Ой, не с того начал. Вообще не то. Да и вообще не о том- (прямая речь меня. Автора)
Погожий летный день, щедрый на своё ласковое тепло. На ясном голубом небе ни облачка. Абсолютно чистый небосвод. На старой и почерневшей от копоти лавке по-хозяйски восседали три старушки, закутанные в тёплые одежды, не смотря на духоту. А одна из подруг даже не поленилась нацепить сиреневую вязаную шапку. Самая худая и сидящая слева матрона поежилась, словно от хлада и, поднявши взгляд на небо, произнесла:
-Вон как небо затянуло. Лишь бы дождь не пошёл.
Подруги в унисон закивали головами.
Двор старой "хрущёвки" разрезал спешный и нарастающий цокот каблуков. А вскоре мимо лавки пропахала девушка лет двадцати, кинув мимолётный взгляд в сторону восседающих дам. Её не хитрым облачением являлись короткая клетчатая юбка карминно-красной гаммы и белая матовая блузка. А левое предплечье украшала небольшая бирюзово-зелёная змейка, свёрнутая в кольцо и кусающая свой хвост. Или иначе, уроборос- символ вечности и цикличности жизни и смерти. Как только подъездная дверь закрылась, тучная подруга, что сидела в центре, замотала головой и подвела итог:
-Шельма. Даже не здоровается. Алёнка точно профурсетка.
-Профурсетка. Профурсетка.- подхватила правая, что и в жаркий летний день носила шапку и на распев протянула.- Про-фу-ра. Я бы даже так сказала. Вон гляньте. Юбку нацепила, что еле прикрывает зад. И идёт довольная. Тощёй жопой виляет. Приключений ищет. Тьфу.
-Да и зечка, наверное. Вон у неё на руке наколка змеи. Такое рисуют только хитрым и мстительным. Одним словом - гадюка подколодная. - спешно вклинилась тощая и подруги одобрительно закивали.
Обсудив девушку, престарелые матроны замолчали. Нахохлившись, словно продрогшие воробьи, вновь стали ёжиться от холода, сетуя на приближающийся дождь, взирая на абсолютно ясное небо. А затем повисла могильная тишина. Поводов для сплетен не имелось и, каждая из старушек перекручивала в голове известную информацию, чтобы первой завести разговор. Так они промолчали порядка десяти минут, когда, наконец, левая заохала и, схватившись за область груди, глубоко задышала. Наиграно. Притом плохо наиграно. Подруги не проронив не слова, наблюдали за спектаклем одного актёра. Вскоре, не получив должной реакции, бабулька на несколько секунд задержала дыхание, и облегчёно выдохнув, выпрямилась и произнесла:
- Вот так и подохнешь...
-Любка, а что случило́сь то? - спокойно вопросила та, что сидела посередине.
-Да что-что, Маша. Я чуть кони не двинула, а вы тут сидите. Бельмы лупите. Хоть бы помогли.- но пустой укор остался без ответа и старушка продолжила.- Да у меня последнее время сердце ходуном заходится. Да так, что дышать не возможно. Прям, как начнёт биться и сжиматься. А потом затихнет. И будто не стучит. Жуть.
-Так ты сходи в поликлинику. Ты чё сидишь то? Они там коновалы такие деньжищи получают. Авось тебе старой что пропишут. - с видом знающего человека затараторила бабка в вязаной шапке.
-Ага. По седлу веслом пропишут. Для скорости. - закивала своим скептическим словам Любовь.- Знаю я их. И что они делают - знаю. Они там людей гробят. Убивают!
-Чего? Ты что старая? Опять димедрон сивухой запивала? - громко и весело заголосила Мария, содрогаясь от смеха всем своим тучным телом.
-А вот чё! - неверие взбудоражило старушку, и она перешла на писклявый крик, но в ту же секунду взяла себя в руки и продолжила обычным тоном.- Ты же Вальку Пархоменку знаешь? Вот врачи ещё чуть не угробили. И не смейся. Лично я тебе скажу, что лучше сдохну - чем ещё хоть раз обращусь к этим душегубам...
... Зимнее утро. Несмотря на восьмой час, было уже порядком темно, а унылый ледяной ветер лениво кружил скудные снежинки и, протащив по узким улицам, ронял их вниз. Пятый день градусник переваливал за тридцатку мороза. На переулках небольшого сибирского городка можно было встретить только тех, кто спешил на работу или обратно. Желающий мёрзнуть не имелось. Среди малочисленных прохожих, выделялась медленно спешащая женщина, недавно разменявшая шестой десяток. Как бы она не торопилась, ноги проваливались в снег и, от этого её торо́пность больше напоминала бесполезную суету. Она уже в который раз пожалела, что решила сократить путь через небольшой городской сквер. Шла бы по притоптанному тротуару, давно бы оказалась в поликлинике. Худощавая дама, сильно сутулясь, держалась за область груди и порой, страдая от одышки, останавливалась и глубоко втягивала морозный воздух. И сделав несколько глубоких вдохов, продолжала путь. Вялый ветер усилился и вскоре перерос в снегопад. Валентина еле заметно выругалась. Не хватало окочуриться не дойдя до больницы. Ей же до пенсии осталось всего три года. А тут эти проблемы с сердцем. Как и любая болезнь - не вовремя. Грудной мотор и раньше мучил. То заходился в тахикардии. То подкидывал давление. А со вчерашнего вечера неимоверно давило в груди, и отдавало под левую лопатку. Порой катастрофически не хватало воздуха. И тогда она долго и глубоко дышала. Но на улице так не подыщешь. А то к кардиологическим проблемам добавиться пневмония. Или хуже того - рак. По какой-то неведомой причине, Валентина считала, что почти от всего могут развиться онкологические заболевания: начиная от средства для мытья посуды, заканчивая холодным воздухом и громким звуком. То, что эти уморазмышления не имели под собой основу, даму, закончившую восемь классов средней школы, убедить не считалось возможным. Она верила только телевизору и своим подругам на лавке.
Наконец, сквозь снежную пелену стали проглядываться зелёные стены поликлиники и Валентина, словно найдя в себе новые силы, засеменила быстрее. Войдя в учреждение и стряхнув с себя в холле снег, женщина огляделась. Больницу порой переделывали и переселяли врачей из одного корпуса в другой. Благо, что оба здания соединялись длинным Г-образным коридором. Женщина поглядела сперва на церковный киоск, но не найдя всё знающую продавщицу, взглянула на невысокого и толстоватого охранника, вальяжно растянувшегося на стуле. Перед ним стоял старый школьный стол, исполняющей роль крайне импровизированного КПП. Валентина обратилась с вопросом, где сейчас кабинет терапевта, и мужчина, даже не поднявшись, указал рукой на дверь, ведущую на лестницу, и устало проронил:
-Второй этаж. Где был и раньше. Вернули месяц назад.
Женщина ещё раз оглядела ЧОПовца и, усмехнувшись его занимательному виду, посеменила к входу. Мужчина носил полностью черный камуфляж, на его правом плече был пришит шеврон с изображением рыцаря на крылатой лошади, а на груди именование охранного предприятия. "Элигос". Почти никто из жителей не знал, что это слово означает, а кто знал - благоразумно помалкивал.
Поднявшись на второй этаж, Валентина демонстративно охала в очереди, хваталась за область сердце и делала вид, что вот-вот умрёт и спустя десять минут добилась своего. Её пропустили вперёд. Оказавшись в кабинете терапевта, больная заметно ожила и сев напротив врача, начала повествовать о своём ухудшающемся здоровье, смакуя подробности. Видя, что женщина и не думает останавливаться, медик её прервала и предложила померить давление. Оно оказалось повышенным. Затем задав пару наводящих вопросов, терапевт развела руками и повела итог:
-Ну, так ничего не скажешь. Может артериальная гипертензия. Нужно обследоваться. Ложиться. Можете, конечно, просто ходить каждый день и сдавать анализы, но я бы не советовала. Лучше если я вам выпишу направление, и вы ляжете в наше отделение. Ровно на неделю. А там будет видно. Но если вас положат, никаких походов домой. А то у нас повадились больные по ночам сбегать домой. А потом даже не приходят за вещами. Так что, выписываю направление?
Недолго подумав, Валентина согласилась. Но ей показалось довольно странным, что больные разбегаются ночью по домам. На следующее утро, женщина явилась в терапевтическое отделение. В небольшом городке не имелось отдельной кардиологии. На её счастье, погода успокоилась и, даже стало на несколько градусов теплее. Чтобы сэкономить деньги, Валя шла до поликлиники пешком, не смотря на боли в груди. Вскоре, после заполнения всех формальностей, её определили в палату. Женщина попала как раз на обед. Не привыкшая к гастрономическим разносолам, она с аппетитом уплетала больничную еду, когда её сопалатницы кривили нос.
-Посмотрела бы я на вас с зарплатой в 12 тысяч.- еле слышно буркнула Валентина. Не имея никакого образования, она всю жизнь работала уборщицей в детском саду и так же всю жизнь экономила каждую копейку.
День шёл хорошо, но чем ближе становилась ночь, тем сильней нарастала тревога. Ни у Валентины, а у её сожительниц по палате. Одна вскоре отпросилась домой. Вторая же была родом с деревни в десяти километрах от их города. После ужина, соседка села рядом с читающей Валей и наклонившись, тихо произнесла:
-Ты слухи слышала?
-Какие? - удивилась женщина.
Пациентка посмотрела на закрытую дверь и почти шёпотом продолжила:
-Тут пропадают люди. По ночам.
-А. Ты про это.- махнула рукой Валентина.- Так мне про это и терапевт сказала. Да никто не пропадают. Он сами домой уходят.
На что соседка быстро замотала головой и ещё тише произнесла:
-Нет. Именно пропадают. Просыпаешься утром, а их нет. И никто не знает, как они уходят. Или их похищают.
-Да чушь это всё. Куда бы они пропали? Внизу охрана. В холле медсестра. - и взяв в руки книгу, Валя продолжила читать, показывая всем своим видом, что не желает продолжать диалог.
Вскоре в палате погасили свет, а с наступлением утра она обнаружила пустую и не застеленную кровать рядом. Соседка пропала. На все вопросы, врачи утверждали, что пропавшая самостоятельно ушла, не поставив никого в известность. Это настораживало. Весь день пациентка была как на иголках. Но с приходом ночи мирно заснула.
Её разбудили во втором часу. Перед кроватью стоял встревоженный врач, которого она до этого не видела. Лысый мужчина в очках, торопясь заговорил:
-Валентина Ивановна. Скорее собирайтесь. Я посмотрел ваши анализы, и они крайне пугают. Вас нужно срочно переводить областную кардиологию.
Спросонья ничего не понимая, женщина начала спешно собираться, но врач уверил, что вещи довезут позже и что времени нет. Это вопрос её жизни и смерти. Одевшись, Валентина поспешила за врачом. По пути обратила внимание, что на посту дежурной медсестры никого не было. Охранник их выпустил, не спросив не слова, а новый врач, даже не нёс ни какой сумки с документами. А почему-то взял из гардероба её верхнюю одежду и сапоги. К тому же сел не рядом с водителем, а в салон. С его слов, что если вдруг понадобиться неожиданная помощь, то он будет рядом. Уже сидя в карете скорой помощи, Валентина внезапно вспомнила о пропаже людей. Её больное сердце ускорило бой, и она попросила остановиться. Но, ни врач, ни медсестра на это никак не отреагировали. Тогда она повторила просьбу. И в этот момент крепкие мужские руки обхватили её шею со спины, а худая медсестра, злобно улыбнувшись, вонзила ей шприц в плёчо. Оскалив жёлтые зубы, "скорачка" ехидно прошипела:
- Скоро ты уснёшь.
И действительно. Муть начала затягивать глаза и, моментально ослабнув, Валентина обмякла в стальной хватке лысого похитителя. Но странный состав не сработал, как положено и женщина окончательно не отключилась. Она всё прекрасно слышала.
Вскоре автомобиль скорой помощи остановился, и врач пересел вперёд. Продолжив путь, "коновалы" стали злобно обсуждать печальную участь похищенной. С каждым мгновением сознание Валентины становилось всё яснее, и она уже могла шевелить пальцами. Но чтобы не выдать себя, претворялась спящей. А медики всё говорили и говорили. Они называли себя "Чёрными Антидонорами". Оказывается, именно они похищают людей и потрошат на органы. И на их везение, у Валентины отличные почки. Так же можно вырезать печень. А что останется, продать людоедам с рынка. На пирожки. Или на шаурму.
Тем временем чувствительно полностью вернулась к Вале и, от испугу даже не беспокоило сердце. Хотя от страха так усилило такт, что обещало вот-вот выпрыгнуть через горло и на желудочках убежать прочь по снегу. Напуганная, но полная решимости женщина почувствовала, что автомобиль остановился. Как поняла из разговора, на красном сигнале светофора, чтобы водитель не привлекал внимания. Рядом "минты".
Услышав это, Валентина, взревев, словно таёжный кабан, вскочила с каталки и вцепилась в лицо медсестры. Та испугано завопила. Не робкого десятка женщина, сжимая лицо Антидонорши несколько раз от души приложилась лбом в её переносицу. Медсестра взвизгнула, схватилась за фонтанирующий кровью нос, поджала к себе ноги и начала испугано рыдать. В перепалку включился врач. Он перевалился в салон и схватил женщину за волосы. Но Валя, ловко извернулась, оцарапала мужчине лицо и, вцепившись редкими зубами в кисть, начала её яростно жевать. Усатый эскулап завопил от боли. Но волос не отпустил. Растерянный водитель начал давить на газ, но на его горе старая "Газель" заглохла. Полная боевой решимости, пациентка, завопив, будто взбешённая фурия, схватила врача рукой за лицо и надавила большим пальцем на глаз. Тут же по кисти потекло что-то склизкое и тёплое. Вопя от боли, теперь уже одноглазый медик отпустил волосы и, схватившись за окровавленное лицо, стал материть пациентку так, как не позволил бы себе не один врач. Даже тот, что ворует у бабушек почки.
Воспользовавшись моментом, Валя, схватив единственные зимние вещи, выпрыгнула из машины и, скользя по снегу, поспешила к "бобику" ППС. Растрёпанная, в одном стареньком халате и измазанная чужой кровью, она воинственно бурчала:
-Решили мне почки вырезать. Меня муж алкаш пятнадцать лет бил-бил не добил. Сам от синьки сдох. А они меня решили на шаМурму пустить, собаки облезлые. Шакалы сутулые...
Пьяные полицейские были разбужены Валентиной и сперва долго кричали от ужаса, спутав её с приведением. "Чёрные Антидоноры", не погнались за ней, а как только автомобиль завёлся, умчались прочь, скрывшись в ночи. Вроде бы потерпевшая, написала заявление о похищении. Но когда начали проверять поликлинику, выяснилось, что эти врачи скорой помощи не работали в ней. Их никто не знал лично. Так же была выяснена халатность в работе дежурной медсестры. Она попросту по ночам спала. В поликлинику их пустил охранник, который не особо отличался умом и открывал всем, на ком был белый халат. Оказалось, что за всё время исчезло порядка десяти человек. Пропавших людей так и не нашли. Так же как и группу "Чёрных Антидоноров". А у Валентины после обследования в областном центре, обнаружили повышенное давление, а от чего давило сердце, так и осталось загадкой...
...Как только рассказчица закончила повествование, подруга в шапке разразилась громким смехом:
-Ну и умора. Я не могу. Ей Валька это рассказала. Да твоя Валька Пархоменка брехло, каких свет не видывал. У неё даже раньше прозвище было: Валька - "Балдей язык". Трепло ещё то. А басня эта тянется ещё со времён Советского Союза. Я ещё при Горбачёве слышала про "скорочей", торгующих человеческими органами. Ещё бы я "поломойке" верила.
-Ты не знаешь - не говори. Гляньте-ка на неё. Цаца выискалась. Уборщица ей не человек. Сама полжизни дворником отработала. Чужие плевки убирала и радовалась. - покраснела от злости Любовь.
-Да уж лучше, чем ты. Всю жизнь в бухгалтерии жопу просиживала. Неизвестно, чем ты там ещё с начальниками занималась. Порядочная нашлась. Наверное, потому, что у тебя все ебарьки по порядку.- трясясь от негодования и ярости тараторила оппонентка.
-Любка! Наташка! А ну цыц!- рявкнула на них Мария. Среди подруг она пользовалась авторитетом. Была на порядок их массивней и к тому же до пенсии трудилась на железной дороге. Укладывала шпалы.- Развели тут "ромашку" кто лучше. Ну, если коснулись жуткой темы в такую непогоду, то теперь моя очередь. Помните заброшенную школу имени Крупской. Так вот. Одно время там часто находили трупы. И последних обнаружили буквально год назад...
... - Всем привет. Сегодня мы с вами проникнем в заброшенную школу. Она закрыта с советских времён. Двери заколочены. Окна закрыты досками. Сделано всё, что бы никто в неё просто так не проник. - сильно жестикулируя повествовал парень, снимая себя на телефон.- Но только не мы. Мы доберёмся до истины. Ну, или просто посмотрим, что там внутри. И ходят слухи, что в школе водятся приведения. Призраки пионеров. Следующий раз включаемся, уже на территории мистической школы имени Крупской.
Парень отключил телефон и, засунув его во внутренний карман, оглядел друзей. Их было трое: карикатура из подросткового фильма ужасов. Крепкого телосложения брюнет Славик, худой ботаник в очках Костя и главный авантюрист, а внешне ничем особо не примечательный - Максим. Он как обычно и затеял эту вылазку.
Спешно проверив заготовленный инструмент, ребята выдвинулись в сторону школы. Насколько им было ведомо, заброшенная учебное заведение не охранялась. И тем более дело происходило ночью. Вряд ли кто-то будет сторожить никому не нужный объект. Особенно с такой дурной репутацией. Дойдя до места, Макс, включил телефон и, спешно отсняв здание, стал гадать, как им проникнуть вовнутрь. Пока они искали лазейки, светя в разные стороны фонариками, крепкий Славик попросту оторвал несколько досок с окна первого этажа и, не говоря ни слова, проник в школу. Ребята, пожав плечами, полезли следом. Как только они оказались внутри, то застыли на месте, от изумления открыв рты.
В отличия от привычных "заброшек", бывшее учебное заведение сохранилось в неизменном виде. На стенах висели плакаты с изображением пионеров и коммунистических лидеров. Стены не облупились и голубая краска от старости не осыпалась. Потолок не имел паутин. Все люстры были целы. И даже бетонный пол не покрывали мусор и пыль.
-Ага. - скептически проронил худощавый Костя.- Настолько хорошее, что даже не садиться пыль. Тут что-то не то. Может тут убирают?
-Не неси ересь. Просто тут никого не бывает.- отмахнулся Максим и включив телефон, принялся снимать.
Ребята стали ходить по кабинетам и с каждой минутой всё больше удивлялись. Окружающий их интерьер сохранился в идеальном состоянии. И даже на выпуклом каркасе школьных досок везде лежал белый и не тронутый мел. В классе географии на стенах висели атлас с картой Советского Союза и политическая карта мира. В кабинете русского языка и литературы, портреты Горького, Маяковского, Толстого и, конечно же, лик вождя пролетариев всех стран и всех народов - Владимира Ильича Ленина. Его портрет обязательно находился над доской и был крупнее всех. Но больше всего их заинтересовал класс биологии. В шкафах мирно покоились трупики потрошёных лягушек в формалине, живьём пригвожденные бабочки и плакаты с подробным расположением органов кошечек и собачек. Гуляя светом фонаря по тёмным углам кабинета, впечатлительный Костик неожиданно застыл, тихо заскулил, а затем звонко завопил, впав в оцепенение. Друзья резко обернулись на кричавшего и тут же рассмеялись.
-Чё? Подружку нашёл? Или дружка?- не помедлил с иронией Славик.
Костя тут же замолчал, шумно захлопнув рот. А причина столь бурной реакции была прозаична. Он высветил пластиковый скелет, стоящий в углу. Муляж человека смотрел чёрными провалами глаз на незваного гостя, широко открыв челюсть. Оглядев и отсняв класс биологии, парни продолжили путь.
На лестнице между первым и вторым этажами, их вновь постигло удивление. Даже можно сказать - восторг. Выполненная из бетона и выкрашенная в белый цвет, на лестнице их встречала двухметровая статуя пионера, играющего в горн. Его шею украшал красный галстук, а с одного из витков музыкального инструмента свисал алый флаг с золотистой бахромой. Ребята пригляделись и отметили, что духовой прибор был настоящим. Из латуни. Он отражал лучи фонарей. И тут Костя шыкнул на тихо беседующих друзей и попросил прислушаться. Сперва была тишина. А после её разрезали еле слышные шаги. Притом они были прерывисты. Словно кто-то, то спокойно шел, то ускорялся, а порой наоборот - останавливался. Звук тянулся снизу. Оттуда, откуда они пришли. Не придумав ничего иного, ребята, как можно тише поднялись на второй этаж и, войдя в ближайший кабинет и, отключив фонарики, спрятались под парты.
Шаги приближались. Так же прерывисто и порой- шаркающе. Словно тот, кто двигался в их сторону, был или изрядно пьян, или не управлял своим телом. Спустя несколько секунд, друзья стали отмечать, что шаги больше походили на цокот женских каблуков. На какой-то хромающий цокот. И когда он был совсем рядом, звук резко оборвался. Повисла гробовая тишина, и парни слышали только своё испуганное сердцебиение. Но безмолвие хранилось не долго. Дверь в кабинет, печально скрипя, начала медленно открываться и в класс...
...И тут яркая вспышка ослепила старушек, и Мария тут же замолчала. В тот момент рассказчица набрала воздух в лёгкие, чтобы как можно страшнее произнести жуткий момент, но не ясная аномалия сбила её. Всё вокруг погрузилось в тишину. В ослепительный свет и тишину. Затем послышался треск. И постепенно всё начало возвращаться на круги своя.
-Матерь Божья. Что это было?- затараторила Наталья, поправляя шапку и быстро-быстро моргая.
-Да кто же его знает. Аномалия, какая-та. - яростно почёсывая глаза, бурчала под нос Мария.
- Это всё погода. Вон какие тучи. - глядя обильно слезящимися глазами на абсолютно ясное небо констатировала Любовь.- Это видно была молния. Без грома. И притом рядом. Вот так ещё раз шарахнет и убьёт нас всех.
-Да типун тебе на язык с телячью голову. Тьфу на тебя!- плюнула в строну подруги ещё жмурящееся Наталья, привычно поправляя свою сиреневую шапку.
-А тебе геморрой в двенадцать узлов, как у престарелого программиста. А на тебя, тьфу два раза!- дважды плюнула в ответ Люба.
-А ну цыц! Опять, старые, взбеленились. Сейчас я говорю.- остановила начинающейся конфликт Мария и продолжила...
...И в класс медленно, качаясь из стороны в сторону, вошла мёртвая безголовая учительница. Она, сжимая в руках что-то похожее на шар, повернулась к партам и остановилась. Из её синей шеи, медленно текла чёрная кровь, больше похожая на смолу. Только благодаря свету полной луны, парни могли видеть то, что сейчас видели. Не выдержав ужаса, Костя испуганно заскулил. Покойница вздрогнула и, подняв то, что держала в руках над собой, медленно повела этим слева на право. Будто демонстрируя или хвалясь. Ребята разглядели предмет и их испуганные сердца настолько ускорили ход, что казалось их могла услышать мёртвая учительница. В руках она сжимала свою отрезную голову. На светлых волосах, коричневыми хлопьями, запеклась багровая кровь. Тонкие губы обрели сине-васильковый оттенок. А глаза не имели ни радужки, ни зрачков. Просто абсолютно белые склеры. Усопший педагог растянулась в зловещей улыбке, и сипло произнесла:
- Кто тут не послушные дети? Где здесь плохие пионеры?
Парня все разом вспомнили про старую легенду об убитой учительнице. Её задушили двоечники и отрезали голову уголком-линейкой. И всё потому, что она их поймала за курением папирос в женском туалете. И сколько бы друзья не смеялись над данной историей, она оказалась фактом. Пугающим и смертельно опасным фактом.
Первым себя выдал Костя. Он, звонко закричав, выскочил из-под парты и рванул на выход из кабинета. Его примеру последовал Славик. Крепкий парень попросту перевернул стол и гулко вопя, неуклюже поспешил за сбежавшим. Последним покидал класс Максим. При этом, не переставая снимать на телефон происходящее. А в след им смеялась, харкая хлопьями черной крови, убитая учительница, обещая догнать и наказать.
Как только они выбежали в общий коридор, то позабыв друг про друга, разделились. А мёртвая учительница, жутко хохоча, не спеша пошла следом, шатаясь из стороны в сторону. Ей не нужно было бежать или ускорять ход. Она могла появиться там, где хочет в пределах школы.
Перепуганный Костя не придумал ничего умнее, как спрятаться в туалете. Притом в женском. Он сел на унитаз, закрыл дверь и, обхватив голову руками, начал рыдая молиться. Чёрные круги бежали перед его глазами. Пульс был в висках. Казалось вот-вот и сознание покинет его. Входная дверь, печально скрипя, отворилась и гнусавый голос, издеваясь, произнёс:
-И кто тут прячется? Да ещё и в женском туалете. За девочками подглядываешь? Или папиросы куришь?
Костя спрыгнул с унитаза и рванул на выход, но дорогу ему перекрыла безголовая покойница. В её руках не было головы. Она была на подоконнике. Именно оттуда и шёл звук. Несмотря на свою природную трусость, парень решил прорываться с боем. Он устремился вперёд, в намеренье оттолкнуть покойницу, но она схватила его за руку и Костя остолбенел. И тут же холодный ужас моментально поглотил его. Голова закружилась, и он упал, сильно приложившись затылком об бетонный пол. После смерти, учительница, наконец, смогла влиять на учеников. Только стоило её прикоснуться хоть кому, тот от страха терял сознание. Аккуратно взяв голову с подоконника, покойница пошла в по душу следующего, скрывшись в стене. Она могла настигнуть их сразу, как только друзья вошли в школу, но ей нравилось играть. Издеваться. Пугать их. Мстить не послушным ученикам за свою нелепую смерть.
Славик вбежал в кабинет истории и, навернув несколько кругов вокруг парт, спрятался в шкаф. С испугу он попросту забыл, откуда они пришли. Крепкий парень и в спокойной обстановке не отличался рассудительностью и умом, а в состояние стресса начал творить совсем несуразные и не логичные вещи. Дрожа словно осенний лист на сильном ветру, и этим шатая своё укрытие, парень еле слышно материл Максима за его дурные идеи. Кое-как взяв себя в руки, замолчал и затаил дыхание. Еле слышимо тянулся некий скрип. Скрип старого дерева. Он немного приоткрыл дверцу и пригляделся к кромешной тьме. На его беду полная луна скрылась за тучами и теперь всё поглотила тяжёлая и таящая опасность темнота. Но звук усиливался. Славик дрожащими руками включил фонарик и, осветив кабинет, тут же его погасил. Никого. Но монотонный скрип теперь был совсем рядом. Глупый парень вновь осветил класс и вновь ничего не обнаружил. И тут послышался опечаленный вздох.
-Да не там ты ищешь, пионер. Где твоя смекалка?- голос шёл сверху. В буквальном смысле.
Славик, включив фонарь, перевёл луч в угол шкафа. К нему в плотную стояла мёртвая учительница и раскачивалась из стороны в сторону, скрепя досками дна. Голова же, слегка наклонившись, возлегала точно над ним. На полке, куда раньше складывали шапки. Парень даже не успел закричать, как его коснулась холодная рука и, он потерял сознание.
Максим пулей летел по этажам, перепрыгивая по несколько ступеней за раз. Парень рванул к одному из окон, но в темноте ошибся. Заколочено. Не то. Но медлить нельзя. Второе окно. Досок нет. Оно. Макс быстро поднялся на подоконник и на секунду замешкался. В кромешной темноте не было ничего видно, кроме чёрной пропасти. Вроде бы и не высоко, насколько помнил, но он не знал, куда Славик скидывал вырванные доски. Можно было аккурат напороться на ржавый гвоздь и подхватить столбняк. Но лучше уколы, чем ледяные объятия покойницы.
Он приподнялся, нацелился и собрался прыгать, как холодная кисть коснулась его левой ноги. Максим испуганно вскрикнул, пошатнулся и повалился вперёд. Но мёртвые руки обхватили его со спины за грудь и втащили в проклятую школу. Только его телефон, что постоянно вёл съёмку, выпал из руки и мягко приземлился на траву.
Утром, перед входом в школу, с козырька, свисали три трупа, удавленных пионерскими галстуками. Алые тряпицы играли роль петлей. А во рту Максима торчала записка. Когда её вынул один из следователей, то прочитав, смял и, бросив в траву, проронил:
-Опять. Она никак не успокоиться.
На грязном листе, аккуратным почерком красной пастой было выведено: "Плохи дети - позор Советов". Это история стала известна только потому, что телефон, выпавший из руки парня, нашли другие ребята. Они так же пришли проникнуть в проклятую школу, но посмотрев видео - передумали. Просто полиции, как всегда, плохо прочесала местность. Но все знают, как работает современные правоохранители...
...Повисла неловкая пауза. В этот раз никто из подруг не поддавал сомнению, что раньше было лучше. Пионеров не убивали, а милиция работала как надо. Да и спорить с Марией было себе чревато. По молодости она на спор гнула подковы. Наталья, натянув пониже шапку, обняла себя за плечи и проронила:
-Как холодно стало. Какой ветер холодный. Аж кости замерзают. Точно дождь будет.
Не смотря на полный штиль и не единого намёка на непогоду, подруги согласились, так же взирая на небо. И так же сильней укутались в одежды.
-Ну, страшные байки - так страшные байки.- хлопнула себя по ноге Наталья. -Помните продуктовый магазин в конце улицы Булгакова? Ну, тот, что сровняли с землёй. А вы знаете, почему его снесли? Нет. Ну, так я вам сейчас расскажу...
...Степан подошёл к магазину, открыл дверь и, прошмыгнув вовнутрь, закрыл её на замок. До работы ещё пару часов. Он всегда приходил раньше. У него было много дел. Расставить продукты. Подвести счёт. Приготовить сюрприз. Кто бы знал, как ему достался этот магазин. В советское время, тогда будучи ещё молодым парнем, долго работал обыкновенным подсобным рабочим. В унижениях и за копейки. После развала, с приходом девяностых, сразу же обратился к местным бандитом и вскоре стал его директором. Бывший хозяин таинственным образом пропал. Но Стёпа знал, куда делся его прошлый начальник. Он кормил рыб, спрыгнув в море с утёса "Буйный" с бетонным тазиком на ногах. В этом ему опять же помогли знакомые из криминальных кругов. За это приходилось платить. Не мало и около восьми лет. Благо, полиция потом по наводке неизвестного прикрыла всех, кто участвовал в делёжке торговых точек. По счастливому обстоятельству, этим неизвестным оказался сам Степан. Он попросту устал платить своим покровителям и без зазрения совести, их слил.
Но не только жадность была его неотъемлемой чертой. Но и жестокость. Животная, садистская жестокость. Он с детства любил издеваться над кошками и собаками. А как подрос, начал унижать слабых. По этой причине, друзей не имел. Женой так же не обзавёлся. А хотел. И глядя на счастливые пары, завидовал им и с годами становился ещё злее. Злее и завистливее. Настолько, что его потянуло убивать.
Степан боролся с этим желанием, но ничего поделать не мог. Ему хотелось причинять боль. А лучше отнимать жизнь. В итоге, от издевательств, он перешёл к убийствам. Сперва вешал кошек. После добрался до собак, но с ними было сложнее. Ведь они могли покусать. Тогда садист начал их в первую очередь кормить дешёвой колбасой со снотворным. Но доза не была достаточной, чтобы несчастное животное уснуло. Только ослабло. И тогда душегуб накидывал псу петлю на шею и подвешивал. И сев напротив, с упоением наблюдал за предсмертными муками несчастного, потягивая пиво. Но вскоре и этого стало мало. Жажда убийства и крови терзала его изнутри. Он хотел больше. И так он решил перейти на людей. И на самых ненавистных ему людей. На молодых, счастливых и улыбчивых.
Но открыто убивать он боялся. Трупы будут досконально изучать и рано или поздно выйдут на него. Тогда решил прибегнуть к яду. Но добавлять крысиный яд, было не вариант. Его легко обнаружат. Степан сел за изучение отравы. Днём трудился в магазине, а ночью штудировал книги по токсикологии и искал рецепты в интернете. Спустя некоторое время, ему каким-то образом удалось достать концентрированный тетродотоксин. Это яд китайской рыбы Фиги...
- Фугу. Японская рыба Фугу, дура ты безграмотная.- прервала рассказ Люба.
- Да самы ты шельма пучеглазая. Я тебя, что перебивала с твоими "Антидонорами"?- моментально задрожала от злости рассказчица.
- А ну цыц обе!- скомандовала Мария и обоим пригрозила кулаком.- Продолжай Наташка. Интересно же...
...Он где-то достал концентрированный тетродотоксин. А к нему - слюну кобры и яд ландыша. Всё это смешал и начал учиться травить.
Первыми его жертвами стали мыши. Их как раз много развелось на складе. И Степан решил совместить приятное с полезным. Серые "норушки" с аппетитом уплетали угощение пропитанное ядом, а потом их разбивал паралич. Притом сперва задних конечностей. Степан чуть не умирал со смеху, когда несчастные мыши, перед неминуемой смертью, ползали на передних лапках, волоча за собой задние. А затем, они падали. Их били судороги и в последние секунды жалобно пищали от боли. Эти писки, для садиста была как музыка. Можно было просто наблюдать и получать удовольствие. Но с людьми так не получиться. С людьми всё проще. Степану было достаточно знать, что он отнял очередную жизнь. Оборвал её на взлёте. Сгубил чью-то молодость и забрал надежду на счастливое будущее. И вскоре он стал травить людей. Сперва аккуратно. По человеку в две недели. А когда заметил, что полиция не поднимает шум и отравителя никто не ищет, начал добавлять яд каждый день. Словно играл в смертельную лотерею. Он шприцом вводил отраву в круассаны или рулеты и предлагал их именно тем, кого больше всего ненавидел. А именно студентам. Молодым парням и девушкам. Парням за то, что моложе и красивее его. А девушкам. За то, что никогда не отвечали на ухаживание сутулого, бледного и с детства плешивого садиста.
А вскоре в городе зароптали о серии не объяснимых смертей. Так как патологоанатомы, как обычно, халатно относились к своей работе, они не проверяли трупы на яды. И маньяк, видя, что ему всё сходит с рук, начал помышлять и о других способах убийств. Но вскоре начались странности.
Однажды, когда уже рабочий день близился к концу, Степан услышал стук. Стучали в дверь магазина. Мужчина, выйдя из подсобки, встал за прилавок. Но никто не вошёл. Лишь только хозяин хотел вернуться обратно к своим делам, глухой и еле различимый звук повторился. И шёл он снизу двери. Будто кто-то лежал на пороге и из последних сил стучал, прося его впустить. От этого стало жутко и мгновенно холодно. Сглотнув слюну, Степан, слегка приоткрыв рот, быстро заморгал. Он не решался покинуть прилавок и проверить кто за дверью. Что-то настораживало его. В душе всё кричало. Буквально вопило от ужаса. Хотя ничего не происходило. Словно внутреннее чутьё говорило о ненормальности ситуации.
Тихий стук повторился. Мужчина потянулся за молотком, который держал под прилавком от непрошеных покупателей и громко крикнул:
-Кто там чудит? Сейчас выйду - все коленные чашечки переломаю.
Но он блефовал. Выходить он даже не планировал. И это, к его удивлению, заимело успех. Стук тут же прекратился. Но Степан не торопился возвращаться в подсобку. Он слушал, не будет ли слышно как причина этого не типичного звука, отойдёт от его порога. Но сколько бы мужчина не простоял, больше ничего не смог услышать. Да и когда вскоре закрывал магазин, никого за дверью не обнаружил.
Но такие ситуации стали повторяться чаще. И всегда когда не было покупателей и с наступлением темноты. Каждый раз Степана одолевал какой-то подсознательный, животный страх. И каждый раз он до холода в душе боялся выйти и посмотреть, кто стучит. Несколько раз мужчина просто слушал и наблюдал, чем всё кончиться. Но спустя несколько минут такого стука, всё смолкало. А вместе с ним и возвращалась уверенность в себе. Но всё только набирало обороты.
Чуть больше чем через месяц, как начались эти не объяснимые стуки, произошёл другой инцидент. В тот день шёл дождь. И уже когда до закрытия оставалось чуть менее часа, в дверь опять постучали. Но, ни как обычно тихо, а громко и настойчиво. А после протяжно и болезненно завыли.
Ноги Степана стали мягки и он схватился за прилавок, чтобы не упасть. От накатившей слабости его потянуло вниз. Но он быстро взял себя в руки и, на ходу крича угрозы, убежал в подсобку и спрятался за морозильный ларь. Его буквально било от ужаса. Он не мог этого объяснить. Почему-то когда это начиналось, страх пронзал его сердце, опутав душу липкими ледяными щупальцами.
Степан просидел в подсобке около часа. И всё это время стук больше не повторялся. Мужчина просто боялся выйти. Наконец, он осмелился и, крепко сжимая молоток в руке, вышел из магазина. И тут же его выронил. На грязи остались тянущиеся следы. Словно кто полз или его волочили. Вспомнив своё тайное увлечение, мужчина замотал головой. Наверное, кто-то прознал про это и желал свести его с ума. И завладеть его магазином. Нужно дома взять пистолет, который он хранил ещё с девяностых. Так и знал, что когда-нибудь пригодиться.
Но после этого случая, Степан, на постоянной основе стал носить с собой оружие. Он считал, что пусть его лучше посадят, чем убьют. А если он выстрелит первым, а он выстрелит первым, то вполне можно вспомнить о старых криминальных контактах и избавиться от тела. Вроде как некоторых из им посаженых уже освободили.
Но с того вечера, всё стало тихо. Ни стуков, ни странных следов на грязи. Спустя месяц, Степан расслабился и начал понемногу забывать о мистических случаях. Но пистолет носить не перестал. В тот день пришло много товара. Так как Степан был ещё и жутко скуп и не хотел никому давать денег за разгрузку, занимался этим сам. И это заняло времени, больше чем обычно. Притом на порядок. Работу он закончил за полночь. Сильно уставший, вышел из магазина и когда закрывал дверь, услышал странный звук. Прислушался. Ошибки быть не может. Это стон. Болезненный и протяжный стон. Совсем такой, что он слышал тогда. Мужчина испугано огляделся, но никого не было. Или тьма скрывала их. Степан потянулся за пистолетом, но тут же понял, что из-за сильной усталости забыл его под прилавком. Нужно вооружиться.
Мужчина вновь вставил ключ в замок, но не смог открыть. Всегда исправно работающая ячейка не желала проворачиваться. И в тот же миг ледяной страх возвратился. Он липкими осьминожьими лапами обвил сердце и сдавил его. К одному стону, присоединился ещё один. Затем два. И спустя декаду секунд несколько десятков голосов стонали и выли со всех сторон. Они медленно, но верно приближались.
Степан стал яростней пытаться открыть дверь, но проклятый замок не слушался. Он порой оглядывался за спину и вскоре начал различать медленно приближающиеся и переваливающиеся не высокие фигуры. Они ползли к нему. Луна вышла из-за туч и осветила тех, кто пришли за ним.
Со всех сторон к нему ползли на руках те, кого он отравил. На их мёртвых ртах застыла пена, а лица больше напоминали подтаявший воск. Мёртвые ревели и жаждали мести. Они ползли на руках, волоча за собой ноги. Совсем как отравленные мышки. Но на этот раз убийце было не смешно.
Прерывисто вскрикивая от страха, он с силой пытался открыть дверь. Хруст. И половина ключа, сломавшись, осталась у него в руке. Степана затрясло от осознания своей участи. Мужчина подумал спастись бегством, обернулся, но мертвецы, которые были от него в метрах двадцати, уже подползли в плотную. Они ожидали, когда он обернётся и заглянет смерти в глаза.
Душегуб замотал головой, зарыдал и буквально сполз по двери магазина. Его настигла такая слабость, что кроме как дрожать и плакать он ничего не мог. Силы и дух покинули его. И пришла расплата. Мёртвые окружили садиста и начали рвать на куски. Убитые им студенты вырвали ему руки и ноги. Ноги, чтобы так же ощутил, как не ходить. А руки за то, что травил людей. Бросив бьющегося в агонии Степана, мертвецы расползлись по своим могилам, а труп жадного и злого торгаша нашил утром. На его белой рубахе было написано его же кровью: "Отравитель". Никто так и не узнал, как он умер...
...- Ну, а если никто не узнал - ты откуда знаешь? Покойнички доложили? Да и вообще твоя история напоминает басню из СССР про то, как буржуи конфеты травят.- рассмеялась Любовь над рассказом подруги.
-Дура! Я же тебе говорю. Легенда. Да и просто в конце брякнула для красного словца. Так в страшных историях положено. - постучала по своей сиреневой шапке Наталья, намекая на глупость оппонентки.
-Так почему магазин-то снесли?- обратилась к рассказчице Маша.
-Ну, так там же рынок будут строить.- развела руками Люба.
-Тьфу. Точно дура. А я уши развесила. Думала там потом про его проделки узнали и всё сровняли бульдозерами. - всплеснула руками тучная старушка.
Вновь повисла тишина. Через минут пять, Любовь посмотрела на чистое и ясное небо и протянув ладонь, печально произнесла:
-Пойду-ка я домой. А то начинается дождь. Не дай Бог молнией пришибёт.
Взглянув на небо, Мария кивнула головой и скупо проронила:
- И я пойду.
- И я.- согласилась Наталья и добавила. - Ладно. Пока. Завтра увидимся.
Но никто из них не двинулся с места, а продолжали сидеть в полной тишине на чёрной от копоти лавке.
Из окна второго этажа на двор, поджав губы, смотрела Алёна. На её руках дыбом стояли мурашки. Она постаралась пригладить их, не спуская взора с пустой лавки, и произнесла, обращаясь к мужу:
-Так жутко. Я сегодня, когда шла мимо, меня, будто холодом обдало. Интересно когда её покрасят.
Мужчина встал из-за стола, доживал бутерброд и, запив его крепким чаем, подошёл к супруге, что бы поцеловать в шею. Напряженная девушка еле заметно вздрогнула. Ласково обняв Алёну за талию, парень окунулся в её волосы лицом, он тихо произнёс:
-Не переживай. Скоро закрасят. Всего неделя прошла. Ну и это нормально. Ты просто переживаешь. Не накручивай себя. Никого там нет. Тем более они умерли неделю назад. Уже давно сплетничают на небесах. Как когда-то на этой лавке. Помнишь, как они тебе все кости перемывали? А вообще случай удивительный. Аж лавка от удара почернела. Ума не приложу, как могло сразу убить троих?
А на закоптившейся лавочке, невидимые ни для кого, кроме друг друга, восседали призраки трёх старушек, убитые молнией на прошлой неделе.