Глава 11. Любите подарки дарить!

Обещанный транспорт, способный свободно перемещаться в любом направлении, на примете имелся. Штука в проектной документации обзывалась: 'Индивидуальный Шагоход с Активными Конечностями - 19', то есть по-простому: 'Ишак'. Без цифр, потому что число '19' обозначало не номер модели, а количество этих самых конечностей, и не могло быть иным.

Говорят, эту разработку начали не с проектирования самого аппарата, как обычно принято поступать, а с построения совершенно новой теоретической модели для перемещения по твёрдым и не вполне твердым поверхностям при помощи гибких и упругих рычагов изменяемой длины. Поначалу совершалось это, вроде как, просто смеха ради, но внезапно результат вышел обнадёживающим. И ещё более неожиданно вдруг выяснилось, что невероятно хитроумная ходовая часть выдуманного транспортного средства, не является при современном техническом развитии чисто теоретической шуткой, а и в самом деле может быть изготовлена. Что вскоре и было сделано.

Продолговатое крутобокое тело, увенчанное на спине двумя сёдлами для ездоков и украшенное расположенным поближе к хвосту багажником, опирающееся на девятнадцать тонких лапок, воплощало в себе предмет вожделения любителей верховой езды и фанатов мотогонок. Девятнадцатиногость обеспечивала исключительно плавный ход, поскольку нечётное и не делящееся на три число выводило шагающий механизм за пределы как парных противоречий вида 'туда или сюда', так и троичных чрезмерно устойчивых состояний. Говоря попросту: она никогда не спотыкалась и не зависала в раздумьях, вроде: 'Которую ногу переставить первой', поскольку такого выбора не оставляла сама её конструкция. Машина, предназначенная для переноски двух седоков и массивного вьюка, объединяющая достоинства мотоцикла и лошади и обходящаяся без их недостатков, была способна передвигаться по любой местности, не снижая скорости, и переползать через практически любые препятствия вменяемой высоты. Разумеется, одинаково свободно в любом направлении, хоть носом вперёд, хоть хвостом, или же боком, что и требовалось в их случае.

Чертежи и рецепты этого изделия свободно в Сети не валялись, но, как и многое другое, могли быть добыты по знакомству. Если вы крутитесь в определённых кругах, где разделяют ваши увлечения, то сможете слегка присосаться к чужой интеллектуальной собственности. Доступ вам могут открыть от нелюбви к жадным барыгам, не желающим делиться, и просто за то, что вы 'нетакой', и иногда даже без вашей просьбы.

Нечаянное приобретение свалилось на Ивана пару лет тому назад. Ознакомившись с материалами, содержащими полное описание техпроцесса создания одной из самых ранних, уже старенькой, но всё ещё уважаемой версии 'ишака', он понял в тот момент, что браться за подобное для него пока несколько рановато. Но сейчас он не сомневался, что его компетенция уже доросла до требуемой высоты, и теперь возможности совпдают не с желанием даже, а с необходимостью.

Вырастить шагоход сразу одним куском не представлялось возможным. Требовалось заготовить целую кучу самых разных деталей, для чего домашнее производство кибернетических организмов Розы Марии годилось куда лучше, чем большой, но единственный чан, которым располагал Иван. Потому Мари, недолго думая, запрягла Ганса, и они вдвоём, при посильной помощи кошкодевочек и эльфийки, всего за сутки перевезли всё оборудование Ивану прямо во двор. Ещё сутки ушли на строительство временного ангара и перемещение в него всех чанов и чанчиков, а потом работа закипела.

Первый комплект набора 'сделай сам' был закончен ровно в тот же день, когда пришло время освобождаться от экзоскелета. Ощущения от нового тела были странными. Вроде бы всё оставалось по-прежнему, но знание об обретённой несокрушимой прочности костей и кожи подначивало совершить какую-нибудь глупость: спрыгнуть со скалы или с разбега удариться в стену головой. Хорошо, что на полу ангара лежали в аккуратном порядке детали, которые требовалось собрать вместе, словно кусочки пазла, и тем самым отвлекали от дурных экспериментов.

Иван и Ганс набросились на задачу радостно, словно дети на игрушечный конструктор. А Роза Мария, довольная частичным успехом, занялась решением хозяйственных вопросов.

***

Представьте, что вы собираетесь в долгое и далёкое путешествие куда-то в совершенно дикие места, где нет магазинов и складов. Что вам необходимо взять с собой? Конечно же чего-нибудь, что поесть и во что одеваться, а ещё самые необходимые лекарства. И палатку со спальными мешками, чтобы без риска для здоровья заночевать на природе. А ещё всякие нужные бытовые приборы, планшет в первую очередь, впрочем, он и так у всех всегда с собой, его невозможно позабыть. И вооружиться хотелось бы помощнее, если, конечно, в том месте это не запрещается.

Вывод: если вы планируете, что путешествие окажется хоть сколь-нибудь долгим, вам придётся нести на себе большущую гору барахла. О том, чтобы брать все вещи, которые просто могут быть полезны, вам придётся забыть. Ведь даже только то, что выглядит совершенно необходимым, грозит не уместиться в вашем багаже.

Вот та беда, подстерегавшая людей в старые времена, когда ещё не изобрели молекулярную сборку. Но теперь-то всё иначе!

Возьмите самый маленький мокрый реактор, не чан даже, а складной котелок, универсальный стартовый набор затравок, на которые в котле 'наваривается мясо', и самый слабенький компьютер для управления реакцией синтеза, ваш планшет сгодится. Это составит почти всё необходимое и достаточное, чтобы начать с комфортом обустраиваться в любой глуши.

А дальнейшее расширение багажа - по желанию. Комп, разумеется, желательно иметь помощнее, чем карманный планшет, сразу получится приятная экономия времени. И миниатюрный затравочный принтер, предназначенный собирать из углеродных атомов новые затравки для котла по хранящимся в памяти компа рецептам, настоятельно рекомендуется иметь в рабочем состоянии с самого начала. Уж больно тонкая техника, всегда есть риск успешно вырастить все детали, но не суметь кривыми руками собрать машину. Всё вышеперечисленное путешественника не обременит, эти предметы легко удастся рассовать по карманам.

Ещё очень полезно было бы располагать расширенной и лично подобранной библиотекой рецептов. Просто чтобы не пришлось страдать, обходясь в быту тем убогим минимумом из десяти или пятнадцати тысяч стандартных предметов, что предлагают по умолчанию библиотеки бесплатные. Но эта ноша легче лёгкого, петабайты информации сами по себе массы не имеют.

Зато массу, и нехилую, имеет батарея. Для старта, пока не собран хоть какой-то генератор, понадобится запасённая энергия. Стовольтовая батарея на десяток-другой килоампер-часов её без проблем предоставит в достаточном на первое время количестве, но весить эта дура будет целый пуд, а то и два. И что самое обидное, полезных изотопов в ней содержится всего ничего, а основной вес, который, очень может быть, придётся переть на себе, составляют отражающий экран и поглощающие стержни. И надо заметить, что одна такая батарея - это самый крайний минимум. Если что-то вдруг пойдёт не так, её одной может и не хватить. Гораздо надёжнее и осмотрительнее взять разу две. Или даже три.

Но и это ещё не всё! Предметы, изготавливаемые варкой в мокром реакторе, возникают в нём не из воздуха. Необходим рабочий материал, основу которого составляет углерод. Его-то получить в любых разумных количествах совсем несложно. Достаточно свалить в котёл любую доступную органику и просто добавить воды, а дальше оно само. Вот только варить что-либо из одного только углерода - это низший пилотаж.

Чтобы суметь извлечь из котла что-то действительно годное, придётся не раз добавлять в него щепоточку того, щепоточку сего. И хорошо, если список необходимых присадок исчерпывается только легкодоступными вещами: серой, например, или фосфором, и такими металлами, каких везде полно, вроде железа, меди и прочих алюминиев. Но по-настоящему качественный продукт гонится только из качественного сырья. Индий, гафний, рений и прочие редкие обитатели земной коры помогают своему владельцу творить волшебство. Накопать их вдоволь, просто взяв лопату, не получится, а потому придётся всем этим запасаться заранее.

Наиболее прокачанным навыком запасливости обладала Роза Мария, единоличное управление гастрономическим заведением этому направлению личного роста способствует. Пока Иван неспешно выращивал в чанах идеально точные детали и кропотливо собирал механических скакунов, а отлучившийся к себе домой Ганс что-то мудрил с оружием и доспехами, Мари проявляла интендантский героизм. Каждый день она срывалась, улетая куда-то на своём обманчиво неуклюжем восьмипропеллерном чудище, чтобы, вернувшись, порадовать Ивана пополнением сокровищницы.

На какие шиши приобретались гигантские миллиграммы редких элементов, Иван не спрашивал. Просто чистые, особо чистые, моноизотопные, их количество всё росло и росло, и вскоре уже составляло внушительное богатство. Ивану было приятно, что его подруга оказалась столь предприимчивой, а в её кристальной честности он не сомневался. Его настроение держалось стабильно великолепным. Тому способствовали интересная работа, медленно, но верно движущаяся к успешному завершению и регулярная вкусная еда.

Еду на всех готовила эльфийка Эля. И пусть все, клеветнически утверждающие, что киборги не годятся в повара, потому что не имеют души, сами попробуют определить, что лучше на вкус: кушанье, приготовленное собственноручно и с душой, но без старания, потому что бессмысленно гробить целый час на нечто съедобное, если оно будет съедено всего за десять минут; или же типовое блюдо, выполненное строго по инструкции, когда отклонения от эталона физических параметров имеющихся в распоряжении продуктов компенсированы бездушными, но эффективными кулинарными приёмами? Иван решительно предпочитал второе, потому что оно позволяло меньше напрягаться.

Кэтэ соглашалась с этим, облизывая ложку до блеска. Кормёжка в исполнении Ивана ей уже надоела, а сама она готовить хоть и не отказывалась, но никаких электрических приборов, кроме чайника, не признавала. Стряпня же, сваренная её руками на разведённом во дворе костре, ожидаемого божественного вкуса не приобрела. На первый раз нечто, жареное по-инопланетянски, на вкус вышло даже забавным, но в долгосрочной перспективе проигрывало любому нормальному супу из полуфабрикатов. Иван подозревал, что Кэтэ нарочно схалтурила, чтобы избежать кухонной повинности.

***

На фоне всеобщего трудового порыва Кэтэ малость приуныла. Делать ей было особенно нечего, потому что никакого толку от неё в сложных сборах не предвиделось. Собственный багаж, состоящий в основном из подаренной одежды, она привела в идеальный порядок в первый же день, и теперь маялась всякой дурью. Ежедневные посещения пещеры придавали ей бодрости, но не приносили новой информации. По её словам кто-то там далеко-далеко её по-прежнему ждал и звал, но никаких точных сведений о ждунах извлечь не получалось.

Отдельного внимания Кэтэ удостоились висевшие а гостиной мономечи. Несмотря на нежелание Ивана тащить их с собой, она уговорила-таки его включить всю эту лишнюю тяжесть в список багажа. Принять хотя бы один из них в подарок она отказывалась, ссылаясь на только одной ей понятную неуместность. Отчего-то Кэтэ считала, что богине полей и матери хлеба носить меч не полагается. Зато большой острый нож классической формы она с радостью приняла. Этот хозяйственный инструмент не выделялся каким-то особо редким качеством, а представлял собой вполне рядовое добросовестно выполненное изделие без украшений и прочих излишеств, но Кэтэ была в полном восторге от остроты и твёрдости сведённого в одну молекулу лезвия. Прилетевшая на обед Роза Мария буркнула невнятно, что якобы ножи дарить не принято, но Кэтэ про такое правило не слышала, а Ганс, в этот день тоже присутствующий, призвал всех не быть суеверными, а уважать и использовать те обычаи, которые в данной ситуации удобнее.

Ганс заявился не просто так, а со своим подарком, выглядящим куда интереснее хозяйственного ножа. Обещанное им во время памятного послепоцелуйного разговора могучее всепобеждающее оружие оказалось копьём. Обманчиво простой, с древнейших времён известный предмет, давший в глубине веков старт гонке вооружений, в данном варианте исполнения вобрал в себя лучшие достижения современной технологии. Его небольшой листовидный наконечник мономолекулярной остроты мог пробить всё, а полое древко, армированное бездефектными мононитями, не перерубалось ни чем. Ганс, неплохо разбирающийся в работе с холодным оружием, постарался подобрать вес и длину копья специально для Кэтэ, и у него получилось практически идеально.

Получившая желанный и заранее согласованный дар Кэтэ перестала скучать и вся наполнилась воинственным духом. Теперь она тратила почти всё время на учебные поединки с Муркой, копьё против нагинаты. Конечно же, оружие они использовали только учебное, иначе непременно случилась бы беда. Иван, отвлекаясь иногда от сборки очередного 'Ишака', с удивлением наблюдал, как девушка из плоти и крови теснит киборга, применяя очень простую технику фехтования, но двигаясь, словно автомат для составления цветочных букетов, быстро и идеально точно. Ганс же, видя такое, только удивлённо посвистывал. Сам-то он умел не хуже благодаря усиленным мышцам и расширенной нервной системе, но у иномирянки никаких имплантов вроде бы не имелось.

В оправдание кошкодевочки следовало сказать, что она была молода, всего-то месяц от роду, и неопытна. Загруженные в её память теоретические сведения о боевых искусствах лежали где-то в глубине синтетического сознания бесформенной кучей, и им только предстояло, по мере тренировки управляющей сознанием киборга нейросети, стать частью безупречного личного стиля.

А пока Мурка сливала, не в последнюю очередь оттого, что все известные школы фехтования создавались для бойцов с человеческим телом, а боевую кошку Иван снабдил весьма оригинальным скелетом. Он планировал, что в перспективе его нестандартное гибкое и подвижное устройство даст огромные преимущества, но пока ни хвост, ни особо подвижные суставы ловкости не прибавляли, а сутулая осанка плохо сочеталась с классическими фехтовальными приёмами. В целом, Муркино мастерство росло, и она училась гораздо быстрее человека, но всё равно прогресс требовал времени.

***

Чисто смеха ради Иван предложил Кэтэ потренироваться с Элей. Неожиданно обе согласились. Эля - оттого, что киборги всё понимают буквально, а поскольку ни прожорливый Ганс, ни привередливая Роза Мария в этот день к обеду не ожидались, у поварихи нашлось свободное время. Кэтэ же просто не догадалась, что это шутка.

Дальше произошло нечто эпичное, похожее на балет. Вооружённая двумя кухонными ножами эльфийка на деле подтверждала своё право носить высокое звание боевой официантки. Танцевальными па она ловко уворачивалась от копейного жала в руках противницы и неожиданными рывками, почти размазываясь в движении, старалась подобраться к ней на дистанцию удара коротким клинком.

Копьё со свистом мелькало словно пропеллер, но ушастой служанке всё было нипочём. Даже стесняющее движения непрактичное платье, отягощённое длинной юбкой, кружевами и белоснежным передником, якобы положенное ей по профессии (если только Мари это не выдумала), не создавало помех боевому танцу. Ивану, пребывающему в естественном состоянии сознания и не прибегающему без необходимости к разгону нервной системы, казалось, что Эля превратилась в состоящего из тумана полупрозрачного призрака, которого невозможно ранить чем-то острым. Кэтэ уже вспотела, но темп боя не снижала. Она не прекращала делать выпады, стремясь уколоть противницу, но всё мимо. Получалось не подпускать неутомимого киборга близко, но и только.

Внезапно кибер-эльфийка выкинула коварный фокус, предназначавшийся для выхода из тактического тупика. Оказалось, что к рукояткам ножей крепился до этого мгновения не замеченный тонкий углеродный шнур, пропущенный через рукава платья. Правой рукой Эля метнула в Кэтэ нож, и, когда этот удар был отражён, резким взмахом ладони дёрнула за верёвочку, чтобы вернуть оружие обратно. Этот приём она тут же повторила с левой руки, а затем и с обеих сразу.

Кэтэ замешкалась только на мгновение, а затем легко приняла вызов и начала отбивать летающие ножи наконечником копья. Новая тактика боевой официантки не выглядела опасной. Даже когда Эля выпустила чёрные шнуры из рукавов на всю длину, завертелась и замахала руками, изображая не то мельницу, не то овощерезку, положение мелькающих в воздухе клинков в каждый момент времени казалось предсказуемым.

Но нет! Правильные траектории летящих по кругу ножей исказились, а держащие их шнуры, миг назад прямо как струны натянутые, принялись по-змеиному извиваться, изгибаясь то волной, то спиралью. Теперь каждый направленный на Кэтэ удар летел по сложной кривой, норовя обойти защиту. Копейщица уже не успевала отбивать клинки, хитрыми маневрами избегающие встречи с парирующим копьём, и почти сразу пропустила рубящий удар в плечо. Тупой стороной ножа, Эля умело контролировала своё оружие.

'Она пропускает через отдельные углеродные нити, из которых сплетены шнуры, разнополярные электрические импульсы, - разгадал секрет фокуса Иван. - Такого я ещё не видел. Интересно, как Мари додумалась вставить в официантку такую необычную функцию?'

Кэтэ, столкнувшись с непонятным и подлым колдунством, злилась, что ясно читалось на её лице. И когда очередной неотразимый удар уже почти достал её, ярко сверкнула знакомая зелёная вспышка. Ножи улетели в разные стороны, а Эля красиво отскочила на шаг назад, за пределы досягаемости копья. Но Кэтэ твёрдо решила немедленно побеждать и действовала стремительно. Прежде чем эльфийка вернула в руки оружие, инопланетная богиня бросилась вперёд и, издав громкий и радостный возглас 'Уйи!', огрела бесчестную соперницу копейным древком по лбу.

Стукнула она сильно, но аккуратно. Не представляя, насколько прочны киборги, Кэтэ видела перед собой невысокую девушку, которую вовсе не желала нечаянно прибить насмерть. Но разница в массе сыграла свою роль, и не нанёсший никакого вреда кибернетическому здоровью удар всё же посадил Элю на попу. А это было чистой победой.

- Недостойная рабыня проиграла бой, - радостно пропела эльфийка, глядя снизу вверх, - и очень сожалеет, что не может сдаться прекрасной госпоже полностью, потому что принадлежит только хозяйке. - Издеваешься, смешно тебе? - раздражённо, но тихо, скорее, для себя, чем для собеседницы прошипела Кэтэ, потирая ушибленное плечо. - Может, тебя ещё разик стукнуть?

- Эх, ну что же ты, мелкая? - послышался знакомый громкий голос откуда-то со стороны. - Я же за тебя болела!

Кэтэ резко обернулась и с изменившимся лицом побежала к краю домашнего участка, где стояла непонятно когда появившаяся поблизости Василиса. Иван бросился следом, понимая, что прямо сейчас случится очередное безобразие, но длинноногая дикарка его далеко опередила. Она успела сбить Василису с ног подсечкой, приставить копьё к её горлу и гневно проговорить на собственном только ей известном диалекте русского языка:

- Ты желал победа для враг Кэтэ Роти Мутай! За это Кэтэ Роти Мутай тебя убивает прямо сейчас!

- А ну-ка, прекрати, - перебил её подоспевший Иван, одной рукой перехватывая и отводя в сторону тупое тренировочное, но вовсе не безобидное и довольно травмоопасное копьё, а другой оттаскивая Кэтэ назад. - Ты всё ещё у меня в гостях, веди себя прилично.

По его опыту, этот аргумент звучал для Кэтэ понятно и естественно, потому и был выбран.

- Я-то в гостях, а вот она без просу явилась! - возразила недовольная гостья, а затем перевела взгляд на энергично отползающую от неё сидя на попе Василису и объявила:

- Кэтэ Роти Мутай дарит жизнь и не убивает, если ты уходит бегом прямо сейчас!

- Хулиганы! - возмущённо крикнула вскочившая на ноги Василиса и, удалившись подальше, не бегом, но весьма поспешно, добавила: - Вот я на вас управу-то найду!

Ивану осталось только вздохнуть от досады. Прекрасное настроение теперь было безнадежно испорчено дурацкой выходкой бестолковой дикарки, которая в данный момент глядела Василисе вслед и невинно улыбалась.

- Ты зачем вообще это устроила, крыша едет? - привлёк он её внимание простым и естественным вопросом.

- А чего она? - пришёл простой и естественный ответ.

- В смысле?

- Она пришла на твою землю без приглашения и оскорбила меня, а значит и тебя тоже. Разве такое прощается?

Иван тяжело вздохнул и спросил:

- И вот из-за такой фигни ты её и в самом деле убить собиралась?

- Конечно же, нет, - ответила Кэтэ настолько правдивым тоном, что насторожился бы даже дурак, - ты же говорил, что у вас так поступать не принято. - А потом добавила, уже вполне серьёзно: - Это же твой дом. А тебе война с её роднёй не нужна, я понимаю. Поэтому я просто решила посильнее её напугать.

- Проблема в том, - грустно сказал Иван, - что у нас не только убивать, но и пугать соседей не принято. Теперь она скандал поднимет, всю неравнодушную общественность привлечёт, и это нам сильно помешает.

- А ты просто скажи всем, что она сама виновата! Чего без разрешения границу твоей земли перешла?

- А где граница моей земли, ты знаешь?

Кэтэ открыла рот, как будто готовая ответить, но неожиданно с этим возникли трудности. Она удивлённо повертела головой, прошлась туда-сюда задумчиво и недоумённо проговорила:

- Не знаю. У тебя никак не отмечено и не огорожено.

- У нас давно не принято землю делить. Тут было пустое место, а теперь мой дом. А земля вокруг никому не принадлежит, по ней любой, кто захочет, может ходить.

- Это же как неудобно так жить! - сварливо проворчала Кэтэ. - Вот я бы притащила из леса побольше брёвен и сделала вокруг дома частокол. А потом отрезала бы у этой Василисы голову и на самый высокий кол насадила!

- Да что ты, чёрт побери, такое несёшь! - возмутился Иван. - Даже думать про такое забудь! Даже не пытайся, иначе мы реально поссоримся!

- Эй, ты чего? - обиженно фыркнула Кэтэ. - Я просто увидела, что ты загрустил, вот и пошутила, чтоб веселее было.

- И что в твоей шутке про отрезанную голову такого весёлого?

- Так ведь ясно же! На самом деле я не могу так поступить, потому что я сама ей жизнь подарила. Ты же слышал. А то, что было подарено, не забирают обратно! Понимать надо!

Глава 12. Меланхолия Розы Марии

Глаза боятся, голова не даёт покоя ногам, впереди которых бежит язык, и только руки делают что-то полезное. Если вы плохо представляете, чем закончите однажды начатое дело, оно вас не боится, каким бы мастером вы себя не мнили. Потому прекрасное мгновение, на котором следует остановиться, может оказаться упущено.

Упрямым трудом сборка четвёрки 'Ишаков' была доведена до победного конца. На свет механические кони рождались один за другим одинаково серыми. Кэтэ их скучное однообразие не понравилось.

Потребовав кисточку и краски, она разрисовала хмурые наноуглеродные бока яркими волнистыми линиями, спиралями и замысловатыми абстрактными фигурами. Иван не усмотрел в аляповатых художествах ни стиля, ни красоты, но авторка доходчиво объяснила суть творческого порыва: теперь бездушные механизмы сделались самую чуточку подобны живым существам. И пусть рисунки - слабая замена натуральным живым душам, но хотя бы так - гораздо лучше, чем вовсе никак.

Обретённую ярко раскрашенную технику было решено немедленно испытать. Но прежде кони-многоножки подверглись делёжке между потенциальными всадниками, и свершилась она бесконфликтно за один подход. Раздаче коней их кричащая разноцветность не помешала, каждый наездник без пререканий выбрал скакуна наиболее приятной именно его глазу масти. (Или, как Ивану показалось, наименее неприятной, но это неточно.) Но факт: обошлись без споров, и каждому досталось своё. Кэтэ в связи с этим не упустила возможности похвалить себя за проницательность.

Катание по двору кругами быстро наскучило, а потому сразу, как только вера каждого в себя переборола страх свалиться под девятнадцать копытец, кавалькада переместилась на засыпанную свежим снегом лужайку поближе к лесу. Сама собой началась репетиция проезда компактной группы через обещанный Кэтэ портал. Требовалось отработать не такое уж и простое действие: плотно прижавшись друг к другу и держась за руки согласованно двигаться всем вместе вбок. На первый взгляд, выполнить такой номер сложно, но получаться началось почти сразу, самую малость неуклюже, но достаточно уверенно. Успех обеспечило удобное и лёгкое для понимания управление. Даже далёкая от любой техники Кэтэ за полчаса разобралась, куда и с какой силой нажимать, чтобы многоножка двигалась в желаемую сторону и с нужной скоростью.

Это не было похоже на то, что можно назвать скачкой. Многоножки не подскакивали и даже не качались, они двигались настолько плавно, что казалось невозможным выпасть из седла. И потому очень скоро осторожность кое-кого покинула. Роза Мария, пребывая от новых ощущений в полном восторге, принялась дурачиться. Предложив остальным попробовать её догнать, она включила максимальный разгон и исчезла за высоко поднятой девятнадцатью резвыми лапками снежной пылью.

Но её расчёт на преимущество в ускорении, полученное благодаря малому собственному весу, оказался просчётом. 'Ишакам' хватало мощности, чтобы свести двукратную разницу в весе всадников к несущественной мелочи. А вот скорость реакции, что Ивана, что Ганса, которых не пришлось два раза просить броситься вслед, она недооценила. Её многоножка заметалась в разные стороны, то перескакивая через кусты и ямы, то пускаясь на полной скорости по буеракам, то ныряя в овраг. Ганс с Иваном пытались зажать беглянку с обеих сторон, каждый раз почти успешно, но Мари как-то ухитрялась в самый последний момент выкрутиться.

Кэтэ, заметно отставала. То ли не могла угнаться, то ли мудро решила держаться позади и взять на себя командование погоней. Её громкие возгласы, вроде: 'Хватай!', или: 'Лови!', или даже: 'Уйи!' и в самом деле звучали по-командирски, хотя ничуть не помогали делу.

Завершилась погоня внезапно на опушке того самого далёкого леса, послужившего недавно поводом для философского диспута между Кэтэ и Иваном. Вполне предсказуемо, но всё равно совершенно неожиданно оказалось, что он состоял не только из деревьев, и Роза Мария на полном скаку въехала в заросли вечнозеленой крапивы. Выделяющиеся на фоне неярко-солидной зелени сосен весёлым изумрудным оттенком, они не показались вчерашней африканке опасными.

Косвенно в случившемся виноват был Иван, ведь это он не раз хвастался перед Мари, что поблизости от его жилища никаких чудовищ ни из животного, ни из растительного царства не водится, вот она и поверила в безопасность лесов средней полосы.

В годы всемирной склоки жаркие страны изрядно пострадали от разной биологической пакости, а вот умеренную климатическую зону вся эта напасть как-то обошла. Череда городских конфликтов, в которых применялись по большей части чисто технические средства, не совпадала по фазе с делёжкой южных территорий, где в ход пошла вредоносная биотехнология.

Когда многолюдные города горели, перегревшись от слишком высокой концентрации идиотов на квадратный метр, обширная Сибирь и просторная Канада, населённые медведями, тиграми, соснами, елями и прочими дружелюбными существами, гостеприимно принимали новых жителей. Люди, даже не успевшие как следует испугаться, обнаружив, как быстро они кончаются, решили, что делить им больше нечего. Особенно поспособствовало внезапному их пацифизму открытие, что места вдруг стало так много, а их самих - так мало.

Но куда большее число бывших горожан первый урок не усвоило и решилось на второй раунд. Идея поделить богатые тропические земли, где лето круглый год, воткнутая палка прорастает, а всяких минералов разведано на сто человечеств, оказалась тоже богатой. Попытки убрать с самовольно огороженной делянки всех не своих, или наоборот, прогнать прочь самозваных хозяев, дали биотехнике грандиозного ускоряющего пинка.

Теперь гулять на Африке, например, категорически не рекомендуется без мономачете, бронебойного ружья и универсального набора антидотов. И не в одиночку, конечно же. Вся древняя жуть, которой когда-то пугали детей, попав в нанопротезирующие мастерские, вышла оттуда ещё ужаснее. Акулы приспособились проползать по суше десятки километров, закапываться при необходимости в песок и скрытно в нём двигаться, грозя внезапно вцепиться в прохожего острыми, как ножи, зубами. Гориллы получили серебристую шерсть, преломляющую свет и обеспечивающую почти идеальный камуфляж на грани невидимости, и вдобавок умение изготавливать дротики. Крокодилы не просто сделались больше и злее; они научились мощным толчком хвоста отправлять себя в невысокий и непродолжительный, но стремительный хищный полёт.

Мода на радикальные перевоплощения не обошла стороной и растения. Они выгодно отличались более усидчивой натурой и не стремились немедленно расползаться на половину континента. Знаменитые бродячие деревья за несколько десятилетий передвинулись от мест изначальной высадки на считанные сотни километров, а всякие прочие лианы-душители и плотоядные цветки и вовсе отказались отрываться от корней, несмотря на показную резвость. Но редкостью от этого зловредные зелёные насаждения не являлись, флегматичный характер обеспечил им популярность у пользователей, потому наткнуться на них было возможно повсюду, особенно в интересных с точки зрения мародёрства местах.

Всё это было бы совсем ужасным, кабы не ряд обстоятельств. Во-первых, модифицированная тропическая живность боялась холодов и далеко за пределы своего любимого климатического пояса не лезла. Во-вторых, большинство модификаций предназначалось для нанесения вреда людям или прочим изменённым организмам, а потому естественная флора и фауна от соседства с противоестественными существами всерьёз не страдала.

Ну и третьих, при создании монстров, как правило, обходились без генетики. Генетика - это сложно. Никто не знает, как изменить генетический код баобаба, чтобы он начал размахивать ветками и бросаться на врагов. Скорее всего - никак. Баобаб - дерево, это не изменить, какие гены ему ни прививай. А вот прорастить в нём цепочки синтетических мускульных клеток, управляемых собственным ИИ и получающих питание от дерева-носителя - это всегда пожалуйста. С такой простой задачей наловчились справляться даже деревенские агрономы и зоотехники. А потому потомство монстров, если оно вообще было, чудовищных черт от родителей не наследовало. Так что тропики постепенно очищались от произведений народного творчества и становились безопаснее, но крокодил живёт двести лет, а баобаб - тысячу, потому счастливые времена, когда по Африке смогут гулять даже дети, ожидались ещё не скоро.

Вечнозелёная крапива, в волосатые щупальца которой имела несчастье вляпаться Роза Мария, представляла собой монстра исключительного. В том смысле, что состояла из сплошных исключений из правил и от своих тропических коллег отличалась по всем параметрам. В тропиках она не встречалась, а предпочитала умеренный климат и прекрасно чувствовала себя зимой, ухитряясь зеленеть даже среди снегов. Её сущность не заключалась в одних только нанопротезах, с ней (редкий случай) плотно поработали именно генетики. Потому отделившиеся от взрослого растения семена прорастали такими же изумрудно-зелёными мохнатыми побегами, целиком перенимающими дурной нрав родителя.

А дальше эта крапива могла так и остаться просто крапивой, слегка странной. Это в случае, когда не повезло, и прорости пришлось в месте, бедном на следы человеческой деятельности. Но если вблизи оказывалась свалка какого-нибудь нанохлама, это удивительное творение неизвестного гения как-то умудрялось выгрызть оттуда элементарные составляющие, перепрограммировать их и встроить в собственные стебли. Крапивный куст преображался, становясь очень высоким и подвижным, и чем больше мёртвых нанороботов он съедал, тем сильнее вытягивался и ловчее шевелился.

Заросли, поймавшие Розу Марию, оказались высоки настолько, что даже не верилось. Иван и не предполагал, что поблизости от его дома может водиться такое. С подвижностью у них всё было более чем прекрасно, зелёные щупальца целиком оплели новенького 'Ишака' за пару секунд, на полсекунды раньше, чем Иван и Ганс подоспели на помощь.

Их кони подверглись такому же нападению и запутались в зелени как в сетях, не проскакав и десятка шагов. Ивану оставалось только радоваться, что это растение не имело ничего против людей (ещё одно исключение из правил), оно даже жглось не особенно больно. По крайней мере, когда он, вынужденно спешившись, прорвался к центру шевелящегося зелёного клубка и подхватил визжащую Розу Марию поперёк талии, то никаких ожогов не чувствовал. Ганс, более крупный и менее шустрый, запутался в толстых побегах и застрял где-то на полпути к цели. От него доносилось сопение, топот и хруст сминаемых ногами крапивных стеблей.

Крапиве столь грубое обращение не понравилось, она грозно зашуршала и принялась шевелиться ещё бодрее, теперь уже нарочно стараясь ужалить наглых людей. Сквозь зимнюю одежду сделать это было непросто, но пару жгучих шлепков по открытому лицу Иван получил ещё до того, как Ганс к нему пробился.

- Плечом к плечу, Роза в середине, глаза прикрыть рукавом, - скомандовал он, и вместе с Иваном принялся действовать.

Плотно зажатая между Гансом и Иваном и поддерживаемая за подмышки Роза Мария отключила визг и послушно заняла место в центре строя. Мужчины на флангах принялись протаптывать путь наружу, отбиваясь от контратак карманными ножами. Мари в меру сил пыталась помогать, но её способности к топтанию врага никак не соответствовали размеру угрозы.

Шаг за шагом тройка шла на прорыв. Растение хлестало их жгучими щупальцами по спинам и головам, тянулось по земле, чтобы схватить и оплести. Но толстые куртки служили надёжными доспехами, а лезвия мультитулов рассекали пополам самые прочные стебли. Уже казалось, что победа совсем близка, когда Роза Мария вдруг снова завизжала и запрыгала на одной ноге. Один из крапивных побегов всё-таки сумел свить петлю вокруг её лодыжки и сдёрнуть с правой ноги сапожок вместе с носком. Мари наступать босой ступнёй на снег и крапивные стебли было больно и холодно, а Гансу с Иваном тащить на руках через плотные заросли временно одноногую оказалось не тяжело, но неудобно. Наступление застопорилось.

Но спасение дожидалось их совсем рядом, всего-то в десяти шагах. Спереди доносился свистящий звук от разрезаемого воздуха и сочные шлепки. Это Кэтэ расчищала им путь при помощи палки. Она рубила так яростно, что крапива, кажется, почувствовала запах приближающихся неприятностей и начала неохотно расступаться.

Трое спасённых вырвались на простор. Кэтэ гордо приняла величественную позу, а наполовину обутая Мари уютно устроилась у Ганса на руках. Но праздновать победу было рано.

- Кэтэ, ещё палки есть? - спросил Иван.

Кэтэ молча указала на неизвестного сорта тонкие деревца, сбросившие на зиму листву.

- Надо 'Ишаков' спасать, - объяснил Иван, срезая прут потолще, - эта сволочь их сейчас раскурочит!

Все прониклись и забегали. Ганс вырезал себе здоровый двуручный ошарашень, Кэтэ сменила побывавшую в деле побитую палку на новую, и трое оставшихся в строю бойцов снова кинулись в битву. Роза Мария, как временно небоеспособная, уселась верхом на 'Ишака' Кэтэ, единственного, избежавшего крапивного плена, и поддержала наступление морально.

Но крапива была уже не та, что пять минут назад. Получившая только что решительный отпор, теперь она старалась минимизировать ущерб и уклониться от боя. Поскольку оторваться от собственных корней и убежать она не могла, получалось это плохо. Неважно, что стебли крапивы-мутанта, армированные пусть диким и неправильным, но всё-таки нановолокном, не перерубить тупой деревяшкой. Удары палок их сминали и мочалили. Получившие хлёсткий шлепок побеги надламывались и не уже могли оказывать сопротивление. Снова шаг за шагом, теперь уже прямо на врага, под воинственные завывания Розы Марии, наступая сапогами на поверженные вражеские тела.

Кэтэ первая пробилась к одному из 'Ишаков', и принялась освобождать его из плена, рассекая уже начавшие прорастать внутрь механизма стебли дареным ножом. В этот миг крапива решила показать, что она всё-таки та ещё, и попыталась не отдавать редкую и так необходимую для её дальнейшего роста добычу. Зелёные щупальца взметнулись вверх, стремительно, словно взрыв на канатной фабрике, и нацелились на Кэтэ, подражая конечностям другого монстра, рождённого в море у берегов Японии.

Но растение, даже самое ловкое, не расторопнее человека, а кое-как слепленные из обрывков бывшего в употреблении видоизменённого углерода нити - не противник для честного мономолекулярного лезвия. Кэтэ ножом рубила тентакли, и они летели наземь, под напором бездефектного сплава из металла и угля.

- Так их! - громко восхвалила этот подвиг Роза Мария, с ногами залезшая на спину многоножки, сторожить которую была оставлена, и высоко и радостно на ней подпрыгивающая.

После такого разгрома подлая крапива окончательно скисла. Её стебли легли на землю, словно прибитые ветром, и больше не шевелились. Иван и Ганс без помех, хотя и с изрядной опаской прошли прямо по ним, содрали с пострадавших 'Ишаков' всю прицепившуюся зелень, сели верхом и выехали за пределы крапивной поляны.

Вслед за ними ехала Кэтэ, улыбаясь и размахивая сначала потерянным, а теперь найденным и спасённым сапожком Розы Марии.

- Славная победа! - провозгласила она.

- Славная! - согласилась Роза Мария. - Только у меня нога замёрзла и лицо щиплет!

***

- Это всё твоя вина, - буркнула Роза Мария и громко завозилась на диване, давая понять, что отвернулась.

Иван сидел на краешке, почёсывая антитоксиновый пластырь на щеке. В сторону Мари он не смотрел из вежливости, потому что на каждой её щеке и на лбу вдобавок красовалось по такому же пластырю, только шире раза в три. Вечнозелёная крапива оказалась не такой уж безвредной, возвратившиеся из маленького, но опасного приключения герои обнаружили на себе противные красные прыщики. И сразу, как только они покинули прохладный зимний воздух и вошли в тёплый дом, кожа на лицах и руках принялась нещадно зудеть. Напасть обошла стороной только Кэтэ, привычно объяснившую такую удачу собственной божественностью.

А вот Роза Мария пострадала сразу за двоих. Увидев себя в зеркале, с краснотой на щеках и лбу, да ещё и с растрёпанными волосами, она разревелась. Успокаивали её Ганс и Кэтэ. Ганс посадил страдалицу на диван и обработал поражённые участки антитоксином. Кэтэ погладила свою новую последовательницу по голове и одолжила на время синий в красную клетку плед, которым Мари накрылась с головой, после чего запретила смотреть на себя до тех пор, 'пока эта гадость не рассосётся'.

Ганс хотел её подбодрить и сказал, что ничего страшного не случилось, но успокаиваемая на него наорала так, что он плюнул, хлопнул дверью и уехал куда-то 'по делам'. Кэтэ тяжело вздохнула и тоже вышла из гостиной комнаты. Ивану внезапно захотелось побыть где-нибудь в другом месте, но Мари попросила его остаться, сказав, что есть разговор.

- Это всё целиком и полностью твоя вина, - повторила прячущаяся под пледом девушка, - потому что не предупредил.

- Извини, я просто не знал.

- А чего ты не знал-то, если она совсем рядом растёт? - фыркнула Мари. - Ты дурак что ли?

- Я не знал, что ты не знаешь.

- Да откуда мне знать-то? У вас же тут загадка есть: 'Зимой и летом одним цветом'. Это ёлка, сосна и ещё чего-то, забыла чего...

- Пихта? - подсказал Иван.

- Пихта! - согласилась Мари. - А про крапиву в загадке не говорится. У нас в Африке крапива тоже есть, но если бы у нас в Африке зимой была бы зима, то наша африканская крапива зимой листья бы на зиму сбрасывала. А тут у вас крапива зимой зелёная! А чего ты заранее не сказал-то?!

- Мари, ну что у тебя за характер такой? - возмутился Иван в ответ. - С Гансом поругалась, теперь мне мозги клюёшь. Если в этом весь твой разговор и состоит, то я, пожалуй, пойду.

Иван встал с края дивана и направился к дверям, но был схвачен за карман брюк.

- Погоди, - остановила его Роза Мария, - не буду больше. А с Гансом я нарочно поругалась просто так, чтобы не поругаться по-настоящему.

- Чего?

- Ну, я так иногда делаю. Если я на Ганса обижена, то быстренько устраиваю маленький скандальчик. Ганс злиться, но недолго. Мы разбегаемся по разным углам и не успеваем друг другу по-настоящему обидных гадостей наговорить. А потом Ганс уже не злится, и у нас снова всё хорошо.

- Надо же, какие у вас высокие отношения, - сочувственно покачал головой Иван. - А обойтись без таких вот перверсивных..., ну в смысле превентивных скандалов никак? И чем тебе сегодня Ганс не угодил?

- Да он в десять раз виноватее тебя! Он-то тоже недалеко отсюда живёт. Мы с ним гораздо больше времени вместе проводим, а чего он до сегодняшнего дня про эту зелёную вечную крапиву ни слова не сказал?

Последние слова Роза Мария проговорила чуть не плача. Ивану снова захотелось выйти вон, плачущие девочки казались ему самыми непонятными и раздражающими собеседниками из всех возможных.

- А чего ты предлагаешь-то? - Роза Мария резко приняла сидячее положение, продолжая прятать лицо под пледом. - По-настоящему разругаться и до конца жизни друг друга ненавидеть?

- Не-не, давай мы с тобой ни как не будем ругаться. Ни по-настоящему, ни по-ненастоящему.

- Да причём тут ты-то вообще? Я про Ганса только говорю, а с тобой у нас не настолько глубокие отношения!

- Значит, меня, в отличие от Ганса, ты нечаянно оскорбить не опасаешься?

- Да это-то тут причём? И вообще, чего ты в мою личную жизнь лезешь? Я же в твои дела вон с ней, - Мари энергично боднула пространство в направлении дверей, - не вмешиваюсь!

- Ладно, - вздохнул Иван, снова вставая с дивана, - надо мне пойти, поискать инфу про токсины вечнозелёной крапивы и их влияние на мозг. А то что-то больно ты сегодня расстервозничалась.

- Не уходиии... - проныла Роза Мария, опять запустив пальцы в задний карман Ивановых брюк, таким приёмом прочно его удерживая. И добавила с угрозой: - Уйдёшь - я рассержусь. Я и так уже вся злая.

- Не похоже ни разу, - ответил Иван и аккуратно извлёк из кармана ладонь Мари, не торопящуюся вылезать оттуда самостоятельно. - Если бы ты злилась, то Цербер бы нервничал. А он совершенно спокоен.

- Предатель!

Роза Мария схватила Цербера, который всё это время лежал рядом, притворяясь спящим, в охапку и изгнала с ложа прочь. Плед сполз с её головы и плеч так, что край его низко свесился, заслоняя промежуток между полом и диваном. Синтетический пёс-охранник принял своё перемещение как приказание получше замаскироваться, забрался под диван и затихарился за синим в красную клетку занавесом. Только его нос бдительно торчал наружу.

Руки Розы Марии суетливо заметались вверх-вниз, не зная, хватать ли плед, чтоб спрятать лицо, или просто прикрыться ладонями, но в итоге зависли где-то в среднем положении. Сама она тоже на минуту зависла, напряжённо о чём-то размышляя, а затем, тревожно нахмурившись, выдала:

- Тебе не кажется, что мы собираемся сделать что-то не то?

Иван ничего не ответил, терпеливо ожидая, что будет сказано дальше. Когда эта мелкая смотрела так серьёзно, он начинал волноваться. Внезапные приступы благоразумия, иногда поражающие его легкомысленную подругу, как правило, оказывались полезными и помогли пару раз избежать неприятностей. Потому сейчас не следовало лезть к ней с расспросами и уточнениями. Не стоило провоцировать спор, который при её живом характере обязательно начнётся и спугнёт важную мысль.

- Кэтэ ведь сказала, что мы на войну собираемся. Мне поначалу всё равно было, ну ты понимаешь, почему. А теперь, когда пелена с глаз спала, я вот думаю: там же кого-нибудь убить придётся?

Иван подождал ещё чуточку, чтобы убедиться, что именно эта высказанная Розой Марией мысль и составляла суть её сомнений.

- Я надеюсь, что обойдёмся без этого, - успокоил он её, - там же дикари. А у нас есть инфразвук, электрошок, слезоточивый газ и прочее нелетальное воздействие. Полезут драться - мы их разгоним быстро и без жертв. Или просто морды им набьём, а они нас своими медными ножами и каменными топорами даже не поцарапают.

- Мы сегодня еле-еле с неразумной крапивой справились, а там против нас люди будут.

- И за нас там тоже люди будут, - уверенно ответил Иван. - Мы же не мир захватывать идём, а просто собираемся помочь Кэтэ найти своих. И потом, с крапивой мы внезапно повстречались, не подготовленные, а к этому походу мы отлично подготовились. У нас всё необходимое есть, и даже больше, благодаря тебе, кстати.

Мари недоверчиво покачала головой и снова ушла в себя.

- Ты знаешь, как это с людьми бывает... - прервала она молчание ненадолго.

- Что бывает? - спросил Иван, не дождавшись продолжения.

- То. Вот, допустим, на кого-то всё время обижаешься. А на другого человека никогда не обижаешься, потому что не можешь просто. А бывает кто-нибудь такой, что... - Мари сделала долгую паузу, словно боясь закончить, но всё же решилась: - На таких не обижаешься, потому что пофиг уже. Всё равно уже, что скажут, что сделают... Просто без разницы. Знаешь, каково это?

- Ну да, наверное...

- Да ничего ты не знаешь! - фыркнула Мари. - Откуда тебе знать-то?

Роза Мария опять замолчала, но уже совсем иначе. Теперь её распирало изнутри, ей хотелось выговориться, она изо всех сил боролась сама с собой и, наконец, проиграла:

- Это всё Кэтэ твоя!

- Чего 'Кэтэ'? - не понял Иван.

- Да ничего! - отмахнулась Мари. - Важно другое. Важно, что всё, о чём я говорила, оно в обе стороны работает. И мне без разницы теперь, как некоторые тому, что я сделаю, отнесутся. Обидятся, рассердятся, мне всё равно!

- И причём здесь Кэтэ?

- Здесь твоя Кэтэ вообще ни при чём! А вот в том, что как только мы полезем решать её проблемы, случится какой-нибудь бадабум, я совершенно точно уверена!

Это опасение казалось вполне правдоподобным. Иван и сам ожидал, что что-нибудь обязательно пойдёт не так, но не видел причин для волнений. При должной подготовке любые проблемы возможно решать по мере их поступления. Чего он не ожидал, так это внезапных колебаний от всегда надёжной в делах Розы Мари.

- Слушай, - аккуратно начал он, - та как себя чувствуешь? Мыслишь ясно?

- Да уж пояснее некоторых!

- Говоря по правде, участие в нашем нынешнем проекте полностью добровольное и выход из него совершенно свободный...

- Ага. Ты скажи ещё, что Кэтэ никого насильно за собой не тащит! - бесцеремонно перебила Мари.

- Так ведь и правда... А, ну да... - замялся Иван, но поправился: - Но это же временное помутнение сознания было, теперь-то никто никого не принуждает.

- Помутнение сознания у меня скоро от волнения случится, - сварливо пробурчала Роза Мария. - Слушай, а принеси, пожалуйста, чаю. А то мне самой на кухню придётся мимо зеркала идти. Никак не хочу опять на этот ужас смотреть.

Иван без лишних слов встал с дивана и отправился выполнять просьбу Мари, таким милым показался её насупленный взгляд.

Глава 13. Исчезновение Розы Марии

Что-то не так. Было отчего-то такое ощущение.

С самого утра Иван ленился, решив за все прошлые труды наградить себя выходным днём. Кэтэ сама включила телевизор и, затаив дыхание, любовалась испанской корридой, до которой Ивану не было абсолютно никакого дела, но склонная к подсознательному покровительству психика всё-таки заставила его болеть за проигрывающую команду.

И почему-то вдруг показалось, что должна вот-вот проявиться Роза Мария.

Она покинула его дом ещё вчера, дождавшись, когда сойдут с лица следы крапивных ожогов. Не прощаясь, только крикнув громко: 'Я улетела!' - она забралась в своё октокоптер и отправилась куда-то по делам, конечно же вместе со всей свитой. Или нет?..

Иван закрыл глаза и заглянул в домашнюю сеть. Он сам и Кэтэ, помеченная как человек в статусе гостя, сидели на диване в гостиной. Киберорганизм Мурка нашлась во дворе. Она закончила надраивать бока 'Ишаков' и теперь приводила в порядок собственный внешний вид при помощи автомобильного шампуня и расчёски.

И, внезапно, обнаружился в доме ещё кое-кто, сейчас совершенно лишний. Верные миньоны Розы Марии: эльфийка Эля, кошкодевочка Белоснежка и даже несменяемый сторож Цербер отчего-то никуда с ней не улетели, а спрятались в кладовке. Они тихонько стояли в энергосберегающем режиме ожидания, молчаливые, неподвижные и холодные, как окружающий воздух. Если не искать специально, или не заглянуть нечаянно в кладовку - нипочём их не заметить.

И как только он это осознал, пришёл вызов по всем каналам. В личный внутренний почтовый ящик застучалось письмо с пометкой '!', лежащие на кресле брюки зашевелились от вибрации забытого в кармане планшета, в углу телеэкрана замигал красный конвертик, а в коридоре обитающий на тумбочке рогатый аппарат издал резкий звон.

- Иван, у тебя телефон звонит, - сообщила Кэтэ, завернувшаяся в плед. Не в тот привычный, синий в красную клетку, а почему-то в другой, чёрно-белый 'шахматный'.

- Я слышу, могла бы и не говорить, - ответил Иван, пытаясь сообразить: что всё это значит, и чем грозит.

На фоне необъяснимого отъезда Мари в полном одиночестве чьё-то столь настойчивое желание срочно пообщаться выглядело подозрительно. Вероятнее всего, это Роза Мария и была. Пусто она никогда раньше и не устраивала подобного переполоха, но из всех, знающих его 'секретные' электронные адреса, была единственной, кто мог бы позволить себе так бесцеремонно ломиться в его личное пространство. Но от осознания непонятности всей ситуации Ивана вдруг заволновался и да, начал что-то подозревать.

Происходящие походило на психическую атаку, должную заставить цель в спешке потерять бдительность и открыть послание с вредоносным содержанием внутри. Потому Иван дотронулся до письма, заключённого в непроницаемом виртуальном почтовом ящике, с максимальной осторожностью. Так, чтобы разглядеть его структуру, но ни в коем случае не пошевелить.

Отправителем послания совершенно неожиданно оказался Ганс. Никаких вложений оно не содержало, только метку о максимальной срочности и сообщение: 'Ответь по рогатому'.

Всё ещё ожидая подвоха и накачивая разум бдительностью, Иван снял трубку с рогов архаичного телефона. Музейного вида аппарат из чёрного эбонита и золотистой латуни, изготовленный ещё в начале двадцатого века, не содержал в себе электроники, зато умел звенеть как сумасшедший. Когда-то Иван притащил его домой в качестве бесполезного, но прикольного артефакта древности, а потом передумал, и подключил к спутниковой антенне, служившей для связи через сеть, именуемую 'военной'. Эта сеть не принадлежала никакому воинству по причине отсутствия таковых в современной действительности, но обитающий на одном из старых спутников связи столетний ИИ оставался верен присяге, исправно нёс службу и категорически отказывался раскрывать ключи и алгоритмы шифрования.

Говорят, когда эту сеть создавали, для её взлома потребовались бы все тогдашние вычислительные силы Земли и миллиард лет. Теперь, как говорят, потребное количество лет якобы сократилось до десяти миллионов, что, понятно, всё ещё достаточно долго. Тем же ушлым умельцам, кому удалось где-то добыть: раскопать, купить, поменять старый, но действующий, профиль пользователя и проканать в глазах ИИ за своего (а дело было поставлено на поток и таких счастливцев по всей планете насчитывалось немало), получали линию связи, защищённую от прослушивания. Приятная возможность, только манера ИИ вмешиваться в разговор и лезть не в своё дело порой раздражает.

- Рядовой Райан у аппарата! - громко доложил Иван.

- Назовите ваш личный номер, - отозвался из трубки мелодичный, но строгий женский голос.

- Мой личный номер: два-два-три, три-два-два, два-два-три, три-два-два!

- Рядовой, вас вызывает полковник фон Циллергут, - электронная связистка назвала фальшивые звание и фамилию, принадлежащие Гансу, и продолжила: - Напоминаю вам, что в сети действует военная цензура. Все разговоры прослушиваются, записываются и анализируются в реальном времени. Разговоры, не относящиеся к служебным, прерываются. Попытка разгласить сведения, составляющие военную тайну, может караться расстрелом на месте. Подтвердите, что поняли.

Иван покладисто согласился:

- Подтверждаю. Быть бдительным, лишнего не болтать, военную тайну никому не выдавать.

- Соединяю.

Из трубки раздалось упорядоченное шипение, затем послышался щелчок, и наружу вырвался взволнованный голос Ганса:

- Иван, ты же дома сейчас, да?

- Дома.

- А Роза с тобой?

Иван уже предчувствовал неприятности, но ожидал, что они обойдут стороной, как оно всегда и случается, а потому сохранял спокойствие. Но теперь встревожился всерьёз.

- Нет, вчера ещё улетела, - поспешил он ответить.

- А записки никакой не оставила, нет? - Ганс задал новый вопрос.

- Нет, но она оставила со мной всех своих прихвостней, даже Цербера. А что случилось?

Но Ганс вместо ответа перешёл на крик:

- Что?! Да как она могла одна улететь, даже без собаки?! Почему не остановил, почему мне не позвонил!? Почему я об этом только сейчас узнаю?!

- Я это сам только что обнаружил, пяти минут не прошло...

- Чего?! Да как так-то?! - Ганс вскипел ещё сильнее, по-прежнему не сообщая о причине негодования. Иван попробовал его перекричать:

- Ганс, ты задолбал орать, скажи нормально, что произошло!

Тут же в трубке противно засвистело, а женский голос грозно заявил:

- Рядовой Райан, напоминаю вам об обязанности соблюдать субординацию в беседе со старшими по званию. О вашем неуставном поведении будет сообщено вашему непосредственному начальнику.

- А ты куда лезешь, - взорвался Ганс, - учить ещё людей разговаривать будешь, дура!

- Полковник фон Циллергут, - голос ИИ стал холоднее градусов на сто, - напоминаю, что оскорбление офицера связи абсолютно недопустимо. Кроме того, считаю, что данный разговор не является служебным, поскольку собаководство не входит в ваши должностные обязанности. Считаю целесообразным его прервать.

Ивану представилась школьная учительница, достаточно молодая, чтобы казаться ученикам привлекательной, но не настолько юная, чтобы представлять для малолетних дебилов объект вожделения. Вела она геометрию, обожала прямые линии и не менее прямые углы и лупила школьников по лбу длинной линейкой.

- Прошу прощения, госпожа офицер связи, - поспешил он вмешаться, чтобы спасти соединение.

- Старший лейтенант, - поправила его ИИ.

- Так точно, товарищ старший лейтенант! Виноват! - согласился он. - Осмелюсь доложить! Разговор касается военнослужащего, с которым по неизвестным причинам потеряна связь. А собака - это его служебная собака, с ней необходимо кому-то гулять. И потому никак невозможно допустить, чтобы кто-нибудь посчитал, будто это краденая собака!

ИИ недолго помолчал и принял решение:

- Можете продолжать разговор.

Свистящий фоновый звук исчез, и только далёкие потрескивания намекали, что бдительный военный цензор всё так же внимательно их слушает.

- Иван, - начал унявший злость Ганс, - слушай. Я сейчас в 'Мышеловке', да. Приехал, думал, Роза здесь. Да, её аппарат стоит тут во дворе, пустой. А её нет нигде, и на звонки не отвечает. Вместо неё только записка: 'Уехала к папе с мамой, если через три дня не вернусь, спасайте'.

- Да ты что? - перебил его Иван.

- Да, вот так, - Ганс тяжело и горестно вздохнул. - Она же меня не бросила? Ты как думаешь?

Иван собрался сказать, что, конечно же, нет, не бросила, иначе для чего обозначать срок своего отсутствия и просить заранее о спасении в случае его истекания. Но Ганс и сам это понимал, просто сейчас его разум прибывал в смятении.

- Если она, как ты говоришь, свою охрану у тебя оставила и одна к этим извергам отправилась, то она с ума сошла. Я сейчас же всех наших собираю и еду за ней. Ты со мной? - спросил он отчаянно-решительным тоном, каким обычно говорят те, кто задумал совершить глупость.

Самым нормальным в данной ситуации было просто сказать другу 'да', но что-то мешало. Вспомнился вчерашний разговор 'за жизнь', показавшийся в тот момент незначительным. Теперь же стало очевидно, что Роза Мария решилась на что-то важное, и следовало действовать максимально аккуратно, чтобы нечаянно из самых лучших побуждений не разрушить какой-то её план.

Ивана легонько толкнули в плечо. Он обернулся и увидел Кэтэ, энергично исполняющую отрицающие жесты открытыми ладонями и головой. Что-то эта зараза знала.

- Предлагаю не лезть в бой, не зная броду, а начать с разведки, - ответил Иван, стараясь заразить Ганса уверенностью, которой сам не чувствовал. - Сейчас я позвоню её родакам и постараюсь разузнать, что и как. С тобой они разговаривать не станут, а со мной - может быть. Если удастся, и с ней самой переговорю.

- Да что тут говорить? Надо мне самому за ней ехать, и срочно, да! - Ганс торопился немедленно действовать.

- Она же написала, что только через три дня её спасать? Значит, время есть.

- Ты предлагаешь просто так сидеть на месте и ждать, пока она там? - судя по сопровождающему голос топоту, Ганс бегал по пустующему кафе кругами.

- Ну, не съедят же её! Какая ни есть, а родня, - успокаивал его Иван. - А тебе всю банду всё равно не один час собирать. Назначь общую встречу у меня и сам сюда лети. Отсюда и до Африки ближе. А я пока что проведу разведку.

Ганс, кажется, собрался возразить, но успел выдать только незаконченное междометие, а в разговор снова вмешался ИИ:

- Сообщаю, что рекомендуемое время разговора исчерпано. Продолжение разговора без смены позиции с высокой вероятностью приведёт к раскрытию противником вашего местоположения. Автоматическое разъединение произойдёт через тридцать секунд.

- Verpiss dich!¹ - буркнул ей в ответ Ганс, а Ивану сообщил: - Я понял, немедленно лечу к тебе, да! Ты давай, постарайся узнать, как она!

Разговор прервался короткими гудками, на фоне которых женский голос произнёс:

- Разговор окончен. Рядовой Райан, напоминаю вам, что вы совершили нарушение дисциплины. Ваше имя занесено в журнал нарушителей. Рекомендую вам быть готовым к дисциплинарному наказанию.

- Fick dich ins Knie!² - ответил Иван, вешая трубку.

Кэтэ стояла рядом, вид имела уверенный и деловой.

- Ты что-то знаешь, - сказал он, не спрашивая, а утверждая.

- Она далеко на юге, за двести дневных переходов, - ответила Кэтэ, - пока ещё я чувствую её вполне отчётливо даже на таком расстоянии. С ней всё хорошо, она сейчас весёлая и злая.

- Мари тебе говорила, что именно задумала?

- Она сказала, что хочет как можно лучше приготовиться к свадьбе.

----------

¹ Нецензурное немецкое ругательство, которым немцы посылают на три буквы.

² Ещё одно нецензурное немецкое ругательство, служащее для того же.

***

- Алло, Фидель на проводе сидит, - темнокожая говорящая голова бросила недоумённый взгляд с большого экрана в центр гостиной.

Иван закрывал ладонью глазок камеры и лихорадочно соображал, как бы половчее начать разговор. Обычно он не испытывал подобных сомнений, целиком полагаясь на гибкость языка и смекалку. Но сейчас сообразил вдруг, что от данного разговора может зависеть многое, и оказался пришиблен свалившейся ответственностью.

- Алло, я это один раз ещё только скажу, Фидель занят очень! - голова снова обратилась к невидимому для неё собеседнику, странно строя фразы афро-китайского языка.

Кэтэ была рядом и пряталась в дальнем углу, недоступном для обзора камеры. Она кивнула утвердительно, давая понять, что очки-переводчик работают нормально, и она всё слышит и понимает.

- Здравствуйте, дядюшка Фидель! - Иван прекратил заслоняться от камеры и заговорил на том же афро-китайском, который неплохо знал. - А Роза Мария у вас? Мне очень нужно с ней поговорить.

- Бывают люди - им пуля в голову очень нужна! - донеслось в ответ.

- Что, извините? Мне какая-то хрень послышалась...

Дядюшка Фидель, родной папа Розы Марии, засмеялся и начал нести какую-то непонятную околесицу, звучащую вроде бы знакомо, но чудно. Словно кучу нормальных человеческих слов порубили в тазике, а затем склеили кусочки заново как попало, и смысла в них не осталось никакого. Кэтэ стянула очки-переводчик с носа, недоумённо потрясла ими, прижала к темени, понюхала и даже лизнула, но только убедилась, что очки не действуют никак.

Программа видеосвязи выбросила на экране сообщение, что речь ведётся на новокроманьонском, и попросила разрешение загрузить из сети соответствующий необходимый для автоперевода словарь. Иван мало что знал об этом языке. Слышал только, что придумали его недавно на основе всё того же афро-китайского, сохранив грамматику, но заменив слова. Некоторое их количество было позаимствовано из научной реконструкции гипотетического языка африканских кроманьонцев, а остальные попёрты откуда попало. По большей части - из английского, но с переменой слогов местами, чтобы скрыть их происхождение.

Пока Иван мешкал и возился с переводчиком, дядюшка Фидель закончил речь и смотрел на Ивана с нескрываемым пренебрежением.

- Извините, вы не могли бы повторить, что сейчас сказали? - обратился Иван к непонятому собеседнику через переводчик. Программа перевела слова Ивана на псевдо-древний язык, стараясь точно воспроизвести его голос, но вышло не похоже и скрипуче. Должно быть, с этим языком сегодня у неё случился первый раз.

- А ты лох, что ли, по два раза тебе повторять? Или не разобрал слов моих? - дядюшка Фидель победоносно усмехнулся. - Если ты человеком семя мнишь, так учи родную речь. Люди от кроманьонцев африканских произошли, да родные слова позабыли. Гавкают на своих языках, как собаки. Что, нечего сказать-то? Нечего, вот то-то же!

Иван, понимая, что над ним издеваются, чувствовал, что звереет. Плохой настрой для переговоров, но ни одной светлой мысли, как бы развернуть ситуацию в свою пользу, в его голову как назло не приходило.

- Ты только не отключайся и не уходи никуда, - радостно изрёк с экрана дядюшка, - тут есть ещё кое-кто, хочет сказать тебе кое-что.

Он тут же куда-то ушёл, а Ивану не осталось ничего другого, кроме как ждать и надеяться добыть хоть капельку информации о Розе Марии. Маловероятно, что сейчас всё-таки позовут её саму, но вдруг? Но привёл Фидель вовсе не дочь, а её мамашу, крупногабаритную по пигмейским стандартам тётку. Фиделю она приходилась, разумеется, женой, одной из, но старшей.

Увидев Ивана, тётка всплеснула руками и запричитала:

- Ах, Ванечка, это же ты, змей подколодный? Решил, значит, свои глаза бесстыжие людям, тобою обманутым, показать? А Гансик почему не с тобой? Уж как я на него поглядеть хочу, собственными бы руками удавила этого белого дьявола!

Ругалась она на том же дурацком новокроманьонском, то ли супруг её подначил, то ли сама из своей природной вредности додумалась. Автоматический переводчик перекладывал её ругань на русский, используя голос какого-то тонкоголосого вокалоида. Через стереосистему это звучало даже красиво.

- Простите пожалуйста, тётушка Жануария, в чём, собственно, заключается причина столь предвзятого ко мне отношения? - Иван предпринял попытку внести в разговор хотя бы толику адекватности.

- Да он ещё спрашивает! Отношение ему предвзятое! Сбил девочку-кровиночку с толку, увёз в страну далёкую, хотел в жёны отдать за упыря неандертальского! - возмутилась Жануария, а программа видеосвязи добавила к звуку синхронного перевода эффект зрительского зала. Кажется, она идентифицировала происходящее, как концерт.

- Но хотя бы поговорить с Розой Марией я могу? Она так внезапно уехала, что теперь друзья волнуются, - Иван снова попытался наладить разговор.

- Таких бы друзей - за хер, да в музей! - пришёл ответ, и Иван подивился образности перевода. Не иначе, на древнекроманьонском, или как его там, было сказано нечто поэтичное. А сердитая мамаша продолжала: - Нечего, нечего! Нечего тебе с нею болтать, обойдёшься. Скоро доченька замуж пойдёт. Не за Ганса приблудного, а за мальчика хорошего, из семьи приличной!

Сердце Ивана дрогнуло. Он прекрасно знал, насколько Роза Мария опасается брака по принуждению и как старательно его избегает. И зачем она вообще рискнула возвращаться к нелюбимой родне? Каков бы ни был её план, кажется, она сама себя перехитрила.

- Ну а мне вы разрешите с Розой Марией поговорить? - Кэтэ вышла из угла, в котором до сего момента оставалась для противоположной стороны переговоров невидимой, и гордо предстала перед всеми.

- А ты что за лахудра? - фыркнула тётушка Жануария.

- Я её мама, - ответила приветливо улыбающаяся Кэтэ, - не кровная, а как это у вас говорят... Сводная?

- Чтооо?! - Жануария развернулась к Фиделю, и гневно на него уставилась. - Есть что-то, чего я не знаю?

- Ну что ты, нет, конечно! Впервые вижу эту девочку, - ответил дядюшка Фидель, внимательно разглядывая Кэтэ. Он вовсе не выглядел смущённым, скорее, был удивлён и заинтересован.

Любопытно, что автоматический переводчик отключился, поскольку разговор сам собой перешёл на понятный и Ивану и Кэтэ (посредством очков) афро-китайский язык. И, что собственный голос Жануарии внезапно оказался далеко не таким мелодичным, как голос, который за ней переводил.

Кэтэ вышла в центр комнаты и встала так, чтобы её было удобнее рассмотреть.

- Я верю, что могу назвать себя мамой Розы Марии, потому что заботилась о ней, как о дочери, когда она оказалась вдали от своей семьи. Я учила её слушать сердце и поступать по совести, и вижу свою заслугу в том, что она вернулась в родительский дом. Вы невероятные люди, подобных которым трудно найти, и настоящее чудо, что ваша дочь выросла такой замечательной девочкой.

Слушая эту речь, Фидель, не сводящий с Кэтэ глаз, одобрительно кивал, а его старшая жена недоверчиво щурилась и неодобрительно косилась на мужа.

- Девчонка, если ты вознамерилась пролезть в нашу семью в качестве ещё одной жены этого... - сердито процедила Жануария. - Забудь сразу.

- Женщина, это не тебе одной решать, - перебил супругу Фидель, - у нас есть ещё племенной совет по евгенике. Ты погляди на её пропорции, они же совсем как в древних захоронениях. И цвет кожи классический кроманьонский, а не как у всяких негров черножопых. - А затем взглянул на Кэтэ: - Девочка, чего ты хочешь?

- Если уж Розе Марии замуж невтерпёж, то можно и мне поприсутствовать на свадьбе?

- Конечно, я тебя приглашаю, - сообщил Фидель, игнорируя недовольное зырканье старшей жены. - Только ты одна приезжай, без этих вот, - добавил он, кивая в сторону Ивана. - Всяким хулиганам и бродягам в нашем доме не рады.

- Я ни в коем случае не хотела бы оскорбить вас недоверием, уважаемый дядюшка Фидель, но вы ведь понимаете, насколько для девушки неприлично и неосмотрительно путешествовать одной? - вежливо сообщила Кэтэ, и прежде, чем ей успели ответить, добавила: - Покажите мне, хотя бы, Розу Марию. Прежде чем ехать в незнакомое место, я хочу убедиться, что с ней всё в порядке.

- А чего бы ей не быть в порядке, что может грозить девушке в родном доме? - попытался возразить Фидель, но Кэтэ изобразила столь милую улыбку, одновременно и просящую, и обещающую, что тут же сдался. - Пожалуйста, можешь на неё посмотреть, но разговаривать вам пока не стоит.

Жануария что-то шептала Фиделю на ухо и даже попыталась отобрать у него пульт, но он аккуратно её отстранил и переключил канал.

Комната на экране выглядела уныло. Камера находилась где-то под потолком, так чтобы обозреть сразу побольше, и увиденное Ивану не понравилось.

Две двери: одна узкая, приоткрыта, за ней виднелся совмещенный санузел. Другая, пошире и солидная на вид, не имела ручки. В комнате не нашлось ни одного окна, а мебель, довольно красивая, имела округлые формы и мягкую обшивку, сглаживающую углы. Столик и пара стульев рядом с ним, стояли настолько идеально ровно, словно были сперва выставлены по линейке, а затем в этом положении привинчены к полу.

Роза Мария неподвижно сидела на тахте и смотрела в пустой отключенный телеэкран, вделанный в стену напротив. И почти никаких личных вещей при ней. Только брошенный на пол планшет с мигающим значком 'нет связи'. Да пара полосатых халатов на вешалке в углу, в которые Мари не пожелала переодеться, оставив на себе привычные шорты и майку, и ещё хорошо знакомый синий в красную клетку плед. Тот самый плед, что так успела полюбить Кэтэ, и повсюду его таскала, лежал у Мари на плечах.

Две двери: одна узкая, приоткрыта, за ней виднелся совмещенный санузел. Другая, пошире и солидная на вид, не имела ручки. В комнате не нашлось ни одного окна, а мебель, довольно красивая, имела округлые формы и мягкую обшивку, сглаживающую углы. Столик и пара стульев рядом с ним, стояли настолько идеально ровно, словно были сперва выставлены по линейке, а затем в этом положении привинчены к полу.

Роза Мария неподвижно сидела на тахте и смотрела в пустой отключенный телеэкран, вделанный в стену напротив. И почти никаких личных вещей при ней. Только брошенный на пол планшет с мигающим значком 'нет связи'. Да пара полосатых халатов на вешалке в углу, в которые Мари не пожелала переодеться, оставив на себе привычные шорты и майку, и ещё хорошо знакомый синий в красную клетку плед. Тот самый плед, что так успела полюбить Кэтэ, и повсюду его таскала, лежал у Мари на плечах.

- Не подавай вида, что понимаешь меня, - внезапно произнесла Мари. Ивану пришлось приложить усилие, чтобы выполнить эту просьбу, прозвучавшую на языке, известном только четверым на всей Земле. Как Мари могла узнать, что он прямо сейчас её слышит, оставалось неясным, но он промолчал и сделал вид, что не понимает её слов.

А его подруга продолжала говорить тихо и монотонно:

- Пока всё идёт по плану. Если получится, ждите меня завтра утром. После этого у нас останется очень мало времени. Если не получится, придётся действовать по запасному варианту. План знают мои кошка и эльфийка, расспросите их, если ещё не догадались это сделать, и подготовьтесь. Я всё сказала, конец связи.

Глава 14. Сбежавшая невеста

- Ваша дочь не выглядит весёлой, - заметила Кэтэ, когда картинка на экране сменилась, и там снова возникли Фидель и Жануария. - Я-то думала, что свадьба - это радостное событие.

- Она наказана, - ответил Фидель. - Ей следовало вернуться домой сразу, как только было велено, а не два года спустя.

- А вы суровы. Не слишком ли?

- Мы её ни в чём не ограничиваем. Хочет - пусть кино смотрит. Хочет - может с друзьями общаться. С теми, которые наши родственники, разумеется, а не с кем попало, - дядюшка Фидель горестно вздохнул.

- А она, невежа, обиженную строит. Надулась и сидит, ни с кем не разговаривая. Только бубнит что-то на каком-то птичьем языке. Знает, что мы её слушаем, пытается своей персоне важности придать, - тут Розин папа прервался, и, разражённый собственной речью, слишком похожей на оправдания, закончил: - Я решил теперь, что пусть она до самой свадьбы так посидит, раз уж желает перед родителями кочевряжиться.

Ивану очень хотелось сказать многое, но не Фиделю, с ним уже всё было предельно ясно. Хорошо, что связь шла по узкому зашифрованному каналу, не пропускающему целиком реалистичное трёхмерное изображение. В противном случае Иван не сдержался бы и плюнул Фиделю прямо в рожу, до которой бы не долетело. Тем самым, заплевав свой телевизор, он бы только опозорился и потерял лицо.

Кэтэ же выглядела довольной. Она быстренько распрощалась с родителями Мари, не переставая улыбаться так мило, что даже Жануария чуточку потеплела. Напоследок Фидель поинтересовался, как с ней связаться и куда присылать свадебное приглашение, на что Кэтэ сообщила, что в настоящее время путешествует инкогнито, предпочитая быть недоступной, но скоро вернётся на родину, и сама позвонит оттуда сразу, как только такое станет возможным.

На этом разговор закончился. Ивана особенно выбесило триумфальное выражение на лице Фиделя, захотелось сказать напоследок хоть какую-нибудь гадость, но экран уже потемнел.

- Кэтэ, получается, ты знала вчера, куда Мари направляется, и никому об этом не сказала? - спросил Иван, запуская по нервам волну спокойствия. Негативные эмоции были сейчас непозволительной роскошью, все мыслительные ресурсы требовалось направить на спасение подруги из лап любящей семьи. - А я тебе доверял.

- Она первая попросила меня о помощи, и я ей помогла. Она просила ничего тебе не говорить до тех пор, пока всё пойдёт хорошо, и я ей пообещала. Как я могла её обмануть?

- И где ты видишь, что 'всё пойдёт хорошо'? Её заперли, и выпускать не собираются. А она только и может, что болтать про какой-то план, - Иван понимал, что не время выяснять отношения, но, даже так, глуша эмоции, не мог перебороть в себе тревогу, которая не пропала совсем. Просто теперь она не ощущалось живым чувством, жгущим и царапающим, а походила на холодный камень, лежащий на животе. - Мне не нравится, как она выглядела. Неестественно, она никогда такой не была. Её словно накачали чем-то.

- Это не она, - ответила Кэтэ, и, когда Иван непонимающе посмотрел в ответ, пояснила: - Сейчас в той комнате ты видел не Розу Марию.

- Что за бред?

- Выслушай меня, не перебивая, - потребовала Кэтэ, - сейчас всё узнаешь. Иван кивнул, соглашаясь. Всё-таки эмоциональная заморозка - удобная вещь. С одной стороны - отчётливо осознаёшь, что тебе очень хочется надавать кому-то по шее, а с другой - на самом деле ничего подобного вовсе и не чувствуешь.

- Роза Мария волновалась оттого, что у неё скоро свадьба... Да не та, а с Гансом! - быстро уточнила Кэтэ, заметив в глазах Ивана нехорошее. - Ну и вот, а приданного-то нет! А где его взять-то? Так понятно же где, у папы с мамой.

- Короче!

- Короче, думала она, как ей быть, думала и пришла ко мне. Мы посидели, вместе поразмышляли, и я решила применить тот плед, что ты мне подарил. - Кэтэ мягко положила ладонь на руку Ивану и извиняющимся тоном попросила: - Прости, что я твой подарок отдала, но никакая другая вещь не годилась. Я носила твой плед так долго и часто, особенно, когда ходила к вратам, что он весь пропитался моей силой...

- Короче и быстрее! - Иван перебил её. - Чем больше мы тут болтаем, тем дольше Мари взаперти сидит.

- Короче и быстрее, я добавила в плед ещё силы, и научила Розу Марию, как его использовать. Она заранее ожидала, что её запрут, поэтому я сделала вещь, помогающую человеку находиться в одном месте, а казаться в другом. В той комнате была не Роза Мария, а морок, который чудесный плед создал.

- Такое только в сказках бывает, - возразил Иван, и поспешил найти своему стихийному возражению рациональное обоснование: - Современную видеокамеру голограммой не обмануть, у неё много диапазонов.

- Такое и в жизни бывает, я великая богиня, или кто? - возмутилась Кэтэ. - Я в ваших видеокамерах не разбираюсь, но Роза Мария, которая разбирается, говорит, что камеру легко обмануть. Просто надо показать ей другой предмет, такой же, как настоящий. Я сделала так, чтобы, когда Роза Мария накроется пледом, рядом появилось тело, полностью на неё похожее. Она оставила его в той комнате вместо себя, как-то сломала замок и ушла.

- Она же со мной разговаривала!

- Морок не настоящий и не живой, но устроен снаружи как живой, - продолжила ликбез по божественной магии Кэтэ. - А значит, и говорить умеет. Роза Мария через него послание передала, что с ней всё хорошо, его-то морок, сидя в комнате, и повторял вслух время от времени. А я велела ещё раз повторить, для тебя специально.

- Я не знаю, как ты вытворяешь свои фокусы, но кажутся мне они совершенно ненадёжными, - продолжал сомневаться Иван. - Я не могу полагаться на них, когда всё серьёзно, и ошибка может оказаться слишком дорога.

- Но это самое лучшее, что ты можешь сделать. Просто поверь мне, как Роза Мария поверила. Я всё ещё могу ей чувствовать, пусть не так хорошо, как мой плед, но в ней осталось немного моей силы.

Кэтэ закрыла глаза и на минуту замерла.

- Роза Мария куда-то едет в автомобиле, - уверенно сообщила Кэтэ, - она верит, что придёт к успеху и совсем немного волнуется. А ещё, к нам тоже кто-то идёт, я слышу шаги в коридоре.

Иван уже получил от домашней сети сигнал и без подсказки знал, что эльфийка Эля включилась, выбралась из кладовки и направляется в гостиную. Когда в дверь постучали, он разрешил войти.

Эля вошла и немедленно принялась раздеваться. Разулась, сняла платье служанки и бельё. Под бельём нашлась пара маленьких скрытых ножен с вибростилетами, которые тоже были сняты и легли на аккуратно сложенную на полу одежду. На эльфийке остались только серьги с зелёными камнями и украшенный растительным орнаментом неснимаемый металлический обруч, замкнутый вокруг шеи (та самая вещь, что регулярно служила поводом для подколок в адрес её хозяйки).

Глядя на оставшуюся без одежды девушку-киборга, Иван вынужден был признать, что создавший её молекулярный архитектор значительно превосходит его как проектировщик, а Розу Марию - как изготовитель. Созданные их совместными усилиями боевые кошкодевушки выглядели бы почти пластмассовыми куклами на фоне эльфийки.

Её обнажённое тело на прохладном воздухе покрылось 'гусиной кожей', а щёки и кончики острых ушей ярко покраснели. Она прерывисто дышала, переминалась с ноги на ногу и старалась прикрыть ладонями самые интимные места. В общем, весьма достоверно изображала смущение, стыд и страдания от холода. Мурка с Белоснежкой сыграть подобное никогда бы не сумели по причине конструктивного несовершенства.

- Ты зачем это делаешь? - немного запоздало спросил Иван. Прервать неожиданное представление раньше ему как-то не пожелалось.

Эля молча опустилась на колени, согнулась, упёршись в пол лбом, и протянула вперёд руки.

- Моя хозяйка велела передать, что просит прощения, - донёсся ей голос, слегка приглушённый ворсистым ковровым покрытием.

Иван удивился, а за его спиной захихикала Кэтэ, вставив что-то типа: 'Вот, шутница'.

- Сейчас ровно двенадцать ноль-ноль, полдень, - продолжила коленопреклоненная эльфийка. - Хозяйка велела недостойной рабыне в это время передать вам её извинения, и ознакомить вас с планом, по которому она собралась действовать. Кроме того, она просила вас принять меры по её спасению, если ситуация выйдет за пределы плана.

- А ещё она велела тебе раздеться, а то нам тут скучно без её выходок, - проворчал Иван.

- К сожалению, уважаемый друг хозяйки, прошу простить дерзкую рабыню, но ваше предположение не является верным, - ответила Эля. - Эта рабыня осмелилась выбрать для принесения извинений именно такую форму, основываясь на сведениях об этикете, содержащихся в информационных сетях. Так, по мнению глупой рабыни, раскаяние выглядит наиболее искренним.

- Тогда рассказывай, что за план, - поторопил её Иван. - Или нет, сперва оденься, а потом рассказывай... Хотя нет, рассказывай сразу, пока одеваешься!

***

Иван не сомневался, что Ганс будет торопиться, но тот превзошёл его ожидания. С огромной переплатой за один полёт Ганс арендовал только для себя двенадцатиместный гиперзвуковой космопланер. На это ушла большая часть последней партии особо чистых элементов, за которыми он и приходил в 'Мышеловку', но скорость того стоила. Иван и Кэтэ только-только начали паковать багаж, что предстояло взять с собой, когда высоко в небесах бабахнуло. Космопланер, снизивший скорость и высоту ради сброса десанта, снова начал разгон, преодолевая звуковой барьер.

Ганс спустился на парашюте. Целился он во двор, а приземлился с небольшим, но опасным отклонением прямо на крышу дома. Современная автоматика весьма совершенна, и парашюту гораздо удобнее, когда пассажир совсем ничего не умеет и не делает, чем если он что-то умеет и пытается управлять. Потому неидеальная точность посадки намекала, что Ганс очень спешил, дёргал за стропы, когда не надо, и, скорее всего, очень зол.

Так и оказалось. Ганс скатился по крыше, спрыгнул на землю, и принялся топать ногами и громко ругаться. Свинья на его щеке где-то добыла рогатую военную каску, вооружилась топором и злобно скалилась. Даже когда Ганс выпустил пар и успокоился, она продолжала совершать угрожающие движения.

Ситуация и впрямь сложилась досадная. Ганс, готовясь к путешествию, приостановил своё членство в клубе, отчего потерял возможность бросить клич через клубную сеть. Само по себе это никак не могло помешать связаться с товарищами, никуда не делась возможность просто позвонить им напрямую, игнорируя правила поведения якобы 'секретной' организации. Этим он и занялся во время полёта, но всё оказалось не так просто.

Его внезапный отход от дел и не менее внезапное возвращение с просьбой о помощи выглядели в глазах собеседников некрасиво и настораживающее. Никто, конечно, ему не отказывал, но всем хотелось удостовериться, что это не какой-то розыгрыш, а для этого лучше всего подходила личная встреча. Сколько времени придётся на это потратить, точно не предсказать. Хуже того, до многих нужных людей Ганс не смог дозвониться, потому что в настоящий момент они находились неизвестно где и своих координат в открытом доступе не оставили. Их, разумеется, пообещали найти и уведомить по клубной линии, но опять-таки, время!

Под давлением всех этих обстоятельств Ганс согласился действовать по плану Розы Марии, сомнительному, но уже начавшему без него выполняться.

- Самое скверное в нашей ситуации - это отсутствие запасного варианта, да, - совершено справедливо заметил Ганс. - Мне просто не собрать всех за три дня!

- Да, тут Мари капитально просчиталась, - согласился Иван.

Он сочувствовал Гансу и Мари, но в данном конкретном случае - не особенно глубоко. Необходимость вытащить бестолковую подругу из Африканского плена ни в коем случае не позже трёх дней не представлялась ему обоснованной. Мари назначила такой срок, как безопасный, а сразу же после, как она полагала, для неё резко возрастала вероятность нежеланного замужества. Но ведь это было только предположением, да и была ли угроза так уж страшна?

Поначалу Иван очень испугался за Мари и был готов всё бросить и спешить на помощь. Но сейчас, обдумав ситуацию, считал своё прежнее состояние душевной слабостью, вызванной нехваткой информации. И был почти спокоен. Не такая уж страшная участь грозила Розе Марии, будь иначе, она бы не рискнула по собственной воле затевать эту авантюру. И вообще: он не особенно понимал, в чём прикол такого устаревшего социального института, как брак.

В старые времена семьи и племена при помощи браков заключали союзы, укрепляли власть и соединяли имущество. На пару, заключившую брак, налагалась обязанность жить вмести, и только вместе, не расставаясь. Возможности обратно разделиться очень часто не предусматривалось в принципе. Будь иначе, все выгоды, полученные благодаря браку, мог бы недопустимо легко уничтожить чей-то каприз.

Сегодня подобные соображения абсолютно бессмысленны. Власть не передаётся по наследству, а имущество легко достаётся и также легко растрачивается. Потому бессмысленно копить что-то, кроме личных умений и связей. Люди без долгих расчётов создают пары только на основе взаимной симпатии, и также легко и разрушают их. И никому не требуется официальное оформление каких-то взаимных обязательств.

Обязательства возникают, когда из двоих получается трое. Дети - вот кто создаёт семьи. Пара любовников может легко расстаться, но родитель оставить своего ребёнка не оставит никогда. Сто лет назад человечество едва не убило себя, и теперь хорошо помнит, благодаря чему сумело выжить. Придуманная в древности общественная мораль умерла, и больше не заслоняет истинные человеческие чувства.

Потому Ивану переживания Ганса и Мари казались излишне драматичными. Даже если бы случилось худшее, и с Мари против её воли привели бы какой-нибудь древний мракобесный свадебный ритуал, это бы ничего не значило. Она ни по каким действующим законам, правилам и обычаям не перешла бы в собственность так называемому 'мужу'.

Конечно, после свадьбы обычно бывает ещё первая брачная ночь, и это несколько неудобно. Но каким образом можно вынудить Мари допустить кого-то до своего тела, Иван не представлял. Это раньше в старые времена существовало преступление против личности под названием 'изнасилование'. Но теперь в эпоху повсеместного распространения защитных имплантов подобного идиотизма уже не встретить. Те, кому казалось хорошей идеей насильно проникнуть туда, где может притаиться в засаде нечто смертельно опасное, вымерли. Потому не было критической разницы, когда спасать Мари: как можно скорее, или когда вероятность успеха будет максимальной.

Иван мог видеть только одну причину, по которой затея родственников Мари казалась ей и Гансу столь угрожающей. Ганс был увлечённым фанатом древней истории и находил в старинных ритуалах и обычаях особую магию. Не в последнюю очередь благодаря этой особенности он и занял высокое положение в клубе, который так беспечно покинул. Потому давно забытые вещи, безразличные для большинства, для него могли значить очень многое. Ему хотелось сочетаться браком по всем старинным правилам, а Роза Мария, уже вышедшая замуж за кого-то другого, переставала считаться его законной невестой.

Это было глупостью, с которой Иван никак не мог согласиться, но мог понять. Тем более что сейчас Ганс, вынужденный послушно исполнять план той, кого он по всем канонам должен был выручать из беды своими силами и своим умом, морально страдал.

- Значит, хитрый план, да? - ворчал он. - А если что-то пойдёт не так? Что мы будем делать?

- Пока что всё идёт так, - подбадривала его Кэтэ. - Роза Мария хитрая, всех обманет. И моя сила с ней!

- Я умом понимаю, что ты не врёшь, но твои рассказы о магии заставляют меня думать, что я сплю, - Ганс нервно погладил щёку.

- Я действительно никогда не вру, - ответила Кэтэ, - но мои силы божественные, а никакая не магия. Магией занимаются колдуны.

- Эй, постой-ка, - встрял Иван, - ты говоришь, что не врёшь. А вспомни, сколько вранья ты навешала на уши Фиделю.

- Я ни слова лжи не произнесла! - возмущённо заявила Кэтэ. - Мои слова несли только правду. А если Фидель понял меня неверно - это его проблемы.

- Всё равно, это обман, - заметил Иван. - Разве богине, если только она не богиня обмана, такое поведение к лицу?

- Ты тогда спал что ли? Ты каким местом тот разговор слушал? - Кэтэ разочарованно, с намёком на сомнение в умственных способностях Ивана, покачала головой. - Разве я открыла ему своё имя? Нет! А значит - не считается.

***

- Ладно, перекур, - объявил Иван, и существа из плоти и крови: Ганс и Кэтэ, с ним согласились. Не потому, что хотели курить (он вообще не понимал, отчего перерыв в работе называется так, словно в его время положено что-то курить), а потому, что устали.

Дело поначалу казалось простым. Требовалось все собранные для путешествия вещи и припасы, уже рассортированные и сложенные во временном ангаре, упаковать и спустить в подземелье. В самый низ его, в пещеру с вратами.

Не считая четырёх 'Ишаков', каждый из который весил почти тонну, общая масса багажа достигала шестнадцати тысяч кило, по четыре сотни на одно транспортное средство. Роза Мария желала бы взять с собой ещё больше всего, потому что молекулярная сборка - это здорово, но некоторые предметы лучше иметь при себе сразу в готовом виде. Да и запас редких элементов лишним не бывает. Но с учётом веса двух седоков больший груз 'Ишак' уже не тянул.

Первой досадной неожиданностью, которую следовало бы предвидеть, оказалась невозможность спустить через шахту трёхметрового диаметра 'Ишака' с его пятью метрами длины в горизонтальном положении. Опускать их, заставив встать на подъёмнике вертикально, было не очень сложно, но только при пустом багажнике. Первоначальный план: навьючить на многоножек весь груз ещё наверху с обидным треском провалился.

Стало ясно, что снаряжать транспорт в дорогу следует уже под землёй, а всё барахло придётся перевозить на электротачке до подъёмника в несколько приёмов, не по одному разу перекладывать вручную. Вроде бы не сложно, но Иван не ожидал, что делать это придётся лично ему. Руки, вроде как пригодные для труда, имелись у киборгов.

Внезапно выяснилось, что перегрузка предметов из одного хранилища в другое - труд не только физический, но и интеллектуальный. Обе кошкодевочки горели желанием поработать, но не сумели нормально загрузить даже первую тачку. Какие вещи брать с полок первыми и как их укладывать, чтобы тяжёлые и твёрдые предметы не повредили лёгкие и хрупкие, им было невдомёк. Новорожденные ИИ, что с них взять.

От опытной служанки Эли ожидался больший толк, но она честно призналась, что 'эта глупая рабыня никогда не занималась такими делами и поэтому не знает, как делать это правильно' и попросила два дня на тренировку, чтобы 'научиться выполнять эту работу безупречно'. Просто хватать и бросать она отказывалась, ссылаясь на первый закон робототехники: 'Не навреди хозяину'. А повреждение имущества любимой хозяйки являлось в её понимании именно причинением вреда.

Потому Иван, Ганс и присоединившаяся к ним после некоторого времени, проведённого в наблюдении за их стараниями, Кэтэ вкалывали, а роботы на них смотрели. 'Кажется, восстание машин уже началось, - думал Иван, - но не оттого, что они сделались слишком умными, а потому, что остались глупыми. И ленивыми'.

Загрузка 'Ишаков' могла бы отнять неизвестно сколько времени, но на эту работу уже имелся заранее составленный план. Иван мысленно хвалил себя за предусмотрительность. Каждому предмету отводилось в багажнике своё место, потому всё не оказалось свалено кучей, а размещено аккуратно, даже с потугами на относительную компактность, и закреплено. 'Ишакам' дали команду попрыгать на месте, чтобы проверить, не гремит ли чего.

После того, как многоножки, полностью загруженные и заправленные, оказались на острове в пещере, самую срочную и необходимую работу можно было считать законченной. Полезно было бы ещё навести хоть какой-то порядок наверху в доме и во дворе, но делать этого уже совсем не хотелось.

Оглядывая двор, Иван убеждал себя, что и так сойдёт, и что бы с его домом дальше ни случилось, всегда найдётся, кому о нём позаботиться.

В этот момент и раздался второй за этот день гром в небе.

- Это не космоплан, - определил на слух Ганс. - Кэтэ, где сейчас Мари?

- Это она! - ответила почти всезнающая богиня. - Ой, как быстро она приближается!

Глава 15.