Глава 16. Равный ущерб

- Жалоба на вас поступила, - сообщил судья.

Выглядел он миролюбиво, оружия не демонстрировал, и позу принял самую благодушную. Но всё равно в боевом скафандре, превращающем человека в трёхметрового гиганта, внушал невольное опасение. Не из-за высокого роста, а потому, что достаточно широко известно: какого типа снаряжение, какой примерно мощности и в каком количестве к этому костюму может быть прикручено. И броня его, материалом и толщиной собственному вооружению вполне соответствующая, уважения добавляла.

Но обычно, за исключением совсем уж вопиющих случаев, в первый раз судья приходит с целью просто побеседовать. Вот сейчас безоружные ладони он демонстративно держал на виду (хотя, кого это обманывает, главный калибр боевого скафандра брать в руки при стрельбе не требуется), а шлем оставил открытым (бронемаска на лицо опускается за пару миллисекунд).

- А в чём, собственно, дело? - нагловатым тоном спросил Иван, и тут же мысленно себя одёрнул: 'Нечего себя накручивать, человек пришёл одетый по форме, чтобы показать, что при исполнении'.

Боевой скафандр судьи и в самом деле является предметом в первую очередь демонстративно-показательным, а боевым - в десятую. Его сокрушительная мощь действенна только при умиротворении хулиганов, которым захотелось вдруг побаловаться с винтовками или как максимум - с плазмоганами. Для сражения с равным противником судейское облачение не годится, поскольку полностью лишено средств маскировки. Сливаться с местностью, избегая вражеских выстрелов, в нём невозможно.

Насыщенный голубой цвет с металлическим отливом, более глубокий, чем морская синь, и многочисленные позолоченные детали, имитирующие пуговицы, лампасы и эполеты создают впечатление старинного парадного мундира, призванного в самом великолепном виде показывать себя, а не скрываться. На медной бляшке, закреплённой на груди, выбита буква 'омега', перевёрнутая вверх ногами. Последняя в греческом алфавите, да ещё в таком противоестественном положении, она символизирует, что терпение защитника правопорядка велико, но не безгранично, и намекает, что случится с тем, кто его исчерпает.

Такая внешность, яркая и пафосная, демонстрирует уверенность владельца скафандра в своём праве нести повсюду закон и порядок. Без компромиссов, невзирая на опасности и не прячась. Судья, находящийся при исполнении служебных обязанностей, просто не может позволить себе выглядеть серым и унылым.

- Дело в том, что некая особа женского пола, проживающая последнее время в вашем доме, демонстрирует социально-опасное поведение, - ответил судья глубоко сожалеющим тоном.

На миг наступила тишина. Только гудели негромко клубящиеся вокруг трёхметрового тела в голубом мундире минидроны, обеспечивающие полный всесторонний обзор. Вытянутая грушевидная форма и пара глаз-камер делала их похожими на миниатюрные человеческие черепа с крылышками на месте ушей.

- Здравствуйте, дядя Стёпа, - нарушила, наконец, тишину Роза Мария, выйдя вперёд и скромно потупив взор. - Это вы случайно не обо мне?

- Здравствуйте, Роза Фидельевна, - поздоровался с ней судья, обрадовавшись, словно старой знакомой. - Нет, я не вас имел в виду, но если вам есть, в чём покаяться, я готов всё внимательно выслушать.

- Не она это, - вылезла осмелевшая Василиса, - та тоже негра, но здоровенная, белобрысая и длинноногая, как кобыла. - И наябедничала: - Она только что в дом проскользнула.

Иван огляделся: Кэтэ рядом не было. Это с высокой вероятностью означало, что она решила действовать по заранее составленному плану. В том, что Василиса обязательно постарается отыграться за нанесённое ей оскорбление действием, Иван почти не сомневался и заранее проработал стратегию противодействия.

- Кэтэ Роти Мутай здесь! - донёсся голос из открывшихся дверей дома. Кэтэ вышла во двор, одной рукой волоча кресло, а в другой держа то самое злополучное тренировочное копьё, которым недавно запугивала Василису. Установив кресло на самом видном месте, она уселась в него, указала на свою недоброжелательницу пальцем и громко провозгласила:

- Кэтэ Роти Мутай говорит, что любые обвинения есть враньё, потому что эта женщина врает!

- Ну вот, я же говорила! - вскрикнула Василиса и испуганно спряталась обратно за спину судьи. - Эта хулиганка опять драться собралась!

- Так, девушка, - двинулся в сторону Кэтэ дядя Стёпа, - вы представьтесь для начала, кто вы и чем занимаетесь, а потом уже мы разберём ваше поведение.

- Это неприлично для женщины, саму себя представлять, - ответила Кэтэ. Василиса возмущённо фыркнула, судья нахмурился, а Иван открыл рот, чтобы вмешаться, но Кэтэ его опередила: - Но я готова, если есть важная нужность! Перед вами Кэтэ Роти Мутай, великая богиня урожая!

Василиса сначала удивилась, потом скривилась, а затем уставилась на Кэтэ, как на дурочку, со снисходительным злорадством. Дядя Стёпа очень натурально не удивился и продолжил глядеть на девушку в кресле так, чтобы каждому сделалось очевидным, что он продолжает ничему не удивляться.

- А вы точно уверены, что являетесь богиней? - задал он вопрос.

- Ну конечно, разумеется.

- Видите ли, какое дело, - продолжил судья после краткого раздумья, - богиня вы, или нет, а тыкать местных обитателей копьями в лицо никак не дозволяется! А вы, как я наблюдаю, не только не раскаиваетесь, так кроме этого продолжаете запугивать потерпевшую холодным оружием, и это в присутствии свидетелей и даже представителя закона!

- Это как это, 'богиня или нет'? Это почему 'нет'? - возмутилась Кэтэ.

Ивану почувствовал в воздухе знакомый запах корицы, и, скорее всего, ему не почудилось. Он, не теряя времени, подскочил к Кэтэ, отобрал у неё копьё и протянул улику судье.

- Гражданин судья, взгляните, пожалуйста, на этот предмет внимательно. Это копьё совершенно тупое и предназначено только для учебных боёв и соревнований. Это не оружие, а спортивный снаряд.

- И что это меняет? Этим предметом вполне возможно нанести травмы, несовместимые с жизнью.

- Это меняет всё, - сообщил Иван. - Произошло недоразумение.

Именно так звучала найденная Иваном и доведённая ранее до Кэтэ лежащая в основе его защитной стратегии мысль. По его версии Василиса сама вошла в круг, в котором происходил товарищеский спортивный поединок, и произнесла нечто, похожее на вызов на бой. Вызов был немедленно принят, и Василиса в полном соответствии с правилами получила взбучку. А значит: никакого нападения не было, случилось неверное толкование намерений.

- Ганс, подтверди, что есть такое правило, - обращался Иван к авторитетному специалисту в боевых искусствах.

- Ну да, - соглашался Ганс, - есть. Если во время поединка двух бойцов на площадку входит кто-то третий претендент на победу, то начинается бой втроём, в котором каждый за себя.

Судья скептически хмурился, но слушал, не перебивая. Василиса возмутилась, напомнив, что её грозились убить прямо на месте.

- Это же ролевая составляющая поединка такая, - объяснял Иван, - создающая исторически достоверную атмосферу. В боях на историческом холодном оружии часто стараются соперника запугать страшным криком, но никого же не убили до сих пор. Кэтэ, ну скажи же им!

- Она сама вызов бросает! - подтвердила Кэтэ. - Говорит, что Кэтэ Роти Мутай не должна побеждать! Но она драться не умеет, сразу падает! Зачем такое делать? Я очень сердилась на такую глупость, но не убивать за это!

- Врёшь ты всё! - не выдержала Василиса. - Ты же сама кричала: 'Убью-зарублю'.

- Так не убила ведь! - отозвалась Кэтэ. - Вот если бы убила, тогда и приходи жаловаться! Иван слушал разрастающуюся склоку с извращённым удовольствием, ведь его хитрый план сработал. Судье нет никакого резона разбирать пустые женские скандалы, а именно в таком виде это дело теперь и должно предстать. Чувствовать себя великим манипулятором оказалось неожиданно приятно.

Судья и в самом деле не особенно прислушивался к спору, потому что интересовал его совсем другой предмет. Неброский серый бочонок, скромно стоящий у всех на виду, а особенно, содержание надписей на его боках.

- Это чьё? - спросил он, аккуратно подняв предмет.

- Это моё, попрошу не трогать! - Роза Мария немедленно заявила о своих правах.

Судья хмыкнул и достал визатор.

- В таком случае, не желаете ли пройти проверку?

Иван заскрипел зубами от досады. Такой опасный материал, как моноизотопный гафний, тем более 'заряженный', просто так на дороге не валяется и всегда кому-то принадлежит, и право на собственность защищено паспортом и регистрацией. Если Роза Мария прихвастнула лишку о своём приданном или что-то напутала, то сейчас произойдёт конфискация. Запросто возможно, что законными владельцами бочонка по-прежнему остаётся семья Мари, а передача такого богатства в её безраздельное владение лишь на словах обещана.

Роза Мария смело подошла вплотную к судье, чуть привстала на цыпочки, чтоб достать ртом до визатора в его руке (благодаря ещё пребывающему на ней высотному скафандру, изменяющему пропорции, в этой позе она выглядела особенно мило) и аккуратно на прибор плюнула. Через несколько секунд, когда визатор удовлетворённо бибикнул, подтвердив приём генетического ключа, судья направил этот инструмент на бочонок и прошёлся невидимым лучом по бирке.

Сверкнуло оранжевым. У Ивана отлегло от сердца.

- Я же говорила, - сказала Роза Мария и по-хозяйски протянула руки к бочонку. - Отдайте.

Но судья выполнять требование не торопился. Ненадолго он ушёл в себя, как все делают, когда читают информацию через внутренний интерфейс.

- Получается, что замужем, а написано, что нет, - пробурчал он себе под нос. - Надо обновить базу данных.

- Ну да, надо, - согласилась Мари и добавила: - Только имущество моё мне верните!

- Девушка, вы с ума сошли? - сказал он вдруг настолько резко, что Роза Мария подскочила на месте. - Такое вещество должно в специальном оборудованном месте храниться, а оно у вас в снег брошено!

- А чего, я его привезла только что! - протестующее воскликнула Мари и шмыгнула носом.

Все, даже Кэтэ, покинувшая кресло, столпились вокруг дяди Стёпы и принялись его уговаривать, что всё в порядке и опасности нет. Но тот выражал сомнение и интересовался, зачем вообще столь молодым и неопытным людям понадобился столь внушительный источник энергии.

Тут Ивану снова поплохело. Засветить гамма-лазер перед неравнодушной общественностью в лице её уполномоченного вооружённого представителя не хотелось ни в коем случае. Всё-таки у древних времён, с их суровыми и чёткими писаными законами имелись не только недостатки, но и преимущества. Сейчас старый принцип 'всё, что не запрещено, то разрешено' ему нравился больше, чем современная практика, когда вроде как всё можно, но если соседи нервные, то не стоит и пытаться.

- Надо бы схрон проверить, гражданин судья, - перебил всеобщий гвалт голос Василисы. Она стояла возле шахтного подъёмника и осторожно пыталась заглядывать вниз через сетчатую ограду. - Я внимательно следила, они уже полгода что-то тут роют. Как бы там чего похлеще не обнаружилось.

Такой вариант Ивану тоже не понравился, но так, по крайней мере, был шанс увести разговор в сторону от неодобряемого гамма-лазера. Потому он с видимой охотой открыл калитку в ограждении лифта и предложил всем желающим спуститься вниз. Пожелали все, кроме офисного дроида и осторожной Василисы. Когда лифт тронулся и поехал вниз, пассажиров провожало её ворчание:

- Значит, богиня она, богиня урожая... Как интересно, с такой жопой, и богиня... Урожая чего? Сухофруктов?..

***

- Иван Васильевич, вы вроде бы разумный молодой человек, - нудил судья, - ну так скажите, для чего вам это всё?

'Это всё' и впрямь выглядело неоднозначно, но Иван не мог взять в толк, за что именно его пытаются порицать.

Ожидаемо, что странные многоцветные злаки, растущие в глубокой пещере вдали от Солнца, вызвали у судьи приступ профессионального интереса.

Свисающие с потолка бронзовые, а стало быть, немагнитные цепи служили дополнительной уликой, подтверждающей проведение биологических экспериментов. На этих цепях, очевидно, подвешивался какой-то аппарат, скорее всего источник излучения или магнитного поля, заменяющего растению-мутанту солнечный свет. Под эту версию отлично подходил и гафний-178. Если группа горе-экспериментаторов стремилась создать растение, обходящееся без естественного освещения и питающееся жёстким излучением, то лучшего источника гамма-волн не найти.

В целом, шевелящаяся и искрящая трава, пускающая зелёный туман, принятый за пыльцу, особого беспокойства у дяди Стёпы не вызывала. Та же вечнозелёная крапива, например, выглядела страшнее. Он даже скупо похвалил всех за разумную осторожность, всё-таки они догадались, что опасные эксперименты следует проводить в надёжно изолированном от остального мира помещении. Принятые меры предосторожности, такие как: большая глубина шахты, наличие в её стволе автоматического аварийного запора и кольцевой противопожарный водоём вокруг экспериментальной площадки, на которой постоянно вспыхивали огоньки, он тоже одобрил.

Немного поругал Кэтэ, которая, не вполне разбираясь в тонкостях ситуации, прямо назвалась хозяйкой этого 'огорода':

- Вы так бы сразу и сказали, что являетесь ботаником. А то вздумали богиней какой-то представляться, выпендрёж сплошной. А я, между прочим, человек занятой, мне в ваши подростковые игры играться некогда.

Кэтэ на этот раз даже пытаться спорить не стала, только недовольно поджала губы. Иван, немного знакомый с религиями и мифологиями разных народов, даже восхитился, какая покладистая богиня досталась ему в друзья. Воистину, если бы боги не спорили с неверующими, то вся земная история пошла бы иначе. Или хотя бы литература, видеоигры и кино получились бы совсем другими.

Несмотря на относительно доброжелательную оценку увиденного, потенциально опасную пещеру дядя Стёпа всё-таки опечатал. И бочонок с гафнием оставил лежать внутри неё 'до выяснения'.

- Понимаете, - обратился он ко всем присутствующим после того, как растянул поперёк входа мембрану с судейской печатью, - никак нельзя заниматься подобным, не получив одобрения местного населения. Может, эта ваша шербуршащая пшеница будет спокойно сидеть под землёй и давать урожай. А может, она наружу вылезет и сама начнёт людей жрать. Так что вы пока организуйте для этой вашей затеи аудит безопасности и озаботьтесь получить положительные научные оценки. Всё это имея, соседей уговорить на согласие большого труда не составит. А пока что пусть это ваше добро здесь спокойно полежит.

Ивану стоило некоторых усилий скрыть, как он рад случившемуся. Творящееся вокруг врат в мир Кэтэ могло своей необычностью привлечь слишком пристальное внимание с непредсказуемыми последствиями. Поэтому наложенная на вход в пещеру печать, сорвать которую было нетрудно в любой подходящий момент, планам их маленькой организации никак не угрожала.

Но когда казалось, что неприятности прошли стороной, судья привязался к прочему имуществу, оставшемуся по эту сторону печати. Четыре тяжело навьюченных походным имуществом 'Ишака' и спящая здесь же четвёрка киборгов: Эля, Цербер и обе кошкодевочки чем-то ему не понравились.

Возможно, Роза Мария нечаянно запустила этот процесс. Она просто захотела переодеться, ведь девушка в высотном скафандре только со стороны выглядит мило и романтично, а ей самой ходить в нём, даже если посадочный планер отстёгнут, дико неудобно. Поэтому, увидев на спине одного из 'Ишаков' чемодан с надписью 'шмотки Р. М.', она воскликнула:

- А чего, мои вещи уже тут? Значит, я переоденусь.

- А в доме переодеться не хочешь, нет? - недовольно поинтересовался Ганс.

- А чего? - ответила она. - Я хочу свой новый доспех надеть, надо же к нему привыкать. А вы все отвернитесь!

- Я-то отвернусь, - сообщил живо отреагировавший на слово 'доспех' дядя Стёпа, - да только дроны мои всё равно во все стороны смотрят, им так положено.

В подтверждение его слов похожие на черепа микродроны, только что смирно вокруг него висевшие и почти не жужжавшие, шумно заклубились, словно роящиеся пчёлы.

- Ну, если так, то вы ихнему ИИ эротический модуль отключите, чтобы они на меня не пялились, - попросила Мари.

- Никак нельзя, - ответил судья, - этот модуль окружающее пространство на предмет наличия порнографии анализирует. Если его отключу, потом придётся объяснительную писать.

- Вот же зануда, - пробурчала Мари. Она достала из чемодана изготовленный Гансом специально для неё нарядный чешуйчатый доспех, который и надеть-то успела всего один единственный раз на окончательной примерке, и грустно вздохнула.

Судья же ещё раз внимательно осмотрел содержимое подземного коридора и выдал вердикт:

- Сдаётся мне, дорогие друзья, что у вас тут организовалась настоящая молодёжная банда.

- Да с чего вы взяли? - изумился Иван.

- Налицо признаки, отмеченные в руководстве по распознанию антиобщественных организаций и деструктивных культов, - объяснил своё заявление дядя Стёпа. - С одной стороны: разнообразное холодное оружие и доспехи, стало быть, имеется увлечение историей и боевыми искусствами. А с другой стороны: доминирует эстетика старинной азиатской поп-культуры, так называемого 'аниме'. Самурайский стиль одежды, девушки-кошки, эльфийка-рабыня и собака, перекрашенная под амурского тигра. Типичная 'якудза'.

- И чего в этом такого 'бандитского'? - возмутился Иван.

- А надо дальше по списку пройти, - продолжил судья перечисление. - Высокотехнологичные транспортные средства и избыточно мощное стрелковое оружие. Какое отношение всё это имеет к мирному изучению истории и боевых искусств? А вот для всяких хулиганствующих шаек подобное сочетание несочетаемого типично. У вас тут штурмовых гаусс-винтовок целых три штуки и плазмоган в придачу. Куда вам это всё, вы с кем воевать собрались?

- Да ни с кем, - вмешался Ганс, - просто нам нравится оружие и всякая техника.

- Мы же никому ничего плохого не делаем, - поддакнул Иван. - А оружие имеем, потому что вооружённые люди - это вежливые люди.

- Оружие делает людей свободными, потому что даёт каждому человеку равную со всеми остальными возможность нанести ущерб другому, - вставила Роза Мария. Скафандр она всё-таки сняла и осталась в обтягивающем термозащитном комбинезоне, который всё закрывал, но ничего не скрывал.

- И зачем вам нужна возможность наносить ущерб? - поинтересовался судья.

- Равная возможность! - уточнила Роза Мария. - Это важно. Если она есть, то никто никого не может заставить что-то сделать против его воли.

- А вас кто-то заставляет?

- По-разному бывает, - хмуро проронила она.

- И оружие не помогает? - уточнил судья.

- Не помогает, - кивнула Роза Мария и обиженно отвернулась.

Ивану хотелось поддержать Мари. Сказать что-то такое, чтобы сразу стало очевидно, что она права, а судья нарочно всё запутал. Но в то же время он, как рационально мыслящий человек, чувствовал фальшивость темы этого спора. Словно они с судьёй, говоря одинаковые слова, рассуждают о совсем разных предметах.

Гансу, видимо, хотелось того же, и он не удержался:

- Мы же про окончательный идеал рассуждаем, который недостижим, но к которому следует стремиться, - разъяснил он уверенно. - Человечество движется к построению свободного общества, где никто никого не будет принуждать насилием или манипуляцией, и каждый сам сможет принимать рациональные решения на основе собственного анализа текущих тенденций.

- В таком случае, самое свободное общество уже построено в стаде у баранов, - заявил судья. - Знаете, кто это?

- Конечно, я же изучаю историю, - удивился Ганс. - Бараны же неразумны, да? Причём тут они?

- Они умеют бодаться и так наносить друг другу равный ущерб, а ещё способны анализировать тенденции, - ехидно ответил дядя Стёпа. - Вот, представьте, бежит стадо баранов. Один, который крайний справа, замечает, что ещё правее трава сочнее. И отклоняется туда. Пара других обращает внимание на его инициативу, видит особо вкусную траву и направляется следом. А дальше по цепочке каждый баран обнаруживает, что появилась тенденция бежать вправо и решают её поддержать. И так всё стадо в результате вправо поворачивает.

Роза Мария попыталась сохранить обиженное выражение на лице, но не удержалась и хихикнула.

- А вот, представьте ещё, - продолжил судья, - что справа же внезапно выбегает пастух и даёт ближайшему барану пинка. Тот с криком бросается налево подальше от опасности и толкает в эту сторону остальных. И вот уже все понимают, что сложилась новая тенденция - бежать налево, потому что справа зафиксирован источник пинков, и поступают соответственно. Причём, заметьте, не по чьей-то команде, а сами добровольно. И если кто-то отстаёт, то не считает, что кому-то подражает, а просто полагает, что сам так рассчитал, просто более умные и успешные бараны догадались раньше.

- Люди - не бараны! - возразила Роза Мария.

- По-разному бывает, - ответил дядя Стёпа.

Возражать никто не решился, потому что высказанные судьёй мысли показались всем слишком новыми. Их следовало сначала обдумать, а потом уже, если появится желание, оспаривать. Только Кэтэ не промолчала, но она-то как раз заявила, что судья совершенно прав.

Наверх поднимались также молча, только судья продолжил распекать Ивана, обещая, что обязательно будет за ним и его компанией внимательно следить.

Наверху их встретила загадочно-мечтательной улыбкой Василиса. Она держала ладонь на макушке офисного дроида, прямо возле кнопки, включающей видеопроектор. Дроид прекрасно управлялся голосом, но, как видно, нажатие кнопки казалось ей более эффектным жестом.

- А тут на вас ещё одна жалоба, - злорадно сообщила она и нажала-таки кнопку.

Глава 17. Человек старой закалки

Офисный дроид сначала несколько раз подряд издал громкий писк, а затем мелодичную звонкую трель, как будто маленькая певчая птичка полощет горло в ванной комнате. Звук этот служил для привлечения внимания, и ни для чего больше. Когда-то офисные аппараты подобных габаритов звались 'факсами', и звучали приблизительно похоже. Дроиду их пипиканья достались по наследству, точно так, как технически совершенно бесшумная фотокамера клацает, словно внутри у неё что-то сломалось или отвалилось.

Завершив предписанный инструкцией ритуал, дроид выпустил в сторону веер цветных лучей, прямо в воздухе нарисовавших живой бюст Фиделя. Висящая в пустоте и гневно шевелящая бровями голографическая голова папы Розы Марии получилась внушительной, раза в два больше своего действительного размера. Губы голограммы зашевелились, и из цилиндрической утробы дроида донёсся голос:

- Ах, вот вы где, вот вас-то мне и надо!

- А в чём, собственно, дело? - второй раз за сегодня задал Иван этот вопрос. - Вы вообще к кому, зачем и, главное, нафига?

Говорящая голова повернулась в сторону шума, но посмотрела не точно на Ивана, а немного мимо. Видимо, камера дроида была настроена небрежно, и ось зрения не вполне совпадала с направлением проекции демонстрируемого лица.

- Не к тебе! Я ко всем честным людям, кто меня слышит, - ответил Фидель. - Особенно к уважаемому предводителю местного сообщества и к здешнему защитнику общественного порядка.

Фидель последовательно перевёл взгляд на Василису и дядю Стёпу, улыбнувшись обоим, первой любострастно, а второму приветливо и обозначив лёгкий поклон.

- Требую немедленно задержать и доставить в земли нашей семьи мою нерадивую дочь, именуемую Розой Марией, и моё имущество, - продолжил он. - А именно, сосуд, заключающий десять килограммов гафния сто семьдесят восемь, находящегося в состоянии возбуждённого изомера эм-два, каковой был бесчестно присвоен вот этой парой её любовников!

Речь звучала на всем известном афро-китайском. Использовать новокроманьонский язык Фидель почему-то не посчитал нужным. Наверное, ему хотелось, чтобы все поняли, что он говорит, а не только, что говорящий - новокроманьонец.

- Фиг тебе! - выкрикнула Роза Мария и спряталась за спиной у Ганса.

Ганс побледнел от гнева. Даже любимая свинья исчезла с его щеки, сжавшись в маленькую чёрную точку; управляющая живой татуировкой программа оценила содержание гормонов в крови хозяина и сообразила, что любые шутки сейчас неуместны.

- Да кто ты такой, чтоб требовать? - зарычал он. - А ну, вали отсюда!

- А ты сам-то кто такой? - тут же пришёл ответ, на краткое время поставивший Ганса в тупик.

Раньше ему такой вопрос не задавали и необходимого опыта, как следует отвечать, он не имел. Догадывался только, что самым наилучшим, проверенным историей и, что греха таить, желанным ответом будет немедленный удар в челюсть. И жалел, что в нынешние времена все стараются беречь мир, и никто никого без взаимного согласия не бьёт, а вызовы на дуэль по всем правилам принимают только члены исторических клубов.

- Уважаемый судья, - Фидель обратился к бесстрастно наблюдающему за перепалкой дяде Стёпе, - прошу вас принять меры для выполнения моих законных требований.

- Уже, уважаемый гражданин, - ответил судья. - На означенный сосуд с гафнием мною был наложен арест с целью подробного выяснения всех обстоятельств и недопущения причинения ущерба.

- Этого недостаточно, - со значением нахмурился Фидель. - Я требую, чтобы и мой гафний, и моя дочь как можно скорее были доставлены туда, где им положено находиться.

Роза Мария подкралась к дроиду и попыталась прервать соединение, но была перехвачена Василисой. Обе женщины шумно завозились, пока судья грозным взглядом не заставил обеих замереть.

- Никак нельзя, - дядя Стёпа развёл руками, - налицо конфликт интересов. Он может быть преодолён только по взаимному согласию или решением независимого общественного собрания. Подавайте заявку, и собрание соберётся. Если ваши претензии будут признаны, желаемое вы получите.

- Чего тут обсуждать, если именно мои законные интересы нагло и несправедливо нарушаются! - рассердился Фидель. - Это же любой поймёт!

- А я не поняла, - отозвалась Василиса. Роза Мария успела шепнуть ей на ухо что-то такое, отчего та приобрела вид озадаченный.

Фидель её проигнорировал, только возмущённо фыркнул.

- Разумеется, предметом обсуждения только бочонок является, а не девочка, - разъяснил дядя Стёпа. - Она уже взрослая и сама имеет право решать, где и с кем ей жить.

- Послушайте, судья, - ответил Фидель с нескрываемым недовольством, - вы сейчас проявляете возмутительное неуважение не только лично ко мне и ко всей моей семье. Вы своим отказом ставите под угрозу колонизацию кратера Езеро и оскорбляете многомиллионный африканский народ Земли и Марса!

Кэтэ, услышав столь значительное число, задумчиво нахмурилась и принялась шевелить губами и загибать пальцы, а Иван подумал, что насчёт владения целым кратером диаметром в пятьдесят километров Розин папа если не целиком соврал, то бессовестно преувеличил.

- Не убедительно, - возразил дядя Стёпа. - По моему мнению, законные интересы африканского народа, как такового, данный имущественный спор не задевает, потому привлекать чувство достоинства этих людей в качестве аргумента некорректно.

- Да им самим надо на него в суд подать, он их 'черножопыми неграми' обзывал, - Иван добавил аргумент в пользу Розы Марии.

Фидель, услышав такое, скривился и выдавил сквозь зубы:

- Мальчик, учи историю! Не пропаганду, а настоящую историю, какой она была.

Голос Фиделя приобрёл мощь, а лицо - торжественность.

- Истинные африканцы - это мы, кроманьонцы! - провозгласил Фидель. - А племена банту, которых за черноту кожи зовут неграми, пришли к нам из Азии. Очень давно, когда на месте Пекина ещё птеродактили каркали, в Африке уже строили города первые люди-кроманьонцы.

Ивану стало нестерпимо интересно, что же случилось дальше, и Фидель не подвёл:

- Некоторых из них, самых ленивых, тяготила высокая цивилизация. Они переплыли океан и ушли на восток, чтобы не работать. Там они смешались с примитивными гоминидами денисовцами, предками китайцев. Затем они расплодились сверх всякой меры и, страдая от тесноты, вспомнили про страну, где им когда-то уютно жилось, про нашу Африку. Туда-то они и направились и, вторгаясь, устроили мирным кроманьонцам геноцид.

Короткий рассказ приблизился к концу, чтобы завершиться моралью:

- А наша семья спасла истинную кровь первых людей, и намерена сохранять её впредь! А вы! - Фидель гневно воззрился на всю присутствующую компанию. - Вы совершаете преступление против человечества! Потакаете смешению рас и готовитесь уничтожить генетическую линию первых людей, которая уникальна, нигде больше не существует, и сегодня, как никогда ранее, нуждается в охране и защите!

- Сам ты в охране нуждаешься, дурак ты старый, - сообщил Ганс. - Ты ещё обезьяну с восемью жопами, созданную чудесами генной инженерии, назови священной и предложи охранять. Она ведь тоже уникальна, и другой такой не существует.

- Ага, - рассмеялся Иван, - или мадагаскарских пингвинов спасать беги. Которых кто-то выдумал так же, как ты своих 'первых людей'.

Фидель сделал вид, что не расслышал, а обратился к Василисе, которая продолжала перешёптываться с Мари:

- А вы, как предводитель народного собрания, что скажете? Я надеюсь, что вы со мной не просто так связались? Когда вы столь любезно сообщили мне о месте пребывания моей нерадивой дочери, я посчитал, что вы полностью на моей стороне.

- Ну, я не знаю, дело непростое... Тут надо бы всей округой вместе собраться, спокойно всё обсудить... - замялась она, но потом указала на Розу Марию и чуть более уверенно спросила: - А вы действительно собираетесь девочку выдать замуж без её согласия?

- Свои дела обсуждайте, сколько влезет, а в мои не лезьте! - резко оборвал её Фидель.

От такого тона Василиса оскорбилась и немедленно из растерянной сделалась неприветливой и сухой:

- Я могу только повторить уже сказанное. Конфликт интересов решается через общественные прения. А полномочий принуждать девушек к браку я не имею.

- Значит, ваш ответ: 'нет'? - заключил Фидель, и изобразил героическое выражение лица. - Я этого так не оставлю! Мы тысячи лет страдали от вашего неандертальского ига, но однажды мы выбьем компенсации за все годы угнетения, будьте уверены!

- А идите вы... к пингвинам, - ответила Василиса и по примеру Розы Марии показала собеседнику 'фигу'.

Фидель грозно и трагично насупился, приняв вид Человека, Который Принял Решение. Иван даже залюбовался. Так выглядят великие, размышляющие о судьбах Вселенной, или, по крайней мере, человечества.

- Ну что ж, - неторопливо изрёк Фидель, - желаете пингвинов, будут вам пингвины. С восемью жопами. Ма-да-гас-кар-ски-е.

Голографическая картинка зарябила, заколебалась, голова Фиделя превратилась в клубок из множества маленьких голов, которые продолжили расти в числе, делясь и делаясь всё мельче. Через секунду слух Ивана царапнул слабый электрический треск, и изображение пропало, оставив после себя облачко водяного пара и запах озона. Связь прервалась, разговор закончился.

***

- Похоже, что моя забота о вас оказалась несколько запоздалой, - сказал дядя Стёпа, осуждающе глядя в сторону Ивана и его товарищей. - Вы уже успели найти себе неприятности.

- Если он подаст жалобу, то половину этого самого гафния отсудит легко, - оценила на свой лад перспективы Василиса. - Я лично готова такое решение поддержать.

- Не похож он на человека, готового согласиться на половину, - покачал головой судья. - Таким типам сразу всё подавай.

- Он не согласится, - тяжело вздохнула Роза Мария. - Ему в первую очередь я нужна, а потом уже всё остальное.

- Это точно, - подтвердил Ганс, - он всегда такой был. Хочет то, чего хочет, и ничего другого слышать не хочет.

Мари повторила грустный вздох, а Василиса виновато произнесла:

- И зачем только я сама ему позвонила?

- Чтобы гадость сделать? - предположил Иван.

Роза Мария хихикнула, а Кэтэ посмотрела на Василису пристально, словно целилась.

- Откуда я могла знать, что он будет тебя к такому принуждать? На вид человек приятный, да и репутация в Сети приличная, - нервно заявила Василиса. - Его же люди как-то терпят, и даже за главного признают.

- Так же, как и вас, - опять съязвил Иван.

- Да никто почти с ним дел не ведёт, - Мари, укоряющее гладя на Ивана, поспешила вмешаться. - Кроме тех, кто надеется выгоду от его марсианской затеи поиметь. Им буйный вождь нужен, чтоб своим лбом дорогу к бесплатному счастью пробил, вот они рейтинги и накручивают.

- Прости, девочка. Когда я пообещала ему, что буду за тобой присматривать, я не предполагала ничего подобного, - грустно улыбаясь, сообщила Василиса.

- У нас в Африке многое не так, как у вас, - объяснила Мари. - Столетние катаклизмы слабее задели, отбор не такой жестокий был. Вот и сохранились люди старой закалки в таком количестве, что даже на руководящие посты пробиваются. - Она задумчиво потёрла нос и добавила с неуверенной надеждой: - А чего, может, теперь отец угомонится слегка. Раз уж его планы из-за меня срываются, притормозит, подумает. Может, ему это на пользу пойдёт.

Василиса сочувственно покивала, выражая солидарность в благих пожеланиях, и ободряюще положила ладонь на плечо Мари.

- А я иногда подозреваю, что по большому счёту скорее правы они, чем мы, - вдруг заявил Ганс. Вид он имел задумчиво-философский. Живущая на его щеке свинья продолжала отсутствовать, наверное, анимации, подходящей для его теперешнего душевного состояния к ней не прилагалось. Мысли он излагал мрачные: - Мы все стали слишком рациональны, всегда готовы к компромиссам и договорённостям. Вот только наши ли это мысли и решения? Все эти мозговые сопроцессоры и прочие расширители сознания мы используем, чтобы выбрать из множества путей самый надёжный и бесконфликтный. Раньше люди таких возможностей не имели и обходились только собственным разумом. 'Люди старой закалки', да? А, может быть, они - это просто 'люди', а мы - уже не совсем?

Ивана подобные рассуждения мало занимали. В его голове зудела своя навязчивая мысль, смутная, но беспокойная и пугающая. И вот прямо сейчас, получив дополнительную пищу от рассуждений Ганса, она окончательно родилась и попросилась на выход.

- Не нравятся мне его намёки, - прокомментировал он последние слова Фиделя. - Что, если он не просто так про этих дурацких пингвинов сказал? А не угроза ли это? Вдруг он и в самом деле что-то именно такое задумал?

Василиса испуганно ойкнула, а судья задумался.

- Очень маловероятно, и крайне трудноосуществимо, - заключил судья после недолгого размышления. - Полагаете, сейчас возможно всерьёз опасаться повторения той старой мадагаскарской истории?

Ивану хотелось ответить 'да', но не хотелось предстать в глупом виде. Даже Ганс, сообразив, о чём речь, скептически улыбался.

- А вдруг ракета? - пересилил стеснение Иван.

- Все пуски по всей планете отслеживаются, - уверенно успокоил его судья. - Вы же не думаете, что ваша подруга прибыла сегодня к вам без всякого контроля и разрешения? Уверяю вас, наш защитный ИИ прекрасно знал все параметры её полёта. Если бы возникли сомнения по поводу груза или обнаружились отклонения от курса, её бы немедленно сбили.

- Я этого не знал, - ошарашено проговорил Иван. - То есть знал, что тут имеется своё ПВО, но чтобы так...

Ганс и Василиса удивлённо поглядели на Ивана, а Роза Мария испуганно - на судью. Видимо, она тоже только что узнала нечто новое.

- Так знайте. И не беспокойтесь о ерунде, думайте о важном, - нерадостно проворчал судья. - Я вам настоятельно советую напрячь все мозговые сопроцессоры, если уж собственные мозги в дефиците, и поискать именно надёжный и бесконфликтный выход из скандала, который вы на ровном месте создали. Я вашему хулиганству потакать не намерен, постарайтесь договориться со своим африканским знакомым по-хорошему, иначе общественный комитет решит по-плохому. А я на сегодня вас покину, - завершил разговор дядя Стёпа.

Он вышел за пределы Иванова двора, огляделся по сторонам, низко присел и для разминки подпрыгнул. Невысоко, метра на три. Механические ноги боевого скафандра, внутри которых нет живых человеческих ног (они располагаются выше, на уровне живота), стремительно распрямились, подкинув механическое тело вверх, а затем, когда ступни снова коснулись земли, глубоко согнулись в коленях. Упругие нити синтетических мускулов поглотили энергию удара и растянулись, чтобы запасти силу для нового прыжка.

Трёхметровый великан начал быстро удаляться прочь, каждым прыжком перемахивая десятки метров, забираясь на ближний холм. На вершине он включил реактивный ускоритель и украсился голубым хвостом. Первый же новый прыжок получился в разы выше и дальше, а после второго судья скрылся из вида. Не окончательно, яркая голубая звезда ещё несколько раз появилась на фоне вечернего неба, то взлетая над растущими на холме деревьями, то проваливаясь вниз.

- Вот и вечер уже, Солнце почти село, - прокомментировала Роза Мария, - длинный был день.

- А говорила, что только завтра утром вернёшься, - вспомнил утренний разговор Иван.

Мари ничего не ответила, только неопределённо пожала плечами.

А Василиса вспомнила, что и ей тоже пора домой, но перед уходом выдала напутствие:

- Мальчики, девочки, вы уж подумайте, как быть. Социальный комитет в вопросе брака на вашей стороне будет, но лишние проблемы никому не нужны, ведь правда? Может, согласитесь этот гафний назад отдать, зачем он вам? Подумайте!

- Боитесь? - поинтересовался Иван.

- Не боюсь, а беспокоюсь. И не того, на что ты намекал, а за репутацию коллектива. А бояться нечего, ПВО у нас надёжное!

Иван поверил ей не до конца, на небо она поглядывала слегка беспокойно. Впрочем, попрощалась она со всеми так тепло, что сумела вызвать доброжелательный ответ. Ганс, сам того не ожидая, даже предложил Ивану вместе проводить её до дома, поскольку ночь тема и полна ужасов. Но Василиса отказалась, сообщив, что до ночи ещё далеко, пять километров - не расстояние, а она сегодня пропустила оздоровительную пробежку и намерена прямо сейчас упущенное наверстать.

- И зачем понадобилось её в председатели выбирать? - недоумённо спросил Ганс, глядя, как часто сверкают пятки пухлой Василисы, удаляющейся прочь энергичным спортивным галопом.

- А больше некого было, - ответил Иван. - Каждый своим делом занят, общественную нагрузку никто тянуть не хочет. А она сама вызвалась. Вроде как эта должность всё равно ничего не решает, а кого-то на неё назначить надо.

- Бывает. Выбрали, значит, на свою голову, - хмыкнул Ганс. - А она не так проста, как кажется.

- Да ясное дело, сама-то убежала, а шпиона своего оставила, - подтвердила Роза Мария, кивая в сторону пригорюнившегося дроида. Он одиноко стоял посреди двора, изредка попискивая, словно брошенный котёнок.

- И небо очистилось, как только она ушла, - согласилась Кэтэ, - даже звёзды видны. Точно говорю, это она облака над твоим домом держала.

Иван не удивлялся странной уверенности Кэтэ, будто люди способны собственной волей влиять на погоду, такое вполне согласовывалось с её верой в колдунов. А для подробных расспросов время каждый раз оказывалось не подходящее. Вот и сейчас имелась проблема, требующая срочного решения.

- Кэтэ, я вот что думаю, - приступил он к самой важной на сегодняшний день теме, - если все, кто нам мешает, убрались, так может, и нам тоже пора? Ты как, ворота открыть готова?

- Думаешь, прямо сейчас? - спросила она, посмотрела на небо и неуверенно покачала головой. - Можно попытаться, но только в крайнем случае. Солнце село уже. Врата гораздо легче открывать, когда Солнце на той же стороне планеты.

- А чего ты торопишься-то? - удивилась Роза Мария. - Нам же ещё батарейку гафнием заряжать и лазер испытывать. Ведь лучше, если он у нас сразу готовый будет, ведь правда? А это ведь несколько дней работы, ведь верно?

Иван огляделся и предложил:

- Давайте в доме поговорим. На улице скоро темно будет и холодно.

- И страшно! - пошутила Мари.

- Ага. И ещё этот чурбан на колёсиках тут. В доме он нас не подслушает.

Глава 18. Так не доставайся ж ты никому!

- Так что это за пингвины такие, и почему они для нас опасны? - тревожно спросила Кэтэ.

- Пингвины как раз не опасны, это птицы такие, - ответил Иван невпопад. Он был слегка растерян, потому что внезапно ему перестала нравиться собственная кухня. Когда он жил один, в ней было уютно, но одиноко. Если приходили гости, тут становилось весело, но немного тесновато. Сейчас же, несмотря на присутствие самых близких ему людей, обстановка отчего-то показалось ему мрачной и даже траурной, хотя ничего здесь за последнее время не поменялось. Следовательно, поменялся он сам. 'Вот только наши ли это мысли и решения?' - вспомнился ему заданный Гансом вопрос.

- Ой, опять Ваня вышел за пределы разума, - поставила диагноз Роза Мария. - Давайте, я буду рассказывать.

Все согласно отставили чайные чашки в сторону и приготовились слушать. Иван глядел на острые тени от торчащих из чашек чайных ложечек и хмурился.

- Давным-давно, - начала Мари, - очень-очень давно...

- А насколько давно? - постаралась уточнить Кэтэ.

- Ещё до того, как изобрели дрова, - разъяснила Мари.

Кэтэ понятливо кивнула, а рассказчица продолжила:

- На нашей планете Земля возникла жизнь. Она развилась, и появились люди. А потом люди придумали нанороботов...

- Ты про это уже рассказывала, - перебила Кэтэ.

- Я тогда про людей рассказывала, - возразила Мари, - а сейчас рассказываю про нанороботов, не мешай.

Кэтэ сделала извиняющийся жест и притихла. Подобная манера перебивать собеседника ранее за ней не замечалась. Наверное, она тоже была не в духе.

- У живой жизни нет цели, есть только путь, - продолжала рассказывать Роза Мария. - Живые организмы просто занимают наиболее подходящие им места, или приспосабливаются к тому, что есть, и самый удачно приспособившийся выживает. Это называют эволюцией. Когда появились нанороботы, все думали, что и с ними будет примерно так же. Но оказалось, что всё совсем не так.

Роза Мария в чёрном облегающем комбинезоне, сидевшая спиной к окну на фоне чёрного звёздного неба, гораздо больше походила на богиню, чем номинально признанная таковой Кэтэ. Тонкий почти детский голос пигмейки до мурашек пугал.

- С мёртвой жизнью проблема в том, что она не возникла сама собой, а была создана людьми, и не просто так, а с конкретной целью. Поэтому она устроена рационально. Поэтому она сама тоже может задавать себе цель. Природные живые организмы не думают о будущем. Они заботятся о себе здесь и сейчас, приспосабливаются друг к другу и образуют единую экосистему. А мёртвые организмы могут действовать так, словно у них есть план. Хотя они не разумны, но изначально наделены способностью к целеполаганию.

- Они ненавидят всё живое, верно? - догадалась Кэтэ.

- Нет, конечно, - ответила Мари. - Они же совсем просто устроены. Гораздо проще, чем живые клетки, для чувств в них нет места. Так же, как и для мыслей. Но они умеют объединяться в сети и действовать логично. Например, могут решить, что живая жизнь занимает нужное им место, или потребляет какие-то ценные ресурсы, и значит, что было бы удобно, если бы её не было.

- Если это колдовство такое опасное, почему вы им пользуетесь? - недоверчиво прищурилась Кэтэ.

- Пользуемся только тем, что надёжно проверено. Что физически не может выйти за пределы заложенной программы. Давно уже люди договорились следить друг за другом, чтобы это правило соблюдалось, - тут Мари от волнения даже встала со стула. - Но ещё раньше кто-то успел придумать 'мадагаскарских мушек'. Неизвестно, кто это сделал, просто их рецепт был выложен в Сеть. Тогда их 'мадагаскарскими' не называли, просто 'мушками'. Они были мелкие как пыль и умели пользоваться магнитным полем Земли, чтобы летать. А ещё они объединялись все вместе в большую вычислительную сеть, чтобы думать, и строили гнёзда, чтобы размножаться. В пояснении к рецепту было указано, что 'мушки' - это непобедимое оружие, способное уничтожить на Земле всё живое!

Роза Мария под потрясённым взглядом Кэтэ отпила из чашки и продолжила:

- Разумеется, дураков проверять не нашлось. Поначалу. Но потом на Мадагаскаре, это остров такой, кто-то с кем-то поссорился и наслал 'мушек' на недруга. И они действительно стали размножаться и всех уничтожать. В результате остров весь, пока не поздно, закидали бомбами. Стомегатонными. Там теперь поверхность на десятки метров в глубину прожарена. Ничего живого не оставили, но и 'мушек' остановили. Африканскому восточному берегу тоже досталось, понятно...

Мари медленно допила чай, аккуратно поставила чашку так, чтобы её дно совпало с мокрым кольцом на скатерти, и нехотя закончила:

- С тех почти пор сто лет прошло. Рецепт 'мушек' из Сети постоянно удаляют, но потом кто-то эту дрянь опять выкладывает. Вот и всё...

Кэтэ задумалась, а затем спросила:

- А пингвины?

- А что, пингвины? - переспросила Мари. - Не было там никаких пингвинов.

Иван поспешил на помощь Кэтэ, чтобы развеять её недоумение:

- Говорят, что единственные, кто сумел на острове спастись - это пингвины. Якобы, 'мушки' внедрились этим птицам в мозги и сделали их умными. Они захватили корабль и успели отплыть раньше, чем начали падать бомбы. Это всё чепуха, разумеется. Чепуха, понятно. Во-первых, никакие нанороботы, 'мушки' в том числе, так не работают, а во-вторых, пингвины на Мадагаскаре никогда не жили, там не для них климат.

- Это страшилка детская, у нас её младшим рассказывали, - подтвердил Ганс. - Будто бы этот корабль с заражёнными 'мушками' пингвинами до сих пор плавает по океану, и всякий, кто его встретит, в живых не останется. Но вот то, что рецепт 'мушек' кто-то регулярно суёт в Сеть - это истинная правда. И хорошо, что злобные идиоты уже вымерли.

***

Завтра поутру оказалось, что спокойно поработать над гамма-лазером не выйдет.

Василиса заявилась сразу же после рассвета и принялась с хозяйским видом расхаживать, повсюду совать нос и задавать вопросы типа: 'А здесь у вас что?', 'А там чего?', 'А это вам зачем?'. Дроид-секретарь шустро ползал за нею по пятам, радостно бибикал и всё фиксировал.

Кэтэ, которую Василиса продолжала заметно опасаться, попыталась её застращать, но знатно перепугалась сама, когда незваная гостья приоткрыла висящий на стене дома ящичек, из которого тут же вылетел рой маленьких чёрных букашек. Ивану пришлось успокаивать запаниковавшую Кэтэ, объясняя, что к вредным мушкам из вчерашнего рассказа Мари эти синтетические насекомые никакого отношения не имеют. Называются они автономными мобильными микроиммунизаторами и предназначены для общественно полезного дела. Летать по округе, выслеживать живущих поблизости диких животных, таких, как белки или лисы, и вкалывать тем прививку против бешенства. Тот факт, что Кэтэ оказалась несколько раз ими больно ужалена, вряд ли был случаен. Василиса, как общественный председатель, имела полномочия установить для иммунизаторов новую приоритетную цель.

Впрочем, нет худа без добра. Иван воспользовался неловкой ситуацией как поводом, чтобы не впускать Василису в дом.

- Кажется, мы у Василисы под колпаком, - объявил Иван снова собравшимся на кухне товарищам. - Она себя назначила общественным наблюдателям и теперь не отстанет.

С ним никто не спорил, было очевидно, что так оно и есть.

- Исходя из этого, предлагаю: быстро перенести в пещеру оставшееся наверху имущество, перекрыть затвор в шахте и отправиться в путь. Кэтэ, ты готова это устроить?

- Вполне, - подтвердила она, - ваше Солнце уже высоко, я легко с ним договорюсь.

- У нас точно уже всё готово, да? - уточнил Ганс.

- Кроме лазера, да, - подтвердила Роза Мария. - Я бы и сама предпочла ещё пару дней над этим поработать, да не дадут. И вообще, что-то мне неспокойно.

- Вот и славно, - заключил Иван и скомандовал: - Поехали!

Имущества наверху оставалось всего ничего, и Иван, не шифруясь, начал с самого важного. Он вошёл в гараж, забросил тяжеленный гразер на плечо, поднял за выдвижную ручку лёгкую, потому что пустую, гафниевую батарею и потащил обещанное в подарок Мари добро в сторону шахты. Скрывать общественно неодобряемые поделки смысла уже не было, скоро до мнения общественности и жалоб Василисы ему не будет никакого дела.

Василиса нашлась во дворе, точно там, где и показывала домашняя сеть. Смотрела она почему-то в небо. Иван поднял взгляд и чуть не ослеп. Прямо над его головой вспыхнули несколько нестерпимо ярких синевато-белых шаров.

'Зенитные ракеты, боеголовки химические супербризантные термоизлучающие, высота разрывов около десяти километров', - определил он, задействовав мозговой сопроцессор.

Красного цвета официальное письмо вломилось в его внутренний почтовый ящик, игнорируя все фильтры и настройки, а планшет в кармане каким-то образом сам ответил на пришедший звонок и разразился воем тревожной сирены.

'Кажется, идиоты не вымерли, но, кажется, это ненадолго', - подумал он.

В письме содержалось предупреждение об орбитальной атаке, направленной прямо на Иванов дом, и настоятельное предложение немедленно эвакуироваться. Оно безнадёжно запоздало, придя к адресату позже, чем зенитные ракеты к атакующему снаряду. Видимо, бросались его дом не простой баллистической ракетой, а чем-то похитрее. Нападение оказалось неожиданным даже для пэвэошного ИИ, который предпочёл сначала стрелять, а потом думать, а рассылку оповещений местному населению он оставил на третье.

Иван положил груз на землю, протёр глаза и снова поглядел вверх. Если неизвестный снаряд сбит, то можно не беспокоиться. Он летел прямо сюда, и отклонённые взрывами осколки скорее всего упадут где-то в стороне. Если же ПВО промазала, то предпринимать что-либо уже поздно.

- Сообщают, что цель поражена! - радостно провозгласила Василиса. - Орбитальная бомба уничтожена тремя ракетами, сбросивший её космический челнок опознан, сведения о нём переданы в Штаб противоастероидной защиты и в Публичную секретную службу.

- Почему это только вам сообщают, а нам нет? - удивился Иван.

- А это я вам доступ к нашим общественным благам ограничила, пока с вашим делом ясность не наступит, - сообщила Василиса, глядя на всех четверых, успевших за какие-то секунды собраться вместе. - Во избежание, так сказать, злоупотреблений.

- Это, наверное, от нашей семьи челнок был, - похоронным тоном сказала Роза Мария. - У нас..., теперь уже у них, у отца, - поправилась она, - целых три челнока. Теперь, наверное, будет два.

Ивану стало ясно, отчего зенитный ИИ сработал так грубо и допустил перехват цели на столь малой высоте. Космический челнок, использованный как орбитальный бомбардировщик, куда опаснее баллистической ракеты. Старт ракеты невозможно спрятать, взлетает она очень высоко над горизонтом, и место, в которое нацелилась, надёжно определяется за десятки минут до падения боеголовки. А челноки в великом множестве летают по своим делам, постоянно прыгая с одной орбиты на другую.

Для челнока не составляет сложности внезапно пролететь над целью по очень низкой орбите, и сбросить бомбу, оснащённую тормозной антиракетой. Она меньше чем за минуту погасит орбитальную скорость и упадёт вниз почти отвесно. Конечно, после такого с ценным космическим аппаратом его хозяину придётся распрощаться, подобных шуток никто не понимает. Челнок конфискуют, а нарушителя общественного мира предупредят по полной программе.

- Ой! - внезапно воскликнула Роза Мария. В руке она держала планшет, не тот, что остался в доме Фиделя вместе с заколдованным пледом, а запасной. Она испуганно вертела головой, затем бегом бросилась к шахте, просунула руку через ограду и уронила планшет внутрь так, чтобы он миновал пол подъёмника и упал на самое дно.

- Что случилось? - заволновался Иван.

- Это не отец, это жених мой, - испуганным срывающимся голосом выдала Мари. - Написал: 'Так не доставайся ж ты никому'.

- Каков подлец, да? - возмутился Ганс и ободряюще добавил: - Но ничего у него не вышло, потому что...

- На небо смотрите, на небо! - оборвала его Мари и подняла глаза в зенит.

Иван последовал её примеру, и увиденное ему не понравилось. Высоко-высоко прямо над головой собиралась тучка, с поверхности земли кажущаяся крохотной. В такой дали она могла быть вовсе неразличимой для взгляда, если бы не мерцала странным образом. Цвет её каждую секунду менялся от бело-облачного до мрачно-грозового. На мгновение она могла стать чернее угля, а в следующий миг заблестеть, как батарея зеркал, пускающих маленькие солнечные зайчики.

В тепловом зрении странное облако выглядело на фоне бесконечно холодного неба подвижной тёплой кляксой. Содержимое уничтоженной бомбы, которое взрывами ракет было разбросано и развеяно по ветру, стремилось снова собраться. Пока ещё оно оставалось просто болтающейся в воздухе кучей пыли, но каждая пылинка изо всех сил генерировала на себе электрический заряд, чтобы поближе притянуться к подругам. Ради этого в каждой из них трудился источник питания, который старался усвоить как можно больше солнечного света и тепла, нагревая пылинку на десятки градусов, несмотря на царящий на многокилометровой высоте мороз.

Скоро вся эта масса станет достаточно плотной, чтобы перестать бессильно висеть в воздухе, и начнёт проваливаться вниз, всё быстрее и быстрее. Ветру она противопоставит собственное магнитное поле. Зацепится им, словно якорем за магнитное поле Земли и не позволит воздушным течениям унести себя далеко в сторону от цели. И очень скоро она опустится прямо на Иванов дом, и сожрёт всё. Умертвит живое, разрушит построенное.

Запускать в такого врага ракеты химической взрывчаткой или жечь его лазером бесполезно. Нет ни одного шанса, что удастся уничтожить абсолютно все крайне прочные пылинки. А если останется хотя бы одна, они размножатся и вернутся, чтобы выполнить поставленную задачу. Необходимо дождаться момента, когда все они соберутся как можно компактнее и накрыть мегатонным термоядерным зарядом. Испарить всех до одной. Только так, с мёртвой жизнью не шутят.

- Это же ОНО! - с отчаянием проговорила Мари. - Я свой планшет разбила, может, оно сюда не наведётся?

Иван ничего не ответил. Маловероятно, что мушки наводятся только на планшет Мари, или на её 'детский' чип, который Ганс ей почему-то не советовал деактивировать. Иван уже привычно обратился к своим углеродным помощникам в голове, в который раз скользнув в 'киборговское' сознание, восхищаясь попутно не замутнённой эмоциями ясности мысли.

- Десять километров высоты у них, десять минут жизни у нас, - принялся он распоряжаться. - Кэтэ, ты сможешь провести пятого человека?

- Нет, невозможно, - отозвалась богиня, сразу понявшая, что он имеет в виду, - даже таких, кто уже принял мою кровь, пятерых не вытяну, а в ней, в отличие от вас, моей крови нет.

- Тогда спускайся вниз и начинай. Мари, управляешь подъёмником. Ганс, тащи пушку и батарейку, потом помогаешь внизу. Как спуститесь, сразу поднимайте лифт для меня.

- А тыыы?! - испуганно заныла Роза Мария, схватив Ивана за рукав. - Ты кудааа?!

Иван аккуратно отцепил пальцы Мари от своей одежды и положил ее запястье Гансу на ладонь.

- И Розу тоже тащи, - скомандовал он, - а я спускаюсь следующим рейсом.

Ганс посмотрел на него немного удивлённо, потом коротко кивнул и принялся исполнять. Иван, не теряя времени, метнулся в сторону гаража, на ходу крикнув:

- Василиса, за мной, быстро!

Не оглядываясь, он открыл ворота нараспашку и выкатил наружу детский скутер. Другого подходящего транспорта, в его распоряжении не нашлось. Иван настолько привык полагаться на безупречно работающее автоматическое такси, что уже давно не использовал ни большой туристический мотоцикл с гироскопом, ни ранцевый вертолёт. Любой из этих аппаратов подошёл бы для спасения Василисы куда лучше детского скутера, но сейчас они оба пылились в углу после долгого простоя. Времени, чтобы заправлять их и приводить в порядок, не было. Имелся ещё самый обычный велосипед, на педалях и без моторчика, но его скоростные данные показались совершенно недостаточными.

- А что здесь, собственно, происходит? Куда это вы все собрались? - донёсся до Ивана недоумевающий возглас, когда он поднимал седло скутера на 'взрослую' высоту. Он глянул назад через плечо, удовлетворённо отмечая, какую невиданную вёрткость приобрела его модифицированная шея благодаря хирургическому мастерству Ганса. А вот Василиса его не обрадовала. Она и не подумала за ним бежать, а шла неторопливо и, кажется, была чем-то недовольна.

- 'Мушки' происходят, их только что прямо сюда высыпали, надо поскорее убираться! - прокричал он, бегом толкая скутер в сторону Василисы.

- Ой, да что ты говоришь? - залилась она смехом, наполненным фальшивым оптимизмом. - Такого не бывает!

- На небо посмотри, - ответил Иван и сам своему совету последовал.

Облако 'мушек' потемнело и стало даже меньше на вид, потому что уплотнилось. И вело себя так, что не спутать с нормальной тучей. Северный ветер пытался уволочь его на юг, чему оно сопротивлялось, приняв форму толстого червяка. Оно извивалось в небесной голубизне, ползя навстречу ветру, и потому продолжало висеть на том же месте. Цвет облако имело асфальтово-серый и то и дело вспыхивало радужными искрами, словно носило на себе бриллианты.

- Ой, - выдавила из себя Василиса и покачнулась.

Иван схватил её поперёк талии и посадил на седло.

- Не 'ой', а поезжай! Быстро, как только сможешь. Ты ведь умеешь не этом ездить? Василиса быстро закивала и схватилась за руль. Неправильно. Иван помог ей сесть прямо и нужным образом взяться за рукоятки.

- Вот тут газ. А тут тормоз. Понимаешь? - проинструктировал он Василису, направив руль скутера в сторону длинной и прямой дороги, изученной ею в ежедневных пробежках.

- Я знаю. У меня маленькой такой же был, - отозвалась она шёпотом. - А как же ты?

- Не волнуйся, у меня свой транспорт есть, но ты меня задерживаешь. Так что давай, вперёд!

Он от души шлёпнул надоевшую гостью по заднице, ожидая услышать визг, но до его слуха донеслось только что-то вроде 'гаджеты' и яростное жужжание электродвигателя. Скутер тронулся с места плавно, но решительно.

'Я сделал для неё всё, что мог', - подумал Иван, глядя вслед. Василиса быстро разогналась и вела машину вполне уверенно, не собираясь падать. В конце концов, этот аппарат считался детским благодаря системе гироскопов, помогающих седоку поддерживать равновесие, а детское ограничение скорости было отключено Иваном в тот же день, когда скутер попал в его руки.

Иван бегом возвратился к шахте и с удивлением понял, что вопреки его расчётам подъёмник продолжает находиться внизу и даже не думает подниматься. 'Да что они там, заснули что ли?' - удивился он и с тревогой глянул в небо. Время пока что оставалось, 'мушки' всё ещё роились над головой очень высоко, трудно было определить, насколько именно.

- Эй, что случилось? - крикнул он Гансу через планшет. - Подъёмник где?

- Уже еду, - тут же пришёл ответ, - подожди ещё самую малость.

В этот же момент барабан подъёмника закрутился, наматывая трос, поднимающий площадку подъёмника. Это означало, что ждать прихода лифта осталось почти полторы минуты.

- Раз время есть, сделаю-ка я вот что, - сказал он сам себе вслух и вошёл внутрь ограждения шахты, чтобы получить его прочную крышу над своей головой.

Наверное, будь он сейчас в нормальном состоянии сознания, то не решился бы на такое. Но разогнанное мышление может сделать человека безэмоциональным, и что самое интересное, именно в той степени, в какой ему самому этого хочется. Сейчас Иван не желал быть полностью рациональным, а только отодвинул страхи и сожаления.

Он мысленно подключился к домашней сети и пробудил всех находящихся в доме пауков, числом в две дюжины. Никогда не думая, что однажды ему понадобятся сразу все, он держал такую ораву просто про запас и 'чтоб было'. Сейчас этот запас себя оправдал.

Пауки разбежались по дому и принялись портить пожарную защиту. Гидравлическими челюстями они откусывали кабели пожарных датчиков, пережимали трубы подачи огнетушащего газа, отрывали и завязывали узлами шланги автоматических огнетушителей. Все двери в доме они открывали нараспашку, то же делали с заслонками в путях вентиляции. А два самых резвых паучка вооружились лобзиками с мононитью, нашли установленный в подвале сверхпроводящий аккумулятор, и начали пилить сначала контакты защитного резистора, а затем и сам сверхпроводник.

Замкнутое кольцо трёхметрового диаметра, сделанное из сверхпроводника, не тяжелое, но громоздкое, походило на заключённый в алмазную трубу тонкий обруч. Электрический ток, бесконечно бегающий в нём по кругу, хранил дежурный запас энергии на случай самых разных перебоев с электроснабжением. Совсем немного энергии, не более десяти киловатт-часов чистого электричества. Чуть больше, чем содержится в литре жидкого топлива.

Прочное, безотказное и безопасное устройство, если только его нарочно не распилить пополам. Тогда бесконечный бег электронов по кругу прерывается, и их энергия должна немедленно найти какой-то выход. На этот невероятно редкий случай к аккумулятору прилагается очень массивный защитный резистор, всегда готовый аккуратно принять удар на себя. Но если в момент разрыва кольца он окажется отсоединён...

Сверхпроводящее кольцо мгновенно превращается в очень горячий и очень плотно сжатый газ. Десять киловатт-часов - это восемь и шесть десятых килограмма в тротиловом эквиваленте. И надо заметить, что мало какое взрывчатое вещество срабатывает так же резко и так горячо, как взрывается разомкнутое сверхпроводящее кольцо. Тротилу такое и не снилось.

Пауки справились за минуту. Подъёмник за спиной Ивана ещё гудел, кабина лифта ещё не достигла поверхности, а в подвальном окошке вспыхнул белый огонь. Мгновение спустя Иван почувствовал, как вздрогнула земля под ногами, а затем увидел взлетающую в небо черепицу с крыши. Бомба взорвалась под хозяйственной пристройкой, обращённой в противоположную от шахты сторону. Ударная волна ушла куда-то туда и вверх. Громко, очень громко бабахнуло, а на крышу шахты дважды что-то свалилось.

Иван не мог видеть, какой ущерб взрыв нанёс зданию, но отлично разглядел, как огненная волна, проникшая через открытые двери на оба этажа, ослепительными языками вырвалась из разбившихся окон. Над вентиляционной трубой, как над жерлом вулкана, взметнулся вертикальный выхлоп. Дому пришёл конец. Пусть стены его не горели, за ними находилось немало пищи для огня, и этот огонь было некому и нечем тушить.

Иван, надеясь, что его укреплённое тело достаточно прочно, чтоб не пострадать от случайного запоздалого осколка, вышел из-под крыши и, глядя на стремительно разгорающийся пожар, показал сгущающейся в небе туче 'фак'.

- Так не доставайся ж ты никому! - прокричал он, победно улыбаясь.

Глава 19.