|
|
|
|
|
|
I.
|
|
|
|
|
|
|
|
A king there was in days of old:
|
Король жил в давние года,
|
|
|
ere Men yet walked upon the mould
|
Что правил рощами, когда
|
|
|
his power was reared in cavern's shade,
|
Был Человек не сотворен.
|
|
|
his hand was over glen and glade.
|
Владел страной пещерной он -
|
|
|
His shields were shining as the moon,
|
Там каждый щит сиял луной,
|
|
|
his lances keen of steel were hewn,
|
Роняли копья блеск стальной,
|
|
|
of silver grey his crown was wrought,
|
Созвездий бледные лучи
|
|
|
the starlight in his banners caught;
|
Ловили стяги средь ночи,
|
|
|
and silver thrilled his trumpets long
|
Фанфары пели, как хрусталь,
|
|
|
beneath the stars in challenge strong;
|
И чары облекали даль
|
|
|
enchantment did his realm enfold,
|
Страны прекрасной колдовской.
|
|
|
where might and glory, wealth untold,
|
Во славе твердою рукой
|
|
|
he wielded from his ivory throne
|
Повелевал он, сев на трон
|
|
|
in many-pillared halls of stone.
|
В чертогах с множеством колонн.
|
|
|
|
|
|
|
There beryl, pearl, and opal pale,
|
Мечи, секиры, копий сталь,
|
|
|
and metal wrought like fishes' mail,
|
Доспех, что чешуей блистал,
|
|
|
buckler and corslet, axe and sword,
|
Опал, и жемчуг, и берилл -
|
|
|
and gleaming spears were laid in hoard -
|
Всем был богат он, но ценил
|
|
|
all these he had and loved them less
|
Превыше сих сокровищ всех
|
|
|
than a maiden once in Elfinesse;
|
Эльфийской девы звонкий смех -
|
|
|
for fairer than are born to Men
|
Как из Людей никто, светла
|
|
|
a daughter had he, Luthien.
|
Дочь королевская была.
|
|
|
|
|
|
|
Such lissom limbs no more shall run
|
Лететь подобный гибкий стан
|
|
|
on the green earth beneath the sun;
|
Не будет по траве полян,
|
|
|
so fair a maid no more shall be
|
Вновь ни восход и ни закат
|
|
|
from dawn to dusk, from sun to sea.
|
Красы такой не озарят.
|
|
|
Her robe was blue as summer skies,
|
Как сумрак вечера - глаза,
|
|
|
but grey as evening were her eyes;
|
Наряд синей, чем небеса,
|
|
|
'twas sewn with golden lilies fair,
|
По платью золото вилось,
|
|
|
but dark as shadow was her hair.
|
Темней теней был шелк волос,
|
|
|
Her feet were light as bird on wing,
|
Шаг - легок, будто бы полет,
|
|
|
her laughter lighter than the spring;
|
Смех - веселей, чем ключ поет.
|
|
|
the slender willow, the bowing reed,
|
Свет в кронах, голос родника,
|
|
|
the fragrance of a flowering mead,
|
Ив тонкость, гибкость тростника
|
|
|
the light upon the leaves of trees,
|
И аромат цветущих трав -
|
|
|
the voice of water, more than these
|
Все превзошел красой, объяв,
|
|
|
her beauty was and blissfulness,
|
Прелестный облик Лютиэн,
|
|
|
her glory and her loveliness;
|
Беспечен и благословен -
|
|
|
and her the king more dear did prize
|
Король лишился б глаз скорей,
|
|
|
than hand or heart or light of eyes.
|
Чем милой дочери своей.
|
|
|
|
|
|
|
They dwelt amid Beleriand,
|
Белерианд был домом им,
|
|
|
while Elfin power yet held the land,
|
Эльфийской магией храним,
|
|
|
in the woven woods of Doriath:
|
Дремучий, древний Дориат -
|
|
|
few ever thither found the path;
|
Немногие там наугад
|
|
|
few ever dared the forest-eaves
|
Могли бы проложить свой путь,
|
|
|
to pass, or stir the listening leaves
|
Посмев под леса кров шагнуть,
|
|
|
with tongue of hounds a-hunting fleet,
|
Охотник смертный испокон
|
|
|
with horse, or horn, or mortal feet.
|
Здесь не тревожил чутких крон.
|
|
|
To North there lay the Land of Dread,
|
На север Земли Страха шли,
|
|
|
whence only evil pathways led
|
Откуда тропы зло вели
|
|
|
o'er hills of shadow bleak and cold
|
По хладным выцветшим холмам
|
|
|
or Taur-na-Fuin's haunted hold,
|
В тени Таур-ну-Фуин - там
|
|
|
where Deadly Nightshade lurked and lay
|
Жертв ждали мороки, бледны,
|
|
|
and never came or moon or day;
|
Таясь от солнца и луны.
|
|
|
to South the wide earth unexplored;
|
Юг полон был незнамых стран,
|
|
|
to West the ancient Ocean roared,
|
Бескрайний, древний Океан
|
|
|
unsailed and shoreless, wide and wild;
|
На западе вдали рычал,
|
|
|
to East in peaks of blue were piled
|
И пики синие венчал
|
|
|
in silence folded, mist-enfurled,
|
Хребтов Окраинной земли
|
|
|
the mountains of the Outer World,
|
Восток туманами вдали,
|
|
|
beyond the tangled woodland shade,
|
За сумраком густых чащоб,
|
|
|
thorn and thicket, grove and glade,
|
Укрытых магии плащом,
|
|
|
whose brooding boughs with magic hung
|
За плотною стеной ветвей,
|
|
|
were ancient when the world was young.
|
Что в мире не было древней.
|
|
|
|
|
|
|
There Thingol in the Thousand Caves,
|
Эсгалдуин, седой поток,
|
|
|
whose portals pale that river laves
|
Там Тысячи Пещер порог
|
|
|
Esgalduin that fairies call,
|
Волнами омывал у врат
|
|
|
in many a tall and torchlit hall
|
Под своды светлых анфилад,
|
|
|
a dark and hidden king did dwell,
|
Где Тингол, мрачен и суров,
|
|
|
lord of the forest and the fell;
|
Владыка вязов и дубов,
|
|
|
and sharp his sword and high his helm,
|
Владыка рощ, пещер и скал
|
|
|
the king of beech and oak and elm.
|
В чертогах тайных обитал.
|
|
|
|
|
|
|
There Luthien the lissom 'maid
|
Там в танце Лютиэн, быстра,
|
|
|
would dance in dell and grassy glade,
|
Кружилась на ковре из трав
|
|
|
and music merrily, thin and clear,
|
По музыки веселой звон -
|
|
|
went down the ways, more fair than ear
|
Нежнее птичьих трелей он,
|
|
|
of mortal Men at feast hath heard,
|
На празднествах подобный звук
|
|
|
and fairer than the song of bird.
|
Людей не мог изведать слух.
|
|
|
When leaves were long and grass was green
|
Когда была густа листва,
|
|
|
then Dairon with his fingers lean,
|
Чар полную и колдовства
|
|
|
as daylight melted into shade,
|
Мелодию творил флейтист,
|
|
|
a wandering music sweetly made,
|
И звук был трепетен и чист,
|
|
|
enchanted fluting, warbling wild,
|
И пел под шелест буйных крон,
|
|
|
for love of Thingol's elfin child.
|
Что Дайрон в Лютиэн влюблен.
|
|
|
|
|
|
|
There bow was bent and shaft was sped,
|
Там лился буйный ливень стрел,
|
|
|
the fallow deer as phantoms fled,
|
Стремительно олень летел,
|
|
|
and horses proud with braided mane,
|
Как ласточки, в тиши ночной
|
|
|
with shining bit and silver rein,
|
Там мчались кони под луной,
|
|
|
went fleeting by on moonlit night,
|
Сверкая серебром удил,
|
|
|
as swallows arrow-swift in flight;
|
И ленты в гривах ветер вил,
|
|
|
a blowing and a sound of bells,
|
Вплетая в голос бубенцов
|
|
|
a hidden hunt in hollow dells.
|
Гул рога в сумраке лесов.
|
|
|
There songs were made and things of gold,
|
Слагались песни, и металл
|
|
|
and silver cups and jewels untold,
|
Сокровищ форму принимал.
|
|
|
and the endless years of Faery land
|
И бесконечных лет поток
|
|
|
rolled over far Beleriand,
|
Так над Белериандом тек,
|
|
|
until a day beneath the sun,
|
Пока в один прекрасный час
|
|
|
when many marvels were begun.
|
Пора чудес не началась.
|
|
|
II.
|
|
|
|
|
|
|
|
Far in the North neath hills of stone
|
На мрачном Севере, вдали
|
|
|
in caverns black there was a throne
|
Во чреве страждущей земли,
|
|
|
by fires illumined underground,
|
Огнем подземным озарен,
|
|
|
that winds of ice with moaning sound
|
В пещере возвышался трон,
|
|
|
made flare and flicker in dark smoke;
|
Овеян вихрем ледяным,
|
|
|
the wavering bitter coils did choke
|
Колеблющем багровый дым,
|
|
|
the sunless airs of dungeons deep
|
В бессветных, душных недрах гор,
|
|
|
where evil things did crouch and creep.
|
Где алым тлеет чудищ взор.
|
|
|
There sat a king: no Elfin race
|
Король на троне восседал,
|
|
|
nor mortal blood, nor kindly grace
|
Что милосердия не знал -
|
|
|
of earth or heaven might he own,
|
Не Эльф, не Человек, древней
|
|
|
far older, stronger than the stone
|
Наш мир слагающих камней,
|
|
|
the world is built of, than the fire
|
И, чем под ними пламень, он
|
|
|
that burns within more fierce and dire;
|
Стократ был злее испокон,
|
|
|
and thoughts profound were in his heart:
|
Исполнен был коварных дум
|
|
|
a gloomy power that dwelt apart.
|
Его бездонный мрачный ум.
|
|
|
|
|
|
|
Unconquerable spears of steel
|
По мановению руки
|
|
|
were at his nod. No ruth did feel
|
Непобедимые полки,
|
|
|
the legions of his marshalled hate,
|
Не зная жалости, его
|
|
|
on whom did wolf and raven wait;
|
Несли на копьях торжество,
|
|
|
and black the ravens sat and cried
|
Гремел далеко мерзкий хор -
|
|
|
upon their banners black, and wide
|
Вой волчий, и вороний ор,
|
|
|
was heard their hideous chanting dread
|
И хруст костей из-под сапог -
|
|
|
above the reek and trampled dead.
|
Кровавый пир, где чашник - волк.
|
|
|
With fire and sword his ruin red
|
Всех тех, кто шеи не склонял,
|
|
|
on all that would not bow the head
|
Огнем он и мечом карал,
|
|
|
like lightning fell. The Northern land
|
И под безжалостной рукой
|
|
|
lay groaning neath his ghastly hand.
|
Стонали земли в муке злой.
|
|
|
|
|
|
|
But still there lived in hiding cold
|
Но, в серых схоронясь лесах,
|
|
|
undaunted, Barahir the bold,
|
Еще был жив не знавший страх
|
|
|
of land bereaved, of lordship shorn,
|
Когда-то гордый князь людской,
|
|
|
who once a prince of Men was born
|
Скиталец ныне и изгой
|
|
|
and now an outlaw lurked and lay
|
Отважный Барахир, и с ним,
|
|
|
in the hard heath and woodland grey,
|
Холодным вереском храним,
|
|
|
and with him clung of faithful men
|
Отряд из воинов лихих
|
|
|
but Beren his son and other ten.
|
И Берен, княжич, между них.
|
|
|
Yet small as was their hunted band
|
Был каждый верен, меток, смел,
|
|
|
still fell and fearless was each hand,
|
Немало достославных дел
|
|
|
and strong deeds they wrought yet oft,
|
Свершила горстка храбрецов,
|
|
|
and loved the woods, whose ways more soft
|
Дружина в дюжину бойцов.
|
|
|
them seemed than thralls of that black throne
|
Изгнанье было им милей,
|
|
|
to live and languish in halls of stone.
|
Чем рабство, плен и звон цепей.
|
|
|
King Morgoth still pursued them sore
|
Коварнейшую из охот
|
|
|
with men and dogs, and wolf and boar
|
Король сей, Моргот, вел - и вот
|
|
|
with spells of madness filled he sent
|
И человек, и волк, и хорт,
|
|
|
to slay them as in the woods they went;
|
И дикий вепрь из года в год
|
|
|
yet nought hurt them for many years, '
|
Им, полны злобой колдовской,
|
|
|
until, in brief to tell what tears
|
Искали смерти день-деньской,
|
|
|
have oft bewailed in ages gone,
|
Но зря - покуда в чар силок
|
|
|
nor ever tears enough, was done
|
Их тропы Моргот не завлек,
|
|
|
a deed unhappy; unaware
|
Пока злосчастье не сбылось,
|
|
|
their feet were caught in Morgoth's snare.
|
Достойное бессчетных слез.
|
|
|
|
|
|
|
Gorlim it was, who wearying
|
То Горлим был, что, утомясь
|
|
|
of toil and flight and harrying,
|
Скитанием, направил раз
|
|
|
one night by chance did turn his feet
|
По полю, сквозь ночную студь
|
|
|
o'er the dark fields by stealth to meet
|
К приюту дружескому путь
|
|
|
with hidden friend within a dale,
|
В долине, тайному. Но дом
|
|
|
and found a homestead looming pale
|
Был пуст и темен, лишь в одном
|
|
|
against the misty stars, all dark
|
Оконце блик свечи моргнул.
|
|
|
save one small window, whence a spark
|
Сквозь ставни Горлим заглянул -
|
|
|
of fitful candle strayed without.
|
И, как во сне, когда в обман
|
|
|
Therein he peeped, and filled with doubt
|
Сквозь дремы призрачный туман
|
|
|
he saw, as in a dreaming deep
|
Тоска и рада сердце ввесть,
|
|
|
when longing cheats the heart in sleep,
|
Он зрел - и глаз не мог отвесть -
|
|
|
his wife beside a dying fire
|
Жену, скорбящую о нем
|
|
|
lament him lost; her thin attire
|
Перед погасшим очагом.
|
|
|
and greying hair and paling cheek
|
Рекли о горестях сполна
|
|
|
of tears and loneliness did speak.
|
Дорожки слез и седина.
|
|
|
'A! fair and gentle Eilinel,
|
"О ландыш нежный, Эйлинель!
|
|
|
whom I had thought in darkling hell
|
Не в царстве мертвых ты ужель?
|
|
|
long since emprisoned! Ere I fled
|
Ведь, перед тем, как скрыться прочь
|
|
|
I deemed I saw thee slain and dead
|
В ту громом грянувшую ночь,
|
|
|
upon that night of sudden fear
|
Всего лишившись, что любил,
|
|
|
when all I lost that I held dear':
|
Я зрел - тебя удар сразил!"
|
|
|
thus thought his heavy heart amazed
|
Так, камнем на сердце согбен,
|
|
|
outside in darkness as he gazed.
|
Во тьме он думал, изумлен.
|
|
|
But ere he dared to call her name,
|
Позвать ее, спросить, как в дол
|
|
|
or ask how she escaped and came
|
Сей дальний путь ее привел,
|
|
|
to this far vale beneath the hills,
|
Он не успел решиться - вновь
|
|
|
he heard a cry beneath the hills!
|
Раздался шум среди холмов,
|
|
|
There hooted near a hunting owl
|
Охотящийся филин вдруг
|
|
|
with boding voice. He heard the howl
|
Тревожно ухнул. Жуткий звук
|
|
|
of the wild wolves that followed him
|
Услышал Горлим - волчий вой
|
|
|
and dogged his feet through shadows dim.
|
Голодной стаи за собой.
|
|
|
Him unrelenting, well he knew,
|
Вновь те, в ком милосердья нет,
|
|
|
the hunt of Morgoth did pursue.
|
Во мгле его сыскали след.
|
|
|
Lest Eilinel with him they slay
|
Чтоб Эйлинель спасти от них,
|
|
|
without a word he turned away,
|
Сомкнув уста, печален, тих,
|
|
|
and like a wild thing winding led
|
След путая, как зверь лесной,
|
|
|
his devious ways o'er stony bed
|
Скорей он бросился долой,
|
|
|
of stream, and over quaking fen,
|
По руслу жесткому ручья,
|
|
|
until far from the homes of men
|
Пока, далеко от жилья,
|
|
|
he lay beside his fellows few
|
За рубежом болот сырых,
|
|
|
in a secret place; and darkness grew,
|
Среди товарищей своих
|
|
|
and waned, and still he watched unsleeping,
|
В укрытьи потайном не лег.
|
|
|
and saw the dismal dawn come creeping
|
Но он забыться сном не смог,
|
|
|
in dank heavens above gloomy trees.
|
Покуда тусклый свет небес
|
|
|
A sickness held his soul for ease,
|
Не залил мрачный хмурый лес.
|
|
|
and hope, and even thraldom's chain
|
Он волю был готов отдать,
|
|
|
if he might find his wife again.
|
Лишь только б зреть жену опять.
|
|
|
But all he thought twixt love of lord
|
Как рвали душу на куски
|
|
|
and hatred of the king abhorred
|
Гнев, верность, ненависть, тоски
|
|
|
and anguish for fair Eilinel
|
Терзанья, боль за Эйлинель -
|
|
|
who drooped alone, what tale shall tell?
|
Никто не ведает досель.
|
|
|
|
|
|
|
Yet at the last, when many days
|
Шли дни. Раздумьем истомлен,
|
|
|
of brooding did his mind amaze,
|
В конце концов, решился он
|
|
|
he found the servants of the king,
|
Слуг королевских все ж найти,
|
|
|
and bade them to their master bring
|
К владыке их просить свести
|
|
|
a rebel who forgiveness sought,
|
Мятежника, чтоб он молить
|
|
|
if haply forgiveness might be bought
|
Мог о пощаде, иль купить
|
|
|
with tidings of Barahir the bold,
|
Ее известьями о том,
|
|
|
and where his hidings and his hold
|
Где мог быть, ночью или днем,
|
|
|
might best be found by night or day.
|
С отрядом Барахир пленен.
|
|
|
And thus sad Gorlim, led away
|
...И вот злосчастный уведен
|
|
|
unto those dark deep-dolven halls,
|
В подземный, темный, душный зал,
|
|
|
before the knees of Morgoth falls,
|
Вот он пред троном темным пал,
|
|
|
and puts his trust in that cruel heart
|
Вот он вверяется тому,
|
|
|
wherein no truth had ever part.
|
Чье сердце знает только тьму.
|
|
|
Quoth Morgoth: 'Eilinel the fair
|
"О, без сомненья, - Моргот рек, -
|
|
|
thou shalt most surely find, and there
|
Час вашей встречи недалек,
|
|
|
where she doth dwell and wait for thee
|
Где Эйлинели ныне дом -
|
|
|
together shall ye ever be,
|
Навек вы будете вдвоем,
|
|
|
and sundered shall ye sigh no more.
|
Впредь неразлучны там, где ждет
|
|
|
This guerdon shall he have that bore
|
Она тебя. И не уйдет
|
|
|
these tidings sweet, traitor dear!
|
Ненагражденным вестник мой,
|
|
|
For Eilinel she dwells not here,
|
Предатель, Горлим дорогой!
|
|
|
but in the shades of death doth roam
|
Знай - бродит меж теней она,
|
|
|
widowed of husband and of home -
|
Семьи и крова лишена,
|
|
|
a wraith of that which might have been,
|
По царству мертвых в тишине.
|
|
|
methinks, it is that thou hast seen!
|
Ты призрак видел, мнится мне!
|
|
|
Now shalt thou through the gates of pain
|
В безлунный и туманный край
|
|
|
the land thou askest grimly gain;
|
Вратами боли, что ж, ступай,
|
|
|
thou shalt to the moonless mists of hell
|
И, как хотел, меж сих земель,
|
|
|
descend and seek thy Eilinel.'
|
Свою обрящешь Эйлинель!"
|
|
|
|
|
|
|
Thus Gorlim died a bitter death
|
Издал несчастный горький стон -
|
|
|
and cursed himself with dying breath,
|
Себя пред смертью проклял он.
|
|
|
and Barahir was caught and slain,
|
Так Барахир повергнут был,
|
|
|
and all good deeds were made in vain.
|
Так подвиг обратился в пыль.
|
|
|
But Morgoth's guile for ever failed,
|
Но все ж неполным был успех -
|
|
|
nor wholly o'er his foes prevailed,
|
Смог Моргот истребить не всех,
|
|
|
and some were ever that still fought
|
Остались те, кто, в меру сил
|
|
|
unmaking that which malice wrought.
|
Сражались с злом, что он творил,
|
|
|
Thus men believed that Morgoth made
|
И верили, что Враг создал
|
|
|
the fiendish phantom that betrayed
|
Коварный морок, что предал
|
|
|
the soul of Gorlim, and so brought
|
Дух Горлима, повергнув в прах
|
|
|
the lingering hope forlorn to nought
|
Надежду, жившую в лесах.
|
|
|
that lived amid the lonely wood;
|
Но Берен был храним судьбой,
|
|
|
yet Beren had by fortune good
|
По счастью, в день тот роковой.
|
|
|
long hunted far afield that day,
|
В полей просторы уведен
|
|
|
and benighted in strange places lay
|
Охотничьей удачей, он
|
|
|
far from his fellows. In his sleep
|
От всех товарищей вдали
|
|
|
he felt a dreadful darkness creep
|
Заночевал. И сны пришли -
|
|
|
upon his heart, and thought the trees
|
Закрались в душу тьма и страх,
|
|
|
were bare and bent in mournful breeze;
|
Узрел он - на нагих ветвях
|
|
|
no leaves they had, but ravens dark
|
Расселось полчище ворон,
|
|
|
sat thick as leaves on bough and bark,
|
Сменив собою зелень крон,
|
|
|
and croaked, and as they croaked each neb
|
Гнул скорбный ветер ветки вниз,
|
|
|
let fall a gout of blood; a web
|
Грай, крик и карканье неслись,
|
|
|
unseen entwined him hand and limb,
|
С раскрытых клювов черных птиц
|
|
|
until worn out, upon the rim
|
Срывались капли крови. Ниц
|
|
|
of stagnant pool he lay and shivered.
|
Простерт, в сети незримых пут
|
|
|
There saw he that a shadow quivered
|
На берегу лежал он. Тут
|
|
|
far out upon the water wan,
|
Над темным зеркалом воды
|
|
|
and grew to a faint form thereon
|
Затрепетала тень, как дым,
|
|
|
that glided o'er the silent lake,
|
Поверх озерного стекла
|
|
|
and coming slowly, softly spake
|
Печально, медленно рекла:
|
|
|
and sadly said: 'Lo! Gorlim here,
|
"Я - Горлим! О, услышь мой глас!
|
|
|
traitor betrayed, now stands! Nor fear,
|
Предатель преданный я! Час
|
|
|
but haste! For Morgoth's fingers close
|
Не страха - спешки наступил,
|
|
|
upon thy father's throat. He knows
|
Скорей, покуда не схватил
|
|
|
your secret tryst, your hidden lair',
|
Отца за горло враг! Готов
|
|
|
and all the evil he laid bare
|
Напасть он, ваш разведав кров!"
|
|
|
that he had done and Morgoth wrought.
|
Всю правду призрак изложил,
|
|
|
Then Beren waking swiftly sought
|
Что Враг измыслил, он - свершил.
|
|
|
his sword and bow, and sped like wind
|
Меч, лук, схватив, не чуя ног,
|
|
|
that cuts with knives the branches thinned
|
Ночь рассекая, как клинок,
|
|
|
of autumn trees. At last he came,
|
Вихрь, все сметающий с пути,
|
|
|
his heart afire with burning flame,
|
Помчался Берен их спасти.
|
|
|
where Barahir his father lay;
|
С огнем в груди он, наконец,
|
|
|
he came too late. At dawn of day
|
Вошел туда, где спал отец -
|
|
|
he found the homes of hunted men,
|
Но поздно. Занялся восход
|
|
|
a wooded island in the fen,
|
Над островом среди болот,
|
|
|
and birds rose up in sudden cloud -
|
К домам изгоев он ступил -
|
|
|
no fen-fowl were they crying loud.
|
Взметнулась туча черных крыл.
|
|
|
The raven and the carrion-crow
|
Клонилась каждая ольха
|
|
|
sat in the alders all a-row;
|
От воронья. "Ха, Берен, ха! -
|
|
|
one croaked: 'Ha! Beren comes too late',
|
Весь хор вороний прокричал:
|
|
|
and answered all: 'Too late! Too late! '
|
"Ты опоздал! Ты опоздал!"
|
|
|
There Beren buried his father's bones,
|
И Берен схоронил отца,
|
|
|
and piled a heap of boulder-stones,
|
И трижды Моргота в сердцах
|
|
|
and cursed the name of Morgoth thrice,
|
Он проклял, но не ведал слез -
|
|
|
but wept not, for his heart was ice.
|
Дух Берена сковал мороз.
|
|
|
|
|
|
|
Then over fen and field and mountain
|
По топям, кряжам и лугам
|
|
|
he followed, till beside a fountain
|
Он бросился вослед врагам,
|
|
|
upgushing hot from fires below
|
Там, где горячий бил родник
|
|
|
he found the slayers and his foe,
|
Среди снегов, убийц настиг,
|
|
|
the murderous soldiers of the king.
|
Которых Моргот подослал.
|
|
|
And one there laughed, and showed a ring
|
Один со смехом потрясал
|
|
|
he took from Barahir's dead hand.
|
Кольцом, что с мертвой снял руки:
|
|
|
'This ring in far Beleriand,
|
"Белерианд, мои дружки,
|
|
|
now mark ye, mates,' he said, 'was wrought.
|
Колец не ведает ценней,
|
|
|
Its like with gold could not be bought, -
|
Чем перстенек блестящий сей.
|
|
|
for this same Barahir I slew,
|
Таких не купишь! Но рекут,
|
|
|
this robber fool, they say, did do
|
Что за услугу Фелагунд
|
|
|
a deed of service long ago
|
Мол, Барахира одарил -
|
|
|
for Felagund. It may be so;
|
Разбойника, что я убил.
|
|
|
for Morgoth bade me bring it back,
|
Не врут, наверно - есть приказ,
|
|
|
and yet, methinks, he has no lack
|
Сдать перстень Морготу тотчас,
|
|
|
of weightier treasure in his hoard.
|
Но, мнится мне, он всем богат,
|
|
|
Such greed befits not such a lord,
|
Владык скупой не красит взгляд,
|
|
|
and I am minded to declare
|
И заявить намерен я,
|
|
|
the hand of Barahir was bare! '
|
Что перстня не было, друзья!"
|
|
|
Yet as he spake an arrow sped;
|
На сих словах, стелой пронзен,
|
|
|
with riven heart he crumpled dead.
|
Убитым пал на землю он,
|
|
|
Thus Morgoth loved that his own foe
|
Тем Моргот позабавлен был -
|
|
|
should in his service deal the blow
|
Мятежник службу сослужил,
|
|
|
that punished the breaking of his word.
|
Став тут же вору палачом!
|
|
|
But Morgoth laughed not when he heard
|
Но радость кончилась на том,
|
|
|
that Beren like a wolf alone
|
Когда узнал он - Берен вдруг
|
|
|
sprang madly from behind a stone
|
Прыжком ворвался в тесный круг
|
|
|
amid that camp beside the well,
|
Безумным волком-одинцом,
|
|
|
and seized the ring, and ere the yell
|
Из-за камней, сумел кольцом
|
|
|
of wrath and rage had left their throat
|
Он завладеть в единый миг,
|
|
|
had fled his foes. His gleaming coat
|
И гневный не раздался крик,
|
|
|
was made of rings of steel no shaft
|
Как скрылся он - рожден на свет
|
|
|
could pierce, a web of dwarvish craft;
|
В счастливый час, храним от бед
|
|
|
and he was lost in rock and thorn,
|
Кольчугой гномьей - и меж скал,
|
|
|
for in charmed hour was Beren born;
|
Меж терний Берен вмиг пропал,
|
|
|
their hungry hunting never learned
|
И отыскать никто не смог,
|
|
|
the way his fearless feet had turned.
|
Где путь бесстрашных стоп пролег.
|
|
|
|
|
|
|
As fearless Beren was renowned,
|
Бок о бок бой ведя с отцом,
|
|
|
as man most hardy upon ground,
|
Слыл Берен первым храбрецом
|
|
|
while Barahir yet lived and fought;
|
На всей земле, но в горе сир
|
|
|
but sorrow now his soul had wrought
|
Ему казался целый мир,
|
|
|
to dark despair, and robbed his life
|
В отчаянье он жаждал, чтоб
|
|
|
of sweetness, that he longed for knife,
|
Нож иль копье его нашло б,
|
|
|
or shaft, or sword, to end his pain,
|
Чтоб скорби мука прервалась,
|
|
|
and dreaded only thraldom's chain.
|
И, рабства одного страшась,
|
|
|
Danger he sought and death pursued,
|
Искал он смерть - и оттого
|
|
|
and thus escaped the fate he wooed,
|
Она бежала от него.
|
|
|
and deeds of breathless wonder dared
|
Любой захватывали дух
|
|
|
whose whispered glory widely fared,
|
Деянья Берена - и слух
|
|
|
and softly songs were sung at eve
|
О том, как он разит врагов,
|
|
|
of marvels he did once achieve
|
Несла тайком людская молвь,
|
|
|
alone, beleaguered, lost at night
|
О подвигах у очагов
|
|
|
by mist or moon, or neath the light
|
Звучали песни вновь и вновь -
|
|
|
of the broad eye of day. The woods
|
Один под солнцем иль луной
|
|
|
that northward looked with bitter feuds
|
Он мститель в глубине лесной,
|
|
|
he filled and death for Morgoth's folk;
|
Погибель морготовых слуг,
|
|
|
his comrades were the beech and oak,
|
Ему товарищ - вяз, и бук,
|
|
|
who failed him not, and many things
|
И множество созданий тех,
|
|
|
with fur and fell and feathered wings;
|
Кто облачен в перо иль мех,
|
|
|
and many spirits, that in stone
|
И духи пустошей и гор,
|
|
|
in mountains old and wastes alone,
|
Бродящие с древнейших пор
|
|
|
do dwell and wander, were his friends.
|
В глуши безлюдной и пустой.
|
|
|
Yet seldom well an outlaw ends,
|
Но редко здравствует изгой,
|
|
|
and Morgoth was a king more strong
|
А властью Моргот был мощней
|
|
|
than all the world has since in song
|
Всех королей до наших дней,
|
|
|
recorded, and his wisdom wide
|
Кольцо осады все тесней
|
|
|
slow and surely who him defied
|
Сжимал он мудростью своей.
|
|
|
did hem and hedge. Thus at the last
|
Бежать был Берен понужден,
|
|
|
must Beren flee the forest fast
|
Родимый край покинул он,
|
|
|
and lands he loved where lay his sire
|
Где спал в кургане меж трясин
|
|
|
by reeds bewailed beneath the mire.
|
Его отец и господин,
|
|
|
Beneath a heap of mossy stones
|
Чей тлеет прежде мощный прах
|
|
|
now crumble those once mighty bones,
|
Под мхом и камнем в камышах.
|
|
|
but Beren flees the friendless North
|
В осеннюю ночную студь
|
|
|
one autumn night, and creeps him forth;
|
На Север Берен держит путь,
|
|
|
the leaguer of his watchful foes
|
Враждебный обманув дозор,
|
|
|
he passes - silently he goes.
|
Бесшумно исчезает, скор,
|
|
|
No more his hidden bowstring sings,
|
И боле некому сквозь мглу
|
|
|
no more his shaven arrow wings,
|
Послать без промаха стрелу,
|
|
|
no more his hunted head doth lie
|
Запеть заставить тетиву,
|
|
|
upon the heath beneath the sky.
|
На вереск шалую главу
|
|
|
The moon that looked amid the mist
|
Склонить под пологом небес.
|
|
|
upon the pines, the wind that hissed
|
Зря ветер шелестел окрест,
|
|
|
among the heather and the fern
|
Его ища меж трав, луна,
|
|
|
found him no more. The stars that burn
|
В туманный плащ облачена,
|
|
|
about the North with silver fire
|
Зря щурилась на темный бор.
|
|
|
in frosty airs, the Burning Briar
|
Из звезд серебряный костер,
|
|
|
that Men did name in days long gone,
|
Горящий Вереск, за спиной
|
|
|
were set behind his back, and shone
|
Его сквозь воздух ледяной
|
|
|
o'er land and lake and darkened hill,
|
На Север из морозной тьмы
|
|
|
forsaken fen and mountain rill.
|
Лил свет на топи и холмы.
|
|
|
|
|
|
|
His face was South from the Land of Dread,
|
Он к югу обратил лицо.
|
|
|
whence only evil pathways led,
|
Храбрейший лишь из храбрецов
|
|
|
and only the feet of men most bold
|
Мог к Землям Страха повернуть,
|
|
|
might cross the Shadowy Mountains cold.
|
Где зло встречает каждый путь,
|
|
|
Their northern slopes were filled with woe,
|
Гряду Теней преодолеть,
|
|
|
with evil and with mortal foe;
|
Чьи с севера отроги смерть
|
|
|
their southern faces mounted sheer
|
Сулили дерзким испокон,
|
|
|
in rocky pinnacle and pier,
|
А с юга каждый пик и склон
|
|
|
whose roots were woven with deceit
|
Отвесно обрывался вниз,
|
|
|
and washed with waters bitter-sweet.
|
Туда, где корни гор сплелись
|
|
|
There magic lurked in gulf and glen,
|
Под плеск подземных горьких вод,
|
|
|
for far away beyond the ken
|
Где полон каждый кряж и грот
|
|
|
of searching eyes, unless it were
|
Был магии. И был одним
|
|
|
from dizzy tower that pricked the air
|
Орлам из поднебесья зрим
|
|
|
where only eagles lived and cried,
|
Волшебный край, страна чудес,
|
|
|
might grey and gleaming be descried
|
Где чар исполнен дол и лес,
|
|
|
Beleriand, Beleriand,
|
Белерианд, Белерианд,
|
|
|
the borders of the faery land.
|
Опал в оправе горных гряд.
|
|
|
|
|
|
|
III.
|
|
|
|
|
|
|
|
There once, and long and long ago,
|
То было в древности седой,
|
|
|
before the sun and moon we know
|
Еще не плыли над землей
|
|
|
were lit to sail above the world,
|
Луны и солнца корабли,
|
|
|
when first the shaggy woods unfurled,
|
Чащобы первые росли,
|
|
|
and shadowy shapes did stare and roam
|
И в темной зведной вышине
|
|
|
beneath the dark and starry dome
|
Бродили тени в тишине.
|
|
|
that hung above the dawn of Earth,
|
В молчаньи на заре времен
|
|
|
the silences with silver mirth
|
Лишь серебристый перезвон,
|
|
|
were shaken; the rocks were ringing,
|
Птиц Мелиан веселый глас
|
|
|
the birds of Melian were singing,
|
Край смертный полнил первый раз,
|
|
|
the first to sing in mortal lands,
|
И соловьи, как сны, легки,
|
|
|
the nightingales with her own hands
|
Клевали зерна из руки
|
|
|
she fed, that fay of garments grey;
|
Прекрасной Мелиан - она
|
|
|
and dark and long her tresses lay
|
Была в туман облачена,
|
|
|
beneath her silver girdle's seat
|
И темных прядей водопад
|
|
|
and down unto her silver feet.
|
Стекал до серебристых пят.
|
|
|
|
|
|
|
She had wayward wandered on a time
|
Она осмелилась дерзнуть
|
|
|
from gardens of the Gods, to climb
|
Оставить сад богов, и в путь
|
|
|
the everlasting mountains free
|
Отправиться за цепи гряд,
|
|
|
that look upon the outmost sea,
|
Что в море дальнее глядят,
|
|
|
and never wandered back, but stayed
|
И, напевая меж лесов,
|
|
|
and softly sang from glade to glade.
|
Обратно не вернулась вновь.
|
|
|
Her voice it was that Thingol heard,
|
Той стародавнею порой,
|
|
|
and sudden singing of a bird,
|
Когда род Эльфов молодой
|
|
|
in that old time when new-come Elves
|
Один всем миром обладал,
|
|
|
had all the wide world to themselves.
|
Сей голос Тингол услыхал.
|
|
|
Yet all his kin now marched away,
|
В то время, как его народ
|
|
|
as old tales tell, to seek the bay
|
В великий выступил поход -
|
|
|
on the last shore of mortal lands,
|
Край смертных берегов найти,
|
|
|
where mighty ships with magic hands
|
На побережье возвести
|
|
|
they made, and sailed beyond the seas.
|
Искусной магией челны,
|
|
|
The Gods them bade to lands of ease
|
Достичь обещанной страны,
|
|
|
and gardens fair, where earth and sky
|
Где беспечален звездный свет
|
|
|
together flow, and none shall die.
|
В садах богов, где смерти нет.
|
|
|
But Thingol stayed, enchanted, still,
|
Но Тингол, услыхав напев,
|
|
|
|
|
|
one moment to hearken to the thrill
|
Остановился, замерев,
|
|
|
|
of that sweet singing in the trees.
|
Был миг под сенью чар таков,
|
|
|
Enchanted moments such as these
|
Как средь садов Владыки Снов,
|
|
|
from gardens of the Lord of Sleep,
|
Среди фонтанов и теней,
|
|
|
where fountains play and shadows creep,
|
Был он веков земных длинней.
|
|
|
do come, and count as many years
|
Так Тингол пению внимал,
|
|
|
in mortal lands. With many tears
|
И тщетно род его искал -
|
|
|
his people seek him ere they sail,
|
Для эльфа час не пролетел,
|
|
|
while Thingol listens in the dale.
|
Как на поляне он узрел
|
|
|
There after but an hour, him seems,
|
Лик бледный Мелиан, меж трав,
|
|
|
he finds her where she lies and dreams,
|
Уснувшей, косы разметав
|
|
|
pale Melian with her dark hair
|
По листьям палым. Берегись!
|
|
|
upon a bed of leaves. Beware!
|
Здесь грезы с дремою сплелись!
|
|
|
There slumber and a sleep is twined!
|
Коснулся темной пряди он -
|
|
|
He touched her tresses and his mind
|
И погрузился в долгий сон,
|
|
|
was drowned in the forgetful deep,
|
И покатились, как вода,
|
|
|
and dark the years rolled o'er his sleep.
|
Над ним бессчетные года.
|
|
|
|
|
|
|
Thus Thingol sailed not on the seas
|
Он не уплыл за океан,
|
|
|
but dwelt amid the land of trees,
|
Божественную Мелиан
|
|
|
and Melian he loved, divine,
|
Он полюбил, и край лесной
|
|
|
whose voice was potent as the wine
|
Стал домом Тинголу и той,
|
|
|
the Valar drink in golden halls
|
Чей голос был пьяней стократ
|
|
|
where flower blooms and fountain falls;
|
Вина, что средь златых палат
|
|
|
but when she sang it was a spell,
|
Вкушают Валар. Он звучал -
|
|
|
and no flower stirred nor fountain fell.
|
И даже лист не трепетал.
|
|
|
A king and queen thus lived they long,
|
Так королевская чета
|
|
|
and Doriath was filled with song,
|
Царила многие лета,
|
|
|
and all the Elves that missed their way
|
И полный песней Дориат
|
|
|
and never found the western bay,
|
Был всем отставшим Эльфам рад,
|
|
|
the gleaming walls of their long home
|
Кто гавань отыскать не смог,
|
|
|
by the grey seas and the white foam,
|
Не вышел на златой песок,
|
|
|
who never trod the golden land
|
Седых морей и белых волн
|
|
|
where the towers of the Valar stand,
|
Стеной прозрачной огражден,
|
|
|
all these were gathered in their realm
|
Кто башен не узрел богов,
|
|
|
beneath the beech and oak and elm.
|
Тем бук и вяз давали кров.
|
|
|
|
|
|
|
In later days when Morgoth first,
|
Когда, оковы разорвав
|
|
|
fleeing the Gods, their bondage burst,
|
И в земли смертные бежав
|
|
|
and on the mortal lands set feet,
|
От Валар, Моргот свой оплот
|
|
|
and in the North his mighty seat
|
Воздвиг на Севере, и вот
|
|
|
founded and fortified, and all
|
Людей он в рабство обратил,
|
|
|
the newborn race of Men were thrall
|
Эльф, Нолдо каждый должен был
|
|
|
unto his power, and Elf and Gnome
|
Их участь разделить, иль пасть,
|
|
|
his slaves, or wandered without home,
|
Пытаясь отразить напасть,
|
|
|
or scattered fastnesses walled with fear
|
В одной из жалких крепостей,
|
|
|
upraised upon his borders drear,
|
Поспешно возле рубежей
|
|
|
and each one fell, yet reigned there still
|
Взведенных - и разбитых в прах,
|
|
|
in Doriath beyond his will
|
Иль, бросив дом, страдать в бегах.
|
|
|
Thingol and deathless Melian,
|
Но в Дориат покуда зло
|
|
|
whose magic yet no evil can
|
Еще проникнуть не могло,
|
|
|
that cometh from without surpass.
|
Хранило крепко колдовство
|
|
|
Here still was laughter and green grass,
|
Бессмертной Мелиан его,
|
|
|
and leaves were lit with the white sun,
|
Был белым солнцем залит лес,
|
|
|
and many marvels were begun.
|
И вот пришла пора чудес.
|
|
|
|
|
|
|
In sunshine and in sheen of moon,
|
Сияли солнце и луна,
|
|
|
with silken robe and silver shoon,
|
Под ними, в шелк облачена,
|
|
|
the daughter of the deathless queen
|
Бессмертной королевы дщерь
|
|
|
now danced on the undying green,
|
Кружилась меж цветов теперь,
|
|
|
half elven-fair and half divine;
|
Кровь эльфов и богов смешав.
|
|
|
and when the stars began to shine
|
Когда над зеленью дубрав
|
|
|
unseen but near a piping woke,
|
Блистанье разгоралось звезд,
|
|
|
and in the branches of an oak,
|
Незримо пение лилось -
|
|
|
or seated on the beech-leaves brown,
|
То Дайрон, сидя у корней
|
|
|
Dairon the dark with ferny crown
|
Иль затаившись меж ветвей,
|
|
|
played with bewildering wizard's art
|
Увенчан папорот-травой,
|
|
|
music for breaking of the heart.
|
Сплетал напев волшебный свой.
|
|
|
Such players have there only been
|
Меж Эльфов трижды лишь досель
|
|
|
thrice in all Elfinesse, I ween:
|
Такой рождался менестрель -
|
|
|
Tinfang Gelion who still the moon
|
Тинфанг Гелион, что июнь
|
|
|
enchants on summer nights of June
|
И ныне тешит песней струн
|
|
|
and kindles the pale firstling star;
|
И будит звезды в небесах;
|
|
|
and he who harps upon the far
|
Бродящий с арфою в руках
|
|
|
forgotten beaches and dark shores
|
По пляжам темным Маглор, чей
|
|
|
where western foam for ever roars,
|
Глас равен рокоту морей
|
|
|
Maglor whose voice is like the sea;
|
У пенных берегов лихих;
|
|
|
and Dairon, mightiest of the three.
|
И Дайрон, первый меж троих.
|
|
|
|
|
|
|
Now it befell on summer night,
|
И вышло так - играл он в час,
|
|
|
upon a lawn where lingering light
|
Когда вечерний отсвет гас,
|
|
|
yet lay and faded faint and grey,
|
Поляны погружая в тень,
|
|
|
that Luthien danced while he did play.
|
И танцевала Лютиэн.
|
|
|
The chestnuts on the turf had shed
|
Каштан затеплил между мглы
|
|
|
their flowering candles, white and red;
|
Соцветья, алы и белы,
|
|
|
there darkling stood a silent elm
|
Темнея, возвышался ильм
|
|
|
and pale beneath its shadow-helm
|
В шеломе сумрачном, под ним
|
|
|
there glimmered faint the umbels thick
|
Болиголов, высок и прян,
|
|
|
of hemlocks like a mist, and quick
|
Мерцал белесо, как туман,
|
|
|
the moths on pallid wings of white
|
Тараща глазки-огоньки,
|
|
|
with tiny eyes of fiery light
|
Порхали быстро мотыльки,
|
|
|
were fluttering softly, and the voles
|
Полевки выбрались из нор
|
|
|
crept out to listen from their holes;
|
Послушать, смолкнул сплюшек спор,
|
|
|
the little owls were hushed and still;
|
Луны еще не поднялось.
|
|
|
the moon was yet behind the hill.
|
Мерцали, как слоновья кость,
|
|
|
Her arms like ivory were gleaming,
|
Девичьи руки, и стлалось
|
|
|
her long hair like a cloud was streaming,
|
По ветру облако волос.
|
|
|
her feet atwinkle wandered roaming
|
Белеющих сквозь полумрак
|
|
|
in misty mazes in the gloaming;
|
Проворных стоп был легок шаг,
|
|
|
and glowworms shimmered round her feet,
|
Горели светляки у ног,
|
|
|
and moths in moving garland fleet
|
Рой мотыльков ее венок,
|
|
|
above her head went wavering wan -
|
Бия крылами, окружал -
|
|
|
and this the moon now looked upon,
|
Вот что сквозь ветви увидал
|
|
|
uprisen slow, and round, and white,
|
Луны огромной белой взор,
|
|
|
above the branches of the night.
|
Неспешно вставшей из-за гор.
|
|
|
Then clearly thrilled her voice and rang;
|
В порыве вывел птичью трель
|
|
|
with sudden ecstasy she sang
|
Хрустальный глас Тинувиэль,
|
|
|
a song of nightingales she learned
|
Старинный соловьев мотив
|
|
|
and with her elvish magic turned
|
С эльфийским чарованьем слив
|
|
|
to such bewildering delight
|
К такой усладе колдовской,
|
|
|
the moon hung moveless in the night.
|
Что звезды замерли с луной.
|
|
|
And this it was that Beren heard,
|
Вот что услышал, что узрел
|
|
|
and this he saw, without a word,
|
Там Берен - и остолбенел,
|
|
|
enchanted dumb, yet filled with fire
|
И смертный онемел язык,
|
|
|
of such a wonder and desire
|
И смертный ум померк на миг,
|
|
|
that all his mortal mind was dim;
|
И страстный, изумленный пыл
|
|
|
her magic bound and fettered him,
|
Немедля душу охватил.
|
|
|
and faint he leaned against a tree.
|
И, магией порабощен,
|
|
|
Forwandered, wayworn, gaunt was he,
|
Бессильно прислонился он
|
|
|
his body sick and heart gone cold,
|
К древесному стволу спиной -
|
|
|
grey in his hair, his youth turned old;
|
Юнец, покрытый сединой,
|
|
|
for those that tread that lonely way
|
Чей дух измучен, плоть больна,
|
|
|
a price of woe and anguish pay.
|
Страданий испытав сполна,
|
|
|
And now his heart was healed and slain
|
Был новой жизнью исцелен
|
|
|
with a new life and with new pain.
|
И новой мукой поражен.
|
|
|
|
|
|
|
He gazed, and as he gazed her hair
|
Смотрел он из последних сил -
|
|
|
within its cloudy web did snare
|
А невод влас ее ловил
|
|
|
the silver moonbeams sifting white
|
Созвездий серебристый блеск,
|
|
|
between the leaves, and glinting bright
|
Сквозь листья лившийся с небес,
|
|
|
the tremulous starlight of the skies
|
И в зеркалах ее очей
|
|
|
was caught and mirrored in her eyes.
|
Дрожали отсветы лучей.
|
|
|
Then all his journey's lonely fare,
|
Все, чем оплачен долгий путь -
|
|
|
the hunger and the haggard care,
|
И тяготы, и глад, и студь,
|
|
|
the awful mountains' stones he stained
|
И камни острые дорог,
|
|
|
with blood of weary feet, and gained
|
Что кровью утомленных ног
|
|
|
only a land of ghosts, and fear
|
Пятнал он, и тоску впотьмах
|
|
|
in dark ravines imprisoned sheer -
|
Того, кто заплутал в горах,
|
|
|
there mighty spiders wove their webs,
|
Где средь ущелий древний яд
|
|
|
old creatures foul with birdlike nebs
|
Во мгле чудовища таят -
|
|
|
that span their traps in dizzy air,
|
Клювасты, злобны и мерзки,
|
|
|
and filled it with clinging black despair,
|
Ткут жертвам сети пауки,
|
|
|
and there they lived, and the sucked bones
|
Белеют кости на камнях
|
|
|
lay white beneath on the dank stones -
|
И воздух полнит липкий страх. -
|
|
|
now all these horrors like a cloud
|
Скитаний тяжких ужас весь
|
|
|
faded from mind. The waters loud
|
Вдруг расточился и исчез,
|
|
|
falling from pineclad heights no more
|
Утих терзавший смертный ум
|
|
|
he heard, those waters grey and frore
|
Холодных водопадов шум,
|
|
|
that bittersweet he drank and filled
|
Чьих горько-сладких вод глоток
|
|
|
his mind with madness - all was stilled.
|
Его безумию обрек.
|
|
|
He recked not now the burning road,
|
Забылась горькая стезя,
|
|
|
the paths demented where he strode
|
Что, помешательством грозя,
|
|
|
endlessly... and ever new
|
Петляла бесконечно. Вмиг
|
|
|
horizons stretched before his view,
|
Сияя, окоем возник,
|
|
|
as each blue ridge with bleeding feet
|
И каждую из горных троп,
|
|
|
was climbed, and down he went to meet
|
Что шаг кровоточащих стоп
|
|
|
battle with creatures old and strong
|
Измерил, каждый злой утес,
|
|
|
and monsters in the dark, and long,
|
Что одолеть ему пришлось,
|
|
|
long watches in the haunted night
|
И с каждой древней тварью бой,
|
|
|
while evil shapes with baleful light
|
Жуть бдений в темноте ночной,
|
|
|
in clustered eyes did crawl and snuff
|
В кольце чудовищ, Берен счел,
|
|
|
beneath his tree - not half enough
|
И дважды б испытал еще,
|
|
|
the price he deemed to come at last
|
Чтоб только выйти довелось
|
|
|
to that pale moon when day had passed,
|
Под ясный свет эльфийских звезд,
|
|
|
to those clear stars of Elfinesse,
|
Под бледной летнею луной
|
|
|
the hearts-ease and the loveliness.
|
Утешить сердце красотой.
|
|
|
|
|
|
|
Lo! all forgetting he was drawn
|
Скрываться Берен позабыл,
|
|
|
unheeding toward the glimmering lawn
|
Родник мелодии забил
|
|
|
by love and wonder that compelled
|
В груди, и хлынувший поток
|
|
|
his feet from hiding; music welled
|
Напевов сладостных повлек
|
|
|
within his heart, and songs unmade
|
На сквозь стволы мерцавший луг.
|
|
|
on themes unthought-of moved and swayed
|
Ведом любовью властно, в круг
|
|
|
his soul with sweetness; out he came,
|
Он - очарован, изумлен,
|
|
|
a shadow in the moon's pale flame -
|
Ступил в холодный лунный огнь.
|
|
|
and Dairon's flute as sudden stops
|
И песню прервала свирель,
|
|
|
as lark before it steeply drops,
|
Как перед ливнем свиристель,
|
|
|
as grasshopper within the grass
|
Как прочь срывается стремглав
|
|
|
listening for heavy feet to pass.
|
Кузнечик, поступь услыхав.
|
|
|
'Flee, Luthien!', and'Luthien!'
|
"Прочь, Лютиэн! В лесах чужак!" -
|
|
|
from hiding Dairon called again;
|
Вскричал в тревоге Дайрон так,
|
|
|
'A stranger walks the woods! Away! '
|
Скрываясь. - "Лютиэн, скорей!"
|
|
|
But Luthien would wondering stay;
|
Но был испуг неведом ей,
|
|
|
fear had she never felt or known,
|
Она не двинулась, дивясь -
|
|
|
till fear then seized her, all alone,
|
И ужаснулась в первый раз,
|
|
|
seeing that shape with shagged hair
|
Когда всклокоченная тень
|
|
|
and shadow long that halted there.
|
Вдруг потянулась к Лютиэн.
|
|
|
Then sudden she vanished like a dream
|
Исчезла дева, будто сон,
|
|
|
in dark oblivion, a gleam
|
В забвеньи утром растворен,
|
|
|
in hurrying clouds, for she had leapt
|
Как блик меж быстрых облаков,
|
|
|
among the hemlocks tall, and crept
|
Прыжком нырнув в болиголов,
|
|
|
under a mighty plant with leaves
|
Укрылась меж густых стеблей,
|
|
|
all long and dark, whose stem in sheaves
|
Соцветий купола над ней
|
|
|
upheld an hundred umbels fair;
|
Сомкнулись. Платья серый шелк,
|
|
|
and her white arms and shoulders bare
|
И из шиповника венок,
|
|
|
her raiment pale, and in her hair
|
И рук девичьих белизна,
|
|
|
the wild white roses glimmering there,
|
Нагие плечи - все луна
|
|
|
all lay like spattered moonlight hoar
|
Сокрыла, меж корней и трав
|
|
|
in gleaming pools upon the floor.
|
Озера света расплескав.
|
|
|
Then stared he wild in dumbness bound
|
И Берен, скован немотой,
|
|
|
at silent trees, deserted ground;
|
Вспять по прогалине пустой
|
|
|
he blindly groped across the glade
|
К сомкнувшим темное кольцо
|
|
|
to the dark trees' encircling shade,
|
Стволам побрел - и вдруг лицо
|
|
|
and, while she watched with veiled eyes,
|
Сквозь трав вуаль увидел он
|
|
|
touched her soft arm in sweet surprise.
|
И тронул нежную ладонь.
|
|
|
Like startled moth from deathlike sleep
|
Как свой бессветный уголок
|
|
|
in sunless nook or bushes deep
|
Бросает в страхе мотылек,
|
|
|
she darted swift, and to and fro
|
От крепкого разбужен сна -
|
|
|
with cunning that elvish dancers know
|
Прочь, вздрогнув, кинулась она
|
|
|
about the trunks of trees she twined
|
И заметалась меж дерев,
|
|
|
a path fantastic. Far behind
|
С искусством всех эльфийских дев
|
|
|
enchanted, wildered and forlorn
|
Свив тропку колдовскую вмиг,
|
|
|
Beren came blundering, bruised and torn:
|
Оставлен, в муке Берен сник -
|
|
|
Esgalduin the elven-stream,
|
Истерзан, он стоял один,
|
|
|
in which amid tree-shadows gleam
|
Стремительный Эсгалдуин
|
|
|
the stars, flowed strong before his feet.
|
Созвездья отражая, тек,
|
|
|
Some secret way she found, and fleet
|
У ослабевших в беге ног
|
|
|
passed over and was seen no more,
|
За девой, тайною тропой
|
|
|
and left him forsaken on the shore.
|
Исчезнувшей в глуши лесной.
|
|
|
'Darkly the sundering flood rolls past!
|
"Жестокий колдовской поток!
|
|
|
To this my long way comes at last -
|
Вот долгого пути итог -
|
|
|
a hunger and a loneliness,
|
Глад, одиночество, печаль,
|
|
|
enchanted waters pitiless.'
|
Струенье вод, бегущих вдаль".
|
|
|
|
|
|
|
A summer waned, an autumn glowed,
|
Минуло лето, между крон
|
|
|
and Beren in the woods abode,
|
Свой осень развела огонь,
|
|
|
as wild and wary as a faun
|
Найдя в чащобах стол и кров,
|
|
|
that sudden wakes at rustling dawn,
|
Жил Берен, будто дух лесов,
|
|
|
and flits from shade to shade, and flees
|
Дикарь, кого страшит рассвет,
|
|
|
the brightness of the sun, yet sees
|
Но для кого секретов нет
|
|
|
all stealthy movements in the wood.
|
В движеньях тихих потайных
|
|
|
The murmurous warmth in weathers good,
|
Всех обитателей лесных.
|
|
|
the hum of many wings, the call
|
Жужжанье пчел и птичья молвь,
|
|
|
of many a bird, the pattering fall
|
И скрип бесчисленных стволов,
|
|
|
of sudden rain upon the trees,
|
Дождя по веткам топоток,
|
|
|
the windy tide in leafy seas,
|
В морях листвы прибоя ток -
|
|
|
the creaking of the boughs, he heard;
|
Все слышал Берен, кроме той,
|
|
|
but not the song of sweetest bird
|
Сладчайшей песни, что покой
|
|
|
brought joy or comfort to his heart,
|
Могла одна скитальцу дать,
|
|
|
a wanderer dumb who dwelt apart;
|
Что, нем и одинок, искать
|
|
|
who sought unceasing and in vain
|
Не прекращал в краю дерев
|
|
|
to hear and see those things again:
|
Незабываемый напев,
|
|
|
a song more fair than nightingale,
|
Что соловьиного нежней,
|
|
|
a wonder in the moonlight pale.
|
Волшбу в снопах седых лучей.
|
|
|
|
|
|
|
An autumn waned, a winter laid
|
Минула осень, и пришел
|
|
|
the withered leaves in grove and glade;
|
Черед зимы, и лес, и дол
|
|
|
the beeches bare were gaunt and grey,
|
Устлавшей алою листвой,
|
|
|
and red their leaves beneath them lay.
|
Сереют буки наготой.
|
|
|
From cavern pale the moist moon eyes
|
Под бледной влажною луной
|
|
|
the white mists that from earth arise
|
Встает туман, чтоб день-деньской,
|
|
|
to hide the morrow's sun and drip
|
Скрыв солнца свет от сих земель,
|
|
|
all the grey day from each twig's tip.
|
С ветвей и прутьев лить капель.
|
|
|
By dawn and dusk he seeks her still;
|
Закат сменяет вновь восход,
|
|
|
by noon and night in valleys chill,
|
Он дни и ночи напролет
|
|
|
nor hears a sound but the slow beat
|
Все ищет - но находит вновь
|
|
|
on sodden leaves of his own feet.
|
Один лишь звук своих шагов.
|
|
|
|
|
|
|
The wind of winter winds his horn;
|
Охотничьи рога ветров
|
|
|
the misty veil is rent and torn.
|
Трубя, туманный рвут покров,
|
|
|
The wind dies; the starry choirs
|
Но умирает вихрь - и вот
|
|
|
leap in the silent sky to fires,
|
Пылая, звездный хоровод
|
|
|
whose light comes bitter-cold and sheer
|
Сквозь ледяной хрусталь небес
|
|
|
through domes of frozen crystal clear.
|
Струит холодный ясный блеск.
|
|
|
A sparkle through the darkling trees,
|
Он зрит - сквозь темных веток вязь
|
|
|
a piercing glint of light he sees,
|
Мерцает искра. То, лучась
|
|
|
and there she dances all alone
|
Сиянием в ночи, одна,
|
|
|
upon a treeless knoll of stone!
|
Танцует на холме она!
|
|
|
|
|
|
|
Her mantle blue with jewels white
|
Расшит алмазами, ловил
|
|
|
caught all the rays of frosted light.
|
Лучи застывшие светил
|
|
|
She shone with cold and wintry flame,
|
Плащ синий Лютиэн. Кружась,
|
|
|
as dancing down the hill she came,
|
Она под взглядом смертных глаз,
|
|
|
and passed his watchful silent gaze,
|
В холодный огнь облачена,
|
|
|
a glimmer as of stars ablaze.
|
Сошла по склону вниз, вольна.
|
|
|
And snowdrops sprang beneath her feet,
|
Где башмачок ее ступал,
|
|
|
and one bird, sudden, late and sweet,
|
Подснежник из земли вставал.
|
|
|
shrilled as she wayward passed along.
|
Раздался щебет из ветвей,
|
|
|
A frozen brook to bubbling song
|
Проснулся замерший ручей,
|
|
|
awoke and laughed; but Beren stood
|
Запел, забулькал, хохоча,
|
|
|
still bound enchanted in the wood.
|
Лишь Берен стыл в оковах чар.
|
|
|
Her starlight faded and the night
|
Истаял девы звездный свет,
|
|
|
closed o'er the snowdrops glimmering white.
|
И скрыла ночь цветочный след.
|
|
|
|
|
|
|
Thereafter on a hillock green
|
Шло время. Берен стал опять
|
|
|
he saw far off the elven-sheen
|
Блеск самоцветов замечать
|
|
|
of shining limb and jewel bright
|
Вдали, на зелени холмов.
|
|
|
often and oft on moonlit night;
|
Проснувшись, под луною вновь
|
|
|
and Dairon's pipe awoke once more,
|
Звенела Дайрона свирель,
|
|
|
and soft she sang as once before.
|
Плел девы глас за трелью трель,
|
|
|
Then nigh he stole beneath the trees,
|
Подкравшись, Берен звук впивал,
|
|
|
and heartache mingled with hearts-ease.
|
Что сердце, раня, исцелял.
|
|
|
|
|
|
|
A night there was when winter died;
|
Но в ночь успения зимы
|
|
|
then all alone she sang and cried
|
Запела Лютиэн средь тьмы,
|
|
|
and danced until the dawn of spring,
|
Чтоб танцевать, пока восход
|
|
|
and chanted some wild magic thing
|
Весну с собой не приведет,
|
|
|
that stirred him, till it sudden broke
|
И, с губ ворожеи слетев,
|
|
|
the bonds that held him, and he woke
|
Бурливый колдовской напев
|
|
|
to madness sweet and brave despair.
|
Его оковы вдруг разбил,
|
|
|
He flung his arms to the night air,
|
Безумьем сладким опьянил,
|
|
|
and out he danced unheeding, fleet,
|
И он, не чуя легких ног,
|
|
|
enchanted, with enchanted feet.
|
Пустился в пляс, как только мог -
|
|
|
He sped towards the hillock green,
|
По склонам вверх, по склонам вниз,
|
|
|
the lissom limbs, the dancing sheen;
|
Скорей шаги его неслись,
|
|
|
he leapt upon the grassy hill
|
И он объятья ей простер,
|
|
|
his arms with loveliness to fill:
|
Но белых стоп был слишком скор
|
|
|
his arms were empty, and she fled;
|
Проворный бег - долой, долой!
|
|
|
away, away her white feet sped.
|
Он руки свел над пустотой,
|
|
|
But as she went he swiftly came
|
Но именем, которым встарь
|
|
|
and called her with the tender name
|
Взывали к соловьям уста,
|
|
|
of nightingales in elvish tongue,
|
Ей Берен вслед воззвать успел,
|
|
|
that all the woods now sudden rung:
|
И голос гонгом прозвенел:
|
|
|
'Tinuviel! Tinuviel!'
|
"Тинувиэль! Тинувиэль!" -
|
|
|
And clear his voice was as a bell;
|
На языке благих земель
|
|
|
its echoes wove a binding spell:
|
Зов, брошенный стрелою в цель. -
|
|
|
'Tinuviel! Tinuviel! '
|
"Тинувиэль! Тинувиэль!"
|
|
|
His voice such love and longing filled
|
Глас так любовью и тоской
|
|
|
one moment stood she, fear was stilled;
|
Звенел, что дева, ужас свой
|
|
|
one moment only; like a flame
|
Забыв, помедлила на миг -
|
|
|
he leaped towards her as she stayed
|
И он прыжком ее настиг
|
|
|
and caught and kissed that elfin maid.
|
И к девичьим устам приник.
|
|
|
|
|
|
|
As love there woke in sweet surprise
|
Любовь проснулась в ней, дивясь,
|
|
|
the starlight trembled in her eyes.
|
Свет звезд дрожал в озерах глаз.
|
|
|
A! Luthien! A! Luthien!
|
О, Лютиэн! Ты, что светлей
|
|
|
more fair than any child of Men;
|
Любой из дочерей Людей!
|
|
|
! loveliest maid of Elfinesse,
|
Прекраснейшая Эльфов дщерь!
|
|
|
what madness does thee now possess!
|
Ужель безумна ты теперь?
|
|
|
A! lissom limbs and shadowy hair
|
О, гибкий стан, о, сумрак кос,
|
|
|
and chaplet of white snowdrops there;
|
Подснежники в реке волос!
|
|
|
! starry diadem and white
|
О, звезд венец! О, белизной
|
|
|
pale hands beneath the pale moonlight!
|
Перстов мерцанье под луной!
|
|
|
She left his arms and slipped away
|
Она из рук скользнула прочь,
|
|
|
just at the breaking of the day.
|
Едва рассвет разбавил ночь.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
IV.
|
|
|
|
|
|
|
|
He lay upon the leafy mould,
|
В холодный мох повергнут, он
|
|
|
his face upon earth's bosom cold,
|
Лежал, как громом поражен -
|
|
|
aswoon in overwhelming bliss,
|
Блаженством свыше смертных сил
|
|
|
enchanted of an elvish kiss,
|
Ниц поцелуй его сразил,
|
|
|
seeing within his darkened eyes
|
И вечный, негасимый свет,
|
|
|
the light that for no darkness dies,
|
Над коим власти мраку нет,
|
|
|
the loveliness that doth not fade,
|
Пусть канет целый мир во прах! -
|
|
|
though all in ashes cold be laid.
|
Стоял, слепя, в его очах
|
|
|
Then folded in the mists of sleep
|
Но сна туман его объял -
|
|
|
he sank into abysses deep,
|
И Берен в бездну скорби пал,
|
|
|
drowned in an overwhelming grief
|
Отчаянье познав стократ,
|
|
|
for parting after meeting brief;
|
Когда истаял аромат.
|
|
|
a shadow and a fragrance fair
|
Безмолвным горем одержим,
|
|
|
lingered, and waned, and was not there.
|
Безмолвен, нем и недвижим,
|
|
|
Forsaken, barren, bare as stone,
|
Оставлен, в листьях он лежал -
|
|
|
the daylight found him cold, alone.
|
Так Берена рассвет застал.
|
|
|
|
|
|
|
Where art thou gone? The day is bare,
|
"Куда ушла ты? Темен лес,
|
|
|
the sunlight dark, and cold the air!
|
Померкло солнце средь небес!
|
|
|
Tinuviel, where went thy feet?
|
Где ты теперь, Тинувиэль,
|
|
|
wayward star! maiden sweet!
|
Цвет зачарованных земель,
|
|
|
flower of Elfland all too fair
|
Звезда блуждающая, ты
|
|
|
for mortal heart! The woods are bare!
|
Отныне где? Леса пусты!" -
|
|
|
The woods are bare! ' he rose and cried.
|
Вскричал он, встав. - "Не рождена,
|
|
|
'Ere spring was born, the spring hath died!'
|
Погибель встретила весна!"
|
|
|
And wandering in path and mind
|
Потерян телом и душой,
|
|
|
he groped as one gone sudden blind,
|
Он брел, как тот, кто слепотой
|
|
|
who seeks to grasp the hidden light
|
Настигнут - и в ночи ночей
|
|
|
with faltering hands in more than night.
|
Наощупь ищет свет лучей.
|
|
|
|
|
|
|
And thus in anguish Beren paid
|
Так Берен заплатил сполна
|
|
|
for that great doom upon him laid,
|
За то, что свыше суждена
|
|
|
the deathless love of Luthien,
|
Судьба великая ему -
|
|
|
too fair for love of mortal Men;
|
Любовь, повергнувшая тьму,
|
|
|
and in his doom was Luthien snared,
|
Любовь бессмертной Лютиэн,
|
|
|
the deathless in his dying shared;
|
С ним разделившей смерти тлен,
|
|
|
and Fate them forged a binding chain
|
Им цепи скованы судьбой
|
|
|
of living love and mortal pain.
|
Из смертных мук любви живой.
|
|
|
|
|
|
|
Beyond all hope her feet returned
|
И вопреки всему она,
|
|
|
at eve, when in the sky there burned
|
Когда затеплилась луна,
|
|
|
the flame of stars; and in her eyes
|
Вернулась вспять в вечерний час,
|
|
|
there trembled the starlight of the skies,
|
И звездный свет в озерах глаз
|
|
|
and from her hair the fragrance fell
|
Дрожал, и от эльфийских кос
|
|
|
of elvenflowers in elven-dell.
|
Благоухание лилось.
|
|
|
|
|
|
|
Thus Luthien, whom no pursuit,
|
Так та, кого ни сталь, ни сеть
|
|
|
no snare, no dart that hunters shoot,
|
Ни удержать, ни одолеть
|
|
|
might hope to win or hold, she came
|
Вовек не в силах были - вновь
|
|
|
at the sweet calling of her name;
|
Сама пришла на нежный зов.
|
|
|
and thus in his her slender hand
|
В Белерианде - встарь, вдали -
|
|
|
was linked in far Beleriand;
|
Они ладони преплели.
|
|
|
in hour enchanted long ago
|
Его в краю, не знавшем зла,
|
|
|
her arms about his neck did go,
|
Она руками обвила,
|
|
|
and gently down she drew to rest
|
И на груди ее покой
|
|
|
his weary head upon her breast.
|
Обрел усталой он главой.
|
|
|
A! Luthien, Tinuviel,
|
Почто ж, сияя, Лютиэн,
|
|
|
why wentest thou to darkling dell
|
Тинувиэль, в долины тень
|
|
|
with shining eyes and dancing pace,
|
Идешь, танцуя, ты во мгле,
|
|
|
the twilight glimmering in thy face?
|
Со звездным блеском на челе?
|
|
|
Each day before the end of eve
|
Когда клонился к ночи день,
|
|
|
she sought her love, nor would him leave,
|
Делила с милым Лютиэн
|
|
|
until the stars were dimmed, and day
|
Свои часы - пока восход
|
|
|
came glimmering eastward silver-grey.
|
Не затмевал созвездий ход,
|
|
|
Then trembling-veiled she would appear
|
И, в трепете представ, она
|
|
|
and dance before him, half in fear;
|
Сплетала танец, смущена,
|
|
|
there flitting just before his feet
|
И, в шаге от него кружась,
|
|
|
she gently chid with laughter sweet:
|
Дразнила Берена, смеясь:
|
|
|
'Come! dance now, Beren, dance with me!
|
"Давай же, потанцуй со мной!
|
|
|
For fain thy dancing I would see.
|
Хочу увидеть танец твой,
|
|
|
Come! thou must woo with nimbler feet,
|
ты должен лучше тех плясать,
|
|
|
than those who walk where mountains meet
|
Кто тропы горные торят,
|
|
|
the bitter skies beyond this realm
|
Под небом горшим, чем у нас,
|
|
|
of marvellous moonlit beech and elm.'
|
В краю, где чуден бук и вяз!"
|
|
|
|
|
|
|
In Doriath Beren long ago
|
Так Берен много лет назад,
|
|
|
new art and lore he learned to know;
|
Судьбой заброшен в Дориат,
|
|
|
his limbs were freed; his eyes alight,
|
Уменье новое обрел
|
|
|
kindled with a new enchanted sight;
|
Там, где луною полон дол.
|
|
|
and to her dancing feet his feet
|
Стал легок шаг, стал ясен взор,
|
|
|
attuned went dancing free and fleet;
|
И вместе с Лютиэн узор
|
|
|
his laughter welled as from a spring
|
Летящей пляски он сплетал,
|
|
|
of music, and his voice would sing
|
И голос вверх его взмывал,
|
|
|
as voices of those in Doriath
|
Как будто эльфом был рожден
|
|
|
where paved with flowers are floor and path.
|
В цветущем Дориате он.
|
|
|
The year thus on to summer rolled,
|
Так лился смех, катился год,
|
|
|
from spring to a summertime of gold.
|
И лета наступил черед.
|
|
|
|
|
|
|
Thus fleeting fast their short hour flies,
|
Летит их счастья краткий час,
|
|
|
while Dairon watches with fiery eyes,
|
Но Дайрон не спускает глаз
|
|
|
haunting the gloom of tangled trees
|
Со мглы в сени сплетенных крон,
|
|
|
all day, until at night he sees
|
Пока в ночи не видит он
|
|
|
in the fickle moon their moving feet,
|
Влюбленных в отблесках луны
|
|
|
two lovers linked in dancing sweet,
|
Две тени, в танце сплетены,
|
|
|
two shadows shimmering on the green
|
Где Лютиэн одна досель
|
|
|
where lonely-dancing maid had been.
|
Кружилась в сердце сих земель.
|
|
|
'Hateful art thou, Land of Trees!
|
"О, ненавистная страна!
|
|
|
May fear and silence on thee seize!
|
Пускай же страх и тишина
|
|
|
My flute shall fall from idle hand
|
Тобой владеют, Край Дерев!
|
|
|
and mirth shall leave Beleriand;
|
Пусть флейта оборвет напев,
|
|
|
music shall perish and voices fail
|
Пускай умолкнут голоса,
|
|
|
and trees stand dumb in dell and dale!'
|
Пусть, онемев, замрут леса!"
|
|
|
|
|
|
|
It seemed a hush had fallen there
|
Застыл сам воздух, затаясь,
|
|
|
upon the waiting woodland air;
|
Шептались эльфы, изумясь,
|
|
|
and often murmured Thingol's folk
|
И вопрошали короля:
|
|
|
in wonder, and to their king they spoke:
|
"В молчанье рощи и поля!
|
|
|
'This spell of silence who hath wrought?
|
Кто сплесть такие чары мог?
|
|
|
What web hath Dairon's music caught?
|
Что ж Дайрона напев умолк?
|
|
|
It seems the very birds sing low;
|
В лощины пала тишина -
|
|
|
murmurless Esgalduin doth flow;
|
В реке не плещется волна,
|
|
|
the leaves scarce whisper on the trees,
|
Под ветром листья не шуршат,
|
|
|
and soundless beat the wings of bees! '
|
И даже пчелы не жужжат!"
|
|
|
|
|
|
|
This Luthien heard, and there the queen
|
Лишь королева поняла,
|
|
|
her sudden glances saw unseen.
|
Почто дочь очи отвела,
|
|
|
But Thingol marvelled, and he sent
|
Едва заслышав эту речь,
|
|
|
for Dairon the piper, ere he went
|
А Тингол Дайрону навстречь
|
|
|
and sat upon his mounded seat -
|
Послал приказ, веля, чтоб он
|
|
|
his grassy throne by the grey feet
|
Явился пред зеленый трон,
|
|
|
of the Queen of Beeches, Hirilorn,
|
Что возвышался испокон
|
|
|
upon whose triple piers were borne
|
В корнях великой Хирилорн,
|
|
|
the mightiest vault of leaf and bough
|
Чьей кроны гуще и мощней
|
|
|
from world's beginning until now.
|
Не ведал мир до наших дней -
|
|
|
She stood above Esgalduin's shore,
|
Она скрывала брег речной,
|
|
|
where long slopes fell beside the door,
|
Омытый хладною волной,
|
|
|
the guarded gates, the portals stark
|
И стражей у суровых врат
|
|
|
of the Thousand echoing Caverns dark.
|
В таинственный поземный град.
|
|
|
There Thingol sat and heard no sound
|
Ждет Тингол. Ни свирели звук,
|
|
|
save far off footsteps on the ground;
|
Ни листьев хор в лесах вокруг,
|
|
|
no flute, no voice, no song of bird,
|
Ни глас, ни щебет не слышны,
|
|
|
no choirs of windy leaves there stirred;
|
Одни шаги средь тишины -
|
|
|
and Dairon coming no word spoke,
|
И средь сородичей своих
|
|
|
silent amid the woodland folk.
|
Встал Дайрон, молчалив и тих.
|
|
|
Then Thingol said: ' Dairon fair,
|
"О Дайрон мудрый!" - Тингол рек. -
|
|
|
thou master of all musics rare,
|
"Ты редкой музыки знаток,
|
|
|
magic heart and wisdom wild,
|
Твой чуток слух, твой зорок взгляд -
|
|
|
whose ear nor eye may be beguiled,
|
Что нам знамения сулят?
|
|
|
what omen doth this silence bear?
|
О сердце колдовское, нам
|
|
|
What horn afar upon the air,
|
Скажи, каким внимать ветрам?
|
|
|
what summons do the woods await?
|
Чего, застыв, чащоба ждет?
|
|
|
Mayhap the Lord Tavros from his gate
|
Ужели выступил в поход
|
|
|
and tree-propped halls, the forest-god,
|
Владыка Таврос, бог лесов?
|
|
|
rides his wild stallion golden-shod
|
Сверкая золотом подков,
|
|
|
amid the trumpets' tempest loud,
|
Ужели, свитой окружен,
|
|
|
amid his green-clad hunters proud,
|
Его несется гордый конь,
|
|
|
leaving his deer and friths divine
|
И в громе труб спешит сюда,
|
|
|
and emerald forests? Some faint sign
|
Оставив реки, и стада,
|
|
|
of his great onset may have come
|
И чащи изумрудный кров?
|
|
|
upon the Western winds, and dumb
|
По знаку западных ветров
|
|
|
the woods now listen for a chase
|
Его приход предугадав,
|
|
|
that here once more shall thundering race
|
Умолкли шепоты дубрав,
|
|
|
beneath the shade of mortal trees.
|
Чтоб поступь уловить вдали -
|
|
|
Would it were so! The Lands of Ease
|
О, если б так! Благой земли
|
|
|
hath Tavros left not many an age,
|
Он много лет не покидал -
|
|
|
since Morgoth evil wars did wage,
|
С тех самых пор, как Север пал,
|
|
|
since ruin fell upon the North
|
Посеял Моргот скорбь и зло,
|
|
|
and the Gnomes unhappy wandered forth.
|
И лихо Номов привело.
|
|
|
But if not he, who comes or what?'
|
Но коль не Таврос - кто грядет?
|
|
|
And Dairon answered: 'He cometh not!
|
И Дайрон вымолвил: "Черед
|
|
|
No feet divine shall leave that shore,
|
Богам покинуть берег свой,
|
|
|
where the Shadowy Seas' last surges roar,
|
Где сумрачный ревет прибой
|
|
|
till many things be come to pass,
|
Придет нескоро. Но увы -
|
|
|
and many evils wrought. Alas!
|
Смущает гость покой листвы.
|
|
|
the guest is here. The woods are still,
|
Дивясь, чащоба замерла,
|
|
|
but wait not; for a marvel chill
|
Узрев престранные дела,
|
|
|
them holds at the strange deeds they see,
|
Что взор не знает королей,
|
|
|
but kings see not - though queens, maybe,
|
Они для королев видней
|
|
|
may guess, and maidens, maybe, know.
|
И девам ведомы порою.
|
|
|
Where one went lonely two now go! '
|
Торят путь одинокий двое!"
|
|
|
|
|
|
|
'Whither thy riddle points is plain'
|
"Намек твой ясен, - рек король. -
|
|
|
the king in anger said, 'but deign
|
Но все же пояснить изволь -
|
|
|
to make it plainer! Who is he
|
Кто гнев мой заслужил, и как
|
|
|
that earns my wrath? How walks he free
|
Меж вязов и дубов чужак
|
|
|
within my woods amid my folk,
|
Гулять привольно так посмел,
|
|
|
a stranger to both beech and oak?'
|
Как он проникнул в мой предел?"
|
|
|
But Dairon looked on Luthien
|
Но, бросив взгляд на Лютиэн,
|
|
|
and would he had not spoken then,
|
Эльф боле не сказал в тот день,
|
|
|
and no more would he speak that day,
|
Хоть Тингола владычный лик
|
|
|
though Thingol's face with wrath was grey.
|
Стал сер от ярости и дик.
|
|
|
Then Luthien stepped lightly forth:
|
Тут Лютиэн вступила в спор:
|
|
|
'Far in the mountain-leaguered North,
|
"На Севере, в осаде гор
|
|
|
my father,' said she, 'lies the land
|
Лежит несчастная страна -
|
|
|
that groans beneath King Morgoth's hand.
|
Под властью Моргота она.
|
|
|
Thence came one hither', bent and worn
|
В трудах и битвах изможден,
|
|
|
in wars and travail, who had sworn
|
Не одолен, не покорен,
|
|
|
undying hatred of that king;
|
В наш мирный край явился тот,
|
|
|
the last of Beor's sons, they sing,
|
Чья слава даже здесь поет,
|
|
|
and even hither far and deep
|
Кто клятву ненависти дал
|
|
|
within thy woods the echoes creep
|
Врагу, что дом его попрал.
|
|
|
through the wild mountain-passes cold,
|
То Берен, Барахира сын,
|
|
|
the last of Beor's house to hold
|
Что бился средь врагов один,
|
|
|
a sword unconquered, neck unbowed,
|
Наследник Беора, чей мгла
|
|
|
a heart by evil power uncowed.
|
Клинок повергнуть не смогла.
|
|
|
No evil needst thou think or fear
|
Отец, от Берена не след
|
|
|
of Beren son of Barahir!
|
Подвоха ожидать иль бед!
|
|
|
If aught thou hast to say to him,
|
Клянись, что цел пребудет он -
|
|
|
then swear to hurt not flesh nor limb,
|
И я сведу пред отчий трон
|
|
|
and I will lead him to thy hall,
|
Того, кто князь и сын князей,
|
|
|
a son of kings, no mortal thrall.'
|
Не смертный раб в плену цепей!"
|
|
|
Then long King Thingol looked on her
|
В дочь Тингол тяжкий взор вперил -
|
|
|
while hand nor foot nor tongue did stir,
|
И всякий, не дыша, застыл,
|
|
|
and Melian, silent, unamazed,
|
Лишь королева, не дивясь,
|
|
|
on Luthien and Thingol gazed.
|
С них молча не спускала глаз.
|
|
|
'No blade nor chain his limbs shall mar'
|
"Его не тронет ни клинок,
|
|
|
the king then swore. 'He wanders far,
|
Ни цепь, - тогда король изрек. -
|
|
|
and news, mayhap, he hath for me,
|
"Он может весть нести - как знать?
|
|
|
and words I have for him, maybe! '
|
И мне найдется, что сказать" -
|
|
|
Now Thingol bade them all depart
|
И удалиться дал приказ
|
|
|
save Dairon, whom he called: 'What art,
|
Всем, кроме Дайрона, тотчас.
|
|
|
what wizardry of Northern mist
|
"Что за волшбу принес в наш край
|
|
|
hath this illcomer brought us? List!
|
Пришелец с Севера? Узнай!
|
|
|
Tonight go thou by secret path,
|
Нет в Дориате троп таких,
|
|
|
who knowest all wide Doriath,
|
Чтоб, Дайрон, ты не ведал их,
|
|
|
and watch that Luthien - daughter mine,
|
Вослед ступай за Лютиэн... -
|
|
|
what madness doth thy heart entwine,
|
О дочь моя! В безумья плен
|
|
|
what web from Morgoth's dreadful halls
|
Как угодила ты! Какой
|
|
|
hath caught thy feet and thee enthralls! -
|
Ты одурманена волшбой!.. -
|
|
|
that she bid not this Beren flee
|
Ступай. Следи, чтоб человек
|
|
|
back whence he came. I would him see!
|
Не вздумал совершить побег.
|
|
|
Take with thee woodland archers wise.
|
Он нужен мне! Возьми отряд!
|
|
|
Let naught beguile your hearts or eyes! '
|
Не дай смутить ваш дух и взгляд!"
|
|
|
|
|
|
|
Thus Dairon heavyhearted did,
|
Вздохнув, повиновался он,
|
|
|
and the woods were filled with watchers hid;
|
Наполнив стражей каждый склон
|
|
|
yet needless, for Luthien that night
|
Без нужды - ввысь луна взошла,
|
|
|
led Beren by the golden light
|
И гостя Лютиэн ввела
|
|
|
of mounting moon unto the shore
|
На брег речной, за узкий мост,
|
|
|
and bridge before her father's door;
|
Туда, где в белом свете звезд
|
|
|
and the white light silent looked within
|
Их Тысячи Пещер портал,
|
|
|
the waiting portals yawning dim.
|
Врата отверзнув, ожидал.
|
|
|
|
|
|
|
Downward with gentle hand she led
|
Она его из грота в грот
|
|
|
through corridors of carven dread
|
Рукою нежною ведет,
|
|
|
whose turns were lit by lanterns hung
|
В неверном пламени лампад
|
|
|
or flames from torches that were flung
|
Со стен чудовища глядят,
|
|
|
on dragons hewn in the cold stone
|
Блеск самоцветов в их глазах,
|
|
|
with jewelled eyes and teeth of bone.
|
Оскал клыков наводит страх.
|
|
|
Then sudden, deep beneath the earth
|
Но вот, как на заре времен,
|
|
|
the silences with silver mirth
|
Вдруг серебристый перезвон,
|
|
|
were shaken and the rocks were ringing,
|
Птиц Мелиан веселый глас
|
|
|
the birds of Melian were singing;
|
Наполнил подземелья враз,
|
|
|
and wide the ways of shadow spread
|
Открылся в сумраке проход -
|
|
|
as into arched halls she led
|
И под огромной арки свод
|
|
|
Beren in wonder. There a light
|
Ввела пришельца Лютиэн.
|
|
|
like day immortal and like night
|
Благая ночь, бессмертный день
|
|
|
of stars unclouded, shone and gleamed.
|
Сойдя в глубины, свет небес
|
|
|
A vault of topless trees it seemed,
|
Пролили на волшебный лес,
|
|
|
whose trunks of carven stone there stood
|
Он, нисходя в пещерный зал,
|
|
|
like towers of an enchanted wood
|
Переливался и блистал,
|
|
|
in magic fast for ever bound,
|
И башни каменных стволов
|
|
|
bearing a roof whose branches wound
|
Взмывали под незримый кров,
|
|
|
in endless tracery of green
|
Струился, магией пленен,
|
|
|
lit by some leaf-emprisoned sheen
|
Свет солнца и луны из крон,
|
|
|
of moon and sun, and wrought of gems,
|
Где каждый лист - смарагд резной,
|
|
|
and each leaf hung on golden stems.
|
И каждый стебель - золотой.
|
|
|
Lo! there amid immortal flowers
|
Там, средь невянущих цветов,
|
|
|
the nightingales in shining bowers
|
Звенели песни соловьев
|
|
|
sang o'er the head of Melian,
|
На головою Мелиан
|
|
|
while water for ever dripped and ran
|
И струи рассыпал фонтан.
|
|
|
from fountains in the rocky floor.
|
Там, сребровенчан, восседал
|
|
|
There Thingol sat. His crown he wore
|
Средь свиты Тингол, и мерцал
|
|
|
of green and silver, and round his chair
|
Доспех воителей, что трон
|
|
|
a host in gleaming armour fair.
|
Его хранили испокон.
|
|
|
Then Beren looked upon the king
|
Величью короля дивясь,
|
|
|
and stood amazed; and swift a ring
|
Тут замер Берен, взят тотчас
|
|
|
of elvish weapons hemmed him round.
|
В сверкающих мечей кольцо,
|
|
|
Then Beren looked upon the ground,
|
Но Мелиан ему в лицо
|
|
|
for Melian's gaze had sought his face,
|
Взгляд устремила - Берен сник,
|
|
|
and dazed there drooped he in that place,
|
Владычицы увидев лик.
|
|
|
and when the king spake deep and slow:
|
И Тингол медленно изрек:
|
|
|
'Who art thou stumblest hither? Know
|
"Кто ты, злосчастный? Сей чертог
|
|
|
that none unbidden seek this throne
|
Никто покинуть не сумел,
|
|
|
and ever leave these halls of stone! '
|
Придя незваным в наш предел.
|
|
|
no word he answered, filled with dread.
|
Страх Берену уста сковал,
|
|
|
But Luthien answered in his stead:
|
Но голос девы зазвучал:
|
|
|
'Behold, my father, one who came
|
"Узри, отец! Явился к нам
|
|
|
pursued by hatred like a flame!
|
Гонимый злобой по пятам
|
|
|
Lo! Beren son of Barahir!
|
Князь Берен, Барахира сын,
|
|
|
What need hath he thy wrath to fear,
|
Что бился с Морготом один.
|
|
|
foe of our foes, without a friend,
|
Врагу врагов твоих с чего
|
|
|
whose knees to Morgoth do not bend?'
|
Страшиться гнева твоего?"
|
|
|
|
|
|
|
'Let Beren answer! ' Thingol said.
|
"Пусть Берен держит слово сам!
|
|
|
'What wouldst thou here? What hither led
|
О дикий смертный, что стопам
|
|
|
thy wandering feet, mortal wild?
|
Твоим указывало путь?
|
|
|
How hast thou Luthien beguiled
|
Зачем ты здесь? Как мог дерзнуть
|
|
|
or darest thus to walk this wood
|
Ступить под наших листьев сень?
|
|
|
unasked, in secret? Reason good
|
Как обманул ты Лютиэн?
|
|
|
'twere best declare now if thou may,
|
Смотри, получше дай ответ -
|
|
|
or never again see light of day! '
|
Иль не увидишь солнца свет!"
|
|
|
Then Beren looked in Luthien's eyes
|
Тут Берен встретил девы взгляд,
|
|
|
and saw a light of starry skies,
|
Где отражался звездопад,
|
|
|
and thence was slowly drawn his gaze
|
На королеву посмотрел -
|
|
|
to Melian's face. As from a maze
|
И будто сон с него слетел,
|
|
|
of wonder dumb he woke; his heart
|
Оковы трепета разбив,
|
|
|
the bonds of awe there burst apart
|
Бесстрашной гордости порыв
|
|
|
and filled with the fearless pride of old;
|
Им овладел - и, словно сталь,
|
|
|
in his glance now gleamed an anger cold.
|
Гнев в ясном взоре заблистал.
|
|
|
'My feet hath fate, king,' he said,
|
"Король, мой рок меня привел,
|
|
|
'here over the mountains bleeding led,
|
Я то, что не искал, нашел,
|
|
|
and what I sought not I have found,
|
В краю, где зелен дол и лес -
|
|
|
and love it is hath here me bound.
|
Меня любовь связала здесь.
|
|
|
Thy dearest treasure I desire;
|
Твой драгоценнейший алмаз
|
|
|
nor rocks nor steel nor Morgoth's fire
|
Хочу я обрести - сейчас
|
|
|
nor all the power of Elfinesse
|
Все эльфы мира, сталь, иль ад,
|
|
|
shall keep that gem I would possess.
|
Иль Моргот путь не преградят.
|
|
|
For fairer than are born to Men
|
Нет девы меж людей светлей
|
|
|
A daughter hast thou, Luthien.'
|
Прекрасной дочери твоей".
|
|
|
|
|
|
|
Silence then fell upon the hall;
|
И весь чертог окаменел.
|
|
|
like graven stone there stood they all,
|
В молчанье горько прозвенел
|
|
|
save one who cast her eyes aground,
|
Смех Берена меж горных стен,
|
|
|
and one who laughed with bitter sound.
|
Взор опустила Лютиэн.
|
|
|
Dairon the piper leant there pale
|
Бледнея, Дайрон-менестрель
|
|
|
against a pillar. His fingers frail
|
Сжал онемевшую свирель,
|
|
|
there touched a flute that whispered not;
|
Ища опоры у колонн,
|
|
|
his eyes were dark; his heart was hot.
|
Как будто вдруг ослепнул он.
|
|
|
'Death is the guerdon thou hast earned,
|
"Смерть! Вот награда в самый раз,
|
|
|
baseborn mortal, who hast learned
|
Тебе, о смертный, среди нас
|
|
|
in Morgoth's realm to spy and lurk
|
Пришедший для Врага следить
|
|
|
like Orcs that do his evil work! '
|
И дело орочье вершить!"
|
|
|
'Death! ' echoed Dairon fierce and low,
|
"Смерть!" - Дайрон эхом молвил зло,
|
|
|
but Luthien trembling gasped in woe.
|
И деву горе сотрясло.
|
|
|
'And death,'said Thingol, 'thou shouldst taste,
|
"Вкус смерти ты б сейчас узнал,
|
|
|
had I not sworn an oath in haste
|
Когда бы клятвы я не дал,
|
|
|
that blade nor chain thy flesh should mar.
|
Увы, ни цепь и ни клинок
|
|
|
Yet captive bound by never a bar,
|
Тебя не тронут", - Тингол рек. -
|
|
|
unchained, unfettered, shalt thou be
|
"Ну что ж! Нескован, невредим,
|
|
|
in lightless labyrinth endlessly
|
Впредь по владениям моим
|
|
|
that coils about my halls profound
|
Во тьме сквозь лабиринт вовек
|
|
|
by magic bewildered and enwound;
|
Блуждать ты будешь, человек,
|
|
|
there wandering in hopelessness
|
В отчаянья повергнут мрак,
|
|
|
thou shalt learn the power of Elfinesse!'
|
И эльфов мощь познаешь так!"
|
|
|
'That may not be! ' Lo! Beren spake,
|
"Не быть тому!" - его слова
|
|
|
and through the king's words coldly brake.
|
Вдруг Берен холодно прервал. -
|
|
|
'What are thy mazes but a chain
|
"Ужель не меч - хлад вечной мглы,
|
|
|
wherein the captive blind is slain?
|
И мрак пещер - не кандалы?
|
|
|
Twist not thy oaths, elvish king,
|
Подобно Морготу, король,
|
|
|
like faithless Morgoth! By this ring -
|
Не извращать обет изволь!
|
|
|
the token of a lasting bond
|
И я кольцом клянусь сейчас,
|
|
|
that Felagund of Nargothrond
|
Что Барахиру как-то раз
|
|
|
once swore in love to Barahir,
|
Вручил, во дружестве клянясь,
|
|
|
who sheltered him with shield and spear
|
Спасенный им в сраженья час
|
|
|
and saved him from pursuing foe
|
Владыка Финрод Фелагунд
|
|
|
on Northern battlefields long ago -
|
На топком северном брегу -
|
|
|
death thou canst give unearned to me,
|
Ты волен гибели предать
|
|
|
but names I will not take from thee
|
Меня неправедно - как знать,
|
|
|
of baseborn, spy, or Morgoth's thrall!
|
Но оскорблять меня не смей!
|
|
|
Are these the ways of Thingol's hall? '
|
Иль Тингол ввел обычай сей?"
|
|
|
Proud are the words, and all there turned
|
Как речь горда! И целый зал
|
|
|
to see the jewels green that burned
|
Вперился в перстень, где сиял
|
|
|
in Beren's ring. These Gnomes had set
|
Смарагдовый огонь очей
|
|
|
as eyes of serpents twined that met
|
Двух свившихся в боренье змей.
|
|
|
beneath a golden crown of flowers,
|
Сражаясь за венец златой,
|
|
|
that one upholds and one devours:
|
Вели они свой вечный бой -
|
|
|
the badge that Finrod made of yore
|
Сей герб Финарфин встарь избрал
|
|
|
and Felagund his son now bore.
|
И Финроду в наследство дал.
|
|
|
His anger was chilled, but little less,
|
Гнев подутих, но сонмы дум
|
|
|
and dark thoughts Thingol did possess,
|
Теснили королевский ум.
|
|
|
though Melian the pale leant to his side
|
Шепнула Мелиан, склонясь:
|
|
|
and whispered: ' king, forgo thy pride!
|
"Отринь гордыню! Знай, сплелась
|
|
|
Such is my counsel. Not by thee
|
Его судьба с твоей судьбой,
|
|
|
shall Beren be slain, for far and free
|
Сражен не будет он тобой,
|
|
|
from these deep halls his fate doth lead,
|
Ждет Берена далекий путь...
|
|
|
yet wound with thine. king, take heed! '
|
Владыка, осторожней будь!"
|
|
|
But Thingol looked on Luthien.
|
Но было Тинголу невмочь
|
|
|
'Fairest of Elves! Unhappy Men,
|
Того вместить, смотря на дочь:
|
|
|
children of little lords and kings
|
"Прекраснейшая эльфов дщерь!
|
|
|
mortal and frail, these fading things,
|
Ужели смертные теперь,
|
|
|
shall they then look with love on thee?'
|
Чьи троны - прах, чья участь - тлен,
|
|
|
his heart within him thought. 'I see
|
Коснутся взором Лютиэн?"
|
|
|
thy ring,' he said, ' mighty man!
|
Он рек: "Я вижу блеск кольца,
|
|
|
But to win the child of Melian
|
Но мало подвигов отца,
|
|
|
a father's deeds shall not avail,
|
Пресветлой Мелиан дитя
|
|
|
nor thy proud words at which I quail.
|
Не завоюешь ты шутя.
|
|
|
A treasure dear I too desire,
|
Я драгоценнейший алмаз
|
|
|
but rocks and steel and Morgoth's fire
|
Желаю обрести. Сейчас
|
|
|
from all the powers of Elfinesse
|
Его от эльфов сталь, и ад,
|
|
|
do keep the jewel I would possess.
|
И огнь Моргота хранят.
|
|
|
Yet bonds like these I hear thee say
|
Но, раз опасности преград
|
|
|
affright thee not. Now go thy way!
|
Тебя, о смертный, не страшат,
|
|
|
Bring me one shining Silmaril
|
Священный Сильмарилл достань
|
|
|
from Morgoth's crown, then if she will,
|
Из Вражьего венца - и длань
|
|
|
may Luthien set her hand in thine;
|
Коль Лютиэн тебе отдаст -
|
|
|
then shalt thou have this jewel of mine.'
|
То обретешь ты мой алмаз!"
|
|
|
|
|
|
|
Then Thingol's warriors loud and long
|
И загремел эльфийский смех -
|
|
|
they laughed; for wide renown in song
|
Ведь были на устах у всех
|
|
|
had Feanor's gems o'er land and sea,
|
Три Сильмарилла с давних пор.
|
|
|
the peerless Silmarils; and three
|
Искусством тайным Феанор
|
|
|
alone he made and kindled slow
|
В земле богов их встарь создал
|
|
|
in the land of the Valar long ago,
|
И Камни светом напитал.
|
|
|
and there in Tun of their own light
|
Подобно звездам средь ночи,
|
|
|
they shone like marvellous stars at night,
|
Тун озаряли их лучи.
|
|
|
in the great.Gnomish hoards of Tun,
|
Лаурелин, Тельперион
|
|
|
while Glingal flowered and Belthil's bloom
|
Дарили светом небосклон,
|
|
|
yet lit the land beyond the shore
|
И все ж до Сумрачных Морей
|
|
|
where the Shadowy Seas' last surges roar,
|
Лилось сияние Камней,
|
|
|
ere Morgoth stole them and the Gnomes
|
Доколь их Моргот не украл,
|
|
|
seeking their glory left their homes,
|
С сынами Феанор не дал
|
|
|
ere sorrows fell on Elves and Men,
|
Безумной клятвы, и в Исход
|
|
|
ere Beren was or Luthien,
|
Не вышли Нолдор через лед,
|
|
|
ere Feanor's sons in madness swore
|
В года, пока не пала тень -
|
|
|
their dreadful oath. But now no more
|
До Берена, до Лютиэн.
|
|
|
their beauty was seen, save shining clear
|
Был ныне блеск Камней вотще -
|
|
|
in Morgoth's dungeons vast and drear.
|
Скрыл Моргот их во тьме пещер,
|
|
|
His iron crown they must adorn,
|
И заточил в венец стальной,
|
|
|
and gleam above Orcs and slaves forlorn,
|
Лишь орки зрели свет благой.
|
|
|
treasured in Hell above all wealth,
|
Дороже каждый Сильмарилл
|
|
|
more than his eyes; and might nor stealth
|
Зеницы ока Враг ценил,
|
|
|
could touch them, or even gaze too long
|
Кто лишний вгляд на них кидал -
|
|
|
upon their magic. Throng on throng
|
Ужасной казни подлежал.
|
|
|
of Orcs with reddened scimitars
|
Умом ли, силой - не суметь
|
|
|
encircled him, and mighty bars
|
Вокруг Врага преодолеть
|
|
|
and everlasting gates and walls,
|
Оружных орков тьмы и тьмы
|
|
|
who wore them now amidst his thralls.
|
И стены крепости-тюрьмы.
|
|
|
Then Beren laughed more loud than they
|
Но громче, горше прозвучал
|
|
|
in bitterness, and thus did say:
|
Смех Берена, наполнив зал:
|
|
|
'For little price do elven-kings
|
"О, нрав эльфийских королей!
|
|
|
their daughters sell - for gems and rings
|
Они, выходит, дочерей
|
|
|
and things of gold! If such thy will,
|
За побрякушки продают!
|
|
|
thy bidding I will now fulfill.
|
Что ж, хорошо. Меня ты тут
|
|
|
On Beren son of Barahir
|
Зришь ныне не в последний раз.
|
|
|
thou hast not looked the last, I fear.
|
Я этот выполню наказ.
|
|
|
Farewell, Tinuviel, starlit maiden!
|
О звездносветная! Прощай!
|
|
|
Ere the pale winter pass snowladen,
|
Еще не весна не вступит в край,
|
|
|
I will return, not thee to buy
|
Как я вернусь, Тинувиэль,
|
|
|
with any jewel in Elfinesse,
|
Искать любовь меж сих земель -
|
|
|
but to find my love in loveliness,
|
Не выкупать за самоцвет
|
|
|
a flower that grows beneath the sky.'
|
Тебя, о поднебесный цвет!"
|
|
|
Bowing before Melian and the king
|
Владыкам отпустив поклон,
|
|
|
he turned, and thrust aside the ring
|
Он, повернувшись, вышел вон
|
|
|
of guards about him, and was gone,
|
В кольце из стражников - и шаг
|
|
|
and his footsteps faded one by one
|
Их канул в переходов мрак.
|
|
|
in the dark corridors. 'A guileful oath
|
"Отец! Ты клятву дал - а сам
|
|
|
thou sworest, father! Thou hast both
|
Его оковам и клинкам
|
|
|
to blade and chain his flesh now doomed
|
В пещерах Моргота обрек!
|
|
|
in Morgoth's dungeons deep entombed,'
|
Как обмануть меня ты мог!" -
|
|
|
said Luthien, and welling tears
|
Слезами дева залилась,
|
|
|
sprang in her eyes, and hideous fears
|
Ужасная боязнь впилась
|
|
|
clutched at her heart. All looked away,
|
Ей в сердце. Не посмел никто
|
|
|
and later remembered the sad day
|
В глаза ей глянуть - но зато
|
|
|
whereafter Luthien no more sang.
|
Запомнил каждый скорбный день,
|
|
|
Then clear in the silence the cold words rang
|
Когда замолкла Лютиэн.
|
|
|
of Melian: 'Counsel cunning-wise,
|
И хладно Мелиан рекла:
|
|
|
O king! ' she said. 'Yet if mine eyes
|
"Хитро, король. Но, если мгла
|
|
|
lose not their power, 'twere well for thee
|
Еще мне очи не слепит -
|
|
|
that Beren failed his errantry.
|
То Берена провал сулит
|
|
|
Well for thee, but for thy child
|
Тебе добро, но Лютиэн -
|
|
|
a dark doom and a wandering wild.'
|
Далекий, страшный путь взамен".
|
|
|
|
|
|
|
I sell not to Men those whom I love'
|
"Не продаю я смертным тех,
|
|
|
said Thingol, 'whom all things above
|
Кого люблю превыше всех, -
|
|
|
I cherish; and if hope there were
|
Промолвил Тингол. - Никогда.
|
|
|
that Beren should ever living fare
|
Коль я бы верил, что сюда
|
|
|
to the Thousand Caves once more, I swear
|
Сей Берен явится опять,
|
|
|
he should not ever have seen the air
|
Ему бы солнца не видать
|
|
|
or light of heaven's stars again.'
|
Вовеки, Мелиан, клянусь!"
|
|
|
But Melian smiled, and there was pain
|
Та усмехнулась, боль и грусть
|
|
|
as of far knowledge in her eyes;
|
Предвиденья сокрыв едва -
|
|
|
for such is the sorrow of the wise.
|
Мудрейших участь такова.
|
|
|
|
|
|
|
V
|
|
|
|
|
|
|
|
So days drew on from the mournful day;
|
Шло время. Боле Дориат
|
|
|
the curse of silence no more lay
|
Был тишиною не заклят,
|
|
|
on Doriath, though Dairon's flute
|
Хоть смолкла Дайрона свирель
|
|
|
and Luthien's singing both were mute.
|
И голос стих Тинувиэль.
|
|
|
The murmurs soft awake once more
|
Проснулись шорохи опять,
|
|
|
about the woods, the waters roar
|
Ревел у королевских врат
|
|
|
past the great gates of Thingol's halls;
|
Поток, бегущий мимо стен,
|
|
|
but no dancing step of Luthien falls
|
Но боле танцем Лютиэн
|
|
|
on turf or leaf. For she forlorn,
|
Трав не тревожила - она,
|
|
|
where stumbled once, where bruised and torn,
|
Где ране, как в тенетах сна,
|
|
|
with longing on him like a dream,
|
Один, истерзанный тоской,
|
|
|
had Beren sat by the shrouded stream
|
Вперясь в Эсгалдуин седой,
|
|
|
Esgalduin the dark and strong,
|
Сидел, понурясь, Берен - там
|
|
|
she sat and mourned in a low song:
|
Скорбела, волю дав слезам:
|
|
|
'Endless roll the waters past!
|
"Жестокий колдовской поток!
|
|
|
To this my love hath come at last,
|
Таков любви моей итог -
|
|
|
enchanted waters pitiless,
|
Боль, одиночество, печаль,
|
|
|
a heartache and a loneliness.'
|
Поток воды, бегущей вдаль".
|
|
|
|
|
|
|
The summer turns. In branches tall
|
Уходит лето. Слышно ей,
|
|
|
she hears the pattering raindrops fall,
|
Как каплет дождь сквозь сеть ветвей,
|
|
|
the windy tide in leafy seas,
|
Шумит прибой в морях листвы,
|
|
|
the creaking of the countless trees;
|
Скрипят бесссчетные стволы,
|
|
|
and longs unceasing and in vain
|
И тщетно жаждет услыхать
|
|
|
to hear one calling once again
|
Ее зовущий глас опять,
|
|
|
the tender name that nightingales
|
Прозвание, которым встарь
|
|
|
were called of old. Echo fails.
|
Взывали к соловьям уста:
|
|
|
'Tinuviel! Tinuviel! '
|
"Тинувиэль!" - и не отвесть
|
|
|
the memory is like a knell,
|
Воспоминанье, смерти весть,
|
|
|
a faint and far-off tolling bell:
|
"Тинувиэль!" - колоколов
|
|
|
'Tinuviel! Tinuviel! '
|
Далекий погребальный зов.
|
|
|
|
|
|
|
' mother Melian, tell to me
|
"О матерь, Мелиан, твой взор
|
|
|
some part of what thy dark eyes see!
|
Чар преисполненный, остер.
|
|
|
Tell of thy magic where his feet
|
Прошу, проведай волшебством -
|
|
|
are wandering! What foes him meet?
|
Куда направлен шаг его?
|
|
|
mother, tell me, lives he still
|
Прошу, скажи мне - жив ли он?
|
|
|
treading the desert and the hill?
|
С кем бьется? Ясен небосклон
|
|
|
Do sun and moon above him shine,
|
Над ним - иль тучами сокрыт?
|
|
|
do the rains fall on him, mother mine?'
|
Где ныне путь его лежит?"
|
|
|
|
|
|
|
'Nay, Luthien my child, I fear
|
"Дитя мое, о Лютиэн,
|
|
|
he lives indeed in bondage drear.
|
Боюсь, захвачен Берен в плен.
|
|
|
The Lord of Wolves hath prisons dark,
|
У Повелителя Волков
|
|
|
chains and enchantments cruel and stark,
|
В темницах стон и хлад оков.
|
|
|
there trapped and bound and languishing
|
Там, в хватке колдовских цепей,
|
|
|
now Beren dreams that thou dost sing.'
|
О песне грезит он твоей".
|
|
|
|
|
|
|
'Then I alone must go to him
|
"Тогда я вслед идти должна,
|
|
|
and dare the dread in dungeons dim;
|
И страху вызов дать одна,
|
|
|
for none there be that will him aid
|
Коль в мире Берену помочь
|
|
|
in all the world, save elven-maid
|
Лишь только слабой деве вмочь,
|
|
|
whose only skill were joy and song,
|
Чьи все уменья - песнь и смех,
|
|
|
and both have failed and left her long.'
|
Да и давно не стало тех!"
|
|
|
|
|
|
|
Then nought said Melian thereto,
|
В ответ молчала Мелиан
|
|
|
though wild the words. She wept anew,
|
На речи дикие. Как лань,
|
|
|
and ran through the woods like hunted deer
|
Метнулась дева прочь в слезах,
|
|
|
with her hair streaming and eyes of fear.
|
Лишь ветер взвился в волосах.
|
|
|
|
|
|
|
Dairon she found with ferny crown
|
И Дайрона она нашла -
|
|
|
silently sitting on beech-leaves brown.
|
В венке зеленом вкруг чела
|
|
|
On the earth she cast her at his side.
|
В корнях сидел он, недвижим -
|
|
|
' Dairon, Dairon, my tears,' she cried,
|
И пала на листву пред ним:
|
|
|
'now pity for our old days' sake!
|
"О Дайрон, Дайрон, пожалей!
|
|
|
Make me a music for heart's ache,
|
Сыграй во имя прежних дней
|
|
|
for heart's despair, and for heart's dread,
|
Про сердца боль и сердца страх,
|
|
|
for light gone dark and laughter dead! '
|
Померкший свет и счастья прах".
|
|
|
|
|
|
|
'But for music dead there is no note,'
|
"У мертвой песни гласа нет" -
|
|
|
Dairon answered, and at his throat
|
Ей горько Дайрон рек в ответ,
|
|
|
his fingers clutched. Yet his pipe he took,
|
Но флейту взял, и полилась
|
|
|
and sadly trembling the music shook;
|
Трепещущих созвучий вязь,
|
|
|
and all things stayed while that piping went
|
И, слыша, Дориат затих,
|
|
|
wailing in the hollows, and there intent
|
Забыв о радостях своих,
|
|
|
they listened, their business and mirth,
|
Забыв о солнце в небесах,
|
|
|
their hearts' gladness and the light of earth
|
И смолкли птичьи голоса
|
|
|
forgotten; and bird-voices failed
|
Под нежный плачущий напев,
|
|
|
while Dairon's flute in Doriath wailed.
|
Что Дайрон плел в тени дерев.
|
|
|
Luthien wept not for very pain,
|
И молвила Тинувиэль,
|
|
|
and when he ceased she spoke again:
|
Когда умолкла флейты трель:
|
|
|
'My friend, I have a need of friends,
|
"Мой друг, мне так нужны друзья,
|
|
|
as he who a long dark journey wends,
|
Как путнику, кого края
|
|
|
and fears the road, yet dare not turn
|
Чужие дальние страшат,
|
|
|
and look back where the candles burn
|
Но он, не смея бросить взгляд
|
|
|
in windows he has left. The night
|
На окна в брошенном дому,
|
|
|
in front, he doubts to find the light
|
Бредет вперед сквозь ночь и тьму,
|
|
|
that far beyond the hills he seeks.'
|
Не ведая, найдет иль нет
|
|
|
And thus of Melian's words she speaks,
|
Он за холмами новый свет".
|
|
|
and of her doom and her desire
|
Она поведала о том,
|
|
|
to climb the mountains, and the fire
|
Что мать рекла, и о своем
|
|
|
and ruin of the Northern realm
|
Желанье горы пересечь,
|
|
|
to dare, a maiden without helm
|
Пусть не суметь поднять ей меч,
|
|
|
or sword, or strength of hardy limb,
|
Пусть магия ее слаба
|
|
|
where magic founders and grows dim.
|
В стране, куда ведет судьба.
|
|
|
His aid she sought to guide her forth
|
На Север указать тропу
|
|
|
and find the pathways to the North,
|
Просила Лютиэн, коль в путь
|
|
|
if he would not for love of her
|
В страну напастей и скорбей
|
|
|
go by her side a wanderer.
|
Он не отправится за ней.
|
|
|
'Wherefore,' said he, 'should Dairon go
|
"Почто же Дайрону идти
|
|
|
into direst peril earth doth know
|
В край, что опасней не найти,
|
|
|
for the sake of mortal who did steal
|
Во имя смертного - того,
|
|
|
his laughter and joy? No love I feel
|
Кто счастие украл его?
|
|
|
for Beren son of Barahir,
|
К нему любви не знаю я,
|
|
|
nor weep for him in dungeons drear,
|
Пусть он в темнице и цепях,
|
|
|
who in this wood have chains enow,
|
Не жаль! Ведь здесь, в глуши лесной
|
|
|
heavy and dark. But thee, I vow,
|
Ничем не слаще жребий мой.
|
|
|
I will defend from perils fell
|
Но я клянусь тебя спасти
|
|
|
and deadly wandering into hell.'
|
От бед ужасного пути".
|
|
|
|
|
|
|
No more they spake that day, and she
|
Печально поблагодарив,
|
|
|
perceived not his meaning. Sorrowfully
|
Подвох в словах не различив,
|
|
|
she thanked him, and she left him there.
|
Она оставила его,
|
|
|
A tree she climbed, till the bright air
|
Не заподозрив ничего,
|
|
|
above the woods her dark hair blew,
|
Так по ветвям взобралась ввысь,
|
|
|
and straining afar her eyes could view
|
Что косы на ветру взвились,
|
|
|
the outline grey and faint and low
|
И устремила ясный взор
|
|
|
of dizzy towers where the clouds go,
|
К туманным очертаньям гор,
|
|
|
the southern faces mounting sheer
|
К взнесенным гордо башням круч
|
|
|
in rocky pinnacle and pier
|
В холодном облаченье туч,
|
|
|
of Shadowy Mountains pale and cold;
|
К хранящей юг Гряде Теней,
|
|
|
and wide the lands before them rolled.
|
К земле, простертой перед ней.
|
|
|
But straightway Dairon sought the king
|
А Дайрон поспешил сыскать
|
|
|
and told him his daughter's pondering,
|
Владыку Тингола - сказать,
|
|
|
and how her madness might her lead
|
Как может Лютиэн сгубить
|
|
|
to ruin, unless the king gave heed.
|
Себя, коль он не будет бдить.
|
|
|
Thingol was wroth, and yet amazed;
|
Разгневан был и изумлен
|
|
|
in wonder and half fear he gazed
|
Король, и рек флейтисту он:
|
|
|
on Dairon, and said: 'True hast thou been.
|
"Ты верность, Дайрон, проявил!
|
|
|
Now ever shall love be us between,
|
Как сын, мне будешь ныне мил,
|
|
|
while Doriath lasts; within this realm
|
Ты в Дориате будешь князь,
|
|
|
thou art a prince of beech and elm! '
|
В краю, где зелен бук и вяз!"
|
|
|
He sent for Luthien, and said:
|
И привести велел он дочь:
|
|
|
' maiden fair, what hath thee led
|
"О дева! Что погнало прочь
|
|
|
to ponder madness and despair
|
Тебя в безумный страшный путь,
|
|
|
to wander to ruin, and to fare
|
Тебя заставило дерзнуть
|
|
|
from Doriath against my will,
|
Ослушаться меня, бежать
|
|
|
stealing like a wild thing men would kill
|
Сквозь глушь, покинув Дориат,
|
|
|
into the emptiness outside?'
|
На смерть среди людских тенёт?
|
|
|
'The wisdom, father,'she replied;
|
"Лишь мудрость" - был ответ ее.
|
|
|
nor would she promise to forget,
|
Но не могли заставить вновь
|
|
|
nor would she vow for love or threat
|
Ее ни страх и ни любовь
|
|
|
her folly to forsake and meek
|
Отцу покорной дщерью быть,
|
|
|
in Doriath her father's will to seek.
|
Свою затею позабыть.
|
|
|
This only vowed she, if go she must,
|
Она поклялась только впредь
|
|
|
that none but herself would she now trust,
|
Довериться другим не сметь,
|
|
|
no folk of her father's would persuade
|
Не убеждать себе помочь,
|
|
|
to break his will or lend her aid; '
|
Когда уйти решится в ночь,
|
|
|
if go she must, she would go alone
|
И вызов бросить тьме одной,
|
|
|
and friendless dare the walls of stone.
|
Коль так начертано судьбой.
|
|
|
|
|
|
|
In angry love and half in fear
|
Отцовский гнев, любовь и страх
|
|
|
Thingol took counsel his most dear
|
Владели Тинголом. В сердцах
|
|
|
to guard and keep. He would not bind
|
Велел он крепко охранять
|
|
|
in caverns deep and intertwined
|
Ту, что ему светлее дня.
|
|
|
sweet Luthien, his lovely maid,
|
Но запереть меж горных стен
|
|
|
who robbed of air must wane and fade,
|
Он не решился Лютиэн -
|
|
|
who ever must look upon the sky
|
Луны и солнца лишена,
|
|
|
and see the sun and moon go by.
|
Увяла быстро бы она.
|
|
|
But close unto his mounded seat
|
Но Тингола высокий трон
|
|
|
and grassy throne there ran the feet
|
Дарила сенью Хирилорн -
|
|
|
of Hirilorn, the beechen queen.
|
То буков госпожа была,
|
|
|
Upon her triple boles were seen
|
Ее три гладкие ствола
|
|
|
no break or branch, until aloft
|
Взмывали гордо в небосклон,
|
|
|
in a green glimmer, distant, soft,
|
В выси мерцала зелень крон,
|
|
|
the mightiest vault of leaf and bough
|
И свода не было мощней
|
|
|
from world's beginning until now
|
От самого начала дней,
|
|
|
was flung above Esgalduin's shores
|
Холмы, и реку, и портал
|
|
|
and the long slopes to Thingol's doors.
|
Дворцовый он собой скрывал.
|
|
|
Grey was the rind of pillars tall
|
Кора была как серый шелк,
|
|
|
and silken-smooth, and far and small
|
Был беличьим глазам далек
|
|
|
to squirrels' eyes were those who went
|
И мелок из густых ветвей
|
|
|
at her grey feet upon the bent.
|
Любой, стоящий у корней.
|
|
|
Now Thingol made men in the beech,
|
И слугам приказал король
|
|
|
in that great tree, as far as reach
|
На буке, лестницы доколь
|
|
|
their longest ladders, there to build
|
Достанут, дочери своей
|
|
|
an airy house; and as he willed
|
Воздвигнуть дом. По воле сей
|
|
|
a little dwelling of fair wood
|
Воздушный теремок резной
|
|
|
was made, and veiled in leaves it stood
|
Возник, укутанный листвой.
|
|
|
above the first branches. Corners three
|
Трехстенный, трехоконный, он
|
|
|
it had and windows faint to see,
|
Мастеровыми вознесен
|
|
|
and by three shafts of Hirilorn
|
Был высоко на Хирилорн
|
|
|
in the corners standing was upborne.
|
И меж стволами укреплен.
|
|
|
There Luthien was bidden dwell,
|
Средь птиц и листьев жить ей тут,
|
|
|
until she was wiser and the spell
|
Покуда чары не спадут
|
|
|
of madness left her. Up she clomb
|
Безумия, пока она
|
|
|
the long ladders to her new home
|
Не образумится сполна.
|
|
|
among the leaves, among the birds;
|
По лестнице наверх без слов
|
|
|
she sang no song, she spoke no words.
|
Она взошла под новый кров -
|
|
|
White glimmering in the tree she rose,
|
Блеснуло платье - и, застыв
|
|
|
and her little door they heard her close.
|
На миг, исчезла, дверь закрыв,
|
|
|
The ladders were taken and no more
|
И боле брег речной не мог
|
|
|
her feet might tread Esgalduin's shore.
|
Касанья знать проворных ног.
|
|
|
|
|
|
|
Thither at whiles they climbed and brought
|
Вмиг стражи, что желалось ей,
|
|
|
all things she needed or besought;
|
Несли в жилище меж ветвей,
|
|
|
but death was his, whoso should dare
|
Но карою была бы смерть
|
|
|
a ladder leave, or creeping there
|
Тем, кто решился бы посметь,
|
|
|
should set one by the tree at night;
|
Прокравшись сквозь ночную мглу,
|
|
|
a guard was held from dusk to light
|
Приставить лесницу к стволу.
|
|
|
about the grey feet of Hirilorn
|
Так, в вышине заточена,
|
|
|
and Luthien in prison and forlorn.
|
Томилась Лютиэн одна.
|
|
|
There Dairon grieving often stood
|
И часто, позабыв покой,
|
|
|
in sorrow for the captive of the wood,
|
Грустя о пленнице лесной
|
|
|
and melodies made upon his flute
|
Под тенью бука замерев,
|
|
|
leaning against a grey tree-root.
|
Плел Дайрон флейт своих напев.
|
|
|
Luthien would from her windows stare
|
И, видя это из окна,
|
|
|
and see him far under piping there,
|
Простила Дайрону она
|
|
|
and she forgave his betraying word
|
Предательскую речь его
|
|
|
for the music and the grief she heard,
|
За грусть и звуков волшебство,
|
|
|
and only Dairon would she let
|
И он один из всех лишь мог
|
|
|
across her threshold foot to set.
|
Переступать ее порог.
|
|
|
Yet long the hours when she must sit
|
Но как тянулся каждый час!
|
|
|
and see the sunbeams dance and flit
|
Смотреть на солнца в листьях пляс,
|
|
|
in beechen leaves, or watch the stars
|
Ночами ясными глядеть
|
|
|
peep on clear nights between the bars
|
На очи звезд сквозь веток сеть...
|
|
|
of beechen branches. And one night
|
Но раз перед рассветом был -
|
|
|
just ere the changing of the light
|
Как знать, веленьем высших сил
|
|
|
a dream there came, from the Gods, maybe,
|
Иль Мелиан? - глас слышен ей:
|
|
|
or Melian's magic. She dreamed that she
|
"Тинувиэль! О, Соловей!" -
|
|
|
heard Beren's voice o'er hill and fell
|
То Берена поверх холмов,
|
|
|
'Tinuviel' call, 'Tinuviel.'
|
Долин и рек донесся зов
|
|
|
And her heart answered: 'Let me be gone
|
И Лютиэн проникнул в грудь,
|
|
|
to seek him no others think upon! '
|
И сердце отозвалось: "В путь!"
|
|
|
|
|
|
|
She woke and saw the moonlight pale
|
Она проснулась. Силуэт
|
|
|
through the slim leaves. It trembled frail
|
Луны сквозь листья сеял свет,
|
|
|
upon her arms, as these she spread
|
Сияньем деву озарив,
|
|
|
and there in longing bowed her head,
|
Когда, вздев руки, лик склонив
|
|
|
and yearned for freedom and escape.
|
В тоске о воле, Лютиэн
|
|
|
Now Luthien doth her counsel shape;
|
Замыслила покинуть плен.
|
|
|
and Melian's daughter of deep lore
|
Дщерь Мелиан была мудрей
|
|
|
knew many things, yea, magics more
|
Любых эльфийский дочерей,
|
|
|
than then or now know elven-maids
|
Сейчас иль прежнею порой
|
|
|
that glint and shimmer in the glades.
|
Мерцающих в тиши лесной.
|
|
|
She pondered long, while the moon sank
|
В раздумиях была она,
|
|
|
and faded, and the starlight shrank,
|
Пока не стаяла луна,
|
|
|
and the dawn opened. At last a smile
|
Когда ж рассвет коснулся стен,
|
|
|
on her face flickered. She mused a while,
|
То усмехнулась Лютиэн,
|
|
|
and watched the morning sunlight grow,
|
Помедлив, глядя на зарю -
|
|
|
then called to those that walked below.
|
И стражу позвала свою.
|
|
|
And when one climbed to her she prayed
|
И так просила - пусть один
|
|
|
that he would in the dark pools wade
|
Там, где течет Эсгалдуин,
|
|
|
of cold Esgalduin, water clear,
|
Воды прозрачной наберет,
|
|
|
the clearest water cold and sheer
|
И ей в покои принесет.
|
|
|
to draw for her. 'At middle night,'
|
"Но воду в полночь зачерпнуть
|
|
|
she said, 'in bowl of'silver white
|
В сосуд серебряный, и путь
|
|
|
it must be drawn and brought to me
|
Пройти, не смея молвить слов -
|
|
|
with no word spoken, silently.'
|
Вам первый мой наказ таков".
|
|
|
Another she begged to bring her wine
|
"Пускай нальют в златой сосуд
|
|
|
in a jar of gold where flowers twine -
|
Вино - и с песней принесут
|
|
|
'and singing let him come to me
|
Его ко мне в полдневный час -
|
|
|
at high noon, singing merrily.'
|
Вот будет мой второй наказ".
|
|
|
Again she spake: 'Now go, I pray,
|
И дале молвила: "Теперь
|
|
|
to Melian the queen, and say:
|
Скажите Мелиан - мол, дщерь
|
|
|
"thy daughter many a weary hour
|
В своем жилище день-деньской
|
|
|
slow passing watches in her bower;
|
Томится праздною тоской
|
|
|
a spinning-wheel she begs thee send."'
|
И просит прялку ей прислать".
|
|
|
Then Dairon she called: 'I prithee, friend,
|
И так рекла: "Потолковать
|
|
|
climb up and talk to Luthien!'
|
О Дайрон, друг, взойди под кров
|
|
|
And sitting at her window then,
|
На Лютиэн молящей зов!"
|
|
|
she said: 'My Dairon, thou hast craft,
|
"Мой Дайрон, - молвила она,
|
|
|
beside thy music, many a shaft
|
В светлице сидя у окна,
|
|
|
and many a tool of carven wood
|
Не только в музыке своей
|
|
|
to fashion with cunning. It were good,
|
Ты мастер - так прошу, скорей
|
|
|
if thou wouldst make a little loom
|
Ты ткацкий изготовь станок,
|
|
|
to stand in the corner of my room.
|
Чтоб мне поставить в уголок,
|
|
|
My idle fingers would spin and weave
|
Чтоб пальцы праздные могли
|
|
|
a pattern of colours, of morn and eve,
|
Все краски неба и земли,
|
|
|
of sun and moon and changing light
|
Все разноцветье ясных зорь
|
|
|
amid the beech-leaves waving bright.'
|
Вплести в затейливый узор".
|
|
|
This Dairon did and asked her then:
|
Помог ей Дайрон, но дивясь:
|
|
|
' Luthien, Luthien,
|
"О Лютиэн, что будешь прясть?
|
|
|
What wilt thou weave? What wilt thou spin? '
|
О Лютиэн, что будешь ткать?" -
|
|
|
'A marvellous thread, and wind therein
|
"Нить, что чудесней не сыскать,
|
|
|
a potent magic, and a spell
|
Моих заклятий крепких плат
|
|
|
I will weave within my web that hell
|
Всем силам бездны не порвать!"
|
|
|
nor all the powers of Dread shall break.'
|
Тому был Дайрон изумлен,
|
|
|
Then Dairon wondered, but he spake
|
Но Лютиэн не выдал он,
|
|
|
no word to Thingol, though his heart
|
Хотя его страшила цель
|
|
|
feared the dark purpose of her art.
|
Искусных чар Тинувиэль.
|
|
|
|
|
|
|
And Luthien now was left alone.
|
Одна оставлена! И вот
|
|
|
A magic song to Men unknown
|
Заклятье Лютиэн плетет,
|
|
|
she sang, and singing then the wine
|
Неведомое Смертным днесь,
|
|
|
with water mingled three times nine;
|
С водой вино под эту песнь
|
|
|
and as in golden jar they lay
|
Мешая трижды девять раз.
|
|
|
she sang a song of growth and day;
|
Когда в кувшин златой лилась
|
|
|
and as they lay in silver white
|
Струя, то пела Лютиэн
|
|
|
another song she sang, of night
|
Про рост цветов и трав, про день,
|
|
|
and darkness without end, of height
|
Когда в серебряный сосуд
|
|
|
uplifted to the stars, and flight
|
Она струилась - дева тут
|
|
|
and freedom. And all names of things
|
Про воли быстрые крыла,
|
|
|
tallest and longest on earth she sings:
|
Про ночь и звезды песнь вела,
|
|
|
the locks of the Longbeard dwarves; the tail
|
И поминала в песне сей,
|
|
|
of Draugluin the werewolf pale;
|
Что на земле всего длинней -
|
|
|
the body of Glomund the great snake;
|
Седые кудри гномьих брад,
|
|
|
the vast upsoaring peaks that quake
|
Змей Гломунд и угрюмый ряд
|
|
|
above the fires in Angband's gloom;
|
Ангбандских пиков в свете звезд,
|
|
|
the chain Angainor that ere Doom
|
Драуглуина волчий хвост,
|
|
|
for Morgoth shall by Gods be wrought
|
Ангайнор-цепь, в конце времен
|
|
|
of steel and torment. Names she sought,
|
Которой будет Враг пленен.
|
|
|
and sang of Glend the sword of Nan;
|
Сплетались имена легенд -
|
|
|
of Gilim the giant of Eruman;
|
Гигант Гилим, меч Нана - Гленд,
|
|
|
and last and longest named she then
|
О прядях пела Лютиэн
|
|
|
the endless hair of Uinen,
|
Владычицы Морей Уйнен
|
|
|
the Lady of the Sea, that lies
|
Что разметались навсегда
|
|
|
through all the waters under skies.
|
Повсюду, где бежит вода.
|
|
|
|
|
|
|
Then did she lave her head and sing
|
И, голову омыв, она
|
|
|
a theme of sleep and slumbering,
|
Песнь завела о безднах сна,
|
|
|
profound and fathomless and dark
|
Что так глубоки и темны -
|
|
|
as Luthien's shadowy hair was dark-
|
Как косы Лютиэн, темны,
|
|
|
each thread was more slender and more fine
|
Нежней был каждый волосок,
|
|
|
than threads of twilight that entwine
|
Чем сумрака прозрачный шелк,
|
|
|
in filmy web the fading grass
|
Сплетающая травы тень
|
|
|
and closing flowers as day doth pass.
|
В тот час, когда уходит день.
|
|
|
Now long and longer grew her hair,
|
А косы все росли, вились,
|
|
|
and fell to her feet, and wandered there
|
К ногам упали, растеклись
|
|
|
like pools of shadow on the ground.
|
Подобно озеру теней...
|
|
|
Then Luthien in a slumber drowned
|
И волны сон сомкнул над ней.
|
|
|
was laid upon her bed and slept,
|
Так, пав на ложе, Лютиэн,
|
|
|
till morning through the windows crept
|
Спала... коснувшись робко стен,
|
|
|
thinly and faint. And then she woke,
|
Закралось утро сквозь окно,
|
|
|
and the room was filled as with a smoke
|
Она проснулась...но темно
|
|
|
and with an evening mist, and deep
|
Вокруг - все будто бы в дыму,
|
|
|
she lay thereunder drowsed in sleep.
|
Погружено в туман и тьму.
|
|
|
Behold! her hair from windows blew
|
Глядь! Пряди льются из окон,
|
|
|
in morning airs, and darkly grew
|
Столп серебрисытый Хирилорн
|
|
|
waving about the pillars grey
|
Обвили волосы, и ах!
|
|
|
of Hirilorn at break of day.
|
Струятся в утренних ветрах.
|
|
|
|
|
|
|
Then groping she found her little shears,
|
Наощупь ножнички найдя,
|
|
|
and cut the hair about her ears,
|
Она остригла, не щадя,
|
|
|
and close she cropped it to her head,
|
Весь водопад своих волос,
|
|
|
enchanted tresses, thread by thread.
|
Что ей околдовать пришлось,
|
|
|
Thereafter grew they slow once more,
|
И отросли они опять,
|
|
|
yet darker than their wont before.
|
Но потемнев - за прядью прядь.
|
|
|
And now was her labour but begun:
|
Работа ж только началась -
|
|
|
long was she spinning, long she spun;
|
Пришлось ей долго, долго прясть,
|
|
|
and though with elvish skill she wrought,
|
Со всем эльфийским мастерством
|
|
|
long was her weaving. If men sought
|
Пришлось ей долго ткать потом.
|
|
|
to call her, crying from below,
|
Коль снизу доносился зов,
|
|
|
'Nothing I need,' she answered, 'go!
|
То был ответ ее таков:
|
|
|
I would keep my bed, and only sleep
|
"Мне ничего не нужно! Вон!
|
|
|
I now desire, who waking weep.'
|
Мне явь горька и сладок сон".
|
|
|
|
|
|
|
Then Dairon feared, and in amaze
|
Тревогой Дайрон был объят
|
|
|
he called from under; but three days
|
И к ней взывал. Три дня подряд
|
|
|
she answered not. Of cloudy hair
|
Ответа сверху не неслось.
|
|
|
she wove a web like misty air
|
Из тучи спутанных волос
|
|
|
of moonless night, and thereof made
|
Она соткала полотно,
|
|
|
a robe as fluttering-dark as shade
|
Как ночь безлунная, темно,
|
|
|
beneath great trees, a magic dress
|
И сшила из него покров,
|
|
|
that all was drenched with drowsiness,
|
Трепещущий, как тень лесов,
|
|
|
enchanted with a mightier spell
|
Сна чарами он был заклят
|
|
|
than Melian's raiment in that dell
|
Сильней, чем Мелиан наряд,
|
|
|
wherein of yore did Thingol roam
|
Давным-давно в долине той,
|
|
|
beneath the dark and starry dome
|
Где ею Тингол молодой,
|
|
|
that hung above the dawning world.
|
Бродивший на заре времен
|
|
|
And now this robe she round her furled,
|
По звездным сводом, был пленен.
|
|
|
and veiled her garments shimmering white;
|
В плащ завернулась дева, и
|
|
|
her mantle blue with jewels bright
|
Подол, где лилии цвели,
|
|
|
like crystal stars, the lilies gold,
|
Одежды синь и белизну
|
|
|
were wrapped and hid; and down there rolled
|
Он скрыл, и, крылья развернув,
|
|
|
dim dreams and faint oblivious sleep
|
Струение неясных грез
|
|
|
falling about her, to softly creep
|
Окрест неслышно разлилось.
|
|
|
through all the air. Then swift she takes
|
Остаток влас взяла она -
|
|
|
the threads unused; of these she makes
|
И вот из прядей сплетена,
|
|
|
a slender rope of twisted strands
|
Веревка вмиг - крепка, тонка,
|
|
|
yet long and stout, and with her hands
|
Вот девы белая рука
|
|
|
she makes it fast unto the shaft
|
Веревку вяжет к Хирилорн -
|
|
|
of Hirilorn. Now, all her craft
|
И труд искусный завершен,
|
|
|
and labour ended, looks she forth
|
И Лютиэн сквозь окон створ
|
|
|
from her little window facing North.
|
На Север обращает взор.
|
|
|
|
|
|
|
Already the sunlight in the trees
|
Луч солнца средь лесных ветвей
|
|
|
is drooping red, and dusk she sees
|
Уже становится алей,
|
|
|
come softly along the ground below,
|
Крадется сумрак над землей,
|
|
|
and now she murmurs soft and slow.
|
Напев неспешный колдовской
|
|
|
Now chanting clearer down she cast
|
Заводит тихо Лютиэн,
|
|
|
her long hair, till it reached at last
|
Вот вниз, к земле, одетой в тень,
|
|
|
from her window to the darkling ground.
|
Она простерла пряди влас,
|
|
|
Men far beneath her heard the sound;
|
И стражи услыхали глас,
|
|
|
but the slumbrous strand now swung and swayed
|
Прислушались, не видя, как
|
|
|
above her guards. Their talking stayed,
|
Над головами реет мрак
|
|
|
they listened to her voice and fell
|
Волос, им навевая сны -
|
|
|
suddenly beneath a binding spell.
|
И пали, песней сражены.
|
|
|
Now clad as in a cloud she hung;
|
Как в облако облачена,
|
|
|
now down her roped hair she swung
|
Проворной белкой вниз она
|
|
|
as light as squirrel, and away,
|
Скользнула, и скорей сквозь ночь,
|
|
|
away, she danced, and who could say
|
Танцуя, устремилась прочь,
|
|
|
what paths she took, whose elvish feet
|
Не оставляя и следа -
|
|
|
no impress made a-dancing fleet?
|
И кто бы мог сказать, куда?
|
|
|
|
|
|
|
VI
|
|
|
|
|
|
|
|
When Morgoth in that day of doom
|
Когда убил в злосчастный час
|
|
|
had slain the Trees and filled with gloom
|
Два Древа Моргот, разлилась
|
|
|
the shining land of Valinor,
|
Над светлым Валинором тьма,
|
|
|
there Feanor and his sons then swore
|
Тогда, взойдя на склон холма,
|
|
|
the mighty oath upon the hill
|
На Тун, увенчанный дворцом,
|
|
|
of tower-crowned Tun, that still
|
Дал Клятву Феанор, с отцом
|
|
|
wrought wars and sorrow in the world.
|
Клялись сыны - и до сих пор
|
|
|
From darkling seas the fogs unfurled
|
Обет нес горе и раздор.
|
|
|
their blinding shadows grey and cold
|
И мир туманы оплели,
|
|
|
where Glingal once had bloomed with gold
|
Где златом цвел Лаурелин
|
|
|
and Belthil bore its silver flowers.
|
И серебром - Тельперион.
|
|
|
The mists were mantled round the towers
|
Был белый город ослеплен,
|
|
|
of the Elves' white city by the sea.
|
И мантией одела тьма
|
|
|
There countless torches fitfully
|
Застывшие под ней дома.
|
|
|
did start and twinkle, as the Gnomes
|
И свет бесчисленных лампад,
|
|
|
were gathered to their fading homes,
|
Дрожал, когда текла толпа
|
|
|
and thronged the long and winding stair
|
По долгой лестнице витой
|
|
|
that led to the wide echoing square.
|
На площадь гулкую рекой.
|
|
|
There Feanor mourned his jewels divine,
|
О Сильмариллах Феанор
|
|
|
the Silmarils he made. Like wine
|
Скорбел и опьянял вином
|
|
|
his wild and potent words them fill;
|
Речей неистовой души
|
|
|
a great host harkens deathly still.
|
Внимавших в мертвенной тиши.
|
|
|
But all he said both wild and wise,
|
Но запись исступленных слов,
|
|
|
half truth and half the fruit of lies
|
Смешавших истину и злой
|
|
|
that Morgoth sowed in Valinor,
|
Обмана Морготова яд
|
|
|
in other songs and other lore
|
Иные повести хранят.
|
|
|
recorded is. He bade them flee
|
Он звал блаженные края
|
|
|
from lands divine, to cross the sea,
|
Покинуть, пересечь моря,
|
|
|
the pathless plains, the perilous shores
|
Скорей преследуя Врага
|
|
|
where ice-infested water roars;
|
По смерть несущим берегам,
|
|
|
to follow Morgoth to the unlit earth
|
Где волны льдистые ревут,
|
|
|
leaving their dwellings and olden mirth;
|
Забыть домов былой уют,
|
|
|
to go back to the Outer Lands
|
Ко Внешним Землям воротясь,
|
|
|
to wars and weeping. There their hands
|
К боям и плачу. И, клянясь,
|
|
|
they joined in vows, those kinsmen seven,
|
Ладони семеро сплели
|
|
|
swearing beneath the stars of Heaven,
|
Под звездами, что расцвели
|
|
|
by Varda the Holy that them wrought
|
Стараньем Варды Элберет,
|
|
|
and bore them each with radiance fraught
|
Зажегшей в безднах яркий свет.
|
|
|
and set them in the deeps to flame.
|
Они призвали Варды лик,
|
|
|
Timbrenting's holy height they name,
|
Таникветиль, священный пик,
|
|
|
whereon are built the timeless halls
|
Где Манвэ высится чертог.
|
|
|
of Manwe Lord of Gods. Who calls
|
Тому, кто так обет изрек,
|
|
|
these names in witness may not break
|
Его нарушить не посметь,
|
|
|
his oath, though earth and heaven shake.
|
Хотя б земли разверзлась твердь.
|
|
|
|
|
|
|
Curufin, Celegorm the fair,
|
С отцом поклялись, как один,
|
|
|
Damrod and Diriel were there,
|
И Карантир, и Куруфин,
|
|
|
and Cranthir dark, and Maidros tall
|
И Амрод, Амрас, Келегорм,
|
|
|
(whom after torment should befall),
|
Маэдрос (муки ждут его!)
|
|
|
and Maglor the mighty who like the sea
|
И Маглор - голос, скорби полн,
|
|
|
with deep voice sings yet mournfully.
|
Его досель - как рокот волн.
|
|
|
'Be he friend or foe, or seed defiled
|
"Хоть друг, хоть враг, хоть Человек,
|
|
|
of Morgoth Bauglir, or mortal child
|
Хоть Морготова тварь - вовек
|
|
|
that in after days on earth shall dwell,
|
Рок, боги, ад, закон, любовь
|
|
|
no law, nor love, nor league of hell,
|
Гнев Феаноровых сынов
|
|
|
not might of Gods, not moveless fate
|
И ненависть не охладят,
|
|
|
shall him defend from wrath and hate
|
И никого не оградят,
|
|
|
of Feanor's sons, who takes or steals
|
Коль он возьмет, похитит иль
|
|
|
or finding keeps the Silmarils,
|
Найдя, сокроет Сильмарил -
|
|
|
the thrice-enchanted globes of light
|
Любой из заклятых Камней,
|
|
|
that shine until the final night.'
|
Что светят до скончанья дней".
|
|
|
|
|
|
|
The wars and wandering of the Gnomes
|
Но эта песнь молчит о том,
|
|
|
this tale tells not. Far from their homes
|
Как эльфы, свой покинув дом,
|
|
|
they fought and laboured in the North.
|
В боях, скитаньях и трудах
|
|
|
Fingon daring alone went forth
|
Вели на Севере года.
|
|
|
and sought for Maidros where he hung;
|
Отважный Фингон разыскал
|
|
|
in torment terrible he swung,
|
Маэдроса, где он страдал
|
|
|
his wrist in band of forged steel,
|
Над пропастью от муки злой,
|
|
|
from a sheer precipice where reel
|
Врагом подвешен под скалой,
|
|
|
the dizzy senses staring down
|
Прикован за запястье к ней
|
|
|
from Thangorodrim's stony crown.
|
Над бездной много долгих дней.
|
|
|
The song of Fingon Elves yet sing,
|
О Фингоне поют досель -
|
|
|
captain of armies, Gnomish king,
|
О полководце, короле,
|
|
|
who fell at last in flame of swords
|
Кто пал в огне мечей засим
|
|
|
with his white banners and his lords.
|
Под белым знаменем своим.
|
|
|
They sing how Maidros free he set,
|
Маэдроса освободил
|
|
|
and stayed the feud that slumbered yet
|
Он и вражду остановил
|
|
|
between the children proud of Finn.
|
Меж Финвэ гордыми детьми.
|
|
|
Now joined once more they hemmed him in,
|
Над грозным Морготом самим
|
|
|
even great Morgoth, and their host
|
Им удалось, союз создав,
|
|
|
beleaguered Angband, till they boast
|
Держать победы, и тогда,
|
|
|
no Orc nor demon ever dare
|
В кольцо осады Ангбанд взяв,
|
|
|
their leaguer break or past them fare.
|
Хвалились эльфы, что нельзя
|
|
|
Then days of solace woke on earth
|
Суметь пробраться мимо них
|
|
|
beneath the new-lit Sun, and mirth
|
Ни одному из духов злых.
|
|
|
was heard in the Great Lands where Men,
|
И на земле царил покой
|
|
|
a young race, spread and wandered then.
|
Под юным Солнцем и Луной,
|
|
|
That was the time that songs do call
|
И молодой народ Людей
|
|
|
the Siege of Angband, when like a wall
|
Не ведал в странствиях скорбей.
|
|
|
the Gnomish swords did fence the earth
|
Пока клинков эльфийских сталь,
|
|
|
from Morgoth's ruin, a time of birth,
|
Вкруг Моргота стеною став,
|
|
|
of blossoming, of flowers, of growth;
|
Хранила мир - то все цвело.
|
|
|
but still there held the deathless oath,
|
...Но все ж довлела тяжело
|
|
|
and still the Silmarils were deep
|
Власть Клятвы; и скрывал Камней
|
|
|
in Angband's darkly-dolven keep.
|
Свет Ангбанд в глубине своей.
|
|
|
|
|
|
|
An end there came, when fortune turned,
|
Но вот удачи срок истек,
|
|
|
and flames of Morgoth's vengeance burned,
|
Огнь Вражьей мести был жесток,
|
|
|
and all the might which he prepared
|
В оплоте тайно мощь скопив,
|
|
|
in secret in his fastness flared
|
Он черным войском затопил
|
|
|
and poured across the Thirsty Plain;
|
Простор Иссушенной Земли.
|
|
|
and armies black were in his train.
|
Осаду огнь и дым смели,
|
|
|
The leaguer of Angband Morgoth broke;
|
И с орочьих кривых клинков
|
|
|
his enemies in fire and smoke
|
Росой струилась эльфов кровь.
|
|
|
were scattered, and the Orcs there slew
|
Бесстрашный Барахир в тот час
|
|
|
and slew, until the blood like dew
|
Своим копьем от смерти спас
|
|
|
dripped from each cruel and crooked blade.
|
Владыку Финрода. Чрез топь
|
|
|
Then Barahir the bold did aid
|
Пройдя, не ведавшую троп,
|
|
|
with mighty spear, with shield and men,
|
Всем сердцем Финрод клятву дал
|
|
|
Felagund wounded. To the fen
|
Тогда ему и обещал -
|
|
|
escaping, there they bound their troth,
|
Отважный Барахира род
|
|
|
and Felagund deeply swore an oath
|
Любовь и дружество найдет
|
|
|
of friendship to his kin and seed,
|
У Фелагунда, и всегда -
|
|
|
of love and succour in time of need.
|
Подмогу, коль придет нужда.
|
|
|
But there of Finrod's children four
|
Но пламя яростных боев
|
|
|
were Angrod slain and proud Egnor.
|
Спалило Арфина сынов -
|
|
|
Felagund and Orodreth then
|
Аэгнор пал, и Ангрод с ним,
|
|
|
gathered the remnant of their men,
|
Из братьев четырех двоим
|
|
|
their maidens and their children fair;
|
В живых оставшимся, пришлось,
|
|
|
forsaking war they made their lair
|
Собрав свои остатки войск,
|
|
|
and cavernous hold far in the south.
|
Детей и дев вести на юг,
|
|
|
On Narog's towering bank its mouth
|
Презрев войну, искать приют
|
|
|
was opened; which they hid and veiled,
|
В пещерах Нарога, таясь,
|
|
|
and mighty doors, that unassailed
|
Скрыв чарами прохода пасть -
|
|
|
till Turin's day stood vast and grim,
|
До дней Турамбара осад
|
|
|
they built by trees o'ershadowed dim.
|
Не знали створки мощных врат.
|
|
|
And with them dwelt a long time there
|
И с братьями нашли там дом
|
|
|
Curufin, and Celegorm the fair;
|
Красавец гордый Келегорм
|
|
|
and a mighty folk grew neath their hands
|
И Куруфин, и их народ
|
|
|
in Narog's secret halls and lands.
|
Наполнил скрытый Нарготронд.
|
|
|
|
|
|
|
Thus Felagund in Nargothrond
|
В краю, неведомом Врагу,
|
|
|
still reigned, a hidden king whose bond
|
Так правил Финрод Фелагунд,
|
|
|
was sworn to Barahir the bold.
|
Обет свой Барахиру дав.
|
|
|
And now his son through forests cold
|
А Барахира сын, устав,
|
|
|
wandered alone as in a dream.
|
Скитался в холоде лесов
|
|
|
Esgalduin's dark and shrouded stream
|
Один, как будто в царстве снов.
|
|
|
he followed, till its waters frore
|
Он шел туда, где темный тек
|
|
|
were joined to Sirion, Sirion hoar,
|
Эсгалдуин, седой поток,
|
|
|
pale silver water wide and free
|
Покуда не достигнул он
|
|
|
rolling in splendour to the sea.
|
Тех мест, где вольный Сирион,
|
|
|
Now Beren came unto the pools,
|
Одетый в саванный туман
|
|
|
wide shallow meres where Sirion cools
|
Нес волны в дальний океан.
|
|
|
his gathered tide beneath the stars,
|
Увидел Берен гладь озер,
|
|
|
ere chafed and sundered by the bars
|
Где воды Сирион простер,
|
|
|
of reedy banks a mighty fen
|
Чтоб между отмелей потом
|
|
|
he feeds and drenches, plunging then
|
Пройти, укрытых тростником,
|
|
|
into vast chasms underground,
|
И, топи напитав, нырнуть
|
|
|
where many miles his way is wound.
|
В пещеры, где извилист путь.
|
|
|
Umboth-Muilin, Twilight Meres,
|
("Озера Сумрака" - зовут
|
|
|
those great wide waters grey as tears
|
Их эльфы, каждый долгий пруд
|
|
|
the Elves then named. Through driving rain
|
Как будто полон серых слез.)
|
|
|
from thence across the Guarded Plain
|
И, взглядом дождь пронзив насквозь,
|
|
|
the Hills of the Hunters Beren saw
|
Увидел Берен, как вдали,
|
|
|
with bare tops bitten bleak and raw
|
У Охраняемой земли
|
|
|
by western winds; but in the mist
|
Взнеслась Охотничья Гряда -
|
|
|
of streaming rains that flashed and hissed
|
Гола, угрюма и горда.
|
|
|
into the meres he knew there lay
|
Но сквозь дождей глухую муть,
|
|
|
beneath those hills the cloven way
|
Он знал, в холмах проходит путь
|
|
|
of Narog, and the watchful halls
|
Вод Нарога, и дальше, в ряд
|
|
|
of Felagund beside the falls
|
За водопадом водопад
|
|
|
of Ingwil tumbling from the wold.
|
Скрывают за завесой вод
|
|
|
An everlasting watch they hold,
|
На страже бдящий Нарготронд.
|
|
|
the Gnomes of Nargothrond renowned,
|
Так жители его дозор
|
|
|
and every hill is tower-crowned,
|
Несли бессменный до сих пор,
|
|
|
where wardens sleepless peer and gaze
|
Холм каждый башней увенчав,
|
|
|
guarding the plain and all the ways
|
И гибель тайную встречал
|
|
|
between Narog swift and Sirion pale;
|
От промаха не знавших стрел,
|
|
|
and archers whose arrows never fail
|
Любой, кто только красться смел
|
|
|
there range the woods, and secret kill
|
Лесами меж речных межей
|
|
|
all who creep thither against their will.
|
Без дозволенья сторожей.
|
|
|
Yet now he thrusts into that land
|
Со светлым перстнем на руке,
|
|
|
bearing the gleaming ring on hand
|
Шел Берен быстро, налегке,
|
|
|
of Felagund, and oft doth cry:
|
И часто восклицая так:
|
|
|
'Here comes no wandering Orc or spy,
|
"Не соглядатай и не враг -
|
|
|
but Beren son of Barahir
|
Сын Барахира к вам вступил,
|
|
|
who once to Felagund was dear.'
|
Что Финроду любезен был".
|
|
|
So ere he reached the eastward shore
|
Но Берен брега не достиг,
|
|
|
of Narog, that doth foam and roar
|
Где пена белая летит,
|
|
|
o'er boulders black, those archers green
|
Где Нарог буйствует шальной.
|
|
|
came round him. When the ring was seen
|
Отряд из лучников стеной
|
|
|
they bowed before him, though his plight
|
Пришельца тихо обступил -
|
|
|
was poor and beggarly. Then by night
|
Но Берен им кольцо явил.
|
|
|
they led him northward, for no ford
|
И головы склонил отряд,
|
|
|
nor bridge was built where Narog poured
|
Хоть беден был людской наряд.
|
|
|
before the gates of Nargothrond,
|
И эльфы Берена сквозь ночь
|
|
|
and friend nor foe might pass beyond.
|
Вдаль повели, на север, прочь -
|
|
|
To northward, where that stream yet young
|
Через поток ни мост, ни брод
|
|
|
more slender flowed, below the tongue
|
Не вел к воротам в Нарготронд.
|
|
|
of foam-splashed land that Ginglith pens
|
Отряд их реку пересек,
|
|
|
when her brief golden torrent ends
|
Где Гинглит, светлый ручеек,
|
|
|
and joins the Narog, there they wade.
|
Впадает в Нарог молодой.
|
|
|
Now swiftest journey thence they made
|
И спешен был их путь ночной
|
|
|
to Nargothrond's sheer terraces
|
Под сумрачный огромный свод
|
|
|
and dim gigantic palaces.
|
Чертогов, в тайный Нарготронд.
|
|
|
They came beneath a sickle moon
|
Пришел отряд, луной залит,
|
|
|
to doors there darkly hung and hewn
|
К дверям - из мощных темных плит
|
|
|
with posts and lintels of ponderous stone
|
И брусьев мастер их воздвиг.
|
|
|
and timbers huge. Now open thrown
|
Открылись створки в тот же миг
|
|
|
were gaping gates, and in they strode
|
И путники вступили в зал,
|
|
|
where Felagund on throne abode.
|
Где Фелагунд на троне ждал.
|
|
|
|
|
|
|
Fair were the words of Narog's king
|
Приветлив Нарога король
|
|
|
to Beren, and his wandering
|
Был к Берену, ведь всю дотоль
|
|
|
and all his feuds and bitter wars
|
Его скитаний, мести, битв,
|
|
|
recounted soon. Behind closed doors
|
Он ведал повесть. Дверь закрыв,
|
|
|
they sat, while Beren told his tale
|
Сын Барахира начал сказ
|
|
|
of Doriath; and words him fail
|
О Дориате... И не раз
|
|
|
recalling Luthien dancing fair
|
Он нужных слов найти не мог.
|
|
|
with wild white roses in her hair,
|
О, Лютиэн! Ее венок,
|
|
|
remembering her elven voice that rung
|
Эльфийской песни перезвон,
|
|
|
while stars in twilight round her hung.
|
И танец, звездно-озарен!..
|
|
|
He spake of Thingol's marvellous halls
|
Поведал он про тронный зал,
|
|
|
by enchantment lit, where fountain falls
|
Сиявший, будто бы кристалл,
|
|
|
and ever the nightingale doth sing
|
Где Мелиан и королю
|
|
|
to Melian and to her king.
|
Их птицы вечно трели льют.
|
|
|
The quest he told that Thingol laid
|
Он о заданье рассказал
|
|
|
in scorn on him; how for love of maid
|
Что из презренья Тингол дал.
|
|
|
more fair than ever was born to Men,
|
Тинувиэль! Она светлей,
|
|
|
of Tinuviel, of Luthien,
|
Любой из смертных дочерей,
|
|
|
he must essay the burning waste,
|
Но к ней любовь сулит теперь
|
|
|
and doubtless death and torment taste.
|
Мученье, смерть и боль потерь.
|
|
|
|
|
|
|
This Felagund in wonder heard,
|
Король, дивясь, ему внимал,
|
|
|
and heavily spake at last this word:
|
И молвил тяжко: "Возжелал
|
|
|
'It seems that Thingol doth desire
|
Владыка Тингол смерти злой
|
|
|
thy death. The everlasting fire
|
Тебе, о Берен. Огнь златой
|
|
|
of those enchanted jewels all know
|
Сих зачарованных камней
|
|
|
is cursed with an oath of endless woe,
|
Был проклят до скончанья дней,
|
|
|
and Feanor's sons alone by right
|
Лишь Феаноровы сыны
|
|
|
are lords and masters of their light.
|
Владеть по праву им должны.
|
|
|
He cannot hope within his hoard
|
У Тингола не хватит сил
|
|
|
to keep this gem, nor is he lord
|
Укрыть проклятый Сильмарил
|
|
|
of all the folk of Elfinesse.
|
Будь он владыка эльфам всем.
|
|
|
And yet thou saist for nothing less
|
И все ж, ты говоришь, ничем
|
|
|
can thy return to Doriath
|
Иным тебе купить нельзя
|
|
|
be purchased? Many a dreadful path
|
Дороги в Дориат? Стезя
|
|
|
in sooth there lies before thy feet -
|
Воистину твоя страшна -
|
|
|
and after Morgoth, still a fleet
|
Не только с Морготом война
|
|
|
untiring hate, as I know well,
|
Без устали - о, знаю я,
|
|
|
would hunt thee from heaven unto hell.
|
Что Феанора сыновья
|
|
|
Feanor's sons would, if they could,
|
Тебя из ненависти злой,
|
|
|
slay thee or ever thou reached his wood
|
Найдут меж небом и землей,
|
|
|
or laid in Thingol's lap that fire,
|
Пусть, бросив к трону Сильмарил,
|
|
|
or gained at least thy sweet desire.
|
Мечту бы ты осуществил.
|
|
|
Lo! Celegorm and Curufin
|
Знай - Куруфин и Келегорм
|
|
|
here dwell this very realm within,
|
Живут в владении моем,
|
|
|
and even though I, Finrod's son,
|
Хоть правит здесь моя рука,
|
|
|
am king, a mighty power have won
|
Их власть отныне велика,
|
|
|
and many of their own folk lead.
|
И многочислен их народ,
|
|
|
Friendship to me in every need
|
Хоть дружбу видел Нарготронд,
|
|
|
they yet have shown, but much I fear
|
От них допрежь, боюсь, к тебе,
|
|
|
that to Beren son of Barahir
|
Сын Барахира, и к судьбе
|
|
|
mercy or love they will not show
|
Твоей им милости не знать,
|
|
|
if once thy dreadful quest they know.'
|
Узнав, что ты решил искать".
|
|
|
|
|
|
|
True words he spake. For when the king
|
Судил он верно. Ибо, в час,
|
|
|
to all his people told this thing,
|
Когда король повел рассказ
|
|
|
and spake of the oath to Barahir,
|
О клятве, Барахиру данной,
|
|
|
and how that mortal shield and spear
|
О помощи на поле бранном,
|
|
|
had saved them from Morgoth and from woe
|
О том, как смертная рука
|
|
|
on Northern battlefields long ago,
|
Спасла от Черного Врага
|
|
|
then many were kindled in their hearts
|
На Севере давным-давно -
|
|
|
once more to battle. But up there starts
|
Сердца зажглись к боренью вновь.
|
|
|
amid the throng, and loudly cries
|
Но, слушая согласный хор,
|
|
|
for hearing, one with flaming eyes,
|
Поднялся гордый Келегорм -
|
|
|
proud Celegorm with gleaming hair
|
Волос сиянье, блеск меча,
|
|
|
and shining sword. Then all men stare
|
Пылающий огонь в очах,
|
|
|
upon his stern unyielding face,
|
И, глядя на его черты,
|
|
|
and a great hush falls upon that place.
|
В молчании весь зал застыл.
|
|
|
|
|
|
|
'Be he friend or foe, or demon wild
|
"Кто б ни был он, хоть враг, хоть друг,
|
|
|
of Morgoth, Elf, or mortal child,
|
Эльф, Смертный, Вражий злобный дух -
|
|
|
or any that here on earth may dwell,
|
К любому сына Феанора
|
|
|
no law, nor love, nor league of hell,
|
Любовь, законы, ада свора,
|
|
|
no might of Gods, no binding spell,
|
Могущество богов иль чары
|
|
|
shall him defend from hatred fell
|
Не сдержат ненависти ярой
|
|
|
of Feanor's sons, whoso take or steal
|
Коль тот возьмет, похитит, иль
|
|
|
or finding keep a Silmaril.
|
Найдя, сокроет Сильмарил.
|
|
|
These we alone do claim by right,
|
По праву нас одних трофей
|
|
|
our thrice enchanted jewels bright.'
|
Заклятый трижды блеск Камней".
|
|
|
|
|
|
|
Many wild and potent words he spoke,
|
Тек слов неистовый поток,
|
|
|
and as before in Tun awoke
|
И, как отец его, разжег,
|
|
|
his father's voice their hearts to fire,
|
Когда-то злой огонь в сердцах -
|
|
|
so now dark fear and brooding ire
|
Так Куруфин посеял страх,
|
|
|
he cast on them, foreboding war
|
И тяжким гневом застил взор,
|
|
|
of friend with friend; and pools of gore
|
Братоубийство и раздор
|
|
|
their minds imagined lying red
|
Пророчил он, и в их умах
|
|
|
in Nargothrond about the dead,
|
Возник Нарготронд, падший в прах,
|
|
|
did Narog's host with Beren go;
|
Коль войско с Береном ушло б,
|
|
|
or haply battle, ruin, and woe
|
Иль бой возможный, боль и скорбь -
|
|
|
in Doriath where great Thingol reigned,
|
Великий Тингол обречен
|
|
|
if Feanor's fatal jewel he gained.
|
Коль Камень будет обретен.
|
|
|
And even such as were most true
|
И самым верным королю
|
|
|
to Felagund his oath did rue,
|
Обет, им данный, был нелюб.
|
|
|
and thought with terror and despair
|
Отчаянье и дрожь в руках
|
|
|
of seeking Morgoth in his lair
|
При мысли - в логово Врага
|
|
|
with force or guile. This Curufin
|
Проникнуть силой иль умом.
|
|
|
when his brother ceased did then begin
|
И Келегорм умолк на том,
|
|
|
more to impress upon their minds;
|
Но брат его продолжил речь,
|
|
|
and such a spell he on them binds
|
До дней Турамбара навстречь
|
|
|
that never again till Turin's day
|
Никто врагу не выходил
|
|
|
would Gnome of Narog in array
|
Из тех, кто в этом зале был.
|
|
|
of open battle go to war.
|
Всех Куруфин околдовал.
|
|
|
With secrecy, ambush, spies, and lore
|
Засады, тайны мастерства
|
|
|
of wizardry, with silent leaguer
|
Искусных чар, ловушки, яд,
|
|
|
of wild things wary, watchful, eager,
|
Видений бдительных отряд,
|
|
|
of phantom hunters, venomed darts,
|
Уменье красться, гнев тая,
|
|
|
and unseen stealthy creeping arts,
|
Шаг бархатный при свете дня
|
|
|
with padding hatred that its prey
|
Неслышный жертве, сети чар,
|
|
|
with feet of velvet all the day
|
В ночи безжалостный удар
|
|
|
followed remorseless out of sight
|
Они избрали, чтоб хранить
|
|
|
and slew it unawares at night -
|
Нарготронд в потайной тени,
|
|
|
thus they defended Nargothrond,
|
Забыв про крепость кровных уз,
|
|
|
and forgot their kin and solemn bond
|
Забыв торжественный союз,
|
|
|
for dread of Morgoth that the art
|
Дрожа пред Морготом без сил -
|
|
|
of Curufin set within their heart.
|
Страх Куруфин в сердца вселил.
|
|
|
|
|
|
|
So would they not that angry day
|
И вот они в недобрый час
|
|
|
King Felagund their lord obey,
|
Отвергли короля наказ:
|
|
|
but sullen murmured that Finrod
|
Финарфин, мол, - никак не бог,
|
|
|
nor yet his son were as a god.
|
И Финрод быть бы им не мог.
|
|
|
Then Felagund took off his crown
|
Сорвал корону Фелагунд,
|
|
|
and at his feet he cast it down,
|
И под ноги себе швырнул
|
|
|
the silver helm of Nargothrond:
|
Нарготронда венец витой:
|
|
|
'Yours ye may break, but I my bond
|
"Обеты рушьте, я же свой
|
|
|
must keep, and kingdom here forsake.
|
Сдержать обязан, бросив трон,
|
|
|
If hearts here were that did not quake,
|
Но коль вмещал бы Нарготронд
|
|
|
or that to Finrod's son were true,
|
Сердца, что ужас не сковал,
|
|
|
then I at least should find a few
|
Где верность Финроду жива,
|
|
|
to go with me, not like a poor
|
Тогда сумел бы я найти,
|
|
|
rejected beggar scorn endure,
|
Попутчиков, чтоб не уйти
|
|
|
turned from my gates to leave my town,
|
Презренным нищим от ворот,
|
|
|
my people, and my realm and crown! '
|
Оставив землю и народ!"
|
|
|
|
|
|
|
Hearing these words there swiftly stood
|
Мгновенно при его словах
|
|
|
beside him ten tried warriors good,
|
Поднялись десять, что в боях
|
|
|
men of his house who had ever fought
|
Испытаны - сражался всяк
|
|
|
wherever his banners had been brought.
|
Где королевский реял стяг.
|
|
|
One stooped and lifted up his crown,
|
Один из них, венец подняв,
|
|
|
and said: ' king, to leave this town
|
Рек: "О король, но власти прав
|
|
|
is now our fate, but not to lose
|
Твоих судьбе не превозмочь,
|
|
|
thy rightful lordship. Thou shalt choose
|
Хоть суждено уйти нам прочь.
|
|
|
one to be steward in thy stead.'
|
Назначь наместника, король!
|
|
|
Then Felagund upon the head
|
И Финрод увенчал чело
|
|
|
of Orodreth set it: 'Brother mine,
|
Ородрета: "Так правь же, брат,
|
|
|
till I return this crown is thine.'
|
Пока я не вернусь назад".
|
|
|
Then Celegorm no more would stay,
|
Тут Келегорм покинул зал,
|
|
|
and Curufin smiled and turned away.
|
С усмешкой Куруфин смолчал.
|
|
|
|
|
|
|
VII.
|
|
|
|
|
|
|
|
Thus twelve alone there ventured forth
|
Итак, оставив Нарготронд
|
|
|
from Nargothrond, and to the North
|
Двенадцать храбрецов в поход
|
|
|
they turned their silent secret way,
|
На Север выступило. Шаг
|
|
|
and vanished in the fading day.
|
Их скрыл вечерний полумрак.
|
|
|
No trumpet sounds, no voice there sings,
|
В доспех искусный облачась,
|
|
|
as robed in mail of cunning rings
|
Надев плащи, от глаз таясь,
|
|
|
now blackened dark with helmets grey
|
Без песен и фанфар, они
|
|
|
and sombre cloaks they steal away.
|
Крались неслышимо в тени.
|
|
|
Far-journeying Narog's leaping course
|
Вдоль Нарога их путь пролег,
|
|
|
they followed till they found his source,
|
Туда, где он берет исток,
|
|
|
the flickering falls, whose freshets sheer
|
Где воды светлые струят
|
|
|
a glimmering goblet glassy-clear
|
За водопадом водопад
|
|
|
with crystal waters fill that shake
|
В хрустальный кубок, и каскад,
|
|
|
and quiver down from Ivrin's lake,
|
За край переливаясь, рад
|
|
|
from Ivrin's mere that mirrors dim
|
Из Иврин-озера бежать,
|
|
|
the pallid faces bare and grim
|
В чьем зыбком зеркале дрожат
|
|
|
of Shadowy Mountains neath the moon.
|
Гряды Теней вершины в ряд.
|
|
|
|
|
|
|
Now far beyond the realm immune
|
Немалый путь прошел отряд,
|
|
|
from Orc and demon and the dread
|
Из края, скрытого от зла,
|
|
|
of Morgoth's might their ways had led.
|
Их прочь дорога увела.
|
|
|
In woods o'ershadowed by the heights
|
За ночью ночь под сенью гор
|
|
|
they watched and waited many nights,
|
Они таились до тех пор,
|
|
|
till on a time when hurrying cloud
|
Пока луны последний луч
|
|
|
did moon and constellation shroud,
|
Не смерк среди спешащих туч,
|
|
|
and winds of autumn's wild beginning
|
Ветров осенних плач и вздох
|
|
|
soughed in the boughs, and leaves went spinning
|
Не зазвучал меж крон, на мох
|
|
|
down the dark eddies rustling soft,
|
Кружась, не полетела вниз
|
|
|
they heard a murmur hoarsely waft
|
Листва - до слуха донеслись
|
|
|
from far, a croaking laughter coming;
|
Сквозь чащу гогот, топот ног.
|
|
|
now louder; now they heard the drumming
|
Все громче, громче стук сапог
|
|
|
of hideous stamping feet that tramp
|
Бил по измученной земле,
|
|
|
the weary earth. Then many a lamp
|
Багрово факелы во мгле
|
|
|
of sullen red they saw draw near,
|
Пылали, на кривых клинках
|
|
|
swinging, and glistening on spear
|
И на копейных остриях
|
|
|
and scimitar. There hidden nigh
|
Кровавый отсвет их лежал.
|
|
|
they saw a band of Orcs go by
|
Отряд незримый увидал,
|
|
|
with goblin-faces swart and foul. I
|
Как банда орочья идет -
|
|
|
Bats were about them, and the owl,
|
Оскал звериный мерзких морд,
|
|
|
the ghostly forsaken night-bird cried
|
И свита из нетопырей,
|
|
|
from trees above. The voices died,
|
Вослед им филин из ветвей
|
|
|
the laughter like clash of stone and steel
|
Заухал, смолкнул шум и гам -
|
|
|
passed and faded. At their heel
|
Тогда по орочьим следам,
|
|
|
the Elves and Beren crept more soft
|
Лисиц бесшумней средь полей,
|
|
|
than foxes stealing through a croft
|
Отряд отправился скорей.
|
|
|
in search of prey. Thus to the camp
|
Они, неслышны и быстры,
|
|
|
lit by flickering fire and lamp
|
Туда, где банда жгла костры,
|
|
|
they stole, and counted sitting there
|
Пробрались и, сумев сквозь чад
|
|
|
full thirty Orcs in the red flare
|
Там тридцать орков насчитать,
|
|
|
of burning wood. Without a sound
|
Стоянку тихо взяли в круг,
|
|
|
they one by one stood silent round,
|
И каждый, не издав и звук,
|
|
|
each in the shadow of a tree;
|
Под темный полог древ шагнул
|
|
|
each slowly, grimly, secretly
|
И лук неспешно натянул,
|
|
|
bent then his bow and drew the string.
|
И в цель разбойника избрал.
|
|
|
|
|
|
|
Hark! how they sudden twang and sing,
|
Чу! Фелагунд подал сигнал!
|
|
|
when Felagund lets forth a cry;
|
Двенадцать стрел, звеня, летят,
|
|
|
and twelve Orcs sudden fall and die.
|
Двенадцать орков ниц лежат,
|
|
|
Then forth they leap casting their bows.
|
Вперед бросается отряд,
|
|
|
Out their bright swords, and swift their blows!
|
Клинки врагов своих разят,
|
|
|
The stricken Orcs now shriek and yell
|
А орки воют - и навряд
|
|
|
as lost things deep in lightless hell.
|
И в преисподней так вопят.
|
|
|
|
|
|
|
Battle there is beneath the trees
|
Был бой и быстр, и жесток,
|
|
|
bitter and swift; but no Orc flees;
|
Орк ни один спастись не смог.
|
|
|
there left their lives that wandering band
|
Их банде боле не суметь
|
|
|
and stained no more the sorrowing land
|
Нести насилие и смерть,
|
|
|
with rape and murder. Yet no song
|
Печальный край не осквернять...
|
|
|
of joy, or triumph over wrong,
|
Но ликованья не слыхать.
|
|
|
the Elves there sang. In peril sore
|
Ждет победителей беда -
|
|
|
they were, for never alone to war
|
Числом столь малым никогда
|
|
|
so small an Orc-band went, they knew.
|
Не ходят орки воевать.
|
|
|
Swiftly the raiment off they drew
|
Лохмотья орочьи собрать
|
|
|
and cast the corpses in a pit.
|
И схоронить тела в овраг
|
|
|
This desperate counsel had the wit
|
Велел тут Финрод. Дерзкий шаг
|
|
|
of Felagund for them devised:
|
Измыслил он - пусть скроет их
|
|
|
as Orcs his comrades he disguised.
|
Личина банды орков злых.
|
|
|
|
|
|
|
The poisoned spears, the bows of horn,
|
И вот они, не тратя слов,
|
|
|
the crooked swords their foes had borne
|
На копья и клинки врагов
|
|
|
they took; and loathing each him clad
|
Сменив оружие свое,
|
|
|
in Angband's raiment foul and sad.
|
Рядятся в жалкое тряпье,
|
|
|
They smeared their hands and faces fair
|
И лица белые чернят,
|
|
|
with pigment dark; the matted hair
|
И тщательно за прядью прядь
|
|
|
all lank and black from goblin head
|
Лохм орочьих, наморщив нос,
|
|
|
they shore, and joined it thread by thread
|
Вплетают средь эльфийских кос,
|
|
|
with Gnomish skill. As each one leers
|
И каждый в ужасе на вид
|
|
|
at each dismayed, about his ears
|
Своих товарищей глядит,
|
|
|
he hangs it noisome, shuddering.
|
От зрелища оторопев.
|
|
|
Then Felagund a spell did sing
|
Тут Финрод колдовской напев
|
|
|
of changing and of shifting shape;
|
О смене облика завел,
|
|
|
their ears grew hideous, and agape
|
И вскоре каждый приобрел,
|
|
|
their mouths did start, and like a fang
|
Попав под заклинанья власть,
|
|
|
each tooth became, as slow he sang.
|
Клыки, раззявленную пасть.
|
|
|
Their Gnomish raiment then they hid,
|
И, спрятав нолдорский наряд,
|
|
|
and one by one behind him slid,
|
Они за тем вослед спешат,
|
|
|
behind a foul and goblin thing
|
Кто ныне - мерзостная тварь,
|
|
|
that once was elven-fair and king.
|
А не пресветлый государь.
|
|
|
|
|
|
|
Northward they went; and Orcs they met
|
Шел путь на Север без препон,
|
|
|
who passed, nor did their going let,
|
Клал всякий встречный орк поклон,
|
|
|
but hailed them in greeting; and more bold
|
Дорога под ноги текла,
|
|
|
they grew as past the long miles rolled.
|
Уверенность друзей росла.
|
|
|
At length they came with weary feet
|
Белерианд уж за спиной,
|
|
|
beyond Beleriand. They found the fleet
|
И вот они в долине той,
|
|
|
young waters, rippling, silver-pale
|
Где юный Сирион, искрист,
|
|
|
of Sirion hurrying through that vale
|
Бежит, стремителен и чист,
|
|
|
where Taur-na-Fuin, Deadly Night,
|
Сквозь страшный для усталых стоп,
|
|
|
the trackless forest's pine-clad height,
|
Не ведающий торных троп
|
|
|
falls dark forbidding slowly down
|
Лес Смертной Мглы - опасный бор,
|
|
|
upon the east, while westward frown
|
Спускавшийся к востоку с гор,
|
|
|
the northward-bending Mountains grey
|
Чей застит мрачный силуэт
|
|
|
and bar the westering light of day.
|
Последний предзакатный свет.
|
|
|
|
|
|
|
An isled hill there stood alone
|
Холм средь равнины был один -
|
|
|
amid the valley, like a stone
|
Как будто в древности с вершин
|
|
|
rolled from the distant mountains vast
|
Валун закинул великан,
|
|
|
when giants in tumult hurtled past.
|
Сраженья пылом обуян,
|
|
|
Around its feet the river looped
|
И камень пополам рассек
|
|
|
a stream divided, that had scooped
|
Бегущий меж равнин поток.
|
|
|
the hanging edges into caves.
|
Пещерами изрезав склон,
|
|
|
There briefly shuddered Sirion's waves
|
Тек дальше быстрый Сирион.
|
|
|
and ran to other shores more clean.
|
На острове эльфийский форт
|
|
|
An elven watchtower had it been,
|
Когда-то был, могуч и горд,
|
|
|
and strong it was, and still was fair;
|
Хоть он под вражеской рукой
|
|
|
but now did grim with menace stare
|
Не потерял красы былой,
|
|
|
one way to pale Beleriand,
|
Но помрачнел и грозный взгляд
|
|
|
the other to that mournful land
|
Вперял теперь в Белерианд,
|
|
|
beyond the valley's northern mouth.
|
А не в маячащий вдали
|
|
|
Thence could be glimpsed the fields of drouth,
|
Простор иссушенной земли
|
|
|
the dusty dunes, the desert wide;
|
И проступающий за ним
|
|
|
and further far could be descried
|
Пугающий Тангородрим
|
|
|
the brooding cloud that hangs and lowers
|
Под пологом угрюмых туч,
|
|
|
on Thangorodrim's thunderous towers.
|
Нависших над твердыней круч.
|
|
|
|
|
|
|
Now in that hill was the abode
|
Отныне тот, кто полон зла,
|
|
|
of one most evil; and the road
|
С холма вершил свои дела,
|
|
|
that from Beleriand thither came
|
Его недреманных очей
|
|
|
he watched with sleepless eyes of flame.
|
Поход не избегал ничей.
|
|
|
(From the North there led no other way,
|
(И с Севера иных дорог
|
|
|
save east where the Gorge of Aglon lay,
|
Не шло - смертельный мрак стерег
|
|
|
and that dark path of hurrying dread
|
В чащобах Таур-ну-Фуин,
|
|
|
which only in need the Orcs would tread
|
Где только ужас - господин,
|
|
|
through Deadly Nightshade's awful gloom
|
А через Аглон перевал -
|
|
|
where Taur-na-Fuin's branches loom;
|
Путь в Дориат за ним лежал -
|
|
|
and Aglon led to Doriath,
|
Взор Феаноровых сынов
|
|
|
and Feanor's sons watched o'er that path.)
|
Хранил надежно от врагов).
|
|
|
|
|
|
|
Men called him Thu, and as a god
|
"Тху" смертный род прозвал его
|
|
|
in after days beneath his rod
|
И после чтил, как божество,
|
|
|
bewildered bowed to him, and made
|
Во тьме немало алтарей
|
|
|
his ghastly temples in the shade.
|
Велел взвести себе злодей..
|
|
|
Not yet by Men enthralled adored,
|
Пока ж, чем этот чародей
|
|
|
now was he Morgoth's mightiest lord,
|
Слуг Вражьих не было страшней.
|
|
|
Master of Wolves, whose shivering howl
|
Вой вечный бился меж холмов -
|
|
|
for ever echoed in the hills, and foul
|
Тху был Хозяином Волков,
|
|
|
enchantments and dark sigaldry
|
Он чары темные сплетал
|
|
|
did weave and wield. In glamoury
|
И колдовством повелевал
|
|
|
that necromancer held his hosts
|
Голодной, жадною ордой
|
|
|
of phantoms and of wandering ghosts,
|
Чудовищ, созданных волшбой,
|
|
|
of misbegotten or spell-wronged
|
Толпой бездомных духов злых
|
|
|
monsters that about him thronged,
|
И мерзостным потомством их.
|
|
|
working his bidding dark and vile:
|
Покорен воле Тху сполна
|
|
|
the werewolves of the Wizard's Isle.
|
Был жуткий Остров Колдуна.
|
|
|
|
|
|
|
From Thu their coming was not hid;
|
Легко заметил вражий взгляд
|
|
|
and though beneath the eaves they slid
|
Сквозь лес крадущийся отряд,
|
|
|
of the forest's gloomy-hanging boughs,
|
Их увидав издалека,
|
|
|
he saw them afar, and wolves did rouse:
|
Тху тут же повелел волкам
|
|
|
'Go! fetch me those sneaking Orcs,' he said,
|
Доставить орков сей же час,
|
|
|
'that fare thus strangely, as if in dread,
|
Что, нарушая свой приказ,
|
|
|
and do not come, as all Orcs use
|
В чащобе под кустом дрожат
|
|
|
and are commanded, to bring me news
|
И отчего-то не спешат
|
|
|
of all their deeds, to me, to Thu.'
|
Как должно, дать доклад о всем.
|
|
|
|
|
|
|
From his tower he gazed, and in him grew
|
И подозрений сонмы в нем
|
|
|
suspicion and a brooding thought,
|
Росли, пока он с башни вниз
|
|
|
waiting, leering, till they were brought.
|
Глядел сквозь прорези бойниц.
|
|
|
Now ringed about with wolves they stand,
|
О Нарога беспечный край!
|
|
|
and fear their doom. Alas! the land,
|
Ты позади! Прощай, прощай!
|
|
|
the land of Narog left behind!
|
Кольцом волков окружены,
|
|
|
Foreboding evil weights their mind,
|
Теперь товарищи должны,
|
|
|
as downcast, halting, they must go
|
Дурным предчувствием томясь,
|
|
|
and cross the stony bridge of woe
|
Брести, судьбы своей страшась,
|
|
|
to Wizard's Isle, and to the throne
|
Туда, куда их рок привел,
|
|
|
there fashioned of blood-darkened stone.
|
Пред окровавленный престол.
|
|
|
|
|
|
|
'Where have ye been? What have ye seen? '
|
"Где вы бывали? Что вы видали?"
|
|
|
|
|
|
|
'In Elfinesse; and tears and distress,
|
"В эльфийском просторе, там слезы и горе,
|
|
|
the fire blowing and the blood flowing,
|
Огонь там печет и кровь там течет,
|
|
|
these have we seen, there have we been.
|
Вот, что видали, вот что слыхали.
|
|
|
Thirty we slew and their bodies threw
|
Тридцатку убили, трупы свалили
|
|
|
in a dark pit. The ravens sit
|
За косогором. Каркает ворон
|
|
|
and the owl cries where our swath lies.'
|
И филин кричит, где прокос наш лежит".
|
|
|
|
|
|
|
'Come, tell me true, Morgoth's thralls,
|
"А ну, рабы, скажите мне,
|
|
|
what then in Elfinesse befalls?
|
Что там в эльфийской стороне?
|
|
|
What of Nargothrond? Who reigneth there?
|
Как Нарготронд? Кто правит в нем?
|
|
|
Into that realm did your feet dare?'
|
Вы были в королевстве сем?"
|
|
|
|
|
|
|
'Only its borders did we dare.
|
"Пресечь не смели рубежей.
|
|
|
There reigns King Felagund the fair.'
|
Там правит Фелагунд, ей-ей"
|
|
|
|
|
|
|
'Then heard ye not that he is gone,
|
"Вы не слыхали? Сгинул он,
|
|
|
that Celegorm sits his throne upon?'
|
И Келегорм воссел на трон".
|
|
|
|
|
|
|
'That is not true! If he is gone,
|
"Неправда! Если сгинул он,
|
|
|
then Orodreth sits his throne upon.'
|
То Ородрет воссел на трон".
|
|
|
|
|
|
|
'Sharp are your ears, swift have they got
|
"Остер же слух, коль весть поймал
|
|
|
tidings of realms ye entered not!
|
Там, где и шаг ваш не ступал!
|
|
|
What are your names, spearmen bold?
|
Как звать-то храбрецов-вояк?
|
|
|
Who your captain, ye have not told.'
|
Кто ваш, копейщики, вожак?"
|
|
|
|
|
|
|
'Nereb and Dungalef and warriors ten,
|
"Нереб и Дунгалеф зовут,
|
|
|
so we are called, and dark our den
|
Да воинов десяток тут.
|
|
|
under the mountains. Over the waste
|
Среди пещер наш дом укрыт,
|
|
|
we march on an errand of need and haste.
|
Отряд по делу наш спешит
|
|
|
Boldog the captain awaits us there
|
По пустошам, нас Больдог ждет,
|
|
|
where fires from under smoke and flare.'
|
Где пышет огнь и дым идет".
|
|
|
|
|
|
|
'Boldog, I heard, was lately slain
|
"Недавно Больдог был сражен
|
|
|
warring on the borders of that domain
|
В бою - убит, я слышал, он,
|
|
|
where Robber Thingol and outlaw folk
|
Где Тингол-вор и прочий сброд,
|
|
|
cringe and crawl beneath elm and oak
|
Ютясь под вязами, живет,
|
|
|
in drear Doriath. Heard ye not then
|
В унынье ввергнув Дориат.
|
|
|
of that pretty fay, of Luthien?
|
А что о Лютиэн слыхать?
|
|
|
Her body is fair, very white and fair.
|
Плоть девы нежной так бела,
|
|
|
Morgoth would possess her in his lair.
|
Что будет Морготу мила.
|
|
|
Boldog he sent, but Boldog was slain:
|
За ней был Больдог послан в путь,
|
|
|
strange ye were not in Boldog's train.
|
Но Больдог мертв, а вы - отнюдь.
|
|
|
Nereb looks fierce, his frown is grim.
|
Что Нереба невесел взгляд?
|
|
|
Little Luthien! What troubles him?
|
Ужель представить он не рад,
|
|
|
Why laughs he not to think of his lord
|
Как лорд наш деву сокрушит?
|
|
|
crushing a maiden in his hoard,
|
Неужто Нереба страшит
|
|
|
that foul should be what once was clean,
|
Судьба ее? Что сменит так
|
|
|
that dark should be where light has been?
|
Собой сиянье мерзкий мрак?
|
|
|
|
|
|
|
Whom do ye serve, Light or Mirk?
|
"Кто ваш хозяин, Тьма иль Свет?
|
|
|
Who is the maker of mightiest work?
|
Кого искусней в мире нет?
|
|
|
Who is the king of earthly kings,
|
Кто князь превыше всех князей,
|
|
|
the greatest giver of gold and rings?
|
Даритель злата и перстней?
|
|
|
Who is the master of the wide earth?
|
Кто повелитель всей земли?
|
|
|
Who despoiled them of their mirth,
|
Божкам кто жадным насолил?
|
|
|
the greedy Gods? Repeat your vows,
|
Бауглировы орки, враз
|
|
|
Orcs of Bauglir! Do not bend your brows!
|
Присягу повторить сейчас!
|
|
|
Death to light, to law, to love!
|
Да сгинут свет, любовь, закон!
|
|
|
Cursed be moon and stars above!
|
Пускай померкнет небосклон!
|
|
|
May darkness everlasting old
|
Предвечный мрак, предвечный хлад
|
|
|
that waits outside in surges cold
|
Пусть Манвэ с Вардой поглотят!
|
|
|
drown Manwe, Varda, and the sun!
|
Пусть все пути ведут во тьму!
|
|
|
May all in hatred be begun,
|
Будь ненависть исток всему!
|
|
|
and all in evil ended be,
|
Пусть обратится все ко злу
|
|
|
in the moaning of the endless Sea! '
|
И канет в Моря плач и мглу!"
|
|
|
|
|
|
|
But no true Man nor Elf yet free
|
Так верный эльф иль человек
|
|
|
would ever speak that blasphemy,
|
Не богохульствовал вовек,
|
|
|
and Beren muttered: 'Who is Thu
|
И Берен мрачно пробурчал:
|
|
|
to hinder work that is to do?
|
"Да кто нам Тху? Ведь не давал
|
|
|
Him we serve not, nor to him owe
|
Ему присяг никто из нас.
|
|
|
obeisance, and we now would go.'
|
Пора нам. Срочен наш приказ."
|
|
|
|
|
|
|
Thu laughed: 'Patience! Not very long
|
"Терпенье!" - Тху раздался смех. -
|
|
|
shall ye abide. But first a song
|
"Недолго ждать! Но прежде всех
|
|
|
I will sing to you, to ears intent.'
|
Я песенкой потешу вас!" -
|
|
|
Then his flaming eyes he on them bent,
|
И взор вперил в них. И тотчас
|
|
|
and darkness black fell round them all.
|
Мрак непроглядный черный пал,
|
|
|
Only they saw as through a pall
|
Один в его клубах пылал
|
|
|
of eddying smoke those eyes profound
|
Бездонный зрак, лишая сил
|
|
|
in which their senses choked and drowned.
|
И волю превращая в пыль.
|
|
|
He chanted a song of wizardry,
|
Тху пел. Заклятием его
|
|
|
of piercing, opening, of treachery,
|
Сплеталось злое колдовство -
|
|
|
revealing, uncovering, betraying.
|
Измены, ложь, порочный круг.
|
|
|
Then sudden Felagund there swaying
|
Но Финрод властно начал вдруг
|
|
|
sang in answer a song of staying,
|
Напев о силе дружных рук,
|
|
|
resisting, battling against power,
|
О тайнах, сохраненных ей,
|
|
|
of secrets kept, strength like a tower,
|
О том, что крепости мощней,
|
|
|
and trust unbroken, freedom, escape;
|
О воле, вере нерушимой,
|
|
|
of changing and of shifting shape,
|
О смене облика незримой,
|
|
|
of snares eluded, broken traps,
|
Свободе, порванных сетях,
|
|
|
the prison opening, the chain that snaps.
|
Оковах, обращенных в прах.
|
|
|
|
|
|
|
Backwards and forwards swayed their song.
|
Меж них ярился песен шквал,
|
|
|
Reeling and foundering, as ever more strong
|
То падал вниз, то вверх взмывал,
|
|
|
Thu's chanting swelled, Felagund fought,
|
Тху посылал заклятий град.
|
|
|
and all the magic and might he brought
|
Все, чем эльфийский мир богат,
|
|
|
of Elfinesse into his words.
|
Всю мощь, всю силу волшебства
|
|
|
Softly in the gloom they heard the birds
|
Влил Фелагунд в свои слова,
|
|
|
singing afar in Nargothrond,
|
И стены замка раздались,
|
|
|
the sighing of the sea beyond,
|
Впуская тихий щебет птиц
|
|
|
beyond the western world, on sand,
|
В Нарготронде, прибоя плеск,
|
|
|
on sand of pearls in Elvenland.
|
Далекий край, жемчужный блеск.
|
|
|
|
|
|
|
Then the gloom gathered: darkness growing
|
Но тень приходит, тьма растет
|
|
|
in Valinor, the red blood flowing
|
На Валинором, кровь течет,
|
|
|
beside the sea, where the Gnomes slew
|
Окрашен багрецом прилив,
|
|
|
the Foamriders, and stealing drew
|
Где, Пенных Всадников сразив,
|
|
|
their white ships with their white sails
|
Разбоем Нолдор увели
|
|
|
from lamplit havens. The wind wails.
|
От их хозяев корабли.
|
|
|
The wolf howls. The ravens flee.
|
Волк воет. Вороны летят.
|
|
|
The ice mutters in the mouths of the sea.
|
В клыках у моря льды дрожат.
|
|
|
The captives sad in Angband mourn.
|
Стенают узники, кругом
|
|
|
Thunder rumbles, the fires burn,
|
Пылает огнь, грохочет гром,
|
|
|
a vast smoke gushes out, a roar -
|
Сквозь дым несется хохот орд -
|
|
|
and Felagund swoons upon the floor.
|
И наземь Фелагунд простерт.
|
|
|
|
|
|
|
Behold! they are in their own fair shape,
|
И вот, смотрите! Морок пал,
|
|
|
fairskinned, brighteyed. No longer gape
|
И каждый вновь собой предстал,
|
|
|
Orclike their mouths; and now they stand
|
Вновь ясноглаз и белокож,
|
|
|
betrayed into the wizard's hand.
|
Ничем на орка не похож.
|
|
|
Thus came they unhappy into woe,
|
Тху злою властью колдовской
|
|
|
to dungeons no hope nor glimmer know,
|
В застенок бросил их слепой,
|
|
|
where chained in chains that eat the flesh
|
Где хлад оков терзает плоть,
|
|
|
and woven in webs of strangling mesh
|
Удушье где не побороть,
|
|
|
they lay forgotten, in despair.
|
В отчаянье, во тьму пещер.
|
|
|
|
|
|
|
Yet not all unavailing were
|
Но Финрод бился не вотще -
|
|
|
the spells of Felagund; for Thu
|
Тху не проведал их имен,
|
|
|
neither their names nor purpose knew.
|
И цели их не ведал он.
|
|
|
These much he pondered and bethought,
|
Колдун подумал-погадал,
|
|
|
and in their woeful chains them sought,
|
В темнице пленных отыскал
|
|
|
and threatened all with dreadful death,
|
И пригрозил - смерть в муках ждет
|
|
|
if one would not with traitor's breath
|
Их всех, коль не найдется тот,
|
|
|
reveal this knowledge. Wolves should come
|
Кто правду не предаст ему,
|
|
|
and slow devour them one by one
|
Их волк пожрет по одному
|
|
|
before the others' eyes, and last
|
Перед очами остальных,
|
|
|
should one alone be left aghast,
|
Ну а последний среди них
|
|
|
then in a place of horror hung
|
Во тьме, где правят боль и страх,
|
|
|
with anguish should his limbs be wrung,
|
Подвешен на стальных цепях,
|
|
|
in the bowels of the earth be slow
|
Бессрочной муке обречен,
|
|
|
endlessly, cruelly, put to woe
|
И умереть не сможет он,
|
|
|
and torment, till he all declared.
|
Пока не выдаст тайны сам.
|
|
|
|
|
|
|
Even as he threatened, so it fared.
|
И стало по его словам.
|
|
|
From time to time in the eyeless dark
|
Но ни один - когда сквозь мрак
|
|
|
two eyes would grow, and they would hark
|
За разом раз багровый зрак
|
|
|
to frightful cries, and then a sound
|
Вдруг вспыхивал, срывался с уст
|
|
|
of rending, a slavering on the ground,
|
Последний стон сквозь страшный хруст
|
|
|
and blood flowing they would smell.
|
И запах крови в ноздри бил -
|
|
|
But none would yield, and none would tell.
|
Не сдался. Не заговорил.
|
|
|
|
|
|
|
VIII.
|
|
|
|
|
|
|
|
Hounds there were in Valinor
|
Род гончих в Валиноре был
|
|
|
with silver collars. Hart and boar,
|
В ошейниках сребристых, жил
|
|
|
the fox and hare and nimble roe
|
Привольно в чащах всякий зверь -
|
|
|
there in the forests green did go.
|
Олень, и лань, и лис, и вепрь.
|
|
|
Orome was the lord divine
|
Оромэ был владыкой сих
|
|
|
of all those woods. The potent wine
|
Краев бесчисленных лесных,
|
|
|
went in his halls and hunting song.
|
В чертогах чьих лилось вино
|
|
|
The Gnomes anew have named him long
|
И песни. Эльфами давно
|
|
|
Tavros, the God whose horns did blow
|
Был "Таврос" прозван этот бог,
|
|
|
over the mountains long ago;
|
Чей пел в горах веселый рог.
|
|
|
who alone of Gods had loved the world
|
Пока сиянием знамен
|
|
|
before the banners were unfurled
|
Не озаряли небосклон
|
|
|
of Moon and Sun; and shod with gold
|
Луна и солнце, только он
|
|
|
were his great horses. Hounds untold
|
Был меж богов в сей мир влюблен.
|
|
|
baying in woods beyond the West
|
Его подкован златом конь,
|
|
|
of race immortal he possessed:
|
Владеет Таврос испокон
|
|
|
grey and limber, black and strong,
|
Средь Запада густых лесов
|
|
|
white with silken coats and long,
|
Бессмертной сворой гончих псов,
|
|
|
brown and brindled, swift and true
|
Тех, что и верны, и смелы,
|
|
|
as arrow from a bow of yew;
|
И дичь разят быстрей стрелы,
|
|
|
their voices like the deeptoned bells
|
Чей лай - как звон колоколов
|
|
|
that ring in Valmar's citadels,
|
В чертогах Валмарских дворцов.
|
|
|
their eyes like living jewels, their teeth
|
Чья шерсть - как шелк, остры клыки.
|
|
|
like ruel-bone. As sword from sheath
|
Они, как из ножон клинки,
|
|
|
they flashed and fled from leash to scent
|
На волю вырвясь, гнали дичь
|
|
|
for Tavros' joy and merriment.
|
Под радостный Оромэ клич.
|
|
|
|
|
|
|
In Tavros' friths and pastures green
|
Средь Тавроса зеленых рощ
|
|
|
had Huan once a young whelp been.
|
Щенком когда-то Хуан рос,
|
|
|
He grew the swiftest of the swift,
|
Быстрейшим среди быстрых был.
|
|
|
and Orome gave him as a gift
|
В дар от Ороме получил
|
|
|
to Celegorm, who loved to follow
|
Его однажды Келегорм,
|
|
|
the great God's horn o'er hill and hollow.
|
Любивший средь полей и гор
|
|
|
Alone of hounds of the Land of Light,
|
Скакать на рога звонкий зов.
|
|
|
when sons of Feanor took to flight
|
Из всех земли блаженной псов
|
|
|
and came into the North, he stayed
|
Вслед за хозяином вперед
|
|
|
beside his master. Every raid
|
Один лишь он ушел в Исход,
|
|
|
and every foray wild he shared,
|
Он с ним любой поход делил,
|
|
|
and into mortal battle dared.
|
В любом бою защитой был.
|
|
|
Often he saved his Gnomish lord
|
От орков и волков не раз
|
|
|
from Orc and wolf and leaping sword.
|
Владыку-эльфа Хуан спас.
|
|
|
A wolf-hound, tireless, grey and fierce
|
Он ярым волкодавом стал,
|
|
|
he grew; his gleaming eyes would pierce
|
Все тени взгляд его пронзал,
|
|
|
all shadows and all mist, the scent
|
Он след любой учуять мог
|
|
|
moons old he found through fen and bent,
|
Легко сквозь тину и песок,
|
|
|
through rustling leaves and dusty sand;
|
Сквозь запах палого листа
|
|
|
all paths of wide Beleriand
|
И много, много лун спустя.
|
|
|
he knew. But wolves, he loved them best;
|
Он ведал весь Белерианд.
|
|
|
he loved to find their throats and wrest
|
И боле всех волкам был рад -
|
|
|
their snarling lives and evil breath.
|
Был рад им горла разрывать.
|
|
|
The packs of Thu him feared as Death.
|
Любой был ужасом объят
|
|
|
No wizardry, nor spell, nor dart,
|
Раб Тху при имени его.
|
|
|
no fang, nor venom devil's art
|
Ни клык, ни злое колдовство,
|
|
|
could brew had harmed him; for his weird
|
Ни острый меч, ни ливень стрел
|
|
|
was woven. Yet he little feared
|
Его бы ранить не сумел.
|
|
|
that fate decreed and known to all:
|
Известен был Хуана рок -
|
|
|
before the mightiest he should fall,
|
Убить его был должен волк,
|
|
|
before the mightiest wolf alone
|
Какого злей не родилось...
|
|
|
that ever was whelped in cave of stone.
|
Все знал, но не боялся пес.
|
|
|
|
|
|
|
Hark! afar in Nargothrond,
|
Чу! От Нарготронда вдали,
|
|
|
far over Sirion and beyond,
|
От Сириона донеслись
|
|
|
there are dim cries and horns blowing,
|
Неясный окрик, рога звук,
|
|
|
and barking hounds through the trees going.
|
Лай гончих средь чащоб вокруг.
|
|
|
The hunt is up, the woods are stirred.
|
Охота! Страхом лес объят.
|
|
|
Who rides to-day? Ye have not heard
|
Кто скачет? Вам ли не слыхать,
|
|
|
that Celegorm and Curufin
|
Что Куруфин и Келегорм
|
|
|
have loosed their dogs? With merry din
|
Собак спустили? Лук с копьем
|
|
|
they mounted ere the sun arose,
|
Взял каждый, громко веселясь,
|
|
|
and took their spears and took their bows.
|
Чуть свет на скакуна садясь.
|
|
|
The wolves of Thu of late have dared
|
Посмели красться волки Тху
|
|
|
both far and wide. Their eyes have glared
|
Повсюду, и сквозь темноту
|
|
|
by night across the roaring stream
|
За Нарогом их взгляд сверкал.
|
|
|
of Narog. Doth their master dream,
|
Ужель их славший помышлял
|
|
|
perchance, of plots and counsels deep,
|
Узнать о тайнах сей земли,
|
|
|
of secrets that the Elf-lords keep,
|
Советах эльфов, что вели
|
|
|
of movements in the Gnomish realm
|
Владыки их, от всех таясь,
|
|
|
and errands under beech and elm?
|
О том, что прячут бук и вяз?
|
|
|
|
|
|
|
Curufin spake: 'Good brother mine,
|
Рек Куруфин: "Брат добрый мой,
|
|
|
I like it not. What dark design
|
Мне не по нраву это. Тьмой
|
|
|
doth this portend? These evil things,
|
Какие козни сплетены?
|
|
|
we swift must end their wanderings!
|
Мы тварей вражеских должны
|
|
|
And more, 'twould please my heart full well
|
Скорей скитанья прекратить!
|
|
|
to hunt a while and wolves to fell.'
|
Мне это сердце усладит".
|
|
|
And then he leaned and whispered low
|
И, наклонясь, шепнул слова:
|
|
|
that Orodreth was a dullard slow;
|
Ородрет - жалкий, мол, болван,
|
|
|
long time it was since the king had gone,
|
Король ушел давным-давно
|
|
|
and rumour or tidings came there none.
|
Ни слухов, ни вестей о нем.
|
|
|
'At least thy profit it would be
|
"Была б нам польза велика
|
|
|
to know whether dead he is or free;
|
Узнать - он мертв иль жив пока,
|
|
|
to gather thy men and thy array.
|
Ты должен свой отряд собрать
|
|
|
"I go to hunt" then thou wilt say,
|
И объявить охоту, брат,
|
|
|
and men will think that Narog's good
|
Тогда подумает народ,
|
|
|
ever thou heedest. But in the wood
|
Что бережешь ты Нарготронд.
|
|
|
things may be learned; and if by grace,
|
Мы многое узнаем так,
|
|
|
by some blind fortune he retrace
|
И если бы безумца шаг
|
|
|
his footsteps mad, and if he bear
|
И путь наш случай вдруг скрестил,
|
|
|
a Silmaril - I need declare
|
А он имел бы Сильмарил...
|
|
|
no more in words; but one by right
|
Мне нет нужды продолжить вслух,
|
|
|
is thine (and ours), the jewel of light;
|
По праву только нас лишь двух
|
|
|
another may be won - a throne.
|
Алмаз священный - да и трон,
|
|
|
The eldest blood our house doth own.'
|
Наш род был старше испокон".
|
|
|
|
|
|
|
Celegorm listened. Nought he said,
|
Хоть молча Келегорм внимал,
|
|
|
but forth a mighty host he led;
|
Но быстро войско он собрал.
|
|
|
and Huan leaped at the glad sounds,
|
И рад услышать рога зов
|
|
|
the chief and captain of his hounds.
|
Был Хуан, вождь всех гончих псов.
|
|
|
Three days they ride by holt and hill
|
Три дня в холмах вилась стезя,
|
|
|
the wolves of Thu to hunt and kill,
|
Волкам погибелью грозя.
|
|
|
and many a head and fell of grey
|
Зверей немало распугав
|
|
|
they take, and many drive away,
|
И серых шкур немало сняв,
|
|
|
till nigh to the borders in the West
|
Они остановились близ
|
|
|
of Doriath a while they rest.
|
Хранящих Дориат границ.
|
|
|
|
|
|
|
There were dim cries and horns blowing,
|
Неясный окрик, рога звук,
|
|
|
and barking dogs through the woods going.
|
Лай гончих средь чащоб вокруг.
|
|
|
The hunt was up. The woods were stirred,
|
Охота! Страх объял леса.
|
|
|
and one there fled like startled bird,
|
Заслышав шум и голоса,
|
|
|
and fear was in her dancing feet.
|
Кто птицей вспугнутой летит,
|
|
|
She knew not who the woods did beat.
|
Не зная, кто средь пущи мчит?
|
|
|
Far from her home, forwandered, pale,
|
От дома вдалеке, одна,
|
|
|
she flitted ghostlike through the vale;
|
Подобно призраку, бледна,
|
|
|
ever her heart bade her up and on,
|
Скользит бесшумно средь полян,
|
|
|
but her limbs were worn, her eyes were wan.
|
Но застит очи ей туман
|
|
|
The eyes of Huan saw a shade
|
Усталости, а в сердце - страх.
|
|
|
wavering, darting down a glade
|
Взор пса увидел - тень, быстра,
|
|
|
like a mist of evening snared by day
|
Стремительно бежала прочь,
|
|
|
and hasting fearfully away.
|
Как утром спугнутая ночь.
|
|
|
He bayed, and sprang with sinewy limb
|
Рванулся Хуан, чтоб настичь
|
|
|
to chase the shy thing strange and dim.
|
Такую редкостную дичь.
|
|
|
On terror's wings, like a butterfly
|
Прочь, ужасом окрылена,
|
|
|
pursued by a sweeping bird on high,
|
От птицы мотыльком она
|
|
|
she fluttered hither, darted there,
|
Вспорхнула, в воздухе мечась,
|
|
|
now poised, now flying through the air -
|
Туда летя, сюда стремясь -
|
|
|
in vain. At last against a tree
|
Вотще, лишь выбилась из сил,
|
|
|
she leaned and panted. Up leaped he.
|
Вмиг к деве Хуан подскочил.
|
|
|
No word of magic gasped with woe,
|
И слово тайное сквозь плач,
|
|
|
no elvish mystery she did know
|
И чары, и чудесный плащ
|
|
|
or had entwined in raiment dark
|
Пред ним бессильны были - ведь
|
|
|
availed against that hunter stark,
|
Не могут и не смогут впредь
|
|
|
whose old immortal race and kind
|
Ни магия, ни волшебство
|
|
|
no spells could ever turn or bind.
|
Смутить бессмертный род его.
|
|
|
Huan alone that she ever met
|
Из всех известных Лютиэн
|
|
|
she never in enchantment set
|
В сплетенных ей заклятий плен,
|
|
|
nor bound with spells. But loveliness
|
Под власть ее не попадал
|
|
|
and gentle voice and pale distress
|
Один лишь Хуан никогда.
|
|
|
and eyes like starlight dimmed with tears
|
Но красотою нежной он,
|
|
|
tamed him that death nor monster fears.
|
Был вмиг, бесстрашный, приручен.
|
|
|
|
|
|
|
Lightly he lifted her, light he bore
|
Трепещущую ношу пес
|
|
|
his trembling burden. Never before
|
Легко поднял. Не довелось
|
|
|
had Celegorm beheld such prey:
|
Такого Келегорму зреть:
|
|
|
'What hast thou brought, good Huan say!
|
"О Хуан, что это, ответь!
|
|
|
Dark-elvish maid, or wraith, or fay?
|
Дух, призрак иль дочь эльфов тьмы?
|
|
|
Not such to hunt we came today.'
|
Иную дичь искали мы!"
|
|
|
|
|
|
|
"Tis Luthien of Doriath,'
|
Рекла она: "То Лютиэн
|
|
|
the maiden spake. 'A wandering path
|
Из Дориата, что взамен
|
|
|
far from the Wood-'Elves' sunny glades
|
Полянам солнечным лесным
|
|
|
she sadly winds, where courage fades
|
Избрала вьющийся, как дым,
|
|
|
and hope grows faint.' And as she spoke
|
Скитаний путь - а в сих краях
|
|
|
down she let slip her shadowy cloak,
|
Слаба надежда, мощен страх" -
|
|
|
and there she stood in silver and white.
|
Плащ спал, сверкнула белизна,
|
|
|
Her starry jewels twinkled bright
|
В алмазов блеск облачена,
|
|
|
in the risen sun like morning dew;
|
Росой горевших на заре
|
|
|
the lilies gold on mantle blue
|
Она предстала в серебре,
|
|
|
gleamed and glistened. Who could gaze
|
На платье лилии цвели -
|
|
|
on that fair face without amaze?
|
Кого б не поразил сей лик?
|
|
|
Long did Curufin look and stare.
|
Куруфин обмер, бросив взгляд -
|
|
|
The perfume of her flower-twined hair,
|
Волос цветочный аромат,
|
|
|
her lissom limbs, her elvish face,
|
И тонкий стан, и нежность черт
|
|
|
smote to his heart, and in that place
|
Заставили окаменеть.
|
|
|
enchained he stood. ' maiden royal,
|
"О дева царственная! Как
|
|
|
lady fair, wherefore in toil
|
Решилась ты брести сквозь мрак?
|
|
|
and lonely journey dost thou go?
|
Скажи - ужели Дориат
|
|
|
What tidings dread of war and woe
|
Войной и бедами объят?
|
|
|
In Doriath have betid? Come tell!
|
Счастливая судьба вела
|
|
|
For fortune thee hath guided well;
|
Тебя - друзей ты обрела!
|
|
|
friends thou hast found,' said Celegorm,
|
Поведай все!" - рек Келегорм,
|
|
|
and gazed upon her elvish form.
|
Вперив в стан стройной девы взор.
|
|
|
|
|
|
|
In his heart him thought her tale unsaid
|
В душе уже он знал сейчас
|
|
|
he knew in part, but nought she read
|
Ее неначатый рассказ,
|
|
|
of guile upon his smiling face.
|
Но по улыбке не смогла
|
|
|
'Who are ye then, the lordly chase
|
Она прочесть коварный план.
|
|
|
that follow in this perilous wood?'
|
"Но кто вы, чья охота мчит
|
|
|
she asked; and answer seeming-good
|
В лесах опасных средь ночи?"
|
|
|
they gave. 'Thy servants, lady sweet,
|
И добрым мнилось слово их:
|
|
|
lords of Nargothrond thee greet,
|
"Прозванье верных слуг твоих -
|
|
|
and beg that thou wouldst with them go
|
Владыки Нарготронда. Мы
|
|
|
back to their hills, forgetting woe
|
Спуститься молим к нам в холмы
|
|
|
a season, seeking hope and rest.
|
Найти надежду и покой.
|
|
|
And now to hear thy tale were best.'
|
Поведай же рассказ нам свой!"
|
|
|
|
|
|
|
So Luthien tells of Beren's deeds
|
И повесть полилась ее -
|
|
|
in northern lands, how fate him leads
|
Сражения, что Берен вел,
|
|
|
to Doriath, of Thingol's ire,
|
Путь в Дориат открывший рок
|
|
|
the dreadful errand that her sire
|
И гнев отцовский, что зарок
|
|
|
decreed for Beren.. Sign nor word
|
Измыслил страшный. Вздох иль жест
|
|
|
the brothers gave that aught they heard
|
Не выдал братьев интерес.
|
|
|
that touched them near. Of her escape
|
Легко поведала она
|
|
|
and the marvellous mantle she did shape
|
Про бегство, плащ и чары сна,
|
|
|
she lightly tells, but words her fail
|
Но не сумела описать
|
|
|
recalling sunlight in the vale,
|
Свет, озарявший Дориат,
|
|
|
moonlight, starlight in Doriath,
|
Весь блеск бесчисленных светил,
|
|
|
ere Beren took the perilous path.
|
Покуда Берен с нею был.
|
|
|
'Need, too, my lords, there is of haste!
|
"О господа мои! Сейчас
|
|
|
No time in ease and rest to waste.
|
Нельзя смыкать в покое глаз!
|
|
|
For days are gone now since the queen,
|
Нам нужно поспешить скорей,
|
|
|
Melian whose heart hath vision keen,
|
Взор вещей матери моей
|
|
|
looking afar me said in fear
|
Зрел Берена в плену, в цепях,
|
|
|
that Beren lived in bondage drear.
|
Вселив в меня безумный страх.
|
|
|
The Lord of Wolves hath prisons dark,
|
У Повелителя Волков
|
|
|
chains and enchantments cruel and stark,
|
В темницах - муки, хлад оков,
|
|
|
and there entrapped and languishing
|
Заклятья злые, боли стон,
|
|
|
doth Beren lie - if direr thing
|
Там ныне Берен заточен -
|
|
|
hath not brought death or wish for death':
|
При смерти иль взывая к ней!"
|
|
|
than gasping woe bereft her breath.
|
Рыданья сжали горло ей
|
|
|
|
|
|
|
To Celegorm said Curufin
|
"Узнали весть мы не одну -
|
|
|
apart and low: 'Now news we win
|
Что ныне Фелагунд в плену,
|
|
|
of Felagund, and now we know
|
За кем Тху слуг своих послал, -
|
|
|
wherefore Thu's creatures prowling go',
|
Брат Келегорму прошептал. -
|
|
|
and other whispered counsels spake,
|
"Теперь я дам тебе совет,
|
|
|
and showed him what answer he should make.
|
Что деве нам сказать в ответ".
|
|
|
'Lady,' said Celegorm, 'thou seest
|
"О госпожа!" - рек Келегорм, -
|
|
|
we go a-hunting roaming beast,
|
Волков мы гнали между гор.
|
|
|
and though our host is great and bold,
|
Пусть наш отряд весьма силен,
|
|
|
'tis ill prepared the wizard's hold
|
Твердыню Тху не сломит он.
|
|
|
and island fortress to assault.
|
Прошу, не сомневайся в нас!
|
|
|
Deem not our hearts or wills at fault.
|
Охоту бросим мы сейчас
|
|
|
Lo I here our chase we now forsake
|
И вмиг кратчайшею тропой
|
|
|
and home our swiftest road we take,
|
Скорей отправимся домой,
|
|
|
counsel and aid there to devise
|
Чтоб там измыслить нам пути
|
|
|
for Beren that in anguish lies.'
|
Как Берена суметь спасти".
|
|
|
|
|
|
|
To Nargothrond they with them bore
|
И подчинилась им она,
|
|
|
Luthien, whose heart misgave her sore.
|
Страданием ослеплена,
|
|
|
Delay she feared; each moment pressed
|
Но замечала через скорбь,
|
|
|
upon her spirit, yet she guessed
|
Что бег коней не так уж скор.
|
|
|
they rode not as swiftly as they might.
|
Задержки миг ее страшил
|
|
|
Ahead leaped Huan day and night,
|
И был мученьем для души.
|
|
|
and ever looking back his thought
|
И вопрошал Хуана взор -
|
|
|
was troubled. What his master sought,
|
Зачем не мчать во весь опор?
|
|
|
and why he rode not like the fire,
|
Чего желает господин?
|
|
|
why Curufin looked with hot desire
|
Почто взирает Куруфин
|
|
|
on Luthien, he pondered deep,
|
На деву, не скрывая страсть?
|
|
|
and felt some evil shadow creep
|
Зверь чуял - то проклятья власть,
|
|
|
of ancient curse o'er Elfinesse.
|
Всем сердцем взволновался пес -
|
|
|
His heart was torn for the distress
|
Что с храбрым Финродом стряслось?
|
|
|
of Beren bold, and Luthien dear,
|
Что будет с милой Лютиэн
|
|
|
and Felagund who knew no fear.
|
И Береном, попавшим в плен?
|
|
|
|
|
|
|
In Nargothrond the torches flared
|
Огнями Нарготронд залит,
|
|
|
and feast and music were prepared.
|
Ждет пир и музыка звучит,
|
|
|
Luthien feasted not but wept.
|
Но, заперта меж горных стен,
|
|
|
Her ways were trammelled; closely kept
|
Как птица в клетке, Лютиэн,
|
|
|
she might not fly. Her magic cloak
|
Она, отчаясь, слезы льет,
|
|
|
was hidden, and no prayer she spoke
|
Не в силах вырваться в полет.
|
|
|
was heeded, nor did answer find
|
Похищен был чудесный плащ,
|
|
|
her eager questions. Out of mind,
|
Мольбы, вопросы, горький плач
|
|
|
it seemed, were those afar that pined
|
Никто и слышать не хотел,
|
|
|
in anguish and in dungeons blind
|
Казалось, позабыты те,
|
|
|
in prison and in misery.
|
Кто изнывал от муки злой
|
|
|
Too late she knew their treachery.
|
В слепых пещерах под землей.
|
|
|
It was not hid in Nargothrond
|
Теперь лишь поняла она,
|
|
|
that Feanor's sons her held in bond,
|
Как вероломно предана.
|
|
|
who Beren heeded not, and who
|
Нарготронд знал - она в плену
|
|
|
had little cause to wrest from Thu
|
У тех, кто не хотел в войну
|
|
|
the king they loved not and whose quest
|
Вступить за короля, чей пыл
|
|
|
old vows of hatred in their breast
|
В них клятвы злобы разбудил,
|
|
|
had roused from sleep. Orodreth knew
|
Тех, кто о Берене забыл.
|
|
|
the purpose dark they would pursue:
|
Ородрет знал, что план их был -
|
|
|
King Felagund to leave to die,
|
Оставить Финрода на смерть,
|
|
|
and with King Thingol's blood ally
|
И силой иль умом суметь
|
|
|
the house of Feanor by force
|
Связать союзом брачным дом
|
|
|
or treaty. But to stay their course
|
Свой с дщерью Тингола потом.
|
|
|
he had no power, for all his folk
|
Но им противостать не мог -
|
|
|
the brothers had yet beneath their yoke,
|
Весь город был под их ярмом,
|
|
|
and all yet listened to their word.
|
Народ двум братьям потакал,
|
|
|
Orodreth's counsel no man heard;
|
Его советам не внимал,
|
|
|
their shame they crushed, and would not heed
|
Знать не желая без стыда -
|
|
|
the tale of Felagund's dire need.
|
Смертельна Финрода нужда.
|
|
|
|
|
|
|
At Luthien's feet there day by day
|
Речь Лютиэн сквозь капли слез
|
|
|
and at night beside her couch would stay
|
Лишь Хуан слушал, гончий пес,
|
|
|
Huan the hound of Nargothrond;
|
Что ночью ложе ей стерег,
|
|
|
and words she spoke to him soft and fond:
|
И днем всегда лежал у ног.
|
|
|
' Huan, Huan, swiftest hound
|
Струился шепот, как вода:
|
|
|
that ever ran on mortal ground,
|
"О Хуан, Хуан, господа
|
|
|
what evil doth thy lords possess
|
Твои объяты злом каким,
|
|
|
to heed no tears nor my distress?
|
Что глухи к горестям моим?
|
|
|
Once Barahir all men above
|
Когда-то Барахир любил
|
|
|
good hounds did cherish and did love;
|
Собак, их холил и ценил.
|
|
|
once Beren in the friendless North,
|
Когда скитальцем в землях злых
|
|
|
when outlaw wild he wandered forth,
|
Был Берен, то друзей своих
|
|
|
had friends unfailing among things
|
Он находил лишь между тех,
|
|
|
with fur and fell and feathered wings,
|
Кто в перья облачен иль в мех,
|
|
|
and among the spirits that in stone
|
Средь духов пустошей и гор.
|
|
|
in mountains old and wastes alone
|
Сын Барахира с этих пор
|
|
|
still dwell. But now nor Elf nor Man,
|
Людьми и эльфами забыт,
|
|
|
none save the child of Melian,
|
Лишь память Лютиэн хранит
|
|
|
remembers him who Morgoth fought
|
Того, кто битвы вел с Врагом,
|
|
|
and never to thraldom base was brought.'
|
Кто не был никогда рабом".
|
|
|
|
|
|
|
Nought said Huan; but Curufin
|
И Куруфину стало впредь
|
|
|
thereafter never near might win
|
Коснуться девы не суметь,
|
|
|
to Luthien, nor touch that maid,
|
К ней близко подойти невмочь,
|
|
|
but shrank from Huan's fangs afraid.
|
От рыка не отпрянув прочь.
|
|
|
Then on a night when autumn damp
|
Раз, ночью осени сырой,
|
|
|
was swathed about the glimmering lamp
|
Когда туманы скрыли мглой
|
|
|
of the wan moon, and fitful stars
|
Лампады лунной бледный луч,
|
|
|
were flying seen between the bars
|
Дрожали звезды между туч,
|
|
|
of racing cloud, when winter's horn
|
Когда зимы грядущей горн
|
|
|
already wound in trees forlorn,
|
Уже трубил меж сирых крон.
|
|
|
lo! Huan was gone. Then Luthien lay
|
Чу! Пес пропал. И, зла страшась,
|
|
|
fearing new wrong, till just ere day,
|
Лежала дева... В мертвый час,
|
|
|
when all is dead and breathless still
|
Когда бессонный полнит мрак
|
|
|
and shapeless fears the sleepless fill,
|
Собою безымянный страх,
|
|
|
a shadow came along the wall.
|
На стену рядом пала тень,
|
|
|
Then something let there softly fall
|
И мягко к ложу Лютиэн
|
|
|
her magic cloak beside her couch.
|
Слетела ткань ее плаща.
|
|
|
Trembling she saw the great hound crouch
|
Узрела дева, трепеща -
|
|
|
beside her, heard a deep voice swell
|
Пес замер, перед ней склонясь,
|
|
|
as from a tower a far slow bell.
|
И вдруг раздался гулкий глас.
|
|
|
|
|
|
|
Thus Huan spake, who never before
|
Так речи дар был псу в тот час
|
|
|
had uttered words, and but twice more
|
Дарован свыше в первый раз:
|
|
|
did speak in elven tongue again:
|
"О госпожа, кому любой
|
|
|
'Lady beloved, whom all Men,
|
С любовью должен быть слугой -
|
|
|
whom Elfinesse, and whom all things
|
Будь эльф, будь смертный, будь из тех,
|
|
|
with fur and fell and feathered wings
|
Кто облачен в перо иль в мех!
|
|
|
should serve and love - arise! away!
|
Надень свой плащ! Скорей! Вперед!
|
|
|
Put on thy cloak! Before the day
|
Заря не тронет Нарготронд,
|
|
|
comes over Nargothrond we fly
|
Как устремимся - ты и я -
|
|
|
to Northern perils, thou and .'
|
К напастям в северных краях!"
|
|
|
And ere he ceased he counsel wrought
|
И прежде, чем умолкнуть, зверь
|
|
|
for achievement of the thing they sought.
|
Сказал, что делать им теперь.
|
|
|
There Luthien listened in amaze,
|
На пса тут дева, изумясь,
|
|
|
and softly on Huan did she gaze.
|
Взгляд устремила нежных глаз
|
|
|
Her arms about his neck she cast -
|
И обвила его рукой
|
|
|
in friendship that to death should last.
|
В знак верной дружбы в жизнь длиной.
|
|
|
|
|
|
|
IX.
|
|
|
|
|
|
|
|
In Wizard's Isle still lay forgot,
|
В пещере Острова сырой,
|
|
|
enmeshed and tortured in that grot
|
В оковах тяжких, в муке злой,
|
|
|
cold, evil, doorless, without light,
|
В бессветный мрак вперяя взгляд -
|
|
|
and blank-eyed stared at endless night
|
Так два товарища лежат.
|
|
|
two comrades. Now alone they were.
|
Все остальные смерть нашли,
|
|
|
The others lived no more, but bare
|
И повесть скорбную рекли
|
|
|
their broken bones would lie and tell
|
Обглоданные кости их
|
|
|
how ten had served their master well.
|
О верности десятерых.
|
|
|
|
|
|
|
To Felagund then Beren said:
|
И Фелагунду Берен рек:
|
|
|
"Twere little loss if I were dead,
|
"Мне в жизнь вцепляться что за прок?
|
|
|
and I am minded all to tell,
|
Все колдуну я расскажу
|
|
|
and thus, perchance, from this dark hell
|
И тем тебя освобожу,
|
|
|
thy life to loose. I set thee free
|
С тебя снимаю я обет -
|
|
|
from thine old oath, for more for me
|
Ведь не было заслуг и нет,
|
|
|
hast thou endured than e'er was earned.'
|
Чтоб стоили подобных мук!"
|
|
|
|
|
|
|
'A! Beren, Beren hast not learned
|
"А! Берен, вспомни - вражьих слуг
|
|
|
that promises of Morgoth's folk
|
Посулы - что ночной туман,
|
|
|
are frail as breath. From this dark yoke
|
Одно коварство и обман.
|
|
|
of pain shall neither ever go,
|
Ярмо страданий в сердце тьмы,
|
|
|
whether he learn our names or no,
|
Открыв себя, не скинем мы,
|
|
|
with Thu's consent. Nay more, I think
|
И боле - я уверен в том -
|
|
|
yet deeper of torment we should drink,
|
Мы горшей пытки изопьем,
|
|
|
knew he that son of Barahir
|
Проведай Тху, что Берен сам
|
|
|
and Felagund were captive here,
|
И Финрод пленены. И нам
|
|
|
and even worse if he should know
|
Досталось хуже бы стократ,
|
|
|
the dreadful errand we did go.'
|
Узнай он, что вело нас в ад".
|
|
|
|
|
|
|
A devil's laugh they ringing heard
|
Смех Тху вдруг камни бросил в дрожь:
|
|
|
within their pit. 'True, true the word
|
"Да, правду, правду ты речешь!
|
|
|
I hear you speak,' a voice then said.
|
Беды не будет никакой,
|
|
|
"Twere little loss if he were dead,
|
Коль смертный сгинет тут изгой,
|
|
|
the outlaw mortal. But the king,
|
Но эльф бессмертный, но король
|
|
|
the Elf undying, many a thing
|
Переживет такую боль,
|
|
|
no man could suffer may endure.
|
Что человеку не снести.
|
|
|
Perchance, when what these walls immure
|
Быть может, твой народ спасти
|
|
|
of dreadful anguish thy folk learn,
|
Тебя решится, услыхав
|
|
|
their king to ransom they will yearn
|
Каков сих стен ужасный нрав,
|
|
|
with gold and gem and high hearts cowed;
|
И златом выкуп поднесет?
|
|
|
or maybe Celegorm the proud
|
Иль, может быть, наоборот,
|
|
|
will deem a rival's prison cheap,
|
Захочет Келегорм-гордец
|
|
|
and crown and gold himself will keep.
|
Себе оставить твой венец?
|
|
|
Perchance, the errand I shall know,
|
Но прежде, чем конец придет,
|
|
|
ere all is done, that ye did go.
|
Я все пойму про ваш поход!
|
|
|
The wolf is hungry, the hour is nigh;
|
Волк голоден, и час настал -
|
|
|
no more need Beren wait to die.'
|
Довольно Берен смерти ждал!"
|
|
|
|
|
|
|
The slow time passed. Then in the gloom
|
Текли мгновенья... Вот сквозь мрак
|
|
|
two eyes there glowed. He saw his doom,
|
Зрачки блеснули - рока знак.
|
|
|
Beren, silent, as his bonds he strained
|
Рванулся Берен из цепей,
|
|
|
beyond his mortal might enchained.
|
Но сталь была его сильней.
|
|
|
Lo! sudden there was rending sound
|
Но звон оков раздался вдруг,
|
|
|
of chains that parted and unwound,
|
Разбитых звеньев резкий звук -
|
|
|
of meshes broken. Forth there leaped
|
И волкодава в тот же миг
|
|
|
upon the wolvish thing that crept
|
Во мгле одним прыжком настиг
|
|
|
in shadow faithful Felagund,
|
Вдруг Фелагунд, презрев напасть,
|
|
|
careless of fang or venomed wound.
|
Зубов и яда не страшась.
|
|
|
There in the dark they wrestled slow,
|
Жестокий бой, протяжный рык,
|
|
|
remorseless, snarling, to and fro,
|
На горле хватка, в плоти клык,
|
|
|
teeth in flesh, gripe on throat,
|
В шерсть впившиеся пальцы, вой -
|
|
|
fingers locked in shaggy coat,
|
И Берен, сжавшись под стеной,
|
|
|
spurning Beren who there lying
|
Во мгле тюрьмы услышал, как
|
|
|
heard the werewolf gasping, dying.
|
Скуля, издохнул волколак.
|
|
|
Then a voice he heard: 'Farewell!
|
"Друг и товарищ мой! Прощай!
|
|
|
On earth I need no longer dwell,
|
Я покидаю смертный край!" -
|
|
|
friend and comrade, Beren bold.
|
Раздался голос. - "В сердце яд,
|
|
|
My heart is burst, my limbs are cold.
|
И тело облекает хлад.
|
|
|
Here all my power I have spent
|
Чтоб звенья цепи разломать
|
|
|
to break my bonds, and dreadful rent
|
Все силы мне пришлось отдать.
|
|
|
of poisoned teeth is in my breast.
|
Клыки мне разорвали грудь,
|
|
|
I now must go to my long rest
|
Мне предстоит далекий путь
|
|
|
neath Timbrenting in timeless halls
|
В чертог у Тимбретингских круч,
|
|
|
where drink the Gods, where the light falls
|
Где пир богов, где блещет луч
|
|
|
upon the shining sea.' Thus died the king,
|
В волнах..." - так пал король в бою,
|
|
|
as elvish singers yet do sing.
|
И так досель о нем поют.
|
|
|
|
|
|
|
There Beren lies. His grief no tear,
|
Так Берен в темноте простерт.
|
|
|
his despair no horror has nor fear,
|
Слезы его не знает скорбь,
|
|
|
waiting for footsteps, a voice, for doom.
|
Отчаянье избыло страх.
|
|
|
Silences profounder than the tomb
|
Шаг, голос, смерть он ждет в цепях.
|
|
|
of long-forgotten kings, neath years
|
Стоит молчание страшней,
|
|
|
and sands uncounted laid on biers
|
Чем в склепах древних королей,
|
|
|
and buried everlasting-deep,
|
Чей погребен забытый прах
|
|
|
slow and unbroken round him creep.
|
В бессчетных времени песках.
|
|
|
|
|
|
|
The silences were sudden shivered
|
Дождем осколков пролилась
|
|
|
to silver fragments. Faint there quivered
|
Вдруг тишина - и раздалась
|
|
|
a voice in song that walls of rock,
|
Мелодия, пронзив лучом
|
|
|
enchanted hill, and bar and lock,
|
Запоры, стены, самый холм,
|
|
|
and powers of darkness pierced with light.
|
Вдруг в подземелье расцвела!
|
|
|
He felt about him the soft night
|
Ночь многозвездная сошла
|
|
|
of many stars, and in the air
|
К нему, застенков душный смрад
|
|
|
were rustlings and a perfume rare;
|
Сменил нежнейший аромат,
|
|
|
the nightingales were in the trees,
|
Подхватывая птичью трель,
|
|
|
slim fingers flute and viol seize
|
Сплелись виола и свирель,
|
|
|
beneath the moon, and one more fair
|
И закружился силуэт
|
|
|
than all there be or ever were
|
Той, что прекрасней в мире нет,
|
|
|
upon a lonely knoll of stone
|
Под восходящею луной
|
|
|
in shimmering raiment danced alone.
|
Мерцая в пляске колдовской.
|
|
|
|
|
|
|
Then in his dream it seemed he sang,
|
И Берен, как во сне, запел,
|
|
|
and loud and fierce his chanting rang,
|
И марш старинный загремел
|
|
|
old songs of battle in the North,
|
Воителей, идущих в бой
|
|
|
of breathless deeds, of marching forth
|
На Север тучей грозовой,
|
|
|
to dare uncounted odds and break
|
И тех, кто мчит во весь опор,
|
|
|
great powers, and towers, and strong walls shake;
|
Чтоб новый покорить простор,
|
|
|
and over all the silver fire
|
Гимн всех свершений и побед,
|
|
|
that once Men named the Burning Briar,
|
Что одевал в сребристый свет
|
|
|
the Seven Stars that Varda set
|
Горящий Вереск с давних пор -
|
|
|
about the North, were burning yet,
|
Семь звезд, сплетенные в узор,
|
|
|
a light in darkness, hope in woe,
|
Знак пораженья силам зла,
|
|
|
the emblem vast of Morgoth's foe.
|
Что в небо Варда вознесла.
|
|
|
|
|
|
|
'Huan, Huan! I hear a song
|
"О Хуан! Слышишь глас вдали?
|
|
|
far under welling, far but strong;
|
Он как родник из-под земли.
|
|
|
a song that Beren bore aloft.
|
Мне с этой песней на устах
|
|
|
I hear his voice, I have heard if oft
|
Не раз являлся Берен в снах!" -
|
|
|
in dream and wandering.' Whispering low
|
Так псу шепнула Лютиэн,
|
|
|
thus Luthien spake. On the bridge of woe
|
В глухую полночь, словно тень
|
|
|
in mantle wrapped at dead of night
|
Незримая, взойдя на мост,
|
|
|
she sat and sang, and to its height
|
Она запела в свете звезд.
|
|
|
and to its depth the Wizard*s Isle,
|
И Остров каждым из камней
|
|
|
rock upon rock and pile on pile,
|
Вдруг вздрогнув, отозвался ей
|
|
|
trembling echoed. The werewolves howled,
|
От башен до основы скал.
|
|
|
and Huan hidden lay and growled
|
Завыли волки, и оскал
|
|
|
watchful listening in the dark,
|
Ощерил Хуан, слыша вой,
|
|
|
waiting for battle cruel and stark.
|
Жестокий предвкушая бой.
|
|
|
|
|
|
|
Thu heard that voice, and sudden stood
|
Достигла песня Тху, и он,
|
|
|
wrapped in his cloak and sable hood
|
Откинув черный капюшон,
|
|
|
in his high tower. He listened long,
|
Вдруг усмехнулся, замерев,
|
|
|
and smiled, and knew that elvish song.
|
Эльфийский опознав напев.
|
|
|
'A! little Luthien! What brought
|
"А! Крошка Лютиэн! И что ж
|
|
|
the foolish fly to web unsought?
|
Ты прямо в сеть мою бредешь?
|
|
|
Morgoth! a great and rich reward
|
Награды, Моргот - и какой! -
|
|
|
to me thou wilt owe when to thy hoard
|
Ты должен за алмаз такой!" -
|
|
|
this jewel is added.' Down he went,
|
И он из башни вниз сбежал,
|
|
|
and forth his messengers he sent.
|
И вестников вперед послал.
|
|
|
|
|
|
|
Still Luthien sang. A creeping shape
|
А дева пела... К ней кралась
|
|
|
with bloodred tongue and jaws agape
|
Тварь по мосту, оскалив пасть,
|
|
|
stole on the bridge; but she sang on
|
Но, распахнув глаза, она
|
|
|
with trembling limbs and wide eyes wan.
|
Дрожа, вела напев, бледна.
|
|
|
|
|
|
|
The creeping shape leaped to her side,
|
И к ней рванулся волколак,
|
|
|
and gasped, and sudden fell and died.
|
Но, захрипев, издох. И так
|
|
|
And still they came, still one by one,
|
За волком появлялся волк,
|
|
|
and each was seized, and there were none
|
И каждый так навеки смолк,
|
|
|
returned with padding feet to tell
|
Никто не возвратился вспять,
|
|
|
that a shadow lurketh fierce and fell
|
Чтоб прочей стае рассказать -
|
|
|
at the bridge's end, and that below
|
Их лютый враг в засаде ждет,
|
|
|
the shuddering waters loathing flow
|
И под мостом струенье вод
|
|
|
o'er the grey corpses Huan killed.
|
Скрывает груды мертвых тел
|
|
|
A mightier shadow slowly filled
|
Волков, что пес сразить успел.
|
|
|
the narrow bridge, a slavering hate,
|
Но вот на мост ступил седой,
|
|
|
an awful werewolf fierce and great:
|
Объятый алчною враждой
|
|
|
pale Draugluin, the old grey lord
|
Огромный волк, Драуглуин,
|
|
|
of wolves and beasts of blood abhorred,
|
Кровавых тварей господин,
|
|
|
that fed on flesh of Man and Elf
|
Что плотью эльфов и людей
|
|
|
beneath the chair of Thu himself.
|
Тху выкормил рукой своей.
|
|
|
|
|
|
|
No more in silence did they fight.
|
И тишину ночи глухой
|
|
|
Howling and baying smote the night,
|
Враз разорвали лай и вой,
|
|
|
till back by the chair where he had fed
|
Назад к хозяину во мрак
|
|
|
to die the werewolf yammering fled.
|
Сбежал ужасный волколак,
|
|
|
'Huan is there' he gasped and died,
|
"Пес Хуан здесь!" - он проскулил
|
|
|
and Thu was filled with wrath and pride.
|
И дух поганый испустил.
|
|
|
'Before the mightiest he shall fall,
|
"От волка пса кончина ждет,
|
|
|
before the mightiest wolf of all',
|
Пред величайшим он падет!" -
|
|
|
so thought he now, and thought he knew
|
Тху возомнил в гордыне вмиг,
|
|
|
how fate long spoken should come true.
|
Что суть пророчества постиг,
|
|
|
Now there came slowly forth and glared
|
И в ночь вперил багровый зрак
|
|
|
into the night a shape long-haired,
|
Косматый, злобный волк - но так
|
|
|
dank with poison, with awful eyes
|
У волка ввек на дне глазниц
|
|
|
wolvish, ravenous; but there lies
|
Не полыхал огонь зениц
|
|
|
a light therein more cruel and dread
|
Бескрайней злобою слепой,
|
|
|
than ever wolvish eyes had fed.
|
Жестокой ярою алчбой.
|
|
|
More huge were its limbs, its jaws more wide,
|
Он был огромней и мощней
|
|
|
its fangs more gleaming-sharp, and dyed
|
Всех остальных земных зверей,
|
|
|
with venom, torment, and with death.
|
Страданья и смертельный яд
|
|
|
The deadly vapour of its breath
|
Клыки сулили, страшный смрад
|
|
|
swept on before it. Swooning dies
|
Струила мерзостная пасть.
|
|
|
the song of Luthien, and her eyes
|
Мелодия оборвалась,
|
|
|
are dimmed and darkened with a fear,
|
И застил очи Лютиэн
|
|
|
cold and poisonous and drear.
|
Страх леденящий, смрадный тлен.
|
|
|
|
|
|
|
Thus came Thu, as wolf more great
|
Средь всех чудовищ, с давних пор,
|
|
|
than e'er was seen from Angband's gate
|
Чинивших смерти и раздор
|
|
|
to the burning south, than ever lurked
|
От юга до Ангбандских врат,
|
|
|
in mortal lands or murder worked.
|
Его страшнее не сыскать -
|
|
|
Sudden he sprang, and Huan leaped
|
Тху в волчьей шкуре к Лютиэн
|
|
|
aside in shadow. On he swept
|
Направился. Пес скрылся в тень.
|
|
|
to Luthien lying swooning faint.
|
Лежала Лютиэн без чувств,
|
|
|
To her drowning senses came the taint
|
Но смрад ее коснулся уст,
|
|
|
of his foul breathing, and she stirred;
|
Очнулась дева. Голова
|
|
|
dizzily she spake a whispered word,
|
Ее кружилась, но слова
|
|
|
her mantle brushed across his face.
|
Она шепнула, плащ взметнув -
|
|
|
He stumbled staggering in his pace.
|
И волк споткнулся, к ней шагнув.
|
|
|
Out leaped Huan. Back he sprang.
|
Тут из засады напрямик
|
|
|
Beneath the stars there shuddering rang
|
Рванулся Хуан. Звезд достиг
|
|
|
the cry of hunting wolves at bay,
|
Бесстрашных волкодавов клич,
|
|
|
the tongue of hounds that fearless slay.
|
Зов гончих псов, разящих дичь.
|
|
|
Backward and forth they leaped and ran
|
Враги сцепились, щеря пасть,
|
|
|
feinting to flee, and round they span,
|
Рыча и воя. То кружась,
|
|
|
and bit and grappled, and fell and rose.
|
То падая, вставая вновь,
|
|
|
Then suddenly Huan holds and throws
|
Пес битву вел с грозой волков.
|
|
|
his ghastly foe; his throat he rends,
|
Вот Хуан Тху повергнул ниц,
|
|
|
choking his life. Not so it ends.
|
И разом глотку перегрыз,
|
|
|
From shape to shape, from wolf to worm,
|
Но этим не закончил бой -
|
|
|
from monster to his own demon form,
|
Менять Тху начал облик свой
|
|
|
Thu changes, but that desperate grip
|
Из волка в вошь, из твари в тварь,
|
|
|
he cannot shake, nor from it slip.
|
Как демоны умели встарь,
|
|
|
No wizardry, nor spell, nor dart,
|
Он превращался - все не впрок,
|
|
|
no fang, nor venom, nor devil's art
|
Волшба, отрава и клинок
|
|
|
could harm that hound that hart and boar
|
Бессильны были испокон
|
|
|
had hunted once in Valinor.
|
Пред тем, кто за Морем рожден.
|
|
|
|
|
|
|
Nigh the foul spirit Morgoth made
|
И с содроганьем Лютиэн
|
|
|
and bred of evil shuddering strayed
|
На корчи схваченного в плен
|
|
|
from its dark house, when Luthien rose
|
Ученика владыки зла
|
|
|
and shivering looked upon his throes.
|
Взор устремила и рекла:
|
|
|
|
|
|
|
' O demon dark, o phantom vile
|
"О подлое исчадье тьмы,
|
|
|
of foulness wrought, of lies and guile,
|
Открой врата своей тюрьмы!
|
|
|
here shalt thou die, thy spirit roam
|
Иль ты сейчас погибнешь здесь,
|
|
|
quaking back to thy master's home
|
Иль, позабыв былую спесь,
|
|
|
his scorn and fury to endure;
|
Отправится твоя душа
|
|
|
thee he will in the bowels immure
|
Навстречь хозяину, дрожа,
|
|
|
of groaning earth, and in a hole
|
Во чрево страждущее гор
|
|
|
everlastingly thy naked soul
|
Он заточит тебя, средь нор
|
|
|
shall wail and gibber - this shall be,
|
Вовеки, издавая вой,
|
|
|
unless the keys thou render me
|
Блуждать твой будет дух нагой -
|
|
|
of thy black fortress, and the spell
|
Иль сдашь мне крепость ей же час,
|
|
|
that bindeth stone to stone thou tell,
|
Открыв врата и без прикрас
|
|
|
and speak the words of opening.'
|
Ты мне поведаешь, какой
|
|
|
With gasping breath and shuddering
|
Здесь камни скреплены волшбой!"
|
|
|
he spake, and yielded as he must,
|
Тху ей перечить не посмел
|
|
|
and vanquished betrayed his master's trust.
|
И, корчась, слово прохрипел.
|
|
|
|
|
|
|
Lo! by the bridge a gleam of light,
|
Простерла Лютиэн ладонь -
|
|
|
like stars descended from the night
|
И вспыхнул яркий белый огнь,
|
|
|
to burn and tremble here below.
|
На миг звезда на мост сошла -
|
|
|
There wide her arms did Luthien throw,
|
То дева руки развела,
|
|
|
and called aloud with voice as clear
|
Раздался голос Лютиэн -
|
|
|
as still at whiles may mortal hear
|
Так изредка, в спокойный день
|
|
|
long elvish trumpets o'er the hill
|
И ныне слышен меж холмов
|
|
|
echo, when all the world is still.
|
Фанфар эльфийских ясный зов.
|
|
|
The dawn peered over mountains wan,
|
Рассвет седых коснулся скал,
|
|
|
their grey heads silent looked thereon.
|
И остров дрогнул. Замок пал.
|
|
|
The hill trembled; the citadel
|
Распалась цитадель, крошась,
|
|
|
crumbled, and all its towers fell;
|
Мост, подкосившись, рухнул в грязь,
|
|
|
the rocks yawned and the bridge broke,
|
Враз башни обратились в пыль
|
|
|
and Sirion spumed in sudden smoke.
|
И пеной Сирион взбурлил.
|
|
|
Like ghosts the owls were flying seen
|
Прочь, потеряв старинный кров,
|
|
|
hooting in the dawn, and bats unclean
|
Летели с криком стаи сов,
|
|
|
went skimming dark through the cold airs
|
И полчища нетопырей
|
|
|
shrieking thinly to find new lairs
|
Спасаясь, кинулись скорей
|
|
|
in Deadly Nightshade's branches dread.
|
В Лес Смертной Тени, чтобы там
|
|
|
The wolves whimpering and yammering fled
|
Рассесться по сухим ветвям.
|
|
|
like dusky shadows. Out there creep
|
Скуля, бежали волки прочь,
|
|
|
pale forms and ragged as from sleep,
|
Темницы колдовскую ночь
|
|
|
crawling, and shielding blinded eyes:
|
Сменившие на солнце вдруг,
|
|
|
the captives in fear and in surprise
|
Вставали узники вокруг,
|
|
|
from dolour long in clinging night
|
От света прикрывая взор,
|
|
|
beyond all hope set free to light.
|
Не веря счастью до сих пор.
|
|
|
|
|
|
|
A vampire shape with pinions vast
|
Нетопырем с земли восстав,
|
|
|
screeching leaped from the ground, and passed,
|
Тху, в небе крылья распластав
|
|
|
its dark blood dripping on the trees;
|
И кровью отмечая путь,
|
|
|
and Huan neath him lifeless sees
|
Поторопился улизнуть,
|
|
|
a wolvish corpse - for Thu had flown
|
Личину сбросив, будто плащ,
|
|
|
to Taur-na-Fuin, a new throne
|
Чтоб строить козни среди чащ.
|
|
|
and darker stronghold there to build.
|
Все пленники ужасных стен
|
|
|
The captives came and wept and shrilled
|
Тут обступили Лютиэн,
|
|
|
their piteous cries of thanks and praise.
|
Благодаря ее в слезах,
|
|
|
But Luthien anxious-gazing stays.
|
Но страх стоит в ее очах -
|
|
|
Beren comes not. At length she said:
|
Ведь Берена меж ними нет.
|
|
|
'Huan, Huan, among the dead
|
"О Хуан, о, ужели след
|
|
|
must we then find him whom we sought,
|
Нам между мертвых обрести
|
|
|
for love of whom we toiled and fought?'
|
Того, во имя чье в пути
|
|
|
Then side by side from stone to stone
|
Трудились и боролись мы?"
|
|
|
o'er Sirion they climbed. Alone
|
Они к развалинам тюрьмы
|
|
|
unmoving they him found, who mourned
|
Идут по Сириону вброд,
|
|
|
by Felagund, and never turned
|
Чтоб Берена найти, и вот
|
|
|
to see what feet drew halting nigh.
|
Зрят, наконец - недвижно он
|
|
|
'A! Beren, Beren!'came her cry,
|
Над телом Финрода согбен.
|
|
|
'almost too late have I thee found?
|
"О Берен! О любовь моя!
|
|
|
Alas! that here upon the ground
|
Ужели опоздала я?
|
|
|
the noblest of the noble race
|
О благороднейший король,
|
|
|
in vain thy anguish doth embrace!
|
Вотще ты принял смерть и боль!
|
|
|
Alas! in tears that we should meet
|
О, Берен! Счастья краток час,
|
|
|
who once found meeting passing sweet! '
|
Венчает горе нынче нас!"
|
|
|
|
|
|
|
Her voice such love and longing filled
|
И глас ее звенел такой
|
|
|
he raised his eyes, his mourning stilled,
|
Любовью страстной и тоской,
|
|
|
and felt his heart new-turned to flame
|
Что он, от скорби пробужден,
|
|
|
for her that through peril to him came.
|
Почуял в сердце новый огнь:
|
|
|
|
|
|
|
'O Luthien, O Luthien,
|
"О Лютиэн, о ты, светлей,
|
|
|
more fair than any child of Men,
|
Чем дщери смертные людей!
|
|
|
O loveliest maid of Elfinesse,
|
Прекраснейшая эльфов дочь!
|
|
|
what might of love did thee possess
|
Как велика любови мощь,
|
|
|
to bring thee here to terror's lair!
|
Что в темную обитель зла,
|
|
|
O lissom limbs and shadowy hair,
|
Тебя, о дева, привела!
|
|
|
O flower-entwined brows so white,
|
О венчанный цветами лик!
|
|
|
O slender hands in this new light! '
|
О стан стройнее, чем тростник!"
|
|
|
|
|
|
|
She found his arms and swooned away
|
И чувств лишилась Лютиэн,
|
|
|
just at the rising of the day.
|
В его руках встречая день.
|
|
|
|
|
|
|
X.
|
|
|
|
|
|
|
|
Songs have recalled the Elves have sung
|
На позабытых языках
|
|
|
in old forgotten elven tongue-
|
Хранят преданья эльфов, как
|
|
|
how Luthien and Beren strayed
|
Скитались Берен с Лютиэн,
|
|
|
by the banks of Sirion. Many a glade
|
И светел был им каждый день
|
|
|
they filled with joy, and there their feet
|
На Сириона берегах,
|
|
|
passed by lightly, and days were sweet.
|
И, где ступала их нога,
|
|
|
Though winter hunted through the wood,
|
Цветы не вяли, хоть зима
|
|
|
still flowers lingered where she stood.
|
Уже спешила по холмам.
|
|
|
Tinuviel! Tinuviel!
|
Тинувиэль! Тинувиэль!
|
|
|
the birds are unafraid to dwell
|
Смела и звонка птичья трель,
|
|
|
and sing beneath the peaks of snow
|
Где Берен с Лютиэн прошли,
|
|
|
where Beren and where Luthien go.
|
Хоть вьюги горы замели.
|
|
|
|
|
|
|
The isle in Sirion they left behind;
|
Был Остров уж от них далек,
|
|
|
but there on hill-top might one find
|
Где на вершине одинок
|
|
|
a green grave, and a stone set,
|
Надгробный камень, и под ним
|
|
|
and there there lie the white bones yet
|
Прах Финрода, травой храним,
|
|
|
of Felagund, of Finrod's son -
|
До пор, когда не суждено
|
|
|
unless that land is changed and gone,
|
Стать землям океанским дном,
|
|
|
or foundered in unfathomed seas,
|
Пока на светлом берегу
|
|
|
while Felagund laughs beneath the trees
|
Смеясь, гуляет Фелагунд,
|
|
|
in Valinor, and comes no more
|
И боле не приходит вновь
|
|
|
to this grey world of tears and war.
|
В сей сирый мир, где льется кровь.
|
|
|
|
|
|
|
To Nargothrond no more he came;
|
В Нарготронд не вернулся он,
|
|
|
but thither swiftly ran the fame
|
Но вмиг донесся славы звон -
|
|
|
of their king dead, of Thu o'erthrown,
|
Повергнут Тху, король погиб,
|
|
|
of the breaking of the towers of stone.
|
Разбит оплот из скальных глыб.
|
|
|
For many now came home at last,
|
Вернулись вновь в свои дома
|
|
|
who long ago to shadow passed;
|
Кого, казалось, скрыла тьма,
|
|
|
and like a shadow had returned
|
И с ними Хуан, гончий пес,
|
|
|
Huan the hound, and scant had earned
|
И мало для него нашлось
|
|
|
or praise or thanks of master wroth;
|
Хвалы, а лишь хозяйский гнев.
|
|
|
yet loyal he was, though he was loath.
|
Пес был послушен, все стерпев.
|
|
|
The halls of Narog clamours fill
|
Наполнил ропот Нарготронд,
|
|
|
that vainly Celegorm would still.
|
Что не смирил бы Келегорм.
|
|
|
There men bewailed their fallen king,
|
Скорбели все о короле,
|
|
|
crying that a maiden dared that thing
|
Твердили - дева, мол, смелей
|
|
|
which sons of Feanor would not do.
|
Двух Феаноровых сынов.
|
|
|
'Let us slay these faithless lords untrue!'
|
"Предателей прольемте кровь!" -
|
|
|
the flickle folk now loudly cried
|
Непостоянный град шумел,
|
|
|
with Felagund who would not ride.
|
Что с Финродом пойти не смел.
|
|
|
Orodreth spake: 'The kingdom now
|
Ородрет рек: "Один король
|
|
|
is mine alone. I will allow
|
Теперь, и правлю я доколь,
|
|
|
no spilling of kindred blood by kin.
|
То родичей пролить я кровь
|
|
|
But bread nor rest shall find herein
|
Не допущу. Но хлеб и кров
|
|
|
these brothers who have set at nought
|
Отныне не получат здесь
|
|
|
the house of Finrod.' They were brought.
|
Те, кто не ценит нашу честь".
|
|
|
Scornful, unbowed, and unashamed
|
Их привели. И Келегорм
|
|
|
stood Celegorm. In his eye there flamed
|
(Глаза горели злым огнем)
|
|
|
a light of menace. Curufin
|
Главы бесстыдной не склонил,
|
|
|
smiled with his crafty mouth and thin.
|
И губы Куруфин скривил.
|
|
|
|
|
|
|
'Be gone for ever - ere the day
|
"Прочь, вы - покуда утонуть
|
|
|
shall fall into the sea. Your way
|
День в море не успел. Вам путь -
|
|
|
shall never lead you hither more,
|
Всем Феаноровым сынам -
|
|
|
nor any son of Feanor;
|
Закрыт теперь навеки к нам.
|
|
|
nor ever after shall be bond
|
И боле не узрит ваш род
|
|
|
of love twixt yours and Nargothrond.'
|
Любви от чтущих Нарготронд"
|
|
|
|
|
|
|
'We will remember it,' they said,
|
"Запомним" - был ответ таков,
|
|
|
and turned upon their heels, and sped,
|
Поворотясь, на рысаков,
|
|
|
and took their horses and such folk
|
Они вскочили, и, стремглав,
|
|
|
as still them followed. Nought they spoke I
|
За ними все же шедших взяв,
|
|
|
but sounded horns, and rode like fire,
|
Умчались прочь под звук рогов.
|
|
|
and went away in anger dire.
|
От гнева их кипела кровь.
|
|
|
|
|
|
|
Towards Doriath the wanderers now
|
Скитальцев ныне вел их путь
|
|
|
were drawing nigh. Though bare the bough,
|
Все ближе к Дориату. Пусть
|
|
|
though cold the wind, and grey the grasses
|
Увяли травы, гол был лес,
|
|
|
through which the hiss of winter passes,
|
Под сводом ледяным небес,
|
|
|
they sang beneath the frosty sky
|
Над ними вставшим высоко,
|
|
|
uplifted o'er them pale and high.
|
Неслась их песня далеко.
|
|
|
They came to Mindeb's narrow stream
|
Они достигли мест, где вниз
|
|
|
that from the hills doth leap and gleam
|
Потоки Миндеб вскачь неслись
|
|
|
by western borders where begin
|
По склонам, там, где началась
|
|
|
the spells of Melian to fence in
|
Чар Мелиан защитных вязь,
|
|
|
King Thingol's land, and stranger steps
|
Что земли Тингола хранит,
|
|
|
to wind bewildered in their webs.
|
Шагов чужих запутав нить.
|
|
|
|
|
|
|
There sudden sad grew Beren's heart:
|
Вдруг Берена объяла скорбь:
|
|
|
'Alas, Tinuviel, here we part
|
"Конец у нашей песни скор.
|
|
|
and our brief song together ends,
|
Увы, Тинувиэль, прости!
|
|
|
and sundered ways each lonely wends!'
|
Отныне врозь идут пути!"
|
|
|
|
|
|
|
'Why part we here? What dost thou say,
|
"Зачем? Когда сейчас, горя,
|
|
|
just at the dawn of brighter day? '
|
Восходит новая заря?"
|
|
|
|
|
|
|
'For safe thou'rt come to borderlands
|
"Ты невредима будешь здесь,
|
|
|
o'er which in the keeping of the hands
|
Длань Мелиан хранит окрест
|
|
|
of Melian thou wilt walk at ease
|
Страну. Не ведая скорбей
|
|
|
and find thy home and well-loved trees.'
|
Войдешь ты в лес, что мил тебе."
|
|
|
|
|
|
|
'My heart is glad when the fair trees
|
"Мне мил прекрасный полог крон,
|
|
|
far off uprising grey it sees
|
Злом Дориат не осквернен,
|
|
|
of Doriath inviolate.
|
Он был мне дорог испокон
|
|
|
Yet Doriath my heart did hate,
|
Но ныне ненавистен он,
|
|
|
and Doriath my feet forsook,
|
Мой Дориат, мой дом, мой род -
|
|
|
my home, my kin. I would not look
|
Прочь ныне путь меня ведет!
|
|
|
on grass nor leaf there evermore
|
Что мне все листья и цветы,
|
|
|
without thee by me. Dark the shore
|
Коль не со мною рядом ты!
|
|
|
of Esgalduin the deep and strong!
|
Эсгалдуина темен брег!
|
|
|
Why there alone forsaking song
|
Зачем же, не смыкая век,
|
|
|
by endless waters rolling past
|
Должна глядеть я, как у ног
|
|
|
must I then hopeless sit at last,
|
Бежит безжалостный поток,
|
|
|
and gaze at waters pitiless
|
Надежду потеряв, должна
|
|
|
in heartache and in loneliness?'
|
Пребыть в страдании одна?"
|
|
|
|
|
|
|
'For never more to Doriath
|
"Не сможет Берен в Дориат
|
|
|
can Beren find the winding path,
|
Вернуться никогда назад,
|
|
|
though Thingol willed it or allowed;
|
Хотя бы воля короля
|
|
|
for to thy father there I vowed
|
На то была - поклялся я,
|
|
|
to come not back save to fulfill
|
Что возвращусь, коль лишь добыл
|
|
|
the quest of the shining Silmaril,
|
Горящий светом Сильмарил,
|
|
|
and win by valour my desire.
|
Тем доблестью мечту снискав.
|
|
|
"Not rock nor steel nor Morgoth's fire
|
Ни огнь Моргота, ни сталь,
|
|
|
nor all the power of Elfinesse,
|
Ни всех эльфийских лордов мощь
|
|
|
shall keep the gem I would possess":
|
Не смогут клятвы превозмочь
|
|
|
thus swore I once of Luthien
|
Во имя девы, что светлей,
|
|
|
more fair than any child of Men.
|
Любой из смертных дочерей.
|
|
|
My word, alas! I must achieve,
|
Увы! Сдержать обет - мой долг,
|
|
|
though sorrow pierce and parting grieve.'
|
Хоть горек путь и одинок".
|
|
|
|
|
|
|
'Then Luthien will not go home,
|
"Пусть так! Но Лютиэн домой
|
|
|
but weeping in the woods will roam,
|
Дороги нет, сквозь мрак лесной
|
|
|
nor peril heed, nor laughter know.
|
Бродить ей, горя не боясь,
|
|
|
And if she may not by thee go
|
Отныне больше не смеясь.
|
|
|
against thy will thy desperate feet
|
Коль ей с тобой идти нельзя -
|
|
|
she will pursue, until they meet,
|
Вослед пойдет ее стезя,
|
|
|
Beren and Luthien, love once more
|
Покуда не найдет любовь
|
|
|
on earth or on the shadowy shore.'
|
Здесь - иль у темных берегов".
|
|
|
|
|
|
|
'Nay, Luthien, most brave of heart,
|
"Ты с храбрым сердцем родилась,
|
|
|
thou makest it more hard to part.
|
Но тем сложней разлуки час.
|
|
|
Thy love me drew from bondage drear,
|
Смогла ты от цепей спасти,
|
|
|
but never to that outer fear,
|
Но невозможно допустить,
|
|
|
that darkest mansion of all dread,
|
Чтоб к темной цитадели зла
|
|
|
shall thy most blissful light be led.'
|
Тебя дорога привела.
|
|
|
|
|
|
|
'Never, never! ' he shuddering said.
|
Нет, - вздрогнув, рек он. - Никогда!"
|
|
|
But even as in his arms she pled,
|
На мольбы Лютиэн. Тогда
|
|
|
a sound came like a hurrying storm.
|
Шум налетел, как будто шторм.
|
|
|
|
|
|
|
There Curufin and Celegorm
|
То Куруфин и Келегорм
|
|
|
in sudden tumult like the wind
|
В смятенье буйном вскачь неслись,
|
|
|
rode up. The hooves of horses dinned
|
Гром высекая из земли.
|
|
|
loud on the earth. In rage and haste
|
Их гнев и спешка за собой
|
|
|
madly northward they now raced
|
Влекли неверною тропой
|
|
|
the path twixt Doriath to find
|
Меж Дориата и сетей
|
|
|
and the shadows dreadly dark entwined
|
Таур-ну-Фуин злых теней.
|
|
|
of Taur-na-Fuin. That was their road
|
То путь кратчайший на восток
|
|
|
most swift to where their kin abode
|
Где Химлинг, вознесясь, высок,
|
|
|
in the east, where Himling's watchful hill
|
Над Аглона тесниной бдил,
|
|
|
o'er Aglon's gorge hung tall and still.
|
То путь туда, где род их жил.
|
|
|
|
|
|
|
They saw the wanderers. With a shout
|
Тут путников их взгляд узрел.
|
|
|
straight on them swung their hurrying rout,
|
Отряд их с криком налетел
|
|
|
as if neath maddened hooves to rend
|
Вмиг на влюбленных - будто чтоб
|
|
|
the lovers and their love to end.
|
Навеки растоптать любовь.
|
|
|
But as they came the horses swerved
|
Но, гордо шеи изогнув,
|
|
|
with nostrils wide and proud necks curved;
|
Свернули кони вдруг, всхрапнув,
|
|
|
Curufin, stooping, to saddlebow
|
Куруфин руку протянул
|
|
|
with mighty arm did Luthien throw,
|
И Лютиэн в седло швырнул,
|
|
|
and laughed. Too soon; for there a spring
|
И засмеялся. Зря! Прыжок -
|
|
|
fiercer than tawny lion-king
|
Быстрей, чем лев бы прыгнуть мог,
|
|
|
maddened with arrows barbed smart,
|
Взбешенный стрелами, мощней,
|
|
|
greater than any horned hart
|
Чем мог бы загнанный олень
|
|
|
that hounded to a gulf leaps o'er,
|
Чрез пропасть - прыгнул Берен, рык
|
|
|
there Beren gave, and with a roar
|
Издав, на Куруфина, вмиг
|
|
|
leaped on Curufin; round his neck
|
Тут горло стиснул он, душа
|
|
|
his arms entwined, and all to wreck
|
Врага - и тут же, все круша,
|
|
|
both horse and rider fell to ground;
|
Упали и седок, и конь,
|
|
|
and there they fought without a sound.
|
И бились, не издав и стон.
|
|
|
Dazed in the grass did Luthien lie
|
Лежала Лютиэн без чувств,
|
|
|
beneath bare branches and the sky;
|
Был небосклон над нею пуст.
|
|
|
the Gnome felt Beren's fingers grim
|
Эльф испытал немедля, как
|
|
|
close on his throat and strangle him,
|
У Берена крепка рука -
|
|
|
and out his eyes did start, and tongue
|
Глаза на лоб полезли вмиг,
|
|
|
gasping from his mouth there hung.
|
И свесился из губ язык.
|
|
|
Up rode Celegorm with his spear,
|
Тут Келегорм копье занес,
|
|
|
and bitter death was Beren near.
|
Смерть Берену найти б пришлось,
|
|
|
With elvish steel he nigh was slain
|
Пал от эльфийской стали б он,
|
|
|
whom Luthien won from hopeless chain,
|
Из бездны Лютиэн спасен,
|
|
|
but baying Huan sudden sprang
|
Но Хуан подскочил тотчас,
|
|
|
before his master's face with fang
|
В лицо хозяину рыча,
|
|
|
white-gleaming, and with bristling hair,
|
Блестя клыками, шерсть подняв,
|
|
|
as if he on boar or wolf did stare.
|
Как будто б волка увидав.
|
|
|
The horse in terror leaped aside,
|
Прочь в ужасе подался конь,
|
|
|
and Celegorm in anger cried:
|
И гневно крикнул Келегорм:
|
|
|
'Curse thee, thou base born dog, to dare
|
"Будь проклят, подлый пес, за то
|
|
|
against thy master teeth to bare! '
|
Что смеешь мне грозить клыком!"
|
|
|
But dog nor horse nor rider bold
|
Но всадник был коню под стать,
|
|
|
would venture near the anger cold
|
Не смея псу противостать -
|
|
|
of mighty Huan fierce at bay.
|
Могучий Хуан в гневе зол.
|
|
|
Red were his jaws. They shrank away,
|
Пасть ала. Прочь коня отвел
|
|
|
and fearful eyed him from afar:
|
Эльф, и смотрел издалека
|
|
|
nor sword nor knife, nor scimitar,
|
В испуге: знал наверняка -
|
|
|
no dart of bow, nor cast of spear,
|
Копье, меч, эльф иль человек
|
|
|
master nor man did Huan fear.
|
Не страшны Хуану вовек.
|
|
|
|
|
|
|
There Curufin had left his life,
|
Тут Куруфин бы жизнь отдал,
|
|
|
had Luthien not stayed that strife.
|
Но голос девы бой прервал.
|
|
|
Waking she rose and softly cried
|
Она, едва придя в себя,
|
|
|
standing distressed at Beren's side:
|
Взмолилась к Берену, скорбя:
|
|
|
'Forbear thy anger now, my lord!
|
"Мой господин, свой гнев сдержи!
|
|
|
nor do the work of Orcs abhorred;
|
Работу орков не верши -
|
|
|
for foes there be of Elfinesse
|
У эльфов счета нет врагам,
|
|
|
unnumbered, and they grow not less,
|
Не станет меньше их, пока
|
|
|
while here we war by ancient curse
|
Старинного проклятья власть
|
|
|
distraught, and all the world to worse
|
Влечет нас в бой, мир - в пропасть пасть
|
|
|
decays and crumbles. Make thy peace! '
|
В безумии. Смири свой пыл!"
|
|
|
|
|
|
|
Then Beren did Curufin release;
|
И Берен эльфа отпустил,
|
|
|
but took his horse and coat of mail,
|
Но взял кольчугу и коня,
|
|
|
and took his knife there gleaming pale,
|
И нож блестящий снял с ремня,
|
|
|
hanging sheathless, wrought of steel.
|
Ножон не знающий клинок -
|
|
|
No flesh could leeches ever heal
|
Никто бы исцелить не смог
|
|
|
that point had pierced; for long ago
|
Его удар. Откован он
|
|
|
the dwarves had made it, singing slow
|
Под молотов протяжный звон
|
|
|
enchantments, where their hammers fell
|
Был гномами когда-то встарь
|
|
|
in Nogrod ringing like a bell.
|
Под медленную песню чар.
|
|
|
Iron as tender wood it cleft,
|
Как дерево, он сек металл,
|
|
|
and sundered mail like woollen weft.
|
Как ткань, кольчугу рассекал,
|
|
|
But other hands its haft now held;
|
Рукам иным владеть ножом -
|
|
|
its master lay by mortal felled.
|
Хозяин смертным был сражен.
|
|
|
Beren uplifting him, far him flung,
|
Прочь Берен эльфа отшвырнул
|
|
|
and cried 'Begone! ', with stinging tongue;
|
И речью, как кнутом, стегнул:
|
|
|
'Begone! thou renegade and fool,
|
"Болван! Предатель! Вон иди -
|
|
|
and let thy lust in exile cool!
|
Изгнаньем похоть охлади!
|
|
|
Arise and go, and no more work
|
Встань, и, как орк, не делай вновь
|
|
|
like Morgoth's slaves or cursed Orc;
|
Работы вражеских рабов!
|
|
|
and deal, proud son of Feanor,
|
Ты, гордый феаноров сын,
|
|
|
in deeds more proud than heretofore! '
|
Твори дела достойней. Сгинь!"
|
|
|
Then Beren led Luthien away,
|
И прочь пошли они, но пес
|
|
|
while Huan still there stood at bay.
|
По-прежнему охрану нес.
|
|
|
|
|
|
|
'Farewell,' cried Celegorm the fair.
|
И крикнул Келегорм: "Прощай!
|
|
|
'Far get you gone! And better were
|
Но ты счастливей был бы, знай,
|
|
|
to die forhungered in the waste
|
В пустыне в муках умерев,
|
|
|
than wrath of Feanor's sons to taste,
|
Чем сына Феанора гнев
|
|
|
that yet may reach o'er dale and hill.
|
Вкусив - тебя он будет гнать!
|
|
|
No gem, nor maid, nor Silmaril
|
В руках сокровище сдержать -
|
|
|
shall ever long in thy grasp lie!
|
Ни Лютиэн, ни Сильмарил -
|
|
|
We curse thee under cloud and sky,
|
Тебе не хватит долго сил!
|
|
|
we curse thee from rising unto sleep!
|
Пусть видит небо надо мной -
|
|
|
Farewell! ' He swift from horse did leap,
|
Ты проклят! Позабудь покой!"
|
|
|
his brother lifted from the ground;
|
И, быстро соскочив с коня,
|
|
|
then bow of yew with gold wire bound
|
Он брата своего поднял,
|
|
|
he strung, and shaft he shooting sent,
|
И лук из тиса натянул,
|
|
|
as heedless hand in hand they went;
|
И двум влюбленным вслед стрелу
|
|
|
a dwarvish dart and cruelly hooked.
|
Работы гномьей он послал.
|
|
|
They never turned nor backward looked.
|
Они, не обернувшись, вдаль
|
|
|
Loud bayed Huan, and leaping caught
|
Брели - но пес, взметнувшись ввысь,
|
|
|
the speeding arrow. Quick as thought
|
Поймал стрелу. Быстрей, чем мысль,
|
|
|
another followed deadly singing;
|
Вторая вслед запела ей,
|
|
|
but Beren had turned, and sudden springing
|
Но Берен был ее скорей
|
|
|
defended Luthien with his breast.
|
И грудью Лютиэн закрыл.
|
|
|
Deep sank the dart in flesh to rest.
|
В плоть занырнув, металл застыл.
|
|
|
He fell to earth. They rode away,
|
На землю Берен пал. Над ним
|
|
|
and laughing left him as he lay;
|
Смеялись братья, но засим
|
|
|
yet spurred like wind in fear and dread
|
Коней пришпорили, спеша,
|
|
|
of 'Huan's pursuing anger red.
|
Пред гневом Хуана дрожа.
|
|
|
Though Curufin with bruised mouth laughed,
|
Хоть ртом разбитым Куруфин
|
|
|
yet later of that dastard shaft
|
Смеялся, позже не один
|
|
|
was tale and rumour in the North,
|
Среди Идущих Вслед Людей
|
|
|
and Men remembered at the Marching Forth,
|
Слыхал про подлый выстрел сей,
|
|
|
and Morgoth's will its hatred helped.
|
Потешивший Моргота злость.
|
|
|
|
|
|
|
Thereafter never hound was whelped
|
С тех пор на свет не родилось
|
|
|
would follow horn of Celegorm
|
Собаки, что пошла б на зов
|
|
|
or Curufin. Though in strife and storm,
|
Двух братьев. Хоть среди штормов
|
|
|
though all their house in ruin red
|
Раздора дом их встретил крах,
|
|
|
went down, thereafter laid his head
|
Но больше никогда в ногах
|
|
|
Huan no more at that lord's feet,
|
Хозяин Хуана не зрил -
|
|
|
but followed Luthien, brave and fleet.
|
Пес смелый Лютиэн служил.
|
|
|
Now sank she weeping at the side
|
Теперь же, к Берену склонясь,
|
|
|
of Beren, and sought to stem the tide
|
Она стремилась кровь унять,
|
|
|
of welling blood that flowed there fast.
|
И, ткань с груди его сорвав,
|
|
|
The raiment from his breast she cast;
|
Из раны острие достав,
|
|
|
from shoulder plucked the arrow keen;
|
Она стрелы подарок злой
|
|
|
his wound with tears she washed it clean.
|
Омыла светлою слезой.
|
|
|
Then Huan came and bore a leaf,
|
Тут Хуан лист травы принес,
|
|
|
of all the herbs of healing chief,
|
Не вянущей в любой мороз,
|
|
|
that evergreen in woodland glade
|
По стеблю мягкому узнав
|
|
|
there grew with broad and hoary blade.
|
Главу любых целебных трав.
|
|
|
The powers of all grasses Huan knew,
|
Пес ведал суть всего, у троп
|
|
|
who wide did forest-paths pursue.
|
Растущего в глуши чащоб,
|
|
|
Therewith the smart he swift allayed,
|
Боль жгучую утишил он,
|
|
|
while Luthien murmuring in the shade
|
Покуда песнь эльфийских жен,
|
|
|
the staunching song, that Elvish wives
|
Чтоб крови не бежать из вен
|
|
|
long years had sung in those sad lives
|
Сплетала тихо Лютиэн.
|
|
|
of war and weapons, wove o'er him.
|
Как это издавна велось
|
|
|
The shadows fell from mountains grim.
|
В печальном мире войн и слез.
|
|
|
Then sprang about the darkened North
|
От гор зловещих сумрак пал,
|
|
|
the Sickle of the Gods, and forth
|
И Серп Богов над тьмою встал,
|
|
|
each star there stared in stony night
|
Укрывшей Север, и огнем
|
|
|
radiant, glistering cold and white.
|
Сияли белым звезды в нем.
|
|
|
But on the ground there is a glow,
|
Но там, внизу, дрожит во мгле
|
|
|
a spark of red that leaps below:
|
Багряный отблеск на земле,
|
|
|
under woven boughs beside a fire
|
Ветвей сплетенье лес простер,
|
|
|
of crackling wood and sputtering briar
|
Трещит из вереска костер,
|
|
|
there Beren lies in drowsing deep,
|
Там Берен, в дрему погружен,
|
|
|
walking and wandering in sleep.
|
Ворочась, бредит через сон.
|
|
|
Watchful bending o'er him wakes
|
Над ним склонясь, бессонно бдит
|
|
|
a maiden fair; his thirst she slakes,
|
Прекраснейшая дева и
|
|
|
his brow caresses, and softly croons
|
Питье подносит, и его
|
|
|
a song more potent than in runes
|
Лаская бледное чело,
|
|
|
or leeches' lore hath since been writ.
|
Поет - заклятия сильней
|
|
|
Slowly the nightly watches flit.
|
Никто не сплел до наших дней.
|
|
|
The misty morning crawleth grey
|
Неспешно отступает тень.
|
|
|
from dusk to the reluctant day.
|
Крадется неохотно день.
|
|
|
|
|
|
|
Then Beren woke and opened eyes,
|
И Берен тут, открыв глаза,
|
|
|
and rose and cried: 'Neath other skies,
|
Вскочил: "Иные небеса
|
|
|
in lands more awful and unknown,
|
Я видел, и в иных краях
|
|
|
I wandered long, methought, alone
|
Бродил я, что внушают страх,
|
|
|
to the deep shadow where the dead dwell;
|
Один я, мнил, в краю теней
|
|
|
but ever a voice that I knew well,
|
Усопших, но сквозь тьму звончей
|
|
|
like bells, like viols, like harps, like birds,
|
Птиц, арф, колоколов, виол
|
|
|
like music moving without words,
|
Знакомый голос песню вел,
|
|
|
called me, called me through the night,
|
Сквозь ночь глухую звал и звал,
|
|
|
enchanted drew me back to light!
|
Своею силой волшебства
|
|
|
Healed the wound, assuaged the pain!
|
Он вывел к свету, боль уняв!
|
|
|
Now are we come to morn again,
|
Мы на заре иного дня
|
|
|
new journeys once more lead us on -
|
Опять встречаем новый путь
|
|
|
to perils whence may life be won,
|
К опасностям, и тяжкий труд -
|
|
|
hardly for Beren; and for thee
|
Остаться Берену в живых,
|
|
|
a waiting in the wood I see,
|
Пусть Лютиэн под шум листвы,
|
|
|
beneath the trees of Doriath,
|
Укрывшей щедро Дориат,
|
|
|
while ever follow down my path
|
Сплетая песни, будет ждать,
|
|
|
the echoes of thine elvish song,
|
А эхо песни вслед за мной
|
|
|
where hills are haggard and roads are long.'
|
Пойдет нелегкою тропой".
|
|
|
|
|
|
|
'Nay, now no more we have for foe
|
"Нет, враг теперь для нас с тобой
|
|
|
dark Morgoth only, but in woe,
|
Не только Моргот темный - в бой
|
|
|
in wars and feuds of Elfinesse
|
Междоусобный, в распрю, в месть
|
|
|
thy quest is bound; and death, no less,
|
Сей путь грозит тебя привесть.
|
|
|
for thee and me, for Huan bold
|
Ты, я и Хуан встретим смерть,
|
|
|
the end of weird of yore foretold,
|
Нам древний рок не одолеть,
|
|
|
all this I bode shall follow swift,
|
Пророчу я - близка беда,
|
|
|
if thou go on. Thy hand shall lift
|
Коль ты продолжишь. Никогда
|
|
|
and lay in Thingol's lap the dire
|
К ногам отца не хватит сил
|
|
|
and flaming jewel, Feanor's fire,
|
Сложить проклятый Сильмарил.
|
|
|
never, never! A why then go?
|
Зачем тогда пускаться в путь?
|
|
|
Why turn we not from fear and woe
|
Зачем от бед не повернуть?
|
|
|
beneath the trees to walk and roam
|
Зачем не странствовать вдвоем,
|
|
|
roofless, with all the world as home,
|
Пусть целый мир нам будет дом,
|
|
|
over mountains, beside the seas,
|
Согретый солнцем, ветром полн,
|
|
|
in the sunlight, in the breeze?'
|
За горами, близ моря волн?"
|
|
|
|
|
|
|
Thus long they spoke with heavy hearts;
|
Был долог спор, но не смогли
|
|
|
and yet not all her elvish arts,
|
Блеск глаз - как трепет звезд вдали,
|
|
|
nor lissom arms, nor shining eyes
|
Ни нежность губ, ни тонкость рук,
|
|
|
as tremulous stars in rainy skies,
|
Ни голоса любимой звук,
|
|
|
nor tender lips, enchanted voice,
|
Всех чар эльфийских волшебство
|
|
|
his purpose bent or swayed his choice.
|
От цели отвратить его.
|
|
|
|
|
|
|
Never to Doriath would he fare
|
Он может в Дориат пойти
|
|
|
save guarded fast to leave her there;
|
Лишь чтоб ее беречь в пути,
|
|
|
never to Nargothrond would go
|
В Нарготронд не пойдет он с ней,
|
|
|
with her, lest there came war and woe;
|
Чтоб не навлечь войны скорбей.
|
|
|
and never would in the world untrod
|
И он не может допустить,
|
|
|
to wander suffer her, worn, unshod,
|
Чтоб довелось босой бродить
|
|
|
roofless and restless, whom he drew
|
Без сна и крова той, кого
|
|
|
with love from the hidden realms she knew.
|
Свой любовью прочь увел.
|
|
|
'For Morgoth's power is now awake;
|
"Уже проснулись силы зла,
|
|
|
already hill and dale doth shake,
|
Их мощь долины сотрясла,
|
|
|
the hunt is up, the prey is wild:
|
Идет охота, чтоб настичь
|
|
|
a maiden lost, an elven child.
|
Дочь эльфов, редкостную дичь.
|
|
|
Now Orcs and phantoms prowl and peer
|
Злодеи рыскают в лесах,
|
|
|
from tree to tree, and fill with fear
|
И все лощины полнит страх.
|
|
|
each shade and hollow. Thee they seek!
|
Погоня за тобой! Скажу -
|
|
|
At thought thereof my hope grows weak,
|
Надежда тает вмиг, и жуть
|
|
|
my heart is chilled. I curse mine oath,
|
Сжимает сердце. Проклят будь
|
|
|
I curse the fate that joined us both
|
Обет мой! Я кляну судьбу,
|
|
|
and snared thy feet in my sad doom
|
Что нас свела, твой легкий шаг
|
|
|
of flight and wandering in the gloom!
|
Поймав в силки пути сквозь мрак!
|
|
|
Now let us haste, and ere the day
|
Скорей! Еще сегодня днем
|
|
|
be fallen, take our swiftest way,
|
Мы путь кратчайший изберем,
|
|
|
till o'er the marches of thy land
|
Вперед - пока в твоем краю
|
|
|
beneath the beech and oak we stand
|
В дубраве не найдем приют.
|
|
|
in Doriath, fair Doriath
|
О Дориат, земля без бед,
|
|
|
whither no evil finds the path,
|
Любому злу дороги нет
|
|
|
powerless to pass the listening leaves
|
Туда, бессильному пройти,
|
|
|
that droop upon those forest-eaves.'
|
Где кровля леса чутко бдит".
|
|
|
|
|
|
|
Then to his will she seeming bent.
|
Смирилась будто бы она.
|
|
|
Swiftly to Doriath they went,
|
И вот граница пройдена,
|
|
|
and crossed its borders. There they stayed
|
Они, на краткий отдых встав
|
|
|
resting in deep and mossy glade;
|
(Мох мягкий ложе им устлал),
|
|
|
there lay they sheltered from the wind
|
Под сводом буков от ветров
|
|
|
under mighty beeches silken-skinned,
|
Укрывшись, пели про любовь,
|
|
|
and sang of love that still shall be,
|
Ту, что пребудет все равно,
|
|
|
though earth be foundered under sea,
|
Стань горы океанским дном,
|
|
|
and sundered here for evermore
|
И разлученных здесь навек
|
|
|
shall meet upon the Western Shore.
|
Соединит Закатный брег.
|
|
|
|
|
|
|
One morning as asleep she lay
|
Раз Берен встал, пока она
|
|
|
upon the moss, as though the day
|
Во мху плыла в объятьях сна -
|
|
|
too bitter were for gentle flower
|
Цветок, сомкнувший лепестки
|
|
|
to open in a sunless hour,
|
Свои в бессветный день тоски -
|
|
|
Beren arose and kissed her hair,
|
Коснулся поцелуем кос,
|
|
|
and wept, and softly left her there.
|
Смахнул слезу и произнес:
|
|
|
'Good Huan,' said he, 'guard her well!
|
"Храни ее, о добрый пес!
|
|
|
In leafless field no asphodel,
|
Подобный асфодель не рос,
|
|
|
in thorny thicket never a rose
|
Не восходило средь полей
|
|
|
forlorn, so frail and fragrant blows.
|
Роз ароматней и нежней.
|
|
|
Guard her from wind and frost, and hide
|
Таи ее от ветра, друг,
|
|
|
from hands that seize and cast aside;
|
Защитой будь от жадных рук,
|
|
|
keep her from wandering and woe,
|
От бед в скитаньях охраняй -
|
|
|
for pride and fate now make me go.'
|
Прочь рок и гордость шлют меня".
|
|
|
|
|
|
|
The horse he took and rode away,
|
И взял коня и прочь, один,
|
|
|
nor dared to turn; but all that day
|
Он с сердцем каменным в груди,
|
|
|
with heart as stone he hastened forth
|
Не смея за спину взглянуть,
|
|
|
and took the paths toward the North.
|
Скорей на Север начал путь.
|
|
|
|
|
|
|
XI.
|
|
|
|
|
|
|
|
Once wide and smooth a plain was spread,
|
Здесь прежде было море трав,
|
|
|
where King Fingolfin proudly led
|
Финголфин, армии собрав,
|
|
|
his silver armies on the green,
|
Вел белоконные полки,
|
|
|
his horses white, his lances keen;
|
И копья были высоки,
|
|
|
his helmets tall of steel were hewn,
|
На зелени сияла сталь,
|
|
|
his shields were shining as the moon.
|
И каждый щит луной блистал,
|
|
|
There trumpets sang both long and loud,
|
Глас горнов вызовом звенел
|
|
|
and challenge rang unto the cloud
|
И к тучам грозовым летел
|
|
|
that lay on Morgoth's northern tower,
|
Над башнями у темных скал,
|
|
|
while Morgoth waited for his hour.
|
Где Моргот часа выжидал.
|
|
|
|
|
|
|
Rivers of fire at dead of night
|
Огня потоки в час ночной
|
|
|
in winter lying cold and white
|
Холодной белою зимой
|
|
|
upon the plain burst forth, and high
|
Вдруг по равнине разлились
|
|
|
the red was mirrored in the sky.
|
И зарево взметнулось ввысь.
|
|
|
From Hithlum's walls they saw the fire,
|
Видали с Химлинга вдали,
|
|
|
the steam and smoke in spire on spire
|
Как реки пламени текли
|
|
|
leap up, till in confusion vast
|
Под звездами, пока во тьму
|
|
|
the stars were choked. And so it passed,
|
Они не сгинули в дыму.
|
|
|
the mighty field, and turned to dust,
|
Где прежде трепетал ковыль,
|
|
|
to drifting sand and yellow rust,
|
Отныне - ржавчина и пыль,
|
|
|
to thirsty dunes where many bones
|
Пересыпает ветер прах,
|
|
|
lay broken among barren stones.
|
Белеют кости на камнях.
|
|
|
Dor-na-Fauglith, Land of Thirst,
|
"Землею Жажды" названа
|
|
|
they after named it, waste accurst,
|
Была проклятая страна,
|
|
|
the raven-haunted roofless grave
|
Открытый небу склеп для тел
|
|
|
of many fair and many brave.
|
Тех, кто был светел, кто был смел.
|
|
|
Thereon the stony slopes look forth
|
Лишь сосны Таур-ну-Фуин,
|
|
|
from Deadly Nightshade falling north,
|
Клоня плюмаж, глядели в синь -
|
|
|
from sombre pines with pinions vast,
|
Как лодьи смерти чередой
|
|
|
black-plumed and drear, as many a mast
|
Одна неспешно за другой
|
|
|
of sable-shrouded ships of death
|
Под парусами, словно ночь,
|
|
|
slow wafted on a ghostly breath.
|
Бриз призрачный уносит прочь.
|
|
|
|
|
|
|
Thence Beren grim now gazes out
|
Вперив в просторы мрачный взгляд,
|
|
|
across the dunes and shifting drought,
|
Зрел Берен дюн песчаных ряд
|
|
|
and sees afar the frowning towers
|
Дор-на-Фауглит, и за ним
|
|
|
where thunderous Thangorodrim lowers.
|
Маячащий Тангородрим.
|
|
|
The hungry horse there drooping stood,
|
Голодный конь, дрожа, застыл -
|
|
|
proud Gnomish steed; it feared the wood;
|
Увы, превыше было сил
|
|
|
upon the haunted ghastly plain
|
По проклятой земле опять
|
|
|
no horse would ever stride again.
|
Ему осмелиться ступать.
|
|
|
'Good steed of master ill,' he said,
|
"Владельца злого добрый конь,
|
|
|
'farewell now here! Lift up thy head,
|
Прощай! Туда, где Сирион
|
|
|
and get thee gone to Sirion's vale,
|
Течет через долинный край,
|
|
|
back as we came, past island pale
|
Где правил прежде Тху, ступай
|
|
|
where Thu once reigned, to waters sweet
|
Вспять той же самою тропой
|
|
|
and grasses long about thy feet.
|
К воде ручьев, к траве густой.
|
|
|
And if Curufin no more thou find,
|
Коль не найдет Куруфин -
|
|
|
grieve not! but free with hart and hind
|
Ты, не грустя, живи один
|
|
|
go wander, leaving work and war,
|
В лесах, где бродят лань и лось,
|
|
|
and dream thee back in Valinor,
|
И видя Валинор меж грез,
|
|
|
whence came of old thy mighty race
|
Откуда род могучий твой
|
|
|
from Tavros' mountain-fenced chase.'
|
Явился в древности седой".
|
|
|
|
|
|
|
There still sat Beren, and he sang,
|
И Берен к небу, замерев,
|
|
|
and loud his lonely singing rang.
|
Вознес отчаянный напев,
|
|
|
Though Orc should hear, or wolf a-prowl,
|
Ничуть от орков не таясь
|
|
|
or any of the creatures foul
|
И злых созданий не страшась,
|
|
|
within the shade that slunk and stared
|
Что в тени Леса Смертной Мглы
|
|
|
of Taur-na-Fuin, nought he cared,
|
За ним следили сквозь стволы -
|
|
|
who now took leave of light and day,
|
Последний горький свой привет
|
|
|
grim-hearted, bitter, fierce and fey.
|
Он слал, прощаясь, в белый свет.
|
|
|
|
|
|
|
'Farewell now here, ye leaves of trees,
|
"Прощай, прощай, листва дерев
|
|
|
your music in the morning-breeze!
|
И утренних ветров напев,
|
|
|
Farewell now blade and bloom and grass
|
Трав и соцветий хоровод,
|
|
|
that see the changing seasons pass;
|
Что видят дней круговорот,
|
|
|
ye waters murmuring over stone,
|
Воды бегущей разговор,
|
|
|
and meres that silent stand alone!
|
Гладь молчаливая озер!
|
|
|
Farewell now mountain, vale, and plain!
|
Прощайте, горы и луга,
|
|
|
Farewell now wind and frost and rain,
|
Дожди, морозы и снега,
|
|
|
and mist and cloud, and heaven's air;
|
Лик ослепительный луны,
|
|
|
ye star and moon so blinding-fair
|
Что так же глянет с вышины
|
|
|
that still shall look down from the sky
|
И ширь земную озарит,
|
|
|
on the wide earth, though Beren die -
|
Хоть гибель Берена сразит
|
|
|
though Beren die not, and yet deep,
|
Иль будет вживе погребен
|
|
|
deep, whence comes of those that weep
|
В той глубочайшей бездне он,
|
|
|
no dreadful echo, lie and choke
|
Откуда сквозь бессветный мрак
|
|
|
in everlasting dark and smoke.
|
И стон не вырвется никак!"
|
|
|
'Farewell sweet earth and northern sky,
|
"Свет северных небес, прощай,
|
|
|
for ever blest, since here did lie,
|
И ты, душе любезный край!
|
|
|
and here with lissom limbs did run,
|
Тебя под солнцем и луной
|
|
|
beneath the moon, beneath the sun,
|
Касалась легкою стопой
|
|
|
Luthien Tinuviel
|
Прекраснейшая Лютиэн -
|
|
|
more fair than mortal tongue can tell.
|
И ты навек благословен!
|
|
|
Though all to ruin fell the world,
|
Пусть миру целому черед
|
|
|
and were dissolved and backward hurled
|
Вновь пасть в безвременье придет,
|
|
|
unmade into the old abyss,
|
Но создавался он не зря -
|
|
|
yet were its making good, for this -
|
Восход, закат, земля, моря -
|
|
|
the dawn, the dusk, the earth, the sea -
|
Все было благом, коль хоть день
|
|
|
that Luthien on a time should be! '
|
Была на свете Лютиэн!"
|
|
|
|
|
|
|
His blade he lifted high in hand,
|
Он к небесам воздел клинок
|
|
|
and challenging alone did stand
|
И проклял Моргота, как мог -
|
|
|
before the threat of Morgoth's power;
|
Его десницу и венец,
|
|
|
and dauntless cursed him, hall and tower,
|
Его начало и конец,
|
|
|
o'ershadowing hand and grinding foot,
|
От башен до подземных зал -
|
|
|
beginning, end, and crown and root;
|
Так Берен вызов злу послал
|
|
|
then turned to stride forth down the slope
|
И сделал шаг вперед, в сердцах
|
|
|
abandoning fear, forsaking hope.
|
Забыв надежду, бросив страх.
|
|
|
|
|
|
|
'A, Beren, Beren! ' came a sound,
|
"А, Берен, Берен!" - раздалось,
|
|
|
'almost too late have I thee found!
|
"Едва успеть мне удалось!
|
|
|
proud and fearless hand and heart,
|
О сердце гордое, для нас
|
|
|
not yet farewell, not yet we part!
|
Не наступил разлуки час!
|
|
|
Not thus do those of elven race
|
Обычай эльфов не таков,
|
|
|
forsake the love that they embrace.
|
Чтоб предавать свою любовь!
|
|
|
A love is mine, as great a power
|
Моя любовь твоей равна,
|
|
|
as thine, to shake the gate and tower
|
Ей сила равная дана,
|
|
|
of death with challenge weak and frail
|
Чтоб бросить вызов у дверей
|
|
|
that yet endures, and will not fail
|
Стальной обители смертей,
|
|
|
nor yield, unvanquished were it hurled
|
К истокам мира без следа
|
|
|
beneath the foundations of the world.
|
Она не канет никогда!
|
|
|
Beloved fool! escape to seek
|
Не доверяя мощи сей,
|
|
|
from such pursuit; in might so weak
|
Спасая от любви своей,
|
|
|
to trust not, thinking it well to save
|
Когда поймешь ты, наконец,
|
|
|
from love thy loved, who welcomes grave
|
О мой возлюбленный глупец,
|
|
|
and torment sooner than in guard
|
Что мне страшней мучений злых
|
|
|
of kind intent to languish, barred,
|
В тюрьме намерений благих
|
|
|
wingless and helpless him to aid
|
Томиться тщетно и не мочь
|
|
|
for whose support her love was made!'
|
В пути любимому помочь!"
|
|
|
|
|
|
|
Thus back to him came Luthien:
|
На крае гибельных земель
|
|
|
they met beyond the ways of Men;
|
Его нашла Тинувиэль,
|
|
|
upon the brink of terror stood
|
От всех людских путей вдали
|
|
|
between the desert and the wood.
|
Они, обнявшись, замерли.
|
|
|
He looked on her, her lifted face
|
На Лютиэн, на нежный лик
|
|
|
beneath his lips in sweet embrace:
|
Он бросил взор, к устам приник:
|
|
|
'Thrice now mine oath I curse,' he said,
|
"Будь трижды проклят мой обет,
|
|
|
'that under shadow thee hath led!
|
Под тень тебя приведший след!
|
|
|
But where is Huan, where the hound
|
Но где же Хуан, тот, кому
|
|
|
to whom I trusted, whom I bound
|
От странствия со мной во тьму,
|
|
|
by love of thee to keep thee well
|
От бед ужасного пути
|
|
|
from deadly wandering unto hell? '
|
Доверил я тебя спасти?"
|
|
|
|
|
|
|
'I know not! But good Huan's heart
|
"Не знаю я! Но славный пес
|
|
|
is wiser, kinder than thou art,
|
Добрей к моим потокам слез,
|
|
|
grim lord, more open unto prayer!
|
Воитель хмурый, и мудрей!
|
|
|
Yet long and long I pleaded there,
|
Он все же внял мольбе моей,
|
|
|
until he brought me, as I would,
|
И всадницу, как быстрый конь,
|
|
|
upon thy trail - a palfrey good
|
Сюда принес по следу он,
|
|
|
would Huan make, of flowing pace:
|
Ты б засмеялся, видя нас -
|
|
|
thou wouldst have laughed to see us race,
|
В бессветный полуночный час
|
|
|
as Orc on werewolf ride like fire
|
По пустошам несется так,
|
|
|
night after night through fen and mire,
|
Оседлан орком, волколак -
|
|
|
through waste and wood! But when I heard
|
За ночью ночь, сквозь лес и гать,
|
|
|
thy singing clear - (yea, every word
|
Но, лишь успела услыхать
|
|
|
of Luthien one rashly cried,
|
Я песнь твою - да, до словца,
|
|
|
and listening evil fierce defied) -,
|
О Лютиэн, о зле - в сердцах
|
|
|
he set me down, and sped away;
|
Все то, что в гневе ты кричал -
|
|
|
but what he would I cannot say.'
|
Меня ссадил он и пропал".
|
|
|
|
|
|
|
Ere long they knew, for Huan came,
|
Но, запыхавшись, в этот миг
|
|
|
his great breath panting, eyes like flame,
|
Пред ними гончий пес возник,
|
|
|
in fear lest her whom he forsook
|
Объятый страхом, как бы в плен
|
|
|
to aid some hunting evil took
|
Не угодила Лютиэн
|
|
|
ere he was nigh. Now there he laid
|
В его отсутствие к врагам.
|
|
|
before their feet, as dark as shade,
|
Сложил же Хуан к их ногам
|
|
|
two grisly shapes that he had won
|
Две шкуры, что он разыскал
|
|
|
from that tall isle in Sirion:
|
У Сириона, между скал -
|
|
|
a wolfhame huge - its savage fell
|
Плащ, что носил Драуглуин,
|
|
|
was long and matted, dark the spell
|
Волк-оборотень, исполин,
|
|
|
that drenched the dreadful coat and skin,
|
Был шкуры тусклый мех седой
|
|
|
the werewolf cloak of Draugluin;
|
Пропитан черною волшбой,
|
|
|
the other was a batlike garb
|
С крылами, что иных мощней,
|
|
|
with mighty fingered wings, a barb
|
С когтями, что стальных прочней,
|
|
|
like iron nail at each joint's end -
|
Был в пару к ней второй наряд -
|
|
|
such wings as their dark cloud extend
|
В таком нетопыри скользят,
|
|
|
against the moon, when in the sky
|
И Тху посланцев силуэт
|
|
|
from Deadly Nightshade screeching fly
|
Как туча, застит лунный свет.
|
|
|
Thu's messengers.
|
|
|
|
|
|
|
|
'What hast thou brought,
|
"Что ты задумал, добрый пес?
|
|
|
good Huan? What thy hidden thought?
|
Что ты такое нам принес?
|
|
|
Of trophy of prowess and strong deed,
|
Зачем нам в пустошах глухих
|
|
|
when Thu thou vanquishedst, what need
|
Трофеи подвигов твоих,
|
|
|
here in the waste?' Thus Beren spoke,
|
Твоей над Тху победы знак?" -
|
|
|
and once more words in Huan woke:
|
Дивясь, промолвил Берен так.
|
|
|
his voice was like the deeptoned bells
|
Тут пес обрел дар речи вновь,
|
|
|
that ring in Valmar's citadels:
|
Был глас, как звон колоколов:
|
|
|
|
|
|
|
'Of one fair gem thou must be thief,
|
"Тебе сокровище одно
|
|
|
Morgoth's or Thingol's, loath or lief;
|
Судьбой похитить суждено -
|
|
|
thou must here choose twixt love and oath!
|
У Тингола иль у Врага.
|
|
|
If vow to break is still thee loath,
|
Любовь или клятва дорога -
|
|
|
then Luthien must either die
|
Ты должен выбрать. Коль обет
|
|
|
alone, or death with thee defie
|
Сломать в тебе желанья нет,
|
|
|
beside thee, marching on your fate
|
То сгинуть Лютиэн - одной
|
|
|
that hidden before you lies in wait.
|
Иль гибель разделив с тобой.
|
|
|
Hopeless the quest, but not yet mad,
|
Коль, неразумием влеком,
|
|
|
unless thou, Beren, run thus clad
|
В людском обличии своем
|
|
|
in mortal raiment, mortal hue,
|
На гибель Берен не пойдет -
|
|
|
witless and redeless, death to woo.
|
Все ж не безумен ваш поход.
|
|
|
'Lo! good was Felagund's device,
|
Был Финрода совет хорош,
|
|
|
but may be bettered, if advice
|
Но может быть улучшен все ж,
|
|
|
of Huan ye will dare to take,
|
И вот вам Хуана совет -
|
|
|
and swift a hideous change will make
|
Сменить вам облик ныне след,
|
|
|
to forms most cursed, foul and vile,
|
Пусть будет настоящий вид
|
|
|
of werewolf of the Wizard's Isle,
|
Личиной страшною укрыт,
|
|
|
of monstrous bat's envermined fell
|
Крылами мерзкой твари злой
|
|
|
with ghostly clawlike wings of hell.
|
И волчьей шкурою седой.
|
|
|
'To such dark straits, alas! now brought
|
Увы, теперь, в опасный час
|
|
|
are ye I love, for whom I fought.
|
Я обречен покинуть вас,
|
|
|
Nor further with you can I go -
|
Кого я преданно люблю,
|
|
|
whoever did a great hound know
|
Кого хранил, как мог, в бою -
|
|
|
in friendship at a werewolf's side
|
Какой же мирно волк со мной
|
|
|
to Angband's grinning portals stride?
|
Одною побежит тропой?
|
|
|
Yet my heart tells that at the gate
|
Но дух и сердце мне твердят -
|
|
|
what there ye find, 'twill be my fate
|
То, что найдете вы у врат,
|
|
|
myself to see, though to that door
|
То станет и судьбой моей,
|
|
|
my feet shall bear me nevermore.
|
Хоть мне не быть у сих дверей.
|
|
|
Darkened is hope and dimmed my eyes,
|
Слаба надежда. Что грядет -
|
|
|
I see not clear what further lies;
|
Мой взор во тьме не разберет,
|
|
|
yet maybe backwards leads your path
|
Вдруг, вопреки всему, как знать,
|
|
|
beyond all hope to Doriath,
|
Путь возвратит вас в Дориат
|
|
|
and thither, perchance, we three shall wend,
|
И перед смертью мы втроем,
|
|
|
and meet again before the end.'
|
Быть может, встречу обретем".
|
|
|
|
|
|
|
They stood and marvelled thus to hear
|
Так слушали они, дивясь,
|
|
|
his mighty tongue so deep and clear;
|
Его глубокий, ясный глас -
|
|
|
then sudden he vanished from their sight
|
Но Хуан устремился прочь,
|
|
|
even at the onset of the night.
|
Едва на землю пала ночь,
|
|
|
|
|
|
|
His dreadful counsel then they took,
|
Пугающим советам вняв,
|
|
|
and their own gracious forms forsook;
|
Как научил их волкодав,
|
|
|
in werewolf fell and batlike wing
|
Тут приготовились они
|
|
|
prepared to robe them, shuddering.
|
Прекрасный облик свой сменить.
|
|
|
With elvish magic Luthien wrought,
|
Эльфийским волшебством от зла
|
|
|
lest raiment foul with evil fraught
|
Заклятье Лютиэн сплела,
|
|
|
to dreadful madness drive their hearts;
|
Чтоб, страшный нацепив наряд,
|
|
|
and there she wrought with elvish arts
|
Безумьем не был дух объят,
|
|
|
a strong defence, a binding power,
|
И голос в песне колдовской
|
|
|
singing until the midnight hour.
|
Звенел до полночи глухой.
|
|
|
|
|
|
|
Swift as the wolvish coat he wore,
|
Вот Берен в волка обращен,
|
|
|
Beren lay slavering on the floor,
|
И на камнях простерся он -
|
|
|
redtongued and hungry; but there lies
|
Ощеренный голодный зверь,
|
|
|
a pain and longing in his eyes,
|
Но ужас и тоска теперь
|
|
|
a look of horror as he sees
|
В его плескаются очах,
|
|
|
a batlike form crawl to its knees
|
Он видит - путаясь в крылах
|
|
|
and drag its creased and creaking wings.
|
Ужаснейшая тварь ползет
|
|
|
Then howling undermoon he springs
|
И вдруг пускается в полет,
|
|
|
fourfooted, swift, from stone to stone,
|
И вот, издав протяжный вой,
|
|
|
from hill to plain - but not alone:
|
Он по равнине под луной
|
|
|
a dark shape down the slope doth skim,
|
В ночи несется - и, визжа,
|
|
|
and wheeling Hitters over him.
|
Вслед тень скользит, над ним кружа.
|
|
|
|
|
|
|
Ashes and dust and thirsty dune
|
Зола, клубящийся у ног
|
|
|
withered and dry beneath the moon,
|
Седой удушливый песок,
|
|
|
under the cold and shifting air
|
В неверном отблеске лучей
|
|
|
sifting and sighing, bleak and bare;
|
Осколки бледные костей,
|
|
|
of blistered stones and gasping sand,
|
Оплавленные валуны -
|
|
|
of splintered bones was built that land,
|
Вот плоть и кровь сухой страны,
|
|
|
o'er which now slinks with powdered fell
|
Где ныне, крадучись, скользят
|
|
|
and hanging tongue a shape of hell.
|
Чудовища, что создал ад.
|
|
|
Many parching leagues lay still before
|
Немало сзади лиг легло,
|
|
|
when sickly day crept back once more;
|
Пока опять не рассвело,
|
|
|
many choking miles yet stretched ahead
|
Немало впереди ждало,
|
|
|
when shivering night once more was spread
|
Когда раскрыла ночь крыло,
|
|
|
with doubtful shadow and ghostly sound
|
Наполнив дюны и холмы
|
|
|
that hissed and passed o'er dune and mound.
|
Тревожным шорохом меж тьмы.
|
|
|
A second morning in cloud and reek
|
Опять забрезжил тусклый свет,
|
|
|
struggled, when stumbling, blind and weak,
|
И изможденный силуэт
|
|
|
a wolvish shape came staggering forth
|
Звериный, высунув язык,
|
|
|
and reached the foothills of the North;
|
Предгорий северных достиг,
|
|
|
upon its back there folded lay
|
Ослепшую при свете дня
|
|
|
a crumpled thing that blinked at day.
|
Тварь на спине своей храня.
|
|
|
|
|
|
|
The rocks were reared like bony teeth,
|
Утесы щерили оскал,
|
|
|
and claws that grasped from opened sheath,
|
Смыкали горы когти скал
|
|
|
on either side the mournful road
|
И нависали над тропой
|
|
|
that onward led to that abode
|
К Врага жилищу под горой,
|
|
|
far up within the Mountain dark
|
К оскаленному зеву врат,
|
|
|
with tunnels drear and portals stark.
|
К туннелям, что кошмар таят.
|
|
|
They crept within a scowling shade,
|
И, сжавшись, спрятались они
|
|
|
and cowering darkly down them laid.
|
В камнях, и в сумрачной тени
|
|
|
Long lurked they there beside the path,
|
Нашли себе приют и сон,
|
|
|
and shivered, dreaming of Doriath,
|
Им снился птичий перезвон,
|
|
|
of laughter and music and clean air,
|
Благоуханный Дориат,
|
|
|
in fluttered leaves birds singing fair.
|
Напевом сладостным объят.
|
|
|
They woke, and felt the trembling sound,
|
Их пробудила дрожь земли,
|
|
|
the beating echo far underground
|
Подземных кузниц гром вдали,
|
|
|
shake beneath them, the rumour vast
|
Биенье эха между скал,
|
|
|
of Morgoth's forges; and aghast
|
И ужас их когтями сжал -
|
|
|
they heard the tramp of stony feet
|
Коснулся слуха топот ног
|
|
|
that shod with iron went down that street:
|
И лязг подкованных сапог,
|
|
|
the Orcs went forth to rape and war,
|
Шел Балрог с орочьей ордой
|
|
|
and Balrog captains marched before.
|
Нести насилье и разбой.
|
|
|
|
|
|
|
They stirred, and under cloud and shade
|
Они помчались, что есть сил,
|
|
|
at eve stepped forth, and no more stayed;
|
Едва лишь вечер утопил
|
|
|
as dart things on dark errand bent
|
Во мраке склоны гор окрест -
|
|
|
up the long slopes in haste they went.
|
Как два гонца, несущих весть.
|
|
|
Ever the sheer cliffs rose beside,
|
И вот вставал за пиком пик,
|
|
|
where birds of carrion sat and cried;
|
Стервятников недобрый крик,
|
|
|
and chasms black and smoking yawned,
|
И полные клубками змей
|
|
|
whence writhing serpent-shapes were spawned;
|
И дымом пасти пропастей,
|
|
|
until at last in that huge gloom,
|
Покуда не открылся им
|
|
|
heavy as overhanging doom,
|
В гнетущей тьме Тангородрим,
|
|
|
that weighs on Thangorodrim's foot
|
Их тяжкий жребий роковой,
|
|
|
like thunder at the mountain's root,
|
Нависшей тучей грозовой.
|
|
|
they came, as to a sombre court
|
На пустошь, как в широкий двор,
|
|
|
walled with great towers, fort on fort
|
Они вступили - среди гор,
|
|
|
of cliffs embattled, to that last plain
|
Как между башен боевых,
|
|
|
that opens, abysmal and inane,
|
Теперь тропа лежала их,
|
|
|
before the final topless wall
|
К стене, терявшейся меж туч,
|
|
|
of Bauglir's immeasurable hall,
|
Где, заслонив последний луч,
|
|
|
whereunder looming awful waits
|
Тень ужасающих ворот
|
|
|
the gigantic shadow of his gates.
|
Чертогов Бауглира ждет.
|
|
|
|
|
|
XII.
|
|
|
|
|
|
|
|
In that vast shadow once of yore
|
Когда-то в сей тени густой,
|
|
|
Fingolfin stood: his shield he bore
|
Стоял Финголфин, и звездой
|
|
|
with field of heaven's blue and star
|
На много лиг округ сиял
|
|
|
of crystal shining pale afar.
|
С щита лазурного кристалл.
|
|
|
In overmastering wrath and hate
|
Великой яростью объят,
|
|
|
desperate he smote upon that gate,
|
Отчаян, бил он в створки врат.
|
|
|
the Gnomish king, there standing lone,
|
Король стоял - один, как перст,
|
|
|
while endless fortresses of stone
|
О форты крепостей окрест
|
|
|
engulfed the thin clear ringing keen
|
Ударился и, прозвенев,
|
|
|
of silver horn on baldric green.
|
Стих рога горестный напев.
|
|
|
His hopeless challenge dauntless cried
|
Бесстрашно, в безнадежный бой
|
|
|
Fingolfin there: 'Come, open wide,
|
Финголфин бросил вызов свой:
|
|
|
dark king, your ghastly brazen doors!
|
"Открой и выйди из ворот,
|
|
|
Come forth, whom earth and heaven abhors!
|
Ты, повелитель рабских орд!
|
|
|
Come forth, monstrous craven lord,
|
Ты, мерзкий небу и земле!
|
|
|
and fight with thine own hand and sword,
|
Ты, трус, укрывшийся в тепле!
|
|
|
thou wielder of hosts of banded thralls,
|
Ты, недруг эльфам и богам!
|
|
|
thou tyrant leaguered with strong walls,
|
Выдь и сразись со мною сам,
|
|
|
thou foe of Gods and elvish race!
|
Тиран, хранимый стен кольцом!
|
|
|
I wait thee here. Come! Show thy face! '
|
Я жду. Яви свое лицо!"
|
|
|
|
|
|
|
Then Morgoth came. For the last time
|
И Моргот вышел. В этот час
|
|
|
in those great wars he dared to climb
|
Решился Враг в последний раз
|
|
|
from subterranean throne profound,
|
Покинуть свой подземный трон,
|
|
|
the rumour of his feet a sound
|
Ступал по подземельям он -
|
|
|
of rumbling earthquake underground.
|
И грохот горы сотрясал.
|
|
|
Black-armoured, towering, iron-crowned
|
Подобно башне он предстал -
|
|
|
he issued forth; his mighty shield
|
Доспеха чернь, венец стальной,
|
|
|
a vast unblazoned sable field
|
Огромный, без герба, пустой,
|
|
|
with shadow like a thundercloud;
|
Щит, схожий с тучей грозовой.
|
|
|
and o'er the gleaming king it bowed,
|
И над мерцающим свечой
|
|
|
as huge aloft like mace he hurled
|
Эльфийским королем навис
|
|
|
that hammer of the underworld,
|
И булавой обрушил вниз
|
|
|
Grond. Clanging to ground it tumbled
|
Враг молот преисподней, Гронд -
|
|
|
down like a thunder-bolt, and crumbled
|
На землю пал он, будто гром,
|
|
|
the rocks beneath it; smoke up-started,
|
Гранит кроша - огнь полыхнул,
|
|
|
a pit yawned, and a fire darted.
|
Разверзлась щель и дым дыхнул.
|
|
|
|
|
|
|
Fingolfin like a shooting light
|
И молнией Финголфин вмиг,
|
|
|
|
|
|
beneath a cloud, a stab of white,
|
Как в тучах беглый белый блик,
|
|
|
|
sprang then aside, and Ringil drew
|
Отпрянул, вырвав из ножон
|
|
|
like ice that gleameth cold and blue,
|
Искристый Рингиль - сотворен
|
|
|
his sword devised of elvish skill
|
Искусством эльфов льду под стать,
|
|
|
to pierce the flesh with deadly chill.
|
Чтоб смертным хладом плоть пронзать.
|
|
|
With seven wounds it rent his foe,
|
Семь тяжких ран нанес клинок,
|
|
|
and seven mighty cries of woe
|
Семь криков боли Враг исторг,
|
|
|
rang in the mountains, and the earth quook,
|
Что в скалах эхом отдались -
|
|
|
and Angband's trembling armies shook.
|
И орды орков пали ниц.
|
|
|
Yet Orcs would after laughing tell
|
Но после, гогоча, про бой
|
|
|
of the duel at the gates of hell;
|
У врат болтали меж собой.
|
|
|
though elvish song thereof was made
|
Средь эльфов пелось же дотоль
|
|
|
ere this but one - when sad was laid
|
Единожды - когда король
|
|
|
the mighty king in barrow high,
|
В кургане свой приют обрел,
|
|
|
and Thorndor, Eagle of the sky,
|
Небесный Торондор-Орел,
|
|
|
the dreadful tidings brought and told
|
Весть эльфам горькую принес,
|
|
|
to mourning Elfinesse of old.
|
Повергнув их в пучину слез.
|
|
|
Thrice was Fingolfin with great blows
|
Три раза метко молот бил,
|
|
|
to his knees beaten, thrice he rose
|
Финголфина бросая в пыль,
|
|
|
still leaping up beneath the cloud
|
Три раза эльф с колен вставал,
|
|
|
aloft to hold star-shining, proud,
|
Щит исщербленный ввысь вздымал,
|
|
|
his stricken shield, his sundered helm,
|
Звездой сиявший - мрак и мощь
|
|
|
that dark nor might could overwhelm
|
Не в силах были превозмочь
|
|
|
till all the earth.was burst and rent
|
Его, покуда скал гранит
|
|
|
in pits about him. He was spent.
|
Весь не был ямами изрыт.
|
|
|
His feet stumbled. He fell to wreck
|
Но, долгой битвой истомлен,
|
|
|
upon the ground, and on his neck
|
Споткнувшись, рухнул наземь он,
|
|
|
a foot like rooted hills was set,
|
И тут же Моргот что есть сил
|
|
|
and he was crushed - not conquered yet;
|
Ему на горло наступил.
|
|
|
one last despairing stroke he gave:
|
Сражен - не побежден! - король,
|
|
|
the mighty foot pale Ringil clave
|
Врага ударил через боль
|
|
|
about the heel, and black the blood
|
Обломком светлого клинка,
|
|
|
gushed as from smoking fount in flood.
|
И крови черная река
|
|
|
Halt goes for ever from that stroke
|
Из раны хлынула, дымясь,
|
|
|
great Morgoth; but the king he broke,
|
И охромел страданий князь.
|
|
|
and would have hewn and mangled thrown
|
Но Моргот эльфа растоптал,
|
|
|
to wolves devouring. Lo! from throne
|
И тело бы волкам отдал
|
|
|
that Manwe bade him build on high,
|
На растерзанье и позор,
|
|
|
on peak unscaled beneath the sky,
|
Но, Манвэ волею дозор
|
|
|
Morgoth to watch, now down there swooped
|
Несущий за Врагом из туч
|
|
|
Thorndor the King of Eagles, stooped,
|
Торондор трон меж горных круч
|
|
|
and rending beak of gold he smote
|
Покинул, с неба пал стрелой -
|
|
|
in Bauglir's face, then up did float
|
Врага ударил клюв златой,
|
|
|
on pinions thirty fathoms wide
|
Тридцатисаженный размах
|
|
|
bearing away, though loud they cried,
|
Раскрылся крыльев в небесах -
|
|
|
the mighty corse, the Elven-king;
|
И взмыл орел под крик и вой,
|
|
|
and where the mountains make a ring
|
Прах короля неся с собой
|
|
|
far to the south about that plain
|
К равнине, далеко на юг,
|
|
|
where after Gondolin did reign,
|
Где скалы, замыкая круг,
|
|
|
embattled city, at great height
|
На Гондолин, сокрытый град,
|
|
|
upon a dizzy snowcap white
|
Хранимый башнями, глядят,
|
|
|
in mounded cairn the mighty dead
|
В высь, где кружится голова,
|
|
|
he laid upon the mountain's head.
|
Вознес его - и перевал,
|
|
|
Never Orc nor demon after dared
|
С тех пор не смел тревожить орк,
|
|
|
that pass to climb, o'er which there stared
|
Зане с высот взирал чертог,
|
|
|
Fingolfin's high and holy tomb,
|
Где смертным сном Финголфин спал -
|
|
|
till Gondolin's appointed doom.
|
Покуда Гондолин не пал.
|
|
|
|
|
|
|
Thus Bauglir earned the furrowed scar
|
Так стал Бауглир хром навек,
|
|
|
that his dark countenance doth mar,
|
Так мрачный лоб его рассек
|
|
|
and thus his limping gait he gained;
|
Уродливый глубокий шрам,
|
|
|
but afterward profound he reigned
|
С тех пор он не сражался сам -
|
|
|
darkling upon his hidden throne;
|
Шагами меря тронный зал,
|
|
|
and thunderous paced his halls of stone,
|
Сокрытый в бездне, размышлял
|
|
|
slow building there his vast design
|
Как мир повергнуть в рабства тьму -
|
|
|
the world in thraldom to confine.
|
И эхо вторило ему.
|
|
|
Wielder of armies, lord of woe,
|
Сон позабыл и эльф, и орк -
|
|
|
no rest now gave he slave or foe;
|
Князь скорби, повелитель орд
|
|
|
his watch and ward he thrice increased,
|
Велел утроить страже пыл,
|
|
|
his spies were sent from West to East
|
Лазутчиками наводнил
|
|
|
and tidings brought from all the North,
|
Восток и Запад, и донос
|
|
|
who fought, who fell; who ventured forth,
|
Скорее соглядатай нес -
|
|
|
who wrought in secret; who had hoard;
|
Кто жив, кто выступил в поход,
|
|
|
if maid were fair or proud were lord;
|
Кто умер, кто скопил доход,
|
|
|
well nigh all things he knew, all hearts
|
Враг ведал все, к душе любой
|
|
|
well nigh enmeshed in evil arts.
|
Ключ знал Бауглир колдовской.
|
|
|
Doriath only, beyond the veil
|
Не мог проникнуть вражий взгляд
|
|
|
woven by Melian, no assail
|
Лишь в потаенный Дориат -
|
|
|
could hurt or enter; only rumour dim
|
Заклятий Мелиан покров
|
|
|
of things there passing came to him.
|
Его сокрыл от чужаков.
|
|
|
A rumour loud and tidings clear
|
Но вмиг к Врагу любая весть
|
|
|
of other movements far and near
|
Из остальных летела мест -
|
|
|
among his foes, and threat of war
|
Что Феаноровы сыны
|
|
|
from the seven sons of Feanor,
|
Грозят начатием войны,
|
|
|
from Nargothrond, from Fingon still
|
Что полк сбирает за полком
|
|
|
gathering his armies under hill
|
Владыка Фингон под холмом
|
|
|
and under tree in Hithlum's shade,
|
И древом в Хитлумской тени -
|
|
|
these daily came. He grew afraid
|
И страх наполнил вражьи дни -
|
|
|
amidst his power once more; renown
|
В его оплоте вновь и вновь
|
|
|
of Beren vexed his ears, and down
|
О Берене трубила молвь,
|
|
|
the aisled forests there was heard
|
И слышался среди лесов
|
|
|
great Huan baying.
|
Лай величайшего из псов.
|
|
|
|
|
|
|
Then came word
|
|
|
|
most passing strange of Luthien
|
И вот страннейший слух дошел -
|
|
|
wild-wandering by wood and glen,
|
Что Лютиэн чрез лес и дол
|
|
|
and Thingol's purpose long he weighed,
|
Скитается, сквозь глушь и тьму,
|
|
|
and wondered, thinking of that maid
|
Дивился Моргот - почему?
|
|
|
so fair, so frail. A captain dire,
|
В какую Тингол метит цель?
|
|
|
Boldog, he sent with sword and fire
|
И как нежна Тинувиэль!
|
|
|
to Doriath's march; but battle fell
|
И Болдог, орочий вожак,
|
|
|
sudden upon him: news to tell
|
На Дориат - как молвил Враг -
|
|
|
never one returned of Boldog's host,
|
Пошел мечом, но орков рать
|
|
|
and Thingol humbled Morgoth's boast.
|
Из боя не вернулась вспять.
|
|
|
Then his heart with doubt and wrath was burned:
|
Умерил Тингол вражью спесь,
|
|
|
new tidings of dismay he learned,
|
И вновь Врага смутила весть -
|
|
|
how Thu was o'erthrown and his strong isle
|
Повержен Тху и разорен
|
|
|
broken and plundered, how with guile
|
Оплот, хитрец перехитрен.
|
|
|
his foes now guile beset; and spies
|
Впредь, всех лазутчиками мня,
|
|
|
he feared, till each Orc to his eyes
|
Не знал покоя Враг ни дня.
|
|
|
was half suspect. Still ever down
|
...И эхо по лесам неслось -
|
|
|
the aisled forests came renown
|
То Хуан, битвы гончий пес
|
|
|
of Huan baying, hound of war
|
Могучим лаем наполнял
|
|
|
that Gods unleashed in Valinor.
|
Чащоб многоколонный зал.
|
|
|
|
|
|
|
Then Morgoth of Huan's fate bethought
|
Тут Моргот вспомнил давний слух
|
|
|
long-rumoured, and in dark he wrought.
|
Про жребий Хуана... меж слуг
|
|
|
Fierce hunger-haunted packs he had
|
Имел он духов ярый рой,
|
|
|
that in wolvish form and flesh were clad,
|
Одетых в волчью плоть, и злой,
|
|
|
but demon spirits dire did hold;
|
Голодный, безнадежный вой
|
|
|
and ever wild their voices rolled
|
О своды бился, как прибой,
|
|
|
in cave and mountain where they housed
|
От века к веку под землей -
|
|
|
and endless snarling echoes roused.
|
Как грома рык предгрозовой.
|
|
|
From these a whelp he chose and fed
|
Из них щенка Моргот избрал,
|
|
|
with his own hand on bodies dead,
|
И мертвечиною питал -
|
|
|
on fairest flesh of Elves and Men,
|
Лишь мясом эльфов и людей
|
|
|
till huge he grew and in his den
|
Кормил его рукой своей,
|
|
|
no more could creep, but by the chair
|
Пока не вырос тот - и в срок
|
|
|
of Morgoth's self would lie and glare,
|
У трона Моргота возлег,
|
|
|
nor suffer Balrog, Orc, nor beast
|
Тараща хищно алчный зрак.
|
|
|
to touch him. Many a ghastly feast
|
Орк, балрог, зверь - боялся всяк,
|
|
|
he held beneath that awful throne,
|
Ведь находился для клыков
|
|
|
rending flesh and gnawing bone.
|
Пир мерзкий вновь, и вновь, и вновь.
|
|
|
There deep enchantment on him fell,
|
И преисподней колдовство
|
|
|
the anguish and the power of hell;
|
Всей мощью пало на него,
|
|
|
more great and terrible he became
|
Стал он сильнее и страшней
|
|
|
with fire-red eyes and jaws aflame,
|
Всех тварей от начала дней,
|
|
|
with breath like vapours of the grave,
|
Искать средь чащ, лесов, пещер
|
|
|
than any beast of wood or cave,
|
Чудовищней его - вотще,
|
|
|
than any beast of earth or hell
|
Зубов кривых огромный ряд,
|
|
|
that ever in any time befell,
|
Дыхания могильный смрад...
|
|
|
surpassing all his race and kin,
|
Не знал Драуглуина род
|
|
|
the ghastly tribe of Draugluin.
|
Отвратней зла, чем Кархарот.
|
|
|
|
|
|
|
Him Carcharoth, the Red Maw, name
|
Он средь хранящих эту быль
|
|
|
the songs of Elves. Not yet he came
|
"Пасть огненная" прозван был,
|
|
|
disastrous, ravening, from the gates
|
Но, сея смерть - и страх стократ,
|
|
|
of Angband. There he sleepless waits;
|
Еще не вырвался из врат,
|
|
|
where those great portals threatening loom
|
А бдит бессонно, затаясь,
|
|
|
his red eyes smoulder in the gloom,
|
Зловеще блещет пламя глаз
|
|
|
his teeth are bare, his jaws are wide;
|
У входа в сумрачный чертог -
|
|
|
and none may walk, nor creep, nor glide,
|
Никто бы проскользнуть не смог
|
|
|
nor thrust with power his menace past
|
Иль одолеть его в бою,
|
|
|
to enter Morgoth's dungeon vast.
|
Чтоб в Морготов попасть приют.
|
|
|
|
|
|
|
Now, lo! before his watchful eyes
|
Но чу! Что зоркий взор поймал?
|
|
|
a slinking shape he far descries
|
Почти что призрак - сер, устал,
|
|
|
that crawls into the frowning plain
|
Дорогой долгой изможден,
|
|
|
and halts at gaze, then on again
|
Клыки по-волчьи скалит он,
|
|
|
comes stalking near, a wolvish shape
|
Чрез пустошь скорбную бредет,
|
|
|
haggard, wayworn, with jaws agape;
|
Пред входом замер - и вперед
|
|
|
and o'er it batlike in wide rings
|
Опять стремится. А над ним
|
|
|
a reeling shadow slowly wings.
|
Порхает тень, зыбка, как дым.
|
|
|
Such shapes there oft were seen to roam,
|
Для духов сих и их родни
|
|
|
this land their native haunt and home;
|
Был Ангбанд домом искони,
|
|
|
and yet his mood with strange unease
|
Но подозренья странный пыл
|
|
|
is filled, and boding thoughts him seize.
|
Вдруг волколака охватил.
|
|
|
|
|
|
|
'What grievous terror, what dread guard
|
"Какой мучительный кошмар
|
|
|
hath Morgoth set to wait, and barred
|
Ждет нас средь Морготовых чар,
|
|
|
his doors against all entering feet?
|
Что сторожит его порог?
|
|
|
Long ways we have come at last to meet
|
Был тяжек путь наш и далек,
|
|
|
the very maw of death that opes
|
И вот самой утробы тьмы
|
|
|
between us and our quest! Yet hopes
|
Отверстый зев!.. Но разве мы
|
|
|
we never had. No turning back! '
|
Надеждой тешились хоть час?
|
|
|
Thus Beren speaks, as in his track
|
Не повернем!" - так, волчьих глаз
|
|
|
he halts and sees with werewolf eyes
|
Не опуская, Берен рек,
|
|
|
afar the horror that there lies.
|
Вдали завидев зла чертог,
|
|
|
Then onward desperate he passed,
|
Помедлил... и, не глядя вспять,
|
|
|
skirting the black pits yawning vast,
|
Упорно двинулся опять
|
|
|
where King Fingolfin ruinous fell
|
Туда, где много лет назад
|
|
|
alone before the gates of hell.
|
Финголфин пал у черных врат.
|
|
|
|
|
|
|
Before those gates alone they stood,
|
...Они застыли у ворот,
|
|
|
while Carcharoth in doubtful mood
|
И рек в сомненьях Кархарот -
|
|
|
glowered upon them, and snarling spoke,
|
В гостей вперился ярый взгляд,
|
|
|
and echoes in the arches woke:
|
Взмыл рык под своды анфилад:
|
|
|
'Hail! Draugluin, my kindred's lord!
|
"Привет тебе, Драуглуин,
|
|
|
'Tis very long since hitherward
|
Моих собратьев господин!
|
|
|
thou camest. Yea, 'tis passing strange
|
Давненько не бывал ты здесь,
|
|
|
to see thee now: a grievous change
|
Как облик твой прискорбен днесь!
|
|
|
is on thee, lord, who once so dire,
|
Ты был так яростен и дик,
|
|
|
so dauntess, and as fleet as fire,
|
А ныне съежился, поник,
|
|
|
ran over wild and waste, but now
|
Ползешь устало - ты, что встарь
|
|
|
with weariness must bend and bow!
|
Быстрее несся, чем пожар!
|
|
|
'Tis hard to find the struggling breath
|
Разрванною глоткой, знать,
|
|
|
when Huan's teeth as sharp as death
|
Не слишком-то легко дышать!
|
|
|
have rent the throat? What fortune rare
|
Неужто, Хуану назло,
|
|
|
brings thee back living here to fare -
|
Ты жив? Вот это повезло,
|
|
|
if Draugluin thou art? Come near!
|
Коль ты Драуглуин... а ну -
|
|
|
I would know more, and see thee clear.'
|
Встань ближе, на тебя взгляну!"
|
|
|
|
|
|
|
'Who art thou, hungry upstart whelp,
|
"Да кто ты, выскочка-щенок,
|
|
|
to bar my ways whom thou shouldst help?
|
Чтоб заступать дорогу мог?!
|
|
|
I fare with hasty tidings new
|
Я вести важные несу
|
|
|
to Morgoth from forest-haunting Thu.
|
От Тху, сокрытого в лесу,
|
|
|
Aside! for I must in; or go
|
А ну-ка, брысь долой с пути -
|
|
|
and swift my coming tell below! '
|
Иль доложить о мне лети!"
|
|
|
|
|
|
|
Then up that doorward slowly stood,
|
Блеснул в проеме алый зрак
|
|
|
eyes shining grim with evil mood,
|
И мрачно рыкнул волколак:
|
|
|
uneasy growling: 'Draugluin,
|
"Коль ты и впрямь Драуглуин,
|
|
|
if such thou be, now enter in!
|
Тогда спускайся вниз. Один.
|
|
|
But what is this that crawls beside,
|
Но кто, укрывшись за спиной,
|
|
|
slinking as if 'twould neath thee hide?
|
Крадется следом за тобой?
|
|
|
Though winged creatures to and fro
|
Я знаю всех наперечет
|
|
|
unnumbered pass here, all I know.
|
Летучих тварей, взад-вперед
|
|
|
I know not this. Stay, vampire, stay!
|
Мелькающих. А вот с такой
|
|
|
I like not thy kin nor thee. Come, say
|
Я незнаком. Ты, нежить, стой!
|
|
|
what sneaking errand thee doth bring,
|
Вынюхиваешь что-то, чай?
|
|
|
thou winged vermin, to the king!
|
Ты, упырица, отвечай!
|
|
|
Small matter, I doubt not, if thou stay
|
Ужели ждет тебя король?
|
|
|
or enter, or if in my play
|
Тебя бы раздавить, как моль,
|
|
|
I crush thee like a fly on wall,
|
Для смеху крылья откусить -
|
|
|
or bite thy wings and let thee crawl.'
|
Поползай, покажи-ка прыть!"
|
|
|
|
|
|
|
Huge-stalking, noisome, close he came.
|
И Кархарот над ней навис.
|
|
|
In Beren's eyes there gleamed a flame;
|
Тут очи Берена зажглись,
|
|
|
the hair upon his neck uprose.
|
И встала на загривке шерсть -
|
|
|
Nought may the fragrance fair enclose,
|
На свете заклинаний несть,
|
|
|
the odour of immortal flowers
|
Чтоб скрыть чудесный аромат,
|
|
|
in everlasting spring neath showers
|
Цветов бессмертных, что струят
|
|
|
that glitter silver in the grass
|
Свой запах вечною весной,
|
|
|
in Valinor. Where'er did pass
|
Умыты сребряной росой,
|
|
|
Tinuviel, such air there went.
|
Там, за морем, в садах богов -
|
|
|
From that foul devil-sharpened scent
|
Ведь, как невидимый покров,
|
|
|
its sudden sweetness no disguise
|
Он облекал Тинувиэль
|
|
|
enchanted dark to cheat the eyes
|
Всегда, среди любых земель,
|
|
|
could keep, if near those nostrils drew
|
Была и магия ее
|
|
|
snuffling in doubt. This Beren knew
|
Бессильна обмануть чутье.
|
|
|
upon the brink of hell prepared
|
И, преисподней на краю,
|
|
|
for battle and death. There threatening stared
|
Собрался Берен пасть в бою.
|
|
|
those dreadful shapes, in hatred both,
|
Враги, одеты в волчью плоть,
|
|
|
false Draugluin and Carcharoth
|
Почти схватились у ворот,
|
|
|
when, lo! a marvel to behold:
|
Когда - о чудо из чудес! -
|
|
|
some power, descended from of old,
|
Мощь древних западных небес,
|
|
|
from race divine beyond the West,
|
От матери наследный дар,
|
|
|
sudden Tinuviel possessed
|
Объяла деву, будто жар.
|
|
|
like inner fire. The vampire dark
|
Как жаворонок на восход,
|
|
|
she flung aside, and like a lark
|
Она слетела вниз, и вот
|
|
|
cleaving through night to dawn she sprang,
|
Сердца пронзая, зазвенел,
|
|
|
while sheer, heart-piercing silver, rang
|
Как, полня утренний придел,
|
|
|
her voice, as those long trumpets keen
|
Звенят фанфары в ранний час,
|
|
|
thrilling, unbearable, unseen
|
Тинувиэли ясный глас,
|
|
|
in the cold aisles of morn. Her cloak
|
Плащ, тканый белою рукой,
|
|
|
by white hands woven, like a smoke,
|
Как дым, как морок неземной,
|
|
|
like all-bewildering, all-enthralling,
|
Всевластный вечер, все пути
|
|
|
all-enfolding evening, falling
|
В узлы умеющий сплести,
|
|
|
from lifted arms, as forth she stepped,
|
Всех странников берущий в плен,
|
|
|
across those awful eyes she swept,
|
Пролился с дланей Лютиэн,
|
|
|
a shadow and a mist of dreams
|
И дремы сумрачный шатер
|
|
|
wherein entangled starlight gleams.
|
Укрыл горящий злобой взор.
|
|
|
|
|
|
|
'Sleep, unhappy, tortured thrall!
|
"Усни, несчастный раб скорбей,
|
|
|
Thou woebegotten, fail and fall
|
Теряя силы, поскорей
|
|
|
down, down from anguish, hatred, pain,
|
Прочь от погибельных сетей
|
|
|
from lust, from hunger, bond and chain,
|
Страданий, боли, от цепей
|
|
|
to that oblivion, dark and deep,
|
Зла, жажды, похоти оков,
|
|
|
the well, the lightless pit of sleep!
|
Пади в колодец темный снов.
|
|
|
For one brief hour escape the net,
|
На краткий час освободись
|
|
|
the dreadful doom of life forget! '
|
От муки под названьем жизнь.
|
|
|
His eyes were quenched, his limbs were loosed;
|
Потухнул мрачный огнь зениц,
|
|
|
he fell like running steer that noosed
|
И, ослабев, он рухнул ниц,
|
|
|
and tripped goes crashing to the ground.
|
Как, заарканен на бегу,
|
|
|
Deathlike, moveless, without a sound
|
На землю падает скакун,
|
|
|
outstretched he lay, as lightning stroke
|
Как молнией сраженный дуб,
|
|
|
had felled a huge o'ershadowing oak.
|
Безмолвен, недвижим и туп.
|
|
|
|
|
|
|
XIII.
|
|
|
|
|
|
|
|
Into the vast and echoing gloom,
|
В бескрайний мрак, что гулок, слеп,
|
|
|
more dread than many-tunnelled tomb
|
Страшней,чем эхом полный склеп,
|
|
|
in labyrinthine pyramid
|
Во тьму, в подземный лабиринт,
|
|
|
where everlasting death is hid,
|
Что гибель вечную таит,
|
|
|
down awful corridors that wind
|
По жутким коридорам вниз,
|
|
|
down to a menace dark enshrined;
|
Туда, где корни гор сплелись,
|
|
|
down to the mountain's roots profound,
|
Где, содрогаясь и бурля,
|
|
|
devoured, tormented, bored and ground
|
В мученьях корчилась земля,
|
|
|
by seething vermin spawned of stone;
|
Рождая нечисть - к сердцу зла,
|
|
|
down to the depths they went alone.
|
Вниз, к безднам их судьба вела.
|
|
|
The arch behind of twilit shade
|
В тенях сокрылся арки свод,
|
|
|
they saw recede and dwindling fade;
|
Оставшись позади - и вот
|
|
|
the thunderous forges' rumour grew,
|
Вокруг лишь кузниц слышен гром,
|
|
|
a burning wind there roaring blew
|
И вихрь ревуший, раскален,
|
|
|
foul vapours up from gaping holes.
|
Несет из ям разверстых смрад.
|
|
|
|
|
|
|
Huge shapes there stood like carven trolls
|
Там высились фигуры в ряд
|
|
|
enormous hewn of blasted rock
|
Из камня - в них с насмешкой злой
|
|
|
to forms that mortal likeness mock;
|
Резец коверкал вид людской,
|
|
|
monstrous and menacing, entombed,
|
И взгляд выхватывал из тьмы
|
|
|
at every turn they silent loomed
|
За каждым поворотом вмиг
|
|
|
in fitful glares that leaped and died.
|
Сих мерзких образов оскал.
|
|
|
|
|
|
|
There hammers clanged, and tongues there cried
|
Лязг тяжких молотов звучал
|
|
|
with sound like smitten stone; there wailed
|
Подобно грохоту лавин,
|
|
|
faint from far under, called and failed
|
И доносился из глубин
|
|
|
amid the iron clink of chain
|
Цепей почти неслышный звон
|
|
|
voices of captives put to pain.
|
И узников несчастных стон.
|
|
|
|
|
|
|
Loud rose a din of laughter hoarse,
|
Взметнулся грубый хохот вверх -
|
|
|
self-loathing yet without remorse;
|
Был полон ненависти смех
|
|
|
loud came a singing harsh and fierce
|
К себе, и пенье разнеслось -
|
|
|
like swords of terror souls to pierce.
|
Пронзая души, теша злость.
|
|
|
Red was the glare through open doors
|
Огонь пылающий ронял
|
|
|
of firelight mirrored on brazen floors,
|
На пол сквозь двери отблеск ал,
|
|
|
and up the arches towering clomb
|
Во тьму свод арок уходил,
|
|
|
to glooms unguessed, to vaulted dome
|
Под купол пар клубами плыл.
|
|
|
swathed in wavering smokes and steams
|
Дым обвивался вкруг колонн,
|
|
|
stabbed with flickering lightning-gleams.
|
Багряным отсветом пронзен.
|
|
|
To Morgoth's hall, where dreadful feast
|
В чертог Врага, на страшный пир,
|
|
|
he held, and drank the blood of beast
|
Где Моргот кровь и жизни пил,
|
|
|
and lives of Men, they stumbling came:
|
С трудом пройдя скозь дым и огнь
|
|
|
their eyes were dazed with smoke and flame.
|
Они вошли, не чуя ног.
|
|
|
The pillars, reared like monstrous shores
|
Колонны покрывал узор,
|
|
|
to bear earth's overwhelming floors,
|
Что в снах нечистых видит взор,
|
|
|
were devil-carven, shaped with skill
|
Они вздымались, как стволы
|
|
|
such as unholy dreams doth fill:
|
Дерев, чьи корни пьют из мглы
|
|
|
they towered like trees into the air,
|
Отчаянье, плоды таят
|
|
|
whose trunks are rooted in despair,
|
Нарушенных обетов яд,
|
|
|
whose shade is death, whose fruit is bane,
|
Чьи ветви змеями сплелись,
|
|
|
whose boughs like serpents writhe in pain.
|
Чья тень любую губит жизнь.
|
|
|
Beneath them ranged with spear and sword
|
Под ними черный строй стоял,
|
|
|
stood Morgoth's sable-armoured horde:
|
И на кривых клинках плясал
|
|
|
the fire on blade and boss of shield
|
Багряный отблеск, и багров
|
|
|
was red as blood on stricken field.
|
Был цвет щитов, как будто кровь.
|
|
|
Beneath a monstrous column loomed
|
В тени чудовищных колонн
|
|
|
the throne of Morgoth, and the doomed
|
Виднелся мерзкий Вражий трон,
|
|
|
and dying gasped upon the floor:
|
Откуда тот любил смотреть
|
|
|
his hideous footstool, rape of war.
|
На обреченных пленных смерть.
|
|
|
|
|
|
|
About him sat his awful thanes,
|
Сидел он, свитой окружен,
|
|
|
the Balrog-lords with fiery manes,
|
Средь балрогов, чьи космы - огнь,
|
|
|
redhanded, mouthed with fangs of steel;
|
Чьи зубы - сталь, и волку волк
|
|
|
devouring wolves were crouched at heel.
|
За жертву горло грыз у ног.
|
|
|
And o'er the host of hell there shone
|
А над воинственной ордой
|
|
|
with a cold radiance, clear and wan,
|
Свой свет струили роковой
|
|
|
the Silmarils, the gems of fate,
|
Три Сильмарилла, холодны,
|
|
|
emprisoned in the crown of hate.
|
В корону зла заточены.
|
|
|
|
|
|
|
Lo! through the grinning portals dread
|
Зри! Сквозь оскаленный проход
|
|
|
sudden a shadow swooped and fled;
|
Летучей мыши тих полет,
|
|
|
and Beren gasped - he lay alone,
|
Дыханье Берен затаил -
|
|
|
with crawling belly on the stone:
|
Он на полу распластан был -
|
|
|
a form bat-winged, silent, flew
|
И взмыла тень, взмахнув крылом,
|
|
|
where the huge pillared branches grew,
|
Среди вздымавшихся колонн,
|
|
|
amid the smokes and mounting steams.
|
Сквозь бьющий дым, и чад, и пар.
|
|
|
And as on the margin of dark dreams
|
Так, как смущает сон кошмар,
|
|
|
a dim-felt shadow unseen grows
|
Как нарастающая тень
|
|
|
to cloud of vast unease, and woes
|
Огромной тучей застит день,
|
|
|
foreboded, nameless, roll like doom
|
Как в душу входит непокой,
|
|
|
upon the soul, so in that gloom
|
Коль ей предсказан жребий злой -
|
|
|
the voices fell, and laughter died
|
Так стихли толпы Вражьих слуг,
|
|
|
slow to silence many-eyed.
|
Умолкли, обратившись в слух -
|
|
|
A nameless doubt, a shapeless fear,
|
Накрыл их безымянный страх,
|
|
|
had entered in their caverns drear,
|
И в содрогнувшиххся сердцах
|
|
|
and.grew, and towered above them cowed,
|
Возвысило свой голос вдруг
|
|
|
hearing in heart the trumpets loud
|
Торжественное пенье труб
|
|
|
of gods forgotten. Morgoth spoke,
|
Богов забытых. Но рассек
|
|
|
and thunderous the silence broke:
|
Гром тишину - то Моргот рек:
|
|
|
'Shadow, descend! And do not think
|
"Вниз, тень! И глаз мне не морочь -
|
|
|
to cheat mine eyes! In vain to shrink
|
Ты не сумеешь скрыться прочь.
|
|
|
from thy Lord's gaze, or seek to hide.
|
Мне здесь покорны все и вся,
|
|
|
My will by none may be defied.
|
Спасения найти нельзя
|
|
|
Hope nor escape doth here await
|
Тем, кто войдет, не приглашен.
|
|
|
those that unbidden pass my gate.
|
Вниз, ты, пока цела еще!
|
|
|
Descend! ere anger blast thy wing,
|
Ты мышью обернулась, тварь,
|
|
|
thou foolish, frail, bat-shapen thing,
|
Но все ж внутри не такова,
|
|
|
and yet not bat within! Come down! '
|
Ничтожная, спускайся вниз!"
|
|
|
|
|
|
|
Slow-wheeling o'er his iron crown,
|
Зрел Берен - как осенний лист,
|
|
|
reluctantly, shivering and small,
|
Над Вражеским венцом кружа,
|
|
|
Beren there saw the shadow fall,
|
Слетела медленно, дрожа,
|
|
|
and droop before the hideous throne,
|
Тень, одинока и робка,
|
|
|
a weak and trembling thing, alone.
|
Пред троном мерзким тихо пав.
|
|
|
And as thereon great Morgoth bent
|
Лишь только Моргот опустил
|
|
|
his darkling gaze, he shuddering went,
|
Взор, полный хладной тьмы могил,
|
|
|
belly to earth, the cold sweat dank
|
Как Берен, на земле простерт -
|
|
|
upon his fell, and crawling shrank
|
Облил его холодный пот -
|
|
|
beneath the darkness of that seat,
|
Приникнув к полу, красться стал
|
|
|
beneath the shadow of those feet.
|
В тень, что огромный трон бросал.
|
|
|
|
|
|
|
Tinuviel spake, a shrill, thin, sound
|
Тут голос тонкий Лютиэн
|
|
|
piercing those silences profound:
|
Прорвал тиши бездонной плен:
|
|
|
'A lawful errand here me brought;
|
"От замка мрачного руин,
|
|
|
from Thu's dark mansions have I sought,
|
От тени Таур-ну-Фуин,
|
|
|
from Taur-na-Fuin's shade I fare
|
По праву путь меня привел
|
|
|
to stand before thy mighty chair! '
|
Во твой чертог, пред твой престол!"
|
|
|
|
|
|
|
'Thy name, thou shrieking waif, thy name!
|
"Прозванье назови, дрожа,
|
|
|
Tidings enough from Thu there came
|
Ты, тварь, прозванье! С рубежа
|
|
|
but short while since. What would he now?
|
От Тху недавно весть пришла -
|
|
|
Why send such messenger as thou? '
|
С чего бы он гонца прислал?"
|
|
|
|
|
|
|
'Thuringwethil I am, who cast
|
"Я -Тхурингветиль. Лунный свет
|
|
|
a shadow o'er the face aghast
|
Мой застилает силуэт,
|
|
|
of the sallow moon in the doomed land
|
И,смертным ужасом объят,
|
|
|
of shivering Beleriand.'
|
Дрожит пред мной Белерианд."
|
|
|
|
|
|
|
'Liar art thou, who shalt not weave
|
"Ты лжешь! Но от моих очей
|
|
|
deceit before mine eyes. Now leave
|
Обман не скроется ничей.
|
|
|
thy form and raiment false, and stand
|
Прими же ныне облик свой
|
|
|
revealed, and delivered to my hand! '
|
И встань, склонясь, передо мной!"
|
|
|
|
|
|
|
There came a slow and shuddering change:
|
И тут личина, трепеща,
|
|
|
the batlike raiment dark and strange
|
Сползла, как будто ткань плаща,
|
|
|
was loosed, and slowly shrank and fell
|
Как рябь, исчезли миражи.
|
|
|
quivering. She stood revealed in hell.
|
В аду лик девы обнажив.
|
|
|
About her slender shoulders hung
|
Плеч тенью не касалась прядь,
|
|
|
her shadowy hair, and round her clung
|
Стан стройный обнимал наряд,
|
|
|
her garment dark, where glimmered pale
|
Вокруг роняя звездный блеск,
|
|
|
the starlight caught in magic veil.
|
Уловлен чарами с небес.
|
|
|
Dim dreams and faint oblivious sleep
|
И полог дремы мягкий пал,
|
|
|
fell softly thence, in dungeons deep
|
Наполнил вдруг подземный зал
|
|
|
an odour stole of elven-flowers
|
Цветов эльфийских аромат
|
|
|
from elven-dells where silver showers
|
С долин, где в воздухе дрожат
|
|
|
drip softly through the evening air;
|
Серебряные капли рос.
|
|
|
and round there crawled with greedy stare
|
...Но Лютиэн вокруг вилось
|
|
|
dark shapes of snuffling hunger dread.
|
Голодной нечисти кольцо.
|
|
|
|
|
|
|
With arms upraised and drooping head
|
Вздев руки и склонив лицо,
|
|
|
then softly she began to sing
|
Запела медленно она
|
|
|
a theme of sleep and slumbering,
|
О беспробудных безднах сна,
|
|
|
wandering, woven with deeper spell
|
И в древности среди долин
|
|
|
than songs wherewith in ancient dell
|
Очарования глубин
|
|
|
Melian did once the twilight fill,
|
Таких не знали под луной
|
|
|
profound, and fathomless, and still.
|
Заклятья Мелиан самой.
|
|
|
|
|
|
|
The fires of Angband flared and died,
|
И, вспыхув, Ангбанда огни,
|
|
|
smouldered into darkness; through the wide
|
Потухли, утопив в тени
|
|
|
and hollow halls there rolled unfurled
|
Пещеры, будто бы волной,
|
|
|
the shadows of the underworld.
|
Накрыло переходы мглой.
|
|
|
All movement stayed, and all sound ceased,
|
Движенье стихло, звук умолк -
|
|
|
save vaporous breath of Orc and beast.
|
Сопел лишь громко орк и волк.
|
|
|
One fire in darkness still abode:
|
Один лишь пламень не погас
|
|
|
the lidless eyes of Morgoth glowed;
|
Век не имевших Вражьих глаз,
|
|
|
one sound the breathing silence broke:
|
Один молчанье глас рассек -
|
|
|
the mirthless voice of Morgoth spoke.
|
То Моргот без веселья рек:
|
|
|
|
|
|
|
'So Luthien, so Luthien,
|
"А! Лжива Лютиэн собой,
|
|
|
a liar like all Elves and Men!
|
Как на земле любой другой!
|
|
|
Yet welcome, welcome, to my hall!
|
Но я ее увидеть рад -
|
|
|
I have a use for every thrall.
|
Мне пригодится каждый раб!
|
|
|
What news of Thingol in his hole
|
Как Тингол, что дрожит, боясь,
|
|
|
shy lurking like a timid vole?
|
В норе стыдливо притаясь?
|
|
|
What folly fresh is in his mind, .
|
И что за блажь взбрела ему,
|
|
|
who cannot keep his offspring blind
|
Что так отродью своему
|
|
|
from straying thus? or can devise
|
Дает бродить вслепую он?
|
|
|
no better counsel for his spies? '
|
Иль соглядатаев лишен?"
|
|
|
|
|
|
|
She wavered, and she stayed her song.
|
Песнь дева, вздрогнув, прервала:
|
|
|
'The road,' she said, 'was wild and long,
|
"Отец меня не посылал.
|
|
|
but Thingol sent me not, nor knows
|
Не знает Тингол, что за путь
|
|
|
what way his rebellious daughter goes.
|
Дщерь избрала, посмев дерзнуть,
|
|
|
Yet every road and path will lead
|
Но они все ведут сюда.
|
|
|
Northward at last, and here of need
|
Тропу открыла мне нужда,
|
|
|
I trembling come with humble brow,
|
И я пришла пред черный трон
|
|
|
and here before thy throne I bow;
|
Отдать смиреннейший поклон -
|
|
|
for Luthien hath many arts
|
Талант у Лютиэн велик
|
|
|
for solace sweet of kingly hearts.'
|
Покой нести сердцам владык."
|
|
|
|
|
|
|
'And here of need thou shalt remain
|
"Ты не расстанешься с нуждой,
|
|
|
now, Luthien, in joy or pain -
|
Будь боль иль радость жребий твой.
|
|
|
or pain, the fitting doom for all,
|
Боль, подходящая судьба
|
|
|
for rebel, thief, and upstart thrall.
|
Ворам, повстанцам и рабам.
|
|
|
Why should ye not in our fate share
|
С чего должна ты избежать
|
|
|
of woe and travail? Or should I spare
|
Мучений наших? Жалко стать
|
|
|
to slender limb and body frail
|
Должно мне этих хрупких рук?
|
|
|
breaking torment? Of what avail
|
За песенки нелепой звук,
|
|
|
here dost thou deem thy babbling song
|
Хихиканье и лепет свой
|
|
|
and foolish laughter? Minstrels strong
|
Ты ждешь награды? Предо мной
|
|
|
are at my call. Yet I will give
|
Поют получше. Но - изволь,
|
|
|
a respite brief, a while to live,
|
Живи! Дыши еще, доколь
|
|
|
a little while, though purchased dear,
|
Тебе позволено. Пока.
|
|
|
to Luthien the fair and clear,
|
Хоть плата будет велика
|
|
|
a pretty toy for idle hour.
|
Для Лютиэн - когда цветок
|
|
|
In slothful gardens many a flower
|
Восходит, то его в свой срок
|
|
|
like thee the amorous gods are used
|
Срывают боги, чтоб впитать
|
|
|
honey-sweet to kiss, and cast then bruised,
|
Медовый, сладкий аромат
|
|
|
their fragrance loosing, under feet.
|
И после, бросив, растоптать.
|
|
|
But here we seldom find such sweet
|
Но редко можно нам познать
|
|
|
amid our labours long and hard,
|
Не зная лености богов.
|
|
|
from godlike idleness debarred.
|
Усладу посреди трудов,
|
|
|
And who would not taste the honey-sweet
|
Кто б сладость губ вкушать не стал,
|
|
|
lying to lips, or crush with feet
|
Ковер цветов не растоптал,
|
|
|
the soft cool tissue of pale flowers,
|
Чтоб тягостную маяту
|
|
|
easing like gods the dragging hours?
|
Забыть на несколько минут?
|
|
|
A! curse the Gods! hunger dire,
|
Богам проклятье! Голод злой
|
|
|
blinding thirst's unending fire!
|
И вечной жажды огнь слепой!
|
|
|
One moment shall ye cease, and slake
|
Хотя бы на мгновенье пусть
|
|
|
your sting with morsel I here take! '
|
Вас заглушит добычи вкус!"
|
|
|
|
|
|
|
In his eyes the fire to flame was fanned,
|
В глазах огнь злее полыхнул,
|
|
|
and forth he stretched his brazen hand.
|
И Враг к ней пальцы протянул.
|
|
|
Luthien as shadow shrank aside.
|
"О, нет! -вскричала Лютиен,
|
|
|
'Not thus, king! Not thus! ' she cried,
|
Прочь ускользнув, как будто тень.
|
|
|
'do great lords hark to humble boon!
|
"И скромный голос тешит слух!
|
|
|
For every minstrel hath his tune;
|
Мелодий нет похожих двух,
|
|
|
and some are strong and some are soft,
|
Будь тихой или звонкой трель -
|
|
|
and each would bear his song aloft,
|
Свою выводит менестрель,
|
|
|
and each a little while be heard,
|
И стоит выслушать его,
|
|
|
though rude the note, and light the word.
|
Пусть бедно песни колдовство.
|
|
|
But Luthien hath cunning arts
|
Но услаждать сердца владых
|
|
|
for solace sweet of kingly hearts.
|
Талант у Лютиэн велик.
|
|
|
Now hearken! ' And her wings she caught
|
Внимай же!" - крылья подхватив,
|
|
|
then deftly up, and swift as thought
|
Она, быстрее мысли взмыв,
|
|
|
slipped from his grasp, and wheeling round,
|
Вмиг ускользнула прочь от рук,
|
|
|
fluttering before his eyes, she wound
|
И, мотыльком кружась вокруг
|
|
|
a mazy-winged dance, and sped
|
Венца стального, завела
|
|
|
about his iron-crowned head.
|
Свой танец, распахнув крыла.
|
|
|
Suddenly her song began anew;
|
Вновь ввысь ее взлетела трель -
|
|
|
and soft came dropping like a dew
|
И зазвенела, как капель,
|
|
|
down from on high in that domed hall
|
Повел напев волшебный глас,
|
|
|
her voice bewildering, magical,
|
И из-под свода полилась
|
|
|
and grew to silver-murmuring streams
|
В озера сумрачные грез
|
|
|
pale falling in dark pools in dreams.
|
Песнь блеском серебристых рос.
|
|
|
|
|
|
|
She let her flying raiment sweep,
|
Струился плащ, струились сны,
|
|
|
enmeshed with woven spells of sleep,
|
В заклятий пряжу вплетены,
|
|
|
as round the dark void she ranged and reeled.
|
Когда кружилась между стен,
|
|
|
From wall to wall she turned and wheeled
|
Подобно вихрю, Лютиэн,
|
|
|
in dance such as never Elf nor fay
|
Как ранее никто, и впредь
|
|
|
before devised, nor since that day;
|
Так боле эльфу не суметь -
|
|
|
than swallow swifter, than flittermouse
|
Летучей мыши между крыш
|
|
|
in dying light round darkened house
|
Беззвучней и быстрей, чем стриж,
|
|
|
more silken-soft, more strange and fair
|
Страннее и прекрасней дев,
|
|
|
than sylphine maidens of the Air
|
Чьи, ни на миг не замерев,
|
|
|
whose wings in Varda's heavenly hall
|
Бьют крылья, свой роняя блеск,
|
|
|
in rhythmic movement beat and fall.
|
В чертогах Варды средь небес.
|
|
|
Down crumpled Orc, and Balrog proud;
|
И барлог рухнул вниз, и орк,
|
|
|
all eyes were quenched, all heads were bowed;
|
Глаза погасли, стук умолк
|
|
|
the fires of heart and maw were stilled,
|
Сердец, потухли все огни,
|
|
|
and ever like a bird she thrilled
|
Над миром, что лежал в тени,
|
|
|
above a lightless world forlorn
|
Лишь дева, птицею звуча,
|
|
|
in ecstasy enchanted borne.
|
Парила в исступленьи чар.
|
|
|
|
|
|
|
All eyes were quenched, save those that glared
|
Один в глазницах уголь тлел -
|
|
|
in Morgoth's lowering brows, and stared
|
То исподлобья Враг глядел,
|
|
|
in slowly wandering wonder round,
|
Очарованью Лютиэн
|
|
|
and slow were in enchantment bound.
|
Сдаваясь неохотно в плен.
|
|
|
Their will wavered, and their fire failed,
|
Слабела власть горящих глаз,
|
|
|
and as beneath his brows they paled,
|
Чем более их пламень гас,
|
|
|
the Silmarils like stars were kindled
|
Тем разгорался все сильней
|
|
|
that in the reek of Earth had dwindled
|
Чудесный, чистый свет Камней,
|
|
|
escaping upwards clear to shine,
|
Как звезд в небесной глубине
|
|
|
glistening marvellous in heaven's mine.
|
Сиянье до начала дней.
|
|
|
|
|
|
|
Then flaring suddenly they fell,
|
Вдруг, ярко полыхнув, они
|
|
|
down, down upon the floors of hell.
|
На хладный пол скатились вниз.
|
|
|
The dark and mighty head was bowed;
|
Поник Враг тяжкой головой,
|
|
|
like mountain-top beneath a cloud
|
Как пик под тучей грозовой,
|
|
|
the shoulders foundered, the vast form O
|
Вдруг мощно содрогнулся он,
|
|
|
crashed, as in overwhelming storm
|
Как будто в бурю горный склон
|
|
|
huge cliffs in ruin slide and fall;
|
Лавиной рушась вниз, и вот -
|
|
|
and prone lay Morgoth in his hall.
|
Ниц Моргот на полу простерт.
|
|
|
His crown there rolled upon the ground,
|
И наземь грома колесом
|
|
|
a wheel of thunder; then all sound
|
Венец скатился. А потом
|
|
|
died, and a silence grew as deep
|
В пещерах умер всякий звук ,
|
|
|
as were the heart of Earth asleep.
|
И сердца мира замер стук.
|
|
|
|
|
|
|
Beneath the vast and empty throne
|
Пред троном мощным и пустым,
|
|
|
the adders lay like twisted stone,
|
Меж тел волков и змей, застыв,
|
|
|
the wolves like corpses foul were strewn;
|
Лежал, не размыкая уст,
|
|
|
and there lay Beren deep in swoon:
|
Там Берен в забытьи, без чувств.
|
|
|
no thought, no dream nor shadow blind
|
Ничто не грезилось ему
|
|
|
moved in the darkness of his mind.
|
В снах, погруженному во мглу.
|
|
|
'Come forth, come forth! The hour hath knelled,
|
"Вставай, вставай же! Час настал,
|
|
|
and Angband's mighty lord is felled!
|
Владыка подземелий пал!
|
|
|
Awake, awake! For we two meet
|
Проснись, проснись! С тобою мы
|
|
|
alone before the aweful seat.'
|
Сейчас одни пред троном тьмы!"
|
|
|
This voice came down into the deep
|
На тихом дне колодца снов
|
|
|
where he lay drowned in wells of sleep;
|
Его достигло эхо слов,
|
|
|
a hand flower-soft and flower-cool
|
Коснулась лба его рука,
|
|
|
passed o'er his face, and the still pool
|
Легка, как лепесток цветка,
|
|
|
of slumber quivered. Up then leaped
|
Дремоты дрогнул темный пруд,
|
|
|
his mind to waking; forth he crept.
|
И Берен пробудился вдруг.
|
|
|
The wolvish fell he flung aside
|
Встал, облик волчий сбросив, и,
|
|
|
and sprang unto his feet, and wide
|
В беззвучный мрак глаза вперив,
|
|
|
staring amid the soundless gloom
|
На миг тут задохнулся он,
|
|
|
he gasped as one living shut in tomb.
|
Как тот, кто вживе погребен.
|
|
|
There to his side he felt her shrink,
|
Но тотчас Берен ощутил,
|
|
|
felt Luthien now shivering sink,
|
Что, не имея больше сил,
|
|
|
her strength and magic dimmed and spent,
|
Поникла Лютиэн, дрожа,
|
|
|
and swift his arms about her went.
|
И вмиг ее в объятьях сжал.
|
|
|
|
|
|
|
Before his feet he saw amazed
|
Алмазы Феанора он
|
|
|
the gems of Feanor, that blazed
|
У ног увидел, поражен -
|
|
|
with white fire glistening in the crown
|
И в каждом белый огнь пылал
|
|
|
of Morgoth's might now fallen down.
|
Сквозь сжавших их когтей металл.
|
|
|
To move that helm of iron vast
|
Венец же неподъемен был,
|
|
|
no strength he found, and thence aghast
|
В безумьи Берен пальцы сбил,
|
|
|
he strove with fingers mad to wrest
|
Вотще пытаясь обрести
|
|
|
the guerdon of their hopeless quest,
|
Цель безнадежного пути,
|
|
|
till in his heart there fell the thought
|
Покуда с Куруфином бой
|
|
|
of that cold morn whereon he fought
|
Одной холодною зарей
|
|
|
with Curufin; then from his belt
|
Не вспомнил. Видно, выпал срок
|
|
|
the sheathless knife he drew, and knelt,
|
Холодный испытать клинок,
|
|
|
and tried its hard edge, bitter-cold,
|
Который был когда-то встарь
|
|
|
o'er which in Nogrod songs had rolled
|
Под медленную песню чар
|
|
|
of dwarvish armourers singing slow
|
Под молотов тяжелый звон.
|
|
|
to hammer-music long ago.
|
Руками гномов сотворен.
|
|
|
Iron as tender wood it clove
|
Сей зачарованный клинок
|
|
|
and mail as woof of loom it rove.
|
Как будто ткань, кольчуги сек.
|
|
|
The claws of iron that held the gem,
|
Зубцов, сжимающих алмаз,
|
|
|
it bit them through and sundered them;
|
Железо разрубил он враз,
|
|
|
a Silmaril he clasped and held,
|
Дав Камню волю. Сильмарил
|
|
|
and the pure radiance slowly welled
|
Ладонью Берен подхватил -
|
|
|
red glowing through the clenching flesh.
|
Плоть смертную пройдя насквозь,
|
|
|
Again he stooped and strove afresh
|
Сиянье алым полилось.
|
|
|
one more of the holy jewels three
|
Склонился Берен вниз опять,
|
|
|
that Feanor wrought of yore to free.
|
Чтоб двум другим свободу дать
|
|
|
But round those fires was woven fate:
|
Но им в иное время рок
|
|
|
not yet should they leave the halls of hate.
|
Сулил покинуть зла чертог.
|
|
|
The dwarvish steel of cunning blade
|
Предательская сталь клинка
|
|
|
by treacherous smiths of Nogrod made
|
Вдруг в смертных дрогнула руках,
|
|
|
snapped; then ringing sharp and clear
|
Издав прозрачный, резкий звон
|
|
|
in twain it sprang, and like a spear
|
На части раскололся он,
|
|
|
or errant shaft the brow it grazed
|
Мгновенно страх пронзил сердца -
|
|
|
of Morgoth's sleeping head, and dazed
|
Коснулся Вражьего лица
|
|
|
their hearts with fear. For Morgoth groaned
|
Осколок. Моргот застонал,
|
|
|
with voice entombed, like wind that moaned
|
Как ветер, заперт между скал.
|
|
|
in hollow caverns penned and bound.
|
Тут балроги под сетью чар
|
|
|
There came a breath; a gasping sound
|
Вдруг вздрогнули, узрев кошмар.
|
|
|
moved through the halls, as Orc and beast I
|
Пронесся по чертогам вздох -
|
|
|
turned in their dreams of hideous feast;
|
Зверь заворочался и орк
|
|
|
in sleep uneasy Balrogs stirred,
|
Среди своих нечистых грез,
|
|
|
and far above was faintly heard
|
И эхо гулко раздалось -
|
|
|
an echo that in tunnels rolled,
|
То мглу пещер накрыл волной
|
|
|
a wolvish howling long and cold.
|
Холодный, долгий волчий вой.
|
|
|
|
|
|
|
XIV.
|
|
|
|
|
|
|
|
Up through the dark and echoing gloom
|
Они бежали, что есть сил,
|
|
|
as ghosts from many-tunnelled tomb,
|
Как привиденья из могил,
|
|
|
up from the mountains' roots profound
|
От бездн, таящих корни гор,
|
|
|
and the vast menace underground,
|
Напастей, созданных Врагом.
|
|
|
their limbs aquake with deadly fear,
|
Им слух и зренье застил страх,
|
|
|
terror in eyes, and dread in ear,
|
Вперед и вверх, сквозь гулкий мрак,
|
|
|
together fled they, by the beat
|
Дрожа, не размыкая рук,
|
|
|
affrighted of their flying feet.
|
Прочь! - под шагов летящих звук.
|
|
|
At last before them far away
|
В смертельном ужасе - и вот
|
|
|
they saw the glimmering wraith of day,
|
Сквозь арку мощную ворот
|
|
|
the mighty archway of the gate -
|
Дня бледный призрак замерцал -
|
|
|
and there a horror new did wait.
|
Но тут их новый ужас ждал.
|
|
|
Upon the threshold, watchful, dire,
|
Зол, неусыпен, Кархарот,
|
|
|
his eyes new-kindled with dull fire,
|
Судьбою, ждущей свой черед,
|
|
|
towered Carcharoth, a biding doom:
|
Навис, на них готов напасть -
|
|
|
his jaws were gaping like a tomb,
|
Могилою разверзлась пасть,
|
|
|
his teeth were bare, his tongue aflame;
|
Остры клыки и ал язык -
|
|
|
aroused he watched that no one came,
|
Следил он, чтобы не проник
|
|
|
no flitting shade nor hunted shape,
|
Никто вовнутрь, и чтоб невмочь
|
|
|
seeking from Angband to escape.
|
Покинуть Ангбанд было прочь -
|
|
|
Now past that guard what guile or might
|
Кто б мимо стража мог суметь
|
|
|
could thrust from death into the light?
|
От смерти вырваться на свет?
|
|
|
|
|
|
|
He heard afar their hurrying feet,
|
Он слышал ног спешащих звук,
|
|
|
he snuffed an odour strange and sweet;
|
Он чуял странный, нежный дух,
|
|
|
he smelled their coming long before
|
Гораздо раньше, чем они
|
|
|
they marked the waiting threat at door.
|
Его заметили в тени.
|
|
|
His limbs he stretched and shook off sleep,
|
Он потянулся, сон стряхнув,
|
|
|
then stood at gaze. With sudden leap
|
Глазами тусклыми сверкнув,
|
|
|
upon them as they sped he sprang,
|
Вдруг путь прыжком загородил,
|
|
|
and his howling in the arches rang.
|
И вой под своды арки взмыл.
|
|
|
Too swift for thought his onset came,
|
Была такою зверя прыть,
|
|
|
too swift for any spell to tame;
|
Что чарам не успеть смирить.
|
|
|
and Beren desperate then aside
|
Прочь Берен деву оттолкнул,
|
|
|
thrust Luthien, and forth did stride
|
В отчаяньи вперед шагнул,
|
|
|
unarmed, defenceless to defend
|
Чтоб ей щитом пред волком стать,
|
|
|
Tinuviel until the end.
|
Чудовищу противостать,
|
|
|
With left he caught at hairy throat,
|
Сжав левой волчье горло, сам
|
|
|
with right hand at the eyes he smote -
|
Ударил зверя по глазам
|
|
|
his right, from which the radiance welled
|
Десницей - той, откуда лил
|
|
|
of the holy Silmaril he held.
|
Свой свет священный Сильмарил.
|
|
|
As gleam of swords in fire there flashed
|
Сверкнув, как в пламени клинки,
|
|
|
the fangs of Carcharoth, and crashed
|
Капканом вмиг сошлись клыки,
|
|
|
together like a trap, that tore
|
Враз кости, жилы сокрушив,
|
|
|
the hand about the wrist, and shore
|
В запястье руку откусив,
|
|
|
through brittle bone and sinew nesh,
|
И человеческую плоть
|
|
|
devouring the frail mortal flesh;
|
Пожрал ужасный Кархарот.
|
|
|
and in that cruel mouth unclean
|
И скрыла мерзостная пасть
|
|
|
engulfed the jewel's holy sheen.
|
Хранящий свет благой алмаз.
|