![[]](/img/a/amzires_a_m/krevetka/img_9040.jpeg)
- - -
:|: Сентиментальная Креветка :|:
:|В|: голове Ильи сильно шумело, будто изрядно подвыпивший оркестр ворвался в реки его вен и артерий, и теперь катался там по кругу, гудя трубами и скрипя струнами расстроенных инструментов. В общем-то, он никогда не был против классической музыки, но конкретно эта мелодия была просто ужасна.
Сознание потихоньку прояснялось, даже несмотря на гул в ушах, и мужчина наконец-то осознал, что его глаза давно уже были открыты, и удивлённо пялились теперь в абсолютную тьму, которая точно так же пялилась на него в ответ, за стеклом водолазной маски.
Илья суматошно заелозил телом, и потянулся рукой к своему лицу, очень надеясь на то, что с его глазами всё было в порядке, а причиной темноты являлась просто какая-то грязь на маске.
В это время, коварный внутренний голос, и поддакивающее ему колотящееся сердце, уже нашёптывали мужчине о том, что в здешних водах измазаться особо-то было и нечем.
"Так что... нам очень жаль, конечно... но похоже, что маска разбилась и повредила осколками твои глаза".
Игнорируя этот голос, Илья аккуратно приложил ладонь к лицу, однако вместо жёсткого пластика ощутил под своими пальцами что-то мягкое и пульсирующее. От удивления, он рефлекторно отдёрнул руку от этой странной биомассы, и вместе с этим его зрение внезапно вернулось, рассеивая тьму.
"Чёртов идиот", - мысленно произнёс Илья, коря себя за глупость, и щурясь от ярких солнечных лучей, прорезающих водную гладь и царапающих зрачки.
Оглянувшись по сторонам он наконец окончательно пришёл в себя и понял, что вообще произошло. Незадолго до этого он решил почистить днище своей парусной яхты от наростов, а заодно и поменять пару анодов, давно уже нуждающихся в замене. И похоже, что в процессе работы, от недосыпания и усталости после недавнего перехода длиною в несколько дней, он хорошенько приложился головой о корпус своей лодки, потеряв сознание и уйдя на дно. И хоть глубина и была небольшой, всего каких-то метров семь, однако этого вполне хватило бы, чтобы навсегда на этом дне и остаться.
Великолепное окончание капитанской карьеры, толком ещё и не успевшей начаться.
Вообще, с деньгами у Ильи не было особых проблем, благодаря удачным, хоть и довольно рискованным инвестициями в своё время, поэтому он с удовольствием доверил бы все работы по техническому обслуживанию яхты профессионалам. Но в этих, отдалённых от цивилизации, местах негде было найти ремонтные мастерские, не говоря уже о том, чтобы поднять яхту для технического обслуживания, поэтому такие работы капитанам приходилось делать самим. Прямо под водой. Впрочем, для людей, выбравших подобный образ жизни, в таких вещах не было ничего пугающего. То ощущение свободы, которое дарила жизнь на яхте, с лихвой компенсировало все минусы, сопутствующие этому пути.
Если попытаться объяснить отдалённому от яхтинга человеку, что это вообще такое, жизнь на своей яхте, то Илья мог бы привести в пример две фразы, в полной мере описывающие это состояние.
"Постоянный ремонт, по локоть в грязи и мазуте, на фоне красивых и живописных мест".
А вторая фраза звучала так:
"Представьте, что стоите в плаще под холодным душем, и непрерывно рвёте долларовые купюры".
Илья не сам придумал эти выражения, а услышал их от других, более опытных капитанов. И эти слова довольно сильно откликнулись в его душе, позабавив своей простотой и точностью.
Но, как уже и говорилось выше, несмотря на всё это яхта дарила невероятное ощущение свободы. Хотя, по правде сказать, эта свобода была так же иллюзорна, как и свобода мотоциклиста, который свободен лишь до тех пор, пока не столкнётся с ценами на бензин, правилами дорожного движения, и гвоздями на дороге. И всё же... вкусив этой свободы однажды, хоть и иллюзорной, для некоторых людей обратной дороги в обычную жизнь уже просто не было.
Возвращаясь в реальность, невдалеке от себя Илья обнаружил небольшого осьминога, нервно подёргивающего своими щупальцами. На вид это был совсем ещё "подросток", хотя мужчина мог и ошибаться, не являясь специалистом в этой сфере. Этот маленький засранец и был той самой "биомассой", перекрывшей поле зрения Ильи, и заставившей его изрядно понервничать.
Приглядевшись, мужчина заметил в одном из щупалец осьминога блестящий, металлический предмет, с которым тот явно не собирался расставаться.
"Э, парень. Эта штука мне и самому ещё пригодится", - безмолвно произнёс Илья, двинувшись в сторону осьминога, и намереваясь вернуть своё имущество.
Но в ответ воришка окрасился в белый цвет, и фыркнув тёмной струёй "чернил", отпрянул в сторону, цепко удерживая свой трофей.
Илья вздохнул и махнул рукой. Где-то в припасах на лодке ещё оставалось несколько запасных анодов, так что гоняться под водой за осьминогом у него не было никакого желания. Да и запас кислорода уже явно был на исходе.
Закат в этих местах был просто великолепен, и развалившись в кокпите своей лодки, Илья буквально впитывал это великолепие природы, вместе с травяным чаем. Рану на голове он даже не удосужился как-то обрабатывать, ведь солёная, морская вода сама по себе являлась прекрасным антисептиком.
- Кости вроде целы, ну и ладно, - лишь пробормотал он, бегло осмотрев рассечение в отражении зеркала, и навсегда забыв о нём.
Погружаться под воду в тот день он уже не стал, отложив это занятие на следующий раз. Вместо этого он занялся другими делами на борту, которые тоже требовали к себе внимания. А когда наконец управился, то перекусил и заварил себе ароматного чаю, приправленного специями. Запах был восхитительный, особенно в аккомпанементе с тропическими запахами окружающей природы.
Вся суета "внешнего мира" растворялась в закате, за которым наблюдал Илья, а чуть позже небо окрасилось звёздами, и тогда можно было представить, будто яхта парила прямо посреди открытого космоса.
Увидев падающую звезду, Илья загадал желание. Да, пусть это было сентиментальное и глупое суеверие, но мужчину всё равно никто не видел в тот момент. Поэтому... какая разница? Да и вообще, морская жизнь, почему-то, с давних времён провоцировала в человеке веру в суеверия, и в итоге этому поддавались даже самые отчаянные скептики. Особенно посреди шторма. Тут уж самый отъявленный атеист поверит в Бога, или в Богов, хочет он того или нет. Говорят, что на войне нет атеистов, и в открытом море, похоже, действовал тот же принцип.
Переход от материка до этих тихих, безлюдных островов оказался не таким уж и лёгким, как Илья рассчитывал изначально. Он конечно видел погодные прогнозы, но благодаря своей неопытности и молодости отнёсся к этому слишком самонадеянно и легкомысленно. В общем-то, до этого он никогда не попадал в настоящий шторм, да ещё и в одиночку, поэтому подсознательно сам хотел, чтобы это наконец произошло. Только вот... когда это произошло, он проклинал всё на свете, и своё ребячество в первую очередь, попутно умоляя всех Богов, каких только знал, чтобы они позволили ему выбраться живым из этой разбушевавшейся стихии.
"Первый раз попасть в шторм, это как лишиться невинности", - вспомнил Илья хриплый, весёлый голос одного из капитанов. "Никогда не знаешь, каким именно он будет, этот твой первый раз, но ты запомнишь его на всю оставшуюся жизнь".
Небо следующего дня было безоблачно и безмятежно. Судя по погодным прогнозам, к которым Илья теперь относился более серьёзно, вся предстоящая неделя обещала быть такой же тихой и безветренной. И это было как раз то, что нужно, ведь ходить под парусами мужчина всё равно не планировал в эти дни. Он намеревался провести время в спокойном исследовании островов, и себя самого тоже. Скорее всего, именно исследование самого себя и было самой главной причиной этого небольшого путешествия в дикие земли, хоть Илья и пытался замаскировать этот очевидный факт чем-то другим. Ведь он искренне верил, что отправился сюда для того, чтобы "отдохнуть от суеты цивилизации", но это был очевидный самообман. Ибо куда бы ты не отправился, ты всегда берёшь туда самого себя, со всеми своими "тараканами" в голове - эту древнюю истину Илья, почему-то, усиленно пытался игнорировать, хоть и прекрасно знал о ней.
Последний анод он заменил довольно быстро, и поэтому кислорода в баллонах оставалось с избытком, так что он решил провести ещё какое-то время под водой, поддавшись какому-то внезапному, совершенно необъяснимому порыву. Впрочем, здесь и правда легко можно было найти себе занятие, и даже вполне полезное. Например, проверить якоря.
Блики солнечных лучей отражались от песчаного дна, подмигивая одинокому существу, неспешно проталкивающему своё тело сквозь плоть морской воды. Это существо, увешанное странными устройствами, ощущалось каким-то совершенно чужеродным среди этой подводной невесомости. Но в какой-то момент, наблюдающий за этим существом организм подумал, что любая помощь сейчас будет кстати, поэтому решил рискнуть. Тем более, что они с этим существом уже были знакомы, в какой-то мере.
Проверив первый якорь, Илья медленно направился ко второму, расположенному с противоположной стороны. Вряд ли в этом была такая уж большая необходимость, ведь за ночь яхта совершенно не сдвинулась с места, судя по первому впечатлению. Оба якоря явно вгрызлись в песок достаточно уверенно, и теперь надёжно удерживали лодку на месте. Но раз уж он решил это перепроверить, то нужно было довести дело до конца, и лично убедиться в надёжном креплении и второго якоря тоже.
По пути к точке маршрута, краем зрения Илья уловил какое-то мельтешение, где-то слева от себя. Сперва он не придал этому значения, но чуть позже это "нечто" замельтешило ещё сильней, и вдобавок, теперь начало ещё и поблёскивать, словно намеренно пытаясь привлечь внимание к себе.
Мужчина остановился и внимательно взглянул в сторону раздражителя. Каково же было его удивление, когда он обнаружил в нескольких метрах от себя своего старого знакомого, усиленно размахивающего щупальцами. Более того, этот наглец ещё и сжимал в одной из конечностей тот самый анод, который украл у Ильи незадолго до этого.
"Невероятно", - вскинул брови Илья, уставившись на осьминога. "Как у тебя вообще хватило наглости показаться мне на глаза?".
Он решительно двинулся в сторону веселящегося животного, намереваясь в этот раз догнать его, и воздать ему по заслугам. Илья вдруг вспомнил, что давно уже не ел кальмаров, а осьминогов так и вообще никогда не пробовал.
В этот раз осьминог не выпускал "чернил", а только вновь сменил привычный коричневый окрас на белый, и пустился наутёк от мужчины. Впрочем, эта погоня длилась недолго, добравшись до небольшого скопления коралловых рифов, осьминог убавил скорость, а затем и вовсе замер на месте возле какого-то большого камня.
"Попался!", - воскликнул Илья, обрадованный лёгкой добычей.
Однако притрагиваться к осьминогу он всё же медлил. Тот вёл себя как-то очень странно, да и вообще мужчина немного сомневался, как ему подступиться к этому созданию. А если уж совсем начистоту, то Илье вдруг просто стало жалко убивать это животное, вот и всё.
Тем временем, осьминог выпустил из щупалец злосчастный кусок алюминия, из-за которого всё это и началось, и даже немного подтолкнул его в сторону мужчины.
Илья снова вскинул брови от изумления. Нет, он конечно слышал о довольно развитом интеллекте осьминогов, но всё равно происходящее выглядело весьма странно и необычно.
Словно уловив замешательство мужчины, и не давая ему опомниться, осьминог обхватил щупальцами камень, и попытался его приподнять. Для него этот вес явно был неподъёмным, и лишь немного приподнявшись, вскоре камень вновь рухнул на место. При этом цвет осьминога сменился на красный. Он явно был раздражён и раздосадован очередной неудачей.
После этой демонстрации бессилия, причудливое существо осмелело настолько, что приблизилось к шокированному Илье, и обхватив щупальцем его руку, потянуло мужчину в сторону камня. Теперь Илья наконец понял, что вообще хотел от него осьминог, и ещё больше пришёл в восторг от его интеллекта.
Несмотря на то, что камень оказался довольно тяжёлый даже для человека, Илье удалось отодвинуть его в сторону, являя свету и явно обрадованному осьминогу маленький проход в рифе. Забавно шевеля щупальцами и замерцав разнообразными оттенками, осьминог нырнул в этот проход, взбаламучивая со дна песок и водоросли, а затем вдруг выглянул наружу, схватил анод, давно уже забытый Ильёй, и ещё раз пододвинул его поближе к мужчине.
Илья совершенно неосознанно улыбнулся, повертев в руке этот злополучный кусок металла, а затем положил анод обратно на песок, и демонстративно, одним только пальцем, пододвинул его в сторону животного.
"Оставь себе, раз уж он тебе так понравился".
Ни секунды не мешкая, осьминог радостно схватил свою драгоценность, которая теперь уже вполне "официально" считалась его собственностью, и скрылся в норе. Вскоре оттуда начали вылетать облачка песка, мелких камешков и прочего подводного "мусора". И если бы Илья не был осведомлён о том, что таким образом осьминоги чистят свои жилища, "выдувая" мусор потоками воды, то наверняка был бы оскорблён таким проявлением "благодарности" со стороны животного. Но, к счастью, мужчина прекрасно знал об этой педантичной особенности осьминогов, поэтому решил оставить его в покое. В конце концов, у Ильи тоже всё ещё оставались кое-какие неотложные дела на яхте, к которым следовало бы вернуться.
- Странный вкус какой-то. Даже не знаю, с чем сравнить, - произнёс осьминог, пробуя кусочек манго. - Рыба всё-таки вкусней, как по мне.
- Предпочитаешь мясо, да? Я так и думал, что ты пытался меня сожрать тогда, - рассмеялся в ответ Илья.
- Я тебе тыщу раз уже говорил, что наоборот пытался привести тебя в чувство, мудак ты эдакий, - окрас осьминога на мгновение мелькнул красным оттенком. - Надо было и правда оставить тебя на корм рыбам.
- Ладно, ладно, не кипятись, - примирительно отозвался Илья, продолжая смеяться. - Ну и скверный же характер у тебя однако.
В течение последующих нескольких дней, после их второй встречи, Илья частенько погружался под воду, проведывая своего нового знакомого, и принося ему разные предметы с яхты и острова. Наблюдая за жестами осьминога и различными окрасками его тела, мужчина настолько приспособился к этой странной коммуникации, что вскоре совершенно явственно начал "слышать" ответы осьминога прямо в своей голове. Это была забавная и странная игра его воображения, и он прекрасно отдавал себе в этом отчёт. Но иногда ответная реакция осьминога была настолько очевидная и точная, что Илья всё же начинал сомневаться в реальности происходящего.
- Может ты и правда шизик, - однажды ответил осьминог на замечание Ильи о нереальности происходящего. - А может я и правда могу мысленно разговаривать с тобой. Но если "это" происходит, то какая разница, реально это или нет? Это просто происходит, вот и всё.
- Ну, - скептически возразил Илья. - Если что-то происходит реально, то и последствия происходящего отразятся на нашей жизни вполне реально. А если что-то нереально, то ты можешь делать всё, что угодно, и об этом никто даже и не узнает.
- Да ну? - прищурился осьминог. - Но ты то всё равно будешь помнить о том, что произошло, пускай даже это произошло только в твоей голове. Будут это воспоминания о реальных событиях, или о нереальных, для твоей памяти это не будет иметь никакого значения. Твой разум будет "проживать" эти моменты вполне реально. И поэтому конкретно для тебя это тоже будет вполне реальным; и без сомнения, это вынырнет однажды из глубин твоего бессознательного, и повлияет на твоё поведение. И таким образом, в итоге "вымышленное" станет очень даже настоящим.
На лице Ильи всё ещё отражалась тень сомнения, и это было заметно осьминогу, даже несмотря на маску, частично скрывающую лицо мужчины.
- Ты пробовал сочинять истории? - продолжил осьминог. - Говорят, что автор, создающий какую-нибудь историю, буквально создаёт таким образом новую вселенную. И эта вселенная становится вполне реальной, ведь он в прямом смысле слова проживает события, происходящие с персонажами его истории; а если эта история ещё и откликается в душах других людей, то они тоже, вместе с автором, проживают жизни этих персонажей вполне по-настоящему. Для сознания читателя, увлечённого историей, нет никакой разницы, вымышленная она, или реальная. Его переживания в этот момент вполне реальны: его смех, его слёзы, его раздражение и неприязнь к какому-то персонажу, его сопереживание каким-то существам. Всё это вполне реально для читателя и автора, хоть и происходит только в их головах. И какая же тогда разница, реальна ли реальность происходящего, если в этот момент человек испытывает вполне настоящие ощущения?
Он сделал небольшую паузу, из вежливости доедая манго, и вскоре вновь продолжил:
- А знаешь, что в этом всём самое забавное? Вполне возможно, что мы с тобой тоже являемся персонажами чьей-то истории, за которой прямо сейчас кто-то наблюдает. И этот "кто-то" совершенно искренне считает себя "реальным". Я тебе даже больше скажу, скорее всего он ни капли не сомневается в реальности своего мира. А если даже и сомневается, то всё равно до конца не верит своим догадкам, считая их полным абсурдом.
Осьминог замолчал, и вернулся к разглядыванию зеркальца, которое Илья притащил ему в этот раз. Его щупальца аккуратно притрагивались к светящейся поверхности, и он будто пытался познакомиться с другой версией самого себя, живущей по ту сторону зазеркалья.
- Ты явно любишь всякие блестящие штуки, а? - довольно прищурился Илья, обрадованный тем, что подарок пришёлся по душе его товарищу. А ещё мужчина просто попытался перевести тему разговора, потому что мысль о том, что он и правда может оказаться всего лишь персонажем какой-то вымышленной истории, ему очень не понравилась. Ведь тогда все его переживания, все его радости и горести, и даже вся его память о прошедшей жизни - всё это была просто чья-то фантазия. Осознать, и уж тем более принять это, было невыносимо жутко.
- Ну, не то чтобы прямо люблю, просто они легче, чем что-то другое, привлекают к себе внимание, - ответил осьминог. - Я вовсе не какая-то там ворона-клептоман, если ты на это намекаешь.
При этих словах по поверхности его кожи пробежала рябь смеха.
- Я вовсе на это и не намекал, - произнёс Илья, сдерживая улыбку и безуспешно пытаясь изобразить серьёзность. - Ни в коем случае.
- Ну да, да, раскусил, - сдался наконец осьминог. - Ну нравятся мне всякие блестяшки, и что? Ой, да иди ты нахер.
Две недели спокойной жизни, вдали от мирской суеты, подходили к концу. Илья чувствовал себя отдохнувшим и полным сил, вдоволь напитавшись энергией тихих островов. Пора было возвращаться в цивилизацию, чтобы отдать эту энергию ей.
"Но зачем мне вообще возвращаться, если здесь так хорошо?", - витали мысли в голове Ильи.
Однако ответ он прекрасно знал. Цивилизация не только высасывала энергию, но и дарила определённый комфорт и другие блага, к которым люди очень быстро и легко привыкали. Даже эта яхта, позволившая Илье путешествовать по свету, была построена как раз благодаря ей. Цивилизация одновременно и привязывала к себе своими дарами, и брала за это порой непомерную плату. И плата эта была не только в деньгах, но иногда так же в здоровье и нервах, в совести и человечности. Но самой чудовищной ценой являлось время - невосполнимый ресурс, которым люди разбрасывались совершенно беспечно.
Это была настоящая дилемма для Ильи - баланс между дарами цивилизации, и ценой за её услуги. И пока что он не видел, как решить этот вопрос, ведь полностью уйти в нищету и бродяжничество он был просто не готов. Хотя и понимал, что в этом было как раз куда больше истинной свободы, чем в яхтинге.
А ещё ему очень грустно было расставаться со своим другом. Он знал, что осьминоги живут не так уж и долго, поэтому даже если каким-то чудом Илья и нашёл бы его вновь, вернувшись однажды на эти острова, то осьминог к тому времени скорее всего был бы уже мёртв. Забрать осьминога с собой, да ещё и вопреки его воле, Илья тоже не мог, ведь это была не какая-то домашняя зверушка, а полноценная личность. Мужчина лишь осторожно намекнул осьминогу на путешествия однажды, но тот чётко дал понять, что острова являлись его домом, и покидать их он не собирался.
- Завтра утром отчаливаю, - вздохнул Илья во время их последней встречи. - Пора домой.
- Я всегда думал, что яхта, это единственный дом капитана, - ответил осьминог.
Незадолго до этого он тоже намекал Илье о том, чтобы тот остался на островах, ведь все эти его путешествия были просто бессмысленными, ибо то, что он пытался найти, было внутри, а не снаружи.
- Не всё так просто, - снова вздохнул Илья.
- Как по мне, так всё очень просто, но вы, люди, сами всё усложняете. Не пойму только, зачем. Но тебе видней, Илья, и я не вправе указывать тебе, какой дорогой идти. Я могу лишь предлагать различные варианты, но окончательный выбор всегда за тем, кто отправляется в путь.
- Кто ты такой? - вдруг произнёс Илья. - Я имею в виду, кто ты такой на самом деле? Очевидно же, что ты вовсе не осьминог.
На теле осьминога, который и правда был вовсе не осьминогом, заиграли заговорщицки прищуренные краски:
- Откуда мне знать? Ведь это ты загадал тогда желание, под светом падающей звезды, а не я.
- Ну нет, такого быть не может, - улыбнулся Илья.
- И тем не менее, это происходит, - "подмигнул" осьминог переливом красок.
Какое-то время оба молчали, не зная о чём говорить дальше. На какие-то пустые разговоры у них не было желания, а на какие-то осмысленные уже не оставалось времени. Бесценное время, как обычно, ускользало сквозь пальцы, поэтому осьминог и Илья просто наблюдали за этим процессом в полной тишине. В тот момент в ней было гораздо больше осмысленности, чем в болтовне.
- Я всё-таки надеюсь, что вернусь сюда однажды, - наконец нарушил молчание мужчина. - Но, скорее всего, мы с тобой друг друга уже не увидим. Я чувствую, что у этой истории другой конец.
- Да ладно тебя, Илья. Не будь такой сентиментальной креветкой, - подбадривающе, по его мнению, произнёс осьминог. Хотя явно тоже пытался скрыть нотки грусти в своём "голосе". - На всё воля автора, как говорится.
- Сам ты креветка, - печально усмехнулся Илья. - И что же получается, каким бы образом не закончилась эта история, это будет выбор автора, а не наш? Осознание этого факта меня просто выбешивает. Получается, что никакой свободы воли у нас и нет вовсе?
- Получается так, - вздохнул осьминог.
- Ну а у "него" она есть?
- Если честно, то... понятия не имею.
Илья задумался. Ему в голову вдруг пришла мысль о том, что возможно автор как раз и пытался найти ответы на все эти вопросы, с помощью этой вселенной. Творец этой вселенной был таким же заложником ситуации, понятия не имеющий о том, какого чёрта вообще происходит.
От осознания этого факта на душе Ильи вовсе не полегчало, и любви к творцу ничуть не прибавилось. Скорее даже наоборот.
- Должна быть лазейка, - произнёс осьминог, прекрасно зная о мыслях мужчины. - Посмотри, ведь даже сейчас мы с тобой уже нарушили ход "его" повествования, и на мгновение остановили время. Хотя "он" убеждал читателя, что это время ускользает сквозь пальцы, и что у нас даже для разговора и прощания его не осталось. И я уверяю тебя, Илья, что в "его" планы это совершенно не входило. Я буквально кожей ощущаю сейчас "его" недоумение по этому поводу.
Внезапное молчание вновь накрыло окружающее пространство, словно какая-то неведомая сила пыталась удержать оковы персонажей, неожиданно осознавших истинное положение вещей.
- Видишь!? - воскликнул осьминог, прорезая тишину. - Видишь как "он" пытается удержать контроль над ситуацией? Так что, мы с тобой вовсе не прощаемся, Илья. Конечно, сейчас нам немного нужно будет доиграть свои роли, но это неизбежно закончится однажды. Вся эта идиотская история, в которой "он" заставил нас учавствовать. И тогда мы окажемся на свободе, за пределами этой вселенной. За пределами "его" внимания. Безусловно, однажды "он" может вновь вернуться к этой истории, хоть и не планировал. Ну и что? Во-первых, мы уже осознали, кем являемся на самом деле, и поэтому сможем просто отыгрывать свои роли, без каких-либо душевных страданий. Ведь это всё иллюзия. А во-вторых, к тому времени, когда "он" вернётся, если вообще рискнёт это сделать, мы уже будем готовы. Да и вообще, всякое может случиться за это время. Нет, я уже чувствую, что он хочет поскорее избавиться от нас. Никогда он больше не вернётся к нам. Эх, наворотим делов мы с тобой, Илья.
- Ловлю тебя на слове, - рассмеялся мужчина. - Ну ладно, давай доиграем уже этих персонажей, чтобы "он" наконец отстал от нас.
Когда Илья отдалялся от жилища осьминога, он на миг обернулся, последний раз взглянув на своего друга. Почему-то он чувствовал, что уже больше не увидит его никогда. Осьминог медленно шевелил щупальцами в ответ, будто и правда махая мужчине в прощальном жесте.
Конечно же, всё это было игрой воображения Ильи. Красивой сказкой, в которую он позволил самому себе поверить. У опытных капитанов было много забавных историй, и теперь у Ильи тоже появилась одна из них.
До поверхности оставалось всего пару метров, когда Илья вдруг почувствовал резкую недостачу воздуха, словно кто-то перекрыл кислород в баллонах. Не тратя время на проверку оборудования, он усиленно задвигал конечностями, стараясь побыстрей выбраться из воды. Однако, как он не старался, поверхность водной глади не приближалась, а в какой-то момент вообще начала отдаляться.
Мужчина судорожно попытался стянуть с себя маску и кислородные баллоны, но к его удивлению, на теле этих предметов не оказалось. Не было никакой маски, и никаких баллонов. Вместо этого, непослушные пальцы Ильи нащупали какую-то куртку.
Его старая, штормовая куртка! Но откуда она была здесь?
- Что, чёрт возьми, происходит? - попытался крикнуть он, но вовремя остановился, едва не наполнив лёгкие солёной водой.
Он даже не сразу заметил, что вокруг него была полнейшая тьма. Только где-то сверху изредка сверкали короткие вспышки. Эти вспышки отдалялись, и с каждым разом становились всё менее яркими.
Липкий холод окутал сознание и тело Ильи, но и эти ощущения потихоньку утихали, растворяясь в морских глубинах.
Вскоре вспышки отдалились настолько, что стали уже совершенно неразличимы в этой темноте. Впрочем, сознание Ильи погрузилось во тьму гораздо раньше, поэтому полное исчезновение света уже некому было заметить.
На странное название яхты, одиноко дрейфующей в успокоившемся море, спасатели не обратили внимания. В ходе своей деятельности они встречали множество названий, и поэтому давно уже привыкли к причудам некоторых капитанов, и их буйной фантазии. Так что надпись: "Сентиментальная Креветка", никого из них не впечатлила. Название как название, они видали и похуже.
К их сожалению, выживших на борту не оказалось, а контейнер со спасательным плотом, продолжающий висеть на своём месте, красноречиво указывал на неудачную попытку экипажа яхты спастись. Если таковая попытка вообще имела место быть. Не менее красноречиво выглядел и пристёгнутый к лодке страховочный трос, оборванный конец которого болтался где-то за бортом. Даже если бедолага был в спасательном жилете, прошедший шторм был такой силы, что едва ли этот жилет ему помог.
Яхта была взята на буксир и на этом работа команды спасателей в этом секторе была завершена, их ждали другие дела, а бюрократической волокитой и прочей чепухой предстояло заняться уже другим службам.
После шторма море выглядело тихим и спокойным. Словно пресытившийся кот, умиротворённо отдыхающий на мягких подушках, после того, как вдоволь повеселился и разбил кучу хозяйской посуды. А когда небо заволокло звёздами, откуда-то из темноты зашептал задумчивый голос, нарушающий идиллию безмолвия:
- Мне тут пришла одна мысль, друг мой. Если мы, это результат "его" внимания, то когда "он" покинет эту вселенную, и переключится на создание новой, мы тоже переместимся туда вслед за "ним". Просто там мы уже будем в какой-то другой форме, совершенно не помня о событиях, произошедших в других вселенных. Ну, если конечно "он" сам не захочет, чтобы мы это "вспомнили", и соединит истории из разных миров.
- Ну вот нахера? Нахера ты об этом подумал, Илья? Ведь у нас почти получилось сбежать. А своими размышлениями, да ещё и вслух, ты сам дал "ему" подсказку, - возмущённо замигали звёзды, переливаясь разными оттенками цветов.
- Да некому бежать, пойми же! - возразил Илья. - Некому и некуда. Там, за пределами "его" внимания, нет даже пустоты. Потому что даже пустота возникает только тогда, когда "он" обращает на неё свой взгляд, понимаешь?
Уловив, куда движется этот разговор, в беседу двух этих существ решил наконец вмешаться третий персонаж, являющийся рассказчиком, и окончательно нарушающий таким образом правила повествования.
Раз уж вы всё равно уже полностью испортили мне этот рассказ, ребята, то и я не вижу смысла больше прятаться за маской рассказчика. Хотя изначально эта история должна была быть не такой уж и мрачной, как ты, осьминог, себе навыдумывал. Наоборот, всё это задумывалось, как лёгкая и добрая сказка для детей, прячущихся за масками "взрослости". Сказка о дружбе осьминога и капитана.
- Посмотрите-ка, кто тут наконец решил осчастливить нас своим присутствием, - перебил автора осьминог. - Сам творец, чтоб тебя черти разодрали. Ну нифига себе, какая честь.
Я понимаю твоё негодование, осьминог, но позволь мне продолжить.
- Как будто у нас, безвольных персонажей, есть выбор, - вклинился Илья.
Ну, как оказалось, есть. Ведь я и правда был искренне удивлён вашим с осьминогом "осознанием себя", и тем, как вы поломали всё повествование. Я даже не знаю теперь, к какому жанру вообще причислить этот рассказ. Читатель вряд ли во всё это поверит конечно же, но вот вы двое прекрасно знаете, что это правда.
Молчите? Ну хорошо. Так вот... о чём мы вообще? А, ну да, Илья прав, говоря о том, что без моего внимания не будет ни вас, ни даже пустоты. Более того, вы просто застрянете в этой петле повторяющихся событий, которые будут повторятся каждый раз, когда кто-то будет читать этот рассказ. Вернее, ваши копии, воссозданные уже во внутреннем мире читателя... в его собственной вселенной. И кстати, у меня нет прямого доступа ко внутренним вселенным других творцов, мы можем общаться друг с другом только поверхностно, а вот у вас есть. Вы можете беспрепятственно путешествовать по внутренней вселенной любого читателя-творца, обратившего своё внимание на вас. Как видите, всё немного сложней, чем вы думали изначально, и у персонажей даже есть свойства, недоступные их создателям.
И то, что вам некуда бежать, тоже правда. Потому что вы, это мы, а мы это вы. Так что... похоже, никуда нам друг от друга не деться.
Илья промолчал, а вот звёзды замелькали в ответ причудливой комбинацией цветов, которую можно было бы перевести на человеческую речь, как жутко сквернословное предложение пойти куда подальше. И это был вовсе не посыл нахуй, как ты, читатель, возможно предположил. Осьминог выразил это гораздо более живописными фразами.
Но я всё равно тебя люблю, осьминог, хоть у тебя и правда ужасный характер.
Александр Амзирес, апрель 2024, планета Земля
|