![[]](/img/a/amzires_a_m/steni/img_9259.jpeg)
- - -
:|: Стены :|:
- У меня для тебя сюрприз, - тихо сказала она и улыбнулась.
Он не ощущал ветра, даже лёгкого, однако её волосы медленно развевались в пространстве, словно они находились под водой.
То, куда она указывала рукой, напоминало вход в пещеру, освещённую изнутри изумрудным свечением. Сперва у него возникло небольшое сомнение по поводу всей этой затеи, ведь вход был достаточно узок, и некоторые места явно нужно было преодолевать чуть ли не ползком. Впрочем, вновь взглянув ей в глаза, он отбросил сомнения и устремился внутрь.
- Не так уж и страшно, как казалось вначале, правда? - послышался её голос.
Тихий, словно далёкий, голос, отбивающийся от светящихся стен пещеры.
- Здесь очень красиво, - сказал он.
- Да, очень, - согласилась она.
Это была довольно странная беседа, всё происходило словно во сне. Быть может, это и был сон.
Только вот чей он был, этот сон, его или её?
Продвигаясь вперёд, они слушали тихое пение невидимой, подземной реки. Эта река звонко пела о чём-то своём, на непонятном, но мелодичном и прекрасном языке.
- Так что там за сюрприз? - вдруг вспомнил он.
Она ничего не ответила. Он огляделся и обнаружил себя одиноко стоящим посреди поляны, усеянной высокой, красной травой. В ночном небе не было звёзд и поэтому было совершенно не ясно, откуда исходил свет. Это была чёрная, безлунная ночь, но он всё же видел эту кровавую траву вокруг.
Силуэты появились внезапно, будто всегда были здесь. Стоило ему моргнуть, и он увидел их вокруг себя. Одни лениво сидели в траве, даже не пытаясь скрыть своё присутствие, другие выглядывали из густых зарослей, обнажая только свои сияющие глаза, цепко впившиеся в него. Обнажённые тела ведьм были такими же тёмно-красными, как и растения. На фоне этого, синеватое свечение глаз выделялось особенным контрастом на их девичьих лицах.
В этих лицах, вперемешку с какой-то дикой ненавистью и злобой, читалось предвкушение.
Его заманили в западню. Теперь он ясно осознал это. И вместе с этим осознанием его сердце наполнилось печалью. Ведь он совершенно не ожидал такого от той, которую знал уже тысячи лет. Более того, он совершенно не понимал причины.
Или, быть может, причина была и он просто не помнил.
Голос той, что стояла перед ним, звучал раскатами грома прямо в его голове. В то время, как она не открывала своего рта, а лишь ухмылялась:
- Вот твой дом. Вот твоё место. Теперь ты рад?
- Рад? Рад? Доволен? - словно эхом, вторили голоса ведьм.
Он промолчал, лишь изогнув брови в гневной гримасе. Это место и правда казалось знакомым, но одновременно с этим, почему-то вызвало отторжение. Он не хотел находиться здесь. Чем бы ни было это место, больше он не хотел быть частью этого.
Молча разорвав круг, он двинулся вперёд, слыша за спиной шипение и смех.
- Как наивно. Тебе не убежать, сколько бы ты не убегал. Теперь тебе уже больше даже некуда бежать.
- Куда ты направляешься? - смеялись голоса. - Тебе не убежать от самого себя.
- Ты просто бегаешь по кругу, - вдруг изменившимся голосом произнесла она.
Пусть только на мгновение, но в этом голосе уже не было злобы, сарказма и насмешки. Только сочувствие, и, как будто, сожаление о чём-то.
Но вскоре голос вновь вернулся к угрожающим ноткам, полным необъяснимой ненависти и злобы:
- Добро пожаловать домой.
Идя по длинному, бесконечному коридору, он не задавал себе вопросов: "кто я?", "где я?". Это был просто коридор, и он просто шёл по нему.
Вдоль стены были различные двери и иногда он открывал некоторые из них, заглядывая внутрь. Иногда даже заходил в помещения, которые представляли из себя отдельные миры. Но он всегда находил путь обратно, в коридор. Потому что ни один мир, каким бы огромным и прекрасным он ни был, не представлял для него интереса.
- Это ведь чьи-то выдуманные миры, только и всего, - говорил он, ведя беседу с самим собой, во время своего движения по коридору.
- И тем не менее, они вполне реальны, хоть и выдуманы, - отвечал ему коридор. - И те, кто живут в них, вынуждены следовать законам этих миров.
- Даже во сне тебе не удастся разрушить стену, если ты не знаешь, что на самом деле спишь.
- Да, именно, - ответил коридор. - Даже в выдуманном мире действуют свои законы. И ты не в силах их нарушить, особенно если не знаешь, что этот мир - выдуманный. Более того, даже если ты узнаешь об иллюзорности этого мира, это знание тебе всё равно не поможет разрушить стены.
- Потому что я и сам - часть этой иллюзии, часть этой выдумки? Получается, чтобы разрушить стену, нужно перестать быть частью этого мира?
- Не совсем. Если тебе каким-то образом удастся это, то разрушать стены тебе уже просто не понадобится.
- Потому что эти стены просто перестанут существовать?
- Да, что-то типа того.
- Сколько яблок ты видишь? - голос учительницы был мягок, но настойчив.
- Восемь, - ответил он.
- Тогда ответ очевиден, не так ли?
- Я не знаю.
- То, что ты не знаешь, лишь временное явление. И это легко исправить. И этого нечего стыдиться. Проблема возникает лишь тогда, когда ты перестаёшь искать ответы.
- Но если ответа просто не существует? Что тогда?
Голос учительницы изменился, её лицо исказилось в злобной гримасе, а глаза засияли синим пламенем:
- Тогда ты будешь в вечном поиске без ответа. То, что ты и заслуживаешь.
На удивление, почему-то это его даже не задело. Быть может, он уже просто смирился со своей судьбой. А быть может, причина была в чём-то другом.
Он взял с парты одно из яблок и с хрустом надкусил его, совершенно не обращая внимания на красную траву, на глазах прорастающую сквозь пол, и на разламывающийся потолок, обломки которого разлетались в ночное, беззвёздное небо.
- Наслаждаешься своей игрой? - спросил он, жуя яблоко.
- Игры закончились давным-давно, - спокойно ответила она, вновь приняв облик учительницы. - Кстати, это не слишком вежливо, разговаривать со старшими на "ты", да ещё и с набитым ртом.
В ответ он поперхнулся яблоком и засмеялся во весь голос. Вместе со смехом, в пространстве раздалось карканье воронья, будто подхватившего его смех.
Он вновь шёл по коридору. Пустой и безлюдный, тем не менее теперь он казался уже привычным и родным.
Заглядывать за двери ему уже совершенно не хотелось. Какой в этом смысл? Он прекрасно знал, что ожидало его за каждой из них. Менялись лишь декорации, суть оставалась неизменной - бессмысленная возня, и вопросы без ответов.
- Вовсе не обязательно задавать вопросы, - ответил на это коридор. - В каждом из этих миров можно просто жить. Просто наслаждаться каждым мгновением. Для этого они и созданы.
- Да, и я искренне хотел бы, "просто наслаждаться каждым мгновением". Но я не могу, понимаешь? Просто не могу. Это как пытаться наслаждаться игрой в песочнице, когда давно уже вырос из этого возраста. Эти миры, эти игры с песком, эти вечные драки за лопатки и ведёрки - всё это такая чушь, такая нелепость.
- Но это всё, что у вас есть, - задумчиво произнёс коридор в ответ.
Они сидели за столом, прямо посреди коридора, который претерпел некоторые изменения. Множество дверей так и осталось с одной стороны, но другая сторона теперь представляла из себя огромное, панорамное окно.
Он посмотрел на девушку, сидящую напротив, и улыбнулся в ответ на её улыбку. Рядом сидел ещё кто-то, и хоть его образ расплывался словно в дымке, от него исходила аура добродушия. В какой-то момент он понял, что это часть коридора просто приняла более подходящую форму для внезапного застолья.
Золотистые лучи близившегося к закату солнца, наполняли коридор тёплым светом, придавая очертаниям предметов мягкое свечение.
Он взглянул в окно, с высоты которого виднелись заросли неизвестного леса, а у самого края горизонта возвышалась пирамида.
Внезапно он понял всё. Понял "кто" он и "где" находится. Ведь любой, даже самый надёжный механизм, изредка даёт сбой.
Он понял, что спит.
- Интересно, что там, за этой пирамидой? - спросил он самого себя.
Казалось, будто этот вопрос не имел смысла, ведь осознав себя во сне, можно было уже самому управлять законами этого выдуманного мира грёз. По крайней мере некоторое время, ведь обычно сон практически сразу заканчивался, когда его творец вдруг осознавал себя спящим. Но за это короткое время всё же можно было успеть повеселиться, и узнать "что там за пирамидой". Теперь это уже не составляло для него никакого труда. Но ему не хотелось тратить на это драгоценные мгновения, потому что в этот раз этот "осознанный сон" был необычный.
Полностью отдавая себе отчёт в том, что он находится в своём сне, тем не менее он чувствовал, что и эта девушка, и это расплывающееся в пространстве пятно в форме человека, вовсе не являются его частью. Не являются частью его сознания и его сна.
- Мы трое видим один и тот же сон? - спросил он. - Или мы трое, просто снимся кому-то?
Коридор улыбнулся и растворился в воздухе. Эта незримая, дружеская, улыбка чувствовалась в его исчезающем лице, окутанном туманом.
Осознавая, что то же самое сейчас произойдёт и с ним, он стремительно протянул ладонь к девушке и произнёс:
- Скорее, дай свою руку! Я хочу ощутить твою ладонь, пока ещё есть время!
Девушка удивлённо приподняла брови, однако улыбнулась и начала медленно, будто неуверенно, протягивать свою ладонь.
В этот момент ближайшая дверь открылась и из неё донёсся женский голос, обращающийся к девушке по имени, которое словно взорвалось в его голове:
- ..., зайди сюда скорей. Тут требуется твоя помощь.
- Погоди, побудь здесь немного, я сейчас вернусь, - наконец услышал он её мягкий голос.
- Нет, стой! - взволнованно выпалил он. - Это же всего лишь сон, тебе не нужно никуда уходить!
На миг в её лице пронеслось недоумение, смешанное с сомнением, однако вскоре вновь разгладилось, и она произнесла, скрываясь в дверном проёме:
- Это ведь моя работа. Я быстро, вот увидишь.
В смятении он вскочил на ноги, опрокидывая стол, и пытаясь дотянуться до её ускользающей руки, к которой так и не успел дотронуться. Он не успел сказать ей, что они ведь могут никогда больше не присниться друг другу, что эти последние мгновения, перед неизбежным пробуждением, он хотел провести вместе с ней, держа её ладони в своих.
Ворвавшись в светлую, больничную палату, он устремил взгляд на двух женщин, сидящих за столом и недоумённо глядевших на него. На койках корчились тела больных, однако он не обратил на них никакого внимания, направившись прямиком к одной из медработниц.
Игнорируя возмущённые возгласы, переросшие в шипение, он схватил за горло одну из них и произнёс, с трудом сдерживая ярость:
- Где она?
- Кто? - с трудом прохрипела женщина.
Но она прекрасно знала, о ком он спрашивал. Он уже увидел проблески синих огоньков в её глазах. Некоторое время он сдавливал её шею. Ненависть настолько поглотила его, что он готов был оторвать её голову голыми руками, за то, что она сделала. За то, чего она лишила его. За то бесценное мгновение, ускользнувшее из его ладоней, быть может навсегда.
Других вопросов он уже не задавал. Поддавшись гневу, в какой-то момент он вновь погрузился в свой сон, снова забыв "кто" он и "где".
Направляясь к выходу из палаты, он обратил внимание на уже неподвижные тела мужчин и женщин, которые были практически белыми:
- Что-то они какие-то бледноватые у вас. Проверили бы пульс.
- Обязательно проверим, - откликнулась одна из женщин безжизненным, монотонным голосом, и не сдвинулась с места.
Коридор был наполнен людьми. Они носились туда-сюда по каким-то своим делам, совершенно не обращая на него внимания, словно он был невидим для них. Видимо, он перестал быть частью этого мира, и его это вполне устраивало. Единственное, что беспокоило его в этот момент, это охватившая сознание, необъяснимая печаль. Даже сквозь туман грёз он ощущал её. Какую-то пустоту, происхождение которой было скрыто от него.
И через миллионы лет этих блужданий он наконец проснулся "по-настоящему".
Казалось бы, можно было усмехнуться и ощутить облегчение, осознав, что всё это оказалось лишь дурным сном. Но он не ощущал облегчения. Пустота последовала за ним из мира снов. И сожаление о том упущенном мгновении.
Человеку редко удаётся "осознать" себя. Осознать себя спящим. И драгоценные мгновения этой осознанности он тратит на игру, ощущая себя Богом в своём сне. В своём выдуманном мире.
А затем тебя буквально выкидывает в реальность. Как только ты начинаешь осознавать себя спящим, тебя словно вышвыривают из этого сна. Будто срабатывает какой-то защитный механизм, потому что ты становишься просто опасным для этого мира грёз.
Впрочем, с привычной реальностью тоже не всё так просто, ведь во сне мы на все сто уверенны, что всё происходит наяву. И лишь проснувшись, можем понять, что это был сон. Но как ты можешь быть уверен, что прямо сейчас не спишь и не видишь сон? Как ты можешь быть уверен, что я не часть твоего сна? Или что мы оба, не часть сна кого-то другого?
Да, ты скажешь, что помнишь вчерашний день и свою жизнь до этого. Что в этой "реальности" можно умереть по-настоящему, и это никакой не сон. Что в этой "реальности" работают законы Физики в конце концов, и что каменную стену не разрушить голыми руками.
Ты скажешь всё это, и будешь совершенно прав, потому что являясь частью этого мира, ты неизбежно вынужден следовать его законам, его алгоритмам, хочешь ты того или нет. Являясь частью чьего-то сна, ты неизбежно вынужден разбивать свои руки в кровь, безуспешно пытаясь разбить эту каменную стену.
Стену, которой просто не существует.
Как и тебя самого.
Александр Амзирес, апрель 2021, планета Земля
|