Аникин Владимир Юрьевич
Ивридиятр

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сказочная комиссия была нужна у царю и советской власти. А у врачей есть любопытные специализации. Читать, потом рассказывать внукам. Время чтения 30-40 минут Примечание: Зачин сказки и отступление о провинциальном городе надо постараться прочитать, как стихотворение. Рифмы все там есть.
  
Ивридиятр
  
   Начинается сказка с ребуса и африканского негуса до общественного консенсуса и синего троллейбуса. По Арбату едет троллейбус ржавый, песни в нём поют Окуджавы. Певцы староваты, вряд ли нынешние ребята да девчата знают песенки из Булата, да и про Хасбулата знают они плоховато. А мы зачнём сказывать про времена, что уже далеки. Ходили в Кремль тогда ходоки. Шли со своими салом и поленьями, топали через алмазный фонд прямиком к Ленину. И растопив полешками махоньку печурку, пили с вождём морковный чай, да ели картофельну шкурку. Вели разговоры о селе: о волах, цибуле, да свекле. О том, как алеют грозди рябин за околицей. А Ильич им: как реорганизовать Рабкрин Будённовской конницей. И расходились самодовольные, к Ленину сходить - дело добровольное. Вот и чукча пришёл к Ленину: 'Ты отдай, Ильич, тюленя нам. Ты большой шаман и батыр, отдал народам весь мир. Заводы - рабочим, фабрики - прочим. Землю - крестьянам, а море отдай нам. Отдай кита, моржа и сушеной плотвы, они не нужны посреди Москвы'. Ленин подумал: 'С этим пора кончать. Не возьму я - так возьмёт Колчак'. И так сказал: 'Вы - чукчи, народ отважный. Освоение севера сейчас архиважно. За полярным кругом чудес неслыханно, много чего понапихано. И мы непременно освоим эти богатства, чтобы воцарились свобода, равенство, братство. Тысячу раз сказал и тысячу раз повторю, каждому чукотскому хмырю по глухарю и букварю. А вот насчёт кита, моржа и прочего, давай ещё спросим крестьянина и рабочего. Я готов подарить вам всё, что угодно. Да только богатства у нас всенародны. Раньше себе всё присваивала знать, но эту линию пора изживать. Поэтому, батенька, не сутулься, не ходи горбатенький. Идите и расскажите всем в своём чуме, что я здесь в заботах о людях и в большой думе, как всем сделать лучше. А теперь иди, не мешай, голубчик'. Пошёл чукча задумчив: кит уплыл, и морж не получен. Зато есть глухарь - это уже кое-что. А вот кто такой букварь: он из моржей или из китов? Может жизнь у чукчи и стала краше, с простоквашей, да секретаршей, олени его в джерси, собаки в замше, патроны с серебряными пулями в его патронтáше, сам лежит в чуме ничуть не уставший, да только это не имеет отношения к тому, что дальше. Для тех, кто любит точные цитаты и даты, смотри стенограмму встречи Ленина с чукчей, полное собрание, том пятьдесят пятый, страница семьсот тринадцать, в издании Блокгауза, Эпрона и Пепернаца. Утро выдалось странным. Жорик ехал ранним утром понедельника в битком набитом автобусе на работу. На одной из остановок в клубах морозного пара вошёл мужик в помятой куртке и с помятым лицом. Он встал перед Жориком, приблизил своё лицо к его лицу и негромко сказал: - Кокаина нету? Обалдеть! Вот так запросто, в транспорте: нет кокаина? Жорик отшатнулся, сдвинул вязаную шапочку с одного уха, и переспросил: - Что? Тогда мужик внятно сказал: - До ГАИ доеду? Жорик кивнул, мол, доедешь. А потом задумался: с чего послышался кокаин? И доедет ли мужик? Транспорт-то идёт в нужном ему направлении. Но вдруг он передумает туда ехать: автобус сломается, авария. Вдруг помрёт мужик, так как плохо ему со вчерашнего перепоя. Нет, не надо умирать, пусть поживёт. Просто плохо ему станет, скорую вызовут, и он не доедет до ГАИ. И кокаина ни у кого нету. Вся жизнь - вот так, из бестолковых вероятностей. А ослышаться Жорик мог, так как задумался о вчерашней беседе. Вечером пришёл к нему домой Матрос Железняк. Не призрак! Кличка такая у друга, который вечно 'идёт на Одессу, а выходит к Херсону'. Всё, что не задумает, выходит не так. В этот раз Матрос хотел попасть в городской архив. Жорик там работает начальником технического отдела. - Что тебе надо в архиве? - При царе была создана сказочная комиссия, а при большевиках её возродили. - И что? - Сказочная! Для чего она была нужна и царю, и большевикам? - Думаю, всё просто. Собирали сказки, изучали их - Жорик щегольнул своими скудными познаниями. - Афанасьев там, Пропп. - Тебя в лоб. В стране разруха после гражданской, НЭП напирает, враги со всех сторон. А они сказки собирать? Не смеши. Большевики готовились к индустриализации, к коллективизации, план ГОЭЛРО. Некогда им было сказками заниматься. - Они хотели сказку сделать былью, - влез Жорик. Железняк посмотрел пристально, даже как-то с уважением и сказал веско: - Хотели. Эта комиссия полстраны облазила, карты рисовала. - Это могут быть карты сказочных сюжетов. - Не перебивай. Приезжали они и к нам в губернию. - При царе ещё? - Нет. Курская губерния существовала до 1928 года. Уже при большевиках. Они что-то искали. - У нас в области? - По стране вообще и у нас в частности. Мне надо в архиве найти материалы о её деятельности у нас. Что-то должно было остаться. Но я не знаю, что именно искать, какие документы. - Я тебя сведу с нашим замдиректора по науке. Хороший, толковый мужик. Может и поможет чем. - И ещё, - Матрос Железняк посмотрел на Жорика многозначительно. - Комиссия работала не при филологических там институтах, а при Русском географическом обществе. А там сплошь одни разведчики. Какие там были разведчики Жорик не знал, но всё время напоминал себе, что надо с замдиректора поговорить. На работу он приехал пораньше, волновали сервера, но всё было нормально. Тогда пошёл посмотреть, как у сканировщиков дела с аппаратурой. Никого ещё не было, рабочий день не начался. Только одна женщина стояла у рабочего стола и просматривала бумаги, приготовленные к сканированию. Женщину эту Жорик видел впервые: его ровесница, под сорок, среднего роста, в строгом костюме серого цвета. Жорик поздоровался, она улыбнулась ему, кивнула и, не спеша пройдя мимо Жорика, вышла из комнаты. Он почему-то захотел спросить: кто она и что здесь делает? Но потом подумал, что это дело охраны, задерживать посторонних. И, кроме того, не может он знать всех сотрудников архива. Может быть она новенькая? Машинально Жорик взял те материалы, которые просматривала незнакомка. Ревизские сказки 19 века. Содержание простое: имя с фамилией, жена, дети, их возраст, зачем-то ещё и рост, но только у взрослых мужчин. Возраст понятно: столько-то лет. А вот рост: вершок, два вершка, аршин и четырнадцать вершков. Забавно. Вот тебе и мужичок 'от горшка два вершка'. Среди дня Жорик зашёл к сканировщикам - работа кипела. Он поискал взглядом утреннюю женщину, но не нашёл. - Новых сотрудников у вас нет? - спросил Жорик ближайшего к нему работника, тот помотал головой. Что за женщина? Откуда взялась? В обед пошёл Жорик в соседнее кафе на бизнес-ланч и услышал, что его кто-то окликает. Жорик поискал глазами и увидел Олега, друга детства. Олег Лес занялся бизнесом. Фамилия заставила - древесиной. Жорик с подносом подсел к другу, после обычных приветствия спросил: - Как дела? - Решил кроме леса ещё и продуктами заняться. Чаем и кофе. - Откуда возить будешь? Олег посмотрел торжествующе. - Не завозить, а вывозить. Я буду выращивать чай и кофе! Жорик присвистнул: - Обалдеть! Ты прикупил плантации в Индии, или в Китае? Олег молчал, Жорик сообразил: - В Азербайджане! Пользуясь политической неразберихой. - Здесь буду, в Курске выращивать. - У нас разве есть для этого условия? Никогда не слышал, чтобы в наших краях чай выращивали. Разве что кто-то пробовал это делать на балконе. На подоконниках выращивают мяту или лимоны. Олег сделал рукой жест, как бы отодвигая в сторону все эти мелкотоварные производства. - В СССР выращивали, и в России в Краснодарском крае выращивают. Жорик про себя усомнился во вкусовых качествах краснодарского чая, что отразилось на его лице. - Ещё был грузинский чай, - сказа он. - Где он сейчас? - В Грузии все эти плантации заменили на мандариновые. Считают, что это выгоднее. А по поводу краснодарских чаёв ты рожу не криви. Они недешёвые, ты такие не пьёшь. А вот сорт гойтхский чай ещё с советских времён зимостойкий, высокоурожайный. У нас реклама плохо работает. Какой-нибудь чай 'Ричард' по рекламе знают везде. А наш по принципу папы Дяди Фёдора: 'Этого кота я первый раз вижу'. Но вопрос не в этом. Нужны людишки, да не простые. - В смысле? - В том смысле, что ухаживать за растениями должны специальные существа, которые с этими растениями, так сказать, на короткой ноге. - Эти существа - рабы на плантациях и агроном. Вот и всё. Олег посмотрел на Жорика пристально: - Про рабов ты загнул. И к разговору об экономических формациях мы вернёмся. А вот насчёт агронома ты прав лишь отчасти. Помнишь гарантийных человечков у Успенского? - У нынешних детей - это фиксики. Живут в предметах и их чинят. - Именно. В каждом предмете свой человек. И чтобы выращивать высокие урожаи, нужны человечки. В моём случае чайные и кофейные. Жорик чуть дара речи не лишился: - И кофе тоже? - Если повезёт. - Ты рехнулся, ты разоришься. Постой! А картофель выращивать, не нужны картофельные человечки? - Нужны. И в древности люди об этом знали. Поэтому в сказках и сохранились такие существа как полевик, огородник, полудница-урожайница ... - А это ещё кто такая? - Дух жаркого полдня. Помогает с урожаем на полях, в садах и на огородах. Следит чтобы в самый полдень, в жару, никто не работал. - С ума вы со сказками сошли. Ты веришь в чайных человечков. А вот Матрос Железняк не верит, что сказочная комиссия изучала сказки. Думает, что они были генштабисты и решали какие-то важные и очень секретные государственные задачи. - А что, - согласился Лось. - Хорошее прикрытие для разведчика: сказочки и побасенки. Но я всё-таки не о сказочном. Был у нас в губернии помещик Баркалов, кстати бывший штабс-капитан. Так вот он имел поместье большое и чаеразвесочную фабрику. - Не удивительно. Завозил чай, а в поместье фасовал. - Было бы логично. Только вот нет документов, подтверждающих, что он что-то откуда-то возил. Чай у него был. А вот завоза извне не было. Свой у него был чай, свой. Откуда не известно, но свой. - А какие тебе надо документы? Расписки он что ли писал? Вам всем документы нужны! Железняку подавай, что здесь сказочная комиссия делала. Тебе - откуда чай. Тебя тоже с нашим замом по науке свести? Лось встречаться с научным замом отказался. После обеда в кабинет Жорика заглянул Матрос Железняк. Он встретился, как договорился Жорик, с замом по науке и пришёл обсудить результат. - Похоже облом, - сказал Матрос. - Я уже напридумывал себе всего. А они действительно искали сказки. Есть материалы, немного, но есть. Тут он воодушевился: - Хотя я сперва думал, что в точку попал. Им дали провожатого из ОГПУ. Чекист! Потом я уже дотумкал, что в ОГПУ были не только следаки и контрразведчики, но и обычные административные работники. В общем этот хлопец обеспечивал взаимодействие с местными властями, чтобы не мешали, чтобы оказывали содействие. Вот он-то, парень этот, и оставил несколько рапортов и записки. Они не секретные, хранятся в обычном архиве. Он там докладывал куда ездили, с кем встречались. Набрасывал сюжеты сказок, которые им рассказывали: ведьмины круги, призрачные холмы, цветные ярусы неба и земли, толкучие деревья и тому подобное. - Ясно, - сказал Жорик. Разговор ему был не интересен, и он спешил его закончить, но для видимости беседы почему-то спросил, - а как хоть этого ОГПУ-шника звали? - Имя не знаю. В документах только фамилия и инициалы: Гальченок П.П. Наверное, Пэтя. Он именно так сказал, с 'э' после 'П'. Матрос Железняк уже стоял в дверях, когда Жорик вдруг спросил вдогонку: - А куда хоть они ездили? - В Баркаловку, - крикнул Матрос Железняк уже из-за двери. В Баркаловку! Жорик обомлел. До него только дошло, что утренняя незнакомка смотрела ревизские сказки помещика Баркалова. И Жорик понял, что хотя и шли они с разных сторон, но сошлись на одном перекрёстке: он сам, Лось, Матрос Железняк и незнакомка. Вот только, что дальше? Дома о Баркаловке жене рассказывать не стал, а вот о странном росте крепостных упомянул. - Большой ты вырос, а ума не нажил, - грустно сказал жена. - В царской России система мер была не метрическая. И рост меряли от двух аршин, от метра сорок два. Вот эти два вершка - это плюс к двум аршинам. - И сколько тогда выходит? - растерялся Жорик. - Вершок - четыре целых четыре десятых сантиметра, два вершка - восемь и восемь. Да плюс два аршина. Итого - метр пятьдесят и восемь десятых сантиметра. Жорик сидел и думал. Чепуха какая-то: мелкие мужички. Метр пятьдесят и меньше. А аршин и 14 вершков: это - просто метр тридцать три, или плюсом к двум аршинам? Тогда совсем ерунда получается: два семьдесят пять. В конце недели, точнее в субботу, поехал Жорик на рынок за продуктами. Когда шёл к рынку от остановки на него наткнулся мужик и уныло спросил: - Тут где-то страховая компания должна быть. Не знаете, где точно? Жорик присмотрелся и узнал мужика: - До ГАИ доехал? - сказал он радостно. Мужик не удивился вопросу, хотя Жорика он вряд ли узнал. - Доехал. И что с того? - ответил он уныло. - На третий день в новенькую машину мне въехали. Вот теперь ремонтируюсь, и надо страховку оформлять. А то с деньгами совсем труба. Я же на машину кредит брал. Доездился. - А куда ездить хотел? На рыбалку небось? - В Баркаловку! Жорик аж поперхнулся: - Ку-куда? - Бабка померла, наследство мне осталось. Дом в Баркаловке. А туда автобуса рейсового нет. Только машиной. Вот и купил. А всё жена! Купим машину - будем на выходные в деревню ездить! Доездились. И он пошёл дальше искать свою страховую компанию. Шли дни, и за делами забылась Баркаловка, забылись невысокие крепостные, забылась незнакомка, а Лес и Матрос Железняк исчезли из поля зрения. Зима потихоньку стала отступать, и уже пошли первые оттепели. На работе у Жорика закупили новое оборудование, таскали коробки с аппаратурой, некоторые довольно тяжёлые. Через день понял Жорик, что спину он потянул. До конца рабочего дня еле досидел. С работы вышел кривой. Только шаг сделал к остановке, тут его кто-то в больную спину как ткнёт. Жорик застонал, повернулся и обалдел - тот же мужик, что машину купил и сразу в аварию попал. - Что вы толкаете! Больно! - крикнул Жорик. - Извините! - выпалил мужик. Лицо перекошено, глаза вертятся во все стороны - вид помешанного. - Не дадите телефон позвонить? Остолбенелый Жорик вытащил из кармана телефон и протянул мужику. Тот потыкал в экран. - Разблокируйте, пожалуйста, - Извините, - Жорик ввёл пароль, снова протянул мужику телефон. А тот вдруг спросил: - А как в полицию позвонить? - Звоните 112. А что случилось? - Машину угнали. Оставил вот здесь, - мужик махнул рукой в направлении ближайших домов. - Вышел из магазина, а машины нет. В ней документы, телефон. Только починил машину. - Что с вами за напасти, - посочувствовал Жорик. - Как теперь будете в Баркаловку ездить? - Провались она пропадом! - рявкнул мужик. - Продать хочу дом. Вам не нужен? - Нет, - растерялся Жорик. - А чего же продаёте? - Ездить далеко. Урожай там выращивать - дороже обойдётся. Надо семена-рассаду купить, вспахать, удобрения там, средства от вредителей, - мужик загибал пальцы. - Едешь на выходные - продуктов с собой возьми. Потом наработаешься так, что болеешь. Значит, лекарства покупай. Проще в магазине всё купить. Да и местные эти мне не нравятся. Жорик, знавший жизнь в деревне только по русской классике, читанной в школе, да по женским сериалам, которые смотрела жена, согласился: местные - это не сахар. Да и вообще, какая жизнь в провинции? Надеюсь, не будет у вас возражения, если сделаю я здесь отступление. Вспомните описание российского города в литературе девятнадцатого века, нет никакого повода, чтобы загнать туда жить человека. Сразу слева дом городничего, с колоннами порог. Справа дом без наличников - зарешеченный острог. Всё как-то глухо, среди площади лужа. Прихватит брюхо - не сыщешь нужник. Здесь не взойдёт научный посев для жатвы народной, зато, глубоко засев, властвует старое и уродливое. Здесь добродетель - невежество и покорность. Здесь на дверях для замков сто петель, а обочины заросли травою сорной. Все старухи в этом городе Кабанихи, такой не предложишь перевести её через дорогу. Выходя ночью за порог, держишь за голенищем отточенный нож, или хотя бы штихель. Вы не жили в таком городе? И я не жил. Слава Богу! Дома Жорик ходил весь вечер скрючившись, стонал от боли. Жена не выдержала и говорит: - Завтра в поликлинику за больничным. А сейчас тебе нужно хотя бы боль снять. Скорую я вызывать не буду, а вот к соседу сходи, он врач. Жорик было возразил, мол, неудобно. С соседом они близко знакомы не были. Так: здравствуйте, хорошего дня, до свидания. - Удобно, - сказала жена. - Объяснишь ситуацию и попросишь совета. Он клятву Гиппократа давал, поможет. Сосед выслушал лепет Жорика, ухмыльнулся и сказал: - Заходите. Правда, я - ивридиятр. Но мед в своё время закончил, помогу и вам. - Хорошо хоть не ветеринар, - пошутил Жорик, хотя специализацию соседа он не понял. Мало, видать, по врачам ходил. Сосед его пощупал, сходил на кухню, вернулся со шприцом, что-то вколол, дал советы. Полегчало. - Ночь проспите спокойно, а завтра к терапевту, - строго сказал сосед. - А вы не в нашей поликлинике работаете? - поинтересовался Жорик. - Нет, при областной. Мои пациенты в области. Здесь, в городе, нет у меня клиентов. Жорик расшаркался у двери, рассыпался ещё раз в благодарностях и на прощание спросил: - И как вы по пациентам ездите? - Санавиация. Вертолёт санавиации часто летал над городом, то в направлении областной больницы, то от неё. Жорик кивнул. - А куда же приходится летать? - В Зарев, последний раз в Рюен, - таких местечек в области Жорик и не слыхал. - Часто в Баркаловку. - В Баркаловку? - поразился Жорик. - Да. А что вы так заволновались? Жорик рассмеялся и, не желая объясняться, сказал так: - Знакомый там дом унаследовал, хотел как дачу использовать, да теперь продаёт. - Что так? - Местные не нравятся. - Да, они со странностями, - сказал сосед, закрывая дверь. После больничного Жорика вызвал директор и сказал: - Надо будет в область съездить несколько раз. Там есть местные архивы, и мы решили всё к себе не таскать, а наладить оцифровку документов на местах. Оборудование они купят по федеральной программе. А вот организовать, наладить дело, установить оборудование и обучить сотрудников придётся нам, точнее вам. Жорик кивнул: надо, так надо. Он был лёгок на подъём, да и просто поездить по другим городами, хотя бы в пределах одной области, интересно. - Только надо будем вам допуск оформить, - добавил директор. Жорик опять кивнул: надо, так надо. А зачем допуск? Там, видать, секретные документы. Директор нажал кнопку селектора и спросил секретаршу: - Белла Эдуардовна подошла? - Ждёт в приёмной. - Пусть заходит. И в кабинет вошла женщина, которую Жорик видео как-то утром, читающей документы в комнате сканировщиков. - Здравствуйте, - сказал Жорик. - А я вас видел. - Естественно, - спокойно ответила женщина, - я же здесь работаю. - Не только здесь, - поправил директор. - Белла Эдуардовна нас, так сказать, курирует. Жорик сообразил офицером какой службы является новая знакомая, и почему именно её пригласили в связи с режимом секретности. - Мы пройдём в мой кабинет, - сказала женщина, - и там ознакомитесь с документами. 'У неё здесь ещё и кабинет есть' - поразился Жорик. Но послушно вышел за ней, прошёл коридорами до какого-то закутка, где была дверца. Жорик заметил на двери опечатывающее устройство с откидным штоком. 'Наверное, ещё и на сигнализацию ставят' - подумал он. В кабинете Белла Эдуардовна дала ему листки, на первом листе которых было написано 'Правила работы в ГГК', которые посоветовала тщательно прочитать. - Я возьму к себе. - сказал Жорик, - прочитаю и подпишу, а потом принесу. - Нет, читать и подписывать только здесь. Жорику в кабинете было почему-то неуютно, слова на листках не воспринимались, он сделал вид, что внимательно читает, а сам посидел немного с бумагами в руках, потом взял ручку и подписал в конце каждого листа, где было специально пропечатанное место. Белла Эдуардовна посмотрела, везде ли Жорик оставил свой автограф, удовлетворённо кивнула и подписалась сама. 'Ознакомлен с документами и подписал в моём присутствии. Гальченок Э.Б.' Жорик стал что-то смутно припоминать и вспомнил: - Извините, а Гальченок П.П. не родственник ваш? - А вы откуда знаете? - Он сопровождал сказочную комиссию в двадцатых годах. - Вы и это знаете? Родственник, только не он, а она. Моя прапрабабушка. - Так у вас это семейное? - А как же. Это же от бабушки к внучке переходит. Жорик вышел из кабинета и всё не мог понять, как служба в ОГПУ-ФСБ переходит от бабушки к внучке. В коридоре Жорик наткнулся на директора. Директор сказал: - Завтра уже поедете в первую точку. Наша машина в ремонте, но там врач поедет на диспансеризацию, он вас с собой возьмёт. Утром приходите сюда в архив к семи сорока, а Пётр Наумович за вами заедет. - Пётр Наумович? - воскликнул Жорик. - Да. А что такое? - Так это сосед мой. Директор просиял: - Ещё лучше. Значит, с вечера сговоритесь и вместе с ним двинетесь. - А куда поедем-то? - В Баркаловку. Идя домой, Жорик сразу зашёл к соседу. Тот обрадовался, что неожиданный попутчик оказался знакомым, да ещё и соседом. Жорик жене рассказал, что у него такая неожиданная командировочка образовалась, а когда засыпал, то вспомнил вдруг: 'Это же от бабушки к внучке переходит'. И только здесь сообразил, что от бабушки к внучке переходит возможность колдовать. Спал Жорик отвратительно, мучили мысли о злых колдунах. Так как выехали засветло, то в Баркаловку прибыли в начале десятого. Оказалось, что это не деревня, как её представлял Жорик, а вполне городок. Более того, на улице, по которой они ехали, была проложена трамвайная колея. Правда, всего одна. - Останови у аптеки, - вдруг сказал Пётр Наумович водителю и пояснил Жорику.- Изжога замучила, а лекарства с собой не взял. Сапожник без сапог. Я быстро куплю и поедем дальше. Жорик тоже вышел из машины, размяться. И тут его внимание привлекло странное явление. На трамвайных путях вдали появился... Нет, не трамвай. Струг! Или что-то вроде струга. Большая лодка, без мачты, но со скамьями внутри двигалась по рельсам. Судя по всему, у струга были колёса. Корма и нос были одинаково острыми. Поэтому Жорик решил считать носом ту часть, которая смотрела в сторону движения. На кормовой скамье сидел здоровенный бородатый детина. На нём была ослепительно белая рубаха, поверх которой был надет незастёгнутый зипун. На голове шапка, сдвинутая набекрень. Брюки на нём или портки, или джинсы, или шорты, Жорик за дальностью расстояния рассмотреть пока не мог. Правой рукой детина упёрся в правое бедро, отставив локоть в сторону. А локоть левой руки упирался в левое бедро, рука поднята вверх, а на раскрытую ладонь мужик улёгся подбородком. Он слушал с удручённым видом остальных пассажиров струга. А пассажиры орали: - Только ночь с ней провозжался, сам наутро бабой стал. Жорик смотрел на всё разинув рот. Мимо проходил мужчина, и Жорик воспользовался этим: - Вы простите, это мистерия что ли? Про Степана Разина? - Почему? - мужчина посмотрел на действие безразличным взглядом. - Это личный приём в городской управе. Жорик поперхнулся. - Как приём? Мужчина вдохнул поглубже, набрался терпения и принялся объяснять: - Когда началась пандемия, приёмы тут же прикрыли. Пандемия идёт, личных приёмов в мэрии нет. Сперва народ стал возмущаться. А потом и власть заскучала. Решили проводить на открытом воздухе. Тут затык, парки-скверы закрыты для прогулок. А в транспорте народ ездит. Сделали вот такой транспорт для приёма граждан. И прижилось. Пандемия кончилась, а традиция осталась. - А что они обсуждают? - Это яснее ясного, - у мужчины глаза загорелись праведным гневом. - У нас в городе расплодились клиники по изменению пола. Сперва все рванули пол менять, модно было. Теперь разворот оверштаг. Мужчина продолжал: - Приходится людей заманивать разными путями. Вот друзья и родственники пришли жаловаться. Мужчина с женщиной познакомился, а она его опоила. Он утром проснулся, а ему уже пол поменяли. Документы им подписаны. - Так в полицию надо! - Полиция не примет заявление. Женщина никуда не сбежала, говорит, что всё по согласию. Документы подписал он, подпись его. Она у него ничего не украла. Услуга предоставлена. Поэтому в мэрию на приём идут. - А деньги? - изумился Жорик. - Ничего не украла! Он же деньги заплатил за операцию. - Операция сделана в долг, в кредит. Поэтому в полицию может пойти только банк, если мужик, то есть теперь баба платить не будет. Тогда приставам дело передадут. Заболтался я с вами. И прохожий рванул по своим делам. Из аптеки вышел Пётр Наумович, и Жорик, сбиваясь, стал комментировать происходящее. Пётр Наумович отреагировал философски: - Это - ужасы нашего городка. Больше ничего не сказал, сели в машину и поехали дальше. Клиника, куда ехал врач, и отделение архива, куда было надо Жорику, оказались в соседних домах. - Я думаю, что мы оба к обеду управимся. С обедом тут строго. Поедим и домой поедем. В архиве Жорика, к его удивлению, уже ждала Белла Эдуардовна. Она его представила коллективу, сказала, что теперь встречаться будут регулярно, после чего прошли к директору. Там до обеда обсуждали номенклатуру оборудования, которое надо закупить, штат для обслуживания данного оборудования. - Ставки нам выделяют, - сказал директор с гордостью. Потом ходили смотреть помещения, где оборудование поставят. Жорик сделал замечания по подключению там интернета, требования к электросети, попросил не забыть про источники бесперебойного питания и жёсткие диски для резервного копирования. Когда закончили, до обеда оставался ещё час. - Идём обедать? - спросила Белла Эдуардовна. - Я обещал Петру Наумовичу, что с ним пообедаю. - Хорошо. Тогда идите в поликлинику, скажите, что вы с Петром Наумовичем, и вас к нему пропустят. А я дела доделаю и присоединюсь к вам за обедом. Жорик пошёл в клинику и на двери прочитал повешенное объявление, распечатанное на принтере: 'Чайные до 11-30, кофейные с 11-40 до 13-00'. Ничего не понятно. Жорик прошёл внутрь, сказал на входе, куда ему надо, и его, действительно, пустили. В коридоре ожидали приёма, как показалось Жорику, мигранты: невысокие, коричневокожие. Жорик вошёл внутрь. Один из 'мигрантов' сидел у стола врача и весело общался с Петром Наумовичем. По-русски он говорил лучше дикторов центрального телевидения. На столе стояли две чашки дымящегося ароматного кофе. - О! - обрадовался Пётр Наумович. - Проходите, Егорий! И вам кофе нальём, здесь он отменный. Таких чая и кофе, как в Баркаловке, вы нигде не отведаете. - И откуда же его сюда завозят, что такого больше нигде нет? Или здесь его готовят по-особому? Пациент Петра Наумовича обиделся: - У нас всё своё, здесь выращенное. Жорику дали кружку с обжигающим напитком, он отхлебнул и остолбенел. Реально потрясающий вкус! Неописуемый! Он долго смаковал первый глоток, а когда вернулся в реальность, понял, что пациент уже вышел. - Я же спросить хотел, как они здесь кофе выращивают? Где? Пётр Наумович пристально посмотрел на Жорика: - Вы же документы подписывали? Или я не прав? - Подписывал, - робко сказал Жорик. - Ну так там всё прописано. Жорик промолчал. Пётр Наумович смотрел на него пристально, а потом расхохотался: - Подмахнул бумаги, не глядя? Жорик сконфуженно кивнул. - Так я расскажу. Вы подписали, для вас это не должно быть секретом. Здесь, в ГГК... - Где, простите? - В городах годичного круга живут, мягко говоря, сказочные персонажи. На самом деле, никакие не сказочные, а по-современному мутанты. Я - ивридиятр, врач гибридов. Сегодня приходят на диспансеризацию люди с генами чая или кофе. - Чайные и кофейные человечки! - воскликнул Жорик. - Он правильно верил! - Кто? - Друг мой. Он вычитал в каких-то бумагах, что Баркалов выращивал кофе, нет, чай в этих местах. И он говорил мне, что просто нужны люди, которые как бы сроднились с чаем. - Он абсолютно прав, ваш друг. Они живут в этих краях издавна. При царе были органы, которые занимались этими гибридами: защищали от тёмных, суеверных людишек, создавали условия для труда, какую социальную сферу обеспечивали. - Сказочная комиссия! - Правильно. - А они болеют? - А как же, и человеческими болезнями, и специфическими. Вот перед вами был кофейный человек. Его пару лет лечили от кофейной ржавчины. Это грибковое заболевание. Вылечили. Вы пейте кофе, а я приём закончу, там ещё несколько человек осталось. За обедом, посмеиваясь, Пётр Наумович рассказал Белле Эдуардовне о том, что бумаг Жорик толком не читал. Жорик обиделся, что его выставляют в таком неприглядном свете. Белла Эдуардовна нахмурилась, но сказала: - Распространённая ошибка. Считают, что надо держать язык за зубами, а здесь столько нюансов... Пётр Наумович перебил её: - Я вот лучше расскажу, как сам сюда первый раз попал. Молодой был, ещё мед не закончил. Конец советской власти был, я пристроился в санавиацию на подработку. Меня привели в кабинет, сказали: вот топчан, где можно полежать в ожидании вызова, здесь вот чайник электрический. Или кипятильник. Не помню точно. Вот телефон ваш. На столе стоял, с диском ещё, зелёный. Позвонит - снимешь трубку. Я по комнате походил, и тут телефон звонит, только в другом углу и красный. Я трубку и снял. Это решило мою дальнейшую судьбу. В телефоне говорят: - Доктор, выходите, вертолёт ждёт на площадке. Я схватил чемоданчик, выбежал, сел, и полетели. Мне при встрече в Баркаловке человек только сказал: - Вы новенький что ли? Я кивнул, конечно, новенький. Сели в ГАЗик поехали в клинику, вот тут я и обалдел. Вдоль улицы бурлаки... Бурлаки! Тащат дом... Дом тащат! - Они любят дома переставлять. Поэтому у них фотографии интересно разглядывать, как улицы изменились за какое-то время, - вмешалась в разговор Белла Эдуардовна. - Так вот, шишкой, то есть главным, у них был полбер. - Кто? - удивился Жорик. - Полбер. Полкан - полуконь, кентавр у греков. Полбер - получеловек-полумедведь. Тулово медвежье, а вверх - человек. Он связки потянул, там же, считай, две поясницы: одна человечья, другая медвежья. Ну и так далее. Я страху натерпелся, но молчу, ничего не комментирую, не спрашиваю. Только думаю, как быстрее бы домой вернуться. Да и отпустят ли меня из этих мест вообще. Но, помощь оказал. Потом с ошибкой разобрались. Нельзя мне было красный телефон брать, но кто же думал? Дежурный ивридиятр где-то задержался, а тут срочный вызов. Так вот я и переквалифицировался. Домой ехали в одной машине: Пётр Наумович впереди, рядом с водителем, Жорик и Белла сзади. - Да, - сказал задумчиво Жорик, - о таком и расскажешь, не поверят. Жена на смех поднимет. - Нельзя жене рассказывать, - строго сказал Белла. - Я помню, никому нельзя. Белла вздохнула: -Читать надо бумаги, перед тем как подписываешь. Вы обязаны рассказывать. Вот только внукам, в детстве, как сказки. Чтобы они, когда вырастут, были готовы встретиться со своими собратьями без предрассудков. - Так вот почему у вас должность передаётся от бабушки к внучке, - сообразил Жорик. И пока ехали, он думал, сколько он ещё всего насмотрится за предстоящие годы, и какой замечательный дед из него выйдет.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"