Архангельская Мария Владимировна
Глава 6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:


   6.
  
   Дворец Начала всех начал был прекрасен не только внешне. Высокие залы и переходы казались лёгкими и невесомыми благодаря огромным и частым витражным окнам от пола и почти до потолка. Под резными с позолотой балками колыхались тончайшие шёлковые занавеси, приходя в движение от легкого тока воздуха, когда люди просто проходили мимо. Мебель казалась изваянной из фарфора и слоновой кости, впрочем, настоящего фарфора и кости тут тоже хватало, равно как и картин на ткани и штукатурке, курильниц, изваяний и причудливых светильников. Золочёные (а может, и золотые, Линьсюань бы не удивился) люстры под потолками все были сделаны в едином стиле, в виде перевитых ветвей и венков из плюща, и чеканка была столь тонкой, что казалась вырезанной из фольги. Живые цветы на всех углах перемежались миниатюрными деревцами-бонсаями - до сих пор Линьсюань таких здесь не видел и даже не знал, как они по-местному называются. Каменные полы поражали разноцветием и разнообразием наборных узоров.
   Увы, всю эту красоту Линьсюань мог увидеть и оценить только мельком - глава Чжун перед ним стремительно шёл вперёд, а два следовавших сразу за мастером Хэном воина не давали от него отстать. Спасибо, хоть в спину не подталкивали. С ним вообще обращались достаточно вежливо, так что если б не отсутствие меча и не опутывавшая тело красного цвета верёвка, Линьсюаня можно было бы принять за гостя. Верёвка носила звучное название "Вервие Бессмертных" и надёжно блокировала духовную силу в теле, превращая заклинателя в почти простого смертного. Искусство шибари подчинённым Чжун Ханьюя явно было знакомо не понаслышке. И опыт был не маленький - верёвки нигде не жали, не тёрли, спутанные спереди руки сохраняли подвижность, так что с тем, чтобы есть или там держаться за сопровождающего в полёте, никаких проблем не возникало. И в тоже время избавиться от Вервия не получалось никак - Линьсюань уже пробовал.
   От злополучной реки их с Мэй Хайтан увезли сразу же, как только Линьсюаня обезоружили и связали. Мечи похитители гнали до самой темноты, потом обустроили лагерь, уложив заклинателя в одной палатке с двумя конвоирами и накормив вкусным ужином. Чтобы поднять с рассветом и лететь до самого Фэнчэна уже без остановки. Что будет дальше, Линьсюань не спрашивал, а ему никто не говорил. Но вели его явно не в темницу и не в пыточную, что несколько обнадёживало.
   Хотя, возможно, всё ещё впереди.
   Многочисленные слуги кланялись и отступали к стенам при приближении главы Чжун, скромно опуская головы и не глядя на проходящих. Линьсюань оглянулся на ходу - нет, вслед им тоже никто не смотрел, словно любопытство всем этим людям вообще не было свойственно. Хорошо вышколена здешняя прислуга, ничего не скажешь. Между тем они миновали последний поворот, подошли к высоким дверям, и двое слуг, выглядевших братьями-близнецами в одинаковых фиолетовых шэньи, без единого вопроса распахнули перед ними двери. И пленного ввели в сравнительно небольшую комнату, в центре которой за столом восседал сам глава Мэй.
   Несколько секунд царило молчание, пока Мэй Цзыдянь пристально разглядывал Линьсюаня, а Линьсюань так же пристально разглядывал его. До этого он уже видел главу Мэй на общих собраниях, и всё равно, встретив без предупреждения, мог бы и не узнать. Благообразный господин с седеющей бородкой, но при этом какой-то усреднённый, что ли, без единой яркой черты. Идеальная модель для типового изображения почтенного заклинателя в годах. Между тем хозяину, видимо, надоело просто смотреть, и он молча указал Линьсюаню на место напротив себя. Глава Чжун отступил в сторону, Линьсюань решил не упрямиться и послушно сел. Ещё один жест, и двое конвоиров так же молча вышли, захлопнув дверь с той стороны. Чжун Ханьюй опустился у стола сбоку, и, словно сам был слугой, потянулся к кувшину для вина на столе и чаркам, которых, как отметил Линьсюань, было только две. Пока тонкая, почти прозрачная струйка наполняла изящные серебряные сосудики, заклинатель огляделся по сторонам.
   Судя по количеству бумаг на стеллажах вдоль стен, эта комната служила личным кабинетом, и, в отличие от помещений снаружи, выглядела скромно. Белые стены, никакой тебе позолоты и росписи, из мебели - только самое необходимое. Даже письменный прибор на столе простой, безо всякой резьбы и прочих выкрутасов. Единственное украшение - свиток на одной из стен с каллиграфической цитатой из Лао-цзы: "Высшая добродетель подобна воде".
   Линьсюань, не скрываясь, ухмыльнулся. Кабинет напомнил ему жилище Чжаньцюна, но если простота главы Линшаня выглядела естественно, то этот аскетизм в набитом роскошью дворце, резал глаз своей нарочитостью.
   - Должен сказать, что вы - воистину выдающийся человек, Хэн Линьсюань, - нарушил молчание глава Мэй, выдвигая в сторону Линьсюаня одну из чарок. - Каждый раз, когда я пытаюсь привести в действие какой-нибудь план, вы его разрушаете.
   - Мне выразить сочувствие?
   - Не стоит. Но ваша осведомлённость восхищает... и наводит на размышления.
   - Как и вашей племянницы. Мы были уверены в надёжности нашей охраны и заклятий, но вы всё равно сумели с ней сговориться и заслонить мне небо одной ладонью. Моё почтение.
   - Вы правы, - глава Мэй улыбнулся. - У каждого из нас свои секреты. Но мне любопытно, а знает ли о ваших секретах глава Ши?
   - И что вы намерены сделать с моим ответом, глава Мэй, скажи я хоть "да", хоть "нет"? Обратиться за подтверждением к Ши Чжаньцюну?
   Мэй Цзыдянь еле слышно хмыкнул.
   - И снова вынужден признать вашу правоту. У главы Ши была возможность задаться теми же вопросами куда раньше, если только расположение к вам не ослепило его окончательно. Или же он знал все ответы заранее?
   Линьсюань опустил глаза на стоящую перед ним чарку, не собираясь никак комментировать услышанное.
   - Да вы пейте, - проследил за его взглядом Мэй Цзыдянь. - Там нет ни яда, ни дурмана. Это просто вино.
   - А глава Чжун не выпьет с нами?
   - Глава Чжун в этом разговоре не участвует.
   - Как показательно. Глава Чжун, - Линьсюань повернулся к молчаливо застывшему Чжун Ханьюю, - вот так вас ценит ваш господин. О, кстати, я слышал о вашем семейном несчастье. Вам ведь так и не удалось найти следы вашей сестры?
   - Нет, - коротко ответил закаменевший скулами Чжун Ханьюй.
   - Мои соболезнования. Глава Мэй не слишком усердствовал с помощью в ваших поисках. Придётся вам дождаться возвращения императора, тогда, быть может, они окажутся удачнее.
   - Ханьюй, - с видом бесконечного терпения произнёс глава Мэй, прежде чем глава Чжун смог открыть рот, - пожалуйста, проследи, чтобы нас не беспокоили.
   Глава Чжун поднялся, коротко наклонил голову, посмотрел на Линьсюаня долгим взглядом и вышел, тщательно притворив за собой дверь.
   - Даже не знаю, ваше нынешнее поведение - это наглость или храбрость? - задумчиво произнёс Мэй Цзыдянь. - Вы ведь понимаете, что полностью в моих руках?
   - Это трудно не понять. Но у меня есть подозрение, что моё будущее не зависит от моего нынешнего поведения.
   - И всё же разумный человек на вашем месте не станет нарываться. Ваше будущее действительно предопределено, но путь к нему может быть разным.
   - Что ж, я готов смиренно вас выслушать.
   Глава Мэй тоже смерил его долгим взглядом. Потом поднял свою чарку и сделал глоток.
   - Вас трудно разгадать, мастер Хэн. Когда-то я предложил вам сотрудничество - и совершил ошибку. Но всё же я не жалею о ней, ведь она позволила узнать вас немного лучше. Хотя это лишь прибавило загадок. Всё, что мне было о вас известно, характеризовало вас как человека злобного, мелочного, завистливого и неблагодарного. Озабоченного лишь собственным благополучием. И вдруг в какой-то момент вы кардинально меняетесь. Я бы даже сказал, что существует два разных мастера Хэна: один - тот, что был до искажения ци два года назад. Второй - тот, что появился после. И это совершенно разные люди.
   - Искажение меняет людей, - отозвался слегка напрягшийся Линьсюань.
   - Случается. Но было ли это искажением?
   - Что вы имеете в виду?
   - Одержимость я отбрасываю, её несомненно должны были проверить в первую очередь. Значит, остаются два варианта - подмена или изменение души.
   Линьсюань открыл рот, однако Мэй Цзыдянь не дал ему переспросить:
   - Но подмена весьма маловероятна. Уж ваш друг Ши Чжаньцюн точно должен был её заметить, а если предположить, что он сам в этом деле замешан, то значит, все остальные в Линшане ослепли и оглохли. А что весь орден участвует в заговоре... полностью такую возможность я исключать не стану, но всё же крайне сомнительно. Заговор имел бы смысл, если б Линшань делал ставку на вас. Но он продвигает иного кандидата.
   - Вы имеете в виду - на трон?
   - Да. А значит, остаётся только одно: разделение души. Или же её слияние. И лично я склоняюсь ко второму варианту.
   Линьсюань моргнул раз. Потом другой.
   - Тогда всё становится на свои места. Когда-то душа Хэн Линьсюаня была разделена. Я даже рискну предположить кем - У Яньши. Этот человек унёс с собой в могилу немало секретов... После встречи с ним юный Хэн Ань, много лет мирно живший в Линъане, вдруг убивает своих хозяев, сжигает их дом, творит насилие над юной госпожой, которая всегда была к нему добра, и присоединяется к разбойнику и чернокнижнику. У Яньши не были нужны доброта и благородство. А вот помощник, исполненный злобой и ненавистью, подходил как нельзя лучше. Говорят, это возможно - отдать всё лучшее одной душе, и оставить всё худшее другой. Единственное, что для меня загадка - куда он дел вашу лучшую половину. Едва ли б просто отпустил... Но, возможно, она каким-то образом смогла сбежать сама. Или же её похитили?
   Линьсюань открыл рот и закрыл, чувствуя, что до него начинает потихоньку доходить. Ох уж эти местные верования... Ведь по мнению местных душа человека вовсе не является чем-то единым и неделимым. Фактически их у человека три. И если изначальную душу никто особо в расчёт не принимает, то вот души земные и человеческие, по идее, обе являются обладателями полноценного разума - ведь одна после смерти уходит на новое перерождение, а вторая превращается в духа-покровителя потомков. И да... в голове смутно забрезжило воспоминание: однажды, когда он в очередной раз коротал вечер в доме Матушки Гу, приглашённый сказитель развлекал гостей и девушек одной историей. В ней некая девица, разрываясь между покорностью родителям и желанием сбежать с возлюбленным, ухитрилась осуществить оба варианта одновременно: половина её ушла, а половина осталась дома. А в конце повествования эти две половины снова соединились в одну женщину.
   А если к этому добавить, что местные духи, даже лишившись телесной оболочки, могут быть вполне материальны, в чём Линьсюань убедился на собственном опыте... То да, теоретически это возможно: вытащив из человека одну из душ, тем самым разделить его на две субличности и пустить их гулять каждая сама по себе, причём они могут даже не подозревать о существовании друг друга. Как не подозревала о том героиня (героини) давнего рассказа.
   - К сожалению, Ши Чжаньцюн поторопился убить У Яньши и тем самым лишил нас возможности узнать подробности той давней истории. Если только вы сами не захотите их поведать? - Мэй Цзыдянь сделал небольшую паузу, но Линьсюань молчал. - И вот спустя столько времени... Быть может, кто-то разыскал вторую половину мастера Хэна... А может, она сама решила, что время пришло... Но Хэн Линьсюань снова стал самим собой. Не тем мерзавцем, которым он был с шестнадцати лет. Но сохранив от него достаточно, чтобы его товарищи и ученики не сомневались - перед ними именно тот человек, которого они знали.
   "Если б это не было невозможно, я бы решил, что ты одержим", - вспомнились сказанные когда-то Доу Сюем слова. В одном Мэй Цзыдянь был прав - эту возможность в ордене проверили в первую очередь. Но, ёлки-палки, почему никто в Линшане не додумался до только что прозвучавшей версии? Она бы так здорово всё объяснила. Не хватило воображения?
   - Достаточно, - Линьсюань поднял руки. - Я оценил полёт вашей фантазии, глава Мэй. И что из всего этого следует?
   - Из этого следует, что мастер Хэн должен был вспомнить, кем он являлся изначально.
   - Нищим попрошайкой, вы имеете в виду?
   Глава Мэй вздохнул. Потом потянулся к кувшину и сам налил себе вина.
   - Признаться, этот Мэй уже довольно долгое время задаётся вопросом: что заставило орден Линшань и вас лично начать так решительно восстанавливать императорскую власть.
   - Что заставило главу Ши, он исчерпывающе объяснил на последнем собрании. Хотите верьте, хотите нет, но он был искренним.
   - Даже в том, что он якобы не имел отношения к началу восстания?
   - Да, и в этом тоже. О том, что один из учеников ордена является сыном императора, он узнал лишь после того, как восстание началось.
   - От вас.
   - Да, от меня.
   - Тогда что до всего этого вам, Хэн Линьсюань?
   - Что мне до этого... - Линьсюань помедлил, потом пожал плечами: - Быть может, то, что я плохо представлял, к чему это всё приведёт.
   - В каком смысле?
   Линьсюань посмотрел на свою чарку, поколебался и всё же взял и сделал глоток. Даже если там что-то добавлено, глава Мэй, если захочет, вольёт в него всё силой.
   - До сих пор для меня война была лишь строчками из хроник и легенд, - коротко сказал он. - Какое это бедствие, я начал понимать, лишь когда она началась.
   - То есть, вы жалеете о том, что совершили?
   На этот вопрос Линьсюань и сам не мог дать однозначного ответа. Прав ли он бы в своей убеждённости, что сюжет обязательно надо направить по известному ему руслу? Первоначально он чувствовал себя кем-то вроде игрока в компьютерной игре, который обязан пройти назначенный квест, чтобы... что? Чтобы игра не забуксовала? Но этот мир не игра, и люди в нём не неписи, теперь, вжившись в окружающую реальность, Линьсюань перестал в этом сомневаться. Что хуже - толкнуть людей на бойню в надежде, что выжившим станет житься лучше, или оставить их во власти неправедных властителей, что и мирное время убивают, но всё же не в таких масштабах?
   Но, может статься, бойня началась бы и без Гусуня с Линьсюанем? Судя по тому, с какой готовностью люди поднимались на своих господ, презрев опасность, страна уже давненько превратилась в пороховую бочку. А искра рано или поздно вспыхнула бы.
   - Какая разница, сожалею я или нет, - сказал он. - Дело сделано, вернуться в прошлое невозможно. Теперь либо мы убьём тигра, либо он нас загрызёт.
   - Да, орден Линшань обречён, - согласился Мэй Цзыдянь. - Но перед вами, мастер Хэн, открыта дорога к спасению.
   - Если вы предлагаете мне присоединиться к вам, то не трудитесь.
   - О нет, - глава Мэй улыбнулся, - это я считаю своим долгом присоединиться к вам.
   - То есть?
   - Вы очень осведомлённый человек, - теперь Мэй Цзыдянь налил и Линьсюаню. - Вы не только узнали в безвестном ученике сына Чжэн Гуаня - это могло быть и случайностью. Но вы смогли разыскать его сторонников, в кратчайшие сроки организовать его поддержку, вызнать, где именно планируется вторжение степных племён, и спасти от смерти вашего главу. И это лишь то, что мне известно. Неплохо для всего лишь нищего попрошайки, не так ли? Ведь вы утверждаете, и я склонен вам поверить, что орден Линшань тут не при чём. Значит, у вас есть сторонники, никак с орденом не связанные, в одиночку такое не совершишь.
   - А может, я просто хорош в медитации и духовном прозрении, и потому оказываюсь в нужное время в нужном месте?
   - Вы? - глава Мэй с усмешкой покачал головой. - Не обижайтесь, но не с вашим уровнем совершенствования. Что-то одно вы ещё смогли бы провидеть, но не всё перечисленное. Вероятно, ваша вторая половина, обитая вне ордена, времени зря не теряла. Значит, остались ещё люди, причём, возможно, даже в моём ближнем окружении, которые хранят верность прежней императорской династии - и я не про выскочку Чжэна. И вам, как её последнему представителю.
   - Вы про тот бред, который вы заставили повторить бедняжку По Наопин? - после лёгкого замешательства сообразил Линьсюань. - Якобы о том, что я - сын императрицы Хуан Дэ? Ну и последнего императора.
   - Ну, почему же бред? Хотя я не сомневался, что вы будете отрицать, по крайней мере, поначалу.
   - Во имя всех богов, - Линьсюань закатил глаза. - Вот уж вам-то не нужно делать вид, будто вы верите в собственную выдумку, глава Мэй. Мы тут одни, обманывать некого.
   - Так же, как и вам. Уверен, что со временем найдутся и другие подтверждения, кроме слов барышни По.
   - Которой неоткуда было бы узнать о моём происхождении, даже будь ваши измышления правдой. Как вы заставили её солгать? Пообещали лёгкую смерть?
   - Пощадить её мужа, - невозмутимо уточнил Мэй Цзыдянь. - Но то, что она произнесла свои слова под диктовку, не делает их ложью. Я с вами откровенен, мастер Хэн, а вы подозреваете меня в неискренности? Это уже оскорбительно.
   Линьсюань театральным, но при этом совершенно искренним жестом воздел спутанные руки, не сразу найдясь с ответом.
   - Ведь верно то, что я слышал? Клан Мэй не всегда враждовал с императором Чжэном, и вы, глава Мэй, были рядом с ним, представляя вашего отца, когда император вошёл в столицу и взошёл на трон?
   - Верно, - кивнул Мэй Цзыдянь. - Мой отец счёл нужным выказать ему свою поддержку, когда стало ясно, что у Цзюэ нет шансов удержать трон. Насколько мы ошиблись в Чжэн Гуане, мы поняли позже. Так что считайте, что наша встреча - мой шанс исправить ту давнюю ошибку.
   - Но тогда вам лучше многих должно быть известно, что императрицу Хуан Дэ убили вместе с ребёнком.
   - На самом деле нет.
   - Нет?
   - О гибели принца Цзюэ Ваня было объявлено, чтобы не давать ложных надежд ещё остававшимся сторонникам старой династии. А на самом деле императрицу убили одну, после того как опознали на улицах Линьаня в одежде простолюдинки. Ребёнка при ней уже не было, и куда она его дела - до сих пор никто не знает.
   Линьсюань помолчал, осмысливая новую информацию. Потом пожал плечами:
   - Даже если и так. Всё равно ваши измышления базируются лишь на случайном сходстве, а это слишком зыбкое основание. Две сбежавшие императрицы ещё куда ни шло. Но сразу два чудом спасшихся принца - это уже слишком, вы не находите, глава Мэй?
   - Кому ведомы пути Неба? - Мэй Цзыдянь отодвинул чарку и поднялся, и Линьсюань невольно последовал его примеру. - Быть может, оно пощадило и вас, и Чжэн Жуйина как раз для того, чтобы вы могли вернуть долг за ваших родителей.
   Линьсюань промолчал, проглотив замечание, что нет смысла "возвращать долг" тому, кого, когда всё произошло, ещё и в проекте не было. Здешнее клановое мышление, когда человек не мыслится в отрыве от своей семьи, школы, общины, где каждый отвечает за всех, а все за одного... Это как раз то, что он никогда не сможет до конца понять, а тем более - принять.
   Между тем глава Мэй подошёл к двери, открыл её и вышел в прилегающую комнату, а Линьсюань, как привязанный, шёл следом. Конвоиры торчали здесь, а вот главы Чжун что-то видно не было. Стоило Линьсюаню переступить порог, как стражи встрепенулись и заняли свои места чуть позади него. Мэй Цзыдянь пересёк комнату, и слуги распахнули перед ним не ту дверь, через которую Линьсюань попал сюда, а противоположную. Через них вся компания вышла на галерею, опоясывающую живописный расцветающий сад.
   - Вы так и не ответили на мой вопрос, - сказал Мэй Цзыдянь, неторопливо шагая по галерее. - Что заставило вас так решительно начать выдвигать этого мальчишку Чжэн Жуйина?
   - Ваша племянница задавала тот же вопрос. Могу ответить вам так же, как ответил ей: правление кланов стало бедствием для простолюдинов. Если император хотя бы прекратит постоянные междоусобицы, уже будет благом. А если ещё обуздает творящих бесчинства и снизит подати, то будет прославляем десятками поколений.
   - Я смотрю, вы принимаете близко к сердцу страдания простолюдинов.
   - А почему нет? - хмыкнул Линьсюань. - Можете думать обо мне всё что угодно, но я вырос отнюдь не во дворце. И вообще был рабом. Было бы странно после этого смотреть сверху вниз на тех, кто по положению был выше меня.
   - Потому вы сами и отказались от борьбы за трон? Считаете, будто рабское прошлое не даёт вам права подниматься выше?
   Линьсюаню снова захотелось закатить глаза, но он сдержался.
   - Я и так поднялся выше. И моё нынешнее положение меня вполне устраивает. А людям по большей части вообще всё равно, какую фамилию носит тот, кто ими правит. Государь что лодка, народ что вода. Пока всё благополучно, лодка плывёт, а если поднимется шквал, то утопит, и не важно, какое название написано на борту.
   - В ваших словах есть здравый смысл, - задумчиво кивнул глава Мэй. - Если людям так уж необходим император, то, возможно, стоит им его дать.
   - Не меня ли, часом? - Линьсюань подозрительно прищурился.
   - Разумеется, вас. Я не вижу других кандидатур.
   Заклинатель покачал головой, не зная, плакать ему, или смеяться:
   - Вы серьёзно?
   - Неужели похоже будто я шучу?
   - Ну, если уж говорить о других кандидатурах, то вы могли бы выдвинуть хоть самого себя. За вами, по крайней мере, сильный клан.
   - Боюсь, что, если я выдвину самого себя, другие кланы этого не поймут. А вот вы можете устроить всех.
   - Кроме того самого народа, а котором мы толкуем.
   - Не вы ли только что сказали, что людям всё равно, и на лодке может быть написано любое имя?
   - Мне бы следовало уточнить: кроме имени Цзюэ. Никто не захочет возвращения к тому, что творилось при последних императорах этой династии. Её время вышло, Небо от неё отвернулось и отдало свой Мандат более достойным. Чжэнам, или, не исключаю полностью такую возможность, кому-то другому, но этим кем-то точно не буду я. Кем бы я ни был.
   Мэй Цзыдянь пристально посмотрел на него, но ничего не ответил. В молчании они дошли до угла и свернули в распахнутую дверь. В богато обставленной комнате обнаружился Чжун Ханьюй в компании ещё двоих заклинателей.
   - Однажды людям уже показалось, будто Небо отвернулось от Цзюэ - они утратили трон, и возвысилась династия Синь, - произнёс глава Мэй. - Но узурпатор принёс в Поднебесную лишь бедствия, когда Бэйхэ сменила русло, затопив одни поля и обезвожив другие, так что сотни тысяч оказались обречены на смерть от голода. Синь пала, и на престол вернулись законные владыки. Думаю, что сейчас происходит то же самое. Вы правы в том, что мы, заклинатели, слишком увлеклись междоусобицами, это надо прекратить. Но для этого нужен тот, кто сможет удержать равновесие между сильными и успокоить слабых. Небо уже достаточно карало эту страну, пора навести в ней порядок. И не выскочкам-узурпаторам на то претендовать.
   Он отступил в сторону, не дожидаясь ответа, кивнул Чжун Ханьюю, и тот с каменным лицом шагнул к Линьсюаню. Линьсюань напрягся, а глава Чжун сильно ткнул твёрдыми пальцами ему в грудь, в живот и снова в грудь, посылая внутрь тела импульсы ци. Потом дёрнул за послушно развязавшееся Вервие Бессмертных и принялся сматывать его с Линьсюаня. Подошёл второй заклинатель и принялся ему помогать; в четыре руки они справились за несколько секунд. Однако никаких изменений Линьсюань не ощутил: его ци, как и прежде, была подобна стоячей воде, никак не реагируя на попытки её направить. Чжун Ханьюй, пользуясь его беспомощностью, заблокировал ему меридианы.
   - Так будет удобнее для всех, - прокомментировал глава Мэй. - Седьмого числа день рождения младшего из моих сыновей, соберутся семья и вассалы. Я представлю вас им как его высочество принца Цзюэ Ваня и объявлю, что отныне клан Мэй поддерживает законного претендента в его законных притязаниях. Ещё примерно через месяц мы соберём Большое Собрание. Думаю, к этому времени большая часть кланов будет готова вам присягнуть.
   Он сделал паузу, но Линьсюань не ответил.
   - Эти покои в вашем распоряжении, - Мэй Цзыдянь повёл рукой. - Отдохните пока и подумайте о своём будущем и о том, как лучше его устроить. Быть может, получив письмо от вас, глава Ши прислушается к голосу разума и примкнёт к правильной стороне?
   Ответа на этот вопрос у Линьсюаня не было, но теперь глава Мэй и не стал его дожидаться. Негромко стукнула входная дверь, закрываясь за Мэями и Чжуном. И, поскольку заклинателем Линьсюань, несмотря на блокировку меридианов, быть не перестал, он почувствовал силу охранных и запирающих заклятий, немедленно пришедших в действие, как только створки сомкнулись.
  
   Покои состояли из трёх комнат, и, выйдя во вторую, Линьсюань обнаружил, что находится не в одиночестве. Две одинаково выглядящие девушки в фиолетовых платьях прислуги и цветами в волосах повернулись к нему и застыли, благовоспитанно сложив руки у талии и наклонив головы, всем своим видом показывая готовность услужить.
   - Уходите, - велел Линьсюань. - Мне ничего не нужно.
   Девушки синхронно присели и, не проронив ни слова, выскользнули за дверь. Заклинатель глубоко вздохнул и прошёлся по комнатам, разглядывая резную мебель с инкрустацией из золота и перламутра, безделушки и курильницы, цветы в парных вазах, гуцинь на специальном столике в углу. Хозяева позаботились о развлечении и тренировке гостя, как мило... Что ж, когда-то мастер Хэн действительно славился своей игрой и мог заклинать музыкой, но нынешний Линьсюань не касался струн уже более полугода.
   Третья комната оказалась спальней. Кровать на приступке была непривычно широкой, подушки и простыни пестрели золотистым узором, на одеяле парили в завитках облаков вышитые журавли - птицы бессмертных. О бессмертии напоминали и разбросанные по лёгкому белому пологу цветы персика. Светильники в углах прятались в расписные фонари. Рядом с кроватью на столике стояло круглое зеркало из дорогущего полированного стекла. На каменных полах лежали цветные пятна от витражных окон, и только у кровати камень закрывал тканый коврик с красными и синими узорами.
   Адреналин и нервное напряжение начали спадать, и Линьсюань осознал, что зверски голоден. Завтрака сегодня утром не было, видимо, глава Чжун очень торопился, так что последний раз Линьсюань ел вчера вечером. Пожалуй, не стоило так сразу отсылать тех девиц, сначала следовало поинтересоваться, собираются ли гостеприимные хозяева кормить своего невольного гостя.
   Его словно услышали: двери без предупреждения распахнулись, и те же девицы внесли два объёмистых деревянных короба. Под крышками которых таились блюда, тарелки, пиалы, а также кувшинчик с вином. Расставив всё на столе, служанки так же молча поклонились. Линьсюань шевельнул кистью, и через секунду опять остался один. Интересно, они так и будут вламываться к нему без стука?
   Но умопомрачительный запах супа из оленины заставил отбросить все прочие размышления. Определённо, повара во дворце Начала всех начал были так же великолепны, как и всё остальное. Курица с зеленью таяла во рту, засахаренные персики оказались не слишком приторны, грушевое вино лилось в горло как сок под закуску из тушёного сладкого перца. И в довершение прилагавшиеся ко всему этому хлебцы оказались не рисовыми и не ячменными, а пшеничными. Знакомый вкус едва не вызвал приступ ностальгических воспоминаний, но Линьсюань безжалостно его подавил. Пожалеть себя и так было из-за чего.
   Но всё же жизнь после сытного и вкусного обеда кажется лучше даже в самых отчаянных обстоятельствах. Рассеянно гоняя палочками по тарелке горошину чёрного перца, Линьсюань пытался представить реакцию Гусуня и прочих на известие о том, какой... кхм... соперник появился у его высочества. Чжаньцюн не зря опасался похищения, он действительно окажется перед очень трудным выбором, пусть даже заложником в прямом смысле слова Линьсюань и не является.
   - Не желает ли господин бессмертный мастер совершить омовение? - опять они без стука, да что ж ты будешь делать. Но хоть не немые.
   - Желаю, - кивнул Линьсюань. Нельзя сказать, что он сильно испачкался или вспотел за прошедшие сутки, но вымыться действительно захотелось.
   Омовение ему готовили с размахом. Дверь распахнулась во всю ширь, позволив увидеть, что обычной охраной Мэи тоже не пренебрегли, и в первую комнату втащили бадью, в которой Линьсюань мог поместиться целиком. Бадью застелили белоснежной тканью и принялись лить воду прямо на неё. Девицы притащили стопки простынь и полотенец, а также целую батарею баночек, бутылочек и коробочек. Всё это разместили на поставленной рядом с бадьёй скамье. Отдельной стопкой положили новую чистую одежду. Когда приготовления закончились, наметилась небольшая пауза: Линьсюань смотрел на служанок, ожидая, пока они выйдут, а те смотрели на него, ожидая...
   - Бессмертный мастер благоволит помочь ему раздеться?
   - Кыш отсюда! - гаркнул Линьсюань, сообразив наконец, что ему предлагают. И впервые на невозмутимых личиках служанок проступило какое-то подобие эмоций - кажется, недоумения и сомнения. Девицы переглянулись.
   - Кыш, я сказал! - настойчиво повторил заклинатель. Снять рубашку в присутствии таких же мужчин, как ты сам - это, значит, возмутительное попрание приличий. А вот позволить девушкам себя мыть, это... Всё в порядке вещей, видимо, при условии, что эти девушки - прислуга. Мебель ходячая.
   - И в следующий раз прежде, чем войти - постучитесь!
   Выяснять, которое из принесённых снадобий мыло, пришлось опытным путём. Опять Линьсюань пожалел, что слишком рано выгнал прислугу, но звать их обратно постеснялся. Вода благоухала чем-то цитрусовым, к тому же в ней плавали цветочные лепестки. Они липли к коже, так что пришлось сгребать их ладонью и очищать её о свешивающуюся через край материю, прежде чем взяться за вытирание. С головой, как всегда, возни было больше всего, но наконец Линьсюань замотал волосы полотенцем и вылез из бадьи. С сомнением поглядел на новую одежду. После ванны хотелось переодеться с чистое, но сделай он это, и старую, как пить дать, унесут и едва ли он её снова увидит. Не то, чтобы он был так уж привязан к вещам, но в этом дворце одежда - единственное, что у него осталось действительно своего.
   Однако, где гарантия, что старое не унесут ночью? Да и какой смысл, действительно, цепляться за тряпки. Линьсюань махнул рукой и взялся за приятно пахнущее бельё.
   Негромкий, но подозрительный шум в соседней комнате он услышал как раз, когда закончил отжимать свою гриву. На ходу связывая волосы в хвост подвернувшейся под руку лентой, Линьсюань распахнул дверь и, хотя был готов к вторжению, его брови невольно подпрыгнули. У распахнутого окна стоял и напряжённо смотрел на него Чжун Ханьюй.
   - Я не ошибся? Глава Чжун действительно влез к этому ничтожному через окно?
   Возможно, Мэй Цзыдянь был прав и стоило придержать себя, но Линьсюань ничего не мог поделать с охватывавшим его при виде этой публики сарказмом. Возможно, это была защитная реакция психики.
   - Ваша дверь слишком хорошо охраняется, - Чжун отвёл взгляд и отошёл от окна.
   - А окно, видимо, хуже.
   - Да. Но не обольщайтесь, когда я уйду, эту дыру закроют.
   - Чему обязан? - спросил Линьсюань, проглотив вопрос, не организовал ли глава Чжун эту дыру сам.
   Чжун Ханьюй отозвался не сразу. Прошёлся по комнате, зачем-то тоже разглядывая обстановку, и Линьсюань сообразил, что гость нервничает. Несколько удивительно было сознавать такое про всегда внешне невозмутимого и уверенного в себе главу. Наконец Чжун Ханьюй решился и снова посмотрел на него в упор.
   - Вы что-то сказали про мою сестру.
   - А... Да, сказал.
   - Я правильно понял? - казалось, что Чжун Ханьюй сейчас просверлит в нём дырку взглядом. - Вы действительно можете сказать больше?
   Теперь помедлил Линьсюань. Сказать-то он мог, вот только не факт, что ему поверят. А так, конечно, соблазнительно было бы заставить главу Чжун усомниться в своём сюзерене уже сейчас. Не дожидаясь, пока Фэнчэн падёт и тайные делишки Мэев выплывут наружу. Если Фэнчэн вообще падёт.
   - Предположим, что да, - медленно произнёс он. - Вопрос в том, готовы ли вы мне поверить.
   - Я готов поверить во что угодно, если это поможет найти Чжайсинь.
   - Даже если эти сведения бросят тень на вашего нынешнего хозяина? Мэй Цзыдяня? - поинтересовался Линьсюань, и тёмные глаза Ханьюя вспыхнули.
   - Ах, вот, значит, что, - сказал он. - Теперь вы решили оклеветать главу Мэя в надежде перетянуть меня на свою сторону.
   - На моей стороне вы мне не нужны, хотя, не буду скрывать, я был бы рад, прими вы сторону Чжэн Жуйина. Что до клеветы... Вы не первый год служите главе Мэю и должны понимать, что это за человек. Является ли для него тайное убийство или похищение чем-то невозможным?
   - Вы что же, пытаетесь утверждать, будто он мог убить или похитить мою сестру?
   - А чем ваша сестра отличается от всех прочих? Загляните в своё сердце, глава Чжун, и ответьте - не мне, самому себе: доведись вашей сестре узнать нечто тайное, что запятнало бы главу Мэй на веки вечные, стал был он щадить её только потому, что она ваша сестра?
   В следующий миг Линьсюань оказался прижат к стене, и меч Ханьюя, со свистом вылетев из ножен, прижался режущей кромкой к его горлу, едва не прорезая кожу. Оставалось лишь чёрной завистью позавидовать чужой скорости - сам Линьсюань лишь едва успел заметить движение, не то что защититься.
   - Я устал от ваших недомолвок, - прорычал Чжун Ханьюй. - Если есть что сказать - говорите. Если нет... Я не потерплю клеветы на моего главу.
   - И что? Перережете мне глотку?
   - Возможно. Я буду очень старательно ловить шпионов Чжэн Жуйина, избавивших его от соперника. Или, быть может, вы сами решили покончить с собой, чтобы не изменять присяге?
   Иронизировать про то, как Чжун Ханьюй готов из-за личных переживаний отправить псу под хвост очередной план главы Мэя, но при этом ждёт от сюзерена полной лояльности, Линьсюань не решился. Несколько секунд они с главой Чжун пристально смотрели друг другу в глаза.
   - К юго-востоку от Фэнчэна есть гора Цзыдуи, - наконец произнёс Линьсюань; острие меча неприятно кололо горло при каждом слове. - У её подножия источник Юэцзин. Вдоль подошвы горы проходит дорога, у Юэцзина она разделяется, одно ответвление идёт дальше к востоку, второе, почти заросшее, поднимается в гору. Если пойдёте по нему, в конце концов упрётесь в старое поместье. Все ответы там. Но будьте осторожны, это место очень хорошо охраняют. Уже не один человек поплатился жизнью за то, что пытался проникнуть внутрь.
   Чжун Ханьюй отступил, неторопливо вложил меч в ножны. Он снова выглядел совершенно спокойным. Линьсюань едва удержал руку, дёрнувшуюся потрогать всё ещё ощущавшую остриё кожу.
   - Если вы солгали, - скучным голосом произнёс Чжун Ханьюй, - однажды я вас убью.
   Линьсюань не ответил, да глава Чжун и не стал дожидаться ответа, одним движением перемахнув через нижний брус оконной рамы - выступающие подоконники в здешних тонких стенах не устраивали. Когда он исчез, Линьсюань подошёл к окну, вдохнул влетевший внутрь свежий воздух и тихо прикрыл створку.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"