Гатто Артур
Книга 1 Кровь и Сталь Немеи. Глава 7: Акт Милосердия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Они пришли из космоса. Они разбились. Они стали нашими богами. И они выпустили ад на Землю. После падения гигантского тюремного корабля "Олимп" в мир бронзового века хлынули кошмары: генетические ужасы, древние инопланетяне, биологическое оружие - прообразы мифических чудовищ. Команда корабля, обладающая технологиями, неотличимыми от магии, провозгласила себя богами. Зевс, властный капитан, видит в Земле новый трон. Гера, его жена-ученый, жаждет вернуться домой любой ценой.
  Глава 7: Акт Милосердия
  
  Гнев Зевса висел над "Олимпом" тяжелее свинцовых туч перед бурей. Воздух в металлических коридорах казался наэлектризованным, гул корабля приобрел угрожающую, басовитую ноту. Лик молча вел Геракла обратно к центру власти, его спина была напряжена, а шаги - быстрыми и резкими. Ни слова упрека, лишь ледяное молчание, говорившее громче криков. Геракл шел следом, запястье, лишенное сияния браслета, ощущалось странно легким и уязвимым. Пятнадцать секунд прошли, но ощущение уязвимости не покидало. Однако внутри горел крошечный огонек - не раскаяния, а упрямого удовлетворения. Он видел вспышку неба в глазах Пегаса. Он дал ему шанс.
  Дверь в зал командования растворилась перед ними без обычной мерцающей преграды, словно сам корабль пожирал помеху. Зевс стоял у центральной консоли, спиной к входу. Его фигура, обычно излучавшая непоколебимую мощь, была напряжена, как тетива лука. На экранах перед ним мелькали изображения: схематичная карта окрестностей с тревожной мигающей точкой где- то высоко в горах, потом - искаженное тепловое пятно, стремительно удаляющееся на север. Пегас.
  - Владыка, - начал Лик, склоняя голову. - Пегас опять сбежал. Он...
  Зевс резко обернулся. Его лицо было каменной маской, но глаза... глаза пылали холодным белым огнем. Не гневом - ледяной, бездонной яростью, способной испепелить. Он не смотрел на Лика. Его взгляд, острый как скальпель, вонзился в Геракла.
  - Что ты сделал? - Голос был тише обычного, но каждый слог падал, как обтесанный глыбой камень, отдаваясь эхом в металлическом зале. В нем не было вопроса. Было констатация предательства.
  Геракл выпрямился, встретив этот взгляд. Страх сжал горло, но он не опустил глаз.
  - Освободил пленника, - ответил он, и его собственный голос звучал хрипло, но твердо. - Существо страдало. Оно не было чудовищем.
  - Не было чудовищем? - Зевс сделал шаг вперед. Аура власти, исходящая от него, стала почти физическим давлением, заставляя Геракла непроизвольно отступить на шаг. - Это был эксперимент! Опасный, нестабильный гибрид! Его место - в карантине, под контролем! А не в небе, где он может сеять панику, убивать скот, а то и людей! Ты выпустил в этот мир еще одного монстра, сын мой! По своей глупой, человеческой прихоти!
  Геракл сжал кулаки.
  - Он боялся! Он смотрел на меня... как я смотрел на стены своей темницы! - Вспышка ярости охватила его. - Или здесь все, кто не похож на вас, - чудовища? Как я?
  Молния мелькнула в глазах Зевса. Его рука с браслетом непроизвольно дернулась. Геракл почувствовал, как воздух сгустился, заряжаясь невидимой энергией. Он приготовился к удару, к боли, к мгновенной каре. Лик замер, как изваяние.
  Но удар не пришел. Зевс резко опустил руку. Белый огонь в его глазах сменился чем- то другим - презрением? Усталостью? Глубоким разочарованием? Он отвернулся, снова глядя на экраны, где точка Пегаса уже исчезла за пределами сканирования.
  - Человеческая сентиментальность, - произнес он наконец, и его голос снова обрел привычную, ледяную властность, но в ней появилась новая нота - отстраненного безразличия. - Трата ресурса. Время. Энергию браслета. На что? На беглеца, который, вероятно, сдохнет от ран в первую же ночь или станет проблемой для пастухов. - Он махнул рукой, широким, отмахивающимся жестом, словно сгоняя назойливую муху. - Забудь. Пустая трата сил. Ты здесь не для спасения зверей. Ты здесь для войны.
  Он повернулся, и его взгляд снова упал на Геракла, но теперь без прежней интенсивности. Как на сломанный, но пока еще полезный инструмент.
  - Лик. Отведи его к Гефесту. Пусть кузнец даст ему то, что приготовил. А потом - в Тиринф. Царь Эврисфей ждет. Первая цель назначена. Пусть докажет, что его сила стоит больше, чем его глупость. - Он снова отвернулся к консоли, его внимание полностью поглотили мерцающие схемы и данные. Разговор был окончен. Инцидент с Пегасом стерт, как незначительная помеха.
  Геракла охватила волна странного опустошения. Ярость Зевса он мог понять, мог принять. Это безразличие... оно было хуже. Оно обесценивало его поступок, его миг сострадания, его попытку бунта. Пегас был лишь "тратой ресурса". Он сам - "инструментом для войны". Холод металлических стен впитывался глубже в кости.
  Лик тронул его за локоть.
  - Идем.
  Они шли молча по новым, незнакомым коридорам. Гул "Олимпа" здесь был громче, перемежаясь с ритмичными ударами, похожими на удары гигантского молота, и шипением раскаленного металла. Воздух становился горячим, пропитанным запахами гари и... чего- то древнего, напоминающего кузницу, но в тысячу раз мощнее. Свет здесь был не мягким, а резким, красноватым, бросающим зловещие тени.
  Лик остановился перед массивным, герметичным люком. Он приложил свой браслет к панели. Люк с глухим стуком и шипением пара разъехался в стороны. Волна жара окатила Геракла, заставив его зажмуриться.
  После ледяного безразличия Зевса кузница Гефеста обрушилась на Геракла, как удар раскаленного молота. Лик лишь грубо толкнул его в проем герметичного люка, который с гулким шипением пара захлопнулся за спиной, отрезав путь назад. Геракла окутала стена жара - не просто тепла, а всепоглощающей, физической силы, выжимавшей пот из пор еще до первого шага. Воздух гудел низким, мощным басом, вибрируя в груди, и был густым, как бульон, пропитанным запахами: сладковатой гарью, раскаленным металлом и чем- то древним, первобытным - запахом самой Земли под прессом неземной мощи.
  Он замер, ослепленный. Кузница была не помещением, а миром. Огромный, полутемный кафедральный свод терялся в клубящемся дыму и испарениях где- то в вышине. В центре этого ада пылало Сердце - не печь, а сфера чистой, белой ярости. Она висела в воздухе, пульсируя, как живая, излучая нестерпимый свет и жар, заставлявший кожу пылать даже на расстоянии. От нее расходились толстые, пульсирующие багровым светом жилы- трубы, питавшие станции, напоминавшие скелеты гигантских механических демонов.
  Вот гигантский молот, подвешенный на могучих рычагах. Он обрушивался на наковальню с грохотом, сотрясавшим пол, высекая фонтаны ослепительных искр, которые умирали, как падающие звезды, в полумраке. Рядом тиски, управляемые невидимыми силами, сжимали докрасна раскаленный брус металла, заставляя его извиваться и плакать шипящими слезами. Резаки, излучавшие тонкие лучи синего пламени, бесшумно прорезали плиты твердейшего сплава, как нож масло, оставляя за собой аккуратные, светящиеся оранжевым швы. Повсюду двигались манипуляторы - не руки, а щупальца из полированного металла, хватающие, переносящие, вращающие заготовки с нечеловеческой точкой. И над всем этим грохотом, лязгом и шипением царил монотонный, всепроникающий гул этого стального Левиафана.
  И посреди этого индустриального хаоса, словно капитан на мостике корабля в аду, стоял Гефест. Его фигура казалась приземистой и мощной, как скала, обросшая сталью. Простая туника из грубой, огнестойкой ткани была покрыта слоями сажи, окалины и масляных пятен. Лицо, скрытое наполовину густой, спутанной бородой цвета воронова крыла, пересекали глубокие морщины усталости и вечного недовольства. Но глаза... Глаза были живыми угольками, острыми, проницательными, сверкающими яростным интеллектом и сварливой раздражительностью. Они выхватывали детали, оценивали, командовали. И нога. Левая нога ниже колена была не плотью. Это был шедевр мрачной инженерии - сложный агрегат из полированного темного металла, сияющих суставов и гибких гидравлических приводов. Она скрипела при каждом его движении, ритмично вплетаясь в симфонию кузницы, как еще один инструмент оркестра.
  - Гефест! - крикнул Лик, перекрывая шум. - Владыка прислал полукровку! Дай ему снаряжение!
  Гефест вздрогнул, оторвался от панели. Его глаза, умные и усталые, как у Асклепия, но без их печальной мягкости, а скорее с постоянной искрой раздражения, уставились на Геракла. Он окинул его взглядом с ног до головы - оценивающе, как кусок металла на предмет ковки. Взгляд задержался на пустом запястье.
  - Так это тот самый герой, что тратит заряд дара Владыки на сантименты? - пробурчал он, его голос был хриплым, прожженным дымом и криками в грохоте кузницы. - Использовал браслет, освобождая летучую лошадь? - Он не стал ждать ответа, повернулся и заковылял к столу, заваленному инструментами, чертежами на светящихся пластинах и странными деталями. Его механическая нога постукивала и скрипела, ритмично вписываясь в гул кузницы. Он обернулся. - С браслетом ты уже познакомился. Старье конечно. Батареи почти дохлые, стабилизатор жужжит. Но базовые функции есть. Сила - в десять раз твоей природной. Щит - невидимый купол, выдержит удар скалы, но не вечно. Сенсоры - видеть скрытое поле, тепловые следы, всякую нечисть. Слабая регенерация - порезы затянет, синяки уберет, но пулю из груди не вытащит и голову не пришьет. Заряд - десять минут на полной. Потом - тьма. Пятнадцать секунд. Будешь как младенец. Помни об этом. - Он ткнул пальцем в браслет. - И не трать заряд на ерунду. Он и так еле дышит.
  Геракл посмотрел на браслет в руке. Металл был теплым от жара кузницы. Он почувствовал его вес, его древнюю, изношенную мощь. Волна силы хлынула в тело, с легким фоновым гудением, как у перегруженной машины.
  Гефест указал на другой предмет - аккуратно свернутую сеть. Нити ее были невероятно тонкими, серебристо- серыми, и переливались, как паутина в росе. Они казались хрупкими, но при этом излучали ощущение невероятной прочности.
  - А это что? - он кивнул на сеть.
  - Паучий шелк, - буркнул Гефест, уже возвращаясь к своему станку. - Синтез. Прочнее стали, легче пуха. Не рвется, не режется обычным железом. Для ловли. Или связывания. Сеть замедлит. Ослабит его защиту. - Он ударил кулаком по панели, и гигантский механический молот обрушился на раскаленную заготовку с оглушительным лязгом, высекая сноп искр. - И помни: десять минут. Пятнадцать секунд. Не геройствуй. Выживешь - будешь полезен дольше.
  Лик уже ждал у выхода, его терпение явно иссякало. Геракл свернул сеть. Нити были прохладными и невероятно гладкими, скользящими между пальцев, как жидкий металл, но невесомыми. Он почувствовал их скрытую мощь. Инструмент. Как он сам. Он бросил последний взгляд на Гефеста. Бог- кузнец уже погрузился в свои светящиеся схемы, его фигура, коренастая и неуклюжая, казалась неотъемлемой частью бьющегося огненного сердца кузницы. Его мир был здесь, в решении задач из металла и энергии. Не в страданиях крылатых коней или трагедиях полукровок.
  Геракл нашел выход - еще один герметичный люк, поменьше. Он приложил руку с браслетом к панели. Механизм отозвался неровным гудением, но люк открылся, впуская струю холодного, свежего горного воздуха. Он шагнул из ада огня и стали в предрассветную прохладу. Люк захлопнулся за ним, отрезав грохот и образ хромого бога в его царстве.
  Рассвет только начинал растекаться по небу, размывая звезды и окрашивая восточные облака в бледно- розовые и золотые тона. Воздух был кристально чистым, пахнущим хвоей, влажным мхом и свободой. Геракл глубоко вдохнул, пытаясь вытеснить из легких запах гари. Он стоял на каменной площадке, встроенной в скалу ниже черной громады "Олимпа". Внизу расстилалась долина, еще погруженная в синеватые сумерки, прорезанная серебристой лентой реки.
  Йолай ждал его. Он сидел на камне у тропы, ведущей вниз, съежившись от утреннего холода. Его лицо было бледным от бессонной ночи и тревоги, но глаза широко раскрылись при виде Геракла. Он вскочил.
  - Геракл! Брат! Ты... ты жив! - Он бросился к нему, схватив за плечи, оглядывая с ног до головы. - Что это было? Черные стены? Голос с неба? Я ждал... боялся...
  - Йолай, - Геракл обнял друга, ощущая его дрожь. Голос Зевса, приказавший ждать... Он даже не подумал, как это было для Йолая. - Я жив. Это... долгая история. Я расскажу в пути. - Он посмотрел на браслет, на сеть в руке. На долгую дорогу вниз, к Тиринфу. К царю- марионетке. К первому чудовищу. - Нам нужно идти. К Эврисфею.
  Йолай побледнел.
  - Эврисфей? Но... зачем? Он же тот, кто...
  - Отец... Зевс приказал, - перебил Геракл. Он посмотрел на восток, где солнце уже золотило вершину далекой горы.
  Взгляд Йолая упал на браслет.
  - Что это?
  - Это... инструменты охотника. - Он взглянул вверх, на черную громаду "Олимпа", врезавшуюся в гору. Где- то там, в небе, летел раненый конь. Где- то там, в металлических недрах, бог- кузнец ковал новые чудеса. А он спускался в мир людей, чтобы убивать. Орудие искупления. Или просто орудие.
  Он ступил на тропу, ведущую вниз, в долину. Йолай, до смерти напуганный, но верный, пошел следом, доставая свои таблички и стилус. Первые лучи солнца золотили вершины дальних гор. Дорога на юг, в Микены, к царю Эврисфею, была долгой. Геракл шел, чувствуя тяжесть браслета на руке и холодную решимость внутри. Первый шаг был сделан. Обратной дороги не было.
  
  Книга целиком лежит здесь - https://author.today/work/464156
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"