Аннотация: В каждом городе есть места, куда лучше не заходить. Подвал, где слышен твой голос. Дом с красной дверью. Телефон, который звонит в три ночи. Они зовут - и если ответишь, ты уже не вернёшься прежним.
В пивной у вокзала старик с перебитыми пальцами рассказывал байку.
- Есть в нашем городе места, где мир... тоньше, - сказал он, глядя в кружку. - Тонкие места. Если тебя там зовут - беги. Не важно, кто зовёт. Потому что вернёшься... уже не ты.
Он хмыкнул и допил пиво.
- В подвале на Лесной, говорят, слышат шаги. А на Заречной есть дом с красной дверью. Все, кто туда попал... ну, ты сам понимаешь.
Я хотел спросить ещё, но старика уже не было. Только на столе осталась ржавая дверная петля, выкрашенная облупившейся красной краской.
Сосед снизу.
Я впервые услышала его ночью.
Глухие удары снизу, как будто кто-то ходит босиком по сырому бетону. Дом старый, подвал заброшен лет двадцать, туда никто не спускается - вход заварили решёткой.
Через пару дней звуки повторились. На этот раз к ним добавилось тихое бормотание. Я прижалась ухом к полу - слова были неразборчивы, но в одном я была уверена: он повторял моё имя.
Вызвала участкового, тот спустился с фонарём, вернулся бледный и сказал:
- Там никого нет... и быть не может.
Я спросила, что он видел, но он просто закрыл на замок дверь в подвал и велел туда больше не подходить.
Ночью я проснулась от стука. Снизу. На полу - свежая трещина.
И из неё тихо, почти ласково, кто-то позвал меня по имени.
Я отпрянула от трещины, сердце колотилось, но любопытство оказалось сильнее страха.
Взяла кухонный нож и, стараясь не шуметь, вернулась.
Из трещины на меня смотрел глаз.
Он моргнул.
Я вскрикнула, отползла, но оттуда уже тянулась тонкая бледная рука - как у ребёнка, только слишком длинная и с чернеющими ногтями.
- Пойдём... - шепнул голос снизу, уже громче. - Здесь тепло...
Я сорвалась с места и забаррикадировала трещину шкафом. Всю ночь не спала, слушала, как он скребётся и тихо зовёт.
Наутро я услышала стук в дверь.
На пороге стоял участковый.
- Нужно осмотреть пол, - сказал он. - Мы... нашли то, что не должны были.
Я отказалась, но он сам отодвинул шкаф. Пол был целый, без единой трещины.
- Вы уверены, что видели её? - спросил он. - Потому что... - он замялся, - соседка ваша умерла пятнадцать лет назад. Одна. Запертая в подвале. Она всё звала кого-то... по имени. Вашему.
Я застыла, не в силах вымолвить ни слова. Участковый ещё что-то говорил, но я его уже не слышала.
Потому что прямо под моим ухом, сквозь деревянный пол, едва уловимо зашептали:
- Ну здравствуй... я пришла.
И кто-то изнутри медленно постучал три раза.
Дом с красной дверью.
В нашем городе есть место, куда никто не ходит после заката. Узкая улица, почти заросшая деревьями, и в конце - старый дом с красной дверью.
Говорят, он пустует десятки лет.
Говорят, если постучать туда ночью, дверь откроется сама, и тебя впустят. А утром в городе никто не вспомнит, что ты существовал.
Я считал это глупой легендой. Но однажды, вернувшись из бара, я вдруг оказался на этой улице. Не помню, как сюда вышел - просто шаг за шагом, пока не упёрся взглядом в красную дверь.
Луна освещала облупленные стены, тень от дома казалась гуще ночи. Я почувствовал странное тепло в груди, как будто кто-то невидимый тихо подталкивал меня вперёд.
Я постучал - три раза. Дерево под кулаками было холодным и липким, словно влажная кожа.
Дверь открылась без звука.На пороге стояла женщина. Её волосы свисали прядями, глаза были пустыми, как у мёртвой рыбы, но я чувствовал, что она смотрит прямо в меня.
- Мы так долго ждали тебя, - прошептала она, и губы у неё двигались чуть медленнее, чем звучали слова.
От её дыхания по коже пробежал мороз, и я, не помня себя, развернулся и побежал. Бежал, пока не почувствовал, что легкие рвутся от боли.
Я был дома. Я закрыл все замки, проверил окна. Постепенно сердце успокоилось.
Но ровно в три часа ночи раздался стук. Три медленных удара в мою дверь.
Я замер. Стук повторился - настойчивее. И в паузах между ними я слышал тихий скрип петель... будто за моей дверью уже приоткрывается другая.
Красная.
Я стоял, прижавшись спиной к стене, и считал удары сердца.
Стук прекратился.
Тишина была такой плотной, что я слышал собственное дыхание... и вдруг понял, что оно не только моё.
Из щели под дверью потянуло тёплым воздухом. Пахло сыростью... и чем-то сладким, гниющим.
Я наклонился, чтобы заглянуть - и в этот момент из-под двери медленно, как язык, скользнула бледная рука. Пальцы упёрлись в пол и начали тянуться ко мне.
А потом я услышал шёпот:
- Мы ждали. Теперь открой.
Звонок из темноты.
Я переехал в этот район недавно. Квартира дешевая, но старый дом, облупленные стены и постоянная сырость. Хозяин сказал, что телефон в прихожей не подключен - провод обрезан лет десять назад.
Первую неделю всё было спокойно. А потом ночью, ровно в три, раздался звонок. Я подумал, что ошибся, но нет - старый дисковый аппарат звонил, дребезжа в тишине.
Я снял трубку.
- Алло?
Тишина. И вдруг - шёпот, тянущий слова, будто издалека:
- Мы ждали...
Я бросил трубку, но звонки повторялись каждую ночь, в одно и то же время. Иногда слышался детский смех, иногда шаги, будто кто-то идёт по длинному
коридору.
Вчера я сорвался, снял трубку и крикнул, чтобы оставили меня в покое. В ответ раздался тихий, почти ласковый женский голос:
- Мы уже рядом. Открой дверь.
Я обернулся. В темноте прихожей зазвонил телефон... и за ним стояла красная дверь. Сначала она была чуть приоткрыта, и из щели шёл тёплый влажный воздух.
Я увидел, как что-то движется в тени за дверью - длинные, слишком тонкие руки, скребущие по косяку.
Звонок не прекращался, и с каждым его трелем дверь открывалась шире. Я отступил к окну, но ноги будто приросли к полу.
- Мы ждали... - прошептал голос уже не из трубки, а прямо за дверью, в моей квартире.
Последнее, что я успел увидеть, прежде чем свет погас, - это как рука коснулась пола... и начала тянуться ко мне.
Эпилог - "Тетрадь".
Через пару месяцев после того вечера в пивной, я снова увидел того старика.
Он сидел в самом тёмном углу, и единственное, что выделялось в полумраке, - белые костяшки пальцев, сжимавшие потрёпанную тетрадь в клетку.
- Ты ведь слушал про Лесную, Заречную и дом у вокзала, - сказал он, не поднимая глаз. - А знаешь, что смешно? Эти истории... не заканчиваются. Люди думают, что всё кончилось, а это только начало.
Он открыл тетрадь и подвинул ко мне. Страницы были исписаны разными почерками - кривыми, нервными, ровными, детскими. Первые три я узнал сразу - "Сосед снизу", "Красная дверь" и "Звонок из темноты". Но дальше были истории, которых я не знал.
В них упоминались другие улицы, другие дома, другие двери.
И вдруг я заметил: названия улиц образовывали на листах странный символ, будто нарисованный не человеком.
- Они двигаются, - шепнул старик. - Ищут тонкие места. Сегодня - тут, завтра - там. И когда их становится слишком много... город исчезает.
Я хотел спросить, что он имеет в виду, но на последней странице увидел аккуратную надпись:
"Записи, найденные в твоей квартире. 3:00. Сегодня."
Я поднял глаза - старика не было. В зале пивной стало так тихо, что я услышал собственное дыхание.
А потом - тихий, глухой стук в дверь за моей спиной. Три раза.
Я не повернулся. Но в отражении мутного стекла витрины увидел, что дверь уже приоткрыта.