Жизнь непроста, мой господин,
Но лёгкий путь душе и не показан;
И человек - он всё равно всегда один,
Хотя со всем и всеми в то же время связан,

И тяжело свой груз нести,
Но только с ним дано идти быстрее по заросшим тропам чащи,
У всех своё есть "не могу простить",
Его вот с мукой на себе и тащим.

И хочешь бросить - да оно уж приросло к рукам,
Своё ль, чужое ль? Может, всей деревни нашей?
И ты ид;шь, а за плетн;м века
Грозят друг другу, кулаками машут,

И тоже очень чешется рука - достать
В кулак зажатый камень, что изрезал плоть ладони,
Но он сказал мне горько, что не хочет стать
Тем, кто разит, а хочет быть опорой в доме.

И я для камня господин (как для меня, конечно, вы),
А это значит, что его надежды я разрушить не имею права.
Непросто быть, мой господин, живым,
Когда мы сами для себя отрава!..

Но знаю: яд очищенный становится смолой,
И философским камень, кажется, себя считая,
Стремится к веку, что на землю лёг золой,
Сквозь его тени прорастая.