Ровно в двенадцать часов дня в полуподвальную мастерскую известного в городе часовщика вошел мужчина чуть старше тридцати лет. Он был высокого роста, худощавого телосложения и носил иссиня-черный костюм модного покроя - однотонные сюртук, жилет, брюки и галстук. В руках держал длинную трость с позолоченным набалдашником и высокий темно-фиолетовый цилиндр, странный не только по выбору цвета, но и по форме: не круглый, как было принято, а квадратный, неровный по высоте и скошенный по краю донышка с одной стороны.
Внимательные глаза Пеппино де Арно, уже немолодого мастера-часовщика, тут же заметили загадочную странность в одежде молодого человека. Пеппино отложил пинцет, снял бинокуляры и стал с интересом рассматривать незнакомца: не показалось ли ему лишнего через толстые линзы очков.
В тихом городке близ Карпских гор, где он прожил всю жизнь, лишь несколько дней в году можно было наблюдать по-настоящему необычные вещи - в дни большой ярмарки. Сейчас шел первый ярмарочный день, но Пеппино как раз получил важный дорогой заказ и уже не надеялся хорошенько поразвлечься, как любил делать всегда. Да и сердце его пошаливало в последнее время, побаливала спина и колени. В общем, Пеппино обрадовался странному гостю и возможности отдохнуть от заказа, над которым работал уже больше недели, и потому чувствовал легкую усталость.
Гость вежливо поздоровался с порога, сбежал по каменной крутой лестнице без перил и широким шагом подошел к столу мастера у дальней стены. Присел на стул с высокой спинкой. Добродушно улыбнулся.
- Чем я могу вам помочь? - спросил Пеппино и отставил работу в сторону.
Высокие часы с тремя большими циферблатами - его важный королевский заказ - сейчас стояли буквально обнаженные, ярко сверкая начищенными шестеренками. А детали деревянного корпуса были аккуратно сложены на полу недалеко от стола.
- Я бы хотел проверить свои часы, мастер, - ответил гость, расстегнул металлический браслет на правой руке и протянул Пеппино. - Мне важно, чтобы они шли идеально точно. Миллисекунда в миллисекунду.
Странная просьба полностью соответствовала эксцентричному наряду незнакомца и Пеппино не смог удержаться от снисходительной улыбки. Но быстро опомнился и, чтобы гость не почувствовал себя обиженным, спросил:
- Зачем вам такая точность? Если это не секрет, разумеется.
В глазах Пеппино, давно разменявшего пятый десяток лет, гость казался еще слишком молод. И Пеппино хорошо помнил, как сам двадцать лет назад увлекался всевозможными тайными знаниями и не любил об этом распространяться.
Но гостя ничуть не смутил вопрос.
- Когда человек умирает, я обязан прийти вовремя, - ответил он быстро и Пеппино не смог скрыть удивление.
- Даже так! - воскликнул он и тут же одернул себя. Заставил погрузиться в изучение часов. Стоило хорошенько обдумать услышанное прежде, чем продолжать беседу.
В дни ярмарки в городе можно было встретить и гораздо более загадочных покупателей. Казалось, ярмарка притягивает их со всего света. Такие люди требовали особого подхода. Как правило, за эксцентричностью скрывалась ранимость. А Пеппино не хотел прослыть грубияном.
Он покрутил в руках слегка потертый позолоченный корпус с относительно новым металлическим широким ремешком. И сразу понял, что часы старые и их ремонтировали уже не в первый раз. Хотя хозяин был человеком аккуратным и заботился о своем имуществе. Пеппино не обнаружил ни следов случайной прилепи на стекле и корпусе, ни трещин, ни грязи в прорезях ремешка.
- Вы, должно быть, врач? - вдруг осенило его и он чуть приспустив очки, посмотрел на гостя.
"Должно быть, он один из тех, кто живет двойной жизнью - днем несет благородную службу, а в свободное время позволяет себе чудачества в одежде и путешествие по миру в поисках таких же оригиналов, как он сам", - подумал Пеппино и почувствовал легкий укол зависти. В прошлом он и сам не отказался бы от таких приключений.
- В некоторой степени, - ответил молодой человек.
Вдруг поднялся и подошел к высоким стеллажам, заставленным миниатюрными фигурками подлодок, дирижаблей и прочих современных технологических изысков. Всюду к корпусу моделек крепились циферблаты часов - круглой, прямоугольной и даже треугольной формы - иногда по два или по три циферблата на одну модель. Металлические шестеренки торчали со всех сторон, и как украшение, и как элемент конструкции. И все это сверкало, сияло и поблескивало в ярких лучах солнца, что пробивались в мастерскую через вытянутое окно под самым потолком.
- Я действительно избавляю людей от боли, - продолжил гость, внимательно разглядывая фигурки.
- Это важная ответственная служба, - бросил Пеппино. Он поправил очки и взялся за пинцет. Теперь, когда его любопытство насчет гостя было удовлетворено, его больше интересовали его часы.
- Ваша служба тоже важна, - услышал он, но принял слова больше за ответный реверанс, чем за правду.
- Я всего лишь чиню часы.
Пеппино всецело погрузился в мир шестеренок и теперь отвечал вежливыми клише, не слишком вдаваясь в суть разговора и не стараясь отыскать в нем скрытый смысл. Казалось, гость говорил также заученные фразы и Пеппино вполне устраивало такое положение вещей. Система шестеренок внутри часов его крайне заинтересовала и он с любопытством рассматривал одну детальку за другой: снимал, проверял, ставил на место.
- Вы, должно быть, устали? - вдруг спросил гость или даже не спросил, а отметил, как данность.
"Устал ли я?" - подумал Пеппино.
Его семья приехала в город из другой страны и, чтобы завоевать уважение и доверие местных жителей, потребовались годы. С тех пор минуло тридцать лет.
- Я уже немолод, - сказал он и грустно улыбнулся. Вспомнил о своем частенько пошаливающем сердце.
- Вы делаете превосходные вещи, - продолжил гость, словно не услышав слова сожаления. - Из чего, кстати, вы их делаете?
Пеппино отложил очки и пинцет, встал из-за стола и подошел к полкам. Своими моделями он гордился. Быть может, от работы он и устал. Но о своих творениях мог говорить вечность. И если незнакомец желал послушать, что ж, он с радостью расскажет.
- Я собираю их из поломанных вещей, - начал он.
- Действительно?
Гость выглядел приятно удивленным.
- Вот эту модель корабля, - Пеппино бережно взял в руки фигурку, - я склеил из стенок старых корпусных часов. Посмотрите - это от боковой части. А это цепочка с якорем...
Гость закивал улыбаясь.
- Да, да, - добавил Пеппино, - часы с кукушкой и гирями в виде еловых шишек. Это оттуда. А вот эту, - он поставил корабль и взял модель дирижабля из металлических пластин, - я собрал из дюжины наручных часов. А все эти маленькие шестеренки на корпусе мне достались от множества мелких безделушек, что приносят каждый день.
Он поднял на гостя глаза, полные гордости. Но вместо ожидаемого восхищения вдруг заметил, как незнакомец хитро сощурился.
- Только не говорите, что воруете у покупателей? - спросил он серьезно.
- Простите?
Пеппино почувствовал, как по коже пробежал холодок. Нет, конечно, он никогда не позволял себе воровать. И доказать обратное точно было бы невозможно. Но как ужасно это может повлиять на его репутацию, если незнакомец решит поделиться своими вздорными предположениями с другими гостями города!
- Нет, что вы, - тихо пролепетал Пеппино. - Эти шестеренки давно отслужили свое. Все, что они теперь могут - это украшать полки.
Он поставил модель дирижабля на место и поспешил вернуться за стол. Теперь ему хотелось побыстрее закончить с часами и выпроводить странного человека за дверь. А точно ли он врач? Что если он из полиции? Последнее, что Пеппино хотел - это оказаться замешанном в громком деле. Он уже чувствовал, как старость подбирается к нему и хотел прожить ее в тишине и спокойствии.
Он одернул местами сильно заношенный темно-коричневый жилет, засучил повыше рукава белой рубашки и принялся за дело.
- Что ж, значит, я могу быть спокоен. - Гость вернулся к столу и уселся напротив.
Пеппино не ответил и вообще старался больше не смотреть на молодого человека. Всем своим видом он показывал, что занят и не желает отвлекаться на сторонние разговоры.
- А знаете, мы с вами очень похожи, - продолжил гость, очевидно, не принимая предложения помолчать.
- И чем же? - не выдержал Пеппино его пристального взгляда. - Я думал, вы врач. - Бросил он с укором. И вдруг спохватился. - Ах, вы имеете в виду...
Он оторвал глаза от шестеренок.
- Не совсем, - ответил гость, не дождавшись окончания вопроса.
- Что же тогда?
- Ну, во-первых, для меня тоже важна точность. Особенно точность по времени, - улыбнулся он.
- А во-вторых?
- А во-вторых, я, как и вы, люблю превращать все старое в новое.
Пеппино замер с пинцетом в руках.
- Что вы хотите сказать? - проговорил он медленно.
Но гость лишь выразительно посмотрел ему в глаза, словно ответ был очевиден, как и предыдущий вопрос Пепино. И видит, святой Ренновер, Пеппино старался понять, каков этот ответ. Но его мысли словно каждый раз останавливались, подходя к опасной черте. Словно он сам не позволял себе думать о том, что могло бы его ранить, потревожить или напугать.
- Как там мои часы? - услышал Пеппино вопрос и наконец оторвался от трудных размышлений.
- Да, в общем-то, хорошо, - пробормотал он и стал быстро собирать механизм обратно. - Я лишь почистил шестеренки. Смазал их, - приврал он.
Он не успел даже хорошенько осмотреть все детали. Незнакомец вдруг стал ему настолько неприятен. От него даже повеяло холодом. Пеппино вздрогнул.
"Пусть забирает свои часы и топает к другому мастеру, - подумал он. - Хуже, чем есть, я не сделал".
Он наконец собрал корпус, закрутил все шурупчики и протянул вещь хозяину.
- Благодарю, - ответил гость. Но теперь его слова не казались Пеппино искренними. Скорее, хорошо заученными, но вовсе не отражающими мыслей хозяина.
Гость расплатился, попрощался и также легко и быстро поднялся по ступеням к выходу, как спустился около получаса назад.
***
Когда дверь затворилась, Пеппино еще несколько минут смотрел на нее, но не видел. Руки у него сильно дрожали и возвращаться к работе над королевскими часами не было ни возможности, ни желания.
Но размышлять над тем, что за человек был у него в гостях, Пеппино тоже не хотел. Он лишь надеялся, что больше никогда не повстречает его. И даже подумал, не закрыть ли мастерскую на пару дней, чтобы в спокойной обстановке закончить важный заказ.
С правой стороны послышалось тоненькое попискивание и кисти руки приятно защекотали чуть жесткие волоски. Пеппино опустил голову.
- Скрабл, - ласково погладил он маленького серенького мышонка, тоже уже совсем немолодого, но все еще энергичного и ловкого. Вот уж отдушина для одинокого мастера. Особенно в такие неприятные минуты!
Пеппино позволил себе улыбнуться и расслабиться.
- Ну что? - Он взял мышонка на руки. - Ты принес мне что-то? Давай, показывай!
И в руках Пеппино блеснула маленькая позолоченная шестеренка.
- Интересно, от какого ты механизма? - подумал он слух. - Не помню, чтобы в последнее время чинил что-нибудь...
И Пеппино замер. Сглотнул и почувствовал, как в висках стали быстро стучать молоточки. В памяти всплыли реплики последнего разговора:
"Только не говорите, что вы воруете у клиентов?"
"Нет, что вы!"
***
Пеппино бежал почти наугад.
Как раз сегодня по главной улице должна была пройти процессия диковинных машин, направляющаяся в ярмарочный павильон за городом. И Пеппино надеялся, что незнакомец прибыл в город только ради ярмарки и потому непременно посетит праздничное шествие.
Но когда Пеппино добежал, на главной улице уже собралась целая толпа.
Механический человек с портфелем за плечами, из которого вырывалась струя пара, тащил на себе большую коляску с пассажирами. За коляской ползла огромная гусеница, составленная целиком из шестеренок, больших и маленьких. Верхом на ней сидел, очевидно, сам изобретатель. Поглядывал на зрителей через массивные гогглы и радостно размахивал свободной рукой. Вдалеке в небе парил воздушный шар невероятных размеров, а рядом летала целая флотилия дирижаблей причудливых моделей.
Пеппино заставил себя оторвать взгляд от изобретений, к которым его так тянуло, и стал всматриваться в толпу. Гость, как он помнил, был высок ростом, а его запоминающийся фиолетовый цилиндр Пеппино не забыл бы еще долго, даже если бы не случилась эта глупая укатившаяся шестеренка.
Стараясь не заныривать в толпу, чтобы сохранять обзор, Пеппино методично двигался вдоль улицы. А сердце его между тем стучало все сильнее и быстрее. В моменте ему даже показалось, что оно не выдержит темпа и сломается, остановится. И жизнь Пеппино тоже остановится. И случись это, как было бы жаль, ведь жизнь вокруг кипела и бурлила.
Зрители радостно приветствовали своих кумиров и их изобретения: кричали, аплодировали, отчаянно махали руками, подбрасывали в воздух платки и флажки с эмблемой города и ярмарки. В воздухе витали сладковатые запахи пирожков с ягодной начинкой, что продавали мальчишки-разносчики с висящими на шеях грубыми деревянными подносами. Солнце, на удивление не жаркое для лета, ласково гладило взлохмаченные волосы Пеппино, целовало горящие от быстрого бега щеки. И вовсе не ожигало.
И тут он увидел его - фиолетовый скошенный цилиндр - чуть впереди, между группой мальчишек-гимназистов и молодых девушек в широких кремовых юбках и коротких курточках, под белоснежными кружевными зонтиками.
- Господин! - крикнул Пеппино быстрее, чем осознал, что сквозь царящий на улице гул его не услышат. Он бросился в гущу толпы за хозяином цилиндра.
Принялся отчаянно работать руками, расчищая себе дорогу. Бросал извинения направо и налево, особо не вникая, провинился ли он в чем или нет. Он даже не видел, кого отталкивал. Его глаза были прикованы к покатой фиолетовой шляпе, что маячила впереди, и он думал лишь о том, как не упустить ее и еще, быть может, о том, что скажет, когда наконец доберется до хозяина шляпы.
Он заметил, что незнакомец вышел из толпы зрителей и двинулся вдоль улицы к группе немолодых упитанных буржуа, которые стояли чуть в отдалении, покуривая трубки и обсуждая, очевидно, последние городские новости. Пеппино рванулся следом и уже подумал снова крикнуть: "Господин!" Но слова вдруг застряли у него в горле.
Пеппино остановился, словно ноги его вдруг приклеились к тротуару, и почувствовал, как сердце внутри тоже замерло. Что он только что видел?
Незнакомец широко прошагал мимо группы мужчин, коснулся ладонью спины одного из них - Пеппино хорошо это рассмотрел, ведь все это время он не упускал незнакомца из виду ни на мгновенье - и тот мужчина, до которого дотронулись, вдруг стал медленно оседать на землю.
Товарищи мужчину быстро подхватили, стали звать по имени, хлопать по щекам, потом кричать уже врачей - но Пеппино знал исход. Теперь вся картина представилась ему также четко, как он видел сегодняшний день: эту улицу, эти гигантские механизмы, этих ликующих людей и обеспокоенных мужчин, окруживших упавшего товарища.
Когда Пеппино пришел в себя, человек в фиолетовом цилиндре уже исчез, словно никогда не проходил по этой улице. Только бездыханное тело, лежащее сейчас на пыльных камнях тротуара, напоминало, что все произошло взаправду. Пеппино вовсе не показалось. И его гость оказался совсем не врачом со странными вкусами в одежде и причудливым ходом мыслей, порой пугающих, но не более того. Совсем наоборот.
В следующий момент Пеппино уже бежал к телефонной будке, а после дрожащими непослушными пальцами набирал номер полицейского участка. Он мог бы добежать, доехать до полиции. Это было бы надежнее. Но разве мог он тратить драгоценные минуты на дорогу в другой конец города!
- Алло! - прокричал Пеппино в телефонную трубку срывающимся голосом. - Убийца. Он убил человека. Я... я все видел. Вы должны меня защитить. Он придет за мной. Он непременно за мной придет. Спасите! Спасите меня! Молю святым Ренновером!
***
Полицейские продежурили у часовой мастерской весь оставшийся день. Пеппино, запинаясь и дрожа, пересказал им, что видел на улице и о чем говорил с незнакомцем. Обратил особое внимание на две фразы: "Когда человек умирает, я обязан прийти вовремя" и "я тоже люблю превращать все старое в новое". В свете последних событий эти слова бросали Пеппино в леденящий кровь ужас.
Он не стал вдаваться в подробности, почему уверен, что незнакомец непременно объявится снова. Лишь сообщил, что гость точно вернется, чтобы починить сломанные часы. И полицейские, получив сообщение о том, что некий господин Рамос действительно скоропостижно ушел из жизни, наблюдая за процессией чудо-машин, согласились заглянуть в мастерскую Пеппино на следующий день.
Пеппино наконец вздохнул с облегчением. Но даже с десяток раз прочитав молитву святому Ренноверу, заснуть не мог. Ворочался, смотрел в пустой темный потолок и думал: поверит ли ему незнакомец, если он расскажет ему правду или лучше молча вернуть деталь на место. За ночь Пеппино так и не смог решить.
Не смог он решить и наутро, и позже, когда ровно в двенадцать часов пополудни на пороге его мастерской вновь появился гость в фиолетовом скошенном цилиндре. Как прежде, вежливо поздоровался и с Пеппино, и с двумя другими джентльменами, крутившимися у высоких полок, быстро сбежал по лестнице и уселся на стул у стола. Покосился на покупателей и шутливо бросил:
- У вас сегодня многолюдно, мастер.
- Да, такое бывает, - быстро ответил Пеппино, делано спокойным голосом. - Редко, правда. Но бывает, - попробовал он добавить в голос вежливости.
Вышло не очень. Он прочистил горло. Почувствовал, как начинают подрагивать руки. Отложил пинцет, снял очки и убрал руки на колени.
- Должно быть, из-за ярмарки, - сказал он.
Гость согласился.
- Я вчера видел столько на редкость дивных вещиц.
Он широко улыбнулся.
Пеппино постарался улыбнуться в ответ. Но оставил попытку. Интуиция ему подсказала, что кроме кривого оскала он сейчас из себя ничего не выдавит.
Он надеялся, что вступят в беседу переодетые полицейские - те два джентльмена у полок, высокие, широкоплечие и внушающие надежность. Но полицейские молчали и, казалось, больше были заинтересованы в том, чтобы слушать, а не говорить.
- Почему вы не участвуете со своими моделями? - неожиданно спросил гость.
- В ярмарке? - удивился Пеппино.
Гость кивнул.
В иной ситуации такой комплимент, безусловно, польстил бы Пеппино. Но сейчас он лишь отделался парой сухих фраз:
- Да это просто фигурки из шестеренок и пластин. Они даже не двигаются. Просто для красоты.
И он сделал вид, что ему срочно требуется подобрать комплект новых деталек для королевского заказа. Хотя часы с тремя циферблатами продолжали стоять нетронутыми со вчерашнего дня.
- Я отнюдь так не считаю, - заявил с горячностью гость. Пеппино промолчал и неожиданно гость обратился к джентльменам. - А вы что думаете, господа?
Мужчины озадаченно переглянулись. Пеппино поймал их вопросительный взгляд на себе. Но лишь заморгал и быстро спрятал глаза в рассыпанных по столе шестеренках, стараясь не показать охватившее его волнение, которое все больше перерастало в страх.
- Я нахожу их интересными, - наконец он услышал голос одного из переодетых полицейских и почувствовал облегчение. - Моя жена сказала бы, что они милые.
Послышался смешок.
- Милыми... - произнес гость задумчиво и быстро добавил: - Вы только не показывайте ей те револьверы.
На дальних верхних полках лежала целая коллекция оружия - конечно же, не предназначенного для стрельбы - на месте магазинов красовались часовые циферблаты. Но эти циферблаты тоже были лишь красивой картинкой. И так не только у револьверов, у всех моделей. Стрелки часов не двигались. Пеппино лишь мечтал, что однажды добавит к ним рабочие механизмы.
Он услышал, как мужчины рассмеялись, но не повел ни одной мышцей лица. Он просто не мог. Его лицо словно окаменело.
- А что вам понравилось на параде гигантов? - услышал он снова голос первого полицейского. - Вы видели ту огромную гусеницу?
- Да, - подхватил гость. - И то, что она сама двигается... Это поразительно!
- Настолько поразительно, что некоторые умерли на месте, - вдруг выдал второй полицейский и Пеппино замер с пинцетом в руке.
И внутри него все тоже замерло. И дыхание остановилось. Возобновилось, лишь когда гость совершенно непринужденно ответил:
- Да что вы говорите? Как прискорбно.
- Думаете? - поинтересовался первый полицейский с таким отношением, словно желал лишь поддержать беседу.