Баковец Михаил
Опасный Сахалин

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    По всему миру стали открываться аномалии, приносящие на Землю создания из далёкого прошлого и иных вселенных. Одна из таких полностью захватила Сахалин, сделав его смертельно опасным для людей, лишив их возможности использовать достижения науки и результаты технического прогресса за многие сотни лет. Теперь людям предстоит сражаться с мегахищниками из мелового периода с помощью луков и копий. Как их далёкие пещерные предки. Заморожен. Продолжение не планируется
   ПРОЛОГ
  - Деньги все с собой принесли? - обвёл взглядом наш неровный строй встречающий. Это был мужчина лет сорока с недельной щетиной, одетый в линялую брезентовую робу из штанов и куртки. Под курткой проглядывала такая же застиранная выцветшая рубашка непонятного серого цвета в прозелень с желтизной. На ногах у него красовались слегка смятые "гармошкой" с микроскопическими светло-коричневыми трещинами кожаные сапоги. - На той стороне никто не будет цацкаться с "зайцами". нет денег - нет хода дальше.
   Ему ответили вразнобой.
  - Все...
  - Да есть деньги...
  - Взяли, конечно...
   Всего нас было восемь человек. От двадцатилетнего оболтуса с поведением гопника до сорокапятилетнего мужика с угрюмым волчьим взглядом.
  - Про синтетику в курсе? Смотрите, если у кого трусы не хлопковые, то замучаетесь потом крошки меж булок выковыривать, - усмехнулся встречающий.
  - Да веди уже, задрал, ей-богу, - зло сказал ему один из крепких молодых мужчин. Он и ещё один похожий на него держались парой. Сходство было не в чертах лиц, а повадками, телосложением и, главное, одеждой и экипировкой.
   Встречающий полоснул по ним острым взглядом, но комментировать чужую фразу не стал.
  - За мной, - произнёс он, повернулся спиной и пошагал прочь в сторону берега.
   Я поднял с земли тугой мешок, закинул его на плечи, поправил ремешки и двинулся за ним. Шли примерно двадцать минут, пока не оказались рядом с кромкой воды. Вокруг лежали огромные покатые валуны. Рядом с целой россыпью таких обнаружились две надувные лодки с навесными моторами. При них находился ещё один мужчина в похожем одеянии, как наш проводник.
  - Эй, они же химозные! - возмутился кто-то из толпы за моей спиной. - И движок ещё этот!
  - До острова они без проблем вас доставят, - уверенным тоном сказал проводник. - Не бойтесь, на полпути лодки не развалятся и не остановятся. Намного больше проблем можете доставить вы сами, если не прекратите шуметь и тянуть время.
   Нас быстро рассадили по лодкам. В каждую по четыре человека и один лодочник на моторе. Со мной сел напарник встречающего. В бортах имелись специальные петли, куда были вставлены тонкие пластиковые трубки, обмотанные темно-серым скотчем. Когда мы устроились на местах, то проводники натянули на эти трубки плотные и тяжёлые тенты. Лодки превратились практически в закрытые мешки.
  - Это чтобы нас тепловизоры береговой охраны не обнаружили сверху, - пояснил наш лодочник. - Ткань почти не пропускает тепло.
   Мотор оказался электрическим. Очень тихим и при этом очень мощным. Дальше мне и остальным пришлось набраться терпения. Наконец, лодочник предупредил, что скоро будем на месте. Пристали мы в очень неудобном месте. Берег здесь оказался крутым, волны постоянно бились о него, грозя перевернуть наше плавательное средство. Но наш сопровождающий оказался настоящим мастером. Он провёл лодку впритирку к скалам и втиснул её в щель, за которой обнаружился микроскопический заливчик с узкой полосой каменного пляжа. Вскоре сюда заплыла вторая лодка.
  - Здесь мы прощаемся, - сообщил нам проводник, когда мы все оказались на берегу. - Вам наверх. Вон там есть тропа. Не городской бульвар, конечно, но вполне можно забраться на своих двоих. Там вас встретят.
  - Кто? - спросил тот же из парочки близнецов, кто уже показал себя на материке.
  - С кем договаривались, те и встретят.
   После этого он с напарником забрался обратно в лодки, запустили моторы и выскользнули сквозь щель в скалах в пролив.
  - Ну, полезли, что ли. Только фонарь нужно зажечь, - неуверенно сказал один из нас. На пляже из-за нависающих скал было очень темно. После того, как лодки ушли со своими тусклыми фонарями, запалёнными лодочниками в бухточке, нас окружила кромешная мгла.
   Фонари были у половины находящихся. В том числе и у меня. Обычная "летучая мышь" на керосине. Эта простая нефтяная фракция в этом аномальном месте работала. В отличии от многих других горючи жидкостей. Например, современные марки бензина на острове расслаивались. Думаю, что выгоревшие робы проводников - это тоже вина острова. Химические красители в ткани разрушались, придавая той вот такой неряшливый цвет.
   Тропинка оказалась той ещё. Приходилось часто себе помогать руками, чтобы удержаться на крутом склоне. Кто-то умудрился запнуться и скатиться вниз. Когда мы поднялись на высоту примерно шестидесяти-семидесяти метров, то все без исключения дышали, как загнанные кони.
   Здесь нас встретили пять мужчин, кардинально отличающиеся от проводников. Главные отличия заключались не в одежде, а в оружии. У всех при себе были длинноствольные револьверы. А у двоих охотничьи двуствольные курковые ружья внушительного калибра. Револьверы висели в кобурах на поясных ремнях, ружья болтались на плечах.
  - Хватит изображать из себя неженок, - грубым голосом сказал один из них. - вы на чёртов Сахалин пришли. Здесь такие тропинки, по какой вы только что прошли, самое приятное из всего имеющегося. Если считаете, что это не так, то разворачивайтесь и валите обратно.
  - Так лодки уже ушли, - одышливо ответил ему молодой паренёк.
  - Так это ваши проблемы, - хохотнул другой из пятёрки мужиков.
  - Достаём деньги. С каждого по пятьдесят кусков, - добавил после него тот, кто первым с нами заговорил. Скорее всего, старший этого отряда.
   К финансовым вопросам незнакомцы подошли серьёзно. Каждую купюру внимательно проверяли. Среди них был один специалист по ним. Бывший банковский работник, старый кассир или кто-то из криминального мира, владеющего навыками определения фальшивок. Таких у одного из нашей группы оказалась каждая третья. Им оказался тот самый молодой паренёк с ухватками и ужимками дворового гопника.
  - Зуб даю, я не знал! - зачастил он, боясь пошевелиться под дулом револьвера, который направил на него один из встречающих. - Продал кое-что из вещичек каким-то ухарям через инет. Это их деньги! Клянусь!
  - Они тебе прям вот так дали роликом? - поинтересовался у него старший встречающей команды. Деньги парень скрутил в тугой рулончик, как это показывают сейчас в иностранных фильмах про мафию.
  - Не, это я сам уже... потом. Но деньги все их.
  - Врёт он, Макар. Кукла неплохо сложена. Если бегло смотреть, то самые явные фальшивки обязательно пропустишь на фоне настоящих. Он сам их сложил или ему кто-то помог из знающих. Готов плюнуть в морду тиранозавру, но он не мог не переворошить стопку бабок, полученных от покупателей, если бы они были.
   После этих слов старший без разговоров ударил парня в живот. Тот рухнул на землю хватая ртом воздух. Но это было только начало. Ещё несколько раз он получил толстой подошвой сапога по рёбрам, спине и рукам. Закончив с избиением, мужик опустился на корточки рядом с гопником.
  - У тебя есть выбор, сморчок, - произнёс он. - Или ты остаёшься здесь голым, так как все вещи мы заберём в счёт оплаты за обман. Или становишься моим должником. Ты за проводку должен четырнадцать тысяч. За обман сумму удваиваю. И каждую неделю будешь должен ещё четырнадцать тысяч. Что выбираешь?
  - Я... заплачу... долг, - с трудом из-за отбитого дыхания ответил парень.
  - Вот и молодец, Сморчок. Это теперь твоё новое имя. Привыкай к нему.
   "Жёстко, но справедливо", - отстранённо подумал я, глядя на эту сцену при свете нескольких тусклых фонарей.
   Больше эксцессов не случилось. Проверив деньги, пятёрка повела нас куда-то в ночь, приказав потушить фонари.
   Шли очень долго. Небо уже заметно посветлело, когда мы оказались на месте.
  - А вот и Желтоводный, - громко сообщил нам старший пятёрки провожатых. - мы на месте.
   ГЛАВА 1
   Тридцатые годы двадцать первого века для Земли оказались, наверное, самыми страшными за всю историю нашего мира. Несколько мировых кризисов разрушили экономику двух третей государств. Десятки военных конфликтов добавили проблем. Две пандемии, устроенных штаммами гриппа и коронавируса, забрали около двухсот миллионов человеческих жизней!
   Но это всё было цветочками после того, что произошло в тридцать седьмом. Не столкнись с этим лично, то подумал бы, что читаю сюжет фантастического фильма про апокалипсис. По всей планете стали возникать участки аномалий, где исчезало или усиливалось магнитное поле. Всё это сопровождалось землетрясениями и бурными проявлениями непогоды. Град и снег выпадали летом, в октябре прошлись суховеи по областям, где их испокон веков не было.
   Но и это цветочки.
   Ягодки все вкусили в январе тридцать восьмого, когда в разных странах пропали сотни тысяч и миллионы людей. Иногда вместе с населёнными пунктами. Ландшафт менялся кардинально. Вместо гор появлялись плато или вовсе равнины. На равнинах могли вылезти горы или сопки. Прежние горы резко вырастали или уходили под землю, превращаясь в крупные холмы.
   На местах исчезнувшей местности появились те, про кого Земля забыли десятки миллионов, а то и сотни миллионов лет назад.
   Динозавры.
   И ладно бы они были обычными. С тиранозаврами и мазозаврами и тем более саблезубыми тиграми да пещерными медведями человечество справилось бы легче, чем с невидимыми штаммами гриппа.
   Районы, которые сменились ландшафтами из юрского и прочего мелового периода с их привычными обитателями, обрели аномальность, которую ни один учёный не мог расшифровать и разложить по полочкам. Мало того, что многие существа из прошлого, словно, были фантастическими монстрами со страниц книг фентези-писателей, обладая невероятными способностями. Так ещё сама земля, по которой они ходили, от них не отставала. В аномальных зонах разрушалось или кардинально менялось в худшую сторону всё, что было создано человеком благодаря его достижениям в высоких технологиях. Во-первых, все пластмассы разрушались на глазах. Такая же участь ждала другие синтетические предметы. Любые электронные устройства переставали работать.
   Если совсем уж кратко, то человек, одевшийся в бутике, уже через несколько часов рисковал остаться голым в аномальной зоне. Поэтому здесь были в ходу только натуральные ткани. Обувь из кожи или каучука. Все современные резины и им подобные материалы, которые используются для изготовления подошв, рассыпаются, как монтажная пена, недельку побывавшая под солнечными лучами. Лекарства здесь не действуют. Наоборот, некоторыми можно отравиться. Проглотил таблетку аспирина от головной боли, а у тебя волосы выпали или кровь из ушей потекла.
   Оружие в основном перестало работать, так как бездымный порох превратился в слабо горючий порошок. Аналогично со взрывчаткой. А вот чёрный сохранял все свои свойства, если делался по традиционной технологии без всяких лишних добавок.
   Мало того, организмы некоторых людей тоже менялись. Примерно на несколько сотен человек случался такой невезунчик. В интернете писали, что у таких старение шло ураганными темпами, мгновенно обострялись невидимые или хронические болячки. И ещё много другое.
   Это всё я очень кратко описал. На самом деле нюансов в аномальных зонах столько, что если их описывать, то понадобится несколько томов по сотне страниц.
   Всё это накладывало серьёзные ограничения не то что на очистку поражённых территорий от опасного зверья, но даже просто на их изучение. При этом от желающих сюда попасть не было отбоя. Поэтому страны, где появились подобные зоны, закрыли их границы строже, чем периметры в ИТК. Но серьёзный контроль вёлся лишь за небольшими территориями. Для крупных не хватало никаких сил. Особо крупных аномальный территорий в мире было мало. Наш Сахалин - раз. Центр Мадагаскара - два. Внушительный кусок южной Флориды в США - три. В непроходимых дебрях Мексики - четыре. Остров Кюсю в Японии - пять. Кусок побережья Китая и КНДР с общей границей - шесть. Южная оконечность Южной Америки с Фолклендскими островами - семь. Восемь - в Алжире. И кусок озера Таньганьика с прилегающими территория Конго и Танзании - девять. Всего же зон было значительно больше. Многие занимали площадь в десяток гектар и кроме растительности внутри них не было ничего. Некоторые и вовсе можно переплюнуть, если поднатужиться. Образно говоря, конечно.
   Но будь в этих краях одни проблемы и беды, то наплыв желающих давно бы сошёл на нет за более чем пять лет с момента появления аномальных зон. Однако, имелись и плюсы. Их было совсем мало, но зато какие! Внутренние органы и части тел некоторых динозавров ценились в сотни тысяч. Аналогично оценивались определённые растения. За яйца динозавров платили по тысяче рублей. А ещё были странные образования в супераномальных точках аномальных зон. Про них в сети информации почти не было. А та, которая имелась выглядела даже на фоне всего творящегося в тех краях чересчур сказочной.
   Кризисы и войны лишили миллионов людей привычного источника пропитания. Многие из них ринулись к динозаврам, считая, что там они мигом сколотят себе капитал и с этими деньгами начнут своё бизнес-дельце. Увы, но статистика в сети сообщала, что только в первые дни гибнет каждый второй новичок. В конце месяца в живых остаётся только каждый пятый. И то в их число входят и те, кто успевал включить голову и удрать обратно домой. Вот только у нас и японцев просто так убежать было нельзя из-за водного простора. Тех, кто смог заработать денег на свою мечту набирался один процент по интернетовским сведениям.
   Меня сюда привели не деньги, хотя почти едва сводил концы с концами.
   Муж сестры, журналист, два месяца назад ушёл на Сахалин за горячими статьями. Обещался вернуться через месяц или подать о себе весточку. Но уже через три недели пропал с радаров. Сестра с четырьмя детьми не работала, сидела в декрете. Пособий на нормальную жизнь не хватало. Спасала зарплата мужа. Но с его исчезновением семья оказалась на грани. Я помогал как мог, исполняя долг старшего брата. Тем более что собственной семьи в сорок пять лет не было. Дважды женат, дважды разведён. Сын от раннего первого брака уже взрослый. Он перебрался в Белоруссию, где устроился в минском университете на IT-кафедру. Президент, сыть Батьки, продолжил развивать высокие технологии, как это делал его отец во время своего президенства. Поэтому заманивал в страну любых дельных специалистов в данной сфере невзирая на их возраст. В моей помощи мой наследник не нуждался. Общались так-сяк. Раз в месяц созванивались. В юбилеи и дни рождений поздравляли и пересылали подарки. И всё.
   Сестра упросила меня отыскать хоть какие-то сведения о муже. Никакие логические обоснования на неё не действовали. Нужда, стресс и страх перед будущим её чуть с ума не сводили. И всё же я бы сюда не поехал, но тут вдруг случился приступ с потерей сознания. А когда очнулся в больнице, то узнал, что у меня на фоне нервных переживаний проявилось редкое генетическое заболевание. Лекарства от него нет. В моём возрасте оно позволит прожить максимум год. И уже через полгода я могу превратиться в развалину, существующую только благодаря сиделке и сильнодействующим препаратам. Денег на сиделку у меня не было. Поэтому пять дней назад я переписал свою однушку на сестру, наказав ей не продавать, а сдавать жилплощадь, чтобы иметь ещё один источник финансов кроме пособий. А сам с тонкой пачкой купюр из кубышки, собираемой на совсем уж чёрный день, отправился по следам зятя. Сделаю всё возможное, чтобы узнать о его судьбе и сообщить сестре. А потом... останусь на Сахалине встречать свой конец.
   Посёлок Желтоводный, куда меня привели проводники с остальными авантюристами, был начальной точкой сбора для новичков на Сахалине в этих краях. Сюда пришёл зять и отсюда передал своё последнее сообщение.
   Всего же таких деревень имелось свыше дюжины. Они считались полулегальными. Официально числились поселениями прежних жителей, которые отказались переселяться на материк после катаклизма. Их руководство платило немалую мзду за то, чтобы власти сюда не лезли. Из-за этого жизнь в поселениях была дороже, чем в Москве. Платить нужно было за всё.
  - Я ищу одного человека. Новичка, - обратился я к бармену и положил перед ним тысячную купюру.
  - Всех не помню. Меняетесь вы быстро, - равнодушно произнёс он, одновременно забирая деньги и пряча те в карман блеклой рубашки. - Предупреждаю, значит, чтоб много от меня не ждал.
  - Его зовут Алексеем, высокий, крепкий, чуть за тридцать. Учёный-натуралист, хотел собрать информацию про местный мир для своей диссертации. Мог представляться журналистом, - сказал я. Сразу выдавать всю информацию про родственника не стал. Журналистов нигде не любили. А в аномальных зонах не любили больше, чем где-либо, так как они сообщали на весь мир то. что местные стараются спрятать за семью замками. А вот к учёным отношение совсем другое. Но на всякий случай озвучил и то, и другое, зная, каким головотяпом бывает зять иногда. - В последний раз он давал о себе знать из Желтоводного недель пять назад.
  - Пять недель, значит? - переспросил он.
  - Ага.
  - Пять недель назад здесь собирали большую экспедицию для похода на плато птеродактелей. Брали всех желающих. Может твой друг туда пошёл, - сообщил он мне.
  - Спасибо, друг, - поблагодарил я его. - А что с этой экспедицией?
  - Хм, - хмыкнул он.
   Я достал пятитысячную купюру и положил перед ним на стойку.
  - Никто не вернулся. Но слышал, что часть тех, кто уходил к птерам отметились на базе в разрушенном Ташимовском, - произнёс он, забрав деньги.
  - Чёрт, - вырвалось у меня. Посёлок, заброшенный после катаклизма, находился в паре сотнях километрах от Желтоводного. - А как туда попасть?
  - Ножками.
  - Я это понимаю и без тебя, шутник, - раздражённо сказал я ему, борясь с желанием двинуть мужику в нос.
  - Эй, не бесись. Я ж просто для поддержки веселой беседы, - пошёл он на попятный. - Через несколько дней охотники выдвинуться в долину Няш. Там есть небольшой посёлок, откуда народ ходит в направление Ташимовского. Если повезёт, то сумеешь договориться с кем-то из них, чтобы проводили. А если очень-очень повезёт, то узнаешь на месте что-то про ту экспедицию.
  - Ясно. Спасибо. Последний вопрос в счёт всего хорошего, что нас с тобой связало, - произнёс я, взглядом показав на карман рубашки, в котором лежали купюры, бывшие недавно моими. - Где бы мне на пару дней остановиться недорого и чтобы тихо?
  - У Яшки Рога. По тысячи за ночь берёт. Общая комната, вместо матрасов мешки с травой, но без насекомых. За порядком следит он сам. Увидишь - поймёшь, что там точно будет тихо.
  - А сразу сказать можешь? А то не люблю я сюрпризы.
  - У него каменная болезнь здесь обострилась. Не знаю её правильное название. Кожа обрастает мелкими чешуйками вроде тех, как на пятках. Даже крепче. Яшка покрылся такими наростами почти полностью. С глаз, рта, носа и на пальцах каждый день срезает их. А на лбу наоборот отращивает рог. Не знаю, как у него так получается.
  - О как!
   ГЛАВА 2
   Идя на адрес, названный барменом, я рассчитывал увидеть личность вроде марвеловского Носорога, по которому пару лет назад сняли целый сериал. Тот, правда, полностью провалился в прокате. Людям было не до развлечений. Да и студия особо не стала вкладываться в киношку.
   Реальность оказалась куда проще. Мужик хоть и выглядел сущим монстром, но всё же воспринимался человеком. И рог у него походил на шишку в левой стороне лба, которую слегка обточили.
   У меня с ним удалось быстро сговориться по поводу ночлега. Попутно узнал, где здесь можно купить местную одежду, продукты и оружие. Моя "горка" и берцы через несколько часов прикажут долго жить.
   Деньги из "банки" почти все закончились. Но у меня с собой были вещи, которые в аномальных зонах всегда в ходу. Здесь очень ценятся специи, соль с сахаром, посуда и прочая кухонная утварь. Ещё украшения, которыми опытные и везучие охотники одаривали своих женщин и даже простых куртизанок, сумевших угодить. Вот только у меня не было столько финансов, чтобы навариться на золотых цепочках. браслетах с кольцами и серьгах. Не факт, что вообще бы их сохранил, если бы проводники попались с гнильцой. Рисковать не стал, поэтому вложился в стеклянные стопки, стаканы и соль с перцем да лаврушкой.
   Стекло было самое обычное. Я эти рюмки-стопки купил у бабулек с дедками на полулегальном городском рынке, где пенсионеры распродавали своё имущество, чтобы хоть как-то протянуть. В ход шли сервизы из комодов, где стояли десятилетия, любимые книги, старинные фотоальбомы без фотокарточек, даже одежда и инструменты. Впрочем, это к моей теме совсем не относится.
   К моему удивлению расчёт на вот такие примитивные товары оправдался настолько, что я выручил в десять раз больше, чем заплатил на материке. "Губастый" советский стакан здесь стоил, как именной пивной бокал там.
   Когда ходил по магазинам в поисках покупателя, то видел парочку из своей группы, которые занимались тем же. Вот только они предлагали ножи, маленькие топорики, так называемые тактические, сапёрные лопатки и всё в том же духе. К их беде подобного острого и трудового железа в поселке было полно. Металл оставался ещё с докатаклизменных времён. Это резина и пластик рассыпались в невидимую пыль. А вот сталь и прочие металлы с металлическими сплавами аномалия не тронула.
   Только распродав свои вещи, я стал покупать чужие. Обзавёлся костюмом из грубой парусины, выкрашенной в зелено-бурый цвет соком местных растений. Нательной рубашкой и несколькими парами трусов. Последние походили скорее на шорты и имели завязки вместо резинки. купил кожаные сапоги с толстенной кожаной подошвой, обитой множеством гвоздей с четырёхгранными шляпками и с набойками на носу и пятке. Приобрёл почти что ковбойскую шляпу. В похожей рассекал Крокодил Данди из старинного фильма. Взял также две пары перчаток. Одни короткие из тонкой кожи. Вторые более толстые и с крагами до середины предплечья. Ранец ещё взял из кожи и толстого брезента.
   А вот с оружием всё было плохо. Из-за проблем с порохами и прочими сложными взрывчатыми веществами тут царило засилье "дымаря" и доисторических "кремнёвок". Я ничуть не шучу. Многие ружья и пистолеты заряжались с дула и имели батарейный замок с кусочком кремня. Кое-какие снабжались пиритом. Но ещё на материке я прочитал, что этот минерал очень капризен и сильно не любит влаги. Намокнув, он отказывался выбивать искры.
   Капсюли были очень дорогие. Один такой стоил, как целый ружейный патрон в сборе: латунная гильза, пороховая навеска. пыж и свинцовая пуля. Всё дело в том, что гремучий состав для них делали прямо на Сахалине, получая основу для него в самых опасных аномалиях.
  - А вот отличный нарезной мушкет табакерочного типа. И порох для него можно использовать в брикетах, - стал нахваливать торговец оружейной лавки один из штуцеров, возле которого я остановился. - Открываете, вкладываете пулю вот так, потом вот этот кожаный пыж. Он будет очищать ствол после каждого выстрела от нагара. Потом вот эти брикеты, - торговец показал мне нечто похожее на таблетки активированного угля, нажравшихся стероидов. - Закрывает затвор, открываем полку и насыпаем на неё порох из вот этой пороховницы, - он продемонстрировал мне круглую фляжку наподобие старых велосипедных маслёнок с длинным носиком размером с хоккейную шайбу. - Всё - готово! А если нет желания стрелять, то просто закрываете полку безопасным спуском курка с боевого взвода. Так на затравку не попадёт ни капли влаги и порох никуда не денется.
  - И сколько такое удовольствие стоит?
  - Сущая ерунда. Сто тысяч за штуцер. И пятнадцать за тридцать зарядов к нему.
  - Я потом зайду, - вежливо сказал я ему и быстро ретировался на улицу.
   Из этого магазина я ушёл на адрес, который мне назвал Яшка Рог. Здесь продавали как отремонтированное оружие, так и изготовленное самостоятельно. Это были не только совсем уж непрезентабельные самопалы, но и арбалеты с луками. В итоге взял себе блочный арбалет. Самодельный, разумеется. Дуга из рессоры с какого-нибудь "муравья". Тетива из стального тросика. Блоки чёрт знает откуда. Ложа сделана из толстой алюминиевой пластины с просверленными в ней крупными отверстиями для облегчения веса. Приклад из двух кусков толстой проволоки с затыльником для упора в плечо. Он "ходил" в пазах на ложе вперёд-назад для регулировки под стрелка и для уменьшения габаритов при носке по-походному. У ряда автоматов и пистолетов-пулемётов приклады складываются по похожему принципу. Взводить его нужно было небольшим воротом. Весило это чудо инженерии пять с половиной килограмм.
  - Зато с тридцати метров стрела полностью входит в тело взрослому велоцераптору, - принялся нахваливать товар продавец. - Я тебе к нему пять стрел в подарок дам. И скидку на покупку новых.
  - Хорошо, давай, - вздохнул я и полез в карман за деньгами.
   Всего я взял два десятка арбалетных болтов. Каждый был длинной около сорока сантиметров, имел широкое двойное оперение и четырёхгранный узкий наконечник. Древко деревянное, вроде как клееное из реек и потом обработанное на станке. Дерево прекрасно обрабатывается примитивными устройствами на ножном или ручном приводе.
   Ножи, топорик и сапёрная лопатка были у меня свои. Как и две фляжки.
   Следующий пункт, ударивший по кошельку - продукты. Консервы с материка на аномальном Сахалине портились в ускоренном режиме. Как и всяческие колбасы, ветчины, вяленное мясо и так далее. Включая галеты. Чтобы производители не писали на этикетках, но Сахалин сразу показывал, сколько брехни было в этих надписях. Грамм любой пищевой химии становился приговором для любого продукта. Питаться придётся только продуктами местных поваров. Я взял килограмм сухарей из серой муки, пару килограмм не острой бастурмы и несколько копчёных языков. Плюс орехи и сушёные фрукты.
   Со всеми этими припасами я вернулся к Яшке и завалился на тюфяк, набитый сухой травой. Здесь его называли сенником. На данный момент солнце уже успело высоко подняться в небо. Ещё не полдень, но близко к этому. Я же не спал уже более суток. В моём возрасте и с моей болячкой такие геройства уже едва по силам. Чай, не двадцать лет.
   **********
   Вот так сходу не удалось отыскать попутчиков в нужном направлении. А отряд, про который мне сообщил бармен, отказался брать меня с собой.
  - Мужик, извини, но идти далеко и по опасным местам. Новички там будут лишней обузой. Или бросать придётся сразу же. А это, сам понимаешь, не в твоих планах, - сразу расставил все точки над "и" старший ватаги.
  - Ясно. Спасибо за искренность, - ответил я ему.
  - Пустое, мужик.
   До плато с птеродактилями было менее двухсот километров от поселка для новичков. Но дорога изобиловала опасностями и пройти туда даже маленькому отряду не представляло возможным. До Ташимовского чуть больше, порядка двух сотен камэ и дорога туда проще. Но в одиночку я не дойду и туда, даже мечтать не стоит. Здесь существовали только пешие маршруты. Любой транспорт не работал: автотехника разрушалась, а гужевой становился целью притяжения местных хищников.
   Денег у меня оставалось... да почти что и не было, а через пару дней мне придётся вновь оплачивать комнату у Яшки. Ещё и продукты требовались. Поэтому я стал искать тех, кто возьмёт меня на ближние маршруты вокруг Желтоводного. Немного обживусь в этих краях, набью руку, заработаю себе хоть какое-то имя.
   На третий день мне повезло познакомиться с парой охотников, которым был нужен помощник на роль носильщика. За работу мне была обещана пятая часть добычи. Если очень хорошо себя проявлю, то получу четверть доли. Обоим было по тридцать лет. Представились Петром и Максом.
  - Матвей, - назвался я.
   У каждого из них имелся блочный арбалет. Только выглядело их оружие, если так можно сказать, более стильно и грозно. Не чета моей корявой самоделке. Правда, смеяться над ней никто из них не стал. Уточнили у кого я покупал и похвалили за выбор. оказывается, мой продавец имел вес на местном оружейном рынке. А вид... ну, с него воду не пить, как говорится.
   Посёлок покинули с рассветом, когда солнце наполовину поднялось над горизонтом. К слову сказать, но после катаклизма климат на Сахалине значительно изменился. Здесь стало теплее - это раз. И сгладились сезонные изменения. Зимы практически исчезли. Вместо снегов и морозов появился сезон холодных дождей и ветров. Старые карты Сахалина годились теперь только в печку. А новых не хватало на всех. Да и делиться ими местные не спешили. Спутниковых снимков в сети тоже не было. Не только Сахалина, но и прочих аномальных территорий. И по этому поводу было сломано множество копий. Кто-то утверждал, что это правительства так пытаются ставить препоны желающим попасть в запретные зоны. Другие с пеной у рта заявляли, что причина в аномальном невидимом поле, которое превращает любой снимок в неразборчивое пятно.
   Впрочем, моим новым знакомым карты не требовались. Они исходили окружающие маршруты на полсотни километров во все стороны от посёлка. Звезд с неба не хватали. На кусок хлеба с тонким слоем масла стабильно зарабатывали. Яшка про эту парочку ватажников ничего плохо сказать не мог. И подумав, я решил сходить с ними в поход. Надо же с чего-то начинать.
   Кстати, насчёт самоназвания местных охотников. Здесь гуляли два определения. Ватажник и ухарь. Ватажниками называли себя те, кто всегда действовал в составе группы. Даже если в той всего пара человек. И это относилось к дальним маршрутам или ходкам в самые опасные районы. Ватажники могли быть и в составе уже устоявшейся группы. И наниматься каждый раз в новый отряд. Ухари - это одиночки. Отмороженные, опытнейшие охотники, знающие, если не весь новый Сахалин, то половину его точно. Они почти всегда действуют в одиночку. Если и вступают в группы, то редко. Чаще всего на правах проводника и специалиста по местности и обитающим там формам жизни. Стоит отметить, что хватает тех, кто называет себя ухарем, но от своего поселения далеко не отходит.
   ГЛАВА 3
   К полудню мы вышли в район, где мои новые знакомые планировали устроить охоту. Их целью были млекопитающие животные. Да ещё и сумчаток, размером с бурого медведя. Они даже слегка походили на косолапого телом и лапами. Только голова отличалась. У каждого из пасти торчали несколько крупных оранжевых передних резцов. Нижние больше, верхние на треть меньше.
  - Матвей, ты просто смотришь по сторонам. Ясно? Не стреляешь, - дал мне последние наставления Пётр, который в группе был старшим.
  - Да, я понял, - кивнул я в ответ.
   Большая стая животных облюбовала огромный заливной луг, плавно сходящий к широкой мелкой речке. Звери рыли землю, доставали корешки, червей, жуков и смачно их лопали. Не брезговали и травой. Крупные пучки её и мясистые стебли то и дело пропадали в пастях.
  - Макс, бьём самок. Я ту, а ты вон ту, - распределил обязанности глава отряда. - Потом по возможности хлопаем вон того кабанчика, - он отметил детёныша, который размером как раз был с деревенского бяшку, готового для заколки по осени. - Матвей, ты следишь по сторонам. Твоя стрела наше прикрытие. Всё, а теперь идём очень осторожно.
   Мы крадучись направились по краю луга, укрываясь за деревьями и кустарником. метров через сто пятьдесят Пётр вдруг резко остановился. Секунд пять куда-то всматривался, а затем снял правую руку с арбалета и помахал ладонью: назад!
  - Что случилось? - зашептал Макс, когда наша троица вернулась на исходную позицию.
  - Саблезубы. Вон там, - мужчина ткнул арбалетом в нужном направлении. - Тоже решили хрюшек попробовать на вкус.
  - То есть, уходим?
  - Ага. Попробуем на черепах поохотиться, тьфу-тьфу-тьфу, не загадывая.
   Но неприятные встречи продолжились. Примерно через час Пётр вновь нас остановил. Макс завертел головой и быстро обнаружил то, что напугало командира.
  - Твою мать, - едва слышно выдохнул он. - Срань господня. Вот это мы попали.
  - Что случилось? Я ничего не вижу. Что делать?
  - Ничего. Валим осторожно обратно по той же тропинке, - прошипел Пётр и принялся пятиться.
   Определив по направленному арбалету место, которое его пугало, я внимательно всмотрелся и... чуть не стал откладывать кирпичи по ускоренной методике. Сначала я столкнулся с взглядом пары крупных оранжевых глаз с вертикальным зрачком. Каждый был размером с мою ладонь. От них по моей коже прошёлся мороз, и волосы встали дыбом. После глаз я, наконец-то, ухватил всю картину в целом. На огромном дереве, обвитым плющом устроилась гигантская змея, свесив откуда-то из кроны переднюю часть тело. Голова у гадины не уступала размерами автомобильному боксу-багажнику, который устанавливается на крышу машины для дальних поездок, например, на отдых. После головы тело было толщиной с моё туловище и дальше заметно утолщалось.
   - Твою мать, - невольно вырвалось у меня, как совсем недавно у Макса.
   Только когда отошли от места встречи с существом на полкилометра. Пётр остановился, снял панаму и вытер с лица и шеи пот:
  - Сытая была. Повезло нам.
  - В первый раз вижу её. Это же титанобоа? - поинтересовался Макс.
  - Наверное. Тут этих змей полно и все от разных видов. Как и саблезубые, - сказал Пётр, покосился на меня и пробурчал. - Чёт сегодня совсем непруха идёт. Наверное, пора возвращаться домой.
   "М-да, не видать мне этих ребят больше. Неудачу на меня свалили, - пронеслась мысль в голове. - Вот же черти суеверные".
   С другой стороны, я и сам не был далек от примет. Всё-таки, длительная служба в армии, а позже в пожарном расчёте накладывает определенные особенности. Поэтому сильно на новых знакомых не обиделся. Скорее раздражала сложившаяся ситуация.
   В посёлок решили возвращаться по новому пути. Пётр всё ещё надеялся наткнуться на добычу. Хоть какую-нибудь, лишь бы не возвращаться порожняком домой. Но в итоге мы наткнулись на чужую добычу. Первым сигналом стал неприятный запах разложения. Мои спутники напряглись. Но вскоре расслабились.
  - Ложная тревога. Хочешь на кое-что взглянуть, Матвей? - спросил меня Пётр. - Ты такое на большой земле точно не видел.
  - Показывай.
  - А вот, - он сделал несколько шагов и пнул непонятный предмет. Когда тот перевернулся, то тускло блеснул гладкой поверхностью.
  - Клюв? - удивился я. - Ого какой! Кто это, Петь?
   Предмет оказался клювом невероятно гигантской птицы. Форма была, как у попугая. А вот размерчик! В этот клюв спокойно залезут три, а то и четыре каких-нибудь какаду. Края клюва были даже с виду острые и украшены мелкими-премелкими зубчиками. Как на клювах некоторых пород уток и гусей. Он крепился к обглоданному черепу на котором остался кусок шейного позвоночного столба.
  - Форарокос. Эти птицы мелкими динозаврами перекусывают. Но тут кто-то закусил этим драным петухом сам.
  - Опасная?
  - Да тут всё опасное, - сказал ватажник и плюнул на клюв. - Не знаю, какими были настоящие динозавры и вот такие угрёбища в прошлом. Но конкретно наши сахалинские нападают на всё и всех, особенно на человека. Ходят слухи, что их где-то научились дрессировать. И других угрёбищ тоже.
  - Врут? - спросил я.
  - Да кто знает, - пожал он плечами. - Здесь не угадаешь, что может быть правдой, а что брехнёй. Ладно, пошли дальше. Не хватало ещё провонять дохлятиной. Тогда на весь лес станем фонить на радость всяким падальщикам.
   Я ещё раз посмотрел на устрашающий клюв с голым черепом, окинул взглядом когда-то примятую и уже по большей части выпрямившуюся траву, тусклые невзрачные перья и шагнул вслед за ним. Но через два шага остановился. Из-под крупного листа. похожего на папоротник, торчало нечто выбивающееся из общей картины. Что-то похожее на осиное гнездо коричнево-бурой раскраски и размером с апельсин.
  - Пётр, а это что? - окликнул я ватажника.
  - Макс, глянь, - перевел он стрелки на напарника.
   Второй охотник без особого желания подошёл ко мне и взглянул на находку. Несколько секунд смотрел, после чего неуверенно произнёс:
  - Петь, тут фигня какая-то. Похоже на каменный зоб.
  - Что?! - удивлённо воскликнул он. - Да ну, реально фигня какая-нибудь, - но когда он подошёл и присел на корточки рядом с моей находкой, то тон его разительно изменился. - Едрить-колотить, реальный каменный зоб. Матвей, да ты чёртов везунчик!
  - Что за зоб? Для чего он нужен?
  - Там могут быть драгоценные камни. лучше всяких якутских алмазов, - вместо командира ответил мне Макс.
   Каменным зобом местные жители называли образование из хрящей у доисторических птиц. Иногда он встречается у некоторых динозавров близким к птицам. Внутри него почти всегда можно было найти несколько кристаллов, неотличимых от драгоценных камней: алмаз, рубин, изумруд, сапфир и так далее. Кристаллы были уже обработаны, огранены. Порой настолько причудливо, что это увеличивало или уменьшало цену продажи.
   Пётр расстелил на земле брезентовую накидку, положил на неё сверху зоб, потом посмотрел на нас и рявкнул:
  - Куда пялитесь? А если сейчас к нам та гадина подползает или те, кто сожрал эту курицу, а, м-мать вашу?
   Мы с Максом тут же отвернулись и принялись буравить взглядами окружающую местность, распределив сектора.
   Закончив с разносом, Пётр взялся за маленький топорик. несколькими ударами он развалил хрящи. После чего стал ножом выламывать внутренние перегородки.
  - Есть! - раздался его радостный крик.
   Мы с Максом вновь повернулись к командиру. Он зажал промеж указательного и большого пальца красноватый кристаллик, сверкающий, как маленькая звезда в луче солнца, пробившегося сквозь кроны.
  - Ваще! - восторженно прошептал Макс. - Он один?
  - Нет. Ещё есть, нужно выковыривать.
   Позже я узнал, что таким - потрошением каменного зоба - команды занимаются в безопасном месте, чтобы каждый участник видел, что драгоценные камни не утаили от него. Но в нашем случае традиции были нарушены из-за нетерпения. Пётр такую вещь впервые получил самостоятельно. Пару раз он их видел в составе ватаги, с которыми ходил по маршрутам до того, как решил сколотить собственную группу.
   Всего в зобе были найдены четыре кристалла. Самый крупный был с половинку сушеного гороха. Три остальных меньше него на треть и в половину.
  - Матвей, тебе по уговору четверть находки принадлежит, - напомнил мне Пётр, пристально смотря мне в глаза.
  - Я помню. И не настаиваю на увеличении суммы, - кивнул я, не собираясь что-то оспаривать. Уж точно не в таких условиях качать права. Здесь, как двести лет тому назад в Сибири: закон джунгли, а прокурор тиранозавр. Мысленно же сделал зарубку на будущее тщательнее оговаривать условия. Изначально-то речь шла о шкуре и мясе, которые планировалось добыть.
   Дорога назад с одной стороны стала приятной. Четыре кристалла в кармане командира изрядно грела душу. Но с другой, я нет-нет, да посматривал искоса на своих попутчиков. Не замышляют ли они чего плохо? Когда мы оказались недалеко от стен Желтоводного на открытой местности в поле зрения часовых на сторожевых вышках, то все вздохнули с облегчением.
   Едва только прошли сквозь ворота, то втроём направились в ломбард. Это заведение здесь занималось покупкой любых ценностей. Его хозяин давал самую справедливую цену в сравнении с прочими торговцами, которые не всегда могли правильно оценить предмет торга.
   Снаружи дежурил охранник, вооружённый короткоствольным дробовиком в руке и револьвером в кобуре на поясе. Внутри я увидел ещё двоих его коллег. Но эти имели по второму револьверу вместо ружья.
  - Добрый день, господа, - радостно, как любимых родственников поприветствовал нас мужчина за стойкой. Наверное, прочитал по нашим довольным лицам и запылённой одежде, что мы пришли сюда с хорошим кушем сразу с маршрута. - Чем могу помочь? Желаете купить или продать?
  - Продать, - ответил Пётр. - Четыре кристалла из каменного зоба форарокоса.
  - Прошу предъявить.
   Командир выложил нашу добычу на стойку перед собеседником. Тот кончиком пальца осторожно прикоснулся к ним. Затем достал дощечку, обитую синим бархатом, что ли, пинцет и переложил на неё камешки. После чего вооружился ювелирной лупой. Осмотр затянулся на долгие десять минут. Наконец, работник или владелец ломбарда отложил свои инструменты в сторону.
  - Четыреста тысяч за все кристаллы, - произнёс он, смотря на Петра.
  - Сколько?! - слабо возмутился он. - Я не в первый раз добываю камни из зоба. Знаю, что по чём. Тут в полтора раза больше сумма...
   Спор или торг занял достаточно много времени. Четверть часа уж точно. К сожалению, из-за проблем, доставляемых аномальным полем, с часами на острове имелись определённые сложности. Они здесь были, но стоило очень много и требовали регулярной заводки. С автозаводом же продавались и вовсе за несусветную цену. Кажется, производят их на материке специально для аномальных зон. После чего часть их в каждой доставленной партии выходит из строя. Кстати, примерно всё также обстоит и с оптикой. Ватажникам, ухарям, ученым, туристам, военным и прочему люду в аномальных зонах приходится пользоваться подзорными трубами. монокулярами и биноклями, которые тяжелы и не всегда дают качественное изображение приближаемой картинки.
   По итогу торгов мне достались сто двенадцать тысяч рублей. Это очень хорошая сумма на Большой земле. Например, сестра, находясь в декрете, получает на четырёх малолетних детей сорок пять тысяч. Я зарабатывал шестьдесят. Правда, особо за деньгой не гнался, так как не имел серьёзных целей в жизни пенсия и невысокая зарплата пожарника в мелком провинциальном городке с пятнадцатью тысячами населения. Зять до пропажи получил от ста до ста двадцати тысяч.
  - Матвей, не теряйся и не забухивай, лады? - обратился ко мне Пётр после ломбарда и расчёта согласно договора. - На днях хочу ещё кое-куда сходить. Ты бы нам с Максом очень пригодился со своей удачей.
  - Лады, - кивнул я ему. - Я у Яшки Рога ночую. Понадоблюсь, то шли весточку туда.
  - Лады, - повторил он за мной, хлопнул меня по плечу и ушёл.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"