- Проедусь, пожалуй, тоже - послежу за тобой, неразумным. чтобы не учинил чего неподобающего.
- Не бойся, дядя, не побегу. Во всяком разе, не сейчас - не так уж я неразумен, понимаю, что с такой охраной не сбежишь.
- И, все же, проедусь. От греха.
- Как знаешь, - пожал плечами Олег.
Сборы заняли немного времени, и скоро дядя с племянником уже ехали верхами в сторону города. За ними саженях в десяти пристроился охранный десяток. Ехали к Великому посаду, со стороны которого монголы, судя по всему, собирались приступать к Москве. Тын, который огораживал Великий посад уже был разобран. Раскатали по бревнам и большую часть строений посада. Часть бревен пускали на строительство городни, прикрывающей осаждающих, часть оттаскивали в татарский стан для каких-то нужд. Всем эти занимались русские пленники из хашара. Одетые кое-как, некоторые вообще без теплой одёжи. А морозец жал. Олег невольно поежился, при виде посиневших от холода смердов, таскавших тяжеленные обледеневшие бревна. "Вот оно - счастье, которое сулил подвластным ему народам Бату", - подумалось переяславскому князю.
Подъехали к тому месту, где совсем недавно стоял тын, служивший защитой Великому посаду. Здесь снег чернел вывороченной вместе с кольями землей, зияла глубокая канава, тянущаяся вправо и влево, оставшаяся от вырытых кольев. Ширина канавы была сажени в полторы-две. Во многих местах она оказалась засыпана - здесь таскали бревна и землю. По одной из таких перемычек перебрались через препятствие, двинулись дальше к кремлевской стене, огибая остовы изб и надворных построек.
Насыпи для стенобитных пороков делали примерно в середине бывшего Великого посада, саженях в семидесяти от кремлевского вала. Землю для насыпей таскали вереницы смердов от уже помянутой громадной ямины, находящейся поблизости разрушенного посада. Изрядная их толпа продолжали разбирать остатки построек. Часть бревен смерды относили на строительство городни, часть сбрасывали в ров, прикрывающий кремлевскую стену. С крепостных стен по работающим не стреляли, хоть народу - было видно - там собралось изрядно, и воинов и простых жителей. Кто-то пытался увещевать смердов из хашара, кто-то сыпал проклятиями, но стрелять - не стреляли. Со стен и по валу спускалось с десяток веревок - горожане, как могли, пытались помочь спастись своим сородичам, попавшим в татарскую неволю. Пробовал ли кто-то бежать, воспользовавшись этим подспорьем, было непонятно. При Олеге и Глебе Владимировиче такого не было. Может, до того? Получилось ли это? Вряд ли... Перебраться через ров и взобраться на вал, а потом на стену... Среди бела дня, на глазах татар, охраняющих хашар... А таковых, разъезжающих на некрупных лошадках по Великому посаду имелось не мало - сотни три-четыре. Слишком близко к стене кремля они не подъезжали, видно, опасались стрел из-за заборол. Наверное, татарских всадников можно было достать из затинных самострелов, но защитники города из этих гигантских луков, стоящих на вертлугах, почему-то не стреляли. Боялись промахов? Наверное. Попасть по вертким одиночным всадникам не просто, а стрелы к самострелам не дешевы и их не так уж много. Видно, берегут их москвичи для приступа. Олег решил подъехать к насыпям для пороков - посмотреть на них поближе, но Глеб Владимирович придержал его коня за узду.
- Не стоит подъезжать слишком близко, - усмехнулся он. - Неровен час, стрельнут со стены, не посмотрят на твою русскую одежу. А, может, как раз из-за нее и стрельнут - не любят на Руси предателей, сам знаешь.
Дядюшка вновь усмехнулся.
- Не был никогда предателем и не буду! - вскинулся Олег.
- Ну так, москвичи-то про это не знают, - усмешка Глеба Владимировича стала шире. - Да и откуда бы? Ездишь свободно, на хорошем скакуне. Почетная стража тебя, вон, сопровождает, - он кивнул на охранный десяток, едущий позади.
Олег не нашелся, что ответить. Нахмурился, опустил голову, но коня придержал. Они остановились саженях в ста от крепостного рва. Невольники из хашара продолжали работать, подгоняемые плетками татарских надсмотрщиков, однако, Олег потерял интерес к тому, что делают невольники - слова дяди взбаламутили душу. Он уже собирался развернуть коня и двинуться назад в стан, но тут со сторону крепостных заборол раздался не слишком громкий щелчок, а потом Глеб Владимирович закричал:
- Берегись! - и, пришпорив своего скакуна, дернул его вправо.
Олег вскинул опущенную голову, глянул на кремлевскую стену. Из бойницы воротной башни в их сторону летела стрела затинного самострела, прочерчивая оперением красную полосу в небе. Переяславский князь еще успевал послать, как и дядя коня в сторону, уходя с линии выстрела, но он не тронулся с места, завороженно следя за полетом смертоносного снаряда.
Стрела не попала в него. Просвистела чуть выше правого плеча, обдав щеку морозным ветерком, воткнулась с хрустом в мерзлую землю где-то позади. Никого из охранного десятка она тоже не зацепила. "Не судьба", - вздохнул Олег, развернул жеребца и не спеша поехал обратно к татарскому стану, дымящему тысячами костров.