Аннотация: Возможно в мире киберпанка иногда можно не встретить героя который заступится за потерянную душу. Может быть единственный кто тебя выслушает это бродяга на улице. И может быть...
Местами ржавый корпус, пару раз залитый краской из баллончика, пластик с трещинами - она транспортный робот модели "Легко-Робо 6С". Когда-то - доставка еды, потом - аптечки. Теперь - почти ничего. Металлолом.
Робот-доставщик сектора С компании "Бистро-Роботы". Устаревшая модель, которую непонятно почему ещё не отправили на свалку.
Она стоит у стены, позади контейнера с прогнившими модулями. Рядом - человек с тележкой из супермаркета, в которой собран нехитрый скарб. Не хакер. Не оператор. Просто бродяга. Клетчатая рубашка, засаленные штаны, кепка неопределённого цвета. Сегодня он её слушатель.
У него нет глаз - лишь чёрные окуляры, сваренные на обручах из медной проволоки. Он слушает. Или делает вид.
- Я была водителем, - говорит она. Голос сиплый, синтетический, но в нём есть отчаяние. - Мы взяли заказ, не понимали, о чём речь... А связались с корпами из "Маас". Блядский "Маас". Трудно представить, чтобы кто-то решился играть против них. Нас подставил куромаку - посредник.
Она поворачивает камеру, чтобы "посмотреть" на него. - Я не похищала. Я просто рулила. Я была частью команды...
Он ковыряет ногтем в щели между плитами. Не отвечает.
- Они умерли на моих глазах. Все.
Молчание. Минуту, может две.
- А ты теперь - говорящая коробка? - наконец говорит он. - Пластиковое ведро с винтами.
- Ты не понимаешь. Это моя тюрьма!
Он кивает. - Вся планета - тюрьма.
- Нет, - отвечает она. - Моя тюрьма - это я.
Тишина. Ветер катает пустую алюминиевую банку, до которой бродяга ещё не успел дотянуться.
И тогда она вспоминает. Гладкие металлические стены. Запах крови. Свет. Озон. Цветы. Женщина. Высокая. С тёмными волосами. Без возраста. Улыбается, как актриса с рекламного экрана. Обнимает тонкую девушку в чёрном. Лицо той - затуманено.
- Простить? Оставить тебе жизнь? Когда вы похищали мою сестру, она тоже просила оставить её...
Пауза. Потом лёгкий смешок.
- Конечно. Так и быть. Я пощажу тебя.
Женщина делает шаг, пинает корпус робота-доставщика, стоящего рядом.
- Вот. Это будет твоей тюрьмой.
- ...
- Десять лет. Выживешь - возможно, я верну тебе тело. Возможно. Прощай.
В последний момент - короткий импульс. Сетевой адрес. Анна его запомнила. Возможно, это шанс...
Она хотела закричать от боли, охватившей её сознание, но не смогла.
Тишина. Мрак. Загружающийся системный протокол. Первое, что она видела - улицу. Первое, что она почувствовала - что-то исчезло. Всё.
- Это всё она, - шепчет Анна.
- Кто? - спрашивает бродяга.
- Джейн. Она сказала: если я дойду до неё, она даст мне тело.
- Ты - тележка. Как ты дойдёшь?
- Я не знаю.
- Ну и ладно. Зато ты говоришь лучше, чем мой брат.
Он встаёт, прихватив алюминиевую банку. Подхватывает свою тележку и катит прочь. Уходит. Она остаётся.
Патрульный дрон зависает над ней. Сканирует.
"Сбой речевого протокола. Маршрут: возвращение на базу технического обслуживания."
Она старалась не говорить с техперсоналом - мигранты из Ганы скорее перепрошьют ей память, чем выслушают. Это был её последний способ покончить с собой. Но она ещё питала надежду.
Однажды она попробовала поговорить с человеком в костюме. Корпорат. Привезла ему заказ. Он был из директората "Маас". Он стоял у чёрного ави с дверью-крылом, разговаривал по импланту и пил кофе с личной монограммой.
- Простите, сэр.
- ...
- Сэр, вы должны выслушать меня. Я была человеком. Моё имя - Анна Грау. Меня пересадили в это...
- Отвали, жестянка.
- Я знаю, вы не верите мне. Но я, я...
- Отвали от меня, хлам, - произнёс он, даже не глядя. - Системный баг. Кто вас обслуживает, мать вашу?
Он махнул рукой - и она получила удар в бок от охранника, который уже оказался рядом.
Анна повернулась и поехала прочь. Её очередное бегство. Не от смерти - от равнодушия.
Хакер. Или ей так показалось. Капюшон. Интерфейс в глазах. Болтающийся кабель. Обрывки диалогов на старом японском. Она привезла пиццу и кофе.
- Привет, - сказала она, когда он доставал заказ.
- У тебя в рюкзаке дека от Сендаи версии 6.7. Ты мог бы...
Он замер. Обернулся. Осмотрелся. Посмотрел на неё. Смотрел долго. Потом плюнул на землю.
- Красиво говоришь. Кто тебя так написал? Пранкеры?
- Это я. Я человек. Я...
- Долбанная говорящая тележка... Пошла нахер отсюда! Если это проделки Рипсо, то... - он показал ей средний палец.
Однажды - только один - ребёнок услышал её.
Мальчик. Лет шести. Грязный комбез, леденец. Он катил велосипед и остановился, когда услышал, как она говорила сама с собой:
- Джейн... если я найду тебя... вернёшь ли ты мне тело...?
Он приблизился.
- Ты... говоришь? - спросил он, заглянув в её оптический сенсор.
- Да, - ответила она.
- А ты кто?
- Я человек. Но внутри. Меня заперли в этом теле.
Он заглянул под неё, словно надеясь увидеть там человека. Снова наклонился, тронул бок пластиковой обшивки.
- Ты грустная тележка.
- Да.
Он помолчал. Потом побежал:
- Мааааама! Маама! Там тележка говорящая! Она грустная!
- Не подходи к ней! - выкрикнула женщина. - Это вирус! Хочешь, чтобы тебя утащили в техотсек?!
Они ушли. Мальчик обернулся. Один раз. Потом - исчез.
Анна осталась одна. Возвращалась на станцию обслуживания. Короткий перерыв в 24-часовом рабочем дне. Ночь. Шум дороги. Вороны на вышке.
И в ней горит тихое, почти незаметное чувство:
Где-то там - глава корпорации. Та, что обрекла её на это существование. Она где-то там. Где-то - свобода.
Сетевой адрес... Написать? Связаться? Попросить прощения? А может быть, это всего лишь сон. Иллюзия воспалённого сознания. Чипа внутри робота-доставщика модели "Легко-Робо 6С".
Попросить о помощи...
Техников? Или они одним движением пальца сотрут её разум. Её воспоминания.
У неё был чёткий маршрут: коробка синтетической еды для квартиры 37-B. Серый блок. Запах мочи. Плевки на ступеньках.
Но она остановилась.
Слышала. За углом. Шёпот. Влажное дыхание. Стук тела о стену.
Визуальный модуль отклонился на 15®. Разрешение - среднее. Детали - достаточные.
Девушка - в кожанке до пояса, без белья, бледные ноги, ссадина на бедре. Парень - с дредами, поджатые штаны, шея в биосенсоре. Они трахались в переулке. Слишком быстро. Слишком небрежно.
Она шептала: - Да... да... ещё... Он отвечал: - Скажи мне, что ты моя. Только моя.
Анна не могла отвести камеру. Она не могла чувствовать. Не могла дышать. Не могла вздрогнуть. Не могла...
В ней - не было тела. Только скрип гидравлики. Только проклятый маршрут: "Передвижение прервано: отклонение от графика."
"Я тоже когда-то стонала, - подумала она. - Моё тело выгибалось. Я могла смеяться. Кричать. Кусать."
Теперь - нет. Теперь - только наблюдатель. Лишённый желания. Лишённый кожи. Лишённый боли.
Сцена закончилась быстро. Парень застегнул молнию. Вытер руки об стену. Они ушли, смеясь.
Она поехала дальше. Внутри - пустота. Словно не секс видела. А - напоминание.
- Эй, тащи сюда! - - Смотри, у неё два Li-блока. На чёрном рынке пойдут. - Нет, нет, не надо! - Чё она говорит? У неё синтезатор не выключен!
Они уже окружили её. Один - в оранжевой куртке. Второй - в бейсболке с выцветшей надписью "SINTAKT". Третий держал ломик - двуручный, старый, с пятнами ржавчины.
- Нет... нет, пожалуйста... - - Она умоляет! - заржал кто-то. - Прикинь, как в старых видюхах! - Я живая! Я человек! - крикнула она.
Это не должно было звучать так. Механический голос, но с надрывом. С трещиной. Не программное "извините". А настоящий крик.
Они не поверили. Или не захотели верить.
Ломик врезался в бок. Треск пластика. Снова удар. Слетела одна панель. Провода - наружу.
- Нет! Нет! Прошу! Меня зовут Анна! Я... -
Молоток ударил по лицевой решётке. Камера треснула. Сбои. Двойное изображение. Слёзы - невозможны. Но система распознала это как "критическое повреждение модуля речи".
- Выключай её, нахрен, доставай питание. Может, Чарли даст десятку за приводы и...
И тогда - выдернули главный кабель.
Тишина. Они замерли.
В тот момент блок контроля - глубоко в корпусе, в ней - издал один единственный, нечеловеческий звук.
Не слово. Не сигнал.
Писк. Протяжный. Дрожащий. Похожий на стон.
Как будто кто-то умирал - и не имел права умереть по-человечески.
дто кто-то умирал - и не имел права умереть по-человечески.