Твое время настало.

- Вот, принес, что вы заказывали, - Петр Силантьев постучал в дверь комнаты, сданной недавно странному квартиранту. Та приоткрылась, и оттуда выглянул мужчина неприметной внешности, заглянул в протянутую сумку, удовлетворенно кивнул, сунул руку в карман, вынул оттуда золотую монету и протянул Петру.

Из-за этих монет его, собственно, здесь и поселили. Силантьевы запутались в долгах и реально опасались, что их выселят из недавно приобретенной трехкомнатной квартиры. В поисках выхода Петр с супругой решили, что семейство из трех человек пока вполне может поместиться и в двух комнатах, а третью вполне можно кому-нибудь сдать. Желающие, конечно, находились, вот только суммы, которые они готовы были выложить, никак не позволяли Силантьевым разделаться с долгами, и супруги понимали, что при текущей конъюнктуре никто им больше за комнату и не даст. Неприятно было осознавать себя в роли того мужика из анекдота, который пытался продать курицу за миллион, "потому что деньги нужны".

И тут вдруг по объявлению к ним явился этот субъект, которому срочно нужна была крыша над головой и который обещал платить за нее золотом не скупясь. Петр опасался развода, но выложенные незнакомцем золотые монеты оказались самыми настоящими, в банке к ним не возникло никаких вопросов, а вырученная сумма превышала все надежды Силантьевых. Петр понимал, конечно, что в этой щедрости должен быть какой-то подвох, но готов был рисковать, ибо другого выхода просто не видел.

Подвохов оказалась целая куча. Выяснилось, что у незнакомца, называющего себя Савгуром, нет вообще никаких документов, а потому ему и на улице лучше не показываться. Снабжать его всем необходимым пришлось опять же Силантьевым, но за отдельную плату, что, впрочем, только повышало ценность жильца. Оставался еще вопрос, откуда у него все эти монеты, но об этом Петр спрашивать опасался. Главное, что эти деньги в кармане жильца никак не иссякали.

Петр сурово приказал сыну Вите, чтобы нигде не болтал о квартиранте, и понятливый мальчуган поклялся, что и слова никому не скажет. Ну, не дурак же он, чтобы своей собственной семье вредить! Посвятишь в эту тайну даже приятелей, и кто-нибудь потом непременно проболтается, а там жди визита полиции по поводу незаконного мигранта, штраф, и прощай, обеспеченная жизнь! Съезжать из новой квартиры, да еще непонятно куда, поскольку старую давно продали, Вите категорически не хотелось, как и терять обретенных в новой школе друзей, которым он сумел представиться своим в доску пацаном, а не жалким маменькиным сынком и ботаником.

Жизнь потекла своим чередом, никто из соседей, кажется, и внимания не обратил, что Силантьевы стали делать больше покупок и вообще заметно прибарахлились. Ну, нашли, может, где-нибудь левую работу или иной источник дохода, о котором не принято говорить с посторонними, так кому какое дело. Все не без греха, а добровольных стукачей, любящих во все совать свой нос, в доме, к счастью, не было.

Постепенно хозяева квартиры свыклись со странным постояльцем, который старался их особо не стеснять, наладили с ним вполне дружеские отношения, и мать семейства Лидия даже пригласила его разделить их семейную трапезу по случаю ее собственного дня рождения. Раньше бы она пригласила на этот праздник своих приятельниц, но это, увы, невозможно было в сложившихся обстоятельствах, а праздничной атмосферы с поздравлениями все равно хотелось. Жилец приглашение принял, выпил за здоровье именинницы, развязал язык и внезапно понес такое, что у супругов волосы на голове встали дыбом, а Витя распахнул рот от изумления.

По словам Савгура, он был могущественным демоном из другого мира, сосланным на Землю в наказание еще более могущественными богами. При этом те наложили на него кучу ограничений, лишивших его всяких преимуществ перед простыми смертными, но словно в насмешку наградили его новое тело абсолютным бессмертием, так что он даже не в состоянии избавиться от этой ненавистной ему плоти, которую ему тоже навязали, поскольку в своем родном мире он, если и воплощался, но в нечто гораздо более презентабельное.

- Не верите? - вопросил пьяный демон и с такой силой вонзил себе в горло вилку, что оттуда брызнула кровь. Правда, едва он эту вилку оттуда выдернул, как кровь течь перестала, а через считанные секунды рана так надежно затянулась, что на коже от нее и следа не осталось.

- Это как это?.. - выдохнул Петр, не веря собственным глазам.

- А вот так! Я только что сонную артерию порвал, и все равно все восстановилось. Могу и вообще голову себе отрезать, да хоть в жерло вулкана броситься, и все равно выберусь оттуда невредимым! Вот так боги надо мной издеваются!

- А золотыми монетами тебя тоже боги снабжают? - поинтересовался Петр, сам не заметивший, как перешел с квартирантом на ты.

- Ну да, они. Для них это золото раздобыть все равно что раз плюнуть, но только мне дали право платить ими только за жизненно необходимое.

- А они знают, сколько тут все стоит?

- Да им плевать на это. Станут они еще в такие мелочи вникать, скажешь тоже! У них там заботы о судьбах Вселенной, с какой радости им интересоваться расходами жалкого изгнанника?

- И надолго ты к нам? - осторожно поинтересовался Петр.

- А я знаю? Мне никто ни о каких сроках не говорил, сообщили только, что я буду свободен, если люди сами добровольно снимут с меня все наложенные ограничения.

- Накладывали боги, а снимать должны люди? - изумился Петр.

- Именно так. И я не должен их к этому подталкивать. Но сегодня одно из ограничений вы с меня сняли.

- Какое же?!

- Если кто-то добровольно разделит со мной кров и пищу, то я смогу использовать свои силы для защиты его и всего его семейства.

- Для защиты от чего?

- Ото всего и ото всех его неприятелей! - гордо произнес демон. - А силы мои настолько велики, что лишь одни боги в состоянии со мной справиться. Всякую мелкую нечисть я порву, что уж там говорить о смертных!

У Петра холодок пробежал по хребту. Что-то ему говорило, что от такого "защитника" может быть больше неприятностей, чем пользы. Но сделанного назад не воротишь, первая магическая печать с демона снята, и остается только принять свершившееся.

- А за что же тебя так наказали-то? - вопросила вдруг Лидия, которую, кажется, появление неожиданного защитника, напротив, вдохновило.

- Мы не поверите, но за любвеобильность!

- Как так?

- В родном мире я был нарасхват у красавиц, да и не только в родном... Оно бы ничего, да только они с моей помощью наплодили кучу демонят, а это, знаете ли, та еще головная боль... - демон выразительно помахал рукой. - Ну, боги и всполошились. Убивать моих потомков вроде пока не за что, они еще не успели нагрешить, но их же надо держать в ежовых рукавицах, чтобы привести к порядку, а не то, когда вырастут, будет от них сплошной геморрой. Ну, вот, меня и отправили заранее расплачиваться за все потенциальные грехи моего потомства. Да еще и импотентом сделали, - всплакнул демон, - чтобы и здесь не принялся за прежнее! Ну да, зачем им здесь лишние демонята!

В избытке чувств Савгур уткнулся рожей в тарелку с салатом. Петр даже ему посочувствовал. Ну да, с такой-то внешностью кто на него вообще глянет-то, не говоря уже о том, чтобы продолжать романтические отношения! Хотя, если те же местные красавицы прознают о золоте в карманах изгнанника, то у него отбоя не будет от желающих за него выйти. Во только признают ли боги такие траты жизненно необходимыми? У Петра было предчувствие, что никоим образом. Ладно, по крайней мере за верность супруги можно было не опасаться.

Переполненного новыми впечатлениями Витю отправили спать, а взрослые засиделись за полночь. Демон в подпитии оказался жутко словоохотливым и без малейшего утомления травил байки из жизни известных ему миров, чьи порядки порою оказывались настолько поразительными, что в них не верилось. А впрочем, после того эксперимента с вилкой, что он им тут продемонстрировал, поверишь во что угодно. Савгур похвалялся своими сексуальными подвигами, но еще охотнее вещал о том, насколько приятнее существование вне плоти, когда можно вольно парить и ничто тебя не стесняет. Он даже жалел при этом людей, которым эти ощущения если и даются, то на очень недолгий срок, после которого следует очередное перерождение с забыванием и прежнего бестелесного существования, и всех предыдущих жизней.

На вопрос Лидии, а как же тогда грешники, которые должны после смерти попасть в ад, демон, усмехнувшись, заявил, что материальный мир это и есть та самая Преисподняя, в которой расплачиваются за грехи своих прошлых жизней, ну и заодно перенесенными страданиями улучшают себе карму, что позволяет в будущем надеяться на более удачное воплощение, а там, глядишь, и на окончательное спасение души. Когда же его спросили, а что же он тогда жалуется на наличие тела, Савгур ответил, что ему-то никакое спасение точно не светит, потому что просто нечего спасать, и страдает он, соответственно, зря, только по злой воле богов. Но вот на вопрос Петра, что же это за боги такие, демон отвечать отказался и даже, кажется, мгновенно протрезвел, поспешив свернуть разговор. Ну что же, у каждого есть свои тайны...

После того памятного застолья Савгур стал не в пример общительнее и больше не прятался ото всех в своей комнате. Он даже на улицу стал выходить, не опасаясь больше внимания властей. Петру он объяснил, что после снятия ими с него первой магической печати у него появился законный повод без помех передвигаться по этому мир. "Ибо как я смогу вас защитить, если мои передвижения ограничены пределами квартиры?" На вопрос же, что он станет делать, если его вдруг остановят полицейские и поинтересуются документами, демон туманно ответил, что теперь, мол, тем полицейским самим хуже будет, если они вдруг вздумают как-то ограничить его возможности защищать семейство Силантьевых. Что именно он сделает с неосмотрительными полицейскими, демон объяснять не стал, но по его тону Петр понял, что ничего хорошего. Обещанная защита грозила реальными проблемами властями, но и отказываться от нее было отчего-то боязно. Бог знает, что там у этого демона на уме!

Невыразительная внешность, впрочем, помогала Савгуру, и вскоре, приодевшись как окружающие, он настолько слился с толпой, что полицейские просто не обращали на него внимания. Деньгами для покупок его, впрочем, продолжал снабжать Петр в обмен на золотые монеты.

Если они теперь все вчетвером за одним столом, и Силантьевы даже сами не заметили, как стали воспринимать Савгура как еще одного члена своей семьи, что вел себя максимально лояльно, никак не пытался вмешиваться в сложившиеся у них порядки и с советами не лез, впрочем, только до поры до времени.

Все случилось, когда Петр обнаружил, что сын, несмотря на категорический запрет, продолжает нырять с другими мальчишками с крутого обрыва загородного карьера.

- Ты что, не понимаешь, как это опасно?! - орал он на Витю, притащив того домой буквально за шкирку. - Там же черте что на дне валяется, никто этот проклятый карьер никогда не чистил! Там же один пацан, всего на пару лет тебя старше, недавно голову так рассадил, что швы пришлось накладывать! А мог и вообще черепушку разбить, если бы нырнул на несколько сантиметров правее! Ты разве об этом не знал? Или тебя даже чужой опыт ничему не учит?

Витя молчал, уставившись в пол и покаянно шмыгая носом. Ну да, слышал он, что шестиклассник Санька после ныряния в больницу попал, но другие-то ныряют и ничего! Лето, жара, как тут удержаться! Ну да, рискованно, конечно, но когда все твои приятели этим занимаются, как-то не хочется отрываться от компании. Еще, чего доброго, сочтут трусом и маменькиным сынком! Он и так далеко не самый крутой пацан в классе, к тому же любимчик учителей. Последнее Витя ценил, намеренно хулиганить в школе не мог и не хотел, но и репутацию среди сверстников тоже как-то поддерживать надо было. Ничего нет хуже, чем стать изгоем! Задразнят, затравят, да так, что сам в петлю полезешь, что в сравнении с этим какие-то там рискованные ныряния! Увы, родителям это не объяснишь...

- Ну и что с тобой прикажешь делать, если ты наших слов не слушаешь? - продолжал отчитывать Витю отец. - Засадить тебя дома на все лето, чтобы не бродил по всяким карьерам?

Мать тоже присоединилась к процессу воспитания, но никаких свежих мыслей ей в голову не приходило. Все время держать ребенка взаперти все же слишком жестоко, а за город его не вывезешь, поскольку лишних денег нет, они и с долгами-то еще не расплатились.

- А розгами пробрать его не пробовали? - вдруг подал голос Савгур, до того безмолвно присутствовавший при этой сцене.

- Как это розгами? - поразился Петр. - Это ж какой шок будет для ребенка! У нас все же интеллигентная семья, мы его даже не шлепали никогда. Все пытаемся словами объяснить.

- Ну так вы же сами говорите, что он ваших слов не слушает. Вы разве в первый раз ему объясняете, что в том месте нельзя нырять?

- Да сколько раз уже говорили, а ему хоть кол на голове теши... - вздохнула Лидия.

- И почему вы тогда решили, что от еще одного разговора что-то изменится? Разве он не знает, что нырять там опасно? Знает не хуже вас. А почему тогда продолжает нырять? Да потому что в его возрасте человеком правит не разум, а инстинкты! Возраст у вашего Вити уже самый что ни на есть боевой, мужское начало в нем просыпается, но еще не знает, как себя выразить, кроме демонстрации удали. Отсюда постоянные драки и прочие рискованные занятия, чтобы не упасть в глазах сверстников, да и сверстницы тоже на тебя внимание обращали. Да, они будут возмущаться хулиганами мальчишками, но подсознательно-то думают, что если хулиган, то, стало быть, смелый и решительный, то есть сможет защитить, если возникнет такая нужда. Да, все это поведение не осознано, но таковы уж инстинкты в этом возрасте. У меня самого столько детей было, так что знаю, что говорю, все испытал на собственном опыте. Да, это были демонята, но в десять лет между ними и обычными человеческими детьми большой разницы нет, вы уж мне поверьте.

- А розги чем тут смогут помочь? - вопросил Петр.

- А они причиняют физическую боль, избегать которой тоже является врожденным инстинктом, необходимым для выживания. Когда половые гормоны зашкаливают, тогда от безумств уже никакая порка не спасет, но это еще не ваш случай. Другого эффективного способа удержать вашего сына от смертельного риска я лично не вижу. В конце-то концов, что для вас ценнее: его голова или задница?

Супруги переглянулись. Предлагаемый рецепт выглядел слишком жестоким и даже неприличным, но где ему альтернатива? Они же все уже перепробовали...

- Но мы даже не знаем, как это делается... - выдохнул Петр.

- Так я научу, - спокойно кивнул Савгур, - у меня-то в этом деле опыт большой. Сегодня же нарежу розог и покажу, как их подготавливать. И еще желательно было бы раздобыть лавку, но если не удастся, то и Витина детская кроватка со спинками из вертикальных реек тоже подойдет. Он еще не настолько вырос, чтобы в ней не поместиться.

Витя, с распахнутым от изумления ртом слушавший, как взрослые выбирают для него наказание, рискнул, наконец, возмутиться:

- Какая еще порка?! Мне десять лет уже!

- Да, согласен, начинать следовало бы раньше, - кивнул Савгур, но и в десять лет еще далеко не поздно, пара лет для воспитания послушания еще есть.

- Да у нас никого в классе не порют! - возмутился Витя. - А меня будут, да?! А я ведь единственный в классе отличник, меня все учителя хвалят!

- И тут ты прав, твоим одноклассникам подобная процедура тоже бы не помешала, - согласился демон. - Но об их жизни и здоровье пусть беспокоятся их родители, а я пока имею право защищать только тебя, и от необоснованного риска в том числе. Или ты хочешь, чтобы я всюду тебя сопровождал и одергивал?

Витя взвыл, представив такую перспективу. Если за ним в качестве няньки станет таскаться этот мужик, то его уже точно засмеют! Лучше уж перестрадать разок. Главное, чтобы друзья о том не узнали.

Слезы закапали сами собой, но сил на сопротивление у Вити уже не было. Демон, видимо, это почувствовал, поскольку погладил несчастного мальчугана по голове и ободряюще промолвил:

- А вообще-то я знаю мир, где телесные наказания являются привилегией хороших мальчиков.

- Как это? - изумился Витя, и даже слезы у него высохли.

- Да вот так. Детей в том мире рождается много, растут они по большей части как сорная трава, на всяких хулиганов и раздолбаев никто внимания не обращает, умрут, так умрут, выживут, так выживут, все отдается на волю естественного отбора. Но если ребенок демонстрирует заметные успехи в какой-то области, то его начинают всячески оберегать, в том числе и от его собственных разрушительных инстинктов, можно сказать, в ежовых рукавицах держат и, конечно, приучают к послушанию. И дети эти гордятся, потому что если тебя так воспитывают, значит, любят и ценят. То есть порку там еще заслужить надо. Ладно, при случае все подробно расскажу, если захочешь, а пока смирись с неизбежным.

Смиряться очень не хотелось, но пришлось. Все же Витя в целом был послушным ребенком и на открытый бунт против родителей готов не был. Оставалось утешать себя подкинутой демоном мыслью, что если они собираются его выдрать, значит, он им небезразличен.

Порка розгами на поверку оказалась целым ритуалом, и Савгур охотно посвящал Силантьевых в его особенности. Ведро, в котором они обычно осенью квасили капусту, теперь исполняло роль кадки, откуда торчали любовно подобранные демоном ивовые прутья. Оказалось, что для порки розгами наказуемому следует раздеться донага, а потом обязательно посетить туалет и тщательно вымыться. Пока Витя все это проделывал, родители достали из чулана его детскую кроватку, так и не выкинутую, поскольку они, похоже, рассчитывали на еще одно прибавление в семействе. Лавки, увы, раздобыть так и не удалось.

Выйдя из ванной комнаты в чем мать родила и увидев мебель, на которой он когда-то спал и из которой пялился на окружающий мир, Витя сильно засомневался, что теперь в ней уместится. Боковые стенки с кроватки предусмотрительно сняли, но вот ее длина... Оказалось, что улечься можно, если широко развести ноги и просунуть их между реек задней стенки, к которым их сразу же и привязали. Под бедра ему подсунули диванный валик, чтобы приподнять наказуемое место, но даже теперь он упирался макушкой в рейки передней стенки, к которым заодно привязали его руки, согнутые в локтях. Витя для порядка подергался и понял, что в таком положении даже на бок повернуться не сумеет, остается лишь терпеливо ждать своей участи.

Савгур, тем временем, объяснял родителям мальчика, как правильно проводить порку:

- Самые болезненные места на теле там, где ягодицы переходят в ноги, а также между бедрами, так что туда следует хлестать в последнюю очередь. А начинать лучше с верхней части ягодиц, чтобы боль шла по нарастающей и ребенок смог втянуться в процесс. Малое количество ударов не даст никакой пользы, если ребенок еще в состоянии сдерживать крики и слезы, значит его в должной степени не пробрало. Советую выдать ему сегодня двадцать пять розог. Новичкам этого обычно хватает, чтобы все как следует прочувствовать, а если дать больше, то вряд ли удастся избежать просечек. Сейчас покажу, как правильно укладывать удары. Витя, готовься, я приступаю.

Да как тут подготовишься-то? Уже от первого удара мальчик взвизнгул и задергался. Второй лег чуть ниже и показался еще более болезненным. Пылающие полосы медленно и неумолимо покрывали весь зад, после каждого отдельного удара боль ослаблялась, но полностью не уходила, и этот болевой фон все нарастал. Когда очередь дошла до бедер, Витя рыдал уже безостановочно и заливался слезами. Он раньше и помыслить не мог, что может быть так больно! Как всякому ребенку, ему случалось падать, ушибаться, ссаживать кожу на ладонях, разбивать локти и коленки, обжигаться крапивой, но никогда боль не была такой ослепляющей, неумолимой и беспощадной. Удары он, конечно, не считал, просто не до того было, лишь молил про себя, чтобы вот этот оказался последним.

Наконец его мольбы оказались услышаны. Вите дали прорыдаться, отвязали и поставили на ноги. Он все еще судорожно всхлипывал, уткнувшись в грудь матери, но его уже утешали, гладили по голове и почему-то хвалили, что он хорошо держался во время своей первой порки.

Это он-то хорошо держался?! А как же тогда все эти слезы, вопли и безудержные рыдания? Оказалось, что его заслуга в том, что он послушно улегся, дал себя привязать, а потом не истерил и не просил убавить наказание. Мол, хорошие мальчики именно так и должны поступать, делать то, что в их силах, а слез и криков стесняться не надо, под розгами любой закричит, если у него не каменная задница.

Ему, наконец, позволили одеться, усадили на мягкое и даже дали чай со вкусным пирожным, мол, расплатился за грехи, все уяснил и теперь прощен.

- А если приятели вздумают выяснять, почему ты теперь отказываешься нырять вместе с ними, не стесняйся и покажи им полоски на своей попе, - посоветовал Вите Савгур. - Уверен, что ни один из них никогда не носил подобного украшения. Можешь даже соврать, что стойко держался во время порки и не проронил ни слезинки. Если засомневаются в твоей крутости, предложи им пройти через это самим, вряд ли найдутся желающие. Но если вдруг, наплевав на полученный урок, вздумаешь продолжать там нырять, то в следующий раз получишь уже полсотни розог, чтобы до крови.

Оценив перспективы, Витя отчаянно замотал головой, мол, нет, ни в коем случае, он теперь туда даже ни ногой! Повторения ужасно не хотелось.

Усидеть летом дома Витя, конечно, не мог и, едва перестав ощущать боль при ходьбе, вернулся к своей компании. Жара влекла ребят к воде, подальше от городских улиц, и пацаны отправились привычным маршрутом на карьер. Едва все разделись для купания, как Витя вдруг сказал, что нырять не будет, так как это слишком опасно, и что за прошлое купание его впервые в жизни высекли родители. Заявление оказалось столь неожиданным, что приятели аж рты пораскрывали от удивления.

- Что, взаправду высекли? - усомнился Петька, самый сильный парень в компании и ее неформальный лидер. - И чем?

- Розгами, - гордо ответил Витя. - Что, не верите? Ну, тогда смотрите, - и он приспустил плавки, показав приятелям красные линии, пересекавшие обе его ягодицы.

Пацаны обалдели. Некоторым здесь доставалось от родителей ремнем, и то редко, остальные были вообще ни разу не поротыми, а уж о том, что кого-то из них за проделки могут наказать розгами, ни одному из них и в голову не приходило. Они о таком только в книгах читали, вроде "Детства" Горького, но то ж было еще в позапрошлом веке, то есть, на их взгляд, в немыслимо глубокой древности. И вдруг характерные полосы обнаруживаются на заднице у их одноклассника, и не какого-нибудь отпетого хулигана, а отпетого отличника и любимчика учителей! И если даже с ним за опасное купание так обошлись, то с ними родители и подавно церемониться не станут, едва лишь прослышат о столь ценном опыте!

Конечно, всем захотелось потрогать рубцы от розги, а самый недоверчивый даже обслюнявил их, чтобы проверить, не нарисованы ли они краской. Рубцы, однако, оказались самыми настоящими, и Витя даже шипел сквозь зубы, когда на них надавливали, хотя на самом деле там уже почти не болело. Повторения процедуры, однако, не хотелось жутко.

Друзей, разумеется, интересовали подробности, и Витя скрывать их не стал, хотя счел возможным прихвастнуть о своей стойкости, следуя совету Савгура. Усомнившимся тут же было предложено провести схожий эксперимент, благо ивовых кустов у карьера было более чем достаточно. Желающих, конечно же, нашлось, зато авторитет Вити в компании взлетел на недосягаемую прежде высоту.

Желания нырять с кручи у ребят тоже сильно поубавилось, так что пришлось воспользоваться сравнительно пологим сходом к воде, где раньше вылезали на берег, и плескаться на безопасном мелководье. Вернувшись домой, Витя об этом отчитался и даже поставил себе в заслугу.

Все Витины приятели клятвенно обещали, что никому слова не скажут о перенесенной им порке, но кто-то, видимо, все-таки проболтался родителям, а те сочли своим долгом оповестить о столь вопиющем случае полицию, поскольку через два дня Силантьевым позвонили из местного отделения, мол, их методами воспитания там заинтересовались и теперь настоятельно к себе на беседу.

Принявшая этот звонок Лидия побледнела от таких вестей, но случившийся рядом Савгур поспешил ее успокоить, мол, они теперь за ним, как за каменной стеной, а ментов, что лезут в чужие семейные дела, можно слать куда подальше и ни на какие беседы, разумеется, не ходить.

- А если они сюда явятся? - усомнилась Лидия.

- Тогда им же самим хуже будет, - предвкушающе осклабился Савгур.

Силантьевы так и поступили. Все звонки от полицейских просто сбрасывали, а когда какая-то Кормилицына, представившаяся лейтенантом полиции, все же прорвалась и стала сходу угрожать штрафами, опекой и Комиссией по делам несовершеннолетних, Савгур забрал трубку, в самых нелицеприятных выражениях прошелся относительно умственных способностей звонившей и настоятельно посоветовал оставить семью Силантьевых в покое, пока он, ее защитник, еще не взялся по-настоящему за дело.

Так с местной полицией, похоже, еще никто не разговаривал, поскольку там впали в ступор и, не рискнув сразу отправлять наряд на задержание неизвестного наглеца, решили сперва напрячь местного участкового, чтобы тот выяснил, что это за неведомый квартирант поселился у Силантьевых.

Когда вечером в дверь требовательно позвонили, Савгур дал понять хозяевам квартиры, что разберется с этим визитером без их помощи, и пошел открывать сам. Обнаружившийся за дверью крепкий мужик оказался на голову выше Савгура, но демона это не смутило. Он осведомился, с какой целью полиция беспокоит мирных граждан, разве они что-то украли или кому-то покоя не дают?

- Поступил сигнал о жестоком обращении с несовершеннолетним Виктором Силантьевым, - сквозь зубы процедил участковый, - мы обязаны это проверить. А вы сами, простите, кто? Их семейный адвокат?

- А сам Виктор тоже считает, что с ним жестоко обращаются? Вы его мнением интересовались? - вопросил в ответ Савгур. - Или возомнили, что лучше самого ребенка знаете, как ему будет лучше? Какая-то гнида стучит из зависти, а вы готовы ей потакать? А как же прокламируемые властями страны семейные ценности? И нет, я не адвокат. Я послан им свыше для защиты от любых неприятелей.

- Что значит свыше? - не понял участковый.

- Свыше, это значит оттуда, - показал Савгур куда-то в потолок.

- Но на территории Российской Федерации вы пребываете на законном основании? Покажите-ка свои документы!

- Я демон и не нуждаюсь ни в каких документах! - ухмыльнулся Савгур. - А что до законных оснований для пребывания, то неужто вы в своей гордыне возомнили, что какие-то акты, принятые смертными людьми, могут стоять выше воли высших сил?! Я попал сюда по божественному соизволению, и таковое же дало мне право защищать эту семью всеми доступными мне способами.

- Вы задержаны за неисполнение законных требований представителя власти! - рявкнул участковый. - Пройдемте, гражданин! В отделении разберутся, что вы за демон такой и кто вас на самом деле сюда прислал.

- Ты, ничтожный смертный червь, смеешь угрожать бессмертному! - проревел в ответ Савгур. - Что ты хватаешься за свой жалкий пистолетик? Можешь проделать во мне сколько угодно дырок, они все равно тут же зарастут! А вот твоя жалкая жизнь сейчас целиком в моих руках, ты сам напросился!

Участковый пытался еще что-то сказать и действительно достать из кобуры табельное оружие, но Савгур сжал кулак, и его оппонент схватился за грудь от нестерпимой боли, захрипел и мгновение спустя рухнул бездыханный у порога. Демон брезгливо посмотрел на него и закрыл дверь.

- Петр, Лидия, звоните в скорую, пусть заберут труп.

- А что с ним? - вскинулся глава семейства.

- Да ничего сверхъестественного, просто помер от внезапного инфаркта. И такое случается при столь нервной работе. Как написано в одной умной книге, что я у вас тут прочитал, беда не в том, что человек смертен, а в том, что он иногда внезапно смертен.

- То есть врачи ничего у него не найдут? - подозрительно спросил Петр.

- Ну, найдут последствия инфаркта. Это же не яд какой и не проникающее ранение, прицепиться не к чему.

- Но это же ты его?..

- Да, это я, - ухмыльнулся Савгур. - Я же честно ему рассказал, кто я такой и кем сюда прислан, но этот дурак не поверил, да еще посмел мне угрожать, стало быть, сам во всем виноват. Боги меня не остановили, значит, тоже одобряют эту расправу или, по крайней мере, считают, что я был в своем праве. Вам не о чем беспокоиться.

- Но смерть же все равно выглядит крайне подозрительной! - взвыл Петр. - Его сослуживцы не отступятся, будут землю носом рыть, чтобы выяснить, что на самом деле здесь случилось.

- Ну и сами себя закопают, - спокойно промолвил Савгур. - Я продемонстрировал пока только самую малую часть своих возможностей, пусть хоть всем своим отделением сюда заявятся, я со всеми запросто разберусь. Ни один смертный не в состоянии ничего противопоставить моей силе!

- Да ты так нас, чего доброго, со всем государством рассоришь... - горестно вздохнул Петр.

- Если ваше государство будет мешать вам нормально жить, я сломаю это государство, - уверенно пообещал Савгур, - и меня не волнуют его масштабы. Как говорил Зевс другим олимпийским богам, если я схвачусь за один конец цепи, а вы все за другой, я все равно вас перетяну! У меня есть долг перед вами, а не перед вашим государством, так что в конфликте с вами оно обречено.

Силантьевым было теперь жутко, но влезший в их семью демон страха не знал и компромиссов не признавал. Раз уж боги дали ему развернуться во всю мощь хотя бы в этом малом деле, надо воспользоваться предоставившимися возможностями на полную катушку. Свой первый ход он уже сделал, теперь очередь его потенциальных противников, если у них, конечно, не хватит ума увильнуть от этого противостояния. Он тут, конечно, уже наслушался анекдотов про тупых ментов, но подозревал, что далеко не все они такие тупые, как этот злосчастный участковый, могут и распознать приготовленную им ловушку.

Полицейские и в самом деле присмирели. Внезапная смерть от инфаркта еще молодого и вполне здорового парня заставляла призадуматься и не лезть на рожон. Пошли слухи, что в этом деле не обошлось без вмешательства нечистой силы. Похоже, кто-то из соседей услыхал перебранку Савгура с участковым и сделал соответствующие выводы. Лично выяснять, так ли это, желающих не было, так что звонки Силантьевым прекратились и никто больше не приходил разбираться, кого это они у себя поселили безо всякой регистрации.

Летние каникулы подошли к концу, и Витя вернулся в свою родную школу. Четвертый класс, сколько новых впечатлений! Вите нравилось учиться, постоянно узнавать новое, школьных учебников ему было мало, и свободное время он предпочитал тратить не на сидение в соцсетях, а на чтение книг, лучше всего, конечно, фантастики или исторических романов, но желательно чтобы среди героев были его сверстники. Он и сам много фантазировал, представляя себя героем этих книг, и полученное им наказание розгами очень хорошо легло в эту канву. В давние времена детей часто так наказывали, и теперь он отлично представлял, что именно они при этом ощущали, и это только подстегивало его воображение.

Витя охотно делился бы своими фантазиями с приятелями, вот только те энтузиазма не выказывали и почему-то даже начали его опасаться. Видимо, слухи о поселившемся у Силантьевых демоне и до них дошли. Ребята теперь отказывались заходить к нему в гости, хотя раньше заглядывали без проблем. Мальчик почувствовал, что становится лишним в этой компании и, похоже, скоро совсем останется без друзей. Ну и как ему тогда быть? Не заставишь же никого дружить насильно!

Отец с матерью, слушая его сетования, конечно, сочувствовали, но никакого выхода не предлагали, и Витя излил душу Савгуру. Демон к его бедам отнесся внимательно и, хмыкнув, предположил, что эти мелкие засранцы боятся расплаты за нарушенное обещание никому не рассказывать о полученной Витей порке.

- Думаете, там не один кто-то проболтался? - удивился мальчик.

- Не могу, сказать, пока не встречусь с каждым лично, тогда своих мыслей им от меня не скрыть. Но они, вероятно, тоже об этом догадываются, и потому их сюда никаким калачом не заманишь, а сам я к ним явиться не могу, поскольку они ничем тебе не угрожают. Вот если кто-то осмелится, тогда сразу меня зови!

- Не, они меня и так уже боятся... Да и другие все сторонятся, никто со мной больше дружить не хочет...

- Думаю, в этой беде я смогу тебе посодействовать, если твои родители согласятся.

Тем же вечером за семейной трапезой Савгур предложил найти верного друга для младшего Силантьева.

- У меня много потомков, и среди них есть паренек Витиного возраста. Он, правда, еще не до конца воспитанный, но зато дружелюбный и на людей без повода не кидается. Если я попрошу богов отправить его сюда, думаю, они не откажут в этой просьбе.

Появление в квартире еще одного жильца не сказать, чтобы сильно понравилось старшим Силантьевым, но душевное состояние сына беспокоило их все же больше, а Витя уже явно страдал от одиночества, так что согласие демон получил.

Уже на следующий день Савгур на время покинул квартиру, а затем вернулся с мальчуганом, что удивленно оглядывался по сторонам.

- Знакомьтесь, это Даклис, мой сын от смертной женщины. Ему десять лет, как и Вите, и он просто жаждет поближе с ним познакомиться.

Черноглазый и черноволосый Даклис был одного возраста с Витей, только пошире в плечах. Одет он был в классический костюм серого цвета и кроссовки, но это облачение было для него явно непривычно, так что двигался он несколько скованно. Зато с его лица не сходила широченная улыбка, что называется, от уха до уха. Похоже, он очень хотел произвести хорошее впечатление на хозяев квартиры. Ему, конечно, тоже поулыбались в ответ, после чего Савгур, несущий здоровенный баул с вещами Даклиса, увел сына в свою комнату, обустраиваться на новом месте.

Витя внимательно присматривался к новому соседу по квартире, но первым завести с ним разговор как-то робел. Впрочем, с ним такое случалось при каждом новом знакомстве. А вот Даклис никакого смущения не ведал, поскольку вскоре ворвался в Витину комнату, одетый уже только в майку, трусы и носочки и сходу приземлился на хозяйскую кровать, уставившись на Витю смеющимися глазами.

- Ну, давай знакомиться, что ли? Я Даклис, буду жить теперь у вас и помогать тебе справляться со всякими проблемами.

- Витя, - протянул руку владелец комнаты. - А где ты по-русски так хорошо говорить научился?

- А нас быстро учат, - усмехнулся Даклис. - Ну, я же демоненок как-никак, любые знания мгновенно усваиваю.

- И колдовать можешь?

- Пока нет, - погрустнел собеседник, - у нас эти способности только в тринадцать лет проявляются, а пока я почти ничем не отличаюсь от обычного человеческого ребенка, ну, по крайней мере, на физическом уровне.

- Ну и как тебе у нас?

- Вот не понимаю, зачем вы во столько слоев одежды заматываетесь, особенно когда жарко? И потеешь в ней, и движения стесняет, и кожа не дышит, и никто не может полюбоваться твоей красотой.

- А для тебя это так важно, да? - вопросил Витя, приглядываясь к ногам Даклиса. Трусы на демоненке были короткие и не скрывали красных полосок, покрывающих сзади бедра.

- Важно, - кивнул Даклис, - красивых же всегда больше любят.

- Даже несмотря на это? - хмыкнул Витя, показав рукой на полоски на теле собеседника.

- А что такого? - удивился тот. - Рубцы на коже только украшают парня! Это значит, что его ценят и достойно воспитывают!

Витя выпучил глаза от такого заявления.

- Мда, твой отец как-то говорил мне, что существует целый мир, где порка считается привилегией.

- Так я из этого мира и есть, - ухмыльнулся Даклис.

- Ну и как там?

- Ну, жить можно, если попадешь в привилегированное меньшинство. Я-то попал туда автоматически, поскольку мой отец демон, местные аристократические семейства тоже своих отпрысков в ежовых рукавицах стараются держать, а вот всякой голытьбе из простонародья приходится упорно доказывать, что они тоже достойны такого обращения.

- А зачем им это доказывать?

- Ну вот представь, страна очень бедная, как у вас где-нибудь в Черной Африке, большинство живет впроголодь, детей рождается прорва, и родители этих детей не больно-то ценят. Кормят, конечно, и даже одевают, но кое-как, лечат разве что у местных знахарей, и если серьезно заболеешь и помрешь, никто по тебе убиваться не станет, если надо, новых отпрысков нарожают. Учиться в начальную школу пошлют, но там по пятьдесят учеников в классе, и никто не станет смотреть, усваиваешь ты что-то или просто лавку протираешь. Вздумаешь баловаться - просто выгонят с концами. Чтобы коз пасти или землю пахать, больших знаний не надо. Вольная жизнь, да? Вот только воют они там от этой вольной жизни, чувствуют что никому не нужны, даже своим родителям, и мечтают, чтобы кто-то о них заботился. Но для этого надо как-то выделиться, стать лидером в учебе или в каком-нибудь искусстве особые способности проявить. Тогда да, тебя заметят, дадут лишний кусок за обедом, а потом, может, и вообще возьмут на государственный кошт. Государство там, хоть и бедное, но таланты ценит и пропасть не дает. А чтобы не расслаблялись и ото всяких дурных привычек избавились, щедро потчует розгами и другими подобными средствами вразумления.

- И часто?

- Смотря в каком возрасте. Юные аристократы должны вести себя безупречно, так их еще с пяти лет драть начинают. Розгами, конечно, только в крайних случаях, если совсем безобразный поступок совершили, но есть там в ходу такая мягкая плетка, которая кожи никогда не просекает и больно от нее, только пока ей хлещут. Так вот ей таких малышей наказывают за любую, даже самую мелкую провинность, бывает, что и по десять раз на дню, так что они постоянно ходят с красными попами. Выходцев из простонародья начинают избавлять от дурных привычек лет в семь, в основном с помощью той же плетки, но тут уже раз в неделю розги обязательны, так сказать, за все накопившиеся грехи. А когда вышутруют, наказывают заметно реже, но зато куда серьезнее, иногда целую бригаду экзекуторов задействуют для тебя одного, и затянуться такое наказание для ребят нашего с тобой возраста может аж на шесть часов, но это уже в качестве особой привилегии.

- Привилегии?! - поразился Витя.

- Ну да, это же значит, что тебя приравняли к аристократической элите и хотят вырастить из тебя идеал. Представь, одни и те же люди принцев крови секут, а потом точно так же - тебя!

- А тебе так доводилось получать?

- Ну да, недавно удостоился! Хочешь взглянуть?

Витя только головой кивнул, а Даклис уже принялся скидывать с себя свою нехитрую одежонку. Вся его спина, ягодицы и бедра оказались в полосках и синяках. Демоненок даже пятки свои продемонстрировал, чтобы показать, что и туда ему тоже попало.

- Офигеть!... - выдохнул Витя. - Это чем тебя так?

- Всем, чем положено. Разными ремнями, плетками, прутьями и обычными розгами, конечно, но это в самом конце. Полсотни всыпали - максимум для нашего возраста. А вначале еще крапивой по всему телу прошлись, но от этого уже следов не осталось. Что глаза вылупил - у нас там тоже есть такое жгучее растение. Меня с ним еще в пятилетнем возрасте познакомили, когда привели на первый сеанс.

- И как ты только такую боль терпел?..

- А терпеть не обязательно. Рот тебе никто не затыкает, можешь визжать во всю глотку, пока не охрипнешь. А чтобы не дергался и не прикрывался - надежно зафиксируют на лавке или на специальном станке для порки. Он, кстати, позволяет еще и упражнения на растяжку делать, что очень ценно для будущего бойца. И да, это входит в обязательную программу экзекуций для юных аристократов начиная как раз с пятилетнего возраста.

- Я бы, наверное, с ума сошел, если бы меня так... - пробормотал Витя.

- Не, если у тебя здоровая психика, то не сошел бы, - жизнерадостно ответил Даклис. - Кто сходит, тех отбраковывают, из каких бы они там аристократических фамилий ни происходили. Сперва страшно, конечно, и убежать хочется, но потом принимаешь это как испытание, через которое надо пройти, если хочешь, чтобы взрослые тебя уважали. А там тебя действительно уважают. Никто на тебя не орет, не унижает, даже если ты ведешь себя не слишком достойно, помогают преодолеть страх и справиться с тяжелым испытанием. Постепенно начинаешь понимать, что тебе это действительно необходимо.

- В смысле?

- Ну, с одной стороны ты с раннего детства знаешь, что ты особенный, что тебя в будущем ждет обеспеченная жизнь, что ты, возможно, будешь командовать другими. Но власть без ответственности - это настоящая жуть для всех окружающих, которые могут в итоге взбунтоваться и даже прирезать тирана. А значит, надо научиться еще в детстве отвечать за все свои проступки и отвечать по-настоящему, чтобы прочувствовал и запомнил. А еще ты осознаешь, что не самый главный в этой жизни, что всегда есть тот, кто сумеет привлечь тебя к ответу, кому ты обязан беспрекословно подчиняться, даже если тебе очень не нравится, что он с тобой делает. Покуда ты еще ребенок, ты должен научиться смирять свою гордость и буйный нрав.

- И у тебя это получается?

- Еще не вполне, - улыбнулся Даклис, - но я стараюсь. Уже научился смиренно отдаваться чужим рукам, даже когда знаешь, что они принесут тебе боль. И этим, знаешь, тоже можно гордиться. Подобную стойкость к испытаниям взрослые там в детях только поощряют. Мне еще два с половиной года осталось потерпеть, пока я не стану полноценным демоном. Надеюсь, к тому времени я окончательно научусь держать себя в рамках.

- А сейчас, стало быть, еще не научился?

- Ну, иногда еще срываюсь, - признался Даклис, - могу и нашалить, если очень уж захочется. Да, за это потом непременно высекут, но тут уж сам решаешь, что для тебя важнее - удовольствие с последующей болезненной расплатой или ни того и ни другого. Ну ладно, я тебе о своем мире уже рассказал, а вот твой знаю пока плохо. Познакомишь меня со своим городом? Ну и с местными ребятами тоже, конечно.

- Познакомлю, конечно, - кивнул Витя, - только они меня что-то побаиваться начали...

- Ну так поможем им преодолеть этот страх!

Витя прыснул, оглядывая крепкую и очень ладную фигуру Даклиса. Демоненок был очень мускулистым для своего возраста, так что с ним вряд ли бы рискнули связываться хулиганы из Витиного класса.

- Только ты оденься сперва, а то у нас в таком виде разгуливать неприлично.

- Ну и оденусь, делов-то! - хмыкнул Даклис.

Новый друг усвистал в свою комнату, и выдохнувший Витя вдруг понял, что просто жаждет этой совместной прогулки. Его новый друг, не страдавший ни робостью, ни малейшим стеснением, успел полностью покорить его сердце. С Даклисом явно будет интересно, хотя, возможно, и небезопасно. Но Витя в душе был уже готов рисковать.

Вите никогда еще не доводилось выступать в роли экскурсовода. Оказалось, что знакомить с родным городом кого-то, кто никогда здесь не был и ничего тут не знает, на удивление приятно. Даклис к тому же оказался очень благодарным слушателем и живо всем интересовался. Правда, и активен он был сверх всякой меры и то и дело пытался проникнуть в такие места, куда сам Витя заглядывать не осмеливался. Приходилось его сдерживать, и это было сложновато, но зато позволяло чувствовать себя более взрослым и ответственным, чем твой сверстник, что, в свою очередь, становилось законным поводом для гордости.

Даклис обычно уступал Вите, но один раз все же сумел его сманить обещанием новых ощущений. Случилось все на том карьере, из-за ныряния в который Витя получил свою первую в жизни порку. Сейчас купаться было уже холодновато, так что мальчик счел безопасным показать другу и эту местную достопримечательность. Даклис оценил, хмыкнул и двинулся дальше по берегу, где узрел достаточно крутой песчаный обрыв, который ближе к воде становился более пологим.

- А неплохая горка, - прокомментировал он.

- Да, тут иногда зимой на санках катаются, - подтвердил Витя, - но только когда лед достаточно окрепнет, а не то провалиться можно запросто.

- Так можно же и сейчас.

- На чем? - поразился Витя. - У нас ничего с собой нет!

- А на собственных попах! Песок ведь рассыпчатый и поедет вместе с нами, если на него надавить. И будет достаточно мягко, так что не ушибешься.

- Ага, потом вся одежда в нем будет, вытрясать придется!

- Ну, можно раздеться до трусов, с них стрясти куда легче, зато ощущения будут головокружительные!

Витя поддался соблазну и сбросил с себя лишние вещи. Ветерок холодил кожу, но вполне терпимо. А вот потом началось настоящее веселье. Друзья сбивали с обрыва целые слои песка и неслись вниз, кувыркаясь, то действительно на заднице, то вообще на животе, тормозя на пологом участке и зарываясь в песок чуть ли не с головой. Вите было чуть страшновато, но жутко увлекательно, он словно сбросил с себя весь груз условностей и приличий, ощутил себя не надолго маленьким дикарем, за чьим поведением никто не следит и которому потому ничто не мешает наслаждаться жизнью.

Когда друзья, наконец, выдохлись, обнаружилось, что никакие радости не остаются без последствий. Песок облепил не только трусы, но и кожу, попал в волосы и категорически не хотел счищаться до конца. Пришлось лезть в холодную воду, чтобы смыть его, а потом бегать по берегу в надежде согреться. Кое-как удалось.

Полученный во время этого развлечения адреналин, однако, никуда не делся, так что Витя утратил бдительность и не заметил вовремя появление двух шпанят, что были года на два, а то и на три его старше и промышляли тем, что трясли мелочь с малышей. Витя с Даклисом показались им удобными жертвами.

Поняв, что убежать не удастся, Витя малость струхнул, а вот Даклис на предложение вывернуть карманы, напротив, заулыбался во весь рот.

- Ты что, больной? - удивленно спросил его Гошка Седов, главный в этой паре хулиганов.

- А ты, что ли, больно здоровый? Ума не хватает понять, на кого наезжать вздумал?

Гошка оскорбился и толкнул Даклиса в грудь. Тот словно специально этого и ждал, отскочил на шаг, затем резко развернулся и засадил пяткой противнику в нос! Там ощутимо что-то хрустнуло, Гошка взвыл и схватился руками за лицо. Между его пальцев капала кровь. Петька Клочков, второй их хулиганов, ринулся на помощь приятелю, но получил сперва ногой под дых, а потом ребром ладони по загривку. Демоненок, будучи ниже ростом, в силе подросткам не уступал, а его гибкости, реакции и координации движений можно было только позавидовать.

Витя с изумлением взирал на корчащегося на земле Петьку и воющего Гошку, которому все никак не удавалось справиться с кровотечением, Даклис же глядел на хулиганов с совершеннейшим презрением. Подождав, когда Петька немного отдышится, он поднял того на ноги за шкирку и, уставившись в выпученные от страха глаза Клочкова, прошипел:

- Если еще раз полезешь ко мне и к моему другу, так легко не отделаешься, я тебе все руки-ноги переломаю. А теперь брысь отсюда!

Петька тут же рванул с места, откуда только силы взялись! Гошке, оставшемуся без поддержки, было посоветовано дуть к врачу и впредь обходить друзей десятой дорогой. Седов тоже оказался понятливым и возникать не стал, но, как вскоре выяснилось, злобу затаил.

В школу на следующий день Витя шел самой уверенной походкой. Его теперь не только одноклассники побаивались, но и старшие ребята стали смотреть куда более уважительно. Слухи о расправе над Седовым и Клочковым явно уже разнеслись, и хотя роль самого Вити в той стычке была по сути нулевой, отсвет славы Даклиса достался и ему, хотя никто того Даклиса тут в лицо не знал, и потому все гадали, что это за крутой дружбан вдруг завелся у тихого Силантьева.

Слава, однако, имеет и оборотную сторону, и Витя наглядно в этом убедился, когда еще через день его вдруг вызвали с урока в директорский кабинет, где предъявили обвинение, что двумя днями ранее он, оказывается, вместе с другом "жестоко избил двух мальчиков". Витя аж засмеялся от одной мысли, что он мог побить кого-то из тех бугаев. Директриса тоже глядела на него с большим сомнением, представляя разницу в весовых категориях и хорошо зная репутацию побитых. Но что делать, родители пострадавших подали заявления в полицию, причем именно на Витю, поскольку не знали имени его друга.

- Его зовут Даклис, - признался Витя, - это сын нашего квартиранта.

- С мигрантом, значит, дружбу завел, - неодобрительно покачала головой директриса. - Он хоть учится где, этот твой Даклис?

- По-моему, нигде.

- Ну, ясное дело. Как я понимаю, Седова и Клочкова избил именно Даклис?

- Да, он отменно ногами дерется! Но Гошка у нас денег требовал и первым его стукнул!

- Не наш ученик, значит, не наша ответственность. Но вам и вашим родителям придется объясняться с пострадавшими в полиции. Если не хочешь, чтобы тебя поставили на учет, придерживайся версии, что ты просто случайный свидетель драки, а сам и в мыслях не имел никуда встревать.

Необходимость идти с отцом в полицию Даклиса не испугала, а Савгура, кажется, даже обрадовала. На предложение Петра нанять на всякий случай адвоката, что разберется в этом деле безо всяких защитников и чтобы Петр тоже в разговор не лез, а то только все напортит.

В отделении полиции Савгур так взглянул на стерегущего вход автоматчика, что тот поспешил забиться в угол и не потребовал никаких документов. Повестку Силантьевым, оказывается, выписал какой-то усатый мент в чине капитана, очень удивившийся, что вместе с Петром и его сыном явилась и еще какая-то парочка с очень наглыми взглядами.

- А вы здесь по какому вопросу?

- Да вот прослышал, что два малолетних грабителя имеют какие-то претензии к моему сыну Даклису.

- Так это, значит, ваш сын сломал нос несовершеннолетнему Георгию Седову и нанес два опасных для здоровья удара несовершеннолетнему Петру Клочкову?

- Мальчишки, знаете ли, вообще часто дерутся и уж тем паче имеют право дать отпор, когда их пытаются ограбить.

- Никто об ограблении не заявлял.

- А, то есть два двенадцатилетних лба просто мирно прогуливались, а мой десятилетка ни с того, ни с сего на них напал? А уличные камеры вы уже просматривали, чтобы узнать, что там происходило на самом деле? Или эти двое специально выбрали укромный уголок, где нет никакого видеонаблюдения? И часто они там прохаживаются? И что, ваши сотрудники, занимающиеся преступностью среди несовершеннолетних, не знали, что эти двое регулярно отнимают мелочь у малышей, а кого-то, запугав, заставляют и из дома деньги тащить. Так ведь, Витя?

- Ну да, у нас вся школа об этом знает, - буркнул мальчик.

- Вот видите, вся школа знает, а ваши борцы с преступностью даже не догадываются. Или все же знают, но старательно закрывают глаза, поскольку им известно, кто эту малолетнюю шпану крышует?

- Что за намеки вы себе позволяете? - вскинулся полицейский.

- Почему намеки? Я прямо заявляю о профнепригодности ваших сотрудников. С ворами они бороться отказываются, а когда кто-то вдруг дает этим преступникам достойный отпор, тут же бросаются на защиту пострадавших воров. Интересно только, с какой такой радости?

- Да вы знаете, кто отец Георгия Седова?!

- Да мне в принципе глубоко наплевать. Но если это какая-то местная шишка, то советую ему хорошенько выдрать сынка, пока тот не встал окончательно на кривую дорожку и возраст еще позволяет.

- Да как вы смеете?! Да вы вообще понимаете, где находитесь и с кем разговариваете?! Да я вас сейчас задержу за хулиганство!

- Руки коротки! - осклабился Савгур.

- Да кто вы такой?! Предъявите ваши документы!

- Обхожусь без них, - спокойно промолвил Савгур.

- Это как так? А на каком тогда основании вы находитесь на территории Российской Федерации?

- На основании божественного соизволения. Меня никто не спрашивал, когда сюда отправляли, обложив кучей запретов. Но к моей радости хозяева квартиры, где я поселился, часть этих запретов уже сняли, так что теперь я многое что могу. Например, убить тебя, старый взяточник, если ты продолжишь копать под Силантьевых, меня и моего сына. И этой твоей шишке то же самое передай. Вы с ним еще тешите себя иллюзиями, что сила за вами, а она теперь за мной. Ну, так что, закроешь дело по-хорошему, или твоим сотрудникам придется звонить в морг, чтобы забрали твой труп? Что усы-то раздуваешь? Когда одного из ваших участковых инфаркт хватил, остальные весьма разумно себя повели, не стали докапываться, что там произошло на самом деле.

- То есть вы действительно самый настоящий демон? - наконец-то осенило полицейского.

- Демон, - кивнул Савгур, - а мой сын, соответственно, демоненок. Убивать вот так запросто он еще не умеет, но разве ж я не порадею за свою кровиночку? А побить других мальчишек он действительно может, особенно когда они к нему цепляются. Гордость все же никуда не денешь, физические силы уже есть, а хорошие манеры он пока еще не вполне усвоил, поскольку возраст все же достаточно скромный. Так ты осознал свои перспективы?

- Осознал... - глухо промолвил полицейский, с ужасом глядя на посетителя.

- Тогда разойдемся по-хорошему. Петр, Даклис, Витя, идемте, здесь теперь и без нас разберутся, а у нас дома, наоборот, дел полно.

Дружная компания двинулась на выход, а хозяин кабинета лишь тупо смотрел ей вслед, не смея ничего предпринимать. Посетителю он поверил. Вот только как рассказать другим о приблудном демоне, чтобы тебя самого не заподозрили в сумасшествии?

Возвращение домой из полицейского отделения казалось друзьям триумфальным, так что всю дорогу они шутили и дурачились. Дома, однако, их ждал грандиозный облом.

- Итак, с этими обнаглевшими придурками проблем у вас, надеюсь, больше не возникнет, - промолвил Савгур. - Теперь пришло время вам самим претерпеть наказание за безрассудство.

- За что?! - выпучил глаза Даклис. - Эти дураки сами к нам полезли!

- По драке к тебе никаких претензий нет. Ты их заслуженно наказал. А вот что вы с Витей делали на карьере?

- Так мы же там не ныряли! - встрял Витя, почувствовавший, что разбор их с Даклисом поведения грозит весьма неприятными последствиями.

- Зато скатывались с крутого песчаного обрыва, который реально грозит оползнем! Там только тонкий слой дерна все и удерживал, а вы его разрушили по краю. Весело, когда под тобой песок съезжает, да? А то, что тот же песок мог потом обрушиться вам же на головы, да так завалить, что самостоятельно уже не откопаться, это до вас, конечно же, не доходило. И кто бы вас спасать стал? Меня там не было, твоих родителей тоже, а реанимировать задохнувшихся детей я, извини, не умею, и никто у вас здесь не умеет. Один раз повезло, но такое везение не вечно. И если у кого-то хронически отказывает инстинкт самосохранения, то есть испытанный способ его заместить. Розги!

Витя в отчаянии оглянулся на мать с отцом, но те, похоже, были вполне согласны с демоном.

- А меня с ним вместе, да? - вопросил Даклис.

- А ты ждал чего-то иного, провокатор? Тебя для чего к Вите приставили? Чтобы ты советовал ему, как еще можно головой рисковать? Вместе дурачились, так вместе теперь и ответите. Вот только розги надо еще заготовить. Тут я, конечно, маху дал. Когда два таких шалопая в доме, всегда надо иметь запас.

Ожидание неминуемой порки хорошему настроению, конечно, не способствовало. Друзья коротали время за игрой в Витиной комнате, чутко прислушиваясь к тому, что творится за ее пределами.

- Опять догола раздеться заставят... - уныло предположил Витя.

- Угу, причем обоих сразу, - подтвердил его опасения Савгур.

- Зачем?

- Чтобы выдрать вместе, раз вместе и косячили.

- А разве так делается?

- Ну, обычно наказывают все же приватно, - промолвил Савгур, - все же порка - это достаточно интимная процедура. Но если двое провинились вместе и одинаково, то для ускорения процесса иногда допускается и совместное наказание. С моего такое станется, а твоих родаков он, похоже, уже капитально охмурил. Тебя в прошлый раз на твоей детской кроватке пороли?

- Ну да.

- Она, по-моему, достаточно широкая, чтобы нас вдвоем там уложить, так сказать, задница к заднице. Так что готовься на всякий случай.

- А привязывать тогда как будут? Мне в прошлый раз и руки пришлось между реек просовывать, и ноги, да еще и в стороны их разводить. Мешаться же друг другу будем.

- Ну, ноги разводить в таком случае точно не заставят, - хмыкнул Даклис, - и это даже лучше, между бедер не попадут, а там куда болезненнее ощущается. А руками можно обняться и сцепиться потом.

- А разрешат?

- Разрешат. Тут же главное не пытаться перевернуться, когда секут, и не пытаться прикрывать руками ягодицы, а сцепка сама по себе этому препятствует. Короче, скоро все сами увидим.

Предположения Даклиса оказались пророческими. Ребят действительно вместе вызвали из комнаты, приказали раздеваться догола и вдвоем укладываться на уже выставленную для их экзекуции кроватку. Заранее уложенный поперек нее диванный валик недвусмысленно указывал, где должны находиться при этом ягодицы наказуемых. Витя, вздохнув, улегся первым, упершись головой в переднюю стенку и просунув ноги между реек задней. Даклис несколько секунд спустя прижался к его левому боку и тут же обхватил за шею правой рукой. Витя последовал его примеру, обхватив друга за шею своей левой. Их ладони нашли друг друга и сцепились в крепкий зажим. Свободные руки детей взрослые все же привязали к рейкам, а вот ноги им просто связали полотенцам, так что дрыгать ими друзья теперь могли только совместно.

Витю в ожидании наказания пробирала нервная дрожь, а вот Даклис чувствовал себя куда более уверенно. Ощущение рядом чужого теплого тела и Витю немного успокаивало, позволяло умерить страх. Взрослые, тем временем, совещались о порядке их наказания.

- Предлагаю выдать на сей раз три десятка, - сказал Савгур. - Ваш сын хорошо снес предыдущую порку и должен был уже немного притерпеться, а мой уже и больше получал. Давайте, пятнадцать ударов нанесу я и пятнадцать вы.

Петр согласился и заявил, что начнет первым. они с Савгуром решили чередоваться после каждых пяти ударов и менять при этом истрепанный прут.

Прут опустился, исторгнув сразу два взвизга из детских глоток. Витя почувствовал, как напряглась рука Даклиса, и сам тоже сильнее ее стиснул. Мальчишки инстинктивно прижимались друг к другу при каждом ударе, принимая ее как бы объединенной попой. Прут был достаточно длинным, чтобы разом накрывать все четыре ягодицы. И если Петр встал слева от кровати, ближе к Даклису, то сменивший его Савгур стал сечь с правой стороны, где лежал Витя. Удары, как и положено, спускались сверху вниз, так что самые последние пришлись на то место, где ягодицы переходят в ноги, и оказались самыми болезненными. Витя к концу уже безудержно рыдал, и на месте его удерживали только путы да крепкое объятие Даклиса. Но хотя получил он на сей раз на пять ударов больше, эта порка все же показалась ему легче предыдущей. Может потому, что друг был рядом?

Даже когда удары перестали поступать и мальчишек развязали, они не спешили расцепить объятия, пока не успокоились, и только потом неловко завозились, слезая с кровати. Витя уже не пытался повеситься на мать в жажде утешения. Может, стеснялся Даклиса, а может, ожидал, что именно друг его и утешит. Совместно перенесенные испытания, что ни говори, сближают.

Витя давно уже в тайне мечтал о брате и вполне обоснованно надеялся, что те когда-нибудь ему такового подарят. Ну, или хотя бы сестренку, не зря же они эту большую квартиру покупали! Вот только из-за большой разницы в возрасте этот будущий брат другом ему уже точно не станет. Даклис же, совсем недавно появившийся в его жизни, стал неожиданно так ему близок, что воспринимался теперь даже не как близкий друг, а именно как брат, от которого можно не таить свои чувства. Поскольку ягодицы после порки сильно болели, они даже одеваться сразу не стали, удалившись вдвоем в Витину комнату, где придирчиво оценили понесенный ущерб и обменялись впечатлениями от порки. Слова Даклиса, что Витя настоящий храбрый пацан, с которым можно в огонь и в воду, пролились бальзамом на измученную душу мальчика. В цивильный вид они привели себя, только когда их позвали на чай.

Хотя зад Вити все еще напоминал о себе болью, в школу ему идти все же пришлось. Все там, кажется, заметили, что ему трудно сидеть, жаждали подробностей, но опасались приставать с расспросами. Витя, однако, решил не стесняться, и на ближайшей перемене выложил своим старым приятелям, что да, его опять высекли, но не за драку, а за опасные игры на карьере, что он теперь дружит с демоненком и наказывали их вместе. Он даже гордо продемонстрировал следы от розог в школьном туалете и пообещал познакомить желающих с Даклисом, когда выдастся свободное время, а тот расскажет о своем мире и как именно там принято воспитывать пацанов. Авторитет Вити среди сверстников после этих откровений взлетел до невиданных высот, даже старшеклассники теперь боялись к нему цепляться и обращались очень уважительно. Учителя, конечно, хмурились, вспоминая прежнего пай-мальчика, но Витя школьных правил не нарушал, и явных претензий к нему потому тоже не возникало.

Эпизод с дракой, однако, имел радикальные последствия. Савгур, взявшийся все уладить и общавшийся по этому поводу с полицейскими, вернувшись, с сожалением произнес, что отец пострадавшего Гошки Седова оказался городским прокурором, который отказывается поддаваться любым увещеваниям и упорно хочет раскрутить это дело.

- Привык, что его малолетнему сыночку сходят с рук все безобразия, и теперь у него когнитивный диссонанс. Одержим жаждой мести и сам уже не остановится.

- То есть полиция нас от него не прикроет, - констатировал Петр. - И что теперь делать будем.

- Ваша безопасность - это теперь моя забота, - поспешил заверить его Савгур. - Если кто-то не в состоянии примириться с реальностью, им придется расстаться.

Демон опять куда-то сходил и вернулся с вестью, что прокурор Седов безвременно скончался.

- Опять инфаркт? - понимающе кивнул Петр.

- Нет, на сей раз для разнообразия геморрагический инсульт. Крупный сосуд в голове порвался, может, с кем не бывает.

- Никто ж не поверит.

- Не поверят, но вид сделают. Полагаю, об этом деле мы больше уже не услышим.

В обстоятельствах смерти городского прокурора никто и в самом деле гласно разбираться не стал, но то, что уже второй сотрудник правоохранительных органов покидает этот мир при весьма странных обстоятельствах, незамеченным пройти, конечно, не могло. Коллег усопших охватил настоящий страх. Старшие Силантьевы стали замечать за собой слежку, и уж в том, что их дом находится под пристальным наблюдением, а Савгура, куда бы он ни шел, постоянно пасут, никто и не сомневался. Демон, однако, никакой угрозы в том не видел.

Тайной слежкой дело, однако, не ограничилось. Однажды к ним в квартиру позвонил мужчина средних лет, из тех, что стараются казаться неприметными в толпе, но при нужде могут козырнуть удостоверением, способным ввергнуть в дрожь любого рядового гражданина. Этому незваному гостю очень хотелось побеседовать с Савгуром, и демон ему в этой просьбе не отказал. Даклиса он предварительно выгнал из своей комнаты и приказал не подслушивать, и тот, разумеется, подчинился, но тут же намекнул Вите, что на него этот запрет не распространяется, раз прямо не высказан. Дверь в комнату, разумеется, закрыли, но она не очень сильно глушила звуки, так что Вите даже удавалось разбирать некоторые слова. Общий смысл разговора, правда, от него ускользал, но его поразил тон незнакомца, который обращался к Савгуру даже не то, что уважительно, а прямо таки подобострастно. Когда по завершении беседы эти двое вышли, демон казался удовлетворенным ее результатами, а вот его гость явно пребывал в глубокой задумчивости.

Савгур не стал делиться с Силантьевыми, зачем к нему приходила эта личность в штатском, лишь заверил, что всякая слежка теперь будет снята и им ничто не угрожает.

- Ну, как успехи, Андрей? - сидящий за столом солидный мужчина требовательно уставился на вошедшего сотрудника.

- Все оказалось куда сложнее, чем мы предполагали, Алексей Павлович, - замялся тот. - Объект оказался не совсем волен в своих действиях.

- То есть полицейского и прокурора он убивал по чьему-то указанию?

- Да нет, инициатива в обоих случаях была его собственная, просто на него наложены запреты в плане того, кого и при каких обстоятельствах он может убивать. Ну, по крайней мере, по изложенной им версии. Как все обстоит на самом деле, мы, боюсь, проверить не в состоянии из-за отсутствия иных источников информации.

- Ладно, излагай, что удалось узнать.

- Имя нашего объекта - Савгур, именно так он представлялся всем, с кем здесь контактировал. Утверждает, что он очень могущественный демон из другого мира, сосланный на Землю по воле богов за грехи. Якобы был там слишком любвеобильным. Подозреваю, что врет, хотя одного своего отпрыска ему удалось сюда вытянуть, причем не сразу. Что за боги его сюда сослали, говорить отказывается, якобы на это есть запрет. Те же боги наложили на него ограничения, которые он не в состоянии преступить, пока люди ему этого не позволят.

- Именно люди?

- Он утверждает, что так. Якобы боги наложили на него магические печати, ограничивающие его силы, и снять эти печати могут только люди по своей собственной инициативе. Он не может их к этому побуждать и даже не вправе рассказывать, что именно те должны сделать для снятия той или иной печати. Мол, догадывайтесь сами. А вот о тех печатях, что уже сняты, он рассказывает вполне охотно.

- То есть, я так понимаю, это произошло чисто случайно?

- Да, Алексей Павлович, Силантьевы, которое это совершили, даже не подозревали, к чему приведут их действия.

- Излагай все максимально подробно с момента появления демона на Земле.

- Если верить Савгуру, боги изменили его внешность на крайне непримечательную, лишили магии и половых сил, но снабдили имеющими у нас хождение золотыми монетами, я так понимаю, из юбилейных серий, выпускаемых для нумизматов. Никаких документов ему при этом, однако, не выдали, так что он оказался на положении нелегала.

- Откуда у богов взялись наши деньги?

- Савгур не знает и даже вопросом таким не задается. Ну, это же боги, если они даже с ним сумели справиться, то раздобыть какие-то золотые кругляши для них не должно составить проблемы.

- Ладно, потом отдельно разберемся, фальшивые ли это монеты или их откуда-то украли. Что дальше делал демон?

- Стал искать себе жилье. И довольно скоро натолкнулся на Силантьева, который искал возможность подороже сдать комнату в принадлежащей его семье трехкомнатной квартире и согласился брать плату золотом. Савгур не скупился, так что сделку заключили ко взаимному удовлетворению.

- Что было дальше?

- Без документов, магии и знания наших реалий Савгур опасался ходить по улицам, долго не выходил за пределы квартиры, и даже продуктами его снабжали Силантьевы за все то же золото. И так длилось до тех пор, пока не случился день рождения хозяйки квартиры, Лидии Силантьевой. И она к тому времени успела проникнуться к Савгуру лучшими чувствами и пригласила его за праздничный стол с согласия мужа и сына. Таким образом Силантьевы добровольно разделили с демоном кров и пищу, тем самым выполнив условия для снятия с него первой магической печати.

- Как все просто-то! Но ведь не догадаешься, не зная... И что это дало демону?

- Возможность защищать своих благодетелей любыми доступными ему средствами, то есть и магическими тоже. Как только кто-то чем-то начинает им угрожать, он тем самым становится законной мишенью для Савгура. Как именно парировать эти угрозы, демон с Силантьевыми не советуется, если боги ему чего-то не запрещают, значит, по его мнению, он в своем праве.

- А то, что он нарушает при этом российские законы, его не волнует?

- Он их не знает и знать не хочет. Что ему какие-то людские законы, когда люди ничего ему сделать не могут? Могут только боги, вот к ним он вынужден прислушиваться, даже если не хочет. Но и боги эти напрямую его действиями не руководят, только устанавливают и снимают запреты. И если уж они захотели, чтобы он оказался в это время и в этом месте, стало быть, таковы их планы. Чего именно они добиваются, Савгур даже не пробует гадать, он лишь пользуется предоставленной ему свободой действий, пока еще, к счастью, в определенных рамках.

- Стало быть, он убил полицейского в рамках защиты Силантьевых. Как могла возникнуть эта ситуация?

- Полагаю, что демон сам ее спровоцировал. Десятилетний Виктор Силантьев ходил с друзьями на затопленный карьер и нырял там в воду с обрыва. Дело это, безусловно, травмоопасное, так что Савгур вполне резонно посоветовал родителям Вити отвадить сына от столь рискованных прыжков. Вот только в качестве инструмента он предложил порку розгами. Старшие Силантьевы пошли у него на поводу, мальчика высекли, тот рассказал об этом друзьям, кто-то из них проболтался своим родителям, а те обратились в полицию по поводу жестокого обращения с ребенком. Полицейские вызывали родителей Вити на беседу, те по совету Савгура эти звонки игнорировали, так что участковому пришлось совершить визит на дом. Вместо Силантьевых их встретил сам Савгур, который тут же спровоцировал конфликт и получил тем самым законный повод расправиться с полицейским. И ведь при этом мастерски сымитировал естественную смерть, так что формально не подкопаешься! В полиции, однако, все правильно поняли и предпочли спустить все на тормозах.

- И их можно понять, - вздохнул Алексей Павлович. - Итак, повода продолжать убийства демону не предоставили, как же тогда он смог добраться до прокурора?

- Ну, тут тоже долгая история. Как я понял, уже упомянутый мной Витя как-то пожаловался, что у него нет верного друга. Какие там нелады вышли у него с прежними друзьями, Савгур не знает, да его это и не интересует. Главное, что ему дали повод предложить Вите в друзья своего собственного отпрыска.

- Демоненка?

- Да, демоненка по имени Даклис. Я его видел, вполне симпатичный такой иальчишка и к тому же ровесник Вити, но, по словам Савгура, "не до конца еще воспитанный". Вот в это охотно верю. Силантьевы согласились его принять у себя с условием, что он будет жить в комнате Савгура, и тем самым сняли с демона еще одну печать. Он теперь имеет право защищать не только Силантьевых, но и свое оказавшееся на Земле потомство, а потомок этот явно не образец благопристойности. Короче, Витя с Даклисом стали друзьями не разлей вода, и демоненок стал вовлекать малолетнего Силантьева во всякие рискованные авантюры, включая и столкновения со старшими ребятами.

- И дело дошло до драки?

- Да, двое других несовершеннолетних, что были старше Вити на два-три года, попытались отнять у них с Даклисом карманные деньги, и в ходе возникшей потасовки Даклис сломал нос Георгию Седову.

- Стоп, а это не сын ли покойного городского прокурора?

- Он самый. Папаша тут, конечно, сильно недоглядел. Отец за соблюдением законов следит, а наследник тем временем грабит младших ребят. Дошло до разборок в полиции, но там, конечно, быстро просекли, чем тут дело пахнет, и не стали его раздувать, а вот прокурор оскорбился за сына и закусил удила. Ну и в итоге имеем второй труп. Смерть от инсульта в расцвете сил.

- Мда, очень познавательно, но для нашего дела, к сожалению, пока бесполезно. Как ты думаешь, Андрей, на что будет способен демон при снятии следующей печати и как именно это можно провернуть? Есть хоть какие-то намеки? И нужно ли это вообще демону?

- Думаю, Алексей Павлович, что нужно. Савгур этого даже и не скрывает. Я специально спрашивал у него, может ли он как-то вредить тем, кто снял с него магическую печать. Он ответил, что нет, ни в коем случае, вся его сила может быть направлена только против их противников.

- И насколько она велика?

- Он утверждает, что пока вынужден сдерживаться, чтобы от его действий не пострадали те, кто не представляют угрозы для его подопечных, но так будет не всегда. Когда с него снимут последнюю печать, ему уже плевать будет на чью-то невиновность и непричастность. И тогда ни одна земная армия перед ним не устоит.

- Он так хорошо знаком с возможностями земных армий?

- Нюансами, разумеется, вряд ли владеет, но у него есть примеры, как в таком случае поступали его собратья, и он уверен, что у него самого выйдет ничуть не хуже.

- Любопытно, что за примеры?

- Ну, он пересказал один такой случай, похожий на притчу, не упоминая конкретных мест и действующих лиц, поскольку мы, дескать, все равно о том мире ничего знать не знаем и не имеем никакой возможности с ним контактировать. В общем, на некой планете существовали два сильных государства, в техническом развитии не очень сильно уступавших нашему нынешнему уровню. Режимы в обеих этих странах были отнюдь не демократические и, в общем, один другого стоил. Но одно из государств начало агрессию, а другое, соответственно, оказалось в роли жертвы нападения и к тому же момент этого нападения откровенно прошляпило. И был там недалеко от границы небольшой городок, через который, однако, проходила единственная в этих краях железная дорога. Разумеется, противник пожелал его занять.

- Ну да, как же вести наступление, не овладев транспортными коммуникациями.

- Фронт был прорван, войска подвергшейся агрессии стороны бежали, гарнизон самого городка сбежал вместе с ними, ни и местные власти тоже эвакуировались, бросив подведомственное им население на произвол судьбы. А горожане ничего хорошего для себя от оккупантов не ждали. Те и своих-то сограждан терроризировали почем зря, что им церемониться с чужими? Бежать уже поздно и не на чем, защищаться нечем, но нашелся среди горожан деятель, увлекавшейся всякой эзотерикой, и он сказал, что есть способ призвать демона, который их де и защитит. Утопающий, как известно, хватается за соломинку, так что демона коллективно призвали. Тот явился, потребовал от горожан клятвы, чтобы они ему отныне поклонялись, и таковую получил. В ответ сам он поклялся защищать жителей города ото всех, кто будет желать им зла, и этот договор стороны скрепили.

- А дальше, как я понимаю, пошла всякая веселуха?

- Ну да, оккупанты сперва попытались войти в город без боя, поскольку не видели никаких признаков обороны, но демон их на окраине всех и положил. Ну, кое-кому все же дал сбежать, чтобы те донесли своим, как это выглядит. Командование оккупантов тем рассказам, однако, поверило не слишком, и пустило на город танки. Демон и их всех пожег. Попытались разбомбить городок с воздуха, так ни один самолет с задания не вернулся. Решили взять городок в блокаду, но не учли, что там остались не вывезенные в спешке военные склады, а там масса продовольствия для снабжения воинских частей. Жителям города этих запасов хватило бы ни на один год. Подтянули дальнобойную артиллерию, стали обстреливать городок издалека. Демону быстро надоело сбивать снаряды в полете, он тогда заявился на батареи и подорвал их вместе со складами боеприпасов. Тут оккупанты, наконец, посчитали свои потери и схватились за головы. Лучшие их боевые части полностью уничтожены, а железная дорога по-прежнему заблокирована, ни подкрепления подвезти для наступающих войск, ни боеприпасов. Короче, наступление на этом участке фронта захлебнулось, подвергшаяся агрессии сторона сумела собраться с силами и перейти в контрнаступление.

- И деблокировали этот городок?

- Деблокировали, если это вообще можно было назвать блокадой. Вот только жителям городка успело надоесть безвластие, и они решили организовать самоуправление, поскольку демон городским хозяйством, разумеется, заниматься не собирался, его не для этого призывали. Ну, избрали себе городской совет, который наладил жизнь по собственному разумению. А тут вдруг вернулись сбежавшие власти и захотели восстановить прежние порядки. Горожане, ясное дело, воспротивились, но у властей-то под рукой и военные, и спецслужбы, которых те, разумеется, тут же и вызвали на помощь.

- И подавили сопротивление?

- А вот хрен! Демон-то заключал договор с оставшимися в городе горожанами, а не с этими сбежавшими властями! Ну и, как только он увидел, что те угрожают его подопечным, так тут же и разобрался с ними привычными ему методами. К счастью, у властей этого государства хватило ума не лезть на рожон. Отступили, договорились с городским советом о восстановлении транспортных и прочих связей и признали их автономию. Так и появился в той державе самоуправляемый город под защитой пришлого демона. Вроде бы до сих пор так живут.

- Мда, интересная притча... - протянул Алексей Павлович. - Демон, стало быть, намекает, что ему нужно от нас и на что может рассчитывать мы, если это ему предоставим. Но вопрос этот слишком серьезный, тут должны решать на самом верху.

- Да, наше дело тут, конечно, маленькое, но хочу заметить, что о форме того договора демон рассказывать не стал, как и о формуле призыва его собрата. Вероятно, он просто лишен права делиться этой информацией, придется добывать ее окольными путями, а то и вообще методом тыка.

- Ну так на то мы здесь и служим, чтобы секретными делами заниматься. Слежку за Силантьевыми мы, конечно, снимем, чтобы зря не нервировать демона, но подвести к ним своих агентов надо обязательно, вдруг что случайно выяснится. Главное, чтобы наши противники не пронюхали и раньше нас не успели его завербовать. Задача ясна?

- Да, Алексей Павлович, будем работать в этом направлении.

Все члены семьи Силантьевых внезапно ощутили себя объектами довольно назойливого, хотя внешне и очень дружелюбного внимания. К Петру вдруг резко подобрело его начальство на работе, а недавно нанятые новые сотрудники стали то и дело обращаться за советами. Лидия и сама не заметила, как обзавелась новой подругой, готовой участливо выслушивать самые долгие монологи о семейных делах, и даже у Вити появился новый сосед по парте.

Новички редко появляются в классе посреди учебного года, но родители Васи Знаменского якобы только что переехали на постоянное место жительства в их город в связи с повышением отца по службе, так что и ему пришлось менять школу. Новичка подсадили именно к Вите под предлогом, что тот, как примерный ученик, поможет Василию адаптироваться в пока незнакомом для него коллективе. Вообще-то, для этого следовало выбрать кого-нибудь пообщительнее, хотя у самого новичка с общительностью-то как раз было все в порядке и он при желании смог бы и самостоятельно найти себе здесь друзей. Смог бы, но почему-то не хотел и постоянно лип именно к Вите даже на переменах. И ведь не оттолкнешь его, поскольку и сам не грубит, и твои колкости старательно пропускает мимо ушей, и улыбка у него такая обезоруживающая, что ты готов уже все ему простить, хотя пока и прощать-то нечего.

Даклис в школу, разумеется, не ходил, так что в учебное время конкурентов у Васи по влиянию на Витю считай что и не было. За школьным порогом ситуация, однако, резко менялась. Демоненок тут же подваливал к Вите и звал его на поиски приключений, демонстративно игнорируя присутствие третьей стороны. Вася хмурился, но не уходил, более того, плелся за ними, держась всего в паре шагов позади, а на предложения Даклиса идти по своим делам лишь жалобно улыбался, но не уходил. Даклис однажды даже не выдержал и ударил нежеланного спутника, но драку затеять не удалось, поскольку тот и не думал отвечать!

- И откуда только этот исусик свалился на наши головы? - пробухтел Даклис, когда их, наконец, надежно отделила от навязчивого попутчика закрытая квартирная дверь.

- Да вроде переехал с родителями из столицы.

- И сразу же нацелился на тебя, как оса на варенье?

- Ну, какая из него оса. Он даже грубого слова никогда не скажет!

- Ага, маленький такой святоша, которого если ударишь по одной щеке, так он подставит другую! Пап, а он точно не опасен?

- В физическом смысле нисколько, - откликнулся вышедший в прихожую Савгур, - а в моральном плане действительно может стать тебе конкурентом.

- Так он не фарисействует?

- Нет, честно верит. В десять лет такое еще случается. В твоем прежнем мире подобные личности тоже ведь были. Из тех, что радостно идут на физические муки, потому что это освобождает их от мук моральных.

- Точно, помню одного! Он сам добивался шестичасового сеанса исправления, а когда ему это назначили, так прямо в улыбке расплылся. Но тот точно был не от мира сего и с ребятами общался с большим трудом. А этот зачем к Вите липнет?

- Затем, что ему кто-то сказал, что Витя дружит с тобой и надо де спасти его от демонического влияния. А мальчик-то совестливый, хотя еще не очень умный и не может распознать, что им манипулируют.

- То есть вреда от него никакого?

- Ну, он, конечно, честно признается на исповеди, куда вы там ходите и чем занимаетесь.

- Вот зараза! А если побить его хорошенько?

- Стоически стерпит.

- А если розгами? Или не дастся?

- Самое удивительное, что дастся. Просто чтобы тебя унизить в глазах Вити и стать для него единственным другом.

- Это он меня унизит? Даже когда разревется?

- Реветь под розгами в его возрасте вовсе не унизительно. А вот когда ты ни за что избиваешь невинного, то тем самым пробуждаешь соответствующие моральные чувства у окружающих. Не понимаешь ты еще, сынок, психологии христианских святых!

- А он, что ли, уже святой?

- Пока еще нет, но уже уверенно следует этим путем. И представь себе, в этой стране такое вовсе не редкость.

- И что, все эти святые тоже позволяют собой манипулировать?

- Ну, положим, не все, но святость и ум далеко не всегда соседствуют в одной душе. Можешь при случае открыть ему глаза и поиздеваться над беднягой, только вряд ли он тебе поверит.

- Тогда мне надо знать, кто именно его подослал.

- А помнишь того мужика, с которым я говорил наедине, предварительно выставив тебя из комнаты? Он тоже сюда не по своей воле пришел, его начальство послало. Умное, надо сказать, начальство, старается не быковать, не запугивать, предпочитает завербовать по-хорошему. И Васю этого они, считай, тоже завербовали, причем наверняка не напрямую, а через вторые и третьи руки, чтобы он и знать не знал, кому и для чего это нужно.

- Так он моим другом, значит, надеется стать? - уточнил Витя. - Все равно у него ничего не выйдет, он слишком навязчивый.

- Ну, действует, как умеет, все же школу разведчиков не кончал.

- Послушайте, а новая приятельница моей мамы и новые сотрудники на папиной работе, их тоже ведь могли подослать? - вдруг прозрел Витя.

- Да наверняка и подослали. Если топтунов к вам приставить нельзя, так надо друзей подвести. Но их, знаешь ли, больше не твои родители интересуют, а моя персона. Шантажировать они не осмелятся, поскольку понимают последствия, но знать, чем я тут занят и что замышляю, все равно хотят. Ну и пусть знают, если им так спокойнее жить. Так что ты за родителей своих не бойся и за себя тоже, воспринимай это как игру.

- А Васька этот, стало быть, в качестве живой игрушки! - хихикнул Даклис.

- Ну, можно рассматривать его и с этой стороны. Думаю, ты сумеешь его удивить.

После этого разговора участь Васи была предрешена. Он все так же продолжал шататься по улицам за Витей и Даклисом, изредка пытаясь сманить их двинуться в другом направлении, обращаясь при этом исключительно к Вите, поскольку Даклиса, кажется, откровенно побаивался. Однажды в воскресенье он предложил Вите зайти на службу в городской храм, увлеченно расписывая, как там красиво и как слаженно поют. Смотрел он при этом так просяще, что Витя не смог ему отказать. Тут Вася заметно обрадовался, и даже тот факт, что за ними увязался Даклис, его почему-то не смутил.

На подходе к храму Вася окончательно почувствовал себя на коне и принялся инструктировать Витю, как именно следует там себя вести. На Даклиса он при этом взглянул даже с некоторым сожалением и пробормотал:

- Ну, ты-то туда не пройдешь...

Даклис лишь улыбнулся в ответ и не стал останавливаться, лишь чуть задержался, позволяя Васе с Витей зайти первыми.

Вася стал креститься уже у входа, затем бесшумно просочился внутрь, осторожно придерживая Витю за руку, словно опасаясь, как бы тот в последний момент ни сбежал. Войдя внутрь, расслабился, потащил взглянуть, что продается в церковной лавке, занимающей закуток у дверей, купил там пару свечей, потом стал показывать Вите иконы, шепотом, но очень проникновенно рассказывая, кто именно на них изображен. Его, похоже, здесь знали и даже здоровались на ходу. Столь искренне счастливым Витя своего одноклассника еще ни разу не видел. Вася словно светился, ставя свечку перед иконой Василия Великого, одного из отцов Церкви, в честь которого, оказывается, его и назвали.

Счастье это длилось ровно до того момента, когда он ненароком оглянулся и увидел стоящего позади Даклиса. Мальчик распахнул рот от удивления, страшно побледнел и, казалось, готов был упасть в обморок.

- Ты?... Как ты смог сюда зайти?...

- Как видишь, зашел, - ухмыльнулся Даклис.

- Но тут же дом Бога!!!

- Это ты так думаешь? А бог твой тоже считает, что здесь его дом?

На Васю было жалко смотреть. Он что-то еще пытался лепетать, но на все его слова у Даклиса мгновенно находились возражения.

- Ты же в Христа веришь, да? А ты вспомни, как он относился к фарисеям! Думаешь, ему по нраву все эти толпящиеся здесь ханжи и святоши, которые порвать готовы любого, кто просто не так одет, не говоря уже о том, что не так крестится. А вот этот сладострастник, что сейчас с постной миной на лице входит в алтарь? Он тебя еще, кстати, в иподиаконы не звал? Ну, расспроси тогда своих старших товарищей, чем он с ними втихаря занимается! Знаешь, у иудейских служителей Храма во времена Ирода Великого был обычай, чтобы перед тем, как первосвященник войдет в Святая Святых, ему к ноге привязывали веревку. Знаешь зачем? Чтобы когда Божий гнев поразит нечестивца, его за эту веревку можно было оттуда вытащить! В ваших церквах алтарь и есть то самое священное место, аналог Святая Святых того Храма, так почему же ваши нечестивцы шастают туда, ничего не боясь. Может потому, что отлично знают, что никакой Бог здесь не живет, что ему не нужны жертвы от нераскаявшихся лжецов, у которых и веры-то нет даже с маковое зернышко! Как можно спасти души тех, кто сам ничего для этого спасения не делает, да и не больно-то этого жаждет? А вот мне тут, напротив, самое место. Тут в большинстве своем наши с папой будущие клиенты. И про твоего святого мне, знаешь ли, тоже есть что рассказать. Нет, верил-то он как раз искренне, не чета его нынешним последователям, вот только стал идеологом того, что ныне называется интеллектуальным пиратством. Да-да, Василий Великий ни в какую не желал признавать за авторами их авторские права, утверждая, что если кто-то что-то придумал, так это сам Бог ему в голову вложил, а Божий дар приватизировать нельзя!

Василий окончательно сомлел, не вынеся таких откровений, так что из храма Вите и Даклису пришлось выводить его под руки. На свежем воздухе мальчик все же пришел в себя, но хмурое выражение с его лица было уже ничем не стереть. Разошлись, однако, по-хорошему, без малейшей брани.

Алексей Павлович Рамзин недовольно хмурился, читая отчеты агентов, которых он постарался подвести к семье Силантьевых. Добытая ими информация не добавляла ничего к тому, что ему и так было известно о демоне, и не позволяла воздействовать на него силами его окружения. Хуже того, самого перспективного из этих агентов, по сути, перевербовали, а поскольку он был малолетним, это привело уже к скандалу с его воцерковленными родителями, которых и так-то с большим трудом удалось уговорить отправить сына участвовать в этой авантюре. Вздохнув, он вызвал помощника.

- Андрей, у нас большие проблемы с агентом Святоша.

- А в чем дело, Анатолий Павлович? Мальчик вроде проникся своей миссией и даже сумел сдружиться с малолетним Виктором Силантьевым.

- Сдружился, да еще как. Вот только рядом с Витей постоянно вертится демоненок по имени Даклис. Святоша как раз и должен был заменить его в сердце Вити, чтобы этот Даклис в качестве Витиного друга оказался лишним и Савгур отправил его восвояси. Вот только демоненок в качестве агитатора оказался куда умелее нашего святоши. Зашел беспрепятственно в православный храм, обвинил его настоятеля в очень нехороших наклонностях и тем самым вызвал у нашего Святоши когнитивный диссонанс. Короче, теперь они уже дружат на троих. Святоша верит демоненку больше, чем родителям и священнику, поскольку думает, что те ему врали, и переубедить его никому пока не удается. Старший Знаменский в бешенстве, считает, что это мы виноваты в том, что демоны растлили ему сына, и грозит пожаловаться нашему начальству в Москву.

- В каком смысле демоны его растлили?

- В смысле отвратили от истинной веры, заставили сомневаться в святости пастырей.

- А они действительно святы? В том числе и тот, хм, пастырь, которого демоненок обвинил?

- Никаких заявлений на него, во всяком случае, не поступало, заводить дело на основании слов малолетнего субъекта, который сам ни в чем таком не участвовал, никто, разумеется, не станет. Это уже не говоря о том, что этого самого субъекта на территории Российской Федерации официально нет вообще. Попал он сюда непонятно как, непонятно откуда, и вообще непонятно что из себя представляет. Вот как он мог узнать о наклонностях обвиненного им священника? Он еще с кем-то общался помимо Вити Силантьева? Кто там настоящий свидетель? Церковь, ясное дело, тоже ничего расследовать не станет, ей легче обвинить этого Даклиса во лжи. Демоны же по определению должны лгать, разве не так?

- Но Святоша все же почему-то ему поверил?

- Потому что Даклис на его глазах зашел в храм и святость этого места ничуть ему не помешала, стало быть, место не так уж и свято. И тогда возникает вопрос: а почему оно не свято? Потому что стало прибежищем греха? Вот представь себя на месте этого Святоши.

- Уже представил, - буркнул Андрей. - Что делать будем, Анатолий Павлович?

- Боюсь, здесь нам уже ничего не исправить. Знаменские, конечно, могут увезти сына обратно в Москву, но как они его сумеют переубедить, я даже гадать не берусь. Ответственность за провал, разумеется, попытаются свалить на нас. Вот, жду уже разноса от начальства.

Вместо разноса, однако, из Москвы прислали сюрприз в виде благочинного отца Михаила Пряхина, известного своими радикальными проповедями и проведением обрядов экзорцизма. Прежнего настоятеля городского собора перевели в отдаленный сельский храм, и отец Михаил занял его место, где немедленно развил бурную деятельность.

- И за что нам, Анатолий Павлович, эта напасть? - вопросил как-то Андрей, уже заранее предчувствующий грядущие потрясения.

- Просто нашему начальству надоело ждать, - пояснил Рамзин. - Завербовать демона нам пока так и не удалось, никакой пользы государству от него ждать не приходится, а вот неприятностей он может доставить вагон и маленькую тележку. Ну, наверху и решили, что лучше избавиться от демона радикальными методами.

- То есть, этот Пряхин намерен изгнать нашего демона с Земли? Или только с территории России? Я-то вроде слышал, что экзорцисты изгоняют демонов из человеческих тел. Но Савгур вроде бы пока ни в кого не вселялся.

- Ну, когда иных специалистов под рукой нет, приходится довольствоваться теми, что имеются.

- Вот только как бы эти горе-специалисты не сделали хуже, чем было. Сообщают, что отца Михаила сопровождают какие-то бородачи весьма брутального вида. Это он здесь таких отыскал или из Москвы часть своей паствы привез? Раньше у нас столь колоритные персоны что-то не кучковались.

- Думаешь, какие-то хоругвеносцы прибыли или еще кто в этом роде? Прямых указаний содействовать Пряхину во всех его начинаниях нам не поступало, но и мешать мы тоже не станем. Идея эта не наша, так что и отвечать в случае чего не нам.

Первой жертвой нового настоятеля стал Вася Знаменский. Убедившись, что никакие словесные увещевания на мальчика не действуют и тот ни в какую не желает признавать свою вину, отец Михаил настоятельно посоветовал его родителям крепко выпороть их сына. В результате Вася впервые познакомился с розгами, но так и не раскаялся. На следующий день ему было больно сидеть на школьном стуле, и, хотя он стоически терпел, скрыть свои страдания от соседа ему не удалось, а от Вити это, разумеется, узнал и Даклис, нервно расхохотавшийся от подобных вестей. Ну да, вот его папаша с этим попом должны вроде бы находиться на противоположных концах духовного спектра, а методы вразумления заблудших у них, оказывается, абсолютно одинаковые!

Но суровым наказанием юного единоверца отец Михаил, конечно же, ограничиваться не собирался. Все же его прислали сюда для изгнания демона, и он не мог подвести тех, кто ему это поручил. Он организовал крестный ход к дому Силантьевых. Толпа бородачей с хоругвями в руках перепугала всех местных обывателей, только не демона, который презрительно следил за собравшимися из окна, не реагируя на несущиеся в его адрес проклятия. Идти на штурм бородачи что-то пока не спешили, хотя своими выкриками подогревали друг друга. Скопившиеся эмоции должны были на кого-то вылиться, и их мишенью оказались возвращавшийся из школы Витя и сопровождавший его Даклис. На мальчишек сразу заорали, затем стали оплевывать, а потом кто-то в порыве чувств даже пнул Даклиса.

У Савгура появился безупречный повод вступить в дело. Даже не выходя на улицу, он отправил на тот свет нескольких особо разошедшихся бородачей, а потом, наконец, спустился и явил свой лик участникам крестного хода. Его немедленно облили заранее приготовленной святой водой, но он не то что не испарился, а даже корчиться не стал, в отличие от своих противников, которые вдруг ощутили нестерпимую боль. Побросав хоругви и иконы, толпа с воем ломанулась прочь. Оставшиеся на месте трупы потом пришлось оформлять полиции под присмотром все того же Савгура.

О разразившейся трагедии город узнал в тот же день. К некоторому удивлению горожан, все летальные жертвы демона на сей раз оказались приезжими, а боль у удиравших довольно быстро прошла, стоило им удалиться от дома Силантьевых. Сам инициатор крестного хода тоже уцелел и полученный урок принял к сведению. Атаковать демона оказалось смертельно опасно, кто кого изгонит из города в случае продолжения конфликта, стало тоже предельно ясно, так что отцу Михаилу оставалось вернуться к привычной ему миссии поношения язычников, сектантов, прелюбодеев и прочих маргиналов, которых можно безнаказанно гнать, не рискуя вступить с конфронтацию с властью. Всему этому он и посвятил ближайшую проповедь.

Его верным последователям, позорно бежавшим от демона, хотелось побить хоть кого-то, чтобы оправдаться перед самими собой, и они принялись выискивать на городских улицах представителей названных их пастырем категорий. Последним это, разумеется, крайне не понравилось. Кто-то постарался самостоятельно дать отпор, но нашлись и такие, кто ринулся к Савгуру с просьбой о защите, обещая отныне его почитать. Демон был доволен - с него только что сняли еще одну печать.

О своей новой миссии демон громко заявил, вторгшись в храм прямо во время литургии.

- Изыди в ад! - взвыл Пряхин, прервав богослужение.

- Только вместе с тобой, мой дорогой прислужник!

- Я служу только Христу!!!

- Да, ты так думаешь? А сам он тоже считает, что ты ему служишь?

Молящиеся, отшатнувшиеся к стенам, подальше от ворвавшегося демона, притихли, слушая этот странный диалог.

- Я не могу судить, что думает обо мне Бог, - выдавил Пряхин, всем нутром чувствующий, что главные обличения у него еще впереди.

- И даже мыслей таких не возникает? Да ты же лично благословлял убийц! Напомнить, кого твой Господь называл человекоубийцей и как величал тех, кто этому человекоубийце служит? Да, мой дорогой, по мнению Иисуса, ты - слуга Сатаны, как и все твои верные последователи! И можете фарисействовать, сколько вам влезет, свои души вам уже не спасти, а о ваших бренных телах я лично позабочусь, если вы продолжите преследовать тех, с кем я заключил договор.

- Ты тоже убийца! - прохрипел Пряхин.

- Так я и не отрекаюсь. Мне спасение в любом случае не светит, а убивать грешников мне просто по статусу положено.

- Грешников?!

- Ну, ты еще назови своих охотнорядцев святыми! Да, кстати, после моего визита сюда это помпезное сооружение придется освящать заново, да только не тебе этим заниматься. Убирайся из моего города, пока цел, и прекращай корчить из себя последователя Христа, тебе это совсем не идет!

Богослужение на том и закончилось, а прилюдно опозоренный экзорцист поспешил слинять из города уже на следующий день.

Алексей Рамзин пребывал в состоянии, близком к депрессии. Этот проклятый Пряхин не только ничего не решил, но и сумел напортить везде, где только можно. Если смерть двух провинциальных чиновников от инфаркта и инсульта можно было еще как-то объяснить естественными причинами и не выпустить слухи за пределы города, то одновременная гибель сразу нескольких православных фанатиков, приехавших из Москвы, скрыть от широкой общественности было уже не реально. Слухи о страшном демоне, запросто убивающем здоровых людей, разнеслись по столице, а оттуда уже и по всей стране. Их распространению больше всего способствовали единомышленники погибших, истерившие в СМИ и интернете и требующие сурово покарать... кого? Демона?! Ну, милости просим, пробуйте, коли жизнь не дорога! Ни в полиции, ни в спецслужбах таких дураков больше не водилось.

Властям такая шумиха категорически не нравилась, поскольку подрывала и их авторитет, но заткнуть рты бесноватым даже они были не в состоянии, поскольку те кажется, уже окончательно отвязались, возомнив себя единственными хранителями исконной веры и народной нравственности. Власти в итоге дергались, пытались сымитировать принятие мер, а Рамзину в итоге летели из Москвы противоречивые указания, ни одно из которых он все равно не мог исполнить. На горизонте уже маячило предупреждение о неполном служебном соответствии, а там и перевод на другую должность со значительным понижением. Его сменщику, правда, все это тоже нипочем разгрести не удастся, так что его можно было заранее пожалеть.

Вот только не все услышавшие о демоне впадали в тоску или в истерику. Некоторые, напротив, увидели здесь свой счастливый шанс, о котором прежде и мечтать не могли. Количество поклонников Савгура росло по всей стране и даже далеко за ее пределами, так что в скором времени можно было ожидать настоящего паломничества в город, пресечь которое не удастся, поскольку демон обрел право защищать всех этих людей и непременно этим правом воспользуется. Ему придется для этого мотаться по всей планете? Затруднительно, если на первый взгляд, но кто ж его знает, на что он там еще способен?! Перспективы вырисовывались такие, что от одной мысли об этом у Рамзина волосы вставали дыбом.

И, наконец, возможное вмешательство в этот конфликт его зарубежных коллег. Пока в городе не выявили еще ни одного иностранного шпиона, но он не сомневался, что и за этим дело не станет. Демон невероятно силен и при этом непонятно как настроен. Почему бы не попытаться качнуть его симпатии в нужную сторону? А если он чувствует ложь, так не станет проблемой и охмурить кого-то из его преданных поклонников, которые совершенно честно донесут до демона нужные мысли, сами при этом не подозревая, с чьего голоса поют. Начальство Рамзина эту опасность тоже осознавало и требовало усиленно работать для ее предотвращения. Если не удастся самим завербовать Савгура, так хотя бы не допустить, чтобы это сделали неприятели.

Да, вербовка демона их конторой решила бы если и не все проблемы, то по крайней мере большинство из них, да только как его завербуешь? В поклонники податься, что ли? Нет, уже не поверит...

Тяжкие размышления Рамзина были прерваны визитом его помощника.

- Ну что, Андрей, слышал последние новости? У нашего пришельца уже по всей стране клубы поклонников возникают. Еще немного, и они организуются в единую церковь с самим Савгуром во главе. И что тогда с ними делать прикажешь? Экстремистами по привычке объявлять? Так демону только того и надо, он за своих почитателей кого угодно на тот свет отправит и даже не поморщится. А если не преследовать, так они, того и гляди, станут самым популярным культом в стране, и как мы тогда всему окружающему миру в глаза смотреть станем? Демонопоклонники, блин! У тебя есть хоть какие-то соображения, как нам выпутаться из всего этого дерьма?

- Алексей Павлович, у меня возникло подозрение, что мы не с того конца подходим ко всей этой проблеме. Мы думаем, что все дело в демоне, а это не так.

- Не так? А разве не с его появления здесь все эти беды начались?

- Да, разумеется, вот только появился он здесь отнюдь не по собственной воле.

- Ты что имеешь в виду?

- Ну, от него же самого нам известно, что он не самая могущественная сила во Вселенной. Есть некие боги, по мнению которых он где-то крупно нагрешил, за это его лишили силы, наложили на него магические печати и отправили на нашу Землю для исправления.

- Бог, вообще-то, один!

- Алексей Павлович, я не хочу затрагивать ваши религиозные чувства, но мне все же кажется, что Савгуру это лучше знать. Он наверняка с ними встречался и всегда говорит о них во множественном числе. Возможно, это и не истинные боги, спорить не стану, но они явно сильнее Савгура, раз смогли с ним справиться.

- Ты предлагаешь перетянуть их на нашу сторону? Но как, если мы даже имен их не знаем и подавно не догадываемся, какие именно жертвы они сочтут достойными своей благосклонности? Или ты надеешься выведать все это у Савгура?

- Я подозреваю, что обо всем этом ему тоже запрещено говорить, как и о способах снятия с него печатей. Савгур, хоть он и демон, всегда честно говорит о своих намерениях. Да, он хотел бы, чтобы с него сняли все печати. Да, он будет всеми силами стараться создать предпосылки для этого. Вот только выбор-то все равно всегда остается за людьми. И для чего, Алексей Павлович, наказавшие Савгура боги поставили и его, и всех нас в такую ситуацию?

- Андрей, ты, кажется, видишь здесь двойное дно? - напряженно спросил Рамзин.

- Да, Алексей Павлович, я подозреваю, что дело здесь вовсе не в Савгуре. Пресловутые боги наверняка могли бы наказать его и каким-то иным способом, не ставя это наказание в зависимость от побуждений смертных. Мне кажется, что они нас искушают?

- Чем?

- Ощущением абсолютной безопасности, возможностью расквитаться со своими врагами, а в финале, вероятно, и обрести власть надо всем миром. Лукавый когда-то вот так же искушал Иисуса, обещая ему и земную власть, и прочие блага. Но Иисус все это отверг, поскольку у него были совсем иные цели и его Царство было не от мира сего.

- Ну, нашел, с кем нас, грешных, равнять...

- Да я бы и не осмелился, а вот для наших искусителей, боюсь, здесь нет моральных преград.

- То есть, ты полагаешь, что искусителями здесь выступают именно неведомые боги, а не известный нам демон?

- Да, Алексей Павлович, Савгур здесь всего лишь их инструмент. Они специально подсунули нам его и теперь смотрят, как мы им воспользуемся. Результаты пока что разочаровывающие. Что люди ни делают, в итоге становится только хуже, с демона слетает очередная печать, а ставки все повышаются. Сперва речь шла о защите всего одной семьи, потом здесь появился неприкосновенный для посторонних демоненок, и, наконец, безумные проповеди Пряхина привели к возникновению целой секты поклонников Савгура. Что нас ждет дальше?

- А дальше религиозные фанатики всех мастей начнут преследовать эту секту, Савгур в долгу не останется и учинит бойню по всей Земле. И никакие наши вооружения с ним не справятся, недаром же он рассказал тебе притчу, как один его собрат защитил доверившийся ему город и от вражеской армии, и от родных спецслужб.

- Все так, Алексей Павлович, только это, боюсь, еще не последний шаг, драма еще не переросла в настоящую трагедию.

- Еще может быть что-то гораздо худшее?

- Да, ведь с него пока еще не сняли последнюю печать.

- А когда снимут, что тогда произойдет?

- Боюсь, разразится что-то вроде библейского Апокалипсиса.

- И что, кто-то из людей может этого возжелать?

- Отдельные сумасшедшие, возможно, и найдутся, но дело тут не в них. Люди просто не будут знать, что их ожидает, а демон им, конечно, не скажет, и те боги не скажут, что его сюда подослали. Эксперимент должен быть чистым. Люди сами должны до всего додуматься и принять решение, причем решение это может принять только большая народная масса. Всенародное помешательство и всенародная расплата за него.

- Да, Андрей, я тоже слышал афоризм, что если боги хотят кого-то наказать, то лишают его разума. Но как заставить сойти с ума целый народ?

- Ну, например, придумать грозящую всем смертельную опасность, найти врага, с которым самостоятельно справиться не в состоянии, уверить, что единственное спасение в том, чтобы призвать на помощь всесильного демона, и вот уже готов соответствующий психологический настрой. Когда решение будет принято и люди увидят, что творится по их воле, многие наверняка одумаются, вот только будет уже поздно, этот фарш назад не провернуть.

- Страшные картины ты рисуешь... Но и тут есть одна загвоздка - никто пока не знает, как именно может быть снята эта самая последняя печать.

- Так и раньше никто ничего не знал, но нужные слова, тем не менее, находились.

- Чисто по наитию, а то и вообще случайно.

- А что мешает случиться еще одному совпадению? Вот только боюсь, Алексей Павлович, что эти слова многие будут целенаправленно искать. Просто в надежде на то, что в разразившейся битве демон не тронет тех, кто его призвал, ведь до сих пор все, кто снимал с него печати, неизменно оказывались под его защитой.

- Сомнительная гарантия на мой взгляд.

- На мой тоже, вот только, Алексей Павлович, люди редко ищут изъяны в своей логике, а предпочитают руководствоваться надеждой на лучшее.

- Ну да, на лучшее для них самих, как они это понимают. Что они при этом становятся инициаторами массовых убийств, их как-то не волнует. Ну, не они же сами убивали, это демон разошелся!

- Да, и по боку библейскую мудрость, что кто посеял ветер, тот пожнет бурю...

- Ох, Андрей, боюсь, что именно мы ее и пожнем. А точнее, нас заставят это сделать!

- Вы о чем, Анатолий Павлович?

- О том, Андрей, что именно нас заставят выведывать те самые слова, что сорвут с демона последнюю печать, и все это лишь ради того, чтобы их раньше нас не выведали наши враги. Гонка уже началась, и в ней никто не решится добровольно остановиться. Если мы вдруг откажемся, то найдутся другие люди на наше место.

- Значит все, никакой надежды нет?

- Увы...

Расстались собеседники в скорбном молчании.

Витя Силантьев никак не ожидал крутых перемен в своей судьбе, когда Даклис вдруг заявился к нему в комнату и сказал, что им надо срочно поговорить. Такое случалось и раньше, когда демоненка осеняли идеи новых проказ, но сейчас он глядел как-то очень серьезно.

- Ну, что у тебя?

- Вить, вам с родителями желательно срочно перебраться на другую планету. Лучше всего в мой родной мир. Там ценят умных людей, так что твои отец с матерью найдут себе полезное дело, да и мы с тобой сможем быть вместе.

- Это там, где чем лучше ты учишься, тем больше с тебя требуют и тем серьезнее дерут? Вот спасибо за такое предложение! Мне здесь как-то больше нравится!

- Вить, порки - это далеко не самое худшее, что может случиться в твоей жизни! К ним вполне можно привыкнуть и даже получать какое-то моральное удовлетворение. А вот жизнь у вас, людей, извини, одна, и с ней очень легко можно расстаться!

- А что, нам грозит что-то серьезное? - удивился мальчик.

- Да, иначе я и не завел бы этот разговор. Многие люди с разных стран сейчас отчаянно пытаются выпытать у моего отца, как снять с него последнюю печать.

- Но он же не может им этого сказать.

- Да, но вскоре среди этих людей наверняка найдется кто-то достаточно умный, который поймет, что просить надо вовсе не его, постарается найти правильного адресата и в конце концов все же допросится. И тогда здесь такое начнется!... Ну, ты же, наверное, слышал про Армагеддон...

- То есть печать с твоего отца все же снимут. И что тогда он будет делать?

- Убивать, убивать и убивать! В массовом порядке, не взирая на лица, всех тех, на кого укажет ему снявший печать! Но противная сторона наверняка не захочет играть роль бессловесной жертвы и начнет в ответ пулять всем, чем только может.

- Погоди, но твой отец взял на себя обязательство защищать нашу семью! Он, что же, не сможет избавить нас от всего этого?

- Ото всякой летящей дряни он вас, конечно, спасет, это ему вполне по силам. А от радиации? На вашей планете уже столько всякой радиоактивной дряни накоплено, и ее станет еще больше, когда начнут рваться боеголовки. Ведь у людей в этой войне быстро крыша съедет и они примутся бить по чему попало, лишь бы наибольший ущерб врагу нанести! Так что постарайся убедить родителей попросить моего отца эвакуировать вашу семью с этой планеты, пока еще время есть. Он и переместит вас в выбранное место, и поможет там обустроиться, но сделать это надо срочно. Когда все начнется, ему будет уже не до этого.

- Слушай, а почему именно ты мне об этом говоришь? Почему бы твоему отцу самому не сказать это моим родителям?

- Он не может никого предупреждать о последствиях снятия с него последней печати, - скривился Даклис. - Боги, что послали его сюда, прямо запретили ему это делать.

- А тебе они тогда почему не запретили?

- А потому что взрослые привыкли не воспринимать детей всерьез, - горько усмехнулся Даклис. - Ну, бегает там какой-то мелкий демоненок, даже еще в силу не вошедший, ну и плевать на него! Это люди вынуждены не выпускать меня из виду как будущую потенциальную опасность, ибо, когда я войду в полную силу, никто из них не сможет со мной справиться, но тут ведь боги... Они и отца моего запросто сил лишили, а я им так и вовсе, как говорится, на один зуб. И вообще они считают нас глупыми, - обидчиво добавил он, - а мы ведь не младенцы уже и все понимаем... Но ты уж постарайся говорить поубедительнее, если потребуется, и меня на помощь позови, ведь в твоих руках сейчас жизнь всей семьи!

Внезапное исчезновение из города всего семейства Силантьевых породило, конечно, самые разнообразные слухи, но почему-то не встревожило никого из тех, кто старательно подбирал ключи к Савгуру. Ну, сам-то демон оставался на месте и один занимал теперь все трехкомнатную квартиру. Некоторые даже посчитали, что помех их деятельности теперь станет меньше.

...Скромно одетый человек ползал на коленях в молельной комнате, то и дело кланяясь и ударяясь в пол лбом.

- Молю тебя, Владыка этого мира, чье благословенное имя мне не ведомо! Убедись в моих чистых помыслах и снизойди ко мне, ибо только ты один можешь мне помочь! Дай мне направить мощь демона Савгура против врагов моего народа! Вложи в мою память заветные слова!

От исступления у молящегося уже кружилась голова, он плохо отличал от яви те картины, что проносились в его мозгу. Но вот перед его глазами возникла светящаяся фигура, казалось, висящая в воздухе. Ее очертания были нечетки, и даже черты лица было не разобрать из-за яркого света. Но молящемуся было не до этих деталей. Он мгновенно впал в эйфорию, что его, наконец, услышали!

- О, благодарю тебя, Владыка, что снизошел к твоему смиренному адепту! Молю дать мне слово, что снимет печать в демона Савгура!

- Ты и в самом деле искренне веришь и не просишь ничего для себя, - раздался в его голове бесстрастный голос. - Ты заслуживаешь этой награды. Тебе необходима сила Савгура, дабы покарать могучих врагов. Правильно ли я понял, что ты взываешь ко мне не только от своего имени?

- Да, Владыка, я говорю сейчас от имени всего моего униженного народа!

- Ты заслужил эту награду. Но я должен тебе предупредить, что Савгур это не цепной пес, которому можно сказать "Фас!", а потом опять посадить на цепь! Как только с него будет снята последняя печать, любое пожелание снявшего ее станет необратимым, даже если оно принесет беды ему самому. Всегда помни это и донеси до тех, кто тебя послал. Обращайтесь к демону, только когда у вас не останется никакого иного выхода, когда ребром встанет вопрос о самом существовании вашего народа. Ты хорошо уяснил мои слова?

- Да, Владыка, и я в точности передам их всем нашим.

- Тогда слушай. Желающий снять с Савгура последнюю печать и тем самым поставить себе на службу всю его силу, должен лично встретиться с этим демоном и произнести всего три слова: "Твое время настало", не прибавляя ничего от себя. Савгур потом сам даст понять, что готов выслушать его пожелания, а когда те будут высказаны, немедленно приступит к их исполнению, чем бы они ни грозили этому миру. И обратного пути ни у кого уже не будет. Теперь ты узнал все.

- О, Владыка, моей благодарности нет предела! - с просветленным лицом промолвил молящийся, глядя, как тает в воздухе светящаяся фигура. Он осознавал, какая тяжкая ответственность легла сейчас на его плечи, но надеялся разделись ее с теми, в кого безмерно верил. Они старше и опытнее, они должны все осознать...

...Прошло не очень много времени, и другой человек, успешно маскирующийся под поклонника Савгура, в группе других его адептов добился аудиенции и, представ перед лицом демона, неожиданно промолвил те самые слова: "Твое время настало". И весь окружающий мир замер в ужасе...

---

Оставить комментарий © Copyright Беляков Евгений (lian@front.ru) Размещен: 17/09/2025, изменен: 17/09/2025. 114k. Статистика. Повесть: Мистика

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"