Белостоцкий Андрей Борисович
3. Вера. Надежда. Ника

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В Ян-Оно и Инь-Куб был задан вопрос о том, где граница между собственным я и внешним взглядом на него. Как достичь понимания, не уничтожая того, в ком нуждаешься? Я не могу похвастаться тем, что у меня есть универсальный ответ на него, но свой собственный имеется. Именно его я решил изложить в продолжении истории. Не факт, что в понятной форме, и не факт что я прав, но вдруг кому поможет?
  
  - Какая ты у меня красивая, настоящая принцесса! - Мама восторженно осмотрела Веронику со всех сторон. Это почему-то раздражало. В свои неполные четырнадцать Ника уже не хотела быть куклой, которую наряжают в разные платья.
  - Осторожно, мама! - Ника резким движением попробовал увернуться от падающей кружки из-под кофе, которую мама случайно свернула локтем со стола прямо на Нику. Платье, которое они делали почти два дня к завтрашней постановке, едва не испортили.
  - Всё хорошо. - Папа флегматично подстраховал, поймав кружку в полёте.
  - Извини. - Дежурно извинилась мать. Для неё было привычно ронять всё, на чём не сосредоточен взгляд, и что кажется ей неважным в данный момент, а потом извиняться. Почему-то это тоже сегодня раздражало. Да что за день сегодня такой?
  - Спасибо, папа. А тебе как? - Ника ожидающе посмотрела на отца.
  - Замечательно, Ника. - Без эмоций ответил папа. Ника сразу поняла, что ему абсолютно всё равно, что за платье затеяли его жена с дочкой и зачем. От этого стало ещё и обидно.
  
  Ладно, платье барышни готово. С крестьянкой уже проще. Надо ещё раз проверить, насколько она помнит текст. Текста в разыгрываемой сцене было много, и Вероника с отчаянием поняла, что времени совсем мало. На стих Лермонтова уже не хватит. Придётся надеяться, что не вызовут. Сценка важнее, сценка это на всех.
  
  ***
  
  Сценку отыграли хорошо. Вся школа аплодировала. Не без накладок, конечно. Валерка местами свою роль забыл, но Вероника подготовилась и к этому. Заранее на веере сзади разместила его текст, а не свой. Правда выглядело это местами довольно смешно. Когда Валерка застывал, силясь вспомнить следующую реплику, Ника обмахивала его веером, словно он перегрелся. Но залу понравилось. Однако долго радоваться успеху не пришлось. Та же учительница литературы, которая только что переживала за своих учеников на конкурсе, влепила Веронике двойку за не выученный стих. А когда Вероника попробовала оправдаться, что у неё было мало времени из-за сценки, ей поставили в пример Валерку. Он-то стих выучил.
  
  После уроков Ника бросилась к единственному, что могло помочь ей смириться с явной несправедливостью мира - к мольберту. В этот раз Нике следовало заняться крыльями. Крылья не получались, хоть тресни. А как рисовать птиц без крыльев? Нет, можно было пока ограничиваться сидящими голубями или кляксами воробьёв, но это будущий великий художник согласна не была.
  
  - Кхм. - Мать неодобрительно привлекал внимание дочери, неожиданно подойдя со спины. - А уроки?
  - Успею. - Меньше всего на свете Вероника сейчас хотела отвлекаться от рисования.
  - У тебя же двойка по литературе! - Возмутилась мать, только что не тыкая Веронике в лицо дневником. Двойка там была огромная, красная и с пояснением. 'Не учила!!!' За сценку, к которой столько готовились, оценки не полагалось. - А ты опять малюешь!
  - Я рисую. - Тихо но твёрдо ответила Вероника.
  - Мы об этом уже говорили. - Твёрдости в голосе матери было не меньше. - Всё бесполезное для людей только в свободное время. И не раньше!
  - А от латыни твоей мёртвой какая польза? - Не выдержала Вероника. Зря. Не надо было поднимать эту тему. Мать была против рисования. Её очень огорчило, что Вероника выбрала дополнительные занятия именно по нему, а не кружок латыни. Спасибо папе, что помог отстоять.
  - Как, какая польза? - Мать всплеснула руками. - Огромная польза! Лучше выучить её сейчас. Потом на медицинском времени не будет.
  - Хорошо. - Собрав всю свою волю в кулак, Вероника резко захлопнула мольберт. Без папы этот разговор грозил закончиться руганью. - Сначала выучу стихи.
  
  Не было смысла говорить, что единственный вариант, которым Вероника пошла бы в медицинский добровольно - анатомический театр. Потому что трупы не сопротивляются.
  
  ***
  
  Вечером перед сном Вероника слушала лёжа в кровати, как мама плачет на плече у папы на кухне. Что отвечал папа, было не слышно.
  - Как она может быть такой эгоисткой?
  -...
  - Картинки эти для неё важнее людей!
  -...
  - Но она же птичек рисует!
  -...
  - Где мы ошиблись? Может я...
  -...
  - Психологом? Да она же не слышит никого и злая всегда!
  -...
  
  Вероника заткнула уши руками и попробовала уснуть, уткнувшись лицом в мокрую подушку.
  
  ***
  
  - Первая колонка работает с Крыловым. Вторая - с Эзопом. Третьей остаётся Лафонтен. - Литераторша распределяла очередную коллективную работу по классу. - Времени на подготовку даю целую неделю.
  - А можно третьей колонке Эзопа? - Подняла руку Вероника.
  - Нельзя! - Резко ответила литераторша. - Что выпало, то выпало.
  - Но у меня... - Ника не успела договорить.
  - И пересаживаться нельзя! - Взвизгнула литераторша, увидев как с третьей колонки на вторую перескочил Димка.
  
  Дело было плохо, призналась себе Вероника. Пока мама с папой в командировке, о районной библиотеке не может идти и речи. В школьной про Лафонтена ничего нет кроме рамочных сведений, когда он жил и что писал. Из его басен доступен только кусочек из учебника французского языка. В домашней библиотеке Ники есть весь Крылов и Эзоп, а Лафонтена нет. Нужна помощь. Одной не вытянуть.
  
  Димка ничем не поможет. У него дома из книг только детективы, которыми так гордится его мама. Ну почему нам не задали что-то про Мегрэ? Рита болеет. Ванька с Денисом просто не придут на этот урок. Остаётся только Алиска. У них, конечно, отношения не очень, но выбора нет. Надо договариваться.
  
  Договориться не получилось. Алиска заявила, что плясать под чью-то дудку не будет. Особенно, когда на этой дудке играет какая-то цыганка. Вероника к цыганам относилась без предубеждений, но её задел сам факт того, что хотели обидеть. Поэтому она не стала в который раз уточнять, что папа кубинец, а не цыган и просто надела Алиске на голову цветочный горшок. Вместе с цветком. Получилось грязно, и пришлось самой прибирать. Родителей, конечно, вызвали в школу. Вернее попробовали. Вероника честно дала классной три номера телефона, по которым можно было до них дозвониться. Если повезёт. Классной ожидаемо не повезло.
  
  ***
  
  - Опять двойка по литературе? - Было видно, мама устала настолько, что не могла даже прилично разозлиться. Только спросила - Почему на этот раз не подготовилась?
  - Материала не было. - Честно ответила Вероника. - У нас нет Лафонтена. И ни у кого из одноклассников его тоже нет.
  - А зачем в русской литературе Лафонтен? - Не поняла мама. Сил взмахнуть руками у неё не было. На руках отчетливо отпечатались резиновые перчатки. Ника поняла, что пациентов у мамы в этот раз было очень-очень много. Маму было жалко.
  - Не знаю. - Не менее честно призналась Вероника.
  - Но ты ведь исправишь, доченька? - Мама посмотрела на Нику с надеждой. На щеках и носу у мамы были глубокие красные рубцы от медицинской маски.
  - Нет. - Оценка была уже в журнале. Сделать с ней ничего было нельзя.
  - Как нет? - Всполошилась мама.
  - А так. - Вздохнула Вероника, не пытаясь что-то объяснить. Повезло, что подошёл с вещами папа, и неприятный разговор оборвался.
  
  Сделать действительно ничего было нельзя. Оценку не только внесли в журнал, но и сделали это публично, словно казнь на эшафоте. Но это было не всё. На этой неделе распределяли путёвки в лагерь. Вероника очень хотела попасть в 'Снежок'. Там была художественная группа. Но путёвки распределяли по результатам того злополучного открытого урока, к которому она не подготовилась. И никакой путёвки ей не досталось вообще. Двоечникам путёвки не положены.
  
  Когда литераторша это объявляла, то смотрела прямо на Веронику. Вероника назло ей не заплакала, хотя подмывало. Лицо девочки превратилось в железную маску. Литераторшу такая реакция не удовлетворила. Нику подняли с места, и литераторша прямо спросила её, поняла ли девочка урок?
  
  Вероника урок поняла. По-своему. Бледная от ярости, она заявила, что больше не участвует в коллективных школьных мероприятиях. Ни в каких и никогда. И тогда двойка торжественно была проставлена в журнал.
  
  ***
  
  Вероника больше не была отличницей. Без коллективный мероприятий даже на средние четвёрки к концу года было выйти трудно. Но данное слово Ника держала твёрдо. Очередная сценка? Без Ники. Сбор всем классом металлолома? Без Ники. Выезд с выступлением перед ветеранами? Без Ники. Всё без Ники. Это было жутко трудно. Несколько раз она почти сорвалась.
  
  Но были у этой твёрдости и другие последствия, куда более горькие чем плохие оценки. Свой мольберт с мелками и красками зарёванная Вероника чудом нашла на помойке, опередив мусоровоз на пару часов. А папку с этюдами не нашла вовсе. Вот тут Ника сорвалась. Нагрубила матери, и они безобразно поругались. Потом Нике было стыдно. Мама ведь хотела как лучше. Она просто не понимает. Никто не понимает. Даже папа.
  
  Без путёвки летом оставалось либо сидеть в жарком и пыльном городе, либо ехать к деду в деревню. Деда Ника любила. Он точно не будет мешать ей рисовать. Дед вообще редко кому-то в чём-то мешал. Но если уж что-то решал - переубедить его было невозможно. Видимо это у Вероники от него. Но как довезти до деда мольберт? Если мать увидит, после скандала отделаться поисками на помойке уже не выйдет.
  
  Мольберт был относительно невелик. Для мольберта. Считай небольшой деревянный чемоданчик с отдельно крепящимися ножками. Но в обычном чемодане его не спрятать. Особенно длинные ножки. Что же делать? Вероника не смогла придумать ничего лучшего, чем взять вместо чемодана старый отцовский рюкзак. Он был размером почти с саму девочку, и мольберт там просто тонул. Но его ведь надо чем-то прикрыть? И чтоб потом ещё поднять этот рюкзак. И как-то объяснить, почему именно его?
  
  Вероника не любила врать и не особенно умела, но тут это было необходимо. К счастью, родители сразу поверили в походные задания от школы. Папа даже обрадовался, что Нике это интересно. Сложнее было с наполнением рюкзака. Но тут папа помог. Получилось здорово. Хоть сейчас забрасывай Нику на необитаемый остров с таким рюкзаком - выживет.
  
  ***
  
  Дед, как всегда, жил по строгому, почти военному графику. От Ники он такого не требовал, но как-то само собой получалось, что они вместе рано вставали, а потом находилась масса срочных дел. Если бы старый лесник не пропадал в лесу по полдня, Вероника могла бы и устать, не угнавшись за ним. Впрочем, и сама Вероника пропадала в том же лесу. Правда, сначала не очень далеко от дома. Там где удобно было рисовать. Но после нескольких неожиданных визитов родителей решила поискать более укромное место.
  
  В тот раз Вероника навьючила на себя уже привычный рюкзак и направилась по тропинке, по которой раньше не ходила. Промелькнула у неё мысль, что странно, когда недалеко от дома есть неизвестная тропинка, но быстро стало не до того. Тропинка вывела Нику на совершенно замечательную поляну с огромным плоским камнем, к которому будто специально прилагались камни поменьше, образующие ступеньки. Отличное место для художника. Светло. Ровно. И от комаров отбиваться не надо. Жаль даже, что раньше не нашла и потеряла почти две недели.
  
  Вероника открыла учебник и остановилась на главе с крыльями. Если не получается с птичьими, может взять бабочку или жука? В учебнике предлагали рисовать с натуры, если возможно. Конечно, возможно! Должны же в лесу быть жуки и бабочки? Ника немедленно приступила к поиску подходящей модели и почти сразу нашла жука. Очень странного жука. У жуков должно быть шесть лапок и две штуки больших прочных надкрыльев, верно? У этого всё было не так. Привычных лапок у него не было вовсе, зато надкрыльев было как раз шесть штук. Вероника потыкала жука палочкой. Жук открыл свои надкрылья, под которыми оказались неожиданно большие прозрачные крылышки, и улетел.
  
  Мысленно пожав плечами Ника немедленно нашла нового. Тоже шестикрылого. Это было уже странно. Но совсем странным было то, что произошло сразу после.
  
  - Я готов к своей судьбе, человек. - Заявил неизвестно откуда тихий голос. - Только сделай всё быстро.
  - Вы жук? - Удивилась Ника. - Простите, товарищ жук. Я не собираюсь делать вам ничего плохого. Просто хочу вас нарисовать.
  - Так нарисуй. - Голос явно исходил не от жука, а откуда-то сверху. - Я не буду пытаться сбежать.
  
  Ника подняла голову и обнаружила над собой что-то вроде большой шестикрылой совы парящей в воздухе. Только у этой совы не было ни глаз, ни клюва. Непонятно даже, откуда бы у неё мог исходить голос.
  
  - Спасибо за разрешение. - Вежливо поблагодарила Ника. - Скажите, я что в сказку попала?
  - Мне неизвестно, как у вас называется это место. - Ответила 'сова'. - Возможно оно называется Сказка.
  - Ничего себе. - Вероника ущипнула себя за руку, но не проснулась. И призналась. - Только я наверное не смогу вас быстро нарисовать. У меня не очень получаются крылья.
  - Ты жесток, человек. Но у меня нет выбора.
  - Если вам не нравится, я могу вас не рисовать. - Насупилась Ника. Конечно, было бы замечательно нарисовать эту странную 'сову', но если она будет обзываться, то пусть рисует себя сама!
  - Правда? - Голос стал громче. И вопрос он задал с какой-то неправильной интонацией. Словно бы не вопрос озвучил, а просто сомневается в собственных словах. - Ты меня отпускаешь?
  - Даже если бы я хотела вас поймать, как бы я это сделала? - Рассудительно ответила Ника. - У меня ни сети нет, ни ружья.
  - Я не знал, что людям для нарисования нужны дополнительные устройства. - Голос явно удивился. - Все источники утверждают, что люди нас нарисовывают без этого.
  - Врут твои источники. - Заключила Ника. И осмелев добавила. - Как сивый мерин.
  - Я не понимаю, зачем животному вида лошадь, лишенному репродуктивных органов, искажать информацию? - Явно запуталась 'сова'. - Возможно, мой переводчик сломался?
  - Это выражение такое. - Нахмурилась Ника. - Я думала, его все знают. А у вас механический переводчик? Как в книжке про инопланетян?
  - У вас есть обучающие материалы про нас? - Вместо ответа задала свой вопрос 'сова'.
  - Учебники? Нет. - Рассмеялась Ника. - Просто сказки для взрослых. Так вы с другой планеты?
  - Нет. Это ты, человек, с другой планеты, а я у себя дома. - Ответила 'сова'. - В Сказке, если тебе так удобнее.
  - Да тут дедушкин дом в километре. Ну, может в двух. - Возразила Ника. Страшно не было. Она чувствовала себя героиней Изумрудного города. Сама понимала, что это глупо, но ощущение сказки было сильнее здравого смысла.
  - Это абсолютно исключено. Логовища людей есть только на Земле. Здесь их нет, и никто бы не стал селиться вблизи от таких опасных существ. Уж я так точно.
  - Я не опасное существо. - Обиделась Ника. И вдруг поняла, что не представилась. - Меня Никой зовут. Вернее Вероникой, но это слишком длинно, и я так не люблю.
  - Меня зовут Бирюзово-Оранжево-Розовый. - В ответ представилась инопланетная сова. Или его правильнее называть филином, раз он представился в мужском роде?
  - Это очень длинно. Я не запомню. И не выговорю. Можно я буду называть вас Бор, товарищ инопланетянин? - Предложила Ника.
  - Мне всё равно. Можешь называть как хочешь. После нарисования у меня не будет ни имени, ни памяти, ни личности.
  - Не буду я вас рисовать. Вы гадости говорите. И слова коверкаете.
  - Хорошо. Мне нравится, что ты не планируешь моё нарисование. А про слова все вопросы к переводчику. Я не знаю твоего языка. Я просто художник, живущий уединенно. Ты напугала меня своим вторжением в мой дом.
  - Этот камень ваш дом? Вы художник? - От удивления Ника забыла недавнюю обиду.
  
  Разговаривали они с Бором ещё долго. Выяснилось, что домом Бора был целый остров, на котором они сейчас находятся. Что рисует он мысле-картины, а не на бумаге или холсте. И ещё много чего интересного. Но самое жуткое, что для Бора и других инопланетян люди - страшные чудовища, которые любого инопланетянина могут превратить в человека и стереть ему память, если доберутся. Именно этот чудовищный процесс переводчик Бора почему-то обозвал нарисовыванием. А чтоб не добрались, вокруг Земли выстроена специальная защитная стена. Но даже она не всегда помогает, и инопланетян иногда прямо через неё как-то затягивает на Землю. Далеко не всех потом удаётся спасти. А Бор живёт один, и был уверен, что его точно никто искать не будет и вовремя не поможет.
  
  Тут Ника вспомнила, что её наверняка тоже будет искать дедушка и даже наверное уже ищет. Надо как-то срочно вернуться на Землю. На что Бор предложил вернуться тем же способом, которым она прибыла. Но ведь Ника просто шла по тропинке? Никакого космического корабля у неё в рюкзаке нет. Однако других идей пока не было. Вежливо попрощавшись и упаковав в рюкзак драгоценный мольберт, Ника двинулась по тропинке обратно. И надо же - действительно вышла к дому дедушки.
  
  Может Бор в чём-то ошибся?
  
  ***
  
  На следующий день Ника, конечно же, отправилась в гости к Бору. Найти нужную тропинку оказалось нетрудно. По ней Ника вышла на знакомую поляну с камнем. Но Бора там не было. Ника немного расстроилась, но рассудила, что у него видимо какие-то дела, решила пока заняться тем, чем планировала изначально - рисованием. С этой целью она поймала очередного жука и приступила к делу. Бор появился лишь когда она уже собиралась уходить. В этот раз он уже не боялся Ники. Она извинилась, что пришла снова без приглашения. И если он не хочет, то она больше не будет его беспокоить. Просто трудно спросить разрешения с Земли, ведь ему сюда даже телеграмму не отправить. Бор разрешил приходить почти в любое время. Но просил дальше поляны не заходить и никого с собой не приводить. И не обижаться, если сам Бор будет занят и не придёт. И не приглашать его на Землю. Мол, Бор верит, что дедушка у Ники добрый, но рисковать Бор не хочет.
  
  Так они и общались день за днём. Ника приходила к камню и пыталась учиться рисовать по учебникам. А когда у Бора было время - они рассказывали друг другу что-нибудь. Бор признался как-то, что её рассказы о Земле очень важны. Они позволяют ему рисовать необычные мысле-картины. А Ника в свою очередь предложила сделать портрет самого Бора. Когда наконец поверила, что крылья у неё хоть сколько-нибудь получаются.
  
  ***
  
  Это существо, Вера-Ника, было удивительно. От его присутствия Бирюзово-Оранжево-Розовый испытывал такой творческий подъём, какого с ним не случалось уже много тысяч больших циклов. Это было опасно. Каждая встреча могла быть последней. Но оно того стоило. Тридцатицикловое отшельничество не дало и доли процента того эффекта, что он получил от общения с этим жутким обаятельным хищником.
  
  Отшельник давно мучился от творческого кризиса. У него многие циклы не было новых вопросов с необычными ответами. Как давно он делился? Даже позабыл и не смог сходу вспомнить без инфорали. И что это было за деление? Стыдно вспоминать. Два-брат отличался тем, что закончил с мысле-картинами и переключился на другие занятия. Ещё пару раз так поделиться, и с карьерой художника можно будет попрощаться надолго, если не навсегда. Но этот человек, Вера-Ника... Отшельник сделал уже две мысле-картины, пока общался с ним. И это обещало быть только началом.
  
  Подумать только, как сильно можно ошибиться, полагаясь исключительно на инфораль и чужемысли. Бирюзово-Оранжево-Розовый до сих считал людей псевдоразумными хищниками. Опасными, но неинтересными для того, что исследует саму мысль. Какая глупость! Какая самоуверенность! Уже то, как человек дал отшельнику наименование, вызывало восторг, когда Бирюзово-Оранжево-Розовый дал себе труд это наименование проанализировать.
  
  Бор. Почему Бор? Фонтан смыслов, среди которых первое точное попадание, которое переводчик выдал не сразу. В химическом плане бор был крайне прочным на растягивание. Человек мгновенно оценил неподатливость отшельника к преобразованию. И в то же время это наименование чётко отражало окружение сформированное отшельником на острове под свои нужды. Лес. Т.е. отражало суть отшельника дважды. И это наименование выдало существо, чей разум не имеет доступа к чужому сознанию или инфорали! Выдало моментально!
  
  Человек Вера-Ника получал всю информацию через скудный набор органов чувств. И утверждал, что для людей это нормально. И при этом никакого деления с получением знаний от родительской особи! Разум Вера-Ники был буквально чист, ведь он существует менее сотни малых циклов. Если бы инфораль формировалась столько времени, она была бы абсолютно не функциональна. А ведь разум человека существовал почти в информационной блокаде. Одна мысль о том, чтобы контактировать с миром только через искажение атмосферы или изучение отраженных световых лучей, вызывала у отшельника ужас, а для них это был нормальный режим существования.
  
  Человек Вера-Ника даже создавал картины, демонстрируя творческий потенциал. Да, это было всего лишь наложение слоёв грязи на специально подготовленную основу, а не прямая манипуляция мыслями, но в этом была даже своеобразная красота замысла. Человек использовал собственное несовершенство органа чувств и создавал объект, который намеренно воспринимался человеком неправильным образом, провоцируя правильные мысли. Сама концепция была сходна с классическими мысле-работами, по которым учился отшельник, и на которые его народ потратил многие тысячи больших циклов, пусть и давно. А тут неимоверно юное существо, которое не все готовы признавать разумным. Отшельник даже немного жалел, что не может воспринять картины Вера-Ники с теми искажениями, что дают её органы восприятия. Даже если отрастить нужный орган, его сознание так не обмануть.
  
  Или концепция обмана. Сознательная передача неверной информации в созидательных целях. Это казалось полной глупостью, но для людей имело смысл. Если ты не можешь объединить сознание с собеседником и вынужден угадывать его мысли по косвенным данным, то лгать можно. Человек Вера-Ника предупреждал, что 'лгать плохо', но тем не менее восторженно отзывался о сказках. Сказки оказались не местом, как ошибочно предположил отшельник, неверно трактуя перевод, а целым комплексом методов по созданию альтернативной реальности. Без инфорали и её симуляционного или процедурного моделирования.
  
  Причём использовался этот комплекс в обязательном процессе 'воспитания'. Что выглядело неимоверно жутко для Бирюзово-Оранжево-Розового, поскольку ближайшим аналогом 'воспитания' для его народа был процесс исправления социально опасных членов. Бывало такое, что в процессе деления один или даже несколько потомков принимали такие ответы на важные вопросы, что становились опасными для окружающих. Их приходилось 'воспитывать', редактируя дефекты сознания через внешнее воздействие. Многие выбирали смерть в качестве лучшей альтернативы. А у людей через это проходили практически все.
  
  Причём альтернатива для людей была, но приводила к плачевным результатам. Тот из них, кто не проходил 'воспитание' оставался фактически неразумным. У него были только базовые рефлексы. Человек Вера-Ника таких называла 'Маугли'. Т.е. для людей жуткий процесс 'воспитания' был эволюционной необходимостью. Это, конечно, объясняло, почему люди не видят ничего плохого в том, чтобы напрочь стереть сознание соплеменников отшельника и начать 'воспитывать', но менее страшным происходящее не становилось.
  
  Отшельник расспрашивал человека Вера-Нику, насколько болезненным был её процесс 'воспитания' и с ужасом узнал, что тот ещё не закончился. Более того, её родительская особь в процессе 'воспитания' стремится ограничить творческую деятельность человека 'Вера-Ники'. Одно то, что родительская особь жива и настаивает на её приоритете в решении вопросов, было для отшельника противоестественным, а уж то, что кто-то стремится искоренить создание картин, вовсе не укладывалось в разуме. Человек Вера-Ника буквально спасалась на острове отшельника от неимоверного ужаса. И это поставило перед Бирюзово-Оранжево-Розовым сложный вопрос.
  
  Что же ему теперь делать? Он планировал при первых же признаках нарастания опасности включить недавно установленное им защитное поле. (Тогда физическая природа острова стала бы неприемлемой для человека Веро-Ники, а не подлаживалась под его биологически потребности. Тогда можно было бы надеяться, что человек хотя бы из самосохранения уйдёт и больше не будет приходить.) А теперь получается, что это обречёт разумное (в чём отшельник теперь был твёрдо уверен) существо на утрату себя. С другой стороны, раз это было в природе людей, так имел ли право отшельник вмешиваться в этот естественный процесс? И не было ли его поведение продиктовано эгоизмом, стремлением удержать свой собственный творческий процесс?
  
  Вопросов было так много, что Бирюзово-Оранжево-Розовый с удивлением понял, что скоро разделится. И может быть даже не на две-три особи, как обычно, а на куда большее число.
  
  ***
  
  Вероника задумчиво перебирала эскизы. Вроде бы ей удалось в набросках ухватить суть внешнего вида Бора. Крылья у него, конечно, сильно сложнее, чем у птиц или жуков, но с учётом работы со светом из одиннадцатой главы должно получиться лучше. Надо будет попробовать ещё раз. Ника задумчиво откусила кусочек мелка, словно в руках был обычный карандаш. Выплюнула. Прислушалась. Кто-то идёт. Судорожно засунула эскизы с мелком под подушку и на всякий случай выключила настольную лампу.
  
  Голос похож на мамин, но точно не она. С кем это говорит дедушка? Ника осторожно выглянула из комнаты. И с радостным воплем бросилась к гостье.
  
  - Бабушка!!! Ты приехала!
  - Конечно, Ника. - Бабушка явно не без труда подхватила сильно подросшую внучку на руки. - Я же не могла пропустить твой День Рождения?
  - Так это ещё когда будет... - Отмахнулась Ника.
  - Послезавтра, если не ошибаюсь. - Бабушка подмигнула.
  - Ой, точно. - Ника вдруг поняла, что совсем потерялась с днями. Это значит, мама с папой завтра тоже приедут. Если командировки не будет. Как не вовремя.
  
  Бор только недавно разделился. Инопланетяне оказывается делятся как амёбы. Их теперь семь штук. И непонятно, кто из них Бор. Сами говорят, что сразу все и одновременно никто. Каждый из них как бы улучшенный Бор. Но каждый по-своему. И часть завтра-послезавтра улетит. Останутся только двое. Если сейчас не зарисую, то потом будет поздно. А как я их зарисую, если к празднику все готовиться будут? Тут по лесу не походить. Может повезёт, а? Может мама с папой заняты будут? Вероника поймала себя на мысли, что ей стыдно. Нельзя вот так надеяться, что они пропустят её День Рождения. Раньше она бы на такое жутко обиделась. А теперь получается, что она маму с папой любит меньше, чем хочет нарисовать Бора. И это неправильно.
  
  Вероника сильно задумалась, как правильно поступить. К счастью, бабушка не заметила внутренних переживаний Ники и, опустив её на пол, снова повернулась к дедушке. Ему она сказала, что выбралась бы раньше, да на работе большой завал. Прохудилась какая-то сеть, и теперь у неё в ведомстве все боятся, что кто-то протечёт или уже протёк. Дедушка в этих словах что-то понимал и участливо кивал. Ника вдруг поняла, что даже не знает, кем работает её бабушка. И где. Вот если бы Бор спросил про бабушку, что бы она ответила? С папиными родителями понятно, папа когда-то в детстве потерялся, и теперь никто не знает, где их искать. А с мамиными? Это Боры не могут со своим бабушками-дедушками поговорить. Они и так всё помнят, что те делали и думали. А людям надо. Но потом, решила Вероника. Сначала надо предупредить друга, что она какое-то время не сможет заходить в гости, чтобы не волновался. Ника быстро. Одна нога здесь, другая там. Завтра утром.
  
  ***
  
  - Мам, она сбежала. - Ольга всхлипнула.
  - Ну что ты такое говоришь, доча? - Надежда обняла дочь, и та уже не сдерживаясь зарыдала в объятиях матери. - Зачем ей куда-то сбегать? Да ещё и перед своим Днём Рождения.
  - Она совсем от рук отбилась. - Всхлипывала Ольга. - Учёбу забросила. И почти не разговаривает со мной. Даже с отцом не говорит.
  - Успокойся. - Мама погладил Ольгу по голове. - Это просто возраст такой. Пройдёт.
  - Я такой не была! Мы с тобой всегда ладили! - Возмутилась Ольга.
  - Ещё как была. - Рассмеялась мама. - И сейчас со мной споришь.
  - Я чуть-чуть...
  - И ещё чуть-чуть добавляла Софья. - Улыбнулась мама. - А вместе от вас двоих папа в лес убегал прятаться.
  - Она тоже в лес убежала! - Ольга сжалась. - Это тоже из-за меня?
  - Из-за себя. - Надежда убедилась, что дочь больше не плачет. - Ты пойми, ей сейчас очень трудно. Она сама не знает, как себя вести. Как ребёнок она уже не может, а как взрослая, ещё не умеет.
  - Я боюсь за неё. - Призналась Ольга.
  - Да ничего с ней в лесу не случится. - Успокоила дочь Надежда. - Она его теперь не хуже Яна знает.
  - Я не об этом. - Помотала головой Ольга. Она протянула матери помятые альбомные листки с рисунками- Смотри, что я у неё под подушкой нашла.
  - Ну, рисунки. - Не теряла благорасположенность мать. - Ты же сама жалела, что так круто поступила с её увлечением и выкинула тот колотый мольберт?
  - Но не такие же! - Ольга пальцем показала на один из них. - Это не человеческое в ней что-то проснулось.
  - Ох! - Резко изменилась в лице Надежда и выдрала рисунок из рук Ольги. - Я его знаю! Мне надо идти. Срочно.
  - Мама... - Ойкнула Ольга.
  - Всё будет хорошо. - Сухо и деловито ответила Надежда. - Я разберусь. Это по моей части.
  - Хорошо? - В голосе Ольги не было доверия, но Надежда уже выбежала из дома.
  Из пачки рисунков, которую Ольга продолжала держать в руках, выпал листок с черно-белым наброском невиданного на Земле шестикрылого существа.
  
  ***
  
  Бор смотрел на два-братьев, ожидая их реакции. Можно было объединить сознания и узнать всё гораздо быстрее, но такой способ казался Бору интереснее.
  
  - Ты вызываешь опасения. - Бело-Красно-Охровый первым принял игру. - Твоя одержимость человеком безрассудна.
  - Но кто-то из нас должен был принять эту безрассудность. - Вмешался Бирюзово-Оранжево-Красный. - Если не он, то им мог бы быть я.
  - Ты не выбрал себе в качестве имени абракадабру, оскорбляющую окружающих. - Бирюзово-Серо-Синий, выразил общее мнение, витавшее в воздухе.
  - Это жертва. - Не согласился кто-то из два-братьев. Все начали вещать одновременно.
  - Это вызов!
  - Это опасность! Он спровоцирует человека!
  - Чушь!
  - А если 'Бор' захочет показать своему разлюбезному человеку что-то кроме острова?
  - Это недопустимо! Нельзя подвергать опасности других!
  - Кто не готов - может уйти!
  - Нельзя оставлять его одного!
  
  Бор понял, что для начала достаточно, у него даже крылья заболели от напряжения. У людей на такой случай, как говорила Вера-Ника, имеется порядок ведения обсуждения. Два-братья и Бор таким не владели, что превращало обсуждение в 'Ералаш'. Если Бор правильно понял, что это слово обозначает жуткий беспорядок, где все друг-друга не слышат и не понимают. Пришлось объединять сознания, чтобы разобраться.
  
  Разумеется, решение Бора принять столь необычное имя не понравилось никому кроме него. Но у Бора были аргументы. Кто-то из них в любом случае будет последним, кто общается с девочкой. Тот, кого она называет Бором. И этот последний будет рисковать больше всех. Если кто и будет преобразован, то именно он. Разве не логично выбрать то имя, что соответствует его задаче? Но прочие не соглашались с ним. Имя должно отражать свойства личности. Единство и борьбу свойств характера. А он будет просто Бор? Нельзя вести себя так пессимистично, словно его уже преобразовали. В итоге Бор согласился, что имя Багряно-Оливково-Рыжий тоже хорошее, но он примет его только когда общение с девочкой закончится.
  
  Бор солгал. Оказывается при объединённом сознании это всё же возможно. Если немножко верить в свою ложь. Если верить, что общение с Вера-Никой закончится. Он не тот кто будет писать мысле-картины, но он увидит её картины. Рано или поздно.
  
  ***
  
  Вероника раньше очень любила дни рождения, но сегодня почувствовать праздничную атмосферу не получалось. Мама с папой приехали, и мама даже ни на что не ругалась. Приехала тётя Софья с близнецами и дядей Максимом. Но близнецы ещё маленькие и не считаются. Хотя Ника была неожиданно рада крикливым двоюродным братьям. Почему-то было приятно, что они отвлекают на себя внимание. Без них все бы смотрели на Нику, а она всегда испытывала неловкость, когда на неё смотрит много глаз. Это на сцене можно сосредоточиться на роли, а тут на чём? Ну, не на торте же?
  
  Хотя торт с четырнадцатью свечами был такой, что сосредоточиться на нём вполне стоило. Это как же такую кучу свечей задуть с одного раза? Раньше дедушка всегда откуда-то добывал тоненькие, а в этот раз каждая свеча была с большой палец. Впрочем, на большом торте они смотрелись на своём месте. Может ещё кто приедет? Ника обратила внимание, что бабушка куда-то запропала. Но ведь без неё не начнут? Или её отозвали на работу?
  
  Но нет, бабушка зашла в комнату и поманила Нику к себе.
  - Внучка, надо поговорить. - Бабушка была неожиданно серьёзной. - Пока все за стол не сели. Пойдём.
  - Что случилось, ба? - Вышла за бабушкой на крыльцо Вероника.
  - Садись. - Никогда Ника не слышала такого тона от бабушки. Так говорил школьный психолог. Такому участливому но твёрдому тону подчиняешься прежде чем успеваешь понять, что делаешь. Ника села на скамейку рядом с бабушкой. - Ян говорит, ты последние несколько недель постоянно одна наведываешься в лес. Это правда?
  - Ну да, а что такого? - Ника не понимала, что она на этот раз сделала не так.
  - Надеюсь, что ничего. - Бабушка положила Нике руку на плечо. - Пока ничего. Но я должна исключить вероятность несчастного случая.
  - Бабушка, ну ты что! Я осторожная. - Возмутилась Ника.
  - Я не о тебе. Я о нём. - Перед носом у Ники оказался её собственный рисунок. На рисунке был Бор. Плохо нарисованный. Ника была недовольна этим наброском. - Да, я знаю про твои визиты к нему.
  - С ним всё в порядке! - Ника почувствовала себя так, словно её выставили голой на всеобщее обозрение. - Она сам разрешил!
  - Он не имел права тебе такое разрешать. - Спокойно но с нажимом ответила бабушка. - И никто не знает, как долго он ещё сможет выдержать твоё присутствие.
  - Это не ваше дело. - На глазах Ники выступили слёзы.
  - Это моё дело. - Не согласилась бабушка. - Моя работа, следить, чтобы никто не пострадал.
  - Я не такая, как все! - Лицо Вероники побледнело. Она сжала кулачки. - Я никого не превращаю. Это вы лезете ко мне. Что бы я ни делала, всё неправильно!
  - Может быть, ты действительно не такая. - Неожиданно согласилась бабушка. - Но рисковать в данном случае нельзя. Ты хоть знаешь, кто он?
  - Инопланетянин? - Предположила Ника.
  - Он очень известный художник. - Ника вспомнила, как Бор пытался показать ей свою последнюю 'мысле-картину'. Ника не умела смотреть по инопланетянски, и Бор использовал свой механический переводчик. Получилась музыка. Необычная. Такой или хотя бы похожей Ника раньше нигде не слышала. - Если он пострадает, очень многие разозлятся на людей.
  - А ты откуда знаешь? - С подозрением спросила Ника. - Тебе к ним можно?
  - Мне... Я... - Бабушка глубоко вдохнула. - Я не всегда была человеком.
  - Что??? - Ника вскочила со скамейки.
  - Сядь! - Рявкнула бабушка. И тут же сменила тон. - Прости пожалуйста, я не хотела так резко. Об этом трудно говорить.
  - Ты скрывала? Всё время скрывала? - Мысли Ники смешались в разноцветный вихрь.
  - Дедушка знает. И твоя мама тоже. И папа, конечно. - Начала перечислять бабушка.
  - А я? Почему мне никто никогда ничего не говорит? - Ника опустила голову.
  - А ты бы поверила? - С сомнением протянула бабушка. И противным голоском продолжила. - Внученька, знаешь, тут такое дело, бабушка твоя инопланетянка. Не-не, это точно ещё на маразм. Верь мне.
  - Я и сейчас не верю. - Без эмоций ответила Ника, но не удержалась и в конце всё же хихикнула, представив такой разговор. - Погоди, получается, ты всё помнишь!
  - Не всё. - Покачала головой бабушка. - Я много лет совсем ничего не помнила о своей старой жизни. Пыталась вспомнить, кем была раньше, и не могла. И мне ещё повезло, как мало кому, что вспомнила хоть что-то.
  - Вот куда ты уезжаешь всё время.- Вдруг поняла Ника. Бабушка кивнула.
  - Мы не можем рисковать безопасностью твоего друга. - Напомнила бабушка. - Он ни в кого не превращался, потому что ты ещё не полностью выросла. Но каждый день риск многократно возрастает. Понимаешь?
  - Понимаю. - Насупилась Ника. Ей не хотелось, чтобы Бор забыл о себе. Бабушка была права. Наверное.
  - Хорошо, тогда пообещай мне, что больше не пойдёшь к нему. - Вкрадчиво попросила бабушка. - Пока мы не найдём безопасного варианта.
  - А зачем меня просить? - Опустошенно ответила Ника. - Вы же можете меня просто не пустить. Как всегда.
  - Могу, но не сразу. - Мягко не согласилась бабушка. - Прореху в сети так быстро не закрыть. И гораздо лучше, если ты будешь принимать правильные решения самостоятельно. Даже трудные.
  - Хорошо. - Непослушным голосом пообещала Ника.
  
  ***
  
  Мысли Ники, как осколки разбитой кружки плавали в разлитом по полу кофе. Бабушка инопланетянка. Бора нельзя видеть. Рисунки нашли. Ника силилась собрать всё в единое целое, но ничего не получалось.
  
  Ника как в сценке играла хорошую девочку на Дне Рождения, но внутри всё ходило ходуном. Хорошая девочка надела праздничное платье с омерзительным бантом. Хорошая девочка одним выдохом задула все свечи на огромном торте. Хорошая девочка смирно ела этот торт и улыбаясь принимала поздравления. Хорошая девочка даже пообещала маме, что в этом году будет вести себя лучше.
  
  Но когда все вышли во двор, чтобы вручить Нике подарок, хорошая девочка кончилась. Пока все смотрели на какую-то большую коробку, которую папа приволок из сарая и успокаивали братиков-близнецов тёти Софьи, Ника устало прислонилась к стене дома. Ей было наплевать на подарок, что бы там внутри ни было. Неожиданно для себя самой Ника сорвала бант с платья и, бросив его на землю, припустила бегом к той тропинке, что вела к Бору. Она должна была хотя бы попытаться попрощаться с ним, пока это возможно. Просто должна.
  
  Родные заметили отсутствие Вероники очень быстро, но она сбежала так резко и незаметно, что не сразу поняли где её искать. Кричали, звали... И только когда стало ясно, что её нигде рядом нет, бросились искать в лесу. Так и не подаренный новый мольберт остался одиноко стоять во дворе не распакованным.
  
  ***
  
  Когда Ника добежала до поляны, сердце билось так, что казалось вот-вот выскочит. Дыхание перехватило, и вместо того чтобы нормально позвать Бора получался какой-то тихий хрип.
  
  Ника немного успокоилась и забралась на камень. Её же не догнали? Всё получились. Надо только отдышаться. Сейчас Бор найдётся, и можно будет поговорить. Пусть даже последний раз. Ника внимательно оглядывала небо над поляной в поисках шестикрылого силуэта, но его нигде не было. Наверное, Бор был занят. Как не вовремя. Но если позвать, он обязательно отзовётся. Всегда отзывался.
  
  Она отдышалась и начала звать. Сначала как обычно, потом громко, потом срывая голос. Бор не прилетал. В какой-то момент она наконец опустила взгляд на землю и увидела почему. По другую сторону камня на траве лежал с закрытыми глазами обнаженный рыжеволосый мальчик, примерно её возраста.
  
  - Нет! Бор! Не надо! - Ника в ужасе бросилась к нему и начала тормошить. Но душащие слёзы ничем не могли помочь. Её же предупреждали, а она не послушала... - Я не хотела! Превратись обратно. Пожалуйста... Ну, пожалуйста..
  - Вера-Ника, ты чего ревёшь? - вдруг открыл глаза мальчик. - И где твой мольберт?
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"