Рассвет над Кубинкой был холодный и острый, как порез. На земле ещё висел туман - полосы и ряды ангаров выглядели смутными силуэтами, фонари мигали,
сбрасывая на бетон мокрые кружки света. Взлётная полоса, вылизанная до блеска, тянулась к линии горизонта, где небо начинало светлеть серо-голубой
полосой.
Самолёт стоял у торца, тёплый пар от выхлопа поднимался в холодный воздух. Крышка кабины с щелчком закрылась; шлем, очки, прощальный взгляд вниз - на
бегущие по бетону тени механиков, на палитру масляных пятен, на маленький домик диспетчерской. Голос по радио звучал спокойно, по давно отточенному
своду: "Кубинка, номер три, выходим на учебную эшелонированную полосу, погодные условия - согласно прогнозу, на связи". Ответ: "Принято. Резерв - три
минуты. Удачного полёта". Двигатели взревели. На взлёте крылья сжимали воздух, мощная вибрация пошла по фюзеляжу, и машина, как будто выдернутая рукой,
рванулась вперёд. Через секунду - отрыв, короткая мелькающая земля, и самолёт ушёл в небо, оставив за собой серо-белую дорожку конденсата. Он набором
крена ушёл влево, взял курс на район учений - над полями, над лесополосой, где обычно отрабатывали фигуры высшего пилотажа. Вначале всё шло по плану:
радиосвязь была стабильно ровной, радары фиксировали знакомую сигнатуру. Но где-то через двадцать минут диспетчер заметил, что сигнал замялся - контакт
на экране дёрнулся, уменьшил интенсивность и исчез. Связь осталась тихой, тишина - как пауза в музыке, в которой каждый ждёт следующего аккорда и
боится его.
Сначала подумали о помехах: плохой погоде, электромагнитных провалах, кратковременной потере отражения. Начали процедуру: запрос повторного выхода на
связь, запрос положения, оповещение наземных групп. Прошло пятнадцать минут - потом полчаса. Когда над площадью ожидания нависло тяжёлое молчание,
подняли поисково-спасательные вертолёты и отправили наземные группы. Поисковая операция шла напряжённо. Поисковики прочёсывали леса и болота,
заглядывали в овраги и маленькие озёрца - всё, где могли скрыться обломки или уцелевшие элементы самолёта. Вертолёты прочерчивали круги, опускаясь
низко, сбрасывая спасателей и брошюры-инструкции, световые лучи резали сумрак. На базе образовался крошечный штаб печали - семьи, начальство, люди в
форме, лица которых бились между надеждой и тем, что уже знали по опыту. Их нашли не сразу. Тело пилота обнаружили только на третий день - в маленькой
полянке у границы леса, в пятнадцати километрах к юго-западу от Кубинки. Его куртка была порвана, шлем снят, лицо - спокойное, как у человека, который
просто уснул.
Рядом не было больших фрагментов самолёта - только небольшие элементы, словно вырванные ветром. Эксперты позже скажут, что это место выбрано не
случайно: карманы земли, уклон и совершенно неочевидная линия падения для тех, кто смотрел на карту с высоты. А где же штурман? Его искали повсюду,
но... пропал без следа. Его кресла не было, его вещи не нашли в радиусе обследования. Пустота окружала это исчезновение так же ощутимо, как холод
вокруг костра. Поиски штурмана продолжались отдельно: разношерстные группы людей, которые знали лес как свои ладони, шли дальше, звонили в "чёрные"
телефоны, опрашивали охотников и рыбаков.
Однако с каждым днём надежда редела. Никто не видел, как он покинул самолёт, никто не нашёл следов борьбы, и в протоколах поисковой группы оставался
пробел - пустой знак, который невозможно закрыть сухими словами. Для сообщества это стало раной. Пилот был найден - с ним похороны, приказ, темы для
разговоров у кофе-машины. Штурман же стал вопросительным знаком, который тянулся дальше: могли ли они расстаться в воздухе, был ли отцеплен парашют,
или же он ушёл по другой причине - и если так, то куда?
1.Случайная встреча
Последние летние школьные каникулы. Миша благополучно сдал все экзамены. Девятый класс позади. Осталось проучиться ещё один год. В этом году у него
было важное событие - он получил свой первый паспорт. Теперь он считается полноправным гражданином страны. В эти годы уже разрешается водить машину,
свободно передвигаться по стране, устраиваться официально на работу и много ещё чего. Миша был горд. Шутка ли - сколько дорог ждут его на пути! Можно
было бы даже поступить в техникум. Но он решил закончить одиннадцать классов. Через неделю после окончания экзаменов, в один из выходных дней, он
захотел проверить свою самостоятельность. Он поехал поглядеть на Бронетанковый музей в Кубинке. Электричка выдохнула у станции Кубинка облако пара и
уехала, оставив после себя запах железа и осенней сырости. Миша шёл вдоль бетонного забора, где за колючей проволокой мерцали вдалеке зелёные корпуса
военной части. На КПП скучал сержант, он лениво листал бумагу с печатью. Заметив Мишу, он махнул рукой: "Проходи, музей - вон туда, за ангаром".
Внутри пахло машинным маслом, старым железом и пылью. Под тусклыми лампами стояли танки - тяжёлые, как сама память. Металл был прохладным на ощупь, под
пальцами чувствовались следы сварки, шрамы от времени. На табличке - "Pz.Kpfw. VI Tiger. Германия, 1943". Где-то капала вода, за стеной гулко
загрохотал мотор - будто эхо прошлой войны ожило на минуту. Юноша остановился и долго смотрел на танк, представляя, как тот шёл по разбитой дороге, и
думал, сколько человеческих судеб навсегда осталось под этой бронёй. Он прошёл мимо ряда Т-34. Они все были одинаковы в своём знаменитом силуэте, но
при этом каждый был уникален: вмятина на борту, заваренный след от снаряда. Это было, как смотреть в лица ветеранов. Потом, резко, контраст: трофейная
техника. И он увидел "Маус". Немецкий сверхтяжёлый танк "Маус" был просто... абсурдом. Его громада давила на глаза, на воздух, на воображение. Это была
не боевая машина, это был мобильный бункер. Миша обошёл его, провёл рукой по холодной, пыльной броне. Подумал о конструкторах, которые это придумали, и
о солдатах, которые должны были это обслуживать. Рядом, под другим сводом, стояла мортира "Карл" - ствол-колодец, пугающее орудие для осады. Эти машины
Прошло уже больше часа, а ноги не чувствовали усталости. Он поднимал голову, чтобы посмотреть на стволы, задравшиеся в потолок, и видел их массивные дульные тормоза. Он читал, что многие машины здесь - экспериментальные, прототипы, так и не пошедшие в серию. "Объект 279", похожий на летающую тарелку на гусеницах, или редкие плавающие танки. В них было что-то грустное - гений инженеров, который не нашёл применения. Когда он вышел из последнего павильона, где были послевоенные машины, запахло свежим воздухом и сосной. Он чувствовал себя немного оглушённым, как после громкого концерта. Три часа среди этой стальной рати. Это была не просто экскурсия. Это был тяжёлый, молчаливый урок истории, который никто не читал вслух, но который ощущался каждой клеткой тела.
Миша проголодался. В городе решил перекусить где-нибудь. От прохожих он узнал о местной столовой. Перекусив, он отправился немного осмотреть город. В Парке Культуры и Отдыха покатался на качели-лодочке. У лотка с мороженым стояла толпа детей, наверное, туристы. Автоматы с газированной водой работали на полную мощь. У фонтана фотографировались парочки. А птички наслаждались купанием.
Миша уже выходил из Парка. Навстречу шла мамаша с коляской, в которой сидел двухгодовалый карапуз. Малыш с интересом разглядывал прохожих. Увидев Мишу, он протянул к нему ручки:
- Папа! Папа! - закричал он.
От неожиданности Миша остановился. Посмотрел на мать. Та мимикой дала понять: мол, не обращайте внимание. Он пошёл дальше. А за спиной раздался плач. Ребёнок не хотел отпускать незнакомого дядю, которого принял за своего папу. Мать как ни уговаривала, как ни просила, ребёнка нельзя было угомонить. И тогда она позвала незнакомого юношу. Миша оглянулся.
- Подойдите, пожалуйста, - Марина виновато смотрела на него. Он подошёл. - Простите, что отрываю вас от дел, но тут такое дело... сами видите.
- Ничего страшного, - успокоил её Миша. - Я не спешу. Чем вам помочь?
Ребёнок вдруг успокоился.
- Проведите, пожалуйста, нас до дома, а то ребёнок без вас капризничает. Поймите меня правильно: я не пытаюсь сделать из вас отца ребёнка, тем более у него он есть, - она сказала слово "есть", и у неё глаза заблестели от набежавших слёз. - Потом я что-нибудь придумаю.
Они неспеша пошли. Миша выждал, пока женщина успокоится, потом спросил:
- Я могу вам чем-нибудь помочь?
- Если только вернуть нам отца. А так... Так я сама справлюсь.
- А что с отцом, если не секрет? - Миша проникся сочувствием. Женщина это заметила.
- Пропал без вести. Вы слышали новости о разбившемся самолёте?
- Слышал. Это случилось недели две назад.
- Уже почти месяц. Муж с другом совершали тренировочный полёт. Они вылетели рано утром из Кубинки. Всё шло хорошо. Но через несколько минут пропали из эфира. Радары их потеряли. Потом объявили спасательную операцию. Три дня искали в том районе. Самолёт нашли, погибшего пилота тоже. А штурман пропал. Как в воду канул. - Она вытерла платочком набежавшую слезу. - Штурман - он и есть наш папка. Вересов Иван Гордеевич. - Она замолчала. Молча они дошли до самого дома женщины. Ребёнок на удивление сидел спокойно: рассматривал прохожих, следил за воробьями, клюющими хлебные крошки, провожал взглядами бродячих котов и собак. - Спасибо вам огромное. Вы мне очень помогли, - женщина взяла на руки ребёнка.
- Пожалуйста, - Миша помог ей донести коляску до подъезда. Мать вошла, но через несколько секунд раздался плач.
- Простите, не знаю вашего имени, - женщина выбежала из дома. - Помогите, пожалуйста, до конца. Зайдите к нам. Я когда уложу сына спать, вы потом уйдёте. Хорошо?
Миша согласился. В квартире они познакомились. Женщину звали Мариной. Она переодела и покормила сына. Но убаюкивать себя сын разрешил только "папе". Так невольно Миша стал "отцом". Пришлось вспоминать, какие песни ему пела в детстве мама. Когда малыш уснул, "папа" вышел в кухню. Марина что-то там готовила. Пригласила Мишу остаться пообедать. Но он уже был сытым. Ему вдруг в голову закралась одна мысль.
- Разрешите мне задать вам вопрос? - он сел за кухонный стол. - Вы, случайно, не знаете, где похоронен пилот самолёта?
- Знаю, а что? - она вытерла руки о передник, подошла к серванту, где стояли фотографии, взяла одну. - Вот они, "неразлучная троица", - как их прозвали в части. Слева направо: Петя, Никита-погибший и Ваня, мой муж. Неразлучная троица. А похоронен Никита на кладбище около Музея танков, тут же, в Кубинке. Хотите проведать его?
- Да, хочу.
- Отсюда едет автобус номер 12. Скажите водителю: "кладбище", и он вас выпустит, когда надо. Могила лётчика в 21-м ряду, Иванов Никита. Там найдёте.
- Благодарю вас.
- За что? Это я вам благодарна за Лёшку. Они попрощались, и Миша ушёл. На всякий случай записал адрес дома. Кладбище находилось недалеко от Музея танков, где он был более часа назад. У входа купил маленький букетик цветов. Нашёл могилу быстро, так как она ещё была свежей, с венками от сослуживцев. Около этой могилы ещё были памятники офицеров, рядовых, прапорщиков. Все погибли, выполняя служебный долг. Миша положил букетик на земляной холмик. Посмотрел на фото, прикреплённое к фанерному обелиску. На него смотрел симпатичный майор в форме лётчика.
2.Голос майора
Миша стоял у могилы, размышляя, о чём говорить с майором. Когда уже был готов, он поглядел на фото: - Товарищ майор, покажитесь. Дело очень важное, - сказал он шёпотом. Минуты не прошло, как над могилой показался призрак. Грустное лицо его говорило о переживаниях, о внутренней борьбе. Он завис над землёй. Глаза были закрытыми.
- Кто меня звал? - грустно сказал он, открывая глаза. Увидел незнакомца. Огляделся. - Это ты меня вызвал, юноша?
- Да, я. Сразу хочу ответить на ваш первый вопрос. Я вас вижу и слышу.
- Кто ты? Откуда меня знаешь? - призрак немного оживился.
- О вас уже знает вся страна. О вашем прерванном полёте писали газеты, говорили по телевидению.
- Ах, да. И что же они написали? Неисправности в системе? Столкновение с птицей?
- Я не помню. Прошу вас выслушать меня. Сейчас я к вам пришёл с другой целью. Сегодня я имел честь познакомиться с Мариной, женой вашего друга. И, как ни странно это слышать, но нас свёл Лёшка, её сын. Он принял меня за отца, возможно, увидев во мне того, кто сможет его найти. Дети - они думают и видят не так, как мы, взрослые. Марина мне рассказала о вас, о неразлучной троице. Я хочу помочь вернуть ей мужа, а сыну отца. Что вы о нём знаете? Никита задумался ненадолго, он изучал юношу. Потом сказал:
- Я вижу, что ты честный парень, тебе можно довериться. Я расскажу всё.
Рассказ пилота
В тот день мы выполняли обычный тренировочный полёт. Я - пилот, а Иван - штурман. Ничего не предвещало беды. Погода отличная, все системы работали нормально. Но в полёте вдруг ощутили толчок, словно камень попал в двигатель. А через минуту мы учуяли запах дыма. Приборы молчали. Остановились. Даже не знаю, как это сказать. Самолёт стал падать. Как я ни пытался его выровнять, ничего не выходило. Мы пикировали на лесополосу. Рация вышла из строя. До земли оставалось немного. Я приказал Ване катапультироваться. Он не хотел. Но я его уговорил, ссылаясь на сына-малютку. Мы простились. Катапульта сработала. Всё произошло за какие-то секунды. Мне прыгать уже было поздно. Я очнулся, паря в воздухе, будучи бестелесным, понял, что погиб. Тогда принялся искать друга. Если б я был живой, то вряд ли нашёл бы Ивана. Непроходимые джунгли. Дерево на дереве, куст на кусте, корни выступают из-под земли. Но для меня это уже не помеха.
Метр за метром, квадрат за квадратом. Я осмотрел большой участок. Наконец-то нашёл Ивана. Он лежал раненый под кроной упавшего дерева. Я ничем не мог ему помочь. Ни словами, ни делами. Он был без сознания. Потом я видел группу спасателей, спустившуюся с вертолёта, указывал своё место и Ивана. Но они меня не видели и не слышали. Потом они, наконец-то, нашли меня. А Иван продолжал находиться под листвой. Так они его и не нашли. Искали долго, но безуспешно. Я слышал разговор старшего группы. Он предположил, что штурмана засосало болото, находившееся в сотни метрах от меня. Поиски прекратили. Тем более, что начались дожди. Собак, как ты понимаешь, по таким джунглям не провести...
И вот теперь, я лежу в могиле, а друг мой Ванька, там один борется со смертью. Если б я смог как-то привести к нему спасателей, чтоб спасти его из ловушки! Я бы их провёл мимо того болота, нашёл бы самый лучший проход. Но как это сделать?
- Я могу вам помочь, - твёрдо сказал Миша. - Ведь я вижу вас. Надо только поговорить с командиром группы.
- Это будет долго. Пока соберут команду, пока приготовят нужное снаряжение... Долго. Тут другой способ нужен. Нужно поговорить с нашим другом - Стариковым Петром. Он знает, как вести поиск, что взять с собой, медикаменты захватит нужные. Раненого нужно спасать, чем быстрее, тем лучше.
- Тогда ведите меня к нему.
- А как же ты... без подготовки... без снаряжения...
- Разберёмся на месте встречи.
Майор "повёл" Мишу к Старикову. Спустя полчаса он был на месте. Пётр был дома. Выходной же. Он наводил в холостяцкой квартире порядок. Пылесосом проходил полы. Стулья поставил на стол вверх ногами. Никита залетел в квартиру. Подождал, пока пылесос стихнет. Потом сообщил Мише:
- Звони.
Миша позвонил. В дверях появился хозяин квартиры. Удивился, увидев незнакомого юношу. Если б вместо него стояла женщина, тогда б он быстро сориентировался. А так... Только удивился. Вид юноши говорил, что пришёл он с важной новостью.
- Здравствуйте, - поздоровался Миша. - Вы Пётр Стариков?
- Он самый. А что случилось?
- Есть важный разговор.
В квартире Пётр предоставил гостю стул со стола, и сам сел.
- Я весь внимание.
Миша сначала представился, потом, не вдаваясь в подробности, сообщил ему, что может говорить с умершими, передал ему рассказ майора. В заключение передал просьбы Марины и погибшего друга - спасти Ивана.
- Я буду вашим переводчиком. Ваш друг нуждается в немедленной эвакуации. Вся надежда на вас, - закончил Миша.
От нахлынувшей информации Петра "заклинило". Какое-то время он переваривал сказанное, веря и не веря. Майор находился рядом. Он хорошо знал друга, давал подсказки юноше, как поступить. Когда Петра "отпустило", он налил себе из крана стакан воды и залпом выпил. Потом вернулся к гостю.
- Так ты знаешь Никиту? - спросил Пётр.
- Да. Он сейчас стоит здесь, ждёт, как и я, вашего решения.
- Спасти Ивана? Я готов хоть сейчас идти.
- Приготовь всё необходимое: снаряжение, медикаменты, всё, что нужно в такой ситуации. И парню помоги. Он будет твоим проводником и моим переводчиком, - повторял Миша слова майора. - Потом на твоей машине поедем, куда скажу.
- Есть! - по привычке ответил командиру Пётр.
Он тут же принялся за работу. Миша вдруг вспомнил о родителях. Нужно им сказать о поиске или нет? Они, конечно же, не согласятся отпустить сына неизвестно куда. Но, если он не поедет на поиски, тогда человек может умереть там, в лесу. Эта смерть будет на его, Мишиной, совести, так как он мог, но не пошёл. Он уже не маленький. Он уже совершеннолетний, вправе распоряжаться своими мыслями и поступками. Он захотел проверить свою самостоятельность. Этот поиск покажет его состоятельность. Если без его помощи человек сможет погибнуть, то он обязан спасти его. Обязан вернуть жене - мужа, а сыну - отца! Поэтому правду говорить родителям не стоит. Эта ложь - спасительная. Пока Пётр собирался в путь, Миша позвонил по телефону родителям. Сказал, что встретил парня, который тоже любит радиоэлектронику, он пригласил его погостить у него пару деньков. Согласен и на неделю-две. Миша старался говорить весело и непринуждённо. Родители сначала не хотели, но потом разрешили. Просили звонить чаще. Миша пообещал, но также сказал, что будет очень занят и не всегда сможет позвонить. Короче, договорился. Миша, конечно же, понимал, во что ввязался, чем рисковал. Сколько они пробудут в этой лесной чаще - один только Бог знал. Но отступать он не хотел. Спасение раненого - благородная миссия, которую он обязан выполнить. Собрав всё необходимое в большой рюкзак, пообщавшись с кем-то по телефону, Пётр занялся Мишей. Он ему выделил из своей одежды комбинезон. Вложил в него нож, зажигалку, шприц и ещё вещи, необходимые человеку в походе. Часть снаряжения будет нести он, часть будет везти на тележке Пётр. Тележка раскладывалась, так что можно будет раненого везти на ней. Миша стал напоминать новогоднюю ёлку - таким он выглядел в комбинезоне, обвешанный инструментами. Под одежду одел тёплое бельё, так как ночами в лесу холодно. Захватил и шапку. Стариков ещё раз хорошенько всё обдумал насчёт вещей. Потом они сели на дорогу.
Никита был удовлетворён Мишиным снаряжением. "За мной!" - дал он команду. Отряд выдвинулся в путь.
3.Проверка на прочность
Тёмно-фиолетовый "Жигуль" остановился около лесополосы. Майор передал через Мишу, что это самое лучшее место для начала пути. Пётр загнал машину в лес, спрятав от посторонних глаз. Потом выложили всё снаряжение. Пётр сначала занялся юношей. Резинками стянул внизу штаны на ногах, чтоб не лезла всякая мошкара, потом застегнул на все пуговицы комбез,надел Мише вязаную шапку, большие очки с простыми стёклами, намазал специальным кремом от комаров. На руках - рукавицы. Осмотрел с ног до головы.
- Нормально, - сказал он. - Тебе это не с привычки, но, поверь, так нужно, лес всё-таки. Потерпи.
Потом сделал то же самое и себе. Когда всё было готово, надел на плечи юноши его ношу - палатку, колья и одеяло. Затем сам облачился в свою ношу.
- Ну, с Богом! - Перекрестился он и пошёл вперёд. Призрак старался вести группу более лёгкими путями, где меньше зарослей, где корни выступают не так высоко. Если впереди было болото, он предупреждал Мишу, и они шли в обход. Шли малыми шагами, так как быстро просто нельзя было из-за густых веток. В лесу пахло хвоей, воздух пьянил своей чистотой. Чем дальше в лес, тем становилось прохладнее. Пётр был прав, когда одел Мишу потеплее. Пётр с помощью мачете рубил тонкие побеги деревьев, рубил мешающие ветви. Начинало темнеть. Решено было сделать привал. Нашли подходящую поляну. Поставили палатку, закрепили кольями. Насобирали много сухих веток, развели костёр. Перекусили сухим пайком. Запили водой из бутылок. Палатка была одноместная. Пётр сказал, что вдвоём отдыхать нельзя: один спит, а другой дежурит у огня. Меняться каждые два часа. Лес погрузился в темноту. Первым пошёл спать Миша. Ходьба по лесу утомила его. Он сразу заснул.
В свои дежурства Миша прислушивался к шорохам. Иногда сова пролетит, иногда какое-то мелкое животное где-то рядом пробежит... Майор был рядом. Призраки не спят, поэтому он помогал юноше в дежурстве. Так прошла ночь. Когда первые световые лучи пробились сквозь густые кроны, группа уже была готова. Палатка сложена, огонь засыпан землёй, снаряжение на месте.
Снова двинулись в путь. У Миши ныла спина от ноши, болели ноги от непривычной ходьбы, тем более ботинки у него были на полтора размера больше - у Петра нога такая. Свою обувь оставил дома у Петра, так как она не приспособлена для хождения по лесу. Миша терпел. Раненому сейчас тяжелее. Ещё полдня позади. Опять привал. Но недолгий. Только перекусить и попить воды. Когда группа перекусывала, Никита проверил местность. Где-то рядом уже находился раненый. И он его нашёл. Сообщил Мише. Тот перевёл Петру.
- Так! Пора идти! Больше привалов не будет. Вперёд! Лишь спустя четыре часа, призрак привёл группу к раненому. Сбросили ношу. С помощью мачете Пётр проделал дорожку к раненому в густой листве. Пощупал пульс. Он был слабый. Тогда Пётр вынул из рюкзака медикаменты, сделал другу укол. Тот ожил. Попросил пить. Ему водой намочили губы. Раненый открыл глаза. Он какое-то время не мог сфокусировать взгляд. Когда же ему это удалось, то он слабо улыбнулся: "Петька".
- Молчи, молчи! Береги силы. Мы пришли спасти тебя, - говорил Пётр, иногда смачивая раненому губы.
Внешний осмотр раненого показал следующее: два перелома (в руке и ноге), обезвоживание. Остальное уже определят медики. Теперь перед группой стоит задача - вынести раненого к машине. Пётр соорудил носилки. С одной их стороны прикрепил два колеса от хозяйственной тележки. Раненого положили, укрыли одеялом, дали выпить пару капель красного вина из рюкзака. Переломы зафиксировали небольшими ветками. Потом взялись за ручки носилок и потащили обратно к выходу. Майор шёл спереди. Иногда останавливались. Раненому давали вина, воды. Иногда получал инъекцию. "Держись!" - подбадривали его. Он держался как мог. Когда прошли больше половины пути, Миша остановился. Один ботинок натёр ему ногу до крови, она болела. Сделали привал. Пётр снял ботинок, обработал рану и намотал на ногу кусок одеяла, сделал что-то наподобии обуви. Чтобы она не промокала, снизу намотал тонких веток, чтоб нога не касалась земли. Снова отправились в путь. Дошли до машины, когда совсем стемнело. Но тут увидели новую проблему - заднее правое колесо было спущено. Запаски не было, она осталась в гараже. Пётр её оставил, чтоб освободить больше места для снаряжения. Ремкомплект был всегда в машине. Но было темно, и он решил дождаться утра.
Перекусили. Огонь решили не разжигать, чтоб не привлекать посторонних. Миша очень устал, не мог даже говорить. Пётр заметил это. Налил ему немножко вина, сказал выпить. Но тот не смог, так как всё шло обратно. Тогда Пётр предложил такой вариант - съесть галету, запивая вином. Таким образом юноша смог выпить пятьдесят грамм. Стало легче. Кровь заиграла. Ночь прошла незаметно. Утром Пётр больше часа копался с колесом. Залатал камеру. Накачал. Всё нормально. Вдвоём сняли с носилок раненого, посадили в машину так, чтоб опирался на здоровые конечности. Миша его поддерживал. Наконец-то, поехали. Остальное происходило как в тумане. Больница, милиция, офицеры военной части... Очнулся Миша на больничной койке. Больная нога была перевязана, кое-где на лице красовались пластыри.
- Очнулся, малец? - раздался вдруг слева мужской голос. - Жить, значит, будешь.
- А где раненый? - Миша начал приходить в себя, однако голос был слабым.
- Живой твой раненый! Повезло ему со спасателями. Если б не вы...
Мишу обрадовала эта новость. Он закрыл глаза. Происшедшее вспоминалось как страшный сон. Стоило ли ему так рисковать ради раненного лётчика? Стоило! Поиск занял много времени. Стоило ли ему рисковать собой? Стоило! Ведь теперь семья соединилась, и ребёнок увиделся с отцом. Что же побудило ребёнка, тогда в Парке, назвать чужого дядю папой? Неужели дети обладают способностью ясновидения? Как он тогда рассмотрел в чужом дяде - папиного спасителя? Загадки, загадки...
Спустя двое суток его выписали. На больное место наложили пластырь. Миша ходил немного прихрамывая. Но ничего. Заживёт. При ходьбе пластырь не мешал, а только напоминал о своём существовании. С первого попавшегося автомата позвонил домой. Но дома никто не ответил. Был рабочий день. Ничего. Потом всё расскажет. Главное сейчас - Иван. Как он себя чувствует? Встретился ли с семьёй? Надо будет как-то его проведать. Миша теперь мог это сделать в любой день, так как был на каникулах и стал самостоятельным юношей. Он шёл к железнодорожному вокзалу. Не доходя до кассы, услышал за спиной знакомый голос: - Миша! Миша! Как хорошо, что я вас увидела! - К нему бегом приближалась Марина. Слёзы лились рекой, но она настигла его. - Спасибо! - она уронила ему на плечо голову. - От нашей семьи огромное спасибо!- Поцелуями покрыла лоб.
- Как там ваш муж поживает?
- Он в госпитале. Врачи сказали, что скоро будет бегать.
- Замечательно! Передавайте привет.
- Знайте, теперь вы наш почётный гость. Приходите в любое время дня и ночи...
Женщина рассыпалась в похвалах. Но Мише этого не надо. Главное он получил. Он вернул семье отца и мужа. Очередная миссия подошла к завершению. Он был счастлив! Приехав домой, он упал на кровать, закрыв глаза. Как хорошо, что есть дом! Как хорошо, что есть семья! Только ради них и нужно жить. Беречь их, заботиться о них. Незаметно он задремал.
Разбудил его голос мамы:
- Мишенька, что стряслось? Где ты был? Почему молчал?
- Мама, я был в походе.
- Как ты себя чувствуешь?
- Я счастлив, мама!
- Вот и молодец! - вошёл папа. - Я надеюсь, что ты теперь узнал, что такое быть самостоятельным?И как важно вовремя принять правильное решение. - Он незаметно подмигнул сыну.