Вместо предисловия.

1 августа 1974 года, 10:00. Нью-Йорк, США.

Офис исполнительного директора Трёхсторонней комиссии Збигнева Бжезинского.

Утро не предвещало ни чего необычного. Рутина: - Почта. - Доклады и извещения референтов. - Пресса.

В одиннадцать прибыл курьер, но в отличии от прошлых посещений, он не отдалпакет секретарше, а потребовал принять лично, и вскрыть пакет в его присутствии.

В пакете были три аудио кассеты, папка с документами перевязанная и опечатанная личной печатью Дэвида Рокфеллера и сопроводительное письмо, которое посыльный просил прочесть при нём. Письмо было написано от руки, чернильной ручкой, лично Дэвидом Р.

Перевод с английского.

Дорогой друг! Это абсолютно конфиденциальная информация. Если это не вымысел и не фальшивка, то содержащиеся там материалы могут иметь гигантское геополитическое значение. Я хочу знать Ваше экспертное мнение. И абсолютно аргументированное подтверждение или опровержение подлинности документов. Не могу оставить Вам эти материалы, и даже не имею права позволить Вам копировать, или делать какие либо записи. Мой доверенные человек, что выполнил роль курьера, будет находиться рядом с Вами всё время пока Вы не дадите своего заключения. Я думаю, что излишне предупреждать Вас о необходимости сохранять полную тайну всего увиденного и услышанного, а так же сам факт наличия подобных материалов.

Дэвид Р.

Мистер Бжезинский, заговорил курьер, когда Збиг закончил читать письмо,

Вот магнитофон с наушниками, ваш корреспондент не рекомендовал вам пользоваться своей аппаратурой. Я не посвящён в курс дела, и поэтому прошу пользоваться наушниками.

Сказать, что Збигнев был заинтригован, нет, он был ошарашен такими мерами предосторожности. Ну, и, конечно же, его разрывало любопытство.

Меган, зайди, сказал Збигнев секретарше по телефону, и когда Меган зашла: меня ни для кого сегодня нет. Приготовь кофе, обед мне и этому джентльмену сюда в кабинет, закрой нас в кабинете, а откроешь только тогда, когда я позвоню. Напоминаю, меня, и вообще, никого здесь нет.

Збигнев вскрыл пакет и погрузился в чтение.

Документы были отпечатаны на машинке, через копировальные листы, и у Збигнева были далеко не первые экземпляры. Это были стенограммы или расшифровки допросов какого-то Александэра Ноймана. Вели допрос два капитана, по всей видимости, какой-то израильской спец службы. То, что это не начальные листы документов, было понятно из первых же строк. И Збигневу сложно было уловить нить, и цель вопросов. Поначалу вопросы и ответы были похожи на беседу врача психиатра с больным тяжёлой формой шизофрении. Но после второго и третьего листа, после упоминания некоторых ошеломляющих фактов, которые могли быть известны только особо ограниченному кругу лиц, стало понятно, почему эти материалы попали именно к нему, и что хотел узнать у него Дэвид.

Всего было более ста листов машинописного текста, и три аудио кассеты, общей продолжительностью более четырёх часов. Збигнев призадумался.

Сэр, Збиг замешкался, не зная, как обратиться к своему надзирателю.

Мистер Смит, сэр, отрекомендовалсянадзиратель.

Ну да, конечно, Мистер Смит. Иметь фамилию Смит, в Америке, это всё равно, что не иметь ни какой, подумал Збиг, и продолжил: Тут материалов, только для беглого прочтения, не меньше, чем на восемь часов. Какие вам даны указания на этот счёт?

Предельно чёткие и конкретные, сэр. Если вам необходимо сделать перерыв, то все материалы, в моём присутствии, вы складываете в этот кейс и опечатываете своей личной печатью. Я остаюсь в вашем офисе, в этой комнате, столько, сколько нужно, а вы свободны. И так пока вы не закончите свою работу.

Благодарю за пояснения. Я уже дал распоряжения, всё необходимое нам доставят сюда.

Збигнев не стал складывать документы в портфель надзирателя, он вообще, вторые сутки ни куда не уходил. И его верная, и преданная Меган, тоже, столько же, оставалась в офисе.

На второй день сидения, Збиг написал отчёт для своего покровителя. Вот небольшой отрывок из его отчёта:

Из текущих политических прогнозов, самым ближайшим событием, могла бы стать отставка Никсона. Но, на сегодня, 3-го августа 1974 года, это уже ожидаемое событие. Хотя, если учесть, что запись была сделана задолго до прогнозируемого события, то это событие переходит из разряда возможного, в область невероятного. Далее, в сентябре, прогнозируется роспуск 45-го, а в октябре всеобщие выборы 46-го парламентского собрания Великобритании. Это и другие политические события, невероятны. И если они произойдут, то можно сказать, что в части политических предсказаний, этот документ требует предельного внимания и тщательного изучения. Вот в части геополитических предсказаний, вероятность избрания президентами США таких уважаемых джентльменов, как: Джеральд Форд (1974) (ну это само-собой разумеется), Джимми Картер (1977), Рональд Рейган (1981), Джордж Буш (1989), Билл Клинтон (1993), и опять Джордж Буш (2001), негр Барак Обама (первый негр президент!), это требует очень внимательного изучения. В тоже время, в СССР: Брежнев, будет править до 1982 года, затем, не надолго, его сменит Директор Кэй-Джи-Би Андропов и, затем, партийный функционер Черненко. Предлагаю обратить особое внимание на партийного функционера, некого Горбачёва. В настоящий момент, он не входит даже во второй, и даже в третий эшелон

Тут Збигнев мечтательно призадумался и стал грызть кончик авторучки PARKER. Дурацкая привычка, подумал он и украдкой посмотрел на своего надзирателя.

Вот только не надо быть снобом, так легче думается. Даже если эти материалы, чьё-то провокационное послание, но золотое зерно истины в нём есть. Теперь, я точно знаю, как свалить СССР. В моём грандиозном плане декоммунизации не хватало несколько ключевых точек опоры. И самое главное, не хватало знамени борьбы с коммунистическим режимом. Кароль Войтыла! Если этот поп станет новым папой, то за ним пойдёт подавляющее большинство поляков. Вот Знамя, вот недостающее звено, в цепи доказательств необходимости долгого, методичного, планового разрушения, казалось бы незыблемого, коммунистического строя.

Я думаю, что со временем, мы сможем окончательно закрыть советскую проблему, не сразу, а через десять-пятнадцать лет, но это уже обозримые сроки. Надо свалить их в кризис, потом размягчить, и уже следом выпотрошить. А раз мы можем закрыть эту проблему, то и должны. Это наша главная стратегическая задача. И Польша сейчас это ведущая сувальда всего советского замка... Если мы возьмём под контроль Варшаву, то сможем стучать тараном прямо в ворота Кремля.

Теперь можно и к Сильным Мира сего идти, и представлять свой план.

Книга 1. Хроники Воина Силы.

Пролог.

25 декабря 2024 года, среда, 09:30.

Санкт-Петербург, угол Благодатной ул. и Московского пр.

Меня разбудил телефонный звонок.

Мы договорились встретиться незамедлительно, в ближайшем к моему дому кафе на Московском пр., недалеко от м. Электросила.

Небольшое уютное кафе в Викторианском стиле. Пахло свежей выпечкой и завораживающим кофе. Капитан Петров сидел спиной к выходу и сосредоточенно помешивал ложечкой в кофейной чашке.

Ты не пунктуален, сказал он, не оборачиваясь и не отрываясь от своего занятия.

Виноват. Исправлюсь, отрапортовал я. Он встал, и мы крепко обнялись, как это бывает при встрече старых и очень близких друзей.

Капитан Он так и остался для меня капитаном, как в том далёком 1987 году, когда его избитое тело бросили в нашу яму, зиндан, на краю кишлака Шаргари, провинции Забуль на юге Афганистана. Затем был наш дерзкий побег. Дерзкий и кровавый. Из семи пленников только я, сержант медслужбы Бондарь Алексей Сергеевич и он капитан ВДВ Петров Михаил Владимирович, остались в живых, и добрались, доползли до своих.

Ты давно в Питере, спросил я, когда утихла эмоциональная волна первых минут встречи.

Только что. Утром. В семь утра прилетел. А ты?

У меня отпуск. Пока отпуск. А там дальше видно будет.

Миловидная официантка, девушка лет двадцати, прихватив поднос, направилась к нашему столику.

Здравствуйте, тихим мягким голосом поздоровалась она. Заказывать будете.

Девушка, нам бы за встречу многозначительно не закончил я фразу.

Она улыбнулась.

Ещё очень рано, бар пока закрыт, она немного приблизилась к нам: могу предложить коньяк или ликёр, его нам для кофе выделяют. А через полчаса придёт бармен.

Тогда по коньячку. Ты как, не против?

И чашечку кофе, вдогонку добавил я.

Официантка отошла, а я сел за столик лицом к выходу. Мой друг сидел напротив, не проронив ни слова. Сколько его помню, он всегда был не многословен. Только глаза у него лучились искренней радостью.

Сколько же мы не виделись. Не считая недавней встречи возле госпиталя, под Авдеевкой, спросил я.

Наверное, лет двадцать, или даже больше. Ну да, в двух тысячи первом. Ты тогда в Москве, в Бурденко работал.

А ты к нам с осколочным из под Центароя прибыл. Я, как раз на твоём случае кандидатскую писать начал. Ну и как теперь, без последствий.

Всё согласно возраста.

Полковником стал?

Да нет. Так подполканом и ушёл. Точнее меня ушли

Значит товарищ капитан мы теперь в одинаковых званиях, подполковники, сказал я, и добавил: В отставке. А под Авдеевкой, на передок ты гуманитарку привозил. От кого же, если не секрет?

Да какой там секрет. От себя и привозил. Скидываемся с сослуживцами да с коммерсами, что по активнее, собираем, закупаем, и я везу. Две три машины за одну ходку. По одной ходке в месяц. Вот так и воюем.

В это время к нам подошла наша официантка. На её подносе элегантно и абсолютно симметрично были расставлены две пузатые рюмки с коньяком, чашка кофе, сахарница и блюдце с круглыми ломтиками лимона. Девушка с грацией примы Большого театра и с завораживающей улыбкой Мадонны стала расставлять содержимое подноса к нам на столик. Картинка. Мы, как два старпёра, два престарелых ловеласа были поглощены созерцанием этого юного прелестного создания.

Металлический щелчок и лёгкий выхлоп запальной трубки я пропустил мимо ушей. Рука в кожанке от входной двери метнула в нашу сторону какой-то предмет.

Граната, выкрикнул Михаил и со сноровкой голкипера парирующего штрафной удар метнулся в сторону девушки.

Через мгновение он всем своим огромным телом накрыл официантку. Гранаты я не видел, но команды и действия моему подсознанию было достаточно, что бы перевернуть стол и укрыться за ним. Три секунды задержки взрывателя. Раз, два, три Много это или мало. Что бы что то предпринять, катастрофически мало, а вот, что бы перед глазами промелькнула череда мыслей Это кому прилетело, мне или ему? От кого? Кто кроме нас есть ещё в зале? Может это для них? Раз, два, три

Взрыва я не слышал. Просто наступила тишина,

Глава 1

но в этот момент нечто, несущееся навстречу, больно ударило сверху и в лоб, вышибая сознание. Последнее, что ощутил,  задирающиеся вверх ноги и неловкое падение в какой-то провал.

С начала я не чувствовал и не видел ничего. Была просто пустота. Но я её ощущал. Потом в этом ощущении пустоты ко мне пришло осознание того, что я живой. Я мыслю, значит я живу. Мысленно приступаю к осмотру пациента. Как могу. Изнутри себя. Дыхание. Дыхание ровное спокойное, ритм умеренный. Сердце. Сердцебиение равномерное, 60-70 ударов в минуту. Пульс уверенный ровный, наполнение хорошее. Мышечный тонус. А вот тут проблема, как проверить мышечный тонус, если ничего не чувствуешь. Нет, пожалуй я чувствую, а точнее я знаю, что хочу в туалет. А может мне это только кажется, и всё это галлюцинации умирающего сознания.

Время. Я могу просчитать время. По дыханию, по пульсу. Вдооох Выдооох Вдооох Выдооох Время идёт, а мои мысли не улетучились, не испарились.

Прошло ещё некоторое время, как я осознал себя мыслящим существом. Мой пульс с каждым ударом, с каждой секундой становился всё конкретнее и явственнее. И теперь каждый удар сердца я чувствовал у себя в голове. Так постепенно, удар за ударом, пришла боль.

Свет. В глазах появился свет. Точнее не тот дневной свет, что мы видим, а кроваво-красный свет с черными прожилками. Такой, каким мы видим яркий свет сквозь закрытые веки. Дурень, открой глаза, может что и увидишь Открыл.

Яркий свет больно ударил по сознанию. Боль в голове усилилась до нетерпимости. Передо мной высоко яркий белый свет хирургической световой головки. Вдруг в этот яркий белый свет вплыло лицо. Я шевельнулся и свет, и лицо, и потолок, и стены, всё зашаталось и закружилось, исчезло

25 декабря 1974 года, среда, 08:45.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

Бош! Какого х ты влез в наши тёрки с этим г. Это наша школота и мы её трясём.

Да делайте вы что хотите, только не в стенах нашей школы.

А кто так порешил. Ты Бош, не нарывайся. Уроем мы тебя. И взбзднуть не успеешь.

За(замучаетесь) пыль глотать, сказал высокий и атлетически сложенный парень, закинув сумку-портфель за спину. Я на урок, а ты можешь пть(говорить) здесь сколько хочешь. Сказал он и направился вниз по лестнице в гардероб.

Сильный удар пришёлся сзади и по голове. Вниз по лестнице тело летело ещё в сознании, но приложившись головой об ступеньки, сознание отключилось окончательно.

Машина скорой помощи приехала очень быстро. Минуты через три или четыре. Врач и фельдшер работали слаженно. Пациента осмотрели, кровотечение остановили, рану затомпонировали и перевязали. Парня на носилках вынесли водитель скорой помощи и трудовик. Вокруг носилок суетились завуч и старая директриса. Врач на четвертинке тетрадного листка написал свою фамилию и номер бригады, и протянул листок директрисе.

Состояние крайне тяжёлое, открытая черепно-мозговая, осколки задели мозговое тело, если довезём живым, это будет чудо, сказал он директрисе, и, повернувшись к водителю: везём в ЦРБ, это ближе.

С сиреной и мигалками РАФик скорой помощи выехал по аллее со школьного двора.

В тот же день, 09:30.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 14.

Яркий свет больно ударил по сознанию. Боль в голове усилилась до нетерпимости. Передо мной высоко яркий белый свет хирургической световой головки. Вдруг в этот яркий белый свет вплыло лицо. Я шевельнулся и свет, и лицо, и потолок, и стены, всё зашаталось и закружилось, не давая сознанию сориентироваться, где верх, где низ, где право и лево.

Борис Сигизмундович, он очнулся, голос был женский, молодой. Но звучал он неприятно из-за невыносимой громкости, которая била по мозгам, по моим многострадальным отбитым мозгам. Сильно пахло медикаментами и лизолом. И очень болела голова. А ещё голове было неимоверно тесно. На ней ощущалась жёсткая бинтовая повязка, выполненная не столь умело, как это сделал бы я, или как я учил это делать своих учеников, курсантов ВМА. А писать, очень хочется. Ооо!.. Очень. Но описаться мне никак нельзя, тут как новобранец в казарму, только зашёл и обосцался, быть тебе до дембеля сцикуном. А тут ведь рядом женщина и к тому же молодая. Я хоть и старпёр, но не сцикун.

Сонечка, ослабь ка молодому человеку завязку, смотри, как она врезались. Ты так не кровотечение остановишь, а задушишь его. Голос мужчины был ровный и спокойный, но звучал так же громко и звонко, прямо по мозгам. Надо мной хихикнули и в поле зрения появилось милое личико в белой медицинской шапочке.

Мм промычал я, и с трудом разлепил слипшиеся сухие губы.

Писать, прохрипело моё тело, явно не моим голосом.

Он и в правду очнулся, сказал врач в полголоса, щадя мои мозги. Сонечка, позови сюда санитарку. И утку пусть прихватит.

А утка и здесь, под столом имеется. Да и я, что ли не справлюсь.

Как скажешь, голубушка. Тихонько проговорил врач.

Мм Не протестующее промычал я. Но был явно не понят. И под столом застучала, загремела эмалированная посуда. Аа заныл я, как от зубной боли.

Мою ногу бесцеремонно приподняли, согнув в колени, к телу прижали холодный эмалированный металл, цепкие пальцы ухватили моё причинное место и одним движением направили куда надо.

Оо выдох облегчения тихо расслабил мою плоть.

Под столом опять звонко звякнул металл об кафельный пол.

Сонечка, всё равно, позови сюда санитара и пусть этого голубчика опять везут на рентген. Посмотрим, как мы с вами вправили его черепные осколочки.

Сестричка ушла. А через пару минут в открытую дверь хирургического отделения с лязганием и грохотом вкатили больничную каталку. Санитар и врач, ухватив меня за плечи и ноги, вознамерились переместить на каталку.

Не-е, я сам.. запротестовал я.

Лежать, молодой человек. С такой травмой, да при таком ушибе головного мозга, первые сутки, ни каких перемещений, полный покой и постельный режим.

Лежу, лежу, высказался я, только, какой же это ушиб, коллега. Там, должно быть, открытая минно-взрывная, в крайнем случае, открытая черепно-мозговая.

Вы правы коллега, открытая, но не черепно-мозговая, а проникающая черепная. Вам повезло, даже оболочка не задета. Только с каких это пор падение с лестницы квалифицируется как минно-взрывная. И откуда такие глубокие познания в области военно-полевой медицины, а коллега.

Сарказма в голосе врача я не уловил, особенно на слове коллега. И продолжил.

Моей первой диссертацией как раз и была тема по минно-взрывным травмам. В особенности по травмам головного мозга.

Так-так, ну а если продолжать в нашей логике дальнейший разговор, то каковы были темы ваших последующих диссертаций, а коллега.

На этот раз я уловил сарказм и насмешку врача. Да и другие свидетели нашего разговора, давившие смех как могли, не выдержали и разразились хохотом.

Ни чего смешного я не уловил и не понял причины их хохота. Я вытянулся на каталке и твёрдым голосом скомандовал:

Везите.

В тот же день, 09:45.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

Любые школы, в любые времена на переменах похожи одинаково. Шум, гам, визг, возня, беготня, но только не сегодня и не в школе 9. Известие о несчастном случае распространилось моментально. Нет, на переменках не стало совсем тихо, но школа стала похожа на пчелиный улей в дождливый день, жужжит, жужжит, а движухи нет.

Следствие по несчастному случаю было проведено силами учителей быстро и качественно. Так, что ко времени прибытия объединённой группы, состоящей из инспектора милиции по делам несовершеннолетних, представителя ГОРОНО и дежурного из городской прокуратуры, была сформирована основная версия происшествия, выявлены причины, и назначен виновник. И это был далеко не истинный виновник.

На первой перемене экстренно и в обязательном порядке все, абсолютно все, учителя, как предметники, так и учителя младших классов были собраны в учительской. Инструктаж был короткий, но ёмкий: в школе произошло ЧП, на лестнице у гардероба обнаружен учащийся девятого класса с проломленной головой, необходимо немедленно опросить всех учеников в своих классах и найти свидетелей или очевидцев происшествия. Всех кто, что-либо знает, слышал или видел необходимо немедленно, прямо на уроке, доставить в учительскую.

В учительскую доставили всего пять учеников: три мальчика и две девочки. Завуч школы опрашивала каждого ученика отдельно, тщательно и не торопясь. Самое существенное и значимое она записывала в свою толстую коричневую тетрадь. К концу второго урока в учительскую вошла секретарь школы Альбина, девушка молодая, очень высокого роста, умеренно некрасивая, но со сногсшибательно выдающимися формами.

У Елены Леопольдовны, сердечный приступ, я дала ей валокордин и вызвала скорую.

Это сообщение не вызвало у присутствующих ни вздохов, ни охов, ни тем более паники. В последнее время самочувствие шестидесяти пятилетней директрисы очень сильно ухудшилось. Болела она за этот год три раза и не меньше, чем по месяцу. А мелкие больничные, по три-четыре дня, никто уже и не считал. Ей бы уйти на пенсию и сидеть дома, но она очень хотела довести до выпуска своих последних первоклашек, свой любимый 10А. С первого сентября 1929 года и вот уже сорок пять лет она, Заслуженный учитель РСФСР Бланш Елена Леопольдова, проработала в этой школе. От учительницы младших классов и до директора школы, из года в год, без перерывов и даже в годы войны, она беззаветно любила всех, своих и не своих, а просто детей, прилежных и нерадивых, тихих и шумных, и даже всех повзрослевших, а иных и постаревших учеников и учениц её школы.

Завуч спокойно и с достоинством первой леди королевства встала и вышла из учительской.

Вернулась она так же спокойно и невозмутимо. Опрос очевидцев происшествия был продолжен и вскоре окончен.

Группа из представителей руководящих, надзирающих и карающих органов прибыла в школу после третьего урока. Они закрылись в кабинете директора школы, долго, что-то обсуждали с завучем, а затем стали по одному вызывать учеников из числа очевидцев. Так к концу рабочего дня был сформулирован протокол комиссии, в котором был сделан без альтернативный вывод: что ученик 9Б класса Петров, упал со ступенек лестничного пролёта, зацепившись за развязавшийся шнурок ботинка, и в результате падения нанёс себе открытую черепно-мозговую травму средней тяжести. То, что у Петрова были импортные ботинки на застёжке молния, никто даже не подумал проверить. И только у дежурного помощника прокурора из городской прокуратуры, а точнее помощницы прокурора девушки лет двадцати пяти, были вопросы, которые она планировала задать самому потерпевшему, разумеется, когда он выздоровеет, или хотя бы поправится.

В тот же день, 10:40.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 14.

В палате нас было трое, я, ещё один мужчина лет пятидесяти и мужик алкоголичного вида с фингалом под глазом и с забинтованной рукой.

Пацан, ты куревом не богат, с надеждой в голосе спросил меня алкоголичный мужик.

Уважаемый, во-первых, я вам не пацан, а во-вторых, я не курю.

Ну и палата досталась, одна интеллигенция подобралась, с досадой сказал алкоголик и направился к выходу.

В палату вошла средних лет медсестра со штативом и системой для капельниц.

Так молодой человек, ручку правую вытягиваем и кулачком поработаем.

Ну вот, опять меня молодым человеком назвали, пробурчал я.

А как же иначе, согласно возраста, сказала она.

Да я, пожалуй, старше вас буду.

Вот только не смешите меня, молодой человек. Мне бы ваши годы, сказала медсестра, ни сколько не смутившись, закрепила катетер, отрегулировала скорость введения и удалилась из палаты.

Меня упорно называют молодым человеком, возможно при взрыве у меня сильно повредилось лицо, и все окружающие его не видят. Нет не может быть, тогда бы повязка была бы и на лице. Или я, хотя бы чувствовал какие-либо повреждения.

Уважаемый, обратился я к соседу по палате. Давайте, что ли знакомиться, раз уж оказались в одной палате для интеллигенции.

Мужчина отложил газету, кряхтя встал и, опираясь о спинки кроватей, подошёл ко мне.

Лев Борисович Аверин, отрекомендовался он. Инженер-конструктор.

Бондарь Алексей Сергеевич, врач нейрохирург Военно-Медицинская Академия.

Шутить изволите, молодой человек, обиженно сказал Лев Борисович и стал медленно разворачиваться, что бы уйти.

Лев Борисович, Лев Борисович, заторопился я, простите, если обидел, чем. Но я действительно не понимаю некоторых особенностей поведения окружающих меня людей. Может причина во мне. Меня сегодня, а может и не сегодня, изрядно контузило. Вот это обстоятельство, скорее всего и наложило свой отпечаток на моё поведение. Но, простите бога ради, я ума не приложу, что я такого сказал.

А вы молодой человек, в зеркале своё отражение давно видели.

Эта фраза меня сильно напрягла и озадачила. И тут мне на глаза попалась газета, отложенная Львом Борисовичем, Это была газета Труд за 24 декабря 1974 года.

Лев Борисович, А какое нынче число, осторожно спросил я.

25 декабря, среда, а год семьдесят четвёртый. А вы чего-то иного ожидали. Он посмотрел на меня в упор и с большим недоверием.

Сказать, что я удивился, лучше вообще ничего не говорить. Это был шокСтоп. Не может такого быть. Это шутка. Розыгрыш моих коллег или сослуживцев. Они хотят увидеть мою реакцию на искажённую действительность. Ну, что ж давайте поиграем в ваши игры. Сделаю вид, что я поверил.

Да, вы правы, я не видел себя в зеркале с самого утра. Но в данный момент не могу этого сделать по двум причинам: во-первых, мне врач строго настрого запретил вставать с постели, а во-вторых, я привязан к капельнице. Но если у вас в хозяйстве найдётся хотя бы маленькое зеркальце, я, с вашего разрешения, им воспользуюсь.

Лев Борисович не проронив ни слова, медленно, держась за спинки кроватей, направился к своей тумбочке. Покопавшись в ящике для мелочёвки, он достал небольшое прямоугольное зеркало и протянул мне. Я посмотрел и

В зеркале отразился парнишка лет шестнадцати с забинтованной головой, с синюшными отёками под глазами и с лицом невероятно похожим на капитана Петрова. Моё сознание помутилось, всё вокруг поплыло и растворилось, меня как будто накрыло белой пеленой, белым туманом. Сколько времени я находился в таком состоянии, не знаю. Но, из далека, из белого тумана, стала проявляться девичья фигура. И очень знакомое лицо, лицо девушки официантки.

Девушка шла по белому туману как по облаку, и её изящная фигура, её плавно округлые бёдра, одетые в короткое чёрное платье, плотно облегающее фигуру, мерно раскачивалось в такт шагу. Она подошла ко мне, и туман рассеялся, растворился. Позади, виднелся зелёный луг или поле, но чёткости не было, зелень была как бы размытая, как не чёткое, не контрастное изображение. Подойдя почти вплотную, она изящно присела на, возникшую словно ниоткуда, высокую подставку и заговорила:

Алексей, постарайтесь, как можно спокойнее услышать и принять мою информацию. От того, как вы примете и отреагируете на всё услышанное, будет зависеть вся ваша дальнейшая судьба и даже ваша жизнь.

Лицо девушки выражало полное спокойствие. Это вселяло в меня уверенность и надежду. Ах, да чего же красива эта девушка.

Произошла спонтанная темпоральная трансэкспортация, и сейчас ваше сознание интегрировано с телом Михаила. Теперь вы управляете этим телом. Ваши с Михаилом биоэнергетические поля очень похожи, можно сказать идентичны. Произошёл перенос, откат в исходную временню точку функции Михаила. Он исполнял очень важную миссию в сохранении баланса сил. А сейчас, в сложившейся ситуации, эту функцию придётся исполнить вам. Что это за функция и в чём она заключается, теперь уже ваша, миссия она замолчала, как бы задумалась и продолжила: об этом расскажу немного позже. А сейчас, прослушайте начальные установочные данные. Вы Михаил Владимирович Петров, 25 мая 1959 года рождения, ученик 9Б класса средней школы 9 города Химки, Московской области ( далее шла информация о биографических данных, составе семьи, друзьях, привычках, увлечениях и разное другое).

В результате системной ошибки при трансэкспортации, в вашем теле будут сосуществовать одновременно два типа сознания. Ваше, Алексея, сознание определяет вас как личность. В подсознании, на уровне инстинктов, ваше тело будет управляться специфическими навыками Михаила. Но доминировать, всё же, будет ваше сознание.

Первое время, примерно год, в вашей памяти будут всплывать картинки из жизни Михаила. В период адаптации это будет для вас значительным подспорьем. Также, примерно лет пять, вы будете помнить все события прожитых вами лет. Далее послезнания будут нивелироваться текущими событиями и, скорее всего, они престанут быть для вас актуальными.

Михаил был не обычным человеком, даже чисто физиологически. Вы это сразу поймёте, ощутите на себе. Так как его тело это теперь ваше тело. Скорее всего, его паранормальные способности сохраняться, и перейдут к вам. А может быть, вы приобретёте какие-то свои, исходя из ваших предыдущих знаний и навыков.

И далее, девушка подробно рассказывала о каждой способности, которой владел Михаил. И до мельчайших деталей описывала, так сказать, правила их использования. Некоторые способности казались настолько фантастическими, что я даже не поверил, посчитал, что девушка меня разыгрывает, или так неуместно шутит. Вот, например: он мог смотреть сквозь непрозрачные предметы или живую плоть и видеть, что там внутри; он мог из чужой памяти извлекать нужные ему знания. Фантастично не реально фантастично! Но некоторые способности были вполне реальными, и даже удобными. Так, он владел гипнозом, очень сильным, колдовски сильным гипнозом.

Наличие способностей не значит их немедленное и безусловное применение. Чтобы ими пользоваться, нужны навыки, и сопутствующие знания, а это результат многократных тренировок, рассказывала девушка. А теперь, можете задавать мне ваши вопросы, нас никто не слышит, весь этот разговор происходит на уровне подсознания. Для сторонних наблюдателей вы находитесь в бессознательном, вегетативном состоянии.

Девушка мило улыбнулась, её изображение исказилось, заколыхалось и немного отдалилось. Захотелось встать, и тут я почувствовал, как моё тело приподнялось и переместилось в вертикальное положение. Я не чувствовал ни боли, ни тяжести, ни чего, просто наступило состояние лёгкости и невесомости. И первое, что я подумал: Это сон такой, или я уже умер.

Вы правы, Алексей Бондарь умер в 2024 году, а вы, точнее, ваша память, ваше сознание сейчас интегрированы с Михаилом. Сегодня, Михаил тоже мог умереть от травмы головного мозга, но, его нейромодуляторы, остановили процесс отмирания клеток головного мозга. А сейчас, они завершают процесс восстановления организма в исходное состояние, и помогают интеграции вашего сознания в теле Михаила.

Я попытался возразить на всё услышанное, но, не успев даже сформулировать свою мысль, тут же получил ответ:

Ваши знания врача-невролога, знания того уровня, на котором основана вся медицина современности, противоречат сказанному. Но уровень знаний человечества находится на первоначальном, минимальном уровне. Вы даже не знаете, как происходит процесс мышления, у любого, даже самого примитивного, биологического субъекта. Вы почти ни чего не знаете о механизме биологической памяти, способе приёмо-передачи информации между отдалёнными биологическими объектами, вы это называете телепатией, и очень, очень много чего другого о человеке. Так, что, вам придётся, всё мной сказанное воспринимать просто как информацию, и не надо пытаться переосмыслить это критически с уровня имеющихся у вас знаний.

А что такое нейромодуляторы только подумал я, как тут же прозвучал ответ, от этого милого создания.

Нейромодуляторы это такие белковые соединения, которые в своей структуре имеют специальные макромолекулы, напоминающие молекулу ДНК. Но, их функциональные возможности на много больше, чем у ДНК. Именно, наличие в вашем организме нейромодуляторов и обеспечивает вам такую выживаемость.

От всего услышанного, в голове гудел рой, одна мысль сменяла другую, каждая последующая тут же сменяла предыдущую. Я ни как не мог сосредоточиться и задать внятный вопрос.

Парень, что с тобой, голос Льва Борисовича вывел меня из ступора. Может тебе врача позвать.

Спасибо, не надо.

Тебе точно не нужен врач.

Я осознал ту действительность, в которой оказался. Говорить, и даже думать не было сил.

Я полежу немного. Только и смог выговорить я.

Через некоторое время белый туман опять поглотил меня. И тот же образ, девушки официантки, молча, с лёгкой улыбкой на лице, снова смотрел на меня.

Как к вам обращаться, как вас зовут, милое создание, спросил мысленно я.

Можете называть меня женским именем Ия. Я принимаю самый яркий образ сознания в последние мгновения жизни донора. Вы видели девушку в кафе, и теперь её образ всегда будет сопровождать вас. А сейчас задавайте вопросы по существу.

Я напрягся и сосредоточился: Какую функцию выполнял Михаил, и что должен буду делать я. Наконец выдал я чёткий вопрос.

Всё, что делал, как жил, Михаил до 2024 года, в настоящий момент не имеет значения. Теперь это ваша жизнь. И только от вас зависит, как вы её проживёте. Ни кто не обязывает вас выполнять или не выполнять какие либо действия. Все решения вы принимаете самостоятельно, сообразно тем ситуациям и тем обстоятельствам, в которых вы будете находиться. Я даю вам только информацию, так сказать исходные данные, а вы сами принимаете решения. Вот начальные установочные данные и далее, я услышал такое!

Ваш Мир и вся ваша Вселенная, это микроскопическая элементарная частица, одна из бесконечного множества других Миров. Все вместе они составляют Совокупность Миров. Известные вам физические законы не везде и не всегда одинаковы среди разных Миров Вселенной. Но существует только один общий для всех Миров закон: физически и материально Миры не могут соприкасаться и пересекаться, они строго параллельны. Физические законы для всех объектов и субъектов в каждом, отдельно взятом, конкретном Мире одинаковы. Но, в параллельно существующих Мирах могут быть совершенно разные физические законы. Вот, например: в вашем Мире первичным является Объект, а Информация вторична. Не существует Информации без Объекта. А рядом могут находиться Миры в которых всё наоборот: Информация первична, а Объект вторичен. И если, хотя бы в одном из Миров, вдруг, будут нарушены или изменены эти законы, то возникнет ситуация, что Миры с разными, противоречащими друг другу физическими законами пересекутся или даже столкнутся. А это Парадокс. Такого не может быть, так как противоречит единственному общему для всех Миров закону: Миры не соприкасаются и не пересекаются. Как только, хоть где ни будь, наступит состояние Парадокса, тут же произойдёт аннигиляция всей материи, всех Миров одномоментно. Материя исчезнет останется только Энергия.

Но, в нематериальной области, параллельные Миры могут контактировать, и могут пересекаться. В частности: в области знаний, в области информации, в области мышления субъектов, населяющих эти Миры. Это свойство Биоинформационного поля. Так, информация, из одного Мира, по каналам Биоинформационного поля, проникнув в любой другой Мир, и взаимодействуя с материальными объектами этого, иного Мира, может опосредованно воздействовать, и изменять этот новый Мир. Тогда в Мире, где начались не естественные, не свойственные этому Миру изменения, возможны, так же, и изменения его физических законов. А это Парадокс. Такого не должно быть. И никакого защитного механизма от такого рода Парадокса не существует.

Так, однажды, самые высокоразвитые интеллектуальные объекты в Совокупности Миров создали, управляемый и контролируемый ими механизм, который отслеживает возможные предпосылки возникновения Парадокса. Эту структуру мы называем Защитная Сила Всех Миров, коротко Защитная Сила. В настоящий момент, ваша цивилизация очень близко подошла к научному осознанию и определению явления Биоинформационного поля. А это первый шаг для подключения к Информационной Матрице. Появление таких возможностей у цивилизации на вашем уровне развития чревато необратимыми последствиями для всей Совокупности Миров. Это равносильно тому, что люди в первобытно общинном обществе стали бы обладателями ядерного оружия.

А в чём конкретно опасность, задал я мысленно вопрос.

Сейчас в вашей стране живёт молодой человек, почти ваш сверстник, который в будущем получит уникальную способность входить в Информационную Матрицу и, на основе полученных знаний, разработает теоретические основы биоинформационного поля. Это позволит создать научную базу для практического изготовления приборов и устройств, позволяющих бесконтрольно использовать ресурсы Информационной Матрицы. Для вашей цивилизации, на вашем уровне развития, обладание такими возможностями, чрезвычайно опасно для Всех Миров. При существующей в вашей цивилизации непримиримой и бесконтрольной конкуренции групп элит, всегда будет очень большой соблазн использовать ресурсы Информационной Матрицы и попытаться изменить своё будущее. Что неизбежно повлияет на состояние других Миров и локально изменит физические законы вашего Мира, а это, неизбежно, приведёт Вселенную в состояние Парадокса. И тогда, произойдёт аннигиляция всей материи, и переход её в первичное состояние. Это конец Всем Мирам.

А что такое Информационная Матрица, подумал я.

Ия замолчала, как бы обдумывая ответ на мой вопрос.

Информационная Матрица, через некоторое время продолжила Ия, это как Интернет, только во Вселенском масштабе. Туда стекается вся информация, все знания всех существ во Вселенной, даже самых примитивных существ. Там всё это объединяется, исключаются уже известные знания, факты и события. И, имея техническую возможность доступа, оттуда можно черпать любую информацию. Опасность заключается в том, что в нескольких из известных нам Миров не существует хронологических ограничений. Это Многомерные Миры. Там Время это один из векторов, наряду с длиной-высотой-шириной, как у вас. И понятие времени там величина не линейная и не последовательная, как у вас. Из их Мира, они видят любые события в иных Мирах одномоментно. То есть, в Информационной Матрице отображается и их видение вашего Мира в прошлом, в будущем, в настоящем одномоментно, в режиме реального времени и с учётом текущих воздействий. В вашем Мире все события происходят последовательно, и по этому, любые текущие события в вашем Мире, непосредственно и жёстко связаны с уже свершившимися, произошедшими событиями, и хронологическая перестановка невозможна! Если сместить, переставить, замедлить, или ускорить какие либо события в вашем Мире то может наступить состояние Парадокса.

А как же я, всё произошедшее со мной, разве не является нарушением этого закона нашего Мира. Ведь я из будущего, и вольно или не вольно, я могу его изменить, задал я вопрос.

Нет, физически вы не из будущего. Вы, Алексей Бондарь, только как личность, а физически, телесно вы Михаил Петров. В тело Михаила интегрированы ваши знания, умения и навыки, и плюс к этому, некоторые сверхспособности. Так же, у вас на подсознательном уровне зашиты, специфические навыки Михаила, которые он приобрёл в течении своей, той, жизни. Ваши знания о возможных или, точнее сказать вероятных событиях в будущем, вы получаете от Информационной Матрицы, по каналу связи, который контролируется нами, Защитной Силой Вселенной. И вы не можете, без контроля с нашей стороны, использовать ваши знания будущего, для таких глобальных изменений, чтобы это могло повлиять на физические законы Вашего Мира. Но прежде, чем предоставить вам такой прогноз на будущие событья, эта информация анализируется специалистами в Многомерных Мирах. И, только когда они дают заключение, что получаемая вами информация не может повлиять на глобальные изменения во Всей Вселенной, только тогда она попадает к вам. Так, что, если предпринимаемые вами действия будут приводить к недопустимым изменениям, опасным для всей Вселенной, то в тот же момент канал связи с Информационной Матрицей, нами будет прерван. А вы, потеряете свои сверхспособности. Если вы и дальше будете предпринимать действия, наносящие прямой или косвенный ущерб всем обитателям Всех Миров, то ваше тело будет отключено от жизни или переведено в анабиоз. Такие ситуации, когда требовалось прервать канал связи, в нашей практике, уже были, и неоднократно. А вот ваш будущий объект наблюдения, явление совершенно уникальное. Он приобретёт свои сверхспособности, совершенно не мыслимым, не известным нам способом. Его мозг будет способен входить в Информационную Матрицу напрямую, и не подконтролен нам. К счастью, сейчас он ещё почти ребёнок и, не знает о своих способностях и возможностях.

А может его просто физически устранить, подумал я. Как сказал однажды наш бывший вождь, нет человека нет проблемы. Я не кровожаден, но если стоит вопрос выживания ВСЕЙ ВСЕЛЕННОЙ!.. То. Я не успел закончить свой вопрос.

Я думаю, нет, я просто уверенна, что вы на это никогда не согласитесь, зная, кто он такой. К тому же, вы сами уже убедились, что физическая смерть тела, не всегда заканчивается физической смертью возможностей. Прежде всего, мы не знаем, и даже не предполагаем, что или кто стоит за таким явлением, да ещё с такими уникальными способностями. Как я уже говорила, ни один простой человек, не может получить такие сверхспособности, без внешнего воздействия. Значит, физическое устранение уже известного нам человека может ещё больше усугубить ситуацию. А стоящие за ним Силы, найдут другого реципиента. А может быть и так, что после физического устранения, его интеллектуальные способности найдут другое, новое тело, о котором мы не знаем. Или, преобразуются в иную форму жизни. Или, мы будем иметь дело не с одним человеком, а с несколькими людьми, так сказать, с коллективным интеллектуальным явлением. Или, его способности перейдут и усилят созданный, в будущем, искусственный интеллект, тогда это явление вообще, не возможно будет контролировать.

Кто он, задал я вопрос.

Это, пока, преждевременная для вас информация. Знание его имени сейчас, только помешает вам на начальном этапе вашей миссии. Условно, мы называем его Предиктор. Контроль над Предиктором, это не сиюминутная, а генеральная задача на отдалённую перспективу. Именно эту задачу и выполнял в течении всей своей жизни капитан Петров. Ваша первоочередная задача, это вжиться в новом вашем теле и социализироваться, не вызвав, своим появлением, сильнейшего потрясения в обществе. В идеале, было бы не плохо, если бы резкое, моментальное изменение Михаила, вообще бы никто не заметил. Но такое практически не возможно. Самое сложное найти себя и своё место в этом, новом, для вас, Мире. Редко кому удаётся успешно адаптироваться после темпоральной трансэкспортации. Но это возможно! Боритесь, дерзайте! Так, по опыту предыдущих трансэкспортаций, самые успешные Воины Силы, действовали исключительно в команде соратников и единомышленников, в команде, которую, создавали сами.И вы теперь тоже стали нашим Воином Силы.

Вы ещё не успели появиться в этом Мире, а у вас уже есть очень серьёзные проблемы. Вы не первый с такой миссией. Меньше года назад, мы произвели такую же трансэкспортацию с таким же как и вы молодым человеком. Он, как и Михаил, родился и вырос в городе Химки, но ещё в детском возрасте репатриировался в Израиль. А потом, почти всю свою сознательную жизнь прижил в Европе и в Америке. Как и вы, он, в момент перехода, получил начальную информацию: о цели его миссии, об объекте наблюдения и, к сожалению, о вас. Но, долгая жизнь в обществе неуёмного потребления наложила на его личность неизгладимый отпечаток. Вместо того, чтобы заниматься своей адаптацией и созданием базы для вашей основной миссии, он использовал свои способности в личных, корыстных целях. И тогда спецслужба Израиля обратила на это пристальное внимание. Наш Воин попал в руки служащих Шабака и рассказал об источнике своих сверхспособностей. Но, прежде, чем мы успели отключить его от Информационной Матрицы и перевести в анабиоз, он выдать им, некоторую, хотя и весьма искажённую, информацию. А, что известно Израилю, неизбежно, становится известно ЦРУ. И теперь, все ведущие спецслужбы мира будут разыскивать вас и вашего поднадзорного, Предиктора.

Полученной информации от девушки с необычным именем Ия, было слишком много, и её требовалось переварить. Мои мысли галопом неслись от одного факта к другому, а я не мог сосредоточиться и сформулировать хоть какой-то вразумительный вопрос. И ту я заметил, что видения больше нет. Я в сознании и просто смотрю в потолок

В тот же день, 12:30.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 14.

В приёмный покой первой городской больницы быстрым шагом вошла, нет, скорее вбежала, пожилая женщина, без шапки, в старом драповом пальто, одетым прямо на домашний халат и в сапогах с не застёгнутой молнией.

Миша. Миша Петров. Он здесь. Что. Что с ним. Быстро и очень волнительно заговорила она.

Служитель от медицины, за много лет работы в этой системе, повидал всякое и, теперь, ни какие эмоции родственников пациентов не способны повлиять на его текучий размеренный образ жизни. Он с невозмутимостью лорда палаты общин, медленно взял журнал регистрации, раскрыл на странице заложенной специальным шнурком, и спросил:

Когда поступил.

Сегодня. Сейчас. Только что.

Перевернув ещё страницу, лорд приёмного покоя сказал:

Есть такой. Поступил три часа назад. С подозрением на черепно-мозговую травму. Сейчас в неврологическом. Приёмные часы сегодня с 16 до 19. Сменную обувь иметь обязательно.

На последовавший град вопросов и причитаний он или вовсе не отвечал, или отвечал:

Все вопросы к лечащему врачу в приёмные часы.

Примерно через пятнадцать минут подобных вопросов и ответов, женщина с нерешительностью направилась к выходу.

Там же, в тоже время.

Врач с недоумением рассматривал рентгеновские снимки, то на свет специальной лампы, то на свет от окна, то, хватаясь за ручную лупу, то за очки. За всю свою лечебную практику, а это более тридцати лет, врач хирург невролог Разумовский Борис Сигизмундович, ни когда ничего подобного на рентгеновских снимках не видел. На первом снимке, до операции, чётко видно место пролома и расходящиеся осколки черепных костей. А на втором Вместо травмированного черепа, был просто снимок нормального, здорового, без каких либо следов от травмы, черепа.

Голубушка, Сонечка, позови, пожалуйста, сюда врача рентгенолога, срочно.

Сонечка ушла, и, через насколько минут, вернулась с врачом-рентгенологом.

Мария Моисеевна, вы, эти снимки делали, спросил Борис Сигизмундович, женщину лет сорока, высокую и слегка полноватую.

Мария Моисеевна, нацепила очки на нос и мельком взглянула на два снимка.

А шо не так? Карточки без дефектов, контрастные, картинка не смазана. Шо вы хочите сказать? Ну таки конкретно, шо тут не так?

Вот этот, второй снимок, вы случайно не перепутали, это снимок того же пациента?

Не, ну вы скажите, где я вам возьму другого пациента, когда за всё утро у меня была только одна рука, одна нога и одна голова, но дважды?

А не сегодня, может это снимок остался от предшествующего пациента.

Я ж вам не магазин, под полой дефицит не прячу. Нема у меня ни снимков, ни пациентов от прошлых разв. Если шо з вашим пациентом не так, то и разбирайтесь з пациентом, и не делайте мне больную голову.

Мария Моисеевна демонстративно развернулась и вышла из процедурного кабинета. А Борис Сигизмундович, внимательно стал рассматривать оба снимка, сравнивая их между собой, что бы самому убедиться, что оба снимка одного и того же черепа. И не найдя ни малейшего повода усомниться, отложил снимки в сторону, обратился к Соне:

Сонечка, узнай, пожалуйста, в которой у нас палате Миша Петров. Нет, нет, постой. Вместе к нему сходим.

Борис Сигизмундович вместе с процедурной медсестрой вошли в палату, где лежал их пациент, Миша Петров. В палате было тихо. Миша лежал на спине, уставившись в потолок. На входящих он не реагировал.

Миша. Михаил, тихо спросил врач, как вы себя чувствуете, а голубчик.

Пациент не реагировал. По нему было видно, что он не спит, но его мысли далеко, совсем далеко, отсюда.

Он так уже два часа лежит, сказал сосед по палате.

А до этого. До того как замолчал, он говорил, что-либо.

Говорил, и даже неплохо говорил, но потом спросил какое сегодня число и как посмотрел на себя в зеркало замолчал.

Врач поводил перед лицом Миши своим молоточком, пощёлкал перед глазами пальцами, прикрыл и открыл ладонью его глаза, провёл торцом молоточка по стопам и по локтевым сгибам, и сказал:

Сонечка, организуй, пожалуйста, каталку. И доставь его срочно в процедурный кабинет.

В процедурном кабинете, лёжа на хирургическом столе, Миша Петров в очередной раз подвергся всем стандартным медицинским манипуляциям. Измерены были температура, давление, сделана кардиограмма, и все показатели были в норме. Прямо совсем, классически в норме. Кроме одного, пациент ни как не реагировал на внешние раздражители. Как будто его нервная система жила, но где-то отдельно, а центральная нервная система вообще не подавала признаков жизни.

Апаллитический синдром, заключил врач. Но, что самое удивительное, ни внутричерепной гипертензии, ни субарахноидального кровоизлияния я не наблюдаю.

Сонечка, сними с больного эту повязку, я думаю, что обильного кровотечения больше не будет.

Процедурная сестра разрезала завязки повязки чепца, сняла и удалила остатки бинта и ахнула.

Борис Сигизмундович пауза. Сонечка на мгновение остолбенела. Борис Сигизмундович, вы только посмотрите, рана её нет.

Врач осмотрел место травмы и удивился не менее. На месте раны была тонкая розовая полоса со следами зелёнки по краям, а нитки хирургического шва просто лежали поверх бывшей раны.

К больному в экстренном порядке была вызвана главврач больницы.

Вера Васильевна, этот пациент поступил к нам сегодня. В 9:30 сделана ПХО. Больной пришёл в сознание. Для открытой проникающей черепной состояние было стабильным средней тяжести. Сделано два снимка. Вот первый, до операции. А вот второй, после... И как видите, результаты удивительные. Но самое поразительное... Да вы сами посмотрите на состояние шва. Борис Сигизмундович говорил сбивчиво и сумбурно. И это через три часа после ПХО.

Главврач была женщина в возрасте, далеко за шестьдесят. Но в свои годы сохранила подвижность в теле и живость ума. И главное, чувство юмора.

И что, сейчас он в вегетативном состоянии.

В вегетативном, подтвердил Борис Сигизмундович.

И вы утверждаете, что на месте этого свежего рубца, три часа назад была рваная рана.

Да. И первый снимок это подтверждает.

Чудеса, да и только, искренне удивилась Вера Васильевна. Заживает, прямо как в сказке, не по дням, а по часам.

Так может мы его, как в сказке, живой водой окропим, тихонько и робко подала свой голос медсестричка.

А попробуйте, если у вас есть такая, живая вода. Хуже не станет, толи в шутку, толи в серьёз, сказала главврач.

Сонечка взяла со стола графин, плеснула в свою чудную ладошку немного воды и взбрызнула на лицо Миши. Дыхание пациента на мгновение приостановилось, затем он сделал глубокий вдох и моргнул ресницами.

Удивления у присутствующих не было предела. Теперь ступор наступил у медперсонала. Тем временем больной шевельнул рукой, головой и попытался приподняться.

Лежите, лежите, сказала главврач. А вы, милочка, отдайте содержимое этого графина на экспертизу, вдруг там и, правда, живая вода.

Михаил, как вы себя чувствуете.

Миша, кажется, не понимая, где он сейчас находится и что это за достойное собрание вокруг него.

Нормально я себя чувствую, удивлённо произнёс он. А что это со мной было.

Вы что ничего не помните, или если что помните расскажите.

Да, помню, утром зашёл в школу, разделся, а дальше всё я здесь.

Тут в процедурный кабинет вошёл, а точнее вбежал, молодой парень в белом врачебном халате и марлевой маске спущенной на подбородок. Вбежал, увидел главврача и остановился, как от неожиданного явления.

Ну, что у вас, Денис Сергеевич, спросила Вера Васильевна, после непродолжительной, но не ловкой паузы. Вы чего затормозили, меня не ожидали увидеть. Так если я лишняя, я выйду.

Нет, нет, Вера Васильевна, я тут заключение принёс парень явно смущался, или чего-то боялся.

Главврач сама взяла из рук начальника лаборатории листок и прочитала.

А-а а! Анализы крови Петрова, как раз кстати, и вчиталась в текст. А что, перед операцией анализ крови Петрова не делали? как бы мимоходом спросила она.

Делали. Вот заключение, сказал Борис Сигизмундович. И потянулся к истории болезни.

Это я делал, сказал начлаб. И первый, и второй раз. Первый раз делал экспресс методом, по стандартным сывороткам, группа крови по системе АВ0 соответствовала АВ отрицательная, сами понимаете, редкая группа. И по этому, второй раз, для подтверждения, я проверил методом с цилоклонами анти-А и анти-В. И вот

От слов лаборанта АВ отрицательная, меня аж передёрнуло. У меня, Алексея Бондаря, была А положительная, одна из трёх самых распространённых в мире групп крови. А дальнейший разговор медперсонала, вообще, поверг меня в шок

Так, вы хотите сказать, Вера Васильевна напряглась от своей, неожиданной догадки, и по её телу пробежал лёгкий холодок. Да так, что это стало заметно всем присутствующим. Вы хотите сказать, что группа крови не подтвердилась?

Да.

А переливание делали, обратилась она к врачу.

Нет, не делали. Не было необходимость. Давление, сердечный тонус были в норме.

И что там с группой, теперь, Вера Васильевна облегчённо выдохнула, обратившись к начлабу.

У него пятая! группа крови.

Что!!! этот вопрос прозвучал в три голоса.

Точнее, одновременно определяются все четыре группы крови. Как будто это не кровь одного пациента, а коктейль, смесь всех групп крови. Причём, нет ни каких признаков взаимного отторжения. И это при отрицательном Резусе.

Что? этот вопрос прозвучал от Бориса Сигизмундовича. Мало нам такого сверх быстрого заживления, так ещё и пятая группа крови

А может в этом и есть разгадка нашего феномена? спокойно и загадочно сказала главврач. А вы, Денис Сергеевич, напоминаю, что вы обязаны соблюдать врачебную тайну. Ни когда, и ни кому не рассказывайте, что сейчас узнали. Повторяю ни где!, ни кому!, и ни когда! Всё, идите.

И когда за начальником лаборатории закрылась дверь, Вера Васильевна рассказала:

Однажды, я столкнулась с пациентом, точнее с пациенткой, у которой так же не определялась группа крови. Но от неожиданности, и от непонимания, я поделилась этим с коллегами. С девочкой, в конечном итоге, было всё нормально. Но, в последствии, в этой семье случилась большая трагедия. И я до сих пор себя в этом виню. Отец, если только можно его так назвать, узнав о том, что у ребёнка группа крови не соответствует ни его группе, ни группе крови матери, заподозрил супругу в неверности. Был большой домашний скандал. Этот негодяй, ранил и ребёнка, и тёщу, а матери он нанёс восемь ножевых ранений, от чего она и скончалась. Девочка и бабушка выжили, а отца, (отца в кавычках), посадили, и на долго. Было это давно, лет десять назад. А сейчас, бабушка этой девочки, лежит у нас в онкологическом, и нет ни какой надежды Я, почти каждый день, вижу эту девочку, и моё сердце сжимается от той, моей, непростительной ошибки. Прошу, вас, коллеги, забудьте о нестандартной группе крови. И ни кому не рассказывайте.

Вера Васильевна легонько потрепала меня по щеке, наклонилась, и тихонько сказала:

Выздоравливай, Миша, и всё будет хо-ро-шо!

В тот же день, 16:15.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 14.

В палату вошли два посетителя. Бабуля. Из памяти реципиента сразу всплыл этот образ. Моя любимая бабушка. Да, теперь уже моя. А позади неё возвышалась худющая девица в накинутом на плечи белом халате, поверх школьной формы. Память реципиента подсказывала только одно: Зайка. В остальном был провал. Надо быть осторожней с ней, как бы не накосячить. А то не понятно, кто она и какие у нас отношения. Как я помню у капитана Петрова братьев и сестёр не было. А в ином статусе, для девушки, припереться в первый же день в больницу к парню, это уже отношения.

Мишенька, да как же так. Убился родненький, неслись причитания и оханья от моей бабушки. Таких словесных нежностей, изливалось ещё около пяти минут, за время которых я украдкой рассматривал её спутницу.

Девушка была значительно рослая, наверное метр восемьдесят, не меньше, тонкая-звонкая, длинношеяя. Типичная нескладная фигура для пятнадцатилетней девочки переростка.Лицо было серьёзное, бровки домиком, серо-зелёныебольшие глаза, носпрямой, ноздри слегка покрасневшие, должно быть от мороза. Завершал овал лица маленький остренький подбородок. Большие, серо-зелёные глаза, чётко очерченный овал лица и линия подбородка  все это в сочетании с веретенообразной фигурой наводило на мысль о стрекозе, но не беззаботной попрыгунье, а серьёзном хищнике мира насекомых, грозе мошек и букашек. Впечатление усугублялось привычкой смотреть слегка исподлобья и иногда прорывающейся властностью характера. В этот момент я невольно почувствовал себя той самой букашкой, на которой с недобрыми намерениями остановился фасетчатый взгляд хищника. Плечи узкие, руки тонкие длинные, грудь, если это можно так назвать, была абсолютно плоская, без каких либо намёков на сексуальность. А вот ноги за распахнутыми полами больничного халата, из-под абсолютно короткого школьного платья видны были ноги, ровные и стройные ноги, вызывающие самые откровенные фантазии, ноги достойные самых изысканных моделей. Их не портили даже простые толстые трикотажные колготки коричневого цвета. Интересно, это она так выпендривается, с длиной юбки до верха приличия бедра или это мода сейчас такая? Если мода, то я горячо за.Довершали образ, два хвоста прямых тёмно-каштановых волос, туго стянутых на уровне оттопыренных больших ушей. Если это моя девушка, или она считает себя таковой, то я пропал.

А я тут поесть принесла. Целый день не кушал, ведь. Да я на всех принесла. С больничных то харчей оголодать ведь можно. Я то знаю. Засуетилась бабушка.

В её руках посудно загремела большая хозяйственная сумка. С прикроватной тумбочки, мгновенно, было сметено всё не нужное и выставлены кастрюля, миска, чашка, трёхлитровая банка с компотом, и так далее.

Так, граждане больные и выздоравливающие, без излишнего стеснения, подходим, берём, желательно со своими тарелками. Тут картошечка, варённая с укропчиком и котлетки, имеются, подходим, подходим, командовала она.

Дух варёной картошки и жареных котлет живо напомнил мне о не выпитой чашечке кофе, там утром, в кафе. И всё, во рту сегодня не было ни крошки. На этот картофельно-котлетный дух потянулись все, и алкоголичного вида мужик, и Лев Борисович. А я и так раньше всех налегал на кушанья. А компот, компот был превосходный, ещё тёплый, даже можно сказать горячий. К концу пищераздачи, бабуля собрала использованную посуду и направилась к раковине умывальнику в углу у входа в палату.

Воспользовавшись временным отсутствием бабули, Зайка присела ко мне на край кровати и положила свою руку на мою. О, сколько в этом невербальном жесте было нежности.

Ты как, застенчиво и нежно, спросила она. Голос у Зайки был низкий и грудной. По девушке было видно, что её раздирают противоречивые чувства.

Бабушка быстро справилась с мытьём посуды и, положив всё в сумку, сказала:

Пойду, поищу врача. Поговорить надо, и вышла из палаты.

Зайка оживилась и уже более раскованно спросила:

Давай, рассказывай. Ну не верю я, что ты сам, без посторонней помощи, с лестницы загремел. Ты вон этим летом как с вышки в воду прыгал, сальто крутил. У тебя же координация как у циркача

Повисла немая пауза. Я глядел на девушку и молчал, собираясь с мыслями.

Ты только некому не говори, совсем никому, договорились, я вопросительно посмотрел на девушку.

Ладно. Ни кому, тихо, по заговорчески, произнесла она.

Правда, правда. Я никому

Делать было нечего, а ситуацию разруливать надо. До чего же память реципиента избирательна, помню малозначимые события из его, ну то есть теперь уже моей, жизни. А девушку, что влюблённым взглядом смотрит на меня, не помню.

Я не помню, тихо произнёс я.

Я совсем ничего не помню. Даже тебя.

При взгляде на тебя вертится одно имя: Зайка. Но я не понимаю, к тебе ли это относится.

Петров. Ты не безнадёжен. Зайка меня так зовут. Зоя Зайкова, будем знакомы. И девушка протянула мне руку, кокетливо прижав голову к плечу.

А она мила, подумал я.

Зоя, Зоинька, пожалуйста, по быстрому, это моя бабушка, как её зовут. И вкратце все события, что сегодня произошли, умоляюще попросил я.

Надо отдать ей должное, Зайка, была весьма проинформированной девушкой. И умела кратко, но ёмко, известить меня о прошедших событиях. Упомянув всех действующих лиц и дать им свои описания и характеристики.

Вечером, с метелью падал снег, а уже в начале ночи под безграничной и насквозь холодной темнотой, под не чётко виднеющейся полной луной, всё вокруг уже было укрыто лёгким белым, сверкающимпод лунным светом снегом.

Пациенты палаты спали, когда я встал с кровати и подошёл к умывальнику. Там, над умывальником висело зеркало с трещинками и проплешинами на амальгамном слое. С зеркала на меня смотрел юноша лет шестнадцати, но выглядел он несколько старше. Можно было принять его за студента первого или даже второго курса. Рост, не маленький рост, больше, чем метр восемьдесят. Худощавый, но не худой, с широким костяком плеч, чётким рельефом грудных мышц, а пресс кубики. Мишка, ты где так накачался, или тебя так природа одарила. Лицо ровное симметричное, нос прямой не крупный, глаза серо-голубые, тонкие, вытянутые горизонтально губы, и завершал картину средне-крупный волевой подбородок. На голове всклокоченные русые волосы с проплешиной на макушке. Это врач состриг перед операцией. Да у Мишки была шикарная причёска, а теперь придётся почти наголо стричь.

26 декабря 1974 года, 08:30.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 14.

Утро. Я стою у окна своей палаты и смотрю вдаль.

Яркие утренние лучи солнца разбудили меня. Там, за окном, свежий морозный воздух растворился в голубом пространстве неба, но ещё оставались лучистые следы его невидимых белых нитей, да и они растворялись, удаляясь за канал, туда вдаль, где за горизонтом, воздушными белыми клубами парил теплм большой город. Там была Москва. Иней. Иней всюду: на ветвях, стволах деревьев, на проводах, на стенах домов, на заборах.

С третьего этажа больничного корпуса был виден весь двор и далее, за забором, линия бетонных гаражей, что выстроились на задворках больничных корпусов. А дальше, за речкой Химкой, шла несуразная череда мелких, покосившихся и вросших в землю дощатых бараков, что оставались пережитком времён строительства Химкинского железнодорожного моста и канала имени Москвы. Это уродливое родимое пятно на теле города, именуемое в простонародье План, было рассадником алкоголиков, гопников, тунеядцев и бывших зеков. Откуда такое народное название:

В те самые времена, когда мост и канал ещё строились, над дорогой, у въезда в посёлок установили монументальный плакат, напоминающий триумфальную арку с надписью План первой пятилетки выполним досрочно. Затем, слово первой, заменили на второй, потом на третьей, а после войны, все буквы, кроме План исчезли совсем.

Так исторически получилось, что для больших строек социализма, при отсутствии в достаточном количестве строительной техники, всё компенсировалось огромным количеством неквалифицированных рабочих рук. Эти рабочие руки, как пылесосом, высасывались из близ лежащих и отдалённых деревень, и мелких городков. И контингент это был крестьянский, с их укладом и общинно-загульными традициями, с их примитивным деревенским менталитетом. А по окончании стройки ни кто и ни когда уже не возвращался к себе на малую родину. Так и жили годами и десятилетиями, прозябая в тунеядстве, или пристраиваясь на неквалифицированные рабочие места, грузчиков, дворников, землекопов. И было пьянство: запойное, загульное, беспросветное пьянство этой братии.

В этой среде рос мальчик, плод очередного пьяного загула местной девицы Нюры и заезжего гастролёраВалоева Гогия, бывшего зека по кличке Гойя, прозябавшего между очередными отсидками. Мальчик рос, и с малых лет принимал, впитывал в себя быт и понятия блатного мир. Ещё, будучи в детском саду, он на простой детский вопрос: кем ты мальчик хочешь быть, отвечал: Вором в законе. С младшего школьного возраста, Валоев Игорь Гогиевич, был резким и вспыльчивым, как все полукровки кавказских гопников. Но, по традиции школьных прозвищ, кличку имел по фамилии, что не совсем отражало его вспыльчивую и властную черту характера Вялый.

Там же. В тот же день, 09:45.

После скудного больничного завтрака, щедро сдобренного домашними пирожками и творожной запеканкой, я сказал себе: всё жизнь удалась, и как дисциплинированный больной улёгся на заправленную постель, стал дожидаться утреннего врачебного обхода. Ждал я не долго, минут пятнадцать. Лечащий врач зашёл в сопровождении постовой медицинской сестры, бегло осмотрел всех остальных пациентов, задав им, очередные малозначимые вопросы он направился ко мне.

Ну, молодой человек, у вас есть вопросы с идентификацией вашей личности. Задал он вопрос, не относящийся к стандартным вопросам при обходе. Чем поставил меня в тупик, от возможных вариантов ответа.

Да, нет, наверное, неуверенно произнёс я.

Так да, или нет, или наверное, с этого момента я понял, что всё в порядке и врач просто шутит. Ну-ка покажите вашу макушку.

Невероятно.

Врач обернулся к медсестре.

Карточку. Что у нас с назначениями. Да всё верно, произнёс врач. И далее, к медсестре: Как сделаете все назначения, прошу этого больного опять на рентген. Направление я напишу.

Вот бы все так многозначительно и как бы для себя сказал врач, и в задумчивости вышел из палаты.

А далее была капельница, получасовое лежание с катетером в руке. И очередное ожидание каталки и санитара.

Снимки головы принёс невысокого роста медбрат и почему-то отдал не врачу, и не на пост к дежурной медсестре, а молча положил у меня на тумбочку. Не проронив ни слова, он удалился.

Как дипломированный, и с немалыми учёными степенями медработник профильной специальности, я не мог не полюбопытствовать, и посмотрел эти снимки. Нет, ничего угрожающего я не увидел. Напротив, там были снимки абсолютно здорового человека. И если бы я не знал анамнез заболевания, то был бы спокоен, от слова совсем. Но я знал. И меня это напрягало. Во-первых, моё самочувствие в настоящий момент. Я не чувствовал ни каких болей, вообще ни каких. Наоборот, моё тело было налито, насыщено, переполнено силой и энергией. А во-вторых, меня напрягали сроки, в которые произошло это моё выздоровление и преображение организма. Даже принимая во внимание, что я нахожусь в теле молодого, здорового и физически крепкого подростка, это не нормально.

А о какой нормальности может идти речь, я стареющий, лысеющий, потрёпанный жизнью мужчина, житель начала двадцать первого века оказался в теле подростка пятнадцати с половиной лет, да и к тому же во второй половине двадцатого века.

Бред.

Посмотри в зеркало, увидишь другое, и это будет факт.

30 декабря 1974 года, понедельник, 09:30.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 14.

Моё столь стремительное выздоровление не осталось не замеченным. На пятый день моего пребывания в больнице осмотреть меня собрался большой консилиум, как из местных врачей, так и из Московских учебных и центрально значимых медицинских учреждений. Осмотр проходил в актовом зале больницы, так как желающих, посмотреть и поумничать при осмотре, собралось не менее десятка светил медицины.

Я сдерживался от комментариев и встречных высказываний из последних сил. Некоторые гипотезы и предположения были настолько нелепыми, но произносились со ссылками к таким светилам медицины, что мои начальные преклонения пред этими авторитетными именами пали безвозвратно в самые низы профанации. Примерно через час эта экзекуция закончилась. И вывод был для меня вполне утешительный: пациент практически здоров, но поступает на амбулаторное лечение по месту жительства с обязательным ежедневным посещением врача.

В тот же день, 13:15.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Уладив все больничные формальности, получил в гардеробе приёмного отделения верхнюю одежду и школьный портфель, я вышел из больницы. И у меня очередная проблема. Память реципиента даёт информацию о моём домашнем адресе текстом, ну типа: г. Химки, проспект Мира, дом 18/5, квартира 87. А я не представляю даже в какую сторону мне идти. Но благо я в России, а тут язык, до Киева доведёт. Изобразив из себя приезжего, спросил у первого встречного. Оказывается, не далеко, идти не более десяти минут.

И вот я у дома, последний шестой подъезд, третий этаж. Ключ в кармане пальто, возможно от квартиры, пробую, подошёл. Пахнет борщом и котлетами. Бабуля крутится у плиты. Но сначала в ванну. Обед потом.

Мишенька, тебя выписали. Родненький. А я тут кручусь, к тебе собираюсь. Ты заходи, заходи. Я обед как раз сварила.

Здравствуй Бабуля, сказал я, приобнял и чмокнул её в щёчку.

Ой, Мишечка, аж на слезу пробило. Ну, видно не избалована она была Мишкиными нежностями.

Хорошо, хорошо. Но сначала в ванну. Колонка включена?

Вот теперь сработали мои послезнания. Да ведь я был здесь, в прошлой жизни. В середине девяностых, когда ездил в Москву, поступать в ординатуру, тогда я встречался с Михаилом. Мы приезжали сюда, в Химки, и я даже оставался здесь ночевать. Из той встречи, я помню, что Мишина мама всю жизнь проработала проводницей в поездах дальнего следования,а когда на пенсию вышла, то работала здесь в местной железнодорожной кассе.А вот бабулю я не помню.

А что, мама в рейсе, спросил я.

Да. Она сегодня должна приехать.

Ванна, душ. Какое блаженство помыться в домашней ванной.

Мишенька, я по магазинам. Обед на плите, услышал я из-за двери. Тебе что ни будь купить

Да! Зубную щётку. Я свою оставил в больнице

Как хорошо, что телефонный звонок не прервал мои ванные процедуры и кухонные упитывания.

Алло.

Миха, привет, это Жека, как хорошо иметь дело с людьми, которые хотя бы так представляются. А то скажут: Привет, это я. А ты догадывайся потом, кто такой я говорит с тобой.

Миха, ты дома, я сейчас заскочу, и на другом конце повесили трубку.

Из памяти реципиента всплыло одно, это мой друг Жека, он же: Белов Евгений Николаевич, мой одноклассник и живёт со мной в одном доме. Значит, через пару минут он будет у моей двери.

Звонок в дверь.

Миха, здорово, Жека вошёл и на ходу скинул не зашнурованные ботинки, которые так и остались валяться посреди прихожей. А шапку, не глядя, закинул на верхнюю полку вешалки. Очень высокий, крупный, круглолицый парень, с небольшим курносым носиком, усыпанным неяркими веснушками, тускло-рыжеватой шевелюрой и маленькими голубенькими глазками. Из памяти всплыл образ Шуры Балаганова из фильма Золотой телёнок в исполнении молодого Леонида Куравлёва.

Ну, у тебя и причесон. Хаер придётся состричь. Обрастать долго будешь. Прикинь, в субботу в школе дискач новогодний был, так там Дыба, ну тот, что из 9А, нашу Тузю пригласил и в танце под платье к ней полез. Так мало того, что она ему прямо там, на месте по роже врезала, так ещё и наши пацаны, из нашей кодлы, ему рожу набили. А он, после дискача, своих плановских притаранил. Ну и махач знатный был Жаль, ты в больничке был, а то бы Дыба так не наглел. Умеешь же ты всех в рамках держать.

Из глубин памяти реципиента тут же всплыл образ очень красивой девушки, Наташи Туссеннен, не по годам развитой, полностью сформировавшейся молоденькой стервы, терроризировавшей всё мужское население нашей школы, аж до самого выпуска.

Как хорошо, что меня не заваливают глупыми и банальными вопросами. А самостоятельно валят обильной информацией.

И тебе, Жека, здравствуй, сказал я. От чего мой собеседник застыл, не понимая юмора.

Мы зашли ко мне в комнату, где Жека тут же плюхнулся в широкое кресло и, по-барски, там развалился.

Ты лучше скажи, кто мог меня на больничку так определить, что я ели концы не отдал.

А ты не знаешь? Ты и в правду не знаешь, или прикидываешься.

Зуб даю. Век воли не видать, Тут помню, а тут, как отрезало отозвался я кодовой фразой.

Да ладно. Я то думал, как оклемаешься, разборки будут. А ту ещё розыск учинять придётся.

А что в школе училки по этому поводу говорят.

Да маразм устроили они по этому поводу, полный. Комиссия из ГОРОНО и из милиции была, так они заявили, что ты сам за шнурки свои зацепился, а потом сам с лестницы вниз головой метнулся. Во дебилки.

Не может быть, удивился я.

А ещё, в тот же день после тебя, к нашей ЛеоЛене скорую вызвали. Говорят инфаркт. Может ещё оклемается, но вот в школу уже не вернётся. А жаль. Классная она тётка была.

Так мы в одной больничке отдыхали, ответил я, хотя совершенно не помню кто такая ЛеоЛена.

Не. Её сразу в кардиологическую клинику в Москву увезли.

Тут щёлкнул дверной замок, и в квартиру вошла мама.

Мишанька, ну здравствуй.

Мама вошла и с порога прильнула ко мне. Ох, да чего ж красива и хороша эта женщина. Молодая ещё женщина. Помню её в середине девяностых, она тогда только на пенсию вышла, красота её ещё не поблекла и выглядела она, даже для своего возраста, совершенно очаровательно. А сейчас просто СНОГСШИБАТЕЛЬНО!

Что тут у тебе приключилось. А то я у подъезда соседку из восемьдесят первой встретила, так она сказала, что ты в больнице. Здравствуй Женечка, заметила она одноклассника.

Мам, привет, да всё нормально. Я уже дома.

Тёть Лид, здравствуйте. Ну, я пойду отозвался Жека и стал одеваться домой.

Мам, ну сказал же, всё нормально. В школе на ступеньке поскользнулся и вниз. На голове только царапина была, а врачи смотри, какую плешь выстригли. Теперь стричься почти наголо придётся, забалтывал я её.

Мама с недоверием нагнула мою голову и стала рассматривать плешь. Не увидев ничего опасного и для верности, ощупав меня всего, она вроде, как успокоилась. Далее, пока она раздевалась, шли банальные вопросы: про учёбу, и про спортивную секцию. Я отвечал уклончиво или односложно. Но и таких ответов ей было достаточно.

Мы разошлись по разным комнатам, она к себе переодеваться, я к себе осваиваться на новом месте.

Моя комната Узкая и вытянутая к окну, метров десять не больше. Но вполне просторная, так как абсолютно аскетичная. Слева у входа шкаф, у окна письменный стол и широкое раскладное кресло, справа простая кровать лежанка, и всё. Чисто. Даже очень чисто. Интересно, это Мишка так поддерживал чистоту, или бабушка убралась, пока я был в больнице. На письменном столе равная стопка книг, учебники для девятого класса, рядом стопка тетрадей. Тут я вспомнил о сумке-портфеле, что остался в прихожей. Ага, вот он. Устроившись поудобнеев кресле, я извлёк от туда дневник. Интуиция подсказывала, что я сейчас узнаю о Мише, то есть о себе, много нового и интересного. Открыл. Почерк отвратительный  как кура лапой  с таким почерком прямой путь в медицинский... Да, я помню, получал несколько писем от Михаила, но я не думал, что у него в детстве было всё на столько ужасно.Корявые буквы разной высоты пьяно шатались в строю. А замечания Красными чернилами, как крики души: Качался на стуле, сломал стул, Опять качается на стуле, Пришёл без сменной обуви, а вот интересная запись: В классе был, но на уроке отсутствовалЛадно, будем решать проблемы по мере их поступления.Полез в конец дневника. За первую четверть, тройкибыли по химии, а так же по английскому, русскому и литературе. Да, писателем или дипломатом мне не быть Остальное, слава богу, четыре пять.Пролистал две последней недели второй четверти. Оценки разные, не отличник, это хорошо. Алгебра, геометрия, физика только четыре и пять, русский и литература сплошные тройки, химия стойкая тройка, ну с химией и биологией у меня без проблем, сам могу эти предметы преподавать. Английский, удивительно!, но во всём дневнике нет ни одной текущей оценки по английскому, только четвертная тройка. Хорошо, что у Миши английский, а не какой-то там французский или немецкий. У меня и в школе, и в медучилище, и тем более, в академии был английский. Да, к тому же и практика у меня была хорошая, пол года в Лондоне стажировался. Сейчас каникулы, значить я имею десять дней, что бы войти в курс школьной программы и не выглядеть на уроках полным кретином. Да и вообще, надо учёбу вытягивать. Тройкам бой. Хороший лозунг, где-то я его уже слышал. И так, когда мне в школу, заглянул я в дневник, до десятого января расписание не заполнено, а только на пятницу и субботу. В пятницу меня ожидают геометрия, физкультура,химия, английский и биология.

А что у Мишки, то есть у меня, с одеждой? В шкафу ух ты, да я богатенький Буратино. Костюм с жилеткой тройка тёмно-синий, импортный, с каким то гербом на накладном кармане, ну очень солидный. Ещё пара брюк и джинсы!, такая редкость в эти годы. Только у мажоров и фарцовщиков были настоящие Levis. Рубашки, футболки, галстуки, аж четыре штуки, не у каждого солидного мужчины в те годы было хотя бы два галстука, а тут целых четыре. Из обуви: туфли Югославия, чешские кроссовки Воtаs, ботинки зимниеSalamanderна меху, а вот ещё одни, Цебо, в коробке, не ношеные. Откуда? Немного поразмыслив, я предположил, мама проводница в поездах дальнего следования, от Москвы и до А по маршруту, идёт товарообмен и движение дефицита почти бесконтрольное. В Одессе джинсы, в Риге туфли, в Барнауле дублёнки, и так далее.

Справа за дверью самодельная шведская стенка, перекладина и некоторый другой спортивный инвентарь. Даже боксёрская груша имеется. Вне всякого сомнения, Михаил был мальчиком спортивным.

Обязуюсь!!! Буду заниматься спортом. И обязательно по утрам зарядка и пробежка. Честное слово. Пообещал я сам себе.

Хорошо бы узнать, где и каким видом спорта занимался Миша. Мама, что-то говорила, о спортивной секции. Надо бы аккуратно узнать подробнее.

Бабушка вернулась не скоро. Часа через два-три. За это время мы с мамой успели осмотреть и примерить новогодние обновки, мне спортивную шапочку Adidas, бабушке, новое зимнее пальто с меховой подкладкой. А себе, мама привезла финские зимние сапоги, она так им радовалась, аж светилась вся, но они оказались ей малы, в пальцах было узкое пространство, от чего нога зажата, как в тисках. От огорчения пошли на кухню, пить чай.

Чай пили с бабушкиными творожными ватрушками и говорили, говорили, говорили. Наговорились обо всём, и обо всех. До чего же приятная в общении эта женщина. Я, конечно же, не воспринимаю её за свою маму, а вижу в ней только молодую красивую женщину, ну очень привлекательную, лёгкую в общении, сексуальную. Это говорит мой истинный возраст, ведь она сейчас, моложе меня, того, из прежней жизни, больше, чем на двадцать лет.

Мишань, что-то ты так разговорился, как будто, не с мамой разговариваешь, а с лучшей подружкой. И речь твоя совсем другой стала, без твоих немыслимых жаргонизмов. Ты говоришь, как будто, флиртуешь со мной, мама заулыбалась, а глаза её светились счастьем.

Да вот, как по голове ступенькой получил, так жизнь свою переосмыслил, можно сказать, за ум взяться.

Тут в квартиру ввалилась бабушка. Именно, что ввалилась. Да вместе с ёлкой.

Лидочка, приехала. А я вот ёлку купила. От самой станции волоку. Новый Год ведь завтра. А у нас так ничего и не приготовлено.

Ой! Мама, давай, давай. Миша, помогай бабушке.

Я бы с радостью, да вот как с полки в поезде упал, да головой вниз, тут помню, а тут не помню произнёс я в очередной раз фразу из популярного в те годы фильма, Я серьёзно. Ну, совсем не помню, где в нашем доме, какой инструмент лежит, помогайте вспомнить. Обязуюсь, до наступления Нового Года, вспомню всё.

Да на балконе, если ветром не сдуло.

Мы весело рассмеялись. И я понял, шутка удалась, и при случае можно будет повториться.

Так с весельем и шутками, с запахом ёлки и мандаринов, да под салат оливье, начались наши предновогодние хлопоты. Маленькое домашнее счастье.

Глава 2

31 декабря 1974 года, 08:30.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Утро. Сладко, до хруста в спине, потянувшись, прислушался к телу. Тело распрямилось упругой пружиной, что значит молодость... Прислушался: за окном послышался весёлый девичий гомон. Принюхался: а из кухни, до меня неслись такие завораживающие ароматы, что организм, тут же выделил доминантное желание. И это были не девушки, а еда! Я попытался выделить возвышенное, но доминантное победило. Хм Похоже, все-таки еда для меня самое актуальное желание. Ну, так-то оно и к лучшему  сейчас я точно найду, что пожрать, а вот девушку за ночь в квартире она навряд ли завелась. Раньше, даже в молодые годы, такого у меня не случалось.

Тонкие иголочки Силы легонько прокалывали всё тело, мышцы вибрировали, а в голове царила непривычная для утра ясность. Эту бы хлещущую из меня энергию  да на мирные бы цели. Ну, тело, погоди! От потрясений отойду и впрягу тебя в нагрузки, взвоешь ещё. Надо будет составить программу физического развития, поддержания здоровья и интеллектуального роста. Предстоит период бурной молодости, а это оптимальное время для формирования личности. И все же, каким видом спорта занимался Миша, подумал я. И где. Ни каких намёков и подтверждений я в квартире не обнаружил.

Встал. Первым делом в ванну, помыться и зубы почистить. И опять, при взгляде на себя в зеркало, меня в очередной раз передёрнуло. И грустные воспоминания о капитане Петрове и о самом себе, чуть ли не до слёз, горьким комком подкатили к горлу. Всё Алёшка, хватит скорбеть о себе, подумал я, ты живой и твой друг тоже, только в другой жизни. Радоваться надо, а не скорбеть. Собрал волю в кулак и решительно стал осматривать нового себя. Лицо, глаза, нос, рот, всё вместе и по отдельности, вполне симпатичная мордашка. Девушкам будет нравиться. Над верхней губой слегка темнеющий пушок первой мужской поросли. До ближайшей бритвы ещё года два, а то и три. Оскалился Ровный заборчик крупных белых зубов.

Кстати о зубах. Клянусь! Торжественно клянусь тщательно чистить их два раза в день и полоскать после каждого приёма пищи, пообещал я сам себе. Встречаться со стоматологами, мне совершенно не хочется. Грустные воспоминания этой поры свежи даже через пол столетия.

С другой стороны, есть смысл проявить инициативу, дабы не доводить до худшего. В ближайшее время, надо к стоматологу самому сходить, в качестве профилактики. Ну что ж, раз уж я поклялся вести здоровый образ жизни, то часть планов можно начать осуществлять прямо сейчас. В ванной в стакане стоят три зубные щётки, тёмно-красная щётка  моя. Вчера, бабушка перед сном вручила. Свою то я в больнице оставил примета такая На полке у умывальника лежали два тюбика зубной пасты, Апельсиновая и Поморин, привет из солнечной Болгарии. Взялся за Поморин и начал новый день новой жизни.

На кухне меня ждала записка:

Заглянул в духовку, а там, покрытая золотой корочкой, слегка зажаристая, пышнотелая запеканка. Заглянул в холодильник: литровая банка сметаны. Густая, такая, что ложка стоит, нежного бежево-кремового цвета. (Такой у вас, в XXI веке, уже нет, даже на рынке у частника не купите). Две большие ложки сметаны, поверх кулинарного шедевра, подумал подумал, и плюхнул третью ложку, обильно засыпав, всё это песком, сахарным разумеется Завтракать пошёл в большую комнату, сел перед телевизором: надо бы побыстрее окунуться в жизнь социума и почувствовать себя его частью. Сиюминутно проскочила мысль: А где же пульт Какой пульт!! Очнись! На дворе середина семидесятых. Пришлось вставать и идти включать телевизор в ручную.

Прогревшись с полминуты, Горизонт мерзко запищал и вывел на экран настроечную таблицу. Пришлось опять вставать, топать к телевизору и крутить тугой переключатель каналов. На четвёртом щелчке выпала Утренняя гимнастика. Четыре девочки в трико и юбочках под бряцание рояля повторяли за тренером наклоны.

Некоторое время я с интересом наблюдал за ними, потом с лёгким вздохом развеял, появившиеся вдруг, эротические фантазии и с энтузиазмом взялся за вилку.

Дожевав запеканку, вернувшись на кухню, я взялся за газету, и начал с самого интересного, приступил к изучению программы передач.

Ещё не вчитавшись в газету, я каким-то верховым чутьём унюхал банку с зерновым кофе. Вот тебя-то мне и надо, золотце моё! Пока тянулся к заветной банке кофе, тут же рядом заметить, две медные турки и кофемолку. Отлично, всё необходимое в наличии. Две ложки тёмно-коричневых зёрен в кофемолку, пять минут стараний, и Тот самый кофе, тот самый вкус Не самый ароматный, но привычно бодрящий, вкус знакомый с детства.

Встал у окна, грея ладони о чашку, и вглядываясь в жизнь перекрёстка проспекта Мира и улицы Победы. Предстояло придумать, как жить дальше, чтобы потом не было мучительно больно Один раз я уже пожил, поплёвывая в вечность, больше не хочу.

Отставив чашку, начал нарезать круги по кухне, выплескивая переполняющую меня энергию. Итак, передо мной две задачи. Одна тактическая  вжиться в новом теле, вписаться в социум, не вызывая у окружающих сильного удивления своим поведением. Тут есть сложности и без памяти реципиента мне не обойтись. А эта память, чаще всего молчит. Как сказала Ия: теперь в результате системной ошибки при трансэкспортации, в твоём теле будут сосуществовать одновременно два типа сознания. Твоё, Алексея, сознание определяет тебя как личность. В подсознании, на уровне инстинктов, твоё тело будет управляться специфическими навыками Михаила. Но доминировать, всё же, будет твоё сознание.

Вторая задача  стратегическая  ни много ни мало, защитить Вселенную от полного уничтожения, или как сказала Ия, от Парадокса. И путь, и способ достижения моей цели мне не ясен. Смогу ли я это сделать без особых возможностей, или опять же, как говорила Ия сверх способностей, которых пока нет и неизвестно, когда они появятся? Предположим, путь решения поставленной задачи просто ещё не проявился. Предположим. Буду исходить из этого, так приятнее. Иначе мне остаётся только плыть по течению, заново наблюдая за переформатированием общественного сознания, распадом страны, надвигающейся волной больших и малых военных конфликтов. И в конечном итоге войной на Украине.

Звонок в дверь грянул неожиданно, оторвав меня от моих безрадостных мыслей. Я изумлённо похлопал глазами: Кого это черт принёс в такую рань?

Вошедший первым Жека, как обычно, скинул ботинки посреди прихожей, вздёрнул на вешалку потёртую пилотскую куртку и зашвырнул шапку на полку, слегка косолапя, уверенно направился в мою комнату, освобождая место для Зайки.

Миха, прикинь, иду я по двору, а тут Зайка у дома топчется, и войти не решается.

Зоя смущаясь вошла, и, разгребая себе пятачок для манёвра, отпихнула ногой брошенные посреди прихожей ботинки, начала снимать пальто. Я протянул руки, чтобы его принять.

 Ты это что?  удивлённо замерла она в неудобной позе.

 Пальто помогу повесить  с недоумением откликнулся я.

 Да Крепко ты приложился  кривовато улыбнулась Зоя, и удивлённо покачивая головой.  Ты бы в школе ступеньку волшебную пометил?

 Зачем? удивился я.

 А что бы потом, когда хорошие манеры опять забудешь, методом проб и ошибок волшебную ступеньку не искать. А то голова у тебя одна. Ой Кофейком пахнет. И Зайка потянулась на кухню.

А хочешь, сварю тебе кофе по-турецки.

Ты молчаливому изумлению Зои не было предела. Ну, да, конечно.

Кофе, это конечно же хорошо, но надо бы ещё что-то, ну не супом и макаронами угощать гостей с раннего утра. Я открыл холодильник, осматривая содержимое. Так план созрел моментально: сосиски, маринованные огурчики, брусок твёрдого сыра, томатная паста, горчица и, как я успел заметить, у окна большая кастрюля с дрожжевым тестом под бабушкины фирменные пирожки заготовлена. Удивлю я их обычной в наше время и совершенной экзотикой сейчас пиццей. Кастрюлю на стол, отрезаю не большой кусок теста.

Зайка, а ты поможешь.

Я всегда за. А что делать?

 Сейчас покажу. Я в старой Работнице недавно рецепт видел. Легче сделать, чем рассказывать. Кыш к умывальнику глистов с рук смывать! Жека. А ты чего в комнате застрял. Марш в ванну, руки мыть. И тебе работёнка найдётся.

Жека первый явился на кухню.

Вот тебе кофемолка, а вот зерна, мели. А как перемелешь, так мели ещё раз.

А сколько молоть.

Много Пока не устанешь.

Тут подошла и Зайка.

А ты Зайчик

Я не Зайчик, меня зовут Зоя, ну если хочешь, зови Зайкой, сколько раз можно говорить, оборвала меня на полу слове девушка.

Прости, забыл. Не сердись, как тебя не назови, всё равно ты милое создание.

От этих слов девушка опустила голову вниз, спрятавшись за собственными волосами, но покраснела аж до самих кончиков торчащих в стороны ушей.

А я продолжил.

Вот доска, вот скалка, вот тесто. Его надо раскатать в тонкий блин.

Включаю духовку на подогрев, достаю дюжину сосисок, очищая от плёнки кожуры. А Зоя, тем временем, уже раскатала тесто в большой блин.

Теперь переложи на противень этот блин.

Смазываю слегка противень подсолнечным маслом. А Зайка, намотав на скалку тонкий блин теста, ловко переложила его туда.

А сейчас, тонкими колечками нарезай сосиски и огурчики.

А я, тем временем, замешиваю в известных мне пропорциях томатную пасту с горчицей, слегка посыпаю перцем, сушёным чесноком и другими пряностями. Всё эту смесь вываливаю на тесто и размазываю.

А теперь поверх этого бутерброда надо разложить колечки сосисок и огурчиков. В шахматном порядке. Чем гуще, тем вкуснее. Но только не один на один.

Зоя быстро уловила суть процесса и включилась в работу. Колечки сосисок и огурчиков раскладывали споро, ловко и быстро. Беру тёрку и прямо через неё посыпаю наш шедевр крупными полосками сыра.

Теперь надо слегка подвернуть края, вот и готово. Пиццу в духовку.

 Люблю повеселиться, особенно пожрать, двумя-тремя батонами в зубах поковырять! нараспев произнёс Жека.

Ребята, а пошли в кино на 12.00. Я афишу видела, в Космосе сегодня Романс о влюблённых идёт.

Да ну. На фиг, на фиг. Одни сопли слезливые. Я вот в газете читал, что в Родине перед Новым Годом Высокий блондин в чёрном ботинке будут показывать. Французская кинокомедия, и в главной роли, ну этот, на рыжего кудлатого клоуна похож отозвался Жека.

Пьер Ришар, поправил я его.

 О да! На Пьера Ришара обязательно надо сходить. А любовь эту на фиг.  Жека выразительно поморщился.  Тьфу на эти мелодрамы.

 Жек, душа обязана трудиться,  наставительно заговорила Зоя, глядя на Женьку так, как смотрят любящие родители на дебильноватого сынка.  Мелодрамы надо смотреть, иначе так чурбаном неотёсанным и останешься. Будешь своей Валюше в кеды втихаря кнопки подкладывать да жёваными бумажками из трубочки в неё плевать.

 Зайка права,  поддержал я.  Вам с Валюшей Романс о влюблённых обязательно надо посмотреть, когда ни будь. При чём, вместе, вдвоём. Обещаю, эффект от совместного просмотра будет многообещающий.

Ни Зайка, ни Жека моего намёка не поняли или не расслышали.

А ты что, этот фильм уже видел, поинтересовалась Зайка.

Нет, но читал рецензию в Советском экране.

 Вообще,  мечтательно протянул Жека,  название фильма звучит интригующе. Вот было бы смешно, если бы Тузя в меня влюбилась до беспамятства,  вот бы я повеселился.

 Размечтался!

При слове, Тузя, я тут же вспомнил фотографию сногсшибательной блондинки с удивительно женственными формами. Это её я приметил, когда рассматривал школьные фотографии. Незабываемая девушка!

 О боги!  задохнулась Зайка от возмущения.  Когда они повзрослеют, наконец!

 Скоро, Зоя, скоро,  обнадёжил я её.  У нас сейчас возраст такой, интересный: девочки уже стали девушками, они мечтают о романтических отношениях, а мальчикам  до сих пор хочется на переменке через трубочки поплевать. Но это ненадолго.

Зайка с подозрением покосилась на меня взглядом и, чуть помедлив, сказала:

 Хм Как-то странно ты заговорил. Ну-ка, ответь мне, что лучше  самому влюбиться или чтобы в тебя влюбились?

 Вот сказанула!  немедленно откликнулся Жека.  Дураку понятно лучше, чтобы тебя любили!

Зайка с пренебрежением отмахнулась от него и попыталась перехватить мой взгляд. А я старательно высыпал кофе из кофемолки, делая вид, что не расслышал вопроса. Наконец, когда молчание уже неприлично затянулось, посмотрел ей в глаза.

 Ну,  как, смотря с чьей точки зрения отвечать, начал я.  Во-первых, кто должен отвечать на подобный вопрос, парень или девушка. Сочувствую той девушке, что задаётся подобным вопросом. А во-вторых тут я заметил, как Зайка потупилась и зарделась.

Сочувствуешь только и смогла она сказать, комок обиды подкатил к горлу девушке.

Зайка замолчала, резко повернулась к нам спиной и приступила к разглядыванию угла своего дома, что виднелся напротив за окном. Пряча, таким незамысловатым образом, поблёскивающие глаза, от накатившейся слезы. Жека вопросительно посмотрел на меня, а я почувствовал себя последней сволочью. Невольно обидел безответно влюблённую девчонку. Скотина же ты, Мишка.

Прелесть, ей-богу, чистейшая прелесть, чистейший образец. Жаль, что не мой типаж. Но если ей в будущем удастся немного разбавить властность женственностью, то от многочисленных ухажёров придётся отбиваться.

 Вы это о чём?  Жека вертел головой, пытаясь прочесть что-нибудь по нашим лицам.

Зайка быстро привела в норму свои чувства, повернулась ко мне, обеими руками ухватила меня за воротник рубашки, и

 Ты что, с-с-скотина,  со зловещим присвистом начала она,  влюбился уже в кого-то? Ну-ка признавайся!

Я попытался вывернуться, но без приложения грубой силы это было немыслимо. И тогда я начал отмазываться:

 Да, что ты! Что! С чего ты решила?

 Да с того, что раньше за тобой такой рассудительности не замечалось. Ляпнул бы как Женька, что-то не впопад. Или ржал как лошадь. А ну, признавайся немедленно!

 А-а-а Может, ума прибавилось, после удара?

 Да при чем тут ум!  От волнения Зайка аж подпрыгивала.  На этот вопрос и дурак правильно ответит, если он, хоть раз был влюблён!

А логику ты совсем, напрочь отвергаешь.

При чём тут логика. Любовь это чувство. И ответ проистекает из чувств.

 Я рассуждаю с точки зрения холодного ума, а ты  чувств. Но это тот самый случай, когда второе важнее первого.

 Правда?  Просветлев, она с надеждой заглянула мне в лицо. Ох и намаюсь я с ней

 Правда, правда. Пока не влюбился

Зоя некоторое время буравила меня взглядом, потом нехотя буркнула:

 Наверное, ты прав  и сварливо полюбопытствовала:  И в кого это ты намерен влюбиться?

 О, разве тут можно предугадать?  начал я вдохновенно впаривать, хотя рабочая гипотеза на эту тему возникла ещё вчера при просмотре школьного фотоальбома.  Как звезды лягут, от меня мало что зависит. Это же инстинкт  он никого не спрашивает. Его не зовут, он сам приходит.

 Любовь  инстинкт? Ну ты загнул,  протянул Жека.

 Ни малейшего сомнения. Хотя, признаю, тут все очень запутано. Для начала мы называем словом любовь два совершенно разных чувства. Они очень сильно различаются у мужчин и у женщин. По-хорошему, их надо было бы обозначать разными словами

 Теоретик,  фыркнула Зайка.

Мы замолчали, и каждый думал о своём. Да у девушек при первой любви такой накал чувств, такой взрыв эмоций, который ни какой мужчина, никогда себе представить, и выдержать не сможет! Она нашла своего избранника  и все, точка! Дальше идёт сметающая всё стихия. А у меня в качестве щита от неё только куцее предложение дружбы в руках.

Ой! Там у тебя этот как его блин с сосисками не сгорит?

Мы на корточках столпились и присели у плиты, зачарованно наблюдая, как сначала раздуваются, а потом начинают желтеть и розоветь колечки сосисок на пицце. Подсветку в духовых шкафах ещё не придумали, но окошко с термостеклом в дверце уже было. По неким, известным только мне признакам, я определил готовность продукта и торжественно, под всеобщее удивление извлёк невиданное из духовки. Выложив на большом блюде пиццу, я смочил её кулинарной кисточкой, заранее приготовленным соляным раствором с пряностями, разрезал на шесть равных долек и так оставил остывать.

Вторую порцию удивления и восхищения вызвало моё умение приготовить кофе в двух турках одновременно.

Я налил воды в две турки и поставил их на огонь. Через три минуты вода в турках начала слегка мутнеть от восходящих пузырьков. Я уменьшил огонь и аккуратно рассыпал кофе по туркам. Добавил по крупинке соли. Затем, двумя ложечками одновременно в двух турках, я чуть-чуть придавил образовавшиеся горки, смачивая их. Наступило молчание момент был ответственный. Вскоре по краю турок начала вскипать тонкая кайма. Я, двумя руками, синхронно, быстро помешал кофе и убавил огонь на самый минимум. Спустя несколько секунд, наверх, всплыла густая пенка.

Снимай! Зайка встала и в нетерпении нависала над моим левым плечом.

Т-с-с! я вскинул ладонь, прислушиваясь к тихому гудению, что исходило от турок.

Прошло секунд десять, и пенка по краям начала набухать, приподнимаясь.

Оп! я переставил турки на соседнюю конфорку и накрыл горлышки фарфоровыми блюдцами, все, фокус закончен, теперь пусть настоится немного.

Зайка от восхищения аж подпрыгнула и захлопала в ладоши.

Я поделал это не столько для удивления моих друзей, а что бы проверить, не утрачены ли мои навыки синхронной работы двумя руками, так необходимые для любого хирурга.

Через пять минут кофе по-турецки, ароматный и слегка подсоленный, был разлит по кофейным чашечка, которые я специально достал из серванта. Блюдо с ещё горячей выпечкой было торжественно водружено с центр стола.

 Он сказал: Поехали!  и взмахнул рукой,  продекламировал я и, подавая пример, осторожно взялся первым.

 Мм  замычал Жека, неосторожно отхватив одним укусом треть дольки.  У-ум-м

 Ась? Что-то я не расслышал Или интеллектуальные зачатки канули под натиском вкусной, но не здоровой пищи?  поглумился я над ним.

 Ат-али нэ эшай эсть.

Минут через десять мы закончили бодро жевать и сыто откинулись на спинки.

 Хороший рецепт, годный,  подвела итог Зоя.  Жаль, сосиски в магазинах ловить надо, а то можно было бы этим питаться хоть каждый день. При случае своим предкам сделаю.

Дай ка время, подумал я, и будут тебе эти сосиски на каждом углу лежать и из каждого ларька торчать.

А сосиски здесь не при чём. Здесь вообще любые ингредиенты могут быть, и колбаса, и мясо порезанное кусочками, и грибы, и даже сладкие фрукты. Экспериментируй

В тот же день, 11:15.

Московская обл., г. Химки, парк культуры и отдыха, у входа в ДК Родина.

От меня Жека и Зайка разбежались по своим домам, собраться, одеться и пёрышки почистить. После недолгих прений пришли к консенсусу и решили сходить на Высокого блондина, договорились, встречаемся у ДК в одиннадцать.

Время встречи давно уже пришло, а Зайки ещё нет.

А вот и Зайка, воскликнул Жека, и через секунду добавил: ну конечно, как же Зайка и без Светки.

По аллее, ведущей к ДК, шла Зайка, в сопровождении с известной мне по фотографиям из школьного альбома, Светкой Верховцевой. И тут, из памяти реципиента, прилетело: я, Женька и Светка знакомы ещё с детского сада. Как говорится: познакомились сидя на соседних горшках. А вот с Зайкой мы вместе учимся с первого класса. Хотя к нашей компании она присоединилась не так давно, не больше чем два года назад. Вот интересно, дружба Зайки и Светки искренняя и спонтанная, или, что у женщин часто бывает, это какой-то такой тактический ход. В этой паре, Зайка, несомненно, проигрывает, так как по всем внешним признакам, Светка на много красивее, женственнее и волнующе притягательнее её.

Здравствуйте мальчики. Света поздоровалась. Её речь, даже в одном слове здравствуйте, говорила о воспитанности и интеллигентности этой девушки. Невероятное достоинство, выдержка и самоуважение, были стержнем, каноном для Светланы. И как это она умудряется, столько лет, быть своей к нашей рабоче-крестьянской компании. Наверное, благодаря её умению держаться, с достоинством преподать себя в любом обществе, к ней не прилепилась ни какая кличка, или прозвище. Даже язык не поворачивался назвать её просто Светка. Только Светлана хотелось её звать. В крайнем случае Светик.

Скидываемся. Жека снял шапку и, бросив туда свой рубль, подставил остальным.

Я не ожидал такого действия, но по лицам, и по поведению присутствующих, было видно, что подобное скидывание в общую кассу, было постоянным, и обыденным действием для нашей компании. Я ещё дома выпотрошил из заветной коробочки в ящике письменного стола три купюры по рублю и увесистую пригоршню серебряных советских монет. Ведь я совсем не знаю, не помню, что и сколько сейчас стоит. Но по моим детским воспоминаниям, самый дорогой билет в кино мог стоить не более полутора рубля, плюс мороженое или молочный коктейль для дамы, ещё рупь, ну трёшки с довеском, как я прикинул, должно хватить.

Девочки, не говоря ни слова, тоже опустили в шапку свои деньги, и как я успел заметить: Света рубль, а Зайка несколько монет. Я сунул в шапку два рубля, и Жека не сказав ни слова, бегом, помчался в кассу.

В фойе ДК было уже много народу, в основном детвора и подростки. Многие из них здоровались с нами или издали приветственно взмахивали рукой. Как вошли, Жека первым делом метнулся в очередь в буфет. Я подошёл ближе к витрине, чтобы произвести рекогносцировку, так сказать оценить ассортимент: мороженое шоколадное, крем-брюле, фруктово-ягодное, пломбир обычный, с орехом и с изюмом; густой молочный коктейль, вид которого вдруг закольцевал в мозгу прошлое и будущее, создав иллюзию бесконечности наподобие той, что возникает, если встать между двумя неидеальными зеркалами. Видишь пышную молочную пену, вальяжно льющуюся из высокого стакана-смесителя, и на языке возникает мираж восхитительного вкуса из далёкого детства  того самого детства, весёлого и беззаботного, в котором я сейчас нахожусь.

Принимаю заказы, кому, что, сказал Жека, Сегодня мы богатенькие, как Буратино, и на буфет, и на поиграть хватает.

Девушки переглянулись, коротко обмолвились, и

Нам по мороженому, сказала Зайка, крем-брюле.

С вишнёвым сиропом, добавила Света.

И мне, сказал я. И тихо, только на ушко Жеке, добавил: Если что, Жека, не стесняйся, есть ещё заначка.

Из ДК шли все вместе, возбуждённые и радостные, но молчаливые. В ушах вертелась, проигрывалась незабываемая музыка Владимира Косма, созданная по мотивам буковинских народных мелодий, так хорошо знакомых мне с детства. Моего Алексея Бондаря детства.

Мальчики, а вы помните, что, первого, я пригласила всех к нам на дачу, на лыжах кататься, вдруг, заговорила Света.

И на сколько мы в такой отрыв уходим, спросил Жека.

Да пока Светкины предки нас не выгонят. Хи, хи, был весёлый смешок от Зайки.

Светик, многозначительно протянул я, ища повод отказаться, так там и родители твои будут.

Миш, не тупи. Да если бы они там были, мы бы не поехали, сказала Зайка.

А кто это мы.

Я и Зоя. И ещё я надеюсь, что и ты, и Жека, а ещё Дюша. А из девочек, я приглашала Валю Молотову и Настю Ястржембскую, ты её не знаешь, она из десятого. Мы с Зоей и с Настей вместе ходим в музыкальную школу. В прочем, Настя и Валя под вопросом, их родители могут не отпустить. Ну, что, ты будешь? Света умоляюще вопросительно посмотрела мне прямо в глаза. Нет, на такой взгляд невозможно ответить отказом. За такой взгляд и в огонь, и в воду, и в любую драку не раздумывая, кидались мужчины.

Да, конечно, да. ответил я.

Хорошо, облегчённо выдохнула Света. Тогда до завтра, электричка в тринадцать двадцать, встречаемся на платформе.

Дальше наша весёлая молодая компания, как то непроизвольно распалась на пары. Я с Зайкой к её дому, а Жека со Светой

Ну всем, пока. Всем с наступающим Новым Годом!

31 декабря 1974 года, 23:15.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Новый год это быстрый, скоротечный миг, искра во вселенной мироздания. Сверкнёт риска циферблата, стрелки сойдутся ножницами на двенадцати, отсекая старый год и первые секунды семьдесят пятого запульсируют в сердечном биении. Даже воздух пропитался новогодней ночью веяло хвоей, мандаринами, чуть-чуть припахивало острым дымком бенгальских свечей. Конфетти из отстрелянных хлопушек пестрело повсюду, добавляя празднеству нотку озорной бесшабашности. Душа, заново проигрывала забытые детские ожидания и заряжалась верой. От всполохов ёлочных игрушек крепла робкая надежда, что где-то, на смутных горизонтах сознания, как будто виднелось моё новое будущее, неизведанное, пугающее, но влекущее до озноба в теле.

Заняв полдивана, я расслабленно улыбался, следя за праздничной суетой. Верхний свет в общей комнате притушен пусть ярче сияют фонарики на ёлке, роняя дрожащие блики на дутые шары, на стеклянные гирлянды, на мерцающий дождик. По потолку бродят разноцветные сполохи, колючую верхушку венчает сияние рубиновой звезды, а по углам шушукаются тени, выставляя напоказ волшебство и тайну.

Мама приоткрыла дверь на балкон, чтобы впустить свежий воздух, и в морозной темноте затлели два зелёных фосфорических кругляша. Коротко мяукнув, соседский кот метнулся в тепло полосатой молнией. Распушив холодную шёрстку, пропахший снегом котяра запрыгнул ко мне на диван. Бухнулся рядом и басисто замурчал. Мама подсела с другого боку и слегка прильнула ко мне. В эти долгие, утекающие минуты кануна я жил ощущениями, отложив мысли на потом, как тот скупой Рыцарь, что устал перебирать золотишко и, усевшись в резное кресло перед камином, бездумно смотрит на языки пламени, на тёплые тени, перебегающие по стенам, и прихлёбывает из кубка пахучий глинтвейн, так приятно мутящий рассудок.

Кабачок 13 стульев закончился, когда семейство Петровых дружно провожало год уходящий, а ровно за пять минут до полуночи к нам обратился Брежнев: Дорогие соотечественники! Дорогие товарищи и друзья! Идут последние минуты тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года и так далее

С Новым годом, с новым счастьем, дорогие товарищи!

Торжественно, с оттяжкой, с набатным отгулом ударили куранты. Втроём повели мы счёт размеренному бою - и вот сошлись бокалы! Тринадцатым ударом поплыл колкий хрустальный звон. Защипали язык, лопаясь на губах, сладенькие пузырьки Советского шампанского.

Начался Голубой огонёк, но спокойно досмотреть, как Авдотья Никитична визгливо смеётся над жеманной Вероникой Маврикиевной, не удалось - весь подъезд гудел от топота и радостного ора. Люди сновали с этажа на этаж, делясь закусками, выпивкой и настроением. Ага, вот и от нашей двери понеслись заполошные звонки соседи пришли поздравлять. Ворвались хохочущей, хмельной толпой, и сразу стало тесно, жарко, шумно, весело

Утром 1-го января в городе стояла тишина народ отсыпался. Сегодня выходной, а завтра, взрослым на работу, это у школьников каникулы. Одинокий ветерок завивал позёмку, мешая снег с конфетти, катал со скуки бумажные стаканчики, путал ленточки серпантина. Тусклая серая заря бесцеремонно забралась ко мне в комнату, высвечивая малогабаритное помещение. Под напором грубой яви, данной в ощущениях, истаяли лукавые сонные тени.

1 января 1975 года, 10:30.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Утро. Новый, 1975 год, наступил. Даже не вериться. Ещё неделю назад я собирался встречать 2025 год. Бред Тело чужое, а вот душа, сознание моё. И эта моя сущность ни как не может принять эту новую реальность. Сможет ли Теперь я понимаю, почему то видение с официанткой из прошлой жизни, не открыло мне цель моего пребывания в новой роли. Цель миссии будет открыта мне только после успешной адаптации к новой реальности. А это и есть самая большая проблема. Не желает моя сущность мириться с новой для меня жизнью. Я чувствую себя как лицедей дилетант на сцене большого столичного театра. Постоянно, ежеминутно жду из зрительного зала грозного окрика Не верю! И нет мне выхода с этой ситуации.

Из этих грустных и почти депрессивных мыслей меня вывел телефонный звонок.

Трубку в прихожей сняла мама. После короткого разговора и взаимных поздравлений, она заглянула в комнату и сказала:

Мишаня, вставай, твоя неугомонная звонит.

Привет, буркнул я.

Привет, отозвался на другом конце низкий, но мурлыкающий голос.

Вот же напасть. Была бы Зайка посимпатичнее, ну хотя бы как Светик, а так

Миша, ты помнишь, сегодня к Светке в деревню.

Зайка, то, что было вчера, я не забыл. Я не помню только некоторые моменты до моего попадания в больницу. И ты обещала мне помочь всё вспомнить.

Вот я и напоминаю. Сегодня встречаемся, в двенадцать на платформе.

Зайка, я не понял юмора, договаривались ведь на тринадцать двадцать.

Светка звонила, сказала, что после двух у местных автобусов будет большой перерыв. Так, что к деревенскому дому можем прибыть уже в темноте. А это нам надо

Ладно. Всё, понял, не отвлекай, я буду во время.

И начались лихорадочные сборы

Мама, ни как не удивилась, таким экстренным сборам. Вероятно, подобные экспромты были у Михаила не первый раз. Она без суеты, и очень точно помогала найти и подобрать все необходимые вещи и снаряжение на два-три дня похода. А вот от бабули, были сплошные охи, вздохи и причитания. Но она, так же собрала все нужные съестные припасы. Под конец сборов, мама вынесла из своих закромов бутылку сухого Мартини и три алюминиевые банки импортного Швепс-Тоника.

Вот, возьми, а то, я думаю так, сколько вам не запрещай, всё равно купите в привокзальном шалмане какой-то шмурдяк, типа Портвейна. И напузыритесь там до поросячьего состояния. Это сухое вино, его надо разбавлять тоником, так вкуснее, да и безопаснее. Разбавлять надо

Мам, я знаю, тут я осёкся, понял, что ляпнул лишнее, читал где-то в журналах.

И ещё. Вы там с девочками, мама сделала многозначительную паузу, ну сам понимаешь, что бы у них без залётов.

Мой немой вопрос повис в воздухе без ответа. Мама только потрепала меня по коротко остриженному ёжику.

А это, она протянула мне две красненькие купюры, так, НЗ, деньги ни когда не лишние, на всякий случай. Но лучше, что бы, всяких случаев, не было. Давай, и мама чмокнула меня в щёчку.

1 января 1975 года, 11:50.

Московская обл., платформа железнодорожной станции Химки.

Я и Жека шествуем по пустой платформе. Утро после новогодней ночь, ни души. Только обрывки серпантины, конфетти и фантики от конфет. Над платформой скрипят на ветру не выключенные лампочки новогодних гирлянд. Тишина.

Неожиданный вопрос Женьки поставил меня в тупик.

Ты чё то бухнуть взял?

Я завис.

А ты?

Во. Жека, с торжествующим видом выставил из вещмешка горлышко бутылки. Это было хорошо узнаваемое горлышко с бескозыркой, водка, догадался я.

Жека, да ты с ума сошёл. Капля этого поила, в твоём возрасте, превратит тебя в парнокопытное животное. И это будет совсем не ягнёнок, скорее всего, ты станешь козлом, только не тем козлом, каким желательно стать в глазах Валюши, а козлом вонючим. Спрячь, и ни кому больше не показывай.

Девичий смех и повизгивание донеслись из подземного перехода, ещё до появления всей компании на платформе. Затем, как из-под земли, медленно выплыли торчащие вверх лыжи, а потом три девичьи головы в спортивных шапочках одинакового фасона, но разного цвета. А чуть позади них плёлся парень. Как телок на верёвочке, невольно пришло сравнение. Память чётко подсказывала: парень это Дюха, или как девушки его называют Дюша. Андрей Дыховичный наш с Жекой, одноклассник. Зоя и Света шли первыми. Третью девушку я не знал. Но она была точной копией Светы, только на много старше, выглядела лет на двадцать пять.

Привет мальчики, поздоровалась Зайка, и уже тихонько, только для меня, это Светкина сестра, зовут Алина.

Привет, всем. И с наступившим новым годом, поздоровались мы.

Света и Зоя хихикали и весело щебетали между собой, а Алина, ни как не отреагировав на наше приветствие, всем своим видом выказывала нам своё пренебрежение. Явно было видно, что её, отправили в качестве старшего товарища и надзирателя, их, со Светой родители. А у девушки, скорее всего, были свои планы на эти дни.

До станции Поваровка электричка доехала быстро, минут за сорок. А дальше было так, как Зайка анонсировала маршрут, автобусом до какой-то деревни, что на берегу Истры, а уже от этой деревни, пешком, по грунтовке ещё примерно час пешком. Но она была здесь только летом, а сейчас зима, снега по колено, а где-то и по пояс. Интересно, а ходят ли вообще автобусы первого января.

На удивление, автобус уже стоял у остановки, как бы дожидаясь нас. В автобусе было всего три женщины деревенского вида, с кутулями и корзинками. До нужного места автобус доехал быстро, минут за пятнадцать. С водителем, за всех, расплатилась Алина, и о чём-то расспросила его.

По деревенской улице, расчищенной от снега, шли всей гурьбой. А за деревней встали на лыжи. Дорогу показывала Алина. По едва заметной тропе, да к тому же, по снежной целине, на лыжах, нагруженные рюкзаками, мы шли два часа. Снег под ногами лежал плотный, слежавшийся. Видно было, что перед новым годом прошли обильные снегопады, а потом была оттепель, и снег успел плотно утрамбоваться самой природой. Погода стояла пасмурная, безветренная, но было и не холодно. Сквозь плотную облачность свет уже ели пробивался. Вечерело.

По началу девочки наотрез отказались отдать нам свои вещи, но потом их усталость сказала своё веское: надо отдать И оставшиеся пол дороги, мы, три парня, тащили по два рюкзака каждый. К деревенскому дому мы пришли очень уставшие и голодные.

1 января 1975 года, 15:30.

Московская обл., дер. Малые Полежайки.

Всей гурьбой мы ввалились в дом. Дом был промёрзший, видно было, что зимой здесь ни кто не жил. На правах хозяйки, Алина раздавала распоряжения, всем по способностям. Мне с Жекой досталось принести дров и натаскать воды из колодца. Дюха работал истопником. Зайка распаковывала и выкладывала наши запасы, а Алина и Света, по быстрому, соображали над провизией. А запасов было не мало. Тут было разных консервных банок штук десять, две кастрюли оливье, трёхлитровая банка с селёдкой под шубой, три кольца краковской, два бруска солёного сала, пирог с рыбой (творение моей бабули), а пирожков и другой выпечки, было просто не счесть. Гора конфет, печенья, вафли и даже коробка с эклерами с заварным кремом.

Дюха с печкой справился быстро и очень умело. Возможно, он здесь был и не один раз, а возможно у него есть свой опыт, деревенский. Скоро и чайник закипел, большой алюминиевый чайник, поставленный прямо в центр топки, на под большой русской печки. С голодом справились, приговорив все бутерброды, добавив пирожков и другой выпечки. Я осмотрелся. Дом был старый, можно сказать старинный, типичная изба пятистенка. Стены из больших, грубо отёсанных брёвен, с множеством продольных трещин, выкрашенные белилами, которые со временем приобрели желтоватый оттенок. Потолок так же дощатый, крашеный белилами, но со следами печной копоти. Дом внутри разделён перегородкой на два пространства, как бы две комнаты без двери, и только проход был закрыт занавеской из линялой хлопчатобумажной ткани. Посреди избы громоздилась русская печь, очёлком« к входу, а лежак и полати располагались за импровизированной перегородкой. Мебель была в основном самодельная, добротная и очень старая. Вдоль стен стояли три лавки-лежанки, посреди комнаты огромный, вытянутый почти на всю комнату стол, сколоченный из толстых, плотно пригнанных дубовых досок. Слева и справа от входа стояли два буфета с посудой и мелкими вещицами. В углу умывальник-рукомойник, ну прямо как с картинки из книги Мойдодыр. На стенах висели деревянные рамки с фотопортретами и фотографиями, воткнутыми прямо под рамки. За перегородкой стояли три железные кровати, все, до верха заложены одеялами, матрасами и подушками, старинный дедовский шкаф, и большой рундук для носимых вещей. Девушки быстро освоившись, оккупировали дальнюю часть избы за перегородкой.

Примечание автора:

Под это нижняя часть в топке русской печки. Обычно в качестве пода кладут большой металлический лист.

« Очёлок это передняя, лицевая часть русской печки, там, где располагается топка.

Алина, со знанием дела, по хозяйски, стала доставать и раскладывать кухонную утварь, мимоходом, раздавая всем различные указания, кому кастрюлю помыть, кому вокруг печи подмести, кому матрасы, подушки и одеяла во дворе вытряхнуть, и взбить, кому в погреб спуститься за картошкой и соленьями. И эта, её хозяйственная, деловая жилка ни как не вязалась с той томной и безразличной девицей, что встретилась нам на платформе, в начале нашей загородной поездки. Так, с шутками смехом и умеренным молодым весельем наш дом теплел, оживал и преображался, будто старинный богатырь просыпался от векового сна. Как только у нас, у парней, закончились обязанности и дела по дому, Алина отправила нас в баню, так что б под ногами не вертелись. Надо было почистить снег на внутреннем дворе, натаскать воды в баню в котёл и растопить там печь-каменку. И как уже повелось, Дюха растапливал печь в бане и чистил снег, а я с Женькой, таскал воду из колодца. На двадцатом или на двадцать пятом ведре мы сбились со счёта, а котёл даже на треть не заполнили. Вероятно, он вмещал в себя литров четыреста, а может и пятьсот. Время летело быстро и незаметно. Потемнело. В редких деревенских домах горел свет. Пахло дымком от растапливаемых печей. Тишина.

Первыми в натопленную баньку пошли девушки. Парились они долго, а мы изрядно умаялись, а умаявшись, сидели молча на пороге веранды и смотрели в зимнюю черноту неба. Облачно. Ни месяца, ни звёздочки не было видно. Тихо, почти не слышно, только из бани доносились радостные визги и возгласы девчонок. Вдруг двери бани распахнулись и три грации, три Афродиты выскочили на белый пушистый снег. А девушки подготовились, все трое были в пляжных купальниках. Ведь знали чертовки, что будут делать. Поиграв, покружившись на снегу, девушки с визгами и смехом, юркнули опять в баню.

Первой напарилась Светлана, она вышла из баньки и села рядом на ступеньки веранды, между мной и Андреем.

Ну, что мальчики, а слабо и вам голышом на снег.

На снежок, это можно, вот только не в костюме Адама. Да и вы не голышом на снег выскочили. Прикрыли самое интересное, сказал я шутливо.

А вам и так достаточно

Маловато будет, проговорил Жека, как персонаж известного мультика.

Да ладно. Пошутила я. Идите вы в баню. А мы ужин будем готовить.

И мы пошли в баню.

Там же. В тот же день, 20:00

Стол был приготовлен царский. Мало того, что здесь было много вкусностей, так ещё и сервировка, да в таких условиях, была шикарная. Красиво, всё к месту, хотя посуда и приборы были самые простецкие, алюминиевые ложки да вилки, фаянсовая посуда довоенной поры да большие гранёные стаканы. Над окном девушки закрепили несколько крупных еловых веток и украсили их старинными новогодними игрушками, возможно даже самодельными. Они были из ваты, бумаги и серебристой фольги, и совсем не было современных, стеклянных игрушек. На столе стояли свечи в импровизированных подсвечниках из старых пустых бутылок цветного стекла. В свете свечей бутылочное стекло казалось хрустальным, изумрудным и рубиновым.

К ужину был сварен полный чугунок картошки. Чугунок гордо возвышался посредине стола. Картошечка, приправленная сушёной зеленью, изящно выложенные соленья, огурцы, помидорки и грибочки, банка с золотистыми рижскими шпротами, сальцо и колбаса нарезанная тонкими ломтиками, так и вызывали зверский аппетит. В большой эмалированной кастрюле коричневато-красноватым цветом красовался компот из сухофруктов.

Выслушав в свой адрес поток похвалы и комплементов, наши спутницы скомандовали: к столу! И понеслось Пир горой

Когда первый порыв аппетита был слегка утихомирен, Дюша, из глубин своего рюкзака, достал магнитофон, маленький кассетный магнитофон Романтик 301. И пир продолжился, но теперь уже под музыку.

К десерту начались танцы. Дюша первый, самым решительным образом, пригласил Свету, под бессмертный хит The Beatles Yesteday. Мы перетанцевали со всеми подружками, с каждой, и не однократно. При очередной перестановке кассеты, я задержался у старых фотографий, висевших на стене. И в этот момент почувствовал, как к моей спине приблизилась и слегка прижалась девичья фигура.

Это наши бабушки и дедушки, сказала, с грустью, тихим голосом, Алина.

Да, достойные у тебя предки, и обратившись уже ко всем, я предложил: А хотите, я по фотографиям, расскажу историю Вашей семьи. Замете, я ничего не знаю о вашей семье, всё мне расскажут только эти фотографии и этот дом.

Всплеск восторга и изумления быстрой волной прошёлся по моим слушателям, и я начал:

Этот дом был построен, примерно в конце девятнадцатого века. В новый построенный дом вселилась молодая семья, вероятно, они только что поженились. Жена из местных, по чертам лица видно, крестьянка, типичная жительница центральных районов Руси. А вот муж, пришлый. Его черты лица, манера одеваться, причёска, говорит о том, что он, или его предки, из южных регионов России или Малороссии. Об этом говорят его чуб, усы отвислые к низу, жупан как у жителей южных регионов или у малороссов, то есть украинцев. Скорее всего, эта пара это ваши прабабушка и прадедушка. Сколько у них было детей, сказать сложно, но однозначно, вот этот молодой мужчина в красноармейской шинели и будёновке, их сын. А вот свадебная фотография, здесь он же с молодой девушкой. Она явно не из крестьянского сословья, скорее всего мещанка или горожанка, из интеллигенции. Он в гимнастёрке без знаков отличия, но с орденом Боевого Красного Знамени. Значит, воевал в Гражданскую, и был далеко не рядовым красноармейцем, так как орден Боевого Красного Знамени, как правило, не вручали рядовым. А вот фотография, где этот же мужчина, с флагом в руках, шествует по деревенской улице впереди малочисленной колонны крестьян. А над колонной транспарант: Первой Коммуне Быть. Возможно он, или организатор первого колхоза, или председатель колхоза в этой деревне. Вот два центральных фотопортрета. На одном из них он же в пиджаке и уже с тремя орденами, главный из которых орден Ленина. Здесь ему примерно сорок - сорок пять лет. И всё, больше его фотографий, старшего возраста, нет. Значит, он или умер примерно в сороковые годы, или погиб в Великую Отечественную, причём, не далеко от сюда. А на втором большом фотопортрете молодой парень, в военной форме с двумя кубами на петлицах, лейтенант. Я думаю, что это сын вот этой супружеской пары. Фотопортрет сделан из маленькой фотокарточки, какие бывают для документов. На груди юбилейная медаль Двадцать лет РККА, значит, в 1938 году, он был кадровым офицером действующей армии. Возможно, войну он встретил в звании капитана, хотя, скорее всего, по возрасту и по выслуге лет, он был в звании старшего лейтенанта. А в первые дни, или даже месяцы боёв младший офицерский состав погибал массово. Я думаю, он так же погиб в самом начале войны. Скорее всего, этот военный, старший брат вашей мамы. Здесь нет фотографий вашей бабушки, кроме свадебной. Я думаю, что все эти фотографии и в рамках, и воткнутые под рамки вешала ваша бабушка. Мне почему-то кажется, что вашей бабушки уже нет я осёкся, понял, что несу лишнее. А вот и фотография маленькой девочки, очень похожа на вас. Я думаю, нет, я даже уверен, что это ваша мама. А вот она же, с такими же молодыми людьми, на фоне высотки МГУ. Как говориться, комментарии и пояснения излишни. А вот и вы. Вот Алина в возрасте лет пятнадцати, а эта малышка Светланка. Ну, что, я не ошибся.

И только сейчас я увидел, как замерли мои слушатели, как у Дюхи магнитофон застыл на перемотке, а он даже этого не заметил, как Жека, стакан с компотом так и не донёс ко рту, а Зайка, как разливала компот из кастрюли, так и застыла с крышкой и половником в руках, Алина и Света смотрели на меня широко открытыми глазами, и просто молчали. Первой, невольную паузу прервала Зайка.

Впечатляет, серьёзно произнесла она, как будто ты, все эти годы прожил рядом и знаешь здесь всех.

Да, отозвалась Алина, всё точно, могу только добавить, назвать всех по именам. Прадеда звали Иван. Он младший из трёх братьев Полежайко. Они прибыли в наши места из Херсонской губернии, братьев звали: Гавриил, Мыкола и наш прадед Иван. Поселились здесь, на пустовавших землях. Старший Гавриил был полицейским урядником, то есть местными участковым. Братья построили себе дома, женились, у них родились дети. А у детей свои дети, так и выросла деревня Малые Полежайки, и все здесь были родственниками. А это наш дед, Михаил Иванович Полежайкин, участник Гражданской войны, потом председатель колхоза. В войну, из односельчан собрал целый отряд, двадцать пять человек, и все дружно ушли добровольцами на фронт. Вернулись только семеро. Дед не вернулся, погиб в сорок первом, здесь, под Москвой. А это Яков, дядя Яша, брат нашей мамы. Закончил Кремлёвское пехотное училище, воевать начал ещё в Финскую, а в Великую Отечественную пропал безвести. Их часть воевала под Ленинградом, на Волховском фронте. Часть попала в окружение, больше ни каких сведений нет. Ну а маму, меня и Светку ты правильно узнал. А это наша бабушка, Надежда Петровна, из дворянок, москвичка, родители её в Гражданскую от тифа умерли, а она вышла замуж за деда и всю жизнь прожила в этом доме. В деревне организовала начальную школу. Учила грамоте сначала местных крестьян, а потом и их детишек. Так и работала в местной начальной школе до начала шестидесятых, пока её не закрыли. Умерла четыре месяца назад. Ей было семьдесят четыре года, ровесница века. А как ты узнал, что она умерла? Алина прямо и строго посмотрела мне в глаза.

Я не знал, что ей ответить. То, что бабушка умерла, я знал точно, сам не знаю откуда.

У меня предложение, давайте не будем о грустном, ведь они прожили счастливую и очень достойную жизнь. И лучшей наградой для них, это наша память. Девушки, запомните, и вспоминайте всех своих предков при любой возможности, и каждый раз называйте всех по именам. Что бы вы помнили, что бы дети ваши помнили, и дети детей ваших помнили, всегда. А у меня для вас сюрприз я достал из вещмешка вручённую мамой бутылку Мартини и три банки Швепса.

О-ооо протяжно и хором зазвучали голоса. Алина, было, открыла рот, что бы возмутиться, но Мартини, заинтриговала её больше, чем предписанные ей родителями ценные указания.

Жека, там, на дворе, где мы дрова пилили, на поленнице стоит эмалированная миска, накрытая газеткой. Я там воду колодезную в лёд превращаю, если замёрзла, принеси, пожалуйста.

А вы девушки, сполосните наш хрусталь и хорошенько протрите, что бы капли сырой воды не испортили вкус благородного напитка. И, кажется, среди ваших припасов, я видел лимон, так порежьте и его, пожалуйста.

Немного поколдовав с ингредиентами, я предложил изумлённой публике ещё одно чудо, под названием, коктейль.

Мартини пополам с Тоником, Тоник вливать поверх Мартини аккуратно, что бы газы не высвободились сразу, а сверху на край стакана дольку надрезанного лимона. Кубик, ну в нашем случае, кусочек льда, а ещё можно положить листочек мяты или мелисы.

По ходу дела, комментировал я свои действия.

Напиток готов. Прошу к столу.

Все потянулись за стаканами.

За границей такой коктейль называется Мартониз, продолжил я. А вы девушки видные, думаю, что за границей побываете, так вот, что бы не попасть в не ловкое положение, или не заказать то, что пить не сможете, заказывайте Мартониз.

2 января 1975 года, 08:30.

Московская обл., дер. Малые Полежайки.

Угомонились и уснули мы не скоро, на время ни кто не смотрел. Я как и все только прилёг, мгновенно провалился в сон. Очнулся я от сна, когда было ещё совсем темно. На часах пять тридцать, значит уже утро. Жека и Дюха мерно сопели на своих лежанках, в комнате у девушек было тихо. Вставать я не хотел, чтобы не разбудить остальных. Так и лежал, погрузившись в собственные мысли. Вспоминал события прошедшего дня. И в моих размышлениях всё время прокручивалась история семьи Полежайкиных. Почему-то вспомнились слова и рекомендации Ия, о возможности черпать любую информацию, из любых известных и не известных мне источников. Главное, говорила она, необходимо правильно и точно сформулировать запрос.

Как вдруг, на мои мысли стала накладываться картинка. Я видел помещение похожее на архив, с множеством стеллажей, а на полках стоят папки, обыкновенные картонные папки серо-коричневого цвета. Стеллажей так много, что они представляют собой лабиринт, бесконечный лабиринт стеллажей. Каждый стеллаж начинается и заканчивается шкафчиком с ящиками, похожими на картотеку. На каждом ящичке, или цифры, или буквы, или года. Выбираю ящик на букву П. Весь ящичек заполнен карточками, фамилии, все на П. Петровых два или три десятка карточек. Смотрю дальше: Полежайкин, есть и Михаил Иванович, есть и Яков Михайлович. Карточка Михаила Ивановича стеллаж , полка , дело Карточка Якова Михайловича стеллаж , полка , дело

Иду по указанному направлению. Вот и нужный стеллаж, а вот и папка с делом Якова Михайловича. Картонная серо-коричневая папка, средней толщины достаю, открываю И тут, я очнулся от видения.

В комнате, во сне, зашевелился Жека, закряхтел и забормотал, что-то невнятное.

Было тихо, только, где-то, возможно на чердаке, стрекотал сверчок. Что это было. Что за видение, или это мне приснился такой сон. Но я ведь не спал. Закрываю глаза. Считаю: раз, два, три, чет Перед мной раскрытая папка. На первой странице та самая фотография, что и на стене. Дальше документы: анкета, характеристика из училища, предписание, приказ о зачислении в воинскую часть, представление на награждение, и так далее, приказы, раппорты, выписки из боевых донесений, характеристики. Я читал всё, страница за страницей, документ за документом. Но последние документы были удручающие.

25 ноября 1941 года в районе деревни Усть-Шомушка в полосе обороны 44-й стрелковой дивизии, из окружения вышел отряд красноармейцев под командованием старшего лейтенанта Полежайкина. Бойцы отряда, ранее числились в составе 1009-го стрелкового полка 292-й стрелковой дивизии. В ходе оперативной проверки офицером особого отдела дивизии было установлено, что старший лейтенант Полежайкин в списках основного состава 292-й стрелковой дивизии не числится. А так же, было установлено, что старший лейтенант Полежайкин ранее числился в составе 311-й стрелковой дивизии 1067-го стрелкового полка в должности офицера штаба полка по особым поручениям. 10 октября 1941 года старший лейтенант Полежайкин был командирован начальником штаба полка для выполнения особого задания. С 11 ноября 1941 года числится пропавшим безвести, так как к месту командирования, а так же по окончанию срока командировки, к месту основной службы не прибыл. В ходе дознания офицером особого отдела, достоверно установить личность человека, представлявшегося старшим лейтенантом Полежайкиным, не удалось. Так как никаких личных документов при нем не было.

28 ноября 1941 года решением военного трибунала 44-й стрелковой дивизии, человек представившийся старшим лейтенантом Полежайкиным, разжалован в рядовые. Вторым решением трибунала красноармейцу Полежайкину был вынесен приговор за оставление воинской части в боевой обстановке расстрел. В связи со сложной оперативной обстановкой, приговор был приведён в исполнение немедленно. Дознание, а так же представление материалов по делу Полежайкина вёл заместитель начальника особого отдела 44-й стрелковой дивизии лейтенант госбезопасности Вершинин В.Е.

Примечание автора:

Вершинин В.Е. запомните эту фамилию. Потом ещё встретится в середине книги

Всё. Я встал, тихо оделся и вышел на веранду. Чувство было мерзкое. Знания, которые приходят ко мне таким невероятным образом меня пугали. Если то, что я видел правда, то Но ведь так могло быть. Какой-то зарвавшийся от всевластия лейтенант НКВД, карьерист, садист, мог запросто подвести под расстрел любого.

Погруженный в свои безрадостные мысли, я не заметил, как ко мне сзади подошла Алина. Девушка слегка прижалась к моей спине, явно проверяя на мне свою привлекательность и сексуальность. И она огорчилась, не увидев, не почувствовав мою ответную реакцию. Мой молодой организм на подобные действия откликается правильно, но старые мозги притупили чувства, и ответная реакция происходит с большим запозданием. Да и не место, и не время для подобных заигрываний.

Алина, вы искали вашего дядю Якова. Если искали, то куда, и какие запросы вы делали, спросил я.

Искали. Бабушка начала искать сразу, как в 1943 году получила извещение. Но хоть какие-то конкретные ответы на запросы стали приходить уже только в конце 50-х годов. Я уже помню эти моменты. Так мы узнали последнюю воинскую часть, где служил дядя Яша, Места последних боёв и примерное время действий.

Расскажи подробнее, что знаешь.

А тебе это зачем.

Ты только не удивляйся, если то, что ты расскажешь, совпадёт с тем, что я знаю Тогда возможно я смогу помочь.

Я же сказал, не удивляйся. Рассказывай.

Последнее место расположения его полка была деревня Оскуй в Ленинградской области. Дата, примерно середина октября 1941 года. Ему было поручено, какое то очень важное задание, что-то, куда-то доставить. И всё, с задания он не вернулся.

А номер полка или номер дивизии.

Я не запоминала. Но у нас есть все эти письма и ответы на запросы. Там и номер полка, и номер дивизии, и фамилии командира, и начальника штаба. А теперь ты, рассказывай.

Я думаю, что вам повезло, что ответы на ваши запросы, были именно такими, как вы знаете. К сожалению, вся правда может быть совсем не приятной и даже опасной для вас. Ещё не пришло время открыть всю правду о Великой Отечественной.

Алина приблизилась ко мне совсем вплотную, так, что её выпуклости упёрлись мне в грудь. Цепко взяла за локти, притянула к себе.

А ну рассказывай. После того, что ты вчера нам наговорил, я готова поверить в любой бред, который ты теперь скажешь.

Пришлось соврать.

Прошлым летом, я участвовал в подготовке документов для комсомольского поискового отряда. Так вот, среди документов, среди рапортов и боевых донесений о потерях, со списками погибших и пропавших безвести, были боевые донесения 44-й стрелковой дивизии Волховского фронта за ноябрь 1941 года. Так вот, был там один странный документ, где я встречал фамилию старшего лейтенанта Полежайкина. И, как мне кажется, этот документ я помолчал, обдумывая: А надо ли это говорить, но решился. Это был список выбывших из состава дивизии по решению военного трибунала. Ведь ваш отец юрист, адвокат? Если у вашего отца будет такая возможность, то пусть в Подольске запросит приговоры военного трибунала 44-й стрелковой дивизии за ноябрь 1941 года. Но предупреждаю, эта информация может быть неприятна и даже опасна для вас, для вашей семьи.

Понятно, протянула она, поглощённая в собственные мысли. А ты знаешь, где я работаю.

Я насторожился. Мало ли где может работать молодая девица, да ещё дочь знаменитого адвоката.

Я юрист 2-го класса, помощник прокурора города, так что делать запросы в разные инстанции и архивы, и даже секретные, мне приходится. Как ты говоришь, 44-я стрелковая дивизия, я проверю.

2 января 1975 года, 11:30.

Московская обл., дер. Малые Полежайки

К середине дня, позавтракав, почистив пёрышки, наша компания вывалила на улицу.

День стоял солнечный, лёгкий мороз прихватывал за щёки, было безветренно. От вчерашней серой мглы ни осталось и следа. Деревенские дети и понаехавшие к бабушкам городские оседлали горку прямо напротив нашего дома. На обледенелой дорожке лихо проскакивали санки и ползалки разных видов, размеров и конструкций. Кто-то скользил на новеньких покупных металлических санках, кто-то на самодельных деревянных, кто-то на плетёных из ивовых прутьев и с намороженным льдом ползалках. А один деревенский мальчишка и вовсе катался на большой алюминиевой крышке от стиральной машины.

Наше лыжное снаряжение, тоже было разномастным. У меня были простенькие деревянные лыжи Быстрица, но с отличным жёстким креплением и импортными ботинками Ботос. Жека и Дюша оседлали одинаковые лыжи Старт с полужёстким креплением, но отлично подогнанным по ботинкам, и поэтому они не отличались в управляемости от моих. Самое удручающее положение с лыжами было у Зайки. Лыжи старые, потёртые, марки Турист, широкие и тяжёлые. Так ещё и полужёсткое крепление совсем не фиксировало ногу. Сапоги на каблуке, явно не подходили для лыжного крепления. Нога постоянно выскакивала из крепления и моя пассия падала в снег. Но Зайка не расстраивалась, а наоборот, с каждым падением всё больше и больше веселилась. Ну, как же, каждое её падение, это лишнее внимание кого-то из мальчиков. А вот лыжи Светы и Алины у всех вызывали бурное восхищение и тихую зависть. Лыжи импортные пластиковые, крепление и ботинки единый комплект фирмы Адидас. Да и на лыжах девушки стояли уверенно. У них явно был приличный опыт спуска на горнолыжных трассах. Так, что для Светы и Алины, эта, раскатанная и заезженная горочка у дома казалась просто невинной прогулкой.

В прошлой жизни у меня, то есть у Алексея Бондаря, тоже имелся немалый опыт катания на горных лыжах. Отец был военный, а для него получить отпуск летом было не реально. А зимой, в феврале или в начале марта всегда пожалуйста. По этому, мы каждый год брали путёвку в санаторий от Минобороны и всей семьёй ехали в Ворохту (это Карпаты), и на лыжи. Да и жили мы не далеко от Чёрного моря, так что съездить на выходные к морю покупаться, было для нашей семьи обычным делом.

Первой не выдержала Света.

Ребята. А поехали на Юр-гору. Там к Истре склон нормальный, есть где разогнаться, это не далеко.

Не всех это предложение вдохновило, но и явных протестов не вызвало.

Света с Алиной живо, с энтузиазмом выдвинулись вперёд, цепочкой за ними последовали мальчики и Зайка, я замыкал шествие. До Юр-горы оказалось довольно таки далеко. С учётом того, что у Зайки лыжного опыта было мало, мы шли около получаса. И как только заветный склон уже был виден, вся группа, страждущих до катания, рванула вперёд. Я, как джентльмен, остался с почти обессилевшей Зайкой.

Склон и вправду оказался хорош. Это был узкий заснеженный участок между лесом и глубоким, поросшим мелким кустарником, оврагом. Участок был открыт всем ветрам и поэтому снег в этом месте уплотнялся, а снежная пороша выветривалась. Лыжи по склону катили как на хорошо выглаженной горнолыжной трассе. И понеслась карусель веселья. Кто-то с визгом скатывался вниз, а в это время, другие лесенкой или уступом поднимались и карабкались вверх. Мы давно уже не считали, кто сколько раз поднялся и спустился. И только моя длинненькая и очень уставшая Зайка уже не радовалась, а медленно брела вверх. Я присоединился к ней.

Ты скоро рухнешь от усталости, сказал я. Может отдохнёшь, посиди здесь. Вон дерево поваленное, идём туда

Зайка не говоря ни слова, из последних сил, побрела за мной. Как только мы дошли к месту отдыха, так у нас за спиной раздался испуганный и болезненный вскрик, и я услышал хруст и шум падения.

Сиди здесь, я туда, узнаю, что случилось.

Я отталкиваясь палками и ускоряясь коньковым ходом мигом полетел туда, где услышал вскрик.

У края оврага стояли Жека, Дюха и Алина, Светы не видно.

Что случилось.

Светка там. Проехала по краю оврага, не удержалась и сорвалась.

Я и Жека отстегнули лыжи и как могли, прыжками и перекатами спустились вниз оврага. Света лежала лицом вниз, лыжи и палки разбросаны, левая лыжа не отстегнулась. Девушка не шевелилась. Я взялся за руку, пульс был. Значит жива. Выдох облегчения сорвался непроизвольно. Дальнейшие действия отработаны многолетней практикой в полевых условиях. Осмотр и лёгкая пальпация тела. Явных, видимых повреждений нет. СТОП! Внизу, у правого ботинка снег начал пропитываться алой кровью.

Жека, помогай, надо осторожно расстегнуть и снять ботинки. Только не двигай её тело. Надо убедиться, что не повреждён позвоночник.

Ботинки и носки мы сняли, я по голым стопам проверил нервную реакцию. Реакция нормальная, устойчивая. Значит, позвоночник не повреждён.

Жека, приподнимаем и медленно переворачиваем.

Мы приподняли и перевернули Свету. Девушка тихо и болезненно замычала. Значит в сознании, просто болевой шок. Осмотрел раненую ногу. Прямо сквозь штанину из ноги торчал гладкий и прочный обломок елового или соснового сучка.

Света жива, но ранена в ногу, выкрикнул я наверх. Надо разрезать штанину, может у кого-то, есть, что то острое.

Щипчики для ногтей подойдут, услышал я Зайкин голос.

Дюха, спускайся сюда, и щипчики возьми.

Щипчики, конечно же не ножницы и даже не нож, но голыми руками тоже не возможно разорвать плотную ткань штанины. Пять минут мучений и штанину я разорвал. Сучок вошёл в ногу прямо между двумя берцовыми костями и, скорее всего, повредил артерию. Кровотечение не сильное, но пульсирующее. Вытаскивать здесь сучок нельзя, можно более серьёзно повредить артерию, а остановить кровотечение в этих условиях будет невозможно. Я снял со Светы шарф и, пользуясь им как жгутом, перетянул ногу в области бедра. От этого Света открыла глаза и болезненно завыла.

Терпи, терпи девочка, я поймал себя на мысли, что отношусь к Свете как к пациентке. Терпи, только не отключайся. Пока ты в сознании твой организм борется, борется за жизнь. Можешь говорить, о чём угодно, главное не концентрируйся на своей боли. Для начала рассказывай, что произошло.

А нам надо было подумать, как её доставать из этого оврага. Я попробовал поднять девушку на руки, от этого она зашипела и завыла от боли. Но мужественно подалась и даже обхватила меня за шею, помогая мне всем телом. Света девушка хоть и высокая, но миниатюрная, её веса я не почувствовал.

Так, парни, я поднимаюсь, а вы меня поддерживаете и страхуете сзади. Ну, пошли.

Медленно, шаг за шагом, мы поднимались наверх. Но у самого верха стенки оврага были почти вертикальные. Проблема.

А теперь, ребятки, вы наверх, я поднимаю Свету над головой, а вы нежно принимаете и вытаскиваете. Девочки вам помогут.

Ещё усилие и Света наверху. Теперь надо доставить девушку домой. Нести на себе почти два километра не реально.

Алина, Жека и Дюша идут в деревню, там за конфеты, пряники или любые коврижки берёте у местных самые большие санки, а лучше двое санок. Алина, какие медикаменты есть в доме.

Какие то есть, точно я не знаю.

Нужны будут обезболивающие и антибиотики. Запоминай, промедол, анальгин, новокаин, кодеин это всё обезболивающие. Антибиотики, это прежде всего: пенициллин, или ванкомицин, карбаленум, актиномицин, тетрациклин, я повторил названия лекарств, и потребовал, что бы Алина повторила. На удивление у Алины оказалась феноменальная память, она всё запомнила и повторила. А так же нужны будут шприц, иглы и стерилизатор. Пройдись по соседям, объясни ситуацию. А я с Зайкой остаюсь со Светой. Да, ещё, Жека оставь свою куртку, ты бегом не замёрзнешь, а Светке ногу надо прикрыть. Ну всё бегом, бегом, время не терпит.

Ребята ушли, а я мог сосредоточиться на раненой ноге. С подобной травмой, в прошлой жизни, я уже сталкивался. Это было в первую чеченскую под Гудермесом, я с группой бойцов напоролся на засаду. Бой был скоротечный, потерь не было, но мы оказались заблокированными. Одному из солдат пуля попала в ногу, вошла как раз между двумя берцовыми костями и застряла там. У меня был минимум медикаментов и инструментов, но совсем не было обезболивающих. Был спирт, зажим, пинцет, скальпель, йод, зелёнка, нашатырь и бинты. И тогда я напоил бойца, а когда от выпитого спирта парень готов был опять ринуться в бой, я вытащил пулю. И руками, сам не понимаю как, но я руками остановил кровотечение. До сих пор считаю это как чудо. А сейчас у меня вообще ничего нет. Как это нет, у меня есть руки.

Свете было больно, очень больно, но она мужественно терпела. Примерно минут через пятнадцать девушку начал трясти мелкий озноб. И я с Зайкой, как мог, согревал девушку.

Миша, ногам холодно, приложи руки к ногам, погрей, попросила Света.

Я аккуратно, что бы не задеть рану, стал руками согревать ногу девушки. Нога была холодная, прямо ледяная. Но это и закономерно, кровообращение ведь нарушено. Я стал легонько массировать и поглаживать Свету по раненой ноге, ступню, голень, погладил по бедру и даже выше. И тут я почувствовал, как тепло моей руки переходит, перетекает в Свету. Да и она это почувствовала. Но сил удивляться у девушки не было. Просто я видел, что ей становится легче. Дрожь прошла, да и кровотечение стало меньше. Так, периодически массируя и поглаживая ногу, мы дождались помощи. И помощь пришла, да с целой ватагой мальчишек, вызвавшихся нам помочь.

2 января 1975 года, 15:30.

Московская обл., дер. Малые Полежайки.

Мы в доме.

На столе лежала кучка различных медикаментов, которые смогла раздобыть Алина. Покопавшись в ней, я не нашёл ничего из обезболивающих и антибиотиков. Были только таблетки, порошки, йод, зелёнка и перевязочные. Всё как в прошлый раз.

Как врач, я понимал, что вынув из раны сучок, не избежать сильного кровотечения, а не вынуть, очень быстро начнётся заражение. Это сучок старого дерева, а там изобилие микрофлоры. Дорогу к деревне Полежайки занесло снегом, зимой её ни кто и не собирался чистить. Через час стемнеет, а по бездорожью и в темноте привезти девушку в медучреждение, не реально. И я решился.

Жека, неси сюда свою заначку. И для неё применение найдётся, начал я распоряжаться. Дюха, на тебе печка и накипятить воды. Алина, сними со Светы штаны. Жека и Зоя, приберите со стола всё лишнее, на стол постелить покрывало и чистую простынь. И приготовьте ещё простынь, когда я выну сучок, будет много крови. И самое главное Кто из вас уверен, что не рухнет в обморок при виде крови, тот будет мне ассистировать. И так, кто?

Я, смело и уверенно отозвалась Алина. Я буду помогать. А ты, ты сам уверен, что надо делать.

Да. Уверен. Я знаю, что и как надо делать.

Наступила короткая, но ёмкая пауза. И через секунду все начали чётко исполнять полученные указания. Стол был прибран и застелен. Вода закипала. Свету уложили на стол и прикрыли простынкой. Я откупорил бутылку водки, налил треть стакана.

Света пей, сколько сможешь, и даже если не можешь всё равно пей.

Нет. Я не пила никогда, я не смогу.

Светик. Берёшь стакан, выдыхаешь, и большими глотками, как воду. И не дыши, не нюхай, пока не выпьешь.

Я не смогу, уже не так уверенно ответила Света.

Сможешь. Не выпьешь, будет очень больно. Пей, твёрдо сказал я.

Света взяла стакан, зажмурилась, выдохнула и глоток, второй, третий. Поперхнулась, закашлялась. Я подхватил стакан, который она едва не выронила.

Вот молодец, вот умничка. Огурчик дать, пошутил я.

Я позволил девушке отдышаться минут пять.

Теперь повторим. Бери. Пей.

Второй заход прошёл проще и без возражений. После этого стало заметно, что алкоголь начал своё действие. На лице появилась дурашливая улыбка, а голова непроизвольно кренилась то в одну, то в другую сторону. В третий раз Света пила как заправский алкоголик. Одним махом, пол стакана.

Света, лежи спокойно, расслабься. Будет больно, кричи, ругайся, но не дёргайся.

Алина, ты станешь напротив меня. Когда я буду вынимать сучок, ты удерживай ей ноги, чтобы не дёргалась. А потом слушаешь мои указания. Вот нашатырь, если Света будет терять сознание, дай ей понюхать. Главная твоя задача, не дать ей отключиться.

Жека, ты держи Свету за руки и говори ей на ушко, что-то приятное.

Я склонился к уху Женьки и тихонько сказал:

Скажи, что она красавица, умница, можешь даже в любви ей признаться, все равно она завтра этого не будет помнить.

За время инструктажа Свету разнесло окончательно. Она даже пыталась, что-то невразумительно сказать, а дурацкая улыбка не сходила с её лица. Жека встал в голове у Светы, обхватил её за локти, склонился к её лицу и стал, что-то тихонько нашёптывать ей на ушко. Алина стояла напротив меня и придерживала ноги девушки.

Импровизированным жгутом я перетянул ногу на бедре, обмыл вокруг раны запёкшуюся кровь и обработал йодно-спиртовым раствором. Сучок был тонкий и длинный, ухватиться и выдернуть его не составило труда. Света закричала и попыталась дёрнуться, но мои помощники сработали чётко и правильно. Из раны фонтаном ударила кровь. Я выплеснул остатки водки на рану, от чего Света опять закричала, напряглась, но уже не дёргалась. Прикрыл рану толстым марлевым тампоном и зажал руками ногу, так, что бы передавить известные и видимые только мне крупные сосуды и артерии. В моих руках мышцы ноги подёргивались пульсирующими ударами. И тут же сине-зелёные искорки, как разряды статического электричества, стали проскакивать у меня под ладонями рук. Моё сознание стало не контролируемым, я как будто отделился от своего тела и поднялся к потолку. Всё происходящее я видел сверху. Вот лежит на столе Света, вот Женька склонился над ней и прилип к её щёчке, молодец парень, своего не упустит, вот Алина вся бледная, но стойкая, смотрит, как заворожённая, на мои руки, а вот я стою, из всех сил навалился на ногу девушки. Картинка стала бледнеть, всё заполнилось белым светом, туман, белый туман

Из белого тумана послышался голос Ия.

Твоя Сила cerebrum potentia и твои нейромодуляторы запустили регенеративные механизмы жизнедеятельности девушки, но сейчас у тебя очень маленький потенциал. Если ты сбросишь ВСЮ свою Силу на запуск функции регенерации, то у тебя больше не будет возможности пополнить её самостоятельно. (Ия интонацией, голосом, выделила слово всю).

И ещё, толи в шутку, толи всерьёз, она добавила:

Для запуска регенерации не обязательно так сильно сжимать ногу пациентки. Твои нейромодуляторы действуют на расстоянии даже в несколько миллиметров от твоей руки.

Мне послышалось, что Ия тихонько хихикнула, в этот момент.

Всё исчезло быстро, растворилось почти мгновенно. Вот я стою, и железной хваткой уцепился в ногу. В голове жар, пульс бьёт в висках, а от мозга по рукам к ладоням, к кончикам пальцев, льются, движутся какие то волны. Я слегка ослабил хватку, новые порции крови больше не проступали через марлевый тампон. Девушка затихла, её тело расслабилось, обмякло.

Так прошло ещё пару минут, и я решился отпустить руки совсем. Снял и выбросил старый окровавленный тампон. На ноге была не большая дырочка от сучка с надорванными краями, кровь уже не текла, но вся нога до колена была измазана кровью. Я приложил свежий тампон.

Там, под Гудермесом, боец потерял гораздо больше крови. Это и так понятно, чтобы вынуть, выковырять пулю, понадобилось гораздо больше времени. Да и последующее кровотечение не прекращалось около часа.

Света лежала спокойно, дыхание ровное.

Жека, отлипни, я понимаю, что тебе приятно, но это не этично воспользоваться подвыпившей девушкой.

И тут я увидел, что Света просто спит, ровно дышит, здоровый цвет лица, как будто ни травмы, ни операции, не было. Алина стояла напротив меня вся бледная, казалось, что она сейчас рухнет от пережитого стресса. Дюха стоял у стены, левая рука слегка приподнята, он застыл в одной позе как будто в стоп кадре. Зайку я не видел, она была где-то сзади меня.

На ногу Светы я наложил бинтовую повязку.

Алина, я пощёлкал пальцами перед лицом девушки, очнись. Жека, дай ей понюхать нашатырь.

Не Не надо, запротестовала Алина. Я в порядке. Сейчас, сейчас всё пройдёт.

Тогда займись делом, приготовь для Светы постель. Ей легче и она сейчас спит. Жека, Дюха, вы берётесь за покрывало в голове я за покрывало в ногах и аккуратно переносим Светика в кроватку.

Девушку перенесли, укрыли лёгким одеялом. Она спала. Ногу я не стал укрывать, что бы видна была повязка, если откроется кровотечение. Алина присела рядом на соседнюю кровать, и ласково поглаживала сестру по руке.

А что, в этом доме кормить нас будут, сказал я.

Ведь после завтрака ни кто, ни чего не ел. За окном уже стало темнеть, был пятый час вечера.

Я сейчас, сейчас, отозвалась Зайка, которая до этого момента тихо сидела и ни как не вмешивалась.

Я и Жека отмыли стол и пол от следов операции. А Дюха у печки помогал Зайке. Минут через пятнадцать обед был готов.

С большим трудом мы заставили Алину отойти от Светы и поесть хоть что ни будь.

2 января 1975 года, 20:00.

Московская обл., дер. Малые Полежайки.

Больше всего я опасался заражения. Противостоять какой либо инфекции, в сложившейся обстановке, я ни как не мог. Прошло уже три часа после операции, Света спала. Ну конечно, я влил в девушку почти пол бутылки водки. Для молодой девушки это много. Алина не отходила от сестры ни на минуту. Я наблюдал за Алиной и вдруг заметил, что сравниваю её со своей дочерью, которая оказалась просто самоотверженной мамой. Она могла мчаться через весь город к своей дочке в детский садик, только что бы узнать, что на прогулку её переодели в тёплые колготки. И вот так же, часами, и вообще, всю ночь сидеть у кроватки заболевшего ребёнка.

Пришло время сменить повязку, и вообще, посмотреть на состояние раны. Я размотал бинт, снял повязку и Теперь удивился я. Рана затянулась тонкой розовой плёночкой кожи. Ни опухали, ни отёка, просто вся нога в пятнах засохшей крови.

Алина, надо обмыть ногу, найди, что-то вроде пелёнки. Ну, что бы постель не намочить и не выпачкать. Справишься.

Да. Да конечно.

Ну вот, заражения нет, одной большой проблемой меньше. Но теперь я находился в не понятном, тревожном, состоянии. Нет, не из-за Светика, а из-за себя. То явление, ту галлюцинацию, что я опять увидел, не возможно было списать на травмированное состояние моего головного мозга. Это было у меня в нормальном, хотя и в возбуждённом состоянии. И непонятный сон, а может и не сон Ой.. я уже заговорил, как в известном фильме про Алладина Что это? А что ты хотел? Ведь твоё появление здесь, в 1975 году, да ещё в теле твоего друга, это что, не галлюцинация? Вот и получи Значит, в настоящей реальности, я имею некие сверх способности, залечивать раны, узнавать о событиях минуя естественные каналы получения информации, а ещё что? Больше вопросов, чем ответов. Нет, надо отдыхать, а лучше поспать.

3 января 1975 года, 09:00.

Московская обл., дер. Малые Полежайки.

Утро. Света проспала больше шестнадцати часов подряд. И каково же было её удивление, когда она проснулась, на ноге вместо болезненной кровавой раны был небольшой свежий шрам с нежной розовой кожей. Девушка опустила ноги на пол и не уверенно встала. Голова кружилась и страшно болела. Если бы не этот шрам, она бы ни за что не подумала, что всё случившееся было именно с ней. Все события прошлого дня девушка помнила в мельчайших подробностях, но только до того момента как она попала в дом. А потом, либо смутные отрывки, либо вообще ничего. Сколько же прошло времени, сколько дней, рана зажила, а она не помнит ничего. И почему так болит голова. Рядом, на соседней кровати прямо в одежде, спала её сестра. За перегородкой слышны тихие шорохи, а изредка приглушенные голоса. Света осмотрелась, её одежды ни где не было, а на ней из одежды только короткая рубашка и трусы. Как выйти, там же мальчики.

О-оо! Светка проснулась, воскликнула Зайка.

Зоя, позвала её Света, подойди сюда.

Зайка догадалась о возникшей проблеме, рванулась к печке, где сушилась постиранная Светкина одежда и проскользнула за занавеску.

Ты как, что чувствуешь. Вот держи, одевайся.

Голова болит.

Голову мы полечим, а нога как, покажи. Ты одевайся, штаны хоть и рваные, но чистые, я их выстирала вчера вечером.

Зоя, а сколько дней мы здесь.

Вопрос поставил Зайку в тупик. Да и мы, мальчики, тоже слышали весь этот диалог, и тоже не мало удивились такому вопросу.

Дюха, мигом вниз в погреб за огуречным рассолом, скомандовал я. И дальше обращаясь к Свете, Светик, ты уже оделась, я вхожу.

Ой. Секундочку. Я сейчас.

Дюха вошёл в дверь с трёхлитровой банкой огурцов. Вовремя. Я налил из банки полный стакан рассола. В другой стакан плеснул немного, попробовал, годится. И вошёл за занавеску.

Ну что, Светик, голова болит, на, полечись.

Это не отрава, это рассол, сейчас для тебя первейшее лекарство.

Первый маленький глоток Света сделала не решительно, затем второй, третий и осушила весь стакан.

А теперь покажи ногу.

Света слушалась беспрекословно.

Нога зажила полностью. И это всего лишь за полсуток.

Всё в порядке, идём к столу, там тебя второе лекарство ждёт.

Мы вышли к столу, там уже суетилась Зайка, расставляя тарелки, а Жека нарезал хлеб.

Тарелочка наваристых щей из кислой капусты, самое лучшее средство от похмелья. Садись Светочка, у тебя сегодня второй день рожденья. Будем праздновать.

А какое сегодня число, испуганно спросила девушка.

Как мне знакомо это состояние, когда теряешься в пространстве и времени.

Сегодня, Светик, третье января 75 года. И мы в деревне Малые Полежайки.

Я с любопытством, очень внимательно, смотрел на реакцию девушки. А реакция была странная, как будто она ожидала чего-то другого.

А как же рана, я же видела, рана была большая, и было много крови, и больно.

Ах вот, что беспокоило девушку.

Светик, протянул я ласково её имя, у тебя прекрасный молодой организм, он с любой ранкой справится в два счёта. А теперь не отвлекайся, кушай щи. У Зайки щи отменные получились. Ты ведь со вчерашнего дня ничего не ела.

У меня день рожденья восемнадцатого января. Это суббота, после уроков все к нам, я приглашаю.

Мы приглашаем, из-за занавески вышла Алина, мой день рожденья в сентябре, но теперь праздновать я его буду только в январе, и только тогда когда рядом будет хоть кто-то из вас ребята.

Вид у Алины был растрёпанный, помятый, но счастливый.

Там же, но на три часа раньше.

Я проснулся в шесть утра. Стариковские мозги, им достаточно поспать всего четыре часа, что бы выспаться. Встал быстро, легко, размялся, но вчерашнее состояние усталости не прошло. Наверное, тело болит с непривычки, перекатался на лыжах вчера.

На правах лечащего врача, зашёл за занавеску к девочкам. Девушки спали. Алина спала сидя на своей кровати, склонившись к сестре. Я аккуратно, что бы не разбудить, приподнял и уложил девушку. В воздухе стоял стойкий запах перегара. Света спала, сопела и слегка похрапывала. Я тихонько снял повязку с ноги, а там вчерашняя рана затянулась, заросла тонкой новой кожей. Делать новую перевязку уже не было ни какого смысла.

Миша, я услышал голос Зайки.

Тихо, вставай, выйди, позвал я её.

Я вышел из девичьей половины. Зайка вышла через пару минут, после меня, закручивая волосы резинками на голове в два хвоста. Она была бодрая, выспавшаяся.

Зоя, ты щи сварить сможешь.

Наверное да. Я сама не варила, но с мамой или бабушкой, много раз.

Тогда начинай, а я тебе в помощь.

А почему такая срочность.

Сейчас для Светки это самое нужное лекарство.

Ну да, понятно.

3 января 1975 года, 10:00.

Московская обл., дер. Малые Полежайки

Вся наша дружная компания, в полном составе сидела за столом. Решался главный вопрос, когда выдвигаться в обратный путь. Света уверяла всех, что абсолютно здорова и готова хоть прямо сейчас идти. Алина была против.

Миша, а как ты считаешь, готова Светка идти, спросила Алина.

Я задумался.

По внешним признакам, рана полностью зажила, а какие были внутренние повреждения, трудно сказать. Но болевых синдромов нет, и это хороший признак. Я считаю, что в ближайшее время, надо показаться врачу. Туда где могут сделать дуплексное сканирование сосудов. Другими, не инструментальными, методами диагностики ничего невозможно определить.

Повисла тишина. И тут я сообразил, что меня занесло. Ни кто не понял и половины из того, что я сказал.

Короче. Надо ехать домой.

И эти, последние, мои слова сработали как окончательное и не оспариваемое решение главнокомандующего. И даже Алина, это решение приняла тут же, как команду к действию. Теперь она опять взяла управление сборами нашей команды в свои руки, раздавала всем поручения и указания, и даже я в её иерархии занял обычное, рядовое положение. Меньше чем за час все сборы были закончены, вещи уложены, оставшиеся продукты розданы по соседям, конфеты и сладости вручили местной детворе, мы одеты.

Присядем на дорожку.

Присели, кто где. Жека, тот вообще сел на перевёрнутое ведро, стоявшее у выхода.

Ну, всё, выдвигаемся, скомандовала Алина. Все зашевелились, подхватывая вещи и снаряжение. Мальчики, демонстративно открывали двери и игриво галантно пропускали девочек вперёд.

Миша, мой рюкзак вынесешь, сказала Алина.

Да, конечно. А где он.

Там за перегородкой, на рундуке.

Я зашёл в девичью комнату, но ни на рундуке, ни на полу, ни где, рюкзака не было.

Где он, переспросил я.

Здесь, услышал я голос прямо у себя за спиной. Я повернулся. Спасибо за Светку.

Алина стояла вплотную ко мне. Её нежные мягкие руки заскользили по моим рукам снизу вверх, по плечам и скрестились на шее, притягивая меня к себе. Ну, кто же выдержит такое. Наши губы соприкоснулись, сначала скромно, нежно, а потом всё больше и глубже открываясь для страстного поцелуя. Один, два, три, время перестало существовать, оно стало бесконечно долгим и неслыханно малым. Вдруг, я почувствовал, как мелкая дрожь пронзает тело Алины, как она напряглась и вжалась в меня, как это бывает, когда женщину накрывает волна оргазма.

Алина, ты идёшь, все вышли и ждут тебя, услышал я голос Зайки, доносившийся из веранды.

Я нежно и медленно отстранился от Алины. Девушка была в лёгком ступоре.

Что это было, через пару секунд спросила она.

Я подобрал свой рюкзак и рюкзак Алины, и направился к выходу. В дверях задержался и сказал:

Весна близко, гормоны шалят. Приходи быстрее в себя. Нас ждут.

3 января 1975 года, 13:25.

Московская обл., платформа железнодорожной станции Поваровка.

На платформе в сторону Москвы народу было много и почти все с детьми. У детей Новогодние каникулы и надо свозить своих любимых чад в Москву, на концерт, в театр, в цирк и главное, на детский спектакль Новогодняя Ёлка. Это ведь самое важное событие к жизни ребёнка, важнее подарков, коньков и санок, важнее похода в цирк и зоопарк. Ведь Новогодняя Ёлка бывает только раз в году, а в цирк и летом и осенью, всегда можно сходить, в любое время года. А там, наверняка нет, дети твёрдо уверены, что там будет Дед Мороз со Снегурочкой. И детвора ожидает не столько подарков, хотя и это очень приятно, получить подарок из рук Деда Мороза или хотя бы Снегурочки, а самого настоящего Чуда. А что может быть прекраснее самого настоящего чуда, это только его ожидание. Нет, нам старым циникам не понять того светлого чувства ожидания, которое сейчас в настоящий момент, разрывает и переполняет сердца этих маленьких существ под названием дети. Даже на платформе, на открытом пространстве, стоял неимоверный шум и гам, возня и беготня.

В вагоне электрички, нам, с нашими лыжами, свободного пространства почти не было. Я и Жека, собрали все лыжи в одни стопку и, удерживая их, расположились в тамбуре, а девушек и Дюху отправили в вагон искать себе свободные места. Так мы и доехали до своей станции Химки.

Пока добирались до станции Поваровка, ни кто особо друг с другом не разговаривал, силы берегли, да и не было темы для разговоров. А в Химках на привокзальной площади выяснилось, что всем девочкам надо в разные стороны. Алина, как взрослая девушка, жила отдельно от родителей в своей квартире в Новых Химках. А Света и Зайка, хоть и живут не далеко друг от друга, но идти от станции надо по разным улицам. А Дюша вообще живёт в одном доме со Светой. Так и разделились: я провожаю Зайку, Жека Алину, а Дюша, как её верный Паж, со Светой.

Всю дорогу к дому Зайка шла молча, опустив вниз голову. По началу, я думал, что она просто устала, но ближе к дому стал подозревать, что-то не ладное, что-то творилось в душе у девушки. На все мои вопросы она или молчала, или отвечала нехотя и односложно, типа: Да, Нет, Посмотрим.

Её дом находился недалеко от моего, такой же угловой дом, только по диагонали через перекрёсток. Подойдя к своему подъезду, она взяла у меня лыжи и дорожную сумку и, не сказав ни слова, не прощаясь, направилась в свой подъезд. Я хотел донести её вещи прямо до дверей квартиры, но она запротестовала: Не надо, не заходи. А поднявшись на одну ступеньку, девушка затормозила и резко обернулась.

Ты с ней целовался? быстро, скороговоркой выстрелила она. И не дожидаясь ответа, грустно вздохнув, опустила голову и утвердительно, растягивая слова, вымолвила: Ты с ней целовался

Зайка повернулась и медленно пошла вверх по лестнице.

В тот же день, 14:15.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Я был разбит, ошарашен, опустошён, этим её невольным признанием. На душе было муторно.

Весь, оставшийся день и весь вечер, я чувствовал себя последним мерзавцем и негодяем. Обидел, невольно обидел такую девочку. Чистейший ангел. Влюбилась и всё. А я старый мерзавец Ну что тебе стоит обнять и приласкать эту влюблённую девчонку. Меня разрывала злоба и обида на самого себя. Что делать, как быть дальше. Я хоть и прожил немало, но в той, своей прошлой жизни, лично не сталкивался с подобным буйством чувств и страстей. В подростковом и даже молодом возрасте, я, Алексей Бондарь, не пользовался каким либо особым успехом у девушек, и как то более спокойно, умеренно, сходился и расходился с девушками. Со своей женой, я познакомился уже, когда заканчивал Военно-Медицинскую Академию. И было между нами, как то всё просто и буднично. Ну, встречались, целовались, ну поговорили и договорились, что нужно до выпуска пожениться, и всё. И живём, ну то есть, жили, как два друга, два товарища, два любящих человека. И в отдалённом гарнизоне или в столице, в богом забытом Дальнереченске или в современном Питере, мы жили вместе, дружно, без упрёков, без возражений, без нытья, спокойно, и по деловому решали свои проблемы. Скажете, что мне с женой повезло, возможно. Да нет, наверняка, повезло. Редко встретишь супругов, проживших более тридцать лет без серьёзных разногласий. А у нас всё так ровно

А сейчас, я грызу себя изнутри, страдаю, мучаюсь, и только потому, что не внимательно, не тактично вёл себя с этой девочкой. Мне стыдно. А мне и поговорить об этом не с кем, мама в рейсе, она, как мне показалось, женщина мудрая, и с вполне современными взглядами на такие жизненные вопросы. А с бабушкой, как я думаю, на подобную тему не стоит даже и заговаривать.

С того самого момента, как я вылечил Светика, у меня не прекращалось ощущение упадка сил. Как будто я выгрузил пару вагонов с кирпичами. А сейчас, ближе к вечеру, усталость тела стала так преобладать над моральными терзаниями и так овладела мной, что, не дождавшись окончания программы Время, я завалился спать. Но ночь, для меня выдалась беспокойная. Нет, кошмары мне не снились. А вот нелепые фантазии и размышления о моих девушках всю ночь лезли в голову. Ну надо же: МОИХ ДЕВУШКАХ, как будто у меня их много. Ну, с Зайкой всё ясно, она ведёт себя так, как и должно. Жаль, в памяти реципиента, нет ни каких воспоминаний, и даже намёков, на отношения Зайки и Михаила до моего внедрения. Возможно, со стороны Михаила и был какой-то повод, к таким отношениям. Но, скорее всего, она влюбилась, и всё Дальше понеслась стихия, как Ниагарский водопад. А я, я не чувствую к ней ничего. Для меня она просто хорошая девочка. Другое дело Светлана, она красивая, умная, скромная девушка. С такими мужчины не гуляют, таких сразу берут замуж. А вот Алина Алина это принцесса

С такими мыслями я и уснул.

Утро не принесло мне душевного успокоения, но была твёрдая уверенность и решимость, что! надо делать

4 января 1975 года, 09:15.

Московская обл., г. Химки, ул. Победы, д. 8, кв. 9.

Я нажал кнопку звонка у Зайкиной квартиры. Послышались лёгкие, шуршащие шаги и дверь открыла Зоя. Девушка не удивилась, и не возмутилась, моему приходу, она тихо буркнула: Заходи, и не дожидаясь меня, сама, прошла в свою комнату.

Раздевшись, я зашёл к ней. Зоя сидела на диване, поджав под себя ноги и скрестив на груди руки, вжала голову в плечи.

Зоя, если я виноват в чём, прости Но я не могу так Если я в чём и виноват, то не я целовался с Алиной, а она поцеловала меня, со словами Спасибо за Светку начал я лепетать невнятные слова извинения.

А тебе понравилось, вдруг прервала мои извинения Зайка. И пристально, колющим взглядом, посмотрела мне прямо в глаза.

Нет, мгновенно среагировал я. Да и как это может понравиться, если меня чмокнула тётка, старше меня на десять лет.

Не на десять, а на девять. Глаза Зайки слегка сузились и стали мягче. Да и не тётка, Алина, а очень красивая молодая девушка. Скажи, ещё, что она тебе не нравиться.

Нравится, очень красивая, как Монна Лиза или как Незнакомка Крамского. Особенно на картину Крамского похожа, не правда ли Зайка, разве можно ревновать к картине, к персонажу в любимой книге, к красивой актрисе в кино. Ну, ты представь себе меня под ручку с Алиной на улице. Я сделал паузу и внимательно вгляделся в её лицо. Девушка опустила глаза и задумалась. Представь, ну представь себе это. Если, хотя бы в твоём воображении сложится такая картинка, то я болван, и ничего не понимаю, и тогда мои извинения напрасны. Ну, представила

Зайка опускала голову всё ниже и ниже, так, что не видно было лица. И вдруг, её плечи затряслись, задёргались. Я похолодел. Я подумал, что Зайка плачет. Медленно, я подошёл к ней и положил руки на её плечи. И тут я понял, что девушка смеётся. Да она смеялась, тихо, беззвучно, и только плечи её дёргались, и тряслись.

Я представила. Мишка, я представила себе, тебя и Алину. Мишка, извини, даже если бы вы целовались взаправду Мишка это смешно.

Какой груз, какое облегчение испытал я в эту минуту. Да с моих плеч свались многотонная глыба, а с души сняли камень. О Зайка, как я тебе благодарен, за твою мудрость.

Мишенька, я больше не буду тебя ревновать, честное слово.

Девушка потянулась ко мне, а я приподнял её с дивана, лёгкую и гибкую, и прижал к себе.

Мишка, а поцелуй меня.

И я с радостью, с облегчением, чмокнул девушку в щёчку. Быстро, скоротечно. А потом, подумав, поцеловал ещё раз, но задержался у щёчки чуть дольше. И тело девушки, лёгкое и гибкое как у котёнка, расслабилось и слегка провисло у меня в руках.

Ой, Мишка, это так приятно, прошептала Зайка.

Ну, всё, всё, Зайка, хватит. Нам только по пятнадцать. Ещё детство не кончилось, не надо его торопить.

Зайку медленно отпускало от избытка чувств и переживаний. И скоро, она вошла в норму своего обычного, слегка циничного, слегка ироничного, отношения к окружающим и самой себе.

Мы ещё долго стояли, обнявшись, посреди комнаты и только тиканье настенных часов напоминало нам о движении времени.

 Зайка,  начал я мягко, слегка прикасаясь щекой к её ушку,  а где и с кем я сижу в школе?

 А?..  вырвалась она из своих размышлений и буквально через мгновение спокойно выдала ответ:  На физике и химии с Валей Молотовой, левый ряд, третья парта, справа. На английском, со Светкой, последняя парта, правый ряд. А в нашем классе со мной, третья парта, ряд у окна. А ты и правда, ничего не помнишь.

 Только отрывками, частично, но как только мне напоминают, или я что увижу знакомое, тут же память восстанавливается. Вот с предметами сложнее. После больницы стал просматривать учебники, и вдруг понял, что ни чего не понимаю, и ни чего не помню, из пройденного. Нет, читать и писать я не разучился, но в учебниках по алгебре, по физике, по геометрии, всё для меня как тёмный лес. Так что пока каникулы надо садиться за книжки и заниматься, а то приду в школу и буду выглядеть на уроках как конченный дебил.

Тут Зайка прыснула от смеха и окончательно отлепилась от меня. Похоже, мои провалы в памяти перестали её шокировать.

А чего тянуть, вот садись, и девушка притянула меня к столу и, надавив на плечи, усадила на стул.

Первым, передо мной лёг учебник геометрии 9 класс. Бледно-розовая книжка в тонком переплёте с коричневым прямоугольником и цифрой девять в нём.

Глава I. Основные понятия стереометрии. Параллельность в пространстве.

Я читал вслух, строчка за строчкой, страница за страницей, и прочитанное, так и укладывалось в мою память, как будто на флешку, записывается весь прочитанный материал. Благодаря двум высшим образованиям, хоть и сугубо гуманитарным, привычка учиться, навык выделять суть прочитанного, систематизировать и запоминать, к концу обучения вырабатывается в совершенстве. Для меня не составит большого труда за один вечер прочитать и запомнить весь этот учебник, да и ещё перерешать там все задания. Но это был мой тактический ход, чтобы Зайка снова почувствовала себя не ведомой, а ведущей, лидером, который контролирует всё, и управляет процессом.

В тот же день, 13:15.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Дома меня ждал необычный сюрприз Конверт на моё имя, с обратным адресом: Прокуратура г. Химки А в конверте повестка: Петрову М.В. 6 января 1975 г., в 16:00, явиться в городскую прокуратуру по адресу: г. Химки, ул. Маяковского, д. 30, каб. 14. Подпись: помощник прокурора города по надзору за следствием и органами дознания МВД Верховцева А.С.

Кто такая Верховцева А.С., я, догадался сразу, а вот, зачем она меня вызывает, да ещё таким официальным образом, это загадка. Могла бы просто позвонить.

Там же, вечером.

Лёжа в постели, я размышлял: Что там Ия говорила о каких-то супер способностях, дайка вспомнить: его (капитана Петрова) паранормальные способности сохраняться, и перейдут к вам. А может быть, вы приобретёте какие-то свои. Вот меня и колбасит. Теперь я понимаю, что значит быть необычным человеком, даже чисто физиологически. Утром чувствую себя вполне нормально, а к вечеру, любое незначительное физическое усилие даётся с трудом. Хотя, что мне плакаться и переживать, ни чего нового не произошло, обычное ощущение человека возраста пятьдесят с плюсом.

Очнулся я посреди ночи от сине-зелёного свечения. Этот свет не освещал комнату или предметы, стоящие в ней, он излучался из самих стен, потолка, мебели, книг Перед глазами стояла страничка из учебника по геометрии. Я её видел не в своём представлении, а так как отображается текст на видеосуфлёре, в полупрозрачном виде. Мысленно, я мог переворачивать странички, и на прочтение текста я не затрачивал времени. Весь текст укладывался в моё понимание целиком и одновременно. Забавно А что, если я возьму и мысленно открою другой учебник.

На столе лежит учебник истории. Взял. Открыл. Надо же, получилось. А могу ли я так взять другую книгу, что не лежит на столе. Я напряг воображение и представил себе книгу, например Вальтер Скотт Квентин Дорвард, Получилось.

Я листал страницу за страницей. Виртуально, доставал и читал книги, научные журналы, публикации, газетные статьи. И тут, у меня возник вопрос, а могу ли я вот так открыть и прочитать то, что ещё не опубликовано в этом времени, и то, что я ни разу не видел в моём времени, не видел и не читал. Я задумал газета Правда, за 5 января 1975 года. Ес-сс! Получилось! Передо мной газета, которая выйдет завтра.

Теперь понятно, как это работает. Вот, что значит иметь возможность входить в Информационную Матрицу! Само главное, правильно сделать запрос. Здесь не как в Интернете, если не точно назвал искомый материал, то ни чего не увидишь. Нужно точно знать название документа, или точное место нахождения искомого материала. Например, так: запрос по состоянию на 24 января 2019 года. Центральный архив вооружённых сил, зона В1, хранилище номер 11, блок 21, стеллаж номер 5, ряд 6, полка 3, ячейка 3402. И перед глазами возникла папка с личным делом подполковник Бондарь Алексей Сергеевич, моё личное дело.

Глава 3

Три месяца назад, 7 октября 1974 года, 08:40

Арлингтонский лес, Вашингтон, штат Виржиния, США.

Сентябрь над Потомаком выдался в этом году на редкость тёплым и даже очень, в редкие дни температура опускалась ниже восьмидесяти. (прим. автора: в США принято указывать температуру по Фаренгейту. 80F это 27С) А в начале октября резко похолодало. Сегодня, на утренней пробежке, Вернон ощутил под ногами лёгкий хруст первого заморозка. Этот тихий зелёный район не был застроен небоскрёбами и офисными зданиями, а дорогими, поодаль стоящими домами коттеджами. Преобладал стиль колониального возрождения, сочетающий внешнюю, идущую от протестантизма простоту с понятным человеческим желанием все-таки немного выпендриться. От первого были узенькие окна в мелкую расстекловку, крашеные деревянные ставни и незамысловатая побелка гладких, ровно оштукатуренных стен; от второго обязательный портик с колонами и фронтон над ним.

По утрам из этих храмов благонравия, словно сытые боги на прогулку, выходили респектабельные мужчины с дорогими портфелями. Удобнее всего было высокопоставленным военным до парковки у южного фасада Пентагона они добирались за пять минут неторопливой езды навстречу солнцу. Чиновникам, чей путь заканчивался посреди Вашингтона, надо было дополнительно перебраться по мосту через Потомак. И лишь немногие обитатели района ехали отсюда на северо-запад туда, где в окружении просторной дубравы на берегу вскипающей порогами полноводной реки располагался комплекс Фирмы.

Вернон А. Уолтерс был из числа последних, и одним из немногих, за кем по утрам приезжал чёрный правительственный "олдсмобиль" с охраной.

Но сегодня (в понедельник) он остался дома. Ничего такого не случилось: просто он собрался серьёзно подумать. Руководителям вообще полезно этим заниматься. Вернон считал, что любой крупный начальник должен обязательно отрываться от текучки и отводить на размышления не менее половины своего рабочего времени это окупается сторицей.

Об этом его убеждении знали немногие. Для остальных он так и остался все тем же резким и агрессивным служакой, что и был, за, более чем, два десятка лет работы на госслужбе. Даже состоявшийся два года назад его выход из тени назначение на должность первого заместителя Директора ЦРУ, не разуверил многих в этом заблуждении.

Тем лучше, размышлял Вернон, сейчас, когда тень Уотергейта закрыла доступ к высшему посту всем значимым кланам от республиканской партии, а Джимми, Джеральд и Ронни уже начали фактическую подготовку к броску на пост Первого джентльмена, самое время сделать свою главную ставку, и хотя, излишнее внимание к моей персоне, может только повредить. Пора принять важное решение.

Уолтерс полагал, что его позиция почти идеальна:

Будучи выдвиженцем Никсона, я удачно провернул стратегическую операцию по дезорганизации взаимодействия СССР и Арабской коалиции в Войне Судного дня. А Чили, чего стоит моё личное участие в организации тайной операции ЦРУ в сентябре семьдесят третьего, где всё сложилось так удачно и не потребовалось прямого вмешательства армии. А потом, я так во время сориентировался, принял правильную сторону и предотвратил надвигающуюся катастрофу для ЦРУ в связи с Уотергейтским скандалом. Я как нельзя более кстати, сориентирован на бывших военных, а за теми будущее, несмотря на незаживающий пока Вьетнам. И, моя связь с Мелвином Робертом Лэйрдом и Дэвидом Рокфеллером, это была удача, случайное совпадение обстоятельств. А вот выстроенные доверительные отношения с Хелмсом и Броссом это уже целиком моя заслуга. Сейчас, когда Хелмс отправлен в почётную отставку на должность посла в Тегеран, а Бросс фактически не у дел, именно сейчас, в сумеречных политических недрах Вашингтона завозился Билл Кейси, пробуя, по поручению Ронни, на зуб идеи ветеранов Фирмы. Эти пенсионеры это наследие отрядов особого оперативного дивизиона Управления стратегических служб в Европе, хороший консервативный фундамент. Для таких людей как Рейган, этот упёртый, амбициозный и агрессивный ирландец Кейси, что, как пить дать, станет-таки новым Донаваном" хоть при Рейгане, хоть при Картере. Но только не при Форде, этом бесхребетнике и приспособленце. Низшее звено республиканцев ни за что не простит ему того разочарования от продолжения политики разрядки начатой бывшим президентом Никсоном.

А это значит, что пришло время подтянуть их к себе ещё поближе, привязать дополнительными интересами будущих кандидатов. А какие могут быть интересы у материально независимых политиков? Только информация, и сколько этим монстрам её не дай всё будет мало .

Вернон глубоко вдохнул свежий осенний воздух. Размышлял он привычно на бегу, медленно, трусцой пробегая по дорожке вдоль крутого обрывистого склона, идущего к реке Потомак. Внизу своенравно шумела широкая бурная река, а ветви буков и клёнов на противоположном берегу уже взрывались ярко-оранжевой листвой. Здесь было очень спокойно, и думалось на диво хорошо. Уходить не хотелось, но хозяин ждал гостей, и время для них уже пришло.

В пятницу, поразмыслив предварительно над документами, переданными ему Броссом и, сопоставив их со сводками из аналитического отдела, Вернон, вдруг почувствовал лёгкую испарину по всему телу. В новых материалах, внешне, не было ничего особого: так биржевые сводки, котировки, курсы акций ведущих и посредственных компаний, ни чего необычного и примечательного. Если не сопоставить их с материалами из Израиля. И, зная, что эти материалы пылятся у него уже почти месяц Это сенсация! подумал тогда Вернон. Зная эти данные и, понимая скрытые механизмы биржи, можно сорвать такой куш!, что Клондайк и Эльдорадо покажутся детской песочницей. А ещё, в материалах, среди всего потока, понятная лишь посвящённым кодовая фраза, сказанная, вроде как невзначай, и не имеющая смысла. Но в контексте полученных от аналитического отдела сводок, эта фраза значила очень много. Конечно же, среди всего сказанного могла быть просто случайной, но в свете последних событий, всё может быть Да и время, и место для такой случайности было не подходящим.

По правде сказать, среди многих важных и даже важнейших информационных сообщений, которые получал Вернон в последнее время, и в частности, связанные с этим делом, все они порознь не имели особого веса. Но всё же, Вернон направил своих людей ближе к месту происходящих событий, в Израиль. Вот если бы его оперативники успели бы до узника добрались, а ещё лучше, смогли бы побеседовать с ним, тогда тема действительно получила бы один из высших приоритетов. Пока же ему было о чем беспокоиться и без шарад из Тель-Авива: ощутимо усиливался натиск коммунистов в Португалии, нешуточно досаждала возня с утечками от потерявших всякий страх идеалистов Фирмы, вышли на пик военные операции в Эфиопии, и все ощутимее раскручивался маховик польского движения Солидарность. К тому же, постоянно трясло в Никарагуа, и в Гватемале.

А вот Бросс, питал к этому сюжету какой-то обострённый интерес. Он, как бывший начальник аналитического управления был слишком ценным ресурсом, и игнорировать его мнение, а тем более не пользоваться его связями, было бы величайшей глупостью. Поэтому Вернон продолжал получать материалы от Бросса, делясь взамен своими соображениями, и игнорировать их было бы непростительно.

А раз так, то новые данные по Израильскому узнику были для Вернона хорошим поводом вывести ветерана ЦРУ на разговор о по-настоящему серьёзных вещах: о будущем американского разведсообщества вообще, и президентских выборах, в частности.

Впрочем, Вернон мысленно прикинул, может, старик и по делу что-то интересное надумает? Он-то, в отличие от оперативного руководства, не озабочен ни скверными новостями, ни очередными вздорными идеями офисных бюрократов и заносчивых сенаторов. А фантазии ему не занимать.

Где-то наверху, за полысевшими клёнами и вязами, что столетними исполинами росли вдоль шоссе Чейн-Бридж-роуд, мягко рыкнул мощный мотор, и Уолтерс заторопился к дому.

Его гость был пунктуален и прибыл на встречу почти вовремя.

Джон! воскликнул Уолтерс, спасибо, что откликнулся.

Уолтерс, пожимая гостю руку, вдруг заметил, как из-за машины к ним на встречу вышел ещё один.

Добрый день Вернон, если, разумеется, в Фирме сейчас вдруг случаются добрые дни, поздоровался он.

Ричард! Вот не ждал и не думал тебя увидеть!

В этом мягком и спокойном человеке, обладающим изысканными манерами и приятной улыбкой, сложно было разглядеть матерого специалиста по диверсиям и рукопашному бою. Этот воспитанник Донована прошёл всё, что мог пройти человек такого профиля в непростые времена его молодости, а в шестидесятые, внезапно, засверкал как мощный руководитель. И лишь, будучи списанным бывшим, да-да, теперь уже бывшим президентом, мог спокойно и без неизменных недомолвок, высказываться по разным политическим вопросам.

Привет дружище! Рад тебя видеть! и разведя руки в стороны, указывая на окружающую красоту, бывший Директор ЦРУ Ричард Хелмс, добавил: Ранней весной и поздней осенью Арлингтонский лес поблизости от водопада Литл это очень хорошее место, чтобы поговорить о серьёзных вещах.

Осеннее солнце уже разогнало и рассветный туман, и утреннюю зябкость. Воздух мягко овевал кожу, природа вокруг пела буйством осенних красок, и Вернон, как радушный хозяин пригласил своих гостей на открытую площадку для барбекю. Хелмс закурил, а Бросс развалился в кресле, запрокинул голову, подставив лицо ниспадающему с неба теплу.

Джон, Вернон развернулся к Броссу и глянул на того в упор, ты знаешь, рука твоего протеже, похоже, дотянулась не только до спекулянтов Израиля и воротничков на Лондонской фондовой, но и до нас.

И кто пострадал на сей раз?.. Хотя... Стоп! в глазах у бывшего внезапно полыхнуло понимание, ты хочешь сказать, что это он приложил руку и к последнему шторму на Уолт-Стрит?

В точку! довольно ухмыльнулся Уолтерс. Конечно же, косвенно, но это его заряженные маклеры взорвали биржевые котировки.

И сколько он смог поднять? Джон Бросс замер в ожидании.

Восемь С хвостиком Заметь! Это только то, что нам стало известно.

Хелмс усмехнулся, а Бросс, поразмыслив немного, как бы примеряя к моменту свои мысли произнёс:

После нашего с тобой последнего разговора, мне пришла, оригинальная мысль и для этого я пригласил с собой моего бывшего начальника. Я немного ввёл его в курс дела, и, посмотрев на реакцию хозяина, добавил, для дела!

Джон, вообще-то меня это не особо удивляет, по гладко выбритой, как обычно, физиономии бывшего особо важного шпиона, человека опасного, иногда смертоносного и уж точно не сентиментального, проплыла лёгкая, почти мечтательная улыбка, напротив, я рад, когда мысль опережает действия, это ещё раз подтверждает мою гипотезу, бывших не бывает.

Уолтерс, как радушный хозяин, разлил по стаканам виски Chivas Regal и внимательно посмотрел на бывшего Ну, как бывшего... Формально отойдя от дел, Хелмс оставался негласным куратором обширной сети оперативников, аналитиков и агентов под прикрытием, которые не боялись ни крови, ни черта, а также был верным хранителем тайн старого ЦРУ - исключительно опасная, между нами говоря, должность. Слишком многие хотели бы порыться в этих фамильных сокровищах, и слишком многие боялись таких раскопок.

Карл что-то накопал для тебя в Тель-Авиве и по привычке послал к чёртовой матери субординацию и порядок оповещения боссов нашей Фирмы? осторожно спросил Вернон, когда гости вкусили первые глотки напитка.

На сей раз - нет, теперь улыбка Бросса стала откровенной. Просто это очевидно из уже имеющихся материалов.

Объясни, Вернон обозначил умеренную заинтересованность, только без новых загадок, и так забот полон рот.

Для начала: если я правильно понял, наш узник, принципиально, был заточен только под финансовые акции, в голосе Бросса появились профессорские нотки, воевать, так сказать, с несовершенством этого мира, это не его задача. Представь себе свежего, не отягощённого толстым кошельком студента-рекрута, только-только попавшего на нашу Ферму... Представил? Мы даём ему информацию и ставим оперативные навыки и выпускаем на свободный прокорм, а он вместо того, что бы выполнять задания боссов, берётся потрошить спекулянтов и банкиров. Смотри: сначала просто еженедельные лотереи, потом ставки на спортивных тотализаторах, опустил по крупному букмекеров, и как вершина игра на бирже. Все ровненько ложится. Как тебе такая мысль?

Уолтерс озадаченно поморгал:

Добавить что-то можешь?

Во-вторых. Он всего лишь посыльный, или, если хотите квартирьер. Как он сам говорит, его задача обеспечить материальное благополучие основной миссии Воина и Предиктора. Его учили, с ним работали, и не мы, и не КГБ, и не Моссад, и даже не МИ6, а кто-то иной, но не менее опасный. Я, таких!, не знаю, я только предполагаю, кто! это может быть

Уолтерс посмотрел на бывшего шефа аналитического отдела долгим, недоумевающим взглядом:

Не скажу, что меня это предположение вдохновляет, проговорил он потом, такой квартирьер, тем более - чужой, с такими навыками и знаниями, в определённых обстоятельствах мог бы легко сработать и против нас. С ужасом, боюсь даже предположить, что, а вернее, кто последует за квартирьером.

Послушайте, коллеги, не выдержал, наконец, Ричард, это же ни в какие ворота не лезет. Нет, в плане рабочей версии - годится, но к черту, квартирьера? Ах, как это ни прискорбно, но мы постепенно разучились думать. В материалах достаточно информации, и о его миссии, и о других возможных участниках. Надо просто тщательно всё систематизировать и обдумать, а затем принимать взвешенные решения. Но меня больше всего интересует тот, на кого работал этот квартирьер. Обнаружить Воина или Предиктора, а тем более, поставить их под контроль, вот это должно стать главной задачей всего нашего разведсообщества. Уолтерс, каковы перспективы реализации, какой задачи?

Тут Уолтерс ощутил себя в некотором роде на экзамене у не самого лояльного профессора.

Впрочем, Хелмс и не ожидал от своих коллег ответов:

А почему вы не принимаете версию, высказанную самим узником. Или вы считаете, что это всего лишь фантазии, что бы увести нас от реального положения вещей. Мы, аналитики, по сути, являемся переводчиками с языка недосказанных жестов на человеческую речь. Интерпретаторы, если можно так сказать. И в этом качестве нас заменить нечем. Мы не обскачем машину по объёму собираемых и обрабатываемых фактов. Но в вопросах подготовки к принятию решений, в вопросах интерпретации событий и слов, а не объёма, более того, иногда накопление фактов даже мешает видеть суть дела, в этом нам нет равных.

А если конкретней? в голосе у Уолтерса появилось чуть заметное раздражение.

Конкретней? вступил в разговор Бросс. Да, Бога ради, Вернон, посмотри материалы по третьему дню допросов. Вот на что бы ты обратил внимание в самый первый момент? Бросс на миг замолчал, обводя собеседников серьёзным взглядом.

Уолтерс пожал плечами и поднял взгляд на Бросса. Джон перегнулся через поручни террасы и, наклоняясь к Уолтерсу и Хелмсу, продолжил мягким, но менторским тоном:

Да, вы не аналитики... Ну, смотрите: - страница три, при незначительном напряжении мысли, мне удалось с первого же раза, войти в темпоральную Информационную Матрицу и . А вот, на странице пять: в случае прибытия Воина и Предиктора, я должен обеспечить материальное благополучие предстоящей миссии. Страница шесть: и я, и Воин, детство провели в одном городе. Страница семь, он сказал, что Воин всегда будет стремиться к безусловному лидерству, не мешай ему в этом. И здесь же, - не пытайся упрекать Воина его возрастом, он хоть и выглядит младше тебя, но фактически, он прожил больше тебя, и знает Мир лучше тебя. И самое главное, на странице одиннадцать: Создатель сказал: ты и он одной крови, далее какая-то непонятная ерунда, ага, вот: не бойся за свою жизнь, если пострадает Воин, отдай ему свою кровь, сделай всё, что бы Воин выжил. Выживет Воин, - выживешь и ты. И таких оговорок, намёков и косвенных указаний на то, кто такие Воин и Предиктор, во всех проработанных мной материалах двадцать семь.

И каков итог, с нетерпением проговорил Вернон.

Он понимал логику Бросса, но пока не видел, куда она ведёт.

Терпение, мой друг, терпение, лицо Бросса вытянулось в самодовольной улыбке, показывая прекрасные зубы. Впрочем, он тут же опять посерьёзнел и продолжил, упоминаемый Воин, это молодой человек, возраст не более восемнадцати лет, проживает в настоящий момент в Москве, точнее, в небольшом городке около Москвы. Обладает целым набором сверх способностей: - умеет просчитывать предстоящие события на несколько месяцев, и даже лет, умеет противостоять любой физической силе, с любым большим числом противников, умеет исцелять людей и исцеляться сам. И самый главный их признак: - у Воина такая же группа крови, что и у узника. Я, кстати, в материалах не обнаружил медицинского заключения ни прижизненного, ни посмертного. Надо бы выяснить, какая у него была группа крови. Да! Кто ни будь, выяснил, как звали узника, и где он жил в детстве, а то в материалах, его имя и место жительства вымарано.

Нойман. Его звали Александэр Нойман. Сын репатрианта из России. Жил в городе Химки, это пригород Москвы. В материалах есть медицинское заключение о причине смерти, вот оно. Там, на мой взгляд, ничего необычного. Самая настоящая fake (подделка англ.), как русские говорят липа (он попытался произнести это слово по-русски). Главная мысль арестованный, умер от сердечной недостаточности.

Очень хорошо, это что-то новенькое, можно взглянуть, Бросс привстал из своего кресла, взял листок и погрузился в изучение документа, время от времени, постреливая в своих собеседников острым взглядом.

Ну вот, так и есть, Бросс откинулся на спинку кресла. А самого важного вы и не видите! Группа крови не определяется!

И что? в один голос спросили Вернон и Ричард.

А вы когда-нибудь, слышали о Бомбейском феномене?

И Вернон и Ричард отрицательно качнули головами.

Ещё в пятьдесят втором году, группа врачей инфекционистов работала в Бомбее при ликвидации угрозы эпидемии малярии. Бросс поудобнее расположился в кресле, и продолжил: Так вот, одному из пациентов понадобилось переливание крови и по обычной, стандартной, известной на тот момент методике проверки, его кровь не возможно было отнести ни к одной из известных, в настоящее время, групп крови. В его крови присутствовали все типы антигенов известные медицине. После того, как у трёх человек была установлена подобная аномалия, доктор Бхенде, стал изучать данный феномен. Он определил, что носители данного типа крови являются универсальными донорами, их кровь может быть перелита любому человеку с любой группой крови, с учётом Резус фактора, разумеется. Данный тип крови настолько редкое явление, что на Земле найдётся всего нескольких сотен человек с такой группой. В принципе, все они являются друг другу родственниками, или как минимум принадлежат к одной индоиранской этнической группе. Людей европейского типа, с таким феноменом, пока, официально, не наблюдалось. И тогда, получается, если у Ноймана и у Воина одинаковая группа крови, да ещё такая редкая, чем вам не уникальный, исключительный признак наших объектов.

Уф! вырвалось у Вернона. Он, аж вспотел от такого открытия.

И ещё: продолжал Бросс, в материалах упомянут НИИ Прогноз. Вот, на странице десять: с семи лет, я учился в спец интернате для детей с некоторыми особенностями развития. Этот интернат курировали сотрудники НИИ Прогноз. В информационных сообщениях от нашей станции в Москве, этот НИИ лишь однажды проскакивал, как я помню, примерно в 62 году. Тогда, в связи с этим Прогнозом, что-то совпало с большим провалом нашей разведки и постепенно, выпало из нашего поля зрения. С начала, было предположение, что в Прогнозе занимались медико-биологическими проблемами и изучали паранормальные способности человека. Но, при любой попытке приблизится к этому объекту, все наши агенты, неизменно терпели неудачи, и очень часто, а точнее всегда, проваливались. В нашем руководстве, тогда, посчитали, что Прогноз, это липкая приманка, как сыр в мышеловке. А так как, ни каких подтверждений, или хотя бы следов деятельности этого НИИ нет, как нет, и не было, соответствующих организационных решений в московских кабинетах. Может быть, конечно, что они есть, но мы их не видим, однако такой подход был бы против всех правил действующей кремлёвской бюрократии. На подобные трюки был способен разве что Семичасный, но он, как нам сейчас известно, вполне достоверно, больше не угрожает коллективному самовластью узкой группы Кремлёвских товарищей. Притом у его босса, Никиты Хрущёва, никогда не хватало терпения, и он бы уже десять раз растрезвонил о своей новой игрушке на всю Москву, до самых дальних её окраин... Короче, об этом знали бы все. Как вам будет угодно, джентльмены, но я, как съевший зубы на такой аналитике, категорически утверждаю, что для работы в этом направлении у русских никогда не было, ни ресурсов, ни политической воли, и нет её даже сегодня.

Откуда?! Вернон вдруг экспрессивно всплеснул руками, откуда у них тогда появился такой инструмент? Такие уникальные технологии?

Вернон вскочил и экспрессивно забегал взад-вперёд.

И ещё, джентльмены, Вернон вопросительно посмотрел на Бросса, откуда, это только первый вопрос. Второй: почему именно Москва? Почему у вас такая уверенность, что Нойман, сделан в Москве, и является продуктом КГБ.

Москва чисто географически. Но кто сказал, что Нойман не продукт КГБ, удивился Джон.

Ну, тогда я ничего не понимаю, к чему ты клонишь? Вернон остановился и уставился прямо в глаза Броссу.

Джентльмены, джентльмены послушайте меня, и прекратите это противоборство, Хелмс вскочил, готовый примерить обоих.

Послушайте, успокаивающе повторил Хелмс, послушайте то, ради чего я нарушил приказ Госдепа и прилетел вчера в Вашингтон, сказал Ричард, и после некоторой паузы продолжил:

После Войны я служил под началом Фрэнка Виснера, в оккупационном секторе США в Германии. В конце мая 45-го, мне в руки попал оберштурмфюрер СС Рудольф Кнауфф, начальник внутренней охраны в одной секретной лаборатории СС. Это лаборатория, когда-то, располагалась в городке Либерец, пока её не разбомбили англичане. Так вот, этот обер, предложил сделку: - он передаёт нам некоторые материалы о разработках, той лаборатории, в обмен на паспорт одной из нейтральных стран. Эти материалы, Кнауфф припрятал в своей бывшей служебной квартире. И, что бы подогреть наш интерес, сообщил следующее: 6-го и 9-го августа произойдут события, описанные здесь, и он передал фотокопию некоторого документа, написанного на неизвестном нам языке. А вы помните, что произошло в эти дни? поинтересовался Хелмс у своих собеседников. (Прим. автора Бомбардировка Хиросимы и Нагасаки) Те, в ответ, только переглянулись, и Бросс утвердительно кивнул головой. Так вот, именно эти события и были там описаны. С идеальной точностью, обозначив места событий, но без указания названий городов. Запись была сделана на, давно уже мёртвом, древнеперсидском диалекте. И это за три месяца до указанных событий. Этот документ, так и хранится в нашем архиве, код хранения, если нужно, назову позже. А ещё, Кнауфф рассказал следующее: - начиная с 1939 года, в Судетских горах, находился, сверхсекретная лаборатория Аненербе, которая занималась изучением людей со сверх способностями. Начальником лаборатории и фактически самовластным хозяином там был доктор медицины и естественных наук профессор Вольдемар фон Валленштайн. Возможно это имя вымышленное, во всяком случае, мы, впоследствии, ни каких следов, или упоминаний об этом профессоре не нашли. Так, вот. Он изучал парапсихологию и протоанализ, ставил различные эксперименты на живых людях, заключённых лагерей, и просто над бедолагами, попавшими в его руки. Иными словами, искал возможности внедрения в подсознание человека, можно сказать варварскими методами вырабатывал навыки прогнозирования и предсказания будущего. Наибольшего результата, профессор, добился у одного молодого человека. Со слов Кнауфа, парнишка обладал способностью знать всё, что произойдёт в его окружении за три-четыре минуты до свершения этих событий. Имени этого парня, Рудольф Кнауфф не знал, но за несколько дней до нашего ареста видел его в городке Зойкендорф, не далеко от Нюрнберга. И может помочь его опознать и задержать. По утверждению Кнауффа, документы были спрятаны в условном месте. Но была проблема Городок Либерец, находился в русской оккупационной зоне, и наши оперативные действия там, были крайне ограничены. Бывшего подопытного секретной лаборатории, он нам указал, но задержать его не удалось. Уж очень прытким оказался этот парнишка. Для поиска документов, Кнауффа пришлось отпустить, и он тут же попался в руки русской контрразведки. Кнауффа арестовали, осудили и казнили, как военного преступника. Русские вообще не церемонились с такими кадрами. А вот за бывшим подопытным, я охотился очень долго, но безуспешно. Как выяснилось потом, он обладал целым рядом сверх способностей: - феноменальной памятью, - крайне высокой физической силой и выносливостью, однажды, во время преследования, без устали бежал сто миль, - мог мгновенно загипнотизировать любого, ввести его в ступор, - и самое главное! предугадывал, или, так сказать, предвидел, будущие события за несколько минут до их свершения. В конечном итоге, он сам нам сдался, но не напрямую, а просто позвонил по телефону прямо в мой кабинет и предложил свои услуги. Говорил он по-немецки, с заметным славянским акцентом. И своё сотрудничество обставил целым рядом условий. Первое: - ни кто и ни когда не будет знать его настоящего имени, второе: - нигде и ни когда в его личном деле не будет его фотографии, третье: - он сам выбирает себе задание, а если задание даём мы, то он вправе отказаться, без объяснения причин. Ну, и последнее: - его услуги могут стоить дорого, запасайтесь деньгами господа! Выполнить эти условия на первый взгляд было не сложно, мы действительно не знали, как его зовут на самом деле, мы не имели ни одной фотографии пригодной для его идентификации, а давать конкретное задание лицу, не состоящему у нас на службе, и вообще, не контролируемому нами Ну, и вы сами понимаете, платить неизвестно кому, ни кто не собирался. А зря! Потом нам это обошлось на МНОГО! дороже. Между собой офицеры оперативники называли его чёрный человек (black man англ.), он так и вошёл в наши донесения под этим прозвищем.

В тот период службы я плотно курировал, по линии разведки, подготовку и проведение Нюренбергского процесса. И что бы вы думали, от чёрного человека стали поступать такие сведения, такие материалы, что всем нашим яйцеголовам и за сто лет службы никогда бы не добыть. Канал общения с ним был несколько своеобразен: он просто звонил ко мне в кабинет по телефону, и каждый раз из нового места. Отследить его очередной звонок было просто не реально. Несколько раз телефонный звонок, шёл прямо из воинских частей, и из наших, и от англичан, и даже из русских блокпостов. Разговаривали мы подолгу, иногда до часа, а то и более. И всякий раз, я не терял надежды поймать его. Так во время очередного разговора, мои техники вычислили место телефона, и тут же туда были направлены оперативники. Но за три минуты до их прибытия, он резко оборвал разговор. И, все же, уходя от преследования, неожиданно, нарвался на молодого капрала, столкнулся с ним, как говорится face tо face(лицом к лицу англ.). Капрал, молоденький парнишка, выхватил пистолет и попытался остановить его, но мгновенно был обезоружен, и повержен на землю. Как оказалось, этот капрал, до призыва учился в академии художеств, и прекрасно рисовал. Мог нарисовать его портрет, но не успел, в этот же день погиб. Несчастный случай, вечером, пришёл в казарму, сам полез ремонтировать электрокипятильник, и его убило током. А звали этого капрала, Хелмс прервал свой рассказ, внимательно осмотрел собеседников, и произнёс: Пол Ньюман.

Уолтерс аж рот открыл от удивления, стоял молча, поражённый, да и Бросс несколько секунд был в полном замешательстве.

Как? Ричард, ты хочешь сказать, что Пол Ньюман не Пол Ньюман?

Да. И это знают всего три человека на Земле. Я, а теперь вы, джентльмены.

Примечание автора:

Пол Ньюман легендарный офицер разведки армии США в 1945 по 1956 годы. Награжден Золотой медалью Конгресса США и Звездой разведки. Официально считается, что он пропал без вести в 1956 году. В 1974 году был удостоен персональной Звезды на Мемориальной стене в Штаб-квартире ЦРУ в Ленгли.

И чем нам может помочь эта информация? спросил Вернон, когда улеглась первая волна замешательства.

Давай, Ричард, расскажи, подбодрил его Бросс.

Ну, во-первых, как вы поняли, все сохранившиеся материалы и разработки немцев по внедрению паранормальных способностей в нужного вам человека, попали к русским. Как они распорядились этим богатством, Хелмс пожал плечами, кто его знает. А дальше, продолжил Хелмс, в конце сорок пятого, уже не возможно было скрывать источник такой стратегической информации, и я принял решение, задним числом сделать погибшего Пола Ньюмана действующим офицером разведки армии США. Мной было всё тщательно проверено, все документы подчищены, и личное дело Пола Ньюмана засекречено с наивысшим грифом. Мои специальные агенты, даже в его родном городке, просмотрели тысячи папок с документами, что бы в их недрах не осталось ни одной фотографии настоящего Пола. Родителям вручили официальное извещение о смерти их сына и передали похоронный флаг. С тех пор Пол Ньюман является самым секретным офицером.

Ты сказал, является! Уолтерс уцепился за последнюю фразу. А как же извещение о пропаже без вести или гибели, что появилось в пятьдесят шестом. Он ведь в числе первых удостоен посмертно персональной Звезды на Мемориальной стене.

Он так дважды пропадал. В первый раз, он пропал в конце сорок пятого. Было это в ноябре. Он дал весточку, что располагает документами и информацией о работе на Советы некоторых высокопоставленных, назовём так: джентльменов. За эту услугу потребовал очень, ОЧЕНЬ! большую сумму. Сами понимаете, что было дальше Как выяснилось позже, один из этих джентльменов, как раз и был в комиссии конгресса по обороне. Ну, само собой разумеется, в выплате отказали. И Пол Ньюман пропал, перестал выходить на связь. А потом, вдруг, в апреле пятьдесят третьего в посольстве в Москве получили письмо с условным кодом чёрного человека и просьбой передать привет мне. Канал связи наладился через сотрудника Австрийского консульства в Киеве. И пошла информация да ещё какая! Вот тут уже денег не жалели

Так он жив! удивлённо и с нетерпением спросил Уолтерс.

Жив, здоров. Живёт безбедно где-то в Западной Европе. Примерно месяц назад позвонил мне, поговорили. Готов к работе, но как всегда, на своих условиях.

И что, с ним можно связаться?

Можно попробовать связаться, а вот захочет ли он

Как это не захочет, он же офицер армии США, недоумевал Уолтерс.

Это мы так думаем, а он, возможно, даже не догадывается.

Да, тут ты прав, и подумав, словно ухватившись за последнюю надежду, Вернон спросил: Так, всё же, как с ним связаться.

Предельно просто, регулярно подавать в местные Австрийские газеты объявления о покупке, каких либо документов или рукописей на древнеперсидском языке. Если предложат, что либо, то поинтересоваться: кому ранее принадлежали эти документы. Если ответит, что семье фон Валленштайн, это и будет Ньюман. Выскажите ему своё предложение, и если оно его не заинтересует, он больше с вами на связь не выйдет. А если заинтересует, сам предложит способ взаимодействия и условия оплаты. И почти всегда условия оплаты будут включать в себя очень странные вещи, или услуги. Не удивляйтесь такому предложению. Предпочитает говорить на немецком или на русском языке, учтите это. И ещё, предлагаю не юлить, а говорить о проблеме в открытую. У него дьявольская интуиция, почувствует фальшь, или недосказанность, прекратит общение. У меня так было в конце сорок пятого, когда он первый раз пропал.

Ричард с сожалением посмотрел на свой опустевший стакан: Всё, хватит, пора заканчивать этот бал благотворительности, подумал он.

Джон, а что ты можешь сказать о тех политических прогнозах, которые дал этот узник. На сколько они вероятны.

Абсолютно! Бросс расслабленно посмотрел на Вернона. У меня нет ни каких сомнений. Ты только представь себе, что было бы уже сейчас, если бы подобной информацией обладали русские.

Вернон при такой мысли, аж передёрнулся весь.

Вот, вот. И я так же подумал. А что это значит

Ты хочешь сказать, что узник, Воин и Предиктор это инструмент каких-то высших сил, но ни как не продукт Кэй-Би-Джи.

Нет, нет. Немножечко не так. Мы не можем утверждать, чей они продукт, но чисто географически, место их рождения и место их нахождения в настоящий момент это Россия. И судя по скорости распространения информации об узнике, очень скоро и русские будут об этом знать. А они, в отличии от нас, на своей территории. И возможности найти и поставить под контроль Воина и Предиктора у них гораздо больше.

Так ты, Джон, считаешь, что пора приступать к активным действиям.

Да. Давно уже пора Мой тебе совет, наставительно проговорил Бросс, воспользуйся рекомендацией Ричарда, подключай к работе в России Пол Ньюмана. Если он согласиться, разумеется.

Тридцать лет назад. 20 января 1945 года.

Германия, городок Либерец, бывший Райхенберг, центр Рейхсгау Судетской области.

Все в городе прекрасно знали, чем занимаются нацисты в католическом приюте Святого Антония, но, даже втихаря, между собой, ни кто и не думал обмолвиться об этом хоть полслова. Внешне ни как не было видно, что в приюте обосновалась секретная лаборатория Аненербе, весь персонал, и даже охрана, ходили в гражданской одежде, и были похожи на местных жителей, крестьян, чернорабочих и прислужников монастыря. Для создания видимости, что это действительно монастырь, в местном костёле Святого Антония проводились службы, и монахи, или люди в монашеской одежде, регулярно ходили туда.

Профессор Вольдемар фон Валленштайн сидел в своём кабинете и с самого утра, не выходил, и даже отменил запланированные на сегодня мероприятия. Фронт русских приближался с чудовищной скоростью. Профессор не успевал, катастрофически не успевал закончить труд всей своей жизни. Ещё бы месяца два, а лучше три, и всё было бы готово для трансэкспортации. А сейчас надо в экстренном порядке готовить объект к ликвидации. Ах! Как обидно! Очень жаль, под конец войны к нему пошёл удивительный материал. Да и опыты над кроликами стали давать свои плоды. Он, наконец, нашёл способ сохранить жизнь кролику при воздействии на него высоковольтным разрядом. И реципиент найден. Всё так хорошо складывается, но время проклятущее время, так бездарно упущено в кабинетах рейхсканцелярии.

Профессор в тысячный раз раскрыл свою тетрадь, где записывал расшифровки из Книги Знаний персидского мудреца.

Эти записи надо уничтожить в первую очередь, подумал Валленштайн. А как быть с самими Книгами? Неужели и их придётся уничтожить. Нет. Ни в коем случае. Всё равно, кроме меня, это ни кто не прочтёт. А пропорции нейромодуляций реципиента и донора запомнить не реально! Нет! Книги ни как нельзя уничтожать. Расчёты для трансэкспортации, надо производить непосредственно перед акцией. Не возможно предугадать: ни момент перехода сознания, ни мощность воздействия, ни да ни чего не возможно, и сами вычисления, очень сложный и длительный процесс. Пока считаешь мощность для заданного момента перехода, проходит время, и когда начинаешь считать дозу и пропорции активного вещества, пропадает актуальность начальных вычислений. Возможно, в будущем, появятся такие вычислительные машины, которые с лёгкостью и практически мгновенно будут производить все нужные расчёты. Но это в будущем, а сейчас надо придумать, как и где их спрятать.

Профессор открыл сейф, достал две толстые книги с обложками из темно-коричневой буйволовой кожи, обернул каждую в два слоя промасленной бумаги и завязал прочным шпагатом.

В дверь постучали, и только после окрика профессора кто там!, осторожно, словно в клетку к тигру, вошёл посетитель. Это был начальник внутренней охраны оберштурмфюрер СС Рудольф Кнауфф, мерзкий тип. Стал обером на волне акций нацистов с евреями и славянами, а так, бывший свинопас, сын свинопаса, холоп, быдло.

Герр Валленштайн! Прошу прощения, вчера, вы не дали распоряжений об очередной партии кроликов, тихо сказал посетитель.

Предварительные анализы сделаны? спросил профессор.

Да! Герр профессор. Вот они, и посетитель протянул десяток листов с рукописным текстом.

Профессор, не глядя в сторону посетителя, протянул руку. Пролистал несколько листов и задержал взгляд на одном.

Этого в лабораторию, остальных на утилизацию или в лагерь, мне они не нужны, можете даже отпустить, решение, по вашему усмотрению.

Посетитель взял этот листок, бегло прочитал, но вопреки ожиданию профессора не ушёл, а остался, молча, стоять на месте.

Что ещё?

Настоятель просит аудиенции.

Чего он хочет?

Он хочет поговорить о захоронениях кроликов, задаёт неудобные вопросы, герр профессор.

Где он?

А западном пределе, ожидает вас.

Скажи, я сам приду к нему в костёл, завтра, после утренней службы. А теперь свободен, иди.

Профессор встал и вышел в длинный коридор административного корпуса, бывший госпитальный корпус монастыря. Через узкие окошки-бойницы едва пробивался тусклый дневной свет. Оконные стёкла были заклеены пергаментной бумагой, что бы ни кто, даже случайно, не мог заглянуть внутрь, да и обитателям этого места не следовало смотреть на улицы городка. В конце коридора винтовая лестница вела вниз в бывшую трапезную, а сейчас казарму для охраны и персонала объекта.

Интересно, раздумывал Валленштайн, а знает ли ещё, кто-то, про маленький лаз между балками винтовой лестницы, ведущей в винный подвал монастыря. Я, всего один раз, случайно, пробрался туда, всё хотел дать распоряжение заделать это место, заложить кирпичом и поштукатурить, но из-за текучки постоянно забывал об этом.

Профессор спустился по винтовой лестнице на один пролёт, вот небольшая площадка, а вот и лаз. Узкое тёмное пространство, шириной не более двадцати сантиметров, в середине две толстые поперечины преграждают путь, но если есть цель проникнуть туда, то это возможно. Профессор достал большой аккумуляторный фонарь, включил, и осветил внутреннее пространство. Через один метр луч упёрся в кирпичную кладку, явно не старинную, но уже почерневшую от времени и копоти периодически выходившей из кухни трапезной. Слева кирпичная кладка вплотную примыкала к внешней стене здания, а вправо, уходила за изгиб округлой стены винтовой лестницы, оставляя узкий проход. Профессор стал медленно и аккуратно протискиваться вглубь по проходу, стены становились всё ближе и ближе. И вдруг, под ногами пол пошёл уступами, с каждым шагом уходя всё ниже и ниже. Пройдя два-три метра, таким образом, профессор вышел в более просторное помещение, шириной около метра, со сводчатым потолком и пологим, уходящим вниз, в глубину, полом. В этом помещении было два выхода. Один был закрыт деревянной дверью, сколоченной из толстых деревянных брусков, обитых вдоль и поперёк железными полосами. С внутренней стороны дверь имела громадный стальной засов. Профессор подёргал его, работает. За этой дверью была узкая маленькая комнатка, куда входили и выходили чугунные трубы с задвижками и вентилями, вполне современными, толи для водопровода, толи для канализации. Всё это, явно, не имело ни какого отношения к средневековым тайным ходам. Просто мастера приспособили это помещение для инженерных коммуникаций. В стену были вмонтированы стальные скобы, по которым можно подняться наверх. А там наверху, был обыкновенный чугунный люк, как у канализационных колодцев. Ни чего более примечательного в этой комнате не было. Профессор вернулся в первое помещение.

Второй выход имел две двери, толстые дубовые двери, обитые железными полосами. Двери имели специальный механизм, не позволяющий, чтобы обе эти двери были открытыми. Если одна из дверей открыта, то чтобы открыть другую, необходимо закрыть первую, и наоборот. Между дверьми было очень узкое пространство, такое узкое, что только один человек мог там поместиться. Всё это хитросплетение механизмов и уловок было придумано для того, чтобы в монастырь не проник целый отряд врагов. Пока враги будут проходить по одному через эту, хитрую, систему, их перебьют поодиночке. Не удивительно, ведь любое средневековое строение, толи замок, толи монастырь, это, прежде всего оборонительное сооружение, а только во вторую очередь жильё.

Профессор прошёл через этот дверной лабиринт. Петли и механизмы обеих дверей хоть и проржавели, но двигались легко и бесшумно. Над первой дверью, что со стороны монастыря, на стене профессор увидел небольшую нишу, как будто один из камней выпал из своего места. А вот и выпавший камень. Профессор попытался пристроить камень на место, получилось. Но ниша в глубину была значительно больше камня. Внимательно осмотрев внутреннее пространство ниши, профессор обнаружил там не большой стальной крюк, повернув который, можно заблокировать обе двери. А внутреннее пространство ниши позволяло положить туда свёрток и закрыть это камнем. Профессор так и сделал.

После дверного лабиринта шёл узкий и низкий тоннель, выложенный из необработанных камней. Это был подземный ход. Иногда, между камнями кладки торчали и свисали сухие корни. По подземелью, в полный рост, профессор шёл не долго. Вскоре под ногами стали попадаться доски, бревна, кучи земли и мусор. А дальше, земля, камни и кучи мусора увеличились так, что пришлось идти, согнувшись, а затем вообще ползти на четвереньках.

Если бы из дальнего конца подземелья не слышны были звуки или голоса, профессор бы развернулся и пошёл в обратную сторону. Но с каждым новым метром голоса и звуки слышались всё отчётливей. И вдруг впереди мелькнул свет, а через десяток метров профессор выполз из земляной норы в глубине какой-то лощины или оврага.

Профессор осмотрелся. Овраг, подумал профессор, да это тот самый овраг, перед въездом в монастырь. Где-то, здесь должен быть мост через овраг, по которому мы въезжаем к себе в резиденцию. А вот и мост, охрана, это они так громко и шумно, что-то обсуждали.

21 января 1945 года.

Германия, городок Либерец.

Взрыв оглушил ночную тишину городка. Авиа налётов на Либерец не было и не могло быть. Здесь, в долине между гор, даже близко не было военных объектов. Если бы не гул множества авиа моторов, можно было бы подумать, что это просто какой-то одинокий взрыв большой мощности, но за первым взрывом последовали другие. И через полминуты цепочка взрывов добралась до монастыря, а дальше был ад

Профессор очнулся от холода и удушливого запаха пожарища. Голова была как чугунная и нещадно болела. В горле першило от гарева пожаров. Вольдемар фон Валленштайн попытался приподняться, но тело было зажато между землёй и чем-то большим и твёрдым, за спиной толи плита, толи часть обрушенной стены. На правой руке, почему-то, был какой-то металлический браслет, и от него длинная цепь тянулась вглубь развалин.

Сколько прошло времени, профессор не помнил, от болей и отчаяния он несколько раз терял сознание или впадал в забытьё. И в этом, полусознательном состоянии ему послышалось, как наяву, шум падающих камней и человеческие голоса. А может это были уже галлюцинации умирающего сознания. Но шум нарастал и приближался, и тут цепь на правой руке больно натянулась, да так, что рука чуть не оторвалась. От боли профессор закричал, потерял сознание, и

Его откопали и бережно, на руках перенесли на носилки. Вокруг него суетились совершенно незнакомые люди, по виду горожане. Потом подошёл пожилой мужчина в сером поношенном пальто, присел, попытался нащупать пульс, покачал головой, поднялся и молча ушёл. Люди, окружающие пострадавшего, стали расходиться. А его бездыханное тело так и осталось лежать на носилках

Красивая молодая женщина в белой косынке с маленьким красным крестом подошла, присела и обтёрла лицо лежащего на носилках человека влажной салфеткой. Она, молитвенно сложила руки, вознеся взгляд к небу, тихонько прочитала молитву, потом приложила руку к бездыханной груди, перекрестилась и

Под госпиталь спешно переоборудовали городскую начальную школу. Всё равно занятия там давно не проводятся. Ожидалось большое количество раненых, но с каждым часом вести были всё более неутешительные. К концу первого дня, после авиа налёта, в госпитале было всего два десятка пострадавших. И ни кого из военных или охраны, только гражданские, горожане или монахи. С ранеными постоянно находился местный врач и две сестры милосердия. На следующий день раненых посетил сам настоятель костёла Святого Антония. Он подходил к постели каждого больного и подолгу беседовал с ним. Вот очередь дошла до профессора. Настоятель подошёл, перекрестил пострадавшего, прочитал короткую молитву о здравии, и обратился к больному:

Сын мой, как имя твоё, за кого возводить мои молитвы о здравии к Господу нашему, спросил Настоятель.

А вы меня не узнаёте, святой отец, вместо ответа спросил его профессор.

Настоятель заинтересованно присмотрелся к больному, но ни как не мог вспомнить его.

Нет, не припомню, у меня около пяти тысяч прихожан из постоянной паствы и столько же беженцев, и временно приходящих.

При этих словах Настоятеля, Валленштайн насторожился и, заподозрив, что-то не ладное, не стал настаивать на своём знакомстве.

Так за кого мне помолиться, сын мой, повторил вопрос Настоятель.

Так помолитесь за грешника неверующего, что обрёк на страдания и смерть тысячи невинных христиан и нехристей, святой отец.

От этих слов Настоятель отшатнулся, и его передёрнуло, как будто пред ним открылись врата ада, он несколько раз подряд перекрестился.

Вы слишком молоды, сын мой, не возводите на себя напрасно, те грехи, которые не совершали, а если и совершали, то покайтесь, и Бог простит, он всемогущ и всемилостив.

Не будет мне прощения, хоть покаюсь я или умру не раскаявшись. И хвати об этом, святой отец. Вы лучше расскажите, что уцелело от приюта и братии вашей, спросил профессор.

А вы из работников или из страдальцев будете, вопросом на вопрос ответил Настоятель.

Скорее из работников.

По одежде и внешности о вас такого не скажешь. Я скорее подумал бы, что из тех страдальцев, что невинно и невольно обрели пристанище в этом заведении.

Тут герр Валленштайн совсем запутался в своих предположениях, относительно причин, по которым Настоятель отказывался узнавать его. И какое-то мерзкое ощущение предстоящей опасности не покидало профессора.

Голова. Как нещадно болит голова, подумал профессор.

А Настоятель всё говорил, говорил, но до Валленштайна так и не доходил смысл сказанного. От головной боли перед глазами поплыли круги, и профессор впал в забытьё. В таком состоянии ему казалось, что сейчас сюда войдут люди и начнётся очередная пытка вопросами, и среди вошедших будет он, тупоголовый обер Кнауфф

Вдруг, Настоятель резко умолк, прервав свой монолог на полу слове. Дверь палаты распахнулась от сильного удара, и на пороге показался сначала бургомистр этого городка господин Виддерман, а за ним оберштурмфюрер СС Кнауфф. Причём, обер был в эС-эС-овской форме, что категорически запрещалось, для соблюдения тайны спец лаборатории.

Врач, увидев городское начальство, засуетился, но бургомистр, жестом, остановил эти бессмысленные дёргания. Кнауфф в сопровождении двух автоматчиков шёл между койками, и, проходя около некоторых, сквозь зубы цедил: Этот этот этот. Подойдя к кровати Валленштайна, Кнауфф, мельком, взглянул на профессора, и так же, небрежно и высокомерно, произнёс: Этого.

Профессор напрягся, превозмог сильную боль и из последних сил произнёс:

Оберштурмфюрер! Не забывайтесь! Что вы вообще себе позволяете!

Но он даже не успел закончить, как кулак обера, прямо по лицу, припечатал его к постели.

Встать!! заорал оберштурмфюрер, встать! Грязная свинья! Как ты посмел разинуть свой рот, скотина! и, обратившись к автоматчикам, Выволакивайте эту тварь во двор и всыпьте хорошенько.

И те, не дожидаясь второго окрика, подскочили к кровати профессора, и ударами прикладов, ногами и пинками, вытолкали Валленштайна во двор.

Избитый, в окровавленной грязно-белой больничной пижаме, аристократ, профессор Вольдемар фон Валленштайн, потомок баронов, хозяев Судетских земель лежал на раскисшей земле, во дворе бывшей начальной школы.

Крытый тентом грузовой Опель, натужно урча мотором, медленно поднимался в гору. В его кузове, прямо на полу сидели четыре бывших пациента городского врача. Двое солдат охранников сидели побортно, настороже, готовые в любую минуту изрешетить из автоматов любого, даже за малейшую попытку неповиновения.

Валленштайн, то приходил в сознание, то снова проваливался в беспамятство, от контузии, от перенесённого сотрясения мозга, от последующих побоев. А в беспамятстве ему снова и снова приходило одно и то же видение: Валленштайн, выходит из машины, а обер, целится ему прямо в лицо, и, больше ничего нет.

В след за Опелем, ехал легковой БМВ-321, двухцветный, красно-коричневый с бежевым. Его хромированные элементы кузова, поблёскивали, в лучах заходящего солнца. Мой, подумал Валленштайн, другого такого в ближайшей округе нет.

Машины поднялись на пригорок и остановились у ровного пологого склона, абсолютно лишённого деревьев и даже кустарников. Весь склон был изрыт свежее насыпанными и более старыми могильными холмиками разной величины. Были и одинокие небольшие могилы, и длинные, по несколько метров. Опель остановился у недавно вырытой ямы. Узников, пинками и прикладами автоматов, вытолкали из кузова.

Оберштурмфюрер! Я надеюсь, что вы отдаёте себе отчёт, о последствиях, обратился Валленштайн к своему бывшему подчинённому.

Кнауфф выбрался из БМВ, достал папиросу, закурил, и с наглым, надменным видом сказал:

Я вижу, наш чистоплюй Профессор, уж больно распустил своего любимчика. Можешь немного ещё похрюкать, свинья.

Солнце клонилось к закату и его яркие лучи огненным светом озаряли вершины и заснеженные слоны противоположных гор. Мороз крепчал, и ветер, здесь, выше долины, задувал ещё сильнее. Но мороза и ветра узники не чувствовали. Их трясло, их колотило от страха, страха неминуемой смерти.

Обер докурил, достал свой Люггер и стволом указал на край ямы. Профессор не пошевелился.

Да мне всё равно. Сдохни хоть здесь.

И тут Валленштайна осенила мысль: Надо сдать ему свой архив. Нет не весь, а только одну из Книг персидского мудреца. Книгу Пророчеств например. И обязательно вместе с собой. Ведь кроме меня это, всё равно, ни кто не прочтёт.

Герр оберштурмфюрер! Вас не заинтересуют материалы исследований, спросил профессор.

Зачем, зачем мне это, удивился Кнауфф.

Ну, вы же понимаете, что война скоро закончится. Таких, как вы и я ни кто жалеть не будет, особенно русские. А вот, англичане или американцы, могут заинтересоваться подобными исследованиями. Материалы, это пропуск в новую жизнь, что-то типа индульгенции.

Этого в машину, махнул Люггером обер.

Профессор на ватных ногах направился к Опелю, а за его спиной послышалась короткая автоматная очередь из двух стволов сразу.

В кузове, на полу, валялась старая и грязная шинель солдата Вермахта, но что бы не замёрзнуть окончательно, профессор надел её. Было ужасно холодно, болело избитое тело и голова. Пока ехали в город, профессор забился в угол, улёгся на пол, свернулся калачиком и задремал.

В городок вернулись уже в темноте. К БМВ обера подскочил какой-то солдат и коротко доложил: Герр оберштурмфюрер! Прибыл рейхсштатхальтер Генляйн. Он сейчас в костёле.

Что отличает нормальных людей от патологических трусов и мерзавцев, это их вечное стремление унизить, затоптать, забить подчинённых и нижестоящих, и вечное желание подлизаться, пресмыкаться, унижаться перед своим начальником или любым вышестоящим чиновником. Услышав, что наместник Судетской области прибыл, и находится в костёле, обер на полусогнутых ногах и в раболепской позе помчался через всю площадь в костёл. На счёт профессора обер никаких распоряжений не дал, и поэтому Валленштайн спокойно вылез из кузова и направился к костёлу. Его, как две тени, сопровождали двое охранников. Ну как же, ведь Судетский наместник, рейхсштатхальтер Конрад Генляйн старый закадычный друг Вольдемара фон Валленштайна. Ещё с начала тридцатых эта парочка не пропускала ни одного кабачка или подвальчика, лишь бы там наливали.

Костёл, в ночной темноте, светился как рождественская ель. Горело и светилось всё, что только можно было зажечь и включить. Профессор вошёл внутрь, а охранники, как добропорядочные христиане, при оружии не решились войти. Да и куда он, пленник, денется, вокруг полно охраны и вооружённых солдат.

Посреди костёла, ближе к алтарю стоял гроб красного дерева, покрытый германским флагом с чёрным крестом-свастикой. У гроба стоял наместник и скорбно смотрел в лицо покойнику. Профессор медленно приблизился.

И что! Что это!... В гробу лежал он! Вернее его тело. Ни какого сомнения, это было его, ссохшееся жёлтое лицо воскового цвета Первой мыслью было: А кто я! Паника охватила профессора, но тело не двигалось, он застыл в той позе, в которой увидел, рассмотрел, своё лицо в покойнике, лежащем в гробу. Сколько времени прошло, сколько он стоял, профессор не помнил. Очнулся он от грубого пинка сзади.

Чего застыл! Иди!

Это был обер. Он вытолкал профессора, или того, кто считал себя профессором, на площадь перед костёлом, и весел охранникам отвести пленника на гауп-вахту.

Два дня профессора ни кто не беспокоил. Ну, хотя бы кормили. Профессор отлежался, нервный стресс прошёл, а его мысли, от увиденного, пришли к единственному выводу: Произошла спонтанная трансэкспортация, его сознание перескочило в тело реципиента, того самого гуцульского мальчика, у которого все биологические и медицинские показатели были идеальными для опыта по трансэкспортации. Но не планировал я сам себя куда-то перемещать, для этой цели был подготовлен другой донор. И как это произошло, где взялось столько энергии, профессор ходил из угла в угол, он так и не понимал произошедшего.

Мысли профессора прервали два охранника, они пришли за ним.

Профессор хотя, какой он теперь профессор, он в теле молодого человека, возраст не более семнадцати лет, высокий, темноволосый, правильные черты лица, такие нравятся женщинам, подумал Валленштайн, когда его выводили.

Валленштайна подвели к оберштурмфюреру.

Где там эти чёртовы материалы, спросил обер, не поднимая головы на вошедшего.

В подземелье, что идёт от административного корпуса. Могу показать.

Не надо, расскажи подробнее вот этим олухам, и пусть они принесут, обер поднял глаза на пленника, а если не найдут, я тебя расстреляю, лично, сам.

Расстреливай, спокойно и уверенно сказал Валленштайн, без меня, они не найдут.

Кнауфф помолчал, рассматривая лицо своего пленника, а потом скомандовал:

Вперёд, на выход.

И когда пленник и два охранника вышли во двор, Кнауфф резко развернулся, и ударил кулаком в лицо Валленштайну.

Это за твоё нахальство. А теперь веди.

Административный корпус лаборатории был разрушен и почти полностью сгорел при бомбёжке. Валленштайн понял, почему Кнауфф не настаивал, чтобы пленник рассказал ему, где находится тайник. И теперь, среди этих развалин, найти остатки лестницы было затруднительно.

Герр Кнауфф, если вы здесь ориентируетесь, найдите то место, где была винтовая лестница, что вела из казармы на второй этаж, сказал Валлентайн.

Думаю, что здесь.

Надо расчистить это место от обломков. Ищем площадку между первым и вторым этажами. Там будет узкий проход в подземелье.

Обер отдал нужные распоряжения, и с десяток рабочих и солдат принялись за работу. Примерно через час лестничная площадка и лаз в подземелье были расчищены.

Кнауфф не дурак, и не позволил Валленштайну первым протиснуться туда. Первым он пустил одного из солдат охранников. Потом пропустил пленника, а сам пошел последним.

В подземелье, фонарь был только у охранника. Валленштайн велел направить свет на свой тайник, вынул камень и достал свёрток. И когда свёрток попал в руки Кнауффа, Валленштайн, тем самым камнем, что прикрывал тайник, сильно и неожиданно для Кнауффа, ударил по фонарю. Свет погас. Пока Кнауфф и охранник соображали, что делать, Валленштайн успел шмыгнуть в открытую дверь, закрыл её за собой и провернул крюк в нише, заблокировал дверь. Практически тут же в закрытую дверь ударила автоматная очередь, а потом и одиночные пистолетные выстрелы. Но старинную дверь не возможно было бы пробить даже из крупнокалиберного пулемёта.

По тоннелю подземелья пришлось идти в потёмках. Валленштайн шёл, почти бежал, как мог. Быстрее, быстрее, пока Кнауфф не опомнился и не оцепил весь район.

И Валленштайну повезло

14 ноября 1945 года, полдень,

дер. Унтершпревальд, 60 км от Берлина.

К развилке дорог приближался худощавый, высокий, молодой человек в чёрном морском бушлате, в бескозырке с ленточкой Балтийский флот и в зелёных солдатских штанах, заправленных в кирзовые сапоги. За плечами у матроса был армейский вещмешок, в простонародье сидор. Конец осени, но день стоял по-летнему тёплый. На небе ни облачка. Справа, на небольшом пригорке, у каплицы Божьей Матери, сидел молодой человек. На вскидку, парню было, лет восемнадцать-двадцать, высокий, широкоплечий, в тирольской шляпе, в потёртом пиджачке и рубахе с вышивкой. Парень, сняв сапог, перематывал портянку.

Фо фюхт дьё штрассэ хин? попытался спросить моряк у парня в шляпе.

Но парень, не понимающе, только покачал головой.

Диза виг вухин? спросил он ещё раз.

Результат был тот же.

Эх! Да что с тобой говорить. Одно слово немчура, с досадой проговорил моряк и присел рядом.

Та ты ридною мовою запытай, а то ты по-нимчыньськы нэ дужэ, сказал парнишка в шляпе.

Ой! Так ты ни как из наших! обрадовался морячок, и аж подскочил на месте.

Ни з якых я нэ вашiх. Я з москалякамы ни колы на брудэршафт нэ пыв. Я сам по соби.

Но морячок не очень то огорчился, что парнишка не признал его за своего.

Володя, представился он, и протянул парню руку. Которая дорога на Берлин?

Парень встал, недоверчиво посмотрел на протянутую руку, сделал пол шага вперёд, и:

Грыць. По москальськи будэ Грыгорий, ответил парень и пожал протянутую руку. Тоби у самый Бэрлин трэба, чы як?

У самый, самый, передразнил его морячок.

А у Бэрлин аусвайс трэба, у тэбэ е?

Е, ответил морячок.

Тоди пишлы разом, мэни тэж туды.

И молодой парень шустро встал, подхватил свою длинную, с крючковатым сучком на конце, палку, нанизал на неё узелок со своими пожитками и изобразил готовность двинуться в путь.

На развилке молодые люди взяли вправо и бодро зашагали по пыльной дороге, выложенной крупными, но гладкими булыжниками.

Тот же день, ближе к вечеру,

по дороге на Берлин.

Григорий оказался очень общительным парнишкой и, невзирая на то, что Володя и половины слов в его речи не понимал, но Гриша всегда находил другие слова, и до Володи доходил смысл сказанного. А вот Григорий, на удивление, понимал русскую речь полностью. По пути выяснилось, что Григорий ещё и немецкий не плохо знает. Во всяком случае, он, когда это нужно было, с местными жителями вполне сносно общался.

Володя, а ты з видкы будэш, спросил Григорий.

Будешь, что? переспросил его Володя.

Ну, дэ ты жывешь жыв до вийны.

А!... где я жил до войны. В Ленинграде жил. Прямо в центре города, на Московском проспекте, дом три. Это прямо напротив входа на Сенной рынок.

Мабудь Лэнинград гарнэ мисто.

Гарнэ это наверное красивое по-вашему. Да Ленинград красивый, очень красивый город, и с грустью добавил, Был!

А шо так смурно.

Понимаешь, была война, блокада, немцы почти каждый день бомбили и обстреливали город. Был голод смертельный, ужасный голод, много людей умерло от голода, холода, бомбёжек, болезней. Наверное, миллион, а может и больше. Но сам город сохраняли и защищали, как могли. И защитили, отстояли. А теперь, я верю, теперь отстроят и сам город, будет даже лучше прежнего. Вот и у меня в блокаду умерли родители, оба тут Володя всхлипнул, но сдержал, горькую, накатившую совсем не кстати, слезу. Два брата, да и, все родные кто на Пискарёвке, кто на Кирпичном заводе... Один я остался. А в сорок третьем в наш дом, вообще, бомба попала. Теперь, даже дома нет.

Дальше шли молча и каждый молчал о чём-то, о своём.

Первым тишину прервал Григорий.

А зараз, ты москаль, чы моряк, ни як нэ зрозумию.

Примечание автора.

Москаль в западно-украинском просторечии это слово употребляется в двух значениях, в зависимость от контекста. Первое: это пренебрежительное название всех русских по национальности. Второе (в данном случае): это солдат русской армии.

Я моряк, матрос Балтийского флота, прикомандирован к Днепровской флотилии. Направляюсь в штаб пятой армии. Там сейчас располагается штаб 1-й Бобруйской бригады Днепровской флотилии. Иду получить документы о демобилизации. Всё! Списан по ранению.

А як цэ так, прыкомандырован.

Я в феврале этого года был призван на Балтийский флот. Попал в 1-й учебный отряд, учился на моториста маломерных судов. После обучения меня направили в Днепровскую флотилию. Сюда, в Германию, в штаб флотилии прибыл 20 апреля, а 22-го, из штаба, был направлен в 1-й отряд катеров полуглиссеров. А через день попал в госпиталь. И вот, только сегодня утром меня выписали.

Тоди, здаеться, шо тэбэ там, у штаби, ни хто нэ знае, тай нэ чикае?

Ну, Гриша, ты и говоришь чудн. Вроде слова все знакомы, да только не понятно ничего.

У тому штаби тэбэ ни хто нэ знае?

Да кто ж там меня может знать, или помнить. Прошло больше, чем пол года. А я только пять дней и повоевал. Вот покажу им мои документы, а там начальник и будет решать, что со мной делать.

А мэни до инглицькойи армии трэба. Ось лыста отрымав. Тут напысано, шо воны звильнылы з полона мою малэньку сэстру. А до дому видпустять колы вона пидтвэрдыть, шо у нэи е хтось из родычив в Русни. А хто нэ пидтвэрдыть, того забэруть на мэшканья у Инглишню, або в Канаду. Ось иду сэстру, Маричку, забраты. Мы тэж на всьому свити одны залышылысь.

Гриш, а тебе не кажется, что мы заблудились. Вот уже больше часа идём, а ни какого жилища так и не встретилось. Скоро стемнеет, пора и к ночёвке готовиться. Да и я подустал уже.

Ось, дывысь, вон грэбля и мисток понад нэю, можэ там зупынымося.

Давай там. Смотри, под мостом какая ровная площадка, там и костерок можно развести, а из веток, и хвороста подстилку можно сделать. Переночуем.

Через пол часа, под мостом весело трещал костёр. Нечаянные товарищи, достали из своих закромов съестные припасы. У Володи, краюха, прилично почерствевшего, хлеба и банка американской тушёнки. А у Гриши, с десяток картофелин, шмат сала, одна большая луковица и солдатский котелок. А ещё две небольшие головки сахара и, такая редкость, горсть настоящего чая!

Над костром, на длинной палке, в котелке начинала закипать картошка, а Володя, с большим усилием, пытался порезать хлеб. Его перочинный ножик был явно маловат и туповат для этого.

На, визьмы мий, сказал Гриша, и протянул кортик Гитлерюгенда.

Володя с уважением принял нож из рук, слегка провёл пальцем по лезвию, поцокал языком.

Откуда такое богатство?

Та нэ пытай

Ни кто тебя за это пытать не собирается. Такой нож, я у многих наших бойцов видел, трофейный, а вот самому не довелось таким обзавестись. Я ведь почти сразу в госпиталь попал. Всего два дня и повоевал. Мы через Шпрее наших бойцов переправляли, так там мина, прямо рядом с катером взорвалась. Меня контузило, сильно, так, что даже говорить не мог, я сам себя очень долго узнать, вспомнить кто я, не мог. Месяца два в беспамятстве провёл. Пока к нам в госпиталь один столичный врач не приехал. Вот он меня и вылечил. Не лекарствами и не уколами, а разговорами. Всё говорил со мной и говорил. А чем больше он со мной говорил, тем больше я себя и свою жизнь вспоминал.

Тут Володя опять замолчал и загрустил.

Лучше бы не вспоминал

Та шо, ты шось такэ поганэ зробыв, чы шо?

Не я. Я блокаду стал вспоминать. Как друзей, как одноклассников хоронил, как их братьев и сестёр на саночках к Кирпичному заводу возил, а потом и родных своих. Мама дома умерла, тихо так. Пришла с работы, сказала: я тут прилягу, отдохну, а через час, с братишкой подходим, а она уже не дышит Володя помолчал и продолжил: Отец на железной дороге работал, инженером управления движения. А зимой сорок третьего, когда прорвали блокаду, он организовывал движение по отвоёванному участку. Попал под обстрел. Его на Пискарёвке похоронили И в тот же день бомба разрушила наш дом. Я тогда дома не был, в отделении ПВО дежурил. А вот младший братишка Только через пол года дом разобрали и его достали. А на старшего похоронка пришла, когда я уже в учебном отряде флота служил.

Потемнело. Молодые люди, насытившись, улеглись на подстилки из хвороста и еловых веток. В костре, с жаром, тлели угли. Прошедший день был тёплым, и каменная кладка опор моста, под которым расположились ребята, прогрелась лучами осеннего солнца, а сейчас отдавала им своё тепло. Володя уснул быстро, как мальчишка, свернувшись калачиком, а Григорий, лежал, и сквозь просветы в опорах моста, смотрел на звёзды.

Через час, Григорий поднялся, взял сидор Володи и принялся изучать его содержимое. Две тельняшки, пара чистых, новых портянок, белые новые подштаники, синий форменный воротник, у матросов называется гюйс, пол дюжины подворотничков, две банки американской тушёнки, немецкая бритва Solingen, чашка и помазок вот и всё богатство. Отдельно, в промасленную бумагу, были завёрнуты бумаги и документы. Григорий развернул: книжка красноармейца матрос Смирнов Владимир Иванович, 1927 года рождения; а дальше прод.аттестат, вещ.аттестат, предписание, медицинская книжка, выписной эпикриз, акт военно-врачебной комиссии. А ещё наградное удостоверение к медали За отвагу. Григорий грустно вздохну, взглянул на Володю: Прости парень, мысленно сказал он

15 ноября 1945 года, раннее утро.

Германия, не далеко от Вильдау.

Яркая вспышка осветила небо на западе. Через пару секунд послышался гул первого разрыва, а затем, череда беспорядочных взрывов и вспышек доносилось с той стороны. Спустя пять-десять минут зарево пожара окрасило небо с западной стороны, а с восточной, таким же заревом поднималась утренняя заря.

Молодой парень бодро шёл по дороге ведущей в Берлин. Ему не было ни какого дела до ночного взрыва на складе боеприпасов 230-й стрелковой дивизии.

Вдруг, как чёрт из табакерки, на дорогу выскочили два солдата, в касках , плащ-накидках и с автоматами наперевес.

Стой! Руки! Руки подними!

Парень остановился. Руки поднял.

Кто такой? Откуда! Вещи, оружие, документы к осмотру!

Парень медленно потянулся к лямке вещмешка, опустил его на землю, распаковал и достал свёрток с документами, подал их старшему сержанту.

Фамилия, звание, должность, спросил он.

Смирнов Владимир Иванович, матрос 1-го отряда катеров Днепровской флотилии, представился молодой человек.

Откуда и куда следуешь.

Из госпиталя, после лечения в штаб 5-й армии. Там предписание имеется.

Сидорчук! позвал старший сержант.

Из кустов мигом выскочил третий солдат.

Отведёшь этого в отделение СМЕРШ. Его документы держи при себе.

Сержант передал свёрток с документами конвойному, а сам в сопровождении ещё одного солдата исчез, так же быстро, как и появился.

Через пол часа, конвоир и моряк вошли в здание комендатуры городка Цойтен.

Товарыш капитан, обратился солдат к офицеру, ось задэржанного доставыв.

Кто такой, где задержан, спросил у солдата капитан.

Туточкы, зи старшым сэржантом, на дорози зупынылы.

Так! Этого в камеру, распорядился капитан.

15 ноября 1945 года, 11:30.

Германия, военная комендатура городка Цойтен.

К зданию комендатуры подъехал Виллис, а из него ловко, шустро выскочил старший офицер, с погонами подполковника и в сопровождении двух автоматчиков вошёл в комендатуру.

Подполковник Трохин, представился он дежурному офицеру, где начальник особого отдела.

Дежурный по комендатуре старший лейтенант Калязин, офицер вытянулся в струнку и отдал честь. Кому и как о вас доложить произнёс он дежурную фразу, не обращая внимания на вопрос вошедшего.

Я не просил обо мне докладывать, я спросил: где начальник особого отдела дивизии. Что-то я его на месте диверсии не видел.

Начальник особого отдела майор Трофимов отбыл на место происшествия рано утром, и до сих пор не возвращался. На месте его заместитель, капитан Назиев. Допрашивает задержанного.

Даже так! удивился подполковник. Где он, ведите.

Прошу прощения, товарищ подполковник, как записать вашу должность в журнал учёта посетителей.

Запишите, старший офицер особого оперативно-следственного отдела СМЕРШ при штабе группы войск, подполковник Трохин. Назначен, начальником объединённой оперативно-следственной группы. А теперь ведите

Заместитель начальника особого отдела СМЕРШ 230-й стрелковой дивизии, капитан Назиев, только что закончил писать очередной раппорт, налил в стакан, в серебряном подстаканнике, горячий, ароматный чай, и стал намазывать джемом ломоть белого хлеба. Входная дверь без стука, и его высочайшего соизволения распахнулась, и в кабинет вошёл подполковник, в сопровождении дежурного офицера.

Подполковник Трохин, представился вошедший. Назначен, начальником объединённой оперативно-следственной группы. Так капитан, время не терпит церемоний, докладывайте текущую оперативную обстановку.

Капитан не успел, даже удивится и даже подняться. Он так и остался сидеть с ломтём хлеба в одной руке и, капающим с ножа, джемом в другой.

Я Как лепетал капитан.

Встать, скомандовал подполковник. Сосредоточьтесь, и уже спокойно сказал, докладывайте.

Сегодня, в пять тридцать утра, группа неизвестных в количестве не менее десяти человек напали на склады вооружения и имущества 230-й дивизии. В результате диверсии произошёл взрыв боеприпасов на складе номер пять и пожар на складе вещевого имущества номер семнадцать. Нападавшим удалось скрыться. Погибли четверо часовых караульной службы. В настоящий момент ведётся преследование. Несколько диверсантов блокированы в поместье Гогенцайгер. Идёт стрелковый бой.

Что по задержанному.

Задержан рядов, ой, матрос Смирнов, вот его документы. Вот объяснительная, вот протокол допроса, вот раппорт.

Подполковник бегло прочитал несколько листов.

С госпиталем связались, что там говорят.

Я звонил в госпиталь, там подтвердили, что матрос Смирнов, вчера убыл из госпиталя в свою часть. Его там все прекрасно знают, подтвердили личность, и даже словесный портрет совпадает.

А почему его так запомнили.

Так он там больше полугода пробыл, с тяжелейшей контузией.

Хорошо, задумавшись, сказал подполковник. Хорошо, что парень оказался не при чём. Плохо, что вообще такое могло случиться. Как будто война ещё продолжается.

Он ещё раз пролистал документы задержанного, вернул их капитану и сказал:

Позаботьтесь, что бы парня доставили в расположение его части. Сопровождающего ему, что ли выделите. И дело, делом займитесь. Что ещё необычного, если можно так сказать о диверсионном акте, произошло, или что было замечено в последнее время.

Вот, взгляните, раппорт одной из патрульных групп. Сегодня, найден трупп неизвестного мужчины. Лежал под мостом через канал Притцельграбен. Без одежды и без головы. Голова не обнаружена

Там же. Через пол часа.

Из дверей комендатуры вышел молодой высокий парень, крепкого телосложения. Одет в флотский бушлат и бескозырку. Парень, по-молодецки, спустился со ступенек и, не оглядываясь, быстро, зашагал прочь.

Fr "Brandenburg" sind alle Straen gut! Je schlechter die Strae, desto krzer der Weg zum Ruhm! (нем.) тихо произнёс он.

Перевод и пояснение автора:

Для Бранденбургавсе дороги хороши! Чем хуже дорога, тем короче путь к Славе! Девиз воинов полка специального назначения Бранденбург-800.

10 октября 1974 г., после полудня.

Великобритания, г. Лондон.

Чёрный Ролс Ройс, с наглухо затемнёнными стёклами, въехал со стороны улицы Аттербери в маленький дворик старинного трёхэтажного кирпичного особняка, расположенного по адресу: 42 Millbank, London SW1P 4RQ. Дворик был настолько мал, что огромный лимузин с большим трудом протиснулся в маленькие ажурные ворота. Въехать, то он въехал, но развернутся уже бы ни как не смог. Видно только мастерство водителя и его многолетняя практика помогли проделать подобный трюк. Ни какой таблички и даже номера дома на этом особняке никогда не было. Кому нужно, и так знал, что здесь расположен известный, в узком кругу, Институт Магнуса, академическое исследовательское учреждение по изучению эзотерики и паранормальных явлений. Фасад этого здания« выходил на набережную Темзы, как раз в том месте, где на противоположной стороне располагался центральный офис Секретной разведывательной службы SIS МI6.

Высокий и статный служитель особняка открыл дверь лимузина и галантно помог выбраться маленькому сухонькому старичку в длиннополом плаще и смокинге. Посетитель, невзирая на преклонный возраст, не задерживаясь, шустро скрылся за массивной входной дверью.

Промозглый осенний день, Джонни, Старый Лорд поёжился, снимая плащ, принеси пунш в малый каминный зал.

Он прошёл по нескольким переходам и галереям, и оказался в просторном кабинете, отделанном резными панелями из дорогих пород дерева, инкрустированных слоновой костью и перламутровыми вставками.

Джон вернулся быстро, принёс пунш в высоком объёмном бокале. Лорд подошёл к столу, взял большой конверт с пятью сургучёвыми печатями и внимательно осмотрел печати.

Это кто доставил, курьер или специальный посланник.

Курьер, милорд, ответил служитель особняка.

Можешь идти, Джонни. Я позову, если, что

И только, когда служитель тихо, почти беззвучно вышел, и закрыл за собой дверь, Старый Лорд водрузил своё тело на высокий резной стул у огромного письменного стола, вскрыл и извлёк из конверта несколько стандартных листов машинописного текста, и углубился в чтение. С первых же строк документа лёгкая испарина выступила на лбу Лорда. Он читал и перечитывал, совсем забыв об остывающем горячительном напитке.

Примерно через пол часа Старый Лорд потянулся к звонку и позвал служителя.

Джонни, пригласи сюда мистера Райта и вызови Директора, срочно. Пусть бросают всё и немедленно едут сюда, ко мне.

Если это правда Вот это удача! Ни когда ещё не бывало женщины-айра белой расы, с изумлением и с радостью думал Старый Лорд. Были только черномазые, индианки, пакистанки, были даже персиянки, и все только черные. И ни разу не удавалось, даже среди них, найти молодую детородную особу. Но почему именно Москва? Может быть, такая же черномазая только из кавказских или азиатских республик России, ведь Москва, это северный Вавилон. Надо дать поручение Директору, попытаться сблизиться, а ещё лучше найти взаимный контакт с этой леди. Нет, нет! Стоп! Надо сразу экстрагировать её сюда. Пока эти проклятые Янки не пронюхали и не заграбастали её себе.

Старый Лорд, медленно и кряхтя, встал из-за стола, и прошёлся по кабинету. Большой, просторный, видавший не один десяток хозяев, кабинет в особняке, построенном Ионной Магнусом в 1867 году, специально для Архива свидетельств сверхестественных явлений. Он, Лорд секретарь Её Величества, только что прочитал заявку о паранормальном явлении. Заявитель считает, что открыл сверхновое явление, но он ошибается. Вот уже более двухсот лет его предки, имея доступ к великим тайнам Мира, отслеживают подобные аномалии. И только он собрал все свидетельства, все известные и документально подтверждённые факты, и систематизировал полученные знания. Аналитические способности и проницательность, это не только его личная заслуга, но и гены, гены его предков, из поколения в поколение, служивших Британской монархии, в различных государственных должностях. Старый Лорд прокручивал в памяти строчки сообщения. А за окном, по мутным водам Темзы, сновали баржи, лодочки, катера. И, недалеко от моста Воксхолл, у пирса, стоял эсминец Бристоль, боевой корабль Её Величества, олицетворяя собой мощь Британского флота. Только командир эсминца, и он, Старый Лорд, знали, что это не почётная стоянка красавца корабля, а вынужденная ссылка старого корыта, из-за пожара в котельном отделении, который случился в этом году. Старый Лорд махнул рукой, как бы, отгоняя грустные мысли, и вернул их на строчки сообщения.

Сообщение пришло от добровольного информатора из Москвы, на языке разведчиков инициативника. Старый Лорд вернулся к столу и прочитал ещё раз: по результатам двух тестов, с уверенностью можно сказать, что запрошенные Вами медицинские показатели, полностью соответствуют предполагаемым. Имеются копии медицинских документов. И на следующем листе: предположительно, запрашиваемые результаты анализа крови выявлены при плановом медицинском осмотре у пациентки, имя и персональные данные неизвестны, но уточняются. Первый тест проводился в ведомственной медсанчасти КГБ при СМ СССР. Далее, пациентку, анонимно доставили в наш НИИ, где были сделаны: забор крови и биоматериалов, а так же проведён полный комплекс медицинских и биологических исследований. Результаты исследований засекретили, документальные и материальные свидетельства изъяли сотрудники КГБ, а с причастного персонала были взяты обязательства о неразглашении. И далее он прочитал: пациентка, около двадцати лет, высокая, нормального спортивного телосложения, предположительно, учится в МГУ, (при переодевании, для посещения нашей лаборатории, у неё из кармана выпал пропуск в седьмой корпус МГУ). В случае необходимости могу опознать.

Джонни, сильным, но по-стариковски, дребезжащим голосом, Старый Лорд позвал служителя. Джонни, как приедет Великий Магистр, его сразу ко мне, а сэра Мориса⁴ немного погодя. Разведи их так, чтобы они не встретились.

Я вас понял, милорд. Будет исполнено.

Да!... Старая школа. Даже слуги здесь, достойны уважения Не то, что этот выскочка Олдфил. Плебей, сын плебея. Он даже не чувствует разницу между обращением Сэр и Милорд, подумал Старый Лорд.

Примечания автора

Институт был основан в 1818 году Ионой Магнусом, известным исследователем странного, мистического и не познанного. Его интерес к созданию института, вероятно, возник из-за его связи с Робертом Смирком, который ввёл его в первый в Лондоне спиритический клуб и научил его общению с некими таинственными силами. В 1816 году Магнус, от своего друга Альбрехта фон Клозена, узнал о собрании тайных изданий в библиотеке Шварцвальде в Фрайбург-в-Брайсгау. И пристрастился к их изучению. Используя своего друга, ему удалось заполучить часть библиотеки, некоторым не честным образом. Так, в 1830 году фон Клозен занимался переплётом старых книг из этой библиотеки. И Магнус, взялся помогать своему другу, но, без его ведома, вернул в библиотеку вновь переплетённые книги с пустыми страницами, а оригиналы, оставил себе. Этот обман и подлог, привели к тому, что Магнус потерял дружбу своего друга, а так же давнего коллеги доктора Джонатана Фэншоу, но стал обладателем неких таинственных и секретных знаний.

« Современное здание института построено на руинах тюрьмы Миллбэнк после 1867 года. Это после того, как Иона Магнус попытался провести ритуал Корона наблюдателя в центральном Паноптикуме тюремного комплекса вместе с заключёнными в окружающих камерах, подпитываясь их энергией. Тогда, после частичного провала этого ритуала, в тюрьме, самым невероятным, мистическим образом, стали исчезать люди, как заключённые, так и охранники. Разразился скандал, который мог перерасти в бунт. Но, у Ионы, были тайные и очень влиятельные покровители. Снос и разрушение тюрьмы стали неизбежны. Магнус построил Институт на руинах этой тюрьмы, при этом Паноптикум стал служить местом упокоения его тела. А свой разум он завещал последующим главам Института.

Джеймс Райт Великий Магистр, глава Института Магнуса и его Верховный Архувариус. Он принял эту должность от Ричарда Мендельсона в 1973 году и занимал её до своей смерти в 1996 году. Как и все Верховные Хранители, он был одержим идеями Ионы Магнуса.

⁴ Сэр Морис Олдфилд - седьмой директор Секретной разведывательной службы МИ-6, 1915-1981. Сын простого фермера-арендатора из церемониального графства Дербишир. Получил свой титул за заслуги перед короной и согласно занимаемой должности.

Там же, час спустя

Сэр Морис, меня не интересует, что все ресурсы, в настоящий момент задействованы на решение вашей, локальной задачи, Старый Лорд выговаривал Директору с явным раздражением. Я доношу до вас волю Их Величества И её надо исполнять!

Директор сидел в неудобном, деревянном кресле с высокой прямой спинкой, которая ужасно давила в бока и спину. Он, что специально посадил меня так, думал сэр Морис.

Вам и вашим людям в Москве придадут помощника. В его задачу будет входить вся интеллектуальная работа, от поиска и идентификации объекта, до планирования самой операции. А вот прямые действия, и силовую поддержку, обеспечьте вы.

Глава 4

6 января 1975 года, 16:00.

Московская обл., г. Химки, ул. Маяковского, д. 30.

У двери кабинета 14, в городской прокуратуре, я был за пять минут до назначенного срока. Я не волновался, а с любопытством и с нетерпением ожидал очередной встречи с Алиной. Но хотелось быть пунктуальным. Я выждал ровно пять минут и вошёл.

Кабинет был маленький, но туда втиснули два письменных стола, тумбу в виде комода и два шкафа со стеклянными дверцами, за которыми видны были стопки книг, папок и бумаг. Типичная берлога госслужащих. Алина сидела за левым столом боком к входу. Справа, за столом, никого не было. На девушке была прокурорская тёмно-синяя форма. Она сидела, писала, и на протяжный скрип двери даже не среагировала.

Здравствуйте Алина Сергеевна.

Здравствуйте, сказала Алина, не поднимая головы, и не глядя на посетителя. Проходите, присаживайтесь.

Девушка ещё минуту что-то дописывала, а затем медленно подняла голову и посмотрела на меня. От неожиданности её большие, голубые глаза расширились до огромного размера.

Ой! А ты что здесь делаешь?

Теперь пришла очередь удивляться мне.

Как что? Ты меня сама сюда вызвала. Вот повестка.

Алина, с недоверием и осторожностью взяла листок, и мельком прочитала.

Так это ты тот Петров Так тебя же девушка запнулась, как будто увидела приведение или боялась сказать лишнего. Повисла долгая, долгая пауза. Первым это молчание прервал я.

Так, Алина, давай оба успокоимся, и объяснимся. Во-первых, зачем и почему ты вызвала сюда Петрова. И почему я не тот Петров, которого ты ожидала увидеть?

Девушка мотнула головой и, как будто, вырвалась из плена наваждения.

Молодец! Хорошо держишься, такое чувство что, не тебя вызвали в прокуратуру, а я у тебя на допросе. Молодец!

Спасибо. Это комплемент? улыбнулся я.

Так вот, к делу уже уверенным и начальствующим тоном начала прокурорша. Это ты попал в больницу 25 декабря с черепно-мозговой травмой?

Да, я.

Рассказывай, как это случилось.

Не помню. Утром, вошёл в школу, дошёл до лестницы, и Бац!... Очнулся на хирургическом столе.

Мм-да протянула задумчиво Алина. Весьма впечатляющий рассказ.

И ты точно ничего не помнишь? подозрительно и с прищуром смотрела на меня девушка.

Совсем! уверенно ответил я. А теперь можно я задам вопрос?

Ну. Задавай.

Почему я не тот Петров, которого ты ожидала увидеть?

Девушка встала из-за стола, инстинктивным движением разгладила на себе юбку, длиной до середины бедра. Я невольно залюбовался её стройными, слегка полноватыми, ножками. В голове промелькнула мысль: а ведь я её ножки вижу впервые. Там в деревне, как и все, она ходила только в спортивных шароварах, не считая короткого мгновения, когда все девушки выскочили из бани в одних купальниках. Да и было это в темноте. А сейчас эта нимфа правосудия прямо передо мной. Красивая-я-я

Алина подошла в тумбе, стоящей у окна. Тумба, вся была завалена папками и бумагами. Покопалась в стопке бумаг, взяла одну, тонкую, коричневую папку, на которой чёрной тушью, крупно, был выведен номер дела, а дальше, мелко написано что-то, что я не успел прочитать. Вернулась к столу, молча, развязала папку, полистала, вынула из папки конверт, а из конверта листок и, так же молча, протянула его мне.

Что это.

Читай, уверенно сказала девушка и твёрдым взглядом, стала смотреть на меня.

Это что? у меня на лице невольно поплыла дурацкая улыбка. Мне можно сразу посмеяться или требуются объяснения.

Объяснись.

Алина смотрела на меня серьёзно и даже с некоторым презрением.

Гепатоцеллюлярная карцинома это, по простому, вирусный цирроз печени, вызванный хроническим заболеванием на фоне носительства вируса гепатита Б.

Немая пауза затянулась. И вдруг Алину прорвало на смех. Она поняла всю курьёзность ситуации.

Веселились мы долго. А когда веселье, вроде как, стало угасать, взглянув друг на друга, всё начиналось заново. Но на конец, Алина, ещё посмеиваясь, достала носовой платочек и промокнула выступившие в уголках глаз слезинки.

Ну всё, хватит, сказала она, толи себе, толи мне.

И надев на себя маску серьёзности, спросила:

А на это ты, что скажешь, достала из папки ещё один листок, и протянула его мне.

Это была объяснительная записка врача скорой помощи, который оказал мне первую помощь и доставил меня в больницу. Для себя я отметил, что с медицинской и юридической точки зрения, этот документ был составлен безупречно. Все формулировки лаконичные и точные. Все выводы и предположения чётко аргументированы. Из этого документа выходило, что: пациент, получил открытую черепно-мозговую травму, с проломом теменной кости, глубиной до 10 миллиметров. Пролом расположен в середине теменной кости и идёт от лобной кости в направлении затылочной. Пациент без сознания, дыхание короткое, прерывистое, пульс нитевидный слегка прощупывается. На месте происшествия кровопотеря значительная. По приезду бригады скорой помощи, кровотечение из раны не наблюдается. Общее состояние пациента крайне тяжёлое.

А вот это уже очень серьёзный документ. И написан он очень грамотно, и с юридической, и с медицинской точки зрения, сказал я.

Ты прямо, как наш эксперт сказал. А ещё он сказал, что с такой травмой, как правило, не выживают. Когда меня, как дежурного по прокуратуре, вызвали на место происшествия, я была уверенна, что пострадавший именно ты. И класс с моей Светкой совпадает, и фамилия, и имя твоё. Специально, тут же, позвонила в больницу, что бы узнать о состоянии здоровья. И мне ответили, что идёт операция, и есть надежда на положительный исход. Здесь, в прокуратуре, я написала официальный запрос в больницу, о состоянии твоего здоровья и направила его зарегистрированной телефонограммой. А первого января, там, на платформе, я увидела тебя, живого и очень тут Алина мило улыбнулась, и продолжила: очень здорового. Я подумала, что там, в школе, наверное, есть ещё какой-то Петров. Третьего, как мы вернулись с деревни, я опять позвонила в больницу и мне ответили, что Петров Михаил был выписан ещё до праздника, и сейчас дома на амбулаторном лечении. Я тут же позвонила в прокуратуру и попросила дежурного следователя поднять дело, взять там адрес потерпевшего, и вызвать его повесткой на сегодня. А сегодня утром пришло письмо из больницы. Вот это письмо, где сказано, что Петров умер.

Алина остановилась. Она пристально смотрела на меня, как будто пыталась рассмотреть, что-то скрытое, неуловимое и не понятное для неё. Очень хотелось избавиться от этого пристального, всепроникающего взгляда.

И что ты сейчас собираешься делать? поинтересовался я. Спросил так, не из любопытства, а что бы избавиться от рентгеновского взгляда Алины.

С бумажками всё просто. Ты сейчас напишешь мне объяснительную, что и как случилось, что помнишь Я подошью папочку и с отказным отправлю в архив. Всё равно, в любой момент, эту папочку можно будет от туда извлечь, и ввиду вновь открывшихся обстоятельств, возбудить дело заново. А вот кто тебя так на больничку отправил, с этим надо будет ещё разбираться.

Алина встала из-за стола, взяла шариковую ручку и лист бумаги, отпечатанный в типографии бланк объяснительной, обошла стол и встала возле меня.

Вот, пиши, Алина склонилась надо мной, и её тонкий, пьянящий аромат красивой женщины, чуть не лишил меня рассудка. Боже мой! Как сложно преодолеть её чарующую притягательность и женственность. Я, Петров Михаил Владимирович, учащийся школы номер девять. Пиши, пиши, диктовала она.

Я писал и думал, когда же эта пытка закончиться. Кровь то приливала к голове, то сердце сжималось, и потоки крови вновь устремлялись туда, к сердцу, отливая от головы и бросая рассудок в полуобморочное состояние. Я писал под диктовку, но совершенно не соображал, что пишу. А Алина, как назло, склонялась надо мной, слегка прижимаясь грудью к спине, и нежным женским пальчиком указывала на листке, где и что нужно писать.

Ну, наконец. Я закончил писать. Алина взяла листок, бегло прочитала его, и не отошла, как надеялся я, а мягко, рукой, повернула мою голову к себе, и спросила:

Кто ты. Кто ты, Миша Петров, повисла неловкая пауза.

Я сидел, повернувшись в девушке, а её грудь, чуть больше среднего размера, была прямо у меня перед глазами. Всё моё мужское начало стало протестовать от такого напора сексуальности. И я поднялся, что бы заставить девушку невольно отойти, подвинуться, но Алина не отступила, она так и осталась стоять, испытывая меня на прочность. Ну, что ж, придётся принимать бой в невыгодной для себя позиции. И тут мне в помощь пришли воспоминания реципиента, и как пришли, ярко, красочно, в деталях, и с мельчайшими подробностями, как будто это происходило со мной.

Алина, ты знаешь меня с детства. Мы со Светкой в один детский садик ходили.

Так в том то и дело, что Светка тебя знает как себя. А может даже лучше. Так вот, даже она говорит, что ты резко, внезапно, так изменился, что она тебя не узнаёт. Нет, ты внешне остался таким же, а вот, как она говорит, изменилось твоё поведение, твоя речь, твоё отношение к окружающим. А меня, поражают твои широкие знания и умения в области медицины. Так, кто ты, Миша?

Вот это да, это провал, подумал Штирлиц. То, о чём предупреждала Ия, свершилось. Я не продержался и двух недель. Ну тут, или голова в кустах, или И я решил, будь, что будет

Ты Алина, государственный человек, и прекрасно знаешь, что такое высшая степень

После этой фразы я поднял указательный палец вверх и слегка покрутил им, а потом приложил палец к своему уху.

Не всё можно понять и объяснить словами. И само главное не везде

Алина покрутила головой по сторонам, как будто пыталась найти, увидеть то на что я показал, а потом, догадавшись, о чём идёт речь, слегка кивнула. А я продолжил:

Я тот самый Мишка, которого ты однажды, забрала из детского садика вместе со своей сестрой. Воспитательница тебя уговорила. Ну, типа, живёте вы рядом, а за Мишкой сегодня бабушка прийти не сможет, Мишкина мама на работе. А этот самый Мишка, взял и потащил Светку на детскую площадку с горки кататься, да так детишки разыгрались, так расшалились, что ни ладу, ни сладу с ними не было. Ты за Светкой, а она от тебя, и Мишка тут как тут, то толкнётся, то вывернется, так, что Светку не поймать. Тут ты со злости и обозвала сорванца: У Ё Дальше продолжать?

Мишка вырвалось из груди девушки, толи стон, толи выдох облегчения.

А на глазах у Алины выступили слёзы.

Что же ты У Ё так вёл себя.

А ты Тома Сойера давно читала? Как может вести себя влюблённый пятилетний мальчишка, а? Как обратит он на себя внимание девочки, которая старше его больше, чем в два раза?

Упрямая слеза давила Алину, а ком подкатывал к горлу.

Мишка, прекрати, прошептала девушка, и уткнулась носом мне в грудь.

Один, два, три, я в уме считал секунды, девятнадцать, двадцать

Алина, сейчас сюда войдут, тихо сказал я.

Алина отпрянула, и гибко, по-кошачьи, обогнув меня, проскользнула на своё место. А через три-четыре секунды дверь со скрипом открылась, и в неё вошли двое в прокурорской форме. Они продолжали, что-то обсуждать, не обратив внимания на нас.

Ой! Алина. Вы работаете? У вас посетитель. Мы вам не помешаем. Мы уже уходим, сказал один из вошедших.

Алина молча, с натяжкой, им улыбнулась, но возражать не стала. А когда за ними закрылась дверь, спросила:

А как ты узнал, что сейчас сюда войдут?

Да их слышно было по всему коридору, соврал я.

Нет, ну они же могли войти в любую дверь, а вошли к нам? не унималась девушка.

Ну, тебе бы прокурором работать, неугомонная ты какая.

Не удачная шутка, едва не обиделась Алина.

Нет. Я, правда, услышал шаги, и только предположил

Миша! Нам многое надо ещё обсудить. Но не здесь. Вот мой адрес, Алина взяла листок от календаря и, что-то там написала. Приходи после шести, я как раз в это время с работы прихожу.

Тортик к чаю нести?

Алина хитро улыбнулась

А Неси Давай твой пропуск, я подпишу.

6 января 1975 года, 18:00.

Московская обл., г. Химки, пр. Юбилейный, д. 50.

Дверь квартиры открыла Алина. На ней было синее платье, тёмно-василькового цвета, и это был не совпошив, вне всякого сомнения, это было платье европейского дизайнера, возможно из Франции или Италии.

А девушка подготовилась, отметил я, сделала причёску, сменила макияж, а руки, даже её холёные и ухоженные руки имели другой, более элегантный вид.

Проходи, раздевайся, вот тапочки, они, я думаю, тебе подойдут, я для отца их приготовила, но он так ни разу здесь не был.

Ещё подходя к дому, я отметил, что это новый, только что построенный, дом, в Новых Химках. Здесь, вокруг всех этих домов, даже деревьев ещё нет, а если и есть, то только маленькие, только что посаженные. И квартира у Алины была совершенно новая, отделка хорошая, всё сплошь современные и качественные материалы. Обстановка сплошной импорт.

Пока я раздевался, Алина приняла у меня торт, и скользнула на кухню. Прага порционный, только что купил, и бутылку Советского шампанского. Извиняй Алиночка, в ближайшие годы Вдова Клико в продаже не предвидится, и даже о Мондоро, можно только помечтать.

Я задержался в прихожей, не зная, в какую комнату заходить, но сзади меня легонько подтолкнула Алина, в ближайшую дверь. И это была спальня. Я, на мгновение опешил, притормозил, и повернулся к ней. Мы оказались рядом, близко, глаза в глаза.

Нас, словно магнитом, притянуло друг к другу и, мы как два шарика ртути, слились, соединились в одно целое И уже через мгновение, её шикарное синее платье улетело в дальний угол комнаты. Алина, не отрываясь от поцелуя, принялась сама расстёгивать и стаскивать с меня рубашку. В какой последовательности с нас слетала одежда, было уже не важно

Здесь же Через некоторое время.

Мишка, ласково протянула Алина, кто ты такой. Ни один пятнадцатилетний пацан, так не может, так не умеет! Кто ты, Мишка.

Алина лежала на спине, голая, и только ниже живота слегка прикрылась уголком одеяла. А я лежал рядом с девушкой и ласкал её грудь. Даже лёжа, её красивая упругая грудь не растекалась, не оплывала, а сохраняла форму, размером, как два больших яблока. У Алины бархатное тело с идеальной ровной кожей, мягкой и гладкой, как натуральный шёлк.

Мишка

Я не выдержал её нежных, но очень настойчивых расспросов, и запечатал поцелуем её пухлые и мягкие губки. И целуется Алиночка превосходно

Ушёл я от Алины поздно, после одиннадцати. Прощаясь, стоя на пороге квартиры, она тихонько спросила:

Завтра придёшь?

Обязательно, и выходя, спросил: Как сегодня, после шести?

Да, шёпотом и с придыханием ответила девушка.

7 января 1975 года, 07:15.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Утро. Раннее утро нового дня. Моему телу пятнадцать с хвостиком. Надо бы по чаще повторять, для себя, эту не сложную истину. А то вдруг, невольно, на простой вопрос: мальчик, а сколько тебе лет, я вдруг выдам: пятьдесят семь.

Как сложно мы привыкаем к нашему истинному возрасту. В детстве, живёшь, живёшь и вдруг обнаруживаешь, что тебе уже восемнадцать. А в тридцать, когда у тебя семья и ребёнок, тебе кажется, что вот сейчас, ты выйдешь на улицу, прыгнешь на свой велосипед, и умчишься в степь, подальше, где только ты и небо, и жаворонок в недосягаемой выси поёт свою бесконечную трель. А в сорок, ты осознаёшь, что большая, и лучшая, половина жизни уже прожита, а ты тот самый подросток, который ещё не прочувствовал всей прелести первой влюблённости, страсти, до потери сознания, от первого поцелуя, и безмерной горечи разочарования.

Окончательно я проснулся от щелчка закрывшегося замка, хотя и до этого сквозь приятную полудрёму до меня порой доносилось какое-то шебуршание в прихожей. Судя по всему, мама ушли на работу  в очередной рейс, значит, уже начало восьмого. Потянулся, поворочался, прислушался к телу, ничего не ноет, не болит. Хроническая усталость тела последних дней прошла, улетучилась. Вот, что секс животворящий делает, подумал я, цитируя и переиначивая фразу из известного фильма. Я ещё повалялся в кровати, размышляя о девушках вообще и конкретной в частности.

Алина вдруг это чарующее имя влетело и припечатало мои мозги. Алина, что это было вчера, сон, наваждение Алиночка, ты старше меня, теперешнего, на девять лет, это ведь пропасть между нами. А если взять меня с учётом реально прожитых лет, то тут тоже катастрофа, я старше тебя на ой, дайте подумать даже подумать страшно, на тридцать три года!

А ты, Алиночка, девушка дорогая, тебя как Зайку в киношку не сводишь, и мороженкой из стаканчика не обрадуешь. Стоп! А куда это ты, старый пердак, да с малолетней мордой, такую принцессу водить собрался, опомнился я. Нет. Надо бросать, бросать пока не поздно. Втянешься, не вытянешь. Загнёшься.

Я встал, быстро убрал постель и пошёл в ванну.

А всё же, мне нужна финансовая независимость. Просить маму, дай рупь, девушку в киношку сводить, не-е-ет это не для меня.

И так, решено, сегодня же, прямо сейчас, после пробежки, иду искать халтуру или легальную подработку.

7 января 1975 года, 08:00.

Московская обл., г. Химки, парк им. Л.Н.Толстого

Утренняя пробежка по парку должна стать твоей ежедневной обязанностью, приказывал я сам себе. Бегом, бегом, не ленись, к светлому будущему, к вершинам знаний, к новым достижениям, в здоровом теле, здоровый

Я обогнул центральный вход и трусцой направился вниз к каналу им. Москвы, мимо ларька Союзпечати, тира, пункта приёма стеклотары, кафешки-забегаловки Пиво-Воды, стоп Краем глаза я заметил, на входной двери в забегаловку, висит, болтается на холодном зимнем ветру, уже на одной кнопке, листок бумажки. Объявление, подумал я. Не успел я добежать до двери, как очередной порыв ветра, сорвал этот листок и его понесло, понесло, и с ускоренной силой, вдоль улочки, подняло ввысь, закружило, и унесло за деревья. Не судьба, подумал я, и побежал дальше. На берегу, остановился, сделал несколько махов руками, ногами, покрутил тело в спине, в пояснице, сделал десяток наклонов назад и вперёд, и бегом обратно, к дому. И не пробежав и пару десятком метров, я увидел в сугробе тот самый листок, прижатый к выямке, и припорошенный снежной крупкой.

На двухстороннем развороте тетрадного листа, крупным, шариковой ручкой, печатными буквами, было написано:

Вот и дверь. А она закрыта. Читаю: время работы с 10:00 до 20:00. Значит ещё рано, сейчас только около девяти. Надо прийти в десять, обязательно.

7 января 1975 года, 10:00.

Московская обл., г. Химки, кафе Пиво-Воды

Я не опоздал, был ровно в десять, но в зале уже были посетители. Мужчина средних лет, слева у окна пил кофе с песочным коржиком. Он явно решил скоротать время до электрички. Командировочный подумал я. И ещё, парочка гопников, взяв по бокалу пива, направилась к крайнему от прилавка столику. Первый был высокий мужчинка средних лет, чисто выбритый, но с помятым от жизни лицом. И одет он был довольно таки странно, новое драповое пальто, армейская шапка-ушанка и брюки, заправленными прямо в кирзовые сапоги, с косо наглаженными стрелками. Второй был помладше и поменьше ростом, одет в импортную красно-белую куртку, очень грязную, заляпанную и засаленную, в спортивной шапочке, и в пузырящихся спортивных штанах, (а ля привет из 90-х).

Обычно, такие заведения имели вид грязного, обсиженного мухами и тараканами, вонючего шалмана. А здесь было чисто, на удивление чисто, столики ровно расставлены. На окнах белые, простенькие занавески, пол, стены, потолок, ремонта не видели давно, но были идеально вымыты. Чувствовалась рука хозяйки, или хозяина. У дальней стенки располагался деревянный, выкрашенный бежевой и коричневой краской прилавок. Такими же были полки на стене за прилавком, на которых в рядок выставлены бутылки с горячительными напитками, большими и пузатыми банками с яблочным и берёзовым соком, горками и пирамидкой выложены вафли и печенье. Хозяйка заведения, женщина лет тридцати, в цветастом платье, белом переднике и в символическом белом чепце, прикрывавшем причёску грива льва, стояла за прилавком, и занималась обычным для буфетчицы делом, протирала и выставляла на поднос гранёные стаканы.

Здравствуйте, поздоровался я. И протянув ей листок объявления, сказал: Это ваше, нашёл в сугробе, наверное ветром сорвало.

Буфетчица перевела на меня немного сонный, хотя нет, не сонный, а скорее безразличный взгляд, и сказала:

Да, моё. Спасибо, но я уже новое написала.

Значит оно актуально, и вам требуются

Не успел я закончить фразу, как за спиной послышался хриплый, пропитый голос:

Зинка, что ты за сцаку нам налила. Забери своё поило и водки нам принеси.

Не хами, хочешь пей, хочешь не пей, а водку я после одиннадцати продам. И сам к прилавку подойди. Здесь тебе не ресторан.

Зинка, сука, у меня праздник, кореш от хозяина откинулся, встретить по-людски надо. Неси, говорю!

Я развернулся, что бы посмотреть на хама, и в этот самый момент, коротышка в импортной куртке схватил со стола стеклянную баночку-солонку, и с силой запустил её в буфетчицу. Женщина увернулась, но пострадала полка с товаром. С грохотом, одна из бутылок армянского коньяка разбилась, а две другие полетели на пол.

Ты что творишь, гадёныш.

Буфетчица выскочила из-за прилавка и вцепилась хаму в загривок.

А ну расплатись, подонок и вали отсюда, яростно закричала женщина.

Зинка, та без базара, пусти, сейчас шнурки поглажу и бабки достану.

Женщина ослабила хватку, а в этот момент подонок вывернулся и наотмашь ударил женщину по щеке.

До этого, долговязый, стоял спокойно и невозмутимо, как корова в стоиле, что-то жевал и пил пиво. Он медленно полез к себе в карман, достал от туда надорванную банковскую пачку синеньких купюр, и бросил их на стол.

На, возьми, сколько надо, сказал он. И бутылку коньяка принеси.

В его голосе чувствовалась сила и уверенность в себе.

Зина пару секунд подсчитывала что-то в уме, а потом ловко вытащила из пачки несколько купюр.

Сейчас сдачу дам, а бутылку принесу после одиннадцати, сказала она уверенным голосом, и повернулась, что бы уйти.

Нет сучка, ты дашь сейчас, сказал коротышка, громко харкнул и сплюнул на пол. Иди сюда, бдь.

Он схватил женщину за пышную гриву волос, подтащил к соседнему столику и ткнул её лицом в стол. Зина попыталась высвободиться, но коротышка перехватил её руку и выкрутил на болевой.

А-а-а завыла она от боли.

Сейчас ты у меня ошь, сука.

И подонок, бесцеремонно задрал на женщине юбку.

Я легонько, как мне показалось, оттолкнул подонка в плечо, но он пролетел по проходу метров пять, сшибая в полёте столы и стулья. Долговязый мгновенно среагировал, его удар был резкий, без замаха, кулак шёл снизу, прямо, и в лицо. Но с этого момента, моё тело действовало самостоятельно, я даже не успевал наблюдать за собственными действиями.

Моя голова слегка отклонилась и провернулась, пропуская удар мимо, левая рука крепко ухватила руку, летевшую в меня, правая нога сделала подсечку, а правая рука толчком добила противника. Я всё это видел как в замедленной съёмке, но я понимал, что всё произошло за долю секунды. И вот уже мой противник лежит у меня под ногами, и как рыба хватает воздух ртом. В падении он отбил себе дыхалку. Стоит немного прижать и долговязый потеряет сознание.

Вставай, и пошёл вон от сюда, сказал я, и в подтверждение твёрдых своих намерений, пнул его ногой.

Долговязый повернулся на четвереньки и так, не поднимаясь, пополз к выходу. Дополз до мелкого гадёныша, попытался подняться, упал, ещё раз привстал, ухватил гадёныша за куртку и потащил его к выходу.

Мм замычал мелкий, приходя в сознание.

Пошли, Муха, сегодня не наш день, проговорил долговязый, уже у выхода.

Моё внутреннее возбуждение понемногу стало спадать. Но на удивление сердцебиение не участилось, пульс был ровный и только слегка более наполненный. Я огляделся вокруг, Командировочного, не видно исчез, испарился. Зина, нервно одёргивает на себе одежду. В зале полный бедлам, столы, стулья, сдвинуты и перевёрнуты. На полу, как фантики или как конфетти, валяются пятирублёвые купюры, вперемешку с осколками стекла и салфетками. И, подобранное утром объявление, лежит на полу поверх всего.

Извините, я тут бардак устроил. Давайте я вам сейчас приберу.

Не надо. Сама приберусь, сказала Зина, переводя дыхание. Это тебе, спасибо.

Зина, окончательно осознав, что опасность миновала, пошла за прилавок. Проходя мимо умывальника, с висевшим на стене зеркалом, скорее по привычке, инстинктивно, взглянула на себя, и ужаснулась. И со словами:

Парень, я сейчас исчезла в подсобке.

Здесь же Через некоторое время.

Мы сидели за столиком в выгородке, и пили чай с домашним творожным пирогом, который Зина достала из своей сумки, ещё тёплый, видно с утра пекла.

Полчаса назад, Зина, сначала привела в порядок себя, потом шустро метнулась к входной двери и повесила там табличку Санитарный час. А потом, мы вдвоём, убирали следы недавнего побоища. Деньги Зина собрала, и, обернув в плотную бумагу, сложила отдельно от кассовых денег, за прилавком.

А ты зачем, собственно, приходил, спросила она, пристально глядя мне в глаза.

На работу хочу устроиться.

Студент.

Да, соврал я. Вот, только восемнадцати мне ещё нет.

Деньги нужны, толи спросила, толи утвердительно, сказала Зина.

Да, и подумав, добавил, и ещё, я на работу смогу приходить только после учёбы.

А мне с утра ни кто и не нужен, сама управляюсь. А вот после четырёх, когда самый наплыв посетителей, когда рабочий люд бежит остаканится, ту как раз и привозят товар. Ну хоть разорвись. Работы не много, и Зина заговорила, как будто, уговаривала меня остаться, ящики с бутылками выгрузить, ящики со стеклотарой загрузить, три-четыре термоса с пивом выгрузить, ну раз в неделю продукты какие-то завозят, и всё, свободен студент. Если без оформления, платить буду три-пять рублей в день, в зависимости от нагрузки. По воскресеньям, завоза нет, и в понедельник выходной. Соглашайся, не обижу.

А я как раз и пришёл сюда, что бы согласиться.

Зина прильнула ко мне плечом, и сказала:

Ну, вот и ладненько. Зовут то тебя как?

Миша. Михаил Владимирович Петров.

А меня Крзина Зинаида Васильевна. Для тебя просто Зина. И не вздумай ударение неправильно поставить Зина корзина. Обижусь.

Не перепутаю, обещаю. А запеканка у тебя вкусная. Спасибо.

Ешь, ешь студент. Я сейчас, Зина вышла из подсобки в зал, а через минуту вернулась.

Вот, бери, и протянула мне плотный свёрток бумаги.

Что это?

Это твоё.

Я развернул свёрток, а там лежали пятирублёвые купюры, те, которые Зина собрала с пола, когда мы прибирались.

Это не моё, заявил я. Но как я сам почувствовал, не было в моём голосе, той, нужной решимости.

Бери, бери. Ты за деньгами сюда пришёл. Вот и бери.

А как же если они вернуться, и спросят

Да знаю я их всех тут. Муха, он только при ком то, такой смелый, да и деньги не его. А тот длинный, он залётный, как приехал, так и уедет. И взападло им будет за деньги спрашивать. Сами накосячили. Молчать будут. А то, свои же на смех поднимут. А Муху, и вообще, опустить могут. Он не вор, ни блатной, так шестёрка. А вот тебя подловить могут, ты по осторожней теперь.

7 января 1975 года, 19:00.

Московская обл., г. Химки, пр. Юбилейный, д. 50.

Вечер. Я и Алина сидим в её квартире, на кухне. Мы знакомы то, сегодня ровно неделя, а кажется целую вечность. Она вся такая домашняя, близкая, чуть не сказал, родная. Нет до этого очень далеко. На плите шипит и шкварчит, жарится картошка. Первое, что девушка спросила, как я вошёл:

Привет! чмок, (это мы поцеловались) Ужинать будешь?

Буду.

А я только что картошку жарить поставила, есть ещё сосиски, могу отварить.

И это был толи вопрос, толи утверждение.

Пока Алина крутилась по кухне, я невольно примечал её непроизвольные суетливые и излишние действия. То шкафчик откроет, закроет, от лопатку для перемешивания картошки в мойку опустит, а когда надо в очередной раз перемешать, не находит её на нужном месте. То кастрюлю под сосиски ищет и не видит. Вероятно, Алина и кухня живут отдельно, и в обычной жизни редко пересекаются. А зачем, девушка она свободная, семьёй не обременённая, ещё успеет в своей жизни с кастрюлями породниться. Но эти мелкие неувязки, совсем не огорчали девушку, она прямо светилась счастьем и жизнерадостностью.

Но когда дошла очередь до сервировки стола, вот тут меня Алина удивила, Это было красиво, вкусно красиво, такая картина могла бы стать моделью для натюрморта художника.

После ужина пили чай, с тортиком! И я в который раз поймал себя на мысли, что невольно сравниваю её со своей дочкой. Не хватало ещё забыться и спросить: а где же Сонечка, (моя внучка).

Хорошо с Алиной. Легко

Весь вечер Алина вертелась и тёрлась об меня, как это делает домашняя кошка о ноги хозяина. Мне казалось, что я слышу тихое кошачье: мууурррр, мууурррр. Такое мууурррр заведёт кого угодно. В момент очередного пируэта Алины вокруг меня, я нежно обхватил девушку за талию, приподнял на руках, провернул и усадил к себе на колени. Алина пискнула и затихла в ожидании продолжения.

Ещё мгновение и я разложу тебя прямо здесь, нежно шепнул я на ушко девушке.

Только очень осторожно, а то у меня, после вчерашнего, там так всё болит, так сладко болит, что я сейчас умру, если не почувствую там тебя, на одном дыхании прошептала мне Алиночка.

Наша прелюдия началась прямо здесь, на кухне. Продолжилась в спальне. На короткое время прервалась в ванной. И возобновилась на ковре перед телевизором. Сегодня пришло время удивиться мне, мне жителю двадцать первого века, бессовестно испорченного свободными нравами моего времени. То, что со мной дела Алина, я даже представить себе не мог. Я, по наивности, думал, что в семидесятые годы об оральных ласках советские девушки не имели ни малейшего представления, ах как же я ошибался

И под конец измученные мы лежали на её огромной двуспальной кровати, с взбитой, перекрученной простынею, одеялом и подушками, я вдруг осознал, и спросил:

Алиночка, а мы ведь ни как не предохранялись?

Алина хихикнула и

И что, не хочешь быть малолетним отцом? (Хи-хи). Успокойся. Сегодня ещё можно. А на завтра я подготовилась там в комоде лежат, импортные

А у нас и завтра будет

Сомневаешься?

Удивляюсь.

Чему, но договорить, а тем более выслушать ответ, Алина не успела, зазвонил телефон.

Алло. Ленка, привет. Да нет, не тоскую. Дома, с родителями. Кто-то есть. Тебя не касается. Ну не одна. И что? Тебе то чего завидовать? Не напоминай, не надо. Да помню. Какое условие. Да ладно? Не пожалеешь? Я подумаю. Да я сейчас и спрошу.

Алина прикрыла трубку ладошкой и спросила:

Миш. Это Ленка, моя подружка. Мы с первого курса всегда вместе отмечаем Татьянин день. Приглашает двадцать пятого к себе на вечеринку. Но у неё есть условие. Она требует, чтобы я была не одна. Говорит, что там будет отмечать свой день рождения очень интересный гость.

Двадцать пятое, у нас что?

Двадцать пятое, это суббота.

Двадцать пятого А кем Ленка работает и где?

Хи-хи Да ни где. Её папочка большая шишка в Минкульте, а она как привязалась к Борису, Борис Хмельницкий актёр Театра на Таганке, так даже универ на пятом курсе бросила.

Двадцать пятого, я призадумался. Театр на Таганке. Двадцать пятого день рождение Высоцкого.

Высоцкий?! Алина аж вытянулась от удивления. Так мы идём?

А почему бы нет? Идём.

Алина убрала руку с телефонной трубки.

Ленка, я буду, мы будем. Ах, ты всё слышала? И, что? Да он такой. Сама увидишь. Нет, сейчас не время. Пока, пока.

Январь, сплошные дни рождения, сказал я, когда Алина положила трубку.

Как это.

Восемнадцатого начал я перечислять.

Да, да. Я забыла. У Светки.

Вот гадаю, что бы Светке подарить. Хоть и знаю Светку с далёкого детства, но что подарить, так и не придумал.

А я вот о Высоцком задумалась, что ему подарить, это ведь ВЫСОЦКИЙ!

Ну тут проще, ответил я. Для взрослого мужчины есть универсальный подарок. Сам себе никогда не купит, а от подарка не откажется.

Алина аж привстала, как легавая учуявшая дичь. А я держал паузу Держал Держал

Ну, что, не томи.

Галстук.

Фу-уу ты. Так просто, выдохнула Алина.

А теперь твоя очередь.

Что?

Что Светке подарить?

Да тут тоже всё просто. Она последнее время на диски и на записи зарубежных исполнителей подсела. Вот и найди для неё, что ни будь новенькое, типа Мелодии и ритмы зарубежной эстрады, можешь запись на бобине, но хорошего качества, или того лучше, пластинку для проигрывателя.

Спасибо за подсказку, задумчиво произнёс я.

8 января 1975 года, 18:00.

Московская обл., г. Химки, павильон Пиво-Воды

Второй день на работе, ни чего нового и необычного. С начала помог Зине перемыть скопившуюся посуду, подготовил к погрузке ящики с пустыми бутылками и пустые пивные фляги. У входа подмёл и помыл пол. Зима снег и грязь таскается с улицы за каждым посетителем. Зина женщина работящая и аккуратная, чистюля, одним словом: без дела ни минуты не сидит. Есть посетители она за прилавком, нет посетителей она либо посуду моет, либо со столов прибирает, либо полы вытирает. Теперь я понимаю, почему от неё все помощники убегают, не приучен народ добросовестно работать. А она, таких! терпеть не будет, или выгонит, или работой замордует.

Машина с товаром прибыла около четырёх. Тут тоже ни чего сложного: выгрузил, пересчитал, загрузил, накладные Зине. И точно как вчера, после четырёх народу набежало, ни одного столика пустого. Зина за прилавком вертится как белка. Молодец.

Её личный гешефт я вычислил сразу. Но лишнего и чужого она ни копейки не взяла, всем всё дольёт и доложит, и сдачу до копейки отдаст. Уважаю, искренне уважаю. А в чём гешефт, я не скажу. Пусть это и остаётся её маленькой тайной.

К шести основной поток посетителей уже схлынул, и я собрался уходить, подошёл к Зине.

Вот, это за сегодня, и она протянула мне пятёрку.

А это не много, удивился я, ведь я почти ни чего не сделал.

Не беспокойся, я не переплатила.

Я заметил.

Зина резко и пристально взглянула на меня.

Всё! Молчу, молчу, я примеряющее поднял руки.

Тут её взгляд перешёл мне за спину и лицо женщины невольно приобрело умиротворяющее выражение.

Я обернулся.

По проходу торгового зала к нам приближался парень, немного старше меня. Пальто его было распахнуто, шапку, прямо у входа, он стянул с головы и его взъерошенные ярко-рыжие волосы топорщились в разные стороны. Лицо у молодого человека было бледно-розовое, а щёки пылали красным румянцем. И вообще, было чувство, что парень, только что пробежал приличную дистанцию.

Эдик, мальчик мой, что так рано?

Хай Зинчик Тороплюсь, бежать надо, по делу, а тут мама припахала к тебе зайти.

Что, опять к деду?

Да не Я токо от него, проговорил юноша, с очень заметной одышкой. Во! Скинуть надо, пассажиру одному. И парень показал большой и плоский свёрток, или конверт, обёрнутый в газету.

Ты что, бежал? спросил я у него.

Это кто? не поворачиваясь в мою сторону, спросил он у Зины, проигнорировав мой вопрос.

Познакомьтесь мальчики, начала Зина, придав своему голосу самые дружелюбные нотки. Это мой племянник, Эдик. А это мой новый помощник Миша.

Я протянул Эдику руку. Эдик сначала проводил взглядом мою руку, поднял глаза на меня, и только после секундной паузы взял мою руку. Его рукопожатие было вялым, а рука слегка влажная. (Терпеть не могу влажных рук).

Ты бежал? повторил я вопрос.

Не-а! А с чо ты взял?

Одышка. Тебе дыхалки не хватает, даже не большое предложение высказать. А если ты не бежал, то тебе срочно нужно кардиолога посетить.

Зин, ты де такого умника (А-ха!) нашла (А-ха! это Эдик сделал вдох-выдох).

У Зины тоже широко раскрылись глаза, когда я упомянул кардиолога.

Эдик, ты не ершись, я по внешним признакам вижу, что у тебя есть большие проблемы

Я не успел закончить, как Зина, нежно, положила свою руку на мою.

Ты прав, сказала она, мы знаем.

Ну! Раз так! Предупреждён, значит, вооружён, заключил я. Так я пойду?

Да, да. Иди.

До завтра заключил я, и протянул руку Эдику.

Эдик неловко переложил свой свёрток из руки в руку, и тут свёрток раскрылся, и от туда выпал альбом-диск Назарет (Nazareth Rampant 1974 Full AlbumA&M). Нет, я не фанат Назарета, но слышал и видел его не раз.

О-па! невольно вырвалось из меня. Это твой?!

Нет. Уже не мой.

Эдик умоляюще протянул я, я вижу ты в теме, а я полный профан, но мне до зарезу надо нечто подобное. И срочно!

Эдик замялся и начал мычать, что-то невразумительное. А Зина взяла племянничка за макушку и пальцами повернула его голову к себе, и, глядя ему прямо в глаза, сказала:

Надо, Эдя, надо!

Ладно, сдался Эдик, когда и что надо.

Альбом АББА на виниле, Ватерлоо. Надо 16-17 января, сможешь?

Скорее всего, да! Точно скажу завтра. (А-ха!) Устраивает. Но это не дёшево, (А-ха!) предупреждаю.

Устраивает! Тогда точно, до завтра!

И мы пожали друг другу руки.

А я помчался домой к Алине.

8 января 1975 года, 23:00.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Со сладкими воспоминаниями о проведённом дне, я улёгся дома в своей постели. Алиночкины прелести и нежности так и лезли ко мне в голову. Ах, проклятый возраст! Я прочно влюбляюсь во взрослую девушку, а она Вот это вопрос?? Если тоже то это уже проблема. Стоп! Хватит терзаться! Ты пятнадцатилетний пацан, ты можешь быть безответственным, имеешь право. Пользуйся моментом, я призадумался. Нет! Так нельзя! Мужик ты или Ты в ответе за всё. Ты, не тварь безответственная. Девочек обижать нельзя!

И чтобы отвлечься от моих безрадостных терзаний, я попробовал, в очередной раз, войти в Информационную Матрицу. Первый же запрос, всего небольшое усилие, и у меня получилось. И почему-то, я, опять оказался в каком-то архиве. Те же стеллажи, та же картотека, тот же стол На столе какая-то папка. Уголовное дело Рабинович Эдуард Родионович. Статьи 88 и 102 пункт а) УК РСФСР. Приписка карандашом в левом нижнем углу на лицевой стороне папки:: Дело Рыжего.

Кто такой Рабинович? Открыл На первой же странице, в конвертике, вложены фотографии А на фотографии!.. Эдик!

Прочитав, я совершенно лишился возможности заснуть в эту ночь. Самое страшное: прекратить производство по уголовному делу в связи со смертью подозреваемого.

9 января 1975 года, 07:40.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Бессонная ночь далась мне тяжело

Исходя из материалов дела Рыжего, я понял, что им занималось сразу два ведомства, и ОБХСС, и КГБ. Убитый: Швайнин Константин Карлович начальник административно-хозяйственного отдела управления делами МИД СССР. Внимательно рассматривая дело, листочек за листочком, я вдруг наткнулся на полях одной из страниц на интересную пометку, сделанную, тоненько, едва заметно, карандашом. Док. Ю.В. исх. М6297/75 вх. 1094/08 И взялся шерстить архивы по всем известным мне ведомства в поисках этого документа.

Нашёл. Это была докладная записка от одного из сотрудников или осведомителей КГБ, написанная лично Андропову.

Прочитал и ужаснулся. Ужаснулся цинизму правоохранителей. Убитый Швайнин, по надзорным материалам второго отдела УКГБ подозревался в не законных валютных операциях в особо крупных размерах, и в сотрудничестве с ЦРУ. Оперативная кличка Швайнина в материалах КГБ Валютчик. И в КГБ и в ОБХСС прекрасно знали с самого начала, что Валютчик, Рыжего Эдика использовал в тёмную. А под статьи: 88 валютная и 102 убийство, менты и прокуратура подгоняли факты, улики и материалы специально, и целенаправленно. Одни добиваясь показателей, другие прикрывая свою ж (некомпетентность). Тем более что, получив, в свои руки улики и вещественные доказательства, то есть, полный расклад о деятельности Валютчика как агента-координатора ЦРУ, ВГУ КГБ не смогло или не захотело реализовать эту линию. Со смертью Валютчика и Рыжего все следственные действия в этом направлении были прекращены, как они выражаются: в связи со смертью подозреваемого.

План созрел моментально. Первое: Рыжего надо выводить из-под удара, это обязательно и не обсуждается. Второе: Валютчика я жалеть не стану, нефиг всяким там агентам ЦРУ рядом с нами жить и воздух нам портить. А вот его наследство я хочу приватизировать. Тем более, что контрразведка ни как не смогла этими материалами воспользоваться. А мне пригодится.

Что я знаю, исходя из материалов дела: Первое Валютчика грохнули, скорее всего, уголовники. Узнали о том, что в этот момент у него в квартире будет крупная сумма денег (в валюте), и решили навестить. Второе убивать его они не планировали, думали припугнуть и забрать всё ценное, так сказать на гоп-стоп, но что-то пошло не так. Третье налёт произошёл за несколько минут до появления Рыжего. Вопрос? случайно или целенаправленно. Четвёртое: бандиты зашли и ушли, и наружка их не зафиксировала. Вопрос? прошляпили или бандиты засекли наружку, и переиграли её. Если переиграли, то как? Нужна разведка на местности. Пятое: следственные органы на месте обнаружили полный бардак, значит Валютчик после их захода был уже мёртв, и бандиты перевернули весь дом, выискивая свою добычу. Вопрос? что они искали, и нашли ли? Шестое и самое главное: следственные органы вышли на вторую квартиру Валютчика только по двум уликам: связке ключей в кармане его пальто, которые не подходили к этой квартире, и по квитанции об оплате другой квартиры, по адресу: г. Химки, ул. Нахимова, д. 14, кв. 52. Значит, если я претендую на наследство Валютчика, то надо лишить органы этих двух улик.

Итак: разведка.

9 января 1975 года, 12:00.

г. Москва, Ленинградское шоссе, д. 94.

Дом Валютчика, это шикарная сталинка на Ленинградском шоссе, в принципе не далеко, от Химок, минут двадцать на автобусе. Дом П-образный, в середине дома проходная арка, ведущая во двор. Двор широкий, просторный, кустов или густо растущих деревьев нет, все подходы просматриваются со всех сторон. Посреди двора трансформаторная будка, а за ней детская площадка. Во дворе припарковано несколько легковых машин. По всем внешним признакам, в этом доме живут номенклатурные работники или вполне состоятельные люди. Наружка может располагаться где угодно, увидеть их или попытаться им помешать дело бессмысленное, они профессионалы.

Четвёртый подъезд, это в середине дома. Семидесятые годы, беспечное, или безопасное время, кодовые замки или домофон на входных дверях подъездов, большая редкость. Такого я пока не встречал. Захожу в подъезд. Квартира Валютчика на третьем этаже. На каждой площадке по две квартиры. Но ни это меня интересует, меня интересует, есть ли выход на чердак. Поднимаюсь. Есть.

Обычный чердак под двухскатной крышей. И каждый подъезд имеет такой же выход. Короче, не чердак, а проходной двор. Что за опера?, разгильдяи, а не опера, они должны были в первую очередь проверить чердак и другие возможные пути отхода.

План дальнейших действий у меня сформировался, и даже с возможными вариациями, в случае отклонений или других непредвиденных обстоятельств. Во-первых: так как, время задержания Рыжего 16:46, (это согласно протокола, но по факту может быть и иначе), значит, надо быть на месте не позже четырёх, а то и раньше. Во-вторых: мне надо иметь очень правдоподобную легенду или причину легитимного появления в этом месте, в это время.

Размышляя так, я ещё раз прошёлся по предполагаемому маршруту, изучил все тёмные углы на чердаке, и наметил возможные точки наблюдения во дворе, и из окон дома. Примерно через полчаса, когда я уже собирался уходить, на четвёртом этаже, остановился лифт, и от туда вышел КАПИТАН ПЕТРОВ!. Нет, это конечно же был не он, но мужчина, до того был похож на моего друга, рост, лицо, манера держаться, вот только глаза Взгляд был тяжёлый, колючий, въедливый. От таких глаз хотелось спрятаться, укрыться, отвести свой взгляд. Я затормозил, замешкался, у меня потемнело в глазах, и я через секунду почувствовал, услышал, как в моей голове и в сосудах, и по всему телу зашумела, закипела кровь. Я отчётливо услышал: Шшшшшш!, как будто открыли бутылку с газировкой. Но мужчина лишь мельком посмотрел на меня, и, как ни в чём не бывало, прошёл к двери сорок первой квартиры. А когда я зашёл в кабину лифта, в момент закрытия двери, увидел, как мужчина потянулся к кнопке звонка. Дверь лифта закрылась, и я ощутил облегчение, будто прошёл сквозь грозовой фронт, дождь, гроза закончились, воздух насытился, наполнился озоном, и выглянуло солнышко.

9 января 1975 года, 17:40.

г. Москва, Ленинградское шоссе, д. 94.

Я нажал кнопку звонка. Дверь открыла молодая девушка, лет восемнадцати-двадцати. Ни тебе: Кто там, ни в глазок посмотреть, просто открыла и всё.

Здравствуйте, заговорил я, я к соседу вашему, в сорок первую, Николаю Никифоровичу, звоню, звоню, а ни кто не открывает. Вот посылку ему принёс. Не знаете, когда он обычно приходит?

Совсем не ожидал увидеть молоденькую красивую девчонку, в тонком, бессовестно коротком домашнем халатике, курносую евреечку с огромными, как блюдца, глазами. Согласно документам паспортного стола, которые я запросил у всезнающей Информационной Матрицы, в сороковой квартире прописана бабушка старушка и двое мужчин, трудоспособного возраста. И весь мой вступительный монолог, и жалостливое выражение мордашки, были рассчитаны на сердобольную старушку.

Кто там, Наташенька? послышался старушечий голос, из глубины квартиры.

Это к соседу, в сорок первую, ответило глазастое чудо.

Из-за угла выглянула сухонькая бабулька в цветастом переднике, и с выпачканными в муке руками.

Здравствуйте юноша, а Коленька должно быть в отъезде. Работа у него такая. А что вы хотели?

Я посылку ему принёс. Меня зам декана послал вот с этой ношей, и я показал большую, тяжёлую картонную коробку, перевязанную шпагатом. И демонстративно, с грохотом, поставил коробку на пол. Простите, рука отваливается, очень тяжёлая.

Зайдите, молодой человек, и коробку свою заносите.

Это мне и надо. Как я не ошибся в выборе повода

Девушка, сверкнув прелестными ножками, посторонилась, пропуская меня. Не красавица, но с такой обворожительной женственностью, что у меня аж дух захватило.

Заходите, повторила старушка, хотя я был уже в квартире, рассказывайте, откуда вы, и кто заставил вас таскать такую ношу.

Я в МИНХе учусь

Где, где, переспросила старушка.

Московский институт Народного Хозяйства, бабуля, скороговоркой проговорила Наташа.

Да, да, подтвердил я. Меня зам декана прислал, сказал: отнесёшь эти книги Николаю Никифоровичу, будет тебе зачёт по диамату

Какому, какому мату, изумилась бабуля.

По Диалектическому материализму, поправила Наташа.

Продолжайте строго сказала бабуля.

Я вот уже второй раз прихожу, а тут никого

Может вы посылку у нас оставите, а когда Николай Никифорович из командировки вернётся, зайдёте и заберёте, предложила Наташа.

Ой, спасибо, очень выручите. А можно я ему записку напишу.

Да, я сейчас

Девушка скользнула в комнату, а бабуля так и стояла, как под прицелом держала меня своим взглядом.

Вот пиши, так мимоходом, девушка перешла на ты.

Я написал короткую записку, в которой так же изложил сказанную легенду.

Коробку вот сюда поставь.

И когда я переставил коробку, в мою руку тихонько легла маленькая бумажка, которую я тоже тихо и незаметно опустил в карман.

Спасибо, до свиданья, распрощался я.

Выходя из подъезда, я развернул записочку:

Глава 5

10 января 1975 года, 07:15.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

 Вставай, Мишаня!  Меня затеребили чьи-то руки.

 А?..

 Вставай поднимайся рабочий народ,  пропела мама. Просил разбудить пораньше, вот и не упрямься.

 У-уу,  очнулся я.  Меня ещё никто по утрам Марсельезой не будил.

 А кто ещё, мог бы тебя будить? с хитрицой, спросила мама.

Кроме тебя и бабушки пока никто. А что, стоит подумать над этим вопросом?, парировал я провокационный вопрос.

Мама, довольно хихикая, улизнула на кухню. А я, отбросил одеяло, упруго поджал колени к подбородку и резко вскочил, добившись от кровати недовольно-жалобного скрипа. Повертел головой, пара наклонов вниз-назад и вбок, сложил руки в замок и крутанулся вправо-влево. Прекрасно! Ничего нигде не болит, ни слабости, ни хронической усталости, даже не верится. Натянул домашние штаны и рубашку, прошмыгнул в ванну.

 Мишаня, ты как всегда - на пробежку, донёсся из кухни мамин вопрос. И не дождавшись моего ответа, мама продолжила: У меня сегодня выходной, но пока ты будешь бегать, я тоже убегу, мама сделала паузу и добавила: по делам. Вернёшься с пробежки, завтрак - на плите. Сосиски в кастрюльке Тебе к сосискам макароны или вермишель сварить?

Вермишель

Так, что не копайся, продолжила она, собирайся сам, и чтобы вовремя стартовал в школу.

Я вышел из ванной и пошёл переодеваться в спортивный костюм, а мама продолжала меня инструктировать, вертясь перед зеркалом и в паузах между фразами нанося помадой последние штрихи.

Талоны на обед на холодильнике. Я дома буду часам к пяти. Да, ещё! Сменку не забудь.

 Уже в портфеле.

 И справку от врача в портфель положи прямо сейчас.

 Да я с вечера уже положил, когда портфель собирал, не волнуйся.

 Мм  Мама с сомнением посмотрела на меня.  Портфель с вечера собрал? Это в нашем цирке что-то новенькое. Может, ты ещё с вечера начнёшь и обувь свою чистить?

 Ага, чистить обувь вечером, чтобы с утра надевать на свежую голову,  согласился я.

Мама ещё раз крутанулась у зеркала и запрыгнула в сапожки.

Ну, пока, пока, до вечера. Мама обворожительно улыбнулась, и с этими словами, изящно скользнула в открытую дверь.

Интересно! А куда это мама с утра такой марафет наводила. Не ужели на свидание? С раннего утра! Не может быть. заключил я. И вышел следом.

В тот же день, 08:35.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

Поход в школу, для меня, как первый раз в первый класс. Нет! Где моя школа я уже знал, но лёгкий мандраж всё-таки потряхивал. Одно дело память реципиента, другое собственные воспоминания, знания и ощущения.

Выйдя на улицу, я огляделся и увидел, что Зайка тоже вышла из дома и, по пешеходному переходу, идёт прямиком ко мне. Я приостановился и подождал её.

Привет.

Привет, я поймал себя на мысли, что хочу чмокнуть эту девочку хотя бы в щёчку, но сдержался.

А по натянутому поведению Зайки, понял, что она бы хотела того же самого. Но Мы шли молча, только изредка поглядывая друг на друга.

Чем ближе к школе, тем гуще становился поток детей. И, что характерно, никаких родителей или бабушек с дедушками. Даже первоклашки идут в школу в одиночку. Никто даже представить себе не может, что такой поход таит для ребёнка какую-нибудь опасность. Слово маньяк в этом времени ещё неизвестно. А зря

С этой мыслью я пересёк порог школы и завертел головой, выдёргивая из памяти реципиента знакомые интерьеры и места.

Школа в реальности оказалась меньших размеров и с более убогой обстановкой, чем подсказывала мне память. Коридоры, казавшиеся немереной длина, укоротились, потолки опустились, на стенах по краске змеятся не замеченные памятью трещинки. Выщербленный кое-где кафель на полу, слабенькое освещение, поскрипывающие дверные петли, потёки и капли масляной краски.

У выхода из гардероба, двое дежурных десятиклассников с красными повязками на левой руке проверяют, переобулся ли каждый в сменную обувь. Я, спускаясь по лестнице, как истинный джентльмен, попытался подать руку Зайке. Она отпрянула, но, через секунду, руку подала. Да, да, это та самая лестница, на которой я полетел головой вниз. О волшебной ступеньке Зайка и не вспомнила, ну и ладно, будем считать, что это была шутка. Гардероб располагался в подвале, где в страшном гвалте и весёлой толчее производилось переодевание и переобувание. Всем надо побыстрей пройти, протиснуться, переодеться  и наверх, в классы.

Так же молча, переодевшись, погруженные в свои мысли, мы неспешно направились в сторону класса. С двух сторон нас обгоняли мелкие рыбёшки пробегающих мимо школьников младших классов  вот-вот прозвучит звонок.

 А ты сильно изменился,  задумчиво произнесла она, когда до дверей класса осталось шагов семь.

 Надеюсь, в лучшую сторону?  я постарался изобразить смазливую улыбку. По виду Зайки, понял не получилось.

 Да  как-то неуверенно протянула Зоя.  Пожалуй

 Что-то не слышно уверенности в голосе.  Я приостановился, пропуская её вперёд, и осторожно спросил в спину:  А каким я был раньше?

 Доброе утро,  поздоровалась, заходя в класс, Зайка и, обернувшись ко мне, ответила с ехидцей:  Наглый, самовлюблённый, взбалмошный мальчишка.

 Доброе утро,  повторил я, переступая через порог, но был прерван восторженными возгласами:

 Ой-ли! Зайка! Неужели это сказала ТЫ! Ему! Прямо в лицо!  Сидящая за ближней к входу партой Юлька Сазонова радостно захлопала в ладоши и подалась вперёд, надеясь в полной мере насладиться намечающейся сценой. Но тут раздался звонок и все рванули на свои места.

Я меланхолично улыбнулся и двинулся первым к своему месту, обдумывая, надо ли как-то реагировать на произошедшее, по пути здороваясь с девушками и пожимая руки парням.

 Привет, привет, привет!..  В памяти автоматически всплывали имена, фамилии, клички

Дойдя до своего места, я пропустил Зайку вперёд, к окну, и уселся рядом.

Спасибо, прошептал я на ушко девушке.

За что?

За наглого мальчишку. Я опять вспомнил забытое Постараюсь исправиться. Стану как прежде

Я тебе так исправлюсь, громко отозвалась Зайка и замахнулась, что бы хлопнуть меня ладонью по спине. Но, в этот самый момент, в класс вошла Трошка, Трошина Раиса Феликсовна наша классная руководительница и учительница математики, я был спасён. Экзекуция была отложена до следующей переменки.

Зайка девочка не злопамятная, уже через пять минут, её страстное желание поколотить меня, прошло. Она целиком и полностью погрузилась в новую тему по геометрии Отображение фигур в стереометрии.

В тот же день, 09:00.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

Первый урок геометрия. О, Боже! Я не сидел за школьной партой дайте ка посчитать, кошмар! Больше сорока лет! А за учёбой, как ученик, студент, курсант или слушатель, тоже, кошмар!, двадцать пять лет! Для начала надо бы освоиться и просто посидеть. Освоился, осмотрелся Теперь понятно, почему я сижу здесь и рядом со мной Зайка. Мы, я и она, самые высокие в классе. У меня метр восемьдесят семь, у неё, наверное, метр восемьдесят. Нам и парта нужна соответствующая. А то за обычной партой у нас и коленки бы не поместились. Весь наш рад, правый ряд у окна, это высокие взрослые столы и стулья. А вот в среднем ряду стоят обычные школьные парты, с откидными сидушками. Да мы туда просто не поместимся. Сзади нас сидит Жека с его пассией Валей Молотовой, девушкой тоже весьма высокой, как я успел заметить. Впереди Светка и Дюша, немного поменьше нас, но тоже не коротышки. Остальные наши одноклассники, не примите за оскорбление, как гномики, среднего и ниже среднего роста. Впереди, за первым столом в нашем ряду, сидят ещё две девушки. В суете, до начала урока, не успел рассмотреть кто это. Вот рядом со мной через проход сидит Лёня Маклаков, с обидной кличкой Макака (сработала память реципиента), росточком, чуть выше моего пояса, а весит он, наверное, ну не более сорока килограмм. Лилипутик какой-то.

Скосив глаза, прошёлся по ребятам и девушкам вдоль дальнего ряда, что у стенки. За первой партой сидели Юлька Сазонова и Лариса Темникова. Две серые мышки с тумбочкообразными фигурами, одетые в просторные тёмно-коричневые школьные платья и чёрные фартуки. И тут!, память реципиента выдала воспоминания Нет! Это не школьные воспоминания. В моей памяти всплыл образ вполне взрослой молодой женщины, лет около тридцати, с идеальной фигурой, с высокой грудью, красивые руки, плечи, шея, декольте, волосы шатенка, причёска шикарная. Вот она поворачивается ко мне и лицо Ларисы! Ах! Как она изменилась. Как похорошела Дальше были очень даже не детские воспоминания Да уж! Оторвались мы, бывшие одноклассники, по-взрослому!

Странно это помнить то, чего ещё не было. А возможно, теперь уже и не будет, в этой реальности. А интересно, я так обо всех могу вспомнить, вспомнить то, что будет

Моё внимание привлёк черноволосый парнишка, широкоплечий, невысокий, но такой, какими бывают профессиональные борцы или боксёры. Память тут же подсказала: Руслан Дамиров Ба! Один из лидеров Ореховских. В конце восьмидесятых со своей бригадой влился в стройные ряды ОПГ. Прошёл всё горнило девяностых. Выжил в мясорубке разборок и покушений. А жизнь закончил в Америке, в шикарном, дорогом пригороде Майями. За рулём, в пьяном угаре, попытался возразить полицейским при задержании. Не задумываясь и без малейшего сожаления, был ими застрелен

Стрельцов!, грозный окрик Трошки выдернул меня из воспоминаний будущего. И ты Туссеннен Я вам не мешаю?

Весь класс резко повернулся в сторону дальнего ряда. Наташа, не обращая внимания на окрик учительницы, встала и влепила смачную затрещину, сидевшему сзади неё Вадику. Мальчишка только успел слегка прикрыть голову руками, но подзатыльник получился знатный. Что там у них произошло, я не видел. Но и произошедшее, вызвало в классе безудержный хохот.

Стрельцов, выйди вон из класса. А ты, Туссеннен, к доске

Наташа Туссеннен, Тузя, сделала нарочито томное лицо и как королева выплыла на середину класса, статно и гордо выставив на показ высокую красивую грудь, упакованную в коричневое школьное платье, укороченное на столько, что иногда при ходьбе виден был уплотнённый кружевной рант на её чулках. Её стройные длинные ноги так взбудоражили сознание мужской половины класса, что срочно потребовалось с десяток губозакатывательных машинок и челюстеподъёмных устройств. ХО-РО-ША! Стервозина!

Сотри с доски и нарисуй тетраэдр в изометрической проекции, распорядилась Трошка, ни сколько не обращая внимания на поднявшуюся волну оживления среди мальчиков класса.

Наташа изящно взялась за мокрую тряпку, плавно и медленно смыла с доски предыдущие художества, и потянулась за мелом. Рисование тетраэдра она начала с его вершины, которую она разместила в самой верхней кромке доски. И что бы дотянуться туда, Наташа привстала на цыпочки, вытянула правую руку максимально вверх, при этом, нижний край её платья, предательски провокационно задрался так высоко, что стало видно не только кружевной рант чулка, но и соблазнительную складочку между задней частью бедра и слегка показавшейся ягодицей. Всё это эротическое действо длилось менее одной секунды, после чего правая рука резко опустилась вниз, прочертив на доске, вертикальную белую линию. И так три раза. Три раза замирало десять мальчишеских сердец и перехватывало дыхание. Но на этом показательные эротические выступления не закончились. Далее, Тузя принялась нарочито-показательно рисовать основание тетраэдра, которое она специально разместила в самом низу доски. Можно было бы просто опустить руку вниз и нарисовать две линии, но только не Тузя. Наташа, не сгибая ног и держа ровную спину, перегнулась всем телом так, что

В этот момент Трошка повернулась и посмотрела на Тузю.

Наташа!, возмущённо выкрикнула Трошка. Сядь на место! И не позорься.

Как скажете, скромненько произнесла Наташа, сделала невинное личико, похлопала длинными ресницами, сложила губки бантиком и направилась к своему месту.

А я, как не пытался извлечь из памяти реципиента хоть какую-то информацию о будущем Тузи Всё было бесполезно. После выпуска её как будто не стало.

В тот же день, 09:45.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

Второй урок был физкультура, и класс, побросав портфели и сумки, прихватив спортивку, вразнобой направился в спортзал. У меня освобождение и игнорировать его у меня не было ни какого желания.

 Ты чего тут расселся? Почему не переодеваешься?  встретила меня вопросом Вера Васильевна, физручка девочек.

Я молча извлёк из портфеля справку и протянул ей.

 На целый месяц? удивилась она.

 Так получилось  проговорил я, сделав вид, что огорчён этим обстоятельством.

 Садись на лавку,  махнула она рукой.

Я послушно уселся на длинную низкую скамью и погрузился в созерцание.

Первыми в зал стали выскакивать пацаны и сразу, растащив и уложив маты, устроили нечто похожее на коллективный спарринг по смешанным единоборствам. Лидировал, конечно же Руслан. Он бросками и имитацией нокаутирующих ударов быстро раскидал всю шелупонь и подобрался к Жеке, который как Минотавр, или по другому Критский бык, тупо, просто используя свою силу, вышвыривал всех с ковра. И тут сошлись: грубая сила и хитрая изворотливость. Изворотливость победила.

Ближе к звонку начали выходить девочки. Рассредоточившись по залу, они скромно жались к стенкам. А я, с интересом изучал их фигурки: да, подавляющее большинство выглядели как пельмени на ножках. Возрастная трансформация началась у всех девушек, вызывая стыдливую сутулость в попытках скрыть происходящие изменения, но за исключением пяти-шести девочек, все остальные, подчиняясь, то ли генетике, то ли неуёмному аппетиту, имели фигуры маленького упитанного поросёнка. В нашем классе, по какой-то неведомой мне причине, девочек было гораздо больше, чем мальчиков. Шестнадцать девочек на десять мальчиков. И только Света, Зайка, Валя и Тузя имели вполне приличные фигурки.

Валя Молотова, она же Валюшка предмет воздыханий моего друга Жеки, уже крутилась среди других девушек. Высокая, стройна, но с такими же ужимками и угловатой сутулостью, как и у Зайки, выдающими их переход от девочки-подростка к девушке. У дальней стенки, среди прочих пельмешек, крутилась вторая Валя, Валя Сорокина девушка не высокая, с угловато не складной фигуркой, но не отталкивающим, по кукольному симпатичным личиком. Светы и Зайки нигде не было видно. И тут, из раздевалки, выставив на показ свою красивую грудь, вышла наша красавица, Тузя. Наташа занималась спортивной гимнастикой, имела идеальную женскую фигуру, и была одета в чёрный купальник для спортивной гимнастики, который открывал, во всей красе, её прекрасные белые, длинные ноги. Которые, как магнитом, притягивали мужские взгляды.

Тузя выплыла в зал, гордо распрямив спину, и, как крейсер среди рыбацких шаланд, принялась расстреливать суетливо задёргавшихся мальчишек залпами своих стервозных карих глаз. Возьня на ковре в один миг прекратилась. Попавшие под артобстрел ребята вздрагивали и отдёргивали взгляд, срочно начиная интересоваться важными вопросами вокруг себя, кто  огромным узлом на конце каната, кто  шнурками на своих кедах, а кто  баскетбольным кольцом с оборванной сеткой

Вот очередь дошла и до меня: приняв  видимо, на чистом инстинкте  максимально выигрышную при осмотре проекцию, Тузя взмахнула ресницами и влепила очередной залп из своих башенных орудий. Несмотря на всю готовность и жизненный опыт, меня слегка контузило  зачастило сердце, покраснели щеки, захотелось отвести взгляд.

Сильна, чертовка!  Я постарался непринуждённо откинуться на стенку и насмешливо усмехнулся в ответ.

Осечка,  недоумением отразилось у неё в глазах. На мгновение, изумлённо замерев, Тузя, парой лёгких шагов, сократила дистанцию, чуть склонила голову, прицельно улыбнулась и саданула в меня взглядом с прямой наводки.

Я нагловатым взглядом облизал её с ног до головы. Особенно шикарную грудь, как два крупных апельсина и длинные ровные чудные ножки.

Подойдя вплотную, она наклонилась, упёршись ладонями в колени, и с весёлым удивлением пристально осмотрела меня.

Странно, она же блондинка, а у неё темно-коричневые, почти чёрные, глаза. Хотя, генетически, цвет глаз является доминантным признаком.

 Ты, Петров, как я посмотрю, совсем обнаглел,  ласково пропела она обвинительный приговор.

 Что ты!  не задумываясь, откликнулся я.  Глядя на тебя, я видно совсем лишился чувства самосохранения. Кстати, только сейчас заметил, какие у тебя большие и красивые, я сделал многозначительную паузу, молочные железы. Пре-е-е-хорошинькие  Тузя, зачем ты их прячешь, под таким жутким коричневым платьем, а?

Наташа от неожиданности онемела. Такой наглости и такого сопротивления от учебно-тренировочной мишени девушка явно не ожидала и, недоуменно заломив брови, приступила к переоценке диспозиции. Так тебе!  злорадно подумал я, разглядывая румянец досады на глянцевых щёчках.  Это тебе не безоружные шлюпки топить. На каждый крейсер найдётся свой линкор.

Тут в спортзал влетела Зайка и, мгновенно оценив ситуацию, пошла на сближение, словно ракетоносец, взяла боевой курс.

 Аларм, сзади,  вполголоса сообщил я.

Тузя быстро оглянулась, слегка кивнула головой и, величаво распрямившись, так же вполголоса сверху вниз многообещающе бросила:

 Запомни Петров, ты на моей груди ещё наплачешься,  Наташа с прищуром посмотрела мне в глаза, свысока подарила прощальную улыбку, и гордо выставив высокую грудь, удалилась.

Зайка подлетела, гневно раздувая ноздри, и взглядом испепелила меня и Тузю. Посмотрела на неё, потом на меня, как в перекрестье прицела. От дальнейших разборок спас длинный свисток физручки, начался урок.

Я с облегчением вздохнул. И все-таки Наташа хороша-а-а, и создаёт вокруг себя слишком высокую концентрацию женского начала. А ревнивые пассажи Зайки становятся невыносимыми, толи ещё будет

В зал выполз заспанный физрук, раздался длинный противный свисток, и хриплым прокуренным голосом физрук гаркнул:

А ну строится, вам, что одного свистка мало.

Ребята и девчата засуетились, выстраиваясь в одну линию и по росту

Наблюдая эти, забытые уже, эволюции, я не заметил, как ко мне подошла и тихонько села рядом Света. И смело, плечиком и бедром, без стеснения прижалась ко мне.

Привет, Мишанька, тихонько сказала она.

А, Светик-приветик. Ты тоже физру филонишь, сказал я, и стал внимательно следить за реакцией девушки.

Света ни как, внешне, не отреагировала, но по тому, как она набрала воздуха в грудь, что бы, что-то сказать, было видно, что ей неприятно моё использование таких жаргонизмов.

Ну, извини, извини, Света. Я так сказал при тебе в последний раз. Честное пионерское. Больше не буду.

Света выдохнула, её отпустило. Какая же она хорошая девочка, подумал я, её сестра и посмелее, и понаглее, и покрасивее. Хотя, в определённых обстоятельствах, Света тоже очень смелая и мужественная, я в этом уже убедился.

Как нога, спросил я, только, что бы продолжить беседу.

Спасибо, тебе Мишка, а то я, ещё не отблагодарила тебя.

Да не переживай, мне Алина спасибо сказала, и за тебя, и от себя, и неоднократно.

И тут же, я пожалел о сказанном. Щеки у девушки порозовели, глаза расширились, а чудный ротик приоткрылся, но не для того, что бы, что-то сказать, а от удивления.

Да не уже ли Света знает, о моих похождениях к Алине, подумал я. Нет, не может быть. Возможно, догадывается. Нет, нет и ещё раз нет!.

А как же Зоя

Светик, и ты туда же. Да уладил я все разногласия с Зайкой. У нас всё нормально. Зайка для меня друг, лучшая подружка, с бо-о-о-льшим прицелом на будущее. И вообще, я счастливейший из людей, у меня много хороших друзей. Ты, Жека, Алина, Зайка и даже твой телёнок Дюша.

Света заулыбалась, и даже попыталась прижаться плотнее и протиснуть мне под руку свою прелестную ручку, но вовремя одёрнулась, мы же сидим прилюдно, у всех на виду. Я потихоньку осмотрел зал и, к сожалению увидел, что несколько пар глаз, кто с завистью, а кто и с негодованием заметили наши невербальные жесты. Зайка тоже это видела, но по какой-то, не ведомой мне причине, поняла всё по своему, и в положительном для нас ключе. А когда она заметила мой и Светин взгляд, то даже слегка помахала нам рукой.

Когда мы приехали из деревни, стала рассказывать Света, Алина тут же взяла записную книжку отца и позвонила одному хорошему знакомому из ЦКБ. И на следующий день съездила со мной в Москву, в клинику, а там меня осмотрел профессор Александров. И даже сделали дуплексное сканирование ноги. И представляешь, они ничего не увидели, травмы как будто не было, только небольшой шрам остался.

Александров, это Никита Михайлович, спросил я.

Да, изумлённо подтвердила Света. А ты его тоже знаешь?

Нет. Но много слышал о нем, и даже читал его статьи.

Света посмотрела на меня, как первый раз увидела.

Миша, а ты так изменился.

Ну вот, и ты туда же. Я только за сегодня это слышу второй раз. Не уже ли только я изменился, вон посмотри на класс. Все мы растём, все меняемся, особенно девочки

Да, что там класс, вспыхнула Света, у нас Алина, после похода тоже изменилась, что мама аж ахнула. Вчера к нам зашла, ты не представляешь, и весёлая, и ласковая, и внимательная стала, и спасибо тебе и пожалуйста. И вдруг на кухне стала интересоваться, что да как приготовить можно. И не что-то там, типа омлета, а вместе с мамой приготовила борщ. Бо-о-о-рщ! Света подняла вверх указательный палец, и её глаза округлились, Да она в жизни ни когда на кухне не появлялась, а тут

А что, Алина отдельно где-то живёт? я соврал намеренно, что бы проверить, знает ли Светка, о моих похождениях.

Да, у неё своя квартира, в новостройках

Своя квартира?

Кооперативная. Отец постарался. Перед свадьбой хотел Алине такой подарок сделать, девушка отвела взгляд, грустно вздохнула, и продолжила: Был у Алины жених. Красавчик такой Света опять вздохнула. Было видно, что она к нему тоже неравнодушна.

И что. Я так понял, свадьбы не было? спросил я.

Они познакомились на какой то вечеринке, у друзей, или у сокурсников Алины. Он красавчик, мужчина лет тридцати, высокий, остроумный, одет во всё импортное, модное. Представился Игорем, сказал, что работает агентом по снабжению, из Краснодара. Имеет связи и в Росторге, и в министерстве, и даже во Внешторге. Короче, роман у них был Света сделала паузу, и мечтательно прикрыла глаза. Все знакомые завидовали, кто их видел, говорили: какая красивая пара. Свадьбу назначили на 30 сентября. Её день рожденья. А тут, как раз за день до свадьбы, зашёл, к нам домой, посыльный от одного папиного клиента, а в этот самый момент от нас выходил Игорь. Этот посыльный как увидел Игоря, и говорит: Казан! а ты что здесь делаешь? А Игорь ему: Простите товарищ, вы наверное ошиблись. Но папа это заметил Ты ведь знаешь, папа адвокат по уголовным делам, у него, по работе, сплошные знакомства в этой среде. Вот он и навёл справки. Оказалось, Игорь, совсем даже не Игорь, а Альберт, и ни какой он не агент снабженец, а аферист и мошенник, уголовник, был судим, отсидел, а тут нашёл дурочку, жениться надумал. И паспорт у него поддельный. С этого момента Альберта-Игоря ни кто и не видел. Свадьба не состоялась. А гостей наприглашали банкет был заказан на триста человек. У Алинки депрессия. Она даже отравиться пыталась. Хорошо, что мама заметила, вовремя откачали. Папа в ЦКБ договорился, её там пролечили, ни где, ни в каких документах ничего об этом нет. Алинка всю осень, и начало зимы, не жила, так существовала

Я молчал. Выходит: клин, клином вышибают, я и есть тот клин, который вылечил Алину. Нет бросать Алину мне ни как нельзя. Это же подло. Девочек надо любить и защищать. Эту простую истину я усвоил с раннего детства.

11 января 1975 года, 07:30.

Московская обл., г. Химки, парк культуры и отдыха.

Раннее утро. Пробежка по парку, стала моей ежедневной обязанностью, я даже стал находить в этом занятии некую прелесть бытия. Я молод, даже очень молод, в моём теле избыточное количество лошадиных сил, как в 600-м Мерседесе, девать некуда. Я бегу неспешной трусцой вдоль парковой ограды в сторону станции. Ещё темно, но небо уже светлеет, и горизонт окрасила яркая алая полоска утренней зари.

За парковой оградой, между стволами деревьев, в свете редких фонарей, я увидел знакомую фигуру. Именно, что знакомую, не из памяти реципиента, а мою знакомую медсестричку Соню. Она шла по ближайшей парковой аллее в сторону станции. Нас разделяли забор, огромные сугробы снега и метров сто белого заснеженного пространства. Соня шла быстрым шагом немного впереди меня. И я побежал по своей дорожке быстрее, что бы обогнуть кинотеатр Родина и войти в парк с центрального входа, как раз, на встречу девушке. Обогнул кинотеатр, вот вход в парк, а где же Соня. Зима. Деревья стоят голые. Между деревьями, в просветы, парк хорошо просматривается, даже в темноте, но Сони не видно. Вдруг, со стороны аттракционов я услышал, нет, не вскрик, а сдавленное мычание. Я туда, бегом. Пробежался вдоль аттракционов, никого. От аттракционов в сторону канала идёт расчищенная дорожка, а за зарослями ивняка виднеется зелёный сарай для инвентаря дворника. Я туда. Соня! Какой-то долговязый упырь обхватил девушку рукой за шею, придушив, прижал к себе, тащит волоком. Вся моя сущность, все моё сознание, весь мой организм закипел от негодования. Виски сжала безмерная, немыслимая злоба.

С лёту ударил мерзавца кулаком в правый бок, в печень, и вложил в этот удар казалось всю свою силу. Я слышал, я почувствовал, как трещали и с хрустом ломались его рёбра, как моя рука погрузилась в мягкое, податливое тело, и как его тело, завалившись на меня, стало оседать. Соня вырвалась из ослабевших рук упыря, тут же поскользнулась, упала, поднялась.

Беги! крикнул я. И Соня побежала.

Завалившееся на меня тело мелко подрагивало и обмякало. В тот же миг меня накрыла горячая адреналиновая волна. Всё моё тело из нутрии пылало, горело огнём. И, всё те же, сине-зелёные искорки, стали проскакивать перед глазами. Я впал в мимолётную эйфорию, моё сознание отделилось от существующей действительности. Поплыл белый туман

Надо быть осторожными, когда применяешь свою Силу, это был голос Ия. Я тебя предупреждала, что в тебе заключена не только физическая сила очень крепкого молодого парня, но и Сила cerebrum potentia Ия сделала паузу, Сила Воина Вселенной. Если ты не хочешь убить противника можно его обездвижить, парализовать. Для этого, надо мысленно его зафиксировать, и противник впадёт в ступор. Теперь он умер, а его жизненная Сила перетекает к тебе.

Голос, как и туман, растворился, и исчез сам собой

В моей голове был жар, как будто её, изжарили в микроволновке. Упырь лежал на спине, раскинув руки. Глаза широко раскрыты, а лицо перекосилось и застыло в смертельной гримасе. Я осмотрелся, Сони нигде не было видно. Но следы её бегства, в виде потерянных рукавичек и шарфа, вели к аллее и выходу из парка. Я бегом туда. По пути подобрал брошенные вещи. Только у арки входа в парк, я заметил Соню, входящую в павильон билетных касс станции.

Соня, с растерянным видом, в разорванном пальто, без шапки, стояла посредине кассового зала. Я подошёл к ней.

Ты! Это был ты? Девушка была в слезах. Она уткнулась мне в грудь лицом и зарыдала.

У Сони началась истерика. Я успокаивал её минут десять, не меньше. А она, рыдая, пыталась сбивчиво рассказать мне всё, о случившемся. С её слов я понял, что у неё было тяжёлое ночное дежурство, ассистировала врачу травматологу, две операции подряд, и он, пожалев девушку, и отпустил её раньше. Хотела успеть на раннюю электричку, а тут этот, маньяк. Было и больно, и страшно. А ещё она где-то потеряла сумочку, а там всё, кошелёк, паспорт и ключи от комнаты.

Её внешний вид, истерика и слёзы не прошли не замеченными другими посетителями кассового зала. Даже одна сердобольная женщина, достала из сумки бутылку минеральной воды и протянула нам. Я открыл, Соня немного отпила, и стала успокаиваться. Подъехала электричка, и кассовый зал опустел.

Я усадил девушку на скамейку у окна.

Сиди здесь, я схожу и найду твою сумку.

Когда я вошёл в парк, мимо меня проехал милицейский бобик жёлто-канареечного цвета. Это по нашему случаю: подумал я. И почему так быстро. Нет появляться на месте происшествия мне ни как нельзя. Да и Соне тоже. Они сейчас осмотрят всё вокруг, и найдут её сумку, а там паспорт. Значить Соню они по любому вычислят. Тогда выход один, надо идти сдаваться.

Я мелкой трусцой направился к месту происшествия. Все мои внутренности сжало омерзительным спазмом. Страх. Это был страх перед неизвестностью. Нет, я не паталогический трус, я могу преодолеть даже животный страх, даже перед лицом неминуемой смерти, и мне это известно. Тогда, в Афганистане, когда из нашего зиндана, душманы, стали выводить по одному, а после каждого вышедшего стала раздаваться автоматная очередь, было понятно: они нас расстреливают. И вот дух заглядывает вниз, и дулом автомата указывает на меня: ну вот, пришла и моя очередь, подумал я тогда, значит пора десять-двадцать шагов, будет резкая боль, и всё, всё закончится . Но это не тот страх. Страшно сейчас, шагнуть в неизвестность, как в пустоту.

В парке стало светлее. Рассвет. Теперь видно далеко, особенно сквозь голые зимние деревья. В том месте, где я оставил тело мерзавца, двое милиционеров в форме и одни штатский, неспешно осматривали труп. Я подошёл совсем близко, и они меня заметили. Тут один из милиционеров махнул мне рукой и направился в мою сторону.

Парень, ты давно здесь по парку бегаешь, спросил он из далека, ещё не подойдя ко мне. И тут же продолжил: Стой там, не подходи, подойду я. Здесь не очень приятное зрелище.

Я остановился. Милиционер подошёл ко мне вплотную, а двое других, посмотрели на меня, и отвернулись, продолжив свою беседу. Меня отпустило, стало понятно: вот этот в штатском, обнаружил тело и вызвал милицию, но меня или Соню, он не видел.

Ты чего так замер, испугался что ли, спросил милиционер с погонами старшего сержанта.

А что здесь произошло, я напустил на себя маску полной невозмутимости.

Разбираемся. Ты не ответил, он повторил свой вопрос, ты давно по парку бегаешь, может видел чего?

Да с полчаса, а может и больше, но я бегаю там, вдоль улицы и по центральной аллее, там лучше расчищено. А на счёт, видел так я не особо обращал внимание, идут себе люди, кто на работу, кто на станцию я не договорил, милиционер махнул рукой и удалился.

Из меня вырвался выдох облегчения: Пронесло!.

Сумочку я обнаружил за кинотеатром, как раз на том месте, где упырь напал на Соню. Чтобы убедиться, что это сумочка Сони, открыл её и покопался, а вот и паспорт: Лосева София Дмитриевна. 29 марта 1954 года. Штамп о временной прописке: г. Москва, ул. Азовская, д. 15, общежитие 3, 1-го МОЛМИ им. Сеченова. Сумочку я спрятал под спортивную куртку и бегом к Соне.

Соня, с потерянным видом, сидела в кассовом зале, уставившись в одну точку, в пол. В зале было не много посетителей, пассажиры, ожидающие очередную электричку.

Вот, держи! Твоя сумочка?

Соня подняла на меня заплаканные глаза и кивнула, Да.

А что теперь? спросила она, как будто, не могла понять, где она находится, и что ей сейчас делать.

Сейчас домой, отсыпаться, успокаиваться. Не бойся, всё страшное уже позади. Может тебя проводить? Тогда зайдём к нам домой, тут не далеко. Я переоденусь, а ты умоешься, передохнёшь. Дома бабушка, она тебе очень рада будет.

Соня посмотрела на меня, удивлённым, но в то же время восхищённым и благодарным взглядом.

Нет, спасибо, я к себе, домой.

И девушка пошла к кассе.

Соня, у тебя, когда следующее дежурство?

После завтра. С утра.

Во сколько?

С девяти

Я приду. Обязательно, приду.

Я проводил девушку до самой двери электрички. А потом долго смотрел в след уходящим вагонам, пока электричка не миновала арки Химкинского моста.

Соня Сонечка София Дмитриевна. Зовут, как и мою внучку. Даже отчество совпадает.

11 января 1975 года, 10:00.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

Утреннее происшествие заняло у меня очень много времени. Я только и успел, что помыться под душем, (терпеть не могу мерзкого, липкого, вонючего пота на себе) и на бегу в школу забросил в себя пару сырников, и варёную сосиску. Зайка, моя постоянная спутница, уже прошла мимо моего дома в школу. Возможно, она и подождала бы меня немного, но девочка она правильная, пунктуальная, и не в её правилах опаздывать. Да и я, хоть и бегом бежал, но в школу, на первый урок не опоздал.

Возбуждение от прилива адреналина так и не проходило. Тело моё, то пылало жаром, то меня обволакивало холодом. Первым уроком была история, проходили новую тему, что-то про социализм. Я особо не прислушивался, все мои мысли были занята перевариванием утреннего происшествия. Зайке тоже было не до меня, ещё до урока они со Светой, что-то с энтузиазмом обсуждали. И даже сейчас, прямо на уроке, переписывались записочками.

Идёт второй урок, химия. Рядом Валя Молотова, тихая, скромная девушка, не красавица, но очень обаятельная. Что-то тихо бубнит по теме урока учительница, но её ни кто не слушает. Вот такая бесхребетная у нас химичка. С большим трудом вытащил из памяти реципиента её имя отчество. Вспомнил! Мария Алексеевна. А я, под её бубнёж, отключаюсь. В прямом смысле, теряю сознание, возможно от переизбытка адреналина, или ещё какой-то там химии в организме, да ещё в таком длительном режиме. Не знаю, как это выглядело со стороны, но моё состояние химичка заметила.

Петров! Петров! Вернись в класс, по классу прошёлся лёгкий смешок.

Я слышу, но отреагировать, ни как не могу.

Валя, верни Петрова в класс.

Валя повернулась ко мне и легонько толкнула меня в плечо.

Ба-бах!

Ай! Валя вскрикнула от боли и неожиданности.

Между мной и рукой девушкой с грохотом проскочила искра, как огромный электрический разряд. На какое то мгновение моё сознание пришло в норму, но не надолго. Секунда, другая, и меня опять заволокла волна полусознательного состояния.

Мария Алексеевна, можно я выйду, вставая, спросил я. Что-то мне не хорошо.

Мария Алексеевна тоже испугалась такому явлению.

Да. Выйди. Подыши. А лучше, в медпункт сходи.

Я вышел. Прошёлся к лестнице и спустился на первый этаж. Справа от лестницы вход в спортзал, а там никого, урока физкультуры нет. И я почувствовал сильное желание, ... желание отдубасить кого ни будь, или что ни будь.

Ох! С каким удовлетворением я молотил кулаками по высокой стопке матов. До самозабвения. Немного полегчало.

Чем бы ещё разрядиться? Во! Штанга! Собранная. В голове мгновенно сосчитался вес: гриф + два замка + два блина по 15 + два блина по 10 + два блина по 7,5 всего = 75 кг. Это кто такой не школьный вес поставил. Я подошёл, что бы попробовать приподнять. Штанга поднялась как деревянная швабра. Только гриф слегка прогнулся. Ух ты! Я веса не чувствую! Может, я ошибся где-то, может на блинах не тот вес, что я считал? Опустил. Посмотрел на маркировку всех блинов. Всё верно!

А дальше

(Вы фильм Приключение Электроника смотрели? Он в этом времени ещё не вышел. Но, вспомните этот фильм, вспомните эпизод: Электроник со штангой, так поступил со штангой и я.)

Штангу я вертел как хотел, и левой рукой, и правой, и на вытянутых руках, и перекатывал по плечам, прокручивая штангу вокруг шеи, и

Мишнька! услышал я сзади нежный, но испуганный, девичий голос. Миша! Опусти пожалуйста эту штуку. Мне страшно!

Светик! Только моя мама и Верховцева Света могут назвать меня: Мишнька.

Я плавно опустил штангу на место и повернулся.

Светик! А ты, что здесь делаешь?

Света, казалось, не слышала меня.

Как ты это делаешь? девушка смотрела на меня как заворожённая.

Светик, у меня все симптомы аналептической интоксикации, но я не принимал ни каких, ни препаратов, ни веществ, способных на такое перевозбуждение организма.

Света подошла ко мне в плотную и нежно положила свои руки мне на плечи и грудь.

Я конечно ни чего не поняла, но я вижу, что тебе плохо. Мишнька, как тебе помочь? девушка прижалась ко мне, и заглянула в мои глаза.

О! Сколько нежности, сколько любви в этом взгляде. Дальше, я слабо соображал, что делал.

Я обнял девушку за талию, правую руку опустил ещё ниже, и приподнял Светика, так, что мы смотрели лицом в лицо. Так длилось доли секунды, а потом мы нежно соприкоснулись губами. Пионерский поцелуй медленно, плавно, перетёк в уверенный, а затем, в откровенно взрослый. Время я не помню, целовались мы, наверное, долго. И всё это время, Света висела у меня на руках.

Меня стало понемногу отпускать, и я отстранился от моей прелестной подружки, а затем, нежно опустил её на ноги.

Спасибо Светик! Извини! Мне очень нужно было

Мишка-а-а! протянула девушка. Пожалуйста! Я всегда

Света запнулась и спрятала лицо у меня на груди, а я обнял и погладил девушку по голове. Через несколько минут, Светочка справилась со смущением и отстранилась от меня.

И, всё-таки, как ты здесь оказалась?

Ты вышел из класса, а Валя сразу за руку свою схватилась, возбуждённо стала рассказывать Света, а там, красное пятно, на всю ладонь. Вот Мария Алексеевна, Валю и отправила в медпункт, а меня в сопровождающие. Медсестра осмотрела руку и сказала, что очень похоже на ожог. Она стала обрабатывать Вале руку, а я пошла искать тебя. Вот и нашла, заулыбалась девушка.

Урок скоро заканчивается, пошли в столовую, перекусим что ни будь. А то я толком и не завтракал сегодня.

А мой кошелёчек в портфеле, в классе остался.

Идём! я ласково, но уверенно потянул девушку за собой. Мой бюджет легко тебя выдержит. А то, скоро урок закончится, и, что будет, если Зайка нас тут найдёт. А я разборок между подружками не хочу.

Разборок не будет. Сегодня мой день Света осеклась на полуслове, как будто сболтнула лишнего. А я тут же ухватился за её оговорку.

Так! А ну, ка! Объясни!

Что тебе объяснить? вспыхнула девушка.

Как что? Что за день такой, если он твой. И почему ты уверенна, что Зайка так спокойно нас в обнимку переживёт.

Весь этот диалог развивался по ходу в столовую.

Мишанька! Ну Мы Света мялась не зная как сказать. Ведь это была не только её тайна, но и тайна её подруги.

Я остановился, повернул Свету к себе, и сказал.

Не можешь сказать, так и скажи: не могу сказать. А если можешь, но стесняешься, то закрой глаза и говори как есть. Я тебя пойму.

Света посмотрела на меня, затем, медленно опустила ресницы, и быстро проговорила:

Мы с Зайкой поделили дни, когда и кто будет с тобой. Одна с тобой, другая отсекает соперниц. Уф-ф! вырвалось у неё, и Света отвернулась.

Я призадумался.

Светик! Извини! Я не прав. Это действительно Ваша тайна. И я о ней уже забыл. Ты мне ничего не говорила. Лады?

Света повернулась и протянула мне руку.

Спасибо! тихо, почти шёпотом сказала Света, её рука уютно легла в мою ладонь, мы улыбнулись друг другу и юркнули в столовую.

11 января 1975 года, 17:40.

Московская обл., г. Химки, павильон Пиво-Воды

В павильоне сегодня было всё как обычно. Вот только народу поменьше. Среди посетителей, то там, то здесь, вспыхивали разговоры об утреннем происшествии. И по незнанию фактической картины, слухи ходили разные, один нелепее другого.

В торговый зал вошли четверо: первый капитан милиции, память реципиента тут же подсказала, это наш участковый капитан Васильилич, трое других по гражданке, но было видно, что они тоже из органов. Васильилич это прозвище такое, на самом деле он Василий Ильич. Да он и не обижался, говорил: Хоть Чугунком меня называй, только в печь не ставь.

Зиночка! Нам бы перекусить чего. сказал участковый.

Сейчас! Сейчас! Я мигом! засуетилась буфетчица. Вы проходите туда, за выгородку.

За выгородку, Зина пускала только своих, или нужных людей. Васильилич был свой. Потому, что, Зина не сама его туда проводила, а просто разрешила. Мужчины раздевались и рассаживались, а Зина достала из холодильника, только, что привезённые вечерней доставкой котлеты, и стала разогревать.

Васильилич пристально посмотрел на меня.

Твой новый помощник? спросил он.

Да-а! ласково протянула Зина.

Даже так! удивился участковый.

Зина сделала какой-то не уловимый жест и участковый утвердительно кивнул головой.

Эти невербальные знаки общения, показали мне, что Васильилич и Зина очень хорошо знакомы, и понимают друг друга даже без слов.

Тут в кафе опять набежала толпа народа, и Зине хоть разорвись.

Миш! Помогай! позвала меня женщина, котлеты в сковородке переверни, а то пригорят. И вот это отнеси за выгородку.

Котлеты я перевернул и накрыл крышкой, что бы пропарились, и разогрелись получше. Операм, (а это были опера, что проводили расследование по утреннему происшествию), я принёс бутылку Армянского, стаканы, тарелки, салат из квашеной капусты и маринованных огурцов с луком, и, конечно же, нарезанный лимон. Мужчины, шустро и быстро разлили коньяк по стаканам, выпили.

Я поставил на стол разогретые котлеты, прямо в сковороде. Мужикам не до церемоний и сервировки, так сойдёт. Они с мороза и очень голодные.

А что за принцесса нами командует, спросил один из оперов, по виду самый молодой.

Наливай, скомандовал самый высокий, проигнорировав вопрос молодого.

Выпили по второй. Котлеты и салат улетали с космической скоростью.

Может ещё котлет разогреть, спросил я.

Давай, по две штучки

Каждому

Я пошёл, за котлетами в холодильник, и к плитке, разогревать.

Минут через пять-десять, когда вторая порция котлет была разогрета, я вернулся к столу.

она, тогда железная, услышал я только конец фразы.

А ты шубу и другие шмотки на ней видел, ответил высокий опер на вопрос молодого.

Опера слегка захмелевшие, продолжали свой разговор, не обращая на меня ни какого внимания. А я, сделав безразличный вид, присел на пустой ящик, недалеко от выгородки.

Это ведь настоящий соболь. В такой одёжке можно хоть целый день на морозе провести.

Да я имел ввиду её характер.

Это она жу ради карьеры рвёт?

Нет! Нормальные бабы карьеру другим местом делают.

Но, только не принцесса, у неё толи папаша, толи ухажёр какой-то престарелый есть. Отсюда и шмотки, и запредельный гонор.

А лихо она по полочкам всё разложила. Осталось только по следу такие сапожки найти, вместе с хозяйкой.

И желательно вместе с её ухажёром. Ха..ха..ха!

Я что, что-то не знаю, спросил участковый.

Докладываю! Принцесса предполагает, что мужик и баба, рано утром, решили подловить маньяка на живца. Девка шла впереди, мужик за ней, маньяк клюнул и прицепился к девке, и мужик его грохнул.

А с чего она взяла, что этот дворник был маньяком.

Она перешерстила всю его халупу, заглянула в каждую дырочку, и нашла пуговицу и обрывок женского пальто, обломок застёжки от бюстгальтера, и шарф, все вещи очень похожи по описанию в сводках о девках, пропавших в декабре. Но самое главное, окровавленный отпечаток пальца на нижней части спинки кровати. Вот Жора говорит, что это женские пальчики. Он эксперт, криминалист, ему виднее.

А что с другими уликами? не отставал Васильилич.

Только одно, чёткий отпечаток следа от сапога этой девахи. Но какой характерный Как отпечатки пальцев. Жора говорит, что второго такого сапожк во всей Москве не найти.

И что мы теперь как собаки-ищейки будем во всей Москве и пригородах след брать? возмутился молодой.

Игорь, не пи! вступил в разговор Жора, эксперт. Там ремонт подошвы самопальный. Мастер для ремонта использовал листовую резину технического профиля. А на этом профиле есть характерный дефект. Дома быта и официальные мастерские такой резины в принципе не могут иметь. Так, что ищите частника.

Ну, всё мужики, пожрали? Тогда погнали. А то принцесса порвёт вас как Тузик цел, сказал участковый.

И вся компания собралась уходить, как от входа в кафе к ним прибежал сержант милиции и затараторил:

Там прокурорша на льду ещё трупы нашла, три молодые бабы, снегом присыпанные. Прокурорша злая, как мегера, вас ищет. Орёт, что рапорт на вас напишет.

Вот сука неугомонная, сказал высокий опер, сейчас, здесь, генералов будет больше, чем на первомайской демонстрации. Поторопимся, мужики.

Картина Репина Приплыли!... Убийство, в семидесятые годы в СССР, было настоящее ЧП! А четыре трупа в одном месте, это супер ЧП! Теперь искать будут не только местные опера, но и следаки городской прокуратуры, теперь от больших звёзд, здесь, в Химках, светло будет, даже ночью. Так размышлял я, когда вышел из павильона, и по дороге домой. Одно дело я Я, хоть и несовершеннолетний, но статья: убийство, начиная с четырнадцати лет, распространяется в полной мере. По молодости лет, я могу рассчитывать (в лучшем случае) только на условное. Другое дело Соня. Она взрослая. Она, хоть и жертва, абсолютная жертва обстоятельств, но, не заявив в милицию о происшествии, она становится соучастницей преступления. А по сапожку, её гарантированно найдут. Завтра надо обязательно найти Соню, и поговорить. Пусть, пока не поздно, идёт в милицию и подаёт заявление. А для меня, более чем, актуальным становится дело Валютчика. Его наследство, квартира, машина, гараж, огромная куча всевозможных бланков документов, даже незаполненные паспорта иностранных государств, не говоря уже о деньгах, в рублях, чеках, и в валюте, всё это Валютчик собирал для себя, укрывал, маскировал, соблюдал полную конспирацию. И только случайно, наши доблестные внутренние органы, обнаружили эту пещерку Алладина. Пора ставить задачи и расставлять приоритеты.

Первое: Завтра, с утра домой к Соне, поговорить.

Второе: Выполнить все запланированные мероприятия по делу Валютчика.

Третье: Аккуратно поговорить с Алиной. Возможно, ввести её в курс дела.

Четвёртое: Найти ещё одно место обитания, хотя бы временное.

А теперь отсыпаться, завтра долгий и трудный день.

12 января 1975 года, 07:00.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Раннее утро. Не до пробежек мне сегодня, но зарядка это обязательно.

Мишнька! Сегодня ведь воскресенье. Ты чего так рано встал, мама, в одном халате, наброшенном прямо на ночнушку, вышла на кухню.

Дел много. Кофе будешь?

Кофе? удивилась мама. Ты ведь кофе никогда не пил?

Мама заглянула в турку

Да ещё такой крепкий?!

Я не ответил. А что, здесь ответишь: Мама, я не Миша. Твой Миша умер, а я, старый пень, вселился в его тело, живу рядом с молодой, красивой женщиной и, от вождения, не могу поднять на неё глаза.

Так тебе налить?

Да, один глоточек, только попробовать.

Я достал ещё одну чашку и налил, сначала маме, а затем, из турки, остатки вылил себе, ароматного, густого, с пенкой, Кофе. Да я кофеман, кофе моё всё, и завтрак, и обед, и ужин. А вот Мишка, оказывается, был равнодушен к кофе.

Мой вновь обретённый Мир! начинает рушится, ещё не начавшись. Как там Ия сказала: Самое сложное найти себя и своё место в этом, новом, для вас, Мире. Редко кому удаётся успешно адаптироваться после темпоральной трансэкспортации. Но это возможно! Боритесь, дерзайте!.

А капитан Петров, однажды, когда лежал в Бурденко, весь нашпигованный осколками, сказал: Запомни! Не важно! Какими бы ни были внешние обстоятельства, как бы жизнь тебя не ломала и крутила, главное оставаться человечными человеком. И я запомнил: Человечным человеком!

Мама отпила, отхлебнула, крепкий и горячий кофе

Мм-м! Божественно!

Отпила ещё маленький глоточек

Мишнька! она ласково посмотрела на меня, Мой мальчик совсем вырос.

Я тоже очень люблю тебя, сказал я, и сделав маленькую паузу, добавил: Мама!

На завтрак, я нарезал себе пару бутербродов с докторской колбасой. И кто это придумал такой идиотский миф, что в СССР, в докторскую колбасу добавляли туалетную бумагу, враньё! Колбаса была нежная, пряная, мясная, с натуральным светло-розовым оттенком. Вкуснятина!

Какие планы на сегодня? спросила мама.

Планы наполеоновские! С утра встретится с одной молодой девушкой, ближе к обеду побывать в гостях у другой, а вечер провести с третьей. А ещё между встречами, выполнять различные мелкие поручения друзей по жизни и товарищей по службе.

От услышанного, у мамы аж глаза округлились.

Ты это серьёзно?

Конечно же ДА!.

Ух! мама вздохнула и выдохнула, А сможешь?

Я, с кучкой посуды направился к мойке, зажёг фитиль в колонке, и принялся мыть посуду.

Мам! Ты когда из рейса, перед Новым Годом, обновки принесла, там были сапоги, они тебе ещё по размеру не подошли.

Да, есть такие, вон на антресоли лежат. Вернуть обратно не получится, я их случайно купила, а продавать, или просто отдать рука не поднимается. А что, есть идеи?

Одной очень хорошей знакомой, думаю, что ей очень надо. Только я не знаю её размер.

На сапогах написано 37. Но они меньше. А что, за знакомая, мама с хитрой улыбкой заглянула мне в лицо.

Ты её не видела, но о ней знаешь, это медсестричка, что ухаживала за мной в больнице. Вчера пересеклись, поговорили, а сегодня, с утра, я к ней в гости напросился.

Даже так! удивилась мама, мой маленький Казанова. Бери! Только без глупостей, строго сказала мама.

Спасибо! А сколько

Стоп! Стоп! Стоп! Если девушка стоящая, да ещё за тобой ухаживала, тогда пусть сама назначит им цену. Нет, лучше подари, просто так.

Нет! Так не пойдёт! Ты мне хотя бы для ориентации назови цену.

Не скажу! Из принципа не скажу!

?

Ладно! Один пассажир расплатился за дополнительное место от Барнаула до Хабаровска. Так, что они мне, считай, даром достались. Он там, в купе, штук сорок таких пар вёз. К сожалению, все были только одного размера.

12 января 1975 года, 09:50.

г. Москва, ул. Азовская, д. 15, общежитие МОЛМИ

Я иду по длинному коридору общежития медицинского института. О, сколько артистизма и изворотливости мне понадобилось, что бы попасть сюда. Благо опыт есть! Из прошлой жизни. Преодолеть бабушку вахтёршу, это Щука, МГИМО и жизненный опыт в одном флаконе, да ещё и с красным дипломом. Мне нужна комната 39.

Привет! Не ожидала?

На пороге стояла Соня. Вся такая милая, домашняя, светлая, без косметики и украшений, но такая прекрасная.

Ты!? . Но как? Как ты меня нашёл?

Я же сказал, что зайду. Вот и нашёл. Войти то можно?

Заходи, сказала девушка, чисто на автомате, не понимая, что происходит, и как я здесь оказался.

Маленькая комната с казённой мебелью, чистая, стены выкрашены масляной краской персикового цвета. Одна кровать, стол, тумбочка, двухстворчатый шкаф, вот и всё богатство. На столе стоит электрочайник и треногая электроплитка с кастрюлей, в которой булькает бледно-желтоватое варево.

Ячневый суп-пюре из концентрата? констатировал я увиденное. Сто лет не ел, угостишь. На, подержи Я, передал ей коробки и свёрток, что принёс с собой, и стал раздеваться.

Подкалываешь?

Даже не думал. Вот, держи. К супчику как раз будет, и я размотал свёрток.

Что это?

А ты что, балык никогда не видела?

Соня изумлённо покачала головой.

Хватит удивляться. Ты гостей та, встречать умеешь?

Гость!? Нежданный. Но Соня сделала паузу, и задорно взглянув на меня, сказала: Но желанный!

Я распаковывал свой свёрток, и выкладывал содержимое на стол: два кулька конфет Красный Мак и Белочка, пара плиток шоколада, свёрток с бабушкиными пирожками, банку солёных огурцов и завёрнутую в газету литровую бутылку.

Ну, это так, резервный пропуск, указал я на завёрнутую бутылку.

Соня, кажется, совсем не поняла, что это за пропуск.

Это как? И вообще Как ты сюда прошёл. Мимо Бабы Ани ни один мух мужского пола не пролетит.

Так я и достаю пропуска для разных типов вахтёров. Для молоденькой стервы вот это (плитка шоколада). Для старого отставника вот это (бутылка водки). Для мамочки с детишками вот это (кулёк конфет). А для бабушки старушки, был шмат домашнего сала его я уже отдал.

Удивил! с уважением выговорила девушка.

Спасибо! я церемониально поклонился, как это делают артисты на эстраде.

А Соня символически похлопала мне в ладоши.

Ты уже завтракала, я указал на плитку с кастрюлей, или это поздний завтрак, перетекающий в обед.

Это завтрак, затянувшийся со вчерашнего дня.

Даже так?

Я подошёл к окну и заглянул в ящик прикреплённый за окном.

Я так понимаю это холодильник, и он почти пуст.

Во, во, ключевое слово почти!

Тогда выливай это варево, и давай нормально позавтракай. Вон у тебя за окном два яйца. Могу сварить. А потом, тебя ждёт ещё одна вкусняшка.

Ты мальчишка! Дерзкий, наглый и смазливый мальчишка, кокетливо сказала Соня. Но сняла кастрюлю с плитки, и пошла, выливать и мыть её.

Через полчаса мы ели яичницу, обжаренные ломтики белого хлеба с балыком и закусывали солёными огурчиками. Закипал электрочайник, а на столе демонстративно, и дразнящее, стоял открытым торт Ночька.

Режем, спросил я, как только с основным блюдом было покончено.

Не-а! Так съедим, нож один, а бежать мыть не хочется.

И Соня, вооружившись столовой ложкой, изобразила готовность

Так, значит, так!

И я, ухватившись за вторую ложку, алюминиевую, со скрученной ручкой, явно прихваченную из какого-то общепита.

Вы смотрели мультфильм Котёнок по имени Гав, как они ели сосиску. Так, вот, поедание торта выглядело точно так же. С двух сторон, и на встречу друг другу, и кто быстрее. Ближе к середине Соня значительно сбавила темп, и после трёх ложек сдалась.

Уф-ф! девушка откинулась на спинку стула и округлившимися, сытыми глазами ещё смотрела на остатки торта. Уф-ф! Накормил. Не дал тётиньке замёрзнуть голодной смертью.

Я допивал остатки чая из огромной фаянсовой кружки, которая, скорее всего, в будничной жизни, принадлежала хозяйке. Но, проявив гостеприимство, Соня, в этот раз, налила себе чай просто в гранёный стакан. Не густо у Сонечки с посудой.

Соня перевела взгляд с остатков торта на меня.

А теперь признавайся, ты ведь не просто так пришёл сюда, да ещё с такими подарками.

Хочешь верь, хочешь не верь, а всё было именно так я артистично изобразил из себя персонаж Евгения Леонова из Полосатого рейса.

Соня поставила локоток на стол, подпёрла ладошкой свою милую мордашку, и

Ну! Продолжай

Для начала первый вопрос: какой у тебя размер ноги?

А нога тут при чём?

Ну, тридцать шестой, а что?

Я встал, прошёл ко второму пакету и распаковал его. На свет явились финские зимние сапоги, тёмно-коричневые, тупоносые, из натуральной кожи, с меховым отворотом, с застёжкой молнией, на умеренно высоком каблуке и с двойной подошвой, типа платформа.

Меряй.

Я даже не представлял себе, что сапожки можно обуть за три секунды, при этом, ещё, извлечь оттуда бумажные распорки.

Что такое счастье? Счастье на лице красивой девушки. Счастье не обладать, а хотя бы прикоснуться к прекрасному.

Ну, как?

Божественно Сонечка демонстративно закатила глаза.

Маме или девушке, спросила она.

Да, девушке... Самой прекрасной девушке из здесь присутствующих.

Сонечка, кажется, не поняла моего комплемента, или не приняла на свой адрес. Но я молчал, и постепенно до Сони, что-то стало доходить. Сначала она просто замотала головой, потом, о чём-то подумав, (скорее всего не пристойном) густо покраснела, но, мотнув в очередной раз головой, сказала:

Нет, не надо, так не шутят.

А я и не шучу. Это тебе. Но не просто так, а в обмен. Меняю твои старые сапоги на эти.

Нет, решительно сказала Соня. И её лицо, в один миг, превратилось в серьёзное, и приняло серый оттенок.

Не горячись, а выслушай.

И я рассказал Соне всё, что знал по вчерашнему происшествию. И даже то, что мама подарила эти сапоги очень хорошей девушке, и что б без глупостей. Именно так я и сказал.

Соня дослушала молча, но, с каждой минутой, всё сильнее сжимая кулачки, и стискивая, в тонкую ниточку, свои губы. А когда я закончил, девушка, как замахнётся на меня своим кулачком, но не ударила, а задержала руку у моего лица.

Вот дать бы тебе по роже зло оскалилась Соня. Это ты так плохо обо мне думаешь? А ну, забирай, и Соня мигом стащила с ноги один сапог, и швырнула в меня, и сам выметайся!

Не понял? Что не так?

Как ты посмел подумать, что я тебя сдам и Соня скривилась и зарыдала.

Я сделал пол шага и приблизился к девушке, а она уткнулась лицом мне в грудь и рыдала.

Извини прошептала девушка сквозь рыдания.

А я обнял её и погладил по распустившемуся хвосту волос.

Через пару минут девушка начала успокаиваться, изредка всхлипывая и вздрагивая.

Сонечка, милая, извини, я и не думал тебя обидеть. Я хотел Я хочу, оградить тебя от возможных неприятностей в будущем. Мне, как малолетке, самое большее, что грозит, так это условное наказание. А ты взрослая и тебя могут достать по полной. Я видел их, я слышал их разговор, и они настроены очень решительно. Такое дело, очень резонансное, контроль за расследование будет осуществляться на самом верху. И каждый опер, каждый следак, будет рвать из последних сил, что бы выслужится. Сейчас дело ведёт одна знакомая мне прокурорша, а она очень настойчивая, я бы даже сказал настырная. Она вытащит из тебя всё, даже не сомневайся!

Такая молодая, симпатичная шатенка с пухленькими губками, спросила Соня, окончательно прекратив плакать.

Да!? От куда ты её знаешь?

Она приходила в больницу и всё о тебе расспрашивала.

У тебя?

Нет. Она, сначала с главврачом разговаривала, а потом с Борисом Сигизмундовичем. А я рядом была и всё слышала. Та прав такая настырная. Вопросы задаёт, как кишки выматывает, аж муторно и страшно становится.

Вот, что я и говорил. А представь себе, как она тебя будет допрашивать?

Девушка прищурилась и язвительно спросила.

А ты откуда её знаешь?

Алина, старшая сестра моей одноклассницы. я сделал вид, что не заметил её язвительного тона. А когда она в больницу приходила?

Соня, по-видимому, так расстроилась, от такого банального ответа, что даже не услышала моего вопроса.

Кто? переспросила девушка.

Когда Алина приходила в больницу? чеканя каждое слово, повторил я вопрос.

В пятницу, с утра, часов около десяти.

Я задумался. В моём времени, сказали бы завис.

Ах ты Алиночка, я от тебя такого не ожидал. Дома со мной сама любезность, а втихаря, на меня материал собираешь? Ладно, разберёмся

Так! К нашим делам, очнулся я.

А у нас уже дела есть? кокетливо спросила Соня.

Отходчивая, значит, добрая! подумал я.

Где и когда ты ремонтировала сапоги.

Сапоги, Соня посерьёзнела, сапоги мне отец ремонтировал. Он у нас инвалид, с войны без ноги пришёл. До войны, он токарем на заводе работал, а без ноги, кто ж его на работу возьмёт. Вот он и научился обувь ремонтировать.

У вас, это где?

У нас это город Елец, в Липецкой области.

Эксперт сказал, что подошва сделана из какой то специальной резины. Где твой отец мог взять такую резину?

Да где угодно, за бутылку мог выменять, да мало ли где

Это очень важно. Следователи будут искать эту специальную резину, и я уверен, что найдут. А как найдут, так у твоего отца и спросят

И что, Соня запнулась.

А то, что они спросят ласково, участливо. И он, по доброте своей, однозначно скажет, что и тебе тоже ремонтировал обувь. Дальше рассказывать.

Соня призадумалась.

Вот, по этому, очень важно знать, где твой отец взял эту резину.

Как, как ты себе это Соня, вдруг замолчала.

Одевайся! скомандовала Соня. Идём! На переговорный пункт. Я позвоню соседке и попрошу, что бы она позвала отца. А через пол часа перезвоню. Я так однажды делала. Тогда тоже срочно нужно было.

Только одно условие, ты одеваешь вот эти сапоги.

Искушаешь? улыбаясь, спросила Соня.

Нет! Настаиваю.

Ты как пятнадцатилетний капитан.

Я нахмурился и строго посмотрел на Соню.

Всё! Всё! Слушаюсь Сэр! Отвернись, я переоденусь.

Я лучше выйду и подожду тебя на лестничной площадке.

Не буду утомлять вас подробностями нашего похода на переговорный пункт. И вообще, наш поход, как-то естественно перетёк в прогулку, а по сути это было взаимное и очень приятное свидание.

Да, вернёмся к телефонному разговору с отцом Сони.

Всё оказалось настолько необычно, и настолько неожиданно для нас, что нам, аж не поверилось. Недалеко от их дома находится электротехнический завод, а на его задворках находится свалка производственных отходов. Вот там, отец Сони, уже несколько лет, находит и подбирает, то мотки проводов, то выброшенный инструмент, а однажды, вот так же, подобрал кусок плотной рифлёной резины, которая как раз и пошла на подошву для сапог Сони. Всё! Ниточка, по которой нас могли вычислить менты, оборвалась. Найти случайного человека подобравшего выброшенный кусок резины НЕ РЕАЛЬНО!

Глава 6

12 января 1975 года, 09:50.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

Третий учебный день в моей новой жизни начался с того, что нам объявили: Римма Марковна (историчка) заболела, и замещать её будет САМА! Ниночка.

Ниночка ИО директора школы, была женщина молодая, красивая, очень красивая, когда она шла по школе даже у самых инфантильных в половом развитии старшеклассников, голова сворачивалась, глядя ей в след. Но, на сколько она была красива, то вдвойне она была стервозна, как учитель. Это была фурия, как своего предмета, так и воспитания. Когда Ниночка была просто училкой истории, от её требовательности страдали все, даже самые круглые отличники. Когда она стала классным руководителем, то её непредсказуемой стервозности не выдерживали даже портреты классиков марксизма-ленинизма, срывались со своих мест и падали, а численность её класса неуклонно, год от года, снижалась. Когда Ниночка стала завучем, то взвыли даже учителя. А ведь ей всего тридцать лет. Карьеристка, педант, стерва, но как значилось во всех анкетах, замужняя женщина. Ниночка всегда носила обручальное кольцо, хотя её мужа никто и ни когда не видел.

История второй урок, начался как обычно, если так можно сказать обычно. Гнетущая, абсолютная тишина воцарилась в классе, стоило Ниночке переступить его порог.

ИО директриса вошла, поздоровалась, раскрыла классный журнал, и началось

Я вижу у вас уже был один урок в этой четверти, в субботу. И тема урока была Директриса сделала паузу, многозначительно осмотрела весь класс, на мгновение, останавливаясь взглядом на каждом, и продолжила: Тема урока была: Социализм как первая стадия новой общественно-экономической формации.

Петров, что-то у тебя мало оценок в журнале, я смотру за прошлую четверть только одна, сказала Ниночка, и подняла на меня свой внимательный, сосредоточенный взгляд, как взгляд снайпера на свою цель. Будешь отвечать?

А куда я денусь, конечно буду, спокойно и невозмутимо ответил я.

Да как ты себя чувствуешь?

В каком смысле? спросил я, пока выходил к доске.

После травмы, уточнила Ниночка.

А, это после того, как ступенька проверила мою голову на прочность, по классу прошёлся лёгкий смешок, я, хорошо, а вот ступенька, сбежала, видно от страха за своё здоровье.

Тут класс не выдержал и разразился дружным хохотом.

А вы как себя чувствуете? теперь спросил я.

В каком смысле? удивлённые бровки директрисы подскочили домиком вверх. А она сама, от изумления, аж сняла очки. Класс замер

На новом месте, уточнил я.

Ах, ты об этом, облегчённо выдохнула Ниночка. Ну, я не совсем на новом месте, я только исполняю обязанности, и тут, опомнившись, надела очки, и строго выговорила: Петров! Не отвлекайся от темы урока!

Это вы про социализм, как первую стадию новой общественно-экономической формации? я сделал паузу, подразумевая ответ директрисы, но она молчала, и пауза затянулась.

Ну, продолжай, не выдержала Ниночка.

Я хотел уточнить, вы хотите услышать ответ как по учебнику, или расширенный ответ с цитатами классиков и моими выводами.

Класс замер, в ожидании непредсказуемого продолжения.

Для начала, давай по учебнику, спокойно, и даже обыденно, сказала директриса.

Я так и ожидал подобного ответа, и уже заранее, в виртуальной памяти вызвал учебник истории за 9 класс, и даже раскрыл на нужной странице.

Успехи стран социалистического мира и крушение колониальных империй, в последнем десятилетии обострили начал я, пересказывая текст по учебнику, слово в слово, не исказив ни слова, ни буквы, ни точки с запятой.

К середине моего выступления Юлька Сазонова и Лариса Темникова, что сидели на первой парте, открыли учебник на нужной странице и водили по нему пальчиком, сверяясь по тексту, и что говорю я. Изредка бросая на меня удивлённые взгляды.

никакие ухищрения не способны, однако, остановить закономерное развитие исторического процесса, закончил я.

В классе стояла тишина. Да так стояла, что если бы у кого-то, вдруг, свалился листочек бумажки, то он упал бы на пол с грохотом прокатного стана.

Похвально, прервала тишину директриса, при этом, непроизвольно, сделала удивлённый жест, покрутив головой. Похвально! Но, зазубрить текст учебника наизусть, не значит понимать его суть.

Она уже приподнялась, что бы дотянуться до журнала, как я сказал:

Но, я же вас спросил: как вы хотите услышать ответ, по учебнику или с моими выводами. Вы сами сказали, по учебнику. Вот я и воспроизвёл, слово в слово. Ученики подтвердят. Как я заметил, Сазонова и Темникова сверяли мои слова с текстом. Я не ошибся, спросил я у Темниковой. Она в ответ только покачала головой.

Директриса распрямилась, встала и на её лице появилась лёгкая усмешка, говорившая: Ну что ж, не думала, что мальчиком для битья сегодня будешь ты. Но ты сам напросился.

Продолжай. Не по учебнику, а своими словами, и с выводами.

И я продолжил своё выступление:

Для начала небольшая преамбула о сложившемся у меня понимании исторического процесса и, в этом разрезе, об этих часто поминаемых всуе политико-экономических терминах и попытках их реализации на практике. Подчёркиваю, это моё понимание, и моя попытка дать формулировки и определения, опираясь на труды основоположников Марксистской теории эволюции человеческого общества. И так, начнём: Что такое Коммунизм.

Коммунизм, это общество, в котором удалось преодолеть диктатуру базовых, физиологических потребностей человека, таких как: голод, жажда, безопасность, жилище, и так далее, ради развития духовных потребностей человека.

Маркс, и в этом его величие, судя по всему первым обозначил этот гигантский вектор человеческого развития, заявив о необходимости освобождения человека от всех форм экономического принуждения ради его духовного развития как о конечной точке развития человечества.

Об этом же, ещё в 1961 году, писал Эрих Фромм, немецкий психолог-социолог, член Социалистической партии США, между прочим. И так, продолжаю: Эрих Фромм в своей Концепция человека Маркса, писал: Цель Маркса состояла в духовной эмансипации человека, в освобождении его от уз экономической зависимости, в восстановлении его личностной целостности, которая должна была помочь ему отыскать пути к единению с природой и другими людьми. Философия Маркса на нерелигиозном языке обозначила новый радикальный шаг вперёд по пути пророческого мессианства, нацеленного на полное осуществление индивидуализма, то есть, к той цели, к которой стремилось все западное общество со времён Возрождения и Реформации. Конец цитаты. Наметив эту грандиозную цель, а гении, такие как Маркс, бьют по цели невидимой, расположенной за горизонтом. Так вот: Маркс выдвинул ряд гипотез, о том, как сподручнее достичь указанной цели. В том числе, были выдвинуты гипотезы: о необходимости уничтожения частной собственности, об отмирании государства, о построении бесклассового общества. Я считаю, что освобождение человека от экономического принуждения ради его духовного развития и есть цель, и есть ядро марксизма, а вот коммунизм это рецепт, это вектор движения к цели. И как всякий рецепт, который может устареть, может измениться, так и вектор движения может изменяться под действием вновь возникающих различных сил, или изменения ингредиентов в том или ином рецепте. Но цель при этом неизменна.

Стоп, стоп, стоп! затараторила Ниночка. А как же: Учение Маркса всесильно, потому, что оно верно! Это

В этот момент, я пристально посмотрел на Директрису, и напряг свои мысленные усилия. О как же я люблю когда меня перебивают, подумал я. Ниночка, сядь на моё место и не встревай, дорогая!. Ниночка так и не смогла закончить свой спич, немного попятилась назад и элегантно присела за мою парту.

Класс не дышал!

Продолжаю, возобновил я своё выступление. И соответственно, любое более-менее значимое общественное решение можно, как по шаблону, проверять на этой конечной цели: приближает предлагаемое решение нас к ней или нет. Теперь о социализме. Моё определение:

Социализм, это общество, целенаправленно и осознано развивающее себя для достижения коммунизма. Материальные интересы здесь перестают быть преобладающим общественным интересом, заменяясь интересами идеалистического плана. Любое решение, так или иначе освобождающее человека от пока ещё существующего в нашем обществе экономического принуждения ради его духовного развития верно. Но, как я уже сказал, при социализме не изжили себя институты экономического принуждения.

И далее, определение Капитализма: Капитализм это общество, хаотично развивающееся в сторону коммунизма. Строго говоря, в марксистском понимании Капитализм, повседневно, и неуклонно, силами рыночной природы, развивает производительные силы (базис), к которым время от времени, рывками, через острые общественные конфликты, приближаются, производственные отношения (надстройка), стремясь соответствовать реалиям на текущий момент развития общества.

Теперь риторический вопрос: Почему развитие капитализма идёт именно в сторону коммунизма, и почему он, коммунизм, неизбежен?

Дело в том, что развитие производительных сил естественным образом ведёт к изменению характера преобладающего в обществе труда.

  Тяжёлый монотонный физический труд, бывший ранее основой экономики, убит индустриализацией, как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. Заодно серьёзно снизилась доля в обществе тех классов, которые во времена Маркса и Ленина были основными это крестьянство и пролетариат.

  Так же и монотонный, подлежащий систематизации и алгоритмированию интеллектуальный труд постепенно будет убиваться компьютеризацией и развитием искусственного интеллекта.

   Когда процессы индустриализации, компьютеризации и информатизации зайдут достаточно далеко, преобладающей формой труда в обществе останется творческая, основанная на межличностной коммуникации; для этих форм средством производства является непосредственно интеллект человека, а он неотчуждаем. Поэтому станет далеко не так важно, кто именно владеет оставшимися средствами производства. Вопрос отношения к материальной собственности станет несущественным.

Само понятие собственности принципиально меняется, уходя от материальных средств производства к производственной среде, нематериальным способам оптимального вовлечения в межличностное сотворчество. Скорее всего, именно эта нематериальная матрица, эта рабочая среда для сотворчества в будущем станет основным средством производства, оставаясь, однако, вторичным по отношению к интеллекту в отличие от классической основной роли орудий труда в индустриальную эпоху.

Человек в процессе труда занимает, наконец, центральную роль.  

Это смена ролей с центральной для орудий труда и второстепенной для прилагающегося к станку человека на центральную для неотчуждаемого интеллекта и второстепенную для рабочей среды будет все сильнее затруднять, а потом и делать ненужным отчуждение творческого труда. Этот процесс, так или иначе, загонит то, что мы называем современным капитализмом, в могилу.

Класс молчал. Даже самые одарённые бестолочи сидели и внимали. Сделав паузу, я продолжал.

Теперь о нас, я имею в виду СССР. Глядя на нашу историю с точки зрения такого понимания исторического процесса, СССР - это мотивированная гуманистическим идеями, пониманием своей роли, героическая, но наделавшая множество ошибок, попытка, осознано прорваться в коммунистическое будущее.

С высоты знаний марксизма, наша попытка построить общественные отношения будущего на исторически несоответствующем им отсталом базисе, в аграрной стране, которая только-только вползала в индустриализацию обречена на провал. Но, не так давно СССР отметил своё пятидесятилетие. Много это или мало с точки зрения исторического процесса. Не знаю. Да и ни кто не может знать. Практического опыта целенаправленного построения, создания, новых общественно-экономических отношений ни у кого в мировой истории нет.

Немного отдышавшись, я продолжил.

Любые страны, находящиеся в различных общественно-экономических формациях, в различные периоды своего существования могли иметь различные признаки, присущие разным общественно-экономическим формациям.

Вот для примера: Россия, середина девятнадцатого века, все абсолютно смело укажут, на то, что в России в то время был феодализм. А как же быть с крепостным правом, это ведь элемент рабовладельческого строя. И в тоже время, полным ходом, идёт развитие капиталистических производственных отношений. Строятся фабрики и заводы, железные дороги, развивается торговля. Как классики определяют производственные отношения, пауза, правильно, как отношения собственника на средства производства и трудящегося на этих средствах производствах. Является ли работник предприятия собственником средств производства, или произведённой продукции. Нет! Но это правило было сформулировано в середине девятнадцатого века, и классикам даже в голову не могло прийти, что у них идёт лишь начальная стадия развития капиталистических отношений. А как назвать общество, где и средства производства, и производимые товары являются непосредственной собственностью работника предприятия, но при этом в обществе выстроены такие правовые отношения, когда работник занятый в сфере производства товаров и услуг может предоставить эти товары на рынок только в случае полного контроля со стороны хозяина этого рынка, государства?

Класс молчал. Бльшая половина класса, вообще не поняла, что я спросил. Они, даже не поняли, что это был вопрос.

Нина Алексеевна! А вы не поможете, класс очнулся. Такого ещё не было, чтобы ученик экзаменовал учителя, тем более директора школы. Кратко, я уточню вопрос: Как назвать такую общественно-экономическую формацию, где средства производства принадлежат работникам предприятия как общая собственность, оборотные средства предприятия так же принадлежат работникам, как и произведённая продукция. А вот свободного рынка товаров и услуг нет. Нет одного из столпов, оснований, на чём стоит, базируется, капитализм. Либо, сбыт и торговля, жестко контролируется государственными чиновниками или функционерами крупных корпораций.

Директриса встала из-за парты, как примерная ученица. Не задумываясь, чисто на инстинкте. И тут Ниночка поняла, что мальчиком для битья станет она. Она сама себя загнала в ловушку, позволив этому негодному мальчишке так свободно вести себя. Если так пойдёт и дальше, то он своими вывертами он думала Ниночка. Да, что он себе позволяет. Надо немедленно прекращать этот балаган.

Мне было достаточно секунды или даже мгновения, что бы понять, просчитать ход её мыслей. Чему я несказанно удивился. Я напряг ход своих мыслей: Не знаешь, что сказать! Стой, и молчи!... Стой, и молчи! думал я.

Нет, Нина Алексеевна, не надо так плохо думать о нашей действительности, я всего лишь попытался описать общество посткапиталистическо будущего. К которому, помимо своей воли, так стремится Капитализм. Но, в отличии от нас, там, все изменения носят хаотичный, спонтанный характер.

Ниночка почувствовала, что по ней прокатился холодный пот, а она аж побелела от своей растерянности, и беспомощности.

Продолжим, сказал я, а Ниночка, с облегчением, села за парту.

Так тебе и надо! Почувствуй на себе, как беззащитных детишек терроризировать, подумал я.

Я считаю, что в дальнейшем, в посткапиталистическом обществе объектом приватизации будет выступать поведение человека. Его мысли, его желания.

Пауза. Класс с замиранием сердца сидел и слушал.

А как это вообще возможно? первым опомнился Влад.

Всё просто, объявлен всеобщий молебен с субботу в храме с мытьём окон и выносом мусора, пришёл на него человек получи плюсик в своём личном деле, не пришёл быть тебе изгоем. Хочет человек петь калинку-малинку, а в него камнями кидаются и заставляют петь боже царя храни. Человек хочет на лошади ездить, а на лошади ездить запрещено, можно только строем ходить, и желательно с песней.

В большинстве, класс рассмеялся, но некоторые посмурнели и стали, искоса, поглядывать на директрису. А та, молчала, как замороженная.

А хотите, расскажу как, на мой взгляд, может выглядеть общество при коммунизме, в социально-бытовом плане?

Да! почти хором ответил класс.

Человеки существа хоть и разумные, но подвержены всяческим соблазнам. И первейший из них это лень. Лень движет технический прогресс, так как только ленивый мог придумать колесо, лень было таскать волокуши, по классу прошёлся лёгкий смешок, но так же, лень, задерживает развитие некоторых индивидуумов. А в обществе, где наступает пора всеобщего и почти неограниченного потреблямства, требуется строжайший контроль со стороны элиты над поведением не элиты этого, нового общества. Механизм контроля, я так думаю, может быть такой: Все члены общества, от рождения, имеют, вырабатывают, нарабатывают, свой личный рейтинг. Это как баллы в фигурном катании: выполнил прыжок, получи 0,3 балла, выполнил лутц, получи 5 баллов, сорвал элемент, минус 2 балла. Но эти плюсы и минусы баллов это только числитель в социальном рейтинге, а знаменатель, это личные потенциальные возможности каждого. Вот если штангист, который с лёгкостью поднимает пудовую гирю, выполняя свою ежедневную работу, будет переносить с места на место всего лишь пару листочков бумаги, в числителе получит один или два балла, а в знаменателе несколько сотен баллов. Посчитать не трудно, его социальный рейтинг станет ноль целых, хрен тысячных. А вот инвалид-колясочник, который ежедневно трудится, разрабатывает сложные алгоритмы программируемых машин, а по вечерам, ещё занимается с детьми сиротами, то его социальный рейтинг будет несколько сотен, а то и тысяч баллов. Что это значит в обычной, повседневной жизни Вот ты, к примеру, Жека, захотел выпить лимонад из автомата, подходишь, а там и газировка, и лимонад, и Коко-Колла, и апельсиновый фрешь, и маракуя со сливками, и чего только нет, глаза разбегаются. Набираешь кнопочками свой личный код, автомат проверяет твой социальный рейтинг, и показывает фигу, наливает тебе простую газировку без сиропа. Пей шо дают, иного ты не заслужил.

По классу опять прошёлся смешок. Класс давно уже расслабился и не замечал зримого и осязаемого присутствия грозы всех школьников - новую директрису. А Ниночка, сидела на моём месте, и с ужасом, но и с любопытством, молча слушала.

Да когда это ещё будет, пессимистично отмахнулся Жека.

Ты это про рейтинг, или про автомат полный дефицита.

Конечно про автомат, точнее про сок и газировку, когда его станет много.

Скоро, Жека, скоро, заверил его я. Не пройдёт и двадцати лет.

У-у-у завыли одноклассники.

Двадцать лет, с точки зрения мировой истории, это миг, это мгновение. Да и по человеческим мерка, это в пределах жизни одного поколения.

А как автомат будет знать, кому, и что, наливать, раздался голос из класса.

Я ведь уже говорил, прежде всего, общество, должно достигнуть определённого технического и технологического уровня, уровня знаний, уровня материального благосостояния. Грош цена такой системе, где автомату, в котором определённого сока или другого вида напитка будет хватать на пару часов работы, или даже на несколько дней, но всё равно продукт или услуга будут конечны, в какой-то момент. В условиях дефицита подобные системы обеспечения работать не могут. А за распределение материальных благ должна отвечать единая, всеобщая, быстродействующая информационно-вычислительная система.

Это ты про ЭВМ. Так они уже есть.

То, что вы называете ЭВМ это просто машина для выполнения математических вычислений. Я же говорю о системе, которая оперирует не в математической сфере, а комплексе всех методов управления. Сравнивать современную ЭВМ и Единую систему управления, это всё равно, что сравнивать деревянные счёты и электронный калькулятор. Но мало того, что у нас будет такое железо. Железо это такой термин у программистов, обозначающий непосредственно технические средства, аппараты, приборы, машины. К этому железу потребуется софт, то есть программное обеспечение, как совокупность программ для поддержания работы компьютера, и выполнения им поставленной задачи.

И какого размера может быть этот комп комь..пь ну как ты там назвал эту ЭВМ, отозвалась Зайка. Вот я однажды была у отца на работе. Так там у него ЭВМ занимает несколько комнат, и управляет всего лишь одним станком с ЧПУ.

Всё верно, сейчас ЭВМ, это большие громоздкие машины, и управляются они очень сложно и не быстро. Обладают крайне маленькой оперативной памятью, и совсем не быстрые, скажем так. Но вот в апреле 74-го года фирмой Интел выпушен первый микропроцессор И8080, на базе которого с начала этого года начинается промышленный выпуск серийных микроЭВМ Альтаир-8800. Персональный настольный компьютер. Я думаю, этот год войдёт в мировую историю, как год создания первых персональных компьютеров.

Звонок прозвенел неожиданно, но класс и не думал пробуждаться и шевелиться, как это обычно бывает, а внимательно и настороженно посматривал на директрису: что скажет она? А Ниночка молчала. И что мне теперь делать. Команду: Замри я научился делать, а вот как вернуть Ниночку в исходное состояние? Попробую так: напрягся и подумал: Смотри. Говори. Иди.

Ниночка слегка тряхнула головой, как бы сбрасывая с себя наваждение, глубоко вздохнула, и произнесла:

Всё! Урок закончен. Все свободны.

Класс вскочил, зашумел, пошла движуха. Пацаны, легко сорвавшись со своих мест, одним движением руки скидывая в портфели всё с парт, с шумом и гамом, с толчеёй стали выскакивать из класса. А девушки, уже почувствовав в себе зримые изменения их статуса, более степенно складывали свои портфели, и как манекенщицы на подиуме, дефилировали на выход.

А ты, Петров, после уроков, ко мне в кабинет

Прям классика жанра: А вас Штирлиц, я попрошу остаться.

Там же, 10:35.

Мелкая, я твой долг у Пузыря выкупил. Я ему рупь отдал. Теперь ты мне рупь должна, даже сквозь школьный шум, издаваемый малышнёй на переменке, услышал я разговор, доносившийся из-за колонны. Но, мы же взрослые люди, можем и серьёзно побазарить, сказал хриплый мужской голос.

Не о чем нам базарить, я ни чего Пете не должна.

Пузырь! заорал мужской голос. Пузырь! Пдуй сюда! Тут Мелкая в за лезет.

Из классной комнаты, что напротив, выскочил маленький толстый пацан, в клетчатой рубашке, небрежно заправленной в форменные брюки, и косо повязанном пионерском галстуке. Мальчишка, шестиклассник, с маленькими бегающими глазками, розовые щёки которого расплывались по всему лицу, превращая это лицо в некое подобие детской попы.

Мелкая! заверещал он писклявым мальчишеским голосом. Я за тебя Клязьме свой рубль на вечеринку отдал. Я тебя предупреждал, не отдашь, я тебя Вялому сдам. Теперь деньги Вялому гони.

Ты, Пузырь, всё сказал. Теперь, стой рядом, и не пиди! заговорил Вялый, и через паузу, Мелкая, давай договоримся

И дальше, разговор шёл тихо и вкрадчиво, так, что голос Вялого почти не прослушивался сквозь шум школьного коридора:

Мелкая, ну ты же наша, плановская. Ты порядки знаешь. Рано или поздно тебя кто ни будь да трахнет. А будешь моей, тебя ни один х не тронет.

Руки! Руку убрал! А-аа! Вялый, отстань!

И тут я не удержался и вышел из-за колонны.

Вялый, переросток и второгодник, пытался зажать и потискать тощую девочку, лет двенадцати-тринадцати, бледную как полотно, черноволосую, с двумя косичками, подвязанными тёмно-коричневыми лентами. Тёмные, почти чёрные глаза блестели влагой и обидой, губки дрожали, и слегка кривились, вот-вот готовые расплакаться. Мелкая уворачивалась от него как могла.

Бош-шш! протянул, шипя Вялый, Ну опять ты!

Девочка извернулась и выскочила из-под руки Вялого.

А это опять ты, ответил я ему, в его же тоне.

Мелкая обошла меня и, скорее интуитивно, прикрылась мной от возможных дальнейших посягательств Вялого. А я, держа в поле зрения Вялого, обратился к девчушке:

Тебя как зовут.

Лея.

Ка-ак? не веря услышанному, переспросил я.

Лея, можно Мелкая, я уже привыкла.

Хм Какая же ты Мелкая. У тебя рост, наверное, метр пятьдесят, или больше?

Метр пятьдесят восемь.

Я слегка приобнял девочку, как бы беря её под свою защиту, и обратился к Вялому:

Ты чего руки распускаешь? Тебе, что здоровых тёлок мало, или ты в педофилы записаться хочешь.

Такого слова как педофил, Вялый явно не знал, но своим паскудным нутром догадывался, что я его подкалываю.

Бош! Ты опять нарываешься. Ты за базаром, та следи. Без кодлы ты Тьфу! Вялый сплюнул прямо на пол и растёр плевок носком ботинка. Без кодлы, ты пиды отхватишь, как пить дать.

Не плюй, ты ж не верблюд. Ты лучше скажи, как это ты с бабками так легко расстался. Прямо сказать альтруист какой-то. За Мелкую свои кровные отдал, а!?

Бош! Иди ты на куда шёл.

Да вот, не выйдет. Если тебе эта девочка денег должна, ты ж не отстанешь.

Ну, так Гы! А ты бы отстал

На, держи! и я протянул Вялому рубль. Протянул и тут же отдёрнул. И запомни, если я тебя рядом, или хотя бы близко от этой девочки увижу, ну дальше полагаюсь на твою фантазию. И уверяю тебя, всё, что ты не нафантазируешь себе, всё это покажется детскими забавами. Я сделал паузу, держа рубль перед носом у Вялого, и думал: Правильно ли я просчитал Вялого: деньги в обмен на девочку.

Ну, решай.

Вялый потянулся за рублём.

Не-еет, протянул я, твоё слово Вялый. Ты сейчас пообещаешь, не приближаться к Лее ни с какими претензиями, а если не сдержишь слово, то все люди скажут, что Вялый не пацан, а балабол. Вялый гонщик. Вялый слово не держит. И так слушаем.

Вялый ухмыльнулся и:

Ну, даю слово, к Мелкой претензий не имею. А ты, Бош, ходи пока и оглядывайся.

Вялый выдернул рубль у меня из руки и поспешно удалился.

Пузырь попытался, по-тихому, улизнуть, но я

Пузырь, а ты куда? Ты мне ещё не рассказал, как это Лея задолжала тебе рубль.

А что я? Вон у Клязьмы спроси, это она в классе деньги на новогоднюю вечеринку собирала, это она сказала

И Пузырь снова попытался улизнуть, но я ухватил его за шиворот.

А-аа! Пусти-ии! заверещал Пузырь, высоким и писклявым голосом.

Лея, позови-ка сюда Клязьму. И как там Клязьму, по нормальному, по человечески зовут.

Майя, Майя Клязьмина. Я сейчас

Лея ушла в класс и, через полминуты вышла вместе с Майей. В присутствии Майи Пузырь весь скукожился и сник, весь его вид говорил, что он вот-вот расплачется.

Майя, этот провокатор, тебе за кого-либо деньги отдавал? спросил я.

Да этот обжора, ещё до вечеринки, сожрал столько пирожных... А когда я ему сказала, что он сожрал и свои, и чужие, а он сказал, что Лея не пришла, вот он за неё и ест, затараторила Майя. А я ему: так Лея деньги не сдавала, она и не собиралась идти. Да куда она пойдёт, у неё только-только как бабушка умерла. Я ему и говорю: как сожрал пирожные, так и отдашь ещё рубль, что б знал, как обжираться.

И что, он отдал?

Да куда там Дождёшься от него, сказала Майя.

Пузырь, ты от Вялого рубль получил?

Пузырь зашмыгал носом и заревел, тоненько, пискляво завывая.

Так, Пузырь, некогда мне тут твои сопли выслушивать. Пискни коротко: да, или нет.

При слове пискни обе девочки прыснули от смеха. А Пузырь заревел ещё сильнее.

Ну, я жду.

И Пузырь, растирая кулаками по лицу набежавшие слёзы, отрицательно мотнул головой.

А Майе ты рубль отдал?

Да ни чего он не отдавал, сказала Майя. Мы хотели наказать этого обжору, но не подумали, что он наедет на Лею. А Лейка тут совсем ни при чём. Она заранее предупредила, что её не будет.

Так ты врун! Дважды врун. Соврал, что отдал свой рубль Майе и соврал, что получил рубль от Вялого. Я думаю, тебя надо наказать дважды, подвёл итог я. И затем обратился к Майе: Вы в своём классе, уж придумайте ему наказание, а я, в свою очередь, проконтролирую, чтобы эта плакса не увернулась от наказания.

Да пусть он тебе рубль отдаст, тот, что ты Вялому дал, предложила Майя.

Нет, Майя, не привязывай сюда Вялого. Это мои разборки с ним.

Но тут прозвенел звонок и вся школота, и мелкая, и крупная, ринулись в свои классы. Пузырь мгновенно прекратил реветь и шмыгнул в свой класс.

Лея смотрела на меня с восхищением и искренней благодарностью, а Майя приблизилась, и тихонько шепнула:

Бош! Спасибо тебе за Лею. Спасибо, что заступился за неё.

А ты откуда знаешь, что я Бош.

Майя удивлённо на меня посмотрела и быстро, уже на бегу в класс, сказала:

Так кто не знает нашего школьного Робин Гуда! Ты всегда за нас заступаешься, и всегда ты справедлив последние слова были произнесены уже из-за двери.

Да уж! подумал я, А чему собственно ты, Лёшка, удивляешься? Не ты ли, лучше других, знаешь капитана Петрова.

Там же, 14:25.

Дверь директорского кабинета я открыл не стучась, наглеть, так наглеть до конца. Ниночка стояла у окна, спиной к входу и была поглощена: толи своими мыслями, толи созерцание вида из окна.

Тук! Тук! Тук! Я войду! сказал я, находясь уже в кабинете.

Вошёл уже, медленно, со вздохом и, не оборачиваясь, произнесла Директриса.

Ниночка, так и не оборачиваясь, продолжала стоять молча у окна. Так, что я, всё-таки, стал себя чувствовать неуютно, стоя посреди её кабинета.

Молчишь? произнесла Директриса, после, очень!, затянувшейся паузы. А на уроке разговорчивый был.

Теперь молчал я, и нахально рассматривал её фигуру, вид сзади. Прелестно! Весьма очаровательно. Знала бы Ниночка, что я сейчас делаю, от её надменности и спеси, я так думаю, и следа бы не осталось. Да и от самой Ниночки тоже, лопнула бы от злости.

Ну, всё, мне надоело. Пора заканчивать эти кошки-мышки.

Нина Алексеева, вы так и будете говорить ни о чём, и пытаться вызвать у меня внутренний дискомфорт. Может, поговорим серьёзно?

Надо отдать должное выдержке Директрисы. Она медленно и с достоинством повернулась, и теперь смотрела на меня. Ни один мускул не дрогнул на её лице.

Хорошо. Поговорим. Я не скрою, очень поражена твоими глубокими знаниями предмета, но Как всегда возникает Но!

Ниночка переместилась в директорское кресло и продолжила:

Что с тобой теперь мне делать

А конкретно, в чём претензии ко мне.

Ты так много всего наговорил, что это может потянуть на серьёзные взыскания, как по учебной линии, так и по комсомольской.

Ну что ж, давайте разберём меня на цитаты. Начинайте

А ты себя очень смело ведёшь, можно сказать нагло.

Я надеюсь, сейчас, вы понимаете, почему Римма Марковна, так редко меня спрашивает. И задаёт только мелкие и незначительные вопросы

Римма Марковна не права, но этот разговор будет с ней. Пока я к тебе ни каких санкций применять не буду. Но запомни, Петров, ты ходишь по краю, любая твоя оплошность, и я больше не буду тебя щадить. Для начала, вылетишь из комсомола, а школу можешь со справкой закончить. И тогда конец твоей мечте стать офицером.

Нина Алексеевна! На сколько мне известно из ИСТОРИИ, любые санкции, это проявление беспомощности субъекта, применяющего такие методы. А так же, санкции, оружие обоюдоострое. И не известно, по ком они ударят больнее.

Хочешь проверить.

А вы, я сделал паузу. Вы готовы рискнуть своей карьерой. Сейчас, для вас, всё складывается как ни как хорошо. Я предлагаю, не начинать боевых действий, а заключить вооружённый нейтралитет.

Ты мне предлагаешь закрыть глаза на твои художества. Ты что, не понимаешь, что мы в разных весовых категориях. Директриса криво усмехнулась, да так, что её лицо не красиво перекосилось. Кошка с мышью не договаривается.

А я бы применил шахматную терминологию. Даже пешка имеет шанс стать ферзём.

Петров, ты демагог! Всё, иди. Иди, и запомни, любая твоя оплошность, и я займусь тобой конкретно.

Займитесь, Нина Алексеевна. Обязательно займитесь. До свиданья, Нина Алексеевна.

Глава 7

16 января 1975 года, 18:35.

Московская обл., г. Химки, павильон Пиво-Воды.

Рыжий подзадержался. Обещал быть в шесть. Но мне он всё равно нужен. Жду.

Привет. Рыжий, тяжело дыша, вбежал в зал.

Привет, ну, что ты бегаешь, с твоей то тахикардией.

А! махнул рукой Эдик, и продолжал тяжело дышать.

Я парня не торопил, мне всё равно спешить некуда. Алину предупредил, что сегодня занят, не приду.

В руках, Рыжий, держал свёрток. Я взял его и развернул, там были два конверта: Альбом АББА, Ватерлоо 1974, и альбом Би Джис.

Я Би Джис не заказывал.

Это я так по случаю взял Товар ходо вой, это кто ни будь другой возьмёт.

А ты только дисками занимаешься? я хотел посмотреть на реакцию Рыжего. Но его лицо ни как не изменилось.

А чо надо? Я много чего могу. Джаны Лэвис шузы, кросы всякие И чо.

И зелень можешь? я сказал зелень, потому что, не знал в ходу ли сейчас слово баксы.

Чо?

Я говорю, и валюту можешь?

Рыжий аж побелел. Сглотнул комок, так, что кадык дёрнулся вверх-вниз. Но взял себя в руки, и

Не не моя тема.

Я кивнул на свёрток.

Сколько?

АББА семь десят Би тоже.

АББу возьму. На Би сейчас золотого запаса нет.

Я достал деньги, и мы обменялись. Настороженность, что появился у Рыжего от слова зелень, при виде денег, пропала.

А теперь, я хочу тебе кое-что продать. Мой товар, это информация. А, как известно, информация тоже товар. Я тебе немного расскажу, а ты сам решай, сколько стоит мой товар. Но, товар у меня скоропортящийся, сегодня он стоит рупь, завтра десять, а послезавтра ничего не будет стоить, потому что протухнет.

Ага, сказал Эдик, открывши от удивления рот.

Что ага, во сколько свою свободу оценишь, а Эдька.

Чо?

Эдик, не тупи, я знаю, куда ты завтра вляпаешься, вот и спрашиваю, хочешь завтра на нары. я глянул на наручные часы Эдика, вот, как раз, ровно через сутки ты сядешь. И, скорее всего, больше не выйдешь. А, учитывая твоё здоровье, не выйдешь точно, бо не доживёшь.

И тут, я не ожидал такого, Эдик как рванёт в сторону подсобки и служебного выхода. К счастью, Зина, в этот момент была в подсобке, и я заорал:

Зина! Лови Рыжего!

А ловкости и сообразительности Зине не занимать.

Через секунду, наш беглец, за шкирку, был впихнут за выгородку.

А ну паршивцы говорите, что не поделили.

Ты Зин, держи под присмотром Эдика, что бы опять не сбежал, а я буду рассказывать. А потом я сообразил, что в пару минут мы всё равно не уложимся, и добавил: Зина, может, санитарный час устроим, а то придут посетители, а разговор важный. Касается это жизни и свободы Эдика.

Чево? Зина поймала столбняк, но отошла тоже быстро. А ну-ка, паршивцы, рассказывайте, во что вляпались.

Зина! Дверь закрой.

Тут мы увидели, что Эдику стало плохо, он побелел, покрылся лёгкой испариной, и отключился.

Лекарство! У меня есть его лекарство! прокричала Зина и рванула к прилавку.

Я взялся за кисть, проверил пульс, сто сорок, не меньше Включил свои навыки доктора медицины. Все нужные манипуляции делал как на автомате. А пока приводил в норму пациента, невольно заметил, как тёплая волна прокатывается от макушки моей головы по рукам и дальше на Эдика. Так было и со Светой. Удивительно! И чем сильнее я напрягаю мысли, представляя, как и что в организме Эдика устроено, и как, и что нужно исправить, тем сильнее, интенсивнее тёплые волны бегут по моим рукам.

Зина вернулась с баночкой таблеток. Атенолол, прочитал я, Швейцария, фирма Novartis.

Нет, Зина, ему сейчас это не подойдёт, это избирательный адреноблокатор, а нужен селективный блокатор. Анаприлин, в самый раз будет. Есть анаприлин?

Есть, есть! Вот

Эдик уже пришёл в сознание, и даже слегка порозовел.

Зин, дай воды и закрой, всё-таки, входную дверь.

Да, да, я сейчас.

Пока Зина ходила к двери, я выдал Эдику лекарство, и опять приложил руки к его груди, и мысленно стал просматривать сердце и околосердечную зону. Вот левое предсердие, вот левый желудочек, вот правое предсердие, вот синоатриальный узел. Оп! А вот и структурное повреждение миокарда, и аномальная проводимость, как раз в районе синусового узла. По-хорошему, сюда бы шунт поставить, и бегал бы ты Рыжик, ну не как мастер спорта, но как спортсмен разрядник.

Когда Зина вернулась, Эдик уже вполне нормально выглядел.

Эдик! Мальчик мой! воскликнула Зина.

Зина, ему бы сейчас тёплого и очень сладкого чаю. И мне тоже!

Через пятнадцать минут, мы пили чай с шоколадными батончиками.

Как ты это сделал? тихо спросил Эдик.

До этого момента он только молчал. Молча осознавал своё новое состояние.

Сам не знаю. Как-то само собой получилось.

Я чего-то не знаю, или не понимаю? Зина вопросительно смотрела, то на меня, то на Эдика.

Зина! Я сердца не чувствую. То есть, боли не чувствую! удивлённо и восторженно сказал Эдик.

Именно, что не чувствуешь, а болезнь не прошла. Я только болевой синдром снял. Что-то типа гипноза. Но это пройдёт, как наркоз. А пока ты под наркозом, будем тебя воспитывать.

Зин, пообещай, то, что услышишь, будешь держать в тайне, от всех. Короче. То, что скажу я, и то, что скажет Эдик, будем это знать только мы, трое. Даже сестре, маме Эдика, ни слова, ни намёка. Даже за знание этого нам срок светит, я посмотрел на Эдика, а некоторым вышка.

Рыжий сжался в комок и опустил голову, как нашкодивший школьник. А Зина, прикрыла кулачком рот и только закивала головой. Вот-вот расплачется.

У моей девушки, старшая сестра работает в прокуратуре. Сегодня, днём, был у моей. И в это время припёрлась старшая. Бросила вещи и папку на стол, и побежала в ванну, мыться. Я и заглянул в эту папку. А там, на первом же листе, фотки, вот этого Рыжего оболтуса. И не только фотки, но и постановление об аресте, и ордер на обыск, и план оперативных мероприятий, и постановление о скрытом наружном наблюдении. А на фотках, ты встречаешься с каким-то мужиком уголовного вида. Ты ему пухлый конвертик, и он тебе ещё больший свёрток. А в докладной и раппорте от ментов фигурирует сумма, три тысячи долларов США. Что на это скажешь, а?

Зина, выслушав, влепила Эдику смачный подзатыльник, да так, что аж голова мотнулась вперёд.

Зин! Я же сказал только без рук!

Эдик молчал, только надулся, как мышь на крупу.

Где деньги, Зин! я повернулся к Зине и сказал: Это я не к тебе, это я Высоцкого цитирую. А вопрос к тебе, Эдик.

Рыжий молча распахнул пальто и из нагрудного бокового кармана достал свёрток, обмотанный в газету, и положил на стол.

Зина, как минёр к невзорвавшейся гранате, или как герпетолог к ядовитой змее, потянула руку к пакету, и осторожно, только двумя пальчиками, раскрыла А там были три пачки десятидолларовых купюр. Зина одёрнула руки от долларов, и двумя кулачками зажала рот, успев вскрикнуть: Ах!.

Рыжий, ты дебил! Ты бы сразу мыло и верёвку с собой таскал, или пулю и зелёнку, смотря, что тебе по приговору будет: расстрел, или максимальный срок.

У-у-у! Зина, сквозь зажатый рот, тихонечко завыла.

Зина! Прекрати выть! Дело решать будем, и уже обратившись к Эдику: Ты когда с Валютчиком встретиться должен?

Я Я, договорился встретиться с

Стоп! Молчи! Ни где, ни когда, ни кому, не говори настоящее имя того, кому предназначены эти баксы. Знание имени получателя усугубляет твой срок, а мы с Зиной, становимся соучастниками. Называем его только условно Валютчик. Продолжай.

Завтра. Я должен прийти к нему домой завтра. В четыре.

Значит так! Ты, Рыжий, сейчас, со мной идёшь домой. А завтра, весь день сидишь дома, вызываешь врача на дом, и ждёшь. Зина, а ты сможешь организовать так, что бы с Эдиком, весь день, кто-то из посторонних сидел.

Да! У них соседка за Эдиком всегда присматривает, когда он болеет.

Вот это хорошо. И пусть болеет. Но выздоравливает, и, обратившись к Зине, я продолжил. Зина, сможешь спрятать эту пачку так, чтобы ни кто не нашёл, а если хоть случайно найдёт, то не смог бы привязать эти деньги ни к Эдику, ни к тебе, ни ко мне. Так случайный клад, в случайном месте.

Надо подумать.

Думай, только не долго. До конца рабочего дня. И ни кому не говори, где клад зарыт. И сама забудь, на ближайшие шестнадцать лет.

Зина задумалась, и последней фразе не придала значение.

Дальше. Ты Эдик, будь готов к тому, что к тебе домой придут с обыском. Всё лишнее и уголовно наказуемое, прямо сегодня отдашь мне, на сохранение. Не волнуйся, сохраню. Друзей и товарищей по ремеслу у тебя, я так понимаю, много, у всех обыскивать им ни каких сил и людей не хватит. Так, что, я думаю, ко мне не придут. Когда к тебе придут, фотку с уголовником покажут, не отпирайся, скажешь: Да, встречался, по поручению Валютчика. От Валютчика, уголовнику, передал конверт. Что было в конверте, не знаешь. Уголовник для Валютчика передал свёрток. В свёртке, много карманных календариков, на этот год. Календарики мы сейчас с тобой купим. Зина давай упаковку от баксов. Туда и завернём.

А почему ты думаешь, что менты придут к Эдику с обыском, спросила Зина.

Из логики, ответил я, На фото не видно, что передал уголовник Эдику. А менты прекрасно знают, что в упаковке были доллары, и сколько их, и в каких купюрах. Они всё знают. Вопрос: А откуда менты всё знают? Ответ: Значит, или уголовник стукач ментовской, или уголовника уже задержали, и он уже даёт показания против Эдика. Их не интересует Эдик, их не интересует уголовник, их интересует Валютчик. И если, завтра, Эдик, свёрток Валютчику не передаст, значит, баксы он зажал, и надо его потрясти. Придут, обязательно придут, с обыском. А когда придут, имитируй сердечный приступ, и пусть менты вызывают неотложку. На больного то не очень надавишь, тем более при понятых и врачах. Сможешь?

Да.

Всем всё ясно? Тогда расходимся.

Мы стали одеваться.

Миша, возьми, и Эдик протянул мне альбом Би Джис.

Можешь оставить, здесь нет ни чего уголовно наказуемого.

Миша Возьми себе. Я просто так дарю.

Я удивился. Неужели Рыжего проняло?

Не откажусь. Давай. Спасибо. Хотя, Эдик, я еду с тобой. Помогу собрать твой криминал.

Дом Эдика был довольно таки далеко, в Новоподрезково. Добирались долго. Дома, у Эдика, компрометирующих вещей было много: три упаковки джинс, кстати, отличного качества; с десяток пар кроссовок; рубашки джинсовые, фирменные, три упаковки; несколько начатых упаковок различной парфюмерии и косметики, и всё Франция и Италия, без подделок; сигареты и жевательная резинка, по несколько блоков каждого вида; не распакованная коробка французского вина Керисак Брют Сидр Роз; и десять бутылок коньяка Hennessy Beaute du Siecle Cognac. (Целое состояние). Но, что самое страшное, иностранные журналы для взрослых: Modern Man, SCREW, OUI, только за эти журналы можно было схлопотать приличный срок. Шмоток, журналов, бутылок, коробок много, в руках не унесёшь, надо искать машину. Пришлось звонить Зине, чтоб прислала знакомого таксиста

17 января 1975 года, 16:00.

г. Москва, Ленинградское шоссе.

В арку дома 94 по Ленинградскому шоссе вошёл молодой человек, почти мальчишка, с большим букетом цветов, завёрнутым в несколько слоёв бумаги, (январь всё таки), и с большой коробкой торта Бизе воздушное. Быстрым, уверенным шагом, он направился в четвёртый подъезд.

Он спросил первый мужчина, сидящий в бежевом Москвиче.

Нет, не он, ответил второй, мельком взглянув на проходящего мимо парня. Этот тёмненький и росточком повыше, а наш рыжий.

Ты как понял, что он тёмненький, он же в шапке.

Опыт, и опыт, сын ошибок трудных, и гений ну и так далее. Ты всё равно, сходи, проверь.

Первый бесшумно вышел из машины и скользнул в подъезд. А через несколько минут, вернулся.

Метель, к вечеру будет метель, поёживаясь, сказал первый, и сел на водительское место.

Что у тебя

На четвёртом вышел, деваха там живёт, видать, он к ней.

Нет, метель не к вечеру завьюжит, а через час уже заметёт. Опыт, сказал второй, подняв палец вверх.

Там же, 16:40.

В Москвиче зашумела рация и сквозь шебуршание и помехи, послышалось: Тридцать первый, тридцать первый, ответь Базе.

Второй, который явно был старшим в этой группе, схватил микрофон рации и:

Тридцать первый слушает.

Тридцать первый, Инициатор интересуется, что у вас.

Там тихо, Объект в квартире. Рыжий не приходил.

Тридцать первый, Инициатор просил уточнить присутствие Объекта в квартире. Только осторожно, не спугните. И с Рыжим не пересекайтесь.

База. Когда исполнить?

Как можно быстрее. Исполняйте.

Есть.

Рация умолкла. Второй отложил микрофон.

Я иду, поднимусь до пятого, возвращаюсь по сигналу. Следи за окном подъезда на пятом.

Оперативник вышел из Москвича, постоял, огляделся, и пошёл в подъезд. Через три минуты он выскочил и бегом направился к машине. Схватил микрофон рации и затараторил:

База! База, вызывает Тридцать первый.

Тридцать первый, это База, что у вас.

Объект мёртв, квартира открыта

Тридцать первый, подтвердить.

Подтверждаю, уже спокойным и размеренным голосом заговорил оперативник. Объект мёртв. Лежит у входа в открытой квартире. Мои действия.

В переговорах возникла небольшая пауза.

Тридцать первый, оставаться на месте, подъезд блокировать. Проверить возможные пути отхода, чердак, подвал, что там ещё может быть. Как поняли, повторить.

База. Вас понял. Подъезд и пути отхода блокировать, исполняю. Тридцать первый.

И когда рация умолкла, оперативник гневно выпалил:

Бь, ё (далее идёт игра слов). Теперь, нах, мы с тобой поедем в В лучшем случае в Мухасранск, коз пасти. Идём, быстрее. И патрон в патронник.

Там же, 18:00.

Весь двор был заполнен машинами, три Волги, с мигалками и без, милицейский ГАЗ 69 Бобик, Буханка экспертов и криминалистов.

Эксперт тело осмотрел, можно уносить? обратился майор милиции, к человеку в пальто с каракулевым воротником и в шапке Пирожок.

Если вы так считаете, уносите, сказал гражданский. Что по задержанному?

Пытался оказать сопротивление, старший лейтенант Осадчий его ранил, врачи говорят, рана тяжёлая, но не смертельная, выживет.

И как это ваши оперативники его пропустили.

А ваши

У моих, задача была, только наблюдение, а вы что за цирк здесь устроили.

Была оперативная информация, надо было срочно реализовываться.

Реализовались, саркастически спросил гражданский.

Слишком мало было времени для подготовки. И людей у нас мало, оправдывался майор.

Всё, прения прекращаем. Жду вас и полковника Алексеева с материалами в девятнадцать тридцать у нас на Лубянке, пропуск на вас выпишут.

С этими словами, зам начальника ВГУ КГБ СССР генерал-майор Федосеев, сел в свою Волгу, и машина плавно выкатилась из двора.

17 января 1975 года, 23:40.

г. Москва, ул. Писцова, 10. Городская больница 24.

Операция прошла успешно. Врач-хирург сделал больше, чем мог. Пуля прошла через колено, раздробив все кости коленного сустава. Пришлось собирать осколки сустава, сшивать сосуды Нет, ходить пациент, конечно же не будет, но и ногу, скорее всего ампутировать не придётся. А это уже достижение.

У входа в палату интенсивной терапии угрюмо сидит старший сержант милиции. До утра, как привязанный, будет дежурить. Его выдернули из дежурной части, и даже напарника не дали. Да куда он денется. Он же только после операции. В лучшем случае к утру очнётся. Так ответил сержанту начальник отделения, когда тот осмелился напомнить, что на круглосуточный пост положено, как минимум двое. А по нужде то как?

Сержант заглянул в палату. Палата на две койки, но пациент один, лежит, нога зафиксирована какой-то металлической конструкцией. Толи спит, толи без сознания. У койки стоит штатив с капельницей, трубочки тянутся к руке задержанного. Да-а! Такой не побегает, подумал сержант. О-оо! А писать то как хочется.

Сержант тихонечко прикрыл дверь и направился к ближайшему санузлу. Три минуты Всего три минуты, не было его на посту. Звон разбитого стекла, сержант услышал ещё в туалете. Секунды! Считанные секунды потребовалось милиционеру, что бы выскочить в коридор. Никого! Дверь палаты со скрипом слегка приоткрылась дуновением сквозняка. От двери потянуло морозным воздухом. А в палате

Лёгкая больничная занавеска колыхалась на ветру. Снежные хлопья летели внутрь, врываясь из черноты ночи. Весь пол палаты был засыпан осколками оконного стекла. Койка была пуста Сержант подбежал к окну и выглянул. Четвёртый этаж. Внизу, распластавшись в немыслимой позе, лежало тело бывшего пациента.

30 октября 1974 года.

Лэнгли, штат Виржиния, США.

Вернон, не надо, не говори ничего, сказал Бросс, устраиваясь поудобнее в кресле, я по твоему виду могу предположить, что подопечный Ричарда послал тебя к чёртовой матери.

Да. Чёрт возьми. Этот зажравшийся, разжиревший бюргер, сначала выудил у нас всю доступную информацию, а потом кинул Представляешь! Ему, видите ли, не интересно.

Ты разочарован?

Не то слово!

А я, чего-то подобного ожидал. Как только он в первый раз запросил подробную информацию о Воине Заметь, с самого начала он не стал торговаться, как это обычно делают фрилансеры, а как профессионал, сделал вид, что с головой включился в работу, и присылал вопрос за вопросом.

Не ковыряй мои раны, заскулил Вернон.

А я тебя предупреждал, не надо бежать к Дэвиду и обнадёживать его. Такие небожители не понимают сути, специфики, подготовительных мероприятий и не приемлют нулевых результатов. Даже на начальном этапе.

Вернон затуманенным взглядом посмотрел на Джона.

Всё-всё-всё! Больше не буду. Перехожу к делу. Кого ты посвятил в это дело?

Зам директора призадумался.

Ну, Карл и Феликс, ты их знаешь. Ещё несколько технических работников, но они получали строго ограниченные вводные. Если нужен полный перечень, могу уточнить у референта. А! Ну, да! Мой референт, Джимми, полностью в курсе исходных материалов.

Нет-нет! Ты меня не понял. Я спрашиваю, кто знает, что ты пытался рекрутировать Пола Ньюмана. И, самое главное, кто знает, что он отказался с нами сотрудничать.

А, ты об этом. Ну, опять же, Карл и Феликс, два агента в Австрии и, конечно же, Джимми.

Достаточно, Джон сказал, как отрезал. Встал, прошёлся по кабинету, посмотрел на закрытую дверцу мини-бара, и подумал: Да! Сильно ты вляпался, Вернон. Даже ничего не предложил выпить.

Вернон, ты забыл упомянуть Дэвида. И этого более чем достаточно, чтобы протекло к русским.

Джон, ты о чём. Так даже подумать страшно.

А ты не думай, ты прими это как данность. Прими и используй в своих целях.

Вернон встрепенулся.

Ты что-то придумал, с надеждой и заискиванием спросил он. Ну, не томи. Выкладывай!

Не гони. На сухую плохо думается, Джон кивнул в сторону мини-бара и направился к своему креслу.

А Вернон, как нашкодивший школьник, подскочил к заветному шкафу и загремел наполняемой посудой.

Hennessy Ellipse 49 года? озвучил, удивлённый Бросс. Недурственно!

Он посмаковал первые глотки напитка, подцепил вилкой дольку лимона и целиком отправил себе в рот. Удовлетворённо крякнул и отставил гранёный хрустальный стакан.

У тебя есть, хотя бы подозрения, где в твоём хозяйстве течёт? Ну, или ты точно знаешь, что где ни будь может течь.

Ты это серьёзно?

А где ты видишь клоуна, Джон повернулся к Вернону и сурово посмотрел ему прямо в глаза.

Подозрения есть. И этот деятель был сразу переведён в самую дырочку.

Верни, сказал Джон и опять потянулся за стаканом, отхлебнув, он продолжил: Верни и сделай это как бы случайно. Ведь твой крот не догадывается, почему он попал в дырочку.

Нет. Не догадывается. Во всяком случае, не должен. А ты продолжай, развивай свою идею. Что-то я не понял твою задумку.

А идея в том, чтобы к русским именно дошла, долетела, информация об активизации Пола Ньюмана.

И что? Что это нам даёт.

Как ты думаешь, что сделают русские, если узнают, кто активизирован для поиска Воина.

А ты думаешь русские знают о роли Ньюмана в наших делах.

Меня не интересует, что знают русские о делах Пола. Я спрашиваю, как отнесутся русские, когда узнают, что первый офицер разведки, запечатлённый на Мемориальной стене, получил эксклюзивное задание и направляется в СССР.

Они наглухо, железобетонно, окончательно закроют свою страну. Оставят одну-две тоненькие лазейки и станут как кот перед мышиной норкой, терпеливо ждать свою добычу.

Это если они будут уверенны, что Пол Ньюман ещё не проник на их территорию. А если лишить их в этой уверенности?

Это как?

Додумайся сам. Это не сложно И так, ты русский, и ты знаешь, что шпион уже у тебя Твои действия?

Буду искать. Способов и методов великое множество. Каким именно, будут действовать русские Вернон демонстративно развёл руками.

И как ты вообще Джон осёкся на полу слове, но продолжил: Ладно. Ответь за русских, зачем Пол Ньюман прибыл к тебе?

Я то знаю зачем он мог прибыть, а вот русские как это узнают Подожди Ты предлагаешь дать им полный расклад об израильском узнике!?

Ну, не совсем полный, но достаточный

Достаточный, что бы русские сами начали искать Воина, но не для того, что бы использовать его по прямому назначению, а как приманку для Ньюмана?

В точку! воскликнул Бросс, как профессор, довольный сиюминутным успехом своего нерадивого ученика.

Всё замечательно. Но!, но, как мы узнаем, что русские нашли Воина. И самое главное, как нам узнать, кого они нашли.

А он не безнадёжен, подумал Бросс, Надо сдать ему мою заначку. Иначе опять завалит это дело.

На этом вся простота заканчивается, снова, менторским тоном, заговорил Джон. Далее, надо к русским подсадить крота.

Так просто, крота. А где его взять. Если бы всё было так просто, то у нас уже давно был бы свой офис в Кремле, ёрничал Вернон.

А кто сказал, что всё просто. Ладно. Пользуйся. Есть у меня в резерве один инициативник

И далее, Бросс долго и въедливо растолковывал заместителю директора ЦРУ детали своего плана операции.

Глава 8

18 января 1975 года, раннее утро

Москва, район Ясенево.

Андропов приехал в лес перед восходом солнца, обогнав на подъезде колонну автобусов, что везла безлошадных сотрудников Первого главного управления к месту службы. Автомобильная стоянка, где посреди рабочего дня можно было увидеть, пожалуй, самое большое скопление личного автотранспорта в СССР, ещё была пуста.

Отличный новый комплекс с конференц-залами, библиотекой, спортивным центром, бассейном и собственной поликлиникой свалился на разведчиков неожиданным подарком в семьдесят втором, когда от него по причине удалённости от центра отказался международный отдел ЦК КПСС. Сейчас высоченное главное здание, напоминающее поставленную на попа раскрытую книгу, темнело окнами, лишь кое-где на этажах продолжалась ночная работа.

ЗИЛ беспрепятственно проплыл сквозь два контрольно-пропускных пункта и затормозил у, словно выдутого парусом в небо, козырька главного входа. Юрий Владимирович вышел из салона и огляделся. Вдали, у декоративного пруда, из строя подсвеченных уличными фонарями берёз, привычным темно-красным пятном выступал бюст Ленина. Правее, несмотря на ранее время, неторопливо возились рабочие, расчищая снег, вдоль стены с именами или псевдонимами ушедших героев разведки. Всех, кого можно было назвать, в текущий момент.

Андропов задержал взгляд на именах, перебирая в уме горькие потери. Сколько их было за эти восемь лет, уже при нем, исчезнувших, замученных и просто убитых Сухие строчки рапортов каждый раз всколыхивают память о венгерском мятеже, и по коже ползёт озноб. Враг жесток. Порой нечеловечески жесток.

Опять плывут перед глазами растерзанные тела коммунистов: повешенные, выброшенные из окон, заживо сожжённые, с лицами, залитыми кислотой Танечка, наблюдая эти ужасы из окна посольства, поседела за один день. Его весёлая и задорная жена растворилась в том кошмаре, оставив после себя лишь тихую и пугливую тень, боящуюся выходить на улицу даже в Москве, а психиатры только руками разводят.

И все равно он её любит! Юрий Владимирович ещё чуть постоял, оттаивая. Он её вылечит, обязательно, время ещё есть

В уме вдруг, словно ярко-красный поплавок из-под темной воды, сама собой вынырнула строфа:

И пусть смеются над поэтом,

И пусть завидуют вдвойне

За то, что я пишу сонеты

Своей, а не чужой жене.

Такое с ним случалось. Он любил и умел писать стихи, правда, только в стол. Не Пушкин, конечно, но уже и не графоман.

Андропов повертел в уме пришедшие слова, примеряясь, и прибрал в память на дальнюю полочку, как бережливый хозяин откладывает найденный кусок железа в угол сарая,  вдруг да пригодится. Нет, всё же надо бы записать

Сзади почти неслышно пристроился верный порученец, и председатель КГБ зашагал через парадный вход. На контрольно-пропускном пункте в здании Андропов дисциплинированно предъявил дежурному сержанту пропуск. Не стоит нарушать продуманный порядок. Здесь даже документы непростые: без фамилий, только фотография, номер пропуска и личный номер сотрудника.

Зайдя в свой рабочий кабинет, Андропов расслабился. Ему нравилось работать в лесу больше, чем на Лубянке, и гораздо больше, чем в Кремле. Как минимум два дня в неделю, обычно в пятницу и в субботу, он целиком выделял на внешнюю разведку и даже на партийный учёт встал именно здесь, в Ясенево, в Первом главном.

Порученец донёс портфель до стола и обернулся, ожидая распоряжений.

 Василь, чайку сделай,  кивнул ему Андропов.  И позвони Ивану Сергеевичу, пусть заходят.

Буквально через пять минут на пороге нарисовались две фигуры.

 Что-то видок у вас, товарищи, подозрительно смурной. Чую, не радовать пришли,  Андропов встретил вошедших сдержанной улыбкой и энергично махнул рукой в сторону овального стола для неформальных бесед.  Садитесь туда. Угощайтесь. Сейчас чай сготовится, и начнём.

Первый вошёл чернявый высокий парень, впервые оказавшийся в этом кабинете. Он немедленно воспользовался разрешением и вольготно раскинулся в кресле, походя, стянув пару сушек из стоящей на столе хрустальной вазы. Задорной наглости подполковнику Мальцеву было не занимать, и сколько бы жизнь ни била, весёлая бесшабашность при общении с начальством оставалась его визитной карточкой. Если бы не Федосеев, вовремя обнаруживший странную логику в головокружительных загулах мысли одного из своих многочисленных подчинённых, служил бы сейчас Жора где-нибудь в Камень-Уральске. Но Иван Сергеевич разглядел под маской оболтуса родственную душу умного авантюриста и выдернул его к себе поближе, направив во второй отдел, к своему другу Лаврусенко и поближе к себе.

Федосеев неодобрительно приподнял бровь, призывая Жору к серьёзности хотя бы в кабинете председателя КГБ, и привычно зашёл за плечо что-то быстро дописывающего в рабочую тетрадь Андропова.

 Впечатляет,  прочтя написанное, Федосеев одобрительно кивнул головой.  Пора издавать отдельным сборником.

 Не ко времени,  ответил Юрий Владимирович и, захлопнув рабочую тетрадь, выбрался из кресла.  Ладно, это всё мелочи. Пойдёмте, послушаю, что вы принесли.

Устроились в креслах, налили чаю. Василь выгрузил с подноса плошку с темным мёдом, блюдечко с тонко нарезанным лимоном и ушёл, аккуратно притворив дверь.

Андропов резко посерьёзнел:

 Так. Иван Сергеевич, расскажите про вчерашнее происшествие.

Юрий Владимирович, чуть прищурившись, оценивающе осмотрел Мальцева, словно в первый раз того увидел, и после небольшой паузы, обратившись к Федосееву, спросил:

 Толковый?

Да! Я его, девять лет назад заприметил. Вы, помните, тогда, в шестьдесят шестом, под самым носом у офицеров Шабак выкрали из

 Помню, помню. Солидное начало службы.  Андропов прервал Федосеева.  Надеюсь, продолжение станет таким же. Всё в ваших руках, товарищ подполковник.

 Я понимаю,  невольно подтянулся Мальцев. Он действительно понимал.  Поверьте, товарищ Андропов, я не подведу.

Председатель кивнул, довольный, что подполковник услышал недосказанное.

 Если бы были сомнения, вы бы тут не сидели. Давайте показывайте нестандартность мышления.

Федосеев меланхолично хрустнул зажатой в кулаке сушкой и подтянул поближе мёд. Впрочем, невнимательность его была нарочитой, и по скулам время от времени прогуливались желваки. Жора чуть повёл подбородком вбок этот дурацкий жест, каким-то непостижимым образом перенятый от штабс-капитана Овечкина, появлялся у него при сильном волнении, и начал чуть придушенным голосом:

 Я предлагаю для начала обсудить сам феномен Ноймана и возникающие в связи с этим гипотезы, потом перейти к ведущемуся оперативному расследованию, и наметить направления дальнейшей работы.

 Принимается. Но учтите, доклад я ваш читал, и у меня имеется множество вопросов.  Андропов опустил на столешницу сцепленные ладони и слегка подался вперёд. Взгляд его приобрёл почти физическую остроту.

Мальцев вытянул из стакана карандаш и излишне решительно, ломая кончик грифеля, провёл на листе две линии, разделив, таким образом, лист на четыре части. Вместо того чтобы выстраивать первую фразу доклада, мозг подполковника, тут же охотно зацепился за эту неуместную резкость и сыграл с хозяином злую шутку, занявшись оценкой метафоричности жеста: Словно отчеркнул бытие мира на от и до.

Вот уже два с половиной месяца, с того самого памятного утра, когда подполковник Мальцев получил от своего источника в Тель-Авиве, неожиданную посылку и конверт с угрожающей надписью: После прочтения уничтожить, Жору не оставляла мысль о разломе, делящем все на до и после. В наполненную обыденными и привычными опасностями жизнь вторглось что-то совершенно нежданное и запредельно неведомое, что-то, что прямо сейчас делает миру бросок с переворотом, ломая знакомые схемы. Уйдя с головой в работу, забывая про сон и еду, Мальцев маялся от слепоты окружающих никто вокруг и не подозревал, что живёт уже в новом, неожиданном будущем. Подполковник привык быть секретоносителем самого высокого уровня, но носить в себе эту тайну было некомфортно.

Георгий Иванович, проштудировав сообщение вдоль и поперёк, но не нашёл достоверного и реального повода представить свои выводы высокому начальству. Но, и держать их при себе не было ни каких сил. Тогда, в начале ноября семьдесят четвёртого, подполковник Мальцев, поделился своими соображениями с заместителем начальника Второго Главного управления КГБ генерал-майором Федосеевым. Вопреки ожиданиям, Федосеев, не прогнал своего подчинённого с его завиральными идеями, а посоветовал, копить материал, и быть готовым к большому, развёрнутому докладу на САМОМ верху. А в конце ноября, коллегами из ПГУ был получен материал о готовящейся заброске очередного шпиона. И главная цель этого деятеля состояла в обнаружении, упоминаемых, в сообщении из Тель-Авива, Воина и Предиктора. Федосеев знал, что информация пришла от очень надёжного источника, вращающегося в высших кругах ЦРУ. У его кураторов в ПГУ, не было ни каких сомнений в достоверности и надёжности этого источника. Но информация об активизации этого шпиона выглядела так неправдоподобно, а точнее Фантастично, что для проверки её правдоподобия, так же, как и информацию из Тель-Авива, он поручил подполковнику Мальцеву. И вот вчера, произошло событие, явно выпадающее из разряда ординарных. Значит, пришло время обсудить и проанализировать материалы из Тель-Авива.

Андропов с любопытством смотрел на непонятные манипуляции подполковника.

Тогда, для зачина, кратко изложите предшествующие события, предложил Андропов.

Заслушивание материалов, пришедших из Израиля, затянулось на час. Слова доклада веско падали в тишину кабинета. Андропов слушал молча, время от времени как-то по-птичьи, с лёгким наклоном к плечу, поворачивая голову, и тогда в стёклах его очков бликовал стоящий позади Жоры светильник.

Нойман, Нойман, произнёс задумчиво, Андропов, что-то в вашем докладе упущено. Ведь он из семьи репатриантов. Как его звали до переезда в Израиль?

Наумов, отозвался Федосеев, до этого сидевший молча, Наумов Александр Семёнович, 1950 года рождения. Родился в Московской области, город Химки. В самом детстве проявил невероятные аналитические и математические способности. Был направлен в спец школу для одарённых детей. Но не проучился там и пяти лет, как был отчислен за неподобающее поведение. В 1962 году семья эмигрировала в Израиль.

Продолжайте, Георгий Иванович, сказал Андропов, выслушав сообщение Ивана Сергеевича.  Кстати, причину задержания Ноймана в Телль-Авиве выяснили?

Да,  продолжил подполковник.  Наши контакты сообщают, что теневыми владельцами букмекерских контор Лондона являются очень состоятельные граждане Израиля. А те, ни как не могли простить, какому-то выскочке, такого удара по их кошелькам.

Юрий Владимирович утвердительно качнул головой.

 Подведу промежуточный итог,  кивнул Жора.  Ключевой вопрос в том, действительно ли мы имеем дело с осведомлённостью, выходящей за рамки возможного. Есть всего два варианта ответа на этот вопрос: да и нет. Если нет, то наш источник это игра с непонятными для нас целями.

 Вы все-таки не исключаете, что нас играют? Андропов резко подался вперёд.

 Не исключаю и не должен исключать. ЦРУ, МИ6 Да тот же Моссад. Но последние все же вряд ли Смотрите, значительная часть предсказаний и экономических воздействий пришлась на территорию, контролируемую англосаксами.

Андропов ещё раз с силой потёр сцепленные ладони и глухо бросил:

 Я вас понял. Продолжайте.

 Если же мы отвечаем на вопрос да и признаём наличие сверхинформированности, то гипотезы далее идут несколько э-э-э нестандартные. Нам придётся выйти за рамки обыденного.  Жора чуть мечтательно улыбнулся.  Кстати, интересные интерпретации такой сверхинформированности, мы почерпнули из сообщений источников в конкурирующих фирмах. Так в Израиле всё свели к Божественному провидению. В МИ6, считают, результатом воздействия внеземных сил. Рокфеллер, допускает возможность инсайда. В ЦРУ, считают, что Нойман результат какой-то ошибки в разработке, и разработчиками, они считают именно нас.

 Да? неподдельно удивился Андропов.  Институт Прогресс?

 Да нет, какой там институт,  пренебрежительно отмахнулся Мальцев.  Этот Прогресс, сплошное очковтирательство. Кормушка для приближенных к А-эНу свояков и родственничков.

Примечание автора.

А-эН сокращённое наименование Академии Наук СССР.

Он потянул к себе лист и снова принялся что-то записывать в квадратики.

Минус у всех нестандартных гипотез один, сказал Федосеев, приходится делать одно большое, фантастическое, на сегодня допущение.

Зато, приняв это допущение, можно объяснить всё, подполковник, не отрываясь от листа, прокомментировал слова Федосеева.

Фантастическое допущение - это плохо. Андропов поморщился.

Но, в случае стратегической дезинформации надо делать сразу два крупных, и невероятных допущения. Как показывает опыт, это никогда не работает.

Невероятных? И почему два? произнёс Федосеев. От последней фразы, он не смог скрыть своего удивления.

Андропов напротив, не проявил ни каких эмоций, и наставительно произнёс:

 Тот факт, что у нас что-то в голове не укладывается, ещё не означает невозможности этого явления. В конце концов, мы обсуждаем феномен, который ещё год назад нам бы показался абсолютно нереальным.

 Продолжу, сказал Мальцев, Итак, четыре гипотезы, объясняющие сверхинформированность Ноймана. Это Инсайд, Божественное проведение, Инопланетяне, и Машина времени.

Подполковник придвинул к председателю КГБ свой лист, разделённый на четыре части, каждая графа была озаглавлена так, как было только что сказано.

 Странные определения? озадаченно задрал бровь Андропов.

 Ну-у  Жора застенчиво ковырнул пальцем стол.  Это условные названия. Доберусь до каждого, объясню. Итак, Инсайд. Как понятно из названия, речь идёт об информированности в области политических событий, экономики и финансов. Если обладать большим объёмом информации и определённым алгоритмом прогнозирования, то вполне вероятно делать приемлемые краткосрочные прогнозы. Даже в прогнозах на спортивные матчи, сделанные непосредственно перед событием, это работает. Но долгосрочные прогнозы, сделанные в букмекерских конторах за год, за пол года, это невероятно. Не говоря уже о биржевых спекуляциах.

 Пожалуй, можно согласиться с израильтянами,  вмешался Федосеев,  в том, что можно назвать это явление Божественным озарением.

Божественное проведение, поправил его Жора.

Давайте Божественность, всяких там святых, пророков, прорицателей оставим церковникам, а будем рассматривать только факты, сказал Андропов.

 Да, именно,  охотно согласился Жора.  Легенды о прорицателях есть: Кассандра, Нострадамус, Калиостро Но подтверждённых случаев нет, и даже в Прогнозе пока ничего не смогли накопать. Пожалуй, наиболее точные предсказания были у Эразма Дарвина, но там речь идёт не о нелогических озарениях, а, наоборот, о прогнозировании будущего технического прогресса на основе именно логики.

 Не слышал,  покачал головой Андропов.  А что именно он предсказал?

 Он в семнадцатом веке говорил о предстоящем появлении небоскрёбов, звукозаписи, подводных лодок и боевой авиации. Некоторые высказывания созвучны с гипотезой Большого взрыва. Теория эволюции Чарльза Дарвина корнями уходит в утверждения его деда об эволюции живого под воздействием внешней среды и полового отбора.

 Интересно. Но да, похоже, не наш случай. Продолжайте, пожалуйста.

 Следующая версия Инопланетяне. С точки зрения современной науки, событие вероятное. В качестве мотива вмешательства может быть желание ускорить или замедлить социальный и технический прогресс на Земле. В то же время эта гипотеза лишь частично объясняет сверхзнание Ноймана. Безусловно, цивилизация, намного превосходящая нас в техническом развитии, может собрать исходные данные, и частично спрогнозировать кое-что но

 Но сюда не укладываются предсказания, о появлении, в ближайшем будущем, новых, абсолютно смертельных для всего человечества вирусах,  бросил Федосеев. И как результат, видоизменение человека как биологического вида.

 Если только не считать, что иная цивилизация уже прошла аналогичный путь развития,  живо возразил Андропов.  Но и мы тут семимильными шагами развиваемся. Да, к сожалению, не только мы Кто знает, к чему это приведёт в итоге? Вполне может быть, что задатки супер способностей в человеке можно выявлять заранее. Или культивировать их у наиболее подходящих

 Остаются изменения на биржах.  Федосеев честно отрабатывал роль скептика.  Да и, честно говоря, у меня в голове не укладываются мотивы деятельности инопланетян, приводящие к сбою в работе Нью-Йоркской биржи. Зачем это им нужно?

 Пришельцам, что ли? насмешливо фыркнул Андропов.

 Инопланетянам, если точнее.

Андропов улыбнулся, как будто вспомнил, что-то забавное.

 Знаете, откуда вообще эти маленькие зелёные человечки пошли? В смысле именно маленькие и именно зелёные?

Мальцев покачал головой.

 Анекдот натуральный!  тонко улыбнулся Андропов.  Хотя мы долго потом перепроверяли, большая операция была Американцы после войны вывезли около ста трофейных ФАУ-2 и испытывали их на полигоне в штате Нью-Мексико в рамках разработки баллистических ракет большой дальности. Вместо боевой части использовались отстреливаемые на конечной фазе полёта контейнеры с оборудованием. В некоторых экспериментах с суборбитальными запусками в контейнерах были макаки в специальных примитивных скафандрах. Один раз из-за сбоя такая ракета отклонилась от траектории и улетела в Мексику. Потом спустя несколько месяцев фермер нашёл на своём поле обугленный объект, видимо, упавший с неба, и открыл его

 Ага, помню отчёт,  заржал, хлопнув себя по колену Федосеев.  Открыл, а там леденящая душу картина: из крохотной кабинки пустыми глазницами смотрит на него давно умершее, сморщенное, заплесневелое маленькое зелёное существо в особом космическом скафандре, опутанное торчащими в разные стороны проводами

Со смехом ушло излишнее напряжение. Андропов сбросил пиджак и засучил рукава, Федосеев перестал притворяться, что плошка с мёдом на столе для всех, и по-хозяйски купал в ней солоноватые сушки. Мальцев успел торопливо выхлестать стакан чая, успокоиться, и когда на нем опять скрестились взгляды, заговорил уже заметно увереннее:

 Продолжу. Итак, следующая гипотеза, объясняющая сверхинформированность, Машина времени.

 Машина времени? переспросил Андропов.

 Машина, это сугубо условное название.  Жора подписал очередной квадратик на своём листке и продолжил:  Эта гипотеза легко объясняет всю сверхинформированность, без каких либо допущений и оговорок. Смысл её в том, что может быть создано устройство, позволяющее путешествовать по оси времени так же, как

 Я читал Уэллса в детстве,  нетерпеливо и чуть раздражённо прервал Андропов.  Неоднократно.

Жора угукнул, мотнул головой и продолжил раскатывать полотно аргументации:

 Но подобное устройство приводит к так называемым временным парадоксам и противоречит существующей картине мира. Исходя из современных представлений, время действует по принципу ацикличных казуальных сетей, и изменить своё прошлое невозможно.

 Ацикличные казуальные сети.  Андропов проговорил вслух, словно пробуя незнакомый термин на вкус, и на какое-то время задумался.  Так, понятно А чужое?

 Что чужое? не понял Федосеев.

 Чужое прошлое менять можно?

Жора довольно воскликнул:

 В точку! Собственно, это приводит нас к новой, пятой гипотезе, Параллельные миры. Кстати, как ни странно, но она, как и Инопланетяне, не противоречит материалистическому пониманию мира и имеет определённый научный фундамент. Я, естественно, не специалист, поэтому прошёлся только по верхам, побеседовав с нашими учёными.  Тут Жора преувеличенно громко вздохнул.  Лучше пять раз на операции сходить, чем один раз этих физиков понять В общем, существование параллельных миров не противоречит наблюдаемой картине мира. Есть в квантовой физике кое-какие парадоксы, которые можно объяснять по-разному. Из некоторых вариантов объяснения вытекает существование так называемого мультиверсума, в котором независимо друг от друга существует почти бесконечное множество вселенных. Это можно представить себе как очень-очень толстую книгу, в которой наша Вселенная является лишь одной из страниц. На этом листе наш мир с нашей историей, рядом тот мир, где по какой-то причине Орда не пришла на Русь, за ней тот, где Колумба утопила буря

Федосеев усмехнулся, останавливая входящего в раж Мальцева:

 В общем, с оперативной точки зрения это уже не принципиально. Во всех случаях, кроме Инсайда, мы имеем дело с гостями, только в одном случае они прилетели с другой планеты, во втором прибыли из будущего, а в третьем из параллельного измерения. Нам же нужно разобраться с нашими пришельцами, и не с инопланетянами, и не из параллельного мира, а из страны вероятного противника. Прочти сообщение от источника в Вашингтоне, сказал он, обращаясь к Мальцеву.

Жора достал из папки один из листов и прочитал:

По сообщению от Пилларуса, для поиска и ликвидации Воина, и для розыска Предиктора, был активирован, Жора сделал многозначительную паузу, офицер разведки армии США Пол Ньюман. Решение об активизации приял В, единолично. Финансирование операции идёт по не согласованному протоколу.

Жора, отложил прочитанный документ, и продолжил:

Пол Ньюман это самый успешный агент в истории разведки США. До этого сообщения, даже в разведсообществе Штатов, Пол Ньюман считался погибшим, или как минимум пропавшим без вести. По некоторым данным, он является не завербованным агентом, а едва ли не единственным офицером ЦРУ, целенаправленно подготовленным и внедрённым специалистом по глубокой агентурной работе. Он, на столько засекречен, что в его личном деле нет ничего, кроме места и даты рождения, нет даже его детских фотографий. Считается, что им были проведены две стратегические операции. Первая, ещё в Берлине сорок пятого, по выведению из-под судебного преследования научно-технических деятелей третьего рейха. Вторая, по не допущению к высшей государственной власти команды Берия, а затем и команды Маленкова.

Это мне известно, сказал Андропов. Что дальше. Как это коррелируется с вчерашним происшествием.

Минутку, Мальцев по-быстрому глотнул остывший чай, и продолжил: Пол Ньюман, в своих методах, в арсенале своих возможностей, мог, нет, не то слово мог! Он может применять долговременное пролонгированное парапсихологическое воздействие на человека. Проще говоря, он очень сильный гипнотизёр. И не такой шарлатан, как те актёры, что со сцены развлекают публику, а гипнотизёр с большой буквы. Сообщение об активировании Пола Ньюмана, ПГУ получило 25 ноября. Информация пришла от надёжного источника, вращающегося в высших кругах ЦРУ. По сообщению источника, до активации, Ньюман был в глубоком, стратегическом резерве, и находился вне территории СССР. Источнику стало известно, что Ньюман, может прибыть, или уже прибыл из одной Европейской страны, пока неизвестно какой. После прибытия в СССР, ему необходимо было адаптироваться, а ещё лучше, легализоваться. Мы развернули операцию Сеть. На всех погранпереходах, всех прибывающих из Европейских стран и Северной Америки, скрытно фотографировали, и негласно отслеживали все перемещения. За два месяца, ни каких необычных событий и происшествий не происходило, кроме одного. В начале декабря, от руководителя группы туристов из Австрии, поступило заявление о пропаже одной из туристок, фрау Мерц. В день прибытия, сразу после заселения в гостиницу Россия, эта фрау не вышла к ужину. В номере не оказалось ни самой фрау, ни её вещей. Ни кто из персонала гостиницы, а так же наших оперативных сотрудников, не видели, как фрау Мерц покинула гостиницу. Странности начались, когда стали просматривать оперативную съёмку, сделанную ещё в аэропорту. Там не оказалось ни одной фотографии, пригодной для опознания. Все снимки сделаны с таких ракурсов, что фрау Мерц запечатлена, или со спины, или её лицо, чем-то прикрыто. Запросили у официальных властей Австрии, фотографии фрау Мерц, но до сих пор не получили. Согласно визовым документам, ей шестьдесят восемь лет. А оперативники из Шереметьево утверждают, что этой мадам на вид не более пятидесяти, и что характерно, она очень высокого роста, для женщины. И вот вчера, оперативные сотрудники семёрки, проводившие скрытое наблюдение за объектом Валютчик, днём, производили техническую настройку фото аппаратуры, снимали просто двор и входящих во двор людей. Так вот, после известного вам происшествия на Ленинградском шоссе, стали тщательно просматривать все отснятые кадры, и обнаружили, на одной из фотографий пропавшую фрау Мерц. Вот она, в 11:35 вошла, а вот в 11:45, вышла из четвёртого подъезда. Её фотографию, случайно, увидел один из сотрудников семёрки, что дежурил в Шереметьево, когда прилетела группа из Австрии.

Жора приостановился, перевести дыхание, и что бы посмотреть на реакцию председателя. Но лицо Андропова было серьёзным и непроницаемым. Он, как будто, мысленно перемалывал полученную информацию. Прошло минуты две, не более, и Юрий Владимирович, очнувшись от своих мыслей, сказал:

 Так получается, у нас теперь есть приемлемая фотография фрау Мерц, то есть, предположительно Пола Ньюмана.

Андропов говорил медленно, как будто проверял свои слова на достоверность.

Продолжайте Георгий Иванович.

Жора потянулся к стакану с чаем, но стакан был пуст. Он с досадой взглянул на пустой стакан и продолжил.

Юрий Владимирович, на Ленинградском шоссе, по горячим следам, задержали подозреваемого в убийстве Валютчика. При задержании, он был ранен, в ближайшей городской больнице ему была сделана операция, но как только он очнулся от наркоза, разбил окно и выбросился с четвёртого этажа. Насмерть.

А, что, охраны не было?

Был. Постовой находился у входа в палату. Ведь это палата интенсивной терапии. Там, кроме специального медперсонала, ни кому не положено находиться.

И что, медперсонал ни как не противодействовал?

В этот момент, в палате ни кого не было.

Я хочу напомнить некоторые подобные случаи, связанные с предположительной деятельностью Ньюмана, вступил в разговор Федосеев. Так в 1953 году, аналогичным образом покончил с собой полковник Сардионов, один из личных охранников Берия и, предположительно, его тайное доверенное лицо. Имелись подозрения, о знакомстве Сардионова с неким иностранным шпионом, возможно, что с Ньюманом. Далее, напомню, был совсем невероятный случай: в здании на Старой площади, был убит помощник секретаря ЦК товарищ Полторак. Его убийца, сотрудник внутренней охраны в здании ЦК, сержант госбезопасности Смирнов, тут же, сразу после убийства, выбросился из окна. И после этого в руках у команды Маленкова оказались документы достаточные для ареста Берия. Тоже самое происходило и после ареста Берия. Тогда, уже команда Хрущёва инициировала отрешение от власти команду Маленкова. Специалисты МГБ, проводившие расследование, с привлечением видных психиатров, пришли к выводу, что серия убийств и самоубийств, это целенаправленное парапсихологическое воздействие, проще говоря, гипноз.

И теперь этот гипнотизёр и шпион, опять у нас?

Я считаю, что Ньюман, успешно провёл операцию внедрения. И сейчас он имеет очень достоверную легенду, и надёжные документы. Поставщиком документов стал Валютчик, и Ньюман, совершенно бесцеремонно пожертвовал им. И, в довершение, зачистил ликвидатора. Считаю, что дело Валютчика, больше, не представляет оперативной перспективы.

Не понимаю одного, почему надо было так рисковать, добывая документы здесь, а не предоставить их агенту при внедрении, медленно произнёс Андропов, как будто, озвучивал мысли вслух.

Так его же ни кто не видел, даже собственные хозяева в ЦРУ. И это его гарантия, его защита. Он устраняет всех, кто может его опознать.

Согласен, кивнул Андропов.

И ещё, ко всему сказанному: есть некоторые, не прямые факты, указывающие на активизацию Ньюмана. Во-первых: ещё в пятидесятых годах, когда из разных источников начали просачиваться сведения о Поле Ньюмане, наша агентура, провела несколько акций по вскрытию этого агента. Но вскрыть его так и не удалось. А в ходе подготовки, первичного сбора информации, и их сопоставления, обнаружили, что в конце войны, в тех местах, где действовал Пол Ньюман, там же, или по близости, служил и Ричард Хелмс. И даже когда они ни как не могли, даже теоретически пересечься, все награды и поощрения Хелмса, синхронизировались с успешными акциями этого шпиона. Это косвенно, но подтверждает факт того, что куратором Пол Ньюмана является Ричард Хелмс. А во-втрорых, вытекает из первого, сейчас Хелмс не при делах ЦРУ. Его отправили в почётную ссылку, послом в Тегеран. Но, именно в начале ноября прошлого года, Хелмс, без вызова из Госдепа, тайно приезжал в штаты. И именно на этот период указывает наш источник в Вашингтоне, как на начало активизации Ньюмана.

И как же мы будем искать этого Ньюмана? спросил Андропов.

Давайте рассуждать логически, вступил в разговор Мальцев. Мы имеем информацию, что в Израиле появился некий Предсказатель, Провидец, Пророк, как хотите, так и зовите. По их документам он Александэр Нойман. Израильтяне, как обычно, с большим успехом, замучили своего очередного Пророка, не поверив, первоначально, в его пророчества. А в ЦРУ поверили, и в Предиктора поверили, и в Воина. Вот и возбудились, сразу. Что Нойман сказал о Воине: он, как и я, должен противостоять желаниям и возможностям Предиктора, и не позволить Предиктору возвыситься над Создателем. В ЦРУ плевать хотели на волю Создателя, их интересует информация, а точнее, сверхинформация о будущем. И они желают её получить во что бы то ни стало получить! Вот и зашли, с самого главного козыря, с Пол Ньюмана. И, получается, у Ньюмана две главные цели: первое, это защита Предиктора от Воина, а точнее, ликвидация Воина, вторая, это контроль над Предиктором, вплоть до его эксфильтрации, пусть даже, принудительной эксфильтрации. В крайнем случае, уничтожить обоих.

Получается, на Западе, имеют гораздо больше нас информации о Воине и Предикторе. На столько больше, что уверенны в успехе миссии Ньюмана, толи спросил, толи констатировал факт, председатель КГБ.

В этом я даже не сомневаюсь.

Вы так спокойно об этом говорите, сказал Андропов. В его голосе, присутствующие почувствовали, что председатель теряет остатки хладнокровия.

Но не настолько больше, что бы сразу перейти к активным действиям. Скорее всего, им известны некоторые признаки Воина и Предиктора. И не более того. В послании от источника из Тель-Авива, сказано, что это только краткая выжимка из полной картины. Переслать весь материал целиком, в тот момент, не представлялось возможным. А сейчас, тем более. Информация о Ноймане расползлась по Миру, и теперь все, кто хоть как-то имел доступ к материалам, находятся под плотным, постоянным контролем. У меня есть предложение. Необходима инфильтрация в Израиль нашего человека, с целью легального, подчёркиваю легального контакта с нашим источником.

Но срочно, экстренно, такие операции не делаются! едва не выкрикнул председатель. Вы предлагаете явную авантюру!

Ни какой авантюры. Я предлагаю себя. У меня ведь есть паспорт гражданина Израиля. Источник знает меня лично, так, что не придётся проводить сложную процедуру идентификации. А то, что против меня ведётся следствие, так: во-первых, прошло более восьми лет, и я не думаю, что до сих пор нахожусь в розыскном листе, во-вторых, если и нахожусь, то далеко не в начале списка. А процедуру инфильтрации, можно провести не через официальные погранпереходы и пункты пропуска. В этом я уверен, в этом мне помогут мои арабские друзья.

Авантюра, товарищи офицеры. А-ван-тю-ра-а, заключил председатель КГБ, и подняв взгляд на Федосеева, закончил: Но другого пути и я пока не вижу. Иван Сергеевич, а вы как считаете?

Я согласен с Георгием Ивановичем. Надо ехать в Израиль. К первоисточнику, так сказать.

Андропов глубоко вздохнул, как бы обдумывая и принимая важное решение. Не в первый раз, вот так, он принимал решение, сидя рядом с человеком, которому завтра идти на верную смерть. И не известно, что проще, поднимать роту в атаку на пулемёты, или принимать такое решение подумал Андропов.

Ладно. Иван Сергеевич, подготовьте необходимые документы мне на подпись. А Владимира Александровича, я сам поставлю в известность в части его касающейся.

Примечание автора:

Крючков Владимир Александрович в тот момент начальник ПГУ КГБ СССР.

А как быть с операцией Валютчик.

Заканчивайте. Пусть смежники дальше занимаются. Но наработки им не передавать, и информацией не делиться. Пусть роют сами. Приставьте к ним какого-нибудь, нашего толкового оперативника, проинструктируйте его как следует, и пусть надзирает, как бы смежники чего лишнего не нарыли.

Председатель КГБ, окинул взглядом своих собеседников, прокручивая в памяти весь разговор, как бы не упустить детали, или чего важного. И припомнив все детали, разложив всё по полочкам, сказал:

Георгий Иванович, на этом вы свободны, а вы, Иван Сергеевич останьтесь. Надо уточнить детали операции.

Жора, в приподнятом настроении, выходя из кабинета председателя КГБ, походя, прихватил из вазочки горсть сушек. Сказывалось хулиганское детство и юность.

Биографическая справка:

Мальцев Георгий Иванович, родился в г. Ростов на Дону в 1939 году, русский. Лишился матери в конце ноября 1941 года, во время первой восьмидневной окупации Ростова. Отец погиб под Ржевом весной 1942 г. Воспитывался и рос в Казахстане в приёмной еврейской семье. После войны сбежал из приёмной семьи, самостоятельно вернулся в Ростов, беспризорничал, пока не попал на воспитание к офицеру госбезопасности. Далее:

С октября 1955 г. срочная служба в погранчастях, на Таджикско-Афганской границе. Во время службы проявил способности к изучению восточных языков. Направлен на курсы спецподготовки.

1956-1957 гг. годовой курс спецподготовки. По окончании курса, знание языков: Идиш, Иврит, Казахский и Таджикский в совершенстве. Фарси, Арабский и Турецкий на уровне бытового общения. После окончания спецкурса присвоено первое офицерское звание лейтенант КГБ.

1957-1959 гг. Высшая разведшкола КГБ СССР. По окончании старший лейтенант КГБ.

1959-1962 гг. первая спец командировка (Иран, Ливан, Палестина, Израиль).

1963-1965 гг. Инструктор на спец курсе разведшколы КГБ. Капитан КГБ.

1965-1966 гг. вторая спец командировка (Израиль).

1967 г. офицер оперативного отдела УКГБ в Южно-Уральском ВО.

С ноября 1967 г. Старший оперуполномоченный 2-го отдела ВГУ КГБ СССР. Майор КГБ. С 1974 г. подполковник КГБ.

Семейное положение: не женат, детей нет.

18 января 1975 года, 18:00.

Московская обл., г. Химки, ул. Победы, д. 2, квартира Верховцевых.

Я, Зайка и Жека, договорились встретиться на улице, перед домом Верховцевых. Когда я подходил к Светкиному дому, Жека уже топтался в проходе между домами, укрывшись от ветра и метели.

Принёс? озабоченно спросил меня Жека.

Да.

Покаж.

Я вынул из портфеля одну из бутылок. Жека удовлетворённо заулыбался.

Зима. Снег лепит крупными хлопьями, ветер несёт эти хлопья вдоль по улице. К вечеру занесёт, подумал я, завтра поутру вокруг павильона чистить придётся. А Зайки всё нет. Надо было Зайку, у её дома встретить и проводить.

Идём! скомандовал я.

Куда?

Зайку встретим.

Мы пошли по улице навстречу Зайке.

Наша тонкая и высокая подружка, ссутулившись, преодолевая напор ветра, шла навстречу. Я передал Женьке портфель и завёрнутый букет.

Держись, я предложил Зайке руку, и она, как за спасательный круг, ухватилась двумя руками.

Мы последние, кто пришёл к Верховцевым. В квартире уже были, Дюша, Алина и ещё одна девушка. Конечно же, Света и её мама, как все её называли, тётя Даша. Красивая, молодая женщина. Если бы не знал, что она мама Светы и Алины, то подумал бы, что она тоже одна из сестёр Верховцевых. А вот неизвестная мне девушка по-настоящему взволновала меня. Высокая, стройная, длинноволосая, слегка рыжеватая шатенка. Вот это красота! Девушка была невероятно красива какой-то даже страшной, чуждой красотой! Рыжевато-тёмнорусые волосы обрамляли лицо с идеальными чертами и огромными серо-зелёными глазами. Пухленькие алые губки звали к поцелуям, а милая улыбка заставила бы растаять сердце любого мужчины, если только он не импотент и не трансвестит. И это при абсолютном минимуме косметики! А что будет, если она раскрасится?! Я недоверчиво помотал головой НЕТ! не бывают такими красивые девушки! Не бы-ва-ют! И даже непонятно, чем она ТАК цепляет ну, красивая, да! Но почему даже дыхание перехватывает от взгляда на неё?! Вначале я удивился, а потом понял: совершенство тела это не просто так. Это не для красоты. Красоту видим мы, люди разумные, то есть гомо сапиенсы. А вот для Природы красота, это уже совсем другое. Кто у нас самый быстрый, самый красивый, самый опасный? Тигр. Леопард. Гепард. Пантера. Кто скажет, что они некрасивы, пусть первый бросит в меня камень. Так вот: Природная красота означает и высшую функциональность. То есть в красивом и здоровом теле человека имеются: хорошо развитые, крепкие мышцы, здоровые сосуды, исправно снабжающие эти самые мышцы здоровой кровью, и самое главное великолепно развитая система передачи сигналов от мозга к тем самым мышцам. Система, которая проводит сигналы чуточку быстрее, чем у нормального человека. А что это значит? Значит это, что красивый человек имеет более высокий индекс выживаемости, так как он быстрее, сильнее, выносливее обычного человека!

В одно мгновение наши взгляды встретились и примагнитились друг к другу. Время, перестало для нас существовать. И это не прошло не замеченным для Зайки.

Миша, помоги, одёрнула меня Зайка.

Ненавязчивая просьба Зайки, вывела меня из ступора. Я принял от неё пальто и тихонько спросил:

Кто это, я её не знаю?

Это Настя Ястреб-жем-ска-я, по слогам выговорила Зайка, учится в нашей школе в десятом классе. И мы вместе ходим в музыкальную школу. Все её Ясей зовут, даже учителя, это что-то среднее между Анастасией и её труднопроизносимой фамилией. Да и она не любит когда её по фамилии называют.

Мишнька! А можно я разверну! это Светик ухватилась за плотно завёрнутый букет. Зима, всё же.

Да, конечно!

И началась раздача слонов (Ой!... Я опять цитирую Классиков.)

Под шелест и шебуршание разрываемой бумаги на свет явился шикарный букет из двадцати пяти нежно-розовых чайных роз. Дружное Ах! вырвалось из всех женских уст.

Букет торжественно был водружён в центр большого овального стола, монументально стоящего в центре гостиной, обставленной в классическом стиле. Память реципиента подсказывала мне, что я здесь уже бывал, но

Но, вернёмся к раздаче слонов.

После того, как охи, ахи и прочие вздохи, по поводу шикарного букета улеглись, а Женька и Зайка подарили, каждый, от себя по книге, я достал из портфеля очередной свой козырь: альбом АББА Ватерлоо 74. Это был контрольный выстрел. Точка.

Наконец, когда восхищения подарками закончились, мы стали рассаживаться за стол. Света села во главе стола, справа от Светы села мама, рядом с ней Алина. А я оказался между Жекой и Ясей. Напротив меня опустилась на стул слегка озабоченная Зайка. Похоже, она единственная сейчас думала не о салате и даже не о бутылке полусладкого, что торжественно, в ведёрке со льдом, выставила на стол Светкина мама тётя Даша.

Я взял инициативу в свои руки. Встал, возложил руку на запотевшую бутылку и уточнил у тёти Даши:

 Позволите мне?

Шурша, содрал серебристую фольгу. Под перекрестьем заинтересованных взглядов раскрутил тугую проволоку. Теперь, главное, не выстрелить в потолок это убьет вкус шампанского. Тихонько поворачивая то вправо, то влево, постепенно выдавливаю вверх тугую белую пробку. Улыбаюсь Свете та, аж губу прикусила, переживая за мои старания.

Лёгкий хлопок знаменует победу. Из горлышка выдыхается дымок. Лью пенящуюся струю сначала Свете, затем, в фужеры мамы и Алины, потом по кругу.

Оглядываюсь все смотрят на меня. Ну что ж, мне не сложно:

 Светик, дорогая наша подруга, я поднимаю этот бокал за тебя.  Взглянул одним глазом на неё сквозь пузырящееся живым блеском шампанское.  За наше уходящее детство, что оставило на память о себе дружескую любовь и общую память. За предстоящие годы наверное, самые лучшие годы жизни. Найди себя, найди свою любовь и будь счастлива! За тебя, Светочка!

Загадочно мерцая гранями, дружно сдвинулись бокалы. Тонко запел о чем-то далёком и желанном хрусталь, влажно блеснули потемневшие глаза именинницы. Я ещё раз отсалютовал ей.

Пусть будет счастлива, пусть! С этой мыслью я вдохнул сладковатый, напоминающий о цветении липы, запах и, почти не чувствуя вкуса, опустошил за три недлинных глотка свой бокал. Вернул фужер на место и провозгласил:

 А теперь на сцену приглашается месье Оливье!

Спустя минут двадцать, когда все насытились по первому кругу, я ощутил легкую неправильность витающих над застольем ожиданий. Помучился немного, а потом встал и с трудом протиснулся мимо Зайки к Светкиной маме и Алине, тихо шушукающимся между собой.

 Тётя Даша, а я ведь с повинной пришёл,  негромко сказал я, и украдкой посмотрел на Алину.

В глазах мамы и дочери заполошной стаей промелькнула череда разных предположений, одно крамольнее другого. Мама слегка побледнела, а Алина внезапно начала заливаться краской.

 Нет-нет,  взмахнул я руками.  Всё не настолько страшно, как вы подумали.

Мама фыркнула и быстро отвернулась, подавляя ухмылку, а Алина, сжала губы, так, что её пухлые губки вытянулись в тонкую ниточку.

Я пообещал себе подумать об этом позже и быстро продолжил:

 Я тут с собой принёс, две бутылочки шипучки, слабенькой. Но, вот что-то мне кажется, что пытаться распить их за вашими спинами будет неправильно.  Глаза у Жеки, исподтишка прислушивающегося к нашему негромкому разговору, испуганно округлились.  Давайте я вам отдам, а вы сами решите, кому, сколько и когда наливать?

 Неси!  решительно сказали мама и Алина хором, и засмеялись, глядя друг на друга.

Я склонился к портфелю и извлёк оттуда две бутылки Керисак Брют Сидр Роз. Вдоль стола прокатились смущённые смешки.

 Недурственно,  оценила Светкина мама, забирая ёмкости.

А Алина зловредно, словно мстя за короткий испуг, тихонько, мне на ухо, ввернула:

 Боишься выглядеть глупо?

 Потому и сдаю,  шепнул я Алиночке.

Она изогнула брови домиком, а потом с ехидцей добавила:

 В твоём возрасте, это нормально, иногда глупо выглядеть.

Но вот не по этой причине,  и я легонько прищёлкнул указательным пальцем по горлу.

 Так  Светкина мама повертела в руках одну из бутылок.  А как бы ?

 Давайте я

Мама подхватилась к серванту и вернулась с двумя хрустальными бокалами Маргаритка.

Я распаковал одну бутылку, содрал с горлышка серебристую фольгу, откупорил, наполнил бокалы Светкиной маме и Алине, а потом сел на своё место, стараясь не встречаться с полным укоризны взглядом Женьки.

Мама и дочь осторожно понюхали. Переглянулись. Выпили по глотку. Переглянулись ещё раз. Добавили по глотку, довольно сощурились и опустошили бокалы.

Прямо синхронное выступление какое-то,  подумалось мне.  Хорошо спелись, как подруги.

Разливай, скомандовала мне мама Светланы.

Неловкая пауза, возникшая за праздничным столом растворилась, исчезла сама собой. Как и напряжённость, витавшая в воздухе, толи от присутствия мамы, толи из-за отсутствия расслабляющего фактора Тосты и здравицы посыпались как из рога изобилия. Через двадцать-тридцать минут застолья, всем захотелось танцев.

Большой овальный стол был сдвинут в сторону, всё лишнее убрано. Дюша, как заправский Ди-джей, (Ой! такого слова они ещё не знают), суетился у Панасоника. Большой такой музыкальный центр с двух кассетной декой и массивными колонками по бокам, вызывал неописуемый восторг у присутствующих. Но не у меня. Я слушал музыку и аудио книги, смотрел видео из маленькой-премаленькой флешки, засунутой в автомагнитолу, которая сто очков вперёд даст всем подобным аудио монстрам.

Репертуар у Дюши не меняется, как я помню ещё по деревенскому походу, первой и неизменной композицией был бессмертный хит The Beatles Yesterday. Первой моей мыслью было: мальчиков явно маловато. Пока я решал, кого пригласить, в ближайших претендентках остались только Алина и Яся. Свету, конечно же пригласил Дюша, Жека, (истинный друг, меня понимает как ни кто!) пригласил Зайку, а тётя Даша мыла посуду на кухне. Честное слово, первой пригласил бы её. И так: Алина или Яся, хоть монетку кидай. Но тут Алина, только одним взглядом, указала на Ясю. Спасибо! Моя дорогая, моя любимая, спасибо! Этот наш диалог не заметил ни кто, кроме Яси. Но суть, глубинную суть нашего диалога, она не поняла. Я протянул девушке руку и она, скромно опустив вниз глазки, слегка отвернув в сторону голову, плавно протянула мне левую руку. Яся, девушка высокая, да ещё в туфельках на весьма высоких каблуках, а я, только в домашний тапочках. Вот, мы и получились примерно одного роста. Мои руки легли на гибкую, тонкую, но упругую талию. Яся сложила руки у меня на плечах так, что её локотки предусмотрительно прикрывали высокую грудь девушки. Девушки, в таком возрасте, это сплошная эрогенная зона. Любое прикосновение к их телу, не зависимо от места прикосновения, вызывает в них такой фонтан эмоций, что противостоять такому напору чувств не каждая сможет. Я это понимал, и проявил всю нежность и деликатность, но, как нам показалось, танец длился целую вечность. И какое было облегчение, когда умолкла музыка.

Натанцевавшись вволю, гости, и хозяева потянулись к столу, к напиткам. Вечер удался, но не закончился

Квартира Верховцевых, это четырёхкомнатная сталинка. Гостиная, самая большая комната в этом храме жизни успешного и удачливого адвоката. Две спальни и кабинет, а кухня, она же столовая, лишь немного уступала в размерах гостиной.

После танцев, между гостиной и кухней образовалось некое подобие броуновского движения. Кто-то тянулся к графину с клюквенным морсом, кто-то к трёхэтажной вазе с пирожными эклерами и корзиночками. И в этом хаотическом движении, я оказался как-то рядом с тётей Дашей и Алиной.

Мишенька, сказала Светкина мама, тихим и ласковым голосом, глядя мне прямо в глаза, мне Алина всё-всё рассказала. Спасибо тебе за Светку и за Алину. Теперь я точно знаю, что настоящие мужчины ещё существуют.

Я вопросительно посмотрел на Алину. А та, только, с извиняющимся видом, пожала плечами. Что бы значило это всё-всё. И тут я вспомнил её, Алинкину, зловредную реплику: в твоём возрасте, нормально, глупо выглядеть, и

И тогда, я, нежно пропустил свою руку под ручку Тёти Даши, и вкрадчиво сказал:

Тётя Даша, ну раз вам известно теперь всё-всё, то разрешите мне называть вас Мама, я сделал маленькую паузу, что бы взглянуть на реакцию Алины, Даша.

Алина стиснула зубы, и из-под тишк, показала мне кулак. Воспользовалась тем, что мама Даша, стояла к ней спиной. А мама Даша так расчувствовалась, её глаза стали тёмными и влажными. Она прижала меня к себе, и тихонько, шёпотом, только мне, сказала: Да, конечно.

Замечательная из неё тёща выйдет, повезёт же кому-то.

Оторвавшись от этих телячьих нежностей, я огляделся и увидел, что в гостиной только Жека и Дюша возились около магнитофона, а в комнату Светы приоткрыта дверь. А оттуда, доносятся, до боли знакомые звуки мелодии АББА.

Уединились, девочки, сказал я, когда вошёл в комнату Светы, а можно, вашу чисто девчачью компанию, немного разбавить.

Мишнька, ты лучший! Светочка, лёгкая как бабочка подскочила ко мне, толи она была пьяна, толи перевозбуждена событиями сегодняшнего дня. А мы тут твой подарок обновляем. Песня Ватерлоо у меня есть, только на плёнке, качество у неё никудышнее. Но это же, весь альбом Такой!... Такой!... Замечательный!

И Светочка обвила мою шею руками, решительно притянула к себе, и поцеловала, смело, сочно, прямо в губы.

О-оооо! донеслось в три голоса. Это Алина присоединилась к честнй компании.

А Светка, ещё, и на фоно подобрала эту песню, а Яся так замечательно поёт провокационно высказалась Алина, Настя спой. Пожалуйста.

Тут ко мне пришла крамольная идея, но об этом позже

Для начала послушаем Ясю, ну и Светланку.

Мy, my, at Waterloo Napoleon did surrende

Пели девушки замечательно, а у Яси голос, ну вообще, от Анни-Фрид не отличишь.

Замечательно! Браво! после первых же аккордов к нам, слушателям, присоединились все, и мальчики, и даже мама.

Предела восторгам не было конца. И я решился

Светик, у тебя найдётся тетрадь, или чистые листочки в нотную линеечку.

Это ты о нотной тетради так говоришь, музыкальные девочки прыснули от смеха.

Вот, держи, Светлана дала мне альбом со своего стола, а зачем тебе.

Пока не знаю, что у меня получится, но можно мне остаться наедине, на несколько минут.

Ну да, располагайся. Не будем тебе мешать. Девочки, похихикивая, вышли из комнаты.

Светкина комната. Царство Снежной Королевы, всё белое, и стол, и стулья, и две белые кровати, застеленные каждая белым покрывалом, и обои тиснёные искристо-белые с серебристыми снежинками и звёздочками, и даже пианино было белое.

Я остался один. Сосредоточился. Что вызвать, и самое главное, где Ну что ж, начнём: Первый запрос: Музыкальные печатные издания в СССР. Список. Ого! Я не ожидал, что их сколько. Выбрал наугад. Пролистал. Не то Беру следующее. Пролистал. И тут, я обнаружил очень интересную статью, отзыв на публикацию в номере за 1977 год. Второй запрос: Журнал Кругозор номер 5 за 1977 год Пролистал. Ес! Дальше дело техники переписать ноты в нотную тетрадь, ну и текст, само собой разумеется. Пару минут и всё готово.

Светик, вот, освоишь, я протянул девушке тетрадь.

Что это?

Это ноты и текст песни из какого-то американского мюзикла, приврал я. В одном иностранном журнале видел.

?

Ну, что вы так подозрительно смотрите. Попробовал потренировать свою зрительную память.

Как на уроке истории?

Хватит расспросов. Посмотрите, попробуйте. Хотелось бы знать, что у меня получилось?

Девушки столпились у пианино, Света нажала на клавиши, и с первых же аккордов полилась незабываемая мелодия: Мани, мани, Мани-и-и. Да, я скачал им АББу. Которая будет написана только через два года. Ну да, немного приврал, но как забавно будет девушкам услышать свеженький хит в исполнении АББы, тот, который они уже хорошо знают.

Гости, то есть мы, расходились уже ближе к одиннадцати. Все мы, в принципе живём на одной улице, кроме Алины, но она сейчас к себе домой не поедет. Всё таки, этот дом, это её дом. Пока мы одевались, прощались, девочки расцелвывались, Алина уловила момент, втянула меня в кабине отца и, прижавшись ко мне всем телом, прошипела:

Мишка! Противный мальчишка! Если я тебя завтра с утра у себя дома не увижу, порву На тряпки пущу, не задумываясь о последствиях. Всё, иди, и быстро чмокнула меня, прямо в губы.

В этот момент мне в руку легла какая-то маленькая штучка. Выйдя на улицу, я посмотрел, это был плоский ключ от английского замка с брелком в виде маленького серебряного сердечка.

18 января 1975 года, 22:45.

Московская обл., г. Химки, перекрёсток проспекта Мира и ул. Победы.

Мишка! Ты что, богатеньким Буратино стал? Откуда такие подарки для Светки.

Жека, возбуждённо вцепился в меня, когда мы проводили Зайку и Ясю по домам.

Работаю я, Жека. И зарабатываю нормально.

Да ладно! удивлённо произнёс мой друг. А я смогу? Мишка, возьми меня с собой.

Если будешь работать как в дежурство по классу, то фигу с маслом ты заработаешь. Не возьму.

Жека насупился. Дальше, мы шли молча. У самого подъезда, я остановился, внимательно посмотрел на Жеку.

Если ты серьёзно и ответственно будешь работать, то я поговорю о тебе. Но ни чего не обещаю.

19 января 1975 года, 14:45.

Московская обл., г. Химки, павильон Пиво-Воды.

Мишка! Мишенька!, Зина увидела меня входящего в павильон и хотела прямо из-за прилавка броситься ко мне, но в очереди было ещё два посетителя. Дверь закрой, поставь санитарный час, сказала она, а сама вся светилась.

Через три минуты последний посетитель был отоварен, сидел за столиком, и лакал своё пиво.

Мишенька! глаза Зины налились слезами, к горлу подкатил комок, так, что больше она ничего не смогла произнести.

Зина так расчувствовалась, что нормально ни рассказать, ни объяснить, не могла. Из её сумбурного и эмоционального рассказа, я понял: на следующий день, после нападения и убийства Валютчика, к Эдику домой пришли с обыском. До этого, Эдик, весь день просидел, точнее, пролежал дома. Вошли грубо, в дверь даже не звонили, а просто взломали. У Эдика, с перепугу, действительно сердце прихватило. Так, что ОБХССники даже обыск толком провести не смогли, пришлось скорую вызывать. Врач, как только осмотрел Эдика, сразу, безоговорочно, госпитализировал больного. Старший следственной бригады пытался препятствовать, но врач, так красочно нарисовал перспективу, что пришлось согласиться. Дальше обыск проводили без Эдика. Но всё равно ни чего не нашли. А как увидели свёрток с календариками, старший аж побелел весь, и сгоряча произнёс: Как теперь отчитываться будем. Так и ушли, без ничего. Но Эдик серьёзно в больницу попал.

Миша! Мишенька Зина, и плакала, и радовалась, и обнимала меня

Через полчаса, а может и больше, водопад избытка чувств у Зины уменьшился до умеренного, приемлемого состояния. Из посетителей остались только самые стойкие забулдыги, и, что бы они нам не мешали, Зине пришлось опять их отоварить. Теперь можно было поговорить спокойно.

Зина, я, временно, забрал у Эдика всю его фарцовку, и мне бы не хотелось попасть под подозрение ментов. А меня с Эдиком можно связать только через работу у тебя. По этому, я пока не смогу здесь работать.

Да, я понимаю, всхлипнув, проговорила Зина.

И ещё, ты тоже на подозрении у ментов. По этому, ты тоже пересмотри свой гешефт и не держи неучтёнку, ни здесь, ни у себя дома.

Совсем свернуть не получится, грустно вздохнула Зина, Я должна регулярно отстёгивать начальнику ОРСа.

Ты не уловила главного, чтобы неучтёнку не нашли ЗДЕСЬ!

А как так, не держать здесь

А вот

И я рассказал схему оборота и хранения неучтёнки, известную мне из фильма Гений с Абдуловым в главной роли. Фильм снимут в 90-е годы, но я то, его уже видел.

Потребуется некоторое техническое переоснащение и прилавка, и установки для розлива пива. Но всё это выполнимо, главное ИДЕЯ. И ещё, добавил я, тебе нужна посудомоечная машина. Потому, что, ты половину времени тратишь на мытьё стаканов, бокалов, тарелок и другой посуды. А если начальник ОРСа хочет иметь, то пусть напряжётся, и достанет и переоснастит эту торговую точку. Да и другие тоже, по образцу, и подобию.

Мишка! Ты гений!

Нет, не я. Я только подсмотрел это неважно где главное ИДЕЯ!

Последний забулдыга допил своё пиво и я, выпустив его, закрыл за ним дверь.

У меня есть знакомый парень, просится помочь с трудоустройством. Может, возьмёшь его на испытательный срок. Только, прошу тебя, веди с ним строго, в нём лени и ребячества, аж из ушей прёт.

Ой! Мишенька! А как же я без тебя! запричитала Зина.

Зина! Я ведь не на Луну собрался, и даже не в армию ухожу. И заходить буду, почти каждый день, как посетитель. А если начнёшь модернизацию, то я даже помогать обязуюсь. Так как, приводить парнишку.

А он крепенький?

Конечно. Я бы хилого не порекомендовал.

Приводи, приводи. Только ты и сам заходи. Родненький!

Родненький? Зина! Мы знакомы, всего две недели.

Ой! И правда. А мне показалось, что целая вечность.

Зина, а Эдик, в нашей городской лежит.

Да.

Сегодня, сегодня же, обязательно к нему схожу. Вечером, в часы приёма. Ты если, что передать хочешь, давай.

Ой, правда! Я сейчас и Зина метнулась в подсобку.

Глава 9

20 января 1975 г., 08:30.

Московская обл. г. Химки, ул. Победы, д. 5.

По утрам из всех дворов, подъездов домов, как по команде выскакивают, высыпают, выходят, выползают, ну, что ещё можно сказать, короче перемещаются школьники и школьницы разных возрастов, от мала до велика. И ни кто их не сопровождает, не ведёт, а тем более не везёт в школу. В эти годы, ученик, подъехавший к школе на папином личном автомобиле, исключительная редкость. А для школьных сплетников и сплетниц повод пошушукаться, посплетничать, будет на долго. И такой ручеёк учеников и учениц, спешит, тянется от всех жилищ до самой школы, переходя из ручейка в речку, в реку, в бурный, кипящий поток у школьного крыльца. А в дверях, буйная, весёлая толчея, сносящая, сбивающая с ног любого стоящего на пути этого потока.

Я вышел из двора на улицу Победы, осмотрелся Мой дом угловой, одним крылом находится на проспекте Мира, загибается под прямым углом и два подъезда идут вдоль улицы Победы. Мои окна как раз выходят на улицу Победы. Ой! Увлёкся! И так!

Я вышел из двора на улицу Победы, осмотрелся. Видно привычка осматриваться пришла ко мне из памяти капитана Петрова, зашита, так сказать, в подсознание. Ни Зайки, ни Жеки не видно. Жду не больше трёх минут. Так у нас негласно заведено. Если за это время ни кто не вышел, иду один.

Здравствуй, прозвучал незнакомый голос. Голос девушки, или девочки, прозвучал как-то снизу. Мы все, великорослые старшеклассники, не всегда замечаем невысоких школьников, особенно младше нас классом.

Здравствуй, в ответ поздоровался я, ещё толком не понимая, кто передо мной.

Ты меня не узнал, я Лея. На прошлой неделе ты за меня заступился

А Лея. Помню, помню, не дал я девочке договорить. Да я вспомнил. Вялый, Лея, Пузырь Ну, что Вялый больше не приставал.

Не а.

Так, время ожидания вышло, больше никого не жду.

Пошли, что ли, если ты в школу.

А куда же ещё.

И рядом со мной зашагали длинные худые ноги в толстых рыже-коричневых шерстяных колготках и коротких полусапожках, явно на размер больше. Лея, помню, одноклассники зовут её Мелкая, это видно от фамилии. Потому что, по сравнению со своими одногодками, она не очень-то и маленькая, думаю, выше среднего роста. А ведь ещё вытянется. В её возрасте девочки как раз быстро растут. Сколько ей сейчас, двенадцать или уже тринадцать. А она не очень-то тепло одета, короткое сине-голубое пальто, из которого она выросла, наверное, ещё в прошлом году. Вон из-под полы пальто виднеется подол школьного платья. Да и рукава коротковаты. Вязаная шапочка горчичного цвета, такой же шарфик и одна рукавичка на левой руке. А сейчас градусов десять-двенадцать будет, ещё ночной мороз не утихомирился дневным солнышком.

Тебе не холодно, одень, хотя бы вторую варежку, сказал я.

А, махнула Лея рукой, потерялась где-то, да я привыкла уже.

Я стянул с правой руки свою кожаную перчатку с меховой подкладкой.

Одевай, погрей руки, сказал я тоном, не предусматривающим возражения.

Маленькая ручка девочки нырнула в огромную полость моей перчатки, и на её лице, на мгновение, возникла блаженная улыбка. Я потянул за ручку ранца, висящего за спиной у Леи. Тяжёлый, очень

Не надо, смущённо проговорила она, нас не правильно поймут.

По, негласному правилу школьников тех лет, нести за девочкой портфель, это равносильно признанию в любви, или как минимум претензия на отношения.

Да мне плевать, как нас поймут, и я потянул ранец с худеньких плеч девочки. А если хоть кто ни будь, попытается хоть слово сказать, отправляй всех к Бошу, за пояснениями. А я объясню

Лея не возразила, а только опустила голову вниз, так, что бы скрыть, спрятать от меня довольную улыбку.

Дошли до Ленинского проспекта, повернули к школе. Тут меня под руку подхватила сильная но, в тоже время и нежная рука. Тузя. Её только не хватало.

Что, Мишенька, новая подружка появилась, не мелковата ли?

В самый раз, на вырост.

А за меня, вот, портфель, ни кто и не носит.

А как же студентик твой.

Был, да отставку получил, породой не вышел.

Ну, хочешь, я и твой саквояж понесу.

И, Тузя, ни секунды не раздумывая, всунула свой портфель в мою руку. А сама, лихо, перескочив к Лее, подхватила её под руку.

Ты кто? вполне дружелюбным тоном спросила она. Зовут как?

Я Лея. Маликова. Из класса Тыковки.

А Мелкая. А я НаташаТуссеннен. Ты к этому коварному искусителю не клейся. У него строгая надзирательша имеется. Как заметит вас вместе, враз причёску попортит.

А я тоже за себя постоять могу.

Ты? Ну, Маленькая, ты молодец

Ни когда бы не подумал, что, Тузя, может быть такой такой добродушной, такой общительной, такой лёгкой.

Ладно, не унывай, вместе от надзирательши отбиваться будем.

Нас обгоняли, обступали другие школьники, поток становился всё плотнее и плотнее, и мне пришлось пропустить моих попутчиц немного вперёд. Дальнейший их разговор я мало слышал. А, войдя в школу, и вообще потерял их из виду. Разделся, переобулся в сменку, поднялся из раздевалки на первый этаж. А в руках, кроме моего, ещё два портфеля. У нас первый физика, мне на третий этаж, а где же сейчас класс Мелкой. Тут, сзади, что-то мягкое, тёплое и уютное, скользнуло по моей руке, и ухватилось за ручку портфеля, а вместо него мне в руку легла моя перчатка. Лея!

Спасибо, тихонько проговорила девочка.

И я невольно взглянул в её глаза. Тёмно-карие, почти чёрные глаза, смотрели на меня с таким восторгом, с таким обожанием, что даже взгляд и ласки Алины, не идут ни в какое сравнение с обворожительной улыбкой этой девочки. Её тихое: Спасибо, ещё несколько минут звенело у меня в голове.

20 января 1975 года, 14:35.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

На выходе из школы меня поджидали трое. Вялый, и два прилипалы из местной шпаны, но уже возомнившие себя центровыми.

Бош! Подожди.

Я остановился. По внешним признакам ни чего не предвещало пакости с их стороны, само добродушие.

Чего?

На тренировку с нами сходить не хочешь.

Нет.

Такого ответа Вялый не ожидал, и затормозил, не зная, что сказать дальше. Да скуден ум у гопоты. Я повернулся, что бы уйти, но

Бош! Подожди. Тебя сам Сэн-сэй к нам в качалку пригласил, прояви уважение.

Где ваша качалка?

А Вялый задумался, в бывшем здании старой третьей школы.

Так там же ремонт.

Это в главном здании ремонт, а во дворе пристройка, она наша.

Чья это ваша.

Ну очень серьёзные люди, занесли куда надо, и на время ремонта спортзал наш.

Ладно. Я прямо сейчас не могу. А вот после шести, на пару минут зайду. Так годиться?

Гы-ы... Лады. Заходь Знаешь где Вход с Чкалова, дом одиннадцать.

Найду. Ну... Пока. Я пошёл.

20 января 1975 г. 15:07.

Московская обл. г. Химки, станция Левобережная.

От станции Химки до Левобережной всего один перегон, через мост, всего три минуты в пути. В 1975 году это просто выложенная бетонными плитами железнодорожная платформа с двумя перронами, на Москву, и от Москвы. Переход с одной стороны на другую, в конце платформ, узкие асфальтированные дорожки, ведущие через пути. Скоростных поездов тогда ещё не было, но всё равно, надо быть внимательным и осторожным.

От платформы, узкая дорожка вела через низко растущие заросли ивняка и ольхи к улице Нахимова. Кое-где, свечками торчали вытянувшиеся молодые берёзы. Дом четырнадцать нашёл сразу, он вообще первый от станции. Второй подъезд, пятый этаж, квартира пятьдесят два, поднялся, на этаже тихо

На всякий случай в дверь сначала позвонил, подождал. Позвонил ещё. Ни кто не открыл. На связке, что подобрал в квартире Валютчика, было три ключа. Большой классический ключ для сувальдного замка, маленький плоский ключ, от так называемого английского замка, и ключ для навесного амбарного замка. Дверь обычная деревянная, филёнчатая, о стальных монстрах в эти годы ни кто и не слышал. Две замочные скважины, два замка, сувальдный и английский. Открыл.

Чего я ожидал? Квартира, как квартира, трёхкомнатная. Прямо шёл широкий коридор, вправо от входа туалет и ванна, а дальше, кухня. В прихожей простенькая вешалка на три крючка. Первая комната, справа по коридору: заглянул, очень маленькая, метров десять (квадратных), не больше. Вся комната бессмысленно завалена не распакованными коробками, у окна письменный стол и стул, а на столе две письменные машинки. Попробовал работают. У одной шрифт кириллица, у другой латиница. На полу огромное количество книг, связками, штук по шесть-семь, и всё сплошь старинные. Издания ХIХ и даже ХVIII века. Книги по философии, географии, геологии, Кант, Гегель, Ницше, Вольтер, всё прижизненные издания. Валютчик, видно, собирал эти книги бессистемно, лишь бы старинные были.

Следующая комната: пустая, почти пустая, из мебели, только большой диван-книжка и два раскладных кресла-кровати. Всё, ни карниза, ни штор, ни покрывал, не говоря уже о подушках и одеялах. Паркет ёлочкой, на стенах обои розовые, выключатель и лампочка Ильича, ВСЁ.

Третья комната в конце коридора, самая большая, намного больше первой, с выходом на балкон, но такая же нежилая. Справа югославская стенка монументально располагалась во всю длину. Слева у стены одинокий комод или тумба под телевизор (без телевизора). Над комодом, на стене висит картина, какой-то пейзаж. На потолке огромная люстра, семирожковая, с зелёными хрустальными висюльками, красивая, но не в моём вкусе. А ещё над ней, на потолке гипсовая лепнина убожество.

Складывалось стойкое ощущение, что в этой квартире, ни кто, ни когда не жил и даже на ночь, тут ни кто никогда не оставался. Комната была бессмысленно заставлена мебелью и коробками с вещами. Скорее всего, Валютчик использовал эту квартиру как склад. В квартире даже телевизора нет, только радио точка на кухне. В прихожей на табурете стоит телефон, серый, RFT, ГДРовский. Проверил, работает.

Кухня маленькая. (Привык я к своей, большой кухне в Питере, вот и кажутся все кухни маленькими.) Здесь на кухне плотненько уместились: белая эмалированная раковина, газовая плита, маленький кухонный столик, три табуретки, и вертикальный шкаф-пенал, всё. На полу, посреди кухни стояла большая картонная упаковка, занимавшая почти всё пространство, открыл, а в ней стиральная машина, импортная, Constructa! В конверте, прикреплённом к коробке, техпаспорт, руководство по эксплуатации и чек из Берёзки на четыреста шестьдесят инвалютных рублей! (Не мыслимые, огромные деньги!) Посуды почти нет, только чайник, две чашки, два блюдца и пара ложек.

А ещё, был в квартире чуланчик! Вот где пещерка Алладина. Эта кладовка была переоборудована в фотолабораторию. Тут было всё, ну совсем всё нужное для фотодела. Три фотоаппарата, Nikon широфоплёночный, Зенит Е и узкоплёночный Canon. Два фотоувеличителя, множество бачков, лотков, штативов, диапроектор Витязь. В чуланчике был проведён водопровод, раковина и от раковины фановая труба вела куда-то за стену. Огромное количество плёнок различной ширины, всё в упаковках большими блоками. Цветные плёнки Kodak, а черно-белые Свема. Внизу под длинным столом, на всю стенку, стояли какие-то коробки, много разных коробок. Выдвинул одну из них, самую большую, прочитал надпись: Орбита М 001. Это магнитофон, бобинный, стереофонический. Слева у входа в чуланчик, на полу, стояли три кейса, в простонародном названии: Дипломат.

Открыл первый!!! Деньги! Пачками! Сотенные, полтинники, четвертаки, десятки! Три чековые книжки Внешпосылторга, (почти валюта). Две сберкнижки, на предъявителя. В каждой по десять тысяч рублей.

Во втором: Бланки! Паспорта СССР, нового образца, чистые, не заполненные, но с печатями и нужными оттисками. Водительские удостоверения союзного и международного образца, свидетельства о рождении, трудовые книжки, служебное удостоверение сотрудника МИД, пропуска, бланки доверенностей, и даже свидетельство о смерти. Куча печатей и штемпелей для разных документов от разных организаций. Даже одно удостоверение сотрудника милиции Московского ГУВД, чистое, не заполненное. Всё-всё, что нужно для легализации любого шпиона в любом уголке нашей страны.

Третий дипломат, весь был заполнен коробочками с фотоплёнкой. Импортные, Кодак. Всего больше пятидесяти фотоплёнок. Открыл и достал одну из них. Рассмотрел Какие-то чертежи и документы. Другую тоже самое

Не скрою, были у меня сомнения, грызло меня внутри чувство вины, что я мог предотвратить гибель человека, но ни чего не сделал. Сомневался, а вдруг это какая-то ошибка, вдруг это просто валютный жук, фарцовщик и спекулянт. И наказывать его смертью, я не имел права. Пусть даже не я его убил, но не помешал, не предотвратил. А теперь понимаю! Всё правильно! Это враг. И у меня трофеи, законные трофеи, как на войне. Как там Ия сказала: Теперь и ты Воин, Воин Защитной Силы. Вот Мишка, бери и пользуйся.

В одном из ящичков югославской стенки, нашёл две толстые папки с бумагами и документами. И в первой же папке паспорт, на имя Вельяминова Бориса Ивановича, 1914 года рождения, прописан здесь, в этой квартире, а на фотографии Валютчик, собственной персоной, только с бородкой как у профессора. Вот его водительское удостоверение. А вот, его же удостоверение Член Союза писателей СССР. Ну, надо же, кто бы мог подумать, Валютчик писатель. Дальше, какие-то квитанции, бланки, договора, бумаги, документы Сел в кресло и стал разбираться. Вот квитанции коммунальных платежей, такие же, как я подобрал в квартире Валютчика. Значит, он хранил их здесь. За декабрь оплатил, но не успел положить сюда. А вот квитанции членских взносов в жилищный кооператив. Значит это квартира кооперативная, и раз в год надо вносить определённую сумму. Денег у Валютчика было достаточно, чтобы за один раз заплатить стоимость квартиры, но вероятно, он не хотел привлекать к себе излишнего внимания, платил как все. А вот квитанция оплаты членских взносов ГСК 13 за 74 год. Это уже интересно, но адреса нет. Пролистал всю пачку документов: вот договор на кооперативную квартиру от 1970 года, вот справка о выплате всех членских взносов, ух-ты, выплачено всё!, вот справка форма 9 тоже 70-го года (устарела, но сойдёт). А вот и договор вступления в Гаражно-строительный кооператив, так, адрес есть!, улица Зелёная 12А, место 124. Доверенность: выдал сам себе, то есть Вельяминов выдал доверенность Швайнину на машину! Новенькая, 1974 года выпуска, синяя трёшка и техпаспорт здесь.

Да!!! Богатое наследство!

Уходя, прихватил из дипломата с деньгами, из каждой пачки по несколько купюр. А ещё: в секретере стенки, взял три бланка пригласительных, на посещение двухсотой секции ГУМа. Пригодится, возможно?

20 января 1975 г. 16:30.

Московская обл. г. Химки, ул. Нахимова.

Выйди из дома Валютчика я решил немного прогуляться по левобережью. Настоящий Мишка в той своей жизни, возможно, здесь и бывал, а вот я никогда. Надо освоиться, побродить, и наверстать пробел в знаниях ближайших окрестностей.

Из подъезда взял направо, в противоположную сторону от станции. Дом сплошь одни новостройки. Всё строилось очень быстро, но не на пустом месте. Кое где ещё видны остатки старых обветшалых домой дореволюционной постройки. Вот впереди полуразрушенный остов кирпичного одноэтажного здания, без крыши, окон и дверей. Внутри этого старого каркаса уже успели прорости молодые берёзки. Протоптанная тропинка ведёт к современному зданию школы. Но не это меня интересует, а Зелёная улица. Поозиравшись кругом и, не найдя ни кого, из местных аборигенов, наугад, пошёл дальше. А вот и первый абориген, мальчишка лет десяти.

Пацан! А где здесь гаражи, те что на улице Зелёной.

А вот там, он неопределённо махнул рукой, за шестнадцатым домом, сам увидишь, сказал и, подхватив свои санки, помчался в другую строну.

Я направился по указанному направлению и, обогнув дом, увидел линию разномастных гаражей. Железные, бетонные, деревянные, обитые жестью, кирпичные, большие, маленькие Одно только объединяло их: у всех гаражей , боксов, сарайчиков ворота были выкрашены одинаковой, тёмно-зелёной краской.

Но, не пройдя и десяти шагов, я вдруг был сбит с ног, и прямо лицом вниз полетел в огромный сугроб снега. И, тут же, что-то, а точнее, кто-то уселся на меня верхом.

Одним сильным рывком я скинул это что-то, и тут же сам навалился сверху. Звонкий девичий визг донёсся до меня.

И-и-и! Пусти! Медведь! Отпуст-и-и.и!

А выпрямил руки и взглянул в лицо этой напасти, Наташа!, та самая, веская причина для появления меня в доме Валютчика. Её огромные, широко открытые глаза задорно смотрели на меня.

Ну, отпусти же! взмолилась она, при этом, поудобнее устраивалась подо мной.

Я встал, протянул девушке руку, а она ещё пару секунд полежала на снегу, подумав: Как! Это всё!, поднялась, не удостоив меня своей руки.

Привет! поздоровался я, не стоило прыгать мне на спину. Я ведь, не разобравшись, мог и стукнуть.

Дурак!

Девушка, отряхиваясь, демонстративно надула губки.

Я попытался помочь ей отряхнуться, но она только отпрянула от меня.

Нетрож! Я сама, и продолжила отряхиваться, хотя на её пальто не было уже ни снежинки. Я ему кричу-кричу, а он и не слышит.

Девушка повернулась, делая вид, что собирается уходить. Постояла Постояла, так отвернувшись, и повернулась обратно ко мне.

Я тебе телефон дала Твой дурацкий тюк стерегла. По всей квартире его, как дура таскала. А он даже не позвонил

Наташенька! Извини! Не решился я позвонить. Не решился, из-за твоей бабули. Уж больно сурово она меня приняла. Думаю, появлюсь ещё раз, так с лестницы меня спустит.

Кто! Бабуля! За что? девушка весело рассмеялась. Да ладно тебе. Она у нас такая лапушка. И ты ей очень понравился.

А я подумал что, мой трюк с Программой КПСС и Материалами пленума она раскусила?

Какой Трюк, ты о чём?

Ну, тот тюк с книгами, для Николая Никифоровича

Так Тюк или Трюк, что-то я не пойму.

Ладно Проехали Ты как здесь оказалась? я постарался сменить тему для разговора.

Нет уж! Ты ответь, Наташа приблизилась ко мне почти вплотную и взялась за воротник пальто, что там за трюк ты устроил?

Ладно! Расскажу. Только ты не обижайся. И не лупи меня сразу, я набрал в лёгкие воздуха, как бы решаясь на тяжёлый разговор. Я тебя ещё раньше увидел, на улице, ты от автобусной остановки шла прямо мне навстречу. Такая красивая! Я не удержался и пошёл за тобой, проследил, узнал, где ты живёшь, но не нашёл другого способа, как познакомиться, придумал эту историю с посылкой для вашего соседа.

Пауза Наташа зависла. Такого откровенного признания она не ожидала. Но, надо отдать ей должное, соображает она быстро.

И что, пришёл, увидел, победил и, не позвонил? Ты дурак или так, придуриваешься?

Наташенька, извини, не решился я продолжать знакомство и морочить тебе голову. Я тогда, на остановке, сразу и не понял, что ты студентка. А значит старше меня, ну этак года на два, на три А я всего лишь школьник. Мне и шестнадцати ещё нет.

Да ладно? удивилась девушка. А по тебе и не скажешь.

Но это факт

И что, мальчик струсил Или мама с большими девочками водиться не разрешает?

Я был посрамлён и высмеян. Да уж плохую отмазку я придумал. Ну, что сказано, то сказано.

Слуша-а-ай! А ты не врёшь?? задорные и весёлые глаза Наташи смотрели прямо на меня. Врё-ё-шь! По глазам вижу. Врёшь!

Наташа упрекала, осуждала меня, но не обидно, а весело, легко, задорно. И самое главное, она не уходила, а явно хотела продолжить знакомство.

Не вру. Завтра же, если встретимся, я школьный дневник принесу. Других-то документов у меня пока ещё нет. Беспачпортный я!

Ха-ха-ха! звонко и весело рассмеялась Наташа. Какой класс?

Девятый.

Комсомолец?

Да

Ну, вот. А говоришь беспачпортный!

Ой! А я и не сообразил. Так он и сейчас со мной

И я достал из кармана комсомольский билет, этакая краснокожая книжица, с фотографией, фамилией, именем и датой рождения.

Вот, я раскрыл и показал страничку с фотографией. Похож?

Похож Миша Петров Михаил Владимирович, двадцать пятого мая тысяча девятьсот пятьдесят девятого года рождения.

Ты так быстро ухитрилась прочесть Ты ведь только одно мгновение смотрела комсомольский билет.

И что? Мне хватило, что бы увидеть и запомнить.

Ладно, будем считать повторное знакомство состоялось, и я, в знак закрепления знакомства, протянул Наташе руку.

Наташа Файберн, тысяча девятьсот пятьдесят шестого года рождения, и девушка вложила в мою руку свою маленькую красивую ладошку, студентка, второй курс.

Она мило улыбнулась, и я понял, что прощён.

Ты вообще как здесь оказалась.

Я здесь, в МИКе учусь. Московский институт культуры. Это здесь и она махнула рукой в сторону домов. Я ведь считаюсь иногородней студенткой, и место в общаге у меня есть. Вот здесь, и она указала на соседнее здание, по виду обычный девятиэтажный дом, моя общага. Я тут прописана, вот и приходится хоть изредка здесь появляться, что бы не выселили. А живу я у бабули. А ты. Ты как здесь?

У меня здесь, на Нахимова, дядя живёт. Я к нему обещал зайти, но дома его не застал. Думаю, он в гараже, гайки крутит. Но не дошёл туда. Тебя встретил. А ты сейчас куда?

На автобус и домой

А можно я сделал вид, что не решаюсь её спросить.

Девушка нежно и задорно подхватила меня под руку и прижалась так, что я плечом, почувствовал её приятные выпуклости.

Ты это о проводить?

Да.

Нужно! Обязательно нужно Пойдём, Ромео.

Мы, не торопясь, шли через парк к, а я всё равно не знаю куда. Я тут первый раз иду. Наташа шла, крепко держа меня под руку, и весело щебетала. Всё рассказывала, рассказывала, и рассказала. О себе, о семье, об учёбе, о происшествиях:

три дня назад, в подъезде убили соседа из тридцать девятой квартиры. Милиционеры два дня всё ходили-ходили, всё выспрашивали, кто, что видел. А вчера приходил ещё один, тоже выспрашивал, но он принёс с собой ещё и фотографии. Много фотографий. Стал расспрашивать: кого я знаю из них. Там были соседи и другие жильцы этого дома. Там и твоя фотография, среди прочих была

Оба-на! Я чуть не остолбенел! Даже шаг сбился.

Ни чего себе, во как залетел, подумал я. Теперь ты, Мишка, точно в розыск попадёшь!.

Фотографий у него много было, десятка три, продолжала Наташа. Он про каждого, кто изображён на этих фотографиях, выспрашивал. Соседей по именам, по номерам квартир записывал, если просто я видела кого раньше, тоже помечал, и всё записывал, записывал Ты не волнуйся, о тебе я ничего не сказала. Ну, чтоб не подумал ты чего-то. Я ведь даже имени твоего не знала. Всё надеялась, вот позвонишь

Наташенька, ну, извини

А я ведь сразу, почему-то подумала, что ты из-за меня пришёл. Напридумывала себе, нафантазировала всякого. А вчера, когда Николай Никифорович из командировки вернулся, я ему твой тюк притащила, думала, что он меня пошлёт с этой коробкой. А он взял коробку, и так благодарил, так благодарил, и даже шоколадку вручил. А я расстроилась, ну, думаю, значит тебя и правда какой-то декан прислал. Значит не позвонишь. А сейчас выхожу из общаги, и тут ты, собственной персоной.

Наташа, а у тебя с подругами или сокурсниками проблем не будет. А то скажут, что связалась с малолеткой, высмеивать будут.

А мы никому не скажем. Ты вон, какой большой! Хи-хи Тебя где угодно показать не стыдно, и Наташа, застеснявшись, доверчиво уткнулась мне в грудь лицом. А я обнял девушку и нежно прижал к себе. Хорошо так стало-о-о! Уютно-о-о!

Так мы, через парк, по заснеженным тропинкам, вышли к станции Ховрино. А там и конечная остановка 188 автобуса. Распрощались мы по-доброму, почти влюблёнными друзьями. (Не сочетаемое двоякое чувство.) Обменялись телефонами и договорились созваниваться, и встречаться при всякой возможности. Прощаясь, я увидел в глазах девушки огромное желание поцеловаться, но сдержался Не стоит мне гарем заводить.

20 января 1975 года, 18:15.

Московская обл., г. Химки, ул. Чкалова, д. 11.

Старое одноэтажное здание, толи бывший гараж, толи школьная мастерская, кирпичные стены с облупившейся штукатуркой, жестяная ржавая крыша, но совершенно новые оконные рамы и непрозрачные рифлёные стёкла.

Сэн-сэй, мужчина лет тридцати пяти, но изрядно потасканный, с мастыркой на перстах, в белом, не очень чистом кимоно, перетянутый чёрным поясом.

Раздевайся, проходи в зал.

Ни здрасти, тебе, ни кто такой, или зачем ты здесь Я остановился на входе, и ищу глазами недавнюю шантрапу, или хотя бы Вялого. В этой, не большой комнате, которую он назвал залом, устланный старым борцовским ковром, явно, не по размеру этой комнаты, изображали тренировку с десяток, разномастно одетых, пацанов. Вялого и компании не было. От тренирующихся отделился долговязый парень, чуть старше меня.

Бош! Скинь пальто и ботинки в раздевалку, и заходи.

В моей памяти вертится один эпизод: драка, этой осенью за зданием ДК, и этот долговязый всё пытается размахивать ногами, но каждый раз мимо, а в ответ, после каждого замаха, получает кулаком по роже.

Я разделся и вошёл в зал. Сэн-сэй демонстрировал одной паре удар агэ цуки. Один, два, три повтора. Дальше сами. Он отошёл от тренирующихся и направился ко мне.

Где раньше занимался? спросил тренер.

Я был немного удивлён его напором и, в тоже время, презрением к себе. Как будто не он меня пригласил на разговор, а я сам сюда явился.

Не помню. А какое это имеет значение?

Мне говорили, что ты пий (хороший) уличный боец. Хочу посмотреть тебя в деле.

Что-то, я сам за собой ни чего такого не замечал.

Тебе напомнить В сентябре, у ДК разборка была, между плановскими и лобановскими? Ты туда вписался, вот только не понятно за кого, раскидал там всех, и разборка прекратилась.

И что?

И чь-т! передразнил мою интонацию тренер, не по понятиям. Но не об этом речь. Я тебя в секцию беру. У нас занятия платные, но тебе, я скидку сделаю. Твоя матуха, пятнашку в месяц потянет.

При слове матуха, меня аж перекоробило. Я даже представить себе не мог, что мою маму могут так грубо назвать. Я боготворю эту женщину и готов в рожу вцепиться любому. А тут матуха! Типа симбиоз мать и старуха Как я сдержался и не дал этому пи (человеку с не традиционной ориентацией) в рожу, не знаю.

Не знаю, как это выглядело со стороны, видно, я, или покраснел, или побелел, но по лицу этого я увидел, что он понял, причину моего возмущения.

Да пошёл ты прошипел я, и круто развернулся в направлении выхода

И тут на моё плечо, грубо рухнула лапища тренера.

Стой! Я тебя не отпускал!

Дальше, моё тело двигалось не по моей воле, а я как сторонний зритель, только присутствовал при этом действе. Моя рука ухватила его руку и прижала к моему плечу. Дальше шли только мои телодвижения и через мгновение, тело незадачливого тренера, летело кульбитом через голову. Он попытался подстраховаться с опорой на одну руку, но, всё равно, грохнулся на ковёр как бесформенный куль с картошкой, и взвыл от боли. Всё произошло так быстро, что даже я, не могу описать все действия. Тренер, завывая от боли, перевалился со спины на живот, и попытался приподняться. Не получилось.

Ой! Извините пролепетал я, сам не ожидая подобной развязки. Я сам не знаю, как это вышло.

Тренер, как смог, приподнялся на одно колено. Его пошатывало, он держался за вывернутую руку, которая плетью висела у него от плеча. Как врач, я понял, это вывих, прямой передний вывих плечевого сустава. Без профессиональной медицинской помощи не обойдётся.

Ребята, обратился я к пацанам. Стул несите. Быстро.

Тренеру помогли подняться, усадили на стул. От боли он был едва, едва в сознании.

Руку мне. Расслабился, расслабился, командовал я.

Вправить вывих, имея знания, навыки и многолетнюю практику, пустяшное дело. Сложнее справиться с последствиями и осложнениями. Это долго, методично и скурпулёзно. От моего действия по вправлению вывиха, Сэн-сэй взвыл, и потерял сознание. В аптечке местного убожества не оказалось, ни чего, кроме зелёнки, и старого потрескавшегося жгута. Не впервой

Промассажировал кончики пальцев, вены в районе ключиц и шеи, виски, и сделал несколько быстрых и сильных нажатий на надчелюстную точку F6, привёл в сознание пациента.

Тренер сидел на стуле, расслабленный и обмякший. Его горе ученики обступили меня и в такой же растерянности внимали мои указания.

Поможете вашему тренеру переодеться, руку подвяжете вот так, я на ближе стоящем показал, как, и проводите его в травмапункт. Там скажете: прямой передний вывих правого плеча, произведена редукция плечевой кости, требуется инструментальная диагностика. Запомнили.

По дебильноватым лица, я понял: не запомнили!

Не запомнили, констатировал я, дайте бумагу и ручку, я запишу.

Листок, вырванный из тетради в клеточку и чернильная ручка, появились сразу

21 января 1975 г., 08:30.

Московская обл. г. Химки, ул. Победы, д. 5.

Я вышел из двора и тут же ко мне под ноги на покатушке подъехал Жека. Чуть с ног не сбил.

Смотри, куда прёшь, рыкнул на него я.

Гы! только и оскалился мой друг.

Ты чо! Вчера к Тузе подкатывал? спросил он, явно намереваясь поржать и по-подкалывать меня на эту тему.

Не-а! Бери круче! Я новую пассию себе завёл.

Да ладно! изумился Жека.

Но было видно, что любопытство раздирает его. Но я упорно молчал. Жека забежал вперёд, заглядывая мне в лицо.

Раскаж Ну-у, Миха, от любопытства, он как щенок забегал с одной стороны на другую. Ну раскаж, а Миха-а Чо за кадра, а?... А я её знаю? Ну, Миха-а-а.

Я, улыбаясь, упорно молчал. Мы приблизились к углу нашего дома и увидели, что к нам движется Зайка. Я резко повернулся к Жеке, и сказал:

Напоминаю правило! При бабах, ни слова

о бабах, продолжил Жека, но всё же, потом, скажешь, а? умоляюще канючил он.

А я, в очередной раз, поймал себя на мысли, что, не задумываясь, говорю то, что я никогда не слышал. Память реципиента работает автоматически. Это хорошо. Хорошо в такие вот моменты. Но как она себя поведёт в более ответственный момент, это вопрос!?

Привет, всем! жизнерадостно поздоровалась Зайка. На, неси.

И она бесцеремонно сунула мне свой портфель.

Не фиг малолеткам всяким портфели таскать

Та-а-к! Я чего-то не знаю? оживился Жека.

Зайка ухватилась под руку Жеке и с ехидцей стала рассказывать:

Представляешь! Стоило мне на три минутки вчера подзадержаться утром, дома, а этот бабник уже подцепил какую-то малолетку, и тащит за неё портфель. И так они мило беседовали, пока Тузя не разбила эту парочку. Ты что, бросила она мне через плечо, в детский сад воспитателем пойдёшь. Уже тренироваться начал.

Ревнуешь, ревность хороша в меру. Перегнёшь, палка сломается

Резко, да резко я её отшил, но и она не права Зайка надулась. Ну и пусть. Так мы и дошли до угла Победы и Ленинского, а там нас уже Света и Дюша поджидали. Девочки, увидев друг дружку, подскочили навстречу и символически чмокнулись. Дальше Зайка, обхватив Свету за локоток, зашагала немного впереди нас. А я невольно оглянулся и увидел вдали, в свете следующего фонаря, знакомое синее пальто.

Ты чего тормозишь, спросил меня Жека.

Минутку постой, спокойно сказал я ему.

Через пол минуты к нам подошла Лея, и остановилась, не понимая, почему мы задержались.

Здравствуй, поздоровалась девочка.

Здравствуй Маленькая.

Я по-дружески обнял девочку и сказал:

Жека, Дюша, знакомьтесь, это Лея, моя новая знакомая. Прошу не обижать и защищать. Как и всех остальных, наших

Дюша смотрел на всё это действие заинтересованно, но, не понимая сути происходящего. А Жека удивлённо и недоумённо.

Андрей, первым представился Дюша. Ну, оно и понятно, он ведь воспитанный еврейский мальчик.

Лея, представилась Лея, и протянула ему свою руку, как вчера без рукавички.

А этот недотёпа и оболтус, что стоит разинув рот, мой друг Жека, Евгений Белов, сказав это, я снял с руки перчатку и, привычно, протянул её девочке. Если нужна защита или силовая поддержка и нет поблизости меня, беги к нему. Но учти, он не я, разговоры разговаривать не будет, чуть что, сразу в морду. С одной стороны это хорошо, но иногда бывает и ответка, неслабая такая, прилетает.

Я отобрал у Леи портфель и всунул его в руку Жеке.

Чего порожняком идёшь, бери, неси.

Жека, особо не возражал, а взяв портфель, спросил:

Там, чо у тя кирпичи, што ли.

Нет там кирпичей, только тетради и учебники, спокойно сказала Лея.

Лея девочка правильная, серьёзная, всё, что задают, делает, и делает хорошо и вовремя. А все тетрадки и учебники, как положено, носит с собой.

За это время, что мы знакомились, наши девчонки уже далеко ушли, а оглянувшись, не поняли Это как, а где же наши сложно сказать, кем они нас считали. Вроде дружим, но интересы у нас разные. Иногда совершаем общие вылазки, ну в кино, там, или на природу я уже рассказывал, сами знаете Но обоюдных взаимных чувств, пока не наблюдается. Всё какие-то робкие односторонние попытки сблизится. Не вызывающие ответной, положительной реакции ни у какой из намечающихся пар. Дюша, ещё в первого класса ходил за Светой. Он постоянно, но безответно, демонстрировал ей свою влюблённость. Поначалу, в классе, как это водится, его дразнили. Потом, подкалывали, отпуская ехидные шуточки. Но как только эти шуточки, задевали Свету, тут же в защиту вступался Мишка Петров. (Говорю так, потому что это был ещё не я.) А с Бошем шутки плохи Кстати, я тут недавно вспомнил, почему меня зовут Бош. Это очень сокращённое от названия Миша Большой. Ещё в детском саду нас было два Миши, Большой это я, и Миша Маленький. Так и перекочевала эта кличка в школу. И так, возвращаюсь к нашим девочкам. Они оглянулись и не увидели своих мальчиков. А увидев, остолбенели Три здоровенных бугая крутятся вокруг маленькой пигалицы, той, о которой только что, они говорили. Зайка набрала полные лёгкие воздуха, готовая разразиться злобной тирадой, но так растерялась, что не нашла подходящих приличных слов. А Света просто зависла.

Мы подошли ближе.

Зайка, выдохни, сказал я, подойдя ближе. Это Лея, наша новая подружка, из класса Тыковки.

Света сообразила быстрее.

Лея, так это ты третий срок подряд держишь томик французской поэзии девятнадцатого века, спросила она.

Да. Он и сейчас со мной. А я и не знала, что он тебе нужен. Сегодня же верну.

Света, представилась девушка и протянула сразу две руки ладошками вверх. Оставь. Я просто слышала о тебе в библиотеке от смотрительниц. Читаешь на французском

Лея, представилась девочка и положила обе руки на открытые руки Светы, да, и на немецком тоже

Спасибо, Светик, шепнул я, проходя мимо Светы.

Зайка, увидев такую картину, выдохнула, так и не сказав какую-то дерзость.

Зоя, буркнула она, если будешь вести себя правильно, подружимся. Тогда и разрешу тебе называть меня Зайкой.

Ладно девчонки, прекращаем книксены и реверансы, а то можем опоздать, скомандовал я.

Так, нежданно, в нашей дружной компашке появилась Лея.

21 января 1975 года, время не имеет значения.

Московская обл., г. Химки, точный адрес неизвестен

Давай Малёк, раскинь по лафетникам.

Долговязый небритый мужик потянулся к начатой бутылке самогона. Разлил.

Бухнём за Психа произнёс невысокий субтильный мужчина кавказской наружности, и, не чокаясь, первый, одним махом влил себе в горло полный стакан. Хе-е! прорычал он, не закусывая, а только прикрывши рукавом рот.

Трое других собутыльников, подняли стаканы, намереваясь чокнуться.

Азим, а не в падлу за Психа пить, он же шиза лохматый? спросил один из троицы.

В западло с петухом и лохматым на одной банке сидеть, а пить за жмура не в падлу.

Выпили, не чокаясь. Дружно потянулись к закускам. Стол исканными блюдами не блистал, малосольные огурчики, прямо из трёхлитровой банки, сырок Дружба, Любительская колбаса, нарезанная не ровными ломтями, да хлеб Чернушка, вот и все деликатесы.

Азим, а чего Чёрный за Психа подписался? спросил высокий статный мужчина, лет, этак, тридцати пяти, спортивного телосложения, с правой рукой на перевязи.

Он не подписывался, Чёрный маляву подогнал. Не шугать, не гнобить, не мочить. Типа, пусть Псих мохнатки шкворит, а мусарня, хай не харю давит, а на задних царгах пошустрит. Так, для дела надо.

Азим вздохнул, посмотрел на пустой стакан

Малёк, не сачкуй на стрёме. Банкуй.

Малёк налил по новой. Все подняли свои стаканы. Чокнулись. Выпили.

Базарь, Самурай, это Азим, обратился к спортивному мужику.

На днях, мне один лощёнок цинканул, что знает, кто Психа замочил. Говорит, без понт, но и без доказухи. Я этого фраерка к себе для базара подманил. А он козырным фраером оказался. По фактуре, брус шпановый из него бы знатный вышел, а по натуре гондон он штопаный. Масть не сечёт. Во как вышло, и Самурай показал на свою руку. Проверил, этот мог и мочкануть, бицепс есть, а в жбане порожняк.

Ну, что, на правило поставим? спросил третий мужчина, молчавший до сих пор.

Нет Юрась, рмсить нужно. Одна мысля есть Надо бы мусрне наколку на фраерка дать. Так, по тихому, что бы наш след не унюхали. А вот, что Чёрному малявить будем. И мохнаток, заместь Психа, кто шерстить будет?

Есть у меня на примете фуцан ссученый, отозвался Юрась. Давно пришпилить бы надо, но для дела, сойдёт. Он наколку на малолетку шерстявого дал. Той малой, потрох судейский. Его если и повяжут, так мамка отмажет, вчистую. Я обоих к тебе, Самурай, подгоню. А ты отшлифуй их, как сподручней мохнатку отшерстить, по беспределу, но, что б не по мокрому. А то на шерстявую мокруху вся кодла ментовская сбежится, и мамка не отмажет.

А ты Юрась не кипишуй, ты прикинь, как через ссученного будем фраерка ментам сдавать?

Прикину, ответил Юрась, хрустя огурцом. Азим, а Чёрный как на тебя вышел.

Я от сходняка с Таймыра прогон получил, что типа сам Чёрный откинулся, и надо его тут прописать. Но без засветки. Для первого захода, Чёрный, нам два фрей-фея сдал, жирные те сазаны были. С тех пор фарт попёр.

А чо малява с Таймыра была, он же на Камне сидел.

Ты когда по Камню его знал? Говорят, его внатуре, ни кто не видел.

Я в Камне его видел, лет... Юрась призадумался. Короче, я тогда только с малолетки в зону зашёл, меня, как положено, на правёж подставили. Так я в шизо и загремел. А там, как раз, Чёрный быковал. Он, за беспредел, двух цыриков за раз по мокрому пустил. При чём, не выходя из хаты. Кипиж-жж, был хозяина слили. Менты свой сходняк учудили, а Чёрному ту мокруху не пришить. Амбар был на тормозе, а в продоле два жмура обхезаных. Тогда Чёрному, по беспределу, пятнашку раскрутили поновой. Зону распаковали. Меня на Малахит отправили. Говорят, с той поры, Камень в красный цвет перекрасили. А я, о Чёрном, больше, ни когда и не слышал. Думали, шо сгунул, внатуре. Ну да, всё сходиться, с того кипижа, как раз пятнашка и прошла.

Перевод от автора:

Давай Малёк, разливай по стаканам.

Долговязый небритый мужик потянулся к начатой бутылке самогона. Разлил.

Выпьем, помянем Психа произнёс невысокий субтильный мужчина кавказской наружности, и, не чокаясь, первый, одним махом влил себе в горло полный стакан. Хе-е! прорычал он, не закусывая, а только прикрывши рукавом рот.

Трое других собутыльников, подняли стаканы, намереваясь чокнуться.

Азим, а разве возможно за Психа пить, он же насильником был? В нашем кругу это не положено. спросил один из троицы.

Не положено с гомосексуалистом и насильником за одним столом сидеть, а выпить за упокой души покойника, это можно, и даже нужно.

Выпили, не чокаясь. Дружно потянулись к закускам. Стол исканными блюдами не блистал, малосольные огурчики, прямо из трёхлитровой банки, сырок Дружба, Любительская колбаса, нарезанная не ровными ломтями, да хлеб Чернушка, вот и все деликатесы.

Азим, а почему Чёрный за Психа похлопотал? спросил высокий статный мужчина, лет, этак, тридцати пяти, спортивного телосложения, с правой рукой на перевязи.

Он не хлопотал, Чёрный нам записку написал. Мол, не прогонять, не мешать, не бить и не убивать. Надо, что бы Псих, своими насильственными действиями, всех местных милиционеров в постоянном тонусе держал, что бы не расслаблялись, но и не имели возможности заняться расследованием настоящих уголовных дел. Так, для нашего будущего дела надо.

Азим вздохнул, посмотрел на пустой стакан

Малёк, не отвлекайся. Наливай.

Малёк налил по новой. Все подняли свои стаканы. Чокнулись. Выпили.

Говори, Самурай, это Азим, обратился к спортивному мужику.

На днях, мне один малолетний вор рассказал, что знает, кто Психа убил. Говорит, что имеет только косвенные улики, но ни каких конкретных фактов и доказательств не имеет. Я этого подозреваемого к себе на разговор пригласил. И он оказался совсем не простой парнишка. Боец, для нашего дела, из него хороший бы получился, но, уж очень он, идеологически устойчивый молодой человек. К Ворам уважения не проявляет. Вот как получилось, и Самурай показал на свою руку. когда, я попробовал проверить его физические способности, он мне чуть руку не сломал. Сила есть, ума не надо.

Ну, что, начнём дознание с применением физического насилия? спросил третий мужчина, молчавший до сих пор.

Нет Юрась, подумать надо. Есть одна мысль Надо бы милиционерам дать некоторые улики и факты показывающие причастность парнишки к убийству. Это, должны сделали посторонние люди, не из нашего круга общения, что бы ни чего не указывало на нашу причастность к этому делу. А вот, что Чёрному докладывать будем. И кто теперь насильничать, в городе, будет?

Есть у меня на примете малолетка один, который передаёт милиции всю информацию о воровском сообществе, отозвался Юрась. Давно бы его надо было придушить, но всегда знал, что для нашего дела, и такой может пригодиться. Он мне однажды рассказал о начинающем насильнике. Этот молодчик, сынок местного судьи. Если даже его и возьмут с поличным, то его мать, применит все свои властные полномочия, что бы, её сыночка не посадили. Я к тебе, Самурай, их, двоих направлю. А ты потренеруй их на приёмы изнасилования, так, что бы они не сразу попались милиции и случайно не убили потерпевшую. А то, в случае изнасилования сопряжённого с убийством, правоохранительные органы на самом верху обратят своё пристальное внимание, и мать этого насильника не поможет.

А ты, Юрась, не волнуйся, всё будет хорошо, ты лучше подскажи, как через милицейского агента дать правоохранительным органам информацию, о причастности этого парня к убийству Психа?

Хорошо, я подумаю, ответил Юрась, хрустя огурцом. Азим, а Чёрный как на тебя вышел.

Я, от собрания воров в законе, которое проходило в исправительном учреждении, расположенном на Таймыре, получил письменное указание, о том, что вор в законе Чёрный, отсидел свой положенный срок, и будет управлять всем воровским сообществом в нашем городе. Не гласно. После прибытия, Чёрный, дал нам информацию, о двух очень богатых людях, которых можно ограбить. И удачный грабёж состоялся.

А почему записка была из учреждения, расположенного на Таймыре, он же в Камень-Уральской тюрьме сидел.

Ты когда последний раз в Камень-Уральской тюрьме был? Говорят, его там, в лицо, ни кто не видел.

Я в Камень-Уральской тюрьме его видел, лет... Юрась призадумался. Короче, меня тогда только-только из колонии для несовершеннолетних перевели в тюрьму для взрослых, а в тюрьме, как заведено в воровском сообществе, меня подставили под нарушение внутренних правил поведения заключённых. Так я в штрафной изолятор и попал. А там, в штрафном изоляторе, в это время был Чёрный, сидел за то, что хамил и оскорблял охранников. Там, в штрафном изоляторе, Чёрный, убил двоих охранников, за то, что сотрудники учреждения, нарушили права заключённых. При чём, он убил охранников, не выходя из камеры. Это было ЧП всесоюзного масштаба, начальника учреждения отстранили от должности. Проводилось большое расследование, но Чёрному, не возможно было официально предъявить обвинение в убийстве. Дверь камеры, где сидел Чёрный, была закрыта на замок, а в тюремном коридоре лежали два мёртвых охранника, без следов насильственной смерти. Чёрному, тогда, бездоказательно увеличили тюремный срок на пятнадцать лет. Исправительное учреждение, после этого, расформировали. Меня отправили в другое учреждение. Говорят, после этого случая, Камень-Уральскую тюрьму приспособили для содержания заключённых лояльных к режиму содержания. А я, о Чёрном, с той поры, и не слышал больше. Думали, что он погиб где-то. Ну да, всё сходиться, с того времени, как раз пятнадцать лет прошло.

Глава 10

25 января 1975 года, 18:45,

г. Москва, Ленинградский вокзал.

Я и Алина вышли на перрон пригородных поездов Ленинградского вокзала.

Что-то мне не хочется толкаться в метро, сказала Алина, возьмём такси?

Ну вот, прям, с языка сорвала. Поторопилась. Это я, должен был сказать. А теперь, весь вечер, буду чувствовать себя не джентльменом, нарочито обиженно проговорил я.

На выходе из вокзала купил букет белых шарообразных хризантем. Это в моём времени цветочные магазины, ларьки и лотки с цветами, на каждом шагу, и круглый год. А здесь и сейчас, это дефицит. Только с рук и можно купить, и то, втридорога, десять пятьдесят за этот букетик, целое состояние. ( Я уж молчу за сколько купил букет из двадцати пяти роз для Светки, безумно дорого, больше чем месячная зарплата начинающего врача.)

Мишка. Не моё, конечно же, дело, медленно заговорила Алина, после покупки цветов, можешь, конечно же, не отвечать, но всё же, откуда у тебя такие деньги? Цветы, такси, французское вино, подарки для Светки. Это всё безумно дорого.

Я давно ожидал подобного вопросы и, не скрою, заранее обдумывал варианты ответов, но всё равно, этот вопрос застал меня врасплох. Сказать Алине всю правду она не правильно поймёт; выдумать очень правдоподобную историю, например: какое-то фантастическое наследство от очень дальнего родственника, Алина может и не поверить, возьмёт и проверит, (а она это может); надо говорить: правду, только правду, чистую правду, но не всю.

Алина, я работаю сделал паузу, после школы, грузчиком, в кафе.

Я смотрел в глаза девушке, и пытался просчитать её реакцию. Глаза Алины, сначала слегка округлились, а через секунду в её лице отразилось удивление и умиление. Нормальная реакция, подумал я.

Я надеюсь, личное достоинство моей принцессы не пострадает, от похода на вечеринку с грузчиком, продолжил я.

Алина ещё сильнее обхватила мою руку и вжалась в меня ещё плотнее, так, что даже через рукав пальто, даже через мех её шубки, я почувствовал её мягкие и упругие выпуклости

Дурачок, какой же ты ещё у меня дурачок. Да будь ты хоть золотарём, Алина хихикнула, лишь бы не пахло.

Поднявшись на третий этаж к двери квартиры, где живёт подружка Алины, девушка остановилась.

Мишка, я, конечно же, нормально принимаю тебя и как школьника, и (хи-хи!), как грузчика. Но мои друзья, я так думаю, не поймут. Ты, не против, если я представлю тебя как студента?

Студентом , ни за что! глаза Алины округлились, она только успела приоткрыть рот, что бы что-то сказать лучше курсант. Да-да, курсант Военно-медицинской академии, скажем так: третий курс. Годиться?

Да! обрадовалась девушка.

Я, было, только хотел развернуться, что бы нажать кнопку звонка, как:

Стой!

Алина притянула мою голову к себе и смачно поцеловала прямо в губы. Отстранилась, посмотрела, и поцеловала ещё раз в нижнюю губу. Потом, достала платочек и слегка протёрла мои губы.

И не вздумай стереть, строго сказала она. Пошли.

В прихожей нас встретила сама хозяйка.

Алиночка! Привет! Как я рада тебя видеть.

Ленка, приветик, девушки символически расцеловались.

Ленка, взглянув на меня, облизалась, как кошка на банку с жирной сметаной:

Алинка! и совсем тихо, только для Алины: офиге-е-ееть!

Губу закатай, так же, совсем тихо, сказала Алина, и челюсть подбери.

Здравствуйте, меня зовут Михаил, отрекомендовался я.

Лена.

Девушка, кокетливо, протянула мне руку. А я, только за кончики пальцев, слегка пожал её. И протянул хозяйке букет, а после, восторженного Ва-у!, бутылку Керисак Брют Сидр Роз, из запасов Рыжего. Как только, наши церемониальные расшаркивания закончились, Алина, настойчиво оттеснила меня плечиком от своей подруги.

Проходите в зал, сказала Лена.

Я пропустил Алину вперёд и тут же вошёл сам. Застолье было в самом разгаре, но ещё не до пьяна. При виде Алины, все, как по команде, умолкли, повернули головы и застыли. Как говорится: закусь на вилках засохла. За столом было четверо мужчин и три девушки. Среди мужчин, Высоцкого, я узнал мгновенно.

Алиночка! воскликнула одна из девушек.

Алина тут же оценила диспозицию и, приняв царственную стать, пошла на сближение с Высоцким.

Поздравляем с днём рождения, Алина подала подарок и сама потянулась, под всеобщее: О-оо!, чмокнула артиста в щёчку.

Как хорошо, что я, как-то, потерялся на фоне моей прекрасной спутницы. Присутствующие девушки, тут же увлекли мою подругу за собой, явно пытаясь разделить нас. И только, когда восхищения и комплементы Алине стихли, и в конец умолкли, взоры присутствующих обратились на меня. Первым взял меня в опеку Борис, Борис Хмельницкий.

Михаил, коротко представился я.

Борис, представился Хмельницкий, а Володю, я думаю представлять не надо.

Да, конечно.

Сергей Тарасов, кинорежиссёр и сценарист, представил он мужчину средних лет.

Очень приятно, Михаил, курсант ВМА.

ВМА? Что есть ВМА? переспросил меня четвёртый. В первое мгновение, его акцент показался мне каким-то наигранным.

I'm Michael, a student at the Military Medical Academy, повторил я. Очень хотелось проверить этого, якобы, иностранца.

How excellent your English is. Но я говорю по-русски. Medical это значит доктор? заговорил он, на чистейшем английском.

Да. Будущий доктор.

Доктор, о-оо, beautifully! воскликнул он. А у вас есть с собой, как это a stethoscope? Могу я попросить вас о , как это, а favor? Будьте добры? У меня есть подозрение, что мой митральный клапан не в порядке. Я не беспокоюсь за аорту, но вот митральный клапан! Я хотел бы узнать ваше мнение.

You see, mister ..., sorry. I don't know your name... But I don't think your name is Mister Thaddeus Sholto. That's the first thing. And secondly, I am well acquainted with Arthur Conan Doyle

Перевод от автора.

Видите ли, мистер..., извините. Я не знаю вашего имени... Но я не думаю, что вас зовут мистер Тадеуш Шолто. Это, во-первых. А во-вторых, я хорошо знаком с Артуром Конан Дойлом

О-оо! Please forgive me..., Пауль Питт, представился незнакомец, писатель, историк и show director. Сейчас консультант историк на Мосфильме. Вы меня поразили. Вы так хорошо знаете Артура Конан Дойла, поразительно.

Ну, лично я с Сэром Артуром не пересекался, но много слышал о нём и читал.

Ха-ха-ха! У вас прекрасное чувство юмора, молодой человек, почти без акцента выдал Пауль. Я так и думал, что акцент у этого иностранца, наигранный.

Ох, Миша, Алина, включился в разговор Борис, вы внесли в наше скучающее застолье, свежий ветер, как будто форточку открыли. Спасибо! Давайте же, садиться. Володя, ты там к девушкам поближе, наливай.

Мне, Борис, без спроса и, не подразумевая, какой либо попытки, с моей стороны, возражать, налил полную стопку Столичной. Алина, было, только рот открыла. Видимо, хотела возмутиться, или хотя бы протестовать, но, увидев мою невозмутимую реакцию промолчала.

У всех налито? Ваше слово Михаил

Я многократно и в нескольких вариантах репетировал тост во здравицу именинника, но всё равно, ни один из вариантов не подходил ни по смыслу, ни по настроению текущего момента. Пришлось импровизировать.

Не знаю, который по счёту сейчас у вас тост, начал я, но в моей семье принято в третий тост поднимать бокал за родителей, у военных третий тост, за тех, кто в море, на вахте и на, а у врачей третий тост за пациентов. Звучит он так: что бы у нас, как можно меньше было работы. Дорогой Владимир, и все присутствующие, я желаю вам не давать нам, врачам, повода, проявить свои профессиональные качества. С Днём рождения!

Бокалы и стопки, сошлись, зазвенели не дружным хором. Я, спокойно, осушил полную стопку, не проявив, внешне, каких либо эмоций. И, искоса, успел заметить, как Алина резанула меня беспокойным взглядом. Сел. Дальше, застолье вошло в стандартную, привычную колею.

Через два-три тоста, девушки незаметно, под разными предлогами, улизнули на кухню, а там, в своей девичьей компании, занялись любимым делом: перемывать кости нам, мужчинам. А Высоцкий, Борис и Сергей, вернулись к разговору о каком-то новом проекте в кино, прерванному моим с Алиной появлением. Было занятно, и я прислушался:

Нельзя, ни в коем случае, нельзя показывать этот эпизод комиссии, утверждал Сергей Тарасов. Это будет их раздражать, и тогда всё остальное будет рассматриваться предвзято, как через увеличительное стекло. Порежут всё, что сочтут идеологически не выдержанным.

О какой идеологии может идти речь при попойке монаха и рыцаря, насмешливо возразил Высоцкий.

Володя, ты же их знаешь

Господа, включился в разговор Пауль, я не понимаю, почему мистеру Высоцкому не позволительно играть Робин Гуда. Ведь песни, песни исполняет он. Зрители не понимать, как так, поёт шут, а главный герой при этом просто идёт рядом.

У нас фильм приключенческий, а если главный герой будет ещё и петь, то это будет уже музыкальный фильм, мюзикл, по вашему. Дирекция Госкино на это не пойдёт.

Володя, а ты дописал ту песню спросил Борис.

М-мм, Высоцкий поморщился, как от зубной боли.

Что, всё так плохо.

Да не так, что бы совсем, но очень сыро

Давай хоть как послушаем.

Высоцкий опять поморщился, но потянулся к гитаре.

Давайте, для начала то, что, на мой взгляд, получилось, Высоцкий провёл рукой по струнам, проверяя настройку. Подёргал за отдельные струны.

Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась любовь

Пел Высоцкий. И его пение из спокойного, размеренного, плавно перетекло в энергичное, а затем надрывное

На его пение, из кухни, потихонечку потянулись девочки.

Я поля влюблённым постелю,
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу  и значит, я люблю!
Я люблю  и, значит, я живу!

Высоцкий закончил петь, а девушки и я с ними сорвались и зааплодировали.

Это восхитительно, замечательно, гениально сыпались комплементы со всех сторон.

И когда волна восхищения стала ниспадать, я спросил:

А балладу о доблести, можно?

Высоцкий и Борис замерли, а потом резко повернулись в мою сторону. Переглянулись и, почти хором, спросили:

Какую балладу?

Во попал, а я то думал, раз обсуждают фильм Стрелы Робин Гуда, то и баллады все уже написаны

Ну, там где такие строчки: Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных , дальше не помню.

Присутствующие переглянулись и повернули свои взоры на Высоцкого.

Володя улыбнулся Как его улыбка напомнила мне эпизод из Место встречи. А я почувствовал себя Шараповым. Возникла неловкая пауза.

Володя, молва о твоих песнях опережает сами песни, сказал Борис. Давай уж, пой.

И Высоцкий взялся за гитару.

Только предупреждаю, баллада ещё не дописана и он запел,

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных побед и победных костров,
Жили мирные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелочных катастроф.

Детям вечно досаден
Их возраст и быт

(и концовка)

Кровь и слезы врагов будут ждать впереди,

Ты увидел, узнал, как их лица грубы,

Ты поймёшь, что обрёл, ложь и зло позади,

Это смерти оскал! Вороньё и-и-и-и  гробы!

Так закончил эту балладу Высоцкий. Некоторые куплеты были переставлены местами, относительно того варианта, что знал я. А в некоторых куплетах Высоцкий пропускал строчки, типа: м м м или ла-ла-ла.

Сильно Здорово Но как-то пессимистично заканчивается такими были отзывы и восклицания. Особого восторга эта баллада у присутствующих не вызвала. А, я то, знаю её в другом варианте.

А может быть закончить надо так, сказал я,

Если путь, прорубая, отцовским мечом,
Ты солёные слёзы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почём,
Значит, нужные книги ты в детстве читал!

Акцент всей песни, я бы сделал, именно на мысли читал, закончил я.

Да, пожалуй, так лучше, задумчиво произнёс Высоцкий.

Я думаю к началу съёмок вы, Володенька, отполируете эту песню, вставила своё слово Лена.

Минуточку, Высоцкого как будто, что-то осенило.

Он потянулся за своей тетрадью

Ручка, или чем записать, здесь найдётся.

Возьмите мой PARKER. Я буду очэнь счастлиф, если хоть одна строчка будет написана этим пэром, Пауль достал из кармана пиджака свою авторучку.

А Высоцкий, поглощённый своими мыслями и, внезапно, накатившим вдохновением, что-то быстро писал, вычёркивал, опять писал И это занятие поглотило его на долго.

Девушки, сначала тихонько, а затем и более энергично, стали переговариваться. А потом и вовсе, эмоционально обсуждали университетские новости. Я прислушался

С Леной, хозяйкой этого дома, я познакомился ещё в прихожей. Других девушек за столом, Алина мне коротко представила: Валентина училась в одной группе, вместе с нами, работает в Куйбышевском районном суде, секретарём. Девушка маленькая, полненькая, розовощёкая, она напомнила мне Пятачка из мультфильма про Вини-Пуха. На фоне высоких и стройных подружек, сравнение с поросёнком было вполне уместно. Короткие, гладкие и зализанные волосы, ещё больше подчёркивали это сравнение. Её папа работает зав отделом торговли в Мосгорисполкоме, шепнула мне на ухо Алина.

Четвёртая девушка, выглядела младше остальных подруг. Она, явно, по возрасту, не подходила им в однокурсницы. Зовут её Марина. И, как я понял из разговора, в их компании она недавно. Лена, год назад, восстановилась в университете, потеряла один семестр, а в этом году, вместе с Мариной, заканчивает университет. Марина очень органично вписалась в эту троицу, и сейчас, весело щебетала с остальными.

Но не я один наблюдал за девичьим гомоном, и Сергей, и Пауль, наблюдали, и обсуждали весёлый разговор подружек.

Сэргий, сказал Пауль, посмотрытэ вниматэльна на Мариан и на Майкла. Ви не находите, что они очэнь похожи. Глаза, нос, губи, эта не ошэнь крупновата не знаю как это the jaw, они так похожи, как брат и систэр.

Все мы на кого-то похожи. Вот вы, например, на Яна Флеминга.

Хоть мужчины и разговаривали между собой очень тихо, но я, всё равно, слышал их разговор. Я и сам присматривался к Марине, и находил некоторую похожесть между нами. Но кроме этого, при приближении к Марине, я чувствовал в своём теле лёгкое, почти неуловимое, покалывание. Как будто небольшие электрические разряды прошивают меня изнутри. Но при этом я не чувствовал какого либо дискомфорта. По всей видимости, Марина тоже чувствовала что-то подобное. Я это видел, по тому, как она на меня смотрела, как вела себя, приближаясь ко мне, или отдаляясь от меня. И эти новые ощущения, её как раз, и пугали.

Лена подошла к массивной радиоле Ригонда-102, подняла крышку проигрывателя, повертела в руках парочку пластинок, выбрала одну из них. И полилась мелодия, плавная и нежная, обволакивая бархатными тонами лампового звука. Девушка развернулась в предвкушении танца, но моментально разочаровалась. Алина и Марина уже ухватились за плечи своих кавалеров (меня и Бориса), а Валюшка, безуспешно, пыталась вытащить на танец Сергея. Пауль, совсем не проявил ни какого интереса к танцам, да и Лене он был неинтересен. Она немного постояла, и не нашла ничего лучшего, как разочарованно удалиться на кухню. Следующий танец мы с Борисом поменялись партнёршами.

Вы давно знакомы, и дружите с Алиной и Леной, задал я банальный вопрос, только, что бы поддержать беседу во время танца.

Миша, давай на ты, неожиданно, предложила Марина, проигнорировав, мой вопрос.

Я за.

Я тоже, хихикнула и заулыбалась девушка. И прижалась плотнее ко мне.

Так прошло несколько минут и как мне показалось, пауза неприлично затянулась.

Миша, первой прервала паузу Марина, а у тебя нет какого-то необычного ощущения, когда ты приближаешься ко мне.

Да-аа! я удивился той смелости, с которой девушка озвучила свои ощущения.

У меня тоже! Пока ты приближаешься, всё тело внутри, как будто иголочками покалывает. А как только ты вот так совсем близко, то ничего, всё как обычно.

И у меня Тоже!!

Слушай! А на каком расстоянии ты меня чувствуешь?

Не знаю, не проверял.

Проверим

Дальше нам было не до танцев. За нашими перемещениями и возгласами следили все Взрослые. Экспериментально, опытным путём, мы установили, что максимально, порог чувствительности начинается на расстоянии более десяти-пятнадцати метров, короче вся квартира, и любые стенки здесь не преграда. А минимальное расстояние, всего несколько сантиметров. Но самое удивительное мы обнаружил, что мы, не знаю даже как это сказать, видим, нет!, не то, не видим в прямом понимании, а безошибочно чувствуем, закрытыми глазами и даже через! Нет, не через, а сквозь!, да-да, именно сквозь стену, мы чувствуем друг друга. Мы точно определяем направление и расстояние, друг на друга. И, даже знаем, видим, кто, что делает, там за стенкой. Я поднимаю руку, а Марина за стенкой говорит: ... поднял руку, правую, стоишь лицом ко мне. А я ей: а ты пытаешься за Лену спрятаться. Мне так и хотелось спросить: Ия! эти фокусы, это твоих рук дело?. Напряг мысленный запрос, но Информационная Матрица не ответила.

Расшалились, как дети, гладя на нас, фыркнула Лена.

Так они и есть дети. Они младше нас всех, снисходительно, заключила Алина.

Только этот ребёнок, в отличии от нас, через три недели замуж выходит.

Да ладно! удивилась Алина, а чего ж ты молчала.

А тебя разве это волновало бы. Ты как в депрессию по Игорю ударилась

Молчи! зашипела Алина.

Молчу, молчу, Лена примирительно подняла руки и отстранилась от Алины.

А кто он.

Как и её папочка, в конторе служит.

В КГБ? шёпотом спросила Алина.

Нет, Рога и Копыта, съязвила Лена.

А звание, должность.

Чьи, папочки или жениха.

И того и другого, всех. Ну что ты дурой прикидываешься. Вали, что знаешь.

Папочка, генерал КГБ. Должность сама понимаешь Лена пожала плечами. А жених, ну, с её слов, капитан. Занимается богемой, артисты, писатели, циркачи там всякие. На их сборища часто ходит, они его там своим считают. Я однажды с Маринкой туда сходила Ты не думай, всего один разок Вот, там, они и познакомились.

Лена замолчала и потянулась к стакану с напитком, а Алина не отрываясь, так пристально на неё смотрела

Ну, что ты так смотришь, всё, я больше ни чего не знаю. Маринка тихорится, даже о свадьбе я от чужих узнала.

Мои и Маринкины игры со сверх чувствительностью, не прошли не замеченные для Пауля. И к разговору Алины и Лены он прислушивался, как мог. Я это заметил

Внимание, громогласно провозгласил Борис, тут Володя песню дописал, прошу внимания.

Высоцкий взял гитару, опёрся ногой на стул:

Минуточку прокашлялся, и запел:

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.

Детям вечно досаден
Их возраст и быт
И дрались мы до ссадин,
До смертных обид,
Но одежды латали
Нам матери в срок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз,
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Принимавшие вой,
Тайну слова приказ,
Назначенье границ,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.

А в кипящих котлах прежних боен и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов.

И злодея следам
Не давали остыть,
И прекраснейших дам
Обещали любить;
И, друзей успокоив
И ближних любя,
Мы на роли героев
Вводили себя.

Только в грёзы нельзя насовсем убежать:
Краткий век у забав  столько боли вокруг!
Попытайся ладони у мёртвых разжать
И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев
Ещё тёплым мечом
И доспехи надев,
Что почём, что почём!
Разберись, кто ты: трус
Иль избранник судьбы,
И попробуй на вкус
Настоящей борьбы.

И когда рядом рухнет израненный друг
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг
Оттого, что убили его  не тебя,

Ты поймёшь, что узнал,
Отличил, отыскал
По оскалу забрал
Это смерти оскал!
Ложь и зло  погляди,
Как их лица грубы,
И всегда позади
Вороньё и гробы!

Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
Если руки, сложа, наблюдал свысока,
И в борьбу не вступил с подлецом, с палачом,
Значит, в жизни ты был ни при чём, ни при чём!

И в этот момент, Высоцкий, благодарственно, кивнул мне головой, не отрываясь от пения

Если путь, прорубая, отцовским мечом,
Ты солёные слёзы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почём,
Значит, нужные книги ты в детстве читал!

Высоцкий закончил петь, струны гитары ещё эхом звенели в наших ушах, а все присутствующие молчали, не дыша. А у девушек на глазах были слёзы

Девчонки! Нет, не надо так попытался разрядить ситуацию Высоцкий.

Но это было бесполезно, эмоциональный посыл и накал от услышанного, был так высок, что ещё мгновение, и кое-кто из них мог просто разрыдаться. И тогда я тихонько пропел, точнее проговорил:

Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите, три-четыре!

Дальше Борис подхватил:
Бодрость духа, грация и пластика.

А теперь и Высоцкий заиграл и запел:
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая
(Если жив пока ещё) гимнастика!

А теперь уже все вместе подхвати и хором запели:
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая
(Если жив пока ещё) гимнастика!

под конец песни, хоть и вразнобой, все пели:

Красота! Среди бегущих
Первых нет и отстающих
Бег на месте общепримиряющий!

Песня закончилась, а радостное настроение, осталось.

Пока мы пели, как-то незаметно исчез Пауль. Ни кто этого не заметил, кроме меня. Не могу объяснить, даже самому себе, но почему-то, его присутствие вызывало у меня чувство тревоги, и даже опасности. А если есть опасность, значит надо её контролировать.

Я, как бы, по нужде вышел в прихожую, и из-за закрытой двери квартиры, со стороны лестничной площадки услышал тихий разговор Пауля с неизвестным:

i'm sure and he too. (я уверен, и он тоже.) сказал Пауль.

Аre you sure?.. (Вы уверенны?..)

Yes! быстро и возбуждённо ответил Пауль.

• You confirmation is needed... (Необходимо ваше подтверждение)

How! How and when? (Как! Как и когда?)

Right now (Немедленно)

But that's not possible. I won't have time to organize everything. My visa is running out. (Но это невозможно. Я не успею всё организовать. У меня виза заканчивается.)

We don't have to think about deadlines right now. We're splitting up. Go. They might be looking for you (Сейчас, не о сроках нужно думать. Всё, расходимся. Иди. Тебя могут искать)

Я шмыгнул в туалет, и вышел только, когда услышал, что Пауль прошёл в комнату.

Странный разговор. Меня раздирали сомнения и опасения, а ещё больше было вопросов: О ком они говорили? Какое подтверждение требуется? Кто его собеседник?

К концу вечера все девчата прилично наклюкались, кроме Марины. Она пила вместе со всеми, но алкоголь её не брал абсолютно. И я тоже, заметил, что и мне алкоголь не в коня корм. Володя, Сергей и Борис, выпили больше всех, сидели, обсуждали театральные и киношные проблемы, и продолжали пить. Лена сказала: не обращай внимание, это надолго, возможно, до утра. Пауль, оказался вполне трезвым, но он и пил очень мало. Бывало, одну рюмку растягивал на три-четыре тоста. Зато, Валя, Алина и Лена, почти не стояли на ногах. Лене то, что, она дома. А я, уже стал прикидывать, как бы мне доставить мою девушку домой. Пауль, позвонил в свою гостиницу, оказывается, он живёт в России, и через дежурного администратора, заказал такси. Когда он стал обхаживать Марину, я понял, что он нацелился ей в провожатые, но обломался. За Мариной приехал её жених и она, распрощавшись со всеми, уехала. Тогда он, как истинный джентльмен!, предложил развести нас. Но, логичнее, ехать с начала к Россию, отвезти его, потом к дому Валюшки, а уж потом к нам в Химки.

В машине Валю и Алину окончательно развезло, девушки, прислонившись, друг к другу, спали и сопели на заднем сиденье Волги. Если бы у подъезда, Валю, не встречала мама, то квартиры ведь, я не знаю. При виде мамы, девушка взбодрилась и даже попыталась самостоятельно выбраться из машины. Напрасно, всё равно ни чего не получилось. Только маму насмешила. А вот, Алину, пришлось нести на руках. Дома раздеть и уложить на кровать. Хорошо, что таксист согласился меня подождать

Пару слов о таксисте. За всю поездку, он не проронил ни слова, ни разу не возразил, на все вопросы, просьбы и замечания, он либо утвердительно кивал Да!, либо отрицательно Нет. Он не возразил, и даже не удивился, когда я назвал ему наш адрес в Химках. Обычно, таксисты, либо отказываются вообще ехать в Химки, либо заламывают двойную цену, ссылаясь на то, что Химки уже область. А этот просто выслушал адрес, и поехал. И даже согласился меня подождать, когда я понёс Алину к ней в квартиру. И залог не потребовал, и дождался, и у моего дома, когда я спросил: сколько?, он просто указал на счётчик, и взял ровно по счётчику, и даже не отпустил, пока сдачу не дал. Удивительно!

Домой я зашёл как мышь, тихо-тихо. Хотя, мама в рейсе, а бабушку, я предупредил, что буду поздно, иду на день рожденья к другу, в Москву.

26 января 1975 года, 01:40

г. Москва, 147 райотдел милиции.

В 147 районный отдел милиции Куйбышевского района города Москвы вошёл мужчина, в форменной куртке водителя такси, без головного убора, с обширной гематомой на левой скуле и рассечённой, кровоточащей левой бровью.

На меня сегодня напали, избили, связали, и затолкали в багажник, обратился он к дежурному, сидящему за стеклом с красной надписью: Дежурная часть.

Дежурный постовой, молодой сержант, тут же нажал кнопку звонка вызова старшего по наряду. Заспанный старший лейтенант выскочил из комнаты.

Что? Где? ещё не разобравшись, уже выдал он первые вопросы.

Увидев потерпевшего и окончательно проснувшись, старлей выдал распоряжения:

Моховиков! Скорую вызови. А вы, товарищ, пройдите сюда, он указал на комнату для допросов.

Сам для начала рассмотрел рану пострадавшего и не найдя ни чего страшного, заговорил.

Кто вы, для начала, представьтесь.

Я шофёр таксопарка номер, Владимиров Игорь Сергеевич. Сегодня заступил на смену в девятнадцать тридцать.

Если в девятнадцать тридцать, то это вчера, уточнил старлей, сейчас, уже второй час ночи двадцать шестого января. Ну не отвлекайтесь. Рассказывайте

Так, вот. В двадцать два не помню точно, если, что у диспетчера можно уточнить время. Поступил заказ от администратора гостиницы Россия. Я подъехал, из гостиницы вышел постоялец с дорожной сумкой. Я в багажник, загрузил его сумку, он сел на заднее сидение, протянул бумажку с адресом: улица дом , я довёз его туда. По дороге не говорил, явно иностранец. Доехали, он расплатился, вышел. Я вышел из машины, чтобы достать сумку из багажника, и тут меня кто-то ударил.

Кто ударил, иностранец?

Я не успел рассмотреть кто. Выхожу из машины выпрямляюсь, и сразу, удар Отключился, на какое-то мгновение. Потом, помню, кто-то меня приподнял и ещё раз ударил. Дальше я совсем ни чего не помню. Очнулся скрюченный, связанный, рот и глаза заклеены лейкопластырем. А машина едет. Ну, думаю, вывезут за город, добьют и закопают. Уже с жизнью распрощался. Ездили долго, останавливались, кто-то садился, кто-то выходил. Потом остановились, багажник приоткрыли, но не открыли полностью и тишина. Я выбрался. Вокруг никого. Машина стоит, на том же месте, где всё и произошло. Тут прохожий, помог, развязал мне руки. Я сюда и приехал. Пока ехал, машинально, взглянул на таксометр, а там, по счётчику пятнадцать рублей шестьдесят две копейки, наездил, думаю, гад! Глянул, а в плошке, деньги лежат. Что вы думаете: пятнадцать рублей шестьдесят две копейки. Копеечка к копеечке.

Тут в допросную вошла бригада скорой помощи. Старлей вышел, чтобы не мешать медикам.

Да, уж. Каких только случаев не бывает, подумал он. Прямо Юрий Деточкин, какой-то.

26 января 1975 года, 08:30.

Московская обл., г. Химки, пр. Мира, д. 18/5.

Телефонный звонок выдернул меня из ванной, куда я собирался после, традиционной, пробежки.

Слушаю

Ми-ии-ши-ии-нька-аа! Мне пло-оо-ха-аа! в телефонной трубке раздался хриплый и мученый голос Алины, Прие-жа-аай, ка мне. Пряма се-ча-аас.

Ещё бы, так бухать. Ну ладно, оторвалась, расслабилась. Ну и компашка у них, золотая молодёжь. Умные, но без тормозов

Я слышу. Так тебе нужна моя помощь или медицинская неотложка? поёрничал я, а сам подумал, надо же так пить, своей меры не знает.

Не зна-аа-ю Ми-ии-шка! Па-ма-ги!

Так у тебя тяжёлое птичье заболевание, заразное. Препил называется. Ну не расстраивайся, оно хоть и опасное, но не смертельное. Жди. Сейчас буду.

Но, всё равно, сначала в ванну.

Мылся быстро по-солдатски.

Потом на кухню, Что тут в кастрюле? Ага! Рассольник. Бабушка с вечера варила, на свиной грудинке, с солёными огурчиками и зелёными маринованными помидорками. Где тут банка? Вот литровая, как раз А ещё банка из-под солёных огурчиков. А в ней рассол то, что нужно!

26 января 1975 года, 09:20.

Московская обл., г. Химки, Юбилейный пр, д. 50.

Дверь открыл своим ключом, что на брелке с сердечком.

Алина лежала, скрутившись калачиком, в своей кровати, головой зарывшись в подушки, такая же голая, (только в трусиках и в лифчике), как я её и оставил.

Привет, приболевшая.

Угу, только промычала она в ответ.

Вставай, потихоньку. Умоешься, зубки почистишь, а там и рассольчику тяпнешь. Глядишь и полегчает.

У-уу, не могу-уу.

Я ушёл на кухню, достал кастрюлю, вылил туда рассольник, поставил на плиту разогреваться. Налил в стакан огуречного рассола. Пошёл в спальню

Ты ещё не встала, а ну встать! скомандовал я.

Алина приподнялась. Голова в клочьях волос, под глазами синюшные круги, на щеках припухлые отёки.

Красота, по прикалывался я. Выпей рассола, авось полегчает.

Алина послушно, но вяло, взяла стакан, выпила. Весь, до дна.

Ну, как, зрение прорезалось. Теперь в душ.

Минут через двадцать, Алина, сидела на кухне и, как на автомате, черпала из тарелки суп, оживая с каждой ложкой.

Мишенька, ты мой спаситель!

Ожила?

Возрождаюсь

А ещё кофейку крепенького тяпнешь, и хоть опять, наливай

Не-е! Не надо, запротестовала девушка.

Что не надо? Кофе не надо?

Не-е! Выпить больше не надо! А кофе давай.

Там же. Через некоторое время.

Алина. Ты девушка светская, может подскажешь, что это такое и, как этим можно воспользоваться.

И я показал Алине пустой, не заполненный листок-приглашение в двухсотую секцию ГУМа.

Откуда у тебя это! У Алины, от удивления, аж челюсть отвисла.

Маме, один пассажир подарил, соврал я. Мама говорит, наверное, дипломат. Он уезжал из Москвы и сказал, что, всё равно, не сможет воспользоваться. А мама не знает, как с этим приглашением поступить. Вот смотри, чистый, не заполненный, только печать управления делами МИД СССР, и подпись.

Я сейчас

И Алина рванула к телефону.

Андрюшенька, привет. Как хорошо, что ты трубку снял, а не твоя грымза И тебе на этом спасибочки Ну грымза она и есть Андрюшка, тут у меня приглашение в двухсотую секцию простаивает, проконсультируй, а то из моих знакомых, кроме тебя, там ни кто не был Да, вот Держу в руках Тут пусто, оно не заполнено, только печать и подпись Чья подпись, да не знаю Печать, управделами МИД Дипломат дал Да? Как? И что теперь Так Да ты что!? Когда И как теперь Сколько? А дальше А если второе лицо, ещё беспачпартное? Хи-Хи-Хи! И куда? А дальше? А кто это? Так Стоп Я запишу А в нижней графе что? А в какую можно? Да, да, хорошо Андрюшка, спасибочки, всё чмоки, чмоки, целую в обе щёки. Пока. Пока.

Алина положила трубку. Посмотрела на меня в упор, как через прицел.

А ну признавайся, паршивец, где взял Только не надо заливать про дипломата. Для них, оказывается, специальный отдел в МИДе существует. А это мог получить, только какой-нибудь член ЦК КПСС или высокопоставленный член иностранной делегации.

Я же сказал, наверное Пассажир мог и приврать, что дипломат. Может это иностранец был, только русскоговорящий. А приглашение то, реальное, или так, пустышка.

Реальное, реальное Только вот с подписью на приглашении проблема

Какая?

На прошлой неделе, этого управделами убили

И что? Приглашение в помойку.

Да нет Надо использовать как можно раньше. Или хотя бы зарегистрировать в ближайшие дни.

А как?

Просто, Алина усмехнулась, если знаешь как.

?

Надо позвонить по телефону , это канцелярия управделами МИД, назвать номер приглашения, и сказать, что бы зарегистрировали на какое нужно число, дальше назвать фамилию, имя, отчество, номер документа, и сколько человек с ним следуют. Если спросят, кто выдал приглашение, назвать фамилию Швайнин и дату выдачи до семнадцатого января.

Жаль, разочарованно проговорил я, сегодня не зарегистрировать.

Это почему?

Сегодня воскресенье. МИД не работает.

И что? В канцелярии МИД, в выходные есть дежурный.

Значит и сегодня приглашение можно зарегистрировать, на сегодня?

Да

Тогда собирайся.

Куда?

Мы полечили твоё тело. Теперь будем лечить твою душу. Вперёд! На шопинг!

На что? не поняла Алина.

Да, уж даже золотая молодёжь, не знает, что такое шопинг!

В ГУМ!

А я думала это для твоей мамы.

Нет. Это для тебя, Алиночка. У неё ещё одно есть. Да и не пойдёт она, ни за что.

Алина посмотрела на меня, обняла, чмокнула и выдала:

Спасибо, (чмок!), спасибо Мишка, ты лучший! Ладно, куда мы ещё не лазили, давай заполню и тебя беспачпартного впишу, авось прорвёмся.

Ну, ничего, если не пустят, я в сторонке постою.

Ни какой сторонки, сам кашу заварил, сам мне передачку и будешь носить, если что, посмеялась Алина.

26 января 1975 года, 12:30.

г. Москва, Красная площадь, центральный вход в ГУМ.

В двухсотую секцию вела едва заметная дверь справа от главного входа в ГУМ со стороны Красной площади. Мы подошли, и Алина нажала на кнопку звонка, замаскированную под выступ в рельефной вязи отделки двери. Открыли быстро, почти мгновенно.

В своей собольей шубе, моя принцесса, могла пройти в двухсотую даже без какого либо приглашения. Служитель у входа и милицейский сержант, при виде Алины, встали и вытянулись в струнку, как перед генералом. Не глядя, на служку и на сержанта, держа меня под руку, и даже не притормозив, Алина протянула им пригласительный, и проследовала дальше. Королевская стать! Но пройти так администраторшу не получилось, она взяла приглашение, читала внимательно, вглядываясь в каждую строчку, в каждую букву. Позвонила куда-то, прочитала все паспортные данные Алины, положила трубку, и спросила:

Когда и где получали приглашение?

В административно-хозяйственном управлении МИД, невозмутимо ответила Алина.

Когда?

Шестнадцатого. Утром.

Администратор удовлетворённо кивнула и:

Проходите. Вам сопровождающий нужен.

Нет. Спасибо. Сами разберёмся, невозмутимо сказала Алина, как будто бывала здесь каждую неделю.

Специальный отдел ГУМа не покорял своими размерами, но шик и роскошество отделки, здесь были царские

При взгляде на выставленное изобилие, даже железобетонная выдержка моей Алиночки, рухнула, как средневековая крепость под ударами артиллерии. А я, видавший изобилие гипермаркетов в Москве, в Париже, в Милане, в Эр-Рияде ХХI века, ходил здесь как по музею с антиквариатом. А вот микро цены поразили, даже меня. Даже я не удержался, и прикупил себе натуральную ондатровую шапку, всего за пять рублей пятнадцать копеек.

Свёртками и коробками с покупками Алины я был обвешан с ног до головы. Ну, что, опять такси подумал я. Да Задачка, а как его поймать в самом центре Москвы, у Красной площади?

Но, Алиночка и здесь не подкачала. При выходе из двухсотки, она снисходительно кивнула администратору:

Милейшая! Вызовете нам такси И покупки, пусть захватит, кто ни будь.

Да-аа! Уж. Принцесса, она и есть, Принцесса!

В такси, Алиночка хоть и выглядела порозовевшей и повеселевшей, но на меня смотрела, как-то подозрительно.

Миша! начала она серьёзно, сегодня я опять удивилась. (Помолчала.) Сильно удивилась. И на этот раз удивилась не тебе, а себе.

?

Я вдруг обнаружила, что перестала удивляться твоим выходкам. Твоим поступкам Твоим способностям Твоим возможностям Сейчас, я удивилась самой себе! Пойти с тобой на такую авантюру, Алина покачала головой.

Какое-то время ехали молча.

Иногда, да нет, не иногда, а всегда!, да-да, именно ВСЕГДА!, мне кажется, что рядом со мной взрослый, зрелый мужчина. Способный на поступки, большие дела, несущий полную ответственность за себя и за окружающих людей. Но так не бывает Я знаю великое множество тридцатилетних пацанов у которых ещё детство в ж играет, а мамочка сопельки подтирает. Спасибо тебе Миша, что ты есть. Спасибо, что ты рядом

Мне стало неуютно, от её откровенного признания, тем более, что нас слышал таксист, и не мало этому удивился. А ещё больше он удивился в самом начале нашей поездки, когда услышал адрес, куда надо ехать. Хотел, было, по привычке возбудиться, но, вспомнив, кто и откуда его вызвал, молча сел и поехал.

Дома, у Алины, меня ждало продолжение нашего разговора:

Миша! Ты мальчик взрослый и понимаешь, что и когда можно говорить, а что нельзя

Алина пристально посмотрела мне в глаза, как бы в последний раз решая, продолжать этот разговор, или нет. И продолжила:

В четверг, у нас в прокуратуре, проходило совместное совещание прокуратуры и городского руководства МВД. Секретное! опять помолчала, подумала Так вот, коротко, за последние пол года, у нас в Химках, резко, значительно, выросло число всех видов административных и даже уголовных преступлений. Но не это важно. Важно другое С каким-то невероятным упорством появляются случаи нападения на женщин, девушек, ну Это строжайшая служебная тайна, об этом нельзя распространяться. Понятно?

Понятно, просто и уверенно сказал я.

Алина всё ещё сомневалась, ходила по комнате кругами, не зная, как приступить к намеченной теме.

В общем, в городе стало очень много изнасилований. Уф-ф выдавила она из себя. В октябре был первый случай. Группа дебилов, затащили знакомую девушку в подъезде на чердак и Там их и поймали жильцы. Этот был единичный случай, так сказать, бытовуха. Но общественный резонанс поднялся не шуточны. И вот начиная с первого декабря, стали пропадать девушки. Все школьницы, несовершеннолетние. Абсолютно регулярная чёткость по времени. Раз в десять дней. После третьей пропажи, опасаясь волнений в обществе, все эти происшествия засекретили. А одиннадцатого января, в нашем парке убили дворника. Я как раз в этот день дежурила по прокуратуре. И выезжала на происшествие, как дежурный следователь. Так там не только тело дворника нашли, но и троих из , ну неважно, три пропавшие девушки были зарыты на льду под снегом. Изнасилованные и замученные. У одной из них горлышко стеклянной бутылки было вбито в п Она так и умерла от болевого шока. Всё это дело рук дворника. Но кто-то выследил этого мерзавца и убил. Одним ударом. Не понятно чем, но удар был очень мощный. Тому, кто убил этого насильника, ему бы медаль дать За спасение от подонка. А его ищут, как преступника, и если найдут, точно посадят. Но не прошло и недели, как нападения и изнасилования продолжились. Теперь уже группа подонков нападает на девушек, затаскивают в укромное место, и делают своё дело. Но при этом, они хорошо подготовлены, нападают сзади, тут же заклеивают рот и глаза лейкопластырем. Так, что ни одна ещё не смогла, ни увидеть, ни опознать этих негодяев. А в среду, 22-го, одна из пострадавших девочек, выбросилась с балкона пятого этажа, насмерть.

Алина замолчала, переводя дыхание, а я напрягся и вжался в кресло, не понимая, к чему она затеяла весь этот разговор.

Я волнуюсь за наших девчонок. У Светки, Насти и Зои занятия в музыкалке заканчиваются, бывает и поздно. Туда они уходят ещё днём и все вместе. А вот возвращаются по одиночке, поздно вечером.

А как это. Почему порознь?

Так занятия построены. С начала все вместе в классе занимаются. А потом индивидуально, или малыми группами, каждая со своим преподавателем. А ещё, Светка, обязательно, после занятий любит в детскую библиотеку зайти. Она, кстати, бабушку твою хорошо знает. А вот Зоя в библиотеку ни за что не пойдёт. А Настя, ещё, после музыки, два раза в неделю танцами занимается.

Понятно

Что понятно, что тебе понятно, возбудилась Алина.

Понятно, что есть проблема. И надо её решать.

Как?

Три девушки, три парня, ходят вместе, что тут необычного. А вот тебе надо со своей мамой и с другими мамами поговорить. Я, думаю, они поймут и примут меры, чтобы девочки по вечерам не разбегались как тараканы. Надо чтобы девочки и мамы постоянно держали связь, друг с другом, по телефону. И с мальчиками тоже пусть по чаще связываются. Надо чтобы мамы координировали местоположение всех и направляли в нужное место нужного мальчика. А если где, что не складывается по заведённой схеме, пусть сами подключаются. Главное, чтобы девочки не ходить по одиночке. Ну, как-то, так. Я, Жека и Дюха, всегда ЗА! Могу ещё, кого ни будь из ребят привлечь. Теперь понятно?

Да, на выдохе, произнесла Алина.

Помолчали.

А я тоже решал проблему, говорить, или не говорить. Выстраивал в голове логические цепочки, аргументы за и против, расставлял приоритеты. И решил: говорить правду, только правду, но не всю

Алина, а теперь выслушай мою маленькую тайну, ну или большую, это как посмотреть. Я надеюсь, ты примешь правильное решение, как поступить.

Девушка, самым серьёзным видом смотрела на меня. Хорошо, что она привыкла к моим выходкам, не истерила, не ныла, типа: Мишка! Ты кто?. Теперь она готова была меня слушать и слышать.

Медаль За спасение от подонка можешь вручить мне. Но я не геройствовал, я действовал по обстановке, и всё вышло, совершенно случайно.

Ты-ы!...

Я, сказал чётко и коротко, и поднял глаза на Алину, что бы увидеть её взгляд, её выражение лица, её реакцию.

Удивление, изумление, но не было ни страха, ни негодования, ни ненависти, ни осуждения. И это придало мне уверенности, для дальнейшего разговора.

В тот день я, как всегда, бегал по парку. У меня каждый день утренняя пробежка. А парке я увидел, как кто-то схватил в охапку девушку, придушил её, и потащил в дворницкую. Я побежал туда, догнал и с разбегу, со всего маху, ударил мерзавца кулаком в бок. Я не ожидал, что эта тварь окажется такой хлипкой и отбросит копыта с одного удара. Дворник завалился на меня и пока я выбирался из-под него, девушка убежала. Только рукавички и шарфик её остались на снегу. Поднялся, проверил пульс, дворник мёртв, а я стою над ним, и в руках женские рукавички и шарфик, а вокруг никого. Что мне делать? Я и ушёл. Точнее, продолжил пробежку. Всё

Я замолчал и уставился на Алину. А она, как заворожённая, смотрела на меня, и в тоже время, сквозь меня.

Да, вырвалась она из своих мыслей. Правильно! Ты правильно сделал. Всё правильно. Если бы остался, то наверное бы замордовали допросами, и в школу бы сообщили. И из комсомола бы попёрли. Это как минимум Не любят у нас благородные поступки, и разбираться не любят.

Алина помолчала, обдумывая.

Ты, Мишенька не волнуйся, тебя ни кто не видел, я это очень тщательно проверила. Всех построила, что бы всё, всё, всё обыскали, опросили и запротоколировали. Так я и трупы тех девушек нашла. А на дужке кровати этого мерзавца отпечатки пальцев одной из девушек, а на бутылке, которой он убил другую девушку, отпечаток его пальца. Жаль у меня это дело забрали. Ведь это могло быть моё первое расследование убийства. (Пауза.) Ой!... Мишенька! Прости! Я дура! Сыскная дура! Я ещё не въехала что это ты Болтаю лишнее Мишнька! Прости!

Ну вот! Ты впервые назвала меня Мишнька! Только самые близкие мне люди, только мама, и ещё Светка называют меня Мишнька. А теперь и ты

Мишнька, милый мой!

Мы потянулись друг к дружке. (Дальше, между нами, было всё как обычно)

26 января 1975 года, 13:20

г. Москва, пустой зал в кафе, точное место не важно.

(Разговор на английском языке.)

Что? Ты узнал? заговорил первый неизвестный мужчина, высокий, плечистый, хорошо одетый во всё импортное, условно назовём его Иностранец.

Хоть и говорил он чисто, с кембриджским произношением, но как-то старомодно, так, как говорили бы при дворе в девятнадцатом веке. А вот его собеседник, круглолицый, ниже среднего роста, плотный, коренастый, одет в лёгкое драповое пальтишко, типа Большевичка, чёрную кроликовую шапку-ушанку и ботинки Скороход, своей внешностью походил на простого работягу с соседней фабрики. Лицо этого работяги, чем-то походило на Евгения Леонова в фильме Джентльмены удачи. Так и хочется сказать такому: Сан-Саныч, гани червонец, пажаласта, а то керасинка савсем худой, пажар может быть аднака. Значит, и я назову его Доцент. И говорил Доцент, с явным, устойчивым акцентом, похожим на славянский. А иногда, в его речи, проскакивали даже русские слова.

Только адрес парня.

Так ты его, всего лишь, до дома довёз? И так отпустил! Почему не взял.

Ты видел его фактуру, такого голыми руками не возьмёшь. Ты говорил, что он набрался сверх всякой меры, а он трезвый как стёкла очков вашего Лорда. Хотя даже стёкла у Лорда бывают пьянее этого парня.

Не может быть, он выпил вместе со всеми почти две пинты джина. Нет уж, пожалуй, даже больше двух. А ты говоришь трезвый.

Говорю, трезвый был, с напором и угрозой в голосе произнёс Доцент. А вот его женщины, как говорят эти русские, в хлам (сказал по-русски). А какая силища у него в руках Ты бы видел, с какой лёгкостью, и как нежно, он нёс свою Алину из машины в дом. Нёс легко и заботливо как маленького ребёнка. А ты говоришь взять. Здесь по уму надо поступить. И ещё, брать надо двоих одновременно, а то одного возьмём другого, спугнём и тогда всё станет на много сложнее. Ты узнал, чья она дочь?

Какого-то очень важного человека, из какой-то конторы. Большой человек, значительный

И Иностранец, для пущей важности, поднял указательный палец вверх. Доцент только поморщился.

Что может быть значительного в этой среде. Папаша, какой-то мелкий партийный босс или зажравшийся чиновник, а девки, такие же потаскушки (сказал по-русски), как и все русские бабы.

Отнюдь! Ты ошибаешься, мой друг. Они все там далеко не простые Например: отец хозяйки квартиры, Хелены, очень большой пост занимает в Министерстве культуры.

В министерстве культуры, в министерстве культуры, передразнил Иностранца Доцент. Вот если бы в Министерстве обороны Тут я понимаю. А это: актёришки, паяцы, клоуны. Для них эти девки, шлюхи, временные подстилки, проститутки, бдюжки (последнюю фразу сказал по-русски).

Я слышал, как девушки говорили о каком-то поручении, которое может выполнить наш парень для Марины. У меня есть мысль, как привести их двоих в нужное нам место, в нужное нам время. Но потребуются некоторые технические средства и силовая поддержка. Парень он крепкий, один на один с ним, и без оружия, не возможно будет справиться.

Интересно Давай с этого момента и по-подробнее

Глава 11

27 января 1975 г., 10:30.

г. Москва, площадь Дзержинского, д. 1.

По давно заведённому правилу рабочая неделя председателя КГБ начиналась здесь, в главном здании, на Лубянке, (по старому). Но ни кто и не догадывался, как не любил он это здание. И особенно свой кабинет. По условиям безопасности, с давних времён так заведено, что окна всех больших руководителей в этом здании выходят во внутренний двор. Мало того, что стены кабинета давят своей помпезностью и монументальностью, так и вид из окна открывается очень даже удручающий.

Ну, хоть пол дня здесь, а дальше в Кремль. Там и кабинет по просторней и вид из окна более позитивный, думал так Юрий Владимирович.

На столе зазвенел телефон внутренней связи.

Слушаю, сказал Андропов, хотя он и так знал, что звонит его дежурный порученец, доложить, что генерал-майор Трохин прибыл и ожидает приёма. Это он сам его вызвал, это он сам, с нетерпением, ожидает этой встречи. Да, пусть войдёт.

В кабинет вошёл коренастый, среднего роста мужчина, на вид, около шестидесяти лет, умеренно седоватый, с пышными будёновскими усами и лысиной до половины головы, в форме генерал-майора КГБ. Вошёл, сделал два чеканных шага по военному, вытянулся по стойке смирно, и доложил:

Товарищ председатель Комитета государственной безопасности, генерал-майор Трохин, по вашему приказу прибыл.

Здравствуйте, Алексей Александрович, председатель вышел из-за стола и протянул, вошедшему, руку.

Здравствуйте, Юрий Владимирович.

Присаживайтесь, Алексей Александрович, разговор у нас будет долгий, обстоятельный, голос председателя приобрёл умеренный, располагающий тон. Сейчас нам чайку принесут, и начнём.

Председатель и генерал расположились друг напротив друга за большим, вытянутым в виде вертикальной палочки у буквы Т, столом. Ординарец не долго заставил себя ждать. Чай, в огромном фарфоровом чайнике, на блюдце тонкими ломтиками нарезанный лимон, плошка с мёдом, тёмным, таёжным и вазочка с пряниками и сушками. Председатель сам налил гостю в чашку ароматный чай, по запаху кажется Цейлонский, понимая, что гость, хоть и генерал, но всё равно, немного робеет в этом кабинете.

Сахар, мёд, лимон, это вы уж по вкусу, Алексей Александрович. Не часто мы встречаемся, не знаю ваших предпочтений.

Спасибо, я чай люблю с мёдом, в прикуску.

Да. Медок хорош. Его нам в этом году Алтайское управление предоставило. Вы ведь там бывали, председатель, украдкой, поверх очков, посмотрел на собеседника.

Нет, на Алтае я не был. Я в конце пятидесятых, курировал экспедиции Московского железнодорожного института в Восточную Сибирь, северо-восточнее Байкала. И в Забайкалье побывал всего один раз.

Как вы только ухитрились убедить то руководство МГБКГБ в необходимости присмотра за этой экспедицией.

При этих словах генерал напрягся и посерьёзнел.

Я всё писал в своей докладной, генерал попытался встать, что бы придать своему ответу официальный тон, но председатель, жестом, не терпящим возражений, удержал его на месте. Я уверен, в архиве она сохранилась, и там всё убедительно расписано. Можно поднять документы и проверить.

Вы не горячитесь, Алексей Александрович, ни кто вас не упрекает и не осуждает. Я, просто, подвожу нас к теме нашей предстоящей беседы. Появились некоторые обстоятельства, требующие уточнить цель и исход этих экспедиций. Даже если некоторые моменты будут касаться личных мотивов, то, теперь, в сложившихся обстоятельствах, ни кто, ни что, и ни как не может принести вам каких либо неприятностей. От себя, я уверяю, что личные мотивы останутся только в этом кабинете, и только между нами. Я же прошу вспомнить всё подробно, с самого начала, председатель внимательно посмотрел в глаза собеседника и, увидев, что он успокоился, сказал: Прошу.

Генерал Трохин посмотрел в свою чашку, взял ложечку, помешал чай в чашке, отпил маленький глоток и начал:

Я считаю, что всё началось намного раньше. Первый экстраординарный случай произошёл у меня в конце мая сорок пятого, я тогда только прибыл в Берлин из Москвы после обучения на специальных курсах академии Генерального штаба. И был назначен старшим офицером СМЕРШ в специальную розыскную группу. Однажды, по служебной необходимости, мы прибыли в городок Либерец. Это Судецкая область Чехословакии, тогда она входила в состав Рейскомиссариата. Там к нам обратилась группа местных жителей, они видели на развалинах монастыря, в котором при немцах находилось какое-то сверхсекретное учреждение, его главного охранника и надзирателя. Мы задержали человека, который после проверки, действительно оказался начальником внутренней охраны оберштурмфюрером СС Кнауффом. При аресте у этого обера в руках были сверхсекретные документы, проливающие свет на деятельность фашистов. Как оказалось, это учреждение, была специальная лаборатория, в которой фашисты ставили опыты над психикой и сознанием человека. Как потом специалисты рассказывали, что там, согласно документам и отчётам, очень успешно практиковали гипноз и другие паранормальные опыты над сознанием человека. Могли так загипнотизировать, так психологически обработать любого, что он мог сделать всё. По команде убить любого, а потом забыть об этом, запрограммировать совершить любое действие и даже самоубийство. Мы тщательно обыскали все развалины, всё найденное передали специалистам. Они всё записывали, осматривали, отсортировывали, то, что относилось к секретной лаборатории и опытам, отдельно; то что принадлежало монастырю: библии, церковные книги, псалтыри там всякие, так же переписывали, и под роспись передавали местному настоятелю. За что он нам был искренне благодарен. Лично мне он, под конец нашей миссии, подарил две старинные книги. Он сказал, что они очень древние, но к христианству не имеют ни какого отношения. Возможно, сказал он, что это книги относятся к мусульманам или к иудеям, но ни как не к христианам, заберите их себе. Для верности, мы составили даже обоюдный документ, в котором зафиксировали факт добровольной передачи в дар этих книг. Документ у меня есть, могу при необходимости показать.

Трошин приостановил свой рассказ, из плошки переложил в розетку немного мёда, попробовал, отхлебнул остывший чай и продолжил:

Второй сверхестественный случай произошёл в июле, я тогда командовал группой СМЕРШ занимающейся обеспечением подготовки и проведения Потсдамской конференции. Однажды, пропали все секретные документы, подготовленные для высших лиц государства. Они хранились в здании Советской миссии, где было полным-полно охраны. Документы пропали самым невероятным образом. Все охранники, дежурившие в эту ночь в этом здании, вдруг впали в ступор. Все, одновременно. Они стояли застывшие на своих постах, на своих рабочих местах и с удивлением, нет, не с удивлением, а даже со страхом смотрели перед собой. Они не реагировали ни на какие раздражитель, даже на звук выстрела, ни на боль, ни на что. А через сутки, в нашу комендатуру мальчик-немец принёс записку: документы находятся, там-то. По указанному адресу стояла армейская машина, грузовик, за рулём сидел солдат, такой же замороженный, а в кузове лежали все документы из секретного архива. Но, по ходу конференции, стало понятно, что американцы очень много знают. На большинство наших вопросов и аргументов они подготовили свой ответ. А вот охранники, которые впали в ступор, стали отходить только на третьи или четвертые сутки. И то не все. Некоторые так из этого состояния и не вышли, умерли от истощения. Но ни кто, из выживших, ни чего не помнил. У подавляющего большинства были расстройства психики в разной степени. Вот тут я и подумал о результатах деятельности этой секретной лаборатории немцев. И, что, скорее всего, случай с пропажей документов, это дело их воспитанников. Все свои соображения я доложил командованию, но получил устный выговор. Сказали: ты уводишь следствие от дела о халатности, и о не исполнении служебных обязанностей, в какие-то сверх естественные дебри. А в конце сорок пятого года, примерно в ноябре, из агентурных источников поступило сообщение, что в нашем тылу, в нашей Советской зоне действует офицер разведки армии США, Пол Ньюман. И это его рук дело о пропаже документов, это он организатор, а может и исполнитель множества подобных акций, не поддающихся логическому объяснению.

Я думаю, дела о пропаже документов в нашем архиве имеются, давайте я запишу подробнее, даты, фамилии, Андропов взялся за листок и ручку. Найдут, почитаем, разберёмся

После того, как подробности были записаны, Трохин продолжил:

Эти, две подаренные мне книги, я хранил вполне открыто, в своей служебной квартире. Но дом, в котором я жил тогда в Берлине, круглосуточно охранялся специальной охранной командой НКВД. И вот, как сейчас помню, двадцатого ноября сорок пятого года, в нашем доме произошло ЧП, аналогичное делу о пропаже документов из Советской миссии в Потсдаме. В этот день, а точнее, в ночь на двадцатое, я находился на выезде по служебным делам. Я тогда в Берлине был один, без семьи, и служебное жильё занимал вместе с офицером спец связи. В эту ночь он был дома, сидел за столом и пролистывал одну из моих книг. Как вдруг, дверь тихонько открылась, и в комнату вошёл молодой парень. Парень, не говоря ни слова, выставил вперёд руку, и в упор, пристально посмотрел на моего соседа. Он это делал так, как обычно делают артисты-гипнотизёры на сцене, когда демонстративно хотят загипнотизировать кого-то. Но ни чего не вышло. И тогда парень сказал: отдай мне эти книги, и я не убью тебя. Напоминаю, одну из книг, мой сосед в этот момент держал в руках. Ну, конечно же, он не принял слова парня всерьёз. И тогда парень, резко вскинул руку вперёд, прошипел какое-то слово, и из его руки выскочил не большой ярко светящийся сине-зелёный шар, как шаровая молния. Шар полетел в сторону офицера, но тот как бы инстинктивно, прикрылся от шара книгой. И как только шар достиг книги, от книги в сторону парня ударил такой же сине-зелёный луч. Яркая вспышка, взрыв, грохот. Офицера оглушило. А когда он пришёл в себя, то парня уже не было. Он схватил оружие и спустился вниз, к посту охраны. А там, постовой стоял в таком же ступоре, как и солдаты в Потсдаме. Но в отличии от того случая, охранник пришёл в себя довольно таки быстро, и без последствий. Всё списали на то, что охранник просто заснул на посту. О случае с книгой, офицеру ни кто не поверил, кроме меня. Я подробно расспросил его о внешности этого парня. Но всё произошло довольно таки быстро, и деталей офицер не запомнил. Помнил, только, что парень был молодой, не старше двадцати, высокий, темноволосый. И всё, лица он не помнил.

В сорок шестом году меня отозвали в Москву, и эти книги я привёз с собой. Но, помня Берлинскую историю с книгой, в Москве, я стал держать их в сейфе, сначала в своём служебном кабинете, а потом и дома, тоже завёл свой сейф.

Моя жена историк по образованию, как раз в сорок шестом году, устроилась в Московский университет на кафедру истории народов Востока. Она и показала эти книги специалистам. Но никто из известных специалистов по восточным письменностям, не смог определить, даже язык, на котором они были написаны, к какому народу, или хотя бы к какой этнической группе относится тот, кто написал эти книги. Эти книги смотрели и изучали даже криптологи из нашего ведомства, и они ни чего не смогли сказать. Бессмысленный набор знаков, или букв, или иероглифов, всего, в двух книгах, двести пятьдесят шесть различных знаков. Для букв и десятизначных цифр любого из известных языков это много, а для иероглифов это мало. Вскоре к этим книгам все специалисты, как то потеряли интерес. Так они и хранились у меня дома, в сейфе, всегда закрытые. Я даже специалистам их редко давал в подлиннике, в основном фотокопии отдельных страниц.

Трохин замолчал, видно было, что он обдумывает дальнейшее своё повествование. Андропов его не торопил, понимая, что сейчас, в своём рассказе, он подошёл к самому главному, самому личному моменту.

До пятьдесят четвёртого года я был в генерал посмотрел на председателя.

Я знаю. Я изучил вашу биографию и даже к закрытой её части. Если место действия не важно, то можно упустить эту подробность. Продолжайте, пожалуйста.

Я вернулся в Москву в апреле пятьдесят четвёртого года. За время моего отсутствия дочь уже выросла, превратилась во взрослую девушку, со своими привязанностями, со своими интересами, и с молодым человеком. Этот молодой человек, как оказалось, бывал в нашем доме ещё до моей командировки. Он, ещё тогда, учился в университете на кафедре моей жены, и был одним из лучших её учеников. И не удивительно, что он, закончив университет, тут же поступил в аспирантуру. И как все говорили, подавал большие надежды, как историк, специалист по этнографии народов Сибири и Востока. Неоднократно выезжал в этнографические экспедиции, и даже возглавлял одну из них. Высокий, плечистый, красив лицом. Мои женщины дома были просто без ума от него. Глядя на взаимоотношения моей дочери и этого, я потребовал от обоих перевести их отношения в официальное русло. Но вы понимаете, что перед вступлением в брак, я обязан был инициировать проверку личности будущего зятя.

Трохин опять замолчал.

И что выявила проверка, не выдержал Андропов, с интересом слушая рассказ гостя.

Да ни чего. Ни чего противозаконного или противоречащего вступлению в брак по линии государственной безопасности. По паспорту он: Смирнов Владимир Иванович, родился 17 января 1927 года в г. Ленинграде, во время войны в блокадном городе учился в школе, числился в добровольной пожарной дружине, потом командиром отделения наблюдательного поста ПВО. С февраля сорок пятого служил во флоте. В составе Днепровской флотилии участвовал в Берлинской операции. Награждён медалями За отвагу и За взятие Берлина. Комиссован по ранению в ноябре сорок пятого года. В сорок седьмом году поступил в Московский университет. При чём, на вступительных экзаменах получил все пятёрки, хотя в аттестате зрелости, были сплошные тройки. И учился с первых дней блестяще. В блокадном Ленинграде, за время войны, умерли, или погибли все его родственники. В последствии, когда я инициировал вторую, более тщательную проверку, проверяющие не нашли даже одноклассников или сослуживцев, которые бы опознали его по фотографии. И лишь однажды, уже, когда всё самое страшное произошло, один из оперативников нашёл его бывшего одноклассника. Тот, во время войны, оказался в Пермском крае в эвакуации. И вот он, не узнал по фотографии в моём зяте своего одноклассника Вовку Смирнова. А показал свою фотографию, где он с Вовкой сфотографирован на крыше Ленинградского дома, во время тушения зажигательной бомбы. И фотопортреты были совсем разные, только рост соответствовал.

Трохин опять замолчал.

Алексей Александрович, я вижу вам тяжело даются эти воспоминания, может передохнём, Андропов почему-то проникся искренним участием к своему гостю.

Ну, разве, что пару минут, чай допью, и продолжим.

Может распорядиться по горячее, что бы принесли.

Нет, нет. Не люблю обжигаться.

Десять минут оба пили чай молча.

А ведь он старше меня, всего на два года, подумал председатель, а как постарел, видать жизнь его изрядно потрепала. Конечно, он всегда на передовой, всегда в гуще оперативной работы, даже будучи в звании полковника, лично участвовал в оперативных комбинациях. И порой, не заслуженно, получал довольно таки суровые взыскания.

И как, продолжим, спросил председатель. Давайте уточним, с чего была вызвана необходимость второй проверки.

Всё по порядку, отозвался генерал, было видно, что лёд недоверия в нём тронулся. Летом, в июне пятьдесят четвёртого года состоялась свадьба, к этому времени, дочка была уже на четвёртом или даже пятом месяце беременности. С четвёртого месяца её беременность протекала очень тяжело, постоянные обмороки, приступы рвоты, головокружения до потери сознания. Уже с августа она постоянно находилась в больнице. У нас было так договорено с самого начала, молодые не живут с нами, а снимают себе жильё. Но, учитывая состояние дочки, всё равно, они почти всегда ночевали у нас. Однажды, я имел неосторожность, работал в своём кабинете, открыл сейф и в этот момент ко мне в кабинет зашёл Владимир. В открытом сейфе он увидел эти две книги, подаренные мне в Германии. Он, сначала опешил, остолбенел, но быстро справился с собой и больше не подавал вида, что эти книги его заинтересовали. Через пару недель, когда Мария уже была в больнице, я был на службе, а жена ушла к дочке в больницу, в дом зашёл Владимир. Ключи от квартиры у него, конечно же, были, но без нас он не должен был приходить. В этот момент, вдруг, раньше времени жена пришла из больницы, и застала Владимира дома. Он тщетно пытался отмычками вскрыть сейф. Жена хотела разобраться, но Владимир вдруг её загипнотизировал, и под гипнозом заставил выйти из открытого окна. С четвёртого этажа.

Трохин замолчал на мгновение, но быстро справившись с собой и продолжил:

Жена не разбилась насмерть, но сильно покалечилась. Я в этот день был на службе и не знал всей подоплёки произошедшего. Долгое время разрывался между больницей дочки и больницей жены, дома в этот период я почти не был. А когда Люда пришла в сознание и смогла вразумительно всё рассказать и объяснить, я рванул домой, проверить сейф. Сейф оказался пустой, книги исчезли. Владимира больше мы никогда не видели. Состояние дочки всё ухудшалось, и я, так и не решился, рассказать ей обо всём произошедшем. Как мог, тянул с объяснениями, почему к ней не приходит ни её муж, ни её мама. Но однажды всё же пришлось рассказать, что её мама в больнице, очень тяжёлая травма. А про Владимира я ей соврал, сказал, что он срочно вынужден был уехать во внеочередную экспедицию. Кстати, это невольное враньё, позже, навело меня на мысль, где надо искать Владимира. На седьмом месяце беременности её состояние настолько ухудшилось, что встал вопрос о принудительном прерывании беременности. Но, пока врачи, что-то решали, что-то высчитывали, Маша впала в кому. А через сутки наступила клиническая смерть. И тогда, чтобы спасти хотя бы ребёнка, с моего согласия, сделали кесарево. Так на свет появилась моя внучка Марина. Родилась семимесячная, хиленькая, слабенькая, но все врачи удивлялись, столько в ребёнке жизненных сил. Она росла, просто на глазах, и через неделю её вывели из специального инкубатора. За неделю она прибавила около килограмма веса и почти пришла в норму, если вообще можно считать нормой её рождение.

Жена выздоравливала очень медленно, пол года она вообще была парализована, не чувствовала ни рук ни ног. Но ни я, ни врачи не теряли надежды. Безграничная благодарность, конечно же, моим сослуживцам, и особенно их жёнам. Они взяли на себя основное бремя забот о моей внучке. Выходили, казалось, безнадёжного младенца. А сейчас, Мариночка, умница, красавица, заканчивает университет.

Лицо генерала приобрело умиротворённое выражение. Он на минуту замолчал, задумался. Андропов его не беспокоил, он понимал всю глубину чувств и переживаний, этого человека.

Замуж собралась, вдруг вышел из задумчивости генерал.

Андропов понял на Трохина глаза и внимательно, с вопросом во взгляде посмотрел на собеседника.

Нет, нет. Вы не думайте На этот раз проверок не требуется. Её жених из нашего ведомства. Капитан Нестеров из Пятого Чекист в третьем поколении, так сказать. Да и Мариночка после университета к нам оформляется, сама сама так решила. Я даже немного отговаривать пытался. Но не настаивал.

Да, вот ещё, вспомнил Трохин, и продолжил свой рассказ в деловом, официальном тоне, при прохождении медкомиссии, у нас в ведомственной поликлинике, у Марины в организме, в её анализах крови, вдруг обнаружилась некоторая аномалия. У неё уникальная, абсолютно не похожая ни на что группа крови. Подключали, даже специалистов из НИИ гематологии, анонимно, конечно же. Так вот, спецы сказали: уникальная группа крови, Бомбейский феномен, название взято по месту первого обнаружения людей с такой группой крови. Не изученный феномен, крайне мало информации о носителях. Официально, в мире зафиксировано, всего несколько десятков человек с такой кровью. И в подавляющем большинстве, это жители Индии, Пакистана или Ирана. Единственный случай в нашей стране, был зарегистрирован в Азербайджане.

Так. Это уже интересно, Андропов привстал, поёрзал в своём кресле, и вся его поза приобрела стойку, как у охотничьей собаки, почуявшей дичь. Пожалуйста, после нашей беседы, изложите про эту аномалию поподробнее, в письменном виде. Я так понимаю, что ни у вас, ни у вашей жены, подобных аномалий нет. И ещё, от моего имени, дайте поручение нашим специалистам, подготовить подробный аналитический материал, по этому Бомбейскому феномену. Я вас прервал, прошу прощения. Продолжим. И что вы предприняли дальше. Я читал ваши докладные записки, где вы, вполне убедительно доказываете связь немецкой лаборатории и феноменальную способность вашего зятя. Но ни как не вижу логической связи с Пол Ньюманом.

Как только мои домашние дела понемногу стали приобретать какой-то упорядоченный характер, я стал разыскивать этого человека. Поводов и личных мотивов, для этого, у меня было предостаточно. Из нашей квартиры, вместе с этими редкими книгами, исчезли и все фотографии Маши и её мужа. И как я выяснил потом, исчезли так же его фотографии из всех мест, где он только мог быть. В университете, из учебного отдела, из учётной карточки, что в комитете комсомола, из абонентской карточки в Ленинской библиотеке, в общежитии, даже в Ленинграде в паспортном столе милиции исчезла его учётная карточка. Осталась только в нашем ведомстве, да и то по какому-то недосмотру, эта карточка очень не качественная. Там он сам на себя не похож. Ну какое-то сходство есть, но не то Но в моём окружении нашёлся специалист, художник-фотограф, мастер ретуши. Он лично его видел, и смог из негодной фотографии сделать, абсолютно пригодную для опознания, карточку. Да она и сейчас у меня имеется. В портфеле, в приёмной оставил.

Да! Вот это удачно, Андропов, чуть не подпрыгнул в своём кресле. Но справился с волнением, степенно встал и подошёл к телефону внутренней связи. Василь, портфель генерала Трохина у тебя? Занеси в кабинет. И свяжись с Федосеевым, пусть срочно отправит нарочным ко мне фотографии с Ленинградского шоссе. Срочно!

Через пол минуты Андропов рассматривал слегка пожелтевшую черно-белую фотографию молодого мужчины, на вид лет тридцать, не больше. Красивое овальное лицо, высокий прямой лоб, ровные слегка изогнутые брови, ровный горизонтальный разрез глаз, нос прямой немного крупноват, губы тонкие ровные вытянуты в ниточку, подбородок слегка великоват, но не крупный, заострённый. Глаза, как можно было судить по чёрно-белой фотографии, светлые, возможно голубые или серые, но ни как не карие. Причёска не короткая, волосы слегка вьющиеся. Да-а! Красавец. От такого все бабы будут без ума, подумал председатель.

Алексей Александрович, продолжайте, пожалуйста.

Да, конечно. Помните, я сказал, что невольное враньё, перед смертью моей дочери, навело меня на мысль, где можно искать этого человека. А тут я случайно узнал, что собирается картографическая и геодезическая разведка для изучения возможности строительства железной дороги в обход Байкала с севера и выходом к Приамурью. А это как раз те места куда, с завидным упорством, постоянно, организовывал и ходил в экспедиции мой зять. Тогда мне удалось убедить руководство Комитета, в необходимости включения в экспедицию наших оперативников, под видом студентов Московских ВУЗов. Оперативники были мной проинструктированы и у них были фотографии этого человека. И представляете, по ходу движения экспедиции, на плановой ночёвке в рабочем посёлке Улюнхан один из оперативников, показал в местном буфете, эту фотографию. И буфетчица, по фотографии, опознала одного из посетителей. Говорит: Фактурный такой мужчина, запоминающийся. Она рассказала, что видела его неоднократно и в прежние годы, и прошлой зимой. Он из тайги вышел, с промыслом. Это они так пушнину, камни самородки, а или золотишко называют. Тогда, в этот посёлок была отправлена целая бригада оперативников. Они опросили там всех кого могли, и установили, что этот человек, вероятно, прибился в закрытой группе отшельников, вроде как староверов, которые издавна живут в абсолютно непроходимой тайге. Гиблые там места. Летом, туда попасть вообще не возможно, а зимой только по руслам замёрзших рек, и преодолев несколько скальных хребтов. В общем, без знающего проводника, без знания конкретного места, куда надо идти, и без специального скалолазного снаряжения в посёлок к староверам не попасть. Но и попав туда, самостоятельно, невозможно будет выбраться. Как местные говорят, туда путь один, а обратно, только на тот свет. Было решено, оставить в этом посёлке двоих оперативников, под видом метеорологов. Которые поселятся там и будут работать на местной метеостанции, и следить за всеми людьми, пришедшими из тайги. Так, под оперативным прикрытием, группа проработала там до пятьдесят восьмого года. А в пятьдесят восьмом, случилось следующее

В начале лета в посёлок прибыла очередная экспедиция от МПС. В её составе, так же были студенты Московского института инженеров железнодорожного транспорта. Экспедиция должна была стартовать из посёлка Баргузин пройти на плавсредствах по реке Ковокма от рабочего посёлка Улюнхан, а дальше по реке Верхняя Цыпа до озера Баут, там пешком до верховья реки Укоулким до первых речных порогов. Цель экспедиции была, найти место, для строительства железнодорожного моста, через реки Ковокма или Укоулким. Экспедиция ушла и, дойдя до порогов, остановилась. Вечер, стали разбивать лагерь. Плоты привязали к берегу, да видно не крепко. Тут одна из девушек студенток вспомнила, что что-то оставила из вещей на плоту. В одиночку выскочила на плот, а он, вероятно, был плохо привязан. Плот понесло Было уже темно, по этому ни кто и не видел, как плот унесло. Хватились её через пол часа, нет ни плота, ни девочки. А в километре от стоянки, вниз по течению, каньон и речной порог, местные называют его Медвежий угол. В общем, трагедия, несчастный случай. Девочку, конечно же искали, думали, вдруг перед каньоном в воду прыгнула и на другой берег доплыла, но тщетно, ни на том, ни на этом берегу не нашли. А после каньона искать бессмысленно

А в конце ноября, продолжал Трохин, из тайги в рабочий посёлок Улюнхан вышел Владимир, да с этой самой девушкой. Его узнал один из оперативников, но поступил крайне не профессионально. В открытую, подошёл и потребовал документы, а когда Владимир с девушкой попытался скрыться от него, он самостоятельно хотел его задержать. Да куда там. Этот Владимир, с лёгкостью справился и с оперативником, и ещё с тремя милиционерами, и сбежал, оставив свою спутницу. А звали эту, пропавшую и воскресшую девушку Лидия Сергеевна Петрова.

Петрова Лидия, произнёс задумчиво председатель, а подробнее: адрес, контакты этой Лидии у вас есть.

Конечно же, есть, но я думаю, что они за шестнадцать лет устарели. Да, я так думаю, что теперь уже не Петрова её фамилия.

Найдём узнаем. Давайте

Генерал опять раскрыл свой портфель, достал какие-то записи, покопался и прочитал:

Приморский край, город Дальнереченск, улица Заводская 42, частный дом.

Председатель сделал быстро пометки в своих бумагах и, не отрываясь от записей, сказал:

Продолжайте, Алексей Александрович.

Очень много интересного нам эта девушка рассказывала Как только плот затянуло в каньон и его ударило о первый же камень, она сорвалась и упала в воду. В воде, её мотало и ударяло о камни, затаскивало подводу и выбрасывало на поверхность, короче крутило как щепку. От очередного удара она отключилась и пришла в сознание только в хижине этого мужчины. У неё было сразу несколько переломов и парализована нижняя часть тела. Но он сумел вылечить её, говорила, что ухаживал за ней как за маленьким ребёнком. Как она нам рассказывала, у него оказались уникальные способности залечивать раны, восстанавливать вывихи и переломы. Без инструментов, без оборудования, без рентгена он точно и чётко знал, что, где и как надо лечить. А ещё он умел, только одним прикосновением руки снять боль. Представился он ей Владимиром. Так прожила она у него до первых устойчивых морозов. А когда река замёрзла, и стал возможен обратный путь, он привёл её в посёлок. От его хижины они вдвоём шли пятнадцать дней. Он ей сказал тогда, что если бы шёл один, то пришёл бы за пять-шесть дней.

Генерал Трохин замолчал. Молчал и Андропов.

Тут в кабинет зашёл порученец и протянул председателю конверт.

От Федосеева, с нарочным, доложил он.

Андропов раскрыл конверт и достал оттуда примерно два десятка фотографий. Разложил на столе. Выбрал две и придвинул к Алексею Александровичу. Поднял взгляд на генерала, но тот, как заворожённый, смотрел совершенно на другую фотографию.

Это когда заговорил Трохин осевшим и дрожащим голосом, когда, и где это снято?

Андропов поднялся и с любопытством посмотрел на эту фотографию, взял карточку с зятем Трохина и положил их рядом. Молчали оба.

Поразительно первым заговорил Андропов. Это было снято на одном оперативном мероприятии семнадцатого января. Всё это случайные снимки, на первый взгляд не касающиеся проводимых мероприятий. И эти тоже.

Андропов придвинул и те два, что выбрал ранее.

На обратной стороне дата время и место съёмки.

А кто, кто они. Установили.

Вот это, предположительно, фрау Мерц, туристка из Австрии, пропала ещё в конце прошлого года. А на снимок этого парня, мы ни когда не обращали внимание. Ни какого отношения к объекту наблюдения он не имел. Фотографировали всех, кто попадал в кадр. Вне всякого сомнения, это три разных человека, но сходство ПОРАЗИТЕЛЬНОЕ!

Генерал и председатель увлечённо рассматривали имеющиеся снимки, находя и общие черты лиц, и сходную осанку, и даже некоторые позы, постановки рук, поворот головы

Через десять-пятнадцать минут таких сравнений, Андропов взял со стола несколько листов и карандаш, пододвинул их генералу Трохину, и:

Подведём итог. Для этого предлагаю: на одном листе записать все неоспоримые и достоверные факты, на другом листе ваши субъективные мнения и предположения, а на третьем запишем те вопросы, которые предстоит выяснить. И Андропов, коротко, а иногда только значками, делал пометки на трёх листах.

После некоторого непродолжительного времени работы он взял листки и зачитал:

Первое, мы достоверно знаем, что в городке Либерец существовала секретная лаборатория по изучению паранормальных явлений; между пропавшими книгами и секретной лабораторией имеется прямая связь, но какая мы пока не знаем; ваш бывший зять не тот человек за которого себя выдавал; ваш зять обладал паранормальными способностями, мог гипнотизировать и лечить; ваш зять знал о существовании загадочных книг и любой ценой готов был их заполучить, и получил; в настоящий момент в Москве находятся два человека обладающие удивительным сходством с вашим зятем; у вашей внучки, его дочери, а следовательно и у вашего зятя исключительно редкая группа крови. И это один из исключительных его признаков. Второе, Андропов взял второй лист и продолжил читать, вы, по косвенным признакам, предполагаете, что ваш зять или непосредственно знаком с Пол Ньюманом, или он им и является. Далее, предположительно; для вашего зятя, какое-то очень большое значение имеет та местность в восточной Сибири, где он часто бывал, какое, это ещё предстоит выяснить. Возможно, сверх способности вашего зятя, как-то связаны с существованием немецкой лаборатории. Я ничего не упустил, спросил Андропов.

Нет, Трохин мотнул головой. И председатель продолжил:

А теперь задачи: первое выяснить, чем занимались немцы в своей секретной лаборатории; второе найти или опровергнуть связь вашего зятя с секретной лабораторией; третье найти или опровергнуть связь вашего зятя с делами, приписываемыми Полу Ньюману; и четвёртое, по фотографиям, найти вот эту женщину, и этого молодого человека. По всем вопросам, связанным с делами Пол Ньюмана, уже подобралась небольшая группа. Руководит этой группой Иван Сергеевич Федосеев, знаете его.

Да, пересекались, и не раз.

Если вы не возражаете, включайтесь в эту группу, ну хотя бы в качестве консультанта. Соответствующее распоряжение я подпишу. Ну что, возражения, предложения, вопросы есть?

Да. А чем вызван, такой, вновь возникший, интерес к личности моего бывшего зятя, и как я считаю Пола Ньюмана.

Вот это вы и узнаете, когда, после соответствующих формальностей, войдёте в группу генерала Федосеева. Он вас и введёт в курс дела, сказал Андропов, давая понять генералу Трохину, что на сегодня, разговор окончен.

Тогда Трозин встал, вытянулся по стойке смирно, встал и председатель.

Разрешите идти.

Да, спасибо товарищ Трохин. Сегодня дам распоряжения подготовить все необходимые бумаги. И созвонитесь с Федосеевым, а я поставлю его в известность. До свиданья, товарищ Трохин, и Андропов протянул генералу руку.

Биографическая справка.

Генерал-майор КГБ Трохин Алексей Александрович (1912-1983).

В органах НКВД МГБ МВД КГБ с 1938 г. Член ВКП(б) с 1940 г.

С июня 1941 г. начальник оперативной группы Особого отдела НКВД Ленинградского округа, а с августа 1941 г. начальник оперативной группы Особого отдела 44-й армии Волховского фронта. Старший лейтенант, а с декабря 1941г. капитан государственной безопасности.

С января 1942 года  начальник 2-го отделения Особого отдела НКВД  Московского оборонительного района.

С октября 1942 г.  Заместитель начальника, (с ноября 1942 г.) начальник 2-го отдела контрразведки Московского Военного округа. С декабря 1942 г. старший майор госбезопасности II ранга.

С конца апреля 1943 г. Начальник 1-го отдела СМЕРШ Московского Военного округа. Старший майор госбезопасности I ранга. В мае 1943 г. присвоено воинское звание майор.

С сентября 1944 г. по май 1945 г. слушатель специальных курсов высшего командного состава при Генеральном штабе СССР. С апреля 1945 г. подполковник.

С мая 1945 г. по май 1946 г. старший офицер опергруппы СМЕРШ, в составе советской военной миссии, аккредитованной при штабе Английской Рейнской армии и при группе военного командования оккупационных сил Армии США в Потсдаме.

С мая 1946 г. Заместитель начальника отдела 6-А Управления 1А ПГУ МГБ СССР. Полковник МГБ.

В 19501954 гг. резидент КГБ в Париже. Официально сотрудник МИД СССР.
В 19541961 гг. Заместитель начальника ПГУ КГБ при СМ СССР, начальник Управления "С" (нелегальная внутренняя контрразведка) ПГУ КГБ при СМ СССР.

В феврале 1955 г. Присвоено специальное звание Генерал-майор КГБ.

В декабре 1958 г. за ряд нарушений при исполнении должностных обязанностей, снят с должности зам.начальника ПГУ КГБ. Понижен в звании до полковника КГБ. До мая 1961 г. оставался только начальником Управления "С" ПГУ КГБ при СМ СССР.
В 19611964 гг. Уполномоченный КГБ при СМ СССР по координации и связи с МГБ ГДРШтази.
В 19641966 гг. Заместитель начальника ПГУ КГБ при СМ СССР, начальник Службы 2 ПГУ. В январе 1965 г. восстановлен в звании генерал-майора КГБ.

В 19661971 гг. Начальник резидентуры ПГУ КГБ во Франции. Официально вице-консул в Марселе. Отозван, в связи с серией провалов в резидентуре.
С 1971 г. по январь 1974 г. находился за штатом в распоряжении начальника ПГУ.

С 1974 г. Начальник специального учебного центра при Краснознамённом институте КГБ СССР.

Глава 12

30 января 1975 года, 18:45,

Московская обл. г. Химки, ул. Пролетарская, д. 5.

В маленькой комнатёнке, на первом этаже, обыкновенной хрущёвки пятиэтажки, отделённой от двухкомнатной квартиры, располагался местный участковый, Васильилич. Здесь же за стенкой была и его служебная квартира, первоначально принадлежавшая местному ЖЭКу, как служебная жилплощадь.

Мухортов Костя он же Муха, сидел на деревянном табурете перед участковым с понурой, низко опущенной головой, сжатыми плечами, а сложенные руки зажал между коленями. На столе у участкового лежала воровская заточка сделанная из трёхгранного напильника с деревянной ручкой.

Мухортов, только не надо втирать мне, что это кухонный ножик, или шило для скорняжной работы. Это оружие. Самопальное холодное оружие. Больше не для чего эта штуковина не годится. И если я пропущу это безобразие, то завтра ты пришьёшь кого-нибудь и сядешь. Сядешь на долго. Так, что лучше я тебя на годик посажу, за хулиганку и ношение холодного оружия, чем всю жизнь потом буду мучиться подорванной совестью, за чью-то загубленную тобой жизнь. Учти, мне тебя не жалко. Я видел, как ты катился в пропасть с самого твоего малолетства. Сколько сил и нервов на твою гнусную натуру потратил капитан Потапенко, а теперь и я. А ты только насмехался нам в лицо, наглой и поганой твоей рожей. Всё, оформляю

И участковый взялся за чистый лист, немного пожелтевшей, писчей бумаги. Протокол допроса, сверху листа, крупно, написал участковый.

Так, многозначительно и протяжно начал он, фамилия, имя, отчество.

Участковый поднял глаза на задержанного и сказал:

Это я официально, для протокола спрашиваю.

Не надо протокола, тихо, себе под ноги, промычал Муха.

А? Что? Не слышу. Что ты там себе в яйца бормочешь

Тут, за окном, послышалось урчание мотора, а через минуту, дверь участкового пункта, резко, с шумом, открылась, и на пороге появился заместитель начальника Химкинского ОВД майор Швайнин. Да, да, вы не ошиблись, он ближайший родственник того самого Валютчика, которого не так давно убили в собственной квартире. Но родственник он был по женской линии, Швайнин младший, сын родной сестры Валютчика, Веры. Как же так, вы спросите А так, с самого детства, племянничек, взял фамилию своего дяди, что бы как-то подольстится к нему. Племяшка всегда видел и всегда завидовал карьерному росту своего дяди, в отличии от своего отца. Как он считал: недотёпы и неудачника. Прозябающего всю свою жизнь в одной комнате в коммуналке, с женой, тремя детьми, и со своей, сварливой тёщей, бабушкой Швайнина-младшего.

Но и он Швайнин-младший, не исправил своей кармы одной только сменой фамилии. Для удачи, везения, и карьерного роста наконец, в жизни надо бы иметь, кое-что ещё Надо быть, хотя бы, человеком, а не свиньёй. Швайнин как много сказано одной фамилией Свиньин, если перевести с немецкого корень этого слова.

Муха, начал он с порога, не здороваясь, и вообще, не обращая внимания на присутствующего участкового, п(белый и пушистый зверёк) тебе, ты опять попался. Я тебя предупреждал? Предупреждал! Оформляй, кинул он фразу не глядя, даже в сторону участкового.

Так уже пишу

Пиши, пиши. Только иди к себе в берлогу, и пиши там. Небось и так, наизусть все данные Мухи знаешь. Вот и пиши там, а мы с будущим зеком напоследок поговорим. И не торопись Дай нам с пол часика.

Майор подтолкнул участкового, и буквально вытряхнул его с места.

Васильилич не стал возмущаться или возражать, молча встал и ушёл.

Гражданин начальничек, взмолился Муха, не надо в тюрьму. Я ведь всегда, всё что надо я на всё согласен только не на кичу-уу.

Хватит скулить. Я тебе сколько раз говорил, не попадайся. И что за лажу ты мне в последний раз притаранил. Типа фарца, по крупному, с валютой, а там что? х с маслом Фарцовщик твой филателистом очкастый оказался. Ты мне вкусную тему обещал Где? Где она!

Будет! Будет тема. Тут два чувака малолетних на хате у Скорика трындели, что типа их баб шкворить научили. Всё по науке. Ни одна сучка не в жись не опознает, и не отвертится. Они уже так трёх чувих зашкворили. А на завтра ещё одну лёжку приготовили и бабу наметили. Завтра, завтра эту суку шкворить будут, Муха говорил торопясь, сбивчиво, будто его сейчас же посадят и даже договорить не дадут. Бля буду, начальник, не сажай. Не посадишь, я тебе ещё пару таких тем притараню. А знаешь, чо за чувачки Я одного ещё по школе знаю. Его мамка судья в гор суде. Вся такая правильная, а скидки ни когда не даст. Люди молятся шоб тока к ней на судилище не попасть.

Стоп! Фамилия у чувака какая, не Ленкин ли случайно?

Да, да, Ленкин, Игорь, его мамаша Ленкина Сусанна э-ээда ладно не помню я отчество. Тьфу, тьфу, тьфу, шоб не помнить, шоб не знать А второй тоже сынок шишки. Его папаша в горкоме сидит. Э-ээ как его, во, вспомнил Дыба, Дымбович. Да точно Паша Дымбович.

А не гонишь? Ты смотри, люди серьёзные. Если я по твоей наводке их только пощупаю и ни за что не возьму Сам кумекай за такое, пощупывание, яйца оторвут вместе с башкой. А я тебе в первую очередь.

Начальник, а ты отпусти, а я сам прошвырнусь за ними Я ж знаю, где они лёжку приготовили, там и прихвачу. Ну, если мне не веришь, давай я с твоим человечком пройдусь, он тебе всё подтвердит.

Швайнин посмотрел на Муху искоса, с большим недоверием. А стоит ли доверять этому говку, подумал Мент. Он, что бы выкрутится, придумает любую сказку, и будет её втирать, с самыми честными зеньками. А если не втирает А если это правда Во перспектива то какая вырисовывается. Прихватить за яйца двух горкомовских щенков, тут сразу в дамки можно прыгнуть.

Слушай сюда говнюк. Сейчас ты чистуху по всем твоим эпизодам напишешь, да в протоколе изъятия финки распишешься, а потом и по завтрашнему дню всё решим.

Я сейчас, я мигом Муха повеселел, потянулся к листу чистой бумаги и поднял на Мента глаза, изобразив готовность писать под его диктовку, что угодно.

31 января 1975 года, 18:00

Московская обл. г. Химки, Центральная детская школа искусств.

Всю неделю я с парнями по очереди провожал наших девушек по домам. А нам даже понравилось. И девушки тоже были в полном восторге по началу. Но потом, почему-то наше присутствие их стало тяготить. Нет!! Они ничего нам не говорили, но было видно, не всегда, изредка, но кто-то из них был не рад нашему присутствию. Так, с раздражением, на меня реагировала Настя. Зайка же, наоборот, ещё больше дразнила Настю особым вниманием ко мне, прилюдно и безоговорочно, предъявляя на меня исключительные права. Света, глядя на это, по началу веселилась, и поддерживала в шутках Зайку. Но потом, видя, что моё присутствие и поведение Зайки раздражает Настю, тоже посмурнела. Эту проблему я и хотел, сегодня, обсудить с ребятами. Договорились встретиться в девять вечера на нашем месте.

Наше место, это старая деревянная беседка в глубине Светкиного двора, знакомая нам ещё с детсадовского детства. Хотелось бы поговорить всем вместе, вшестером, но Настя, однозначно не придёт. Её, дома очень жёстко контролируют.

В начале недели я вкратце, не вдаваясь в подробности и источник информации, поставил парням задачу, не оставлять наших девочек без присмотра. Парни проблему поняли сразу и ни каких уговоров или объяснений не потребовалось. Алина, как и было договорено, собрала всех мам, но вот тут возникли проблемы. Мамы, просто так, без подробностей, не воспринимали необходимость собирать девочек в кучку. А то, что с девочками постоянно будут находиться парни, мамы приняли на ура!.

О причинах разногласий между девочками я понимал, и хотел с ними объясниться. Но как это сделать, не называя причину, вдруг возникшего у мальчиков интереса, я не знал.

И так 18:00, у Светы закончилось сольфеджо и она вышла из музыкальной школы.

Шли медленно, а куда торопиться, до библиотеки минут десять, черепашьими шагами. Светик, пользуясь отсутствием рядом с нами Зайки, взяла меня под руку и нежно прижалась ко мне всем телом. Приятненько-о-о! Так и шли, молча. У входа она ещё больше замедлила шаг, потом совсем остановилась.

Мишанька! Сегодня, кстати, мой день. Ты помнишь

Я слегка качнул головой, в знак согласия, но не проронил ни слова. Светик посмотрела на меня и легонько потянула за кончик воротника пальто. Ну, кто же выдержит такое!, Света!, Алина!, сестрички!, ну, что вы со мной делаете! Я приблизил лицо к девушке, а она блаженно прикрыла свои глазки. Мы поцеловались

Через несколько минут

Светик! Мне за другими девочками нужно. А то разбегутся.

Я знаю. Алина сказала

Ты одна не ходи. Дождись меня или, уже после закрытия библиотеки, иди домой с моей бабушкой. Обещаешь.

Обещаю.

Света вошла в библиотеку, а я бегом в музыкалку. Зайка вышла в 18:30.

Ну, что, проводил Светку, язвительно спросила она, привычно царапнув меня взглядом. Я, привычно, сделал вид, что не заметил.

Да, спокойно ответил я, подавая Зайке пальто. Зайка, давай Ясю подождём и тогда вместе пойдём домой. А по дороге Светку прихватим из библиотеки.

Вот ещё, буду я ждать, пока Яська там натанцуется. Ты лучше помаду сотри с довольной рожи, стервозно выпалила она.

Ну, тогда пошли к Светику в библиотеку, там вместе подождёте.

А потом ты всю дорогу будешь пялиться на Яську или на Светку. Нет уж. Не хочешь со мной идти так и скажи, сама как-то раньше без тебя добиралась, и сейчас справлюсь. Не волки же меня съедят по дороге.

Зайка оделась, повертелась перед большим зеркалом и гордо выпрямившись, направилась к выходу. Ну, что с этими белыми тараканами делать, придётся подчиняться.

Что такое невезёт, это когда стоишь и бессмысленно ждёшь автобус. А его всё нет и нет. Ну, наконец, подъехал Зайку довёз до дома, посмотрел на часы 19:05, катастрофа!, через десять минут у Насти закончатся танцульки. А она точно, ждать не будет. Вот за Светку я спокоен, она то, одна не пойдёт. Послушная. Сказано, нельзя одной ходить, вот и не пойдёт. После закрытия библиотеки, домой, поедет вместе с моей бабушкой, а ещё и Лею с собой прихватит. Мне повезло, на проспекте Мира поймал частника. В Центральной детской школе искусств, по простому, в музыкалке, был как раз в 19:15. Насти не видно. Может ещё не вышла? Через пару минут ожидания, спросил у девочек из танцевальной группы

А Настя уже ушла. Она на пять минут раньше вышла. Сегодня очень домой торопилась, был мне ответ.

Я бегом на улицу, к остановке. До неё метров двести, но видно всё из далека. Насти на остановке нет. Там вообще никого нет. Возможно, девушка уехала только что, раз на остановке никого нет. Иду к остановке.

Вдруг, я вижу, как ко мне, на перерез, из проулка от жилых домов, быстро движутся две мужские фигуры. Нет, не движутся, а просто бегут. Может, не ко мне, оглядываюсь. Сзади никого нет.

Эй чувак, это они мне, тебе, тебе говорят чувак, стой.

Сблизились. Ба-аа! Знакомое лицо. Я вижу, и он меня узнал.

Ну чё фраерок, вот и свиделись, сказал Муха.

Да это был он, и ещё один парень, довольно таки крупной комплекции.

За тобой должок. Бабки, шо мой кореш в шалмане оставил ты прикарманил?

Тут из крайнего подъезда ближнего дома вышла не молодая пара. Они, держась под руки, медленно приближались к нам. Муха на них не обрати ни какого внимания. Не посчитал нужным. А что на них смотреть, старичьё, доходяги. А тут былой обидчик, собственной персоной, прямо в руки сам идёт.

Ввязываться в драку и бить его первым, я не решился. Могу случайно покалечить, и даже убить. Но и пропускать удар, мне бы не хотелось.

Муха, не надо, не начинай, успокаивающе сказал я. Бабки я верну, позже, договоримся

Но Муха был настроен воинственно. Мои примиренческие намерения он воспринял за слабость, и решил поглумиться всласть.

Шапку гони, ухмыляясь, сказал он, и резким движением, почти ударом, сорвал с меня шапку. И бабки все, шо есть с собой гони.

В этот момент пожилая пара поравнялась с нами.

Как вам не стыдно, молодой человек, сказала женщина.

На что Муха достал ножик выкидуху и демонстративно щёлкнул перед ней. Такой прыти от этой уже не молодой пары даже я не ожидал. Мужчина, ловко просунул свою ногу между ног Мухи, провернул её, подцепив ногу противника, и легонько толкнул. Муха, не ожидая такого, плашмя шмякнулся на спину. От такого удара и сотрясения он, на некоторое время, аж потерял сознание. Но этого было достаточно, что бы женщина, ловко перевернув мерзавца на живот, и удушающим приёмом привела в полностью не дееспособное состояние. А через пару секунд такими же ловкими и синхронными действиями нейтрализовали и второго нападавшего. Всё завершилось фиксированием рук сзади полами их собственных пальто.

Вот, как-то так, сказал мужчина, гордо возвышаясь над поверженным врагом.

Военная разведка, Белорусский фронт, сказала женщина. Молодой человек, там во второй подъезд два парня, пару минут назад вели девушку, которая, как нам показалось, не очень-то хотела туда идти.

Второго слова мне и не надо было, я уже и так, на половине фразы, рванул к указанному подъезду.

Милицию мы уже вызвали вдогонку сказали они.

Но этого я уже не слышал. Забежал в подъезд, типовая пятиэтажка, постройки середины пятидесятых. Сразу заглянул вниз, лестница, вход в подвал. Я рванул туда, перепрыгивал через две, а иногда и через три, ступеньки. Внизу темно, лампочки закончились, бреду в темноте, на ощупь. Поворот направо, и упираюсь в закрытую деревянную дверь. Подёргал, снаружи на двери затарахтел висячий замок. Для уверенности и самоуспокоения подёргал ещё раз, и уже собирался уйти, как вдруг Там, за дверью, я услышал сдавленное, толи мычание, толи хрип, но мне этого было достаточно. Одним ударом пробил деревянную дверь. Сквозь пролом в двери вырвался свет, а там, слышно сдавленное женское мычание и мужские голоса. Дверь в подвал, оказывается, была закрыта изнутри на задвижку, а висячий замок, так, только для декорации.

Вошёл, вбежал, влетел, как хотите, передо мной три фигуры, два парня и ещё, не понятно кто, в немыслимой позе девушка. Я даже не сообразил сразу, что девушка не стоит, а подвешена на тонкой бельевой верёвке за руки к горизонтальной трубе, проходящей под потолком. Суки! Они связали ей руки сзади и подвесили за руки на излом, на грани болевого шока. Как фашисты, изверги!, подумал я. Стоящий лицом ко мне парень натягивал и привязывал верёвку, прилаживаясь зафиксировать её так, чтобы зад девушки был высоко задран. Ниже пояса девушка была голая, трусы и колготки спущены ниже колен, пальто, платье или юбка, были задраны вверх. Второй мерзавец стоял на её согнутых в коленях ногах, не давая возможность девушке прокрутиться, и одновременно копался у себя в штанах, намереваясь достать... На шум взламывающейся двери он невольно обернулся и, увидев меня, дёрнулся ко мне, но В одно мгновение я подскочил к нему и с размаху ударил его в голову. Но в самый последний момент, мой мозг выдал команду, только не убивай, и рука задержалась на какое-то мгновение. Удар получился смазанным. Но и этого было достаточно, что бы он тут же рухнул без сознания к моим ногам. Передо мной открылся голый зад девушки, как говорится во всей красе, со всеми анатомическими подробностями. И первым моим желанием было освободить её от этой очень болезненной и унизительной пытки. Я рванул верёвку, мгновенно оборвав её. Потом, одним махом, скинул с себя пальто и укрыл им голые части тела. То, что это была Настя, я даже не сомневался. Узнал я её по коричневому пальто в крупную жёлтую клеточку, и по валяющейся здесь же вязаной шапке.

Этих моих действия было достаточно, что бы мерзавец, который привязывал девушку, сообразил, что к чему, и рванул на выход. Дыба! Это был Дыба, из параллельного, 9А класса. Ах, ты ж, подонок! успел подумать я.

В эту же секунду, за спиной, я услышал топот бегущих по лестнице ног, и грохот падающих тел. Это на лестнице у входа в подвал столкнулись Дыба и сержант милиции. Дыба дёрнулся, попытался ударить сержанта, а потом выскочить из-под него, но тут же, получил резиновой дубинкой прямо в лоб. Далее, удары сыпались на Дыбу как из рога изобилия. Утихомирился сержант только, когда тело этого козла обмякло и расползлось на грязном бетонном полу. Сержант оставил Дыбу и с воинственным видом направился ко мне.

Стоп, стоп, стоп! Я не с ними, я за ней пришёл заговорил я, и примирительно, сдаваясь, поднял руки вверх.

В это время Яся уже размотала верёвку, что петлёй стягивала ей руки и отлепила от глаз и рта приклеенный лейкопластырь. Я и сержант, невольно повернулись на этот звук.

Отвернитесь! прокричала она.

Я не узнал её голос. Сильно хриплый, громкий и надрывистый. Мы, оба , резко отвернулись.

Мерзавцы! Они лейкопластырем заклеивали жертвам рот и глаза, что бы те не могли ни чего видеть, и кричать тоже не могли. Одним движением, Настя, натянула трусы и колготки.

Ты кто, грозно и требовательно спросил милиционер.

Я за ней. Мы должны были встретиться, но она не подождала, раньше ушла

Дальше я не договорил, меня со спины обхватили чьи-то руки и навалились всем телом, девушка прижалось ко мне, и рыдала Я хотел, было, повернуться к ней, но она сильная, она не дала мне повернуться, так и держала меня сзади. Я понял, у Насти стресс, истерика, ей надо выплакаться, но, в тоже время, она не хочет, что бы кто-то видел её такой.

Тут сержант обратил внимание на другого, что лежал у наших ног. Да и я вспомнил о нём. Только бы не убил подумал я. Сержант наклонился, пощупал на шее пульс

Ты его так, спросил.

Он жив, прохрипел я.

Я не узнал собственного голоса.

Да, что с ним будет. Разве, что пару зубов вставных пожизненно. Ха-ха-ха! Да срок за изнасилование.

При этих словах, Настю сильно затрясло и она ослабила хватку. Я развернул девушку к себе и взглянул в её глаза. Моё сердце сжалось, а я утонул в них

Они тебя тронули, твёрдо и уверенно спросил я. Мой тон говорил о всей серьёзности момента.

Нет! Нет, я не далась, я не позволила, затараторила девушка и уткнулась мне в грудь.

Так! Всё ясно. Ясенька, присядь ка сюда.

Я отстранил от себя девушку и усадил на бетонный выступ.

Сержант! Надо договориться сейчас, сразу. Ни какого изнасилования не было. Было разбойное нападение на меня. А девочки, вообще, здесь не было.

Сержант, хотел, что-то возразить, но тут же, я привёл весомый для него аргумент:

За изнасилование ты палку не получишь, эту палку у тебя перехватят старшие начальники или опера из уголовки. А вот за пресечение хулиганских действий и за раскрытие гоп-стопа, тут сразу две палки в твою копилку упадёт.

А если девочка пожалуется, недоумевал сержант.

Не пожалуется. Контакта не было, доказать факт насилия она не сможет, а если скажет, пожалуется, то позору нахватается, выше крыши. Сам подумай. Если мы молчать будем, она нам только спасибо скажет. А что бы от наказания они не отвертелись, оформляй гоп-стоп. Я заяву напишу. И то, что сопротивление при задержании оказывали, тоже напишу. Так что, с отягчающими, получат по максималке. Не отвертятся!

Сержант призадумался

Ты говоришь как опытный юрист.

Всё может быть В будущем, но последней фразы сержант не расслышал.

Дыба зашевелился, приходя в себя, и внимание сержанта переключилось на него. Я пнул Дыбу ногой вбок и сказал сержанту:

Выводи этого, а этому, я указал на второго, вызывай скорую, ему больничка нужна... в падении головой о бетонный пол ударился.

Сержант достал наручники, нацепил их на Дыбу, бесцеремонно приподнял его, встряхнул:

Ну, что очухался, урод, сказал он. А ну, шевели поршнями, пошли на кичу оформляться.

Пока сержант выволакивал упирающегося Дыбу, я украдкой посмотрел на Ясю. Девушка была в шоке, но весь наш разговор она слышала и ни разу не возразила. Лицо белое как мел, по щекам размазанные следы от слёз, глаза тёмные, влажные. Девушка обхватила себя за плечи руками и её мелко трясло.

Настенька, ты как, идти сможешь?

Она немного покивала мне в ответ.

Да, беззвучно прошептали её губы.

Я нежно, деликатно приподнял её.

Вставай, идём.

Девушка встала. И я, придерживая её за плечи, вывел на лестницу, в подъезд. А потом взглянул на неё и понял, что там, внизу, осталась её шапка и шарф.

Минутку, постой, я за твоей шапкой, сказал я.

Опять спустился в подвал. Второй насильник, которому я прочистил мозги так и лежал без сознания. Я легонько перевернул его, осмотрел место повреждения. Переломов нет, на щеке и скуле набухает приличная гематома. Возможно, будет сотрясение, но не критичное Ладно, заживёт, как на собаке. Но тут я вспомнил Глеба Жеглова: Вор должен сидеть в тюрьме (Что я сделал, узнаете позже.)

На выходе из подъезда нас уже ожидала та самая пожилая женщина, Белорусский фронт, которая так лихо обездвиживала бандитов. Она тут же взяла под свою опеку Ясю и нежно, но уверенно увела девушку к себе домой. Ну, как же, пусть Яся умоется, отдышится, и так далее

Иди парень, не волнуйся, я о ней позабочусь тихо шепнула мне женщина.

Во дворе стояла милицейская машина. Муха и его подельник уже сидели в машине, в так называемом собачьем ящике, отсеке для задержанных. И с постными лицами смотрели на окружающих через заднее стекло милицейской машины. Дыбу, наручниками, пристегнули к ручке входной двери в подъезд. Его от страха и стресса трясло так, что даже зубы стучали мелкой дрожью. А от него самого жутко воняло мочой, описался, гад.

Подъехала машина скорой помощи. Врачи, в сопровождении сотрудников милиции, пошли во второй подъезд. Побитого осмотрели. Результат, как я и предполагал, сотрясение мозга средней тяжести, госпитализация обязательна. Его, почти не стоящего на ногах, вывели двое милиционеров и погрузили в машину скорой помощи. Старший милицейского наряда по рации связался с начальством, доложил обстановку, и получил указание: скорую не отпускать, дождаться опергруппу. Но врачи взбунтовались, ждать они не могут, или госпитализация, или они уезжают, и тогда вся ответственность на милиционерах. Пришлось сержанту провести обыск задержанного самому, срочно, прямо на месте. А понятыми взять врача и фельдшера. Мерзавец попытался возражать, но его быстро вразумили. Да, к тому же, он на их ещё и проблевался. Карманы вывернули и содержимое выложили прямо на снег. Среди его карманных вещей я тут же, при понятых, опознал свой кошелёк. (Да, я смошенничал, подсунул ему свой кошелёк. Но вспомните Глеба Жеглова Кто считает, что я не прав, может дальше не читать!) А ещё, у него в кармане были: студенческий билет, две стеклянные ампулы с неизвестным содержимым и пустой одноразовый шприц-пипетка, такой как в армейской индивидуальной аптечке. Всё это описали и сложили в коричневый бумажный пакет из крафт-бумаги. Пока милиционеры выворачивали его карманы, и писали протокол, прибыла опергруппа. Перед тем как отпустить скорую помощь, старший опергруппы, коротко выслушал доклад сержанта, проверил протокол и документы понятых.

Главное! О Насте не было сказано ни слова

Немного позже, в городском ОВД.

Меня, в патрульной машине, вместе с тремя задержанными привезли в ОВД. Муху и второго амбала сразу обыскали и увели в камеру. А обо мне с Дыбой, казалось бы, забыли. Сидим на одной длинной лавке в коридоре, перед аквариумом дежурной части, но на разных концах лавки. Дыба сидит, смотрит в пол, и мелко, нервно трясётся.

Что Дыба, влип, спросил я.

Тихо спросил, так, что бы не привлекать внимание офицера в дежурной части. Молчит гад, только глаза скосил на меня.

Молчишь! Молчи, только выслушай, и на ус намотай. Если скажешь, что вы Настю хотели, то загремишь по сто семнадцатой, и скидки на твоё несовершеннолетие не будет. Посадят, однозначно посадят. Не во взрослую, конечно же, но колония для несовершеннолетних тебе гарантированна. По такой статье и папочка не отмажет. Скажи, что вы на меня напали, без корыстных целей, просто покуражиться хотели. Скажешь, что твой корешь у меня кошелёк отобрал. За что по морде от меня и схлопотал. Для тебя это просто хулиганка. Ты малолетка. Малолеток за хулиганку, по первому разу, не сажают. Всё услышал?

А если Настя пожалуется, заикаясь и трясясь, спросил Дыба.

Не пожалуется Но если ты хоть кому-то, хоть пол слова ляпнешь Помни, сто семнадцатая тебе светит, как лампочка Ильича

Допросы, протоколы, написание заявления длилось до глубокой ночи. Там, во время допросов и оформления протоколов я узнал, что этого, второго насильника, зовут Игорь Ленкин. А фамилия амбала Иванов, просто Иванов Иван Николаевич. Мне фамилия Ленкин ни чего не говорила, а вот на оперов, эта фамилия подействовала, как струя холодной воды

Меня просто так, одного, домой не отпустили. Ведь формально я беспачпортный малолетка. В ОВД, по телефону была вызвана моя мама. И только с ней меня отпустили. Что и как было с другими участниками этого происшествия, я тогда ещё не знал.

Примечание автора.

Статья 117 УК РСФСР от 1960 г. Изнасилование.

31 января 1975 года, за 10 минут описанных событий.

Московская обл. г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, ОВД.

Конец рабочего дня, пятница, Швайнин сидел у себя в кабинете и размышлял: Стоит ли верить этому уроду. Однажды он меня уже подставил. До сих пор всё управление ржёт. И как я ему поверил Наваждение какое-то. Это ж надо, а как складно всё выглядело. Профессор, ведущий преподаватель МГУ, историк, обласканный властью. Не однократно выезжал за рубеж, вполне мог заниматься валютными спекуляциями. Да и эта запись его телефонного разговора, где он обещал обменять немецкие марки, на швейцарские, в любом разумном количестве, с доплатой, разумеется. Ну, что ещё можно подумать, услышав такое. Так стоит ли верить Пожалуй нет.

Швайнин вышел из кабинета, проходя мимо дежурного, привычно поинтересовался текущей обстановкой. И получив ленивый ответ: ... всё как обычно, дежурный наряд на вызове. Чкаловский семь, пьяные подростки хулиганят. Дальше Мент не слушал, не интересно.

Конец рабочего дня, все проинструктированы, если Муха позвонит, мне тут же сообщат. А не позвонит, пусть пеняет на себя. Завтра первый же патруль притащит его сюда, и всё, хватит с ним цацкаться, пусть сидит. А если то, о чём дал наводку Муха свершится, то Андрюша, мой проверенный опер, уже получил указание отследить, отыскать и притащить сюда Ленкина. Возьмём, допросим, а там дело техники сам всё расскажет В прессхате и не таких ломали.

Когда Швайнин добрался домой, было уже около девяти вечера. Дома тихо и пусто. Он дважды был женат, и дважды его жёны сбегали от него. И даже текущие женщины в его доме на долго не задерживались.

Холодно. Нет, не в том смысле, что в доме не топят, а обстановка, жизнь и быт с этим человеком были невыносимые

Швайнин налил в пустой чайник воды, поставил на газовую плиту. Достал из полупустого холодильника полпалки докторской колбасы и два яйца. Сковородку на плиту, масло, яйца, колбаса, вот и весь ужин. Тоскливо. Тоскливо и безрадостно

Ещё год назад дядя свёл его с нужным человеком. Им заинтересовались, его стали продвигать, но потребовались и встречные услуги. Ах, какой он шикарный материал собрал. Имел бы больше веса, как неплохо было бы им воспользоваться. Но в его разномастном ожерелье не хватает одного шикарного бриллианта, Ленкиной. Ленкиной Сусанны председателя городского суда, члена бюро горкома партии, и вообще, серого кардинала в этом городе. Он эту сучку знает с самого детства, одноклассница блин. Первая комсомольская стерва и простигосподи. Ещё со школы её прозвали Ленка, кому я не давала. Так её карьера и строилась. А теперь и дяди нет, и даже посоветоваться будет не с кем

Его размышления прервал телефонный звонок:

Швайнин, слушаю

Товарищ майор, Ленкина задержали эта фраза, как манна небесная свалилась на Мента. Дальнейшее он даже не слышал. Ну, вот, свершилось!, подумал он.

как врачи говорят это примерно на неделю, не меньше, только и смог расслышать Мент, придя в себя от эйфории приятной новости.

Андрюша! Ты даже не представляешь, что ты сейчас сказал! возбуждённо произнёс Мент. И, немного успокоившись, спросил: как там с доказухой.

Всё нормально, взяли прямо на тёпленьком, есть и заява от терпилы, и рапорт он ППС, и свидетели имеются, короче доказуха железобетонная.

Ну, Андрюша! Ну, обрадовал! Ну, молодец и, как будто опомнившись, вспомнив последнюю услышанную фразу, переспросил: и, что ты там про врачей говорил?

Так я и говорю, Ленкин оказал сопротивление, и при задержании, его немного помяли, морда побита и в голове сотрясение. Он сейчас в больнице, и как врачи говорят, пробудет там не меньше недели.

Андрей! чуть не вскричал Мент, ты же сказал, задержали, а он оказывается в больничке прохлаждается! Ты в своём уме! Это же Ленкин! Его уже утром там не будет! Если он мамаше позвонит, то всё, пиши пропало. Она заберёт и спрячет сыночка, и всё всё псу под хвост! А ну живо туда, и если нет ни какой возможности его забрать и посадить, то приставь к нему охрану. Охраняй так, чтобы ни одна падла о нём не узнала. Хоть сам карауль, хоть всех там до смерти застращай, но, что бы мамаша ничего не знала. И ещё, пока я предварительные материалы не просмотрю, дело не регистрируй. Я утром буду рано. Ты всё понял?

Максим Павлович, я понял. Я всё понял. Дело не заводить и к Ленкину никого не допускать.

Не точно Андрюша. Не к Ленкину не допускать, а Ленкина в больничке так изолировать, так охранять, как только могут охранять в Кремле. Что бы ни одна мышь, ни один таракан, который видел этого выбка, не мог никому ничего сказать. Ограничь персонал, застращай так, нет, пусть сутками там дежурят, неделю дежурят, безвылазно. В общем, делай, что хочешь, но если Сусанна Ленкина узнает, где её сыночек, то первым под раздачу попадёшь ты.

В душе Мента, (если у него она есть, конечно же), одновременно переполошенной стаей птиц, метались разноречивые чувства. И радости, и тревоги, и сомнения, и горечи, и снова радости, ну, вот, свершилось!

Из кухонного навесного ящика он достал бутылку Армянского. Не полная, с досадой подумал Мент. Ладно, для меня хватит. Налил себе полный фужер, фужер для вина, выдохнул, и залпом осушил до дна.

1 февраля 1975 года, 8:30,

Московская обл. г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Ночь мне выдалась бессонной и беспокойной. С начала, как голова коснулась подушки, будто провалился в глубокий сон, но уже через час резко проснулся и от накативших переживаний до утра не мог заснуть. Запросил Информационную Матрицу о фигурантах вчерашнего происшествия, но в её архиве не нашлось ни каких сведений, ни о Ленкине, ни о Мухортове, ни о Дыховичном. Совсем ни каких, как будто их не существовало вообще. Фамилия четвёртого была Иванов, хотя даже я понимал, что он в данном случае просто статист. Но, совершенно неожиданно и как будто случайно, Информационная Матрица выдала мне дело Швайнина Максима Павловича. В отделе милиции, его имя, при мне, ни разу не произнесли. И до сообщения Информационной Матрицы, о его существовании, я ни чего не знал. Итого, что я узнал:

Швайнин Максим Павлович 1938 года рождения, майор милиции, заместитель начальника Химкинского ОВД, начальник уголовного розыска. Дело завело региональное управление КГБ при СМ СССР по Московской области, в связи с пособничеством в противоправной деятельности иностранной разведки Дело закрыто в связи со смертью подозреваемого, 19 октября 1975 года. Подробности, вам, приводить не буду, суть и так ясна Но подробности, ОЧЕНЬ! Интересные. Но, что-то мне подсказывало, что Швайнин так просто это дело не оставит, и печальные последствия нас ждут ещё впереди.

Рано вставать я не стал. Не до пробежки. Бабушка уже крутилась на кухне. О вчерашнем мы не говорили. Да, мы вообще ни о чём не говорили. Она только глубоко вздыхала, каждый раз, взглянув на меня. Всё произошедшее, я ещё вчера рассказал ей и маме. Рассказал немного очищенную версию, без интимных моментов и подробностей.

На улице, нет, не на улице, а прямо у подъезда, меня уже поджидали Жека и Зайка.

Ты где вчера был? почти хором, оба, спросили они. Без традиционного: Привет, или хотя бы Здрасти.

И вам, доброго утра, сказал я, и как ни в чём не бывало, пошёл вперёд.

Пройдя пару шагов, я услышал за спиной Зайкин возмущённый голос:

Мишка! Ты чего это

Я остановился, обернулся. Они оба так и стояли на том же месте, и на их лицах было полное недопонимание.

Это мне нужно бы у тебя спросить: Зайка, ты чего Что это за демарш был с твоей стороны вчера.

А ты, что сам не понимаешь, с прищуром, как через прицел, смотрела на меня Зайка.

Я то, как раз всё понимаю, а вот ты, как я видел, нет. Есть моменты, когда чувства надо глушить, как паразитов, и включать разум. А если не получается, то хотя бы слышать, что тебе говорят ближние

Я чего то не догоняю, или как спросил Жека, с абсолютно глупым выражением лица. Мишка, ты где был. Твоя Ма, всем трубки вчера оборвала, разыскивая тебя.

В милиции Пошли уже, а то в школу поздно придём, а поговорить, надо. Но всем вместе.

И мы пошли Но далеко не ушли, на выходе из двора нас поджидали Света и Дюша. Удивительно, но что бы быть здесь, это они шли в противоположную сторону от школы. Значит, Света специально шла именно ко мне.

Привет.

Привет, всем.

Ребята, извините, заговорила Света, мне очень с Мишей надо поговорить. Наедине. Пожалуйста.

Она так умоляюще посмотрела на всех, что ребята, без возражения, повернулись и пошли в сторону школы. И даже Зайка!

Что с Ясей, тут же спросил я, как только ребята отошли.

Ничего? удивлённо сказала Света. Она позвонила мне вечером, очень поздно. Сказала, что в школу завтра не пойдёт. И просила передать тебе большое спасибо. Я, конечно же не поняла за что А ещё просила узнать, как ты, как и что у тебя, и чтобы потом я ей перезвонила.

Пошли

Куда?

Позвоним. На углу нашего дома телефон-автомат. Как раз напротив окон Яси.

И на глазах у недоумевающих ребят мы рванули в другую сторону, к проспекту Мира.

Нас не ждите-е-е! Идите в школу-у-у! крикнул я им уже на бегу.

Подошли к автомату Я опустил монетку

Светик говори ты. Я рядом. Если захочет со мной разговаривать, только тогда передашь трубку. Не настаивай Только если сама захочет, поняла?

Да.

Света набрала Ясин номер. Трубку долго не снимали.

Здравствуйте, а позовите, пожалуйста, Настю.

...

Да.

...

Ясенька, привет, ты надолго приболела?

Мишанька тут, рядом. Я ему всё передала. Дать ему трубку?

Сказал, что всё нормально. А что? Что у вас произошло?

А ты сама спросить не хочешь?

...

Ладно, скажу, хи-хи, я всё так и сделаю, хи-хи, пока

...

Света немного растерянно повесила трубку. И, загадочно улыбаясь, не глядя на меня, пошла вперёд в направлении школы. Я не обгонял её, и не расспрашивал ни о чём, а только терпеливо ждал и смотрел на мою подружку. Вдруг Света, не глядя на меня заговорила:

Настя сказала передать тебе большое спасибо. И Света вдруг остановилась, повернулась ко мне, посмотрела на улицу в обе стороны и поманила меня пальчиком.

Я, не понимая, что ей нужно приблизился. Света обвила мою шею руками, слегка пригнула меня к себе и чмокнула прямо в губы.

Это не я Это Яська просила передать. Хи-хи. Светик задорно улыбнулась и выпорхнула из моих рук.

Светик! Милая моя подружка. Пожалуй, она и есть самая верная, самая преданная из моих друзей. Не та с которой гуляют, развлекаются, целуются или даже спят А та, которой доверяют свои самые сокровенные тайны; та, которая готова ради тебя на всё, даже на преступление; та, которая безоговорочно доверяет тебе всё, всё-всё-всё, и даже саму себя.

До угла Победы и Ленинского шли молча. А я лихорадочно обдумывал ситуацию. И решился

Светик! Пока не пришли в школу, пока нам ни кто не мешает, выслушай, запомни и дословно передай я сделал паузу, передай Алине. Первое. Запоминай фамилии: Мухортов, Иванов, Ленкин и Дымбович. Да-да, наш Дыба из А-класса. Фигуранты вчерашнего происшествия. Всё произошло именно так, о чём она предупреждала. В милиции сидят Мухортов, Иванов и Дыба. Ленкина при мне увезли в больницу. Вечером был вполне себе живой, но у него сотрясение. Надо бы проверить его фактическое состояние. Второе. Майор милиции Швайнин завербован МИ6 в мае прошлого года. Условием вербовки было его продвижение на должность начальника горотдела милиции. Всё, о чём говорили ТАМ, Алина знает, она поймёт, о чём речь, запланировано и спровоцировано его куратором. Его куратор Майк Перкинс. Здесь в Союзе затесался в уголовную среду. Уголовная кличка Юрась. Швайнин имеет компрометирующие материалы на некоторых первых лиц города и не только нашего города. Именно этот компромат и интересует куратора. Местонахождение его тайника записано у меня в учебнике Истории.

Зачем ты мне это говоришь, вспыхнула девушка, не выдержав потока информации.

Это на тот случай, если я не смогу, по какой-то причине, в ближайшее время встретится с Алиной. Запоминай: и я повторил ещё раз всё уже сказанное.

Мишка-а-а, а ты это откуда знаешь? удивление у Светы зашкаливало.

Это не важно. Главное запомни и назови фамилии фигурантов. Доказательства шпионажа в тайнике Швайнина. Адрес тайника у меня в Истории. Всё, всё что услышала, это очень большая тайна и она нам, я задумался, на мгновение, мне, да, именно мне, это может очень сильно навредить. Расскажешь Алине и забудь. Всё, что услышала, забудь навсегда.

Я остановился и посмотрел в потемневшие глаза девушки.

Светочка, милая моя, это всё очень опасно, Будь осторожна. Береги себя. Всё, прекращаем, мы подходим к школе, и нас могут услышать.

И действительно, вся наша компашка ждала нас у ворот школьного двора.

Несколько минут назад,

Московская обл. г. Химки, проспект Мира, д. 20/6, квартира Ястребжемских.

В доме двадцать дробь шесть, на третьем этаже зазвонил телефон.

Мама, я подойду, сказала Настя.

Стой! Не подходи, я поговорю, строго сказала мама. Алло! А, это ты Света? Да, да, сейчас

Это Света. Тебя сказала мама дочери, и передала ей трубку.

Девушка взяла трубку, но подождала пока мама уйдёт на кухню.

Света, привет.

Нет, не на долго. В понедельник буду Ты узнала, что с Мишей. Где он

Нет! Нет! Нет! Не надо! А как он сам

Не скажу Пока не скажу. А что там, в милиции, было?

Нет, пока не могу Главное у него всё в порядке А знаешь, что Скажи ему от меня Большое Спасибо, За всё, за всё! Ну и поцелуй его от меня. Хи-хи.

Ну, всё Светик! Пока! Мишку поцелуй Хи-хи.

Девушка положила трубку и ещё несколько минут с блаженной улыбкой стояла у телефона. А потом, вдруг, как будто опомнилась и побежала в мамину комнату, что окном выходила на улицу Победы. И, украдкой, из-за шторы, стала смотреть в окно.

За окном, на противоположной стороне улицы, высокий, широкоплечий и стройный парень шёл немного позади красивой девушки. Тут девушка остановилась, повернулась к парню, потянула его к себе и, обхватив руками вокруг шеи, нежно поцеловала прямо в губы. Потом смущённо отошла, и парочка продолжила свой путь.

На короткий миг, на лице у Насти, пробежали разные, противоречивые чувства. И радости, и огорчения, и ревности, и озабоченности, но закончилось всё грустным выражением лица.

Настя ещё долго стояла у окна, даже когда её друзья скрылись из виду

Глава 13

1 февраля 1975 года, 11:50,

Московская обл. г. Химки, Ленинский пр. 7.

Милицейская машина въехала прямо в пешеходный проход школьного двора, перегородив его.

Меня забрали прямо с четвёртого урока, с истории. Сопровождала милицейский наряд сама Ниночка. Ухмыляясь и улыбаясь своей стервозной улыбочкой, она сообщила, что милиция приехала за мной и у них есть постановление прокуратуры о моём задержании и аресте. Уходя из класса, я намеренно оставил на парте учебник Истории, а портфель сунул Жеке: Домой мне закинь

Докатился, Петров, ехидно, сквозь зубы процедила Ниночка.

Милиционеры были корректны и беспристрастны. Руководил ими, уже известный мне опер. Это он оформлял тех гопников, Муху и Иванова, принимал у меня заявление, и писал протоколы. Другого, того кто работал с Дыбой я не видел. Я вообще, больше не видел Дыбу в отделе милиции, после нашего короткого разговора у аквариума дежурной части. Когда я выходил из школы невольно обернулся, посмотрел Хоть и шёл четвёртый урок, но во всех окнах классов торчали головы учеников, наблюдая необычную картину. Я взглядом нашёл окна моего класса. Там, так же, были все, но прежде всего, мой взгляд упал на лицо Светы, серьёзное и сосредоточенное. Увидев, что я смотрю, Света приподняла учебник Истории, и легонько качнула головой. Как бы говоря: Мишанька, будь спокоен, я всё помню, я всё сделаю.

Уроки были напрочь сорваны во всех классах, которые окнами выходили на проспект. И ни какие требования, просьбы, уговоры, угрозы, не могли утихомирить учеников. Ещё бы, в школе случилось ЧП, супер ЧП, Бош! Сам Бош загремел в ментовку. Да и учителя понимали, что случилось, что-то страшное. В девятом Б, Римма Марковна, тоже безрезультатно попыталась утихомирить класс, но не могла успокоить даже собственные чувства. Через пять минут бесполезных попыток, она сказала:

Всем сидеть тихо, я на минуточку, узнаю, что произошло, и выходя, уже в двери, добавила: Если будете тихо себя вести, обещаю, всё расскажу.

Да куда там, как только Римма Марковна вышла за дверь, класс взорвался шумом и гамом.

Света, как стояла у окна, когда Мишу выводили из школы, так и осталась там.

Ты всё знала! Ты всё знала и молчала! с надрывом выкрикнула на неё Зайка. Ты, что не могла предупредить, всё рассказать.

Что я знала, удивилась Света.

О чём вы шептались сегодня утром, не унималась Зайка.

Весь класс прекратил шуметь Не то, что прекратил, все замерли, гладя на разворачивающееся действие.

Не скажу, гордо выпрямившись, уверенно произнесла Света. Это не моя тайна.

Тайна! Какая тут тайна! Я видела как вы целовались Все видели.

Да! Целовались! ни сколько не смутившись и не жеманничая, сказала Света.

Шлюха! выкрикнула Зайка, срываясь на истерический крик.

Света покраснела, набрала в лёгкие воздуха готовая ответить на такое оскорбление, но приличные слова в арсенале девушки закончились, а не приличные Света хоть и знала, но не понимала, как бы их к месту употребить. Так и осталась стоять, не дыша и краснея, с набранными лёгкими воздуха.

В этот момент Зайка подскочила к ней и замахнулась, что бы влепить пощёчину, но чья-то ловкая и сильная рука перехватила Зайкину руку.

Э! Подруга! Ну-ка без рукоприкладства!

Сильно и уверенно, Тузя оттолкнула Зайку от Светы.

Да-а-а! Такого от нашей стервочки ни кто не ожидал. Класс замер, если бы в это время в классе летала хотя одна муха, то звук её полёта был бы похож на рёв сверхзвукового истребителя.

Зайка обвела взглядом всех в классе, и не найдя поддержки, выскочила из класса.

Света тоже не выдержала такого стресса, отвернулась к окну и зарыдала. Тузя, ласково, нежно, обняла девушку и тихонько, так, что их ни кто не слышал, зашептала ей, что-то на ухо.

Зайка, выскочившая из класса, неслась вниз по ступеням не видя под собой земли. Чудо, что она ни за что не зацепилась, и не полетела кубарем вниз.

Зайкова! Стой! кто-то окликнул её.

Зайка инстинктивно подчинилась.

Зайкова, куда так несёшься, услышала девушка голос Директрисы.

Зоя остановилась и обернулась. Директриса подошла ближе, почти вплотную. И, увидев раскрасневшееся лицо девушки, сама для себя сделала совсем другой вывод, в корне отличающийся от действительности.

Зайкова, ты в девятом Б комсорг? Ты видела, как милиция арестовала Петрова. Всё, допрыгался, теперь в колонию пойдёт, а потом и в тюрьму. Он у вас ведь комсомолец. Надо бы срочно провести экстренное комсомольское собрание, рассмотреть персональное дело комсомольца Петрова, и принять комсомольские меры, наконец. Сейчас иди, подумай, а в понедельник мне доложишь, на какое число вы назначите комсомольское собрание. Набросай план собрания и подбери выступающих. И смотри, что бы эксцессов не было. Кто там у вас, неожиданно, может выступить в защиту Петрова?

Зайка молчала. От неожиданного поворота событий она онемела. Чехарда чувств и эмоциональных порывов захлестнула девушку.

Зайкова! Очнись! Дело серьёзное, не унималась Директриса.

Хорошо! Будет вам собрание, стиснув губы и уставившись в пустоту, проговорила девушка. Я пойду, Нина Алексеевна.

Тем временем гомон в классе понемногу усиливался. Класс, в обсуждениях случившегося, стал медленно, но уверенно разделяться на группы, сочувствующих, осуждающих и любопытных. Последних, как это ни странно было значительно меньше. А вот сочувствующие и осуждающие Свету делились строго пополам. По началу Свете не было до этого ни какого дела, она словно выбыла из действительности, из текущего времени. Но потом, по мере того, как девушка стала успокаиваться, до неё вдруг донеслась суть разговоров Какое вам дело, до того, влюблена ли я в Мишу или нет, я и сама не знаю. Люди-и-и! О чём вы! Да если я влюблюсь в Мишу, я сама на весь Мир об этом прокричу! Громко! Громогласно-о-о! так думала Света. А сейчас спасать Мишу надо, помогать ему Как Ой! Алина!

И девушка пулей выскочила из класса, чуть не сбив входящую в класс Римку, Римму Марковну.

Света, ты куда! Что случилось?

Римма Марковна вошла в класс. Класс замер.

Римма Марковна, все на нервах, ласково и подхалимски заговорила Тузя, вот Верховцева и не выдержала. А можно я за ней схожу, может ей помощь нужна, подлащивалась Наташа.

Да, да, Наташенька, сходи, участливо согласилась Римка.

Тузя нагнала Свету уже на первом этаже, почти у гардероба. Но гардероб посреди уроков закрыт. И нужна веская причина, что бы техничка его открыла. Света разочарованно посмотрела на висящий замок.

Светка, да брось ты. Не стоит так расстраиваться из-за одной ревнивой дуры и толпы придурков, успокаивающе заговорила Наташа.

Да при чём тут это. Наташа, мне Мишку спасать надо. Мне к Алине срочно нужно, заговорила Света. И Тузя вдруг увидела, что есть обстоятельства, которые выше сплетен и эмоций.

Так ты не расстроилась из-за этих дебилов Ну Светка, ты Железный Дровосек. Молодец.

Тузя прониклась искренним уважением и гордостью за такую одноклассницу.

Так тебе с уроков слинять нужно? На законных основаниях

Да! чуть не прокричала Света.

Да без проблем. Чем могу, помогу. Только ты не обижайся

И Тузя, не дав девушке опомниться, возразить или согласиться, как ударит её открытой ладонью в нос. Удар был быстрый, резкий, но не сильный. Так, что Света не успела ни испугаться, и не почувствовала даже сильной боли. Бах! И тоненькая струйка крови потекла из носа. Тузя мигом выдернула из своего кармана носовой платок и прижала им нос девушки.

Держи, только голову не запрокидывай. Запрокидывать голову, это не правильно. Держи, я сейчас, сказала Наташа, мигом выскочила на улицу, зачерпнула горсть снега, вернулась и приложила снег к носу.

Пошли в мед пункт. Сейчас тебя отпустят.

Гениально проговорила как смогла Света с зажатым носом.

1 февраля 1975 года, 08:30

Московская обл. г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, ОВД.

Швайнин только вошёл к себе в кабинет, бросил на стол коричневую картонную папку и плюхнулся в большое кожаное вращающееся кресло. Гордость хозяина кабинета, на зависть даже его начальников. Как вдруг, без стука, в его кабинет фурией влетела Сусанна Ленкина.

Макс! Ты совсем охл! Ты, что сука творишь раздался высокий и сильный голос женщины.

Хозяин кабинета только успел довернуться в кресле в её сторону и от неожиданности, и невольно подкатившего страха, вжался в спинку. Высокая худосочная женщина упёрлась руками в подлокотники кресла, склонилась и пристально смотрела на Мента. Ещё молодая, но умудрённая жизненным опытом женщина, на вид выглядела лет на сорок. Короткая стрижка крашенная в пегий, пепельно-русый цвет, лицо дряблое, но ухоженное, плоское и вытянутое, как у селёдки. Одета в длиннополое пальто светло-серого цвета, очень! элегантное. Носок сапога она поставила на край сидения кресла между ног мужчины, прижав его причинное место.

Ты, что там за цирк в горбольнице устроил. И где этот козёл, что посмел Игорька ударить.

Швайнин набрал в лёгкие воздуха, шумно выдохнул, и постарался справиться с волнением. С первого раза не получилось. Ещё попытка Увенчалась частичным успехом.

Гражданка Ленкина, начал он, серьёзным официальным тоном, ваш сын, вчера, совершил тяжкое преступление, был задержан с поличным и оказал сопротивление сотрудникам милиции, за что к нему и была применена мера принудительного характера.

Макс! Ты кретин! Я сейчас к тебе применю меры принудительного характера.

И Сусанна, слегка, носком сапога надавила на

Мент вскочил, сбросив ногу женщины, и вскрикнул:

Сусанна!... и через секунду, справившись с волнением, продолжил, Гражданка Ленкина! Повторяю, ваш сын задержан и он не успел договорить.

Макс!! Ты, что тут лепишь. Какой на хрен задержан, его ещё вчера привезли в спецсанчасть МВД с тяжёлой черепно-мозговой травмой. И если сейчас, этого козла, который ударил Игоря, не посадят в КПЗ, то через час туда сядешь ты. Что-что, а сажать я умею.

Это был удар, прямо под дых, у Мента аж дух перехватило. Мозг отключился и перестал соображать. Швайнин рухнул в своё кресло и машинально открыл принесённую с собой папку. Он больше не слышал криков, приказов и угроз Ленкиной, он просто перебирал сложенные в папку листы.

Вот протокол задержания, стоп!, а Мухортов здесь каким боком Вот раппорт сержанта ППС. А вот и протокол задержания Ленкина и Дымбовича А где же баба Андрюша говорил, что есть и пострада, ох! Ни фига себе! Я вчера пропустил мимо ушей, не пострадав-ШАЯ, а потерпев-ШИЙ мужчина. Значит дело совсем не об изнасиловании! Бля! Ленкина сейчас меня размажет, в пыль, в порошок сотрёт. А она это может! так думал Швайнин.

Так, Сусанна! Дай разобраться. Видишь, я только на работу пришёл.

Ленкина замолчала, пристально глядя на Мента.

Макс. Через час. Приеду, проверю. Сама в КПЗ зайду. Если понадобится где-то что-то ускорить, обращайся. Я умею придать ускорения

Когда Ленкина вышла из кабинета, Мент на своей шкуре понял, что такое Меч Фемиды. Какой страх обуревает обречёнными, когда он заносится, и какое облегчение испытывают помилованные, когда Меч опускается.

(Не большое отступление назад).

31 января 1975 года, 19:45

Московская обл. г. Химки.

РАФик скорой помощи отъехал от дома номер семь по улице Чапаева. Сирену не включали, а зачем, случай не терминальный, да к тому же ещё больной почти потенциальный преступник. Не заслужил он таких почестей, чтобы под фанфары ездить. Врач и фельдшер непринуждённо болтали между собой, водитель, слушая их болтовню, спокойно и уверенно вёл машину. Повернули на улицу Маяковского, как вдруг, резкий окрик: Стой!, заставил водителя резко затормозить. Ни врач, ни водитель, ещё не поняли, что случилось, и кто это кричал. Но сдавленный хрип женщины фельдшера заставил их обернуться и посмотреть, что происходит в отсеке для больных. А там, тот, кто ещё несколько минут назад лежал в полуобморочном состоянии, крепко держал женщину за горло и к её глазу приставил медицинский скальпель, который вынул из походного ящика с инструментами и медикаментами.

Городская связь есть, спросил мнимый больной у врача, указывая на трубку рации.

Нет, ответил дрожащий врач, только с диспетчером.

Вырви трубку из рации, приказал тот. Живо!

Врач нервно стал дёргать за шнур. Но эластичный и крепкий шнур не поддавался. Не сразу, но получилось, сначала из корпуса рации выскочила резиновая манжета шнура, а затем и шнур стал обрываться по одному проводочку, за каждое дёргание.

Поехали! крикнул он на водителя. Включи мигалку, здесь налево, и на разворот, по Маяковского прямо, командовал он.

Так, по командам этого мерзавца, машина скорой помощи въехала во двор нового элитного дома в Новых Химках.

Водила и ты, он указал на женщину, остаётесь в машине, а ты, он указал на врача, если пожалеешь эту бабу, и сделаешь всё как надо, то я её тоже не трону. Этот дом, второй подъезд, третий этаж, квартира шестьдесят восемь, спросишь Сусанну Романовну. Скажешь, что её Игорь здесь внизу в машине скорой помощи, пусть выйдет.

1 февраля 1975 года, 09:00

Московская обл. г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, ОВД.

Кто! Кто из вас, идиотов его ударил, орал на ППСников Мент. И угораздило же вас избить, но не задержать сыночка Ленкиной. Кто? Кто, я вас спрашиваю?

Это не мы, это потерпевший наверное лепетал перепуганный сержант. Он видно когда от бабы своей его защищал Короче, я не видел, кто, но когда я вошёл в подвал, там уже этот Ленкин лежал, распластавшись на полу.

Как ты сказал? Бабу свою защищал. А где же баба. Что-то я не внатуре, не по документам, её не наблюдаю.

Сержант потупился, опустил голову вниз.

А ты Андрюха, как ты мог эту бабу упустить, ты же знал, что он на баб охотится. А в больнице, что за косяк. Ты что не мог сразу узнать, что Ленкина в горбольнице нет, и ни когда не было. Ты, что там за Сталинград устроил. Мне уже из исполкома звонили. Да если бы там Ленкин и был, то после такого штурма Берлина, нас бы так или иначе уже всех бы в стоило поставили и имели бы во всех позах. Да и так имеют, только мы то с этого ни чего не имеем.

Мент пыхтел срываясь на подчинённых.

Так, живо писать всем раппорта и объяснительные, поминутно, посекундно описывая все фактические события вчерашнего вечера. Без лажи, без пижа. Всё понятно? А ты, он обратился к старшему оперу, сейчас же, едешь на станцию скорой помощи и притаскиваешь всю бригаду, и врачей, и водилу. И крутишь им бейцы, как, где, что и почему этот Ленкин не доехал до больницы. И если есть там состав, или хоть намёк на состав, то сажаешь всех. Пусть лучше сидят у нас, а потом посмотрим. Ты Прилукин, он обратился к другому оперу, дуй в прокуратуру, там выпрашивай, вымаливай, уламывай, короче, делай, что хочешь, но что бы они дали постановление о задержании и аресте этого Петрова. А потом, берёшь наряд вновь заступивших ППСников, находишь и притаскиваешь его сюда. И в КПЗухе, что бы он один сидел. Проконтролируй лично, до самого закрытия камеры. Головой отвечаешь. Если не будет в камере этого говнюка, мы сами там в скорости окажемся. Всё. Бегом! Бегом! Выполнять.

Мент дождался, когда за последним посетителем закроется дверь, снял трубку и набрал номер.

Роман Александрович, доброе утро. Швайнин. Побеспокою вас немного

Ах, Сусанна Романовна вам уже звонила. Да! Дело очень щепетильное. Не хотелось бы лишней огласки.

Спасибо! Спасибо, Роман Александрович. С вами всегда очень приятно работать.

Всенеприменно! Если всё уладится должным образом Я ваш должник.

И вам доброго дня, Роман Александрович.

Ну, хотя бы здесь есть взаимопонимание, подумал Мент.

1 февраля 1975 года, 12:20.

Московская обл. г. Химки, Ленинский пр. 7.

Две девушки выскочили из ворот школы и помчались в сторону проспекта Мира. Совсем не к дому Светы.

Сюда! крикнула Тузя, уводя Свету во дворы и проходы между домами по кратчайшему маршруту к остановке автобуса или троллейбуса.

Постой! Надо Алине позвонить. Вдруг её в прокуратуре нет. Только время зря потеряем.

Телефон-автомат нашёлся не сразу и, слава богу, он ещё оказался в рабочем состоянии. Позвонила. Алина была на месте. Света по телефону ни чего не стала рассказывать. Да и не смогла бы, всё равно, при Тузе, что-то толком рассказать. Сказала просто дело срочное, очень срочное. Надо помочь Мише. Всё. Сейчас буду

1 февраля 1975 года, 12:35.

Московская обл., г. Химки, ул. Маяковского, д. 30.

Алина молча слушала рассказ сестры. Та очень подробно излагала известные ей факты и события прошедшего дня. Фамилии и некоторые важные моменты Алина тут же записывала на листочек бумаги. Но, как только Света назвала фамилию Швайнин, Алина резко прервала сестру и скомандовала:

Стоп! Молчи Светка. Ни слова больше, показала пальчиком на стены и приложила палец к губам.

Светик, пойдём-ка, по обедаем. Здесь недалеко в универсаме кафетерий есть.

У входа в прокуратуру их поджидала Тузя. Девушка от нетерпения и нервняка аж дорожку протоптала на свежевыпавшем снегу. Увидев выходящую Светку и её сестру, Тузя рванула к ним.

Наташа, мы не договорили, сказала Света, извиняющимся тоном, там внутри обстановка не подходящая. Мы идём в кафешку. Дай нам по пути поговорить. А там, в кафешке, к нам присоединишься.

Сёстры пошли вперёд, а Тузя, сделав демонстративно обиженное личико, поплелась следом. Но в душе она прекрасно понимала, что так нужно, так и должно быть. И вообще, Наташа была рада, была счастлива, хоть как-то помочь Мише. Одно дело публичные склоки и подколки, другое: реальные дела, реальная помощь.

За время пути Света уложилась точно, всё успела рассказать, и передала Алине книжку, Мишин учебник Истории.

В кафетерии посетителей было не много. Девушки заняли дальний столик у окна, принесли туда по креманке мороженого, пирожные, две чашечки кофе, Наташа взяла себе сок. Пока младшие поглощали лакомства, старшая сосредоточенно просматривала учебник. И ещё, по ней видно было, что она усиленно обдумывает предстоящие действия.

Минут через десять, Алина, достала из сумочки маленький блокнотик и стала, что-то записывать. Записала и один листочек вырвала.

Так девчонки, готовы Мише помогать.

Без вопросов, сказала Тузя, кого идём убивать?

Не надо ни кого убивать, пока, сказала Алина, и продолжила: Первое; нужно, как-то пробраться в больницу и узнать состояние здоровья этого Ленкина. Только, очень бы хотелось, узнать не официальный бюллетень, а что с ним реально.

Это вообще без проблем, тут же отозвалась Наташа, у меня там Короче пройду в нашу больницу в любое время дня и ночи. Если надо у самого Ленкина пощупаю его потенцию. Хи-хи.

Света и Алина с удивлением посмотрели на Тузю, но поверили.

Второе. Вот адрес и описание места. Надо проверить, реальный ли это адрес и есть ли там такая дверь. И вообще, что там есть вокруг. Мне, как взрослой девушке будет как-то подозрительно бродить по подвалам. Да и вам молодым девушкам это уже не прилично. А вот если ваши мальчики спустятся в этот подвал и всё осмотрят, это будет очень хорошо, и ни у кого не вызовет подозрения. Самое главное, там ни чего не трогать, ничего туда не приносить, и уж тем более, ни чего оттуда не забирать. Ну, что Светик, справишься?

Да-а, как-то неуверенно ответила Света.

Справится-справится! уверенно ответила Наташа. И взяла из рук Алины листочек с адресом и описанием места. Прочитала. Я так понимаю, место это какое-то секретное, уточняющее переспросила она.

Да. Не нужно, что бы этот адрес и место узнали, преждевременно, не желательные люди.

Тогда так, Наташа протянула листочек Свете, читай и запоминай.

Света прочитала, вернула листочек Наташе. А та, достала из бокового карманчика портфеля коробок спичек, положила листочек в пустую креманку из-под мороженого, и подожгла.

Вот, как-то так

Замечательно, сказала Алина. Девчонки, выше нос. У нас всё получится.

Девушки засобирались.

Алина, а ты куда, спросила Света.

Для начала надо с Мишей повидаться, мне, как работнику прокуратуры беспрепятственный допуск в ОВД.. Тем более, что он мой подведомственный. Малолетка блин, Алина саркастически улыбнулась, но другие девушки этого не заметили, а если бы и заметили, то всё равно не поняли.

1 февраля 1975 года, 13:20

Московская обл. г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, ОВД.

Принцесса! А ты, что здесь делаешь?

Бля! Только не этот, невольно вырвалось у Алины, когда она услышала за спиной мерзкий, противный голос. Голос своего коллеги, старшего следователя прокуратуры Аристархова Вениамина Игоревича. Фу! Какая мерзость. И эта тварь ещё домогалась залезть ко мне в постель. Да я бы с ним на один гектар рядом пость не села, подумала Алина.

Веник, отвали, не до тебя сейчас.

Бежишь к своему малолетнему пахарю. Зря торопишься, Алиночка.

Алина от такого откровенного и грубого хамства аж опешила, остановилась и повернулась к этому От неожиданности она только открыла рот, что бы, что-то сказать, но не смогла, горечь обиды задушила её горло.

Что, думаешь в нашем большом, в кавычках, городе, как и во всей Москве, ты невидимка. Ошибаешься. Ты принцесса, девочка видная. Такая бдь как ты видна каждому сексоту, и каждая сексука готова на тебя стучать. Где ты, с кем ты, и в каком ты виде домой возвращаешься.

Этот козёл так мерзко ухмылялся, что Алине очень захотелось врезать ему по морде, но сдержалась. Из последних сил. Она развернулась, что бы идти дальше по отделу милиции, но

Не торопись. Это мне расписали это дело. И я уже распорядился, даже близко не подпускать тебя к ОВД. То, что ты здесь, чистая случайность. Сейчас вставлю дежурному и тебя выкинут отсюда как суку с течкой из псарни.

Это было последней каплей терпения. Алина развернулась на месте и с разворота влепила по хамской роже со всех сил.

1 февраля 1975 года, 13:40

Московская обл. г. Химки, не далеко от павильона Пиво-Воды.

Рука болела, горела огнём, а Алину душили слёзы. Она шла по улице прочь от ОВД и не знала куда идёт. Просто шла вниз, вдоль улицы, к каналу

Мелкий колючий снег лепил в лицо, ветер дул с канала, раздувая насыпанные сугробы. Алина шла, не разбирая пути, не смотря на мимо проезжающие машины, по среди проезжей части. Шапка в опущенной руке, шуба на распашку. Слёзы застилали глаза. Она не слышала ни сигналов проезжающих машин, ни окрика капитана милиции.

Стой! Сумашедшая, в который раз уже крикнул Васильилич и, подбежав, выдернул Алину из-под очередной проезжающей машины. Куда прёшь дурашка! В такую метель они тебя не видят.

И, взглянув в лицо девушке, Васильилич поразился:

Алина Сергеевна!?... Это вы?... У вас, что-то случилось.

Он евоАх!... Ах!... евопосадили я сквозь рыдания и всхлипы девушка толком ни чего не могла сказать. У неё была истерика.

Идёмте ка со мной, Алина.

И участковый, нежно, подхватил девушку и повёл к павильону.

На правах завсегдатая и, вообще, своего, Васильилич провёл и усадил Алину за выгородкой.

Зина, плесни на донышко в рюмочку, девушку в чувство привести.

Через минуту, Алина, даже не поморщившись глотнула грамм тридцать и автоматом поставила рюмку на стол. От слёз и снега, косметика расплылась и размазалась девушке по лицу, но она этого не чувствовала и не замечала. Ей было безразлично

Алина Сергеевна! Если это, что-то личное, то лучше ещё рюмочку и домой, выплакаться и отоспаться. Я провожу. А если другое, то может расскажете, а я чем могу тем и помогу, Васильилич застыл в ожидании

Алина, вроде как и успокоилась, но только попыталась сказать:

Мишку, Ах-ах, Мишку задержали Ах-ах, всхлипывая проговорила девушка.

И, надо же, Зина хоть и была за прилавком, но всё равно, услышала.

Мишку? Мишеньку! выскочила она из-за прилавка.

Да-а-а У-у-у опять стала завывать Алина.

Напряжение, накопленное час назад вырвалось наружу. Это при девочках она держалась, но Алиночка, ведь, не железная.

Вася! Иди-ка ты к прилавку, и по успокаивай изголодавшихся. У меня небольшой перерыв, и тихонько ему шепнула. Нам пошептаться нужно.

Пятнадцать минут женщины сидели за бутылкой Армянского и делились своим, сокровенным. И только когда напор страждущих остаканиться грозил перерасти в откровенный бунт, Зина вышла из-за выгородки, и разрядившись в посетителей гневной тирадой, принялась за работу. Очередь быстро конфигурировалась и в течении короткого времени рассосалась.

Вась, слушай сюда! Это сестра Мишиной девушки. Вчера на него с девушкой напали хулиганы. Он отбился от них, но крепко приложился к одному. Тот в больницу загремел. И как назло, побитый, оказался сыночком Ленкиной

Ленкиной?? ошарашено, удивлённо переспросил Васильилич.

Сегодня Мишу арестовали, и посадили. А Алина ни чем помочь не может. Её следователь распорядился в ОВД не пускать, Зина, по заговорщицки зашептала: Но я вижу сестра тут ни при чём. Она сама к нему не ровно дышит. Даже очень

А ты?

А что я? А что я? Он мне почти в сыночки годиться затараторила женщина.

Хорош сыночек, деточка, блин, метр восемьдесят с лишком. Ладно, всё это бабские сопли, поплачет успокоится. А Мишку вытаскивать нужно. Пойду я. Меня то из ОВД ни кто не выгонял. Схожу, послушаю, поспрошаю Скажи Алине, пусть дождётся.

1 февраля 1975 года, 14:35

Московская обл. г. Химки, павильон Пиво-Воды.

Раскрасневшийся и возбуждённый Жека вбежал в торговый зал.

Зинаида Викторовна, Зинаида Викторовна, зачастил он, я сегодня вам очень нужен, а то у меня очень важное дело. Ой! Здравствуйте, как бы опомнившись, поздоровался он. И увидев за выгородкой Алину, удивившись, сказал: Алина-а-а! Вот уж не ожидал. А тут на улице Светка и Дюша меня ждут. У нас дело есть! Срочное и очень важное. Так я пойду

Ну, это у Зины отпрашивайся, сказала Алина, а Светку и Дюшу позови сюда.

За прошедшие пол часа, Алина выплакалась, умылась и привела в порядок мысли и макияж. Спасибо Зине, она гостеприимно предоставила Алине своё покровительство.

Светик и Дюша, приглашённые Жекой, зашли в павильон, и очень удивились, увидев здесь Алину.

Странное место встречи, сказала Света.

Ни чего странного, были бы друзья, а место встречи найдётся, ответила Алина. Женя, Андрюша, это я просила Свету к вам обратиться с такой странной просьбой.

Ни чего странного, Светка сказала, что это поможет Мишке. Так мы без лишних вопросов, всегда ЗА!, отозвался Жека.

Тогда выслушайте инструктаж из первых рук, Алина сделала паузу, и продолжила: Там, куда вы пойдёте, может быть тайник нашего врага. Самое главное, будьте осторожны. Это место может быть под наблюдением. Надо пройтись так, чтобы не показать вашего интереса именно к этому месту. А обнаружив в подвале металлическую дверь с надписью: Водоколлектор, пройдите мимо, ни как не показывайте, что эта дверь вас хоть как-то заинтересовала. Дальше, желательно посмотреть, есть ли там второй или запасной выход, закрыт он, не закрыт. Есть ли возможность ещё как-то попасть в этот подвал. Света, ты в подвал не пойдёшь, твоя задача осмотреть всё вокруг этого дома. Есть ли места, откуда можно втихаря, незаметно наблюдать за входом в подвал. Если есть дом напротив, внимательно смотри за окнами. Может так быть, что кто-то наблюдает за вами из окон. Очень прошу вас, ребятки, будьте осторожны. Ну, всё, встречаемся здесь.

Во, класс! Это будет наш штаб по борьбе с ментовским беспределом, сказал Жека, выходя из павильона. (И хорошо, что Алина его не слышала.)

1 февраля 1975 года, 14:45,

Московская обл. г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, ОВД.

Мент сидел у себя в кабинете, и в который раз уже, перечитывал документы.

Так, получается, что этот Петров, влез в мою комбинацию и так похабно всё испортил, думал Мент. Вот если бы не Петров, сидел бы сейчас этот Ленкин передо мной, пускал бы сопли и писал чистуху. И девка была бы на месте. И старики-свидетели Всё было бы в масть, если бы не Петров.

Младший сержант из суточного наряда ввёл в кабинет Муху.

Задержанный Мухортов доставлен, доложился он.

Заводи, сказал Мент, не поднимая головы.

Хотя, задержанный был уже в кабинете, а всё сказанное лишь формальность, заведённый ритуал.

Сержант, свободен

Мент не поднимая головы на Муху:

Ну, что Мухортов, продолжим наш недавний разговор. Тут по совокупности эпизодов, у тебя на пятёрку с хвостиком набежало.

Гражданин начальник, а гражданин начальник, не надо а? Муха вопрошающе смотрел на Мента, пытаясь понять, это его опять на стук разводят, или всё, швах! дело серьёзное.

Я тебя предупреждал, тут Мент поднял глаза на задержанного, ещё один залёт и ты сядешь. Вот, теперь пеняй на себя. Следователю материалы готовлю.

Ах, ты ж сука ментовская, подумал Муха, опять из меня падлу тянуть будешь. Если бы дело открыл, то разговоры бы не разговаривал.

Может не надо, а гражданин начальник, без особого энтузиазма стал канючить Муха.

Ладно, последнюю карту сдам, подумал он, авось проскочит, авось эта в масть ляжет.

Гражданин начальничек, а гражданин начальничек, ты жмуром, что в парке в начале месяца нашли, интересуешься.

Мент поднял на Муху вопросительный взгляд. Но Муха молчал, таким же взглядом оценивал свои шансы.

Ну, чего замолчал, говори, раз рот открыл.

А какой мне резон говорить, ты ж дело следаку отписал. Вот ему и скажу.

Вот и скажи

Мент нажал кнопку вызова и младший сержант тут же появился на пороге.

Э-э-э! Гражданин начальник! Я всё скажу. Не надо, не уводи

Мент махнул рукой и сержант тут же удалился.

Только дело не заводи и следаку не передавай, а то не выгорит у тебя и на этот раз ничего.

От упоминания его, ментовских, неудач, Швайнин подхватился, подскочил к задержанному и нервно замахнулся на него, но в последний момент придержал руку. А Муха, невольно, скрутился и прикрыл голову руками.

Сдают нервишки у Мента, подумал Муха. Это плохо. Сорвавшийся с катушек мент, плохой мент, он безжалостен, закрутит гайки по полной.

Ты помнишь в начале месяца, тут в парке жмура нашли. Это за него по осени тебя люди попросили. Ксиву ты ему тогда и подмахнул

Короче! рявкнул Мент, окончательно выведенный из себя.

Да, было такое. В сентябре, нужный человек, по рекомендации от его дяди, попросил оказать некоторые услуги. В данном случае, он попросил, без особой проверки, только по справке об освобождении, оформить паспорт на некоторого гражданина. И штемпель о прописке поставить без заморочек. А в январе, нашли этого гражданина в парке, как говориться, не совсем живого, да с полным набором улик о его противоправной деятельности.

Да куда ж короче. Я знаю, кто жмура замочил.

Муха! Ещё раз, дашь мне повод усомниться в твоей правдивости, я обозлюсь и все висяки по городу на тебя навешаю. Говори! прикрикнул Мент.

А чо говорить, чо говорить! Ну, увидал я этого чувака вчерась и хотел за ж взять, да уж больно шустрый, падла, оказался. Чуть не ускользнул. А твои архаровци меня, заместь его, повязали и гоп-стоп пришили.

Кто? Не тяни Муха кота за Ты, что раньше не мог сказать.

Так я ж не знал, чо за фраер. Думал может из блатных. А то ты сам знаешь сдать блатного, шо на крышке гроба своего расписариться.

А ты не сдаёшь?

Ть-фу, ть-фу, ть-фу! Гражданин начальник! Пока бог миловал.

Муха! Кто!?

А я шо не сказал? Та в соседней камере сидит, в одиночке. Тот шо весь этот кипиж замутил.

Ты, сука, что сам это видел, Мент не выдержал и ухватил Муху за грудки.

Если, надо, то скажу шо сам видел.

Надо, Муха. Ой, как надо! Мент опустил руки. Если все факты и обстоятельства сойдутся, я тебе, Муха, папочку с твоими подвигами подарю. Будешь детям сказки о себе на ночь читать.

Мент обошёл стол и сел на своё место. Взял ручку, блокнот и приготовился писать.

Слушаю сказал он.

Ну, так Бухал я у Надьки тогда весь вечер, аж до утра бухал. Под утро вырубился, а как проснулся, такой сушняк на меня напал, что невмочь. Выполз опохмелиться. Иду от Надьки до станции, там или у Зинки, или на железянке у Феликса всегда перехватить бухла можно. На крайняк мотор тормознуть можно

Муха! По делу говори.

Ну, таки я по делу, шоб понятие было, чё, де, кода Иду, значит я по парку, а впереди меня, ну этот чувак, шо сидит, идёт, а впереди него баба такая, центровая Ну, меня хоть и сушняк душит, иду за бабой секу, а она шасть в боковую аллейку и тот, шо сидит, тоже за ней. Ну, думаю фраер запал. А они так до дворницкой дошли, а там этот дворник, стал к бабе цепляться. А, тот шо сидит, на дворника бочку погнал. Ну, до мордобоя дошло. А мне по барабану, я шо мордобоя никогда не видел. Я и пошёл дальше. Пока обходил ДК, вижу баба расхристанная бежит, а чувак, тот шо сидит, там, у дворницкой, дворника ногами месит. А когда назад с бухлом шёл, секу, а там уже ментов как грязи, ой! Извиняюсь! Подошёл, вижу, дворник в отрубе полном лежит. Милиция вокруг суетится, ну типа свидетелей ищут. А мне светится не охота, да и трубы горят. Сам понимаешь, начальник Так я не стал дожидаться, шо меня выдернут, я и смылся. Всё.

Мент призадумался.

Лажа! через минуту выдал Мент. Ты гонишь Муха. Не бьётся с фактами. Чем, по твоему, он его замочил.

А я, шо знаю. Мордовал он его знатно Всю морду в фарш замесил.

Муха! Ты мудак! Какой фарш. Там всего один удар был.

Чё

Ни чё! Ты где стоял, когда началась драка.

Я, это у ДК был.

И тут не бьётся с фактами. От ДК место убийства ни как не видно.

А что за баба, как выглядела, в чём одета.

А я чё помню, да и темно там было

Тут Муха замолчал, надулся и сжался весь, понял, что ляпнул не впопад.

Ладно, со следаком и делом на тебя, я пока повременю. Но ты сядешь. Сегодня же На пятнадцать суток, за хулиганство в общественном месте. А над твоей лажей надо ещё поработать. Сделаем так Ты сейчас всё это напишешь, я почитаю и если, что не так, подправлю, а ты начисто перепишешь. И запомни хоть слово, хоть пол слова, хоть кому скажешь о нашем уговоре

1 февраля 1975 года, 17:45.

Московская обл. г. Химки, павильон Пиво-Воды.

Конец рабочего дня, наплыв посетителей сумасшедший. Но, как всегда Зина вертелась и всё успевала. Только удивляться приходится её хваткости, сноровке и быстроте.

Алина уже пол часа, как вернулась от Лидии Сергеевны. Плохо быть носителем плохих известий. А Алина явилась в дом своего любимого мужчины именно таковой. Она надеялась, что плохую весть принесёт кто ни будь другой, из школы позвонят, или из милиции. Но Что случилось, то случилось. Может так и к лучшему. Мама Миши, даже не дослушав до конца, пыталась рвануть прямо в тапочках в милицию. Пришлось Алине выступить психотерапевтом, медсестрой и квалифицированным юристконсультом одновременно. Рассказать ей все её права и юридические тонкости процедуры органов дознания. Главное, сказала Алина, если ей дадут возможность встретится с сыном, надо передать Мише, чтобы он ни каких показаний не давал, и ни чего не подписывал. Его друзья всё передали и, теперь, перспективы у Миши очень хорошие. Но маме, встретиться с Мишей не дали. Сказали, что вызовут повесткой в установленном порядке. Алина, конечно же это ожидала, а вот для мамы это было полнейшим ударом. Пришлось вызывать лёгкую кавалерию, в виде своей мамы, мамы Даши. Помощь явилась вовремя, и оказалась весьма эффективной. Так, и оставила Алина маму Миши со своей мамой. Как говориться в надёжных руках.

Потом, Алина позвонила Насте. Поговорить толком не получилось, но, даже не договаривая всё, как было, Настя передала суть произошедшего

Алина пришла в павильон Пиво-Воды, но там пока ни кого не было. Света с мальчиками ещё не возвращалась. Не было ни Наташи, ни Василия Ильича. Что бы хоть как-то унять волнение, девушка взялась мыть посуду. Зина не возражала. Весь день Зине, некогда было посуду помыть, у неё запарка. И такой красивой посудомойки, да ещё и в прокурорской форме, эти стены никогда не видели

Первыми явились ребята, Света с мальчиками, и их информация была обнадёживающая. Всё, как писал и говорил Миша, всё подтвердилось. Потом пришла Наташа. А вот её рассказ очень озадачил Алину. А узнала Тузя очень много. Первое, самое удивительное, в горбольницу Ленкина не привозили, но вот этого, кажется, и милиция не знала. Вечером, они блокировали все входы и выходы из третьего корпуса, и так дежурили до утра, ни кого не впуская и не выпуская. А ещё, отключили во всём здании все телефоны. Второе: хотели арестовать всех из четвёртой бригады скорой помощи, врача, фельдшера и водителя. Врача и фельдшера взяли прямо из дому. А водителя дома не оказалось, менты его пока не нашли. Наташа рассказала всё это по быстрому, выпила два стакана яблочного сока, и убежала, сказав, что у неё есть ещё дела, но обещала через два часа зайти.

Участковый пришёл последним. Для всех он сообщил: Миша сидит в одиночной камере, на допрос его не выводили и к нему, тоже, ни кто не приходил, и ни кого не пускали. Весь ОВД бурлит как улей. На словах все говорят, что задержали его по указанию самой Ленкиной, за избиение её сыночка. Она сегодня дважды приезжала в ОВД, и дважды строила всех, от начальника горотдела, до последнего постового. Даже водители во дворе слышали её визги и крики. И только, когда появилась возможность поговорить с Алиной наедине, он рассказал следующее:

Мне тут сказали, что на вызов опер группы выезжал наш криминалист, Жора. Вы Алина его тоже знаете, тот, что с вами по убийству дворника работал. Ну, зашёл я к нему, так по свойски. И вот, что он мне рассказал

Разговор участкового с криминалистом.

И у тебя аврал сегодня, сказал Васильилич.

Как у всех, ответил Жора, не отрываясь от рефрактометра.

И это всё из-за сынка.

Ты сам знаешь, так чего спрашиваешь.

Я ведь любопытный, хочу всё знать.

Жора оторвался от рефрактометра и пристально посмотрел на Васильилича.

А крышу не снесёт от таких знаний.

Нет, Жора, не снесёт. Я их на пользу людям использую, а не в архиве вещдоков складирую...

Ты такой смелый, или совсем безбашенный?

Справедливый

Ну, если по справедливости, Жора окончательно оторвался от своих приборов и пробирок, встал, сходил за алюминиевым электрочайником, налил туда холодной воды и включил в розетку. Тогда у меня перерыв. Чайку попьём?

Васильилич, достал припасённые от Зины пирожки с капустой. Не зря припас, подумал он. Пригодилось. И человека накормлю, и дело сделаю, явно он что-то большее знает

Давай Вась, так Я рассказываю то, что видел и, то, что знаю как эксперт, а выводы, ты уж сам делай, заговорил Жора, когда чайник стал завывать закипающим свистом.

Жора разлил кипяток по стаканам, всыпал по ложке рассыпного чая 36, из маленькой зелёной пачки. Чаинки медленно набухали и окрашивали воду в красно-коричневый цвет свежезаваренного чая.

В тот день Швайн, вдруг не того не с сего, поменял состав опергруппы, старшим опергруппы он поставил своего любимчика, Андрюшу Рогозина. Неожиданно? Да! Жора поднял взгляд на Васю, что бы видеть его реакцию. Обычно, он так выстраивает дежурства, что бы у Дрюни был полный набор выходных, и суббота, и воскресенье. А тут в субботу, и вдруг Дрюня. В дежурку вызов поступил обычный, просто хулиганка, достаточно было одного опера послать, а Дрюня, почему-то потащил всю бригаду, даже меня вытащили. Когда подъехали, там уже был наш экипаж ППС и скорая. Этот Ленкин, с побитой рожей, в машине скорой лежал и демонстративно ныл и стонал. Я тебе как медик по первому образованию скажу, получил он один только удар, но смачный. Такой выверенный удар мог нанести только боксёр профи. Чётко в скулу, нокаут гарантированный. Но сотрясение не критичное, день-два и можно в камеру переводить. А в камеру было за что Мы с операми когда в подвал спустились

Эксперт замолчал, покачал головой, сбрасывая наваждение плохих воспоминаний и, пристально глядя на участкового, продолжил:

Знаешь, что, Вася, ты парень хороший, но зачем тебе это. Ты ведь всегда осторожно подходил к подобным вопросам. Сожрут они этого парня, и любого кто на их пути встанет. Уже и свидетеля к нему подвели. Да ты знаешь его Муха. Он для Швайна, под его дудку, что хочешь спляшет.

Муха говоришь задумчиво произнёс Василий. А он тут каким боком?

Так его там же, не далеко, взяли, за хулиганку.

Жора, ты рассказывай, рассказывай. Начал говорить, так говори до конца.

Ну, как знаешь. Только на меня не ссылайся. Я тебе ни чего не говорил. Откажусь от всего. Слушаешь, так слушай, Жора вздохнул, и продолжил. Вась, помнишь, мы в начале января выезжали на изнасилование.

Помню, Жора, помню грустно сказал Васильилич. Продолжай.

Ты тогда заявление от родителей этой девочки принял. А когда поговорил с девочкой, то сразу вычислил место, куда эти подонки её затащили. Тогда это была заброшенная строительная бытовка. Ты помнишь, что и как было внутри. Так вот, здесь, когда мы спустились в подвал, было тоже самое. Там балка, тут труба вверху, там и тут тонкая и прочная бельевая верёвка, там и тут лейкопластырь. Только там лейкопластырь был на девочке, а тут, использованный лейкопластырь валялся на полу. Там всё было в крови, а тут чисто. Я так думаю, не успели. Тот парень, что сидит, помешал.

Да? Васильилич повеселел. Это всё объясняет

Не всё Вася Наоборот, ничего это не объясняет.

не понял?

А девочки то нет.

Как нет?

Ни кто, я подчёркиваю, никто ничего не сказал о том, что была девочка. Только одна улика указывает на её присутствие это лейкопластырь со следами помады, бесцветной гигиенической помады, Жора выдержал паузу. И не только помады.

Да говори ты, артист хренов, задолбал своими мхатовскими паузами.

На двух лейкопластырях есть приличного качества отпечатки. Очень качественные пальчики на клеевом слое. На одном из пластырей есть немного очень симпатичных ресничек, и женский пальчик. Но не это самое страшное. У Ленкина, при мне, из его карманов вытряхнули вот это

Жора встал, подошёл к своему рабочему месту, достал из ящика стола , и вернулся к участковому. Перед участковым легли две стеклянные ампулы и шприц-тюбик.

Это, под протокол, изъяли у Ленкина.

И что это?

В ампулах, судя по маркировке: норкуронтизерцинфентанил. Сильнейший нейролептический блокатор анальгетик, иностранного производства. Наша медицина до такого ещё не дошла, и у нас он не используется. В шприце остатки этого же вещества. Если девочке это ввели, то она, сейчас в каком-то медучереждении, при чём в реанимации. Кстати, на ампулах, пальчик совпадает с одним из пальчиков на лейкопластыре. Ты помнишь, что нам рассказывала та девочка.

Ну, и

А то, что девочку, ещё на улице обхватили сильные мужские руки, и что-то очень болезненное укололо её сзади в спину. Она подумала, что это у бандита толи значок был какой, толи булавка торчала Потом её пару минут так подержали и отпустили, а сбежать или даже сдвинуться с места она уже не могла. Всё тело как парализованное, онемело.

Ну да, помню. Мы тогда подумали, что девочку от страха так переклинило.

Переклинило, но не от страха, а от нейролептика. Была у меня ещё тогда такая мысль. Но я её отбросил. Ну, нет у нас в Союзе таких препаратов с такой скоростью быстродействия. А теперь вот, вижу, есть Спасло её то, что нашли девочку довольно таки быстро, а то бы списали на сердечную недостаточность и внезапную остановку сердца. Сколько у нас зарегистрированных изнасилований за последнее время

Три

А сколько смертей на улице от сердечной недостаточности, при чём, у девочек в шестнадцать-семнадцать лет?

Два Две девушки. Одна двенадцатого декабря, другая пропала первого января, а нашли второго. У обоих внезапная остановка сердца, и приличная доза алкоголя На это всё и списали.

А сколько в упаковке таких ампул, ты знаешь?

Участковый покачал головой.

Восемь. Вот и считай Три зарегистрированных случая, плюс два смертельных случая, две ампулы вот лежат перед нами и ещё одна, предположительно, во вчерашней жертве, итого восемь.

Васильилич задумался. Молча пил чай, шумно всасывая его из стакана, и смотрел в одну точку. Жора встал, сложил вещдоки в ящик стола и сел рядом.

Жора, а у тебя протоколы экспертиз готовы? спросил Васильилич, не отрываясь глядя в одну точку.

Я что тебе экспресс

А сколько ещё потянуть сможешь.

Ну-у-у, с учётом, что завтра у меня законный выходной В понедельник будет готово.

А если во вторник.

Не-е-е, Вась, без подогрева так быстро не напишу.

А в среду

Вась, ну, ты и задачи задаёшь

Арарат, пять звёзд, для подогрева подходит.

Я Белый Аист предпочитаю.

Аист, так Аист. Жора, за каждый лишний день, начиная с понедельника по дополнительному Аисту. Но черновик протоколов мне, прямо сейчас, идёт.

Да не вопрос. Могу и лишний экземпляр всех протоколов, тебе дать, Жора ухмыльнулся, и продолжил. Вася, а ты ведь разоришься на Аисте. Я и месяц могу протоколы не оформлять.

Я не разорюсь, а ты смотри не спейся.

Жора встал, подошёл к столу и достал из ящика несколько листов бумаги.

Вот, держи протоколы. Вась, я тебе верю, но и меня ты не подведи.

Васильилич, взял листы, бегло просмотрел

Жора. Ты эти вещдоки где и как хранишь?

Такие малоценные, в ящике стола или в коробочке на полке. А оружие, яды, или ценности какие в сейфе. А ты, что выкрасть думаешь.

Не я. А вот другие могут. У тебя ампулы ещё какие-то есть.

Надо подумать А!... В аптечке есть раствор аммиака, как раз две ампулы. Ты предлагаешь подменить?

Да! На время. Пока это шумиха не уляжется, эти ампулы спрячь куда ни будь.

Жора достал аптечку, из неё ампулы аммиака и рулон лейкопластыря. От рулона отрезал несколько полос пластыря. В аптечку из пакета с вещдоками сложил ампулы и лейкопластырь, а в пакет положил ампулы раствора аммиака и отрезанные кусочки лейкопластыря.

Ну, как-то так сказал Жора, и приложил палец к губам. А ты, Вася, девочку ищи, живой или мёртвой. Но лучше живой я надеюсь. Тогда, у тебя всё срастётся.

1 февраля 1975 года, 18:25.

Московская обл. г. Химки, павильон Пиво-Воды.

И вот теперь задачка, заговорил участковый, что с девочкой и где она.

За девочку не переживай, она дома, а вот на сколько она здорова, это интересный вопрос, задумчиво ответила Алина. На что Васильилич удовлетворённо кивнул.

Это хорошо. Хорошо, что жива. Хорошо, что мы её знаем, и участковый продолжил: Там, в КПЗ, среди задержанных есть такой Мухортов, Муха. Я этого бездельника и тунеядца знаю столько, сколько работаю участковым. Лет десять не меньше. По нему давно тюрьма плачет. Но каждый раз Муха мимо проскакивает. Думаешь он ловкий и умный такой да ни чего подобного. Его Швайн всякий раз прикрывает. А по тому, что Муха у Швайна информатор. Не самый ценный, но на стуке держится. Гопников, алкашей там всяких с лихостью сдаёт, но по крупному ни разу его информация не выстрелила. Вот и позавчера, этот Муха, сидел у меня в кабинете, а я готовил на него материалы по двести шестой и двести восемнадцатой. Но явился Швайн и материалы ту-ту. Что-то Муха Швайну стуканул, и я думаю, это касается нашего дела. Не зря в этом самом месте, в это же время и Муха ошивался.

Василий Ильич, начала Алина, немного подумав, тут мои ребятки в одно место ходили Нет не с этого я начала. Перед тем как Мишу арестовали, он мне через сестру передал вот, это, и Алина показала учебник Истории. Здесь адрес тайника Швайнина. Не знаю, откуда Миша это узнал, но ребятки проверили, там действительно тайник есть. А вот, что там

Так давай сходим и посмотрим.

Не всё так просто, Алина вздохнула, совсем не просто. Миша написал, что там могут быть маячки какие-то или даже закладки посерьёзней. А ещё, тайник может быть под наблюдением. Сидит какая ни будь бабулька и в окно смотрит наблюдает. А чуть-что, докладывает самому Швайну.

Алина выглянула из-за стенки выгородки. Поблизости ни кого не было. Шумела вода в мойке для посуды. Это Зина воспользовалась паузой между посетителями и мыла посуду. В зале, только вдалеке, было несколько посетителей. И Алина, почти шёпотом, произнесла:

Миша тут пишет, что это касается статьи шестьдесят пять. Знаешь, что это за статья?

Да ладно Васильилич присвистнул, офиге-е-еть. Так может Швайн его за это упаковал.

Возможно. Мы же не всё знаем, что и как там вчера было Теперь ты понимаешь в какой Миша опасности.

Примечание автора.

Статья 65 УК РСФСР от 1960 г. Шпионаж.

Так мимоходом Алина и Василий Ильич перешли на ты.

Завтра Завтра я туда схожу. Кто может заподозрить участкового, что он ходит и проверяет подвалы. Никто, это моя работа.

Вместе нужно идти. Я как юрист могу оценить значимость того, что там. Василий, ну придумай, как и мне туда попасть, не вызвав подозрений.

А мы сделаем так

Васильилич зашептал на ухо Алине

Замечательно, обрадовалась девушка, тогда до завтра.

Если вы думаете, что приключения этого дня уже закончились вы ошибаетесь.

1 февраля 1975 года, 19:45.

Московская обл. г. Химки, около дома с тайником Швайнина.

Дюша, ну, что ты сшь. Я всё аккуратно открою и закрою. Ты ж видел, там только замочек контролька. Да он любой шпилькой открывается. А бумажки нету Мы только посмотрим, что внутри, и сразу обратно. Вдруг, там нет электрощита. А Алина завтра шухер поднимет. И всё зря.

Жека, Алина ведь не разрешила нам дальше идти. Может не надо. Давай её послушаемся

Ну и оставайся. Ты всегда так бабу будешь слушаться.

Алина не баба. Она уже взрослая, а с нами возиться, и нам помогает.

А мы поможем ей. Идёшь?

Иду удручённо произнёс Дюша.

В подвал ребята зашли с дальнего входа. Были ведь только что, всё знают. Пока шли по лабиринтам подвала фонарик не зажигали. На подходе к ответвлению ведущему к двери Водоколлектор ребята увидели, что за углом, из соседнего прохода скользнул луч света. Они остановились, не зная идти ли дальше или бежать назад.

Сюда шепнул Жека, и потянул друга за собой.

Ещё в первый раз, Жека приметил, что на подходе к заветной двери есть не запертая дверь одного из сарайчиков. Ребята не заметно, не дыша, плавно скользнули туда. Луч света приближался. Дыхание у двоих почти остановилось, а сердцебиение участилось до двухсот, а может и до трёхсот ударов в минуту. Мужчина в телогрейке и шапке-ушанке прошёл мимо, прямо к двери Водоколлектор. Загремели ключи на связке, щёлкнул открывшись замок, протяжно заскрипела металлическая дверь. За открытой дверью послышалась какая-то возня. Ели слышные металлические щелчки и удары. А потом всё затихло. Так прошло не меньше пяти минут. И снова, металлические щелчки, скрип закрывающейся двери, стук замка и шаги Мужчина прошёл на выход, и всё стихло.

Парни ещё минуту, а может и больше стояли в своём укрытии. А потом Жека почувствовал, как его друг медленно оседает в тёмном пространстве сарайчика. Жека включил фонарик и осветил лицо друга. Оно было расслаблено-безжизненное. Дюша, как чувствительная, тонкая натура, потерял сознание.

Э-э! Дюха! Очнись! Жека колотил пощёчины по лицу друга. Да очнись ты! Не будь бабой!

Толи пощёчины, толи призыв, не быть бабой, подействовали на Дюшу, но он слегка приоткрыл глаза и, не понимая, где находится, посмотрел на Жеку.

Дюха-а-а! Жека замахнулся, что бы опять треснуть, но тут Дюша окончательно пришёл в себя и запротестовал, прикрывшись руками. Очухался? Ну, ты и очканул, аж крыша поехала. Ладно, посиди ещё минутку здесь, я скоро

И Жека удалился в темноту. Но очень быстро вернулся.

Прикинь, этот мужик ещё один замок повесил и под контрольку бумажку вложил. Замок навесной под английский ключ. Я такой не открою. Пойдём теперь отсюда.

На улице Дюша глотнул свежего воздуха и здоровый румянец вернулся на его лицо.

Что теперь, спросил он.

Надо Алине всё рассказать. Срочно.

А где она сейчас. Поздно ведь.

Может к Светке домой пошла А может и к себе

Жека, ведь ты её после деревни домой провожал, значит, знаешь, где она живёт.

Только дом и подъезд. Я даже в подъезд не заходил.

А зря Многое потерял

Ты о чём это, набычился на друга Жека.

Ладно, ладно. Молчу, молчу Только знай, девчонка она была боевая, и без комплексов.

Жека уже готов был влепить Дюше хорошую затрещину, но тот вовремя отскочил и замолчал.

К Светке идём, безапелляционно скомандовал Жека.

1 февраля 1975 года, 20:50.

Московская обл. г. Химки, ул. Победы, д. 2.

Тузя, а ты, что здесь делаешь, удивлённо и громко крикнул Жека, когда он с Дюшей подходил к дому Светки.

Девушка вошла во двор со стороны Ленинского проспекта, как раз в тот момент, когда ребята только-только подходили к подъезду Светы.

Поболтать иду, о нашем, о девичьем, присоединяйтесь: девочки, стервозно съязвила наша королева.

Тузя, вот не посмотрю, что ты девка, как влеплю сейчас

А не боишься, что я отвечу. Пожизненно будешь лицо со шрамом.

Шрамы украшают мужчину.

Только не полученные в бою с девушками. Ладно, хватит припираться. Что у вас.

Мы кое-что узнали, надо Алине рассказать.

И я тоже. Тогда пошли

А Алина, что здесь, поинтересовался Жека.

А где же ей сейчас быть Мишка сидит А больше не с кем

Наташа стрельнула глазами на своих одноклассников, но те продолжали подниматься по ступенькам. Дети. Какие же они ещё дети, подумала девушка, И как так я упустила тот момент Ну, когда Миша и Алина Ведь всё ясно, стоит только понаблюдать за Алиной. У женщин всегда на лице написано ВЛЮБЛЕНА!

Дверь открыла мама Даша.

Здравствуйте ребята! Проходите.

Тётя Даша, добрый вечер, извините, что так поздно поздоровавшись, начал лепетать Дюша.

Здравствуйте ребята, проходите.

Здравствуйте, нам бы Алину

Алина вышла в домашнем халате и ещё с мокрыми волосами. Она только пол часа назад, как пришла от Мишиной мамы. Что могла, то рассказала, как могла, так и успокоила. Если только можно быть спокойным в таком положении.

Пять минут, ребятки, сказала девушка, волосы посушу. А вы к Светке в комнату заходите. Я сейчас.

Первой в комнату юркнула Наташа, со словами:

Мальчики, три минуты, вдруг Светка там не одета. А вы как увидите, так в обморок упадёте Хи-хи.

Через секунду дверь призывно открылась и королева, снисходительным жестом, позволила мальчикам войти.

Дюшу, как всегда заинтересовали пластинки и проигрыватель, да и Жека от него не отставал. А девушки отошли в сторону и зашептались.

Ты Яську видела, спросила Тузя.

Да, заходила к ней.

И как

Нормально, только фингал на лице. Большой такой.

Вот же суки. Мало Мишка тому, старшему, по роже дал. Ну, а с Дыбой я и сама разберусь Как только в школе покажется, евнухом сделаю

Ты это остынь Всему своё время, уже довольно таки громко сказала Света.

А то, что Мишку забрали, сказала?

Света вздохнула, помолчала и:

Нет

Почему.

Не решилась.

Ты, что

А зачем? вспыхнула Света. Чем она нам сейчас может помочь. Давай, послушаем, что скажет Алина.

Давай послушаем всех, и ребят, и меня, и Алину.

Девочки замолчали в ожидании Алины. Тем временем, шум фена в ванной стих и через минуту пришла Алина.

Первыми не выдержали ребята, они наперебой стали рассказывать о последних событиях. Алина слушала их более, чем серьёзно. И под конец выдала:

Вы два засранца, почему вы попёрлись туда ни кого не предупредив. А если бы он вас там просто прибил. Вы бы сейчас уже рыб в канале кормили. За информацию спасибо, но она не стоит ваших жизней. То, что там есть тайник, мы уже знаем. И этого достаточно. А какой там замок не важно. Всё, считайте, что вы наказаны, Алина говорила таким суровым тоном, так эмоционально, что даже хорошо знающая Алину Светка сжалась от страха. Как выглядел тот мужчина, вы хоть рассмотрели.

Я не Жека растерянно замотал головой.

А Дюша

Листочек и карандаш, дайте он от неожиданности, невольно, перешёл с Алиной на Вы.

Светка метнулась к столу и достала свой альбом для рисования.

Вот, садись, рисуй.

Девочки вспомнили, что Дюша карикатурные портреты рисуеткласс! Талант от бога. Через три минуты в альбоме все увидели мужской карикатурный портрет Швайнина! Рожа, конечно же мерзкая и смешная, но узнать можно. Эту рожу Алина узнала моментально. А кроме Алины Швайна в лицо ни кто не знал.

Андрюша! Молодец! Вот это да но тут же опомнилась и сердито на них зарычала, Молодцы! Но всё равно вы поганцы. Не хочу вас больше сегодня видеть. По домам, немедленно!

И вдогонку им:

И как домой придёте, что бы каждый позвонил, ясно!

Ясно, буркнули ребята.

Как только за мальчиками закрылась дверь, Алина разгорячённая разговором с ними обратилась к Наталье:

А ты, тоже куда-то сунулась. Давай рассказывай.

Сунулась, не сунулась, а я водителя нашла.

Какого водителя, чей водитель, зачем водитель недоумевающее горячилась Алина.

Алина! Успокойся. Прекрати истерику. Возьми себя в руки, послышался голос мамы Даши.

Она стояла на пороге и сурово смотрела на дочь.

Что за несдержанность. Я понимаю, все на нервах, но нервы к делу не пришьёшь, как говорит наш папа. Так, что девочки, успокаиваемся, и пошли чай пить. Там и поговорите. Кстати, отец звонил, он сегодня выезжает из Ленинграда, обещал утром вернуться.

Извините девочки, случайно вырвалось, спокойно и немного виновато сказала Алина. Идём пить чай.

Пили чай в гостиной, за большим столом. Чай, сливки, сушки, печенье-курабье и редкое лакомство, финики в сладком сиропе. Разговор за столом шёл уже спокойно, хотя для мамы некоторые моменты были не понятны. Но она не переспрашивала и вообще в разговор не встревала, а только молчала. Тактичная и воспитанная женщина.

За чаем Наташа рассказала, что нашла водителя скорой помощи. Он человек ушлый, как только увидел ментов, тут же слинял. Сообразил так, если в чём он виновен, найдут по любому. А если метут, так за компанию, то поищут, поищут и отстанут. По суть дела, он рассказал: как Ленкин со скальпелем врачей терроризировал; как потом мамаша их всех запугала, так что фельдшер больше работать не могла, давление до беспредела поднялось; как под конвоем каких-то мордоворотов, их заставили вести этого урода в Москву, в закрытую, почти секретную, спецмедсанчасть МВД. А потом с них какие-то расписки брали, он так и не понял, за что. А как узнал, что вместо этого урода арестовали Мишу, то сказал: всё теперь точно в бега подаваться нужно. Он, так же Наташе рассказал, что на месте происшествия были ещё свидетели, пожилая пара. Они прямо там, на месте, давали показания, и подписывали какие-то бумаги.

Алина выслушала Наташу очень внимательно и:

Девочки, я думаю не надо вам напоминать: ни где, ни когда, ни кому вы не должны говорить, о том, что знаете, об , о том, что могло случиться, и о том, что там была Настя. Сейчас, это не поможет Мише и только навредит Насте. Всему своё время. Всем доброй ночи, я пошла, а то мне надо хорошенько всё обдумать и подготовиться на завтра.

Младшие девушки сидели ещё очень долго и ворковали потихоньку. А когда Наташа собралась и ушла домой, Света, закрывая за ней дверь, подумала: Я ведь до сегодняшнего дня с Наташей почти не общалась. Слишком мы разными в школе кажемся, разные взгляды, разные темпераменты, разные интересы. Но как легко мне с ней сейчас. Как будто мы знакомы целую вечность. И когда нужно, она может быть очень тактичной и деликатной. А какая она смелая и решительная. Вот мне бы так.

Поздно вечером, Алина, сделала ещё один очень важный звонок.

Алло! Марина, привет. Это Алина, если помнишь меня. Встречались у Ленки Бессоновой.

Не так много времени прошло, что бы я забыла. Здравствуй Алина. Что так Ты ведь по делу, а не поболтать от скуки.

Да, по делу. Лена мне намекнула, что у тебя есть знакомые в некоторой организации. А у меня есть информация, сугубо конфиденциальная, а поделиться не с кем. Не поможешь.

А чуть подробнее можно, а то не хочется беспокоить уважаемых людей по пустякам.

Могу рассказать в стиле древнегреческого поэта Эзопа.

Я слушаю, очень интересно.

Однажды один чудак клад нашёл. Да не простой клад с золотом и брильянтами, а клад со свитками. И рассказал этот чудак о кладе одному человеку. А тот оказался хозяином этого клада. Испугался хозяин клада, что чудак расскажет о кладе ещё кому-то, и посадил чудака под замок. А клад и в самом деле был не простой, по совокупности может потянуть на шестьдесят пять УКа

Статья шестьдесят пять говоришь, это может моего отца заинтересовать. А по команде не пробовала обратиться.

Не пыталась. Опасаюсь попасть на договорной матч.

Даже так? Тогда это очень серьёзно.

Если бы всё было так просто, я бы и сама справилась. И ещё Ты сама знаешь того чудака, что клад нашёл. Тот самый, что рядом со мой был.

Ми-и от неожиданности, чуть не вырвалось у девушки заветное имя. Подожди, я сейчас

Алина услышала стук трубки, как будто её положили куда-то, а через минуту в телефонной трубке раздался четкий мужской голос:

Генера-майор Трохин. Я слушаю вас, можете говорить вполне открыто, это проверенная линия.

Вот это как раз мне и нужно, подумала Алина.

Верховцева Алина Сергеевна, помощник прокурора города Химки. Можно просто Алина, мы с Мариной почти сверстницы.

Очень приятно, Алина. Мне Марина рассказывала о вас и о вашем друге, на вечеринке. Забавный молодой человек, если он так смог заинтересовать мою Мариночку, голос собеседника добрел и смягчался с каждой фразой, с каждым словом. И так, продолжим, что у нас по делу

Миша, его зовут Миша, обнаружил тайник заместителя начальника горотдела милиции, майора Швайнина. В тайнике, предположительно, какие-то служебные документы и компромат на некоторых должностных лиц, на кого конкретно я не знаю

Швайнин, знакомая фамилия. Продолжайте, пожалуйста.

Я с Мишей лично не говорила на эту тему, не успела. В этот день его арестовали по надуманному обвинению. И арест организовал Швайнин. Информацию, Миша, передал небольшой запиской. Местонахождение тайника проверили. Всё подтвердилось. В тайник не заходили. Во время проверки места тайника, туда явился сам хозяин. Зафиксировано свидетелями. Простите, генерал, а ваше имя отчество, как?

Это вы меня простите, не назвал себя. Я Алексей Александрович, я для Мариночки дед, но у нас так принято, она называет меня папой. Не удивляйтесь пожалуйста, так сложились семейные обстоятельства.

Алексей Александрович, мне Мишу вытаскивать нужно Помогите, в голосе Алины проскользнула нотка отчаянья, и девушка чуть не сорвалась в плач, но усилием воли сдержалась.

Не отчаивайтесь, Алиночка. Не оставим мы вашего парня без внимания. Где его держат, вы знаете.

Здесь в Химках, в ОВД, в КПЗ одиночной.

Ну, это уже, что-то. Не волнуйтесь. Если он настоящий мужчина, до утра потерпит. А я, со своей стороны приму необходимые меры. Есть у меня такая возможность Вы сейчас дома

Да я сейчас у родителей дома.

А Мариночка ваш телефон знает.

Нет. Мы как-то не успели обменяться телефонами. Я сейчас, что бы позвонить, ваш телефон у нашей общей подруги спрашивала.

Давайте, говорите, я запишу

Мой домашний, квартира в Химках: 572-- , у родителей 572--, рабочий 568--

Записал. Ещё раз говорю, не отчаивайтесь Алиночка, не накручивайте себя по пустому. Если он настоящий мужчина, а он настоящий мужчина?...

Да! Очень, очень настоящий!

Тогда всё будет Хо-ро-шо! Я поговорю где надо С вами свяжутся. Уже завтра, свяжутся. С Маринкой будете разговаривать?

Да, нет! Передайте ей спасибо за понимание. И вам большое спасибо! До свиданья.

До свиданья, Алина.

Но не накручивать себя и не переживать, у Алины, не получалось. Светка спит, здоровый девчачий сон. А она: и спать ложилась, и вставала, что бы походить по комнатам, и опять ложилась, и валерьянку пила, и читала, и писала, а под утро заснула, сидя за столом

2 февраля 1975 года, раннее утро,

Московская обл. г. Химки, ул. Победы, д. 2, квартира Верховцевых.

Воскресное утро Мама встала. Скоро отец приедет с Ленинградского вокзала. Надо бы встретить. Заварить чай, сварить овсянки. Верховцев старший очень уважает овсянку. Аристократа из себя, блин!, корчит. А разматериться может так, что у матёрых уголовников уши вянут. Ну и пусть, он самодостаточный, он успешный, а она его любит, любит и уважает. А, что ещё нужно для долгой и счастливой семейной жизни Только дети. Счастливые здоровые дети. И, тогда, всё будет ХО-РО-ШО!

Мама Даша заглянула в девичью комнату. Светка спит, раскидав по полу одеяло и подушку, вытянувшись во весь рост как всегда. А Алина, она, что так и не ложилась. Сидит за столом, голову сложив на руки спит. Мама приподняла голову дочери.

М-м-м замычала во сне Алина.

Давай, перекладывайся, ласково сказала мама, и помогла встать девушке.

До кровати два шага. Алиночка улеглась и свернулась калачиком. Да, уж! Не простой день у моей девочки выдался, подумала мама, И ночь не спала, видно, не могла уснуть.

Тут взгляд матери скользнул по столу, а на столе несколько исписанных листов. Зачёркнуто, перечёркнуто, опять написано Похоже на стихи Ещё в школе Алина не плохо писала стихи, но потом забросила. А тут, надо же, опять. Мама взяла верхний листок и прочитала:

Сумрак, лампа, книга на коленях,

Кресло, плед и комнаты уют.

Мысль ушла и думать я не смею,

То пугаюсь, то любовью греюсь.

Диалог сама с собой веду.

Пусть мы скрыли наши отношенья.

Может быть я в этом не права,

Но его терпенье и прощенье,

Разогнали все мои сомненья.

Смысл для своей жизни в нём нашла.

И чего же я, стеснялась?

Смешно вспомнить, как тайком с ним на свиданье шла,

Я молвы людской тогда боялась,

Словно быть взрослее испугалась,

Вот какой я глупою была.

Он такой, такой весь необычный,

Взрослый и пугающе большой.

Свой он, не чужой, но не привычный.

Надо же. Мой мальчик! Личный!

Он домашним стал мне, как родной.

Есть уверенность, что Мишка меня любит,

Он как рыцарь безупречный мой.

Он простит, он стерпит, не осудит,

Только пониманье ужас будит -

Как бы не разрушить всё самой.

Не пойму, что он для меня значит,

И что есть моя к нему любовь.

Греет мысль, что любит меня мальчик.

Пусть не думая о том, что будет дальше,

Улыбаюсь счастью вновь и вновь.

Мама Даша прочитала, а прочитав, всё поняла, всё вспомнила, и прослезилась.... Взгляды, полунамёки, недосказанные паузы и двусмысленность сказанного И чего стоили слова этого мальчика: Разрешите мне называть вас Мама мама-Даша. Жаль, подумала мама, жаль, что не видела я в этот момент глаза Алиночки. Мне бы уже тогда было бы всё ясно

Глава 14

2 февраля 1975 г., 07:30.

Московская обл., г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, КПЗ в ОВД.

Утро в камере было сырым и зябким. А ещё очень жёсткие нары. Матрас, стоптанный до состояния тряпочки и дырявое, вонючее одеяло. Хорошо хоть у меня не отобрали верхнюю одежду.

По коридору камер загремела металлическая посуда. Завтрак. Как тут говорят местные сидельцы: хавчик. А кормят здесь не очень, и это ещё мягко сказано. Обед я не смог по достоинству оценить, пронесли мимо. Так сказать, на довольствие ещё не поставили. А на ужин была вода, в которой когда-то варилась картошка, и это эксклюзивное блюдо называлось картофельное пюре. Возможно, к нему должна была прилагаться котлета, но где она, об этом история умалчивает.

Завтрак был не на много лучше. Ячневая каша на воде в состоянии жиденького супчика, кусочек, грамм на пятьдесят, белого хлеба и расплывшаяся капелька масла, размером, чуть больше ногтя, и коричневая тёплая жидкость, именуемая чай. Ну, что ж, завтрак прошёл в дружеском одиночестве. Теперь можно подумать о насущном, и о перспективах

На удивление, приступ волнения был у меня только в первые минуты появления в школе наряда милиции. Но это быстро прошло, как только я увидел в окне класса лицо Светланы. Такое красивое, но серьёзное и сосредоточенное. Её жест, понятный только мне. И в этот момент, что-то мне подсказало: Мишка, всё будет хорошо!, возможно, так во мне говорит интуиция. Спасибо ей за это. А то первой мыслью у меня было, рвануть сразу, немедленно, податься в бега. Запасной аэродром, слава богу, у меня есть, но, что будет дальше? Всё начинать заново, или быть вечным скитальцем Нет, надо бороться. Сбежать я в любой момент смогу. Посижу, пока!

Чуть больше, чем через час меня вывели из камеры. Ни какой скидки, что я малолетка, только наручники не одевали.

На выход. Руки за спину. К стене. Повернулся. Вперёд. Стой. К стене. Вперёд. Влево. Направо. Стой. К стене. Заходим.

Кабинет. За столом сидит мужчина, от тридцать и старше, в изрядно потасканной прокурорской форме, погоны как у капитана, пишет. Демонстративно игнорирует моё присутствие. Сесть не предложил. Сажусь сам. Ни какой реакции.

Фамилия

Я молчу, молча смотрю на него. Он недоумённо поднимает на меня глаза.

Фамилия, повторил он.

Чья, моя. А ваша так тебе. Думаешь перед тобой малолетка, которого можно, вот так, запросто, сломать.

Перед тобой старший следователь по особо важным делам юрист первого класса Аристархов Вениамин Игоревич. А ты Миша Петров находишься на официальном допросе у следователя. И прошу отвечать на вопросы по существу. Ясно!

Интонация голоса у этого возрастала, возрастала и к концу, к слову Ясно!, дошла до истерического крика. Он такой псих несдержанный, или это у него такая клоунада передо мной, подумал я. Ну, что ж, подёргаем этого тигра за усы.

Нет, не ясно, спокойно сказал я.

Что тебе не ясно, удивлённо, но спокойно спросил он.

Ага! Ах ты ж клоун!

Первое Мне не ясно, что я здесь делаю, почему я здесь? Второе в качестве кого я должен отвечать на ваши вопросы. И третье Я разве в городской прокуратуре есть должность следователя по особо важным делам?

О! Есть! На его розовых щёчках и красной шее появились белые пятна. Что, когнитивный диссонанс? я с большим трудом сдержал нахлынувшую волну радостного удовлетворения. Всё! Я тебя просчитал, сказал я себе.

Следователь примерно минуту хватал воздух открытым ртом, а потом захлопнул открытую папку и сказал:

Слушай сюда, Миша Петров. Ты влип в очень не хорошую историю. Есть ситуации, когда нужно, жизненно необходимо, опустить голову вниз и пройти мимо. А если влип, то сиди и чирикай, только то, что тебе разрешат. Сейчас я отправлю тебя обратно, в камеру, а ты посиди и подумай. Ясно!

Нет! Не ясно. А как же ответы на мои три вопроса

Хорошо. Первый, какой был вопрос.

Что я здесь делаю.

Сидишь. И, я так думаю, будешь сидеть ещё года три, а то и пять. Второй вопрос был в качестве кого. В качестве дурака, который оказался в ненужном месте, в ненужное время. А что касается особо важных дел, то для тебя нет ни чего важнее, чем моё к тебе расположение. А ты его теряешь с неимоверной быстротой.

Следак замолчал, его бегающие глазки сновали всюду, кроме меня. Он ни как, упорно ни как, не хотел встречаться со мной взглядом.

Когда я увижу тебя следующий раз, надеюсь, ты будешь намного покладистей. Не будешь хамить и задавать лишних вопросов. Потому что от меня сейчас зависит, как и где ты будешь сидеть. И сколько, ты будешь сидеть, тоже зависит от меня.

Следак нажал кнопку под столешницей.

Уведите, скомандовал он.

Выводной тот же, маршрут тот же, только в обратном порядке. Вот только камера другая

2 февраля 1975 года, 09:40,

Московская обл. г. Химки, ул. Победы, л. 2, квартира Верховцевых.

Бессонная ночь сказала своё. Алина проспала всё утро. Полусонной, растрепанной она вышла на кухню

Доброе утро, сказала Алина.

Светка сидела за столом и чистила морковку. Почищенная картошка и лук уже лежали в мисках на столе. Мама готовила обед.

Доброе сказала мама. Овсянку будешь спросила она, улыбаясь кончиками губ.

Алина сморщилась, как будто ей предложили лягушку.

Ладно, ладно. Вон твои любимые сардельки сварены.

Света подвинула свою стряпню, давая место для Алины.

Папа приехал, буднично спросила Алина, намазывая маслом хлеб.

Приехал, позавтракал и уехал, ответила мама, шинкуя капусту.

Как? А как же Алина напряглась так, что готова была прямо сейчас куда-то сорваться и бежать.

Не волнуйся так, мама оторвалась от своего занятия и повернулась к дочери. Я ему рассказала, всё что знаю, о вчерашнем. Он сказал, что вернётся к одиннадцати.

Алина облегчённо выдохнула.

Светочка, выйди пожалуйста, мне надо с Алиной по делу поговорить, а я от плиты сейчас отойти не могу.

Ну, мам Света обиженно надулась.

Светка, грозно сказала Алина, так нужно, прозвучало более мягко.

Света нехотя поднялась и направилась в свою комнату.

Мама продолжала шинковать капусту. Алина с видимым спокойствием поглощала сардельку. Молчаливая пауза затянулась.

Ты это серьёзно, не поворачиваясь к дочери, спросила мама.

Алина молчит. Мама прервала своё занятие и повернулась к девушке.

Не пойму, о чём ты, спокойно сказала дочь.

О Мише, о ваших отношениях, о твоём будущем

Мам, о будущем разговор будет потом, а пока он сидит нет ни какого будущего.

Мама глубоко вздохнула, и продолжила шинковать капусту.

Алиночка, мне кучу седых волос стоила твоя несостоявшаяся свадьба. Слава богу это в прошлом. Я совсем ни чего не имею против Миши, но ему пятнадцать, мама повернулась к Алине. Пятнадцать! Даже теоретически вы сможете пожениться только через три года

Мам, при чём тут замужество. Я счастливой быть хочу, а не домработницей, с надрывом сказала девушка. Я уже счастлива была, до вчерашнего дня. И буду счастлива, когда Миша будет свободен. И всё, мам, мне больше ни чего не нужно

А мне нужно!... Нужно!... Мне внуки нужны И крепкая семья для тебя.

Внуки Алина ухмыльнулась, А муж тут зачем? Самец, да, нужен, а муж это совсем другое. Мам, открой глаза, какая из меня жена. Я через сутки кухню возненавижу, а через неделю, выть от скуки буду. А через месяц мы разбежимся. Я за это время даже родить не успею.

Так чего ж ты парню голову морочишь?

Алина надула губки.

Ты о нём подумай, о его чувствах. Думаешь, мужик это так: сунул, плюнул и пошёл. Ошибаешься. Подавляющее большинство из них хотят того же, жену, семью, детей. И такие мужчины тоже влюбляются, раз и на всю жизнь. Они могут всю жизнь бегать по разным бабам, а любят только одну. А если ты для него станешь той, самой единственной любимой, а тебе, понимаешь ли, оказывается, самец нужен! Подумай!!

Алина насупившись молчала.

Неприятную ситуацию разорвал телефонный звонок. Алина ринулась к телефону.

Алло! Слушаю.

Здравствуй. Да, помню.

Куда скажешь, там и буду.

Да, я знаю это место.

Буду через тридцать минут.

Да. До встречи.

Алина положила трубку.

Мама, крикнула девушка, что бы не заходить на кухню и не продолжать неприятный разговор, мне нужно уйти, не на долго, по делу. Подскажи, где моё старое пальто

2 февраля 1975 г., 10:30.

Московская обл., г. Химки, сквер на против дома с тайником.

Василий, ты куда смотришь.

Алина!? Вот это да-а! Ни когда бы не подумал

Алина пришла на встречу к Василию, одевшись в старое драповое пальто, немного коротковато, но для предстоящего дела сойдёт.

Алина, тебя и не узнать. Но не так надо

Это как.

Я тут фуфайку, ватные штаны и другие причиндалы дворничихи принёс.

И как, где я переоденусь

А где дворники переодеваются, в дворницкой. Идём. Я покажу.

Через десять минут участковый Васильилич и новоиспечённая дворничиха, как положено с лопатой, шли через двор к дому с тайником, в подвал

Перед входом я буду громко тебя отчитывать, тихонько инструктировал Алину участковый, не обращай внимание, так надо.

В подвале Васильилич достал фонарик, второй передал Алине. По описанию месторасположения, данного мальчишками, они, по лабиринтам подвала, прямиком направились к заветной двери. У двери, участковый передал свой фонарик Алине:

На, свети

Достал связку крючков и различных ключей он стал подбирать подходящий Через десять-пятнадцать минут таких мучений участковый, всё-таки, открыл замок.

И как эти ворюги так быстро отмычками работают, не пойму

С замочком-контролькой справился за пару секунд. Вошли. Обычное помещение, где трубы, вентили, задвижки и что-то, касающееся толи водопровода, толи отопления, толи канализации.

И что дальше.

Миша писал, тайник в электрощите за приборной панелью. Вон, смотри, там какая-то штука на стене.

Да, это электрощит, идём

Стой, Миша писал, что там может быть какой-то маячок с секретом.

Посмотрим.

Подошли к электрощиту. Участковый, освещая фонариком, стал его рассматривать. Внимательно, сантиметр за сантиметром.

Так, есть. Вот смотри волосок, это щетина от кисточки, прилипла к краске. Видишь, щетинка приклеилась к раме и если нормально открыть и просто закрыть, то её кончик будет прижат дверцей, а этот находится поверх дверцы. Это и есть маячок.

Электрощит, так же был закрыт замком-контролькой. Участковый открыл его, открыл дверцу и стал изучать внутреннее пространство. Так же, сантиметр за сантиметром. Потом присвистнул, и:

Алина! Оставь мне фонарик и выйди По дальше. Можешь вообще из подвала.

А что так?

Возможно здесь сюрприз пострашнее волоска. Так, что выйди, ну хотя бы за дверь.

Не выйду! Я тебе светить буду. Ты не сможешь и светить, и открывать. Делай, что надо.

Васильилич вздохнул, она права, подумал участковый, повернулся к щитку и стал развинчивать приборную панель. Отвинтив два правых винта, он аккуратно отодвинул лист приборной панели и просунул под него руку. Поковырялся

А теперь точно отойди, мне сейчас и свет не нужен. Выйди за дверь! рявкнул он.

Алина подчинилась.

Участковый аккуратно раскрутил проволочку за приборной панелью, а потом провернул панель так, что она открылась как дверца. Фонариком посветил внутрь

Через минуту Алина услышала голос участкового:

Алина, заходи

Девушка подошла.

Вот, смотри какая штука

Васильилич держал в руке круглую зелёную штуковину, которую Алина тут же узнала. То, что видела неоднократно, но только на картинке, в универе, на занятиях по военной подготовке граната.

Это не наша, это натовская, сказал участковый, любуясь гранатой, как ребёнок новой игрушкой. Видишь, запальная трубка не круглого сечения, как у наших гранат, а прямоугольного. Эта граната шарообразная, а наша вытянутая, как лимон, потому и лимонка называется.

Она и сейчас опасна, с некоторым ужасом в голосе спросила Алина.

Сейчас нет. Чеку я вставил и усики разогнул. Не опасна. Но вот обратно, в щиток, мне так же не поставить. Придётся к специалистам обращаться.

Ладно. Я уже сообщила, куда надо. Давай смотреть, что так этот Швайн охранял.

Алина осветила внутреннее пространство ниши. Там были папки, картонная коробка и несколько флаконов с какой-то жидкостью. Одна из папок лежала первой. Было понятно, что её принесли только что. Алина достала её и раскрыла

Теперь, чуть не присвистнула она, а на её лице просияла радостная и ехидная улыбка.

Алина! От туда ничего нельзя доставать. Не исключено, что там может быть второй сюрприз.

Да, да! Ничего. Вот только, вот эту Это первые материалы по нашему делу. Швайн их подменил, а эти, настоящие, спрятал. Я забираю эту папку, а мне больше ни чего и не надо было

Тогда уходим. Вот только всё закроем и вернём в исходное состояние.

2 февраля 1975 г., 12:10.

Московская обл., г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, кабинет зам.начальника ОВД.

Ты в какую камеру его посадил, спросил Следак у Мента, отставив свой стакан.

К Грине Проверенный жлоб, здоровый, а ещё и мозгоклюй п (хороший). Я и пацанов не слабых к нему подогнал.

Это не его ли вчера с этапа сняли.

Его. Ему по (всё равно), где срок мотать. А для него это развлекуха.

И сколько времени надо, чтоб рога обломать.

По разному. От пары часов, до бывает и недели мало.

Нет у нас недели.

Сам знаю. Ладно, сколько уже, Мент посмотрел на часы. Сейчас в камеры обед понесут, там и узнаем, что и как.

Мент нажал кнопку вызова. Меньше, чем через минуту в кабинет вошёл здоровенный красно-мордый старшина.

Алексееич, посмотри, что в четвёртой. Не пора ли клиента выручать.

Там договорённость есть, Грин знак подаст.

Ты всё равно на раздаче посмотри.

Есть

Иди.

Там же, спустя пятнадцать минут.

Тук, тук, тук (cтук в дверь) Разрешите, старшина украдкой заглянул в кабинет Мента.

Входи. Чего тебе, Алексеич

Там это этот пацан он э-э-э

Что, что с пацаном испуг проскочил на лице у Мента.

Следак, не говоря ни слова, стал спешно надевать прокурорский китель. Алексеич, освоившись, заговорил более внятно:

Там в четвёртой, этот пацан, рок дрючит, строевыми занятиями

Чево!? в один голос воскликнули Мент и Следак.

Расталкивая друг друга они рванули на выход. Меньше чем через минуту все были у четвёртой камеры. По пути к ним присоединились ещё несколько любопытных сотрудников

Ну, чего там спросил Мент у караульного.

Тихо там, хавают, наверное

Чего хавают

Так, обед принесли.

Открывай, скомандовал он.

Караульный, как это и положено, сначала заглянул в дверной глазок и, погремев ключами, открыл дверь

Стандартная восьмиместная камера, слева и справа по четыре железные двух ярусные кровати, по середине, в проходе, стоит длинный дощатый стол с прикрученными к нему лавками. За столом сидели пять разномастных сидельцев, шестой, самый молодой, но высокий парень сидел во главе стола, вытянув ноги вдоль лавки. На столе перед ним стояла банка кабачковой икры. На единственной фаянсовой тарелочке аккуратными колечками ровным веером лежала нарезанная краковская колбаса и порезанный на четвертинки солёный огурец, а ещё, открытая банка сгущенки, начатая пачка печенья Артек, и горка разных конфет. Перед остальными сидельцами, на столе стояли стандартные алюминиевые тюремные миски с пародией на гороховый суп.

Как только в камеру зашёл первый же сотрудник пятёрка сидельцев подскочила и выстроилась в одну шеренгу по ранжиру, как на строевом смотре. Шестой сиделец, молодой парень, как сидел, так и остался сидеть это был я.

Ровняйсь! Смирно! скомандовал правофланговый, самый высокий сиделец, со свежим фингалом под правым глазом и огромной набухшей шишкой в середине лба.

Отдав команду, он сделал два чётких шага в сторону Мента, и доложил:

Гражданин начальник, в камере номер четыре производится приём пищи, личный состав на месте, больных нет, отсутствующих нет. Смотрящий за камерой осуждённый Гринёв, статья сто сорок шесть. Доложил и, сделав шаг в сторону, отступил, пропуская начальника.

Примечание автора.

Статья 146 УК РСФСР от 1960 г. Разбой.

Немая сцена

Первым очнулся Следак.

А тебя, что построение не касается, спросил он, слегка согнувшись, заглядывая мимо строя на меня.

Я медленно потянулся за кружкой с чаем, потом потянул к себе печеньку, и:

А я допризывник, и лениво растягивая, добавил: ма-ло-лет-ка.

Мент вышел вперёд, скривил недовольную рожу, окинул взглядом всех в камере, с большим усилием не задержал взгляд на мне, и:

Всем вольно. Продолжить приём пищи. Гринёв на выход

2 февраля 1975 г., 12:35.

Московская обл., г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, кабинет зам. начальника ОВД.

Ты что совсем ох, что это было.

А ты, гражданин начальник, на горло не дави. Ты чо базлал, шо клиент фраер малолетний, здоровый, но молодняк А его как в хату к нам привели, он без базара мне в рог так пнул, во секи. Пока я в отрубе был, кореша цинканули, шо нам в хату коня закинули. А там прогон. И не лажа, а конкретный, с воли. От таких авторитетов, шо даже слышать страшно.

Ты, что несёшь, какого коня, какой прогон. Тебя на(для чего) с этапа сняли, что бы ты в отрубе валялся?

Не кипишуй начальник, Грин понизил голос и, озираясь, проговорил: Это же Бош!

Какой ещё Бош.

За него сам Дед вписался, шёпотом произнёс Грин.

Ты что там шепчешь, где записка.

Начальник, ты чё, коня сразу палят, шоб не спалиться.

А в записке, что было

Ну, типа пацан козырный, не фраер, погоняло Бош, за него подписались, ну типа авторитеты. Сам пойми начальник, такими именами не понтуют.

А сколько авторитетов подписалось.

А я знаю

Как же вы знаете, что это написали именно эти авторитеты.

Ты чё начальник мне тут дурку корчишь, если малява пришла, то всё по чесноку, а иначе кирдык.

Что значит пришла, её кто-нибудь ведь принёс.

Всё начальник, харе, в камеру хочу.

Это я решаю, когда и куда кого посадить. А сейчас, до утра сядешь там, где этот пацан до тебя сидел. Утром на этап Пошёл вон Выводной, Мент крикнул в коридор, вместо того, что бы нажать кнопку вызова, выводной, в камеру его. В десятую!

2 февраля 1975 года, 12:40,

Московская обл. г. Химки, ул. Победы, д. 2, квартира Верховцевых.

Алина подошла к двери отцовского кабинета, приподняла руку, что бы постучать, и задержалась. Несколько секунд обдумывала, прокручивала в голове предстоящий разговор, глубоко вздохнула и постучала. Секунду выждала и, как обычно, не дождавшись ответа, вошла. Отец, в коротком домашнем кардигане, сидел в своём любимом кресле с книгой в руках.

Папа! Здравствуй.

Привет, дочя!

Алина подошла к отцу, прижалась к нему всем телом и уткнулась губами в его макушку. А папа, обхватив дочь за талию, немного её потрепал и потискал.

Воскресенье, а ты, как я смотрю, уже сорвалась и куда-то сбегала. По делам или по подружкам.

По делам папа.

Алина присела на подлокотник кресла и её пола домашнего халата слегка распахнулась, обнажая верхнюю часть прелестного бедра.

Мама сказала, у тебя есть проблемы, отец, не отпуская талию дочери, отложил книгу, приготовился к долгому разговору.

Да

Рассказывай

Пап, вчера арестовали нашего друга, моего и Светкиного.

За что

Алина отстранилась от отца и пересела на диванчик, что стоял как раз напротив.

Давай так, я начну с самого начала всей этой истории, а ты только слушай. Вопросы потом. А то мы что-то упустим и картина выйдет не полной. Угу!

Отец в знак согласия кивнул головой.

Одиннадцатого января я дежурила в прокуратуре, и как дежурный следователь выезжала на убийство. Утром в нашем парке был найден убитым дворник. Я провела все формальные мероприятия, всё записала, запротоколировала, вроде бы достаточно для дежурного следователя. Но, меня взял такой азарт, я так хотела найти преступника по горячим следам, что осмотрела сама и заставила работать всю опер группу. И нашла, нашла следы другого, более тяжкого преступления.

Как более тяжкого, тяжелее убийства, Верховцев старший напрягся. Ты, что хочешь сказать о главе первой особенной части УКа?

Да нет, папа Я о совокупности сто второй, сто восьмой, сто тринадцатой и сто семнадцатой, одновременно.

Да-а? Это ж какой тварью надо быть, что бы на себя столько статей навешать?

Ты прав папа, именно тварью. Именно тварью был этот дворник. За что его и убили.

Так это дворник

Пап, мы договорились, не перебивай. Не о дворнике речь. Того, кто его убил, я очень тщательно искала, но не нашла. Ни следов, ни свидетелей. Были только следы той девушки, на которую напал дворник. Это дело у меня сразу, на следующий же день, отобрали. Я так расстроилась, думала, что вот-вот, я и сама всё закончу. Но, дело отобрали, а с той точки, до которой я дошла, так ни кто и не продвинулся. А двадцать второго было совместное совещание прокуратуры, горотдела и городских партийцев. Пап, совещание секретное, с нас подписку взяли, так, что ты не, ну сам понимаешь. Суть совещания: за пол года, в городе, случаев изнасилований увеличилось в разы, при чём с отягчающими. И дворник тут не единственный. Сразу после убийства дворника, двенадцатого, был ещё случай, двадцатого ещё, короче случаи шли раз в неделю. Вот я Мишу и попросила, присмотреть за нашими девочками. Он, со своими ребятами и организовал, что-то типа дежурства. Неделю они провожали девчонок, и в эту пятницу тоже. Первыми проводил Светку и Зою Зайкову, а после них пошёл провожать Настю Ястребжемскую. Но они разминулись, и в этот момент на Настю напали двое. Напали так, что она не видела нападавших. Затащили в подвал и уже раздели, но тут появился Миша. Одному из нападавших двинул так, что тот короче повреждения есть, но даже на сто одиннадцатую не потянут. Нападавший через час сам совершил попытку нападения на бригаду скорой и угнал их машину. Дальше, Миша поступил как джентльмен, сделал всё возможное, что бы скрыть присутствие Насти на месте происшествия. В милиции сказал, что нападение было на него с целью мелкого грабежа. Всё было бы хорошо, так бы и прошло, если бы не одно, НО! Но, нападавшие оказались сыночками наших местных Тузов. Один из них: Дымбович, сын второго секретаря горкома партии, а второй: Ленкин, сын председатели горсуда Сусанны Ленкиной

Примечание автора.

Статья 111 УК РСФСР от 1960 г. Тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение, причинённое при превышении пределов необходимой обороны.

Как только была произнесена фамилия Ленкиной, Верховцев старший аж в лице переменился.

Алиночка! Плохо! Всё очень плохо. Ленкина это многоглавый монстр. Она движется вверх по головам и по трупам. На её счету шесть исполненных приговоров. Понимаешь каких... При чём, один из них вынесен простому бухгалтеру и начинался с банальной растраты малоценки. У неё такие связи Говорят она в ближайшее время перейдёт в Верховный РСФСР.

Алина побелела вся. Её глаза потемнели и глубоко запали, а челюсти плотно сжались и на щеках заходили нервные желваки. Но девушка взяла волю в кулак и продолжила:

Пап, дослушай до конца. Миша не простой мальчик, да, он не сын какой-то шишки, но он может многое. Лично, сам. Перед тем как его арестовать, он через Светку передал мне очень ценную информацию

И далее, Алина рассказала отцу всё, что узнала за последнее время. Отец слушал очень внимательно, иногда переспрашивал, иногда уточнял.

Дочя, я так понимаю, что ты хочешь попросить меня, как адвоката, представлять интересы семьи Петровых. Но я не могу. У меня сейчас в производстве крутится одно дело, в котором Ленкина является очень важным, нет не то, не очень важным, а основным передаточным звеном. Там такие деньги заряжены Даже я, так далеко, ни когда не дотягивался. Вот дело выгорит, тогда и мне можно будет подключиться.

И что Миша всё это время будет сидеть?

Три дня А потом можно будет поговорить о подписке. Но я так думаю, что за подписку она потребует полного признания.

Пап, ты что не понимаешь, его натягивают на убийство этого дворника. Если он это признает, то обратной дороги не будет. А это убийство. За это и малолеткам реальный срок дают.

Не усложняй. Сама ведь говоришь, что у них по этому делу на Мишу есть только показания какого-то Мухортова. А Мухортов этот, заявил о преступлении только после того, как сам влип. То есть его показания против показаний Миши. Кстати, а эти материалы ты как легализовать собираешься. Они ведь добыты не законным путём.

Пап, ты ведь только что говорил, что Ленкина может вытянуть максималку из самого простого дела.

Да может. И по этому, я предлагаю тебе вообще не вмешиваться. И я не могу. Потеряю очень большой гонорар. Такой, такой большой, что

Ах, ты так! На деньги! Ты на деньги меняешь человеческую жизнь, Алина перешла почти на крик. А во что ты оценишь жизнь своей дочери. Мою жизнь и жизнь Светки. Оцени! Оцени, папа!!

Да при чём тут ваша жизнь, девочки.

А вот Миша не спрашивал. Он взял и сделал. Сделал всё возможное и не возможное, и Алина не выдержала и зарыдала.

Отец попытался приблизиться и приобнять дочь, но она вырвалась и выскочила из комнаты.

Он последовал за ней, но Алина заскочила в ванну и закрылась там.

Алина, открой. Алина, отец в растерянности стоял перед дверью.

Сзади него тихо и нежно прикоснулась рука жены.

Серёженька, идём, поговорить надо.

Родители ушли в гостиную.

Алина в ванной выплакалась, умылась, успокоилась Через десять-пятнадцать минут она вышла из ванной. В гостиной слышны были приглушённые голоса отца и мамы. Девушка прошла на кухню. Села у стола. Почти сразу к ней присоединилась Светлана.

Младшая подошла сзади и пожила ей руки на плечи. Алина повернулась к ней. В глазах сестры она прочитала немой вопрос: Что? Всё так плохо. Алина накрыла своей рукой руку Светы и слегка похлопала по ладошке младшей. Не переживай, прорвёмся, был немой ответ старшей. На кухню пришла мама, сгребла в охапку дочерей, прижала, поцеловала каждую и:

Алиночка, иди к папе. У него есть, что тебе сказать.

В кабинете отца.

Я просмотрел все твои материалы и у меня есть ряд вопросов, начал отец.

Через некоторое время.

Подведём итог: Первое Миша действительно убил этого маньяка. Второе он это сделал случайно, защищая потенциальную жертву, то есть, в иных обстоятельствах это была бы самооборона, в чистом виде. Третье ты уверенна, что ни кто не видел этого убийства, свидетелей точно нет. Четвёртое показания этого свидетеля, м-мм..., Мухортова, одно сплошное враньё. И это подтверждает твой знакомый Это по эпизоду с маньяком. Далее, что мы имеем по эпизоду с Мухортовым и Ивановым: Первое мы имеем документально и свидетелями подтверждённую попытку грабежа. Второе со стороны Швайнина мы имеем стойкое желание оградить Мухортова от уголовного преследования. А почему? А потому, что Мухортов его личный информатор. Дальше эпизод с Ленкиным и Дымбовичем: Первое Дымбович и Ленкин пытались изнасиловать Настю, но в официальных документах это ни как не отражено. Но!, у нас есть, пока не зарегистрированные, результаты экспертизы улик, изъятых с места преступления и протокол осмотра места преступления, где зафиксированы следы насильственных действий. Это второе. И третье: у нас есть косвенные свидетели попытки изнасилования, при чём такие свидетели, что даже при угрозе расстрела они не изменят свои показания.

С чего ты это взял, спросила Алина.

А с того, что эта пара ветераны войны. Прошедшие огонь войны и медные трубы Победы. Для этого поколения долг, честь и справедливость превыше всего. И так, не отвлекаемся. Четвёртое у нас есть протокол изъятия у Ленкина психотропных веществ. Как сам протокол, так и заключение эксперта. Скорее всего, они делали своим жертвам укол, а через некоторое время потерпевшие лишались возможности сопротивляться. С Настей что-то пошло не так. Ей повезло. Точнее, это было закономерное везение. Пятое самое убойное для них. Имеются отпечатки пальцев Ленкина с предметов преступления. Не хватает только самой потерпевшей. Точнее заявления от неё. Как тут дела, отец вопросительно посмотрел на дочь.

Сложно. Настя вся на нервах. Она очень боится Всего боится. И у неё очень сложные отношения с отцом. Я по разным источникам знаю, что он просто домашний тиран. Так, что с её заявлением, Алина удручённо покачала головой, это врядли

Плохо

Но может Светка с Настей поговорит. Настя её очень уважает. Вдруг у неё получится

А почему бы нет. А на сколько Светка знает о произошедшем.

Да почти всё. Если бы не она, я бы и половины не нарыла.

Будем надеяться, что она и дальше не подкачает. И ещё один эпизод в копилку Ленкина. Это вооружённое нападение на бригаду скорой помощи и угон служебного транспорта. Тут ты можешь своей властью и принять заявление, и документально оформить допрос их как свидетелей. Подведем итог: Шесть эпизодов против Ленкина и два эпизода против Михаила. Если всё грамотно и убедительно преподнести Всё у нас получится. Но самое главное, с тебя и со Светки заявление от Насти. Это важно. Материалы оставляешь мне. Давай, давай, не сиди, мы работаем.

Спасибо папочка, глаза Алины готовы были налиться слезами, но она уткнулась, спряталась на груди отца.

Дочя, Верховцев старший погладил дочь по голове, он и правда хороший, стоящий мальчик.

Девушка не отрываясь от груди отца закивала головой.

Смотри не обожгись опять и не наделай глупостей.

Папа, давай Мишку освободим, а потом разбираться будем. А глупостей не будет. Обещаю.

Алина поднялась и направилась к выходу

Зазвонил телефон, но Алине было не до него. Трубку сняла Света.

Алина, это тебя

2 февраля 1975 г., 13:45.

Московская обл., г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, кабинет зам. начальника ОВД.

Ты говорил, что Грин кого хочешь обломает, а он надломился сам.

А кто знал, что за этим щенком такие авторитеты стоят, оправдывался Мент.

И что мы Ленкиной докладывать будем.

Не мы, а ты. Моё дело было посадить. Я посадил. А доказуха, это уж увольте

А у тебя не из блатных мордоворотов, есть кто нибудь.

Сидящих, нет. У меня ведь не тюрьма, а так предвариловка. Вот завтра переведут в двенадцатое СИЗО, там и посмотрим у кого кишка толще.

Да, что б в СИЗО перевести мне от него чистуха нужна. А так, только заява от свидетеля. Для малолетки этого мало. Завтра же его мамаша стряпуху недоделанного приведёт, и тогда даже двоечник очкастый его отмажет.

Да и пусть отмазывает. Я своё дело сделал посадил. А следствие, суд и приговор, это не моё дело. Мне другого головняка Сусанна не простит. Если я теперь её сынка не отмажу.

А что тут не так. Все материалы в твоих руках. Писали твои подчинённые.

Мои они, пока не прижмут.

А кто прижмёт, как.

Понимаешь, не даёт мне покоя один факт Была ведь там баба. А её ловко и умело отвели. И отвёл не кто-то, а этот самый пацан. Ох, не спроста всё это, не спроста Чую не простая это баба. Всплывёт она в самый говёный момент.

Как, как ты себе это представляешь.

Дурак ты Веник. И как тебя такого на следствии держат.

Может я и дурак, но и полезный, буркнул обиженный Следак.

Полезный, что бы сделать тебя крайним. Фантазии в тебе нет. Не видишь дальше, чем тебе укажут. Вот представь себе. Мы сажаем пацана, при чём бездоказательно сажаем, и ты, и я это знаем. А тот, кто за ним стоит, вытаскивает на свет бабу, да ещё с доказухой против Ленкина.

Какой ещё доказухой, ты что-то знаешь, Следак напрягся, и буквально вцепился в Мента.

Плохо ты первичные материалы читал. Во-первых протокол задержания. Взяли Ленкина на месте преступления, с подельником, при свидетелях. Кроме врачей, там и старичьё свидетелями были. При свидетелях из карманов Ленкина вытряхнули ампулы с пальчиками Ленкина. И что-то мне подсказывает, что там, в ампулах, не просто водичка была. Во-вторых, осмотр места преступления, есть протокол и пальчики там были, один в один с первыми изнасилованиями. Любой ушлый следак сразу ухватится за это обстоятельство, вытащит все имеющиеся совпадения, и пальчики у Ленкина и Дымбовича откатает. Да и девки с прежних эпизодов, что нибудь да вспомнят. Тогда всё, кирдык Ленкину. А ключ от камеры Ленкина у нашего пацана в кармане лежит. Теперь ты понял, почему Сусанна его сюда упрятала. Она твоими и моими руками хочет избавиться от очень опасного для её карьеры эпизода. Так, что нам этого пацана холить и лелеять надо. Пока он в наших руках, Ленкина у нас на крючке. Но нам и самим надо эту бабу найти. При чём раньше Ленкиной. Так, что хватит сидеть, давай рой. Что мы знаем про этого пацана.

Следак ухмыльнулся и:

Этот пацан, хахарь одной нашей прокурорской сучки.

Да ладно, не пи (не ври). Он хоть и жлоб здоровый, но реально малолетка. Ему и шестнадцати ещё нет.

Есть одно обстоятельство Короче, наш следственный отдел проводил одно мероприятие, сам пойми без подробностей. Так вот, случайно, было зафиксировано, как эта наша принцесса с этим малолетним переростком на случку бегала. А ещё бухая в жу с ним от туда возвращалась. И по ним видно было, что отношения у них далеко не пионерские. А потом кое-кого это заинтересовало. Технику подтянули, что бы зафиксировать всё в подробностях. Я так думаю, что хотели эту суку на кукан посадить, да вот незадача, ты малго этого взял.

Ах, ты ж молодец Давай, продолжай. Рой, рой Всех моих оперов задействуй, но найди её.

Для начала, надо с этим малым поговорить, конкретно так

А кто говорить то будет, ты что ли. Так, кажется, он тебя уже послал. Ха-ха-ха

Нет, сейчас ты поговоришь. Сыграем в доброго и злого.

Поговорить то можно, только толку от этого мало будет.

С чего ты это взял.

А то, что малй этот, парень совсем не простой. Ты ведь только-что слышал, на него уркам прогон пришёл. Я до сегодняшнего дня, за прогон слышал, всего раза два, не больше. И было это про таких авторитетов Их дела сразу туда уходили, и Мент ткнул пальцем вверх. Это нам повезло, что сегодня воскресенье, порядочные люди ещё отдыхают. А завтра, если прогон не липа, то здесь от блеска погон глаза не откроешь.

Это из-за этого щенка

А ты знаешь, кто его отец?

Следак покачал головой.

Думаешь у коронованного авторитета все дети в паспорт записаны, Мент пристально посмотрел на Следака. Ты в следствии сколько работаешь.

Да уже за десятку перевалило

А элементарных вещей не знаешь. Ладно. Давай так, я поговорю, а ты метнись в ГОРОНО, возьми у дежурного домашние адреса директрисы и учителей его школы.

Это ещё зачем. Завтра в школу схожу и всех их разом поимею.

Ну, ты дурак, или прикидываешься. Завтра нас всех уже иметь будут. Сегодня, сегодня надо вычислить ту суку, что с ним была. И если это он маньяка в парке завалил, а я не исключаю и такой расклад, то есть вероятность, что эта же сука и в парке с ним была. Вот тогда мы будем на коне. А так под, под кем угодно. Иди

Мент нажал кнопку вызова

2 февраля 1975 года, 13:45,

Московская обл. г. Химки, ул. Победы, д. 2, квартира Верховцевых.

Зазвонил телефон, но Алине было не до него. Трубку сняла Света.

Алина, это тебя

Алина подошла.

Алло!

Здравствуйте! Верховцева Алина Сергеевна.

Да.

Я от генерала Трохина.

Здравствуйте.

Алина Сергеевна, у вас есть, что нам сообщить.

Да, Но

Хорошо. У вас около дома, со стороны Ленинского проспекта, стоит бежевая Волга, номер 06-58 МОН. Я там. Если это удобно можем встретиться.

Да, я буду. Минут через десять, вас устроит.

Да. Конечно.

Алина положила трубку, но какие-то сомнения её беспокоили. Девушка, тут же сняла трубку и набрала знакомый, по вчерашнему разговору, номер.

Алло! Здравствуйте.

Здравствуйте, ответил знакомый женский голос.

Марина, это ты.

Да, я. Это ты Алина?

Да, я. А отец твой дома.

Он дома, но подойти пока не может. Но я могу ему что-то передать, если это возможно.

А спросить прямо сейчас можешь.

Да, могу.

Тогда узнай Мне сейчас позвонил неизвестный мужчина, сказал, что от генерала Трохина, и предложил встретиться. Присылал ли он кого-то?

А где тебе предложили встретиться.

Сказал, что у дома стоит машина.

Какая. Номер назвал.

Да. Волга, 06-58 МОН.

Алина. Всё хорошо. Иди смело. Это наша машина. За одно с моим женихом познакомишься. Смотри не отбей. Хи-хи.

Так зачем тебе такой нужен, если первая встречная его отбить может.

А ты попробуй. Только понарошку, договорились?

Договорились.

Ну, всё. Пока.

Пока.

Машина стояла на улице с заведённым двигателем. Оно и понятно, зима, а печка работает от двигателя.

Как только Алина вышла из двора, правая, пассажирская дверь машины открылась и от туда вышел не высокий коренастый мужчина средних лет.

Не может быть, подумала девушка, для такой девочки он очень старый. Она приблизилась и увидела на водительском месте молодого и очень симпатичного парня, Скорее всего этот.

Ещё раз здравствуйте, Алина Сергеевна, вежливо поздоровался подошедший мужчина. Где нам будет удобно разговаривать.

А как вы узнали, что это я.

Алина Сергеевна, со мной человек, который знает вас в лицо.

И мужчина указал на парня на водительском месте. А тот, увидев, что речь идёт о нём, вышел из машины и направился девушке:

Здравствуйте Алина. Мы встречались, мельком, двадцать пятого января. Я приезжал за Мариной на вашу вечеринку. Меня зовут Олег, представился парень.

Алина, девушка слегка кокетливо протянула руку Олегу. И приложила к знакомству очаровательную улыбку Монны Лизы.

А тот, нежно, но предельно корректно пожал руку Алине.

А меня зовите Анатолий Петрович, представился старший. Будем считать, что церемония знакомства закончена. Приступим к делу

Да, к делу, Алина опомнилась, и продолжила: Нам, желательно взять с собой местного участкового, он в некотором роде, в курсе дела. И я думаю, он может нам помочь и более квалифицированно рассказать некоторые обстоятельства

Тогда поехали. Дорогу покажете.

2 февраля 1975 года, 14:15,

Московская обл. г. Химки, пр. Мира, д. 20/6.

В квартире Ястребжемских зазвонил телефон. Настя сняла трубку.

Привет, Светик.

Нет, не могу. Пока дома сижу.

Не надо. Отец дома, сказала Настя шёпотом. Да и малй тут, вертится. Ты ведь знаешь, какой он вредный. Поговорить не даст. Или канючить будет, или подслушивать за дверью.

Я сама позвоню, когда можно будет

Пока. Завтра в школе увидимся.

Настя положила трубку на место и в задумчивости отошла от телефона. Из детской выскочил младший брат и противно запищал:

Что опять на побегушки собираешься. А на пиане кто трындеть будет.

Пошёл вон, мелкий. Не твоё дело.

Да, да. Знаю, не моё дело. Щас по жопе ремнём получишь и затрындишь Ха-ха-ха-ха и малый поганец убежал в гостиную.

Пап, пап. А Настька опять на побегушки намылилась. Скажи ей, а пап

Настя хотела бы уйти к себе в комнату, но для этого надо пройти через гостинную, а там отец. Ах, как не хочется встречаться с ним даже взглядом. Ненавистная тварь, подумала девушка. И сколько же мне терпеть этого тирана. Да и братец, тот ещё поганец.

Настя из прихожей повернула на кухню. Мама перебирала гречневую крупу. Дочка присоединилась к ней. Мама и дочь молчали, и в этом молчании было полное взаимопонимание.

Бедная моя девочка, думала мать, пережить такое Как я тебя понимаю. Это видно злой рок преследует нас. Хотя, я была не на много старше, всего лишь первокурсницей, когда трое пьяных придурков вломились в мою комнату в общежитии Можно сказать дочя, что тебе повезло. У тебя был защитник. А у меня нет Видно твой ангел был рядом с тобой.

Настя! услышала девушка крик папаши из гостиной. Настя повторил настойчиво он.

Дочь подняла глаза на маму, а та с любовью и сожалением посмотрела на дочь. Настя поднялась и, опустив плечи пошла.

Ты куда собралась, суровым голосом спросил отец.

Никуда. Я на кухне маме помогаю.

Она подняла глаза на отца. Он сидел в своём любимом роскошном кресле, развалившись, и вытянув ноги на маленький табурет, выполненный в одном стиле с креслом. А позади кресла, с ухмыляющейся мордой, стоял братец, и корчил ей рожи.

А с кем это ты о встрече договаривалась.

Ни с кем. Это Света Верховцева звонила. Приглашала к себе. Я отказалась

Зря. Верховцевы порядочная семья. А знакомство с её отцом может быть очень полезным. Могла бы и сходить.

Вот гад, подумала девушка, а если бы я согласилась пойти, то непременно бы отчитал меня за это. И не пустил.

Так ты считаешь, что мне нужно идти.

Но ты ведь уже отказалась. Как-то не прилично напрашиваться, когда тебя уже не ждут. Прежде чем, что-то решать не плохо бы со мной посоветоваться. Всё иди, помогай маме. И про занятия не забывай. Ты помнишь я тебя просил к дню рождения подготовить пятую сонату Скрябина.

Помню папа, покорно произнесла дочь, склонив голову.

Семнадцать лет. Вот уже скоро будет семнадцать лет, как Настя пребывает нет, не то, живёт в таком аду! Всё детство у девочки не было друзей, даже приятелей не было. Она была ограничена во всём, в желаниях, в общении, в привычках, не говоря уже о приличной и модной одежде И только, когда в числе её знакомств появилась Верховцева Света, то её папаша, ректор Института культуры, определив для себя полезность семьи Верховцевых, изволил дать своё согласие на общение дочери со Светой. А Света, оказалась тем ясным лучиком, что замаячил перед путником, идущим в кромешной мгле. Добрая, чуткая, отзывчивая, всё понимающая, одним словом верный и преданный друг Но ничего! Ещё несколько месяцев потерплю. Вот только бы школу закончить, так думала девушка. А потом Уеду, далеко-далеко. Поступлю куда ни будь, и заживу своей жизнью.

2 февраля 1975 г., 14:05.

Московская обл., г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, кабинет зам. начальника ОВД.

Здравствуйте Михаил, по отчеству вы Владимирович, кажется.

Владимирович, ответил я.

Мужчина в форме майора милиции говорил со мной вкрадчиво и культурно, но было видно, что эта манера наигранная, и он сдерживается из последних сил, что бы не сорваться на истерический крик.

Ваша мама уже приходила к нам. К сожалению, сегодня воскресенье и был только дежурный следователь. А он не вправе решать процессуальные вопросы и по этому, он не смог решить вопрос с вашим свиданием. А вот завтра, с утра, придёт ваш следователь и уже он решит все вопросы и с вашим пребыванием здесь, и с вашим дальнейшим статусом.

А, хотелось бы знать, в качестве кого я пребываю здесь, спросил я.

В качестве задержанного. Если вам не понятен ваш процессуальный статус, могу объяснить.

Понятен, коротко ответил я, не задавая других вопросов.

Понятен? Мент вопросительно посмотрел на меня. А раз понятен, тогда может мы не будем тратить по пустому время и вы ответите на некоторые мои вопросы. А то завтра, ваш следователь вынужден будет задавать вам те же самые вопросы, будет тратить на них своё и ваше время. А так, вопросы заданы, ответы получены. Ему только останется уточнить некоторые детали и всё

Я слушаю вас, спокойно сказал я. Хотите поговорить, можно и поговорить.

Ну, вот и замечательно. Скажите, Михаил, а как давно вы виделись с вашим отцом.

Вам как точно надо знать, с точность до года, или до месяца, или с точностью до дня

Мент оживился.

А чем точнее, тем лучше.

И я принялся вычислять Подсчёт занял у меня около минуты, и всё это время, Мент терпеливо и напряжённо ждал.

Пять тысяч пятьсот пятьдесят три дня назад, ну плюс-минус десять дней.

Мент, не понимая, вылупил на меня глаза. Примерно минуту он просто моргал, потом попытался записать. Я увидел, как он на листке бумаги вывел первые две пятёрки. А потом как встрепенётся, опомнился

Ты что издеваешься? сорвался он на крик.

Ни сколечко. Пять тысяч триста шестьдесят восемь дней от моего рождения и плюс сто восемьдесят пять дней в утробе матери. Ровно столько дней прошло, с того времени, как я мог видеть своего отца. Но, к сожалению, я не помню этого момента. Ещё будут вопросы.

Мент покраснел, вены на его шее отливали синевой.

Вы бы глубоко вдохнули и выдохнули, товарищ майор. А то так не долго и инсульт получить. Вон, я вижу, как у вас давление подскочило. А хотите, я помогу.

И, не дожидаясь ответа, я приподнялся, и приложил кончики пальцев к его вискам. Мент дёрнулся, но через мгновение обмяк.

Я помассировал ему виски, надбровные пазухи, нервный узел у переносицы

Закрой глаза и медленно считай до десяти в обратном порядке, чётким голосом говорил я.

Десять, девять, восемь, два, один, голос Мента смолк.

Он погрузился в глубокий, но управляемый сон, в простонародье гипноз.

Как тебя зовут, спросил я.

Максим

Как твоя фамилия.

Хвостов, ответил Мент.

Опа! А на табличке кабинета написано Швайнин, подумал я. Из сведений найденных в Информационной Матрице я знаю, что он племянник того самого, убитого Швайнина, но ни где, ни разу не упоминалась фамилия Хвостов. Это ошибка, какая-то, или даже Матрица не всё знает.

Какая фамилия у тебя в паспорте.

Швайнин.

Швайнин Константин Карлович, твой родственник

Да, это мой дядя.

Я, примерно, полчаса задавал ему кучу вопросов. Да-а-а! Много чего нового и очень нужного я тогда узнал.

Сейчас, я сосчитаю до трёх, слегка тебя ударю в лоб, у тебя расслабятся мышцы, перестанет болеть голова и ты проснёшься.

Один, два, три.

Бац!

Лёгкий тычок пальцами в лоб. Мент резко открыл глаза, встряхнул головой и посмотрел на меня.

Я, кажется, отключился на мгновение, и так продолжим, ровным голосом заговорил он.

Прошедшие пол часа выпали из его жизни.

Пока Мент был под гипнозом я, с его подсказки, нашёл в кабинете некоторые очень любопытные документы и перепрятал их. Забирать с собой, было бы рискованно, папки были не маленькие, такие на себе ни куда не спрячешь, да и в камеру их тащить рискованно. Но картина происходящего мне нарисовалась полностью. Теперь, я сам без посторонней помощи загоню Мента и его компанию в тупик.

Мент ещё около полу часа задавал мне вопросы, цель которых сводилась к одному: что за девушка была со мной и кто мой тайный покровитель. Но он был разочарован

2 февраля 1975 года, 14:45,

Московская обл. г. Химки, ул. Победы, д. 2, квартира Верховцевых.

Зазвонил телефон.

Привет Наташа! Ты ещё спрашиваешь, конечно заходи.

Давай, давай. Жду.

Через пол часа подруги оживлённо беседовали в девичьей комнате.

Теперь мы в тупике, закончила Света.

Вот если бы я была на месте этой Яськи, на лице у Тузи отобразилась зловредная улыбка, я бы и заявление написала и такого про них бы наплела, в жизни от дерьма они не отмылись бы. Ну, с Дыбой всё ясно, приду в школу, кастрирую засранца. Светик, слушай! А давай я заявление напишу. Ведь ни кто, кроме нас не знает, что там была Яська. Так какая разница, какая девушка заявление напишет.

Наташа!... Так нельзя! За обман суда срок полагается.

А ты говоришь, что было бы заявление, всё можно было бы решить в досудебном порядке. Так, кажется, ты выразилась.

Ну не знаю, не знаю.

Может у Алины спросим. Когда она вернётся.

Когда вернётся, не знаю. А если спрашивать, то сразу у папы.

Идём к твоему папе. Делать-то что-то нужно. А он то хоть дома.

Должен быть дома. Хотя я его не слышу. Может быть занят, чем-то

Так ты идёшь поторопила Наташа.

Ну и напористая же Наташа, подумала Света. Я бы даже сказала упрямая. Кажется, она раньше спортом занималась. И чему тут удивляться. Такой и должна быть спортсменка.

Да. Иду.

Света встала, направилась к двери, и задержалась

Наташа, побудь, пожалуйста, здесь пока. Можешь музыку послушать. Пластинки вот там.

Света подошла к двери отцовского кабинета. Выдохнула, вдохнула. Постучалась. Дождалась ответа и вошла

Отец стоял у окна и разговаривал с кем-то по телефону. Дочь немного смущённо, сказала:

Папа, извини, тогда я по позже зайду.

Подожди Светик, не уходи, я сейчас, ответил ей папа, и продолжил телефонный разговор.

Через минуту отец положил трубку и обратился к дочери.

Иди ко мне мой Светик. Ох дочя, как ты выросла Скоро меня догонишь.

Нет, папа, я больше расти не буду. Достигла своего предела.

Не говори так, девушки растут до двадцати лет. Вон, посмотри на маму. Когда мы с ней познакомились, она была чуточку меньше. А через год, на три сантиметра выросла.

Хи-хи. А я уже выше мамы.

Света вплотную приблизилась к отцу, а он обнял дочь и чмокнул её в макушку.

Ты по делу, уже серьёзным тоном спросил отец.

Да пап, Света вздохнула. Я говорила с Настей по телефону. Встретиться у нас сегодня не получится. А поговорить о заявлении по телефону, я не решилась, результата не будет.

Ты права. О таком по телефону не возможно будет договориться. Можно только испортить.

Пап. А если это заявление напишет другая девушка.

Какая другая, ты что ли?

Да нет. У меня сейчас в комнате Наташа Туссеннен. Это она предложила написать заявление вместо Насти.

Что, и она знает? удивился отец.

Так она с самого начала всё знала и мне помогала. Это она нашла водителя скорой помощи, и выспросила у него, что было после

Так! Круг посвящённых всё шире и шире. Ладно, зови свою аферистку.

Почему аферистку.

А кто же она тогда, аферистка, да и мы вместе с ней.

Света прыснула от смеха и вышла, что бы позвать Наташу, а адвокат призадумался: А ведь можно и так. Потерпевшую я знаю. Её свидетельские показания для меня важны. А кто она, я, как адвокат, имею право не разглашать. Всё равно дело до суда не дойдёт. А это заявление, с вымаранными личными данными, мне нужно только для торга с Ленкиной.

Там же, через пол часа.

Отец зашёл в комнату девочек. Света и Наташа сидели на диване, и болтали о своём, о девичьем, как будто они давние подруги.

А Алина не приходила, спросил папа.

Нет, пока.

Верховцев намеревался уйти, но Света:

Пап, Алина, уходя, сказала, если срочно нужно будет её найти Короче, если срочно, я сейчас её найду.

Надо. Не так, что бы очень. Но, надо.

И Света пошла к телефону, сделала два звонка, и после второго, позвала отца:

Пап! Алина на проводе

Алиночка, я тут изучил материалы и понял, что мне нужно встретится с тем участковым, который вам помогал, и желательно с тобой. Если он согласиться, то может нам очень крепко помочь.

А я как раз у него. Сейчас спрошу в трубке послышались приглушенные голоса, и через пару секунд Алина ответила, Пап, если можешь, приезжай сюда. Адрес улица Пролетарская, дом пять. Первый подъезд со стороны улицы, первый этаж, там опорный пункт. Мы здесь. Ждём

Отец положил трубку.

Как хорошо у них налажено взаимодействие, подумал Верховцев старший, прямо как в армии, всё чётко и конкретно, весь личный состав находится на местах, командир и его подчинённые знают местонахождения друг друга, команды выполняются быстро и беспрекословно. Интересно, это Алина так выстроила или кто?

2 февраля 1975 г., 23:45.

Московская обл., г. Химки, ул. Гоголя, д. 6.

По коридору второго этажа отдела дознания Химкинского ОВД крадучись шёл человек в форменном кителе. И по чему, спрашивается, он должен идти крадучись, ведь он тоже из этой системы. Но человек шёл почти на цыпочках и почти не дышал. Остановился у двери в помещение криминалистов, посмотрел по сторонам. Ни кого. Вставил в замочную скважину ключ и, стараясь не издать ни звука, провернул его. Тихо, медленно, осторожно приоткрыл дверь. Вошёл. Зажёг карманный фонарик. Луч света беспорядочно забегал по полкам, по столам, по шкафам. Подойдя к столу, человек стал просматривать, по очереди, все бумаги лежащие на столе. Скрупулезно, педантично, каждую бумажку. Остановился. Нашёл! Скомкал и сунул в карман. Дальше луч света заскользил по полкам и стеллажам. Человек осматривал все коробочки, кульки, пакеты, папки. Тут на одной из полок в его руки попал пакет из коричневой крафт-бумаги. Заглянул туда Нашёл. Пересыпал содержимое в кулёк из газетной бумаги. Погасил фонарик. Вышел из помещения. Ключом закрыл за собой дверь.

Там же. Через пятнадцать минут. (Разговор неизвестного по телефону).

Алло! Это я. Я всё нашёл.

Да. Уничтожил.

Протоколы порвал и сжёг, а вещдоки, раздавил и выбросил.

Нет. Разбросал за пределами горотдела.

Поставил задачу, найти эту потерпевшую.

Да, так точно, он не успокоился. Будет рыть

Само собой разумеется. Первый доклад будет вам.

Спасибо, спасибо! Я знал, что вы обо мне не забудете. Спасибо. Всего хорошего.

Глава 15

3 февраля 1975 г., 09:30.

Московская обл., г. Химки, ул. Ленинградская, д.13Б, городской суд.

Кабинет председателя городского суда.

Сергей Сергеевич! Здравствуйте. Какими судьбами.

Здравствуйте Сусанна Романовна. По делам, исключительно по делам, был в ваших краях, дай, думаю, зайду.

Ну, что ж мы всё о делах, да о делах. Нет, что бы о семье, о погоде поговорить. Вон как сегодня с утра чудненько солнышко разгулялось. Видно к весне дело идёт.

Да уж, солнышко это замечательно, а то работаешь-работаешь не поднимая головы. И по сторонам посмотреть некогда. Да и вы я вижу в делах закопались. Даже в воскресенье, небось работали.

Ой! И не говорите, Сергей Сергеевич. Дел навалилось, не разгрести.

А вы помощников привлеките.

Да где ж таких помощников найти, всё бестолочи какие-то попадаются.

А может я на, что сгожусь, а Сусанна Романовна! адвокат улыбаясь, игриво заглядывал на судью.

Может и сгодитесь, загадочно, но серьёзно произнесла Сусанна.

Вот может последнее ваше дельце разгребём, по-быстрому, и тогда на одно дело уже меньше станет.

Давайте, попробуем, ещё не до конца поняв, о каком деле идёт речь, но уже напряглась судья.

Тогда, с вашего, позволения начну я. Пока без конкретных имён, но по существу, и Сергей Сергеевич начал свой рассказ. Однажды. Два добрых молодца, видать от скуки, шляясь по маленькому городку, пристали к одной девушке с непристойным предложением. А девушка приличная, порядочная, оказалась, послала она этих добрых молодцев куда подальше. И пошли они, но не далеко. А затаили обиду крепкую и, тогда план созрел у них дерзкий. Не прошло и нескольких дней, как подловили добры молодцы ту девушку, утащили в чащу лестную, где с превеликим своим удовольствием попользовались ею. И так это им понравилось, что сговорились они промышлять таким нечистым делом, регулярно. Но вот какая неприятность, та девушка запомнила в лицо своих обидчиков, и грозил добрым молодцам срок немаленький, если найдут их. И как только родители девушки, заявление, куда надо подали, так не прошло и недели, как нашли ту девушку на земле, с высокого этажа упавшую. С тех пор добры молодцы лейкопластырем рты девушкам заклеивали, что б не орали, и глаза заклеивали, что б не видели обидчиков своих. Но вот какая оказия однажды приключилась У четвёртой девушки парень был, да не слабый такой парнишка. Вызвался он её провожать, да на свидание чуточку опоздал. Поймали наши добры молодцы девицу эту и затащили в подвал ближайший. Связали, раздели и уже готовы были надругаться, а может, и надругались, но явился наш парень. Раскидал он добрых молодцев, приложился к ним крепенько, но явились богатыри служивые и повязали всех. А оказались эти обидчики девушек детьми боярскими, наглыми в своей безнаказанности

Ну, хватит, громким и визгливым голосом прокричала судья. Ты чего сюда пришёл. Чего ты хочешь, говори прямо.

Вот это, Сусанночка, уже разговор конкретный. Для начала хочу, что бы парнишку нашего выпустили.

Уф-ф!! облегчённо выдохнула судья. А я то уж подумала, что ты от, она заткнулась на полу слове, не важно

Она с удивлением и изумлением посмотрела на адвоката.

Серёжа!... Я всегда считала тебя разумным человеком. С чего это ты, вдруг, за этого нищеброда заступаешься? Ни как не пойму, в чём прикол? А?

А ты то кто? Давно ли ты бумажки, и не только, по разным кабинетам разносила. Подстилалась перед каждым пузырём.

Да разносила, да заносила, да стилилась, а теперь я Не каждому, как тебе, с золотой ложечкой во рту повезло родиться. Хватит моё прошлое по косточкам разбирать. Есть, что предъявить, выкладывай. Ан, нет, то проваливай! И передай, сам знаешь кому, что не буду я больше ничего разносить и заносить.

Смотри, и адвокат стал выкладывать на стол фотокопии протоколов, раппортов, заявлений, актов экспертиз

Что это? спросила судья, но по её лицу было видно, что она обрадована чем-то. Что за фигню ты мне принёс.

А ты думаешь я к тебе сейчас подлинники принесу. Сама понимаешь, они в деле

Серёжа! О чём ты? Нет ни какого дела. Нет, и не будет. И доказать ты ничего не сможешь. Вот эти протоколы и акты экспертизы липа, полнейшая, Сусанна не сдержалась и засмеялась адвокату прямо в лицо. Свидетели твои ничего существенного не видели, потерпевшей нет, а вещдоки тю-тю.

Ошибаешься. И протоколы, и вещдоки, и заявление от потерпевшей, спрятаны от тебя в надёжное место. А то, что твои шестёрки уничтожили, были только муляжи. И знаешь, что самое убойное для тебя, это то, что пальчики на пластыре, которым заклеивали рот потерпевшей и пальчики на ампулах, изъятой при свидетелях у твоего сына, идентичны. Я уже не говорю о содержимом этих ампул. По ним у совсем других органов будет очень много вопросов. Если этим материалам дать ход, дело непременно дойдёт до суда. А если дело дойдёт до суда, то, для тебя, его приговор, даже оправдательный, не будет иметь ни какого значения. Сам факт суда сделает твою дальнейшую карьеру Сама понимаешь.

Пока адвокат это говорил, Сусанна и краснела, и белела, и зеленела.

Итого, ты пришёл договариваться. Говори Твои предложения.

Повторяю. Для начала я хочу, что бы ты выпустила парня.

Так не я его сажала, Серёженька, ехидно улыбаясь, произнесла судья. Не мне и выпускать.

Так не я материалы по нашему делу собирал, и не мне им ход давать.

Возникла невольная пауза. Ни он, ни она, не находили подходящих слов, что бы продолжить или закончить начатый разговор. Первым заговорил адвокат.

Ну, что ж, я вижу, не договорились. И, в таких случаях, как говорят все адвокаты: Встретимся в суде. Сегодня же дело об изнасилованиях затребует вышестоящая инстанция. С моими дополнениями А ты знаешь, что я это могу.

Постой, поторопившись, выкрикнула судья. Она с силой сглотнула комок, застрявший в горле и, с трудом проговорила. Я, я действительно не могу выпустить его прямо сейчас. Постановление о задержании выписал прокурор. И если через семьдесят два часа не будет предъявлено обвинение, его выпустят.

Ты надеешься, что за это время из парня выбьют признательные показания. Ты ж юрист, и должна знать, что он несовершеннолетний, и любые процессуальные действия без законного представителя, ничтожны.

К сожалению, подумала Сусанна. Но когда есть признание, то будет законное основание, обратиться в суд и получить постановление об аресте. А там, в СИЗО, там может быль всё, что угодно. И, пока ты будешь бегать с протестами и жалобами, этому выродку, что посмел ударить моего мальчика, придёт п (пушистый зверёк).

Давай так!, Сусанна заговорила так, что было понятно, она приняла окончательное решение. Семьдесят два часа и это не оспаривается, дадим прокуратуре отработать всё до конца. Но все формальности будут соблюдены. Без законного представителя не будет оформлен ни один документ.

И так, я понимаю, что завтра в двенадцать ноль-ноль Миша выйдет из дверей горотдела. А я, в свою очередь, обещаю, что в этом случае, вышестоящая прокуратура не поинтересуется, почему дело номер лежит без движения.

Сусанна криво улыбнулась и утвердительно кивнула головой.

Как только за адвокатом закрылась дверь, Сусанна кинулась к телефону.

Макс, мерзавец, где обещанное признание этого подонка.

А меня не интересует, какие у тебя возникли сложности. Слушай сюда. За это дело взялся Верховцев.

Ты не знаешь, кто такой Верховцев Это твой билет на Колыму Ну не на Колыму, так в Нижний Тагил, это уж точно.

Не перебивай. Делай так, чтобы этого адвокатишку не пускали к этому выродку до тех пор, пока он не будет готов подписать всё, всё, что угодно.

Мне нужен результат и не важно с кем я достигну этого результата. Могу обойтись и без тебя. Всё. Работай.

Ленкина бросила трубку.

Следующий телефонный звонок Ленкина сделала в городскую прокуратуру.

Здравствуйте, Роман Александрович.

Как там движется дело, о котором мы с вами позавчера говорили.

А вот начальник уголовного розыска, сетует на вашего подчинённого. Говорит, нерасторопный. Он ему предоставил самую лучшую команду оперативников, а результат на том же уровне, что и было сделано милицией.

Роман Александрович, через сутки у вас не будет основания для дальнейшего полноценного расследования. И наш подозреваемый скроется от следствия.

Имейте ввиду, что если подозреваемый скроется, у меня не будет возможности, в дальнейшем, закрывать глаза на все ваши нестыковки в делах следствия.

Я надеюсь, Роман Александрович.

До завтра.

Третий телефонный звонок, Сусанна, сделала немного погодя. И разговаривала она совсем другим тоном.

Здравствуйте Виктор Евгеньевич.

Примечание автора.

Вершинин Виктор Евгеньевич первый заместитель Министра юстиции СССР (19681975), начальник Главного управления по делам гражданских судебных органов.

Здравствуйте Сусанна Романовна. Мне только, что доложили о ваших выкрутасах. Я вас предупреждал, ваш гонор, вас и погубит.

Я исключительно с целью защиты своего сына от необоснованного обвинения. Вы же знаете, сколько у меня врагов и завистников. Я даже не предполагаю, кто может стоять за этой провокацией. Но угроза очень реальная.

Тогда, я рекомендую вам, как можно скорее избавиться от этой угроза. В противном случае, ни о каком новом назначении, не может быть и речи.

Я поняла, вас Виктор Евгеньевич.

И в который раз уже говорю вам, умерьте свои амбиции и свой гонор. Не делайте больше, столь опрометчивых поступков.

Виктор Евгеньевич, умоляющим тоном заговорила Сусанна, я ведь

Зачем вы дали команду прессовать этого парня, он ничего не сделал такого, что могло бы катастрофически навредить вашему сыну. Этот парень, даже, попытался скрыть факт реального преступления, заменив его более мягким. И если бы вы не вмешались, всё бы сошло за банальное мелкое хулиганство. При желании, это даже на административное наказание не потянуло бы. А вы

Кто ж знал, что за него вступится сам Вер

Стоп! собеседник прервал её на полу слове, А вы никогда и не предполагаете, что за маленьким человечком может быть не только гнилая система, но и вполне конкретные фигуры. Если бы не моё вмешательство, то и дело бухгалтера закончилось для вас дисциплинарной комиссией. Но и тут, вопреки моим предупреждениям, вы проявили исключительную кровожадность.

Виктор Евгеньевич, если вы так осведомлены то, что вы посоветуете мне в такой ситуации.

В кратчайший срок, решить возникшую проблему, это первое. Второе, избавиться от компрометирующих вас материалов. И третье, впредь, не допускать опрометчивых, продиктованных эмоциями порывов. Помните, это вредит не только лично вам, но и нашему общему делу.

Виктор Евгеньевич, простите бога ради, как вы считаете, можно ли в моей ситуации воспользоваться, так сказать, не юридическими методами

Исключительно на ваше усмотрение.

Виктор Евгеньевич, умоляю, дайте ну, хотя бы маленькую подсказку, или порекомендуйте, что делать.

Ваш визави, стал промежуточным звеном, без которого можно, вполне конкретно обойтись. Если вы готовы перехватить его связи, я не буду возражать. Но помните, это очень шаткий путь. Легко можно впасть в иную зависимость. Вспомните, чему вас учили на летнем семинаре, и если вы сделаете всё правильно, я первый пожму вашу руку. Я надеюсь, вы исчерпали свои вопросы секундная пауза, тогда до свиданья. Желаю удачи.

В телефонной трубке послышались короткие гудки. А Сусанна ещё минуту смотрела на трубку, осмысливая всё услышанное.

Потом, Ленкина, ещё долго ходила по кабинету взад-вперёд, то подходила к телефону, долго смотрела на него, то опять ходила по кабинету и грызла костяшки пальцев, то опять подходила к телефону и уже снимала трубку, но, подумав, клала на место

И, наконец, она решилась Сняла трубку, набрала номер На другом конце ответили почти мгновенно.

Здравствуйте. Это Ленкина. Мне нужно встретиться с Мироном Ильичём.

На том конце только выслушали и, не произнеся ни слова, повесили трубку

3 февраля 1975 г., 10:10.

Московская обл., г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, кабинет зам. начальника ОВД.

Петрова, ко мне, рявкнул Мент, на вошедшего выводного.

Минут через десять меня привели из камеры в кабинет зам. начальника милиции.

Здравствуй, Петров, проходи, присаживайся.

Здравствуйте.

Мент пристально смотрел на меня. А я на него

Через минуту таких гляделок я поводил перед Ментом рукой, пощёлкал перед ним пальцами Мент не реагировал.

Вот хороший повод поупражняться на ком-то. Не на друзьях и знакомых же мне практиковаться, подумал я.

Для чего ты меня пригласил, спросил я Мента.

Надо заставить тебя написать чистуху, ответил Мент монотонным и безразличным голосом.

Кто так велел.

Ленкина.

Что будет, если я не напишу чистуху.

Она меня посадит, без запинки, монотонным голосом, ответил Мент.

За что она тебя посадит.

Не знаю.

Что будет, если я напишу чистуху.

Тебя переведут в СИЗО.

А дальше

Там тебя убьют.

За что Ленкина хочет меня убить.

Ты ударил её сына. Она этого не простит.

В чём я должен признаться.

В убийстве в парке.

Какие есть доказательства против меня.

Ни каких.

С чего ты взял, что я убил этого маньяка.

Так сказал Муха.

Что конкретно он рассказал.

Ты шёл по парку за девкой. Он шёл позади вас. На девку напал дворник. Потом он увидел, как ты ударил дворника. Потом девка убежала. И ты убежал. А дворник остался лежать на снегу, мёртвый.

Муха сам всё это видел.

Нет. Он врёт. Я проверил.

Муха сам это придумал или ты подсказал.

Муха сам вызвался быть свидетелем. А потом я, подкорректировал его показания под известные факты.

Где эти бумаги.

Письменные показания Мухи и протокол допроса в отдельной папке в шкафу с бумагами.

Где сейчас Муха.

В камере для административников.

Муху не задержали за гоп-стоп. Почему?

Прокуратура не нашла достаточно оснований.

Где Игорь Ленкин и Павел Дыховичный.

Ленкин, в медсанчасти МВД. Дыховичного отпустили, как малолетку.

Дело по ним заведено.

Нет. Прокуратура не нашла достаточно оснований.

Где материалы по задержанию Ленкина и Дыховичного.

В тайнике

Потом, я тщательно расспросил его о тайнике. Что там лежит, какие там сюрпризы поставлены, откуда у него граната, и многое другое. В конце, я мягко вывел его из гипноза.

Мент, очнувшись, в упор посмотрел на меня. А меня, интересовало только одно, что помнит он из нашего разговора. По внешнему виду он был очень спокоен, даже какой-то расслабленный или уставший.

Михаил, начал он говорить, уже в нормальном, вменяемом состоянии. сейчас, там в дежурной части оформляют пропуск для вашей мамы. Но эта бюрократическая процедура может занять очень много времени. Давайте, не будем терять время, по быстрому оформим ваши показания, и вы пойдёте на встречу с вашей мамой.

Ага! Значит, он ни чего не помнит. Я просто выключил его сознание. Очень хорошо!, подумал я.

И стал отвечать на его вопрос:

Вам нужны мои признательные показания.

Да.

И меня сразу отпустят, включил я дурака.

Да, не моргнув глазом соврал Мент.

Так, давайте я вам всё напишу

Напишите?, Мент встрепенулся, и не поверил в свою удачу.

Дайте бумагу и ручку.

Мент, как завороженный, протянул мне шариковую ручку и лист бумаги.

Как озаглавить сей документ, спросил я.

Начальнику городского отдела милиции. Заявление. А дальше, Мент от нетерпения облизнул пересохшие губы. Пиши, дальше я продиктую.

Мент подошёл совсем близко, а я пристально посмотрел в его глаза. Через минуту он поплыл. А я сел и спокойно написал:

Написанное я передал Менту. Он, от радости, даже не читая, поставил свои отметки и подписался. Вложил в папку с моим делом эту писанину, прошил и на прошивную нитку приклеил бумажку с печатью горотдела милиции. Закрыл папку и с самодовольным видом уставился на меня

Ну, вот и молодец. Вот и замечательно, ласково сказал Мент и, нажав на кнопку вызова, крикнул: Выводной, в камеру его.

3 февраля 1975 года, 10:35.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

Тук, тук, тук. В кабинет директора школы вежливо постучались.

Входите, громким и чётко поставленным голосом сказала Директриса.

Здравствуйте, Нина Алексеевна. Я, Аристархов Вениамин Игоревич, старший следователь городской прокуратуры, и Следак, машинально, протянул свою корочку. Я веду дело Петрова Михаила. И хотел бы задать несколько вопросов.

Да, конечно же, садитесь. Вот сюда на диванчик.

Директриса вспорхнула, как молодая ненасытная самка к свежему не опробованному самцу.

Нет, пожалуй, лучше будет к столу. Мне, знаете ли, иногда записывать надо.

Как хотите, как хотите. Как вам удобно. Пожалуйста.

Вениамин, чуйкой старого пройдохи и ловеласа, мгновенно почувствовал этот порыв стареющей девы и машинально принял оборонительную позицию.

Нина Алексеевна, на сколько хорошо вы знаете своего ученика.

Ну, лично я не вела в этом классе, но иногда, подменяя учителей, пересекалась с этим Директриса задумалась, а в каком ключе надо бы говорить о Михаиле, с Петровым.

И как вы его охарактеризуете.

Ну, сложный, сложный мальчик. Физически очень крепок. Чрезвычайно, я бы даже так сказала, крепок. Учится, на удивление, хорошо. Как учителя говорят, твёрдый хорошист. А, что конкретно вас интересует. Ну, ни о его учёбе вы же пришли поговорить.

Но Вениамин, как опытный следователь, уклонился от ответов, что бы не дать допрашиваемой направления, куда увести предстоящий разговор.

А как у него складываются взаимоотношения в коллективе. Есть ли у него друзья, в его возрасте могут быть увлечения и девушками, знаете ли.

Ну, вот здесь я мало, чем могу вам помочь. На его поведение, со стороны учителей, серьёзных жалоб не было, а вот в классе, Миша непререкаемый авторитет. Но в отношении общественной нагрузки абсолютно не активен. В школьной и в комсомольской жизни почти не участвует.

Хорошо, очень хорошо, машинально повторял Следак и, что-то записывал.

А с девушками как

Вот этого я не замечала. Ровные отношения, и с мальчиками, и с девочками. Может вне школы, что-то и есть

Нина Алексеевна нутром опытного педагога, почувствовала, что к Петрову подбираются, вытаскивая весь негатив на него. И решила немного подлить масла в эту сторону.

Тут, не так давно, на уроке истории, он такую негативную, антисоветскую пропаганду пытался развести, что пришлось его останавливать. Вызвала его после уроков для персональной беседы. Думала, что его можно вразумить, но обнаружила устойчивую тенденцию в его антисоветских, антикоммунистических взглядах. Вот, на днях, собирались провести комсомольское собрание, что бы разобрать персональное дело комсомольца Петрова. Не успели. А как, его на долго посадят, Ниночка, внимательно сосчитывала взгляд следователя, пытаясь угадать перспективу дальнейшей беседы.

С комсомольским собранием вы немного припоздали. Если его посадят, то это будет не очень хорошо. Не хорошо, что в ваших рядах затесался такой но даже этого Ниночке было достаточно, что бы сделать вывод и свой выбор. И Следак это понял, почувствовал Нина Алексеевна, скажу тогда прямо, мне нужно разыскать ту девушку, с которой мог быть Миша вечером тридцать первого января. Если мы её отыщем, найдём, вычислим, то это будет один ход дальнейших событий, а если мы её не найдём, то результат может быть совершенно не предсказуемый. Вы меня поняли!

Да, я всё поняла. Давайте сделаем так, на следующей перемене, я невзначай приведу сюда одну девочку, она, как мне кажется в курсе таких дел. И мы с ней побеседуем. Договорились.

Замечательно. Давайте, так и сделаем.

3 февраля 1975 г., 11:20.

Московская обл., г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, ОВД.

Здравствуйте, я адвокат гражданина Петрова, вот моё адвокатское удостоверение, Сергей Сергеевич обратился к дежурному офицеру горотдела. Разрешите пройти или вызовите начальника дежурной части.

Извините, горотдел с сегодняшнего дня закрыт от посещений в связи с карантином по гриппу, а начальник дежурной части убыл в исполком, ответил дежурный офицер. Но было заметно, что он произнёс приказную фразу.

Тогда вызовите начальника горотдела, товарища Иванкова.

Дежурный замялся, толи он не был готов к такому вопросу, толи умом он понимал, что заведомо врёт уважаемому адвокату. Но тут по коридору прошёл майор Швайнин и увидев адвоката, Мент повернулся и со злорадостной ухмылкой подошёл к адвокату.

Здравствуйте Сергей Сергеевич.

Здравствуйте Максим Павлович.

Ну, что, столкнулись с проблемой.

Да нет, Максим Павлович, обыкновенный рабочий момент. Пришёл к своему подзащитному, а у вас оказывается карантин. Вот решил направиться в городскую Санэпидем станцию. Хотелось бы у них получить официальное уведомление по этому поводу.

Ухмылочка моментально слетела с лица Мента.

С чего вы это взяли, спросил он, но злые желваки гуляли по его скулам.

Вот, дежурный офицер сказал.

Нет, он что-то напутал. Это у нас, сегодня с утра, учения проводились по гражданской обороне. Он, наверное подумал, что вы проверяющий из штаба Г.О. Вы к очередному подзащитному. К кому, интересно.

К Петрову.

А документики ваши, не покажете ли

Обязательно

Мент взял, и удостоверение адвоката, и договор с матерью Петрова, и доверенность на право ведения дел, очень долго читал. Кажется, он хотел выучить документы наизусть. Но, в конце концов, не найдя к чему бы ещё придраться, сказал:

Всё правильно. Ждите Сергей Сергеевич. Петрова сейчас приведут.

И самодовольный Мент, направился в свой кабинет.

3 февраля 1975 года, 11:30.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

Как только прозвенел звонок с третьего урока, Ниночка, как бы проходя мимо двери 9Б класса, столкнулась с толпой оголтелых мальчишек, стремительно проносящихся в столовую, что бы занять в очереди первые места. Девушки же, наоборот, степенно выходили из класса, и одну из них окликнула Директриса.

Зоя, Зайкова, подойди сюда.

Здравствуйте Нина Алексеевна.

Зоя, на прошлой политинформации, опять ни кто не был подготовлен. Опять выступали спонтанно и разговор был ни о чём.

Зайка переминалась с ноги на ногу, не зная, что и как ответить. Хотелось сбежать в столовую, да и в туалет очень хотелось.

Я вижу тебе хочется побыстрее в столовую, большая перемена, всё же. Я тебя задерживать не буду, но до начала следующего урока обязательно зайди ко мне в кабинет.

Хорошо, Нина Алексеевна.

Через пятнадцать минут Зоя была в кабинете директора.

Зоя, а ты помнишь, что в самое ближайшее время надо провести комсомольское собрание. Помнишь наш разговор в субботу

Да, помню, Зайка опустила голову. Она поняла, разговор будет неприятный.

И как? Как идут дела в этом направлении.

Я задала вопрос ребятам из актива, но они пока молчат. Не понятно, что это было. Что случилось. За что его забрали.

А вот компетентный товарищ, как раз тебе всё и расскажет. Это Вениа Следак жестом остановил Директрису.

Здравствуйте Зоя. Так вас, кажется, зовут.

Да

А меня зовут Вениамин Игоревич. Меня как раз пригласила наша уважаемая Нина Алексеевна, что бы разобраться во всём случившемся.

А в чём разбираться, что собственно случилось.

Ваш одноклассник, Миша, влип в одну нехорошую историю. Скажите, вы хорошо его знаете.

Да, до этой субботы, думала, что знаю, но, Зоя произнесла это неуверенно, думая, о чём-то, о своём, но Следак этого не заметил.

Но, ошиблись, ведь так вы хотели сказать. Вот и педагоги тоже ошибались. Так давайте вместе во всём разберёмся.

Следак устроился по удобней и продолжил:

Скажите, что он за человек, как ведёт себя с окружающими, как ведёт себя с одноклассниками, мальчиками, а как с девочками.

С девочками! вспылила Зайка. Как бабник. Ни одной мимо себя не пропускает.

Директриса, набрала в лёгкие воздуха, что бы пресечь это излияние чувств, но была остановлена, едва уловимым жестом Следака.

Даже так? участливо проговорил Вениамин. И в пятницу тоже кого-то не пропустил.

Зайка, непонимающе, посмотрела на Следака.

Вы ведь знаете, что произошло в прошлую пятницу, напирал Следак.

Зайка потупилась и покачала головой.

Я имею ввиду, что было после школы, после уроков.

Зайка молчала.

Ну, может он встретиться с кем-то намеревался

Да с нами он был весь вечер! выкрикнула девушка.

С кем это с вами

Со мной, со Светой, с Настей, с девочками из музыкалки

Вот, уже хорошо. Продолжайте

А что продолжать! Что! разгорячилась Зайка. Первой к нему сбежала Светка. Она вперёд меня быстренько сделала упражнение, сыграла этюд и смылась. Типа, я в библиотеку. Знаю я теперь в какую они библиотеку бегали. Он прибежал ко мне, весь в мыле, на щеке Светкина помада. Давай, говорит, по быстрому, тебя провожу. А сам так и думает, как бы к ней сбежать.

И что было дальше

А ничего. Затолкал меня домой, а сам на моторе к ней помчался

Тут Зайка не выдержала и разрыдалась. Нина Алексеевна усадила девушку на диванчик и стала успокаивать, как могла. Жестом показала Следаку, что бы вышел

Через пятнадцать минут, Директриса, вывела из кабинета успокоившуюся, умытую и причёсанную Зайку, и повела её в класс. В классе, она заявила, что это она задержала Зою по неотложным общественным делам. Ещё раз извинилась перед учительницей и отбыла к себе.

Ну, что, Вениамин Игоревич, вы удовлетворены.

Даже более, чем У меня ещё есть вопрос, кто вот эта Света, девушка о которой была речь.

Света? Скорее всего, Света Верховцева. Такая замечательная девочка попыталась расплыться в похвалах Директриса, но, взглянув на Следака, замолчала.

Верховцева? А не её ли сестра у нас в прокуратуре

Да, да. Именно она. И отец у них адвокатом работает. Такая замечательная семья

Нина Алексеевна, я думаю не надо вам напоминать, что всё то, что вы услышали, и всё то, о чём я спрашивал, должно остаться строжайшей тайной. И ещё, обязательно проведите комсомольское собрание, пока этот юношеский пыл, и девичья ревность не угасли. Я думаю, результат будет предсказуемым. А для прокуратуры, подготовьте характеристику на Петрова. Не забудьте упомянуть его физические способности и вспыльчивый, не сдержанный характер. Прошу прощения, я и так у вас на долго задержался. Дела, дела, дела

3 февраля 1975 г., 11:30.

Московская обл., г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, кабинет зам. начальника ОВД.

Здравствуйте, Роман Александрович, Мент, слащавым голосом, поздоровался с прокурором города. Где это ваш хвалёный Веничек.

Здравствуйте Максим Павлович. Вениамин Игоревич работает по вашему делу.

Не по моему, Тьфу-тьфу-тьфу, а по нашему, нашему делу! Пока он где-то шляется, я подозреваемого раскрутил, и Мент самодовольно потянулся, как кот наевшийся сметаны.

Что, написал признательные Жаль, жаль я Вениамина отправил в школу, порыть чего-то там. Сейчас бы, пока парнишка не одумался закрепить бы это протокольчиком. А представитель! кто-то из родителей при этом был.

Да нет, я поговорил с ним задушевно так, тет-а-тет. Но адвокат уже здесь. Могу и передопросить.

Да уж, позаботьтесь о визе адвоката на заявлении подозреваемого, и будем переводить. Сейчас же дам команду оформить А хорошо было бы, что бы адвокат тут поприсутствовал, при оформлении. Тогда у нас и комар носа не подточит. Вы как закончите, так с адвокатом сюда, в прокуратуру, подъезжайте.

Там же, через несколько минут.

Меня привели в комнату для допросов. Это громкое название комната, на самом деле это такая же камера, только со столом и двумя табуретками, привинченными к полу.

У окна стоял высокий широкоплечий мужчина, в шикарном костюме, с исключительной, безупречной причёской и, даже на таком расстоянии, от него чувствовался тончайший французский мужской парфюм.

Задержанный доставлен, доложил выводной. Доложил, но не собирался уходить.

Оставьте нас, сказал мужчина, не оборачиваясь.

Выводной помялся немного у выхода, решая для себя, уходить или нет. И не найдя повода остаться, вышел. Мужчина повернулся и твёрдым, уверенным взглядом стал рассматривать меня.

Здравствуй, Миша, и, выждав небольшую паузу, добавил: Михаил Владимирович Петров, сказал он, как бы пробуя моё имя и фамилию на ощупь.

Здравствуйте.

Я тоже с любопытством рассматривал моего собеседника.

Мужчина, в возрасте примерно пятидесяти-пятидесяти пяти лет, очень красив, даже для своих лет, ухоженный, я бы даже сказал холёный, но не отталкивающий, а наоборот, магнитно-притягательный. Его лицо кого-то мне очень напоминало. Кого-то очень близкого и хорошо знакомого. Но кто это, я ни как не мог вспомнить, и даже память реципиента упрямо молчала.

Я твой адвокат. Меня зовут Сергей Сергеевич, это если ты меня не помнишь.

Я отрицательно покачал головой.

Ну не удивительно. Последний раз мы с тобой вот так близко-близко виделись, пожалуй, лет пять-шесть назад. Для начала расставим все точки над i.

И адвокат достал из портфеля небольшой, тонкий деревянный прутик или сучок, покрытый коричневыми пятнами. Я тут же узнал, это тот самый сучок, который я извлёк из ноги Светланы. Моему удивлению не было предела.

Алина это сохранила и передала мне. И не только это Но и рассказала, что было после

Теперь я понял, это отец Алины и Светланы, адвокат Верховцев.

И о ваших отношениях, тоже, продолжал Сергей Сергеевич. Я как отец не одобряю, но как мужчина, я тебя понимаю.

Он в упор и внимательно смотрел на мою реакцию. А я, скорее всего, выглядел, заинтересовано, но внутри у меня бушевало множество разноречивых чувств. Оправдываться или, что-либо говорить, было бессмысленно.

Я понимаю, что от такой девушки сложно отказаться. Да пожалуй, не возможно. Но, в отличии от женщин, мужчина должен иметь холодный ум и быть ответственным. Подумай над этим, сказал адвокат и замолчал.

Я думал, долго думал, тихо начал я. И я прекрасно понимаю, что так дальше не должно быть. Но я всегда поступаю по принципу: девочек обижать нельзя. Когда мы встретились, Алина была в удручающем состоянии. У неё была длительная, стойкая депрессия. Я не оправдываюсь и не ставлю это себе в заслугу, но так получилось, что наши отношения вывели вашу дочь из этого состояния. А рвать отношения по живому я не могу. Вот это как раз, было бы безответственно. Я думаю, что со временем, Алина, тоже осознает бесперспективность наших отношений, и сама примет нужное, правильное решение.

По мере того как я это говорил, у отца Алины, округлялись глаза, и как мне показалось, даже челюсть отвисла от удивления. Он не ожидал такой рассудительности от парня в пятнадцать лет. Но, что значит адвокат, он быстро справился с эмоциями и, как человек внутренне дисциплинированный, заговорил ровным уверенным тоном:

Хорошо. Взаимоотношения мы выяснили. Теперь о делах

Я жестом прервал его. Показал пальцем на стены, покрутил пальцем вокруг и показал на ухо. Он понимающе кивнул, но заговорил опять.

И так о делах. Вы Петров Михаил Владимирович. Как вас тут содержали, жалобы, просьбы, пожелания есть

Пока он говорил, одновременно извлёк из портфеля несколько листов бумаги, шариковые ручки и пару карандашей.

Спасибо, всё нормально. Жалоб на содержание нет.

Я взял листок бумаги и ручку, и написал:

Здесь везде установлены прослушивающие устройства. Из этой комнаты прослушка ведёт в кабинет Швайнина. В других местах, только там, где есть телефон. Для прослушки используется телефонная сеть. Точно такая же прослушка установлена в здании прокуратуры. Установкой занимались неизвестные люди или неизвестная организация. Прикрывал их работу майор Швайнин, когда временно замещал должность начальника вневедомственной охраны. Куда ведут эти провода, даже он не знает. Он только попросил, что бы прослушку вывели к нему в кабинет и из кабинета начальника горотдела.

Пока я писал, адвокат, что-то говорил. Но это был лишь пустой трёп. Я передал ему листок, и он начал читать. И, что бы не возникло какой-то паузы, стал рассказывать я. Тоже просто трёп, о том, что в одиночной камере холодно, о доброжелательности сидельцев Потом он написал мне:

Откуда ты всё это знаешь?

Дальнейшую нашу акустическую болтовню воспроизводить не буду. Вот то, что мы писали друг другу.

Это долго, и не интересно рассказывать. Лучше вы сами потом увидите.

Теперь по делу. Ты давал какие-то показания. Ты, что-то подписывал.

Да я написал им заявление. Не удивляйтесь, текст был такой: (и я воспроизвёл своё заявление). Можете посмеяться здесь, но прошу вас, когда будете читать это в другом месте, сделайте максимально серьёзное лицо. Так надо.

Сергей Сергеевич, очень долго, но почти беззвучно смеялся, а потом написал:

Он, что идиот?

Нет. Это просто гипноз.

После этого адвокат на меня так посмотрел

А с Алиной это не недоверчиво попытался спросить он.

Уверяю вас, я только здесь и сейчас попробовал это сделать. И у меня получилось. Честное слово.

И дальше написал:

С начала, потренировался на зеках. А потом на Швайне.

Дал прочитать, и продолжил писать:

Нам надо, каким-то образом, вместе, попасть в кабинет Швайна. Я там припрятал, кое-что. Надо забрать. Сам я вынести не мог. Заметят. А вы сможете. Вас обыскивать не будут. Не посмеют.

Это легко. Напросимся подписать твоё сочинение.

При этом адвокат продолжал ещё посмеиваться.

Когда зайдём в кабинет, постарайтесь под любым предлогом на пару минут выйти. Я не знаю, как мой гипноз будет действовать на вас. Когда я практиковался на зеках, в камере, то на мои команды реагировали все присутствующие, без исключения.

Я понял, сказал адвокат.

Сергей Сергеевич собрал все бумажки, где мы писали, разорвал их на мелкие клочки и рассовал по разным карманам.

Конвойный, охрана, позвал он, мы закончили.

Через пол часа меня привели в кабинет Швайнина. То, что там было, можно описать в нескольких словах, без подробностей.

Привели, зашёл, адвокат был уже там. Он попросился на пару минут (но нужде). Я перевёл Мента в ступор. Сергей Сергеевич вернулся через пять минут и сам чуть не остолбенел. Сидит Швайнин, смотрит не моргая в стенку, и ни на что не реагирует. Я достал из-за деревянной тумбы прикрывающим батареи спрятанные там папки. Адвокат, как посмотрел в них, так чуть в обморок не упал. Во всяком случае, уж очень он побледнел.

Это ты их туда спрятал, спросил он.

Да.

Зачем?

А вы посмотрите, почитайте

Там было десятка два незавершённых дел по растратам, припискам, подлогам Короче, экономические грешки чиновников и должностных лиц. Например: (самые простые и безобидные дела) директор Химкинского горпищеторга через ряд махинаций списал новенькую Волгу и выкупил её по цене металлолома; начальник гор ГАИ исключил из списка разыскиваемых, семь автомобилей и выдал на них транзитные номера, получатели: лица, преимущественно, с грузинскими фамилиями; и так далее. Ну и, конечно же, там была папка с делом убитого дворника. Это я его туда спрятал, на всякий случай Именно это дело, когда-то начинала Алина.

Давай сделаем так, сказал адвокат, и достал из портфеля маленький портативный фотоаппарат. Эти папки я сейчас пересниму, и мы спрячем их обратно за батарею, а папку с делом дворника, верни обратно, туда, где она и лежала. Спрятанные материалы к уголовным делам, по преступлениям чиновников, для самого Швайнина представляют большую угрозу. Потому, что они не были им своевременно реализованы. И если их найдут или те, или те, ему сделают, и адвокат показал жест, как будто кого-то душат. А то, что такие материалы существуют, будет зафиксировано у меня здесь, он показал на фотоаппарат.

Потом, он посмотрел на сидящего неподвижно Швайнина

И долго он так будет сидеть

Не знаю, не проверял. Но я могу вернуть его обратно.

Давай

Тогда, выйдите. Минут на пять.

Через пять минут Мент сидел за своим столом, вполне вменяемый. Он просто выпал на какое-то время из действительности, а теперь вернулся.

Ну, приступим, сказал он с самодовольной рожей, когда в кабинет вошёл адвокат.

Пожалуй, да, ответил адвокат.

Мент достал папку с моим делом и протянул адвокату. Сергей Сергеевич раскрыл папку и сделал вид, что сосредоточенно читает. Хотя он только-что её прочитал, и даже сфотографировал.

Это вы написали, с показной серьёзностью спросил он у меня.

Да, я.

Вы понимаете, что это очень серьёзное заявление. И могут наступить последствия, вплоть до уголовного наказания.

Да, понимаю. Но я же несовершеннолетний, подыгрывал я ему.

Ну, тогда мне ни чего не остаётся, как завизировать показания моего подзащитного.

И адвокат сделал на заявлении соответствующую надпись, расписался и приложил свою личную печать.

Как только он это сделал, Мент выхватил у него папку, захлопнул и с дурацкой улыбочкой, сказал:

Замечательно! А теперь, Сергей Сергеевич, проедемте в прокуратуру. Завершим окончательно наше дело и разойдёмся, так сказать, пожав друг другу руки.

Не возражаю, Максим Павлович, ответил адвокат.

3 февраля 1975 г., 12:00.

Московская обл., г. Химки, угол ул. Победы и пр. Мира.

К ближайшему телефону-автомату Следак бежал со всех ног. Ему так хотелось похвастаться своей удачей: он нашёл ту самую девушку

Опустил монетку, набрал знакомый номер.

Алло! Сусанна Романовна, я нашёл её. Я её вычислил! прокричал от нетерпения Вениамин.

Вениамин! Возьмите себя в руки, и говорите спокойно. И так, я вас слушаю

Сусанна Романовна, это Света, Света Верховцева. Это она тогда была с нашим подозреваемым.

Верховцева? осипшим в один момент голосом, спросила судья. Точно?...

Да, да!

Ты кому ни будь, об этом говорил?

Нет! Я только-что узнал. Вот вам первой говорю.

Значит, слушай сюда! Ты забудешь, что ты узнал. Ты забудешь, что мне говорил. И вообще, ты этим делом больше не занимаешься, если хочешь дожить до завтрашнего утра. Ты меня понял.

Не совсем

На Веника, как будто выплеснули чан холодной воды. Он недоумевал, он был растерян, ошарашен

Всё Веник, заткнись. Иди к себе в прокуратуру, займись своими делами, и сегодня больше ни во что не лезь, и не показывайся даже. Это ты понял?!

Да! Понял

3 февраля 1975 года, 13:00.

Московская обл., г. Химки, ул. Маяковского, д. 30.

В кабинет прокурора города вошли двое, майор Швайнин и адвокат Верховцев.

Здравствуйте, Роман Александрович, поздоровался адвокат.

Сергей Сергеевич! Вот уж не ожидал, прокурор встал со своего места и, раскрывши руки, направился к адвокату.

Нет, нет Роман Александрович, лобызаться не будем, мы же не члены ЦК. И тем более я по делу.

Скажите ка! Вот это да! прокурор сделал вид, что не знает, кто у подозреваемого адвокат. Тогда приступим. Максим Павлович, вы принесли

Мент протянул прокурору города папку с моим делом.

Прокурор сел к себе за стол

Присаживайтесь, пожалуйста, товарищи. А я пока ознакомлюсь, сказал он, и погрузился в изучение материалов дела

ШОК! У прокурора наступил шок, когда он прочитал моё заявление. Он медленно поднял глаза на Мента, открыл рот, что бы хоть, что-то сказать, но не мог

Мент, глядя на прокурора, потянулся за папкой, повернул её к себе и стал читать. Через минуту его серое лицо смотрело на адвоката.

Вы это читали? хриплым, дребезжащим голосом спросил он адвоката.

Конечно! Вы же видите там мою визу и печать, да и ваша подпись там имеется.

Что это такое! заорал прокурор и подскочил со своего места. Я вас двоих спрашиваю. Что за балаган вы здесь устроили. Оба!

Я! удивлённо и недоумённо спросил Сергей Сергеевич. А я то тут причём. Я всего лишь адвокат. Я слежу за соблюдением прав моего подзащитного. И как адвокат Михаила Петрова, прошу присоединить к делу вот эту справку.

А это ещё, что, спросил прокурор.

Эту справку выдал местный участковый, капитан Тимофеев. В ней говориться, что с 23:00 10 января, до 9:00 11 января сего года, гражданин Мухортов, находился в опорном пункте милиции в качестве задержанного за нахождение в общественном месте в нетрезвом виде. О чём имеется соответствующая запись в журнале учёта административных правонарушений. Так, что гражданин Мухортов ни как не мог находиться в это же время на месте преступления, которое вменяют моему подзащитному.

Прокурор повернул свой испепеляющий взор на Швайнина.

А Мент, уже мысленно, дорисовывал картину предстоящего Это хорошо, что я додумался не подшивать показания этого пацана в папку с делом об убийстве, а выделил её в отдельное производство. Уничтожить её просто так теперь не получится. Просто закрою и сдам в архив. А вот если бы подшил, то смеялись бы все надо мной ещё очень долго, так думал Швайнин.

Я надеюсь, вы убедились в необоснованности ваших подозрений в отношении Михаила, снова заговорил адвокат. Роман Александрович, с вас постановление об освобождении из-под стражи

Сергей Сергеевич, вкрадчиво заговорил прокурор, обращаясь к адвокату, но его взгляд скользнул по Менту и он замолчал

Максим Павлович, оставьте нас, пожалуйста.

Мент, обречённо, как побитая собака, медленно побрёл из кабинета. И, как только за ним закрылась дверь, прокурор заговорил:

Сергей Сергеевич, вы знаете какие силы подключены к делу об убийстве в парке. Вы понимаете, что будет, если узнают о вашей роли в этом расследовании.

А вы знаете, какие силы возбудятся, из-за ваших необоснованных обвинений Петрова

Прокурор дёрнулся и напрягся.

Кто?... прошептал он.

Даже подумать страшно Вы же знаете какого уровня у меня клиенты, загадочно произнёс адвокат. А теперь планка на столько высока адвокат посмотрел на потолок, закатив глаза вверх.

Я могу сослаться на вас, почти заискивающе спросил прокурор. Ну, если меня спросят

Можете, твёрдо и уверенно сказал адвокат.

Прокурор подошёл к столу и снял трубку внутреннего телефона.

Надя, заполни бланк постановления об освобождении Петрова.

Да, да! ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ Петрова прокурор, интонацией, голосом, выделил слово об освобождении. Он понимал, что от него такого не ждут, ведь его помощница Надя, тоже здесь работает по настоятельной рекомендации Ленкиной.

сказала Надя, от чего прокурор поморщился как от, чего-то гадкого и тухлого.

Да я знаю раздражённо сказал он.

Моё решение. Я так решил. Всё!

Как только кабинет прокурора города покинул Сергей Сергеевич, туда тут же ворвался Вениамин, взмыленный и возбуждённый.

Роман Александрович! Роман Александрович! Я нашёл её

3 февраля 1975 года, 13:20.

Московская обл., г. Химки, ул. Маяковского, д. 30.

Совершенно неожиданно для обитателей кабинета номер четырнадцать вошёл прокурор города, Роман Александрович. Не самый худший, но и не самый лучший начальник. Не самый худший, потому-что делает вид, что ни чего не знает о взаимоотношениях своих подчинённых, и особо не вмешивается в их повседневную работу. Не самый лучший, потому-что, не руководит повседневной работой своих подчинённых и не замечает, и не пресекает внутренние конфликты. Взаимоисключающие качества? Да! То есть руководитель он никакой. Удобный всем, но только не для дела.

Прокурор вошёл в кабинет и оба его обитателя встали, отдавая дань уважения его должности, даже не взирая на то, что одна из его подчинённых женщина, молодая девушка. Я говорю об Алине.

Здравствуйте, товарищи. Сидите, сидите, Алиночка. Вы всё же девушка, вам, в такие моменты допускается не вставать, заговорил первым прокурор. Никита Леонидович, обратился он к соседу Алины по кабинету, вы сегодня, случайно, у дежурного сводку за первое февраля не забирали?

Нет! Никита Леонидович с удивлением ответил прокурору. Он с Алиной недоумённо переглянулся.

Никита Леонидович, сходите, пожалуйста, в статотдел и запросите повторно эту сводку. Не могу найти, кто бы мог её взять.

Сосед по кабинету быстро сообразил, что его вежливо просят удалиться. И сводка тут не при чём.

Да, конечно же, сейчас закажу, сказал он и, собрав несколько бумаг, спрятав их в сейф, вышел из кабинета.

Прокурор немного повременил, посмотрел на закрытую дверь и, удобно расположившись в кресле Никиты, обратился к Алине:

Алина Сергеевна, только что у меня был ваш отец.

Как только прокурор появился в кабинете, Алина с трудом сдерживала горячую волну нетерпения. Ведь она прекрасно знала, зачем её отец приходил к прокурору города.

Вы не удивляйтесь, пожалуйста, но я, некоторым образом, знаю о ваших личных мотивах И хотел бы, как это сказать, короче, с вашей сестрой всё в порядке?

Да!? удивлённо и настороженно сказала Алина.

Точно? прокурор внимательно посмотрел на реакцию девушки.

Да Во всяком случае, утром так было. А что случилось?

Сегодня, ничего.

Прокурор внимательно смотрел на реакцию, но ни чего не понимал. Нетерпение и заинтересованность Алины он видел, но реакция на вопрос о сестре был странный. Как будто Алина ожидала совершенно другого.

Алина, мы как будто говорим об одном и том же, но на разных языках. Может мы найдём взаимопонимание.

Роман Александрович, а давайте начнём с конца. Отец приходил, вы разговаривали, чем закончилось?

Ну, прокурор набрал воздух в лёгкие, шумно выдохнул, и продолжил: поговорили Я подписал постановление об освобождении. Ваш отец его забрал. С тем и расстались.

Выдох облегчения вырвался из уст девушки, и она расслабилась, сидя в своём кресле.

Теперь ваша очередь. Введите старика в курс дела. А то, не хорошо получается, я прокурор города, а о сути дела узнаю самым последним.

Блаженная улыбка не сходила с лица девушки, и она начала:

Миша, Михаил Петров, учится с моей Светланой в одном классе, а дружат они с самого-самого детства. Да и семьи наши давно знакомы. Вечером, тридцать первого января, Миша на улице вступился за одну девушку и отбил её от хулиганов.

Алина не успела договорить, как прокурор торопливо спросил:

Так это он не вашу сестру защищал?

Нет, конечно. А с чего вы взяли, что это была Светка, Алина расплылась в откровенной улыбке. Теперь она поняла недоумение и причину непонимания сути дела у прокурора.

Ладно. Продолжайте, пожалуйста.

А продолжать нечего. Он был один против четырёх подонков. Слегка помял им рожи. И сдал в милицию.

А почему он скрыл, что там была девушка. И, если это не ваша сестра, то кто же.

Да потому, что он истинный РЫЦАРЬ! выпалила Алина возбуждённо и восхищённо.

Прокурор задумался

Не понимаю медленно сказал он.

А вам, мужчинам, и не понять Для вас, мужчин, подобные стычки это честь и доблесть. А для девушки, всё с точность до наоборот.

Роман Александрович, после небольшой паузы продолжила Алина. У меня отгул есть, за дежурство в выходные. Я тут заявление на сегодня написала, и она протянула листок с красивым, аккуратным, каллиграфическим почерком.

Алиночка! Идите домой, прокурор взял из рук девушки заявление и разорвал его. Просто идите домой, я вас отпускаю. А будут спрашивать, скажите, что выполняете моё поручение. Идите! У вас сегодня дома праздник.

Алина от радости аж подскочила к прокурору и чуть не расцеловала его. Но вовремя опомнилась и только, на радости слегка потрепала его за плечи.

Спасибо! Спасибо, Роман Александрович!

Алина! Что за фамильярности.

Ой! простите! Я от радости

3 февраля 1975 г., 13:40.

Московская обл., г. Химки, ул. Гоголя, д. 6, ОВД.

Из прокуратуры к ОВД Алина неслась, летела как на крыльях, позабыв о своей чопорности и степенности. Несусь как девчонка, подумала Алина. Пусть, пусть как девчонка Пусть-пусть-пусть Лишь бы Мишка был свободен. Подбегая к ОВД, Алиночка увидела хорошо раскатанную, длинную покатушку, оттолкнулась и, легко, как в детстве, проехалась на ней. Ой! Какое это радостное, ни с чем не сравнимое чувство свободного скольжения, как чувство полёта

О-па! Машина отца! А рядом с машиной стоит Лидочка, Мишина мама. Стоит и сосредоточенно смотрит на выход из ОВД.

Здравствуй Лида, давно ждёшь, поздоровалась Алина.

Ай! Алиночка, дорогая, здравствуй! мама искренне обрадовалась Алине.

Обе женщины символически чмокнулись, как лучшие подружки.

Ждём, мама констатировала своё состояние и сосредоточенно стала смотреть на дверь ОВД.

С моим освобождением Швайнин не торопился. Он до невозможности забюрократизировал всю процедуру и при любой возможности откладывал очередной шаг. Но Сергей Сергеевич, не был бы супер адвокатом, если бы не знал все крючки и уловки ментов.

Не прошло и часа, как мне удалось открыть входную дверь ОВД.

СОЛНЦЕ! Яркое зимнее Солнце ласковыми лучами встретило меня, ослепило и пригрело. От него я зажмурился и невольно прикрылся рукой. Ни облачка, ни ветринки. Чистый морозный воздух ворвался в мои лёгкие. Я вдохнул полной грудью и в этот момент увидел, рассмотрел, сквозь яркие лучи заходящего Солнца, две родные женские фигуры. Мама и Алина. Ах!, до чего же они похожи. Одинакового роста, с одинаковыми стройными фигурами, одинаково шикарно одетые, (в соболиных шубах), мои дорогие, мои родные, мои любимые женщины.

И тут, эти две женщины, как спортсменки, с высокого старта рванули ко мне. Раз, два, три, мама слева, Алина справа, подскочили и прыгнули мне в руки. Я приподнял их за талии, и. Закружи-и-ил!... Закружи-и-ил!... Закружи-и-ил!

Силён малыш!, услышал я голос Сергей Сергеевича сзади. Двоих, и сразу

Я остановил кружение, но тут начались поцелуи. Мама прижалась губами к левой щеке, а Алина бесцеремонно завладела моими губами. Молодость победила. Маме пришлось отлипнуть и терпеливо ждать своей очереди. А Алина разошлась не на шутку. Её нежные и пухленькие губки, и присасывались, и разминали, а проказник язычок, так и норовил проникнуть внутрь. Я на секундочку оторвался, что бы сказать:

Алиночка, на нас смотрят

Да пусть Они уже знают

Что

Всё Всё-всё-всё!, скороговоркой проговорила Алина и продолжила целоваться, прижимаясь ко мне всем телом.

Офигеть!, только и подумал я.

Пришлось немного приложить силу, и оторваться от приятного, а то может случиться Казус!

И мама?

Чья, моя или твоя? Хи-хи

Ну я скосил глаза на маму.

Алина приблизилась к моему уху и прошептала:

Обе.

Разрядил обстановку отец Алины:

Девушки! Вы не замёрзли, ожидая нас. Может домой поедем, а то так чаю хочется или чего покрепче

Дома, я первым делом полез в ванну, отмываться и откисать, впервые за двое суток. С Алиной и её отцом распрощались у дома, но не на долго. Алиночка обещала: Я только на минуточку, я только переоденусь. Но её переодевание затянулось на час. За это время я успел: и помыться, и слопать две порции бабушкиного борща, и полную тарелку жареной картошки с парочкой котлет.

Звонок в дверь, на пороге Алиночка и Сергей Сергеевич, с тортиком и бутылочкой муската Лойе. Как сейчас помню этот мускат, когда в 1983 году я, Алексей, принёс такую же бутылку на день рожденья моей одноклассницы. И это было моё первое спиртное, в той, моей жизни. И было мне тогда ровно столько же, сколько сейчас Мишке. Вот Парадокс!... А ещё Вселенную спасать

Вечер удался Мама светилась счастьем, бабушка утихомиривала пережитые волнения изобилием кулинарных изделий, Алина, отбросив всякие стеснения совершенно откровенно жалась ко мне, и при всякой возможности норовила поцеловаться, а Сергей Сергеевич, с наслаждением и чувством исполненного долга смаковал сладкое вино.

Первый, риторическим вопросом: Что дальше?, задался Сергей Сергеевич.

Я, в принципе, собиралась заявление за свой счёт подать, заговорила мама. С дирекцией ещё вчера созвонилась, и там не возражали. Но они сказали, что могут на короткий маршрут перевести. Не хочу на короткий. На коротком мотаешься через день, отдохнуть не успеваешь. Так что мне сегодня к десяти на работу.

Лидия Сергеевна! Я в полном вашем распоряжении! оживился отец Алины. Доставлю прямо к вагону, в лучшем виде.

Я сидел на диване, вытянув ноги, развалившись во всю свою длину, а рядом со мной, прижавшись ко мне всем телом, и поджав под себя ножки, сидела Алиночка. Овладела мной, как своей собственностью.

Ты смотри! Папочка запал на твою маму! Уже клеиться начинает, прошептала мне, тихо-тихо, моя любимая.

Лида, так ты сейчас на работу? спросила она мою маму.

Ещё раньше, в течении вечера, я заметил, что мама и Алина за эти дни так сблизились, что обращались друг с дружкой, как близкие подруги. Да и разница в возрасте у них не такая большая, всего-то десять лет.

Да! Если Мишанька отпустит

Отпустит-отпустит, и Алина подхватилась, увлекая маму за собой в другую комнату: пошептаться!.

Вернулись они не скоро: Алина, счастливая и удовлетворённая, как кошка, объевшаяся сметаны, а мама удивлённо озадаченная. Она как-то странно смотрела, то на меня, то на Алину.

Сегодня ночуешь у меня, шепнула мне девушка.

Теперь, удивлённо озадаченный вид был у меня.

3 февраля 1975 года, 23:50.

Московская обл., г. Химки, Юбилейный пр., д. 50.

Мы вдвоём, я и Алина Но, не на долго

Совершенно неожиданно, (в самый не подходящий момент!), раздался звонок в дверь.

Кто? спросила Алина, не открывая дверь.

Алина Сергеевна, прошу прощения, что я так не во время. Я майор Сердюков. Анатолий Петрович. Вчера встречались. Надо поговорить. Это и в ваших интересах тоже.

Минутку. Я только оденусь, ответила Алина.

И молодой человек пусть оденется послышалось из-за двери.

Я стоял рядом и всё слышал. У меня было много вопросов, и главный, кто такой майор Сердюков.

Оделись Алина пошла открывать входную дверь Открыла

А это, что за демонстрация, услышал я возмущённый возглас Алины.

Я выглянул, и тоже , офигел. Какой-то мужик, чуть старше среднего возраста, как паршивых, нашкодивших котят воткнул к нам в прихожую двоих. И первым был Вениамин Аристархов, старший следователь прокуратуры.

Вы уж простите меня Алина Сергеевна, но эти недоумки, прослушку у вас установили. И даже спец машину подогнали. Смотрю, сидят зайчики, слушают, уши из форточки торчат.

Сердюков подтолкнул двоих

Обувь снимайте и живо выгребайте всё, что понаставили.

Он тоже разулся и прошёл в комнату, выложил на стол большую магнитофонную катушку:

Это вам подарок, от этих, двоих Сейчас они приберутся и мы уйдём. А вот завтра, с утра, часиков в девять, надо встретиться, поговорить Я пришлю за вами машину, не возражаете. И вас, молодой человек, я тоже хочу видеть.

А мне завтра в школу, наивно произнёс я.

Сердюков даже не улыбнулся.

Решим, твёрдо сказал он. И с вашим, Алина Сергеевна, присутствием в прокуратуре, тоже.

Тут из-под ванны вылез второй напарник Вениамина и протянул ему некоторую штучку с проводками. Веник положил её в картонную коробочку, где уже лежало штук пять таких же.

Ну, что зайцы-ушастые, собрали свои какашки.

Да.

Тогда, вон отсюда!

Сердюков дождался, когда эти выйдут.

А вам, Миша, большое спасибо, и Сердюков протянул мне руку. Отдыхайте, Алина. До завтра.

Когда за майором закрылась дверь

Это кто был? спросил я.

Майор КГБ, Сердюков Анатолий Петрович, второй отдел Ты сам дал такую информацию, что его появление вполне закономерно.

Алина помолчала, загадочно глядя на меня.

Миша!... (пауза), я пытаюсь, нет, не то Миша, откуда ты всё это знаешь? Я о тайнике, о Швайнине Миша, не молчи, пожалуйста, Алина, умоляюще, смотрела мне в глаза. Мне страшно! От твоих возможностей, от твоих тайн, мне страшно!

Алина! начал я серьёзно, я обязательно тебе всё расскажу, но не сразу. Если сразу на тебя всё вывалить, может психика не выдержать. Алиночка, я не пугаю тебя, и не отталкиваю тебя, ты моя любимая, ты моя самая любимая, после мамы. И я, так оберегаю тебя. А вот твой отец знает немного больше. И он в ужасе от этого. Он просил меня поберечь тебя. И я берегу

Но как, глазки моей девушки заблестели накатившей слезой, как мне с этим быть

Просто доверься мне.

Верю! Я тебе верю, и доверяю

Глава 16

4 февраля 1975 года, 07:00.

Московская обл., г. Химки, Юбилейный пр. 50.

Дз-з-з-ы-ы-ы-нь! мерзко и противно зазвенел железный будильник.

М-м-м! Алиночка протянула руку мне на грудь и покрепче обняла. Уткнулась мордочкой в мою шею и тихонечко, украдкой поцеловала в плечо.

Пора вставать.

Угу. Ещё минуточку, прошептала она.

Сладкая моя женщина. Как прекрасны первые минуты твоего пробуждения. И ты, ещё немного сонная, улыбаешься, нежишься возле меня. А я, боюсь даже на миллиметр пошевелиться, что бы не прервать, не нарушить эти твои сладостные минуты. Любимая моя!

Но минуты пробуждения прошли, и моя прелесть встала, быстро и бодро. Как будто не было бурной, страстной и бессонной ночи.

Пять минут на умывание и туалет Даму вперёд. Потом я

Когда я вышел из ванной, проходя на кухню мимо гостиной, краем глаза заметил, как моя любимая делает зарядку. Алиночка, почти голая, только в трусах и коротенькой маечке разминала руки, плечи, шею, вращательные, но сильные махи руками, и вот она перешла к наклонам вперёд, назад. А как легко она изгибается, вперёд складывается практически пополам, и ножки, её прелестные ровные ножки, ни чуточки не изгибаются. Ещё наклон вперёд, при этом, она поднимает назад правую ногу, головой касается своей коленки, а правая нога поднимается вертикально вверх, создав, таким образом, вертикальный шпагат. Выпрямилась Так же и левой ногой. Теперь наклон назад, руки опираются сзади в пол, а левая нога поднята вертикально. Опустила левую ногу на пол, и не выпрямляясь подняла правую Перенесла центр тяжести на руки, правую ногу подала ещё больше вперёд, левой легонько оттолкнулась И вот, Алиночка, уже в стойке на руках, а ноги в горизонтальном шпагате. Вот это пластика! Вот это гибкость! Вот это растяжка! Как плохо я ещё знаю свою любимую!

Но! То, что творила Алиночка дальше со своим телом! У меня аж дух захватывало! Женщина-змея!

И вот, её гимнастически-цирковой номер подошёл к концу. Алина заметила, что я, втихаря, за ней наблюдаю, и:

А ты, что зарядку сегодня делать не будешь, немного запыхавшись, спросила она. Или ты, вместо зарядки, по паркам бегаешь и маньяков шугаешь.

Алиночка, я потрясён, глядя на тебя. Я даже одной десятой не повторю как ты.

Иди сюда, поманила она меня. Становись Повторяй за мной

Это было потрясающе. Как легко и просто, Алина, привела моё тело в невероятно пластичное состояние. Я даже представить себе не мог, что моё тело может так сделать Всего десять минут и она усадила моё тело на шпагат! Невероятно!

Ты хоть чуть-чуть запомнил, спросила она.

Я, преданно глядя в глаза моей девушке, и с совершенно дурацкой улыбкой на лице, отрицательно помотал головой.

Ладно! Возьмусь я за твоё воспитание. Отольются Мишке Кошкины слёзы, и Алиночка испытывающее посмотрела на меня.

Это ты о чём?

А ты и не помнишь? пристальный, испытывающий взгляд продолжал буравить меня. Сам ведь недавно вспоминал Тот случай Детсадовский

Да, это я помню. Вёл себя как распоследний поросёнок.

А последствия твоего свинства, помнишь?

? мой немой вопрос повис в воздухе. Я немного помолчал, но не выдержал, и озвучил свой вопрос: А что, были и последствия?

Да неужели, Светка, что тебе ни чего не рассказывала? Алиночка прищурилась, глядя на меня. Представь себе я, в четырнадцать лет, была уже мастером спорта по спортивной гимнастике. Дважды чемпионка Москвы в упражнениях на ковре и, на бревне. А в тот день я опоздала на тренировку. И, как оказалось, это была очень важная тренировка. К нам в ДЮСэШа пришли представители Федерации спортивной гимнастики. Отбирать кандидатов в сборную страны. А я, вся такая возбуждённая, опоздавшая, без разминки, без подготовки, и сразу к снаряду, на бревно. Ну и, как результат, я сорвала выступление. Как тренер не выгораживал меня, вердикт был неутешительный: недисциплинированная спортсменка нам не нужна!. Ох! Как же я тебя возненавидела! Как возненавидела! И вычеркнула тебя из своей жизни На долгие десять лет.

Я был поражён, потрясён!

Алиночка! Прости мерзавца малолетнего Я ведь не знал

Но мне не суждено было договорить. Мой рот, мгновенно, запечатали губки моей прекрасной, моей любимой, девушки

Ты прощён, в перерыве между поцелуями, прошептала Алиночка.

4 февраля 1975 года, 09:00.

Московская обл., г. Химки.

В этот день школу я пропустил Да и Алина в прокуратуре тоже не появилась.

Пол дня мы провели в городском управлении КГБ. С нами беседовали двое, первый майор Сердюков, второй, представился следователем Ивановым и просил называть его просто товарищ Иванов. Они беседовали с нами и вместе, и порознь, интересовались совершенно разными вопросами на первый взгляд ни как не связанными. У меня, например, следователь, поинтересовался, как у меня со знанием иностранных языков. У Алины, Сердюков поинтересовался, как у неё со спортом. По всей видимости, где-то в анкетах проскакивало мастер спорта. И, конечно же, у меня спрашивали всё, что касается дела: как узнал, что узнал, что было до того, как попал в отделение милиции, когда и за что был задержан, что происходило в отделении милиции и в камере, кто с тобой говорил, как говорил, и так далее. Ну, ничего, отбились. А потому, что мы с Алиной всё заранее обсудили и договорились, что говорить, а о чём молчать

Ещё вчера вечером Алина мне рассказала, какую огромную работу проделали все для моего освобождения, и ребята, и она, и участковый, и её отец. Больше всего меня удивила Тузя. Удивительная девушка, подумал я, такая разная: и стервозная, и отзывчивая, и загадочная, и умная, и сильная, и смелая Такая разная, в зависимости от обстоятельств.

А ещё Алина рассказала, как она связалась с Мариной: той девушкой, что была с нами на вечеринке с Высоцким, потому что её отец какая-то шишка, очень большая шишка в КГБ. И что бы выйти на комитет, это был самый надёжный и кратчайший путь.

4 февраля 1975 года, поздний вечер.

Москва, район Ясенево.

Сегодня вечером, ещё в Москве, Андропову сообщили неприятную новость, пришедшую по экстренному каналу связи из Израиля. Начальник ПГУ Крючков, Владимир Александрович, запросил экстренную, немедленную встречу, для доклада и рабочего совещания. Но как выяснилось, все задействованные в операции Источник в данный момент находятся в лесу. И, по этому, председатель решил провести совещание там же. Ему, одному, с мигалками и на спец транспорте добраться в лес, получится гораздо быстрее.

На пороге кабинета в нерешительности топтался порученец. Не всегда председатель посвящал его в текущие свои планы. Его прибытие сегодня, так поздно вечером, было для порученца большой загадкой.

Юрий Владимирович, какие указания будут, спросил он.

Председатель задумался и не сразу понял, о чём его спрашивал Василь.

Василь, узнай у дежурного офицера, кто уже прибыл. И приготовь, что ни будь к чаю. Разговор может быть долгим.

Порученец вернулся минут через десять. Вместе с ним вошла девушка в белом символическом чепце и катила столик, наполненный всевозможными закусками к чаю.

Юрий Владимирович, зам начальника ВГУ Федосеев и генерал-майор Трохин ожидают в приёмной. С ними начальник второго отдела, из Химкинского городского управления.

Пусть заходят. И Владимира Александровича пригласи.

По приглашению дежурного офицера в кабинет председателя вошли трое. Два известных нам генерала и майор средних лет, по возрасту явно засидевшийся в этом звании. Майор Сердюков, а это был именно он, явно робел и мандражировал, впервые попав в кабинет председателя.

Проходите товарищи, располагайтесь. Давайте знакомиться, обратился он к неизвестному майору.

Председатель вышел из-за стола и направился к посетителям.

Майор Сердюков Анатолий Петрович, начальник второго отдела УКГБ по городу Химки, по военному вытянувшись, представился он.

Андропов протянул руку майору и по очереди поздоровался с остальными.

Добро. Будем знакомы.

Тут в кабинет вошёл порученец и доложил:

Прибыли товарищи Крючков и подполковник Анисимов.

Давай, давай Василь. Ждём уже.

Когда все участники совещания собрались в кабинете председателя КГБ и все формальности, с представлениями и знакомством были проведены, Андропов занял своё место в голове стола:

Ну, что товарищи, для зачина надо заслушать доклад начальника оперативно аналитической группы в ПГУ. Начинайте Игорь Георгиевич, обратился он к подполковнику Анисимову.

Доклад подполковника Анисимова занял около полу часа. Из него следовало, что Жора, он же подполковник Мальцев, с помощью своих арабских друзей успешно просочился через иордано-израильскую границу. В условных контрольных точках появлялся во время. Для решения поставленной задачи, из законспирированного резерва была сформирована группа оперативной поддержки. Эта группа провела контрольную проверку и наружного наблюдения за Жорой не обнаружила. Его агент информатор, это завербованный много лет назад врач психотерапевт спецотдела Шабак Ёдар Шейман. В прошлом: Игорь Шеманов, еврей из Жмеринки, в числе первых переселенцев приехавший в Израиль ещё в конце сороковых. При вербовке получил оперативный псевдоним Мадяр.

Жора и его информатор вышли на визуальный контакт, но при встрече, Мадяр подал условный знак нахожусь под наблюдением. Наша группа оперативной поддержки проследила за Мадяром и обнаружила, что офицеры контрразведки Шабак особо и не скрывали своего интереса к нему. Везде и всюду, неотрывно, следовали за ним. Георгий Иванович со своей группой разработал оперативную комбинацию, в результате которой он встретился с Мадяром на маленьком прогулочном судне. Но произошло непредвиденное: судно, на котором проходила встреча, захватила неизвестная вооружённая группировка. Прямо сейчас, по состоянию на девятнадцать часов, четвёртого февраля, Израильская контр террористическая служба ЯМАМ готовит операцию по освобождению заложников. Эта информация пришла только что, по каналу экстренной связи и, передававший её разведчик, ужасно рисковал.

Старший офицер из группы Георгия Ивановича запрашивает разрешение на экстренную эвакуацию, как для основной группы, так и, для Мадяра с Жорой, закончил доклад подполковник Анисимов.

Вот тот самый случай, когда хочется пожелать своим коллегам полной неудачи, медленно, с расстановкой проговорил Андропов.

Объясните Юрий Владимирович, недоумённо произнёс Федосеев.

Может вы самостоятельно додумаете перспективы удачного освобождения заложников.

В кабинете повисла неопределённая пауза.

Разрешите обратился к председателю подполковник Анисимов.

Андропов удовлетворительно кивнул.

После освобождения заложников будет проведена очень тщательная проверка личностей всех, и террористов, и заложников. И, несомненно, будет установлена личность Георгия Ивановича. А я напомню, что он по своему израильскому паспорту, находится в международном розыске, как уголовный преступник и террорист. А так же, будут выявлены причины, побудившие Мадяра покататься на прогулочном судне, где в это же время находился и разыскиваемый международный террорист. Затем, всплывут и его предыдущие дела

Это будет провал, удручённо произнёс председатель.

Юрий Владимирович, у нашей аналитической группы есть предложение

Андропов встрепенулся и широко раскрытыми глазами посмотрел на подполковника.

Слушаем

Ещё перед заброской, мы с Георгием Ивановичем прорабатывали подобный сценарий развития событий. Ну, не с захватом в заложники, конечно же, но в связи с ситуацией близкой к провалу, начал объяснять подполковник Анисимов. Вот предполагаемый алгоритм действий Георгия Ивановича и его группы, и подполковник протянул председателю папку с надписью Для доклада.

Добро, сказал Андропов. Потом ознакомлюсь. А теперь, коротко, и на словах.

Этот план предусматривает экстренную эвакуацию Жоры, Мадяра и засветившихся членов группы. Если, мероприятия, описанные в нашем сценарии, начать прямо сейчас, немедленно, то вероятность положительного исхода будет очень высока.

Анисимов замолчал, но по недосказанному, было понятно, на каком уровне должно приниматься подобное решение.

А семья, спросил председатель.

Наш план предусматривает и эвакуацию семьи. Но этим должна заниматься другая группа. Она есть, и сейчас находится в резерве. Ждут наших указаний. Напоминаю: ближайший сеанс связи с этой, резервной группой, через четыре часа. Хотелось бы успеть

Добро! Под мою ответственность Подготовьте все необходимые документы и мне на подпись. И приступайте, немедленно. С деталями операции ознакомлюсь позже.

Подполковник и начальник ПГУ облегчённо выдохнули.

Разрешите идти, спросил подполковник Анисимов.

Идите. Не теряйте времени сказал Андропов.

4 февраля 1975 года, вечер, около 19:00.

Израиль, г. Хайфа, район пляжа Телль Барух Цафон.

Шумная компания молодёжи ввалилась в пляжное кафе и бесцеремонно заняла половину зала, совершенно не обращая внимания на других одиноких посетителей. Зимнее затишье. И хозяин этой забегаловки совершенно не рассчитывал на такое нашествие Хиппи. Разноголосая толпа потребовала пива, много пива и дешёвых сухариков или чипсов.

Во! Арбэ афа, (Налетела саранча), тихонько буркнул немолодой мужчина и брезгливо отвернулся от них. (сказал на иврите).

К нему резко повернулся один из Хиппиков:

Кхазор ал ма шеамарта. (А ну, повтори, что ты сказал).

Молодой человек. Я дико извиняюся, вдруг услышал он русскую речь, но шо-то мне подсказывает, шо зараз тут будет маленький кипиж, и ваше недовольствие, ви можете виражать иде хочите. Ви мешаете людям смотрэть драму у море.

Это сзади к Хипикам подошёл мужчина лет шестидесяти; невысокий, но статный; черноволосый, но умеренно седой; и говорил он по-русски, но на специфическом одесском диалекте.

Хиппики только сейчас обратили внимание на то, что взоры всех посетителей и случайных зевак на пляже устремлены в сторону моря. А там, на волнах, слегка покачивалось небольшое прогулочное судно, вокруг которого крутились два полицейских катера. Они отставили ещё не начатые пивные кружки и пересели за крайние столики.

Dodge, tu as compris ce qu'il a dit?, (Додж, ты понял, что он сказал?), по-французски, спросила заводилу Хиппика неряшливая и жутко раскрашенная девица.

Non, je n'ai rien compris. Il clate, quelque chose de en russe. Ici, Hafa, il y a eu beaucoup d'anciens russes. De tout ce qui a t dit, je n'ai compris que quelques mots. Peut-tre qu'il s'excuse pour quelque chose. (Нет, я ни чего не понял. Он лопочет, что-то по-русски. Здесь, в Хайфе, стало много бывших русских. Из всего сказанного я понял только несколько слов. Возможно, он за что-то извиняется.), по-французски, ответил он девице.

На пляж выкатилось несколько разномастных автофургончиков и оттуда, суетливо выскочили какие-то люди, и стали вытаскивать штативы, камеры, бухты кабелей, прожекторы одним словом телевизионщики.

Тем временем, маленькое прогулочное судно, курсирующее вдоль пляжей, от небольшой пристани Порт-Акко в Хайфе, до яхт-клуба Марина Герц Лия, что недалеко от центра Тель-Авива, неожиданно бросило якорь у самого берега. На верхней палубе, этого небольшого кораблика, суетились и бегали несколько молодых парней, практически мальчишек, с арабо-палестинской внешностью, потрясая разномастным оружием, и иногда постреливая в воздух одиночными выстрелами. К борту этой посудины, один из них, прикрепил большой плакат, написанный на белом полотнище чётким и ровным подчерком:

Другие пассажиры, при этом, сидели на своих местах, некоторые, иногда разговаривали, что-то пили или что-то жевали. Были среди них и женщины, и даже несколько ребятишек, которые жались к своим матерям, но всё же с огромным любопытством наблюдали происходящее. Пассажиров было не много, зима, не сезон.

Пол часа назад, ещё в самом начале всего этого представления, за столик к двум, одиноко сидящим мужчинам приблизились и подсели ещё двое.

Шалом! Уважаемый Георгий Иванович, вежливо, по-русски, поздоровался один из них. Удивлены?

Жора невольно дёрнулся, но крепкие руки этих двоих, молниеносно, обхватили его. Сзади подошёл третий и обыскал Жору. Не найдя ни чего подозрительного или опасного, Жору отпустили.

Не удивляйтесь. Ваш приезд сюда, это сплошная авантюра. И я так думаю, что вы заранее были готовы к подобному развороту событий.

Азов эт шнейхем, (Оставь нас вдвоём), сказал он собеседнику Жоры.

Мадяр, встал и, не поднимая глаз на Жору, пошёл к трапу, ведущему на нижнюю палубу.

И когда он меня предал?, подумал Георгий Иванович, глядя ему вслед.

Не думайте о том, как и когда вы совершили ошибку. Вся ваша миссия, с самого начала была провальной.

А что вы считаете началом, спросил Жора, уже немного оправившись от первого шока.

Собеседник улыбнулся. Было заметно, что он один из авторов разворачивающегося сценария, и ему очень льстит это осознание, и то, что Георгий Иванович это понимает.

Гордыня первый из семи смертных грехов, подумал Жора.

Ясность сознания и живость ума, в принятии решений, вернулась к нему. Он нахально улыбнулся своему собеседнику и принялся украдкой осматривать окружающее его пространство.

Не о том думаете, Георгий Иванович. Проделывать столь долгую и ресурсно-затратную комбинацию, что бы вытащить именно вас из Союза оперативник Шабак хмыкнул и скривил недовольную рожу, Вы переоцениваете свою значимость. Мы совершенно не рассчитывали, что в этот раз опять будете вы.

Так получается, что даже первое сообщение была игра.

Ну, разве, что игра на упреждение.

Даже так

4 февраля 1975 года, поздний вечер.

Москва, район Ясенево.

(Продолжение совещания в кабинете Андропова).

После того как подполковник Анисимов и начальник ПГУ покинули кабинет председателя, совещание продолжилось.

Иван Сергеевич, а вы пришли огорчать или радовать, спросил Андропов.

Всего понемногу, ответил генерал-майор Федосеев.

Он поднялся и стал раскладывать на столе с десяток фотографий. Председатель заинтересованно стал рассматривать по одной.

Разрешите доложить, начал Федосеев, но Андропов прервал его.

Вижу, вижу. Хорошая работа. Нашли таки голубчика.

Да в том-то и дело, что не мы его нашли, а он на нас вышел.

Как так! председатель, аж очки снял и стал их протирать специальной салфеткой. Уж начали, так не томите. Докладывайте.

Вот я и предлагаю, пусть доложит майор Сердюков, из первых рук, так сказать.

Андропов протёр очки, надел, утвердительно кивнул головой и с лёгкой улыбкой стал внимательно слушать.

Первого февраля от товарища Трохина, майор невольно повернул голову к Алексею Александровичу, поступила информация, что имеются подозрения о противоправной деятельности майора Швайнина, заместителя начальника Химкинского ОВД.

Швайнина, удивление председателя было беспредельным.

Да, Швайнин Максим Павлович, Анатолий Петрович хотел продолжить, но Андропов жестом остановил его, и вопросительно посмотрел на Федосеева.

Родной племянник убиенного, невозмутимо ответил Иван Сергеевич.

И как это он не попал к нам в разработку?

Он сын его сестры, а у неё другая фамилия, вот мы и разрабатывали семью Хвостовых. Ни чего подозрительного не обнаружили. Швайнин старший, вообще, с сестрой и её семьёй не общался. Старший сын Хвостовых, ушёл из семьи сразу после школы и с матерью, а тем более с отчимом, отношения не поддерживал. И все эти годы его мать ничего о нём не слышала. Она даже не знала, что он, ещё в юности при получении паспорта взял её девичью фамилию Швайнин.

Ну, всё ясно, безразлично, произнёс председатель. Продолжайте, Анатолий Петрович.

Так, вот, продолжил майор Сердюков. От генерал-майора Трохина, поступила информация, что майор Швайнин, по заведомо ложному обвинению, задержал молодого человека, Михаила Петрова. А тот, через свою знакомую, передал, что случайно узнал о тайнике этого майора, в котором, он хранит компрометирующие материалы на видных партийных и хозяйственных деятелей города Химки. И, возможно, именно это и явилось фактической причиной задержания Михаила Петрова. Я, немедленно, произвёл проверку, что называется: на месте, и установил, что тайник действительно существует. Он расположен именно, в том месте, где и указал Михаил. А там, в этом тайнике, действительно, имеются компрометирующие материалы. И не только компрометирующие Вот, смотрите, некоторые из них

И майор достал из папки пачку фотографий большого формата и протянул их председателю.

А вот перечень найденных там материалов и документов, он протянул Андропову ещё два листа машинописного текста.

Андропов бегло, не вчитываясь в каждую строчку, просмотрел перечень. И на его, мгновенно, посеревшем лице выступила холодная испарина.

Откуда! Откуда, я вас спрашиваю, у простого мента может быть это!

Все трое присутствующих невольно вжались в свои кресла. Таким, председателя, ещё ни кто не видел. Он даже изменил своей обычной, привычной всем, манере, говорить сдержанно и не употреблять не то что бы мата, но и даже жаргонных слов. А ту сразу Мент.

Через минуту председатель опомнился, и произнёс:

Простите, товарищи, потерял выдержку. Извините!

Не удивительно, Юрий Владимирович, заговорил Иван Сергеевич. Я так вообще, минут десять, кроме матерных, ни каких слов сказать не мог.

Лёгкий смешок прокатился между офицерами и разрядил обстановку.

Продолжайте, Анатолий Петрович.

О полученном сообщении и о найденных материалах я, немедленно, сообщил напрямую начальнику ВГУ. И с его распоряжения, Сердюков поднял голову на Иван Сергеевича, генерал-майору Федосееву. Сам принял решение, тайник привести в исходное состояние и установить за ним постоянный надзор, установил круглосуточный скрытый пост наблюдения.

А за Швайниным, спросил председатель.

Ну, на это, ресурсов моего управления маловато будет.

Андропов, понимающе, кивнул головой.

Продолжайте, Анатолий Петрович, сказал он.

В ходе проверки и разработки ближайших контактов Швайнина, было установлено, что целый ряд должностных лиц, допустили и далее допускают, как правонарушения, так и прямые должностные преступления с использованием своего служебного положения. Не буду вдаваться в подробности, всё изложено в моей докладной записке. Хочу отметить один момент Так, в ходе проверки информации по Швайнину мы случайно установили, что председатель городского суда Ленкина, в самое ближайшее время по личной инициативе встретится с Миргородцевым Мироном Ильичём. Этот Миргородцев, числится во всесоюзном розыске, как по нашей линии, так и по уголовной. И по имеющейся у нас информации, является негласным куратором всех криминальных авторитетов в центральной и западной части нашей страны. Есть предположения, что он активно сотрудничает с несколькими резидентами западных спецслужб. Его местонахождение, до настоящего времени, нам было неизвестно. Эта информация передана специальной оперативной группе по разработке криминальных авторитетов.

И ещё: с ведома Швайнина, в помещениях ОВД и городской прокуратуры, неизвестными лицами, установлена прослушивающая аппаратура. Аппаратура подключена к городской телефонной сети. Сейчас специалисты разбираются, куда ведут эти линии, и кто, и как мог прослушивать разговоры должностных лиц.

Серое лицо председателя задёргалось нервными желваками.

И, что, до вчерашнего дня, вы товарищ Сердюков не замечали на вашей территории такого гадюшника, такого клубка преступников, предателей и шпионов. Для этого надо было дождаться, что бы какой-то мальчишка, открыл вам на всё глаза.

Виноват только и произнёс майор, опустив голову в плечи.

С виновностью и оценкой ваших действий мы будем разбираться потом. А сейчас давайте разбираться с текущим положением. Для начала, я так понимаю, необходимо поговорить с этим, Михаилом Петровым. Как он ухитрился узнать так много И, кстати, вы говорили, что он задержан. За что? На каком основании? Что с ним происходит, вы разобрались?

Разрешите, я продолжу, виноватым и слегка охрипшим голосом сказал Сердюков.

Разрешаю, строго сказал Андропов.

В настоящий момент с Петрова сняты все обвинения, он опять переведён в статус свидетеля. В его освобождении и реабилитации активное участие принимала помощник прокурора города Верховцева Алина Сергеевна. Она действовала не как должностное, а как частное лицо и, при поддержке местного участкового, подготовила весь необходимый материал для освобождения Петрова. Частным образом она действовала потому что, целый ряд должностных лиц действовали заодно со Швайниным. В частности, председатель городского суда Ленкина и Прокурор города Михайлов, пошли на поводу у Швайнина и всячески прикрывали его противоправные действия в этом деле. Для окончательных переговоров об освобождении Петрова от обвинений, Алина Сергеевна подключила своего отца, адвоката Верховцева.

Верховцев Верховцев, что-то мне знакома эта фамилия?, спросил председатель. Я знаю генерала-армии Верховцева, ещё по Венгрии. А эти Верховцевы, как

Вы правы, Юрий Владимирович, адвокат Верховцев, сын генерала-армии Верховцева, зам главкома Сухопутных войск. Так вот, Верховцев младший, один из самых успешных и высокооплачиваемых адвокатов Москвы. Ведёт дела только влиятельных и состоятельных клиентов, и выиграл огромное множество громких гражданских и уголовных дел. В основном по частным, хозяйственным и имущественным делам. Ни когда не берётся за дела убийц, грабителей и насильников. Принципиально. Это дело с Петровым, единственное, исключительное, дело в его практике, связанное с убийством, за которое взялся Верховцев, и успешно провёл его. И я думаю только потому, что здесь играют личные мотивы. Его дочь и Михаил Петров состоят в некоторых отношениях.

Ах! Вот оно, что! Любовь побеждает зло. А о каком убийстве вы там упоминали?

Швайнин пытался сделать Михаила подозреваемым по делу об убийстве дворника в парке Льва Толстого. Резонансное убийство, произошло в начале этого месяца.

Это когда на месте убийства одного человека нашли ещё три трупа молодых женщин уточнил председатель. Я слышал. Мне докладывали. Продолжайте, Анатолий Петрович.

Швайнин, используя ложное свидетельство одного из личных своих информаторов, задержал Михаила, и поместил его в камеру вместе с матёрыми уголовниками. Алина Верховцева, как работник прокуратуры, занималась именно этим преступлением, убийством дворника. И, сопоставив известные ей факты, и выдвинутые против Михаила обвинения точно знала, что это оговор. Информатор Швайнина: хулиган, бездельник, ни где не работает, ведёт асоциальный образ жизни, попался на очередном своём правонарушении, а свидетелем этого правонарушения, как раз и является Петров. И, что бы избежать наказания, подозреваемый хулиган, выдумал и заявил, что видел, как Михаил Петров собственноручно убил этого дворника, при этих словах, Андропов, удивлённо качнул головой, но ни чего не сказал.

Накануне, находясь в отделении милиции, в качестве свидетеля, продолжал Анатолий Петрович, Миша Петров, случайно подслушал разговор Швайнина с неизвестным и не установленным лицом. При этом разговоре Швайнин, подробно рассказал этому неизвестному, где и как хранится весь материал на, как выразился сам Швайнин, тузов нашего города. Я так думаю, что Швайнин, каким-то образом узнал, или догадался, что Михаил подслушал его разговор, вот и дал ход этому ложному обвинению. Надеясь, что его прирученные уголовники, в камере расправятся с Михаилом Петровым. Но наш парень, парнишка крепенький, он смог оказать достойный отпор.

Вы сказали, наш парень. Любопытно изумился председатель. А давайте о парне по подробнее.

Петров Михаил Владимирович, тысяча девятьсот пятьдесят девятого года рождения, учащийся девятого класса Химкинской средней школы номер девять.

Такой молоденький тихо проговорил Андропов.

А Сердюков, не заметив или не услышав реплику председателя, продолжал:

До настоящего момента ни он, ни его родители в поле зрения ни милиции, ни наших органов не попадали

Вот тут вы ошибаетесь, неожиданно произнёс генерал Трохин, молчавший до этого. Напомните, как фамилия и имя его матери?

Петрова Лидия Сергеева растерянно произнёс Сердюков.

Тысяча девятьсот сорокового года рождения? толи спросил, толи подтвердил Трохин.

Да ещё более изумлённо произнёс майор.

Генерал Трохин сделал неопределённый жест руками и посмотрел на председателя, как бы говоря: И, что я вам говорил. А сам продолжил:

Мы для её розыска сделали запрос в Дальнеречинск, а она оказывается здесь

И на фотографиях с Ленинградского, тоже Михаил Петров, заключил председатель. Надо бы побеседовать с этим Петровым. Интересный он молодой человек получается.

А я уже беседовал поторопился сказать майор Сердюков.

Да не о том вы с ним беседовали, отмахнулся от него председатель.

И глядя в упор на майора, сказал:

Как так получается, что наш! парень дважды оказался в двух местах связанных с нашим! делом, Андропов сделал риторический упор на словах наш парень и нашим делом.

Юрий Владимирович, разрешите, вступил в разговор генерал Трохин.

На, что Андропов утвердительно кивнул головой.

Тут вот, что получается. Моя Марина не так давно пересеклась и познакомилась с этим Мишей на одной молодёжной вечеринке.

Даже так! удивился Андропов. Мир тесен, оказывается. Ну, оно и к лучшему, и, тут же, не дождавшись продолжения рассказа генерала Трохина, предположил: А не та ли это вечеринка в доме гражданки Бессоновой, что была двадцать пятого Да уж, мне докладывали Извините перебил. Продолжайте, пожалуйста.

Да, тот раппорт, что вы получили, составлен, в основном, со слов Марины, невозмутимо ответил генерал Трохин. Так вот, я предлагаю, пусть Марина продолжит знакомство с Михаилом, в своём, так сказать, молодёжном кругу общения. Я так думаю, после этого у нас будет больше информации о нём. Причём той, которую мы из официальной беседы не узнаем никогда.

Годится! с энтузиазмом сказал Андропов.

Надо бы нам сформулировать ряд вопросов на которые мы бы хотели получить ответы, присоединился к разговору генерал Федосеев.

Тоже принимается. Кто начнёт.

Прежде всего, нас интересует: как, зачем и почему, Михаил оказался семнадцатого января в шестнадцать ноль пять во дворе дома номер девяносто четыре по Ленинградскому шоссе, первым заговорил Иван Сергеевич.

А меня интересует всё об его отце, подхватил Алексей Александрович. Знает ли он, кто его отец. А если знает, то что, он о нём знает. И это надо делать предельно аккуратно, что бы не спугнуть. Если мои предположения, насчёт разыскиваемого Пола Ньюмана, верны, и он общается с семьёй Петровых, то я думаю, нет, я просто уверен, что им Михаил проинструктирован, и на официальной беседе будет придерживаться определённой линии поведения. А исходя из, уже услышанного от майора Сердюкова, парень он крепкий, и физически, и духовно. Просто так его сломить не получится.

Согласен, сказал председатель, действуйте Алексей Александрович. И будем считать, что у вашей Марины это будет первое боевое задание, как у будущего сотрудника.

И помолчав, выдержав паузу, Андропов добавил:

Я думаю, пока не стоит говорить Марине, кем они с Михаилом, предположительно, могут быть друг другу.

Да, я с этим тоже согласен. Сегодня же проведу с Мариной подробный инструктаж. Я уверен, она будет рада выполнить подобное задание.

А что мы будем делать с этим Швайниным. У кого какие есть предложения, товарищи офицеры, спросил председатель у всех присутствующих. При этом он пристально посмотрел на майора Сердюкова.

И майор понял, за пропущенный прокол в его предыдущей работе, это шанс, шанс реабилитироваться, всё исправить. А может, даже и приподняться над рутиной, и безысходностью прозябания в этой должности, на этом месте, вот уже более десяти лет.

Разрешите, решительно спросил он и, дождавшись, утвердительного кивка председателя, продолжил: Со слов Михаила, майор Швайнин, увязывал свою активную деятельность, на благо иностранной разведки со своим успешным продвижением по службе. Намекая на то, что у его куратора, для этого, имеется какой-то административный ресурс. Предлагаю поспособствовать Швайнину в продвижении на должность начальника горотдела милиции. При этом, установить за Швайниным плотный контроль, как в виде круглосуточного наружного наблюдения, так и виде специально подведённого к нему нашего сотрудника.

Годится. Возражения, или дополнения, есть? Андропов взглядом обвёл всех присутствующих.

Есть!, вступил в разговор Федосеев, молчавший до сих пор. При проверке информации Михаила, о наличии не законных прослушивающих устройств в помещениях горотдела, прокуратуры и в других административных зданиях города, случайно был зафиксирован разговор председателя городского суда Ленкиной с доверенным лицом гражданина Миргородцева. Она просила организовать ей личную встречу. Он в розыске и по нашей линии. Предлагаю, взять под наблюдение и её.

И что, он согласился на встречу?

Посредник сказал, что передаст Мирону её просьбу.

И только? Взять Мирона, было бы не плохо, но как быть с наличием свободных экипажей. Мы можем ждать годами, пока Мирон соизволит снизойти до судьи. А он будет её проверять, и если заметит слежку, то никогда не пойдёт на встречу.

И что, оставим всё как есть.

Нет. Проследить, конечно же, надо. Но только малым нарядом, и предельно аккуратно. Только наблюдение. А вот, что будем делать с тайником? Вы понимаете, что может быть, если хоть малая часть этих материалов попадёт к нашим противникам.

Изъять! Немедленно и самым решительным образом, эмоционально, с жаром, ответил Федосеев.

Погодите, Иван Сергеевич, мягко стал возражать ему генерал Трохин. А если Швайнин, в очередной раз, наведается к своему тайнику и обнаружит там недостачу, или подмену, или заметит, что в его тайник кто-то проникал. Он ведь может свернуть всю активную деятельность, заляжет на дно, так сказать. А, я так понимаю, что кроме служебных, должностных нарушений ничего ему предъявить невозможно. Даже наличие самого тайника ни как невозможно с ним связать. Всё только со слов этого Михаила.

Есть свидетели, поторопился сказать Сердюков, двое мальчишек видели его входящим в тайник. И даже документально подтвердили это.

Это как? чуть ли не в один голос спросили председатель и генерал Федосеев.

А вот

И майор достал из папки карандашный рисунок Андрея, где был изображён, в карикатурном виде, Швайнин.

А вот и оригинал, сказал Сердюков и показал фотографию Швайнина.

Сходство было поразительное, и смешное! Такое, что все присутствующие, невольно, прыснули от смеха.

Хочу заметить, что парень, который это нарисовал, до этого ни разу Швайнина не видел. Он увидел его только там, в подвале. И изобразил, так как сумел.

Ладно! Повеселили! сказал председатель. Считайте, что есть доказательство, что тайник действительно принадлежит Швайнину. И всё же, что будем делать с содержимым тайника.

Разрешите! опять, заглядывая на реакцию председателя, спросил Сердюков.

Анатолий Петрович, давайте без излишних церемоний, уже несколько раздражаясь, сказал Андропов.

Я предлагаю спровоцировать Швайнина самому, лично, заняться экстренной эвакуацией материалов из тайника. И пусть, при этом мероприятии часть материалов, та, что для нас наиболее опасна, будет безвозвратно утеряна, испорчена или ещё как-то утрачена самим Швайниным.

Андропов внимательно посмотрел на обоих генералов.

А как? Как вы себе это представляете. Ведь, предлагая такое, у вас точно были предварительные наработки на этот счёт, спросил Федосеев.

Я считаю, что к этой части операции можно привлечь местного участкового. Он, с самого начала, принимал активное участие в обнаружении тайника и, невольно, посвящён во множество деталей операции. Планируемая операция вполне укладывается в рамки его непосредственных служебных обязанностей. Да и с гражданским долгом у участкового всё в порядке.

Если вы так считаете, то годится, сказал председатель. А теперь давайте обсудим детали, товарищи офицеры

4 февраля 1975 года, вечер, около 19:20.

Израиль, г. Хайфа, район пляжа Телль Барух Цафон.

На борту прогулочного судна, на нижней его палубе послышалась какая-то суета и, послышались два пистолетных выстрела.

Что там, посмотри сказал на иврите старший оперативник своему помощнику.

Помощник достал пистолет на изготовку и спустился по трапу. Через минуту он поднялся, убирая пистолет в кобуру.

Его подручный пытался выпрыгнуть за борт. Ицхак его застрелил, невозмутимо, ответил он старшему.

Жаль. Но, что поделать. При налёте террористов должны быть и жертвы. Распорядись, пусть арабы демонстративно выбросят тело за борт. Да, и плакат с требованиями пусть поставят.

Он повернулся к Жоре и заговорил по-русски.

Вот, дорогой Георгий Иванович, его жертва была напрасной. А ведь можно было и договориться Мы прекрасно осведомлены о составе всей вашей делегации, делегации он произнёс демонстративно саркастически. Нет! Не думайте они все нам ещё очень нужны. Они должны выполнить одну очень важную миссию, функцию, так сказать. Да и вы погибните только так, условно и демонстративно. На самом деле вас никто убивать не собирается. Если будете правильно себя вести. Если договоримся

А с вами разве можно договориться? спросил Жора и, непринуждённо развалился в своём кресле.

Конечно же можно! И даже нужно, договариваться.

Тогда начинайте

Что?... опешивший старший оперативник даже не поверил услышанному.

От предвкушения удачи у него страшно зачесалось внутри переносицы. Так, что захотелось выпить чего покрепче.

Начинайте договариваться, повторил Жора. Для начала пусть принесут чего-то выпить. У нас по-русски, на сухую, не договариваются.

Старший опер суетливо дал команду своим помощникам пригласить официанта.

Через три-четыре минуты, трясущийся от страха вестовой выставлял на стол бутылку бренди, рюмки и закуски. Расставив всё, он приподнял отполированный до зеркального блеска поднос и прижал его к груди, ожидая дальнейших указаний или распоряжений. В подносе, как в зеркале, отразилось заходящее в море солнце и подручный оперативника, что стоял за спиной у Жоры. Он, подручный, расслабился и безразлично наблюдал за суетой происходящей на пляже. Вот и телевизионщики пожаловали, подумал он.

Резкий, вышибающий сознание удар, плетёным деревянным креслом, неожиданно, пришёлся прямо в голову незадачливого подручного. Его тело ещё не успело грохнутся о палубу, как Жора, одним прыжком преодолев два метра пространства, отделяющего его от борта, одним махом перелетел через перила. Он скрылся в воде прямо у борта. Но и старший опер был начеку. Стрелять он стал ещё, пока Жора не долетел до воды. И, возможно, как он считал, не промахнулся.

Суета и беспорядочная стрельба началась на всём судне. В воду со всех бортов стреляли оперативники, стреляли арабы-палестинцы, стреляли даже гражданские лица

Минут через пять стрельба стала затихать. Только одиночные выстрелы слышны были кое-где. А ещё через пять минут, стрельба прекратилась совсем.

Некоторый, чётко выстроенный план у израильской спецуры был слегка нарушен. Но подобная развязка была ими предварительно проработана. И на этот счёт имелся другой сценарий развивающихся событий.

Глава 17

5 февраля 1975 года, 08:40.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

Ты помнишь, сегодня ты дежурный по классу, объявила мне прямо с порога наша староста класса, Катя Гришина, даже тюрьма не повод, что бы прогуливать своё дежурство. Хи-хи.

Это я узнал с первых же дней моего пребывания здесь. Прогулять можно учебный день, два, три, неделю, но, даже по уважительной причине, слинять от дежурства в классе не возможно. Пропустил, дежуришь в первый же день как выйдешь. Сурово, но справедливо

Мой первый школьный день после посадки и прогулов, (по уважительной причине), школа встретила меня радостным детским шумом, гулом, беготнёй и толчеёй. За этот месяц, что я здесь, в новом не своём теле, я так привык, втянулся в этот школьный образ жизни, что уже и не представляю себе другого. Как легкомысленно мы относимся в детстве к своему времени. Как стремимся побыстрее вырасти, стать взрослыми, взвалить на себя кучу ненужных обязанностей, забот и жизненных обстоятельств. А ведь чего может быть проще, живи в полой гармонии с окружающими. Учись, так, что бы к тебе не было претензий, развивай своё тело физически и духовно, и всё

Всего, что происходило здесь на воле, когда я парился там, в тюрьме, я пока ещё не знал. Потом, со временем, от разных людей, из разных источников я по крупицам восстановил всю картину случившегося, и осознал весь трагизм начинающихся событий. Была бы у меня такая возможность ещё раз вернуться в это прошлое, я бы, конечно же, предпочёл лучше сесть в тюрьму, по настоящему, с реальным сроком, чем быть свидетелем и участником последующих событий. А сейчас, я школьник с мозгами и жизненным опытом стареющего мужчины.

Первые штрихи изменений я обнаружил сразу, как только сел за свою парту. Рядом справа на парте лежали почему-то не учебник и тетрадка Зайки, а тетрадь по алгебре Тузи. Её самой около меня не было. Оглядевшись по сторонам я увидел, что Тузя, и ещё пару девчонок, что-то оживлённо обсуждают у последней парты. В числе последних в класс вошла Зайка и, привычно поздоровавшись со всеми, не глядя на меня, направилась туда, где раньше сидела Тузя. Ни чего себе рокировочка, подумал я. Но я не против, даже наоборот, всецело ЗА! Уж больно крепко меня достали претензии Зайки на моё внимание. Утомила Нет! Я бы, конечно же предпочёл Свету, помня наши с ней последние отношения, но и Тузя, тоже хороша!

Прозвенел звонок, и ученики метнулись за свои парты. Величаво подошла и Тузя.

Что Петров, не ожидал меня рядом увидеть. Да? Теперь я! возьмусь за твоё воспитание. Я не Зайка, у меня не забалуешь. А то смотрю, распустился совсем. До тюрьмы уже докатился, шёпотом отчитывала меня Наташа. Но было в её голосе, что-то ласковое, обволакивающее и нежное. Не то, что у Зайки, вечно нравоучительное и надрывисто командное

Шутки и подколки на тему моего ареста сыпались на меня весь день. От знакомых и не знакомых, от больших и маленьких. Но больше было искреннего участия и радости на лицах учеников и учителей, когда они видели меня. И всех, кто со мной заговаривал, интересовал только один вопрос: за что?. А после разочаровывающего ответа: не могу сказать, дал подписку о неразглашении, следовал второй, ещё более наивный вопрос: а когда сможешь расскажешь?. Святая простота

Одну неприятность, одно огорчение в этот день мне по секрету сообщила Тузя. На субботу назначено, якобы очередное, комсомольское собрание. Так вот, на нём будет рассматриваться: моё персональное дело. Тайная подготовка к собранию уже идёт. Инициатором этого шабаша является Ниночка, а исполнитель, кто бы мог подумать, моя подружка, моя ласковая и нежная Зайка. Как тебе это, а Миха? подумал я. Игнорировать влюблённую женщину, ОПАСНО! Даже если этой пигалице, всего пятнадцать лет.

5 февраля 1975 года, 14:20.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

Ну вот, и шестой урок на исходе.

Урок окончен, объявила Зиночка, и в дверях забурлила давка. Веселые выкрики ребят, преувеличенно озабоченный писк девчонок..., уже осознавшие себя девушками. Они не торопились, пропуская вперёд толпу молодых самцов, собирались и спокойно выходили из класса на тридцать секунд позже. На выходе, меня зло царапнула взглядом Зайка, а я сделал вид, что не заметил. Последней, величественно кивнув мне на прощанье, удалилась Тузя.

   Я окинул взором фронт работы: вымыть доску, полить цветы, поднять на парты стулья и подмести. Вечером, придёт техничка и помоет пол. Мог бы и я, но как-то не принято ученикам мыть пол.

   Управился минут за пятнадцать, и то только потому, что никуда не торопился. А куда мне торопиться, Алина на дежурстве, к девочкам в музыкалку не нужно. Они, напуганные произошедшим, больше в одиночку не ходят. У Зины, с полной отдачей работает Жека. Закончил уборку, закрыл класс, неторопливо спустился на этаж ниже, забросил ключ в учительскую и, негромко мурлыкая, что-то типа:

On a dark desert highway, cool wind in my hair

Warm smell of colitas, rising up through the air

Up ahead in the distance, I saw a shimmering light

My head grew heavy and my sight grew dim

I had to stop for the night

(если кто-то не понял это Отель Калифорния), я двинулся вниз по лестнице.

Под музыку этой легендарной песни я, Алексей Бондарь, в том далёком 1979 году, на своей первой дискотеке в спортивном лагере, впервые пригласил девочку на танец. В спортивном зале, где по вечерам устраивали танцы, было темно. Выключали свет и лишь слабые отблески из раздевалок и коридора кое-как освещали зал. Я пригласил девочку из группы саблисток, стройная и очень миловидная девочка, примерно моих лет, как сейчас помню, в ярком голубом платье в крупный горошек. Помню её мягкие шелковистые волосы, что струились у неё по спине, ниспадая до самой попы. Они были так приятны на ощупь, что к концу танца мои руки, от волнения и накативших эмоций, стали на столько влажные, что потом, я и она, с большим трудом отлепили их от моих мокрых ладоней. Помню её имя Таня

Здравствуй, тихий девичий голос вывел меня из приятных воспоминаний Мелкая! О боже! Как я рад тебя услышать, подумал я.

Привет, Маленькая. Рад тебя видеть.

Я тоже, девочка смело и прямо смотрела мне в глаза, ни сколько не смущаясь.

Ты чего так задержалась сегодня, шестой урок уже давно закончился.

Тебя ждала.

От такой простоты и такой откровенности я застопорился, не зная, что сказать. А нужно ли говорить.

Давай в кино сходим, тебе ведь сегодня ни куда больше не нужно, вот так, запросто, спросила она.

Детская наивная простота или холодный расчёт Да нет, только не холодный, детский и наивный да, но не холодный, а горячий, искренний.

Лет десять-пятнадцать назад, там, в циничном будущем, я бы в первую очередь подумал о том, а не ведется ли со мной расчетливая игра; логически анализировал, сколько в этой сцене от искусства кокетства и тонкого умения манипулировать мужчинами; взвешивал плюсы и минусы в открывающихся возможностях.

Год-два назад я бы испугался за целостность кокона, которым кропотливо оплёл свой застарелый, но уютный мирок.

А сейчас, сердце учащённо забилось, а дерзкая мальчишеская фантазия живописно и красочно нарисовало нежную романтическую картину. По голове, как кувалдой, ударили юношеские гормоны, отозвавшись в сознании: хочу любить!, и моему старческому Я, нечего было противопоставить этому горячему зову, рвущемуся из самой глубины души. Поэтому я просто ткнулся в темечко губами, глубоко вдохнул запах чёрных волос, и замер. А в ушах зашумело море

Мы молчали, и мне было хорошо, хорошо и спокойно Время оно бесконечно, но в такие моменты, его всегда бесконечно мало

А куда мы пойдём? спросил я, когда пауза молчания, уже недвусмысленно затянулась

В Родине идёт Следую своим курсом, а в Юбилейном Всадник без головы. Всадник интересней, но на всадника можем билетов не достать, и тогда опоздаем в Родину.

А когда сеансы.

В Юбилейном: в 16:20, а в Родине в шестнадцать ровно. Потом вечерние, но они вдвое дороже.

Так, я взглянул на часы, сейчас 14:45, с учётом очереди, успеваем или туда, или туда. Тогда рискнёмв Юбилейный. Только у меня условие.

Какое? заинтригованные и радостные глазки девочки смотрели на меня с восхищением.

Билеты и мороженое с меня, а от тебя уважение и взаимопонимание, и ни слова о том, что у меня приключилось. Идёт?

Идёт, буднично сказала Лея. Но у меня тоже условие.

, у меня на лице возник немой вопрос.

После сеанса, меня к дому не провожаешь. Самое большее, расходимся у твоего дома. Идёт?

А почему?

Ну, так , мне так надо.

Хорошо, договорились. Но тогда, я на минутку забегу домой. Брошу портфель. Да и твой, давай у меня оставим.

Угу, в знак согласия, Лея мотнула головой, и её задорные косички тоже со мной согласились.

По дороге к моему дому Лея робко взялась за мою руку. Мягкая, уютная, ещё тёплая ручонка слегка сжимала мою ладонь.

Как всегда, одна рука без рукавички, подумал я. Где-то, у себя в шкафу, я видел маленькие розово-оранжевые рукавички, прошитые суровой ниткой и с картонной этикеткой. Наверное, ещё в детстве, Мишка отказался носить такие, девчонские. Типа: я не девочка, розовое не ношу. Сейчас найду и, обязательно, надену на эту милую ручонку.

Длинной очереди в кассу кинотеатра почти не было, пять-шесть человек по меркам семидесятых годов, это даже не очередь И билеты были почти на любой ряд, даже на последний, на места для поцелуев. Но для моей новой подружки это ещё рано. Маленькая ещё Взял билеты на второй от конца ряд. А теперь в кафе

Старые добрые советские кафешки!

Первое, что всегда поражает, это густой запах ванили и сдобы. Такого запаха не создашь освежителями и дезодорантами. Так пахнут настоящие, без примесей и добавок, истинные лакомства. И здесь таким запахом пропитано все. И больше всего, кажется, сама продавщица. Согласен, в те времена маловато было эффектных и молодых сотрудниц с модельной внешностью. Вернее, вообще их не было. Феи сливок и мороженого всегда были под стать продаваемому продукту пышные, белые и объёмные.

А цены! Господи, какие тут смешные цены! Сдоба по шесть копеек огромные душистые облака запечённого теста. Молочный коктейль восемь копеек не оторвёшься, пока трубочка не станет с хрипом тянуть воздух. Вазочки со сбитыми сливками, шоколадные бруски пастилы, эклеры, какие-то корзиночки, прянички, пышечки... бр-р! И все копейки, копейки, копейки...

При виде такого изобилия, Лея немного стушевалась.

Что ты будешь, казалось бы, простой вопрос, поставил её в тупик.

Не знаю, заказывай ты.

А вдруг я закажу то, что тебе не нравится?

Лея только улыбнулась и пожала плечами.

Тогда так, я предлагаю, ты отвечаешь, да или нет идёт.

Угу.

И я начал с самого дорогого и самого объёмного лакомства:

Десерт фруктовый со взбитыми сливками (52 коп.), (для тебя, мой дорогой читатель, в скобках я буду писать цену).

Лёгкий испуг отразился на лице девочки.

А не дорого, спросила она.

Я понял причину смущения этой девочки. Чудо! Лея, ты моё маленькое чудо!

Без проблем, я повернулся к моей подружке, взял её за обе ручонки, посмотрел ей прямо в глаза, и продолжил. Лея, это не выпендрёж и не пыль в глаза, у меня такие цены действительно не вызывают проблем. Так, что не стесняйся. Заказывай.

Угу, и широко раскрытые глаза с шикарными длинными ресничками, согласившись со мной, моргнули.

Как два маленьких веера, подумал я.

Итак: десерт будешь

А ты

Я, нет. Я мужчина и люблю более жирное и калорийное. Я возьму себе вот эту булочку с заварным кремом (22 коп.), мороженое Крем-Брюле с сиропом (20 коп./100 г.), молочный коктейль (8 коп.) и чёрный кофе (12 коп.)

И я тоже самое, только кофе я не люблю.

А я уверен, что ты этот десерт ни когда не пробовала. Тогда, предлагаю тебе десерт и вишнёвый сок (18 коп.). Согласна?

Угу.

Угу, Угу. А сироп, какой в мороженом будешь?

А какой есть?

Тут на помощь пришла продавщица.

Вишнёвый, грушевый, яблочный, и клубничный (по 4 коп.), и склонившись к Лее, продавщица зашептала: А ты девонька не стесняйся, смотри какой у тебя кавалер шикарный, и стрельнула в меня облизывающим взглядом.

От этого, Лея, склонила голову и её щёчки покрылись лёгким румянцем.

Грушевый

Продавщица быстро подвела итог на своём деревянном калькуляторе:

Рубль девяносто копеек.

От услышанного Лея тихонько ойкнула, а я, не моргнув глазом, протянул зелёненькую купюру. (3 рубля)

Фильм Всадник без головы произвёл на Лею сильное впечатление. С первых же минут фильма, её маленькая рука мягко легла в мою ладонь. И только когда на экране начался самый впечатляющий, (для юных зрителей) эпизод, это когда на гребень каньона вышла лошадь с обезглавленным трупом Генри Пойндекстера, когда лошадь вышла как на облако, Лея, с лёгким вскриком, спряталась у меня на груди. Милая моя подружка, какой же ты ещё ребёнок.

Из кинотеатра вышли молча. Лея молча боролась с избытком эмоций и чувств. И что бы хоть как-то разбавить тишину я спросил:

Ты книгу то, читала.

Да, конечно. И не один раз.

И как тебе фильм по сравнению с книгой.

Есть некоторые отличия.

Какие

Ну, мексиканец Диас в книге просто бандит Эль Койот, а в фильме он хозяин трактира. По книге: Морис баронет, а в Америке он мустангер. В фильме ни слова не сказано, что Морис баронет, в фильме он просто бедный мустангер. В книге всадник появляется почти в самом конце, а в фильме появляется очень эффектно. Впечатляет. До сих пор, как вспомню, так страшно.

Я взял руку Леи и положил к себе под руку.

А так не страшно.

Так нет

И помолчав, добавила:

Мне с тобой вообще ни чего не страшно.

К моему дому шли пешком, мимо станции, через парк, мимо спящих аттракционов. Вот детская карусель с лошадками, оленями и слонами. Вон виднеется колесо обозрения, открытые кабинки засыпаны сугробами снега и, мерно раскачиваясь от лёгкого ветерка, они жалобно скрипели. А вот качели-лодочки Темнело, зажглись уличные фонари, и в свете этих уличных фонарей тихо кружились падали крупные белые снежинки.

Я Лею проводил до автобусной остановки, посадил в автобус. Она лёгкой птичкой впорхнула в подъехавший ЛиАЗ и, удобно разместившись на пустой задней площадке, помахала мне рукой, и её губы прошептали: Спасибо!. Мы ещё долго смотрели друг на друга, пока автобус не повернул влево, скрылся из виду

Дома меня ожидал очередной сюрприз-загадка. Бабушка сообщила, что мне звонила какая-то барышня, представилась Мариной, оставила номер телефона и просила перезвонить.

Не стал откладывать, набрал номер, тем более, что я догадался, кто это такая барышня Марина.

Мне ответил знакомый девичий голос:

Алло!

Марина! Привет, это Миша.

Миша! Привет! Не буду задавать глупый вопрос: тебя уже выпустили. Раз позвонил, значит, ты уже дома.

И я не буду задавать глупый вопрос: откуда ты всё знаешь. Алина мне всё рассказала. Большое спасибо тебе за помощь. Я вообще не ожидал, что у меня столько друзей, готовых мне помогать.

Всё верно. У хороших людей и друзей должно быть много. Мишенька, а давай встретимся, завтра например.

Завтра переспросил я от неожиданности.

Мишенька, ты не думай, я не клеюсь и не прикалываюсь. Хи-хи Я вообще-то не одна приеду. Со мной мой жених, Олег, будет. Так как?

Завтра? Можно и завтра. После трёх. А куда подъехать?

Это мы подъедем. Ты дома будешь, мы, как подъедем, позвоним.

С мобильника что ли?, вот кто меня тянул за язык. Но так уж хотелось по-троллить эту мажорку семидесятых.

С чего?

Ладно, проехали. Завтра после трёх. Жду.

Глава 18

6 февраля 1975 года, 15:15.

Московская обл., г. Химки, угол ул. Победы и пр. Мира.

Марина встретила меня прямо у подъезда. Я, как обычно, почувствовал её присутствие ещё на лестнице лёгким покалыванием вдоль позвоночника и во всём теле.

Привет!

Привет, ответил я.

Машина на улице. Там Олег, мой жених, он нас ждёт.

А, что ж ты, могла бы тоже в машине подождать. Я что, сам в своей вотчине дорогу не найду?

Найдёшь, конечно же, только мне пройтись захотелось. И лишний раз проверить Ну ты сам понимаешь, что

Проверила?

Да. Иголочки на месте А ты почувствовал.

Ну, да. Конечно

Тогда, идём

Маринка, девушка высокая, стройная, но с очень лёгкой, пружинящей походкой. И характер, лёгкий, открытый, жизнерадостный.

Ты не интересовался, что это между нами происходит, что это за явление, на ходу спросила она. Если, что знаешь, говори сейчас, а то я при Олежке не хочу, не хочу, что бы он знал

Я не узнал, но догадываюсь. А ты не узнавала? Судя по твоему виду ты, кое-что знаешь.

Да, загадочно интригующе пропела она.

Мы вышли из двора и повернули на улицу.

Тогда потом. Тет-а-тет поговорим. Ты только Олегу, не говори. Хорошо?

Ладно А куда мы сейчас.

За Алиной, к ней домой. А потом в Лиру. Олежек столик для нас забил. Там, сегодня какая-то Машина времени играет.

Так Алина ещё на службе.

Она вчера дежурила, а на сегодня отгул взяла.

А мне не сказала?

Должны быть у девушки маленькие тайны, усмехнулась и пошутила Марина.

Бежевая Волга стояла напротив швейного ателье, как раз под моими окнами. До неё оставалось не более десяти-пятнадцати метров, как вдруг, из-за угла, с проспекта Мира, вывернул милицейский бобик. Он обогнул Волгу и резко вырулил в мою сторону, выехав прямо на тротуар. С визгом сработали тормоза, а из этого бобика, не дождавшись полной остановки, выскочили двое в милицейской форме, с оружием на изготовку и прямиком направились к нам.

Двое быстро сблизились с нами и первый, тут же, направил пистолет мне в живот. Марина сделала пол шажка на зад и спряталась мне за спину. Правильная девочка, успел подумать я.

Живо в машину, прошипел он. Но звучало это как-то не по-русски. В голосе слышен был прибалтийский акцент.

О-па! Знакомое лицо! Так это тот самый таксист, что так странно вёз нас с Алиной с дня рождения Высоцкого.

Документы предъявите, строго сказала Марина, из-за моего плеча.

И ты тоже в машину, рявкнул на неё второй. И тоже с акцентом.

В это время, Олег, увидев наши препирательства с милицией, выскочил из машины, и бегом направился к нам. И тут же, из открытой двери милицейской машины, грохнул выстрел Олег резко остановился, как будто он грудью напоролся на не видимую преграду. А из милицейского бобика выскочили ещё два мента и направились к нам.

Выстрел, сработал как триггер

Прибалт, невольно, повернул голову на звук выстрела и мне этого, секундного замешательства, было достаточно. Пол шага влево, левая рука хватает руку с оружием противника, правой, удар сверху и от себя по кисти, и пистолет полетел под ноги Марине. Я, тут же, без замаха, нанёс кулаком удар в челюсть второго лжемента. Он, плашмя, грохнулся на землю, раскинув в сторону руки. Всё это проделало моё тело само собой без моего желания и малейшего вмешательства.

Выстрел, ещё один Стреляли где-то сзади или слева от нас, две пули пролетели мимо, но Марина, что была на пол шага позади, вскрикнула, или почти взвизгнула. Испугалась девочка, подумал я.

Прибалт опомнился, бросился на меня и попытался обхватить меня за шею. Подсечка, и удар ребром ладони в горло. Я услышал, почувствовал, как проламывается кадык уходя глубоко в глотку, и Прибалт безвольным мешком полетел на снег В это время, прямо у меня из-под ног, грохнуло ещё два выстрела, подряд и, через секунду ещё один. Я отскочил, перекувыркнулся и укрылся с линии огня за передком милицейского бобика. Но тут же, увидел перед собой, лежащего на снегу, лжемента, водителя милицейского бобика, с простреленной головой. Его пистолет лежал рядом.

Прислушался, выстрелов больше не было.

Я выглянул осмотрелся. В двух-трёх метрах от меня на снегу полулежала Марина, прислонившись спиной к сугробу снега. В руках она держала пистолет и направляла его в сторону машины лжементов. Живая! Молодец девочка! Слева и справа от неё лежали два тела, не шевелясь, в немыслимых позах, так как лежат мёртвые. Я поднял пистолет водилы и, пригнувшись, обошёл машину лжементов. А там, лежал Олег и ещё один бандит. Теперь я уже не сомневался, что это не менты, а бандиты. Осмотрелся, всего, на земле лежали четверо бандитов. А где пятый? Где тот, кто стрелял нам в спину? Я присел, проверил оружие: Макаров, патрон в патроннике. Пододвинулся к Олегу, проверил пульс, пульса нет. Открытые, удивлённые глаза смотрят прямо в небо, зрачки расслаблены.

Я поднялся, оружие на изготовку, подошёл к Марине. И тут, я увидел, что вокруг девушки снег окрасился в ярко-алый цвет.

Марина! Ты ранена, я рванул к ней. Боль чувствуешь.

Больно только и успела сказать девушка, и потеряла сознание.

Я распахнул пальто, вздёрнул юбку. Кровь, пульсирующей струёй, фонтанчиком, вырывалась из раны с внутренный части бедра, почти из паха. Пуля попала в бедренную артерию. Плохо! Очень плохо! Всего пять-десять минут и Мариночка истечёт кровью.

Снимаю с себя шарф, туго обматываю им ногу. Получилось прямо по ране. Надо бы выше, но выше уже некуда.

Время время, оно безжалостно отсчитывает свои секунды.

Мариночку на руки и в Волгу, на заднее сидение. А где ключ? Я к Олегу. У него пулевое, прямо в центр груди. Тут без вариантов Он умер Ключ рядом с Олегом, видно выпал из руки.

Я за руль. В этом Мире, я машину ещё не водил. Но я ведь помню, как это делается. Завёл, сцепление, передача, газ, отпускаю сцепление поехали.

От моего дома к горбольнице ехать минуты три. Пролетел за минуту

6 февраля 1975 года, 15:20.

Московская обл., г. Химки, ул. Гоголя, дежурная часть ОВД.

Буднично зазвонил городской телефон.

Дежурн гордела милиции старлейтен..т Самойлов. Слушаю лениво и безразлично представился начальник дежурной смены, проглатывая буквы в словах.

Тут на улице стреляют, послышался в трубке рипучий старушечий голос.

Кто стреляет, бабуля. Может тебе послышалось.

А я, что милок, фамилию у бандитов спросить должна. Тут милиционериков поубивали Ой! Лежат бедненькие А крови, крови то сколько

Упоминание крови, как холодным душем окатило сознание старлея.

Так! Женщина, успокаиваемся. Адрес называйте. И фамилия ваша как.

Очнувшись от сна, старлей нажал тревожную кнопку экстренного вызова дежурного наряда.

Так у меня тут под окном, угол Победы и Мира. Прямочки напротив ателье.

Фамилия ваша, как. И адрес свой назовите

Улица Победы у меня, дом шешть, а квартира на шетвёртом, как подымися, так влево.

Улица Победы, дом шесть, а номер квартиры у вас какой? И зовут вас как

Мария Илинична

И уже прикрыв рукой трубку, старлей докладывал командиру наряда:

На углу Победы и Мира, предположительно нападение на наряд милиции, с применением огнестрельного Имеются пострадавшие. Как прибудете немедленный доклад по ВЧ. Канал первый, резерв тройка. Оружие проверьте, последнюю фразу, уже вдогонку, выкрикнул старлей.

6 февраля 1975 года, 15:22.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 14.

К входу в приёмный покой я практически влетел.

Санитар! Каталку, носилки или, что там у вас есть! У меня девушка с пулевым, состояние критическое, выкрикивал я на удивлённый и немного заскучавший медперсонал.

Тормознутый и немного дебильноватый санитар подкатил каталку.

Бегом! Бегом! командовал я. Вези сразу в операционную. Где дежурный хирург.

Нету дежурного хирурга, лениво и меланхолично произнёс санитар. Но каталку покатил.

Операционное отделение где?

Туда и катим

Пока санитар катил до лифта я обхватил ногу Марины и рукой передавил артерию, пытаясь хоть как-то уменьшить кровопотерю.

Лифт. Второй этаж. Катим дальше Вот и вывеска Хирургическое отделение.

Где врач, хирург!

На операции

И всё Он что у вас один?

Сейчас один. А вообще их четверо. Один в отпуске, второй на учёбе, а зав отделением выходной, он после суток сегодня растерянно докладывала медсестра. Но есть практикант, ординатор. Он там, в ординаторской.

Зови! Быстро, быстро. Тут счёт на минуты, на секунды идёт

Медсестричка, подстёгнутая моими окриками юркнула в ординаторскую. А я вдруг на стойке-вешалке увидел белый чистый медицинский халат, халат врача. (Кто в теме тот понимает разницу между халатом врача и младшего медперсонала.) Быстро скидываю верхнюю одежду, её на вешалку, и одеваю халат.

Из ординаторской выскочил молодой парень, лет двадцати пяти, а с ним и молоденькая медсестричка, облизывая и вытирая влажные, и слегка припухшие губки

Какое-то знакомое лицо у этого парня, подумал я. Не могу вспомнить, но знаю точно, мы хорошо знакомы, в прошлой жизни

Вы кто, строго спрашиваю я его.

Я, курсант ВМА на практике, из Ленинграда. А вы кто, растерянно спросил он у меня. Но я проигнорировал его вопрос. Не до выяснения статусов, должностей и званий.

Какой курс, факультет

Второй факультет, общевойсковой, а курс, пятый курс.

И всё, практикующего хирурга нет! А свободная операционная есть.

Да. Четвёртая. Там только-что кварцевание закончили.

Готовься к операции, ассистентом будешь, это я курсанту. Старшая операционная сестра где, спрашиваю я у постовой медсестры.

В первой операционной, с врачом, там операция сейчас идёт.

А процедурная?

Я могу..., отвечает молоденькая, но как-то неуверенно.

Можешь! Хорошо, сделай забор на группу, и в лабораторию. Срочно! Прямо сейчас.

Молоденькая шмыгнула в процедурный кабинет.

Я повернулся к курсанту:

Готовь девушку к операции. У неё пулевое ранение правого бедра. Пробита бедренная артерия. Санитара в помощь привлеки.

У неё большая кровопотеря? Кровь, нужна будет, спросил курсант, войдя в темп предоперационной рутины.

Да, ответил я. Запас крови здесь есть?

Есть.

Я удовлетворённо кивнул, и обратился к постовой медсестре:

Звони в неврологическое отделение, если врач Разумовский здесь и свободен, пригласи его сюда. Борис Сигизмундович его зовут. Объясни ему ситуацию. Пусть или сам придёт или посоветует, что ни будь.

Предоперационные приготовления начались

6 февраля 1975 года, 15:40.

Московская обл., г. Химки, Юбилейный пр., д. 50.

Алиночка весь день наводила марафет, ну как же, предстоит выход в свет, да ещё в присутствии такой сногсшибательной девушки, как Марина Трохина. И Олег при ней будет.

Да и мой Мишанька, не хуже, шикарный парнишка. Надо бы выглядеть на все СТО!, так думала девушка, нанося последние штрихи на свой макияж, и критически осматривая себя со всех сторон. Ах, как жаль, что Миша такой молоденький. Ну, чуточку был бы он постарше Эх! Точно бы замуж выскочила. Не раздумывая. А так, мало того, что он так молодо смотрится, да ещё и малолетка несовершеннолетний. Права мамочка Заканчивать эту бесперспективную интрижку пора. НО, КАК! Мамочка! Как! Он такой!... Такой!... Такой, классный! Когда он рядом, я прямо оплываю и теку вся, и везде!

Ещё раз, осмотрев себя, Алина накинула на плечи шубку и скосила глазами на настенные часы. Марина звонила сорок минут назад, пора бы им уже и появиться. При всём параде и в шубе стоять в прихожей не комфортно.

Во двор, что ли выйти, подумала девушка, но телефонный звонок прервал её размышления.

Алло!

Алина Сергеевна! Как хорошо, что я вас застал. Я сожалею, но выходной придётся отложить.

Но, Роман Александрович! взмолилась Алина. Роман Александрович, у меня свидание! Вот схожу на свидание и может быть замуж выйду скоро.

Алина. У нас в городе ЧП, спокойно, не обращая внимания на уговоры девушки, говорил прокурор. Только-что сообщили, что у дома номер восемнадцать дробь пять угол Победы и Мира произошла перестрелка. Есть жертвы.

Услышанное, как кипятком ошпарило Алиночку. Не доброе предчувствие поглотило её.

Кто? сквозь комок в горле выдавила она из себя вопрос.

Я не знаю! Только-что сообщили. Минуты две-три назад. Я свою машину за вами уже выслал. Алина Сергеевна, вы уж простите меня, но в сложившейся ситуации, вы единственный мой сотрудник не аффилированный ни с одной из группировок. Поймите, такое дело мне сейчас некому доверить.

Я поняла. Я только переоденусь пять минут.

6 февраля 1975 года, 15:45.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 14.

Борис Сигизмундович прибыл когда я и курсант были в операционной, а Марина уже лежала на столе. Я, всё так же, продолжал пережимать руками повреждённую артерию. Удивительно, но за прошедшие десять-пятнадцать минут, кровотечение почти прекратилось. Но и пульс, и давление упали до критически малых величин. Пульс стал не более сорока ударов в минуту.

Что у вас, спросил Борис Сигизмундович, заглянув в операционную.

Пулевое ранение бедра. Повреждена глубокая бедренная артерия. Кровотечение уменьшилось, но не прекратилось. Предоперационные асептические мероприятия выполнены, доложил курсант.

Молодец! Наша школа!, подумал я.

Давление

Восемьдесят на шестьдесят

Система готова?

Примечание автора.

Система имеется ввиду, система для переливания крови.

Готова. Только, пока нет результатов из лаборатории.

Анестезия

Не делали Пациентка без сознания.

Борис Сигизмундович вышел в предоперационную. Зашумела вода, зашуршали вскрываемые упаковки для одноразовых перчаток и масок. Только что, через эту процедуру мытья рук, дезинфекции, одевания масок, перчаток и стерильных рубах-халатов, прошли я и курсант.

Минут через пять и Борис Сигизмундович был готов к операции.

Ну, что ж, коллеги, приступим сказал врач, когда вошёл в операционную. Операционный опыт имеется? спросил он у нас двоих.

Ещё раньше, только начав раздавать свои указания, я понял, что и курсант-ординатор, и младший медперсонал приняли меня за такого же ординатора или молодого врача. Знание терминологии, порядка и последовательности действий не оставили им ни какого сомнения в моей компетенции. Ладно пусть, как хотят так и считают. Не важно какого цвета кошка, важно, что бы она ловила мышей.

Да, я уже регулярно ассистирую хирургам, с гордостью сказал курсант.

А я промолчал. Сделал вид, что не расслышал вопроса.

Прекрасно. Как вас по именам

Николай

Михаил

Тогда вы Николай на интрументарий, а вы Михаил, наблюдаете общее состояние, давление, пульс, зрачки. И так далее В ходе операции меня зовите Борис. Так проще и быстрее в экстренной ситуации. Начали

Простите, Борис Сигизмундович, от этой фразы взгляд врача укоризненно посмотрел на меня, простите, Борис, поправился я, не большое замечание и, предложение по изменению регламента. Пуля вошла сзади сверху-вниз под небольшим углом. Входное отверстие есть, а выходного нет. Кость не задета, но большая бедренная артерия полностью рассечена. Пока я рукой удерживаю большое кровотечение, вы извлекаете пулю. Вот здесь, не большой надрез, в передней части бедра и в подкожной зоне будет пуля. Сшиваете, переворачиваем пациентку, и далее основная операция.

Выслушав это, Борис Сигизмундович, только прямо в упор посмотрел на меня, но ни чего мне не сказал, а просто дал общую команду:

Согласен Начали

Не буду утомлять вас описанием первого этапа операции, так как специалисты и так знают, что и как происходит, а для не специалиста надо долго и нудно всё объяснять. Но вот, что случилось дальше, расскажу:

Там же. Через пять минут.

малую лигатуру, это сказал Борис Сигизмундович ассистенту, Что там с давлением? это он мне.

Я и так ежеминутно контролировал состояние Марины. Обычное, если сказать применительно к всему случившемуся, состояние. Пульс не ниже сорока пяти, давление низкое, но не критически. И тут, после очередного вопроса врача о состоянии пациентки, произошло

Как только врач прошил заднюю губу анастомоза, вероятно, в этот момент, верхняя временная лигатура сползла с артерии, открывая обильное кровотечение. Этот микро стресс кровеносной системы спровоцировал синкопальный синдром, сначала резкую и кратковременную гипотензию, а потом, тут же гипертензию, и мощный поток крови выплеснулся с новой силой, заполнив оперируемую полость. (Сложные термины! Проще говоря, открылось обильное кровотечение)

Зажим! Тампон! Ещё! Борис Сигизмундович не растерялся и, подавая новые и новые требования своему ассистенту, стал устранять предпосылки надвигающейся катастрофы.

Борис! Давление сто двадцать на сто! выкрикнул я. И продолжает расти! ЧСС растёт!

Я в очередной раз накачал в манжету воздух и тут же почувствовал, как резко, почти с каждым новым сердечным сокращением давление стало падать Наполняемость и сила каждого толчка всё слабее, и слабее

Давление падает! Критически быстро! Борис! Ваше решение!?

Но Борис Сигизмундович молчал и просто сосредоточенно пытался поймать зажимом артерию.

Я приложил к груди пациентки фонендоскоп. В моих ушах был слышен понижающийся брадикардиальный тон

Эпинефрина гидрохлорид, два кубика, в шприц Срочно!, выкрикнул я операционной сестре.

ВСЁ! Поймал артерию, облегчённо сказал Борис Сигизмундович. Состояние пациентки

Критическое! Давление не прослушивается. ЧСС около двадцати Падает Два кубика адреналина в шприце.

Вводите, внутривенно. Что с переливанием?

Лаборант здесь ответила медсестра.

Я слушаю

Тут вот опять, стандартными сыворотками не определяется Как тогда

Что-о-о?...

Наступила пауза неопределённости

Борис Сигизмундович. А у меня проверьте на совместимость, сказал я.

Я не понял врач посмотрел на меня не понимающим взглядом.

Ах! Да!... Я ведь в маске. Вот он меня и не узнал, подумал я.

Борис Сигизмундович! Я Миша, Михаил Петров.

Я приспустил маску, давая возможность рассмотреть моё лицо.

Миша!?

Надо отдать должное, в экстренной ситуации, Борис Сигизмундович сообразил быстро.

Делаем пробу на совместимость, это он лаборанту, полиглюкин есть?

Да! И даже здесь

Миша на каталку. Николай. Готовьте систему для прямого переливания.

Пробы взяты. Для достоверности, пробы разделили на две пробирки. Ждём три минуты, пока лаборант колдует над пробирками.

Пульс нитевидный не прощупывается, доложил Николай.

Делайте массаж сердца Интенсивнее, интенсивнее!

Через три минуты лаборант влил в пробирки по порции физраствора, немного покачал, посмотрел на свет

Агглютинации эритроцитов не наблюдаю, доложил лаборант.

Николай, как пациентка?

Пульс не прощупывается

Как давно?

Минуты три, уже

Всё опоздали, Борис Сигизмундович поднял окровавленные руки и опустил голову

6 февраля 1975 года, 15:55.

Московская обл., г. Химки, угол ул. Победы и пр. Мира.

Служебная машина городской прокуратуры повернула с проспекта Мира на улицу Победы и сразу остановилась. В нескольких метрах от ателье её остановил сержант милиции.

В объезд! В объезд, командовал он.

Алина выскочила из машины и на бегу махнула постовому своей прокурорской корочкой. В одну секунду она была у мужчины, лежащего на проезжей части

Ах! невольно вырвалось у неё, когда она увидела, и узнала Олега.

Алина Сергеевна! А вы к нам, или так, мимо проезжали, спросил её старший оперативник. И, увидев побелевшее лицо девушки, и её взгляд полный ужаса и отчаянья, он спросил: Вы его знаете?

Алина зажала кулачком рот и только закивала в ответ.

Ваш знакомый?

Алина опять кивнула в ответ. Комок подкатил к её горлу, лишив слов и мыслей.

А то он без документов. Единственный гражданский. Остальные в милицейской форме. Вот только странная она у них, какая-то. Новая, как только что сшитая, а пуговицы, петлицы и погоны старые, потёртые и поношенные.

Алина опустилась на колени, провела по щеке Олега рукой. Щека была холодная, но не ледяная. Посмотрела на широко открытые глаза, провела рукой по векам, закрывая Олегу глаза Резко поднялась На её лице не было ни скорби, ни слезинки, серьёзное и решительное лицо.

Так! Работаем! сказала она, толи себе, толи старшему опергруппы. Это жених моей подруги, офицер КГБ, знаю только имя, Олег. Где здесь ближайший телефон Старлей указал рукой на угол дома. Ведите А по пути, докладывайте

Звонок в дежурную часть поступил в пятнадцать-двадцать. По телефону сообщили, что здесь перестрелка. Стреляли и милиционеры, и гражданские. Потом гражданские прыгнули в светлый автомобиль, ни марку, ни номер, свидетельница не знает, и очень быстро уехали вот в том направлении. Из четверых убитых милиционеров, наши узнали только одного, водителя отдела вневедомственной охраны, остальные нам не известны. Машина тоже принадлежит этому отделу

Пара двушек есть, прервала его доклад Алина, подойдя к телефону-автомату.

Вот есть

Теперь оставьте меня. Мне надо доложить Хотя, постойте Пошлите кого ни будь или сами сходите в этот дом, квартира восемьдесят семь. Если там есть молодой человек, Петров Михаил, пригласите его сюда, скажите я зову.

Тот самый, спросил старлей.

Да, тот самый.

Старлей, понимающе кивнул и пошёл давать указание своим подчинённым.

Алина сняла трубку и набрала номер

Первый доклад был дежурному по городскому управлению КГБ.

Доложив и, выслушав указания, девушка повесила трубку. Постояла, подумала, как бы решаясь на предстоящий разговор. Сняла трубку и набрала номер

Может ни кто не ответит, подумала Алина, не хочу приносить в дом печальную весть

Но ответили

Алло, услышала она на том конце женский голос.

Здравствуйте. Меня зовут Верховцева Алина. Я знакомая Марины.

А Алина, здравствуйте. Я мама Марины, Людмила Степановна. Мне Мариночка о вас немного рассказывала. Я слушаю вас

Для начала, может быть, Марина дома, в надежде на чудо, спросила девушка.

Нет, Мариночка и Олег уехали куда-то. Уже часа два как уехали. А что случилось, почувствовав не хорошее, заволновалась женщина.

Тогда может Алексей Александрович есть.

Нет. Муж на работе. Алина, в голосе Людмилы Степановны послышались металлические нотки. говорите прямо. Я жена офицера и всегда готова выслушать горькую правду. Говорите!

Олег убит. Ни Марины, ни его машины на месте нет, сказала, как отрезала, отделила благостное прошлое от реальной действительности.

Прислушалась На том конце провода тоже была тишина. Только бы не грохнулась в обморок, подумала Алина. Но через минуту она услышала:

Где он.

Голос был спокойный, ровный, только слегка хрипловатый.

Химки, угол улицы Победы и проспекта Мира. Людмила Степановна, с вами всё в порядке?

Да, я в порядке Справлюсь Сейчас мужу позвоню.

Мои соболезнования, произнесла Алина, хотя, прекрасно понимала, что ни какие утешения окружающих не способны унять душевную боль. Держитесь. До свиданья.

6 февраля 1975 года.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 14.

Борис Сигизмундович! быстро, торопливо заговорил я. Как сказал мой первый учитель: Если вы считаете, что ваш пациент уже умер, то вы на пять минут поторопилась раньше Бога. У вас всегда есть перед ним фора, и, повернувшись к медсестре, я спросил: Дефибриллятор Где?

Здесь здесь, но он не подключён, торопливо ответила молоденькая сестричка.

Сестричка! Включай! Справишься?

Да.

Давай Электроды Физраствор Николай, блузку, одежду распахни шире. Внимание! Руки убрали! Разряд

Разряд тока прошил тело девушки. Она дёрнулась, слегка выгнулось всё тело и

Есть сокращения!, выкрикнул Николай. Ещёещё. Сокращения сердечной мышцы есть, но не стабильные. Интервалы две-три секунды.

Начинаем переливание

Я вернулся на каталку. Поработал кистью. Николай ввёл иглу. Нежно, но уверенно. Молодец! подумал я.

Надо же, сработала моя преподавательская привычка, оценивать действия своих курсантов и студентов.

Пошла Наполнение уверенное, доложил Николай.

Продолжаем операцию. скомандовал Борис Сигизмундович. Николай к инструментам. Сестричка, а вы контролируйте пульс и давление пациентки, и состояние донора. Начали

Мне, как донору, оставалось только наблюдать дальнейший ход операции и действиями моих коллег. Да-да, именно коллег. Теперь, я убедился, что у меня сохранились знания, навыки и умения хирурга. Пусть не я сейчас сшиваю крупный сосуд пациентки. Но я уверенно могу сказать, что это сделал бы и я, при всём моём прошлом опыте работы. И Николая, я вдруг узнал вспомнил

Ноябрь 1987 года.

ДРА, г. Кабул, 650-й центральный военный госпиталь 40-й армии.

Ну, что, приболевшие и симулянты, сказал военврач, войдя в переполненную палату госпиталя. Вас, что на лечебную физкультуру палками выгонять приходится. Кого сегодня во дворе не досчитаюсь, тот утром, с первым же транспортом к себе в часть поедет.

Молодой, энергичный военврач, Губочков Николай Георгиевич, на вид около тридцати пяти лет. Не высокий, но с крепким торсом, спортивный.

Меня, Алексея Бондаря, и капитана Петрова, после нашего дерзкого побега из плена, доставили сюда, в 650-й центральный военный госпиталь 40-й армии. Не сколько меня, а именно Петрова. А я уж так, заодно с ним. У него, в перестрелке с душманами, пули прошили всё тело. Ногу, пуля застряла в бедре, но кость цела; левую кисть руки на вылет; по касательной голову чуть выше виска и; самое страшное, живот, немного ниже печени. Ещё бы сантиметр выше и сквозь печень. И после этого мы ещё пять дней, а точнее ночей шли, ползли, к своим. В глазах врачей это было чудо. И только теперь, зная немного о возможностях человека-айра, я понимаю, что это не чудо, а естественный, закономерный процесс.

А тебя Бондарь, сказал военврач, в кабинете главврача особист дожидается

Так, я впервые познакомился со своим будущим преподавателем, Николаем Георгиевичем Губочковым. Это потом были курсантские годы, ординатура, кафедра общей хирургии, и специализация. А сейчас, я лежу на каталке, рядом с Маринкой, и что-то мне теперь подсказывает, что не просто так мы чувствовали друг друга на расстоянии. И то, что у нас одинаковая группа крови, уникально редкая группа, назовём её так: 4++ . Я, как и все профессионалы, понимаю как это. А для не понимающих могу объяснить: В крови человека имеются эритроциты, это красные кровяные тельца, в которых содержится особый белок гемоглобин, который позволяет связывать и переносить молекулы кислорода по кровотоку. На поверхности эритроцитов находиться особые белки антигены. Одна из их функций защищать организм от чужеродных веществ. По их наличию или отсутствию и определяют группу крови человека. Так, учёные выделили два типа антигена антиген А, и антиген В. Так у эритроцитов первой группы крови на поверхности нет ни антигенов А, ни антигенов В. У эритроцитов второй группы на поверхности находятся только антигены А. У эритроцитов третьей группы только антигены В. А у эритроцитов четвёртой группы присутствуют и антигены А, и антигены В. И ни когда у нормального человека, с нормальной, здоровой иммунной системой не может быть в крови одновременно эритроцитов с разными антигенами. А у меня и у Марины иммунная система работает как-то по другому. У нас в крови содержатся все типы эритроцитов: и без антигенов, и с антигеном А, и с антигеном В, и с антигенами АВ. Одновременно!!

6 февраля 1975 года, 16:05.

Московская обл., г. Химки, угол ул. Победы и пр. Мира.

Пока Алина звонила по телефону, подъехала машина скорой помощи. Не сколько, что бы спасать, а констатировать смерть потерпевших. Врач, не торопясь, вышел из машины и так же медленно стал обходить тела убитых, присаживаясь к каждому, и профессиональными действиями убеждался в отсутствии признаков жизни. Начал с Олега, перешёл к водителю, потом к другому, к третьему

А этот живой, воскликнул он. Серёга, бегом сюда, с носилками, крикнул он фельдшеру.

Да и среди оперативников поднялась суета. При живом потерпевшем, дело приобретало совсем другой оборот. Перспектива вырисовывалась

Пока фельдшер с водителем вытаскивали носилки, врач бегло осмотрел повреждения у потерпевшего. Первое, что бросалось в глаза, лицо нижняя часть лица была полностью раздроблена и превратилась в сплошное кровавое месиво. Ни каких других повреждений врач не обнаружил. Это ж кто тебя так, подумал врач. И главное чем?

Как только потерпевшего погрузили в машину скорой помощи, приехал следователь Иванов из местного управления КГБ.

6 февраля 1975 года, 18:30.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 14.

Очнулся я в небольшой, двухместной, палате. Один. Что это было? Когда я отключился Не помню. А что я помню? Да неужели!

Ия!

Да-да, опять мне привиделась Ия.

Как и прошлый раз, девушка вышла из белого тумана. Изящная, красивая, мечта, а не девушка.

Здравствуй, Миша-Алексей. Ты опять на грани между этим Миром и другим, заговорила она.

Здравствуй, ответил я. А точнее, только подумал. Ничего если мы на ты?

Да как угодно. У нас не так много времени, чтобы долго по пустому разговаривать. Так, что если есть вопросы, задавай.

Как Марина, что с ней?

С ней всё будет хорошо. Сейчас вы соединены единой системой кровообращения. И твои нейромодуляторы будут восстанавливать её повреждения. В результате переливания крови к ней перейдёт больше половины твоих нейромодуляторов, но это для тебя восполнимо. Хи-хи

А чего ты смеёшься?

Ты, что ещё не понял, как происходит процесс генерации нейромодуляторов в твоём организме.

Нет, я был удивлён, как это я должен понять?

Ладно! В этот раз у тебя на много больше твой личный энергетический запас, чем в первый раз моего появления. Сейчас есть время и я расскажу немного о тебе, о твоём организме.

Ия, как и в прошлый раз уселась на, возникшую ниоткуда подставку, и начала:

ТЫ! человек-айра, представитель очень древней цивилизации, жившей на вашей планете до появления современного вида людей homo sapiens. Сейчас, современные люди-айра это биологический вид образованный путём метаморфозы человеческого организма и генома тех, древних людей. У людей-айра, в отличии от обычных людей, в головном мозге есть supersistencio cerebri. Это набор определённых микроорганов и нервных клеток, которые обеспечивают возможности и способности, не доступных для обычного человека. Эти сверхспособности зашиты в ваш организм, но не активированы. Они могут проявиться, но не все и не сразу, и ни когда не проявляются одновременно. Единовременно могут быть одна-две суперспособности, крайне редко бывает до четырёх, но не более. Наличие в вашем организме supersistencio cerebri, даёт вам определённые преимущества перед другими, обычными людьми, но так же накладывает и некоторые ограничения. Во-первых: supersistencio cerebri даёт вашему организму сверх быструю регенерацию повреждённых органов и клеток, даже возможно восстановление клеток центральной нервной системы, но для этого потребуется значительно больше энергетических затрат от вашего организма. По этому, вашему организму, в период регенерации, требуется гораздо больше питания, чем для обычного человека. А так же, необходима будет биоэнергетическая подпитка за счёт сильных эмоциональных контактов с окружающими вас людьми. Это способность проявляется у подавляющего числа людей-айра. Во-вторых: supersistencio cerebri, в критические моменты жизни может перевести человека-айра в состояние анабиоза. Но выйти из этого состояния самостоятельно айра не можете. Для выхода из анабиоза требуется внешнее воздействие. Сильный эмоциональный стресс. В-третьих: когда человек-айра использует свои сверхспособности, то supersistencio cerebri расходует на это специфическую энергию cerebrum potentia. По возможности, как можно реже применяй свои сверх способности, чтобы, не расходовать свой энергетический запас на незначительные цели.

Ваш, древнейший вид людей-айра, сохранился не для того, чтобы занять лидирующее место среди простых людей, а для контроля и надзора за современной цивилизацией на планете Земля. Быть сильными, непобедимыми, но незаметными, вот ваш удел. Люди-айра в своём потенциале могут жить очень долго, значительно дольше простых людей, но не в одиночку. Найди свою половинку, и живите вместе долго и счастливо. Но, судя по твоим первым шагам в этом Мире одиночество тебе не грозит.

А что такое: supersistencio cerebri, нейромодуляторы и cerebrum potentia, спросил я.

Что такое нейромодуляторы, я уже говорила, тогда, в первую нашу встречу, это такие белковые соединения, которые в своей структуре имеют специальные макромолекулы, напоминающие молекулу ДНК. Но, их функциональные возможности на много больше, чем у ДНК. Именно, большое количество нейромодуляторов и обеспечивают организму человека-айра его устойчивость и выживаемость. Самостоятельно, первичные нейромодуляторы вырабатываются только у мужчин-айра, в результате всплеска гормональной активности, как ответ на сильный эмоциональный контакт. По своим функциональным возможностям, нейромодуляторы, это как маленькие микропроцессоры, которые могут выполнять огромное число различных функций. Например: поддержание жизни определённых клеток и даже органов человеческого тела в условиях их повреждения и, иногда, даже отсутствия этого органа. А управляет нейромодуляторами отдел supersistencio cerebri, расположенный в затылочной части левого полушария головного мозга. В правом полушарии расположен другой отдел supersistencio cerebri, который отвечает за внешнюю связь и воздействие на окружающее пространство. То, что вы меня видите, и мы можем общаться, это как раз результат деятельности правой части supersistencio cerebri. Орган генерирующий первичные нейромодуляторы, мы называем его glandulae occidere femina

Железа убивающая женщину, удивлённо переспросил я, латынь, странное название. И почему латынь?

Мы применяем первое название какого-то явления, или функции, или органа, того, кто первым обнаружил или классифицировал. Этот орган впервые в вашем Мире обнаружили ещё в Древнем Риме, так и осталось название на латыни. Да и у вас в медицине этот принцип наименований сохранился.

А тогда почему нейромодулятор по-русски?

Потому что Бехтерев

А почему я об этом ни когда не слышал?

Он первым обнаружил распавшиеся белки микроорганизма в крови пациента, у которого произошло неожиданное и полное восстановление разрыва ствола спинного мозга. И назвал эти белки Нейромодуляторами. Но подтверждения такого явления у других пациентов не было, и по этому, в последствии, он сам посчитал, что эти белки, это случайное загрязнение анализов крови сторонними микроорганизмами. Но начальные предположения, его были верными. Вот отсюда и название.

А почему железа убивающая женщину?

Это длинная история, у нас нет столько времени. Если коротко, то этот орган расположен у мужчины-айра рядом с придатками яичек. Первичные нейромодуляторы вырабатываются именно там, во время сильного эмоционального возбуждения, ну, и при половом акте, разумеется. При этом происходят такие физиологические преобразования в твоём организме, что попутно вырабатывается, и там же накапливается некая виртуальная биоэнергия, мы называем её cerebrum potentia.

Опять латынь, переводится как сила мысли.

Да. Ты правильно всё понял. Давай поговорим о Марине, предложила Ия. Ты наверное уже догадался, что она тоже айра. Но она женщина и в её организме нет glandulae occidere femina. И по этому у женщин нейромодуляторы не вырабатываются. В организме женщин, и айра, и не айра, они только накапливаются, и расходуются в экстренных, угрожающих их жизни и здоровью случаях. В женском организме нейромодуляторы передаются от матери внутриутробно, или могут попасть напрямую через донорскую кровь, или половым путём. И, крайне редко, через прикосновения или через слизистую, например при поцелуе. Так могут попасть только мизерные, можно сказать, единичные нейромодуляторы. А вот половым путём женщина получает огромное количество нейромодуляторов, при чём первичных, без заранее активированных функций. А уж попав в организм женщины, первичный нейромодулятор программируется на выполнение какой-то одной, конкретной защитной функций. Я уже говорила, что люди-айра, в случае смерти не умирают безвозвратно, их организм самопроизвольно переходят в состояние анабиоза. Чтобы выйти из этого состояния, нужно устранить причину предсмертного состояния и, что бы вернуть мозг айра в сознание, нужен другой человек-айра.

И ты хочешь сказать, что Марина, сейчас в состоянии анабиоза?

Да. Твои нейромодуляторы восстановят все повреждения и регенерируют утраченные ткани её организма. Но вернуть её мозг к высшей нервной деятельности сможешь только ты.

Как?

Просто нужен сильный эмоциональный посыл, такой сильный как любовь, она помолчала, ну не в прямом смысле, через половой контакт, хотя и это не исключается. Биоэнергетическая волна сгенерированная биохимическими процессами в твоём организме, вызванная прямым непосредственным чувством к этой девушке, станет тем импульсом, который включит её биохимические процессы высшей нервной деятельности. Короче, твои чувства к ней вернут её к жизни. Только ты не очень увлекайся, она ведь твоя сестра по отцу, и к тому же она беременна. Беременность тридцать шесть суток.

Офигеть! чуть не вырвалось у меня! Но, так как мы разговаривали не словами, а силой мысли, то это услышала, поняла Ия. Она весело и звонко рассмеялась.

Надо же! Вы, инопланетяне, и смеяться умеете!

Я не инопланетянка и не живое существо, как ты меня видишь, а твоё собственное представление, воображение, как должна выглядеть и вести себя обычная земная девушка. Теперь ВСЁ! Наш биоэнергетический запас на разговор с тобой почти исчерпан. Если у тебя остались вопросы, спрашивай, но по быстрому

Вопросов нет! Спасибо. Ия, а мы ещё встретимся?

Обязательно. Я всегда буду рядом с тобой. До свиданья

Пока-пока

Но изображение Ия уже растворилось в моём сознании.

Я открыл глаза, и первое, что я увидел, точнее первую, кого я увидел была Сонечка.

О! Проснулся, Герой! её голос, как всегда, звучал звонко, но очень приятно и мелодично.

Я на тебя обиделась Чего это ты не позвал меня на операцию, а только Бориса Сигизмундовича, а? Вот оклимаешься, я тебя отшлёпаю, ремнём, по, по мягкому месту, противный мальчишка, щебетала и порхала она вокруг моей кровати.

Я приподнялся и сел на кровать. Посидел, прислушался к организму и, не найдя ни каких противопоказаний, встал. Прошёлся Ни чего необычного, бодрое состояние, как будто только что проснулся. Но жутко хочется есть, в смысле кушать, хоть чего ни будь. А который час, подумал я. Взглянул на левую руку, часов нет Ах! Да! Старая привычка, оставлять часы в предоперационной.

Который час? спросил я.

Седьмой час, ответила Сонечка. Ты проспал почти два часа. У тебя взяли больше литра крови, давление понизилось, и ты просто заснул. Прямо там, в операционной. И, говорят, даже пытался поудобней повернуться на бочёк. Хи-хи.

Перекусить бы чего ни будь.

Ой! Я сейчас. Сбегаю в столовую, принесу.

Может, вместе сходим, я ведь не больной с постельным режимом.

Да нет уж. Сиди тут. А то тебе спокойно и поесть не дадут. Ты ведь теперь легенда! Герой! Хи-хи-хи Мой пятнадцатилетний капитан.

Сонечка, лёгким шажком подскочила ко мне, обняла рукой за шею, легонько притянула к себе и чмокнула в щёку.

Жди! Я быстро.

Но ни куда, ни мне, ни ей, сходить не удалось. В этот самый момент, когда Сонечка чмокнула меня, мы услышали за спиной лёгкое и демонстративное покашливание. Мы оглянулись на входную дверь, а там стоял коренастый, среднего роста мужчина, на вид, около шестидесяти лет, умеренно седоватый, с пышными будёновскими усами и лысиной до половины головы, на плечи которого, поверх военной формы, был накинут больничный халат для посетителей.

Здравствуйте Михаил, произнёс нежданный посетитель.

Его голос звучал вполне дружелюбно, но внешне его лицо выглядело очень серьёзно, или даже сурово. Сонечка невольно спряталась у меня за спиной, и плотненько, всем телом прижалась ко мне.

Это отец нашей пациентки, тихонечко, только мне, прошептала она.

Помня то, что я только-что услышал от Ия, я ошарашено посмотрел на него, даже позабыв в ответ поздороваться. А генерал с любопытством рассматривал меня.

Как он похож на своего отца, просто одно лицо, думал генерал. Если бы я не знал, что это не Владимир, тут же пристрелил бы его. А там будь, что будет.

Не может быть! в свою очередь, думал я. Нет! Нет, нет, нет! Не может быть он моим отцом!

Дорогуша, обратился он к Сонечке, оставьте нас, пожалуйста. Мне очень поговорить с Мишей надо. И не опасайтесь за вашего Героя, ни чего с ним плохого не будет.

Я и не боюсь, сказала девушка, выходя из-за меня. Мне бы его покормить надо.

Тогда идите. И там перед дверью мой помощник скучает, забирайте его с собой. Пусть вам поможет. И захватите мне, что ни будь, хоть чашку чая, пожалуйста.

Пока генерал говорил это, его голос, и лицо добрело на глазах. И к концу монолога, он выглядел совсем, как добрый-добрый дедушка.

Я сейчас! Ждите, сказала Сонечка, и выпорхнула из палаты.

Глава 19

6 февраля 1975 года, 19:15.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 14.

Здравствуйте, произнёс я.

Меня зовут Алексей Александрович. Я отец Марины, по доброму, и даже как-то неуверенно начал мой собеседник. Для начала, большое спасибо вам за Марину.

И Алексей Александрович, так учтиво склонил голову, что мне аж стыдно и неудобно стало от такого неожиданного проявления благодарности.

Ну, что вы, Алексей Александрович, я делал, что должен

Спасибо! Спасибо, что так считаете, и делаете.

Но, тут же, его голос и выражение лица приняли более суровый, нет!, не суровый, а серьёзный вид. Он осмотрелся в палате и, увидев, стол, стоящий у окна и два стула около него, предложил:

Миша!... Можно так вас называть?

Конечно можно. И, пожалуйста, даже на ТЫ. Я ведь ещё, почти, ребёнок.

На, что Алексей Александрович, слегка усмехнулся в усы.

Как скажешь Тогда, может мы присядем. Нам очень о многом надо поговорить.

Стол был новый, под красное дерево, лакированный, и стулья ему под стать, новые мягкие. Наверное, эта палата для особо важных пациентов. И мы вполне удобно, можно даже сказать, комфортно разместились.

Миша. Так много надо сказать и спросить, что не знаю с чего начать. Наверное, для начала расскажем друг другу о себе

А можно я спрошу, решился я на неожиданный вопрос, так, что бы расставить все точки над i.

в глазах моего собеседника возник немой вопрос, и он только кивнул мне в ответ.

Вы для Марины родной отец, или

Я ожидал любой реакции, от буйно-угрожающей, до благостно-расслабленной, но совершенно не ждал обыкновенной, как будто он ожидал подобного вопроса.

Да, ты прав, с этого надо было начать. Я не отец Марины, а её дед. Да-да, родной дедушка. И кроме Мариночки, у нас с женой нет больше ни каких родных. Так, что он осёкся и замолчал.

А у меня словно камень из груди выпал, так легко, так свободно стало, теперь можно и поговорить.

Простите, ещё один вопрос. Вы знаете, что у Марины необычная, уникальная группа крови. И если знаете, то почему?, от кого такая группа.

Миша, ты просто опережаешь мои вопросы к тебе. И раз уж пошёл такой разговор, то теперь я спрошу. Кто твои родители.

Родители?... Только мама. Отца я не знаю. Мама никогда ничего о нём не рассказывала. В семье, негласно, это закрытая тема для разговора. А мама, работает проводницей в поездах дальнего следования. И ещё, мы живём с бабушкой.

Как твою маму зовут.

Лидия Лидия Сергеевна. А бабушку, Мария Алексеевна. Братьев и сестёр до я запнулся, чуть не проговорился, не имею.

Алексей Александрович глубоко вздохнул, и по его лицу поплыла довольная улыбка.

И всё же, про группу крови вы знаете? повторил я вопрос.

Да. Недавно узнали. Марина росла очень здоровой девочкой. Никогда, вообще никогда, не болела. Даже насморка не было. Вот и не было необходимости ходить по врачам. А тут пришлось пройти медкомиссию, и на медкомиссии, вдруг, узнали, что у Марины необычная группа крови. Ни у меня, ни у моей жены, такого нет. Такая необычная группа крови, скорее всего от её отца. Хотя, в институте гематологии, нам сказали, что возможен и генетический сбой, этакая природная аномалия.

А где родители Марины.

Мама Марины, моя дочь Мария, умерла при родах. А её отец, оказался не тем человеком мой собеседник резко замолчал.

Что? Есть к нему какие-то претензии.

Скорее, есть вопросы. Много вопросов.

И у меня тоже. Может наши вопросы совпадают, а? Вам не кажется удивительным, что у меня и Марины совпадает не только группа крови Заметьте! Очень редкая, практически уникальная. Но и отчество.

Я напряжённо и внимательно смотрел за реакцией моего собеседника. И он это заметил. И так же внимательно смотрел на меня.

Первым, таких гляделок, не выдержал я.

И, что-то мне подсказывает, что вы знаете немного больше меня

Я с большим трудом удерживал себя, что бы не применить к генералу, (а то, что передо мной генерал, я понял по форменным брюкам с лампасами), свои способности.

Не буду скрывать, сказал генерал, согласно возраста, я действительно знаю гораздо больше. Но, мне сначала надо переговорить с твоей мамой. С этим, я надеюсь, ты согласен? Без её участия такой разговор, я считаю, не уместен.

Ну, да. Что ж со мной разговаривать. Формально, я ещё малолетка.

Я думал, что своим пассажем, как-то задену моего собеседника, но Алексей Александрович, только по доброму, усмехнулся в усы, и ни чего не сказал.

Мама сейчас в рейсе. Вернётся только завтра, поздно вечером. Так, что в субботу, прошу, к нам в гости. Вот только, скажите сразу, мама обрадуется или огорчится, увидев вас?

Сложный вопрос Но я, постараюсь, её не огорчать.

Тогда может решим все вопросы между собой?

Нет! Без неё не получится, сказал, как отрезал.

В этот момент в палату вошла Соня, с полным подносом съестного; с тарелками, кастрюлькой, чашками, печеньем, яблоками А позади неё, неуверенно, вошёл невысокий мужчина в накинутом на плечи больничном халате и, держа, на вытянутых руках электросамовар. Видать полный и горячий. А позади него, тихонечко, как бы извиняясь, зашёл Борис Сигизмундович.

Так мужчины, прекращаем разговоры, накрываю на стол, через пару минут приглашу всех к столу, и, обратившись, к своему сопровождающему: Семён! поставьте свой самовар, ну, хотя бы на подоконник, и с Мишей выдвиньте этот стол сюда, на середину.

Да я и сам могу, сказал я.

Я подхватил стол, передвинул его ближе к центру палаты и, воспользовавшись минутной паузой, обратился к врачу.

Борис Сигизмундович, как там закончилась операция, как Марина? А то я, неожиданно, отключился.

Нормально, без эксцессов Мишенька. Ох, Миша! Если бы не вы!

Борис Сигизмундович, готов был расплыться в похвалах и комплементах, но я прервал его очередным вопросом:

Да ладно, об этом потом. А сейчас Марина как?

В сознание не приходила, пока.

Ну, это и не удивительно. Организму требуется время, что бы восстановиться.

Да-да, вы правы. Удивительно другое После клинической с, Борис Сигизмундович осёкся, и невольно взглянул на генерала. Но он, кажется, был чем-то увлечён или кем-то отвлечён и не слышал нашего разговора.

Я понял, продолжайте, сказал я.

Да. После такого кризиса, обычно пациентам требуется ИВЛ, а у Марины дыхание ровное, самостоятельное. И мышечный тонус присутствует. В общем, динамика обнадёживающая, положительная. Но, тем не менее, сейчас она в вегетативном состоянии. Очень похоже на ваше состояние, тогда

Хорошо! Дадим ей сутки, или чуть больше, потом посмотрим Спасибо, Борис Сигизмундович, что откликнулись и пришли сразу. Без вас тяжело бы нам с ординатором пришлось.

Миша! Откуда, Борис Сигизмундович взял меня под руку, отвёл немного в сторону, огляделся по сторонам, убедившись, что нас ни кто не слышит, перейдя почти на шёпот, спросил: Откуда у вас такие знания, такой опыт, это немыслимо!

Борис Сигизмундович! зашептал я в ответ. А вы подписку о неразглашении уже давали?

Нет!?

Вот когда с вас возьмут подписку, проинструктируют, а мне разрешат, я не определённо покрутил рукой, тогда и поговорим.

Я понял

Так! Все к столу, громко скомандовала Сонечка. Миша, тебе ужин, остальным, чай, печенье, конфеты. Тут варенье крыжовниковое, мама передала Не стесняемся, подходим, рассаживаемся.

Пока я с Борисом Сигизмундовичем шептался, Сонечка, расставила все припасы на столе и сгоняла Семёна куда-то за дополнительными стульями.

А мне Сонечка раздобыла полную кастрюлю картофельного пюре и небольшую горку котлет, а ещё пол баночки маринованных патиссонов. Котлетки, конечно же не бабушкины, но я изрядно проголодался, смолотил в одно мгновение. За ужином о происшествии и об операции почти не говорили. Говорили, так ни о чём. Но ближе к концу чаепития в палату вошёл Иванов, да-да, тот самый, следователь Иванов. Во всяком случае, во вторник, он мне с Алиной, так представился.

Разрешите войти, товарищ генерал-майор, чётко, по военному спросил он. Хотя, был одет по-гражданке.

Да-да, заходите. Мы уже заканчиваем.

А может к нам присоединитесь, любезно, как хозяюшка, спросила его Сонечка.

Нет. Спасибо. Дела ещё есть

Сейчас, ещё минутку, по-быстрому отхлёбывая остатки чая, сказал генерал Трохин. Вы нашли подходящее место, где можно побеседовать.

Да. Тут кабинет зав отделением свободен. Вполне подходящее место.

Поблагодарив хозяйку застолья и, оставив в её полное распоряжение Семёна, мы переместились в кабинет зав отделением.

Следователь Иванов, по-хозяйски, невзирая на присутствие генерала, расположился за столом. Меня усадил на стул напротив. А генерал скромненько, но удобно, расположился на диванчике.

Я прекрасно понимал, что от меня требуется и, самостоятельно стал рассказывать всё, о сегодняшнем происшествии. Как мог, в подробностях, в деталях, рассказывал всё. Даже взял листок и, схематично изобразил положение людей и машин в каждый момент времени. Следователь меня лишь изредка приостанавливал, что бы записать что-то важное. Но ни он, ни генерал, меня не перебивали. И вопросов не задавали.

Как только мой рассказ дошёл до момента начала хирургической операции, следователь остановил меня, и стал задавать уточняющие вопросы по уже услышанному. Ход операции его, как видимо, не интересовал. Единственное, что заинтересовало следователя, это мои руки. Когда он попросил показать ему мои руки, я подумал: всё сейчас наденет наручники. Но нет, не надел. Просто посмотрел руки со всех сторон и всё.

Так за подобными вопросами прошло, пролетело часа два, не меньше.

Так, заговорил генерал, молчавший до сих пор. Я думаю нужно прерваться. Уже десятый час. Вы хоть и предупредили, товарищ Иванов, Мишину бабушку. Но пора и честь знать. Ни куда Миша от нас не денется. Мы, я уверен, ещё встретимся, а полученной информации и так более чем, и, обратившись ко мне, спросил: Миша, твоё предложение о субботе в силе? У тебя занятия в школе когда заканчиваются?

Точно не могу сказать. В субботу у меня пять уроков, но шестой, будет классный час. Но вместо классного часа, хотят устроить комсомольское собрание. Меня пропесочивать будут.

Это как?

А так С холодным душем и наждачной бумагой. Типа: как я до такой жизни докатился, что в милицию загремел. Так и до тюрьмы не далеко.

Я не понял, встрял следователь. Вы ведь только свидетелем проходите.

А для учителей, для директрисы, какая разница. В милицию прилюдно забирали? Забирали. В камере двое суток сидел? Сидел. Вот и получи В их понимании, нормальный комсомолец и милиция, это как параллельные вселенные, они существуют, но ни когда не пересекаются. Хороший ученик должен по струночке ходить, беспрекословно выполнять все, даже самые нелепые требования учителей, со старшими товарищами быть беспредельно учтивым и во всём соглашаться, и вообще, быть белым и пушистым. А всё, что выпадает из придуманного ими шаблона поведения, подлежит немедленному и тотальному истреблению.

Что за глупость?

Это вы у меня спрашиваете?

Да нет, это вопрос риторический.

Я всё понял, Миша, вступил в разговор Трохин. Не расстраивайся. Ты ведь ни в чём не виноват, я так понимаю?

И генерал пронзительно, испытывающее посмотрел на меня.

А я и не расстраиваюсь. Я и сам могу отстоять свою правоту.

Ну, я надеюсь, в пределах разумного.

Обещаю! Драться не буду, попытался пошутить я.

Моя шутка совсем не рассмешила обоих мужчин. Пожалуй, они её даже не заметили.

Всё, товарищ Иванов, Мише пора домой, и, обратившись ко мне, Собирайтесь, Миша. Я тебя отвезу.

Да, что тут ехать. Тут пешком пять минут, попытался возразить я, но генерал меня быстро осадил:

Миша, а ты верхнюю одежду свою видел. Не хватало, что бы тебя по дороге задержали и опять в милицию отправили. Иди, собирайся. Спускайся в центральный вестибюль и там меня подожди. Мне кое-что надо сказать товарищу Иванову.

И, действительно, когда я стал собирать свои вещи, то увидел, что моё пальто всё забрызгано кровью. Да, уж!... Мама и бабушка очень огорчатся, подумал я.

Когда я вышел из кабинета, разговор генерала и следователя продолжился:

Ну, что вы скажите, спросил у следователя генерал Трохин.

Да, Григорий Фёдорович подтвердил ваши полномочия. Вы по прежнему являетесь руководителем в этой части операции.

Примечание автора.

Григоренко Григорий Фёдорович начальник ВГУ КГБ при СМ СССР с 1970 по 1983 г.

Я не об этом. Что вы думаете об услышанном.

Ну Иванов сделал паузу и не решительно продолжил: Это невероятно, столько способностей, такие навыки в пятнадцать лет. Конечно же, этой частью операции руководите вы. Но я бы, так просто, этого молодого человека не отпустил. Ни за что.

А дальше, дальше, что?

В тюрьму? В камеру? Под замок? Всё, что не понятно, не подконтрольно закрыть, запретить. Теперь я вижу мотивацию и всю серьёзность намерений его учителей. Ладно, это решаемо

Ну, зачем же так в тюрьму, в камеру. У нас много закрытых учреждений Вполне комфортабельных, благоустроенных.

И чем они собственно будут отличаться от тюрьмы? В общем так! По перестрелке: я надеюсь, вы отстранили от дальнейшего расследования местную милицию и прокуратуру.

Да, всех, кроме Верховцевой. У неё есть хватка, я бы даже сказал, талант. Да она, и так, с самого начала, знает о деталях этой операции. Она как ищейка, интуитивно чует след. Сегодня, в один миг, как по полочкам разложила все эпизоды происшествия. И представьте себе, всё совпадает с Мишиным рассказом, кроме некоторых мелких деталей. Я считаю, что её надо привлекать к нашей работе, она нам будет полезна.

Хорошо, привлекайте кого считаете нужным. А далее: работаете с парнем, как со свидетелем. Приглашайте, расспрашивайте, допрашивайте, но не давите, он парень сообразительный, быстро поймёт, что к чему. И даже если найдёте в его действиях хоть какой-то состав, ни каких активных действий не предпринимаете. Сначала докладываете мне или генерал-майору Федосееву, а потом ну как у вас заведено, по инстанции. И только по моей команде будете предпринимать какие-либо активные действия. Главный принцип: не навредить и не спугнуть. Наш главный противник ну, сами понимаете кто А сегодня вам ещё надо опросить, под протокол, весь медперсонал, вплоть до санитаров и уборщиц, всех, кто хоть что либо знает или что-то видел здесь произошедшее. Тотально. Всех. А после опроса, со всех причастных взять расписки о неразглашении, как положено, по форме шесть. Делайте, что хотите, но что бы информация о перестрелке ни куда не распространялась. Запугайте так, чтобы свидетели имя своё произносить боялись. А в случае расползания информации, а не дай бог слухов, вот тут и применяйте ваш любимый метод закрыть и не пускать. В этой части вам всё ясно.

Так точно.

Тогда, действуйте. До свиданья.

Выйдя из кабинета зав отделением я пошёл в предоперационную, за часами, которые машинально, не задумываясь, по привычке оставил у рукомойника. Проходя мимо постовой медсестры, мимолётом кинул взгляд на неё. Девушка неотрывно следила за моим приближением и, поймав мой взгляд, миловидно улыбнулась. Раньше, в той жизни, такого со мной не бывало. Ну вот, и эта поплыла, подумал я.

Михаил, простите, не знаю вашего отчества, вы не за часами, спросила она.

Да и не только. А отчество не обязательно.

Девушка улыбалась даже глазами.

Оля, представилась она. Вот ваши часы.

Спасибо, Оля я проговорил её имя с небольшим предыханием, и подумал: Интересно, как далеко ты зайдёшь девонька, если немного пофлиртовать с тобой Стоп! Мишка! Куда ты сам зайдёшь, пофлиртовавши с первой встречной.

Оля, а куда поместили мою пациентку, спросил я нормальным, деловым тоном. И эта моя интонация, как будто холодной водой опрыснула лицо девушки, она встрепенулась и ответила:

Пациентку, ах!... после операции, её перевезли в реанимационное отделение, это на этом же этаже, только вот в том крыле. Но даже вас туда не пустят, и, перейдя почти на шёпот, добавила: Там у входа два охранника, из КГБ

А Софию Лосеву, из неврологического, не видели.

Так её как раз к вашей пациентке и приставили, персонально.

Спасибо, Оля. Пойду я. А то дома бабушка заждалась. Да и уроки на завтра не сделаны с серьёзным лицом сказал я.

От чего Оля прыснула от смеха. А ведь не поверила Подумала, что я шучу.

Я спустился в вестибюль. Приёмные часы в больнице закончились и даже самые запоздавшие посетители уже разошлись. Кроме меня и пожилой женщины в зале никого. Не задерживаясь, прошёл к стеклянной двери и выглянул во двор, где чуть ли не посреди двора бросил машину, когда влетел сюда. Машины уже не было. Десятый час, темно, только уличные фонари освещали больничный двор. Прямо у входа стояла машина скорой помощи и вдалеке аккуратно припаркованная чёрная, двадцать первая, Волга, с оленем на капоте.

Я повернулся. В углу, у гардероба, сидела пожилая женщина с заплаканным и скорбным лицом. Сидела и, не мигая, неотрывно смотрела в пол, изредка вытирая слезинки в уголке глаз. И ту она подняла взгляд на меня Ужас! Ужас сковал, вогнал в оцепенение эту женщину. Она смотрела на меня как на приведение. Её побелевшие губы, почти беззвучно прошептали: Володя?. Ещё бы мгновение и, я думаю, она бы упала в обморок. Я подскочил к ней, что бы придержать, упредить падение, но она отпрянула и в качестве защиты выставила костыль. А я сразу и не заметил, что рядом с женщиной, на кушетке, лежало два костыля.

Люда! Ты чего, услышал я сзади голос генерала Трохина. Это ведь Миша. Я тебе говорил, генерал резко замолчал, как будто побоялся сказать лишнее.

Миша. Это моя жена Людмила Степановна, и бабушка Марины, сказал он мне.

Здравствуйте. Михаил, как можно учтивее поздоровался и отрекомендовался я. Простите, мне показалось, что вы вот-вот упадёте, и я хотел придержать вас

Простите вы меня, Миша. Это я от неожиданности. Вы так похожи, она замолчала и скосила глаза на мужа.

На своего отца, продолжил я фразу, которую она прервала. Алексей Александрович, мне кажется, нет смысла недоговаривать то, что очевидно. Я и Марина очень похожи, у нас одинаковые отчества, и одинаковая, уникальная группа крови. Да и Людмила Степановна это почти уже сказала.

Вы правы. Правы в том, что произнесли слово почти. И всё же давайте этот разговор отложим, до субботы. Людочка, поднимайся, мы едем домой, сказал он, обратившись к жене.

А Марина? А как же Мариночка, умоляюще, заговорила женщина.

Мариночка в палате, врачи о ней позаботятся, как-то неопределённо ответил Алексей Александрович.

Алексей Александрович, давайте я расскажу, и, получив, без слов разрешение, я рассказал: Марина сейчас в реанимационном отделении. Для неё выделили самую лучшую процедурную медсестру. Сонечка будет дежурить до утра, а утром её сменит другая. Тоже лучшая.

В реанимации, испуганно проговорила Людмила Степановна.

Не надо так пугаться Реанимация, это не по тому, что всё так плохо. Просто так положено, после сложной операции первые сутки, а может и больше, пациентов наблюдают в реанимационном отделении. Там, и все лекарства, и инструменты под рукой, и аппараты для экстренной терапии имеются. И самое главное, там повышенная стерильность. А это первейшая профилактика от осложнений.

Всё это я рассказывал уже на ходу, а генерал, нежно и легко придерживая жену, шёл рядом с ней к машине.

Семён, он же ординарец, он же водитель довёз меня не просто к дому, а въехал во двор, прямо ко входу в подъезд. Меня удивило другое, садясь в машину, генерал сказал ему: С начала Мишу домой, не назвав мой адрес, а тем более подъезд.

6 февраля 1975 года, 21:50.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Я тихонько, крадучесь, открыл своим ключом дверь квартиры. Слабая надежда на то, что бабушка уже спит, теплилась у меня в душе. Надежда не оправдалась

Бабуля, стояла прямо у двери, как будто весь вечер здесь ждала моего появления. С громким выдохом облегчения она бросилась мне на грудь.

Мишенька, родненький!... больше ни чего бабушка сказать и не могла. Слёзы радости не дали ей сказать и слова.

Бабуля, моя хорошая, всё хорошо, всё хорошо, что так закончилось, говорил и успокаивал я её.

Но тут меня встретили другие глаза полные слёз радости Алина!

Я, не отпуская бабушку из рук и не отстраняя её, поднял правую руку, приглашая к себе в объятия и Алину. В одно мгновение девушка бросилась ко мне под руку. Объятия нежности и слёзы радости длились достаточно долго. И только сейчас, в руках моих родных, моих любимых, я с ужасом ощутил по какой возможно трагической грани я сегодня прошёл. Чтобы самому вырваться из безрадостных мыслей я спросил:

А, что, в этом доме кормить не будут?

Да как же так, родненький, я сейчас, я сейчас, причитая, бабушка ринулась на кухню, оставив меня во власти моей Алиночки.

Воспользовавшись отсутствием бабули, нежные, но требовательные губки моей девушки нашли применение своим страстным желаниям. Но не на долго

Мишенька! Переодевайся и мой руки, у меня всё готово, послышался из кухни голос бабушки.

Как хорошо, что в пылу столь эмоциональной встречи, бабушка не увидела моё пальто, обильно залитое кровью. Отстранившись от Алины, я заметался по прихожей и по своей комнате в поисках укромного места, где можно было спрятать его, хотя бы временно. Мне на глаза попалась большая спортивная сумка, спрятал пальто туда. Спрятал от бабушки, но не от Алины. Хорошо, что моя девушка такая понимающая, молча и терпеливо наблюдала за моими действиями.

А ещё, я шепнул ей на ушко: Алиночка, не удивляйся, то, что я буду рассказывать бабушке, это несколько отредактированная версия, предназначена только для неё.

Поздний ужин состоялся в дружеской домашней атмосфере. Я, щадя чувствительность бабули, рассказал о событиях прошедшего дня. Главной мыслью было, случайность всего произошедшего, и то, что в момент нападения я был ещё дома. Приврал конечно же. Алина, снисходительно улыбаясь, слушала мой рассказ. Изредка ухмыляясь в моменты особо циничного вранья.

И когда мы удалились в мою комнату, оставив бабулю с горкой немытой посуды, Алина глядя на меня, прищурившись спросила:

И мне ты так же мастерски врёшь?

Что ты! Что ты! Никогда. Тебе я говорю правду, только правду, но не всю

Вот гад Алина легонько и шутя хлопнула меня по щеке, имитируя пощёчину. Ладно, прощаю, и тут же впилась мне в губы. Сладко так и на долго.

Насытившись, Алиночка отстранилась, и спросила:

А мне теперь расскажешь, что там произошло. Только не ври, я и так кое-что уже знаю.

И я рассказал всё, ну, почти всё. Утаил только то, что Марина моя сестра. А дальше, Алина стала рассказывать то, что знала она:

Ты только не удивляйся. Меня Иванов взял в свою следственную группу.

А я, почему-то не удивлён. Я, когда на кухне бабушке рассказывал, увидел по твоему лицу, что ты и так всё это знаешь.

Знаю-знаю И опять, вынуждена тебя прикрывать. Я ведь догадалась, что это ты так уделал тех двоих. У того, кого ты назвал Таксист, сломана рука и перебита гортань. Комитетчики его очень быстро опознали, по своим ориентировкам, это Георг Жилявичус. Он у них давно в розыске. В войну был полицаем, а сейчас подозревался в сотрудничестве с англичанами. Второй, тоже из Литвы, вот по этому у них прибалтийский акцент. Он, кстати говоря, жив, ну, почти живой. Ты снёс ему всю нижнюю часть лица. А то, что в других бандитов стреляла Марина, ты меня этим удивил. Я думала, что в них стрелял Олег. И пистолет рядом с ним лежал

Это я, наверное, возле него пистолет оставил, когда ключ от машины подбирал.

Плохо, если там найдут твои отпечатки пальцев

И, что? Я из этого пистолета не стрелял. Из него, вообще, ни кто не стрелял. Когда я его подобрал около убитого водителя, то проверил, обойма была полная. Все восемь патронов в обойме. И даже, лишний, девятый патрон был в патроннике.

И то, что там был кто-то пятый, это я тоже обнаружила. Он шёл сзади вас с Мариной, и во время перестрелки прятался за сугробом. Там я и нашла две гильзы. Эксперт, от комитетчиков, сразу сказал, что это какой-то иностранный пистолет, даже назвал его марку, но я не запомнила.

Врач из Марины достал одну пулю. Думаю, что её отдали Иванову. Сравнят скажут.

Если этот Таксист вёз нас от Ленки, то, получается, за тобой следили ещё до твоего ареста. Значит, Швайнин и его тайник тут не причём, размышляла вслух Алина.

Милая моя ищейка. Если ты побудешь со мной больше, ты, однозначно, сложишь один плюс два, и точно догадаешься, что я не Мишка, так думал я. А, возможно, и моё перемещение во времени, ты тоже вычислишь.

Вдруг, Алина, не с того, не с сего, как рассмеётся.

Ты, что это Что смешного я сказал.

Ты Ха-ха-ха Ты ничего Так вспомнила Я сегодня узнала имя-отчество Иванова. Ха-ха-ха Ты представь себе Иванов Игорь Интернациналович! По этому он везде представляется просто следователь Иванов. Представляешь: И-И-И. Хи-хи-хи

Так за разговорами, обсуждая происшествие прошедшего дня, мы заснули, обнявшись, у меня на кровати.

Утром, я проснулся сам, без будильника, без мамы и бабушки. Алина спала, обняв и обхватив меня, как панда бамбуковый ствол, полураздетая, без костюма и юбки, только в трусах и блузке. А я, как был, так и заснул, в футболке и домашних штанах. Её костюм и юбка были аккуратно повешены на спинку стула, а рядом, лежал новый, купленный для мамы, халатик. Наверное, это бабушка постаралась. Я медленно выполз из объятий Алины, прихватив с собой уличный спортивный костюм, тихо-тихо вышел из комнаты. В ванной умылся, переоделся и отправился на пробежку.

Когда я вернулся, Алины уже не было.

А где Алина, первое, что я спросил у бабушки.

Ушла. Умылась, оделась и ушла, ответила бабушка. Даже не позавтракала, даже чашку чая не выпила, обиженно добавила она.

7 февраля 1975 года, 08:00.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Всё утро бабушка молчала, всем своим видом показывая, что обижена на меня за что-то. И только после завтрака, когда я, отнёс тарелку и чашку в мойку, намереваясь их помыть, она отстранила меня и принялась мыть посуду. Но, повернувшись к мойке, заговорила:

Ох, Миша Мишенька. Ну, что у тебя может быть с этой великовозрастной девицей. Она старше тебя лет эдак на десять.

На девять, невозмутимо и спокойно ответил я. Жизненные взгляды и интересы у нас общие. Я ж не виноват, что вдруг, вот так в один миг, перерос своих друзей, подружек и одноклассников.

Ох, Миша Мишенька, не к добру всё это Не к добру

С этим я и отбыл в школу.

7 февраля 1975 года, 11:35.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

На большой перемене моя маленькая и дружная компашка собралась в уютном месте приватного уединения, под пальмой. Под пальмой это место на первом этаже, прямо напротив кабинета директора. Там, в огромной кадушке, росла большая финиковая пальма, с длинными, густыми и раскидистыми листьями. В окружении всякой другой экзотической зелени. Зелень скрывала две небольшие лавочки, обитые мягким дерматином. То, что там есть укромное место, знали все школьники. Пока директором школы была ЛеоЛена, там постоянно, кто-то уединялся пошептаться. А как только этот кабинет заняла Ниночка, всех желающих как ветром сдуло.

И в нашей компашке произошли небольшие изменения. Вместо Зайки с нами теперь была Тузя. Я не против, да и остальные, как я успел заметить, тоже.

Первыми под пальму водрузились мы, мальчишки.

А если Ниночка заявится, озираясь, спросил Дюха.

Не-е-е Она ещё перед третим уроком из школы съесь (ушла), ответил Жека. Я её из окна просёк. А наших чувих хто позвал, спросил он.

Жека, заканчивай по-босяцки изъясняться. А то, в привычку войдёт, не заметишь, как нормально говорить разучишься, предупредил я его.

А чё, Зайка и Светка совсем того

Я не знаю. Я сидел.

И как Ну, в смысле, что там было?

Потом, как ни будь расскажу. Не время сейчас. Ну, где же девчонки. Переменка заканчивается

Я Светланке говорил, оправдываясь, пробормотал Дюха. Она сказала, что притащит остальных.

Остальных это кого? Неуж-то и Зайку тоже.

Нет, с Зайкой она не разговаривает. И даже видеть её не хочет.

Вы бы хоть мне рассказали, что у них там произошло. А то пока я сидел, у вас произошли глобальные изменения.

А я не просёк, чё там у них произошло. Тока видел, как Светка из класса вылетела, сразу, как тебя менты забрали.

Я всё видел, и всё слышал. Только пересказывать с подробностями не буду. Если коротко, то Зайка очень Свету обидела, сказал Дюха, глядя прямо мне в глаза. Да и с тобой, Миха, разобраться надо. А то, как-то не по дружески получается. Если, то о чём они говорили правда, то и ты мне больше не друг.

О чём это вы, сказал Жека, и с растерянно-непонятливым видом смотрел то на меня, то на Дюху.

Вот только не понятно, почему у Светки нос разбитым оказался. Я ведь видел, что Тузя перехватила Зайкину руку и не дала ей ударить Светку, размышлял вслух Дюха, всё так же неотрывно глядя на меня.

Даже так! Девочки подрались? удивился я.

Но тут листья пальмы зашевелились и к нам протиснулась Валюшка, Валя Молотова. А за ней, по очереди, Тузя и Светка.

Тузя, а ты чё, заместь Зайки, спросил, неисправимый Жека.

Так! Слушай мою команду, начал я, пародируя всем известный фильм, с сегодняшнего дня жаргон и клички отставить, обращаемся к друг другу только по именам. Даже тогда, когда мы одни. Ясно! Я серьёзно спрашиваю, всем понятно?

Ребята опешили и недружно, вразнобой ответили: Да!. Даже Валя и Света тихонько поддакнули. И только Тузя, миловидно-загадочно улыбалась.

А для непонятливых: ЧЁ это ЧТО, ЗАМЕСТЬ это ВМЕСТО, СЪЕСЬ это УШЛА или УДАЛИЛАСЬ и самое главное ТУЗЯ с сегодняшнего дня, для нас НАТАША, если ты не против, обратился я к ней.

Спасибо, Мишенька, но я и сама за себя постоять могу, невозмутимо проговорила Тузя. Голосок сделала мягкий, бархатный, прямо сама любезность.

Миха, а ты часом не Сан Саныч, попытался в шутку перевести мою установку Жека. Но тут же, Тузя влепила ему знатный подзатыльник.

Тузя! Ты что! вскочил и выкрикнул Жека. И тут же схлопотал ещё один, но уже с левой руки. Наташа работала руками так быстро, так ловко, что боксёрские навыки Жеки тут не работали.

Первого леща ты получил за Сан Саныча, а второго за Тузю. Ещё раз назовёшь не по имени, в нос получишь.

От её слов девочки прыснули от смеха.

Так! Кажется, в нашем царстве наметилась королева! с удовольствием подумал я.

А в нос она умеет, через смех сказала Света.

Так! Хватит выяснять отношения. Скоро переменка закончится. А надо кое о чём договориться, сказал я. Завтра будет комсомольское собрание. Меня будут пропесочивать. Так вот! Я прошу всех вас не вмешиваться, а тем более не выступать на мою защиту. Сделаете только хуже. И помните, что вы случайно прикоснулись к гостайне. А это чревато последствиями. Мало того, что тот, кто не должен, знает о моём участии, так не хватало, что бы и о вас он тоже узнал.

Какими-то загадками говоришь, Миха, вставил Жека. Но, тут же получил от Наташи, локтем в бок. И замолчал. Я слегка кивнул Тузе, и продолжил:

О собрании: это, прежде всего, касается тебя, Наташа. Я думаю, ты первая не выдержишь, когда меня станут поливать де, (ну вы поняли), и ты ринешься на помощь, на защиту. Прошу тебя, и всех тоже, молчите А дойдёт до голосования, всё будете делать как большинство. Голосуйте как большинство, осуждаете как большинство. Все всё поняли? Не волнуйтесь, потом, через некоторое время всё встанет на свои места, всё будет хорошо. Понятно!?

Ребята и девчата посмурнели. И только кивнули в ответ.

И ещё, если заметите, или увидите в моих словах, в моих действиях, что-то необычное, что-то не понятное, смотрите за окружающими, и делайте как окружающие. Так надо. Так мне! надо.

Но тут прозвенел звонок, и мы рванули в класс

Миша! А ты после школы куда, уже сидя за партой, шёпотом спросила у меня Наташа.

Спросила так ласково, так любезно. Если бы я не знал её сущность, то обязательно бы попался под её, (ну вы понимаете).

Опять к ней пойдёшь?

Да к ней, в больницу.

Алина в больнице?, чуть не выкрикнула Наташа.

При чём тут Алина, моя сестра двоюродная.

Петров! Туссеннен! Я вам не мешаю, вдруг услышали мы окрик учительницы.

Извините, Раиса Феликсовна, Наташа привстала, склонила головку и скромно опустила глазки. Бесстыжие, стервозные глаза. Артистка!

После школы, сразу рванул в горбольницу, к Марине, но меня не пустили даже в вестибюль. На стеклянной двери главного входа висел листок с красноречивой надписью: КАРАНТИН. Грипп. Все посещения запрещены. Присмотрелся через стекло, ни каких признаков реального карантина не наблюдается. Внутри, все медработники и обслуживающий персонал ходят как обычно, без масок. Постоял, понаблюдал и обнаружил, что в вестибюле вертятся два добра-молодца шкафоподобной конструкции. Значит точно, ни какой это не карантин, это происки ретивых сотрудников КГБ.

Применить бы к ним мою способность фиксировать противника, подумал я. Но как это сделать через стекло, да ещё на таком расстоянии. И, даже если зафиксирую, что это мне даёт, они ведь за дверью

Так и ушёл, ни чего толком не придумав. Ладно до завтра. Завтра буду штурмовать эту крепость.

8 февраля 1975 года, 13:35.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

На шестом уроке, вместо классного часа было анонсировано комсомольское собрание. До недавнего времени меня мало интересовала общественная жизнь класса, да и всей школы в целом. Не взирая на свою популярность, как школьный Робин Гуд я, с точки зрения учителей и комсомольского актива, был пассивный хорошист и середнячок. Не принимающий участия ни в школьных, ни в комсомольских мероприятиях. Я вообще не понимаю, как так Мишку Петрова, (замете! не меня, а того), приняли в комсомол. Хотя! Возможно! Сработала, именно его популярность и непререкаемый авторитет, как защитника всех обиженных и угнетённых.

Прозвенел звонок на начало шестого урока, но старшие товарищи так и не появились. А без них начинать, столь значимое и серьёзное мероприятие, как-то не принято.

Все сидели на своих местах, галдели так, что на этот шум могли прибежать учителя из соседних классов. Но этого, почему-то, не происходило. Зайка, как секретарь комсомольского бюро класса, ходила у передних парт взад-вперёд, опустив взгляд в пол, упорно не поднимая взгляд ни на кого. Так, что бы даже случайно не встретиться, не пересечься ни с кем взглядом.

В классе понемногу начались возмущения: Может мы уже начнём, бормотали комсомольцы, или: А может мы того по домам! робтали беспартийные.

Я взгляну на часы, этот бардак продолжается уже пятнадцать минут, а взрослые всё не идут. Так у подавляющей массы народа скоро закончится терпение и они готовы будут, по-быстрому, проголосовать за что угодно, лишь бы вырваться на свободу. Ба! Дак это так и делается! Специально!! Пора брать бразды правления в свои руки. А то эти доморощенные политтехнологи такого накуралесят

Я встал и подошел к Зайке. Зоя, при очередном своём метании туда-сюда, даже не заметила, как я был прямо перед ней. Её взгляд, сначала упёрся в мою обувь, затем медленно поднялся до уровня моих глаз. И, на мгновение, взглянув в моё лицо девушка побелела и остолбенела вся.

Зоя, сколько у нас комсомольцев в классе, спросил я, спокойным и ровным голосом.

Пятнадцать, как на автомате ответила она.

Все на месте.

Да

Тогда начинай.

Но продолжения нашего разговора не получилось. В класс, неожиданно вошла наша классная, Трошка.

Что за галдёж! А ну, сели по местам, ещё с порога рявкнула она.

Класс замолчал. Я удалился к своей парте, где меня укоризненно приняла Тузя.

Мишка! Ты опять нарываешься. Зачем попёрся к Зайке, шёпотом отчитала она меня.

Минутку внимания!, продолжала Раиса Феликсовна. Сейчас, вместо классного часа состоится открытое комсомольское собрание. Повторяю! Открытое комсомольское собрание, если кто из НЕ комсомольцев намылился собрать вещи, то зря! Присутствовать будет весь класс.

Тут дверь класса распахнулась и, там, за дверью, завозилась какая-то сутолока, кто-то кого-то хотел пропустить первым, а другой решительно уступал это право первенства. Но, наконец, незримая дуэль любезностей закончилась и в класс, с гордой, царственной статью вошла Ниночка, а за ней, проскользнул длинный и худой, суетливый как хорёк, мужчинка, неопределённого возраста, от тридцати до сорока лет. Последним, в класс, сначала заглянул, а потом протиснулся вдоль стеночки, какой-то очкастый старшеклассник. Класс затих и по привычке встал, как это обычно бывает, перед уроком.

Здравствуйте товарищи комсомольцы и учащиеся, мгновенно приняв официальный тон, поздоровалась директриса. Представляю вам второго секретаря горкома партии, товарища Петрухина, Игоря Константиновича. Он специально посетил нас, что бы поприсутствовать на одном из комсомольских собраний в школе. Окунуться, так сказать, в жизнь комсомольской организации всей школы. А теперь садитесь.

И окинув испепеляющим взглядом весь класс, Ниночка вдруг сообразила, что ни мест за партами, ни стульев, не хватит, что бы усадить всех приглашённых.

Антон, обратилась она к очкастому старшекласснику, живо в учительскую и принеси ещё три стула. Карасёв, помоги ему.

Под взглядом Ниночки, как под прицелом пулемёта, ни кто в классе не посмел издать ни одного звука. Через пару минут явились Антон и Игорь, громыхая в дверях стульями. Приглашённые расселись.

Меньше минуты потребовалось, что бы выполнить формальности: принять решение о проведении собрания, избрать в его председатели Зайку и утвердить повестку дня и регламент собрания. А повестка дня была ожидаемо-неожидная: первое, текущий отчёт комсомольцев по выполнению комсомольских поручений и, второе, персональное дело комсомольца Петрова. При этих словах, класс слегка зашумел, зашушукался, но Ниночка, одним взглядом пресекла все поползновения нарушителей дисциплины. Затем слово предоставили секретарю школьного комитета комсомола Антону Власову.

Товарищи комсомольцы, начал он голосом Левитана, у меня есть предложение сразу перейти к рассмотрению второго вопроса, так как отчётный период только начался и комсомольские поручения, данные на предыдущем собрании ещё в самом начале исполнения.

На что, и старшие товарищи, и товарищи комсомольцы, с энтузиазмом согласились. Проголосовали, утвердили.

Удивительно, как в этом хлипком, тщедушном тельце очкастого ботаника, таится голос такой силы, подумал я.

По второму вопросу повестки дня, вступительное слово предоставляется Нелюдовой Нине Алексеевне, продолжила Зайка, глядя куда-то в пол.

Ниночка встала, вышла на середину класса и, начала:

Товарищ второй секретарь горкома, товарищи комсомольцы и беспартийные учащиеся! Неделю назад в нашей школе случилась ЧП. Комсомольца Петрова, прямо с уроков забрали в милицию. И не задержали, а именно арестовали, предъявив мне, как официальному лицу, как директору школы, постановление об аресте. Как мне объяснил на словах офицер милиции, Петрова арестовали за злостные хулиганские действия и за нанесение тяжких телесных повреждений, такому же молодому человеку, как он сам. Я направила официальный запрос в милицию и прокуратуру, с просьбой дать разъяснение и правовую оценку действиям комсомольца Петрова. Я надеюсь бывшего комсомольца. На мой взгляд, этот возмутительный поступок достоин самого решительного осуждения вашей первичной организацией. Товарищи комсомольцы, кто хочет высказаться по поводу, столь безобразного поведения Петрова, или может кто-то хочет что-то добавить, к уже сказанному, прошу

Класс не громко зашуршал и все стали что-то невольно искать взглядом, кто на потолке, кто на полу, а кто-то и за окнами класса. Мне стало смешно, ведут себя, как нерадивые ученики перед учителем, когда не выучили урок, подумал я. Невольная улыбка наплыла на моё лицо.

А ты чего Петров ухмыляешься, с вызовом спросила Ниночка. Может, что-то хочешь сказать в своё оправдание. Говори, мы слушаем.

Вы уж простите, Нина Алексеевна, заговорил я со своего места, не вставая, но, кажется, сейчас идёт комсомольское собрание, а не ваш урок, или учебно-воспитательный классный час. Вы, как лицо приглашённое, согласно регламента, можете выступить только со вступительным словом. Но, ни как не подменять собой председательствующего на собрании комсомольца. А я, как лицо подвергшееся критике, опять же согласно регламента, имею право выступать самым последним.

Ну вот, он ещё и дерзит! выкрикнула Ниночка. Озираясь, и ища взглядом поддержки у Трошки и у приглашённого Петрушки, как я невольно, сам для себя, обозвал второго секретаря горкома.

А не так давно, Петров, продолжила директриса, но уже повернувшись к секретарю горкома, на уроке истории нёс такую крамольную агитацию, что только это даёт повод разобраться с его взглядами и моральным обликом. Зайкова, кто у тебя по плану следующий, грозно обратилась она к Зайке.

Зайка сгорбилась и сжалась вся, встала и, с дрожащим в руках листком, прочитала:

Слово предоставляется комсомольцу Маклакову.

Макака встал из-за парты и как нашкодивший ученик вышел к доске. Рассеянным и испуганным взглядом стал шариться по полу, по партам, по стене, избегая прямого взгляда хоть с кем ни будь.

Ну, что вышел? Вышел и молчишь, с наездом спросила его директриса. Скажи, хоть что-то.

Я это, вот значит так, Миша всегда всех, ну как это, давит, что ли.

Это как? удивилась директриса.

Ну, вот недавно на физкультуре, мячик взял и прямиком ломанулся к кольцу. И, бац! Сразу в очко.

Короткий, но дружный смешок прошёлся по классу.

Так на то и игра в баскетбол, что бы шарик в очко загонять, послышалась реплика из класса.

Та нет, продолжал Маклаков, он так ломанулся, прям через меня, с ног сшибанул, чуть не задавил.

А ты Макака под ногами не вертись, когда взрослые в очко шарик гоняют.

И опять по классу прошёлся короткий, но дружный смех.

Белов! Прекрати устраивать балаган, прикрикнула Ниночка. Повернулась к Маклакову и почти шёпотом проговорила: Говори по существу. Вон у тебя всё написано. Читай

Я знаю Михаила Петров с первого класса, начал читать по бумажке Маклаков. Миша всегда пользовался своими физическими данными для превосходства над своими одноклассниками. Кого запугивал, а некоторых, иногда, даже бил. В общении всегда груб, очень часто в речи использует нецензурную лексику. В общественной жизни класса не принимает ни какого участия. Вне школы водится с такими же асоцыальными личностями (прочитал по слогам), как и он сам.

Читать учись! Неучь!, послышалась реплика из класса.

Дамиров! Не умничай, выкрикнула директриса. А то сейчас, выгоню из класса.

А не имеете права, хамовато и нагло ответил ей Руслан. Мы не на уроке.

В этот момент в класс заглянула Альбина, секретарь и, не заходя в класс, громко зашептала:

Нина Алексеевна, тут с посыльным, письмо прислали. Посыльный сказал срочно! Вручить немедленно. Письмо из министерства из МВД, и Альбина протянула в дверь конверт большого формата.

Директриса шустро подскочила к Альбине и выхватила конверт.

Вот! А, что я говорила!, обратилась она ко всем присутствующим и, торжествующе, подняла конверт над головой. Выглядела директриса, как игроман, сорвавший Джек-пот. Я говорила, что послала запрос в милицию и в прокуратуру с просьбой дать разъяснения о преступной деятельности Петрова. И вот! Вот вам ответ!

И Ниночка, аккуратненько, благоговенно стала вскрывать конверт. Вскрыла, достала большой, сложенный пополам лист белой мелованной бумаги, раскрыла Раскрыла и, не посмотрев на содержимое, так в раскрытом виде предъявила всему классу.

Письмо было отпечатано на цветном фирменном бланке МВД. А в низу, под текстом красовалась большая, круглая синяя печать, покрывавшая наименование должности и подпись высокопоставленного чиновника.

Директору средней школы номер девять, города Химки, товарищу Нелюдовой Н.А., от заместителя министра МВД СССР, с торжеством в голосе стала зачитывать Ниночка.

Коллегия Министерства Внутренних дел СССР, выражает искреннюю благодарность всему педагогическому коллективу и лично директору школы, товарищу Нелюдовой, за достойное воспитание вашего ученика Петрова Михаила Владимировича

Голос директрисы, в одно мгновение прервался, как будто нарвался, напоролся на что-то острое и болезненное. Далее, глаза Ниночки забегали по строчкам письма, а лицо стало смертельно белым. Только ярко накрашенные губы алым пятном слегка шевелились, в такт читаемому письму. В классе послышался шорох шушуканья.

Нина Алексеевна, ну что же вы, читайте дальше, спокойно и заинтересованно подал голос Петрушка из горкома.

Но Ниночка читать дальше не могла. Спазм от горечи разочарования и обиды сковал её горло, а горькая слеза, болезненно надавила на глаза. Тогда Петрушка встал и, взяв письмо из рук директрисы, продолжил читать:

благодарность всему педагогическому коллективу и лично директору школы, за достойное воспитание вашего ученика Петрова Михаила Владимировича. Товарищ Петров, 31 января 1975 года проявил мужество и гражданскую сознательность, находясь на улице Чкалова города Химки, пресёк хулиганские действия группы лиц. В одиночку задержал двух хулиганов и передал их в руки наряда милиции. Коллегия министерства Внутренних дел, поручила мне сообщить вам, что в самое ближайшее время товарищу Петрову будет вручена Почётная грамота от Министра Внутренних дел СССР. Прошу указать удобное время для торжественного проведения этого мероприятия. Первый заместитель министра внутренних дел СССР В.С. Папутин, печать и подпись, закончил читать второй секретарь.

В классе воцарилась гробовая тишина. И тут! Среди этой тишины раздались несмелые, тихие, хлопки. Это хлопала Света. К ней присоединились другие. И через пару секунд, класс вскочил, и дружным гомоном возвестил об окончании этого фарса, под названием, комсомольское собрание.

И только Зайка, налилась пунцовой краской, слёза залепили её глаза и она, закрыв лицо руками, выскочила из класса.

Второй секретарь опустил письмо на первую парту и, кто-то подхватив его, передал дальше, и дальше И вот оно пошло по рукам, и затерялось, испарилось из рук директрисы. А та стояла в растерянности: Опять этот гадкий Петров опозорил меня, думала она. Прилюдно, при втором секретаре! Какой позор!.

Первым опомнился Левитан и, заметив, что Зайка выскочила из класса, взял на себя бразды правления. Он громогласно возвестил об исчерпанности повестки дня и об окончании комсомольского собрания.

Там же, через пять минут,

в кабинете директора.

Нина Алексеевна! Что это было. Что за фарс вы там устроили. Вы что, не могли сначала молча прочитать это письмо, а только потом, громогласно, зачитывать его на весь класс.

Это так неожиданно Я такого не ожидала Ведь меня уверили очень компетентные люди, что его песенка спета. Что всё уже решено, там, на верху.

Да! Кстати А где письмо?

Ой! Я, кажется, его в классе оставила. Я сейчас Минуточку

И директриса рванула к двери.

Не торопитесь, Нина Алексеевна, его там уже нет.

Как? С чего вы взяли.

Да вы бы не собой любовались, а по сторонам лучше смотрели. Ещё пока вы были в классе, это письмо пошло по рукам.

И что теперь делать. Что вы предлагаете.

Успокоиться, и оставить парня в покое. Поверьте моему опыту. Такие, как Петров ни когда не останавливаются на достигнутом.

Опыт?... Вы уж простите Игорь Константинович! Какой у вас, может быть опыт.

Партийный. Партийный, Нина Алексеевна. Или вы думаете, что в высших кабинетах всё ровно и так как вы видите гладко-единогласно? Вы заблуждаетесь. Даже у нас в горкоме, порой кипят такие страсти, такие интриги, такие заговоры рождаются, что ни в каком романе, ни один писатель не придумает. Так вот, мой вам совет Готовьтесь к большому школьному собранию. Согласовывайте с министерством день и час этого собрания. И не забудьте поставить в известность нас. Сейчас парень на коне и вам до него не дотянуться. Но вы ждите, копите материал. Как я сказал: такие, ни когда не останавливаются. Что бы сохранить свой личный социальный статус, Петрову, с каждым разом, надо будет всё больше и больше поднимать планку его достижений. А это чревато ошибками, и даже возможными правонарушениями, с его стороны. Вот тут и наступит ваше время. Подумайте над этим

Директриса молчала, и молча обдумывала всё услышанное.

8 февраля 1975 года, 14:20.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект.

Со школы я, не заходя домой, пошёл прямо в горбольницу, к Марине. Сегодня, возможно уже через час, к нам домой придёт генерал Трохин. И разговор будет очень напряжённый. А так хотелось чем-то разбавить это напряжение. Вот бы принести новость, что Маринка очнулась, думал я.

Вчера, под предлогом карантина, в горбольницу ни кого не пускали. За сутки у меня созрел некоторый план. Мне казалось, что мои знания структуры и взаимоотношений в гражданском медучреждении гарантируют успех, но

Итак, иду, иду по улице, к горбольнице. Вдруг, кто-то сзади, почти бегом нагнал меня и легонько хлопнул по плечу. Обернулся: Тузя!

Что, к сестричке идёшь?

Да.

А тебя пустят?

Что за вопрос?, я сделал вид, что удивился.

Знаю. Не пустят. Как и вчера.

А ты откуда знаешь?

Сорока не хвосте принесла.

Хочешь посочувствовать

Нет. Хочу помочь.

Это как?

Тебе в какое отделение надо.

Вчера в реанимацию. А сегодня, не знаю.

Это не важно. Я спросила, что бы узнать в какой корпус тебе надо.

И, что, вот так в любой корпус проведёшь?

В любой, кроме четвёртого

А что, на четвёртый блата не хватает?

Дурак! Четвёртый это морг.

Мы оба прыснули от смеха и, взявшись за руки, весело, и даже немного бегом, направились к горбольнице.

Тузя, сразу повела меня не к главному входу и не к входу в приёмный покой, а куда-то на задворки первого корпуса. Обогнули пристройку и по сугробам свежего снега добрели до входа на цокольный этаж в подвал.

Дверь открывается наружу, сказала Наташа. Так, что не стой столбом, отгребай снег.

Тузя порылась где-то под свесом козырька и достала оттуда какую-то кривую плоскую железку, просунула между створок двери, что бы подцепить крючок засова. И вскоре, там послышался металлический лязг упавшего крючка.

Заходи

Тузя, демонстративно и царственно, распахнула дверь. Мы вошли. От входа вниз, в подвал вела короткая лестница.

Двери закрой на крючок, сказала Тузя. Выходить будешь через главный вход. Идём.

И Наташа потянула меня за собой вниз, в подвал. Включила, невесть откуда взявшийся, фонарик. Типичный подвал. Бетонные стены, трубы, трубы, кабели. Несколько поворотов по коридорам и проходам подвала, и вот мы оказались у лестницы ведущей наверх.

Там коридор первого этажа. Слева вторая дверь, бельевая. Должна быть открыта. Подберёшь себе халат, по размеру и по росту. Без халата не ходи, заметят, выдворят Ну всё. Удачи тебе.

А ты куда?

По делам Пока. В понедельник, школе увидимся.

Наташа погасила фонарик и мгновенно исчезла, так будто растворилась в темноте. Я даже подумал, а не привиделась ли она мне.

Наташа! Ты где?, позвал я, но ответа не было.

Поднялся по лестнице на первый этаж. В этом корпусе больницы я уже немного ориентируюсь, а вот и бельевая, переоделся и поднялся на второй этаж. Марина должна быть ещё в реанимационном отделении, а здесь всё строго. Хоть меня в халате от медработника не отличить, но постовая медсестра знает всех своих в лицо и постороннего, даже медработника, просто так не пропустит. Ладно, если что, применю свои способности

Пока шёл по второму этажу через хирургическое отделение ни кто на меня, ни какого внимания не обратил. Постовой медсестры не было на месте, и я прошёл беспрепятственно. А вот у входа в палату реанимации скучали два охранника, в одинаковых тёмно-серых костюмах и, с накинутыми на плечи, безрукавных халатах. Подходя к палате, я заметил их безразличный, скучающий вид. Рискнуть и пройти просто так, подумал я, нет! Не надо рисковать. Сосредоточился и, добры-молодцы замерли, глядя в одну точку. Я вошёл, в палате никого, кроме Марины, естественно.

Сегодня второй день, а Марина всё ещё без сознания, в коме. Хотя, дыхание ровное самостоятельное. Сердцебиение сорок пять, маловато, но для её состояния это нормально. Но, рефлексы отсутствуют. Ни центральная нервная система, ни периферия не работают. Как будто её кто-то выключил.

Что там говорила Ия: что бы вернуть мозг айра в сознание, нужен другой человек-айра. нужен сильный эмоциональный посыл, такой сильный как любовь.

Марина девушка, конечно же красивая, но влюбиться в неё, нет, для меня это не возможно. И даже не потому что она моя сестра, а потому что, нужно ещё что-то. Что-то такое эфемерное, неуловимое и необъяснимое.

Тут дверь открылась и в палату вошла медсестра.

Вы кто, от неожиданности она аж подскочила, и хотела позвать охрану, но присмотрелась ко мне и спросила: Ой! Вы Миша.

Да. Я Миша.

Мне о вас рассказывали, по-секрету, по-секрету, она проговорила шёпотом.

Она осмотрела меня с ног до головы.

Вы такой большой. Хотя мне это тоже говорили. Вы пришли проведать вашу пациентку?

Да, она для меня не просто пациентка, Марина мой друг. Объективно, её состояние я и так вижу, а что-то ещё, дополнительно, вы можете сказать.

К сожалению, ничего обнадёживающего. Я сегодня с утра заступила. И за всё это время ничего Ничего не менялось. Сердце, дыхание, как на автомате, ровное и стабильное. А нервных реакций никаких.

Это я вижу, с сожалением проговорил я. А Соню Лосеву, вы знаете.

Лосеву? Фамилию я слышала, а вот лично не знакома.

А я хотел узнать, когда её дежурство.

Завтра. Она завтра меня сменит.

Медсестричка с опаской покосилась на дверь и шёпотом продолжила:

Нас, три медсестры, персонально, по приказу закрепили только за этой пациенткой. А, что она какая-то важная персона?

Важная! Очень важная!

Глава 20

8 февраля 1975 года, 16:15.

Московская обл., г. Химки, проспект Мира, д. 18/5.

Здравствуйте Алексей Александрович, проходите.

Я распахнул входную дверь квартиры, пропуская деда Марины. Мама стояла позади меня и радушно улыбалась.

Здравствуйте Лидия Сергеевна и вы, Михаил, поздоровался Трохин, почему-то опять обращаясь ко мне на ВЫ. Простите, не представлен вашей бабушке, Мария Алексеевна, кажется. Трохин Алексей Александрович.

Генерал протянул мне большую коробку конфет, а маме огромный букет ярко-алых гвоздик. Наверное штук двадцать пять, не меньше. И потом бабушке, не большой бумажный пакет, в который она только заглянула, и умилённая улыбка поплыла по её лицу.

Здравствуйте, поздоровалась мама и посмотрела в лицо генерала.

Нет! Она не вскрикнула и не упала в обморок. За этот месяц, я её хорошо узнал, выдержка у неё бывает железобетонная. Она просто замерла. И, молча, неотрывно смотрела на генерала.

Вчера, известие о том, что к нам в гости придёт генерал-майор Трохин, мама приняла спокойно. Фамилия, Трохин, ей ни чего не говорила. И я представил его как деда, той самой девушки, моей знакомой, которую случайно ранили около нашего дома. А вот происшествие с перестрелкой её просто шокировало. Выслушав мой рассказ, да ещё с комментариями бабушки, мама и ругала меня, и отчитывала, а потом хвалила и восхищалась, а затем, снова ругала и упрекала, ну, как будто эту перестрелку устроил я сам! Фонтан разноцветных эмоций.

Здравствуйте Лидия Сергеевна, снова повторил Алексей Александрович, я вижу и вы меня узнали. Хоть я и постарел, можно сказать одряхлел за прошедшие, без малого, шестнадцать лет. А вот вы, Лидия Сергеевна, вы выглядите великолепно.

И Трохин не слукавил, не соврал, он действительно не ожидал увидеть перед собой красивую, молодую, шикарную женщину.

Это вы?, почти шёпотом проговорила мама.

Алексей Александрович, проходите в комнату, прервал я затянувшуюся неловкость. Мам, и ты тоже, пройди в комнату. Я вижу вам есть о чём поговорить. Чай и всё остальное я вам принесу.

Почти час мы с бабушкой сидели на кухне. Молча. Я не расспрашивал, а она ни чего не рассказывала. Но я видел, она знает, кто такой генерал Трохин. В комнате было тихо

Через час мама вышла на кухню. Её лицо было бледное, а веки слегка припухшие, возможно она плакала.

Миша, мама, Алексей Александрович уходит, сказала мама охрипшим голосом и опустилась на кухонный табурет. Выйдите, проводите его.

В прихожей стоял уже одетый Алексей Александрович.

Извините меня, Мария Алексеевна и вы Михаил. Расстроил я вашу маму. Извините

Генерал, действительно, выглядел очень расстроенным и огорчённым.

Разговор был очень не простой, заговорил он, обращаясь ко мне. Миша, иди к маме. Успокой её и не расспрашивай, пока Она сама тебе всё расскажет, что сочтёт нужным. Ещё раз извини. До свиданья.

Генерал повернулся и вышел

Чего-то подобного я и ожидал. Ещё накануне, я запрашивал у Информационной Матрицы о генерале Трошине и о его семье, но кроме официальной биографии самого генерала, Матрица ни чего не выдала. Ни чего, что могло бы быть связано с последними событиями. Хотя, биография у генерала очень интересная, очень противоречивая.

Когда генерал вышел, я вернулся на кухню, к маме.

Мама сидела за столом, локтем опираясь на стол и подтерев ладонью щёку. Перед ней была пустая рюмка, а в воздухе слегка пахло спиртным. Я подошёл к маме вплотную и прижался к её спине. Обнял её.

Мама, я тебя люблю. И чтобы там ни было, буду любить всегда.

Мама резко повернулась ко мне, уткнулась лицом в мой живот и заплакала.

Поздно вечером, когда все улеглись спать, мама тихонько зашла в мою комнату, присела на край кровати, посидела, а потом склонилась и обняла меня.

Спасибо тебе Мишашька, не поднимаясь, обняв меня, зашептала мама. Спасибо! Ты у меня такой хороший, такой понимающий, такой

И она прижалась губами к щеке, долго, неотрывно. Я обнял её и почувствовал в ней родную душу, такую любимую, такую ласковую, такую нежную. И стало хорошо и спокойно, как в детстве.

Не знаю сколько, мы так и лежали обнявшись. А потом мама заговорила

Она рассказывала долго, много О своём детстве в Приморском Дальнереченске, о моём дедушке, капитане Советской Армии Петрове. Как она после школы, отчаянная девчонка, поехала через всю страну, в далёкую Москву, поступать в институт, и поступила. А потом, студентка первокурсница, без памяти влюбилась в старшекурсника, и зайцем, без официального разрешения, потащилась за ним в экспедицию А он, тот самый студент пятикурсник, стоял и смотрел, как плот уплывает по реке к бурному протоку, в водопад. Смотрел и ухмылялся. А потом был отец. Он вытащил маму из реки, побитую, с множеством переломов. Долго, очень долго лечил её. Большой, сильный, красивый мужчина И так, мама рассказывала всю свою жизнь, подробно, с мелкими деталями Рассказ был долгий, часа на два И в конце она сказала:

Мишанька, Алексей Александрович сказал, что ты спас его внучку. Но, ты наверное уже догадался, что Марина тебе сестра, по отцу

Да, я догадался.

А ещё, он сказал, что твой отец в розыске, за очень тяжкие, государственные преступления. Алексей Александрович предполагает, что твой отец иностранный шпион. И после того как мы расстались, он сбежал из нашей страны. А сейчас, возможно, он опять вернулся.

Вот это меня ошарашило

9 февраля 1975 года, 11:15.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д.14.

В горбольницу, к Марине, я прошёл теми же партизанскими тропами, что показала мне Тузя. У входа в палату, такие же добры-молодцы, не проблема Прошёл.

Мишка! Ты, что ли?, воскликнула Сонечка, как только увидела меня.

Когда я входил, то успел заметить, что она закрепляет катетер пластырем, на руке Марины.

Привет, Сонечка!, поздоровался я. Как Марина.

В коме. Как и ты, тогда. Только ты всего пару часов в отключке был, а она уже третий день.

А медикаментозно, что

Мишка! Тебе сколько лет, Соня выпрямилась и в упор смотрела на меня.

Пятнадцать! Скоро будет Шестнадцать. И это ты спросила последний раз, я сказал серьёзно и даже строго, тоном, не терпящем препирательства или даже попытки возражения.

Я видел, как Соня внутренне ужаснулась, да так, что я даже пожалел о сказанном. Но моя грозная отповедь возымела своё действие. Девушка встряхнулась и стала докладывать о сделанных назначениях, проведённых анализах и тестах. Я только изредка задавал уточняющие вопросы, и даже, естественные для врача, но интимные с обывательской точки зрения, вопросы. Соня отвечала, точно и профессионально. Так, что после её ответов, клиническая картина мне полностью была ясна. И беременность, которую подсказала Ия, тоже подтвердилась.

Мишка, а она тебе кто Кто вы друг другу Вы ведь из разных кругов

Марина моя сестра. У нас разные мамы, но общий отец. И это, пока, большая тайна. Знают только свои, родные и близкие.

А я Я кто?, тебе

Друг. Очень близкий друг, подруга, которой я полностью доверяю.

Да-а?! Ну, спасибо. Не ожидала.

Да будьте здоровэнькы! Та заходьте колы хочите, переключился я на дурашливый тон, что бы хоть как-то сгладить своё грозное поведение, ещё пару минут назад.

Ну, Мишка! Напугал ты меня. У меня аж мурашки по спине пробежали. Ну, у тебя и харизма, силища

Извини Сонечка, сам от себя такого не ожидал. Достали меня этим вопросом, все достали

Ты бы видел себя со стороны.

Я умоляюще посмотрел на девушку.

Всё! Молчу-молчу

Сонечка, оставь меня с Маринкой, пожалуйста. Поговорить надо

С ней, удивилась девушка. Так, она же Это как?

По родственному

Ладно Говорите

И Сонечка, с немного обиженным лицом, направилась к выходу. Проходя мимо меня, я легонько поймал её за талию, сгрёб в охапку и сказал:

Ну, не обижайся, и не ревнуй. Она и правда моя сестра.

Да знаю, знаю. Кровь не обманешь.

А ты и это знаешь.

Ф-ф-ф!, фыркнула девушка. Тоже мне секрет Отпусти, пойду я.

И, подойдя уже к двери, шутливо и стервозно сказала:

Я пошла, а вы тут не безобразничайте

В палате стало тихо, только универсальный монитор пациента равномерно попискивает в такт сокращениям сердца. Неказистый прибор, но такая редкость для обычной городской больницы в середине семидесятых. Вчера тут его ещё не было!, подумал я. На передней панели несколько кнопок, рядок переключателей, и цифровой ламповый индикатор ЧСС (частоты сокращений сердца). Стабильно светится 045. Маринка лежит, спокойно, расслабленно, дышит медленно, ровно, и не глубоко. Красивая девочка. Такое ощущение, что она просто спит. Но нет, обманчивое ощущение.

Я опустился и сел на пол рядом с кроватью, положил руки на лоб и на грудь девушки, закрыл глаза и постарался сосредоточиться на ощущениях. Прислушался, ни каких, ощущения, как к обычной пациентке.

Мы с Маринкой и виделись всего два раза. Но мне и этого хватило, что бы понять какой она человек: добрый, отзывчивый, открытый, весёлый.

Я взял её руку, погладил. Рука не большая и не маленькая, мягкая, красивая. Как рука у античной скульптуры. Но, безжизненная. Всмотрелся в лицо девушки Вот интересно, она нас слышит. Я, когда был в отключке ни чего не слышал из внешних источников Стоп! Слышал! И, даже разговаривал, с Ия. А ведь она тоже может разговаривать с кем-то. Там, в той реальности. Она ведь тоже АЙРА Я поймал себя на мысли, что айра, я проговорил вслух. И вообще, я понял, что говорю с ней вслух.

Маринка! Мариночка!, продолжил говорить я. Если ты меня слышишь Нет, не если Ты меня слышишь, я уверен, слышишь. А ещё я уверен, что ты очнёшься. Ия ведь сказала: люди-айра не умирают, а впадают в анабиоз. Как лягушки, что ли? Для этого у твоего организма большой запас прочности. Ах, ну да, ты же этого ещё не знаешь: мы с тобой какие-то люди-айра. Я ещё сам не понял как это и что это такое. Ни когда, ни чего об этом не слышал. Хотя я, врач, профессор, зав кафедры неврологии и нейрохирургии в Военно-Медицинской Академии. Хотя, я врач только ментально, а телом, физическим телом я Мишка, твой брат. Брат! Как-то непривычно произносить это слово в отношении самого себя. Не было у меня, у Алексея, ни братьев, ни сестёр. Да и у Мишки, до недавнего времени, не было А теперь

ЕСТЬ!

Извини, Мариночка, не знаю я, что должен чувствовать брат к своей сестре. Да это, наверное, и не обязательно знать! Надо чувствовать. Чувствовать как маму, как бабушку, как сестрёнку

Внутри меня, что-то сжалось и защемило, как однажды, тогда, в той жизни, когда мне принесли телеграмму, о кончине моей мамы Ком горечи и огорчения подкрался к сердцу, но я встряхнулся, стараясь не подпускать его ближе, что бы не выступила слеза. Как будто испугался показать кому-то собственные чувства. И это при всех моих знаниях жизни и накопленном старческом цинизме.

Я подержал руку моей сестрички ещё некоторое время. Ни каких изменений в состоянии девушки Ни каких Лежит дышит, тихо, спокойно, как будто спит.

Ладно! Спи сестрёнка, сказал я, наклонился, поцеловал её в щёчку, положил руку вдоль туловища, поправил волосы. Пойду я. Завтра приду, обязательно.

Поднялся, ещё раз взглянул на Марину и направился к выходу И тут, за спиной, я услышал, как размеренных писк монитора слегка участился. Я замер, боясь даже шевельнуться, что бы не спугнуть миг, миг счастья. Обернулся. На цифровом индикаторе ЧСС появились цифры, сначала 049, потом: 052, 056, 062. Реснички, на лице девушки, легонько вздрогнули, грудь высоко поднялась, девушка вдохнула немного глубже, чем прежде. Второй вдох ещё глубже и продолжительней. Веки задрожали и приоткрылись. И тут же закрылись, зажмурились. О-о-о! Как же мне знакомо, это ощущение яркого света ворвавшегося в темноту безвременья.

Мариночка! Милая!, прошептал я, помня, что даже очень тихий звук, по началу отдаётся набатом в мозгах, и в голове. С возвращением

Девушка, дрожащими веками, приоткрыла глаза и через тоненькие щёлочки посмотрела на меня. Её уголки губ, слегка приподнялись в лёгкой улыбке.

Мишка, почти беззвучно, прошептала она.

И тоненькая струйка слезинки отделилась от уголка её левого глаза, и покатилась вниз.

Мишка, повторила Марина, немного громче. Олег ушёл

Я понял, что к ней в беспамятстве, приходил Олег. Как ко мне приходила Ия.

Я подошёл к сестричке, взял двумя руками её руку, и заговорил:

Мариночка! Он вернётся. Обязательно вернётся. Я знаю

Марина глубоко вздохнула, всхлипнула и отвернулась, стараясь спрятать от меня своё лицо.

Он умер?... спросила она.

Да, сказал я тихо.

При этом её рука сильно и нервно сжала мою руку. Слёзы катились из её глаз, но она больше не стеснялась их, не кривилась, не всхлипывала, слёзы просто текли

И когда, на мой взгляд, прошло достаточно времени, что бы боль от скорби немного утихомирилась, я заговорил:

Мариночка! К тебе сейчас приходил Олег?

Она не удивилась такому вопросу, а просто ответила:

Да.

Он будет к тебе приходить. Обязательно. Я это точно знаю И то, что он говорил правда.

?

Откуда я это знаю?

Да!? Марина прекратила плакать и удивлённо смотрела на меня.

(Чего я и добивался.)

Сам через такое прошёл. Что он тебе сказал, можешь рассказать. Если это не личное.

Он сказал: мне пора уходить, а ты возвращайся к своему братишке И он, сначала отдалился, а потом растворился в белом облаке. Но у меня нет братишки.

Теперь есть

В этот момент дверь палаты открылась и сюда ворвался, влетел генерал Трохин.

ТЫ!... Это ты!... Ты как здесь оказался, зарычал он на меня, как лев. Что с охраной?

Я отпустил руку Марины и приготовился к отражению атаки. Не хотелось бы выводить генерала из сознания и применять к нему мои способности. Но, тут же за генералом распахнулась дверь и в палату ворвалась Соня. Подскочила и встала между мной и Трохиным.

Миша!... Алексей Александрович!, выкрикнула она и руками развела, разделила нас.

Папа! тихо, но уверенно, произнесла Марина.

И тут, Соня и Трохин, заметили, обратили внимание, что Марина в сознании. Лежит, смотрит на всех и тянет к своему деду-отцу руки.

От автора:

Дорогой мой читатель! Договоримся ТАК: с этого момента мы больше не будем называть генерала Трохина дедом или дедушкой, а будем говорить ОТЕЦ. Так, как его называет сама Марина.

Маришка! с облегчением выдохнул Алексей Александрович.

И-и-их! радостно взвизгнула Сонечка и, запрыгав на месте, захлопала в ладошки.

Ребёнок! Чисто, как ребёнок, подумал я.

Ш-ш-ш-ш Тише шикнул я на неё. Марине сейчас все звуки по мозгам бьют.

Мишка!! Ты, что ВОЛШЕБНИК!, шёпотом, но эмоционально выкрикнула Соня.

Я не волшебник. Я только учусь, повторил я фразу, из всем известного фильма, Золушка. Алексей Александрович, пойду я, расколдую ваших церберов.

И, обогнув по широкой дуге генерала, я направился к выходу, попутно, прихватив одной рукой Сонечку за талию, с лёгкостью, вынес её из палаты.

И-и-и! в очередной раз, радостно взвизгнула девушка.

Трохин, в одно мгновение переменился в лице. Теперь на Марину смотрел добрый старенький дедушка, ласково и нежно.

Маришка! Девочка моя

И, невольная, скупая слеза выступила в уголке глаза счастливого отца.

Возле входной двери палаты стояли два шкафа и, не мигая, неотрывно смотрели вдаль по коридору, в никуда.

Пройди вперёд, туда, к посту. Там подожди меня, сказал я, тоном не терпящим возражения.

А Соня и не пыталась возражать.

Пять-десять секунд, и охранники, сами не замечая провала в своём сознании, продолжили непринуждённо перемещаться со скучающим видом.

А я направился к Сонечке. И когда я подошёл к ней, девушка, без малейшего стеснения, обхватила меня за шею, притянула к себе и чмокнула прямо в губы.

Мишка! Не отпущу! Пока не объяснишь, как ты это сделал

А оно тебе надо? Если я объясню, то самое мягкое, что будет потом Тебя закроют, в лучшем случае в психушке. Или мне самому придётся тебя пристрелить, чтоб не мучилась. Забей! Тут у вас, какая ни будь кафешка, или хотя бы буфет есть, а то так есть хочется, что аж переночевать не с кем.

Пойдём, малолетний Казанова! В сестринскую, чай пить. Пирожки, устроят?

А с чем пирожки, я подхватил Сонечку под руку и потащил в указанную сторону.

Из палаты, отец Марины, вышел не раньше, чем через пол часа. Я с Соней сидел на диванчике в больничном коридоре и, в сотый раз отбивался от её навязчивых вопросов, типа: Что это было? Как ты это делаешь? Ты что, колдун, знахарь, и так далее.

Поговорим?, строго спросил генерал, когда подошёл к нам.

Сонечка! Иди к Марине. Ей сейчас понадобится твоя помощь, сказал я.

Уф! Наконец! Избавлюсь от этой липучки, подумал я. И когда за девушкой закрылась дверь палаты, обратился к генералу.

Я к вашим услугам, Алексей Александрович.

Он помолчал ещё немного и начал:

Миша! Ты, как я вижу, парень, конечно же, хороший. И девушки к тебя тянутся, липнут, и генерал скосил глаза в ту сторону, куда удалилась Сонечка. Как и твой папаша, ты не обделён женским вниманием. Но я тебя прошу, я очень тебя прошу, держись подальше от Марины. Не потому, что Марина девушка симпатичная и влюбчивая. Не потому, что теперь она твоя сестра. А потому-что, где бы ты не появлялся, там везде случаются, как минимум, чрезвычайные происшествия, а иногда и трагедии со смертельным исходом. Прошу, и предупреждаю. Иначе, мне придётся предпринять неприятные меры.

Алексей Александрович!, я помолчал, собираясь с мыслями, глядя прямо в глаза генерала. Не могу вам обещать не встречаться с Мариной. Да и она вам такого обещания не дала, глаза моего собеседника округлились от удивления. Но я вам обещаю, что сам таких встреч искать не буду.

Помолчал. Я видел, что Трохин ни как не может оправиться от удивления, от моей догадки, как только что ответила на подобную просьбу его дочь.

Алексей Александрович, я уверен, что в её положении, её лучше не беспокоить и не волновать подобными требованиями.

Ты это о чём?

О её положении и состоянии поговорите с врачом, с акушером-гинекологом Только потихоньку. Прошу вас, поделикатнее. Мариночка ещё сама не знает

, генерал собрался, что-то сказать, открыл рот, но завис

Ну, я пойду?

10 февраля 1975 года, 19:15.

Московская обл., район Ясенево.

Здравствуйте, проходите Игорь Георгиевич, произнёс Андропов, не поднимая головы на вошедшего. Располагайтесь, я уже заканчиваю

Здравствуйте, Юрий Владимирович.

Председатель поднялся к вошедшему, протянул руку для приветствия, и продолжил бегло просматривать и подписывать документы, принесённые накануне дежурным офицером.

Начинайте, я вас слушаю, сказал Андропов, подписывая последний лист, из принесённой пачки документов.

Тут не только доклад, тут и видео материалы имеются, начал в нерешительности подполковник Анисимов. Может, вы сначала посмотрите, а потом я доложу и дам некоторые пояснения увиденному.

Идёмте

Председатель поднялся и направился к выходу.

Комната для просмотра видео и кино материалов располагалась не далеко, в пяти шагах от входа в приёмную председателя. Без окон, обитая мягким звукопоглощающим материалом, и даже пол в этой комнате был устлан зелёным пушистым ковром. Низкие и мягкие кресла из красного сукна, два низких журнальных столика, и экран во всю стену. Да, ещё, большой серебристый телевизор, Filips, вот и вся обстановка этой комнаты.

Председатель вошёл быстрым, энергичным шагом, сел в ближайшее к телевизору кресло и, выжидательно, посмотрел на Анисимова.

Начинайте, скомандовал техникам подполковник.

Председатель смотрел кадры видео репортажа. Два коротких сюжета, один на иврите, явно для израильской аудитории; второй, на немецком. Немецкие кадры сопровождались синхронным переводом на французский язык. Но так, что оба языка успешно прослушивались.

Первый ролик записал наш человек из посольства Болгарии в Телль-Авиве, пояснил Анисимов, когда закончились кадры последнего видео ролика. Начало сюжета немного обрезано, не успел вовремя кассету вставить, но суть всё равно ясна. А второй, записан в нашем консульстве в Бельгии. Его, по нашим указаниям, целенаправленно, ловили в резидентурах европейских стран. Вот, на наш взгляд, наиболее полные кадры показали только на бельгийском телевидение. Остальные репортажи повторяются или не такие полные, как здесь.

Хорошо, что бы и перевод был, сказал председатель.

Перевод есть, вот текстом записан.

Я о синхронном переводе говорю. Что бы не только текст, но и нюансы речи можно было уловить.

Тогда давайте заново посмотрим, а я переведу.

Давайте, утвердительно сказал Андропов. Только меня, больше всего, интересует не комментарии израильского или немецкого репортёров, а голоса и звуки, что слышны за кадром.

Я понял. Тогда разрешите пригласить переводчика.

Председатель только кивнул в ответ, весь поглощённый своими мыслями.

Анисимов подошёл к телефонному аппарату внутренней связи, набрал номер:

Вербицкого, сюда, в просмотровую, срочно.

Через пару минут будет, сказал он председателю.

Андропов, просмотрел кадры видео ещё несколько раз и, тщательно погонял переводчика по каждой реплике, по каждому возгласу, и даже по каждому шороху, затем, встал и, не говоря ни слова, направился в свой кабинет.

Юрий Владимирович был мрачен. Его лицо, никогда не отдающее румянцем, сейчас, приобрело ещё более серый, землистый оттенок. Виноват ли он в гибели этого офицера Пожалуй нет. Жора сам выбрал свою судьбу. Он верно и преданно служил своей Родине. Безымянный и бескорыстный герой. Таких не много, но они костяк, становой хребет нашей службы, нашей безопасности, нашей страны, думал Андропов, усаживаясь и вдавливая себя в кресло.

Анисимов проследовал за ним и в нерешительности остановился на пороге кабинета, не зная, заходить ему или нет.

Заходите, заходите, сказал Андропов, заметив не решительность офицера. Не обращайте внимания на мой вид. Продолжаем доклад и мозговой штурм. Что у вас дальше

Итак, начну с конца, а потом разберём детали, начал Анисимов, на что председатель только молча кивнул головой. Мадяр и его семья успешно эвакуированы. У него сохранился австрийский паспорт, и он напросился на греческий сухогруз идущий на Мальту. А сегодня он, из Валетты вылетает в Вену, оттуда прибудет в Москву. В нашем посольстве в Вене уже подготовили для него въездные документы. Эвакуацией его жены и детей занимался специально прикреплённый наш сотрудник. В настоящий момент они находятся в вагоне поезда Братислава-Москва. На границе, в Чопе, наши пограничники и офицер особого отдела предупреждены, встретят.

Андропов, с сумрачным видом, внимательно слушал собеседника и, услышав об успешной эвакуации семьи, удовлетворённо кивнул.

А теперь перейдём к обсуждению случившегося в Израиле, продолжил Анисимов. Наши люди, из группы Мальцева, к месту захвата судна приехали очень быстро. Но всё равно, начала всех этих событий они не видели. Но то, что мы видели на экране, ими подтверждается, так как это происходило на глазах у многочисленных свидетелей. Уже потом, когда Мадяру удалось уйти от преследования и связаться с нашей группой, он рассказал, что служба собственной безопасности Шабак всех участвующих в разработке и в допросах Ноймана, взяли под негласное наблюдение. Это произошло сразу, как только он предал первое своё сообщение.

А есть ли какие-либо подробности последних событий, спросил Андропов.

Да. Из разных источников мы восстановили картину произошедшего. События развивались так: Как только Мальцев и его группа поняли, что Мадяр находится под наблюдением, ими был разработан план, план встречи на судне, где отследить их контакт было бы невозможно. Билеты на это прогулочное судно для себя и для своего информатора покупал сам Георгий Иванович, покупал заранее. Всё должно было выглядеть так, как будто Мадяр прогуливаясь по набережной вдоль пирса, в самый последний момент перед отплытием судна, вдруг, запрыгнул туда. Если бы агенты Шабак попытались задержать судно или тоже на него запрыгнули, то это было бы замечено, и встреча бы не состоялась. Но, ни кто на судно не запрыгнул и, на судне всё было спокойно, по началу спокойно. Георгий Иванович и Мадяр встретились, переговорили. Мадяр передал пакет с материалами. И тут, непонятно откуда, появились четыре вооружённых офицера Шабак. Наших, сразу, скрутили и разделили. Жору оставили на верхней палубе, а Мадяра отвели на нижнюю палубу. А там находился помощник Георгия Ивановича, мальчишка-палестинец. Так вот он, неожиданно, вдруг, напал на конвоиров и застрелил одного из них. А второй, застрелил этого парня. Но потом, случилось неожиданное для всех: там же, на этом же судне находилась молодёжная группировка боевого крыла ФАТХ. Они собрались для планирования какой-то своей очередной акции. И тут они видят, как молодой парень, по внешнему виду араб-палестинец, стреляет в мужчину, скорее всего в агента спец службы. А второй агент убивает его. В результате началась перестрелка. Георгий Иванович попытался воспользоваться такой ситуацией, но пуля офицера Шабак догнала его. По результатам этой перестрелки погибли все офицеры Шабак.

То, что мы, ошибочно считали нападением террористов, на самом деле, было ответной реакцией палестинских боевиков на действия офицеров Шабак. В эту же ночь спец отряд ЯМАМ провёл успешный штурм судна, и большинство боевиков были захвачены, некоторые были убиты. А Мадяру, в темноте, в плавь, удалось, покинуть судно. Вот, что мы имеем в настоящий момент, закончил свой доклад подполковник Анисимов.

Что-то тут не так, задумался председатель. Вам так не кажется.

Кажется, согласился подполковник. Меня удивляет, почему официальные власти ни слова не сказали о погибших офицерах. По их версии, погибли только некоторые террористы и двое гражданских лиц. Обычно, после успешной спец операции, когда погибают офицеры полиции или спец служб, им устраивают похороны на самом высоком уровне, с почестями. А тут тишина

Да, согласен, это первый подозрительный момент. Второй непонятный момент, почему террористы, тело мальчишка палестинца, что стрелял в офицеров, так демонстративно выбросили за борт. И ещё на один момент вы обратили внимание, как хорошо, как качественно был выполнен плакат с требованиями террористов. А ведь по сообщениям наших сотрудников и, я так полагаю, со слов самого Мадяра, акция палестинцев началась спонтанно. Ни кто, заранее не планировал захватывать это судно. Тем более, что у них там была своеобразная база, место сбора и место хранения оружия. И о плакате Я специально поинтересовался у переводчика, нет ли на плакате каких либо грамматических ошибок. И оказалось нет. А ведь это иврит. С грамматикой у палестинской молодёжи, да ещё на чужом языке, должны быть большие проблемы.

А ещё, мы связывались с руководством ООП , по неофициальным каналам, естественно. Так вот, для них эта акция была полной неожиданностью. И они, ни кого из захваченных террористов, тех, чьи портреты показали по телевидению, там не узнали.

Примечание автора.

ООП Организация освобождения Палестины.

Да. Вопросы, вопросы, вопросы, раздумывая, произнёс Андропов. Ну, что ж, подождём прибытия Мадяра. Может, что и прояснится. Да, опомнившись, выйдя из раздумий, спросил он. Что у нас по Мадяру имеется.

Игорь Георгиевич, раскрыл папку, порылся в бумагах, достал несколько листов и прочитал:

Игорь Моисеевич Шеманов, еврей, родился в Жмеринке в 1933 году. Отец: Моисей Израилевич Шейман директор мукомольной артели, до революции был совладельцем этой самой мельницы, мать домохозяйка. Заметьте, у сына фамилия уже без буквы й, русифицированная, так сказать. И имя русское, Игорь. Он младший, поздний ребёнок в семье. Кроме него в семье было ещё две сестры, старший брат и зять одной из сестёр. В первые же дни немецкой оккупации вся семья, кроме старшего брата, Ияхима, и его самого, все, были расстреляны. Старший брат, ещё перед войной был призван в ряды Красной армии. И вплоть до начала сорок третьего года служил и героически там воевал. Погиб под Сталинградом. Маленького Игоря, с началом летних каникул, родители отправили к бабушке и дедушке в Черновцы. Его дед, по материнской линии, по национальности немец венгерского происхождения, знаменитый врач, Август Фертман, профессор, зав кафедрой Черновицкого университета. В прошлом подданный Австро-Венгрии. С началом войны он с женой и внуком уехал в Будапешт. Там у него имелась своя квартира и возможность заниматься частной практикой. Да и немецкое происхождение давало ему своеобразную защиту. В Венгрии, Игорю сделали новые документы, на имя Ёдар Шейман. Отсюда и оперативный псевдоним Мадяр. В конце сорок четвёртого года, перед взятием Будапешта Красной армией, этот Август с женой и внуком, бежал в Австрию, в Вену. При взятии Вены, дед и бабка погибают, и Ёдар-Игорь, попадает в приют для детей сирот. А в сорок седьмом году, Ёдар, убегает из этого приюта и уже самостоятельно перебирается в Палестину. Вновь образованное государство Израиль, в эти годы, всячески заботилось и поддерживало детей сирот, лишившихся родителей за годы войны. Так и Ёдар, за государственный счёт закончил курс средней школы, а потом, так же за счёт государства учился в Венском университете, на медицинском факультете. Проявил невероятные способности в области психиатрии и психоанализа, и к пятьдесят седьмому году, защитил свою первую докторскую диссертацию. В пятьдесят седьмом году он вернулся в Израиль и был принят на государственную службу в военизированное спецподразделение. Женился. Жена из семьи русских репатриантов.

Завербован подполковником Мальцевым ещё в первую его командировку на Ближний Восток, продолжал подполковник Анисимов, взяв в руки другой листок. Да и вербовкой, в прямом смысле, это сложно назвать. Мадяр, ни когда не поставлял информацию напрямую. Но через него, Георгий Иванович приобрёл весьма ценные знакомства среди военных и офицеров спец подразделений. В то время у него была неплохая карьера в Шабак, и обширная частная практика. Доход гораздо выше среднестатистического врача. Но он имеет одну слабость, к спиртному. Я так думаю, что на почве походов по кабачкам и завязалось их близкое знакомство. То, что в конце прошлого года от Мадяра пришла такая необычная информация, это было неожиданно и, не принималось всерьёз. Пока некоторые предсказания, описанные в этом информационном послании, не стали сбываться. А потом, сообщение, коррелирующееся с информацией от Мадяра, пришло и из Штатов. Дальнейшее вы знаете.

Добро, серьёзно и твёрдо сказал Андропов. У вас всё

Так точно, Анисимов по-военному выпрямился и замер, ожидая указаний.

Тогда, вы свободны.

И председатель нажал кнопку вызова дежурного офицера.

Что ещё на сегодня, спросил Андропов у порученца, когда Анисимов покинул кабинет.

Прибыл, для доклада, начальника опергруппы из семёрки.

Да. Точно. Зови.

И ещё

Андропов поднял глаза на своего порученца.

Вы поручали собрать информацию о перестрелке в Химках. Вот, здесь копии протоколов, докладных, раппортов, и Василий положил на стол папку с документами, но не вышел, а в нерешительности продолжил: И ещё: Звонил генерал-майор Трохин. Сказал, если вы будете интересоваться

Буду! Конечно буду. Василь! Не тяни

Просил доложить: Марина пришла в сознание. Самочувствие хорошее.

Андропов вдохнул полную грудь и на вдохе, удовлетворённо, откинулся на спинку кресла.

Василь! Накажу! С этого и надо было начинать. Ну, хоть одна хорошая новость на сегодня. Это всё, что просил передать Трохин?

Всё

Добро. Иди. И пригласи там офицера из семёрки.

Председатель прокрутил в памяти докладную записку и раппорт начальника группы наружного наблюдения, которые следили за председателем Химкинского городского суда.

Как много всяких, казалось бы разрозненных, событий и происшествий накопилось за последнее время в Химках. Неспроста всё это. Ох, неспроста, так думал Андропов. Казалось бы, бери всё то, что лежит на поверхности и разрабатывай, но каждая ниточка, сама по себе ведёт в тупик. Тут и откровенная уголовщина, но как-то устойчиво, напористо, каждое происшествие, как по одним и тем же лекалам повторяет друг друга. Тут и сообщения от резидентур, прямо или косвенно, выводящие на фигурантов или на события в Химках. Тут и партийно-чиновничьи игры в царя горы. Не чистые, грязные игры. На грани уголовщины. Тут и собственные оперативные наработки. Что! у нас там в Химках. Что! может так заинтересовать наших заклятых друзей. Что! так напрягает их разведсообщества. Первое, что падает на ум, это объект 190. Но, он там давно. И нашим оппонентам давно всё известно. Ну, не в деталях, конечно же, а так, в общих чертах. Надо бы разобраться.

Андропов потянулся за блокнотом, записать, наметить последнюю мысль. Но, на блокноте лежала та самая докладная записка И, невольно, беглый взгляд прочитал её по диагонали, как бы вырвал самую суть.

19:45 Ленкина вышла из метро Театральная. Пересекла площадь и сквер. Вошла через служебный вход в БТ. (Контроль за объектом потерян.)

19:55 Тройка прошла через главный вход.

21:35 Объект обнаружен. Ленкина вышла из служебного помещения гардеробной. Внешний вид крайне неудовлетворительный, взгляд рассеянный, сама растрёпанная, лицо покрасневшее, под глазами отёки.

21:40 Вышла из театры. Направилась пешком к метро.

22:50 Вернулась домой. По дороге ни куда не заходила и не встречалась.

В фойе театра оставил двоих оперативников. По докладу от них:

23:45 Из служебного помещения гардеробной вышел пожилой мужчина. Произведена фотофиксация. (Снимки прилагаются.) Мужчина вышел из театра, прошёл к автостоянке, где его ожидал автомобиль ГАЗ-24 Волга, с водителем, госномер 06-54 МОТ. Сел, поехал в направлении улицы Горького.

23:55 Наблюдение передано смежной опергруппе.

По фотографиям был опознан гражданин Миргородцев

Пять дней назад, 19:00.

г. Москва, Большой театр.

К служебному входу в Большой театр подошёл высокий худощавый пожилой мужчина, на вид около шестидесяти лет. В скромном драповом пальто, с высоко поднятым воротником и в натянутой на глаза чёрной кроличьей шапке. Постучал. Дверь немедленно открылась.

Чисто?, спросил вошедший.

Чище не бывает, ответил встречающий. Здравствуйте Мирон Ильич.

И тебе не хворать

Мужчины молча пошли по коридорам Большого театра, и вышли к маленькой неприметной дверце в тёмном закутке. Первым вошёл встречающий, огляделся, жестом пригласил гостя.

Гость прошёл, разделся и, по хозяйски, расположился на скромном, потрепанном диванчике.

Володенька, сейчас ко мне одна дама придёт, прошу, проверь, нет ли филёров за ней. Если есть Ну, ты сам понимаешь

Сделаем, Мирон Ильич.

Володенька, здоровенный детина под два метра ростом, вышел, оставив гостя в одиночестве.

Примерно, через пол часа, или больше, Володенька вернулся. Заглянул

Пришла, спросил Мирон.

Володенька только кивнул.

Запускай

Мирон Ильич встал навстречу Ленкиной.

Здравствуйте! Здравствуйте, уважаемая Сусанна Романовна!

Здравствуйте Мирон Ильич!

Присаживайтесь, пожалуйста. Вот сюда. Прошу, любезно и очень галантно встретил Мирон свою гостью. Чай, Кофе, или чего покрепче?

Спасибо, Мирон Ильич. Не к месту

Ленкина расстегнула своё длиннополое меховое пальто и Мирон Ильич, тут же, принял его в свои руки. Сусанна осмотрелась и выбрала стул у круглого стола, стоящего посреди комнаты.

Как давно мы не виделись, заговорил Мирон Ильич.

И не вспоминайте

А вы похорошели, похорошели

Ну, спасибо! Спасибо за не удачный комплемент. Если вы конечно же хотели мне комплемент сделать.

Сусанна, вы меня огорчили и озадачили. Это как?

Если женщине в возрасте говорят, что в настоящий момент она похорошела, то это значит только одно, что в молодости она была дурнушкой?

Сусанночка, ну простите, простите меня невежду. Дурное воспитание, вырванные годы сделали своё дело, Мирон приблизился к женщине, взял и, галантно, поцеловал её руку.

Ох! Мирон Ильич! Ну, не смущайте меня. И я тоже хороша, могла бы и промолчать.

Какими судьбами мы пересеклись опять.

Судьба

Сусанночка, я пожилой уже человек. И мало времени мне осталось, и Мирон, моментально переменился в лице, из благостно-расслабленного, лицо стало суровым и страшным. Так что говори по делу.

Ох, Мирон Ильич! И я тоже уже не студентка. А расти, расти хочется.

Так, я не отдел кадров. Говори прямо, чего хочешь.

Не так ты понял меня. Мне есть куда расти. И мой рост обеспечить, тоже есть кому. Да вот неожиданное препятствие образовалось. Человечишка один мешает. Убрать бы надо.

Ого! Сусанночка! А что, у фемиды теперь руки коротки?

Коротки, Мирон Ильич. Коротки. Высоко залетел сей ворон.

Чем выше летает дичь, тем больше заряд картечи надо брать. И не всякую дичь в полёте бить можно.

Вот я и ищу такого охотника

Услуги такого охотника дорого стоят.

Сколько?

Сложно сказать. Нужны подробности.

Ленкина, достала из сумочки маленький блокнотик, шариковую ручку и написала одно слово. Оторвала листок и протянула его Мирону.

Мирон взял, прочитал и ухмыльнулся так, что улыбка перекосила его рот.

Сколько?, твёрдо и напористо повторила вопрос Ленкина.

Это ни каких денег не стоит.

Как? Что?, бесплатно

Бесплатно только сыр в мышеловке. А ты, дорогуша, как раз туда сама и лезешь.

Мирон! Не набивай себе цену. Сколько!

Ни сколько. Денег не возьму. Деньги зло А от зла нужно избавляться. Ты мне расписочку напишешь?

Какую

Ну, что обязуешься в ответ на мою услугу, оказать ответную, адекватную и равноценную услугу.

Мирон, ты что рехнулся? О какой услуге может идти речь.

А ты, о какой услуге просишь?

А если завтра, тебя повяжут, да с моей распиской

Ну, так и сидеть рядом будем, и слушать приговор твоих коллег.

Нет, Мирон. Так не пойдёт. Сделали дело, расплатились и разбежались.

Ну, на нет и суда нет, и Мирон сделал вид, что на этом разговор может быть окончен. Или как?, есть суд?

Мирон, Мирон! Погоди! Ты гарантируешь, что моя расписка будет только у тебя.

Тебе как, кровью расписаться. Ты ж других клятв не признаёшь.

А поклянись, жизнью своей поклянись.

Мирон ухмыльнулся.

Ты это серьёзно?

Сусанна смотрела Мирону прямо в глаза. Пристально. Не мигая.

Ладно. Что писать?

Там же, через некоторое время

Ближе к полуночи Мирон вышел из театра, сел в машину

Штиль, давай по кругу и домой. Устал я, что-то, сказал он хрипло.

Вот это удача! Сразу два заказа на одного чела. И оплатили сразу, авансом. Тут и деньги и возможности, так думал Мирон, отдыхая, откинувшись на спинку заднего сидения.

13 февраля 1975 года, 09:15.

Московская обл., г. Химки, Юбилейный пр., д. 50.

Звонок в дверь

Ленка, привет! Заходи.

Чмоки-чмоки, девушки не касаясь, чисто символически, расцеловались.

Вняв дублёнку и сапоги, Лена вошла в комнату.

Линка! Ну, ты прямо ошарашила меня, рассказав про Маринку и Мишку. И где она, что так и лежит в вашей богадельне.

Не надо так, пренебрежительно. В нашей богадельне её с того света вернули.

Да ладно! Ленка от изумления, аж рот открыла.

А, что ты хотела. Пулевое ранение И очень серьёзное.

Ты ж, говорила, что в ногу.

В ногу, вот сюда, и Алина показала на складку в паховой области на себе.

Не надо, Ленка, слегка, ударила Алину по руке. На себе не показывай. Плохая примета.

Не до примет мне. И так, к делу А то скоро за мной папа подъедет, в больницу к Марине меня довезёт. Ты мне сейчас расскажи всё про Пауля. Кто он, как у тебя появился, кто привёл, когда?

А что? Он та каким боком.

Ты давай, не сопли жуй, а рассказывай. А то за мной не заржавеет, могу и официально, повесткой вызвать, грозно одёрнула подругу Алина.

За что?

За жу. Я по службе это дело веду. Так, что пользуйся моей добротой. А то, затащу тебя в свои застенки и пытать стану. Давай, вали, что знаешь про Пауля.

Пауль у меня дома ещё перед Новым Годом появился. Как-то с Сергеем пришёл. С Сергеем Тарасовым Потом, ещё пару раз приходил. Я, по их разговорам, так поняла, что они очень давно знакомы. У Пауля в роду есть русские корни. Серьёзные такие корни. Его предки из великих князей. Там в Англии, он знаменитый писатель, сценарист, в университете преподаёт, кажется историю. А у нас в стране по приглашению Госкомкино. Но у меня сложилось впечатление, что Пауль постоянно что-то вынюхивает. Этак с шуточками, с подходом таким, типа: хочет везде сойти за своего парня А что, где его уши ещё торчат.

Торчат-торчат. Ты припомни, он на такси к вам раньше приезжал, или уезжал.

А я как должна это знать. Ты ведь знаешь, что мои окна во двор выходят. Улицу не видно.

Припомни, может быть он раньше из твоей квартиры по телефону такси вызывал?

Таких вопросов, о Пауле, Алина задавала ещё очень много. Да так задавала, что у Ленки на лбу аж холодная испарина выступила.

Линка! Может хватит, через пол часа взмолилась Ленка. А то я сейчас сама добровольно во всех преступлениях сознаюсь и сама добровольно в тюрьму пойду.

Ладно! Живи. Пошли чай пить. Там, вроде пирожные были

Там же. Через пол часа.

Линка! Так не честно Ты сказала, что мы к Маринке вместе пойдём, а ты меня с собой не берёшь, Лена скривила обиженную мордочку, но сама лукаво смотрела на подругу.

Я к Маринке по службе иду, а ты Сама пройдёшь, если тебя туда пустят.

Линка! Ну, ты ж, обещала, может я с тобой. А то мне к двум часам в универ надо. Если я сидеть и ждать буду, то не успею.

Так и мне к двум в Москву надо. Вот вместе и поедем. Папа подвезёт.

Линка! Ну, можно мне с тобой. Ну, пожалуйста!?, канючила Ленка.

Ладно. Услуга за услугу. Ты моешь посуду, а я одеваюсь. Только всё равно, сначала я с Маринкой разговариваю. А тебя, так уж и быть, проведу. Будет у вас пол часика, потом, после меня, пока я с врачами разговаривать буду.

Ой! Линочка! Спасибо, спасибо, спасибочки!

Так! Всё, я переодеваться

И девушки стали собираться.

Алина, а ты что в форме пойдёшь. Ух, ты! А я тебя ни когда в форме не видела. Какая ты в форме секси Обалдеть А это, что у тебя даже шинель есть

Шинель, это у мужчин, а у женщин форменное пальто. Вот, держи шубку, в машину помоги донести. Весь день в форме ходить, как-то не комфортно.

А можно я твою шубку надену, и Ленка поспешно накинула шубу из соболиного меха себе на плечи.

Ладно. Поноси, пока. На сегодня назначаешься моим почётным шубконосцем, отшутилась Алина.

13 февраля 1975 года, 13:45.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

Шестой урок биология.

Вдруг, посреди урока, без разрешения, но очень тихо вошла Альбина, секретарь. Прямиком направилась к биологичке и что-то зашептала ей на ухо, искоса поглядывая в класс. Взгляд Альбины скользнул по мне и задержался впереди меня, на Свете.

Света, почему-то по имени, обратилась к ней биологичка. Обычно на уроке, учителя обращаются к нам по фамилиям. Собирай портфель и иди с Альбиной Михайловной. Сегодня уроки для тебя закончены.

По классу прошлось не громкое шебуршание. За каждой партой хоть кто-то, хоть что-то, шёпотом сказал, а вместе получается шум.

Света собралась и молча, в недоумении и с непониманием происходящего, вышла из класса.

Казалось бы, урок можно продолжать, но биологичка немигающим взглядом смотрела в никуда. Шумок в классе нарастал. И тут я заметил, что её глаза налились слезой. Биологичка отвернулась и украдкой смахнула слезу.

Разрешите выйти, я поднялся и, не дожидаясь ответа, направился к выходу. На ходу бросил Жеке: Если не вернусь, прихвати мой портфель.

Из класса я выскочил почти сразу за Светой, но в гардеробе её уже не было. Как и её одежды. Вы спросите: Чего это я так сорвался за Светкой?. Во-первых; не хорошие предчувствия Во-вторых; я, почему-то, предположил, что это может быть какая-то очередная провокация, пакость, подлость моих врагов и недругов. На бегу одеваясь, выскочил на улицу. А вот и Света, быстрым шагом идёт домой

13 февраля 1975 года, 16:15.

г. Москва, пл. Дзержинского, д. 1.

На очередное совещание в кабинет к председателю КГБ, были вызваны: Сердюков, Трохин, Анисимов и Федосеев. Собрались, что бы обменяться последней, текущей информацией. Первым докладывал подполковник Анисимов:

Информатор Мальцева, Шеманов Игорь Моисеевич, прилетел три дня назад, из Вены. Всё чисто, без эксцессов. Его, вместе с семьёй, разместили на спец даче в Отрадном, это пригород Москвы. И дача, и весь посёлок, под охраной. Сутки дали на отдых.

Одинадцатого, весь день ушёл на первичные показания, беглый опрос и заполнение официальных бумаг. А вчера разбирались более подробно и тщательно. Из его показаний следует, всё тоже самое, что уже передали люди из группы Мальцева. А вот с материалами, ради которых и затевалась вся эта операция вышла полная промашка. Шеманов, там на судне, передал Георгию Ивановичу пакет с микроплёнками и кассетами. И, с его слов, тут же появились офицеры Шабак. Дальше, его увели на нижнюю палубу и в момент захвата судна, он не имел возможность подняться на верх, что бы подобрать, забрать или спрятать пакет. А когда поднялся, то ни Георгия Ивановича, ни пакета, ни где уже не было. Тогда, там на судне, он ещё и не знал, что Георгий Иванович погиб. И куда делся пакет он тоже не знает. А с наступлением темноты у него появилась возможность незамеченным спуститься с борта в воду и вплавь добраться до берега. Так как, вся эта драма развивалась не далее двухсот метров от берега. И там же, на берегу, он встретился с людьми из группы Мальцева. Они прибыли почти сразу, после первых сообщений по местному радио о захвате судна и с берега наблюдали за разворачивающейся драмой, изображая из себя праздно шатающуюся молодёжную компанию, Хиппи. От них он узнал, что Георгий Иванович погиб, а его семья, вместе с нашим сопровождающим, уже покинула дом и уже находится на пути в Иорданию. Оттуда, через Сирию, рейсовым самолётом из Дамаска их переправили в Будапешт. И ещё, по сообщению наших Хиппарей, Шеманов неслыханно удивился, когда узнал, что его семья уже успешно эвакуирована. Он, всё это время не верил, что такое возможно, пока не увидел в Шереметьево своих, жену и детей.

Из допросов, из бесед с Шемановыв было установлено, что он служил в экспертно-аналитическом отделе Шабак штатным врачом психиатром и психологом. Обычно, его приглашали только для освидетельствования пациентов на психическую вменяемость. Но тут поручили присутствовать на допросах подозреваемого в мошенничестве с акциями, розыгрышами и лотереями. И это его крайне удивило, обычно в Шабак не занимаются уголовными преступлениями. Если это не сопряжено с государственными преступлениями или необходимостью защиты государственных или общественных интересов. Да и преступления, как такового не было. Выигрыши в лотереи и на спортивных ставках, биржевые спекуляции с ценными бумагами и акциями в большинстве капстран не считаются преступлением. Но потом, Шеманов догадался, что эта операция частная инициатива кого-то из высших руководителей Шабак и проводилась она по настоятельной просьбе некоторых очень состоятельных граждан Израиля и Соединённого Королевства. И по этому, в самом начале, ни каких официальных документов, протоколов, стенограмм и записей не велось. Агенты Шабак работали с ним жёстко, можно сказать жестоко. Их интересовали источники такой невероятной информированности Ноймана. И его объяснения, что он послан каким-то внеземным существом, и у него с ними есть телепатическая связь, посчитали полным абсолютным бредом и желанием увильнуть от конкретного разговора. Ноймана пытали, жёстко, до потери сознания. И когда к работе с задержанным подключили его, Нойман, уже был в отчаянном состоянии. Он психолог, очень хороший психолог и хороший врач. Как врач он подлечил Ноймана, а как психолог и психотерапевт быстро понял, что узник не сумасшедший и не врёт. Но когда его краткосрочные прогнозы, сделанные уже сидя в тюрьме, стали сбываться, это был шок! Но его тюремщики перестарались, Нойман сгорел от упадка сил за три дня. Если коротко, только крупными штрихами обозначить информацию полученную от Ноймана, то получается: - он послан каким-то неземным существом для решения его неземных проблем; - это неземное существо наделило Ноймана способностью прогнозировать события будущего; - это существо поставило перед ним задачу: материальное обеспечение действий какого-то Воина, который придёт после Ноймана; - и, наконец главная, генеральная, так сказать задача, это контроль за неким Предиктором, который может сделать научное открытие, не желательное для инопланетян. На первом этапе, главная задача для Ноймана, это материальное обеспечение и адаптация деятельности Воина в странах капитала, так, закончил свой доклад подполковник Анисимов.

Наступила пауза. Все молча смотрели на председателя.

Меньше месяца назад, в этом самом кабинете мы нащупали тоненькую ниточку, потянув за которую, можно было бы вытянуть очень жирную рыбу, размеренно заговорил председатель. А теперь эта ниточка потеряна, и мы находимся там же, что месяц назад. Вот только с нами больше нет Георгия Ивановича и упущено время.

А я так не считаю, вдруг, неожиданно и уверенно заявил Федосеев. Давайте внимательно проанализируем всё, что сообщил нам Шеманов.

Андропов удивлённо посмотрел на него поверх очков. А Федосеев, встал, перешёл к противоположному краю стола, достал из стопки бумаг несколько листков и продолжил.

Я уже кое что для себя отметил

Не тяните, Иван Сергеевич.

Если принять, что Нойман действительно послан неземным существом и наделён некоторыми сверх способностями, то это всё объясняет, и очень многое встаёт на свои места. И если предположить, что цели и задачи этого неземного существа не идут в разрез с нашими, то, возможно и Воин для нас не представляет опасности и прямой угрозы.

Нечаянный союзник, усмехнувшись, сказал председатель. Он, толи спросил, толи подтвердил слова Федосеева.

Именно! Союзник! Если рассматривать его личность с этой позиции, тогда и легче его можно будет обнаружить.

Вот это уже непонятно. Может поясните свою логику мышления.

Охотно. Что мы знаем о Воине. Точнее, о его цели и задаче, Федосеев лукаво осмотрел всех присутствующих. Он должен пресечь деятельность какого-то Предиктора, или хотя бы взять его под свой контроль. Чем опасен неземному существу этот Предиктор? Из того, что Нойман наделён способностью прогнозировать события будущего, то с достаточной долей уверенности можно предположить, что и неземное существо, тоже имеет такой же прогноз будущего и пытается его изменить, ну, или хотя бы подкорректировать. А теперь важное! Предиктор, является ключевым элементом, ключевой личностью, и если предположить, что его деятельность направлена на создание нового типа оружия, основанного на каких-то иных, новых, неизвестных нам ранее, физических принципах, то здесь наши цели с Воином совпадают.

Ого! Сильно сказано, удивился председатель. И в чём вы видите может быть наше союзничество.

Ну, как же, какой главный лозунг нашей деятельности на внешнеполитической арене: Миру Мир!, а не расширить ли нам его: Мир всей Вселенной!.

Гм!, ухмыльнулся Андропов. Ну, это и так очевидно!

Для кого? Для кого очевидно.

Председатель задумался

Шли минуты, а Юрий Владимирович всё так же смотрел в одну точку, и только по нервному движению его рук было понятно, он осмысливает сказанное, и не досказанное.

Но мы же не можем сделать это в ущерб своей безопасности, только с целью сближения с неземным существом, вдруг неожиданно выдал председатель.

А зачем нам сближаться с неземным существом. Нам надо сблизиться с его представителем, с Воином.

А кто бы был против, но для начала, хотелось бы знать с кем конкретно нам надо сближаться.

Ну как? Для этого у нас как раз достаточно информации. Что мы знаем о Воине: Это мужчина, молодой человек, не старше самого Ноймана. Значит ему сейчас не более двадцати. Высокий, крепкого телосложения, способен к рукопашному единоборству с большим числом противников, владеет всеми видами оружия и военной техники. Возможно, наделён какими-то другими сверх способностями, о которых Нойман не знал. Живёт, или раньше жил, как и сам Нойман, в городе Химки. Возможно, что Воин, как и Нойман, может получать прогноз на будущие события, так сказать, может предвидеть будущее. Его задача: предотвратить появление у нас, у Землян, какого-то опасного для инопланетян оружия, или технологии. При чём, со слов Ноймана этот Предиктор каким-то образом окажется на Западе и, в зрелые свои годы будет творить там, в странах капитала. Значит и оружие, и технология появятся ТАМ! А это нас категорически не устраивает. И поэтому, нас Воин должен воспринимать не как врагов, а как союзников. Пусть ситуационных, но союзников. И мы ему в этом должны помочь.

Неожиданная трактовка, сказал председатель. И как такой подход может нам помочь в сближении с Воином?

А теперь самое главное: среди материалов, Шеманов имел рукописный портрет Воина, который составили со слов Ноймана. Наши специалисты, вместе с Шемановым, попытались воспроизвести этот фоторобот. Вот, что у нас получилось, и Федосеев достал из папки несколько листов с рисунком молодого человека. Но, как сказал сам Шеманов, получилось как-то совсем не похоже.

А как Нойман мог видеть воина, если тот ещё не прибыл на Запад. Если он, то есть Воин, в тот момент был, и я надеюсь ещё здесь, в нашей стране, скептически спросил Трохин.

Как рассказывал Нойман, у него с внеземным существом телепатическая связь, такая связь, что он видит собеседника в полный рост, как живого человека рядом с собой. Так ему и представили Воина. А вот Предиктора не показали. Сказали, что это прерогатива Воина.

И, что это нам даёт?, спросил Андропов.

Сам по себе этот портрет нам ничего не даёт. Даже фоторобот, составленный непосредственным свидетелем, как правило, не похож на оригинал. А фоторобот составленный по фотороботу, это всё равно что сравнивать, Федосеев усмехнулся и продолжил: Не провоцируйте меня на нецензурное сравнение. Но, Шеманов сам лично видел, подчёркиваю, многократно видел этот рукописный портрет. И, если будет такая возможность, сможет опознать в предполагаемом молодом человеке так называемого Воина.

Этого нельзя допустить!! Ни в коем случае, возбуждённо прервал их разговор генерал Трохин. Как можно довериться совершенно непроверенному человеку.

А ни кто и не собирался посвящать его в детали операции. Ему будут давать целую пачку фотографий и как только он кого-то опознает, Шеманова тут же изолируют. И семью тоже.

А если опознает, но не скажет, не унимался Трохин.

Это как?, удивился Федосеев. И что это ему даёт?

А вы уверены, что сможете его надёжно изолировать? Вот представьте себе такую ситуацию: Шеманов, засланный к нам шпион, он знает, что мы, разыскивая Воина, будем предъявлять ему пачками фотографии молодых людей. И тут, в одной из них он опознаёт портрет Воина. Значит, мы на верном пути, но пока мы не знаем кто Воин. Тогда он передаёт сигнал, ставит метку, маячок, ну ни мне вам объяснять А наши противники прочитав эту метку, и пройдясь по нашим следам, выйдут таки на Воина.

В ваших словах, Алексей Александрович, есть логика и вполне обоснованные опасения, но другого, я пока, не вижу, сказал председатель, обращаясь к Трохину. И, повернувшись к Федосееву, продолжил: Так, что готовьте фотографии молодых людей для этого Мадяра, и начнём.

Федосеев удовлетворённо стал складывать в папку разложенные на столе бумаги и фотографии. А Андропов снова повернулся к генералу Трохину и спросил:

Алексей Александрович, как там ваша Марина. Вам точно ни чего не нужно?

Спасибо, Юрий Владимирович. Мариночка в порядке, выздоравливает. Врачи просто в восторге. Говорят, такого быстрого заживления и восстановления организма они ни когда не видели. А Олега похоронили в воскресенье

Трохин остановился, немного помолчал и продолжил:

Я беседовал и с Михаилом Петровым, и с его матерью, Лидией Сергеевной. Был у них дома и, из этого разговора я понял, они не виделись с, даже не знаю как его называть, наверное, всё таки Владимир Смирнов. Иного имени мы всё равно не знаем. Так вот, Михаил действительно сын этого Владимира Смирнова. Лидия Сергеевна это подтвердила. С Владимиром она не виделась с момента его бегства, тогда, шестнадцать лет назад. Хотя она пыталась его разыскать, оставляла письма и записки в своём бывшем доме, там в Дальнереченске. Московского адреса Смирнов, тогда не знал, и не мог знать. Но их дом, в Дальнереченске, из-за ветхости очень быстро снесли. Так что и оставлять письма стало бессмысленно. А вот Михаил, очень интересный молодой человек

Трохин замолчал, призадумался: А надо ли говорить при всех о своих подозрениях? Пожалуй, нет!

Из проводимого расследования, установлено, вместо Трохина, продолжил доклад майор Сердюков, что, нападение на капитана Нестерова, на Петрова и на Марину Трохину, была спланированная и заранее подготовленная акция. Вероятно, целью этой акции было похищение Михаила, или Марины. Или их двоих, сразу. Убивать их не собирались. А вот Олега убили сразу, моментально, без предупреждения. Личности всех нападавших установлены. В капитана Нестерова стрелял бывший уголовник, Фёдоров. А вот, кто стрелял в Марину, установить не удалось. И оружия, из которого в неё стреляли, тоже не нашли. По пуле и по гильзам установили, что стреляли из пистолета марки Баярд, калибр 7,65. Но на месте перестрелки были найдены только четыре пистолета Макарова. Возможно, на месте происшествия был ещё один стрелок, который успел скрыться. Его ищут, но безрезультатно.

Так кто же, в конечном счёте, справился с четырьмя бандитами.

А вот это самое интересное. Двоих, Фёдорова и Скрябина, застрелила Марина. Из пистолета, который выбил из руки Жилявичуса, Михаил. А Микштасу он снёс половину челюсти, кулаком

Сердюков сделал паузу и окинул взглядом всех присутствующих. Мельком, он заметил, что у Андропова глаза округлились от удивления.

Да-да, кулаком, как кувалдой, подтвердил Сердюков.

А такое возможно??...

Я говорил со специалистами и экспертами по рукопашному бою, вступил в разговор генерал Трохин.

И замолчал, глядя прямо на Андропова, давая понять: А можно ли так открыто давать такую информацию.

И что?, нетерпеливо спросил председатель.

Информация сугубо конфиденциальная, товарищ председатель

Продолжайте Алексей Александрович. Тут и так столько конфиденциальной информации, подтвердил разрешение Андропов.

Так вот, те, с кем мне довелось переговорить, утверждают, что это невероятно Невероятно, без специальной подготовки. Без специальной техники выполнения удара. Такой удар обучается и оттачивается годами. И, даже специально обученный и очень сильный боец, без серьёзной травмы своей руки, ТАК!, сделать не сможет. А у Михаила, ни царапинки. Сам видел.

В кабинете повисла гнетущая тишина. Трохин смотрел на председателя, а председатель на Трохина, и ни кто другой, не решался произнести ни слова

И тут в кабинет председателя, тихо, как кошка вошёл ординарец, Василий. Приблизившись к Андропову, он склонился и тихо, только ему, что-то сказал. Лицо председателя, и без того эмоционально непроницаемое, стало каменное и серое.

Когда?, только и спросил Андропов.

Василий ещё что-то тихо добавил, выпрямился и уже громко спросил:

Разрешите идти

Председатель, не обратив внимания на вопрос ординарца, встал и, чеканным, металлическим голосом, объявил:

Только что сообщили, в автомобильной аварии погиб адвокат Верховцев и, с ним ехала его дочь, помощник прокурора Алина Верховцева. Думаю на этом совещание нужно завершить. Анатолий Петрович, там, на месте уже ваш Иванов. Сейчас все свободны. А вы, Иван Сергеевич, останьтесь.

Это был шок! Услышав, ТАКОЕ!, все присутствующие ещё минуту не могли сдвинуться с места.

Глава 21

13 февраля 1975 года, 14:00.

Московская обл., г. Химки, ул. Победы, д. 2.

Из класса я выскочил почти сразу за Светой, но в гардеробе её уже не было. Как и её одежды. Вы спросите: Чего это я так сорвался за Светкой?. Во-первых; не хорошие предчувствия Во-вторых; я почему-то предположил, что это может быть какая-то очередная провокация, пакость, подлость моих врагов и недругов. На бегу одеваясь, выскочил на улицу. А вот и Света, быстрым шагом идёт домой

Светик, я с тобой, сказал, когда догнал свою подружку.

Выспрашивать у девушки, что случилось я не стал. Это задержит наше движение, а я могу нарваться на отказ. Но Света не возражала, она просто бежала домой.

Вот и дом, вот и подъезд, вот и дверь квартиры, открытая дверь!

Стой! Я первым войду, сказал, и оттеснил девушку от входа.

Тихонько, только пальчиком открыл настежь дверь, вошёл в прихожую. Никого, только из дальней комнаты, из кабинета отца, были слышны какие-то звуки похожие на плачь.

Мама Даша сидела на полу перед письменным столом и, почти беззвучно плакала.

Мама!, вскрикнула Света и, обогнув меня, кинулась к маме.

Мама Даша, двумя руками обхватила дочь за голову и громко зарыдала.

Мама, мамочка! Что случилось!

И от предчувствия, чего-то нехорошего, Света заплакала сама.

Мама! Мамочка! Ну, что!...

Па-па! Серё-жа-а-а! Папа поги-и-иб!

От сказанного я опешил, завис на пол минуты. И в этом состоянии мои мысли лихорадочно неслись одна за другой: Это ошибка. Этого не может быть; Надо проверить. Надо убедиться, что погиб именно дядя Серёжа; Надо найти Алину. И если она ещё не знает, аккуратно подготовить её; Нужны успокаивающие препараты: валерьянка, валокордин, диазепам, седуксен; Помощники, мне нужны помощники. И лучший помощник Мама!.

Пол минуты размышлений прошли, надо действовать.

Дарья Михайловна!, я легонько потрепал женщину по плечу. Мама Даша! Кто вам это сказал? Как, откуда вы это узнали?

Там Вот, из милиции звонили, сбивчиво, сквозь всхлипы, стала отвечать женщина.

Я рванул к телефону. Первым набрал рабочий номер Алины, без ответа. Потом её домашний, хотя маловероятно, что бы она была сейчас дома. Положил трубку, подумал, и набрал номер следователя Иванова. Алина ведь сейчас на него работает. Ответили тут же, не медленно.

Дежурный по управлению слушает.

Здравствуйте. Я Петров Михаил. Мне нужен следователь Иванов, или его помощница Верховцева Алина.

По какому вопросу, беспристрастный голос дежурного меня стал раздражать.

По вопросу их компетенции, и по расследованию, которое ведёт Иванов.

Следователь Иванов на выезде. Верховцевой Алины здесь нет. Если информация срочная можете передать через меня.

Нет. Спасибо, и я положил трубку.

на выезде, подумал я, значит и Алина с ним.

Ладно, позвоню сам. И я набрал номер телефона дежурной части ОВД.

Дежурный по горотделу милиции старший лейтенант Попов. Слушаю вас.

Надо же, ответил чётко и ясно, не проглатывая слова, подумал я.

Здравствуйте. Я Петров Михаил. Сегодня, только что, звонили на квартиру Верховцевым. Представились, что из милиции. Сообщили о гибели адвоката Верховцева. Вы можете подтвердить или опровергнуть это сообщение.

Так точно. Звонил я. В двенадцать тридцать к нам, в дежурную часть, поступило сообщение о ДТП на Московском путепроводе. На месте ДТП обнаружен труп и два автомобиля. Погибший, по документам, Верховцев Сергей Сергеевич. Его автомобиль упал с путепровода и сгорел. В момент ДТП, гражданин Верховцев выпал из машины. Следователь и опергруппа до сих пор работают на месте

Дальнейшее, я уже не слушал, и как положил трубку, не помню.

Пришёл в себя я только через пару минут. В квартире тишина Я посмотрел: мама Даша и Света замерли, и молча смотрят на меня.

Дорогие мои! Любимые! Ну, что я вам: Бог или Пророк. Не умею я людей оживлять. Спасать могу, а вот оживить.

Я повернулся к телефону и снова набрал номер

Алло!

Мама. Нужна твоя помощь. Бросай всё и прямо сейчас иди к Верховцевым, домой. Если есть у нас дома: валерьянка, в каплях или в таблетках, это не важно, валокордин, диазепам, седуксен, вообщем, любые успокаивающие препараты, неси сюда. Если нет, забеги в аптеку. Запомнила: валерьянка, валокордин, диазепам, седуксен. Я здесь Жду.

Мишанька! А, что случилось!

У них папа умер

И после этих, моих слов, мама и дочь, синхронно завыли долгим плачем. До этого момента, возможно, они надеялись на чудо. Что в милиции ошиблись, или вдруг не насмерть, или ранен, присмерти, или ещё как, но, чуда не случилось.

Мама пришла быстро. Я только успел, с большим трудом, приподнять Дарью Михайловну с пола и усадить её на диванчик. Света не отцеплялась от мамы ни на минуту. Держалась за неё как маленький ребёнок в минуты страшной опасности.

Вот, всё, что дома есть, с порога, не раздеваясь, мама вручила мне коробку из под обуви, полную разных лекарств.

Взглянул на маму, на себя и понял, что я и сам пока ещё не разделся. И только Светкино пальто валяется посреди комнаты.

Итак, что у нас с лекарствами: Валерьянка есть. Валокордин, и седуксен есть.

Светке валерьянки, шестнадцать капель, хватит

Светик, бери, пей!

Светка слушается беспрекословно. Маме Даше седуксен, две таблетки. Тоже, взяла, не возражала.

Миша, выйди. Женщинам переодеться надо, скомандовала мама.

Я вышел, прошёл на кухню

Минут через пять раздался звонок в дверь. Вышел, открыл На пороге стоят двое: Васильилич и известный мне опер, по гражданке, как зовут, не помню.

Миша! Ты уже здесь?, заговорил Васильилич, но в его голосе не было удивления. Так, констатация факта. Знаешь?

Я в ответ только кивнул головой.

Кто ещё в доме.

Дарья Михайловна, Света, моя мама и я.

Это хорошо. Мы войдём?

Да, конечно. Проходите в гостиную Не разуваясь. Тут, я думаю за сегодня ещё натопчут, и вроде бы сам себе, я добавил: Ничего, потом приберусь.

Опер и участковый прошли в гостиную.

Тут вот какое дело, начал участковый, родственникам надо будет официальные формальности произвести. Опознание

Участковый помолчал и продолжил:

Но, я так понимаю, что Дарья Михайловна пока ещё не в состоянии.

А может ваша мама, как соседка, заговорил из-за спины участкового опер.

Они не соседи, а в разных домах живут, вместо меня ответил ему участковый. Но они близкие приятели, ведь так?, это он спросил уже у меня. и хорошо знают друг друга. Так?

Да, мы знакомы уже лет двенадцать, как Верховцевы переехали сюда, в Химки.

Вот и замечательно. Позови маму.

Но она и так уже стояла у входа в гостиную.

Здравствуйте. Петрова начал участковый.

Лидия Сергеевна, продолжила мама. Здравствуйте.

А вы случаем не родственница Сергей Сергеевичу, а то отчества у вас одинаковые.

Нет. Сергей имя распространённое.

Ну, да. Ну, да. Так вот я о чём Нам надо бы опознание провести. С Сергей Сергеевичем всё ясно, тут без проблем. А вот с Алиной Сергеевной Сослуживцы уверенно утверждают, что это она, а вот я засомневался

А Алина тут причём?, синхронно, в один голос, спросили я и мама.

И мы переглянулись, оба, не понимающе

О-о-о! Так вы не всё знаете? Они вдвоём, отец и дочь ехали в одной машине.

Моё сердце сжалось от боли и, теряя сознание, я увидел, как мама тоже сползает вдоль стенки. Но вид падающей в обморок мамы, взбудоражил моё сознание. Я дёрнулся и подхватил её. Васильилич, тут же придержал маму с другой стороны.

В обувной коробке я видел ампулу раствора аммиака, нашёл, отломал кончик, поранился, да ладно! Дал маме понюхать. Её голова дёрнулась, но глаза открылись.

Мам! Не отключайся Ещё раз дыхни Так, хорошо.

Мама, от не приятного запаха, отвернула голову, но в обморок больше не падала. Я усадил маму в кресло, а сам стал сзади, придерживая её за плечи.

Может мы позже зайдём, спросил молодой опер у Васильилича.

А, что это изменит.

Нет-нет! Всё нормально, решительно заявила мама. Лучше всё самое страшное пройти сразу.

Тогда, наберитесь мужества и слушайте

Далее, даже у меня, старого циника и военврача, прошедшего несколько военных конфликтов, от услышанного, мурашки пробежали по всему телу.

Машина Верховцева ехала по проспекту Мира, через путепровод в сторону Маяковского. Проехали больше половины путепровода и тут, им навстречу, вырулил КрАЗ самосвал. Самосвал даже не пытался тормозить. Ударил и столкнул машину Верховцева с дороги. Волга перевернулась, сделала полный кувырок и упала под откос, а внизу, от удара загорелась. Пока Волга летела вниз и кувыркалась, тело Сергей Сергеевича вылетело из машины. А девушка, что ехала с ним, осталась в горящей машине. Проезжающий мимо водитель другого самосвала остановился, и ему удалось погасить горящую машину, но тело девушки, всё равно, сильно обгорело.

Пока мама слушала, слёзы градом текли из её глаз. А она кулачком прикрывала рот.

Лидия Сергеевна, как хорошо вы знали Алину Верховцеву. Я это спрашиваю, потому что тоже хорошо знал Алину, но, даже я, уверенно не могу сказать, что это она. Её голова, лицо, волосы и верх тела сильно обгорел

В этот момент маме начало плохеть Она глубоко задышала, но я придержал маму. И ампула с нашатырём, так же была у меня в руке.

Тихо-тихо-тихо! Мама, не отключайся Глубоко дыши Вдо-о-ох, Вы-ы-дох. Вдо-о-ох, Вы-ы-дох.

Через пару минут маме полегчало, и она жестом показала, что можно продолжать.

Точно, всё нормально, переспросил Васильилич. И, убедившись, что с мамой всё в порядке, продолжил: Нам надо знать, были у Алины на теле, какие-то родинки, пятнышки, бородавки, может татуировки

Мама пожала плечами и, повернувшись, посмотрела на меня.

Я не знаю, неуверенно проговорила она.

Были-были. На левой груди ниже соска маленькая светло коричневая родинка. Размером, миллиметра два, может, чуть больше.

А вы молодой человек, откуда знаете?, удивлённо и недоверчиво спросил молодой опер.

Васильилич, успокаивающе, похлопал молодого по руке и сказал:

Знает-знает. А ты не горячись. Ты слушай и записывай.

Он, недоверчиво посмотрел на мою маму. А она ему только утвердительно кивнула.

Хо-ро-шо, медленно проговорил молодой, записывая что-то в блокнот.

Миша, может ещё какие приметы помнишь?

Я отрицательно мотнул головой.

А теперь, подскажете, может в доме есть какой-то предмет, который брала в руки только Алина. Ну, там: любимая чашка, тарелка, расчёска.

Так ведь, Алина здесь не жила. У неё своя квартира есть. На Юбилейном

Замечательно! Она одна жила?

Да.

Так там получается только её отпечатки?

Ну ещё, возможно, мои.

Замечательно, обрадовался молодой опер. Миша, если вы не возражаете, то завтра, я возьму ордер и в вашем присутствии вскроем квартиру. А там вы покажете эксперту-криминалисту, что могла брать в руки только Верховцева.

А зачем вскрывать, у меня ключ есть.

Даже так. Замечательно. Тогда у меня всё. Продиктуйте ваш адрес и телефон

Не надо, у меня есть, сказал участковый.

Тогда, до завтра.

Опер встал и Васильилич тоже засобирался. Но тут, на пороге гостиной, появилась мама Даша. Она молча встала и прислонилась к дверному косяку.

Здравствуйте, Дарья Михайловна, поздоровался участковый. Примите наши соболезнования. Простите нас, мы по службе, обязаны

Где он. Где сейчас Серёжа.

Когда я уходил, был ещё на месте происшествия.

Мне надо туда?... К нему идти

Сейчас нет, пока нет необходимости. Если понадобитесь, следователь вас вызовет.

И приблизившись ко мне, участковый, тихонько, почти шепотом, спросил:

Об Алине она тоже не знает?

Я отрицательно покачал головой.

Выйдя в прихожую, Васильилич взял меня за плечи и, глядя прямо в глаза, спросил:

Помочь сказать об Алине?

Не знаю

Не тяни Чем раньше скажешь, тем легче. Чем позже, тем сложнее сообщить.

Как?, как о таком можно сказать я не знаю.

Участковый достал маленький блокнотик, написал там номер телефона, вырвал листок и протянул мне.

Вот мой домашний номер, если что, звони в любое время. Крепись парень, держись. Сочувствую тебе и соболезную

Он, ещё раз потискал меня за плечи и вышел.

13 февраля 1975 года, 14:20.

Московская обл., г. Химки, Ленинский проспект, д. 7.

Шестой урок, мучительный шестой урок закончился. Но не было в классе прежней беготни и суеты. Все, ошарашенные новостью, которую, всё таки, сказала химичка, молча выходили из класса.

Так и наша компашка, все шли рядышком, вместе, молча Валя ухватилась за локоть Жеки и прижалась к нему всем телом. Тузя, просто шла рядом с Андреем. Иногда, пыталась взять парня под руку, но Дюша не реагировал, и Тузя отстала. Подошли к дому, к подъезду Верховцевых. Прямо у подъезда стоял милицейский бобик.

Я к Светке, решительно, заявил Дюша.

Не надо. Не ходи. Тебя всё равно не пустят, заговорила Тузя. Видишь, там сейчас милиция. Они работают. А тебя просто выставят за дверь.

А я к Светке, не унимался он, сделал шаг и остановился в не решительности.

Не надо. Светке лучше сейчас ни кого не видеть. Поверь мне, я знаю

Но надо же, что-то делать

Надо, но не сейчас. Сейчас расходимся и встречаемся позже, скажем так, часа через два, вот только где?

На нашем месте, подхватил Жека.

Нашем?... Это где?

Здесь, и Жека показал в глубь двора. Вон беседка, засыпанная снегом. Мы будем там, через час

Ребята, я обязательно буду, но только после шести, извиняясь, сообщила Тузя, и упорхнула

13 февраля 1975 года, 14:40.

Московская обл., г. Химки, ул. Победы, д. 2.

Как только я закрыл за участковым дверь, тут же, сзади, я почувствовал присутствие мамы Даши. Как я понял, что это она, не знаю. Наверное в стрессовой ситуации все чувства многократно обостряются и открывается, так сказать третий глаз, интуиция, предчувствие, что ли.

Миша. Ты Алине звонил. Где она?

Дарья Михайловна, пойдёмте в комнату

И уже в гостиной я продолжил:

Присядьте вот сюда, на диванчик, и уже к своей маме. Мама, воды принеси, холодной, стакан

Я присел на корточки перед мамой Дашей, взял её руки в свои. Руки были холодные, ледяные. И я попытался их согреть своими руками.

Мама Даша. Я звонил, и на работу к Алине, и домой, и даже в специальный отдел Там, ни где её нет. Сегодня, Алина должна была ехать куда-то с Сергей Сергеичем, в машине, по работе, так надо было

При этих словах дыхание мамы Даши остановилось. Её, когда-то ярко голубые глаза, резко, моментально потускнели, стали серыми, безжизненными.

В разбившейся машине есть ещё одна погибшая, но сейчас невозможно точно сказать кто это. Надо подождать до вечера, вдруг Алина ещё появится, найдётся Вдруг она, где-то по службе задержалась, или на выезде со следователем Ивановым

Миша! Иди! Иди, ищи её. Чего ты ещё здесь Надо найти её. Миша! Миша, у мамы Даши начиналась истерика, но моя мама была начеку.

Она замахала на меня руками, дала Дарье Михайловне воды и постаралась успокоить.

Но для меня это была последняя капля. Я понял, почувствовал, что теряю самоконтроль, ещё чуть-чуть, и у меня самого начнётся истерика или приступ психоза. Я схватил пальто и выскочил за дверь.

Ноги несли меня куда угодно, не разбирая дороги, не важно, что под ногами, снег, грязь, сугроб, вода, кусты я спотыкался, падал, поднимался и снова падал Упал, плашмя, лицом в снег, и зарыдал.

13 февраля 1975 года.

Московская обл., г. Химки.

(время и точное место не важно)

Я лежал лицом в снегу и плакал. Где я не знаю. Жар моего лица плавил и растапливал глубокий сугроб снега. Такой глубокий, что мои руки, свободно, на всю длину, погружались в него. Мыслей не было, да я и не хотел ни о чём думать. Хотелось выключиться, отключиться Но не получалось, перед глазами стояла Алина.

Алина была везде, в мыслях, в звуках, в ощущениях

Вот она гладит меня по спине, по плечам, склоняется ко мне всем телом, мягким, возбуждающим Вот её руки скользят по груди, а мягкие и нежные губки целуют в шею, за ушком, в лицо

Мишка!... Мишенька!... Поднимайся Посмотри на меня, Мишенька

Алина!, прошептал я. Алиночка, это ты

Мишенька, поднимайся

Я приподнялся и сел. Мутная пелена сошла с глаз, давая зрению резкость и чёткость. Передо мной, прямо на снегу, сидела очень красивая девушка. Наташа! Это имя прорезало моё сознании.

Наташа! Ты?

Я, Мишенька, Я! Иди ко мне.

И девушка легонько потянула меня к себе. Я не сопротивлялся её призыву, приблизился и положил голову ей на грудь. О-о-о! Какая уютная грудь. Опять в память влетела, ворвалась, врезалась, Алина! Слезы, опять, ручьём потекли из глаз. Наташа обхватила мою голову и ещё сильнее прижала к себе. И, как мне показалось, легонько, нежно поцеловала в макушку.

Плачь, Мишенька, плачь, шептала мне Наташа. Слёзы, это слёзы облегчения. Поплачь и тебе станет легче.

Я прижался к ней и обнял за спину.

Так мы и сидели долго, прямо на снегу. Но ни холода, ни мороза мы не чувствовали.

Ну, вот, Мишка, я же говорила, что ты ещё наплачешься на моей груди, подумала Тузя.

Хоть в мыслях, но она всё равно оставалась, той стервочкой, которую все знали.

Снег, зима, а мы вот так, сидим на снегу, подумал я. Наташа замёрзнет. А она девушка, ей так нельзя.

Наташа, поднимайся, сказал я. Не сиди на снегу.

Я поднялся и за руку приподнял Наташу.

Это мы где?, невольно задал я вопрос.

Это стадион позади парка. А ты прямо на поле упал в снег.

А ты как здесь?

Из окна тебя увидела. Моё окно, как раз сюда выходит. Вот мой дом. Улица Юннатов.

Наташа поднялась и, как заботливая мамочка своего малыша, стала отряхивать меня от снега.

Наташ, прекрати. Я ж не маленький, смущенно заговорил я и стал сам отряхиваться.

Мишка, по-быстрому, приходи в себя. Ты нам нужен. Ты Светке нужен. Ой! Ты весь в грязи. Где ты так вымазался. А ну, ка! Бегом, домой. Мыться и переодеваться.

13 февраля 1975 года, 16:40.

Московская обл., г. Химки, ул. Победы, (беседка во дворе д. 2).

Первым в заветную беседку явился Жека. До этого он успел сбегануть к Зине, в павильон Пиво-Воды, что бы отпроситься на сегодня. Весть о гибели Алины и её отца, Зина восприняла очень эмоционально.

Несчастные посетители. Теперь им предстоит терпеть ужасно расстроенную и неимоверно злую Зину.

Сразу после Жеки в беседку пришёл Дюша.

Эх! Надо было у Зины взять чего ни будь бухнуть, сказал Жека.

И, что! Мишка тебе всё рано не дал бы бухнуть.

Мишка! Мишка! Куда не плюнь везде Мишка. Ты, как я вижу, тоже ему предъяву кинуть хочешь.

Ну, так, надо, поговорить, промямлил Андрей.

Так поговори!

И поговорю.

Прошло пол часа, и в беседку заглянула Валя.

Девушка подошла и нерешительно спросила:

Мальчики! А вы не будете возражать если к нам опять присоединится Зоя.

И тут ребята заметили, что вдалеке, около угла дома, топчется в нерешительности Зайка.

Неожиданно, удивился Жека.

Припёрлась, буркнул Дюша.

Так это да или нет.

Я не против, сказал Жека. Мне она в борщ не сцла.

Я тоже За.

Валя повернулась к Зайке и помахала ей рукой. Даже подпрыгнула немного. Зайка подошла, встала, кутаясь в своё пальто. Её трясло, но не от холода, а от стресса, от переживаний.

Спасибо ребята. А то дома никого нет, и мне страшно, тихонько проговорила Зайка. Извините меня пожалуйста. Дура я была. Самоуверенная влюблённая дура.

Зайка сказала и тут же отвернулась, смахнула накатившую слезу.

Первым к Зайке встал и подошёл Жека. Он взял девушку за плечи легонько повернул и потянул в беседку.

Ты чо, Зайка. Заходи. Садись рядышком, по-плотнее. Согреешься. Только уговор, если Света выйдет, ты слиняешь. И шоб без обид.

Ага! Закивала Зайка, и села между Жекой и Валей.

Мишка идёт, тихо сказала Валя. Она первая увидела меня.

Почти два часа назад, Тузя, опять меня удивила. Нежная, тактичная, умная и добрая, когда это нужно

Это она вывела меня из надвигающегося аналептического криза. А когда убедилась, что я вошёл в норму, как обычно, в одно мгновение исчезла. Куда это она так внезапно, всегда исчезает, подумал я.

Дома, я помылся, переоделся и снова пошёл к Верховцевым.

Ещё на подходе к дому на улице Победы, я увидел три черные Волги, со всеми атрибутами, машин больших начальников.

Ребята были в беседке. Я подошёл Присутствие Зайки меня не удивило, даже обрадовало.

Здорово отцы. Давно сидите

Давно-о-о, был ожидаемый ответ (фраза ил фильма: Белое солнце пустыни).

Здравствуй Зоя. Я рад, что ты здесь. Ребята, я пойду. Хочу Свету на улицу вывести. Пусть проветрится, отвлечётся. Если не получится её вывести или я не скоро вернусь, Жека, вот ключ от моей квартиры. Если замёрзнете, идите туда. Бабушка на работе часов до восьми будет. Большая просьба: ни чего ей не говорите, ни про Алину, ни про её отца. Вы слышали НИЧЕГО. Жека, скажешь ей, что я с мамой, срочно, по какому-то делу к Верховцевым ушел. И это всё. Вы поняли?

Да, не дружным хором ответили ребята и девчата.

Я ушёл от ребят, поднялся на этаж, дверь квартиры опять открыта. Вошёл Ещё в прихожей мне в нос ударили запахи чужих людей. Смесь пота, курева, спиртного и парфюмерии. Из кухни валили клубы сигаретного дыма и голоса мужчин. В гостиной стояли и разговаривали ещё двое незнакомых мужчин. Старший, в рубашке зелёного защитного цвета и в форменных брюках с генеральскими лампасами. Второй, молодой мужчина, на вид около тридцати, в дорогом шикарном костюме, от кутюр. Приглушенные женские голоса доносились из спальни. Я постучал, прислушался, разрешения войти не было, но и окрика, не входить, тоже.

На краю большой широкой кровати сидели мама и какая-то неизвестная женщина. Мама Даша лежала рядом, свернувшись калачиком. Ноги прикрыты клетчатым пледом. Лицо бледное, отрешенное. На прикроватной тумбочке, я заметил стерилизатор и блюдечко с надломленной ампулой. Мама замахала мне рукой, что бы я вышел. И я вернулся в гостиную.

Миша? Я правильно понял, вы Миша, спросил пожилой мужчина с генеральскими лампасами.

Да.

Он протянул мне руку и крепко пожал.

Я, Сергей Павлович, отец Сергея и дед Алины. А это мой второй сын Николай Сергеевич, представил он второго, младшего из присутствующих. Мне сказали, что вы очень близкий друг семьи.

Да. Очень приятно, Михаил, представился я.

Генерал смотрел на меня, как бы изучая. А я, в тоже время, изучал его.

К сожалению, только горе познакомило нас, сказал он.

Сергей Павлович, примите мои соболезнования. Я очень!..., очень сожалею, что не смог предотвратить эту трагедию. Простите, простите меня.

Ну, что вы, Миша! За что вам извиняться? Вы то тут причём. Это я, сколько раз говорил Серёге, бросай, бросай эту уголовщину. Вот доигрался. Да лучше бы в прокуроры, или в менты пошёл.

Сергей Павлович в расстройстве сел на ближайший стул.

Ну, что вы так говорите, Сергей Сергеевич делал очень благородное дело, он людей от неправедного правосудия спасал.

Бандитов?, спекулянтов?, взяточников?, защищал. Это!, вы называете благородное дело.

Он и меня защищал. И защитил

Это как, удивился отец адвоката. За что?

За убийство

За ЧТО?

убийство, не доказанное убийство.

Миша! вы шутите Это не к месту, и не ко времени.

Ни капельки Сергей Павлович, я вижу вы человек с большими возможностями. Так вот, Сергей Сергеевич вёл дела очень влиятельных людей, со связями, с возможностями. А в его кабинете материалы по очень щекотливым делам. В эти дни, в доме будет так много разных людей. И тот, кто решился на убийство Сергей Сергеевича может этим воспользоваться Вы меня понимаете.

Миша! Вы кто?

Услышав это, меня слегка покорёжило. Опять этот дурацкий вопрос. У меня, что на лбу написано: Попаданец.

Друг Просто, друг.

Сергей Павлович недоверчиво посмотрел на меня, медленно повернулся и, всё ещё глядя на меня, выглянул на кухню и позвал:

Полковник! Зайдите

В гостиную вошёл моложавый полковник, в строевой форме, сапогах, при портупее с кобурой, в кителе с эмблемой ВДВ в петлицах.

Звали, товарищ генерал-армии.

Да. Вы при оружии.

Полковник скосил глаз на меня и отчеканил:

Так точно.

Тогда Сергей Павлович подвёл полковника к входной двери в кабинет адвоката.

Полковник, в этом кабинете могут быть очень важные документы. Где, какие и, что в них, я не знаю. Короче, он открыл дверь кабинета и пропустил туда полковника. Располагайтесь, считай, что вы часовой на посту. А это ваш охраняемый объект. И теперь, кроме меня, Дарьи и Светы, ни кто в эту комнату не должен входить. Вплоть до применения оружия. Всю ответственность за последствия беру на себя. При свидетелях заявляю.

Так точно. Разрешите приступить

А вы уже на посту. Не беспокойтесь, смену обеспечу.

В этот момент из спальни вышла моя мама, окинула взглядом присутствующих и ахнула. Её взгляд остановился на полковнике И он так же смотрел на мою маму.

Костя!? удивлённо спросила мама.

Лида!? так же спросил он.

Вы знакомы, теперь, в свою очередь, спросил Сергей Павлович.

Первым ответил полковник.

Так точно. Моя недавняя и очень хорошая знакомая.

А взгляд генерала невольно перешёл на меня.

Так точно, немного пародируя его, произнёс я. моя давно знакомая МАМА. Лидия Сергеевна.

Очень хорошо. Нас уже представляли, генерал взял руку моей мамы, склонился и церемониально поцеловал. А у вас и сын замечательный, Лидия Сергеевна.

Он выпрямился и обратился к полковнику.

Товарищ полковник, напоминаю, сейчас вы на посту. Обещаю, смену скоро пришлют.

Полковник отступил вглубь кабинета и медленно прикрыл за собой дверь, неотрывно глядя на мою маму. А генерал повернулся ко мне и спросил:

Вы удовлетворены, молодой человек.

Да. Но, не до конца

Глаза генерала-армии округлились.

Что!? Ещё??

Дальнейшее, надо обсудить конфиденциально. Но не сегодня. Время и место выбирайте сами.

Там же, (беседка во дворе), примерно через час.

Света сидела между Жекой и Дюшей, и молча смотрела вниз. Молчали все

Девчонки, вы не замёрзли, спросил я, может ко мне домой. Там сейчас ни кого нет.

Успеем ещё, ответила Валя.

А я бы не против, отозвался Жека.

Ребята, давайте ещё немножечко посидим тут, вместе, как в детстве, очень тихо сказала Света. Помолчала и так же тихо добавила: Как только мы отсюда уйдём, у меня закончится детство.

Все удивлённо и не понимающе посмотрели на Свету.

Я однажды читала, что детство у человека заканчивается тогда, когда он на собственном опыте узнаёт, что жизнь конечна.

Да ты Светик старушка среди нас. Ты первая, кто отпраздновал своё шестнадцатилетие, Дюша попытался перевести в шутку, её грустную мысль. Но ни кто не понял его намёка. Да и обстановка не располагала. А ведь у меня завтра день рождение, шестнадцать, сказал он грустно, но уже серьёзно.

Поздравляю, сказал Жека.

За ранее, не поздравляют. Плохая примета.

Не верю я в приметы. Да и в неприметы тоже, ответил Дюша.

Это как, поясни, удивился я.

Приметы: это когда какие-то намёки, закономерно предваряют события. А неприметы: это когда неожиданно, происходит что-то плохое, чего сам не ожидаешь, ни от себя, ни от своих близких.

И что же плохого в твоей жизни произошло, что ты этого не ожидал.

Моя девушка уж очень быстро повзрослела.

Света, от этих слов залилась краской, а её голубые глаза широко раскрылись.

Ну, ты Дюша и дура-а-к, презрительно протянула Валя.

О чём это вы?, Жека не понимающе смотрел то на Дюшу, то на Свету, то на Валю, то на меня

Ты Дюха, сейчас, собственными руками порвал тоненькую ниточку, что могла вас примирить, сказала Валя, и потянула к себе Жеку. Да так, что парень вынужден был пересесть ближе к ней.

Не ожидал я такого от Вали. Эта тихоня, оказалась тонко чувствующая натура, с неплохой интуицией и наблюдательностью.

Ребята, а давайте всё таки пойдём к Мише домой. Холодно тут, сказала Зайка, молчавшая всё это время.

Ребята, и правда, идите к Мише. А я тут ещё посижу, сказала Света, и через не большую паузу, добавила: с Андреем, посижу

Да-да, идём, подхватила этот порыв Валя. И с силой вытолкала из беседки меня и Жеку.

В этот момент я пожалел, что предложил посидеть у меня дома. Не ожидал я такого поворота. Да и, не хотелось оставлять Свету, сейчас, в этот момент, один на один с Андреем. Но уверенная рука Вали, потянула меня из беседки в первую очередь.

Мы ушли, а Андрей и Света, так и остались сидеть рядышком в опустевшей беседке.

Там же. В тоже время.

(рассказ от автора).

Света, Светик, прости, если я тебя чем-то обидел. Да я дурак, я не подумал, что ляпнул

Но Света не дала парню договорить до конца. Она повернулась к Андрею, обхватила руками его шею и поцеловала прямо в губы, смело, по взрослому. А потом резко отстранилась, пальчиком стёрла с его губы помаду, и пересела на другой край беседки, отвернувшись от Дюши.

Андрюш, ты как-то, ещё в пятом классе сказал, что любишь меня и обязательно женишься на мне, когда вырастешь. А я ответила тебе, что не знаю, люблю я тебя или нет, но ты будешь первым, кому я об этом скажу. Так вот, я исполню своё обещание Да, Андрюша. Я влюбилась! Но, не в тебя.

Андрей, было, раскрал рот, что бы, что-то сказать, но так и застыл

Ах, вот кто здесь?, услышали они голос Тузи. Уединились А где остальные.

Света всхлипнула, по быстрому вытерла набежавшую слезу и, неузнаваемым, хриплым голосом сказала:

К Мише домой пошли. А мы, вот, объяснились, и простились

Света всхлипнула ещё раз, с шумом вдохнула морозный воздух, и

Я пошла, домой. Наташ! Передай ребятам спасибо за поддержку. И тебе спасибо, Света встала и решительно пошла к дому. Прощай Андрюша, прощай и прости, выкрикнула она на ходу.

А Андрей так и стоял в ступоре, как его застали горькие слова прощания.

Наташа постояла, молча посмотрела на всё происходящее и

Вот так подарок! Ну, спасибо Светик! Дю-ю-юша! Так ты теперь свободный парень. Оба-на! Чур я первая!

И Наташа плюхнулась рядом с Дюшей и потянула его сесть рядом.

Почему, тихо проговорил парень.

Что, почему?

Почему так

Дюш, ты что, не понимаешь? Место королевы освободилось. Вот и начался новый забег на неизвестную дистанцию. Не удивлюсь, что скоро на горизонте и Зайка объявится.

Уже

Что, уже.

Уже тут была. Только что сюда приходила. Они все вместе к Мишке домой пошли.

Да!? Вот это я пропустила! Дюш, проведи меня к Мишке. Ну, пожалуйста, канючила Тузя.

Идём.

Андрей немного оправился от стресса и шока, но не перестал внутренне задаваться вопросом: Почему?.

Наташа! Почему она так

Что, ТАК. Так поступила, или почему ушла.

Дюша и Тузя встали и медленно пошли на выход из двора.

Дюш, ты что, слепой или совсем дурак. Ты бы себя со стороны видел. Ты ж кисель, молочный детский кисель. Полезный, но безвкусный. Что будет видеть такая девушка, как Света, рядом с тобой: ни взлётов, ни падений, ни славы, ни забвения Нет, как раз забвение, именно забвение и гарантировано. Ну ты, конечно же, парень симпатичный, правильный, верный, положительный, надёжный, предсказуемый, но не решительный, осторожный, скучный. И это ключевое определение скучный! А это, как раз и есть ответ на вопрос: почему она ушла. Хочешь ответ на вопрос: почему она так поступила?

Дюша вдумывался в уже услышанное и на вопрос Тузи автоматически только кивнул головой.

Ладно! Слушай.

Наташа вздохнула, приблизилась к парню, взяла его под руку и, так они продолжили путь к Мишкиному дому.

Сегодня случилось большое горе, несчастье, трагедия, но в тоже время и открылась потрясающая возможность, начала свою речь Тузя.

Это ты о чём?

Это я об Алине

А она то тут причём.

Нет Дюха, ну ты абсолютно слепой дурак или как? Ведь Алина и Мишка ничего особо не скрывали

Ты, что, хочешь сказать, что Алина и Мишка?

Нет! Они розы нюхали Да, конечно, да!

У Дюши, аж шаг сбился.

Не тормози. Иди! Так, вот! Место для новой королевы свободно! Теперь каждая пешка имеет шанс

И Света

Да! И Света. И Зая. И Валя. И даже Мелкая, Наташа помолчала и продолжила: И даже я!

Ты! Да ты вообще вне конкурса! Ты ж такая, такая

Такая красивая? Дю-ю-юша! Какой же ты ещё ребёнок. Быть красивой, этого не достаточно для короля. Он же КОРОЛЬ. А королю нужна КОРОЛЕВА. Мы, кажется, подходим. Это Мишкин дом?

Да, четвёртый этаж.

Так как? Мы договорились? Наташа остановилась и развернула парня лицом к себе. Теперь ты мой парень? Ну, хотя бы на сегодня?

А как же твой шанс занять место королевы.

Как никогда повысится, подумала Тузя. Но, только усмехнулась от такого наивного вопроса Дюши.

Ты слышал, про синицу в руках и про журавля в небе, сказала она.

Да-а-а

Вот и додумай ответ сам Мы пришли?

Да.

Тогда звони

Глава 22

14 февраля 1975 года, 09:15.

г. Москва, пл. Дзержинского, д. 1.

и ещё, если появятся генерал-майор Трохин или майор Сердюков без очереди, немедленно пропустить ко мне, так закончил инструктаж дежурного офицера председатель КГБ.

А ведь вчера Трохин хотел что-то важное сказать, подумал Андропов. Он не аналитик, но опыт оперативной работы, плюс невероятная интуиция, компенсируют незнания аналитических тонкостей. Не зря в русском фольклоре есть такая поговорка: за одного битого двух не битых дают. А Трохин бывал бит и не раз. Чего стоит провал всей агентурной цепочки тогда в Марселе. Да! Конечно же, потом разобрались, выяснили, что провал, это преступная халатность его предшественника, а Трохина просто подставили. Но! Это как в старом анекдоте: толи он украл, толи у него украли это не важно, но осадочек ведь остался.

У вас всё, спросил председатель дежурного офицера.

Так точно. Разрешите идти.

Да, идите.

Там же. 09:40.

Зазвонил телефон внутренней связи. Председатель снял трубку и молча послушал.

Пропустите, коротко сказал он и положил трубку.

Разрешите, товарищ председатель Комитета государственной безопасности.

Андропов встал из-за стола и вышел на встречу генералу Трохину.

Здравствуйте Алексей Александрович, председатель протянул для приветствия руку. Проходите, присаживайтесь.

Андропов и Трохин расположились за приставным столом напротив друг друга.

На последней встрече мы не договорили. А разговор очень важный. Но, прежде всего, давайте обсудим подробности гибели адвоката Верховцева. А то мне ещё вчера Роман Андреевич звонил и интересовался, почему к расследованию, казалось бы, обыкновенного ДТП с самого начала подключились следователи Комитета, и почему отстранили следователей городской прокуратуры. А я кроме общих фраз о государственной безопасности, экстренной необходимости и тайны следствия, ни чего не могу сказать.

Примечание:

Руденко Роман Андреевич Генеральный прокурор СССР с 1953 по 1981 годы.

Да, Юрий Владимирович, и эта тема также стыкуется с темой начатого вчера разговора.

Трохин раскрыл папку и стал раскладывать по столу документы, в определённом, понятном только ему, порядке.

Алексей Александрович начал свой доклад с того, что ДТП, однозначно, было не случайное стечение обстоятельств, а заранее спланированная акция. Но, следователи местной городской прокуратуры с самого начала не склонны были углублённо копаться в уликах, допросах, экспертизах. Они ухватились, за лежащую на поверхности версию пьяного водителя самосвала и к моменту прибытия сотрудников Комитета уже готовили соответствующие документы. Но, обвинение водителя самосвала, не выдержало даже элементарной проверки и экспертизы.

Итак, докладывал генерал-майор Трохин, что установила группа следователей и оперативных сотрудников КГБ: Водитель самосвала гражданин Сурайкин, возраст пятьдесят лет, водительский стаж более тридцати лет. Работает в автоколонне Мостотреста номер 12. По работе характеризуется только положительно. За время работы в этой автоколонне, а это более десяти лет, ни разу не был замечен в употреблении спиртных напитков. По показаниям фельдшера медпункта автопредприятия, водитель Сурайкин, иногда страдал повышенным артериальным давлением, но ни когда в таком состоянии не садился за руль и не выходил на линию. В этот день, на предрейсовом медосмотре, в 7:30, состояние здоровья было удовлетворительное, давление было слегка повышено, но в пределах допустимого для его возраста. В 8:00 он выехал на линию, по наряду на перевозку песка. А в 9:00 он позвонил диспетчеру автопредприятия и сообщил о плохом самочувствии, и попросил оформить ему простой по состоянию здоровья. Предупредил, что самосвал оставит около своего дома. В 11:55 в дежурную часть горотдела милиции поступил звонок с сообщением о ДТП на путепроводе. Прибывший наряд милиции обнаружил загоревшуюся машину Волга, самосвал КрАЗ и водителя самосвала в бессознательном состоянии с признаками алкогольного опьянения. Врач скорой помощи, прибывший на место происшествия, констатировал смерть Верховцева Сергея Сергеевича и, даже при беглом осмотре определил, что водитель Сурайкин находится в состоянии гипертонического криза со всеми признаками инсульта. По дороге в горбольницу, в машине скорой помощи, у Сурайкина наступила клиническая смерть. Все реанимационные мероприятия оказались бесполезны, он скончался. В сгоревшей машине Верховцева был обнаружен ещё один труп. Труп молодой женщина в возрасте около двадцати пяти лет. Находившиеся на месте происшествия работники горпрокуратуры утверждают, что погибшая, с большой долей вероятности, это помощник прокурора города Верховцева Алина Сергеевна. Дочь адвоката Верховцева. При опросе возможных свидетелей на месте происшествия, выяснилось, что сразу после ДТП из самосвала, со стороны пассажирской двери выскочил неизвестный мужчина и скрылся. Свидетель не смог описать скрывшегося пассажира, так как это произошло очень быстро. С трупами потерпевших в морге горбольницы работал наш эксперт. И он установил: первое, адвокат Верховцев был трезв, и его смерть наступила от сильного удара, но не характерного для повреждений получаемых при подобных ДТП. Смертельный удар был нанесён сзади, по затылочной части головы, продолговатым тупым предметом. Второе: смерть потерпевшей девушки наступила от множественных поверхностных ожогов и ожогов верхних дыхательных путей. А вот смерть водителя самосвала действительно наступила от аневризмы головного мозга. Но спровоцировано это было очень редким сочетанием нескольких лекарственных препаратов и алкоголя, которые нормальный человек в нормальном состоянии ни когда бы не принимал. Следовательно, можно смело утверждать, что водитель Сурайкин, так же был убит, то есть отравлен.

Трохин замолчал, молча переложил несколько листков документов, разложенных на столе, и продолжил:

Немного перепрыгну через последовательность событий и доложу о происшествии, что случилось сегодня ночью в квартире погибшего адвоката.

От услышанного, Андропов, приподнялся на своём стуле и нервно, нетерпеливо заёрзал. Но промолчал, сосредоточившись слушать.

Я думаю, вы знаете, что адвокат Верховцев, сын зам главкома Сухопутных Войск, Верховцева Сергея Павловича

Трохин, не поднимая головы, только глазами, быстро глянул на председателя. И тот, утвердительно, кивнул ему в ответ.

Сергей Павлович, ещё вчера поставил охрану в квартире у кабинета адвоката. И вот, ночью, в три часа пятнадцать минут, сначала в квартиру, а потом и в кабинет, попытался проникнуть сотрудник службы технического контроля местного ОВД. В квартире в этот момент находился офицер ГРУ, Трохин поднял задорный взгляд на председателя и продолжил. Юрий Владимирович, сами понимаете, против офицера ГРУ, даже попытка сопротивления, смешна, нелепа и бесполезна.

На что, Андропов, только слегка улыбнулся.

Кроме него, во дворе дома был задержан его подельник, следователь прокуратуры Аристархов Вениамин Игоревич. Задержанные сообщили, что по личному распоряжению зам начальника горотдела милиции майора Швайнина, незаконно установили прослушивающую аппаратуру в квартире адвоката и в квартире его дочери. При чём, в квартире Алины Верховцевой, прослушку, они установили во второй раз. Однажды, на прошлой недели, их с поличным на прослушивании уже ловил наш майор Сердюков. Тогда он их отпустил и не стал давать этому происшествию официальный ход, удовлетворившись объяснением, что Аристархов подговорил своего друга на противозаконные действия только по личным мотивам. Он, якобы из ревности, следил за личной жизнью Алины. Сейчас наши специалисты официально, под протокол, изымут эту аппаратуру в квартире Верховцевой и в квартире адвоката, и приобщат это к уголовному делу. А так же, будет проверена квартира Петровых, на предмет, возможно имеющихся там средств прослушки.

Петровых, удивился Андропов.

На сегодняшний момент, немного понимая мотивы и методы преступников, продолжал докладывать генерал, майор Сердюков экстренно запросил справку у спецотделения шестнадцатого управления по эфиру на служебных частотах в Химках. Вот эта телефонограмма.

И Трохин протянул председателю листок, из разложенных на столе документов.

По их данным, в местах появления адвоката, его дочери, и, Трохин сделал паузу и посмотрел на реакцию Андропова, и, Петрова Михаила, наблюдалась повышенная активность радио переговоров на милицейских и резервных служебных частотах. При чём, содержание этих переговоров касалось непосредственно Верховцевых и Петрова. В эфире, открытым текстом, упоминались их имена, а иногда и, очень характерные прозвища. Переговоры велись из разных мест наблюдения, что говорит о целенаправленной слежке. Их вели и, причём уже несколько дней. И я не исключаю, что нападение на капитана Нестерова и на Марину это, прежде всего, нападение на Петрова.

Алексей Александрович, напомните, пожалуйста, о событиях связанных с появлением в поле нашего зрения этого Михаила Петрова. Я имею в виду случай на Ленинградском шоссе. Как я помню, мы хотели понять причины появления там Петрова в тот день.

От этого вопроса Трохин хмыкнул и слегка улыбнулся.

Причина совершенно обычно необычная!

Объясните

Всё совершенно ровно укладывается в характер этого парня. Если сказать по простому: бабник он и ходок ещё тот! А если серьёзно, если только предположить, что к убийству Швайнина старшего он как-то причастен, то алиби у него подготовлено безукоризненно. В этом подъезде, этажом выше живёт молодая симпатичная особа, к которой и приходил Михаил. Но, что характерно, эта девушка не выгораживает парня, а именно пытается скрыть их знакомство и его появление у неё в тот день. А это, косвенно, подтверждает достоверность его алиби.

Далее, я так понимаю, было, случайное! знакомство с вашей Мариной. Да! Кстати, как она.

Андропов интонацией, голосом, выделил слово случайное и, при этом, внимательно смотрел на реакцию Трохина.

Спасибо Юрий Владимирович. Ещё вчера я распорядился перевезти её в спецмедсанчасть при нашем учебном центре. Будет и под наблюдением, и под охраной.

Да-да! Конечно же. В свете последних событий эти меры предосторожности совсем не лишние. И так знакомство с Мариной. Как вы считаете, это случайность или

Вот, даже не знаю. И вообще, всё, что связано с Мишей, каждый эпизод, выглядит как невероятная случайность. Но, регулярно повторяющаяся случайность, это уже закономерность.

А давайте проговорим, а ещё лучше запишем все случайности, которые произошли с Петровым. Возможно, мы увидим эту закономерность.

Трохин взял шариковую ручку и лист бумаги, и приготовился записывать.

Давайте Первое: появление его в день гибели, и на месте гибели Швайнина старшего, сказал и стал записывать Трохин.

Согласен, подтвердил председатель. А потом, случайная встреча и знакомство со своей сестрой, с вашей Мариной.

Да, согласен. Теперь третье: случайно подслушанный разговор Швайнина младшего с неизвестным. Кстати, присутствие этого неизвестного, ни как и ни кем не подтверждается.

А его появление в момент нападения банды сына Ленкиной на девушку?

Возможно, но я бы отнёс это происшествие к разряду закономерных. Потому что Миша и эта девушка из одного круга общения.

Думаю, на этом случайности закончились, предположил председатель.

А я так не думаю, твёрдо сказал Трохин.

Андропов вопросительно посмотрел поверх очков.

Как вы думаете, почему Сергей Павлович оставил в квартире Верховцевых своего человека?

? немой вопрос председателя повис в воздухе.

Это ему, якобы случайно, подсказал Михаил. И заметьте, все случаи, все эпизоды, где присутствует или участвует Михаил, не идут в разрез с нашими интересами.

Тогда, есть ещё одна случайность, которая напрямую с Михаилом ни как не связана, но она логически вытекает из предыдущих эпизодов.

Какая?

Случайно, специалистами четвёртого отдела ОТУ, был записан разговор Ленкиной и связного от Мирона Миргородцева.

А я об этом не знал, спокойно сказал Трохин. Как и сейчас не знаю, кто такой Миргородцев.

Подробные материалы по нему получите в четвёртом отделе пятого управления. Я распоряжусь Скажу только, что ваш Олег, как раз и входил в опергруппу по разработке этой структуры.

Ах, вот оно как!?, генерал Трохин от удивления аж откинулся на спинку стула. Это очень много чего объясняет.

Да, вы правы, слишком много интересантов столкнулись в одной точке. А Миргородцев это мускулы, это скрытая силовая структура одной из номенклатурных группировок, к сожалению, пока неподконтрольная нам. Да ладно. Что у нас дальше.

А дальше, хочу обратить ваше внимание на некоторые детали из случайностей и эпизодов происшествий связанных с Михаилом. Первое, что бросается в глаза при общении с этим мальчиком, а я напоминаю, ему ещё нет и шестнадцати лет. Так вот: при общении с ним не покидает чувство когнитивного диссонанса. Проще говоря, кажется, что разговариваешь с совершенно взрослым человеком. При чём его взрослость подавляет всех, не взирая на возраст его собеседника. Его харизма подавляет даже меня. Второе, его невероятная осведомлённость в узко профессиональных вопросах. В частности, его медицинские знания и навыки. Ну, знания ещё как-то можно объяснить, начитанностью в этой сфере, или общением со специалистом в этой области. Но, вот навыки, навыки это практика. А где у мальчика в пятнадцать лет может быть такая практика. Ведь я разговаривал с хирургом, проводившим операцию Марине. Он однозначно и честно говорит, что сто процентов успеха принадлежит только исключительно своевременному вмешательству Михаила в ход операции.

Подождите!? Я не понял, он что, присутствовал на операции. Прямо в операционной?

Он не просто присутствовал, он, со слов лечащего врача, фактически руководил ходом операции. Руки, проводившие операцию, это были руки врача, а советы, указания, рекомендации по применению лекарств, методов и техники, осуществлял Михаил.

Это как? Кто его мог допустить в операционную

Врач уже дал свои объяснения по этому вопросу. Состояние Марины в тот момент было настолько критическим, что размышлять или как-то разбираться, уже не было времени. Тем более, этот врач из другого отделения и его пригласил именно Михаил. И когда врач пришёл, то Михаил уже выполнил все подготовительные мероприятия. Врачу пришлось только включиться в непосредственную работу. А что, кто и почему, разбирались уже потом. После успешной операции. Да! Пожалуй, это тоже можно отнести к невероятной, но очевидной случайности. Закономерной случайности

Алексей Александрович замолчал. Он сейчас невероятно точно представил себе, что могло произойти, не будь этой случайной встречи с этим мальчиком.

Андропов не трогал, не торопил его. На удивление, он понимал его чувства. Через минуту Трохин мотнул головой, сбрасывая безрадостные мысли, и продолжил:

Третье: и это самое невероятное

Что!? Есть ещё, что-то невероятнее медицинских знаний?

Представьте себе да. Вспомните формальную причину недавнего задержания Михаила милицией.

Трохин помолчал, давая председателю вспомнить, или сообразить, о чём идёт речь. И когда Андропов утвердительно кивнул головой, продолжил:

Да. Именно случай в парке в Химках, в начале января. Тогда был убит дворник, ранним утром, прямо в парке. А, недалеко от места его убийства нашли

Я помню, помню, заверил председатель. Продолжайте.

Так вот, хочу обратить ваше внимание, как был убит этот, назовём своими именами, маньяк. Да-да, маньяк, насильник и убийца. Он был убит одним ударом, в бок, в область печени, с проломом рёбер, вплоть до позвоночника, сквозь плотный ватник, неизвестным орудием убийства. А орудие убийства так и не нашли. И даже не смогли определиться, что это было

Андропов внимательно вслушивался в речь генерала, пытаясь понять, постичь логику мысли Трохина.

А теперь посмотрим на описание повреждений у бандитов, напавших на Марину, Олега и Михаила, генерал взял очередной листок со стола и, используя его как шпаргалку, продолжил. У Жилявичуса перелом в кисти правой руки, перебита гортань и сдвиг со смещением шейного позвонка. Смертельная травма. У Микштаса, одним ударом разбита, раздроблена нижняя челюсть. Пока жив. Находится в спецмедсанчасти четырнадцатого управления. Но прогноз, для него, неутешительный. Даже если выживет, ни питаться, ни тем более говорить, уже ни когда не сможет. Ему пришлось удалить костные осколки нижней челюсти.

К чему вы это

Ещё минуту терпения, и генерал Трохин взял из стопки документов несколько листов. Вот это описание техники выполнения удара Ити чень Шан тии () и возможные точки приложения. А вот здесь описаны случаи применения таких навыков и последствия от таких ударов. Это по моей просьбе написал тренер и инструктор по применению спецприёмов Уан Тань. Он тренирует курсантов у нас в специальном учебном центре. Я процитирую, Трохин взял один из листов и прочитал: Боковой удар выполняется с проворотом тела и переносом энергии удара лии-ю-анг в точку расположенную за местом встречи цели и куантуса Удар по туловищу человека разрывает внутренние органы и переносит энергию удара лии-ю-анг на основной костяк. Как правило, при этом ломается позвоночник. И вот ещё: Боковой удар в голову, сейчас, сейчас, вот нашёл нужное, если выбранная цель нижняя челюсть, то основная энергия удара лии-ю-анг перетекает с начальной точки приложения на противоположное основание челюстного сустава. Как правило, после правильно выполненного удара, у цели имеются множественные мелкие дробящие переломы зубов и костей челюсти.

Трохин вернул листки председателю, но тот к ним даже не прикоснулся. Андропов вжал голову в плечи и с сумрачным видом смотрел в противоположную стену.

Разрешите продолжить, нерешительно спросил Трохин у председателя.

Да, конечно сказал Андропов, так и не оторвавшись от своих мыслей.

Как утверждают специалисты и эксперты, удар нанесённый маньяку и удар нанесённый Микштасу выполнен по одной и той же технике боя. Для овладения такой техникой, такими навыками, нужны годы, долгие годы тренировок под руководством мастера. Большого мастера!! Даже наш тренер и инструктор Уан Тань не считает себя таковым.

Трохин замолчал, глядя на председателя, который так и сидел задумавшись.

Трохин молчал, молчал и Андропов.

Юрий Владимирович! С вами всё в порядке, осторожно спросил Алексей Александрович.

Да Да. Если можно так сказать, Андропов глубоко вздохнул и, как будто вырвался из подсознания. У вас всё?

Нет. Не совсем

Тогда продолжайте.

Хорошо Трохин ещё немного выдержал паузу и продолжил. После операции Марину поместили в реанимационную палату. Прикрепили к ней, персонально три смены медсестёр. Я, опасаясь дальнейших попыток, толи покушения, толи похищения, тогда я ещё не разобрался, что это было Я поставил в вестибюле горбольницы пару охранников, и у входа в палату, тоже пару. У них было строгое распоряжение: в палату к Марине пропускать только указанных медсестёр и одного лечащего врача. И всё, больше ни кого. Каково же было моё удивление и беспокойство, можно сказать на грани паники, когда на третий день я, подходя к палате, увидел моих охранников в ступоре. Живые, дышащие, смотрящие прямо перед собой, но не реагирующие ни на какие внешние раздражители. Просто, как два бревна, истукана Я рванул в палату и увидел там Мишу. Хорошо, что там со мной в этот момент не было оружия. Я был в таком состоянии, что мог застрелить его прямо там. Но у него и там оказалась своя пассия, защитница. Одна из медсестричек так смело бросилась на его защиту А ещё я увидел, что моя Мариночка пришла в сознание, очнулась. Как она мне потом рассказала, это Миша, какой-то сверестественной техникой внушения и пробуждения вывел её из комы. А когда Миша вышел из палаты, он вернул моих охранников в сознание. Я потом разговаривал с ними, они ни чего не помнят. Миша просто выключил их. А потом включил. Как будто это не живые люди, а какой-то прибор.

Подвожу итог всего нашего разговора. Михаил может:

Первое: предсказать или предвидеть, целую череду случайных событий.

Второе: владеет невероятно сильным гипнозом.

Третье: обладает навыками врача очень высокой квалификации.

Четвёртое: обладает чрезвычайно редкой техникой рукопашного боя.

И пятое: его внешний возраст, не соответствует возрасту его харизмы, возрасту его личности.

Трохин замолчал

Воин, тихо произнёс председатель, в какой-то непонятной интонации, толи спросил, толи подтвердил, витающую между ними мысль.

Или Пол Ньюман.

Я даже боюсь об этом подумать.

Я тоже

Надо проверить?

Надо, согласился Трохин.

На, что председатель кивнул головой в знак согласия. Он понял, что его собеседник понимает всё недосказанное.

Юрий Владимирович! Давайте, пока, не будем ни кому озвучивать эту нашу догадку.

Вы перехватили мою мысль, воодушевлённо сказал Андропов.

Я могу, силами моих курсантов, обеспечить скрытое наблюдение. В рамках их учебных задач, и это не вызовет ни каких вопросов у смежных подразделений.

Годится

Единственная просьба, надо доукомплектовать наш автопарк.

Без вопросов. Сейчас же дам соответствующее распоряжение. И, если возникнут вопросы, у

В этот момент, Андропов, скосил взгляд на стену, где висели портреты членов политбюро ЦК КПСС, и продолжил:

Мы сегодня обсуждали учебные планы и текущее состояние дел в вашем учреждении.

Так точно, сказал Трохин. Я это предусмотрел. Вот мой раппорт с просьбой увеличить учебный автопарк. А вот предстоящие планы учебных заданий.

И генерал Трохин, с лёгкой улыбкой, пододвинул к Юрию Владимировичу несколько листов бумаги, лежащих на столе.

Вы страшный человек, но мы с вами сработаемся

Глава 23

14 февраля 1975 года, 09:15.

Московская обл., г. Химки, Юбилейный пр., д. 50.

Ещё пять минут назад, подходя к подъезду Алины, я увидел две черные Волги и группу неизвестных мне людей. Не ожидал, что вместо молодого опера из ОВД этим мероприятием будет руководить сам майор Сердюков. А сопровождать его будут следователь Иванов и целая когорта неизвестных мне людей. Самое удивительное, что из первой Волги, в наручниках, вывели того мужчину, которого сюда уже приводил майор Сердюков, в первый день после моего освобождения. Последним, подошёл участковый Васильилич.

Я открыл дверь ключиком с сердечком. Подарок Алины.

Заходите

Вы первый, сказал мне майор Сердюков. А вы, товарищ Иванов, руководите очерёдностью.

В квартиру прошли: я, Сердюков, эксперт и двое понятых.

Попрошу всех, распорядился Сердюков, руками ни чего не трогать. Михаил, покажите предметы, которые, по вашему мнению, могла брать в руки только Алина Сергеевна.

Вот эту чашку. Это её любимая чашка и она ни кому даже трогать её не позволяет.

Работайте, сказал он эксперту.

А ещё фен

Я думаю, чашки будет достаточно. Тут открылись некоторые обстоятельства, сказал мне Сердюков, когда мы вышли в гостиную, чтобы не мешать работать эксперту. Оказывается, здесь пробежало стадо баранов. Там один из них. Им одного предупреждения было не достаточно. Ладно Сейчас сам всё увидишь.

Через пять минут мы вернулись на кухню, где эксперт закончил снимать отпечатки пальцев с чашки и блюдца.

Ну, как?

Замечательно. Отпечатки четкие. Все пять пальчиков, по виду женские. Рука средней величины.

Хорошо. Тогда подписываем протокол и приступаем к следующему этапу следственных действий. Заводите этого козлобарана.

Козлобаран, в квартире стал рассказывать и показывать, как входили, что и где ставили Мне стало противно, мерзко

Анатолий Петрович, я здесь ещё нужен?

А, что так.

Выйти хочу. Не могу я этого видеть. Я ему сейчас морду разобью!

Иди, только ключ оставь. Потом отдам. Встретимся ещё Василий Ильич, пройдись с Мишей, обратился он к участковому.

16 февраля 1975 года, 14:15.

Московская обл., г. Химки, Ленинский пр., д. 14.

День похорон

Всю ночь и всё утро сыпал мелкий колючий снег, а ветер крутил и развеевал снежинки, превращая выпавший снег в неровные сугробы. А когда снег и ветер прекратился, началась оттепель. Быстрая, невероятно быстрая смена температур А когда на кладбище наступил самый трагический момент прощания, вдруг пошёл ледяной дождь.

Людей на кладбище было много. Очень много. Я не ожидал такого. И люди были совершенно разные. От надутых и напыщенных партийных чиновников до бандитов разных мастей. Конечно же, подавляющее большинство партийных чинуш пришли мордой посветить, но были и искренне скорбящие. Гораздо более искренне вели себя братки. Не ожидал я, в середине семидесятых, увидеть такие колоритные личности. Пришли, дружно положили венок и цветы, повернулись к вдове, выразили слова скорби и благодарности, а старшй, подойдя к вдове, склонился, поцеловал руку и, втихаря, вручил (всунул) в руку пухлый конверт. Дружно повернулись и ушли на задний план. А у Алины искренних подруг из числа одноклассников или однокурсников было не много. Из тех, кого я знал, была только маленькая и пухленькая Валя, пришла с мамой. Даже Лены не было. Но были все мои одноклассники и новые друзья Алины. Даже Зина, под руку с Василием Ильичом, стояла в стороне и тихо плакала.

Марина Трохина появилась под конец церемонии, когда на свежий холмик земли уже легли первые цветы и венки. Пришла в сопровождении аж пяти охранников. Красивая, грусная и очень бледная. Из далека кивнула мне приветствие и слегка улыбнулась. Подошла к холмику, присела, взяла комочек земли, положила на холмик, положила букет гвоздик, украдкой перекрестилась, поднялась и, склонив голову, ушла.

Но самое удивительное для меня Ещё возле морга горбольницы, из подъехавшей машины такси, вышла моя мама. Она должна быть в пути, на работе

Привет, сыночек, поздоровалась она. Как тут всё

Мам!? Не ожидал Ты как здесь?

Самолётом, из Свердловска. И через два часа опять, на военном самолёте в Омск. К одиннадцати должна быть в Омске на вокзале. Меня начальник поезда отпустил. А один знакомый полковник помог с лётчиками договорился.

В этот момент выкатили гробы, Сергей Сергеевича и Алины. У Алины гроб закрытый.

А там точно Алина, тихонько спросила мама.

Да. Отпечатки пальцев совпали. И родинка на груди есть. Эксперт предлагал мне самому посмотреть

При этих словах, у меня к горлу стали подкатывать горькие слёзы. И мама это увидела, почувствовала

не смог я, только и выдавил я из себя.

Мама резко обхватила мою голову, прижала к себе И слёзы градом полились из меня.

Поплачь сыночек. Поплачь. Потом легче будет.

16 февраля 1975 года, 16:30.