Message:  ~


Жарко, и астра засохла,
и лепестки почернели
к осени пудрятся стёкла
и в золотистой метели 

как их хозяйки ни моют,
ни полируют руками,
стёкла закат беспокоят
пыльными бликами. В раме 

как полотно притаились
пыльных пейзажей намётки:
кто-то предчувствует сырость
близкую, метеосводки 

мокрые, будто простужен
мир до последнего горла...

и гуталиновым лужам
краем - лишь занавес белый
что в ноябре раскидает
новорождённая стужа
словно дебют - неуклюжий
занавес.
         И неумелый. 

Но это не сейчас,
не до тех пор, пока
листва на винограде золотится
и ветер не расплёл 
на перья облака,
и облака ещё пока как лица,

как статуи, как сор
небесной мастерской,
отпущенный на откуп в эту осень,
в медово-медный
лиственный костёр
разлапистый, вонзивший пальцы в просинь 

сквозь клён,
         как ягоды калиновой куски
сквозь жёлтую и колкую осоку, -
нельзя не вытянуть сапфировой руки
и не подставить губ живому соку, 

отравленному бронзовой листвой:
так кроют купола,
так степи плавят
так иногда стоишь - сухой, пустой,
забыв дела,
и ждёшь, когда отравят, 

и волосы сплетут в чудной узор,
и в волосы вплетут цветные ленты
и глаз расколется о бархатный простор,
в котором, словно эхо, слово "где ты?" 

витает с сотворения земли,
но вечно не находит адресата,
того, кто б разглядел его в пыли
обочины, и вечное "куда ты?"
 
толкает в спину. 
              Кроют купола
причёсками, сгоревшими за лето
и жалко стричься, и опять дела
не справятся с разливами куплета, 

и зацветут. Озёра так цветут
в начале августа, а небо - в середине,
а осень, подметавшая уют
в совок, тебя укрывшая, отныне 

вонзаться будет иглами в зрачки,
колоть воротником, смолой куриться
над стаями, чтоб в зеркале реки
закат и стаи не смогли разбиться 

на брызги чёрные. Ни признака людей
на всём пространстве бронзовой чеканки
ни признака навязчивых идей,
ни голоса, ни звука.
                   Полустанки, 

когда причаливаешь к городу, пусты,
и хочешь, чтобы встретили, но тщетно -
вокзал зарос, на нём цветут кусты,
и все слова приветствий безответно 

как штукатурка падают на пол,
и шорох гулкий долго называет
тебя по имени, и шепчет: ты пришёл
в огромный сад, в котором облетает 

любой предмет, любое ремесло,
и все картины падают и кру‌жат,
и если плещет бодрое весло
на озере, то значит - это кружев 

нехватка, и оно плетёт толчки
задумчивого лодочника в нити
и вёсла - те же самые мазки:
лишь подождите, после потяните -

и всю картину можно как в клубок,
смотать у горла, чтобы защипало,
чтоб осень наступила на порог
босой ступнёй,
чтоб осень облетала 

предметами, словами о любви,
словами об обыденности жёлтой,
чтоб тлели листья, словно корабли -
горят, 
      чтоб от души твоей осёдлой 

осталась только радость и тоска,
в которую, как радужная лента,
вплетаются то ветка у виска,
то эхо отшуршавшего куплета, 

то странное предчувствие тепла,
что в сердце теплится. 
Ведь так всегда бывает:
уже река иссохла, утекла,
а люди пьют, и ни один не знает,

что пригоршни наполнены теперь
огромным небом, всё заполонившим,
сорвавшим шторы, разломавшим дверь,
гремящим листьями по ненадёжным крышам.

...
...
Time/Date: 08:11:37 9/07/2000