~

Вот и запахом весны
потянуло,
по дворам испачканные снегом
бродят ветры,
и дороги и пороги передуло
их раздумчивыми песнями. Куплеты
 
непонятно чем украшены.
Гирлянды
оквадрачены домами городскими.
Из деревьев белых
режут банты,
заплетая их косицами тугими
 
девочки в весёлых конопушках.
Порыжел закат,
и воздухом солёным
пахнет ночью синяя подушка,
сон окрашивая жёлтым и зелёным.
 
Вдоль русла реки
отпечатки следов, валенков
такое бывает
когда человек маленький.
 
Провожатые перед смертью
уже знакомы.
Смерть уже не пугает.
Так повестка приходит в конверте
к дому
в старых валенках,
и на рамах оконных тает.
 
Так однажды,
увидев пустынный берег
замираешь от тяжести одиночества,
глушишь воду,
силясь глотками сухими измерить
снег грядущий,
песок настоящий,
постоянную непогоду.
 
И потом, одичав от солнца,
от следов на песке,
сдобренных разговором
наблюдаешь, как кожа
становится бронзой
а придуманный взгляд -
укором.
 
А потом, зацепившись рукой
за сосновую шкуру,
за янтарных чешуек
листопад, не привязанный к времени, года
представляешь ванную комнату сдуру,
но не хочешь в этой комнате воду
 
перекрашивать в розовый цвет,
но душишь
слёзы, смотришь, как горизонт маячит
маяками плотины - единственной суши
посреди ледника,
и на ней рыбачат.
 
Но снимаешь шапку, одежду тоже
и кусаешь губы,
чтоб стало больно.
Чтобы ветер пронизывал
чёрные шубы,
и тела в них дрожали бы зло, безвольно,
 
Но сидишь под сосною,
себя же в профиль
созерцая, и горло сжимает спазм.
Обнимаешь сосну,
теребя рукою
иглы жёлтые. 
Жёлтые раз за разом.

...
...