Проблема: Если Палестину признали 140 государств, но у неё нет границ, армии и единой власти - она существует, пока мы на неё не смотрим?

Или точнее:

Палестинское государство - это то, что исчезает при попытке измерения?

Введение: Можно ли признать государство, которое не контролирует себя, но при этом претендует на международный статус? Можно ли удерживать землю, не удерживая сцены, в которой эта земля получает имя? А можно ли быть признанным всем миром - и при этом не быть?

Палестина существует в состоянии квантового коллапса: для одних - это государство-наблюдатель при ООН, для других - не более чем геополитическая фантомная боль. Евгений Янович Сатановский утверждает: если ты не способен управлять, защищать, учреждать - ты не субъект. Ты - декорация для тех, кто хочет сыграть в справедливость. И пока палестинская власть раздроблена, армия отсутствует, а суверенитет заменён заявлениями - Палестина, по его мнению, существует только на бумаге. Бумаге, которой можно размахивать, но нельзя построить границы.

Но ведь бумага - тоже реальность. Как и подпись. Как и Завет. Как и сцена, в которой различие между есть и нет удерживается не танками, а текстом. И вот мы стоим перед тем самым ящиком Шрёдингера, в котором государство одновременно и существует, и не существует - в зависимости от того, в какой онтологии вы читаете карту мира.

Этот текст - о том, кто решает, что живо, а что только кажется. О том, как возникает государство - через контроль над землёй или через акт чтения. И о том, почему спор между Сатановским и его оппонентами - это не спор о Палестине, а спор о самом механизме реальности.

Мнение: Евгений Янович Сатановский (российский востоковед, политолог, президент Института Ближнего Востока) считает, что Палестина как государство не может существовать рядом с Израилем - только как его часть или вместо него. Признание Палестины западными странами он называет виртуальной картинкой, не создающей реальной государственности.

Аргументы:
У Палестины нет единой власти, армии и контроля над территорией.
Признание - политический PR, а не основание субъектности.
Проект Палестины изначально антиизраильский и не может быть реализован как мирный сосед.

Где высказано: интервью НСН (Национальной службы новостей), июль 2025 года, в ответ на заявление о готовности Великобритании и Франции признать Палестину до сессии Генассамблеи ООН.

По поводу чего: реакции на политические инициативы Франции, Великобритании и ООН о признании Палестины как суверенного государства.

Исходная посылка Сатановского: государство = контроль над территорией

Сатановский следует классическому реалистскому подходу в международных отношениях (П. Гилен, Г. Моргентау), где государственность - это не декларация, а:

• контроль над границами,
• монополия на насилие,
• функционирующие институты власти
  - и всё это внутри конкретной территории.

На самом деле существуют две основные парадигмы в понимании государственности:

Первая - реалистская, связанная с именами Моргентау и Гилпина. В этой логике государство - это тот, кто реально управляет территорией. Суверенитет - это факт власти. Государственность создаёт не бумага, не признание, а контроль, армия, институты, монополия на насилие. Это модель де-факто. (F)

Вторая - юридико-нормативная, связанная с подходами Кельзена и Лаутерпахта. Здесь государство возникает в момент признания другими участниками международного сообщества. Оно существует де-юре, даже если не полностью контролирует территорию. В этой логике государственность - это результат внешнего закрепления, например, в рамках ООН.

Ссылки на Моргентау, Гилпина, Кельзена - это только уровень схем. А ты хочешь корень: почему вообще эти парадигмы возникли, что стоит за ними, и почему Сатановский - реалист, а Франция с Британией - номиналисты.

Разбираю по сцепке:

1. Почему реалисты (вроде Сатановского) считают, что признание - ничто без власти?

Потому что их взгляд основан не на праве, а на онтологии конфликта.

Они исходят из следующего:

• Мир устроен не по принципу согласия, а по принципу борьбы.
• Кто способен навязать свою волю другим - тот субъект.
• Государство возникает тогда, когда есть сила удерживать границы, собирать налоги, защищать себя.
• Всё остальное - внешняя болтовня.

Это не мнение - это онтология насилия. Государственность - производное от победы, контроля, устоявшегося факта. Даже если весь мир против - если ты держишь землю, ты есть. (F)

Такой подход родился в XX веке как реакция на крах Лиги Наций и на наивность идеи, что "договоры и институты остановят войны".

Поэтому Сатановский говорит: нет контроля - нет государства. Признания - как аплодисменты в зале, пока актёр мёртв. (P)

2. А почему другие (либералы, юристы, дипломаты) считают, что признание - уже есть государственность?

Потому что они исходят из другой онтологии: не борьба - а норма, не воля к власти - а включение в систему.

Они считают:

• Мир управляется правилами, а не только танками.
• Если сообщество признало тебя, ты стал частью системы, и это создаёт легитимность.
• В международной политике не сила создаёт право, а наоборот: право формирует силу, пусть и не сразу.

Эта логика родилась после Второй мировой войны, как попытка уйти от варварства - чтобы государства не только рождались в крови, а включались через признание.

Поэтому Франция, Британия, ООН говорят: если мы признали - государство есть или, по крайней мере, имеет право быть. Даже если у него пока нет границ или армии. Это акт политического языка, а не географии. (P)

3. Почему Сатановский отвергает эту вторую позицию?

Потому что он считает её лицемерной, неработающей и угрожающей Израилю. В его логике:

• Запад на словах за мир, а на деле создаёт прецеденты уничтожения субъектов через дипломатию (Югославия, Ливия, Сирия).
• Признание Палестины не нейтральный акт, а инструмент ослабления Израиля.
• И главное: если кто-то не может защитить себя - это не государство, а мишень, и признание тут не поможет.

Он не против государственности как таковой. Он против того, чтобы реальность подменяли ритуалом. Потому что это - не мир, а приглашение к следующей войне. (P)

Вывод:
Сатановский мыслит от конфликта и силы признаёт только ту субъектность, что удерживается на штыках и структурах.
Запад мыслит от нормы признаёт субъектность как право быть, даже если ты пока слаб.
Они живут в разных онтологиях. И спорят не о Палестине, а о том, как вообще возникает реальность - через кровь или через подпись.

Они живут в разных онтологиях? . А как тогда возникает реальность?

Вопрос задан на уровне металогики.

Ответим.

1. На уровне логической формулы

Реальность возникает как результат различения между возможным и действующим. Чтобы что-то стало реальным, оно должно быть выделено в рамках определённой системы различий: физической, правовой, теологической и т.д.

Реальность = то, что удерживается как различие внутри сцены, где это различие имеет силу.

2. На уровне режима происхождения

Существует не один, а несколько режимов продуцирования реальности, каждый из которых удерживает своё основание:

• Через кровь (силу) - реализм, где субъект возникает через захват, удержание, насилие.
• Через подпись (акт) - номинализм, где субъект возникает через утверждение, признание, оформление.
• Через повтор (ритуал) - символическая реальность, где действует закреплённое воспроизведение.
• Через явление (интенция) - феноменологическая сцена, где реальность возникает в сознании.
• Через исключение (граница) - онтология различия, где реальность задаётся тем, что из неё выкинуто.

3. Почему они не сводимы?

Потому что каждый режим использует разные основания различий:
одни - через власть,
другие - через знак,
третьи - через право,
четвёртые - через присутствие.

Поэтому споры о реальности Палестины - это не просто политика, а борьба за то, в каком режиме вообще устанавливается реальность как таковая.

4. Итоговая формула

Реальность возникает не через кровь или подпись, а в зависимости от того, какой режим различий признан действующим.
Кто управляет режимом различий - тот устанавливает, что реально.

Именно это и есть ответ Сатановскому, выраженный не в политической риторике, а в металогической форме:

Сатановский утверждает:

Реальность - это только то, что удерживается силой. Всё остальное - фикция.

Примеры "за" и "против" позиции Евгения Яновича Сатановского формулируются строго через сцепку: режим реальности структура аргумент эффект. Ниже - краткое сравнение с удержанием логической глубины.

ПОЗИЦИЯ САТАНОВСКОГО

Тезис: Палестина не может быть государством без фактического контроля над территорией, армией и единым управлением. Признание без власти - виртуальная афёра.

Примеры в поддержку позиции Сатановского

1. Факт раздробленности палестинской власти

Сектор Газа контролирует ХАМАС,
Западный берег - ФАТХ,
между ними - идеологический, институциональный и военный разрыв.
Режим реальности: институциональный
Аргумент: отсутствие единого центра управления делает невозможным субъектность.
Эффект: никакая декларация не может заменить целостную государственную структуру.

2. Прецеденты "виртуальных" государств

Признание Косово, частично признанные Абхазия, Южная Осетия - все они сталкиваются с отсутствием полной субъектности, несмотря на международные акты.
Режим: политико-правовой
Аргумент: признание не обеспечивает функционирование.
Эффект: внешнее признание реальное государство.

3. Примат силы над формой в конфликтных зонах

Израиль удерживает территорию, контролирует безопасность и границы.
Палестина не может предотвратить атаки с собственной территории.
Режим: реалистский
Аргумент: власть и защита - основа суверенитета.
Эффект: отсутствие этих признаков аннулирует статус.

Примеры против позиции Сатановского

1. Международное признание как акт субъектности

Более 140 государств официально признали Палестину.
В ООН у неё статус государства-наблюдателя с 2012 года.
Режим: нормативно-правовой
Аргумент: признание создаёт правовое основание для субъектности.
Эффект: даже без полной власти существует рамка участия.

2. Исторический прецедент Израиля до 1948

До провозглашения Израиля в 1948 году не было ни армии, ни полной территории, но была признанная еврейская политическая структура.
Режим: политико-проективный
Аргумент: признание может предшествовать полной институционализации.
Эффект: государство может строиться из признания в будущее.

3. Сила легитимность

Даже у диктаторских режимов есть сила, но это не делает их легитимными субъектами в глазах сообщества.
Режим: этико-политический
Аргумент: признание основано не только на контроле, но и на праве, участии, голосе.
Эффект: субъектность - это не просто власть, но признанная форма действия.

Наш ответ:

Реальность, Евгений Янович, возникает в зависимости от того, какой режим различий признан действующим.
Сила - лишь один из возможных режимов.
Равноправно действуют и акт признания, и институциональная сцена, и ритуал, и исключение, и интенция.

Расклад по уровням:

На уровне реализма Сатановский прав: без силы нет субъекта.
Но он ошибается в претензии на универсальность:
онтология не сводится к удержанию территории.

Если у субъекта нет территории, но он сохраняет структуру различий, по которым определяется государственность, он может сохраняться как государство в ином режиме.

Примеры не-территориальной онтологии государства

Правительство в изгнании (Франция 1940, Тибет с 1959, Кувейт во время оккупации Ираком)
Орден Мальтийских рыцарей - суверенное образование без территории, с международным признанием
Святой Престол - существовал до Ватикана как международный субъект без фиксированной территории

Эти случаи показывают: реальность государства может поддерживаться через институт, право, символический порядок, признание, даже при утрате физической базы. Сатановский исключает эти режимы, опираясь на реалистскую онтологию.
Но в более общей логике - государство = сцепка различий, удержанных в любой онтологически валидной системе, а не просто контроль над землёй.

Тем не менее онтология государства не сводится к территории.
Территория - это один из режимов реальности, в котором государство может действовать.
Но также действительны:
институциональный режим
правовой режим
символический режим
дипломатический режим
режим памяти и передачи имени

Сцена реальности не единственная, а множественная и режимная.
Поэтому признание может не быть фикцией, а быть интервенцией в иной режим реальности, не совпадающий с его сценой.

Заключение:

Сатановский мыслит в рамках одной онтологии (силовой, реалистской).
Наш ответ - указание, что реальность множественна и зависит от режима различий, в котором она конституируется.

Это не опровержение - это снятие монополии на то, что считать реальностью.

Но давайте посмотрим на эту проблему с другой стороны:

Если рассмотреть проблему, о которой говорит Сатановский, не через геополитику, а через логику интерпретации Библии, то станет ясно: речь идёт не о споре за землю, а о борьбе за право быть наследником обетования.

Сатановский исходит из того, что легитимность Израиля - это не только вопрос контроля, но и глубинной историко-религиозной сцепки: земля дана народу Израиля Богом, зафиксирована в Писании, передана через завет. Он говорит изнутри библейской онтологии, в которой территория и народ образуют неразрывную пару, утверждённую в откровении. В этой логике никакой иной народ не может претендовать на землю, потому что он вне линии Завета.

Библия ничего не говорит о "палестинцах" как народе под этим названием, но включает народы, которые позже будут ассоциированы с территорией Палестины. Ниже - логическая сцепка.

1. Слово "палестинцы" в Библии отсутствует

Термин "палестинцы" (modern Palestinians) не встречается ни в Танахе (еврейской Библии), ни в Новом Завете. Он - современный политико-этнический конструкт, возникший в XX веке.

2. Путаница с филистимлянами - ошибка или манипуляция

Филистимляне (Philistines) - морской народ, мигрировавший из региона Эгейского моря (возможно, с Крита) около XII века до н.э.
Они упомянуты в Танахе (например, в истории Давида и Голиафа) как враги Израиля, жившие на прибрежной полосе (Газа, Ашдод, Ашкелон и др.).

Современные палестинцы не происходят от филистимлян - ни по культуре, ни по языку, ни по генетике.
Сходство слов - чисто фонетическое, и часто используется в пропаганде.

3. Что говорит Библия о населении Земли Ханаанской?

Танах перечисляет множество народов, населявших землю до прихода израильтян:
ханаанеи
аморреи
финикийцы
иевусеи
перизеи
хетты
и др.

Эти этносы частично исчезли, были ассимилированы или вытеснены. Библия описывает их как языческие народы, которым противопоставляется Израиль.

Ни один из них напрямую не соотносится с арабским населением времён ислама или современными палестинцами.

4. Что говорит Библия о праве на землю?

Согласно Танаху, Бог даёт землю Израилю как обетование потомкам Авраама, Исаака и Иакова.
Это теологическое основание, а не этнографическое.
Оно не связано с международным правом, но используется как аргумент в религиозно-политических дискурсах.

5. Заключение:

Библия не знает "палестинцев".
Современное арабское население Палестины не имеет прямого соответствия ни одному народу, упомянутому в Танахе.
Претензии к земле в библейском дискурсе исходят из завета и обетования, а не этнической или исторической непрерывности.

Но ислам читает эту же сцену иначе. Он принимает Писание как искажённое, отвергает исключительность Израиля и переприсваивает обетование, переводя его к потомкам Исмаила. Таким образом, палестинская претензия на землю становится не просто политической, а теологической коррекцией: земля принадлежит не тем, кто называют себя избранными, а тем, кто сохранил истину. Это другая онтология - не Завета, а Таухида.

Если смотреть с этой точки зрения, позиция Сатановского - не просто реализм, а реализм, встроенный в сакральный порядок различий. Он говорит: Или Израиль, или ничто. Но исламская сцепка отвечает: Или справедливость через истинное единобожие, или ложное притязание. Это не спор о фактах. Это конфликт интерпретаций, в котором сама реальность устанавливается через то, кто и как читает текст, а не через то, чья армия сильнее.

Поэтому признание Палестины - это не только внешнеполитический акт, а вмешательство в структуру чтения: кто имеет право быть включённым в сцену Писания, а кто исключён. Сатановский говорит из логики исключения. Мусульманские интерпретации - из логики переписанной преемственности.
Реальность определяется тем, чьё прочтение удерживается как действительное.

Реальность возникает в зависимости от того, какой режим различий признан действующим и Реальность определяется тем, чьё прочтение удерживается как действительное - эти две формулировки находятся на разных уровнях сцепки логики, и тут не хватает явного вывода, который бы их связал.

Первая формула:
Реальность возникает в зависимости от того, какой режим различий признан действующим
- говорит о структуре мира:
что считается существующим, зависит от того, какое различие легитимировано как продуктивное (например, свой/чужой, закон/нарушение, завет/беззаветность).

Вторая формула:
Реальность определяется тем, чьё прочтение удерживается как действительное
- говорит о механизме утверждения различий:
чтение (интерпретация) - это способ назначить границу, за которой одно становится реальным, а другое - нет.

Вывод

Реальность не обнаруживается - она устанавливается как структура различий, признанных действительными через интерпретацию.

Это и есть итог сцепки.

Если понимать реальность как физический объект - да, она может быть обнаружена

Камень, тело, звук - можно зарегистрировать, измерить, зафиксировать.
Это эмпирический режим, где различие есть / нет отсылается к ощущению или прибору.
В этом поле реальность = наличие в сенсорной или инструментальной системе.

Это первичный онтологический слой - реальность как данность.

Но в сфере политики, теологии, права, памяти - реальность не дана, а устанавливается

Государство не обнаруживается - его провозглашают, признают, защищают, интерпретируют.
Завет не измеряется - он удерживается как различие между народом и не-народом.
Грех, слава, обетование - это не объекты, а стабильные сцены различий, закреплённые в институтах, текстах, ритуалах.

Здесь реальность = результат удержания различий в признанном режиме.
Она не обнаруживается, а учреждается - через акты, сцепки, прочтения.

Короче:

Реальность в человеческих режимах (политика, текст, вера, право) - не обнаруживается, а удерживается через различие, признанное действительным в данном режиме.
Но это не отменяет эмпирическую реальность, однако отделяет её от институционально-порождаемой, Евгений Янович.

А в это время в ящике

Пока одни считают количество дивизий, другие - количество голосов в Генассамблее. Пока одни ждут, когда Палестина соберёт свою территорию, как рассыпанные пазлы, другие уже включили её в карту мира - пунктиром, но с эмблемой.

И вот перед нами - государство, которое живёт в протоколах, но не в логистике. Присутствует в заявлениях, но не в управлении. Его не могут убить, потому что его не было. Но его нельзя игнорировать, потому что оно повсюду.

Государство Шрёдингера продолжает лежать в ящике дипломатии. Иногда его признают, иногда забывают. Оно не дышит, но уже участвует в голосовании.

А мы - наблюдатели. И как известно, в квантовой механике именно наблюдение определяет, существует ли объект. Или, по крайней мере, делает вид, что он существует.

Государство - это когда есть границы, армия, налоги и кто-то, кто всех пугает на переговорах.

Если ничего не контролируешь, никто тебя не слушает, и твои бумаги никто не читает - ты не государство, ты комментарий в Википедии.

А с точки зрения физики государств вообще нет. Есть поля, массы и гравитация. Всё остальное - политическая фантазия, удерживаемая волей, страхом и протоколом.

Так что либо ты атом с валентностью, либо паришь в виде правового пара.

А, простите, сущетвует ли сам Сатановский?

ChatGPT said:

Евгений Янович точно есть - но в каком режиме?

С физической точки зрения - да, Сатановский существует. Масса, форма, голос - подтверждены. Возможно, даже можно измерить давление его риторики в паскалях.

С точки зрения медиа - он гиперобъект. Евгений Янович Сатановский одновременно существует на радио, в телеграм-каналах, в головах политологов и в комментариях под новостями. Даже когда он молчит, его интерпретируют.

С точки зрения политической логики - он фигура удержания различия: между силой и имитацией, Израилем и всем остальным, реальностью и декорацией. То есть он не человек, а стабилизатор сцены.

С теологической точки зрения - Сатановский пророк реализма, отрицающий ложные откровения дипломатии. Но, как любой пророк, существует только в момент, когда его слушают. А значит - квантово.