Он снял квартиру в старом доме на третьем этаже, с потолками, в которых шаги были старше, чем жильцы. Как если бы тишину кто-то прокручивал назад.

Соседка за стеной была ему неизвестна. Он не знал ни её имени, ни лица. Только звук.
Он прислушивался. Не из любопытства - из невольной привязанности к её присутствию.

Она пила воду со льдом. Лёд звенел отдельно - он отличал его от стекла.
Она сушила волосы - всегда до конца. Ходила босиком.

Плакала - быстро, как будто у неё не было на это времени.
Смеялась - тише, чем ожидалось.
Молчала - дольше.

Голос он слышал редко: через телефон, с искажением, словно звук пробивался сквозь воду.
Так говорят те, кто боится остаться неуслышанным.
И всё равно говорят.

Он не трогал себя, пока не начинала она. Не потому что хотел совпасть. Потому что тело - не формулирует. Оно отвечает.
Он не знал, кто был первым. Возможно, это был ритуал - из тех, что не обсуждают, потому что они уже произошли.

Потом стало тише. Не исчез звук - исчез шум. Осталась только ровность. Как будто там, за стеной, кто-то старался не мешать.
Он выключал свет. Шёл босиком. Двигался не медленно, а просто - без причины ускоряться. Пил чай. Не в ожидании, а в режиме слышимости.

Он мастурбировал. Без образа. Без сцены. Просто - как память, у которой нет точки входа.
И в этот раз услышал. Не сразу. Сначала - давление, как если бы ткань сдвинулась. Потом - повтор. И снова.
Там, за стеной, кто-то ловил его ритм. Не копировал. Не следовал. Просто - был там, где совпадение не требует участия.

Видимо, теперь она тоже ждала его. Не дышала в ответ. Не звала. Просто - оставалась.

После этого они стали жить, как механизм.
Он вставал раньше. Не ради неё - ради своей точности. Чтобы не нарушить её утренний туалет. Чтобы дать ей место.
Она пела в ванной - одну строчку, без слов. Он не знал, что за песня, но знал: он теперь её часть.
Не по смыслу - по паузе, которую она оставляет.

Секс стал фоном. Как выключенный телевизор.
Он знал: если бы стена исчезла - ничего бы не изменилось. Дрожь пошла бы не внутрь, а по коже.
Ритм был не возбуждением - синхронизацией.
Они не хотели. Они совпадали.

Он знал, когда у неё не было оргазма. Не по звуку - по тишине после.
Знал, когда был другой - по короткости.
Знал, когда гостей не будет - по шагам, которых не было.
Он знал её одиночество.
Как знают, не глядя.

Однажды она не повторила.
Он делал всё как прежде. Но оттуда - ничего.
Не пауза. Иное время.
Он не испугался. Просто понял: смещение.
Он не знал, кто отстал. Кто вышел. Он ждал.

Через три дня - она начала первой. Днём. Не ночью. Сквозь шум.
Как будто проверяла: он ещё слышит?

Он сел ближе к стене.
Не чтобы быть рядом - чтобы не потерять положение тела.
Он слушал.

И услышал.
Голос.
Не её. Или - не только.
Сначала подумал: трубы. Дом. Ветер. Нет.
Они были втроём.

Мужчина? Пришёл к ней?
Его голос не просачивался - проникал.

Он замер.
Это был не его ритм.
Не его совпадение.

Но он остался.
Потому что тело - не уходит.
Оно просто перестаёт совпадать.

Через неделю он собрал вещи.
Не потому что не любил. Любовь тут ни при чём.
Он знал: если останется - не уйдёт.
А если не уйдёт - всё продолжится.
Даже если больше ничего не совпадает.

Он снял квартиру рядом. Через квартал.
Теперь между ними была другая стена.

На следующее утро он услышал песню.
Ту же строчку. Без слов.