И стрекоза 

застывшая в горячем воздухе 

над водным зеркалом, 

 

не знает отражения, 

в котором вроде бы она, 

но из другого времени, 

застыла в мареве горячем 

на фоне белых облаков в бездонной чистоте сиреневой, 

где свет оранжевый 

становится прохладно фиолетовым, 

и лотосы своим цветением 

приветствуют ночную тьму... 

 

И кто-то горько плакал в жасминовых тенях, 

где тихий бриз уснул, 

 

то женским голосом из комнат черных  и пустых, 

какой-то демон 

 

рыдал и выл, и заклинал о прошлом не забыть, 

в котором тот еще Нью-Йорк был с золотыми  окнами 

и в лужах отражались Christmas-trees, 

и загорелые красавицы в бикини в снегах из отцветавшей вишни 

размахивали Американским флагом с портретом Трампа в золоченой рамке. 

 

Застывшая над пирсом стрекоза, 

фонарь с декоративным синим светом 

и вдруг, как гром небесный, - осознание - уже ноябрь, 

и золотые окна на Манхеттене роняют свет свой на асфальт 

со звонким дребезгом; 

и стрекоза в стеклянном отражении 

на самом деле 

застыла в мареве вечернем 

над черным озером под небом золотым (под Краснодаром). 

И акварель небесная разбавлено-сиреневая 

как будто проявляться начала в твоих глазах, 

 

а я смотрю, смотрю, смотрю в их глубину 

 

и всё надеюсь, 

что из бездны 

ты тоже всмотришься и наконец, найдешь меня