Говорят, что пуля в голову - хороший повод пораскинуть мозгами. Я получил две. Два привета калибра 9*19 парабеллум. Порядочный человек склеил бы ласты от такого подарка судьбы - у меня жизненно важные органы не пострадали. Как был придурком, так им и остался.
Я к чему это говорю. Обидно было. Открываешь глаза в отделении реанимации. Белый потолок, голубые стены, капельница к руке пластырем прифигачена. И добрая морда начальника на тебя лыбится:
- Ну что, урод, очнулся?
Урод - это я, если кто не понял.
- Обстановку доложить можешь?
У меня после наркоза глаза в кучу, так что начальника только по командным ноткам в голосе и определил. А так, вижу только тёмное пятно на светлом фоне потолка.
В переводе с моего на русский: "Операция провалена. Личный состав мёртв".
- А то без тебя не знаю! - морщится начальство. - Сколько их было?
Я собираю остатки воли в кулак и говорю практически членораздельно:
- Одна баба. Двадцть лет. Блондинка.
- Узнать сможешь?
Дурацкий вопрос. На моих глазах эта бл...ь убила Павлика. Он стрелял в неё из стечкина. Выпустил пол-обоймы - не попал. Она подошла к нему вплотную и свернула шею, как цыпленку.
- Да.
- Вот и ладушки. Передаю тебя спецам.
Я понял, что официальная часть окончена, и можно терять сознание. Потому что теперь начальство в курсе случившегося в доме 46 по улице Трудовые Резервы. И, наверное, будут предприняты соответствующие меры.
Потом мне почему-то снился отец. Он говорил, что я мудак, если не смог справиться с какой-то малолетней прошмандовкой. А всё ведь начиналось как обычно ...
***
В 12-43 на пульт дежурного поступила информация, что на улице Трудовые Резервы слышны звуки выстрелов. Через пять минут местный участковый подтвердил, что выстрелы действительно были. Ориентировочно в доме 46. Это был частный сектор между новым микрорайоном и дачными кооперативами. Место тихое и не привлекавшее ранее внимания органов, поэтому для выяснения ситуации отправили дежурного следователя на "газоне".
В 13-03 следователь запросил ОМОН. Это был лейтенант Палицын, прозванный в народе Пальчиком за склонность бздеть на ровном месте. Обычно его посылали подальше и просили разобраться собственными силами, однако серьёзных выездов не было уже неделю, и начальство решило просьбу Пальчика удовлетворить. Устроить, так сказать, разминку для обленившихся мордоворотов.
Заодно вызвали бригаду скорой и, зачем-то, МЧС. В городе давно уже не случалось ничего интересного.
Месяц назад ОМОН получил новый микроавтобус марки "Мерседес", и водила, привыкая к технике, гнал по улицам как сумасшедший. В итоге на место происшествия первый взвод второй роты, отбывавший в этот день дежурство по городу, прибыл в 13:08, побив предыдущий рекорд скорости реагирования на две минуты.
Командир взвода вышел к следователю для получения указаний, и узнал следующее:
Где-то полчаса назад в доме 46 велась стрельба из огнестрельного оружия. Пёс во дворе дома убит. Все соседские собаки воют, захлёбываясь - то есть в доме должен быть труп. За прошедшее время место происшествия никто не покидал, ни через калитку, ни через огороды. По словам соседей, дом принадлежит одинокой женщине лет пятидесяти. Гостей у неё никогда не бывает. Иногда приезжают клиенты на дорогих иномарках. Так что, кто и зачем ст релял - непонятно. Возможно воры.
Узнав все обстоятельства, старший омоновец повеселел. Капитан Трубин имел за своими плечами срочку в десанте, два контрактных срока в разведке и четыре командировки уже в роли комвзвода ОМОНа. Последняя командировка закончилась два месяца назад, и от мирной жизни начинало подташнивать. Поэтому информация о возможных ворах пришлась как нельзя кстати.
- Ну что, Пальчик, даёшь команду: "Фас!"?
Надо сказать что, вопреки общераспространённому мнению, бойцы ОМОНа не составляют правовых документов и слабо разбираются в современных юридических тонкостях охраны общественного порядка. Из всех законов и постановлений, полагающихся им знать по долгу государственной службы, они разбирают лишь две команды: "Фас!" и "Фу!"
При упоминании своего прозвища лейтенант Палицын загрустил и начал мяться как невинная девушка:
- А может предупредить? Ну, там, сдавайтесь, милиция! Дом окружён!
- Ага! - одобрил предложение следователя капитан Трубин. - А они огородами к соседям! И ещё тебе трупов наваляют. У меня ж народу не хватит оцепить здесь всё. И из дома все сектора простреливаются - не подкрадёшься. Или я штурмую, или разбирайся сам!
- Только постарайтесь ломать поменьше, - жалобно попросил Палицын. Он помнил, чем закончился прошлый вызов этих громил. Отписываться неделю пришлось.
- Поменьше, это не к нам! - ухмыльнулся Трубин и хлопнул его по плечу, так что лейтенант чуть не упал.
Трубин подошёл к своим бойцам и отдал приказ:
- В общем так, гоблины, в доме предположительно грабители и предположительно живая хозяйка. Так что работаем быстро. Веня, ты с двумя отсекаешь огород. Кирюх, присмотрись, откуда лучше стрелять и через две минуты выходишь на позицию. Абрам с Гирей - за вами веранда. Со мной Кирпич и Ватман, Мурат на подхвате.
Кирилл, штатный снайпер, пошёл занимать позицию для стрельбы. Курящие вытащили сигареты, а Трубин ещё раз прикинул вариант штурма.
Забор из штакетника они преодолеют легко. За ним пять метров двора - самая опасная зона. Два окна с занавешенными шторами полностью контролировали двор. И кто притаился за этими чёртовыми окнами - непонятно. Затем дверь на веранду - хлипкая, деревянная, наполовину застеклённая. Веранда полностью просматривалась в оптику - там проблем быть не должно. Потом ещё одна дверь. Судя по тому, что удалось разглядеть, с нею тоже не должно было быть проблем. Замка на ней не было видно. Внутри команду ждало три или четыре комнаты, если судить по внешним размерам дома. И ещё мансарда. Сделана она была куполом, что означало вместительный второй этаж. То есть, придётся постоянно ловить шорохи сверху.
В общем, драйв обеспечен. На полную зачистку дома капитан Трубин отводил своим бойцам пять секунд.
Когда время до начала штурма было на исходе, подъехал "козёл" с эмчеэсовцами. У них главным был капитан Щёлоков, старый знакомый Трубина.
Мужчины пожали друг другу руки.
- Решил выгулять своих гоблинов? - сразу оценил ситуацию Щёлоков.
- Ну так! - ухмыльнулся омоновец. - Труп-то там по-любому есть. Оцепление ставить лень, это на полдня мороки. Так что мы тихонько войдём, положим всех мордой в пол и поедем домой.
- Страшный ты человек, Труба. Жениться тебе надо! - хмыкнул эмчеэсовец, припомнив старую шутку.
- Пробовал. Не помогает.
Трубин развернулся к своей команде и приказал:
- Поехали.
Дальнейшие действия неоднократно отрабатывались на тренировках. В течение нескольких секунд его группа вышла на позиции и начала штурм.
Первыми забор преодолели старший сержант Авраменко и сержант Гирин - они шли со стороны соседнего дома, и идти им было дальше всех. Капитан Трубин с сержантами Кирпичниковым и Нечитайло преодолели уличный забор секундой позже.
Авраменко и Гирин с разбегу влетели в окна веранды. Как и большинство опытных бойцов, они испытывали сильное недоверие к дверям. Дверь может быть заминирована или заперта. Да и вообще - возиться с ней! Так что застеклённая веранда с ровным полом для приземления являлась самым предпочтительным местом входа в здание.
Следователь Палицын, наблюдавший это с безопасного расстояния, схватился за сердце и начал материться про себя. Участковый пытался сдержать ухмылку. Головой надо думать, прежде чем ОМОН вызывать! С другой стороны, следователь Пальчик по крайней мере крутого из себя не строил. Так что ржать в полный голос над его бедой участковый не стал.
Капитан Трубин уже преодолел дворовое пространство и приготовился служить трамплином для сержанта Кирпичникова, которому предстояло войти в центральное окно дома. Краем глаза он отметил, что у мёртвой собаки, лежавшей возле будки, вся морда в кроваво-розовой пене. Это было странно.
Звук бьющегося стекла на веранде подтвердил, что пока штурм идёт по плану. Теперь, кто бы ни оставался в доме, он должен был дёрнуться на этот звук. Что, в свою очередь, позволяло Кирпичу войти в дом с минимальным риском быть подстреленным.
В следующую секунду всё пошло кувырком.
- Писец, два жмура! - крикнул в рацию старший сержант Авраменко.
Он не успевал объяснить ситуацию подробнее. Дело в том, что к застеклённой стенке веранды было привалено два трупа в чёрном камуфляже. Причём лежали они так, будто на эту стенку их отбросило взрывом фугаса. Только вот после фугаса на веранде не должно было остаться ни одного целого стекла. Да и, пожалуй, самой веранды тоже не осталось бы. Мозг Авраменко зафиксировал, что в доме явно что-то взорвалось, и простой прогулки не получится.
Группа, штурмовавшая центральное окно, успела среагировать на изменение ситуации. Сержант Кирпичников уже влетел в окно и продолжил движение уходя перекатом в дальний конец комнаты и наматывая на себя штору.
Снайпер Кирилл Портнягин тоже слышал предупреждение, поэтому выстрелил, как только появился обзор. Уже нажав на спусковой крючок, он понял, что стреляет по женщине, стоящей в центре комнаты, и застыл, пытаясь понять, как такое могло произойти. На тренировках он ни разу за последние три года не путал мишени террористов и гражданских. А тут такой прокол.
Мгновением позже оконный проём загородили фигуры капитана Трубина и сержанта Нечитайло. Они были готовы открыть огонь, но увиденная картинка заставила их замереть.
Женщина, скорее даже девушка, стояла в центре большой комнаты. Вокруг неё крУгом лежали четыре человека в чёрном камуфляже. Под ногами у девушки лежало девичье тело с распоротой грудной клеткой. Девушка удивлённо смотрела на разбитое окно. Под горлом у неё появилась дырочка от эсвэдэшной пули - и значит, сейчас она должна была упасть, захлёбываясь кровью.
На первый взгляд ситуация казалась предельно ясной - снайпер только что продырявил гражданского. И лишь потом Трубин сообразил, что кровь, стекающая изо рта девушки, не её. А в руке девушка держит что-то, что сильно напоминает человеческое сердце.
В следующий момент Трубин понял, что девушка не собирается падать и смотрит на него как-то неправильно. Не может убитый человек ТАК на тебя смотреть.
- Мочи суку! - рефлекторно отдал он приказ и нажал на спусковой крючок калаша.
Но было уже поздно. Девушка вскинула свободную руку, и капитан Трубин вместе с сержантом Нечитайло отлетели назад, как от удара какого-нибудь Тайсона.
В комнату уже вваливались со стороны веранды Авраменко и Гирин. Они действовали очень быстро, понимая, что от их скорости зависит жизнь товарищей. Вот только девушка была ещё быстрее. Она каким-то неуловимым движением оказалась рядом с Авраменко и воткнула ему каменный нож в горло над бронежилетом. А потом рывком направила его автомат на сержанта Гирина. В предсмертной агонии Авраменко нажал на спусковой крючок, и оба омоновца погибли одновременно.
Спину девушки прошили три пули из стечкина - это вступил в бой сержант Кирпичников, выпутавшийся наконец из шторы. В следующее мгновение каменный нож из горла Авраменко переместился в его лоб. Даже физически сильный мужчина не смог бы проделать такой фокус. Чтобы выдернуть каменный нож из одного тела и метнуть его с такой мощью, что он вошёл в человеческий череп по рукоять, нужна сила кинг-конга.
Старший сержант Портнягин успел сделать второй выстрел. И почти попал. Ему было уже всё равно, что мишенью является девушка двадцати лет. В прицеле он видел врага.
Пуля оцарапала правую руку девушки.
Портнягин даже успел дослать ещё один патрон в патронник. А потом он ослеп. Оба его глаза выжгло изнутри, и они взорвались. Так взрываются оставленные на огне закрытые банки и бутылки. Эксперты так и не смогут сказать, каким именно оружием был достигнут такой эффект.
Потом девушка наклонилась над одним из четырёх тел в чёрных камуфляжах и сняла с него глок с увеличенной обоймой на тридцать патронов. Посмотрела заинтересованно на пистолет, и выпрыгнула с ним через разбитое окно на улицу.
Сержант Муратов только этого и ждал. Он надавил на спусковой крючок "калаша" - автомат дал осечку. Этого не могло быть. Всё оружие взвода регулярно чистилось и смазывалось. Впрочем, задумываться сержант Муратов не стал. Одним движением он отбросил автомат и вытащил из кобуры стечкин. Между ним и девушкой оставалось пять метров - практически вечность!
Однако она уже увидела его и пошла навстречу. Сержант Муратов начал падать назад и открыл огонь. Он бил короткими очередями. Три очереди в упор. Он просто не мог промазать!
В девушку не попало ни одной пули. Она подошла к Муратову, обхватила его голову руками и повернула на сто восемьдесят градусов. Сержант умер мгновенно.
Потом девушка подошла к сержанту Нечитайло, всё ещё приходящему в себя после невидимого удара, и начала стрелять в него. Первые пули попадали в бронежилет. Девушка поняла это только после седьмого выстрела, и следующие три Нечитайло получил в голову. После чего девушка подошла к капитану Трубину.
У того всё плыло перед глазами. Ему уже приходилось раньше бывать в нокдауне, так что он отлично понимал, что с ним происходит. Он видел, как эта тварь на его глазах убила двух подчинённых, но тело его не слушалось. Он не мог спасти их. И от этого, от чувства собственного бессилия капитан заплакал.
Девушка заинтересованно посмотрела на него, чуть ли не обнюхала лицо и слизнула слезу со щеки капитана.
- Я убью тебя, тварь! - прошептал он еле слышно.
Она дважды выстрелила ему в голову.
***
Заснуть мне не дали.
- Очнись, боец! - приказал неизвестный хмырь.
Я открыл глаза и увидел его морду. Хмырю было едва за двадцать. Короткая армейская стрижка, серо-зелёные глаза идеально выбритое лицо. Опустив взгляд ниже, я заметил, что одет он в какой-то странный чёрный камуфляж. Первой мыслью было, что хмырь из ФСБ, но потом понял - вряд ли. Слишком молод.
- Опознать тварь сможешь? - спросил он.
Говорить было тяжело. Я кивнул, и голова взорвалась болью. Перед глазами появилась фотография женщины лет пятидесяти. Строгий костюм, гладко зачёсанные волосы. Мне почему-то сразу училка из школы вспомнилась. Была у нас такая Марья Иванна - редкостная мразь!
- Узнаёшь?
Я хотел уже хотел обматерить этого долбанутого. Говорил же полковнику - той твари, что моих ребят покрошила, не больше двадцати. Судя по всему, хмырь и так понял ход моих мыслей. Перед глазами появилась другая фотография. Девка лет двадцати, платье в горошек, как будто у бабки какой стянула, волосы уложены кренделем - так ещё мать моя любила их укладывать в молодости. А в общем ... она это была. Та самая девка.
Хмырь опять прочитал всё у меня по лицу.
- Хреново, боец. Не повезло тебе.
Я уже приготовился объяснить ему, почему он не прав, кто его родственники, и куда им всем надо пойти. Воздуха в грудь набрал, чтобы дольше не останавливаться.
А потом до меня дошло. У бабы пятидесятилетней и у девки одно лицо. Ну там причёски разные, возраст - а лицо одно.
И снова хмырь понял.
- Правильно, боец, эти фотографии принадлежат хозяйке дома. Одна из них недавняя - такой её опознали соседи. Вторая - тридцатилетней давности. А теперь следующий вопрос. Где она сейчас?
- А я е... - начал я.
В груди потеплело. Я точно знал, где находится эта тварь. Рука дёрнулась, указывая направление. Я даже знал, что она где-то в пяти-десяти километрах от меня. Не ближе, но и не дальше.
- Замечательно! - прокомментировал хмырь, как будто не сомневался в ответе. - А теперь так, боец. У тебя два пулевых ранения в голову. Ты уже покойник. Сейчас я могу поднять тебя. В течение суток ты будешь чувствовать себя как огурчик, потом скорей всего умрёшь. Это один вариант. Или ты лежишь здесь и медленно превращаешься в растение. Это второй вариант. Выбирай.
Я ему поверил. У нас и раньше байку травили, что есть какая-то супертаблетка на случай ядерной войны. Глотаешь её, и у тебя все болячки проходят. Даже СПИД вылечивает. Только через неделю ты умираешь, потому что она иммунитет повышает в сотню раз, и организм сам себя сжигает. Её специально наши умельцы сделали, чтобы повысить выживаемость бойцов. Правда, никто этой таблетки в глаза не видел. Но я почему-то сразу поверил, что у этого хмыря она есть.
Ну а потом: две пули в голову - это гарантированное превращение в растение, даже если выживу. Видел я таких выживших и в Чечне, и на гражданке. А не растением стану, так буду ходить - слюни пускать. Лучше уж здоровым сдохнуть! Так что выбор был ясен.
- Поднимай!
***
Капитан эмчеэсовцев Щёлоков подождал пять минут после окончания стрельбы. Из дворовой калитки никто не вышел. Тогда капитан набрал номер на сотовом и, когда на той стороне ответили, сообщил: "Она уничтожила ОМОН и ушла". Потом выслушал указания и вошёл внутрь участка.
К сержанту Муратову он подходить не стал - лицо омоновца находилось с той стороны, где у здоровых людей можно увидеть затылок. Тело капитана Трубина заинтересовало его немного больше. Оно подёргивалось. Щёлоков наклонился над телом, дотронулся до шеи и поймал слабый пульс. Он видел два лишних отверстия в голове Трубина, но всё равно свистнул медиков.
Доктор идти во двор отказался наотрез, но вот санитары оказались не из пугливых. Они перенесли капитана Трубина в скорую, и машина тут же умчалась. Щёлоков вошёл в дом.
Первым делом он обыскал два тела в чёрных камуфляжах на веранде. Потом вошёл в комнату, где произошла главная бойня, и обыскал остальные тела в камуфляжах. Со всех тел он сорвал жетоны и опознавательные знаки, потом вышел на веранду и стал ждать подкрепление.
Через десять минут к дому подъехала "Нива" с гражданскими номерами. Из неё вышел парень в таком же чёрном камуфляже, что были на убитых. Он подошёл к Щёлокову и протянул руку для рукопожатия.
- А предупредить нельзя было? - хмуро поинтересовался капитан, не пожимая руки.
- Мои люди не успели, Олег, - парень уселся рядом с эмчеэсовцем. - Дом внесли в список три недели назад. ОМОН не должен был его штурмовать.
Капитан протянул вещи, найденные при обыске тел в чёрных камуфляжах. Парень забрал жетоны и документы и бегло просмотрел их. Щёлоков наблюдал за этой картиной неприязненно.
- Тебе даже своих не жалко! - бросил он наконец в сердцах.
Парень посмотрел на него. Спокойно и отстранённо.
- Они должны были сообщить мне, прежде чем штурмовать дом. Если бы не их самодеятельность, многие люди были бы сейчас живы. Ты хочешь, чтобы я плакал? Я сейчас заплАчу!
Капитан Щёлоков отстранился от него:
- Ты псих. Тебе об этом говорили?
Парень опустил глаза вниз.
- Извини, вырвалось.
К ним уже подходил участковый.
- Капитан Никифорчук, - представился он. - Я здесь с самого начала.
Участковый пытался определить главного - того, кому именно сообщать детали. Взгляд его метался между эмчеэсовцем и парнем в чёрном. Наконец, остановился на парне.
- Разрешите доложить?
Парень зажмурился и сжал пальцами переносицу, пытаясь сконцентрироваться:
- Докладывай!
- Ну, значит, я вызвал следователя. Пальчика. Он вызвал ОМОН. ОМОН вошёл грамотно - через окна. Стрельба была секунд десять не больше. А потом баба вышла через окно и уже во дворе трёх омоновцев убила. Одному шею свернула и двух расстреляла. Потом она ушла огородами. Вроде бы раненая она была, а двигалась шустро.
- Погоди, а следователь где? - вмешался в разговор Щёлоков. - Пальчик, или как там его?
- Так блюёт в соседнем доме, - пожал плечами участковый. -Молодой он, не пуганый.
- Ты сказал, что она ранена? - спросил парень и пристально уставился на участкового.
- Одна пуля под горлом и три в спине, - спокойно сообщил участковый. - Может больше.
Щёлоков уставился на парня:
- Это плохо?
- Да.
- И ещё, - не унимался наблюдательный участковый. - Эта баба что-то сказала одному омоновцу, прежде чем убила его.
- Которому? - оживился парень.
- Которого санитары увезли.
- Капитан Трубин. Хороший мужик, - прокомментировал эмчеэсовец.
Перед домом остановился дорогой мотоцикл. С него слетела девушка в байкерском наряде и запустила шлемом в сторону разговаривающих мужчин. Парень легко и грациозно перехватил этот шлем. Девушка молнией подлетела вплотную, сверкая глазами.
- Они мертвы, да?
Парень не обратил внимания на агрессию, исходящую от вновь прибывшей:
- Проверь здесь всё. Мне важны детали. Любая мелочь.
Девушка зашла на веранду. Мужчины остались стоять на порожках.
- И где ты таких находишь? - хмыкнул Щёголев, заинтересовавшийся ею.
Парень шутку не поддержал. Участковый, собиравшийся было рассмеяться, сходу передумал и отвернулся с независимым видом. Как раз вовремя, чтобы заметить подъезжавшую белую "Волгу" с начальством.
Когда машина остановилась перед домом, из неё вышли генерал-майор Рыбалкин, начальник областной милиции, и полковник Гречихин, командир областного ОМОНа.
Следом за ними к дому подъехали четыре милицейских экипажа и фургон криминалистов. Генерал с полковником зашли во двор. Ни эмчеэсовец ни парень даже не дёрнулись со своих мест при виде столь высокого начальства. Генерала возмутило это пренебрежение.
- Что здесь на хер происходит? Почему посторонние на месте преступления?
За его спиной уже возникло пятеро милиционеров, но, увидев сидевших на порожках, они растеряли прыть. Полковник прошептал что-то генералу на ухо, после чего тот слегка покраснел и протянул руку Щёголеву:
- Извини, капитан, привычка!
Мужчины обменялись рукопожатием. После чего генерал посмотрел на парня - слишком уж молодо тот выглядел. Парень с неодобрением покачал головой и отошёл в сторону.
В этот момент из дома вышла девушка. Она двигалась в трансе.
- Говори! - приказал ей парень.
- Она уже совершила обряд. К ней пришла сила. На неё напали. Монстры. Страшные и ужасные. Они почти убили её, и вся сила ушла. Она сама превратилась в монстра, чтобы спастись. В пантеру. А последний монстр, он её чем-то испугал. Она почувствовала себя беспомощной девочкой. Она почувствовала, что не сможет от него скрыться.
- Что это на хер такое? - не выдержал генерал.
Его выкрик прервал транс, и девушка упала на землю, потеряв сознание. Парень подошёл к полковнику Гречихину:
- Мне нужен твой боец, которого увезла скорая.
- Две пули в голову! Он уже не жилец, - ответил полковник.
- Значит, не возражаешь? - полуутверждающе спросил парень.
Гречихин ещё раз оценил обстановку:
Генерал уставился на потерявшую сознание девушку, соображая, что с ней делать. Милицейские топтались поодаль, не решаясь попадаться на глаза начальству. Капитан Щёлоков исчез. На парня никто не обращал внимания.
- Слушай, как тебе это удаётся? На моей памяти ты ни разу не представился, ни разу не показал корочки. Ты вообще, существуешь?
- Нет, я не существую, - пожал плечами парень. - И мои люди тоже не существуют. Бойца своего отдашь?
- Бери. Хуже ему уже не будет.
- Спасибо! Ты нужен будешь в больнице через два часа.
Парень подошёл к девушке, поднял её и понёс на улицу. С генерала будто оцепенение спало.
- Что за бардак. Почему никто не работает? Без квартальных захотели остаться?
Милиционеры бодро начали выставлять оцепление, криминалисты занялись осмотром тел и даже следователь Палицын появился на месте преступления.
Наоравшись всласть на подчинённых, генерал повернулся к полковнику Гречихину:
- Вот скажи мне, Степаныч, почему у меня предчувствие хреновое? Почему этого мудака постороннего никто не задержал?
- Он не посторонний, Виктор Петрович! - ответил омоновец. - Фээсбэшник из отдела "М". И его всё равно никто задержать не смог бы.
- Даже ты? - удивился генерал.
До сих пор кандидатов от области на всероссийские соревнования по боевому самбо полковник Гречихин отбирал лично через спарринг. И если кандидат мог устоять против него хотя бы два раунда, то он, как минимум, добирался до полуфинала.
- А я пытаться не буду. Мне пока жить не надоело! - хмыкнул Гречихин.
- Ладно. Что будем докладывать наверх?
- Как обычно. Опытный террорист. Пока сбежал, но мы на хвосте. Панику создавать преждевременно.
- А на самом деле? - спокойно поинтересовался генерал.
- Никакой политики, никакого криминала и бизнеса. Этот парень найдёт и убьёт всех виновных. Может чуть испортит нам статистику по нераскрытым. Всё спустим на тормозах, Виктор Петрович, не впервой!
- Смотри, головой отвечаешь! - погрозил пальцем генерал и направился к "волге".
***
Очнулся я в четыре часа дня. Поднялся на койке, выдернул капельницу из вены и воздушную трубку из носа, встал на ноги и подошёл к зеркалу. Больничные штаны и пижама смотрелись как-то идиотски, а вместо головы у меня был белый шар с прорезями для глаз, носа и рта. Я размотал бинты и обнаружил два новых отверстия - под левым глазом и у правого виска.
Руки сами потянулись к дыркам.
- Не надо! - раздался приказ за моей спиной.
Я обернулся. Незнакомый хмырь сдержал обещание - я был на ногах и чувствовал себя относительно нормально.
- У тебя двадцать часов, боец, - проинформировал он меня и бросил на кровать комплект чёрного камуфляжа.
Я намёк понял и начал одеваться, а он продолжил давать вводную:
- Ты сейчас как локатор, чувствуешь направление и примерную дальность объекта. Твоя задача, привести нас к ней. Справишься?
Дурацкий вопрос. Я чувствовал эту тварь. Я пришёл бы к ней с закрытыми глазами. Пришёл бы и перегрыз ей глотку.
В палату ворвался врач лет сорока.
- Что вы тут делаете? - сразу набросился он на хмыря. - Какого чёрта тут происходит?
- Я забираю вашего пациента, доктор, - ответил тот. Причём сказано это было так, как я отдаю приказы своим гоблинам.
- Не имеете права! - возмутился врач. - Я буду жаловаться. Кто ваше начальство?
В его руке уже появился сотовый. Хмырь подошёл к врачу вплотную и заглянул в глаза.
- Меня не существует. Ваш больной скончался три часа назад не приходя в сознание от двух пулевых ранений в голову. Ясно?
Врач потух. Буквально на глазах он сдулся, стал ниже ростом, уронил плечи и стал хватать ртом воздух.
- Пошли, боец, - приказал мне хмырь. - У нас мало времени.
Мы вышли из больницы и залезли в неприметный микроавтобус - что-то типа маршрутки. В салоне сидело трое парней и симпатичная девчонка. Все в таком же камуфляже, как и хмырь.
- Это Боец, - представил он меня. - В этой операции он будет нашим проводником.
Парни уставились на меня враждебно, девчонка с жалостью.
- Привет всем! - поздоровался я и попытался понять, с кем имею дело.
У парней были спокойные, расслабленные позы. Но их руки находились рядом с оружием. Я не сомневался, что при необходимости каждый из них проделает во мне несколько отверстий меньше чем за секунду. Это были настоящие профи. Даже, наверное, лучше ребят из моего взвода. Смущало одно - они были слишком молоды. Выглядели лет на двадцать плюс-минус год.
- Чё уставился, зомбак? - резко бросил один из них.
Я ухмыльнулся:
- Я смотрю, вы крутые как глисты в жопе!
По идее, они должны были оскорбиться. Ну и попытаться мне врезать или вытащить стволы. И вот по скорости реакции можно было бы окончательно судить об уровне их подготовки.
У парней отвисли челюсти. Это было как-то неправильно.
- Вы чего? - удивился я их реакции.
- Ты же труп! - пояснил самый борзый.
- Ну да! - пожал я плечами. - И что?
Отвечать мне не стали. Вместо этого Хмырь сунул мне в руки двухкилометровку и приказал:
- Мы здесь. Показывай, где она.
Я внутренне сосредоточился. Тварь была на три часа от меня где-то в десяти километрах. Прикинул масштаб и примерно показал место на карте. Это было километрах в двух от границы города возле речки Рыбницы.
- Она стоит или движется? - уточнил Хмырь.
- Движется. На юг.
- Понятно!
Хмырь наклонился к водителю и передал координаты. Машина тронулась.
***
Михаил Петрович Тарасенко пил виски в своём рабочем кабинете в рабочее время. Он имел на это полное моральное право. Только что закончилась уникальная операция. Из тех, за которые дают звания и награды. На операционный стол привезли труп с двумя пулями в голове. Однако труп подавал признаки жизни, и врач не стал направлять его сразу в морг.
На томограмму не было времени. На рефлексию тоже. Михаил Петрович был хирургом старой закваски. Он оперировал не только в комфортных больницах, но и в походных госпиталях в Чечне и Дагестане. Через его руки прошло огромное количество пациентов с пулевыми и осколочными ранениями.
Наверное, это помогло.
Три часа понадобилось, чтобы извлечь две пули из головы пациента и постараться исправить тот вред, что они нанесли. И каждую минуту Михаил Петрович ждал, что раненый умрёт прямо на столе, но тот по-прежнему подавал признаки жизни.
Когда операция закончилась, Михаил Петрович был близок к экстазу. Его ожидала статья в журнале! Сюжет на федеральном телевидении, может быть интервью. Ещё один кирпичик к докторской диссертации.
За это стоило выпить.
- Не помешаю? - вернул его на землю бестактный вопрос.
В его кабинете материализовался странный субъект в чёрном камуфляже. Михаил Петрович чуть не поперхнулся и хотел уже возмутиться, но сработало профессиональное чутьё.
Возникший из воздуха незнакомец явно служил в государственных структурах. Об этом говорило всё, бесцеремонность обращения, властная походка и пугающая внутренняя агрессия. Впрочем, даже из таких субъектов Михаилу Петровичу иногда приходилось вынимать пули и осколки. Так что испуганно дёргаться и вспоминать свои прегрешения доктор не стал.
- Молодой человек, вас стучаться не учили? - добродушно спросил он.
- Нет, - резко и коротко сказал незнакомец.
И Михаил Петрович ему поверил. Таких учат многому: убивать, калечить, пытать - но только не стучаться перед тем, как войти.
Наверное, надо было испугаться или возмутиться.
- Я могу чем-то помочь?
- Да. Скажите, пожалуйста, что с бойцом, которого вы прооперировали?
Незнакомец подошёл и сел напротив доктора в гостевое кресло. Эта бесцеремонность была неприятна, но Михаил Петрович не подавал вида.
- Операция прошла успешно. Пациент в коме. Шансов на то, что он придёт в себя, мало. Я сделал всё, что мог. Это уникальный случай, - уже говоря всё это доктор понял, что случай действительно не ординарный. - Знаете, пули, которые я извлёк, они необычны. Это не наш калибр, а натовский. 9*19. И они должны были пройти насквозь. Может быть, перед вашим товарищем было какое-то препятствие.
- Забудьте о пулях, - приказал незнакомец. - Мне нужно срочно его увидеть.
- Нельзя! Он только что после операции. Любая инфекция его убьёт, - начал срываться Михаил Петрович. Приказной тон неизвестного начал бесить. Да пусть он хоть трижды из ФСБ - здесь он командовать не будет!
- Мне нужна информация. От того, что он скажет, зависят сотни жизней.
- Да ничего он вам не скажет! - раздражённо сказал доктор. - В лучшем случае он останется растением. Он получил две пули в голову - после такого вообще не живут!
- Ну вот видите, - пожал плечами незнакомец. - Значит, вы ничего не теряете.
- Я всё равно не могу вас пустить к пациенту! Неужели это не понятно?
Зазвонил телефон. Доктор поднял трубку. Это была Лидочка из регистратуры:
- Михаил Петрович, к вам тут милиция прибыла по поводу больного из пятнадцатой. Вы спуститесь?
- Значит, в пятнадцатой? - поинтересовался незнакомец, подслушавший разговор.
Михаил Петрович проклял дуру-Лидочку, громкий звук телефонной трубки, хамов из ФСБ и повысил голос:
- Вы не имеете права!
Незнакомец уже покинул его кабинет.
Доктор понимал, что в одиночку не сможет справиться с этим субъектом, и больничная охрана тоже не поможет. Он побежал вниз к милицейским.
В холле возле регистратуры его дожидался полковник Гречихин со своими людьми. Доктор схватил его за руку:
- Быстрее. К вашему парню проник неизвестный в чёрном. Палата пятнадцать.
Полковник не стал задавать вопросов, вытащил оружие и побежал за доктором. За ним последовали его люди. Но возле палаты все перешли на шаг.
Там, за дверью происходило что-то странное. Раздавался звук, похожий на гудение аппарата. Что-то вроде гулкого м-м-м-м-м-м-м. Так ещё можно услышать самолёт, пролетающий на километровой высоте.
Звук заставлял нервничать и испытывать чувство страха.
Полковник всё-таки открыл дверь палаты, и все увидели странную картину. Вокруг кровати прооперированного стояли взявшись за руки три парня и девушка и издавали этот самый гудящий звук. Рты их были закрыты, лица спокойны. Они словно находились в трансе.
Потом в поле зрения доктора и милиционеров показался тот самый незнакомец в чёрном камуфляже. Он прижал палец к губам, требуя соблюдения тишины. Доктор оглянулся на полковника. Тот уже убирал пистолет в кобуру и жестом приказывал подчинённым делать тоже самое.
А потом аппарат жизнеобеспечения запищал, сообщая, что больной приходит в норму. Доктор остолбенел. Такого просто не могло быть. Полковник подошёл к кровати:
- Ну что, урод, очнулся? Как же, мудак, тебя угораздило?
Доктор дёрнулся было сказать, что больной ничего не слышит, но тот что-то ответил. Бессознательно - подумал доктор - обычный бред.
- Обстановку доложить можешь?
И больной доложил, что операция провалена и личный состав мёртв. А потом ответил ещё на несколько вопросов.