Седина не портит бобра,
Или выхухоль.
Ну а ты свои три пера
Ну-ка выхохли

Что ж поделать, года - вода,
В устье вынесла.
Седина то уже - беда -
Вся повылезла.

И бреду я, не чуя ног, вдоль по набережной.
А куда - и не разберу, в ночь по холоду,
Словно кто-то плесканул мне вина с беленой,
Ну а я, вот, не разобрал - оприходовал.

Что на сердце, и не понять: то ли жаворонок
Сеет трель свою небесными ситами.
То ли просто притаилась рядом жаба у ног,
Вместо трелей ква да ква, сволочь сытая.

Только корни ночных стволов, как кожзама ростки,
Так стянули корсет, 
что ни злобы уж нет, не только любви.
Им, деревьям, по барабану: хоть и заморозки.
им стоять еще сотню лет, 
простаков ловить. 

Что же. Время такое: не нам с тобой выбирать,
где устраивать рай: во дворце или в шалаше.
Все равно ведь придется когда-нибудь помирать.
И поэзии тоже. Той, что живет в душе.