Малевич, собственно, не поэт а типа художник. Но в данном контексте это имеет не очень уж большое значение. Просто я не знаю подобных примеров из литературы, когда на пустом месте возникает целый культ. Возможно в этом виноват самиздат. Ведь запрещенных в советское время поэтов все-таки читали. А о Малевиче только слышали. Потом появились скверные советские репродукции в книгах по искусству, где в в формате четверть странички А4 изображался этот самый скверно закомпонованный в холсте квадрат.
Я в юности был очень толерантным вьюношем, и если видел какую-то воспетую авторитетами дрянь, скромно решал: верно это я ничего не понимаю просто, а оне же образованные-с, им виднее-с. Потом с возрастом, с ростом уважения к самому себе начинал понимать, что чаще действительно дрянь. Но бывали таки редкие исключения. А вот черный квадрат для меня как был изначально дрянью, так и был: и я ничего с собой поделать не мог.
Шли годы. Я приобретал опыт работы художником оформителем, театральным художником. Научился на практике разбираться в техниках, стилях, особенности инструментария и прочих лаптях и портянках, абсолютно не котирующихся среди эстетов от искусства и, так сказать, Творчества с большой буквы Тэ. По мере роста моих практических знаний, все больше росла уверенность, что товарищ Малевич попросту затушевал какую- то недоделанную работу, которая ему решительно разонравилась. Почему черным? Потому что краски под квадратом были ярки, еще свежи и не совсем просохли и через любую другую краску просвечивали бы как сквозь лессировку.
А несколько лет назад я наконец посмотрел "вживую" на эту "гениальную" типа картину, выставленную тогда в Эрмитаже. И внимательный осмотр практически подтвердил все мои предположения полностью. Художник замазывал работу энергичными и неуклюжими (техникой ровного нанесения краски на обширную площадь явно не владел - не маляр, чай) мазками щетинной кисти номера порядка 35-40, с изрядно сношенной щетиной со съеденными углами. О коротком ворсе говорит сам характер мазков, достаточно коротких - то-есть за один раз набиралось мало краски. О съеденных углах - рисунок мазков. Маловероятно что это был флейц: во-первых такие изношенные флейцы бывают только у интенсивно работающих шрифтовиков, во-вторых хват флейца, а с ним и характер мазка несколько иной. В общем, художник выбрал старенькую "помойную" кисть, которую не жалко для технической по сути работы.
Откуда взялись собственно мазки на черном? Ну во-первых художник работал, похоже, жженой персиковой или виноградной косточкой, а она не дает глухого черного тона и местами "ударяет" в этакий черный с рыжиной. Во-вторых осталась слегка пастозная фактурность. И в третьих, самое главное - в некоторых мазках видна явная примесь иных красок - очевидно с размыва непросохших фрагментов замазываемого сюжета. Все это заключено в квадрат рамочным проходом кисти, наиболее организованным и однородно-черным более, чем менее.. Вот примерно такое визуальное исследование. Да, кстати, около полугода назад, до написания статьи, ученые реально выявили что под квадратом натурально скрывается какая-то яркая и аляповатая мазня. Лично для меня это открытие неожиданным не стало.
Теперь конспирология. Моя собственная версия, или гипотеза, как хотите. Я очень живо представляю, как Малевич намазал квадрат и отставил его в угол - возможно решив уже для себя по просушке что-то изобразить там в стиле палеха или японского черного лака. Но пришел агент и привел покупателя. Который, мечтая раздобыть что-нибудь такое-этакое, полез сразу в дальний угол и, вытащив квадрат на свет, стал заинтересованно рассматривать, приняв его за картину и пытаясь сообразить: что бы это значило. То ли негр в Черном море, то ли ночной вид из окна цепеллина. Малевич возможно успел сказать что-то типа "это не...". Но оборотистый агент уже подхватил инициативу и начал впаривать клиенту о живописи будущего и обо всем, что можно сегодня прочесть в продвинутых интернет-эссе о квадрате Малевича и его особой гениальности. В конце концов холст был продан за хорошие бабки и пошел по рукам, дорожая все больше и больше. А сам Малевич начал карьеру теоретика-основателя.
Заметьте, в живописи это проще. Чтобы стать Андреем Андревичем Вознесенским, новатором в поэзии , к примеру, надо все же быть сыном Андрея Николаевича. Я уж не говорю о поэтических аналогах кубизма и абстракционизма. И все потому, что стихи прочитать может каждый, а вот вживую глянуть на картину, о которой соловьи-пиарщики поют сладкие басни Крылова - куда сложней.