В 1783 году буря закинула потерявшее управление японское рыболовное судно на один из Алеутских островов, принадлежавших тогда России. В 1787 году уцелевшие рыбаки были вывезены на Камчатку, потом в Иркутск, А в 1991 году в Санкт Петербург, где капитан рыбаков Дайкокуя Кодаю был удостоен аудиенции у Екатерины Второй.
К слову сказать, из семнадцати рыбаков попавших на Алеуты до Питера добралось лишь три. Двое тяжело больных остались в Иркутске и приняли православие. Остальные умерли от цинги и других болезней.
Императрица как раз готовила на Дальний Восток морскую экспедицию А. Лаксмана и вернула с ним рыбаков домой, надеясь этим облегчить установление контактов с японскими властями.
Но подозрительная Япония настороженно встретила блудных сыновей поневоле. Они были изолированы в карантин в Эдо и дотошно допрошены.
При допросах присутствовал чиновник имперской канцелярии, ученый Кацурагава Хосю, который в дальнейшем написал о России подробный отчет, присовокупив к рассказам Кодаю отрывочные сведения, полученные ранее от голландских купцов.
Его труд "Хокуса монряку" - "Краткие вести о скитаниях в Северных водах" помимо всего прочего содержал и первый русско-японский словарь, составленный при помощи Кодаю. Вот он-то нас сейчас и заинтересовал.
Для начала заметим себе, что словарик по понятным причинам содержал самые распространенные, самые обиходные, самые общеупотребительные слова. Причем, Кодаю за время пребывания в России общался практически со всеми основными слоями и сословиями россиян вплоть до высшего дворянства и даже самой императрицы. То есть, по сути словарь представляет собой разговорник, содержащий общепринятую в России в то время лексику.
Но что мы видим? Практически все слова, сегодня именуемые непечатными, в этом лексиконе присутствуют без каких либо оттенков, могущих характеризовать их как мат или ругательства. Перевод на японский язык к ним дается самый что ни на есть нейтральный
Сделаю одно уточнение. Японской слоговой азбукой невозможно идентично передать звучание русских слов, к тому же некоторые звуки русского языка (например "л") отсутствуют в языке японском. Но тем не менее русское звучание слов угадывается в транскрипциях написания Кацурагавы, с подачи Кодаю, стопроцентно. Итак, пробежимся по словарю.
Выбираем слова из раздела "Части человеческого тела и людские дела.
Женская грудь - "титики" (понятно ведь что титьки)
Живот - "рёха" (так по-японски можно озвучить слово "брюхо")
Но это так, просто вульгарно сегодня звучит, не более.. Это у нас еще пока разминка.
Но вот натыкаемся на слово "дзёпа" - надо ли объяснять - что это и как звучит по-русски?
А вот совсем по взрослому: "хой". Мужской половой орган. Принимаем без объяснений?
А дальше "п...а". В смысле женский половой орган. Это не я точки поставил, это очевидно профессор Константинов, выпускавший русский перевод "Хокуса Монряку". Означает, что слово в японском транскрибировании озвучилось практически идентично.
"Суратэ".... Понятно, нет? А произнесите в один слог на "а", как это по-русски произносится. Уберите лишние гласные "у" и "э"
Не попал в словарь глагол, характеризующий половые взаимоотношения между людьми. Вот досада! Хотя.... Стоп-стоп. Вот что это за такое "дзоппаэбёто"? Не знаете случайно? Заодно, кстати, случайно узнаем, что гомсексуализм был достаточно обычным явлением и в России и в Японии. Ведь никаких особых рассказов об этом явлении Кодаю не прилагает. Так, проходное слово.
Вот вам - заметьте - совершенно обычный и нормативный словарь тех времен выверенный жизнью в России с 1783 по 1792 год.
А вы: русский мат, русский мат. Да не было такого исторического глубинного явления. Еще в 1792 году не было.