Эпизод 1. Как-то захожу я в туалет (а туалет в этой психушке был общим: и для мальчиков, и для девочек), а там на унитазе девочка сидит и сикает, довольно миловидная такая блондинка лет 15. Я ее спрашиваю: " Интересно, сударыня, действует ли здесь водопровод?" "Не знаю", - говорит и конфузится дальше сикать. "Ну, что ж, - говорю, - писайте, можно". "Не в театре", - говорю. "А как унитаз? Действует? - продолжаю я светскую беседу. " Да,- отвечает, - действует. Спасибо вам, Владимир Геннадьевич!"

Это, конечно, я немного утрирую. Просто пришел на ум один рассказ великого Михаила Зощенко.

А девушка на унитазе действительно сидела и при моем появлении хотя немного и смутилась, но продолжала процесс отправления своей мочеиспускательной системы. Только вот что было дальше, я просто не помню.

Эпизод 2. Была в этой психушке одна зловредная нянька, назовем ее условно тетя Паша. Так вот эта тетя Паша была здоровая жирная бабища с красным мясистым лицом (если не мордой) и толстым носом картошкой. И главным ее развлечением (что она до смерти обожала) было раздевание больных мальчиков догола. Девочек она почему-то не трогала (вы, читатель, не подскажите мне почему? Для меня, например, это загадка). Можно, конечно, сказать, что и женщины тоже люди. Да, конечно, женщины тоже люди (никто не спорит), но не до такой же степени, чтобы с мальчиков трусы стягивать, тем более если мальчики этого вовсе не хотят.

Однажды мой сосед по палате, парень лет 13-ти, страдающий эпилепсией, назовем его, скажем, Петя, провинился в какой-то детской шалости (будущий Чикатило, надо полагать). Так эта бабища, как фурия, налетела на него, с силой толкнула в грудь и повалила навзничь на койку. Затем она ловко ухватилась своими жирными цепкими пальцами ему за штаны и трусы и одним рывком содрала с перепуганного ребенка одежду. Далее, вдоволь насытив свою женскую похоть очей созерцанием детских гениталий, она, очень довольная, гордо проследовала в сестринскую и ловко забросила вещи Пети подальше на застекленный шкаф.

Так этот Петя потом тайком проник в сестринскую и украл свою одежду, на что, я думаю, он имел полное право. А перегородки в этой больнице были стеклянные, и я все видел...

И (мне до сих пор за это стыдно) я, негодяй, настучал этой бабе на Петю, и ему здорово влетело. И он почему-то решил, что заложил его не я, а другой мальчик, назовем его условно Сидор.

И когда униженный и оскорбленный Петя готовился отлупить Сидора как сидорову козу, не появился в дверях палаты почтенный седовласый судья и не сказал: " Не трогайте этого благородного мальчика! Вот лежит на койке трепещущий от страха преступник! Я как раз случайно проходил мимо и все видел!"

И затем судья не прочел плачущей палате проповедь о добре и любви, отчего все дети сразу сделались хорошими и обещали впредь всегда вести себя примерно и слушаться маму...

О, нет! Не было никакого старого хрыча судьи, и Сидор получил хорошую взбучку, а я лежал на своей кровати и тихо радовался, что буря миновала, а на орехи досталось этому milksop (слюнтяю - англ.), а не мне, тоже, в принципе, неплохому мальчику, хотя и не совсем, если вдуматься.

(Это я сейчас почти процитировал веселый рассказ Марка Твена о дурном мальчике).

Хотя справедливости ради надо отметить, что ко мне эта женщина была всегда добра. Спасибо ей... заразе!

В этой связи мне вспоминается один случай из школьной жизни. Я тогда вместе с другими мальчиками и девочками проходил плановый медосмотр в подростковом кабинете. Я забыл всех врачей, кроме одной дамы, хирурга. Вы, читатель, уже, наверное, догадались, что это был за осмотр такой. А дело было так...

В кабинете за столом сидела жирная вальяжная старуха в очках в толстой роговой оправе, а рядом на подоконнике восседала другая старуха, должно быть, закадычная подружка первой. И какое отношение эта вторая дама имела к медицине, одному Богу известно.

Мальчикам было лет по 14-15 (со всех школ района). И, естественно, эта врачиха нам приказывала раздеваться догола, полностью. Вы представляете, читатель, какое море удовольствия получили эти две старые ведьмы?

Голенькие, стройные, хорошенькие мальчики, один за другим, бесконечной чередой подходили к столу на осмотр... Я не женщина, мне трудно понять, что это за кайф.

Старуха-хирург натягивала на левую руку резиновую перчатку и щупала голым детям гениталии. У одного мальчика член встал. Так она указала ему на стакан с водой, дескать, "опусти пенис в воду, чтобы снять напряжение", а он, дурак, взял и выпил...

Наступил и мой черед. Врач мне говорит: "Покашляй на стену!" и указала в сторону стены, а мне послышалось: "Покажь на стену!" Я показал. Идиот.

А старуха, сидящая на подоконнике, была уже на седьмом небе от счастья. Она настолько опьянела от своей скотской похоти, рассматривая голые мальчишеские тела, что ее глаза уже сально блестели от возбуждения и она обильно пускала слюни на кофту. И когда она буквально пожирала мое юное нагое тело своими бешеными развратными глазищами (особенно ее, естественно, интересовало то, что у меня ниже пояса), то мне было и стыдно, и вместе почему-то приятно.

Конечно, она только смотрела. В общем-то, ничего страшного. Просто она очень любила детей...Старая сволочь.

А еще эта ведьма, так называемый врач, во время осмотра пила чаек со сдобной аппетитной булочкой. Она макала булочку в сладкий горячий чай, кушала, вкусно чавкая, и одновременно играла яйцами какого-нибудь хорошенького мальчика. Все виды удовольствий!

Какая все же интересная работа у врачей! Я иногда жалею, что пошел учиться на филолога в университет, а не в медицинский на хирурга. Сейчас бы тоже сидел где-нибудь в подростковом кабинете или университетской поликлиннике и осматривал бы голеньких девочек...Эх!

Эпизод 3. В тот год один знакомый мамин летчик Валерий Иванович Маяков (сейчас он уже живет в Москве, миллионер, у него колбасный завод), очень хороший и добрый человек, буквально заваливал нас горами фруктов, которые привозил с юга: яблоками, грушами, дынями, сливами и проч.

Поскольку фруктов было очень много, то моя мама относила их в больницу и раздавала больным детям. Оставляла она передачи и для меня. Но я из этих плодов земных так ничего и не увидел. Интересно, куда они подевались? Никак не пойму, хоть убей! Неужели их свистнули медсестры? Неужели в этой почтенной психбольнице были воровки? Не может быть!

Эпизод 4. Я был лежачий больной, и вынужден был мочиться в большую стеклянную бутылку из-под молока (а только такие и были в Советском Союзе). И вот однажды бутылка переполнилась, и мне не оставалось ничего другого, как попросить одного мальчика сходить вылить содержимое в унитаз. А чтобы он не смущался этим, наврал, что в бутылке яблочный сок.

Мальчик согласился, но по дороге в туалет ему так неудержимо захотелось попить соку, что он немного отхлебнул...Вернулся он в палату, загадочно улыбаясь.

Больше он на подобную удочку уже не клевал, и мне пришлось искать другого глупого мальчика для выполнения сей ответственной миссии.
2025 год