[1927 – 2016 гг.]
Родился 8 марта 1927 года в селе Визинга Сысольского района Коми автономной области.
Умер 15 августа 2016 года. Похоронен на верхнечовском кладбище г. Сыктывкара.
• Зорӧдъясыс узисны на (теш)
«Войвыв кодзув» журнал, №6, 2007 во.
Перевод с коми - В. Цивунина
---------------------------------------------
Стога ещё спят
Ещё до революции в объячевской деревне Мельница жил торгующий мельник Сопрон Лихачёв. Имел он много земли с полями и лугами, держал и скот, а большому хозяйству нужны были наёмные работники. В Прилузье таких работников называли казаками: мужчина — казак, а женщина — казанка. Таким казаком и нанялся к Лихачёву батрачить молодой читаёвский парень Виттор Осип Олексей. Был он довольно высоким, сильный, жилистым парнем. Притом оказался старательным, не ленился — что скажут, то делал. Держал Олексей себя хорошо, впрягался в любую тяжёлую работу. Ну и хозяин с хозяйкой радовались, что такой толковый и трудолюбивый молодой казак у них живёт и работает. Но здесь надо добавить, что был Олексей также и человеком сметливым да увёртливым: такому палец в рот не клади — он и в ответ сказать может.
Как-то зимой хозяйка — звали её Митреевной — вдруг спохватилась: сена, оказывается, только на две-три вилы осталось. Зашла она в дом, разбудила Олексея и давай его торопить:
— Ох, Олексеюшко! У нас, оказывается, сена-то уже нет. Запряги всех троих лошадей да с тремя санями и съезди поскорей до Гэрданни. Ты сильный, ловкий, один справишься. Те стога ты знаешь, сам летом укладывал — это там, где сырое место в лесу. Сейчас хоть и темно ещё, но пока туда приедешь — ко времени погрузки как раз рассветёт.
Олексей встал, оделся и вышел. На улице запряг лошадей, после чего снова вернулся в дом:
— Митреевна, до Гэрданни доехать да трое саней нагрузить — силы и время уйдут. Накорми перед дорогой. Да и с собой бы что-нибудь взять.
— Олексеюшко! Хлеб у меня спит ещё. Ты съезди, вернёшься — и накормлю. День-то сейчас короткий, только с заячий хвостик и будет. Не застрянь там до темноты, возвращайся поскорей.
Олексей ничего не сказал, вышел к саням, положил в них немного тряпья от ветхой одежды и погнал лошадей. Не много и времени прошло, как двигавшийся непринуждённой рысью караван налегке прошёл сквозь лес Ожын Яг и вышел на Гэрданнинские луга. Связанными вереницей возами Олексей обогнул самый ближний стог, бросил в сани одну охапку сена да и повернул обратно. К дому лошади гнали быстрее, и торопить не надо. Когда Митреевна, хозяйка, увидела Олексея, приехавшего с пустыми санями, выскочила на крыльцо:
— Олексеюшко! Что случилось? Почему не привёз ничего? Уж не украл ли кто наше сено?
— Что ты, Митреевна. Стога целые. Стоят на месте.
— А тогда отчего ж порожним вернулся?
— Подъехал я, Митреевна, к одному стогу, смотрю — а он спит ещё. Подошёл к другому — и тот тоже спит. Не посмел я будить: пусть уж, думаю, спят, как-нибудь в другой раз приеду.
— Как это — стога спали?
— Так же, Митреевна, как и твой хлеб спал.
— Ну?! Ой-ой, Олексеюшко!.. Хлеб-то мой проснулся уже. Иди-иди, молоко с шаньгами гунькни, пирог за пазуху возьми да ещё раз рысью-то съезди. Коровы вон совсем дурными голосами мычат. Я думаю, что стога-то наши — проснулись уже, проснулись.
(Перевод: 5-10 декабря 2019 г.)