19 июля. Прошло четверо суток после исчезновения Антона.
Наутро меня разбудил голодный кошара. Я и забыл, что к коту прилагался рот с пищеварительным трактом и он не питается святым духом. А в холодильнике шаром покати. Зеркало без лишней толерантности сообщило мне, что я сейчас нефотогеничен. Мне казалось, что в голове поселился цыганский табор с лошадями. От такой головной боли поможет только секира. И перегар в тесных стенах стоял такой, хоть топор вешай. Я силился вспомнить хоть что-то из вчерашнего вечера. Нужно было постепенно повышать градус, а не смешивать всё подряд. Как только меня посетила мысль о том, чтоб опохмелиться, юродивый кот просунул свою наглую усатую морду между моей рукой и бутылкой. Может он и прав. Если вовремя не остановлюсь, опять вернусь к стакану.
Через огромную силу воли, остатки обнаруженного пятизвездочного коньяка, я без раздумываний, выплеснул в раковину.
Ещё чуть-чуть и голова лопнет как воздушный шарик, но внезапный нежеланный гость сделал нестерпимую боль вторичной.
В дверь постучали нашим с Ирой шифром, которому она сама же меня и научила. Я особо не хотел никому открывать. После вчерашнего, мне не до сегодняшнего. Но после повторного громкого стука мне пришлось поддаться. На пороге стояла Анна. Её пальто было расстегнуто нараспашку, а под ним виднелся свитер, который я одолжил Ирине.
- Ты в ресурсе? Вид у тебя плоховат.
- Внутри я чувствую себя ещё хуже. Если ты пришла по работе, тогда меня нет дома.
- Не язви, Магнитский! Меня редактор подгоняет, сроки горят, скоро газету в тираж, а тебе всё хиханьки да хаханьки.
- Ладно, проходи. Только не кричи ты так. Почему тебе Ира раскрыла наш с ней особый шифр? И почему на тебе мой свитер?
- Извини, я замерзла на улице, и надела его, пока ждала твоего пробуждения,- ответила Анна и, уже в фургоне, стянула свитер через голову,- Ирина просила вернуть его тебе.
- Почему не лично?- задал резонный вопрос и допил последнюю бутылку 'Боржоми'.
- Она сказала, что пока хочет взять паузу в ваших отношениях.
Эта новость меня немного выбила из колеи, но работа была в приоритете.
- Что на повестке дня?
- Я нашла, где именно растут деревья из фотокарточек. Они настолько редкие, что их можно найти лишь в одном месте.
Последнее время, шок для меня стал хроническим. Эта новость заставила меня изменить утрешние планы.
- Погоди пять минут, я выпью аспирин и тогда мы тронемся в путь. В хорошем смысле.
Редко пью таблетки, но голова разрывалась так, что не было сил терпеть. После аспирина, который пришлось выпить без воды, мне стало более менее - лучше. Мерзкий вкус таблетки всё ещё горчил, но был лучше того вкуса, который оставил в наследство вчерашний сабантуй. Прямо с перегаром я поехал на место, где росли пресловутые редкие деревья. На всякий пожарный случай я заглушил семечками дух вчерашнего авантюризма. А если всё же остановят и придерутся, покажу удостоверение. Закон - рука руку моет - ещё действует. Я же не пьян, просто перегар.
По дороге взял кофе в придорожной забегаловке заправки. Кофеин усилит болеутоляющие средства. Через силу влив в себя ужасный эспрессо, мы продолжили путь, слегка разговорившись.
- Я вчера разоткровенничался, а ты о себе ничего не рассказала.
Анна кинула на меня мимолётный взгляд.
- Справедливо. Что ж. Я не люблю, когда болтают с открытым ртом. Являюсь почетным донором крови. У меня, кстати, четвертая отрицательная...
- Такое меня не интересует,- пришлось прекратить этот скучный трёп.
- А что именно ты хочешь знать?
- У тебя есть дети?
- Нет. Я неисправимая карьеристка.
- Брат? Родители? Попугай?
- Были родители.
- Почему были?
- Мать умерла, когда её на глубину без баллона с кислородом затащила касатка во время шоу.
- Ни хрена себе,- я искренне удивился,- Прости за эмоции.
Внезапно Сталкер запрыгнул Анне на колени, умостился там, свернулся калачиком и по-философски замурчал.
- Похоже он к тебе не равнодушен.
- Не удивительно. Я с детства люблю животных, и они это чувствуют.
- За мать ты рассказала. А что с твоим отцом?
- А отец оказался поддонком. Для меня это равносильно его смерти. Он был женат на маме просто ради статуса, а точнее ради денег моего деда. Где есть деньги, места нет любви.
- Ты знаешь, для своих сыновей я тоже не был подарком. Но стараюсь поменяться сейчас. Кто знает, может тебе стоит отыскать своего непутёвого отца и узнать, поменялся ли он?
- Это вряд ли. Но с попугаем, ты действительно угадал. У меня есть Ара.
Вскоре мы приехали к небольшому зелёному саду. На окраине города на высоком холме росло около двадцати можжевельников. Деревья кривыми веточками из последних сил тянулись к редкому этим летом солнышку, которое совсем недавно пряталось за сгрудившимися облаками, не пропускавших достаточно света, чтобы лето было полноценным. Невидимый бесшумный аромат простирался меж листвой. Листья переливались на лучах всеми оттенками зеленого, и будто что-то шептали. Что-то тайное. Но никто не способен был расшифровать их смысл. Затем солнце снова скрылось, как вор, укравший тепло. Я чувствовал, что продвинулся на один широкий шаг, но этот шаг меня страшил.
Я достал из трейлера автомобильную лопатку и, подойдя ближе к ближайшему растению, приступил к самым важным раскопкам в моей жизни. Когда я докопался до корней, то отбросил лопату и начал грести пальцами.
Спустя полчаса, на глаза попалось то, чего боялся больше всего обнаружить. Внутри меня что-то обрывалось, билось, крушилось и переворачивалось. Неожиданно, под ногами исчез пол. Я просто повис в воздухе. Ведь под одним корнем, белел другой корень. А как известно, корни белыми не бывают. На самом деле это виднелась рука маленького скелетика. Пальцы не соединялись суставами и были отделены друг от друга. По размерам лучевой кости можно было предположить, что это десятилетний ребёнок.
Мне казалось, что я так простоял около часа, а в действительности это время не заняло и минуты. Я и так догадался, там был труп пропавшего ребёнка, но не Антона, что пропал четыре дня назад.
Деревья так быстро не растут.
Анна вызвала группу с ближайшего таксофона, пока я был в шоковом капкане.
Из ступора меня вывел эхоподобный голос криминалиста:
- Дерево из красной книги первой категории - можжевельник высокий, очень уязвимый. В основном растёт в Крыму. Возраст деревьев приблизительно около десяти лет,- отрапортовала криминалист и напоследок, будто похвалила изощрённый криминальный ум маньяка,- Очень хитроумно - закопать трупы там, где запрещается копать.
Позже мои самые ужасные догадки подтвердились. Думал, эксперты откопают шесть тел, но когда откопали седьмое и восьмое, сомнений больше не осталось, их было гораздо больше. В конечном итоге скелетов насчиталось - двадцать два.
Мне казалось, что мир вокруг стал серым, не естественным. На руках всё ещё держался сырой запах земли, что забралась глубоко под ногти. Перед глазами стал рисунок на стенах катакомб. Прекрасное древо, взращенное на смерти. Но чья это атрибуция? Что хотел сказать 'умалишенный автор' этой дьявольской задумки? Затем нахлынули мысли облегчения. Наконец-то они найдены и вырваны из забвения. Родные смогут их похоронить по-человечески и попрощаться. Как мир докатился до такого?
Эксгумация затянулась на четыре часа, беспрерывного копания. Немало времени ушло на разборки с охраной природы, которых деревья волновали больше чем трупы детей. Но без их согласия и присутствия мы не имели права начать. Больше всего я переживал, что это дело у меня отберёт убойный отдел, оставив меня в неведении.
Когда извлекли полностью все останки, первым делом криминалисты отправили на экспертизу ДНК с каждого тела по одному молярному зубу.
Далее от меня больше ничего не зависело. Осталось лишь ждать результатов судмедэксперта и лаборатории генетической экспертизы. Сегодня я уже не мог продолжать работать, пришлось взять отгул, который мне незамедлительно предоставили. В этот раз сел на сидение пассажира, Анна боялась пускать меня за руль в таком состоянии. Теперь голова трещала по швам не от похмелья, а от огромного количества мыслей. Может это совпадение? Неужели это сатанинский ритуал? Откуда взялось такое количество тел? Надо признать я впервые был на грани срыва.
Сейчас как-то нужно было сообщить Ксении, об этой страшнейшей находке. Мне снова пришлось наведаться к ней в разгар рабочего дня. Услышав катастрофическую новость, она ещё долго стояла не двигаясь. Затем Ксения попросила меня выйти за дверь и больше не тревожить её до получения результатов. Это была странная реакция. Возможно шок. Знаю, ей это было морально тяжело, учитывая тот факт, что она едва оправилась от девятилетней душевной боли материнства.
Самым сложным было собрать материал для ДНК у двух оставшихся родителей для сравнения (плюс, конечно же, и у меня). Соболезнования решил не выражать, чтобы заранее не лишать их шанса на чудо.
Я снова хотел надраться в хлам до беспамятства, но не имел права раскисать, пока точно не узнаю итоговой правды.
Бужинская сразу не верила моим словам, закрывала уши, и даже пыталась вытолкать из квартиры. Затем у неё началась паническая атака. Мне пришлось её успокаивать. Но в итоге, успокоившись, всё же она принесла из шкатулки молочный зуб пропавшего сына. Такой биоматериал будет надёжнее.
Когда я заезжал к Ёргену, то пользуясь случаем спросил у него за филиал. Он впервые занервничал. Начал не к месту вставлять лишние слова. Но придраться было не к чему. Сейчас не время и не место.
Если ДНК мне предстоит ждать девять дней, учитывая давность 'материала', то заключение экспертизы я мог получить уже на следующий день.
Из отчёта судмедэксперта:
Предположительно череп европеоидной расы. Стать определённо мужская. Возраст с погрешностью от девяти до десяти лет. На локтевой кости руки - поперечные переломы. (Видимо он прикрывался рукой, когда ему наносили удары). На рёбрах мелкие многочисленные повреждения в разной степени заживления. Удар тупым предметом по лобному участку стал результатом насильственной смерти. Смерть ребёнка наступила мгновенно. Все основные признаки совпадали с единственной обнаруженной жертвой, которую выловили в Чёрном море в 91 году.
28 июля. Прошло тринадцать дней после исчезновения Антона.
Тем временем множились слухи и сплетни, расползаясь по городу. Последняя новость не оставила равнодушным никого. Родители перестали водить детей на кружки и в садики. Школа была на носу, поэтому те родители, кому не на кого было оставить своих чад, приходили к нам под порог и скандалили. Родители матерились и выслушивали маты в ответ. Все были на взводе. Ни серьезных улик, ни существенных свидетелей, ни даже требований с выкупом, которые могли бы вывести на маньяка.
Девять суток как под копирку, тянулись так долго, что каждый день казался годом. Все это однообразное время чувствовал себя как на иголках. Нет ничего хуже ожидания, оно мне равносильно пыткам. За эту неделю не произошло ничего нового. Ни зацепок, ни свидетелей, ни новых улик. В такие моменты чувствуешь себя беспомощным телёнком. Будто весь мир сговорился против тебя.
Утро не задалось с самого раскрытия глаз. Сначала обнаружил, что проспал. Далее залил холодной водой кофе, думая, что чайник закипел на выключеном примусе. Затем, разбил любимую чашку, испачкав джинсы. А напоследок уронил зубную щетку ровненько в унитаз, просто трёхочковое попадание. В конце концов, мне принесли прямо за рабочий стол дурную весть. Я бы даже назвал её будоражащей сознание.
Пока разворачивал конверт из генетической экспертизы, моё сердце, будто снизило пульс до одного удара в минуту. А увидев страшные цифры (99,9%) мой хрупкий мир рухнул с оглушительным грохотом, расколов планету пополам. Ноги ослабли, стали неподъемными, не в силах больше держать обмякшее тело. Пол перестал быть твёрдой опорой, ускользая из-под ног. Словно мне ампутировали стопы, вместе с последней надеждой на счастливый конец. Если бы я не сидел, то упал бы на месте.
Ещё девять дней назад я всё ещё дышал новой надеждой, думал, что сын где-то жив и среди найденных тел его нет. Я представил, как он: учится, встречается с девушкой, увлекается каким-нибудь хобби. И вот его нет. Нестора больше нет. Я никогда не смогу попросить у него прощения. Раскаяться в своей неправоте.
Кто это сотворил? Как можно творить такие зверства и спокойно жить, словно ничего не произошло? Эта мысль вытеснила все остальные.
От моего боевого духа мало что осталось.
Также из других населённых пунктов области пришли результаты по жертвам. По количеству и давности времени пропавших - много совпадений. На тот момент мы и не думали дать запрос на похожие преступления вне района. Мы считали, что это локально.
Теперь осталось известить семьи (в том числе и свою). Затем организовать похорон.
Вначале известил Бужинскую, которая жила лишь надеждой, что сын всё ещё жив. Поднимаясь по ступеням, мне казалось, словно они ведут на эшафот. Я даже не обращал внимания на боль в ноге. Нет ничего уродливее в профессии милиционера, чем сообщать родственникам жертв - прискорбную новость. С первых же слов я выразил соболезнование. После страшнейшего за её жизнь известия она бессильно сжала трясущиеся пальцы в кулаки, но совсем не плакала. И это меня насторожило. Ведь горе всё равно как-то должно было выйти наружу. Я боялся, что оно выйдет в непредсказуемой форме, с плачевными последствиями.
А когда я известил Ёргена, что его результаты не совпали, он от шока упал на колени там, где стоял. Хорошая и плохая новость имеют почти одинаковый эффект. Также как люди могут плакать от счастья или от горя. Я помог Ёргену привстать и усадил его на диван.
- Ей сегодня выполнилось двадцать один,- едва слышно прошептал Ёрген.
- Не теряйте надежду. По крайней мере, у вас всё ёщё остался шанс.
Затем он попросил немедленно его оставить наедине с собой.
Ксении мне даже не пришлось ничего говорить, она всё поняла по лицу, едва не потеряв сознание. До этого дня она никогда прежде не падала в обморок. Взяв себя в руки, Ксения выдавила из себя наболевшие слова:
- Надежда, что он всё ещё где-то жив, никогда во мне не угасала. Пусть не помнит меня. Пусть в чужой семье. Но лишь бы жив. А теперь...
- Крепись, родная,- всё что смог произнести изгоревавшейся Ксении.
- После похорон, я больше не хочу тебя видеть. Захочешь поговорить с Тимофеем, езжай к нему в академию. Хочешь, я раскошелюсь и куплю тебе телефон? Но на мой порог дома или работы, ни ногой.
*****
30 июля. Прошло четырнадцать суток после исчезновения Антона.
Кладбище - место, куда мы время от времени возвращаемся. Погода выдалась размеренной и не усугубляла скорбь своими слёзными дождями и чёрными тучами. На церемонию похорон старший сын Тимофей приехал прямо из Херсона. Ксения держалась, как могла. За целый день она ни разу не посмотрела мне в глаза, а на важные вопросы отвечала коротко или кивком. На ней был черный траурный платок, который она когда-то хотела сжечь. Видимо, какая-то частичка разума Ксении всё-таки не верила в положительный исход.
Когда копачи достали из машины гроб, Ксения уже не сдерживалась. Она плакала, не делая попыток вытереть слёзы. За последнее время её восприятие мира сильно изменилось. Тимофей обнял мать за плечи, став для неё опорой, которой должен был быть я. В такие моменты чувствуешь себя никчёмным мужем и отцом.
На месте кладбища уже была приготовлена глубокая яма. Сердце пошатнулось. Старался не заглядывать в закрытый гроб, чтобы не потерять самообладание. Я боялся разрыдаться. Мне нельзя сейчас показать себя слабым, Ксении и Тимофею нужна моральная поддержка, а не ещё один раскисший член семьи.
Гроб на веревках равномерно опустили в могилу. Ксения подошла к очертаниям ямы и долго стояла молча. Я хотел что-то сказать, но слова не шли. Они застряли в горле. Непролитые слёзы распухли комом.
После традиционного погребения, мы отправились в столовку к остальным родственникам. Никто не желал обсудить случившееся. Или мне показалось, или Тимофей с самого утра вел себя как-то безразлично. Контраст проявления горя от потери близкого между супругой и старшим сыном выглядел разительно. Я не на что не намекаю, каждый справляется с горем по-своему. Но разве в этом случае людям не полагается хотя бы горевать за усопшим?
Придвинувшись к старшему сыну ближе, чтобы пообщаться, я заметил сережку в его левом ухе. Кажется, я нашел предлог, чтоб заговорить:
- Серёжка в ухе? Ты хоть не из этих?
Нарочно выдержав паузу, чтобы продемонстрировать своё пренебрежение ко мне, он всё же ответил:
- Какая тебе разница?- прозвучало маловразумительное мычание, но мне не привыкать к такому тону.
- Повтори, я не расслышал,- я ответил максимально тихо, чтоб не превращать похорон в скандал.
- Во-первых, это не сережка, а клипса, сейчас так модно! А во-вторых, эти, как ты выразился, носят сережки с правой стороны!- вскипел Тимофей.
- Ладно-ладно. Чего так горячиться. Я всего лишь хотел с тобой немного поговорить.
- Мне пора,- ответил Тимофей и, сунув руки в карманы толстовки, ушел прочь, оставив по себе неприятный осадок на душе.
'Если ты хотел причинить мне боль, то у тебя это получилось',- хотел выкрикнуть ему вслед, но рассудительно промолчал.
Вот и всё наше 'душевное' общение. С тем же успехом можно было поговорить со своим котом (наверное, кот был бы приветливее). У меня возникло ощущение, будто Тёма сильно обижен на меня, хоть я и не давал для этого никакого повода.
31 июля. Прошло пятнадцать суток после исчезновения Антона.
На следующее утро мне доложили, что Бужинская, которой я первой сообщил печальную весть, обезумив от горя, покончила с собой. Закончила начатое дело на запястьях с помощью лезвия из станка бритвы. Её обнаружили соседи снизу, когда их начало затапливать. Она прямо в одежде залезла в ванну, отвинтила краны, и произвела порез на изгибе руки. Поэтому, когда тело вытащили из алой воды, врачи не сразу сумели найти место кровотечения.
После очередной паскудной новости я зашел в кабинет и заперся там ключом изнутри. Марго не было на месте, кажется, она отправилась домой по семейным обстоятельствам, или она просто решила пока не загружать меня работой. Повесив пальто на крючок, я попытался закрыть дверцу шкафчика, но у меня не получилось. Старый замок заклинило.
- Как же меня достало это старьё!!!- я вскипел за долю секунды, оторвав дверцу с мясом (думаю, все в отделе это услышали).
Телефон на столе надрывался уже полчаса, не менее, но я каждый раз отбивал звонок, не желая сейчас общаться. Я объявляю бойкот. Пусть дежурный отдувается. Но как назло аппарат продолжал трезвонить. Если бы мог, то давно расквасил бы его об стену, а мне ещё за шкафчик отчитываться. На десятый раз всё же пришлось снять трубку.
- Районное управление внутренних дел. Следователь Магнитский. Слушаю.
- ...Мартин. Прими мои соболезнования.
Никогда не любил, когда меня жалеют. И сегодня не было исключений.
- Давай не будем об этом говорить.
- Хорошо Мартин. Я ...хочу на время тебя отстранить от дела.
Я незамедлительно запротестовал:
- Ты считаешь, что я скомпрометирован?
- Тебя вообще не должны были допустить к этому делу ещё девять лет назад, как частично пострадавшего.
- Что за чушь!
- Думаю, что ты сейчас эмоционально нестабилен. Мы десять лет знакомы, и я вижу, что ты перегорел. Ты нуждаешься в покое и тишине. А убойный отдел мог бы параллельно заняться и пропавшим Антоном.
- Марго. Ты меня режешь без ножа. Не лишай меня последней цели в этой жизни. Мне это нужно. Иначе я тоже наложу на себя руки. Лучше скажи, куда ты отправилась?
В трубке повисла тишина, на миг я решил, что звонок сорвался. Эта длинная пауза не предвещала ничего хорошего.
- В районе Приморска пропало ещё два ребёнка одновременно.
Её слова, как обухом по голове, отвлекли меня от всего прочего. Не успели найти Антона, как вдруг пропало ещё два ребёнка.
- Когда?
- Ещё вчера.
- И когда ты собиралась поставить меня в известность? А знаешь, не отвечай. Лучше расскажи мне о детях.
- Двойняшки - брат с сестрой. Девочка не была полноватой, в отличие от брата. И прошу учесть, что им уже по двенадцать лет. Не десять.
Может девочку пришлось забрать за компанию? Но ведь девять лет назад одна пропавшая (дочь Ёргена) была тоже не полной и старшей за остальных.
Внезапная новость заставила меня случайно опрокинуть кофе. Я не успел совершить и глотка, но взбодрился так, будто выпил залпом десяток кружек. Это уже серия преступлений. Теперь найти маньяка для меня стало ещё большим принципом.
- Черчович не возвращался домой к маме?- я снова вступил в диалог.
- Прости, Мартин. Никто за домом не следит.
Что тут скрывать, я вспылил:
- Почему отозвали слежку?!
- Слежку никто и не начинал. У нас не так много ресурсов, чтобы следить за каждым подозреваемым. А если он никогда не вернется? Ты же сам знаешь, что преступники только в глупых детективных романах возвращаются. И давай по чеснаку, его побег ничего не доказывает.
Ответ Марго поспособствовал тому, что я теперь не смогу верить никому. С этой минуты, решил вести расследование без участия Марго. Потому не буду ей докладывать то, что впредь накопаю. Затем вспомнил свои же слова: 'В борьбе с неуловимыми, побеждают непредсказуемые'. Вынужден снова внезапно наведать дом Черчовича.
За домом действительно никто не следил. Я решил сам позаглядывать в окна. В помещении была только мать Михаила. После стука мне открыли сразу.
- Михаил вернулся?
- И вы ещё имеете наглость спрашивать? Нет! Он так и не вернулся! И в этом ваша вина,- с нескрываемым призрением ответила Каролина Никитовна.
- Полагаю, вы меня не пустите?
- Ордер выписали?
- Можно хотя бы один вопрос? Зачем ваш сын держит в доме ОЗК?
- Чего-чего?
- Зелёный прорезиненный костюм.
- А-а-а. Он в нём обрабатывает растения ядом от короедов,- резко ответила женщина, и резко захлопнула дверь.
К черту ордер! Придется слегка нарушить закон. Прокравшись на задний двор, я нашел горшки и кадки с любопытными красными цветками в несколько рядов. Неординарные растения были чем-то похожие на орхидею. Но как Миша их выращивал, если они красные? Рассмотрев круглые семена с зеленого пучка, который ответвлялся от стебля, я решил узнать, для чего применяется это растение. От недавнего времени меня интересует всё, что связанно с растениями. В том числе и сам садовник Миша.
Из сада Черчовича мне удалось уйти незамеченным. В машине снова и снова прорабатывал все улики и факты. Затем решил отправиться в Приморск на место пропажи двойняшек.
По приезду у меня случилась небольшая неприятность. Выпустив кота в туалет, он куда-то запропастился. Что ж, у него есть время до моего возвращения. Если не вернётся, так тому и быть.
Свидетелем похищения в этот раз оказался пятилетний мальчик, который говорил очень тихо и перемежал слова. И всё же я выяснил главную информацию, он утверждал, что видел двух мужчин, преследовавших детей. Стоит ли ему верить? Или это разыгралось детское воображение? Как жертвы бесследно исчезают? Меня смутило время пропажи. С 7.15 до 8.00. Почти как в случае с Антоном. Жаль только, что у них не влиятельные родители и прошло уже больше суток. Время упущено.
Пройдясь по дворам их маршрутом в темпе прогулочной походки, надеялся обнаружить что-то новое. Может коллеги что-то упустили? Я долго думал, как дети так быстро испарялись, ну не провалились же они сквозь землю? И тогда я увидел одноэтажный старый дом с открытой калиткой. На стук мне открыл глухой дед в штиблетах, для которого постоянно приходилось повышать голос. Надеюсь, я таким в старости не буду.
Дед внимательно изучил моё удостоверение и поинтересовался:
- Настоящее? На рынке можно купить какое хош, были бы валюта.
Я хотел что-то съязвить в ответ, но не стал тратить драгоценное время.
- Вы не видели здесь двух детей - мальчика и девочку, приблизительно двенадцати лет?
- Шо вы говорите?- ответил мне дедушка колоритным еврейским акцентом.
- Говорю! Вы не видели здесь детей!!
- А-а. Проходили-таки голубчики. Это, нарушение..., как его там..., частной недвижимости,- убежденно торочил старичок.
- А почему вы об этом не рассказали милиционеру, который к вам наведывался?!
- А он таки и не спрашивал. Шо-то мямлили да мямлил. А потом махнул невоспитанной рукой и скоропостижно ушел в закат.
- Ясно. Можно я пройду во двор посмотрю, куда они направлялись?!
- Куда они - шо?
- Куда они направлялись?!!
- Хорошо. Только не нужно таки кричать, дедушка потрёпанный, но не глухой.
Обойдя дом, с позволения старика, я напоролся на небольшой земляной провал под цоколем у погреба. Затем я вспомнил из бесконечных рассказов Кузи одну важную деталь про законсервированные входы и выходы в катакомбы, что разбросаны по всему миллионному мегаполису. И также я вспомнил то, что изредка происходят провалы прямо во дворах жилых домов, что вели в сеть бесконечных запутанных тоннелей. Одна зацепка всегда приводит к следующей.
Стало пасмурно. О своём приходе дождь известил заранее громом, но дело не терпело отлагательств. Я спустился в погреб, нашел полуразрушенную стену, нагнул голову, примеряясь к входу, и без колебаний сдуру нырнул в тёмный провал. Там царствовал сырой холодный воздух, а под туфлями что-то чвакало. Осветив фонариком внутренности катакомб, я сориентировался и выбрал тот путь, который вел в противоположную сторону от найденного мною кеда.
Тоннель-ливневка всё больше уклонялся влево и вел в сторону моря, так как второй тоннель поуже упирался в тупик. Похоже, что эго совсем недавно соорудили строители для укрепления будущего фундамента. Появились старинные отметины на стенах, они вели счёт на десятилетия, а возможно и разменяли не одну сотню лет.
Чем дальше продвигался, тем больше мне казалось, что это всё напрасная авантюра. Иногда на проходах начали попадаться насыпи обвалившихся крупных кирпичей. Кое-где остались распирающие догнивающие балки под потолком, покрытые неизведанной плесенью и зеленым мхом.
Глухой рокот прокатился под сводами тоннеля. Начался проливной дождь. Об этом я догадался, когда вода стала просачиваться в ливнёвки. Пришлось полностью промочить ноги. Преодолеть расстояние в километр оказалось тем ещё испытанием. Поплутав по тоннелях, рассчитывал осилить хотя бы пять километров, но в реальности сил хватило только на один. Каждый новый шаг становился тяжелее предыдущего. Глянув под ноги, обратил внимание, как высоко поднялась вода. Поток, что стремительно усиливался, ещё сильнее затруднял движение. Где-то добротно порвал одну штанину. Дешевле будет купить новые джинсы, чем их ремонтировать и постирать.
Внезапно метнулась чья-то тень. Я напряг зрение, пытаясь проникнуть сквозь тьму. Вроде никого нет. Но я готов был поклясться, что мне почудился людской силуэт. Для Черчовича слишком мелкий. Если там кто-то и был, то он не спешил откликнуться на мой зов. Затем я увидел потерянный свет, вырвавшийся из ловушки тьмы. Моя путеводная звезда.
Я вдруг осознал, что это дело не безопасно. Тревога переросла в панику. Когда таскался за Кузей, было не так страшно. Потом понял, что это не страх, а логическое умозаключение. Ведь я никого не предупредил, что нахожусь здесь. Мне бы хотелось умереть от старости в тёплой постельке, а не от нелепой преждевременной гибели в сырых катакомбах где-то глубоко под землёй. Если что-то случиться, меня даже никто не найдёт. А если и найдут тело, то скорее всего распухшее вымытое в море, как вымыло ту первую жертву в 91-ом.
Вскоре я увидел, что это был за силуэт. Видимо водой смыло самый настоящий манекен, который застрял под днищем вагонетки. Подобравшись ближе, я в этом точно убедился, но легче от этого не стало. Вагончик всё ещё сопротивлялся разрушительному влиянию коррозии, но вид у него был рабочий.
В какой-то момент, поток воды резко усилился, подбив мне ноги, и я резко упал. Обычно я имел врожденное чутье на надвигающуюся беду, но в этот раз почему-то ничего не почувствовал. От удара об старинную вагонетку у меня в глазах потемнело, и я вырубился.
Очнулся от резких рывков и неуклюжего подталкивания, меня кто-то тащил на поверхность. И кажется это был не один человек. Мутность зрения не позволила мне рассмотреть этих людей. В черепной коробке происходило похмелье без спиртного, в ней шумело, словно кто-то стучал по батареям. Далее я снова провалился в черную дыру.
Сознание вернулось вместе с болью на пару. Болела каждая косточка, особенно гематома на затылке. А в области солнечного сплетения появилась морозная жгучесть, будто меня положили грудью на ледяной каток.
Скорее всего, меня доставили в ближайшею ургентную больницу. Позже это подтвердила возвратившаяся Анна, которая вышла за кофе в момент моего 'воскрешения'. Она всё что-то говорила и говорила, не останавливаясь. Но мне пока было трудно разобрать внятно все слова. В затуманенной голове началось радиомолчание, осталось лишь чувство осязания.
- Тебе бы не мешало помыться..., чем ты думал..., а ещё взрослым называешься....
Через определённое время я всё же разобрал некоторые слова целиком:
- Магнитский, ты магнит для неприятностей.
1 августа. Прошло шестнадцать суток после исчезновения Антона.
Взяв отсрочку у смерти, и выписавшись с больницы (пока Анна уехала пообедать), первым делом вернулся на исходную позицию, чтобы проверить маршрут Антона. Належался за сутки, пора бы поработать. Пришлось вспомнить, что такое общественный транспорт. Пусть люди простят меня за мой 'аромат'.
Остановившись перед поворотом на пересекающую улицу, я развернулся и снова придирчиво изучил обстановку со стороны. Вдоль узкой улицы длинной серой лентой протянулась старая асфальтированная дорога с односторонним движением, вся в рытвинах и ухабах. (А это значит на этом отрезке мог произойти обвал). Колеи для трамвая отсутствуют. (Потому что под этим участком, возможно, проходят тоннели). Длина дороги не более 350-и метров. (Круг поиска сужается). Мусорные баки стояли почти у стены, хоть обычно их ставят у дороги. (Не странно ли?). Подойдя ближе, я попал в удачный момент, когда мусоровоз с точностью ювелира обхватил бак роботизированным захватом и приподнял его, чтобы выпотрошить содержимое в кузов для отходов. Под урнами обнаружился расконсервированный ещё один вход в катакомбы, образовавшийся в результате обвала сточного желоба. Я так и знал, что работник ЖЭО схалтурил. Он даже не знает, сколько на улице люков и где они расположены. Дыра в асфальте была прикрыта сбитым из досок люком, но лезть в этот раз не стал. Горький опыт не позволил. Уже налазился. Пусть этим занимается опергруппа. Отодвинув соседний мусорный бак, асфальт под ним явил мне одиозный рисунок с изображением головы и рог (а точнее начала раздвоенного ствола можжевельника). Этот символ служил ориентиром для Антона.
Пожалуй, на сегодня хватит шокирующих неожиданностей. Пора вернуться на 'базу', чтобы перевоплотиться в обычного мирского гражданина.
Фургон стоял на месте, а ключи были в кармане. Далее я следовал пожеланиям Анны и, разбросав одежду по всему трейлеру, нырнул под горячий душ.
Как бы, не пытался отвлечься от работы, а мысли о деле не давали мне спуску. Неужели Антон намеренно искал вход, судя по его рисункам и быстрой ходьбе, будто он спешил? Я должен был обрадоваться находке, но почему-то у меня это не вызвало улыбку.
Послышался 'фирменный' стук.
С тем же настроением я встретил на пороге трейлера Анну с новеньким фильмоскопом в руках.
- Как ты меня сама дотащила?- нетерпеливо задал ей вопрос с порога, который гложет меня с тех пор, как очнулся.
- Ты меня недооцениваешь,- с улыбкой быстро проговорила Анна, словно заучила ответ наперёд.
- Нет, серьёзно. Ты конечно молода и выглядишь крепкой, но мой вес восемьдесят семь кило, а в мокрой одежде я ещё тяжелее.
- Часть пути провезла тебя на вагонетке, а часть на куртке. И так до другого ближайшего выхода. Там вызвала скорую. Вытягивала тебя, слава Богу, уже не я, а два санитара. Потом я взяла твои ключи от фургона и отогнала его в твою резервацию.
- А как ты меня нашла в катакомбах?
- Ты не поверишь, но это твой кот к тебе привёл. А точнее к входу.
- Впервые слышу, что бы кот вел себя как пёс. Хотя мой котяра явно родился не в том теле. Ему бы переродиться в облике бульдога.
- Ты до сих пор не дал ему имени?
- Как раз одно пришло на ум. Теперь я буду называть его - Сталкер.
Достав печень трески из закромов, я погладил моего спасителя и почтенно высыпал ему в тарелку деликатес из консервной баночки. Благодарно мяукнув, Сталкер приступил к трапезе.
- Что ж, герою геройский обед.
Далее всё внимание я перевёл на Анну.
- Филиал ни к чему не привёл, свидетель мёртв, а в катакомбах и профессионалы могут затеряться. Ко всему прочему, ещё двое детей пропали.
- Двойняшки?- уточнила журналистка.
- Да. А ты откуда знаешь? Информатор?
- Нет. Пока ты был без сознания, дети-двойняшки вернулись домой.
- Что-о-о?- я искренне удивился.
- Они просто заблудились в катакомбах, их никто не крал.
- Ну и слава Богу,- выдохнул с облегчением,- И что дальше? Опять тупик? Где же твоя настоящая обещанная помощь, которую ты мне гарантировала при встрече?
- А ты не спеши наезжать. Я навела справки о Ёргене Майере у знакомого архивариуса, и он дал мне один занятный микрофильм.
Журналистка достала из папки плёнку-негатив со статьёй из старой газеты о злодеяниях германских нацистов. В статье шлось о группе надзирателей в концлагерях, которые сознались в том, что делали из жира жертв лагеря в специальных мыловарнях - мыло. Какая жуть. Я не понимал, как это было связано с делом, пока Анна не сообщила мне кое-что любопытное:
- Ёрген предок одного из этих антисемитов.
- Отец?
- Нет, его отец несколько лет тому помер. Он был лесничим и на удивление прекрасным человеком, наверное, потому они и не общались. Речь идёт про деда Ёргена.
- А вот это уже что-то весомое.
- Я же обещала что помогу.
После небольшой паузы я задал вопрос не по теме:
- Зачем ты мне помогаешь? Зачем спасла меня из катакомб, рискуя собой?
- А что, лучше было оставить тебя где-то в канаве? Тем более у нас уговор. Пока ты мне не поможешь раскрыть дело, ты не имеешь право умереть.
- Спасибо тебе! Но пообещай, что возьмёшь на завтра отгул, я знаю, что ты просидела со мной в больнице всю ночь.
Далее битый час мы с отвращением пересматривали все жуткие кадры холокоста. Надеюсь мне это не присниться. Сталкер мешался под ногами, иногда затеняя фильм. Видимо переживал за нашу психику. Всё, что мне теперь хотелось, это накопать как можно больше информации о Ёргене Майере.
2 августа. Прошло семнадцать суток после исчезновения Антона.
Прибыв утром в отдел раньше всех, я разобрал улики и доказательства по крупицах. Пересмотрев их повторно, заметил, что кое-чего не хватает. А где результаты баллистики? И с какой точки был совершен выстрел? Опросив новоприбывших коллег, результата это не дало. Никто баллистики не видел, пришлось повторно обратиться в лабораторию. Там меня уверяли, что отправили конверт, но всё же, опять выдали дубликат. В справке значилось следующее: Калибр 7.92 на 57 мм. Немецкий винтовочный унитарный патрон с гильзой бутылочной формы с не выступающей закраиной. Даже в наше время купить реально, но и переделать можно старые пули, поменяв в них свежий порох. Никаких отпечатков не обнаружено.