Аннотация: Продолжение истории... Пролог. 22.12.2025 г.
А.В. ДЕМЧЕНКО
КЛУБ ВЕЛИКИХ РАЗГИЛЬДЯЕВ
Пролог
Осень в Тувре, не лучшее время для прогулок. С моря налетает холодный и солёный ветер, рвущий с серо-стальных волн клочья белой пены, а с нависающих над городом низких тёмных туч на мощёные булыжные мостовые и островерхие черепичные крыши домов изливается дождь. Он то барабанит частой дробью по улицам и площадям, то моросит мелкой холодной пылью, заставляя назадачливых прохожих, по какой-то причине забывших зонты, или попросту их не имевших, ёжиться от тонких ледяных струек, затекающих за воротник. Холодно. Не добавляют благости и туманы, с завидным постоянством укутывающие улицы Тувра молочной кисеёй со стойким привкусом гари от дыма многочисленных труб городских каминов и очагов. И, пожалуй, любой житель бывшей метрополии согласится, что даже самый жестокий ливень с грозой и градом предпочтительнее "романтики" туманных вечеров на извилистых улочках Каменного Мешка. После дождя, хотя бы, не приходится отстирывать пальто и куртки, на которых кажущееся белоснежным покрывало тумана оставляет драххово сложно выводимые разводы сажи. А уж что он творит с крахмальными воротничками и манжетами городских щёголей... Но, как бы то ни было, в бывшей столице Закатной империи всегда находятся люди и нелюди по каким-то причинам не желающие пережидать отвратительную погоду дома, в кресле у камина под тёплым пледом и с чашкой чая, а может и чего покрепче, в руках. И благо, если у таких торопыг имеется собственный выезд или деньги на экипаж, в противном случае им приходится мириться со всеми осенними неудобствами Тувра: холодом, моросью, испорченной одеждой и обувью... и немалыми шансами набить пару шишек при столкновении со стеной или погасшим от избытка влаги в воздухе, чугунным уличным фонарём. И мирятся. А что делать? Жизнь в городе стоит денег, а жалованье от погоды не зависит.
- Гейс, - в голосе дворецкого, обычно ровном и невыразительном, сейчас слышались лёгкие нотки недовольства, что несколько удивило хозяина дома. Тот снял серебряное пенсне, потёр глаза, уставшие от чересчур мелкого шрифта и, отложив на чайный столик чуть потрёпанный томик творчества одного неугомонного в своих фантазиях пикардийца, выжидающе уставился на слугу. Капс понял взгляд хозяина дома без всяких уточнений, и договорил, протянув ему серебряный поднос с лежащей на нём одинокой визиткой: - К вам старший инспектор Джейсс... опять.
- Хм, - доктор Дорвич перевёл взгляд на часы и покачал головой, - Я, конечно, всегда рад гостям, тем более, почтенному Джейссу, но это, кажется, уже становится недоброй традицией.
- Опять осень, опять восемь вечера, и к нам в гости снова пожаловал господин инспектор, теперь уже старший... - со вздохом пояснил доктор. - Но, честное слово, если дело, приведшее его в мой дом, вновь окажется связанно с каким-нибудь немым выходцем из Колоний, я сочту это дурной шуткой.
- Что вы, доктор, я бы никогда не позволил себе столь плоского юмора, - вкатившийся в гостиную гость, несмотря на отвратительную погоду, успевшую испортить доктору Дорвичу послеобеденную прогулку, был не менее отвратительно доволен и улыбчив, отчего его пышные, тщательно ухоженные бакенбарды топорщились как-то особенно воинственно. Ну да, с некоторых пор инспектор Шоттского двора вполне мог позволить себе служебный выезд, чем и пользовался без всякого стеснения. А потому, он практически перестал расстраивать дражайшую супругу мокрой одеждой или отвратительными сажевыми разводами на манжетах и воротнике накрахмаленной сорочки. Что, в свою очередь, благотворно повлияло на настроение самого инспектора Джейсса.
- Это приятно слышать, гейс, - констатировал хозяин дома, поднимаясь навстречу так и пышущему довольством гостю. - Приветствую вас, старший инспектор. Капс, чаю с терновым бальзамом и лиамскими сластями из последней посылки. Да! И прими уже у гостя шляпу и перчатки.
- Э-э, да, здравствуйте, доктор Дорвич, - кажется, на какой-то короткий миг инспектор смешался, но тут же вновь растянул губы в широкой улыбке и, протянув головной убор дворецкому, обменялся с хозяином дома крепким рукопожатием, после чего с удобством устроился в предложенном ему кресле. А уж когда на чайном столике перед ним оказались чайные приборы и рюмка с бальзамом, да в компании с редкими в Тувре сластями, довольству гостя и вовсе не стало предела. Ну, хафлинг же! Пусть квартерон, но кровь этого народа в инспекторе всё же очень сильна, иначе его умение устраиваться с комфортом в любой ситуации и месте ничем не объяснить.
- Итак, дражайший инспектор Джейсс, поведайте, что привело вас в гости к отставному военному врачу в этот пасмурный и промозглый вечер... на сей раз, - проговорил хозяин дома, когда первые чашки с чаем оказались опустошены, а приличествующие беседе двух гентри бытовые темы обсуждены, пусть и начерно. - Надеюсь, не чрезвычайная необходимость нашего совместного выезда в эту холодную ночь? Предупреждаю сразу, я не намерен покидать свой дом. Не в этот раз!
- К счастью, это и не понадобится, - отозвался тот и, покрутив головой, обратился к вошедшему дворецкому, - Капс, прошу, принесите мой саквояж, я, кажется, оставил его на консоли в прихожей.
- Сию секунду, гейс, - коротко глянув в сторону хозяина дома и получив от него разрешающий кивок, отозвался слуга и бесшумно исчез за дверью, чтобы уже через полминуты вернуться с пухлым, сияющим надраенными медными застёжками, кожаным саквояжем в руках.
Звучно щёлкнув солидными замками, инспектор распахнул сумку и, порывшись в ней, извлёк на свет тонкую картонную папку совершенно канцелярского, можно сказать, уныло-уставного вида. Ядовито-фиолетовые штампы, алая печать Шоттского двора, совершенно нечитаемые надписи и зубодробительный номер... и кокетливый розовый бантик матерчатых завязок. Впрочем, получив это творение полицейских канцеляристов в свои руки, доктор Дорвич понял, что ошибся. Когда-то, на заре времён, эти завязки, очевидно, были красного цвета, но с тех пор утекло слишком много воды, и материя выцвела до нежно-розового цвета. Взвесив в руке папку, он попытался было прочесть надпись на ней, но не преуспел. Уж на что некоторые пациенты любят позлословить на тему читаемости почерка врачей, но полицейские канцеляристы здесь оказались вне конкуренции...
- И что это, инспектор? - не торопясь развязывать розовый бантик на папке, протянул Дорвич.
- Моя головная боль, доктор, - стерев с лица улыбку, отозвался тот и, отсалютовав хозяину дома рюмкой с терновым бальзамом, договорил: - да вы откройте, взгляните... Уверяю, там нет ничего секретного. Всего лишь документы об осмотре тела матроса, найденного добберами в порту.
- Вы меня почти успокоили, дражайший Джейсс, - вздохнув, отставной военный потянул ветхие завязки и, открыв папку, погрузился в чтение тонкой стопочки листов дешёвой, почти обёрточной бумаги, испещрённой, к счастью, вполне читаемым текстом, пусть и бледным текстом, вышедшим из-под валика печатной машинки... дурной отрегулированной, правда, или попросту старой, но что тут скажешь? Экономия догнала даже такой столп туврской бюрократии, как Шоттский двор...
Всё то время, что доктор Дорвич знакомился с унылым содержимым не менее унылой папки, его гость открыто наслаждался горячим чаем с лиамскими сластями и терновым бальзамом, произведённым в имении хозяина дома. И лишь когда тот закончил чтение и, аккуратно завязав бантик на папке, убрал пенсне в жилетный карман, инспектор Джейсс перестал изображать довольного жизнью хафлинга, уютно устроившегося в гостях. Взгляд представителя Шоттского двора потяжелел, а из голоса начисто пропали какие-либо намёки на расслабленность.
- Ну, доктор Дорвич, что скажете об этом деле? Есть какие-нибудь мысли? - подался вперёд инспектор, испытующе глядя на хозяина дома. Тот в ответ лишь индифферентно пожал плечами и, вновь взвесив папку на руке, подал её собеседнику. Молча. - Ну же, доктор, не тяните...
- А что вы от меня ждёте? - приподнял бровь отставной военный. - Совета? Мнения? Разгадки?
- Хоть чего-нибудь, - фыркнул гость, вновь расслабленно откидываясь на высокую спинку кресла. - Но в первую очередь, я бы очень хотел получить перевод той дурацкой записки, что была приложена к протоколу осмотра убитого. В нашем ведомстве, к моему сожалению, не нашлось ни одного специалиста, который смог бы прочесть эту вязь. Собственно, потому я о вас и вспомнил.
- Став, - задумчиво поправил его Дорвич, крутя в руке опустевшую рюмку.
- Это называется "став", а не "вязь", - со вздохом пояснил доктор. - Вязью, прежде всего, именуется письменная традиция народов южных островов. Она получила распространение в Феейе, например, на Змеиных островах, в том же Лиаме. Перед нами же образчик става, такое письмо характерно для Сидды, Хинда, а также некоторых областей Равьи. Это так, навскидку. На самом деле, народов, использующих и тот и другой вид письма, куда больше. Я бы даже сказал, намного больше.
- Я знал, что вы сможете мне помочь, доктор, - инспектор довольно потёр ладони, явно уже представляя, что сейчас, буквально через минуту получит перевод, но хозяин дома покачал головой.
- Не торопитесь, Лерой, - от перехода на личное имя, Джейсс нахмурился, почувствовав, неладное. И оказался прав. Новости у его собеседника были откровенно разочаровывающими. - Я неплохо читаю сиддские ставы, могу, пусть и с погрешностями и неточностями, прочесть письмо написанное на равьине, но... это не значит, что я знаю все языки, использующие подобную письменность. Это... ну, как если бы вы попытались прочесть текст написанный на оркнейском, понимаете? Буквы знакомы, принципы грамматики тоже, но смысл не разобрать, не зная самого языка.
- Так, - инспектор нахмурился, отчего его густые брови почти сошлись на переносице. - Так-так-так... Это плохие новости, доктор Дорвич. Я ведь даже в посольском корпусе помощи искал. Неудачно. И, признаться, искренне рассчитывал на ваши способности полиглота. Незадача, хм...
В ответ, хозяин дома сожалеюще развёл руками, а его собеседник погрузился в невесёлые размышления. Взгляд инспектора бездумно скользил по комнате, останавливаясь то на стене украшенной двумя раскрытыми веерами со Змеиных островов, поражающими изяществом нанесённого на них рисунка, то на принесённой Капсом тарелке с лиамскими сластями, то на затейливо расписанной хиндской ширме, прикрывающей дальний угол гостиной, то на ломящихся под весом тяжёлых разноязыких томов, книжных шкафах, подпирающих высокий потолок...
- Инспектор? - заметив, как внезапно изменилось лицо гостя, произнёс доктор. Тот вздрогнул и сосредоточил взгляд на хозяине дома. - Вы что-то придумали?
- Не то что бы да, но и не сказать что бы нет... - непонятно протянул инспектор Джейсс и встрепенулся, окончательно приходя в себя. - А скажите, доктор Дорвич, если вы не знаете этой письменности, не может ли статься так, что у вас найдутся знакомые, которые могут её знать?
- Интересно, с чего вы сделали такой вывод... предположение, инспектор? - приподнял бровь отставной военный, на что его гость растянул губы в очередной улыбке и обвёл комнату рукой.
- Ну, право же, доктор Дорвич, Трой... - вернув фамильярность собеседнику, инспектор заворковал с такими задушевными интонациями, каких, пожалуй, от него давно не слышала даже обожаемая супруга. - В прошлый визит я не видел у вас ни этой ширмы, ни таких угощений... явно не здешних, уж простите. Зная же вас как заядлого домоседа, могу предположить, что сами вы в поездку специально за этими вещами попросту никогда не выбрались бы, верно? А значит...
- Да-да, значит, у меня есть знакомые путешественники или знакомые выходцы из далёких стран, - вздохнул доктор. - Я вас понял, инспектор. Что ж, оставьте мне эту записку, или её копию, и я попытаюсь разузнать, что возможно... Может, среди моих знакомых действительно найдётся знаток или даже носитель языка. Правда, ручаться за успех этого предприятия я не рискну. Уж извините.
- Спасибо, доктор! Я знал, что могу на вас положиться, - воскликнул инспектор, хлопнув в ладоши.
- Но! Дражайший мой господин Джейсс, если всё удастся, то вы мне будете должны мой обычный гонорар за полноценную часовую консультацию, слышите? И я не шучу, - хозяин дома поспешил притушить искренний энтузиазм гостя. Впрочем, наследие хафлингов, есть наследие хафлингов, так что сбить оптимистический настрой инспектора ему, естественно, не удалось. Тот сиял как большой прожектор вестбрукской причальной башни, и на радостях даже опрокинул внеочередную рюмку тернового бальзама. Впрочем, то, что не получилось у доктора, вполне удалось его слуге.
- Гейс Дорвич, прошу прощения, но старшего инспектора Джейсса спрашивает его секретарь, - войдя в гостиную, проговорил Капс, дождавшись, пока на нём скрестятся взгляды хозяина и гостя.
- Ничего страшного, гейс. Полагаю, он не стал бы тревожить вас без веской причины. - отозвался Дорвич и повернулся к входящему в комнату новому гостю. - Не так ли, господин секретарь?
Оказавшийся рыжеволосым молодым человеком, новый секретарь Джейсса кивнул и негромко поздоровался, не переставая нервно крутить в руках шляпу-котелок, головной убор характерный для банковских клерков среднего звена, чиновников и... впрочем, он и был чиновником Шоттского двора, так что и выглядел юноша вполне соответствующе своему статусу. Тёмное пальто, сейчас растёгнутое, недорогой, но приличный серый костюм-тройка, остроносые туфли... с претензией на щёгольство, но в меру. Иными словами, обычный клерк, каких в Тувре тысячи и тысячи.
- Что у вас, Баррет? - инспектор мячиком вскочил с кресла, и под его нетерпеливым взглядом, секретарь, кажется, ещё больше занервничал. Но, надо отдать юноше должное, он быстро справился с собой и, вытащив из внутреннего кармана пальто записную книжку, зашуршал страницами.
- Из Граунда пришёл тайп. Сегодня, в его "чистой" части произошёл крупный пожар. Два соседних здания выгорели практически полностью, - выпалил юноша. Инспектор нахмурился.
- И что? - буркнул он, вновь падая в кресло, и испросив взглядом разрешения хозяина дома, налил в рюмку очередную порцию тернового бальзама. - Я похож на брандмейстера? Или с сегодняшнего дня Его Величество передал функции пожарной службы полиции? Тогда почему я об этом не знаю?
- Прошу прощения, господин инспектор, - помотал головой секретарь. - Пожар уже потушили, но в одном из зданий, пратте, если быть точным... ну, в том, что от него осталось, при разборе завалов обнаружены два тела. И по заверению тамошнего доктора... Тодта, кажется, эти разумные были убиты ещё до пожара. Возможно, поджогом убийцы пытались скрыть следы преступления...
- Пратт в Граунде, - вздохнул инспектор и сожалеюще посмотрел на подчинённого. - Баррет, ты себя слышишь? В Граунде, где подданного империи днём с огнём не сыщешь, сгорел какой-то притон... А ты поднимаешь такой шум! Доктор Тодт, трупы... Какое дело до них Шоттскому двору?!
- Пратт? Доктор Тодт? - пробормотал Дорвич и, звонко хлопнув себя ладонью по лбу, вскочил с кресла, словно выкинутый из него мощной пружиной. - Инспектор, мы выезжаем немедленно!