Биэрнар
-Кхай! Кхай! - резкие крики подстегивают коней. Наследник Нороляда торопит, горячит скакуна, хоть и знает, что это опасно. Серый камень дороги, изредка показывающийся из-под снега, летит и летит под копытами назад, во вчерашний день. Молодой Биэрнар мрачен, и все бледнее с каждым бье становится его лицо. Может, кровь отца-северянина берет свое?
Его бывший наставник посматривает на скачущего впереди наследника настороженно, зябко поводит плечами, разгоняя кровь, с годами ставшую сонной. Утром ощутимо похолодало. Снег, еще вчера мягкими невесомыми хлопьями опускавшийся на белый мех накидки, стал мельче и суше. И еще ветер, встречный неприветливый - истинный сын Нороляда, не желающий узнавать в пришлом родную кровь. Алоф одернул себя. Совсем старый стал, всюду ищет дурные предзнаменования. И без того хорошего ничего не предвидится, к чему зря кликать беду? Бывший наставник Биэрнара отвернулся, пряча лицо от уколов летящей прямо в него ледяной крупы. И весна в этом году - иной зиме учитель.
-Кхай! - Рука наследника потянулось к закрепленной у седла плетке-'скорпиону'. Дернулась, и вернулась обратно к поводьям. Только сильнее ткнул бока вороного коленями - Кхай, Ворон, кхай!
'Коня жалеет', - с неожиданной злостью подумал Алоф: 'А человека хлестнуть по щеке - и на миг не задумался. Как объяснить волчонку, что он не хозяин здесь больше?'.
Это было случилось три дня назад. Алоф все ждал и страшился - когда же партия Фральдеров покажет зубы? Но чтобы это случилось в Селляде, крупнейшем поселении после родового гнезда Биэрнаров - такого старый воин не ждал. Конечно, волчонку следовало бережнее обходиться с обычаями Нороляда, здесь ему не Юг, не Седые Земли. Но отказаться освободить для Наследника 'большой дом', да еще в такой резкой форме... Должно быть, за минувший месяц позиции старого маркиза совсем пошатнулись, если недовольные осмеливаются вытворять такое у него под носом.
Дорога вильнула на запад, к темнеющей на горизонте громаде Лестницы Звезд, скакать стало чуть легче - ветер теперь дул справа. Алоф поправил застежку накидки, потрепал свою лошадку по шее. Не такая красивая, как великолепный скакун Биэрнара, она все же легко держала темп, навязанный наследником своим спутникам. Торопится, волчонок, спешит показать себя почтительным сыном...
...Тучи нависали над всадниками. Темные, а на вид - мягкие, как пуховая подушка. Может потому и спустились к самым деревьям, что Небо держат, проседают под тяжестью Свода? Казалось, подпрыгни повыше, руку протяни и пальцы окунуться в мягкую хмарь. Снег перестал, а вместе с ним унялся и ветер. Долго скачут. Кони устали и люди тоже. Две небольшие деревеньки миновали, только молодой Хескольд их как будто не заметил. Хочет быстрее оказаться в Норогале, но своего иноходца больше не подгоняет, понимает, что Ворон уже на пределе. Алоф оглянулся, держась рукой за луку седла. Небольшая кавалькада потеряла былой порядок, растянулась по дороге, но, кажется, никто сильно не отстал, не свернул. Теперь Алоф не удивился бы и этому. Старик давно бросил размышлять, нравится ему мальчишка или нет. Горяч, ох горяч! Волчонок... Не то плохо, что огрел наглеца. Плохо, что не сдержался, не вовремя это. Э-эх, и ведь сколько раз просил маркиза: "Вернем мальчишку, не дело наследнику Северной марки на Юге быть, не примут люди чужака'.