Doktor
Легенды Саасса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Любимый муж, свадебное путешествие по легендарным местам... Что ещё нужно для счастья молоденькой девице здесь и сейчас? Вопрос дискуссионный, и каждая из озвученной категории назовёт свои критерии. Но зато точно известно, что не нужно совсем: чтобы соперница-колдунья заняла твоё место, похожая на тебя как две капли воды.
  
  Пролог
  Старейшие. 3188 год Эпохи Становления.
  
  Мужчина, ворвавшийся в покои Совета, был грязен. Хотя... в первую очередь гонец Особой авасты связи при мониторинговой коллегии выглядел смертельно уставшим. И только во вторую - в глаза бросалось то, что его одежду и доспех покрывали комки некой засохшей субстанции. Таковая появляется всегда, когда всадник гонит коня по мокрой после дождя дороге. Всё, что летит из-под копыт в сторону всадника - на нём и оседает. Землянисто-водянистая взвесь вперемешку с прочим перемолотым коваными копытами скакуна мусором, покрывающим дороги старого Саасструма.
  То, что гонец не привёл себя в порядок перед тем, как потревожить Старейших, говорило об особой важности сообщения, им привезённого. Ещё более о первоочерёдности доставленного послания сигнализировала алая сулла , прицепленная к воротнику форменного дублета гонца.
  Вошедший, прижав руку к груди в установленном приветствии, бухнулся на колено.
  - Старейшие! Послание из леса Авварратук!
  С этими словами он протянул подошедшему к нему мелкому клерку, исполняющему при Совете Старейших обязанности внутреннего секретаря , запечатанный личной печатью отправителя тубус с посланием. Приняв поданное ему, секретарь, третий сын из рода Саннарал просеменил к амфитеатру и с поклоном подал тубус Первому Старейшему .
  Повинуясь небрежному манию руки одного из вершителей судеб Старого Саасструма, служка растворился. Словно его и не было вовсе. По тому же сигналу, дежурный маг Совета приблизился к едва не шатающемуся от усталости гонцу и снял "Метку Смерти " с его лба, походя добавив мужчине немного бодрости.
  Поднявшись с пола, гонец отсалютовал и, выполнив чёткий воинский разворот, вышел из зала Совета.
  - Что там? - лениво поинтересовался лаург Ссадасс из рода Ванотар.
  Таких гонцов присутствующие здесь мужи видели на своём веку тысячи. Поэтому появление очередного не произвело никакого впечатления на Высоких. Это там, у подножия властной пирамиды, каждый чих представляется достойным первоочередного внимания Высоких Старейших. Вот и шлют низовые исполнители гонцов, наделяя правом первоочередного беспрепятственного доклада. Вдруг известие произведёт на небожителей впечатление, и его отправитель заслужит высокую благодарность вкупе с малой толикой внимания и благоволения.
  С высоты же их опыта и положения, вся эта суета представлялась мелочной муравьиной вознёй. Они, держащие в своих руках нити управления Саасструмом, видывали разные виды. И мальчишеский восторг какого-нибудь очередного соискателя благосклонного внимания Высоких - Старейшим был чужд.
  - Опять послание из ситрикса Саисарл, - не отрываясь от чтения, ответил Первый Старейший.
  - И что пишет Варасаар из рода Авруан? - понимающе произнёс Ссадасс с ленцой в голосе. Во всём его виде читалась скука. Авруан род древнейший и славный, но всегда славились повышенной эмоциональностью. В этом они были сродни их соседям - людям. А конкретно Варасаар ещё и вбил себе в голову всякие глупости и без устали, с упорством, достойным лучшего применения, гонялся за призраками далёкого прошлого. Зачем прыткий юноша пытался всех убедить, что угроза не миновала, лично Ссадасс не понимал. Ладно, коли это сулило бы взрывной карьерный рост, тогда понятно, но пока, кроме проблем и насмешек, юный Авруан на свою голову ничего не получал.
  Остальные из "двадцати одного", занятые своими наиважнейшими делами, даже не прервали бесед. Ибо сам по себе факт появления гонца от этого недалёкого выскочки из заштатного ситрикса не стоил их драгоценного времени и внимания.
  - Пишет, что его поисковики обнаружили Чёрный алтарь...
  - Очередной? - Ссадасс даже рукой махнул от огорчения. Дескать стоило ли... Сколько их, таких, обнаружено по самым гиблым чащобам разных ситриксов страны. Остались кое где ещё, после того, как секта Надум Турпала, или Изгнанного, была уничтожена Двенадцатым Советом более трёхсот лет назад. У змеи вырвали жало. Так что обнаружение очередной сброшенной ею когда-то во время линьки шкурки - совсем не повод напрягаться и отвлекать от дел занятых людей.
  - Действующий. Со следами жертвоприношения... - голос Первого был спокоен. Почти... - Жертва - человеческая девушка. Лет семнадцати. Возраст подробнее не определить без специальных медицинских исследований. Ну, уж ты, Дасс, точно знаешь из хроник, как ЭТО выглядит... Ты же у нас архивариус.
  - Действующий?! - крик Старейшего рода Ванотар взорвал степенную тишину залы Совета, мгновенно затыкая все шепотки и гул ведомых остальными Старейшими разговоров. Архивариус действительно знал, как это бывает. Гравюры прежних лет, находящиеся в закрытой части архива, не способствовали повышению аппетита.
  Головы Старейших повернулись к этой паре коллег по Совету. Известие, если оно было правдивым, заслуживало малую толику их внимания. Скука просто заедала лучших мужей державы. А тут - хоть какое-то отступление от повседневной рутины.
  - И что конкретно пишет ситрикстер из рода Авруан? - тон досточтимого Маттура отражал всё ту же лень и скуку, однако в самой его глубине можно было уловить нотку заинтересованности.
  - Он что, - поддержал коллегу представитель рода Наттум, - реально считает, что кучка тупых подражателей способна существенно повлиять на ситуацию? Нами триста лет назад была уничтожена вся верхушка, разрушены храмы и выловлены почти все жрецы изгнанного. Последнее упоминание о реальном посвящённом, обнаруженном в ситриксе Сатуррай, датировано 2893 годом Эпохи Становления. То есть двести девяносто пять лет назад. И с тех пор тишина.
  - Да, - вклинился в разговор кто-то неразличимый Первому, потому как говоривший расположился в дальнем конце залы Совета и был скрыт от его взора фигурами иных досточтимых мужей, многие из которых отличались весьма завидными габаритами, - этот ваш ситрикстер, он что, беспомощный? Безрукий и безглазый? У него своих войск нет? Пусть направит людей из стражи... Ещё там кого... Придаст стражникам, например, саддор -другой латной пехоты если так уж боится дохлых призраков прошлого. Пусть прочешет ближайшие вакуты и уверен, что именно там он найдёт всех этих новоявленных жрецов Темнейшего. Скопом. Вот пусть и казнит их. В назидание. Сразу после утренней дойки их тупого скота...
  "Сам ты тупой скот" - мысленно хмыкнул Первый, однако вид его выражал лишь беспристрастное внимание к словам говорящего сейчас умника, а голос не дрогнул ни на йоту:
  - Ситрикстер из рода Авруан пишет, что его маги обнаружили отголоски Призыва. Мощного...
  - Что!? - вальяжность с "досточтимых" словно ветром сдуло.
  - И отклик. Сильный и яркий... - припечатал глава Совета, проигнорировав возгласы коллег.
  - Досточтимые, - голос Ави-Варрайя, самого старого из всех присутствующих Старейших, прозвучал в полной, вдруг установившейся тишине, - я не думаю, что стоит придавать большое значение событию. Факт, несомненно, заслуживает внимания. Так давайте пошлём в этот ситрикс... Как его там?
  - Саисарл, - почтительно подсказал Первый.
  - Да, вот в этот, - благодарно кивнул Ави-Варрайя, - это, если помню, где-то в районе Санадирской гряды?
  - Точно, - опять вежливо поддакнул Первый. Ссориться со склочным стариком ему не хотелось. Ибо Первым он избран недавно и его положение ещё не упрочилось. Наживать могущественного врага не хотелось совершенно.
  - Предлагаю послать туда три боевых квартета при поддержке трёх саддоров гвардейцев Совета. В помощь расторопному ситрикстеру. Пусть прочешет район гряды мелкой гребёнкой и найдут этого затаившегося колдуна - последователя секты Надум Турпала.
  Весь вид старейшего в Совете говорил о том, что ему поднятый вопрос представляется исчерпанным. Ибо ни один колдун не справится с полноценным боевым квартетом. Подражателем кого бы там ни было он не являлся. Не выстояли даже настоящие колдуны-адепты прошлого. А уж современные-то дилетанты, возомнившие о себе невесть что...
  - Досточтимый, - счёл возможным напомнить Первый, - речь о человеческой девочке. Происшествие может вызвать брожение в умах у людей. И не только. В том же ситриксе Саисарл полно смешанных семей. Наши и их жители в тамошних городах, вакутах и сариях значительно перемешались. И живут они очень дружно. Горе одной семьи может явиться раздражителем для всех...
  - Вы, Первый, совсем недавно получили свой титул, - намёк был более чем прозрачным, - поэтому ещё не имеете достаточного опыта в разрешении подобных ситуаций. Готов поделиться своим...
  "Да чтоб тебя, самовлюблённый боров! А если такие случаи повторятся и люди решат, что власти не способны справиться с ситуацией? Или, тем более, покрывают виновных? Ведь в жертву приносят девушек-людей. Не саассаритов. А культ Надум Турпала люди не исповедовали никогда. Они о нём и не слышали. Отступники - это наша беда и боль"! - внутренне вызверился Первый, слушая самоуверенного и высокомерного Ави-Варрайю.
  Однако внешне он изобразил лишь заинтересованное внимание. Ибо умеет ждать. Происходящее было на руку Первому Старейшему. Как говорится, если бы этого не случилась, нечто подобное стоило бы выдумать. И скоро, совсем скоро несносный старикан станет ему уже не указ. Когда полностью дискредитирует себя именно вот этим решением. Ведь весь Совет запомнит, чьё это было предложение. И когда возникнет брожение среди людей, кресло под стариканом довольно ощутимо пошатнётся. Останется лишь подтолкнуть. А в том, что такое брожение начнётся - Первый не сомневался ни единого мгновения: согласно закрытым хроникам, жрецы Изгнанного очень изворотливые и настырные ребята. И так вот просто их не изловить. Во всяком случае быстро. Так что жертвы будут. Ещё и ещё. И вряд ли людям это понравится. Волнения в ситриксе возникнут однозначно. И он - подождёт этого дня...
  - В таких случаях, - продолжал меж тем вещать Ави-Варрайя, не дождавшись возражений, - не стоит преждевременно сеять панику среди населения. Любые слухи вредны. Мы справимся без излишней суеты и не побеспокоим неустоявшуюся психику простонародья. Зачем им лишние треволнения?
  - Что вы конкретно предлагаете? Ведь речь, повторю, идёт о соседях. Империя ревностно относится к спокойствию своих соотечественников. - Первый специально закреплял в памяти остальных девятнадцати их со стариканом диалог. Чтобы уж точно запомнили все подробности, если в самомнении своём до сих пор не удосужились этого сделать. И поддержали его обвинения против Ави-Варрайя, когда придёт долгожданный час.
  - А вот им... - пренебрежительно и назидательно буркнул, словно через губу переплюнул, вредный старикан... - имперцам совсем необязательно знать о наших мелких проблемах. Неизвестно, как император воспримет весть о том, что в нашем народе существовал культ, практикующий человеческие жертвоприношения. Мы должны разрешить возникшую проблему тихо. Соседям ничего не сообщая... Досточтимые, - Ави-Варрайя возвысил голос, обращаясь сразу ко всем, - Есть возражения?
  Возражений не последовало...
  
  Новелла 1.
  Иллисмея. 3338 год Эпохи Становления.
  
  По лесной дороге сплошным потоком шла латная пехота. Усталые мужчины кидали быстрые взгляды на девушку, почти девочку, сидевшую на соловом хашараке , нервно перебиравшем копытами на обочине. Несмотря на явно читаемую усталость в облике, девушка просто дышала молодостью и нерастраченным очарованием. Принцесса Иллисмея из рода Авруан. Длинноволосая, гибкая как лоза, с правильными чертами лица, девушка была очень хороша собой, но у усталых солдат не доставало сил даже на восхищённые взгляды.
  Люди молча отводили глаза. Кто-то при этом с теплотой вспоминал дочерей её возраста, оставленных дома, кто молодую жену, с которой и помиловаться-то не успел, кто весёлую подружку, проводившую его на войну и их прощание на сеновале за околицей вакуты. Посему - тяжёлый вздох и вновь глаза всматриваются в пыльное марево лесной дороги, чтобы не запнуться о камень или не провалиться в ямку. Латники шли осторожно, хоть и вымотались до предела. В такой тьме оступиться и повредить ногу, что совсем не трудно в полном латном доспехе, означало отстать. То есть верную смерть.
  Тяжёлая пехота императора Витаррила преследовала латников рода Авруан вот уже третий день. Словно двужильные, гвардейцы имперские вцепились в холку гвардейцам анвиса подобно бойцовому савираю . Не менее выносливые и мотивированные, пехотинцы властителя Саасструма никак не могли оторваться, несмотря на то, что лучше знали местность, чем их враги. Скорее всего, преследователей вёл специально обученный поисковым заклинаниям маг.
  Дело осложнялось тем, что саассаритам нельзя было даже остановиться и дать бой преследователям, чтобы уйти с честью, унеся с собой как можно больше жизней врагов. Ведь с ними была всеобщая любимица - принцесса Иллисмея. Девица царского рода предпочла быть вместе с отцом и разделить участь и его, и своих солдат в этой войне. С самого того дня, как достигла соответствующего возраста.
  Самое страшное, что имперцы, судя по всему, знали - опять этот клятый маг - Иллисмея здесь. И, может, именно поэтому так яростно преследовали уходящих саассаритов. Маги были очень востребованы в боевых порядках и выделение такого в группу преследования говорило о том, что принцессу твёрдо вознамерились захватить.
  Несмотря на прошедшие десятилетия, люди не могли простить народу Саасс гибели наследной принцессы Аллавии, похищенной и замученной на одном из жертвенных алтарей Темнейшего Надум Турпала его верховными жрецами. Да, гонимыми и презираемыми самими саассаритами. Но подит-ка, объясни это мстительным имперцам, слышать ничего не желающим в оправдание. И жалкий лепет "это не мы, это отступники"... он и выглядел жалко на фоне того, что опоздал безнадёжно и сейчас ни в малейшей степени не коснётся зачерствевших на этой войне сердец. Ведь крови на ней пролились уже целые реки.
  Поэтому "наша Илли", как её называли все, от отца, до последнего ветерана из обоза, не должна была попасть в руки врага, жаждущего мести. Ни при каких раскладах. Ни живой, ни мёртвой. Потому как то, что осталось от Аллавии после жертвоприношения Темнейшему... такое было страшно даже представить. Не то, что сделать пусть даже и с мёртвым телом молоденькой девочки, едва перешагнувшей своё семнадцатилетие. Ведь люди поклялись отомстить зеркально. За каждую каплю крови своей принцессы. И саассариты уже неоднократно имели возможность убедиться, что имперцы свои клятвы держать умеют.
  Впереди показалась огромная поляна. Отрывистая команда и строй солдат, мгновенно подтянувшись, ускорил шаг. Командиры десятков вели своих людей к давно определённым местам отдыха. Долгожданный привал. Тут гвардейцы останавливались постоянно. Вот уже не один десяток лет. Эта поляна местными острословами так и называлась: Воинская. Она была оборудована всем необходимым для разведения скрытых костров, отхожими местами, и прочим, потребным для кратковременного отдыха - в понимании латного пехотинца в походе, не изнеженного излишней роскошью - усталого воинского подразделения. Чтобы и до воды доступ был, людей и коней напоить, и оборону, при случае, можно было держать даже против превосходящих сил.
  Здесь быстрая горная река делала крутую петлю, вдруг бросаясь в сторону, словно передумав течь туда, куда несла свои воды ранее. Где-то через несколько сотен аиров , одумавшись, поток описывал широкую дугу и возвращался на путь истинный, в конце почти смыкаясь с собой же. Расстояния между двумя берегами, если считать напрямую по образовавшемуся перешейку, не превышало двадцати - двадцати пяти аиров. И это позволяло обороняться малыми силами от большего по числу воинов отряда врага. Оно же делало столь удобную для обороны стоянку мешком, ловушкой, если оборону не сдержать, но... С учётом того, что в этой войне сдаваться никто не собирался (бесполезно, просто умрёшь не быстро и с честью в бою, а медленно, в виде окровавленного куска мяса в пыточных подвалах) прорвать такую оборону враг мог только после того, как упадёт замертво последний защитник перешейка. Да и сама река на всём протяжении образовавшейся петли вдруг смиряла норов, неся свои воды величаво, словно не горная игривая козочка, а степенный равнинный тур, любующийся собственной мощью и упивающийся величием. Просто весь этот участок проходил по небольшому плато с практически нулевым уклоном, что позволяло и лошадей напоить и самим при необходимости дорожную пыль смыть в спокойной воде, не грозящей сшибить с ног при каждом неосторожном шаге.
  Назначенные в дозоры воины, кому не посчастливилось сразу вкусить всех прелестей привала, разошлись по давно уже оборудованным местам для секретов .
  Девушка осадила коня возле споро возведённого для неё шатра. Тоже в раз и навсегда установленном для этих целей месте. Отдав разгорячённого хашарака коноводу, - пусть выводит, чтобы не запалить солового, - принцесса, однако, вовнутрь не пошла. Пройдя мимо полотняного убежища, она спустилась к реке в сопровождении двух телохранителей саариссар . Отойдя чуть дальше по берегу, Илли отдала одной из них палаш и кинжал, сделанные по заказу под её руку лучшим мастером Саасструма. С помощью второй устало сняла доспех и всю остальную одежду. Оно, вроде, не по чину раздеваться самой, но в походе не до величания.
  Оставшись в виде, естественном для любого человека вне зависимости от титула и происхождения, Иллисмея подошла к воде и тронула её пальцем изящной ножки. Вздрогнула. Текущая с гор река не нагревалась до температуры "парного молока" даже в самые жаркие годы. Но делать нечего. Едкий конский пот не даёт скидок на пол и титул. И амбре стоит от тебя одно и то же, вне зависимости от того, принцесса ты, купчиха или кухарка, вдруг решившая попутешествовать верхом. А если учесть, что этот поход длится уже не первый день и с самого начала бешенной гонки с имперцами никакой возможности привести тело в порядок девушка не имела... Сейчас ей и холодная речная "ванная" была за счастье.
  Пересилив себя, Иллисмея решительно шагнула в воду. Едва не взвизгнув от речного "гостеприимства", принцесса всё же зашла по колено, потом по пояс и, наконец, с наслаждением погрузилась в философствующую речку по самые плечи. Тело уже привыкло к холодной воде и никакого дискомфорта девушка не испытывала. Упав на спину, принцесса раскинула руки и поплыла по течению. Сквозь полуприкрытые от наслаждения веки, она смотрела на звёзды. Неторопливый, почти застывший на месте поток медленно нёс её вдоль берега и его умиротворённый бег, казалось, вымывал из сознания все треволнения последних дней. Но даже такая ночная речная идиллия, окунувшая в негу тело, не давала полного отдохновения мозгам. Тревожные размышления овладели разумом.
  Не просто как дочь анвиса, но полноправная саасса-нагира , Иллисмея знала многое из того, что не позволялось знать не то, что рядовому бойцу-гвардейцу, но и многим лицам начальствующим. Даже некоторые тысячники армии Саасструма не обладали подобным объёмом данных о ситуации в стране и мире. Поэтому сейчас, под шёпот волн, мысли вдруг вернулись к главному: что станет с ними со всеми?
  Война была проиграна ещё до того, как её отец, Ирвур из рода Авруан взошёл на престол после гибели предшественника, павшего в последнем генеральном сражении этой затянувшейся свары. То, что после той разгромной битвы железные полки тяжёлой пехоты императора Витаррила не сломили сопротивление саассаритов до момента провозглашения её отца анвисом народа Саасс, объяснялось не его, сопротивления, успешностью. Нет. Дело было в банальной труднодоступности некоторых районов на территории их державы. Например, в районе горной страны ситрикса Саисарл и особенно Санадирской гряды. Так что их окончательное поражение оставалось делом времени... пока на престол не взошёл анвис Ирвур.
  Отец Иллисмеи не вдруг и не сразу, но смог перевернуть ситуацию. Успешно маневрируя войсками, нанося неожиданные удары по имперцам там, где враг того не ждал и в самых болезненных для него местах, новый анвис смог сначала замедлить, а затем и остановить продвижение полков противника. Избегая генеральных сражений, ибо численность армий людей и саассаритов была несопоставима сейчас, - не то, что в начале войны, - анвис из рода Авруан достиг того, чего не смогли добиться полководцы саассаритов с самого начала этой сумбурной, но от того не менее кровопролитной бойни. Имперцы перешли к обороне. А это очень немало в карму любому полководцу, особенно если драка идёт не ради захвата территорий, а на уничтожение.
  Вот и сейчас Ирвур провёл ещё один удачный рейд. Разведка вовремя обнаружила несколько отрядов из состава полка снабжения экспедиционного корпуса Империи. Причём обозы эти перевозили не какой-нибудь посредственный ширпотреб, а дефицитные сейчас у всех материалы для изготовления оружейной стали и заготовки, потребные для работы мастеров-артефакторов.
  После уничтожения последнего, пятого конвоя, анвис разделил силы. Захваченное сырьё и заготовки были под надёжной охраной направлены в Гоххорам - один из немногих промышленных районов Саасструма, оставшийся под контролем саассаритов. Там всему этому добру быстро найдут достойное применение на благо народа Саасс.
  Вторая и основная войсковая группа под руководством самого Ирвура отступала медленно. Анвис и его гвардейцы периодически теребили преследовавших имперцев, зля их, чтобы оттянуть на себя значительные силы разъярённых оскорбительным поражением преследователей.
  Третья группа, в состав которой входила Иллисмея, налегке направлялась в урочище Шассмаррах. Там саассариты знали каждую тропу. По мнению стратегов, планировавших операцию на этапе отхода, мелкому отряду затеряться в дебрях урочища проблем не составило бы никаких. Предполагалось, что, быстро сбив преследователей со следа, группа принцессы ускоренным маршем выдвинется к древней неприступной крепости Шаннахар. Именно у её стен была запланирована встреча с основными силами армии Саасструма. Ирвур должен был подойти туда же, приведя на хвосте преследующую свору имперцев. Задача - заманить людей к крепости в одноимённое ущелье, протянувшееся на пару тысяч аиров в длину и сотни три в ширину,
  После объединения, согласно отработанным планам, силы анвиса должны были блокировать отряды врага, прижать к крепости и уничтожить. При соответствующей удаче, конечно. Но...
  Но случилось то, что случилось, и основная группа имперцев за Ирвуром не пошла, наплевав на жирную приманку в его лице. Оставив несколько мелких маневренных групп егерей, чтобы властителю Саасструма скучать не давали, тяжёлая пехота села на хвост группе принцессы. Почему так вышло - гадать сейчас поздно. Всё равно ничего изменить уже нельзя.
  Анвис, узнав о погоне за дочерью, спешно скорректировал маршрут и, сбив малочисленные егерские заслоны, ринулся на встречу с Иллисмеей. Но имперцы тоже не дураки. Их лёгкие летучие отряды, "гончие", упорно отжимали преследуемых спутников принцессы от Санадирской гряды и гнали без передышки к одной им ведомой цели, не давая углубиться в урочище Шассмаррах. Можно было конечно попытаться умыть кровавой юшкой "гончих"... Но в этой жизни есть и менее глупые способы суицида. Ибо за летучими отрядами империи мерной поступью катилась стальная волна тяжёлой имперской пехоты. А у этих ребят разговор короток. И если под рукой нет сопоставимого по численности отряда латной пехоты Саасструма - раздавят увязших в драке с "гончими" малочисленных латников принцессы не заметив. Нет, заметят. Её. Принцессу. И к себе утащат. В пыточные подвалы Сен-Тавострея.
  Некий внутренний дискомфорт вдруг прервал неторопливые, горькие размышления Илли. Что вернуло её в реальность? Вроде всё хорошо: уверенно держась на спине, принцесса неторопливо дрейфовала, покорная воле потока. Однако словно звоночек прозвенел, и девушка вынырнула из мысленного плена. Что послужило тому причиной, Иллисмея понять не успела. Тело стремительно погрузилось в воду, несмотря на панические барахтанья испуганной донельзя девчонки. Несколько заполошных ударов руками по воде, и водная гладь сомкнулась над головой уже почти задыхающейся девушки, не успевшей набрать воздуха перед столь неожиданным и стремительным погружением.
  Очнулась Иллисмея в обычной по виду пещере. По самой середине протекал небольшой по ширине, но довольно глубокий поток. Судя по всему, именно из него девушка и вынырнула по воле кого-то из Высших. Ибо кто ещё мог её перенести сюда, ненавязчиво изъяв посреди пусть и не судоходной, но довольно широкой реки?
  Такую возможность имели, конечно, ещё и маги. Но если так, то она не пребывала бы до сих пор в одиночестве. Будь это маги на службе у отца, её бы уже встретили и препроводили в подобающее помещение. В подобающем, между прочим, наряде. А она до сих пор лежала на каменном полу пещеры обнажённой, какой её и изъяли из реки.
  Если расстарались маги империи, то руки и ноги "украсились" бы "изящными браслетиками". Ага, с цепочками между ними. Такими, что просто так не порвёшь. Коль скоро кандалов нет, значит - и тут мимо.
  Могли и тёмные колдуны секты Надум Турпала. Но тогда она очнулась бы привязанной к алтарю для жертвоприношений. Значит - маги и колдуны с высокой степенью вероятности отпадают. Вот и выходит...
  Вот только кто из Пантеона? И похитили ли её либо пригласили на разговор? В том, что всё с нею произошедшее не является сном или галлюцинацией, Иллисмея знала точно. Как и то, что в районе Воинской поляны, на которой она бывала неоднократно, никаких пещер нет и быть не может. Значит она действительно совсем в ином месте.
  В детстве Иллисмея неоднократно слышала в рассказываемых ей бабкой и няньками сказках, что иногда, в особых случаях, божества снисходят до простых смертных. Однако, когда немного подросла, стала воспринимать все эти россказни как очередную легенду из числа многих, коими богат Саасструм.
  Да, народ Саасса жил таинствами и легендами. В этом была его суть. Но скажи ей кто раньше, что сама она удостоится чести напрямую говорить с какой-то сущностью из Пантеона... Засмеяла бы, наверное. Но - не теперь.
  Словно в подтверждение размышлений девушки, перед нею возник огромный лик человекоподобного, но странного существа. Странным было то, что лик этот просвечивал и за ним были видны стены пещеры. Так, словно смотришь на камень сквозь поток воды.
  Шелессумасба . Водное божество. Вот кто удостоил Иллисмею чести общения. В принципе - это было предсказуемо. Кто ещё настолько властен над водами, чтобы столь филигранно изъять из них принцессу?
  Проворно оттолкнувшись обеими руками от каменной поверхности, Иллисмея развернулась к возникшему образу лицом, опустилась на колени потупив взор, и уложила руки ладонями на бёдра. Поза смирения. И внимания.
  Мгновение и в её голове зазвучал голос. Никаких особых эффектов, ничего сверхъестественного. Обычный голос усталого мужчины среднего возраста.
  - Принцесса, ты у нас девушка далеко не глупая. Вижу поняла, кто тебя пригласил.
  Одной фразой говоривший ответил на мучивший Иллисмею вопрос. То есть пригласил. Не похитил. Это было очень хорошим началом, с учётом того, что Высшие, если верить легендам, никогда не ошибаются в выбираемых словах и используемой терминологии.
  - Да, Водник, поняла, - смиренно ответила принцесса.
  - Поэтому не станем зря терять минуты. Они - дороги.
  Некоторое время стояла тишина. Не дождавшись ответа от замершей без движения и покорно склонившей голову девушки, Водник, что называется, пришёл к извечному компромиссному выводу: молчание - знак согласия. Поэтому продолжил, словно никакой заминки и не было.
  - Ты хорошо знаешь легенды своего народа.
  Непонятно было, спрашивала высшая сущность или констатировала факт. Поэтому Илли молчала, боясь проронить хоть слово. Ибо настроение Высших переменчиво. Сейчас пригласил, а через минуту только хладный трупик на камнях остывает.
  - Я наказал твоим нянькам рассказывать их тебе чаще и в большем, чем иным твоим братьям и сёстрам объёме.
  И опять Иллисмея не поняла: это простое информирование либо требование доложить о точности выполнения приказа Высшего?
  - Так и было, - на всякий случай решилась вставить слово принцесса, не поднимая головы, - нянечки мне легенды вместо сказок рассказывали.
  - Тогда ты знаешь, кто такой Изгнанный.
  - Знаю, Водный Дедушка, - Иллисмея и сама не знала почему повторила слова одной из своих нянь, называвшей Водника именно таким образом. Наверное, так просто было ближе, что ли? И не так страшно. Вроде строгий, но всё же - дедушка.
  - А ты лисица, принцесса. В родню набиваешься?
  - Так просто уютнее, - поспешно пояснила девушка, боясь прогневить Высшего.
  - Точно лисица, - теперь в голосе Высшего Илли почудилось некое удовлетворение.
  Принцесса недоумевала: ей показалось, или вот это "лисица" было сказано с теплотой?
  "Значит Высший не сердится? Тогда что он от меня хочет? Явно ведь не того, что возжелал бы обычный мужчина, застав девушку в таком виде в столь уединённом месте. Высшим на это плевать" - в который уже раз за столь короткое время сама себя убеждала Иллисмея. Всё же некий дискомфорт от своего внешнего вида она испытывала. Вполне себе нешуточный.
  "И причём тут Изгнанный"? - искренне недоумевала она одновременно.
  И вдруг яркая, словно молния, озаряющая дорогу во тьме, вспышка прозрения прорвала пелену, застилавшую дорогу к пониманию истинной сути происходящего. Илли ужаснулась. Мысли заметались вспугнутыми птицами, посреди гнездовья которых вдруг материализовался огромный голодный котяра.
  Факты, ранее общеизвестные, но не оцененные по достоинству, сейчас выстраивались в стройную логическую цепочку.
  Всё началось с того, что более ста с лишним лет назад люди заинтересовались пропажей их молоденьких девушек. Тогда они жили рядом, по-соседски, можно сказать дружили и проблема, вставшая перед соседями, по тем временам затрагивала всех: и людей и саассаритов. Каждый нормальный человек ли, саассарит ли примерял на себя роль потерявшего любимую дочь, невесту, жену и прочее. В поиски включились все. И вот тогда были обнаружены тёмные алтари. И не просто непонятные им всем места культа, но со следами кровавых жертвоприношений. И надписи на этих алтарях, были сделаны на языке народа Саасс.
  После таких находок добрососедские отношения людей и саассаритов дали первую трещинку. Такую, на первый взгляд небольшую, чёрным кривым росчерком перечеркнувшую фундамент общего дома, но тем не менее уже заметную внимательному взгляду. Пока - между простыми людьми, как известно всегда подвластными влиянию досужих сплетников и разносчиков слухов.
  Коль скоро виновных в жертвоприношениях не нашли, а пропажи девушек, причём исключительно человеческих, продолжились, трещинка эта стала расширяться. И вот обвалом, завалившим каменными обломками вконец треснувший фундамент, стало похищение наследной принцессы. Дочери императора Тарамарида - Аллавии. Похищенную принцессу найти и спасти не смогли. Но выжила одна из девиц её свиты. Она же и указала место, где поисковой экспедицией были обнаружены останки человеческой наследницы. И опять - чёрный алтарь.
  Рассказ девушки, воочию видевшей, что чёрные жрецы делали с наследницей престола империи, прежде чем умертвить, потряс империю. Атакующие клинья тяжёлой имперской пехоты ударили по сонным городкам ничего не подозревающих саассаритов утром третьего дня после появления чудом спасшейся фрейлины принцессы Аллавии. Вчерашние соседи, мирно беседовавшие о видах на урожай ещё месяц назад, стали непримиримыми врагами. Ибо вопрос в этой войне сразу и изначально был поставлен ребром: жизнь одной расы - это смерть другой. Люди решили, что соседство с чернокнижниками, практикующими человеческие жертвоприношения, им и даром не нужно.
  Саассариты также были потрясены жестокостью бывших соседей, которых несколько сотен лет назад приняли с добром, позволив расселиться и пустить корни. Они пытались как-то объясниться, воззвать к разуму, но всё было бесполезно. Разговор с чернокнижниками у людей короток: меч или виселица с костром. Численность тех и других на начало войны была примерно равной и древнюю землю Саасструма залили первые ручейки, а потом и полноводные реки крови. Обе стороны считали себя правыми и уступать не хотел никто.
  Между тем, Изгнанный, Надум Турпал, черпал силы, упиваясь болью и страданиями народов Саасструма. Значит всё это произошло не случайно? Значит он мало того, что задумал вернуться, но ещё и вернуться в полной силе? А, может, и большей чем имел тогда, когда его изгнали поражённые его жестокостью собратья.
  Значит, Надум Турпал теперь мстит? Очень похоже. И наверняка не смертным. Ведь короткоживущие для него - расходный материал. Всё равно, что топор для дровосека. То есть он строит козни против своих же бывших собратьев. Дорого же саассаритам обошлась ошибка их чрезмерно осторожных и недальновидных Старейших.
  По всей видимости Водник уловил отголосок понимания в сознании Иллисмеи.
  - Вижу поняла.
  - Да, Водный Дедушка, - теперь уже осознанно назвала так Высшего Илли. Поощрительные интонации в голосе Водника поспособствовали.
  - Значит ты поняла ещё и то, что чем дольше будет длиться эта война, тем большую мощь наберёт Изгнанный?
  - Это просто, Высший! Трудно не понять очевидного, тем более, когда тебе разжёвывают и в рот вкладывают, - мотнула головой принцесса.
  - Ты хочешь его усиления? Хочешь, чтобы его жрецы и алтари заполонили собой Саасструм?
  - Только не это! Всё, что угодно, но не это!
  - Что угодно? Ты точно готова сделать всё, что угодно для выживания твоего народа? - голос Высшего построжел. - Или ты считаешь, что твой отец сможет долго водить императора за нос?
  - Нет, Высший. Я прекрасно понимаю расклад сил. Сейчас имперцы столкнулись с новой для себя тактикой точечных ударов, неведомой им ранее. Они ошеломлены и сбавили активность. Но скоро империя адаптируется. Они уже сейчас переняли нашу тактику и их мобильные рейдовые группы тревожат наши тылы и коммуникации. А после того, как поймут всё - их полки снова начнут выдавливание и уничтожение. Мы не выдержим прямой схватки. А они нам её рано или поздно навяжут. Сейчас их просто больше числом. Мы восстанавливаемся медленнее чем они. Намного.
  - Имперцы сбавили активность по иной причине. Их маги пытаются сдержать адептов Надум Турпала и его самого. Очень уж он большую силу набрал. Даже с нашей помощью маги его едва сдерживают. Что касается ваших комариных укусов, то они, конечно, имперцам неприятны, но не играют в стратегическом плане никакой роли. Вы действительно ослабли из-за неправильного ведения этой войны. Ваш Совет Старейших бездарно провалил её начало. Не дело руководить войсками толпой. Пусть даже и мудрейших Старейших. Без единой руководящей руки войска превращаются в стадо бестолково мечущихся баранов.
  Увидев реакцию Иллисмеи - интересно, как сумел сквозь опущенные веки и при наклонённой в жесте почтения голове - Водник прервал свою речь и пояснил обиженной девушке:
  - Не обижайся. Ваши воины храбры и умелы. Просто представь, что каждый из Старейших направил свой приказ войсковой группировке, которую контролирует. Не согласуя с остальными, ибо так видит, либо вообще в пику им, потому как считает, что только он один знает, как правильно поступить.
  - Но так и было в самом начале, пока не пришли к необходимости сосредоточения власти в руках у анвисов, - вскинулась принцесса, - у каждого из Старейших были свои подчинённые только им войска. Этим обеспечивалось равновесие!
  - Чтобы не было заговоров и переворотов?
  - Конечно!
  - Понятно, - с тяжёлым вздохом - из разряда "как всё запущено" - сказал Шелессумасба, - и сколько в вашей истории было предотвращено государственных переворотов?
  - Я не помню такого, - ещё более понурив голову, почти прошептала Илли.
  - Между тем, войска империи сейчас гуляют по вашей земле как у себя дома, - грустным голосом резюмировал Водник, - и ты, саасса-нагира Иллисмея вынуждена убегать от них, словно гонимый изгой, которому нет приюта. И где? В сердце старого Саасструма. А всё потому, что, когда силы были равны, имперские войска действовали согласованно, по единому плану, тогда как ваши бестолково метались по ситриксам, вынужденные выполнять приказы переругавшихся из-за главенства стариков-маразматиков.
  Прозрачный лик приблизился к принцессе. Неизвестно откуда возникшая, такая же прозрачная рука дотянулась до Илли и приподняла её подбородок, вынуждая смотреть прямым взглядом на Высшего. Девушка не противилась. Не до этого сейчас. Иллисмея была просто раздавлена осознанием того, что имело место быть на самом деле и из-за чего всё началось. А также осознанием перспективы возвращения жестокого божества, для которого лучшей молитвой является крик боли подвергаемой мучениям жертвы.
  - Именно об этом я и сказал с самого начала. Про баранов - простая аллегория. А теперь, милая моя дочь Ирвура из рода Авруан, повторяю свой вопрос: на что ты готова ради выживания своего народа?
  - На всё! - выдержав взгляд Высшего, твёрдо ответила девушка. - Даже жизнь отдать!
  - Ну-у, - протянул Водник насмешливо, - отдавать жизнь тебе не потребуется, милая моя Илли. А вот её дать...
  Увидев распахнувшиеся в изумлении глаза девушки, часто-часто хлопающие пушистые ресницы, прозрачный лик изобразил подобие того, что скорее всего, должно было являться снисходительной улыбкой.
  - Или такой поворот в рамки твоего "на всё" не вписывается?
  Краска залила лицо принцессы. Что там говорить: Высший поймал её на "слабо" как малолетку какую-нибудь. Да. Принуждения не будет. Она это чувствовала. Отказ Водник воспримет без порицания... просто тогда всё останется так, как есть сейчас. А значит уничтожение народа Саасс продолжится. Военный гений анвиса Ирвура из рода Авруан - только отсрочка.
  Эта война даёт Изгнанному пищу, силу и новых последователей. И он сделает всё, чтобы она продолжалась. И парадокс в том, что в такие смутные времена многие начинают искать покровительства и защиты у жестоких богов, представляющихся им более надёжными заступниками, чем прежние.
  Многие седые ветераны только посмеялись бы, услышав "как малолетку" в исполнении Иллисмеи. В том плане, а кто она есть-то? Но факт в том, что в этой стране, в это время, девушка в семнадцать лет уже считалась взрослой. А в случае, если ты саасса-нагира, жизнь зачастую требовала принятия решений, претворение которых в жизнь меняло судьбы людей, городов, стран и народов. Так что...
  - Кто он? - вновь опустив голову, внешне спокойно спросила принцесса. - Чью кровь я должна смешать с кровью рода Авруан?
  Через миг Иллисмея вдруг подумала, что Высший может иметь в виду и себя. И такие легенды ходили среди народа Саасс. Дескать принимал кто-то из Высших человечий облик и тогда... Девушка вздрогнула и опять опустила ресницы, наклонив голову. Краска заново залила щёки.
  - Кровь королей, - прошелестело в голове и буквально через миг Илли осознала себя лежащей у самого уреза воды. Вдали и от пещеры, и от берегов у Воинской поляны.
  Иллисмея опёрлась на руку и с трудом оторвала голову от камней. Огляделась. Над ней возвышалась девушка в кавалерийском доспехе. Нет, она не была высокой. Просто стояла над полулежащей принцессой, потому и казалась ей едва не всё небо загородившей.
  - Здравствуй, принцесса Иллисмея из рода Авруан, - Илли почувствовала, как на её плечи легло большое, просто огромное, и потрясающе тёплое полотенце. Она только теперь поняла, как замёрзла.
  - Мы уже заждались тебя... - успела ещё услышать окутанная восхитительным теплом девушка, прежде чем провалилась в глубокий и здоровый сон.
  
  Новелла 2.
  Дисса. 3541 год Эпохи Становления.
  
  Дисса Ласмаар считала себя везучей и хваткой девушкой. А с недавних пор - ещё и счастливой. И тому были причины. Подумать только, на неё одну из всех выпускниц престижного колледжа в Сен-Тавострее обратил внимание сын лорда Сандрама.
  Молодой офицер, статный, сильный, красивый не смазливой, а настоящей мужественной красотой, был мечтой практически всех учениц выпускного потока Ур-Савадира. С тех самых пор, как приехал на праздник начала нового учебного года вместе с отцом, возглавлявшим попечительский совет колледжа. После того визита почти у каждой девицы из выпускной параллели мечтательно затуманивался взор, опускались стыдливо ресницы и алели ушки при упоминании о севансере Илрее.
  Нет, никаких поводов для такого к нему отношения и, судя по краснеющим ушкам прелестниц, далеко не целомудренных мечтаний, Илрей не давал. Молодой человек в то своё посещение вёл себя достойно, сдержанно и ровно со всеми, с кем бы ни общался. В том числе даже с прислугой колледжа. Из девушек никого не выделял. Не удостоились - во всяком случае внешне - никаких особых симпатий и те, кто преподнёс - по поручению директората колледжа - цветы его отцу и ему самому. И это несмотря на то, что достойные мужи директората выбрали самых бойких, но при этом милых и красивых выпускниц.
  В тот момент, когда она, тогда ещё шестнадцатилетняя, приблизилась к старому лорду Сандраму и протянула ему букет басеры, Дисса думала, что у неё сердце выскочит из груди. Да, шла она на едва слушающихся ногах, зато - не нарушая ни одной запятой строгого этикета престижного колледжа. В таком же полуобморочном состоянии находилась и Висала, её лучшая подруга, а по совместительству - главная соперница. Тем более цветы ей доверили преподносить самому молодому Сандраму.
  Нельзя сказать, что в свои годы Дисса была такой уж "трепетной ланью", которую в дрожь кидало от самого факта простой, по сути, процедуры передачи чего-то кому-то. То есть цветов пожилому дядьке, пусть он и трижды лорд. Она и сама не из захудалого рода. Так что - нет...
  Просто в Сандрамах был некий шарм. Присутствовала в них всеподавляющая уверенность в себе. Это подобно тому, как скала спокойно смотрит на суету набегающих и откатывающихся морских волн, лижущих её подошвы. Да, скала тоже смертна. Но пока её гранит падёт под натиском неистовой стихии, пройдут многие тысячи лет, и от суетных волн, тех, что начинали обтачивать скальный камень, не останется ничего. И именно ощущение скальной прочности, надёжности завораживало и притягивало к ним, как магнитом. Поговаривали даже, что Сандрамы в родстве с древними императорами. Но... слухи, они и есть слухи.
  В следующий раз Дисса встретилась с Илреем Сандрамом на праздновании Дня весеннего обновления. Это когда зима совсем ослабла, и в мир Саларии пришла весна. По этому поводу в колледже давали грандиозный ежегодный бал, на котором в обязательном порядке присутствовали все члены попечительского совета.
  К тому моменту девица Ласмаар уже достигла своих полных семнадцати лет. По меркам Саларии - возраст совершеннолетия. То есть не шестнадцатилетний бутончик, пусть и почти раскрывшийся, но девушка уже полностью взрослая и самостоятельная. Со всеми отсюда вытекающими положительными и негативными последствиями. Положительными в том плане, что теперь она от родителей не зависела. А отрицательными... В том, что она теперь не зависела от родителей. Как бы ни по-дурацки сие звучало.
  Почему так? А потому, что, например, если раньше матушка или батюшка заводили разговор о выборе жениха, то девица Ласмаар могла просто по-детски надуть губы, чтобы дать понять своё негативное отношение к поднятому вопросу. А вот после достижения совершеннолетия - всё поменялось. Не хочешь замуж? Твоё дело. Ты теперь девочка взрослая. Так что корми себя сама. Мы - не обязаны. Такой вот балет с выкрутасами.
  Не то, чтобы Дисса совсем уж не думала о замужестве. Все девицы в её возрасте по всей Саларии о нём думают в той или иной степени. Просто мысль о том, что, возможно, придётся век вековать с нелюбимым - приводила в уныние. Так что не отрицала, но и не торопилась... До тех пор, пока на её талию не легли сильные, но чуткие и деликатные руки севансера Илрея в их первом за тот бал совместном танце. Илрей был обходителен и учтив. Ведя партнёршу по залу, севансер успевал выполнять все положенные фигуры тура, плюс веселить девушку милыми историями, до коих всегда падок свет. Тем более - его эмоциональная женская часть.
  У девицы Ласмаар просто дыхание перехватило. Ещё бы: он запомнил её имя, мельком прозвучавшее при преподнесении цветов в прошлый раз, а сегодня выделил из общей массы выпускниц и пригласил на самый первый тур.
  В общем, всё завертелось как-то стремительно, и под венец она пошла сразу после выпуска из Ур-Савадира. Счастливые родители не менее счастливых молодых подарили новоиспечённым мужу и жене путешествие по экзотическим местам ситрикса Саисарл, стоящее целое состояние. Расточительность несусветная, но экзотика и пронизывающий тамошние почти дикие места флёр таинственности привлекали сильнее сожаления о потраченных деньгах. Одни легенды о древнем народе Саасс, во времена оно поливавшего кровью невинных девиц свои мрачные алтари, чего стоили. Так что все были донельзя довольны. В том числе и сама юная Ласмаар...
  Пока не оказалась вот здесь, в насквозь пропылённом "неизвестно где".
  Дисса оторвала тяжёлую голову от пола. Кряхтя, как девяностолетняя старуха, девушка упёрлась руками в пыльный паркет и, помогая сама себе, с усилием села. Буквально через мгновение она опять едва не упала навзничь. Сил не было. Никаких. Ни духовных, ни физических.
  Как так могло случиться? Почему? И почему с ней? Девушка осмотрелась. Обычное помещение замка-гостиницы, в котором они остановились с Илреем. Кровать, стол, несколько кресел. Давно не зажигавшийся камин в дальнем углу. Вроде бы даже двойник её собственной комнаты... Странность была в том, что пыль здесь лежала слоями. Руки уборщика явно не прикасались к этим залежам не один месяц. Если не год. И присутствовало очень много разных зеркал, которых в её настоящей спальне не было. Они размещались в углах, висели на стенах, дверцах шкафов. Несколько трюмо даже стояли по центру комнаты.
  Надо было быть откровенным недоумком, чтобы не понять, что именно отсюда пришла...
  - А кто, собственно, пришла? - Дисса не заметила, что стала разговаривать сама с собой. Пока вполголоса, тихо и размеренно, но если так дело дальше пойдёт, то скоро и в голос заголосит.
  Девица Ласмаар дурочкой не была никогда. Поэтому перспективы представляла чётко: она не видела ни одной двери в этом помещении. Ни явной, ни признаков потайной. Ни входной, ни выходной. Одни зеркала. То есть та... неизвестно кто... пришла в её комнату через зеркало...
  Память стала проясняться, и Дисса вдруг, словно свет включили, вспомнила последние события в мельчайших подробностях.
  В этот замок-отель они приехали под вечер пятого дня путешествия. Находился он в самом сердце Санадирской гряды. Почти в центре горной страны ситрикса Саисарл. Немногочисленный, но вышколенный персонал на потенциальных постояльцев в их лице произвёл впечатление немногословного, услужливого и тактичного. Как ни странно, иных гостей не было.
  Встретил их с мужем солидный господин, словно сошедший с картин о временах Войн Страха : с элегантной бородкой тяжёлого пехотинца времён императора Витаррила и в такой же мундирно-панцирной реконструкции. Мужчина представился управляющим отеля, после чего лично оформил все необходимые документы, заполнил стандартные формы и лично же проводил Диссу и Илрея в их апартаменты . Номер категории "антаж" располагался на пятом этаже главного здания замка, бывшего донжона, как раз и служившего жилым модулем отеля.
  Всё время, пока сопровождал постояльцев, управляющий, дядька лет сорока, разливался соловьём. Он пространно разглагольствовал о том, как гостям будет хорошо и спокойно. Они де единственные находящиеся здесь люди, кроме персонала. Так что всё для них. Дисса вежливо улыбалась, Илрей кивал, но первое слово, после того как за управляющим закрылись двери их номера, у обоих было "утомил".
  Оставаться здесь надолго пара не планировала, поэтому не стали сильно уж разбирать вещи. Оба, не сговариваясь, достали из принесённого слугами багажа только самое необходимое. Ровно столько, чтобы провести здесь день-другой, осмотреть достопримечательности, отдохнуть от "удобств" кареты и дорожных мытарств. После такого кратковременного отдыха чета Сандрам намеревалась двинуться к поворотной точке их маршрута - бывшей столице ситрикса Саисарл. Посетив же некогда столичный Сарсаддар, молодые запланировали направиться в обратный путь. В милый их сердцу Сен-Тавострей. Только другим маршрутом.
  Илрей как джентльмен уступил жене право первой привести себя в порядок с дороги. Дисса вволю понежилась в горячей воде, смыв дорожную пыль и усталость. Однако ничто хорошее не может длиться вечно. Девушка вспомнила, что плещется в ванной (одной, на минуточку, на всех) уже более полутора часов. Время пролетело незаметно. Вроде только позволила себе нырнуть в ароматную пену, а оно вот как вышло! Зловредные часы, стоящие на косметическом столике, бесстрастно фиксировали минуты от первой до последней.
  Как бы не сопротивлялось внутреннее "я люблю себя любимую", пора было и честь знать: не одна. Поэтому, поохав, типа охо-хо-нюшки, тяжела же моя жизнь, девица Ласмаар покинула-таки удобную во всех отношениях ванную. Прошлёпав босыми ногами по чистому полу, зацепила висящее на стене полотенце. Вытерлась и, обмотавшись огромным махровым полотном, кинула прощальный взгляд на чудо, незаслуженно называемое просто ванной... Улыбнулась загадочной улыбкой. Ибо вдруг вспомнила, как шептались с подружками долгими колледжскими вечерами о всяком разном. Запретном. В том числе и о том, как это было бы интересно с любимым мужчиной в такой вот огромной ванной... посидеть. Просто посидеть. Ничего более. Но даже от таких разговоров щёки девиц пылали почище мака по весне. А то как же: в ванную садятся голой. Совершенно. И если рядом будет муж, то он же всё увидит! Вот всё-всё-всё!
  Это были ужасно развратные мысли в понимании вымуштрованных почище солдат гвардейского Императорского полка колледжских девиц аж целых пятнадцати-шестнадцати лет от роду. И осознание собственной мнимой развратности заставляло девушек краснеть ещё больше. Ибо все эти сидения в ванной, в смысле совместные со своим мужчиной, у них были пока освоены только на уровне теории. Причём - теории, зависшей на этапе выдвижения версий и поиска направлений исследования.
  Дисса с тех пор стала взрослой женщиной и ей уже целых семнадцать лет (её мама только посмеялась бы, услышав такие речи), поэтому она могла себе позволить... А что, собственно, позволить? А ничего... Просто гордо прошествовать через общий зал вот такой: в двух полотенцах. Одно вокруг тела обмотано, от плеч до колен, а второе тюрбаном на голове. И вид у неё при этом был такой воинственный, что Илрей только усмехнулся едва заметно, увидев сей демарш. Однако он, чтобы жену не обидеть даже тенью снисходительной усмешки, мигом согнал недопустимую эмоцию и спросил:
  - Я так понял, милая моя, вы не составите мне компанию во время осмотра окрестностей?
  - Почему нет? - кокетливо (но в допустимых пределах, то есть строго, как их учили в колледже) ответила Дисса. - После завтрака я вся к вашим услугам.
  - Хм, - выгнул бровь в удивлении молодой Сандрам, - я вообще-то про сейчас. До ужина ещё достаточно времени, чтобы осмотреть замок и полюбоваться окрестными пейзажами. Еду я велю принести в апартаменты. В удобный для нас момент. А на завтра "после завтрака" у меня совсем иные планы, которые, с вашего позволения, милая моя Дисса, я хотел бы претворить в жизнь. С вашим участием.
  - Честно, Илрей, я не настроена сейчас, - Дисса виновато опустила ресницы, - просто после ванной... Так всё... Никуда не хочется идти. Опять пыль...
  - Вы, милая моя жёнушка, лентяйка и неисправимый домосед.
  Девушка кинула удивлённый взгляд на мужа, но увидела в его глазах только любовь и смешинку. Она поняла: Илрей не сердится. Просто задевает её. Этакий своеобразный флирт от противного.
  - А я настроился...
  - Ну, так идите, муж мой, - опять-таки дозированно кокетливо произнесла Дисса, - а я как раз успею обсохнуть и привести себя в полный порядок к вашему приходу. Буду ждать у себя в комнате. Как вернётесь - дайте знать...
  - Непременно...
  Девица Ласмаар... хотя какое там... Уже законно Сандрам... В общем, она благосклонно кивнула мужу и исполнила приличествующий ситуации книксен. Причём умудрилась совместить этикет с шуткой. Так, что каждый бы понял: вот всё вот это, безупречно выполненное, - не всерьёз, а милое кокетство. Опять же - допустимое. Повернулась, поправила рукой чуть съехавший набекрень тюрбан на голове (а вот нечего в полотенцах резкие телодвижения делать) и удалилась в свою комнату. Причём такой походкой, какая равнодушным не оставит никого. Если, конечно, ты не пустой внутри металлический истукан, стилизованный под древний защитный доспех тяжёлого пехотинца.
  Войдя в свою спальню, Дисса решила сразу же переодеться, чтобы не сидеть в мокром полотенце. Поэтому девушка решительно задвинула щеколду. Подумала немного. Нерешительно протянула руку. Отдёрнула, словно обожглась. Вновь протянула... и с тем же результатом.
  Вдруг развеселившись, девчонка едва не хлопнула себя по лбу. Вот ведь как въедаются строгие правила престижного колледжа, которому отдано одиннадцать лет девичьей жизни. На всякий случай - это больше, чем она жила в родительском особняке до того, как попала в стены Ур-Савадира. И уж неизмеримо более её замужнего стажа.
  Прочтя словно мантру "я теперь Сандрам. Жена Илрея, а он мой муж...", девушка решительно протянула руку и отодвинула засов.
  Причина таких душевных метаний была понятна: её личная комната находилась внутри их общего номера. Даже если молодой лорд Сандрам уйдёт осматривать окрестности, общую входную дверь он запрёт. В отеле сейчас, мягко говоря, далеко не аншлаг, поэтому консьерж явно увидит, что мужчина вышел один. То есть его жена осталась в номере. Значит, никто из слуг - также в их апартаменты не войдёт. Чтобы, например, порядок навести. Персонал при данном раскладе без вызова войти к постояльцу может только в случае, если тому грозит опасность. Тот же пожар в отеле. Либо если есть основания подозревать, что с постояльцем что-то не так. Например, вот уже несколько дней не показывается из своего номера. Да и то, сначала будут шуметь, стучать, триста раз предупредят, что входят. Поэтому войти в её комнату неожиданно может только муж. А муж... Ему можно...
  Некий чертёнок подтолкнул новоиспечённую миледи Сандрам к роскошному старинному зеркалу. Солидное, в резной деревянной оправе и почти в полный рост человека, оно занимало дальний от входа угол комнаты. У самого окна.
  Девушка не стала задёргивать гардины, потому как их апартаменты располагались достаточно высоко, чтобы можно было исключить вероятность наличия постороннего взгляда через окно. Смущённо, но одновременно и дерзко улыбнувшись, она скинула полотенце с тела, убрала тюрбан с головы и встала перед зеркалом. Найдя себя в результате такого осмотра довольно прехорошенькой, Дисса победно погрозила пальчиком своему отражению и направилась к разложенному на кровати пеньюару. Его она приготовила заранее. И выбирала очень тщательно. Надо сказать - взяла самый прозрачный и откровенный из тех, что у неё были. Так ей захотелось. По одной простой причине: свою первую ночь с мужем она запомнила смутно. Больше страху натерпелась, чем что-то поняла. Потом дорога, ночёвки в практически походных условиях придорожных трактиров, к романтике никоим образом не располагающих.
  Этот замок-отель после её стремительного замужества стал первым пристанищем, где были созданы все необходимые условия для отдыха. В том числе - романтического. Поэтому Дисса решилась-таки. Не далее, чем сегодняшними вечером и ночью, она планировала вернуться к познанию мира взрослой женственности. Причём не в пелене панических метаний "а как оно... всё это", но с чувством, с толком, с расстановкой. Ведь страха уже не осталось, ибо ничего ужасного в самый первый, он же сумбурный, раз не случилось. Осталось лишь желание внести, наконец, ясность в суть таинства, о котором старшие женщины говорили едва не с придыханием... Тем более, она имела на это полное право: мужняя жена.
  Повертевшись и так, и сяк, девушка вдруг покраснела. Она просто представила себя в таком виде в присутствии Илрея. Он подходит к ней, кладёт руки на плечи, после чего его ладони спускаются по спине, нежно, едва прикасаясь к чувствительной девичьей коже. Спустив руки до талии, Илрей вдруг разворачивает её спиной к себе и его руки начинают медленное движение вверх. Наконец, они достигают груди и мягко накрывают два аккуратных полушария...
  Дисса аж вздрогнула от таких фривольных мыслей. Ишь ты, размечталась!.. Руки поднимаются до... А чего тогда не опускаются "до"? Оно, от талии-то до того, второго "до", много ближе. И, между прочим, нежные и ласковые прикосновения мужа к этому самому "до", тому, что ниже талии, оставили неизгладимое впечатление ещё в прошлый раз.
  Отражение с осуждением покачало головой, и Дисса показала ему язык.
  "Ишь, осуждает, - весело подумала девица Сандрам, - оно бы мне мораль ещё прочло"...
  И вдруг до семнадцатилетней "мужней жены" дошло, что она, во-первых, говорит о собственном отражении, как о живом человеке. Во-вторых, такая инстинктивная реакция порождена как раз тем, что сама она головой не качала. Вообще. Ни осуждающе, ни просто так. Дисса всмотрелась в зеркальную гладь и похолодела: отражение виновато улыбнулось ей.
  - Прости, - прозвучало в голове в полном безмолвии, - я не должна была. Не сердись, просто...
  - Ты кто? - вопрос сорвался с губ рефлекторно. - Почему ты...
  - Такая? - девушка внутри зеркала удручённо опустила голову.
  - Почему ты... - Дисса, наконец, справилась с шоковыми эмоциями, вернув себе способность адекватно воспринимать окружающее и выражать свои мысли более-менее членораздельно... - Да, такая? Ты не должна ведь...
  - Это долгая история, - девушка-отражение вдруг прислушалась к чему-то, слышимому только ей, - а времени у нас мало. Я давно уже обречена безмолвно отражать то, что вижу перед собой. Кто бы ни появился перед этим зеркалом. Такое мне наказание. Не могу противиться. Оно - сильнее.
  - Но сейчас ведь, - Дисса замялась, подбирая правильное слово, но девушка в зеркале поняла недосказанное.
  - Только с тобой. Все остальные слабы и никогда меня не услышат, не смогут нивелировать сковывающую меня силу. А в тебе звучит отголосок мощи древней крови. Ты - её носитель. Она способна противостоять, но недолго. Недолго потому, что ты её не осознаёшь. Не умеешь управлять.
  - А как научиться? - ухватила суть Дисса, которой происходящее нравилось всё меньше и меньше.
  Нет, она не испугалась того, что превращается в пациентку мэтра Диревасса, который врачует скорбных разумом. Почему-то мысли о галлюцинациях или о чём подобном у неё не возникло совсем. Нельзя же так резко сойти с ума и начать мило болтать со своим отражением. Должны бы быть некие симптомы и предпосылки. Как, например, в их поместье у доживающего свой век на хозяйских харчах старого конюха Химерсая, давно уже подружившегося с хмельными настойками бабки Чуметры. Старик периодически напивается до состояния риз и ведёт степенные разговоры с кроме него никому больше не видимыми лошадьми. Его не выгоняют и терпят только потому, что он безобиден и дальше бесед о видах на урожай овса с его¸ овса то есть, призрачными потенциальными потребителями, не заходит.
  Дисса же хмельных настоев не пила, головой не билась и прочих негативных событий, как раз и являющихся предпосылками к разговорам с невидимыми лошадьми - или вот отражениями, - с ней не происходило. Значит, если принять происходящее за некую полусумасшедшую, но реальность, здесь творятся, мягко говоря, странные вещи. И странности эти, судя по виду и тону неожиданной собеседницы, далеко не безобидный розыгрыш. Ничего хорошего, пусти дело на самотёк, из этого не выйдет. Особенно с учётом сорвавшегося с губ девушки-отражения упоминания о необходимости противостоять. Ведь само это слово предполагает наличие того, кому противостоять необходимо. При этом горестный вид и явно испуганное поведение девушки-отражения говорили за то, что данная роль ею исполняется ни разу не добровольно. Вон как прислушивается и по сторонам озирается. Явно боится и не желает чьего-то появления. Поэтому, коль скоро тут роли раздают не на добровольных началах, вот то самое "противостоять" необходимо освоить как можно быстрее и лучше. Либо хотя бы узнать о нём побольше.
  Дисса поразилась своему спокойствию. Тут впору в истерику впадать, дескать спасайте, с ума схожу, с отражениями беседую, а она стоит и, словно дело насквозь обыденное, просчитывает варианты и решает, сможет ли противостоять неизвестной ей опасности, которую так боится её визави. Словно кто-то некий тумблер в ней включил... Ну, или выключил.
  Оказалось - не сможет противостоять. Девушка отвлеклась на определение степени достоверности происходящего с нею здесь и сейчас, поэтому добросовестно проморгала момент, когда позади её собственного отражения появилось нечто женоподобного вида. Между прочим, несмотря на все его, отражения, потуги и старания избежать такого развития ситуации.
  Вновь появившееся... - самой Диссе было бы очень интересно узнать,
  кто, интересно, "появившееся"... - существо кинуло на неё злой, торжествующий взгляд. Несколько мгновений безмолвного противостояния характеров, когда растерянная миледи Сандрам стояла напротив аж двух зазеркальных девиц, и пришелица вдруг схватила прежнее отражение за плечи, отшвырнув куда-то в сторону. Отброшенная призрачная девица испуганно - но беззвучно для стороннего наблюдателя - вскрикнула и исчезла, превратившись в некое тончайшее марево, дымку. Вместо него на Диссу смотрело странное существо, одетое в пеньюар, подобный надетому на саму миледи Сандрам, но - непрозрачный. Окинув соперницу взглядом, новое отражение заняло освободившееся место, встав напротив. Во весь рост. Молча вперив глаза в девушку, существо начало постепенно принимать образ самой Диссы.
  Вот тут-то девчонку и одолел шок от увиденного. Она стояла словно загипнотизированная мышка перед кошкой, решившей поиграть с пойманной уже добычей. Не в силах пошевелиться или закричать, Дисса молча наблюдала метаморфозы, происходящие с "отражением". Из-за этого она пропустила момент, когда новоявленная "она сама", вдруг рванулась и попыталась затащить её в своё зазеркалье. Только после такой наглой атаки оцепенение спало, и девушка смогла отшатнуться, оттолкнув протянутые руки. При этом лицо и частично фигура существа из зазеркалья превратились в уже виденную Диссой недавно дымку. Девушка даже успела порадоваться маленькой победе. Правда радость была недолгой. Почти мгновенно существо вновь материализовалось полностью. Теперь оно уже практически стопроцентно походило на Диссу. Даже не как сестра-близнец. Нет. Она и была Диссой. Одно слово - отражение.
  Зазеркальная леди Сандрам встряхнула головой и, ехидно ухмыльнувшись, вдруг вышла из зеркала, словно просто пряталась за ним, чем вогнала в ступор вконец испуганную девушку. Едва уловимое мгновение и незнакомка, схватив Диссу за плечи, просто швырнула её в Зазеркалье. Присутствуй при этом сторонний наблюдатель, он увидел бы, что Дисса на некоторое время превратилась в такое же марево, как недавно сама незнакомка, пришедшая из некоего далёка. Материализовалась девушка довольно быстро, но увы - не с той стороны зеркального полотна, с которой была изначально.
  На неё, с издевательской усмешкой с той стороны смотрело существо-отражение. Оно не только приняло облик Диссы, но подменило собой её - настоящую. Со всеми, как сейчас поняла девушка, вытекающими из подобного шага последствиями. В том числе и в плане общения с Илреем. Сознание новоявленной миледи Сандрам затопил гнев. Она рванулась к существу, так нагло вторгшемуся в её жизнь, стремясь втащить обратно в Зазеркалье. Однако не преуспела, так как натолкнулась на некое препятствие. Не физическое, совершенно иной природы, но от того не менее непреодолимое для неё теперешней. Прикосновение к этому препятствию породило боль во всём теле. Такую, словно девушку по живому разбирали на атомы. Её облик опять подёрнулся некой дымкой и через мгновение она вновь потеряла визуальное воплощение, превратившись в знакомое уже марево. Между тем, это не остановило девушку. Едва успев вернуть себе свой облик, Дисса вновь рванулась к незнакомке, ибо упорства и решимости ей всегда было не занимать.
  Опять скривив губы в ехидной усмешке, бывшая... непонятно кто... вдруг повела руками, разведя их в стороны. И, о ужас, Дисса покорно повторила её движение. Всех её сил хватило только на то, чтобы положить ладони на зеркальную поверхность со своей стороны. Лже-миледи Сандрам просто поставила свои руки таким же образом и переставляла их, прикасаясь к зеркалу в разных метах, заставляя испуганную девушку против собственной воли повторять эти движения. Ужас практически сломил её. Дисса умоляла, что-то кричала и требовала, пытаясь вернуться в свой мир, но... безрезультатно. Её бывшая копия спокойно парировала все попытки Диссы, приставляя свои ладони к зеркальной поверхности в том месте, где девушка намеревалась продавить разделяющее их упругое нечто, зеркалом как таковым явно не являющееся.
  Наконец Дисса, почти уже обессилев, в последний раз рванулась к стеклянному полотну, даже почувствовала, что начинает его продавливать, но занявшее её место существо опять положило ладони на зеркало, пресекая эту отчаянную попытку. Миледи Сандрам поняла, что бессильна что-либо сделать. Во всяком случае - прямо сейчас. Она покорно опустила руки, отступила на шаг назад и испуганно посмотрела на обидчицу.
  Её поразило концентрированное презрение на бывшем собственном, а теперь кем-то украденном лице. Так смотрят на ползающего у ног неудачника, проигравшего свою жизнь в ангур или ещё во что и вымаливающего снисхождение.
  Существо сделало лёгкое движение рукой и страшный удар, не физический даже, а непонятно какой природы, отбросил Диссу назад, вновь заставив превратиться в прозрачную дымку, осевшую на пол зазеркальной комнаты словно ранее поднятая дуновением ветра пыль.
  Оторвавшись от воспоминаний, девушка слегка пошевелила головой. Действие это, как ни странно, не вызвало бурного негатива, да и стены не побежали вокруг со скоростью взбесившейся карусели. Не возникло и немедленного желания вновь прикинуться кляксочкой, растекшейся по полу. Это сподвигло Диссу на новые подвиги. Она поднялась на ноги и шагнула к зеркальному... порталу, наверное, коль скоро через него ходят туда-сюда непонятно кто. Сейчас зеркало отражало убранство помещения, в котором Дисса оказалась волею судеб. Ничего другого девушка так и не увидела. Значит - портал захлопнулся, заперев её в этой ловушке. Потыкав пальцем в гладкую поверхность, из вредности и в силу привычки никогда не сдаваться, Дисса окончательно убедилась, что она твёрдая и продавливаться никоим образом не собирается.
  Девушка попыталась успокоиться. Она отошла назад и словно замерла, усиленно пытаясь сообразить, что же ей делать и как вырваться из ловушки, в которую её заточило странное существо, приходящее через зеркала. Неизвестно, сколько она так простояла без движения в глубокой задумчивости - а скорее, просто в ступоре - но вдруг неодолимая сила, словно в спину кто подтолкнул, повлекла её к зеркалу, подёрнувшемуся некой рябью.
  Буквально через мгновение девушка поняла причину: к зеркалу подошла её обидчица. Она, в прозрачном пеньюаре, в котором сама Дисса мечтала предстать сегодняшним вечером перед Илреем, стала прихорашиваться. Теперь, по всей видимости, связь установилась опять, и Дисса видела свою бывшую комнату полностью. В том объёме, естественно, в котором ей позволяла зеркальная рама, ограничивающая обзор. Но даже этого объёма хватало, чтобы увидеть стоящего за спиной лже-Диссы Илрея, разглядывающего прихорашивающуюся стерву влюблёнными глазами.
  Волна гнева, в который уже раз за этот вечер, затопила сознание девушки... но она тупо повторяла движения прихорашивающегося по ту сторону зеркального полотна существа, не в силах противиться насильно навязанной ей роли. Однако больше всего её добило не это. Неизвестно по какой причине связь опять не прервалась. Может, потому, что так захотела та, кто занял место Диссы, а, может, просто потому, что она, та, не исчезла из области охвата портала. Да это и не было таким важным для Диссы. Важным было то, что чужая девка, принявшая её облик, увивалась вокруг Илрея, словно лиса вокруг курятника. Она улыбалась, заглядывала в глаза мужчине и щебетала, щебетала...
  Портал, маскирующийся под зеркало, потускнел лишь после того, как Илрей что-то весело ответил увивающейся вокруг него девице, привлёк её к себе и поцеловал.
  - Она не я, не я! - безмолвно кричала Дисса, но её, естественно, никто так и не услышал. Ибо изначально не мог: порядочные зеркальные отражения, как известно всем уважающим себя людям, никогда не кричат. Во всяком случае - по своей воле.
  Дисса успела ещё увидеть, прежде чем портал прервал визуальную связь, как узурпировавшая её место стерва слегка повела плечами, и пеньюар сполз на пол. И даже гневная пелена, застившая глаза, не помешала миледи Сандрам разглядеть, как Илрей подхватил обнажённое девичье... её, на минуточку... тело на руки и ласково что-то нашёптывая, понёс куда-то.
  Взбешённая, Дисса подхватила попавшийся ей под ноги пуфик и швырнула в зеркало, через которое её забросили сюда. Странно, но пуфик, не долетев до зеркального стекла всего на ладонь, вдруг превратился в знакомую уже дымку и осыпался на пол. Материализовался он у ножек трюмо, едва пыль коснулась пола. Словно ничего и не было. Правда, пуф остался стоять на том месте, куда его зашвырнула Дисса, а не на своём прежнем. Но это всё же сущие мелочи по сравнению с бурей, бушевавшей в девичьей душе. Девушка огляделась по сторонам. Хотелось что-нибудь сломать или разбить. Взгляд метался по помещению, выискивая потенциальную жертву вандализма.
  - Не поможет, поверь...
  - Да пошла ты в!.. - и откуда только примерная выпускница престижного колледжа узнала такие выражения, а?
  Однако разум ещё не совсем покинул миледи Сандрам. Пришло осознание: с ней кто-то заговорил. И это явно не то существо, которое втравило её во всю эту историю. А посему всё, что угодно, только не сводящее с ума одиночество в этом странном месте.
  - Извини, - искренне повинилась Дисса, - я просто...
  - Понимаю... - тихо произнёс голос... - сама такой была, когда... когда-то...
  От внимания Диссы не ускользнула заминка в речи неизвестного собеседника (судя по тембру голоса, всё же, скорее, собеседницы) подозрительная на то, что ей не хотят рассказывать некие подробности, но она решила не нагнетать. Ибо одиночество сейчас было бы для неё много хуже, чем вот такой разговор с умолчаниями и полунамёками.
  - Позволишь? - вопрос прозвучал где-то даже и неожиданно.
  - Что? - искренне не поняла Дисса.
  - Это твой перекрёсток, - ответ прозвучал странно. Не насмешливо, но так, словно пояснения давались совсем уж малолетнему несмышлёнышу, - я из другой визуализации . И сюда, к тебе, не могу просто так попасть. Меня должен кто-то пригласить. Или я могу тебя к себе позвать. Вот тогда мы сможем увидеться не через портал.
  - Ты где сейчас?
  - Подойди к зеркалу. Тому, что у второго окна. Квадратное с завитушками по верхнему ребру...
  Дисса не стала заставлять упрашивать себя. Она решительно приблизилась к указанному зеркалу и вскоре увидела в нём девушку, которая никак не могла быть её отражением. Нет, возраст был примерно одинаков. И она также имела из одежды лишь пеньюар, только покороче, чем у самой Диссы и кабы не более прозрачный, хоть по мнению миледи Сандрам - большая прозрачность была бы уже и ни к чему. Проще тогда совсем без него. Что ещё? Естественно, длинные волосы, ибо не бывает девиц с короткими. Не принято. Русоволосая. Кареглазая. Черты лица правильные. Красивая девушка, явно. Стройная, ростом чуть ниже её самой. Всего на пару сантиметров. Коли не приглядываться, так и не заметишь, наверное.
  - Ну, здравствуй, сестра по несчастью, - поприветствовала незнакомка Диссу.
  - Здравствуй.
  - Так я войду?
  - Входи.
  Через секунду изображение девушки подёрнулось рябью, и она материализовалась в комнате уже рядом с Диссой. Ухватив за руку, незнакомка увлекла её за собой к двум удобным креслам, стоящим у камина. Да, он не горел, и кресла были сплошь покрыты пылью, но не век же стоять истуканом. Поэтому миледи Сандрам безропотно подчинилась. Тем более, не доходя пары шагов до цели, незнакомка повела рукой. Пыль просто исчезла, а в камине весело затрещал огонь.
  - Садись, - незнакомка указала рукой на кресла, предлагая Диссе сделать выбор.
  - Мне всё равно какое.
  Сказав это, девушка устроилась в том, что было к ней ближе. Незнакомка, тем временем, по-хозяйски осмотрелась и двинулась к одной ей ведомой цели. Вернулась она, неся в руке бутыль вина и два бокала. Как ни странно, чистых.
  - Как это у тебя получается? - поинтересовалась Дисса, лишь бы не молчать.
  - Побудь тут с моё, тоже так сможешь.
  - А сколько ты здесь?
  Пожав плечами жестом, который можно было трактовать, как "какая разница, всё равно ничего не изменить", незнакомка сунула один из бокалов в руку собеседнице, после чего плеснула в него вина из бутыли. Не забыла она и о себе. И лишь после этого ответила на заданный вопрос терпеливо ждущей Диссе.
  - С самого конца того, что вы называете Войны Страха.
  - Несколько сотен лет? - Дисса едва не выронила бокал, но удержала его. Тем более незнакомка, видимо, предвидя такую реакцию, также придержала бокал своей ладошкой, вернув его в руку миледи Сандрам.
  - Двести три года, семь месяцев и три дня. Это - если точнее, - улыбнулась девушка из зазеркалья. - Кстати, я - Иллисмея, а ты?
  - Ой, прости, мы так и не представились друг другу, - смутилась Дисса. - Я Дисса, миледи Сандрам. Жена лорда Илрея Сандрама, наследного владетеля висалита Сандрам и исвара Северных земель. В девичестве - ситтара Ласмаар.
  - А я Иллисмея из рода Авруан, дочь анвиса Саасструма, саасса-нагира народа Саасс.
  - Это как? - искренне удивилась Дисса.
  - Я дочь верховного правителя народа Саасс. Анвиса. Мой отец - Ирвур Авруан. Если ты читала хроники тех лет...
  - Я читала хроники тех лет... - как эхо повторила Дисса, донельзя обескураженная.
  Ещё бы. Ведь если верить сидящей перед ней девушке, её отец - ночной кошмар имперских полководцев тех времён, нанесший войскам людей несколько чувствительных поражений и едва не выведший войну если не к победному для саассаритов концу, то уж к ничейному результату точно. Он возглавил свой народ на заключительном этапе, когда война народом Саасс была уже практически проиграна. Благодаря административным и полководческим талантам, анвис Ирвур смог выровнять ситуацию и стал постепенно вытеснять войска людей со своей территории. Дела у саассаритов шли всё лучше, но вдруг в одночасье, примерно за полгода до их неожиданного, но окончательного разгрома, всё словно посыпалось. Оставшееся до поражения время саассариты продержались только потому, что их территория была велика, а ещё и труднопроходима в районе Санадирской гряды. Почему этот надлом в войсках саассаритов произошёл - никто из полководцев империи так понять и не смог. Ранее успешные подразделения Саасструма бестолково метались по ситриксам и гибли под ударами тяжёлой имперской пехоты. Историки до сих пор копья ломают, но не могут найти правдоподобного объяснения случившемуся.
  И вот теперь, когда Дисса сидела рядом с принцессой народа Саасс, некие подозрения начали закрадываться в её сознание.
  - Саасса-нагира - это как у вас наследная принцесса, - продолжала меж тем Иллисмея спокойным голосом. - Саасструм - это название нашей страны и континента, который вы сейчас называете Салария.
  - Послушай, я почему-то думаю, что столь неожиданный разгром... ну... тогда... - Дисса замолчала и потупила взгляд.
  Ей было неприятно напоминать напарнице по несчастью наверняка неприятные для неё события. Но любознательность, ощущение прикосновения к тайне были сильнее сдерживающих начал.
  - Да. Ты права. Я оказалась тут, а двойник - занял моё место у трона. Никто не распознал подмены и... - Иллисмея замолчала.
  - Прости, - искренне повинилась Дисса.
  - Ничего, - взгляд принцессы был полон слёз, но голос твёрд, - я уже почти стерпелась за эти годы. Сделанного не вернёшь. А вот отомстить - хочется. Но у меня сил у одной не хватит.
  - Кому отомстить? - сразу насторожилась Дисса, ибо объектом мести могли быть и люди, правящие сейчас на Саларии.
  - Ей, - взмах руки в сторону зеркал.
  Вопрос сорвался с губ миледи Сандрам сам собой, настолько он был естественен в данной ситуации. Она даже не задумывалась над ним, выдав практически на автомате:
  - А кто она? Ты её знаешь?
  - Как не знать. Она та, из-за кого и началась война. Ируа-аттари Иртарра. Высшая тёмная колдунья отступников народа Саасс. Жрица Надум Турпала.
  - Подожди, но...
  - Дисса, мы приняли вас с миром. Мы не похищали ваших детей и молодых девушек. Не приносили их в жертву на алтарях Надум Турпала. Но в нашем народе были отступники. Секта, поклоняющаяся этому тёмному божеству, изгнанному из Пантеона за жестокость и тягу к кровавым жертвоприношениям. Это они, его жрецы спровоцировали бойню между нами. Их бог любит кровь, жестокость и страдания. Он питается ими и даёт часть почерпнутой во время таких ритуалов силы своим последователям. Ему нужно много, очень много горя и боли. Ещё больше крови...
  Иллисмея замолчала, опустив голову. Потом опять посмотрела на Диссу и грустно сказала:
  - Это была страшная, просто чудовищная ошибка. Но жрецы сделали всё чётко. Мы спохватились поздно, а вы уже ничего не хотели слушать после того, как нашли несколько алтарей Надум Турпала со следами жертвоприношений. В довершение всего, жрецы похитили вашу наследную принцессу и принесли её в жертву, позволив "сбежать" одной из приготовленных к жертвоприношению ваших девушек. Той, что наблюдала принесение в жертву принцессы Аллавии. И после этого никакой разговор стал вообще невозможен.
  - Но почему эти жрецы пошли на такой обман?
  - Потому, думаю, что их, по их мнению, эта война вообще никак не должна была коснуться. Они и у нас скрывались в самых диких уголках дальних ситриксов. Ведь пойманного жреца Надум Турпала ждала смерть. И казнь его не была безболезненной. Они это знали и терять им было нечего. Плюс понадеялись на силу своего божества. Дескать во время войны, посреди горя и страданий многих тысяч людей, его мощь возрастёт многократно, Надум Турпал поделится её частью со своими жрецами, и они добьют то, что останется от вас и от нас после побоищ. Адепты Изгнанного решили выйти из подполья после войны и установить собственную власть на осколках цивилизации. На всём континенте.
  - Но почему же... - искренне удивилась Дисса... - Почему же они не смогли этого сделать? Ведь насколько я помню хроники, ожесточение той войны было запредельным. Она велась на уничтожение, ведь о вас думали, что вы само зло. Его воплощение. Люди были взбешены видом алтарей...
  - А мы были возмущены коварством и подлостью людей, - как эхо подхватила Иллисмея, - которых приняли по-соседски и которые ударили в спину, когда мы не ждали удара. Потом-то мы поняли, что именно послужило причиной такой "подлости", но остановить войну уже не было никакой возможности. Ведь ожесточение с обеих сторон действительно достигло запредельных величин.
  - Вот и резали друг друга, словно один другому весь свет застил, - подвела итог этому этапу разговора Дисса. - Но это не отвечает на вопрос, почему жрецам не удалось исполнить задуманное?
  - Они недооценили силу ваших магов.
  - Магов? - Дисса была искренне удивлена. - Но это же сказки. Ведь известно, что никогда и никаких магов не было. Это выдумки. Войну выиграла честная сталь и мощь тяжёлой пехоты...
  - Не совсем так, Дисса, - возразила принцесса из рода Авруан, - они были. Это не отрицает ожесточения схваток вашей и нашей пехоты и кавалерии. Но мощь Надум Турпала нейтрализовали именно ваши маги. Как и тёмных боевых колдунов из наших отступников-сектантов.
  - Судя по всему, ту войну пережили немногие из них, тех магов.
  - Почти никто. Всё же им противостояло пусть и не самое сильное, но божество. И его жрецы. Тоже колдуны неслабые. А потом ваши правители вообще приняли удивительные решения. Видимо, шок от войны был слишком высок, поэтому вне закона объявили всё колдовство. И тёмное, и светлое. Хотя это разделение весьма условно. Одни и те же заклинания и методики. Просто одни руководствуются злой корыстью, а другие - справедливостью. Вот в этом и различие. Всё остальное - одно и то же...
  - То есть вчера светлый маг, сегодня может вдруг стать тёмным, если ему приспичит поступить в угоду собственным корыстным желаниям?
  - Именно это и напугало ваших правителей. И тех магов, кого не смогли убить Надум Турпал и его жрецы, извели специальные монашеские ордена. Они за магами просто охоту развязали...
  - Понятно... - а что ещё могла сказать семнадцатилетняя девушка, которой на самом деле ничего понятно не было, и чем больше ей рассказывала Иллисмея, тем запутаннее становилась ситуация в её понимании. А тут ещё и собственные проблемы.
  Девушки болтали ещё долго. Дисса узнала многое об этом странном измерении, в котором она и ей подобные вынуждены играть роль отражений. Бездушных и безэмоциональных. Например, Иллисмея рассказала, что на своём перекрёстке зеркальных дорог девушка-отражение обладает поистине магической силой. Она сохраняет её и в том случае, когда её добровольно пригласил на соседний перекрёсток тот, кто там обитает. Именно поэтому Иллисмея смогла одним движением руки смахнуть пыль с кресел и разжечь камин.
  Поведала принцесса из рода Авруан и о том, что их присутствие не отменяет наличия настоящих отражений. Появляться в зеркале в качестве отражения девушка обязана лишь в том случае, если перед ним с той стороны стоит тот, на кого завязано её существование. В случае Диссы - тёмная жрица, укравшая её облик. В иных, что называется, и без неё справятся.
  А ещё - отражения не стареют, не нуждаются в еде и питье, и вообще, не подвластны законам бытия, довлеющим над обычным человеческим организмом. Они лишь меняют облик. То есть "стареют" вместе со своим доппельгангером . И то только тогда, когда вынуждены изображать его в зеркале, подвластные Призыву. Всё остальное время отражения сохраняют свой истинный облик, который не меняется с самого момента попадания в зазеркалье. Если же "двойник" умирает, то отражение остаётся не у дел. До тех пор, пока не услышит новый Призыв.
  Отсалютовав Диссе бокалом с вином, Иллисмея заметила, что "не нуждаются в еде и питье" совсем не значит, что отражение не может полакомиться чем-либо приятным на вкус. Просто ради удовольствия. Вот как сейчас они с Диссой сидят и пьют вино.
  Дисса хотела возразить, что сама она никакой магической силы в себе не чувствует, но не успела. Иллисмея, не дожидаясь вопросов или возражений, сама пояснила, что это из-за малого времени пребывания в зазеркалье. Дескать просто от шока ещё не отошла и не свыклась с новыми возможностями.
  - Просто не верится, - сказала немного захмелевшая Дисса после того, как Иллисмея разлила по бокалам остатки из уже второй, принесённой ею бутылки очень хорошего вина, - как так? Неужели ничего нельзя сделать? Неужели мы замурованы тут навечно? Как представлю, что я тут, а эта твоя Иртарра в моём облике там с Ил...
  - Она не моя, Дис, - мягко возразила также чуть захмелевшая принцесса из рода Авруан, - она того божества, которое сейчас ослабло, но не оставило надежд вернуть былую мощь. Ты думаешь, жрица так просто смогла бы тебя сюда затащить? Тут ведь закон равновесия: маг, какой бы он силой до того не обладал, попав сюда, теряет её до общего установленного для отражений уровня, а простой человек - приобретает. Опять же до того самого уровня. Просто на своём перекрёстке человек, ставший отражением, черпает силы из самого перекрёстка, и вот там с ним не совладать. Окажись он в другом перекрёстке или, тем более, при контакте со своим двойником - отражение теряет её почти полностью. Запомни, отражение не может своей волей вернуться в реальный мир. Это можно сделать только в двух случаях: его либо позовёт тот, кто знает, как это сделать, либо ему кто-то поможет, дав заёмную силу. Вот как в твоём случае.
  - Мне никто ничего не давал, - горестно вздохнула Дисса, - меня сюда как упирающегося щенка в будку за верёвочку затянули.
  - Так и не о тебе речь. О жрице. Ей Турпал помог. Он отдал всё, что накопил за эти двести лет и теперь слаб как тогда, когда его ваши маги окоротили, лишив алтарей и служек.
  - И каким образом нас с тобой это теперь касается? - иронично хмыкнула миледи Сандрам.
   Дисса уже дошла до того состояния, когда человек ещё не пьян окончательно, но его уже тянет на "выяснялки" и копание во всяких мелких подробностях. Она никогда не пила столько вина, но сегодня... И если кто скажет, что у новоявленного отражения не было повода, то он очень сильно ошибётся.
  - Ну, хорошо, ослаб этот божок. Я рада за него. Мне что делать? Я тут, - девушка обвела рукой окрест, - а эта стерва с моим...
  - Дис, послушай меня, - увещевала Иллисмея, - меня это никак не касается. Я тут уже столько лет... А вот тебя... Вариантов у тебя немного. Иртарра тоже растратила всю силу на борьбу с тобой. Ты - древняя кровь. Кровь ваших магов. Я чувствую эту кровь. Таков мой дар. Он был во мне ещё до попадания сюда. Жрица не может воздействовать из зазеркалья на простого человека. Ей нужна такая, как я или такая, как ты. Иначе она не могла бы вырваться отсюда. Она взяла ещё и твою силу. Зацепилась за неё. Как тогда, двести лет назад, за мою.
  - А что было с тобой? - заинтересованно воскликнула Дисса.
  - Потом, Дис, сейчас главное, - мягко, но решительно пресекла перевод разговора на иную тему Иллисмея, - решить, что делать.
  Увидев согласный кивок новой подруги, принцесса из рода Авруан спокойно продолжила с того места, на котором была прервана любознательной миледи Сандрам. Ведь несмотря на то, что девушки выглядели ровесницами внешне и, появись обе в реальном мире, являлись бы таковыми физически, более двухсот лет в заточении даром не проходят и накладывают неизгладимый отпечаток на сознание. Всяко повзрослеешь ментально.
  - Сейчас они слабы. И Турпал, и его верховная жрица. Но если дать ей время восстановить силы, то у вас там, - движение руки в сторону зеркала, - начнётся то же самое, что случилось триста с лишним лет назад. Это её призвание - стравливать людей и начинать войны. Поверь, она умеет это делать очень хорошо. И если только прольётся кровь в какой-нибудь бойне, инициированной ею, Турпал начнёт набирать силу очень быстро. И кормить ею свою жрицу. И тогда ты повторишь мою судьбу. Застрянешь тут навеки.
  Дисса недоверчиво повертела головой. Она понимала и принимала доводы новой подруги, но...
  - Слабы? Да она меня просто раздавила! Ты бы видела. А то отражение, что было до неё, она просто вышвырнула куда-то, несмотря на перекрёсток, что силу даёт, и всё такое.
  - Ты не права. Это был её перекрёсток. Ты просто попала в такие обстоятельства. А с тем отражением... Ничего, отлежится. И не такое бывало.
  - Хорошо, - не сдавалась Дисса, - оно отлежится. А как прикажешь мне побеждать эту жрицу? Я, вот честно, не верила ни в каких магов. И даже слушать бы тебя не стала, кабы не оказалась тут. Пойми, я ума не приложу, как со всем этим быть!
  - Силу она начнёт набирать, когда немного освоится в твоём мире. Она там не была очень давно. Поэтому черпать будет по мизеру, пока полностью не сольётся с тем измерением, - продолжала Иллисмея, игнорируя душевые метания подруги, - а это - очень долгое время. Но есть нюанс.
  - Какой?
  - Ты говоришь, у вас с твоим Илреем медовый месяц?
  Дисса молча покраснела, что явилось для Иллисмеи ответом даже лучшим, чем любые слова.
  - А скажи-ка мне, милая моя Дис, что там сейчас твой Илрей с нею делает, думая, что это ты?
  Дисса покраснела ещё сильнее. Глаза зажглись огнём ненависти.
  - Вижу, маленькая моя миледи Сандрам, ты прекрасно понимаешь, что бывает после такого совместного времяпрепровождения мужчины и женщины. И если она понесёт от твоего мужа, то ребёнок станет лучшей привязкой к ткани реального мира. И вот после этого ты её назад уже не затащишь. И тогда она ваш мир кровью зальёт по самую высокую башню самого большого замка.
  - А чем больше будет крови, тем сильнее станет Надум Турпал?
  - Да, - Иллисмея поморщилась от столь неприятной перспективы, - но разница между им - сильным в моём времени и им - сильным во времени твоём, заключается в одном простом моменте: у вас сейчас нет магов, которые его тогда и остановили. Вы их всех поизвели.
  - Я представляю, - ужаснулась Дисса, - что они тогда смогут натворить с миром. Но это моё понимание не отменяет того, что я, чёрт его дери, - девушка начинала потихонечку "заводиться", - не могу понять: как мне её сюда затащить обратно?
  - Зазеркалье, Дис, - едва не менторским тоном начала Иллисмея, - это не совсем то, что видится. Это свой мир, такой же, как и наш с тобой, только живущий по своим собственным законам. И вот ваши маги умели попадать на эти дороги. Ходить по ним...
  - А, - иронично воскликнула Дисса, - я поняла. Сейчас позову нашего мага, и он нас с тобой отсюда выведет... Сама-то поняла, что сказала? Где я тебе сейчас чародея возьму? У нас сейчас вместо них паровозы и аэропланы.
  - В зеркало посмотрись, - не менее иронично буркнула принцесса из рода Авруан, - никого там знакомого не видишь? И запомни, главное - это подпитка силой. Я тебе помогу. Часть своей отдам. Сколько смогу. Но основное - это эмоции. Очень сильные эмоции. Самые сильные из них - это любовь и ненависть. А ненависть из-за любви - вдвойне сильна.
  - Да я её сразу разорвать была готова, - угрюмо буркнула Дисса, - просто ненавидела эту стерву... Но не сильно-то мне это и помогло.
  - Значит, не очень-то и ненавидела. Запомни, это должна быть чистая, незамутнённая эмоция. Чем она сильнее, тем, прости за каламбур, сильнее ты.
  - И как мне...
  - Да легко! Как ты думаешь, что они там с Илреем сейчас делают? Ты просто представь, как эта стерва изгибается под его руками, как она стонет и горячечно целует его. Как страстно прижимается своим, точнее твоим телом, к любимому тобой мужчине...
  - Убью стерву! - взъярилась Дисса, действительно представив эту картину. Тем более, что начало она имела "счастье" наблюдать, когда с самозванки сполз на пол пеньюар.
  - Вот примерно так, - спокойно резюмировала Иллисмея.
  Дисса сердито посмотрела на неё. Вздохнула. Покачала головой и спросила:
  - Хорошо. Примерно поняла. Но каким образом мне её сюда, то есть к зеркалу, зама...
  - А она что, завтра прихорашиваться к зеркалу не подойдёт? - иронично воскликнула Иллисмея. - Ещё как подойдёт. Специально. Продемонстрировать тебе свою довольную после ночи с твоим Илреем физиономию. Чтобы ты смогла увидеть её и померла от злости. Это - в её стиле. Вот тогда не оплошай. А я - помогу. Решишься?
  - У меня что, есть выбор? - почти спокойно сказала Дисса, пожав плечами. - Сидеть тут двести лет, как ты - меня ни разу не прельщает. А сама выйду, так и тебя, может быть, вытянуть смогу.
  - Ну, а если нет, - подхватила Иллисмея, - в смысле меня вытащить, то, хотя бы иногда будешь к зеркалу подходить и меня звать. Поболтаем. Всё одно не так скучно.
  - А так можно?
  - Отчего нет? - искренне удивилась наследная принцесса Саасса. - Становишься перед зеркалом, посылаешь Призыв, представив мой облик, я и появляюсь. Дел-то...
  - Ладно. Попробую. Расскажи о себе, а?
  - Тебе действительно интересно?
  - Почему нет? Всё равно до утра не засну. А так хоть время скоротаем.
  - Отражения не спят, - улыбнулась подруге Иллисмея. - Но хорошо. Расскажу. Только вкратце.
  Слушая Иллисмею, Дисса воочию представляла картины двухсотлетней давности. Ту страшную войну, ужасные алтари с прикованными к ним молоденькими девушками, и саму принцессу Аллавию с жертвенным ножом в груди. Видела как наяву магические схватки боевых чародеев, которых до сего дня представляла не более чем некими существами из легенд. Вроде карликовых древесных фей из лесов Сусуммы или живущих в подвале файсалитов .
  Иллисмея оказалась очень хорошей рассказчицей. И, возможно, именно поэтому от внимания Диссы ускользнул совершенно незначительный факт: каким образом так случилось, что Иллисмея столь хорошо осведомлена о событиях, произошедших уже после её попадания в зазеркалье...
  
  Новелла 3.
  Короткая. 3541 год Эпохи Становления.
  
  Дисса встрепенулась. Рассказ Иллисмеи ввёл её в какое-то задумчивое состояние, и девушка не заметила, как пролетело время. Сейчас же она вдруг почувствовала приближение к зеркалу самозванки, занявшей её место. Противиться призыву она на данном этапе не могла. Совсем. Поэтому безропотно поднялась и, кинув на Иллисмею испуганный жалобный взгляд, покорно направилась к месту своей моральной пытки. Внутри всё кипело, но внешне мимические мышцы сами складывались в приветливо-нейтральную гримаску.
  Зеркало перед ней пошло рябью, и идущая к зеркалу миледи Сандрам увидела, как с той стороны к порталу с нахальным видом подходит стерва, укравшая её облик.
  Приблизившись к трюмо, самозванка принялась поправлять причёску, вынуждая Диссу следовать её воле и копировать все движения. Но не это разрывало сердце девушке.
  Во-первых, лже-Дисса пришла в свою спальню не одна. Рядом с ней стоял Илрей. Как всегда, одетый с иголочки с безупречным изяществом. Во-вторых, по какой-то странной иронии - а, может, прихоти Иртарры, чтобы сильнее поиздеваться над бедной Диссой, - девушка слышала всё, о чём говорит самозванка.
  А её лживая копия вертелась лисой вокруг чужого мужа и щебетала плаксиво-игривым тоном, подражая капризной маленькой девочке:
  - Илрей, милый мой Илрей, ну почему вы такой бука с самого прошлого вечера? Почему, раз уж зашли в такую рань ко мне, вами вчера отвергнутой, не поцелуете свою маленькую Диссу?!
  "Ага, - возрадовалась Дисса-настоящая, мгновенно всё понявшая, - волочайка жаборылая, - тут Дисса сама смутилась, потому как насчёт жаборылой... облик, всё же, её собственный, - что, не получилось! Съела?! Вот тебе"!
  Она радовалась совершенно искренне. Словно это не Илрей послужил причиной обиды оставшейся без его внимания самозванки, а она, Дисса, сама наказала узурпаторшу.
  По всей видимости, вот это эйфорическое состояние отвлекло Диссу. Ведь отзеркаливать движения самозванки у неё получалось автоматически. Поэтому девушка упустила момент, когда Илрей, сказав лже-супруге, что свою Диссу он готов целовать весь день и ночь без перерыва, шагнул к зеркалу. Из всепоглощающей эйфории её вывело неожиданно пришедшее ощущение, что зеркальная гладь стала истончаться. Несказанно удивлённая, Дисса вдруг потянулась сознанием к этой тающей на глазах границе между её узилищем и старым миром, откуда её похитили. Но настоящим шоком для юной Сандрам стало то, что Илрей вдруг, словно для него никаких зеркал и границ не существовало, протянул руку и буквально выдернул её в свою собственную спальню, откуда она была похищена вчерашним вечером.
  Дисса, едва осознав это, вцепилась в мужа крепче, чем тонущий в спасательный круг. Оторвать её от супруга сейчас вряд ли получилось бы хоть у кого-нибудь. В всяком случае, числом менее, чем весь персонал отеля вместе взятый. И то сомнительно. Однако она не преминула со злорадным восторгом проследить, как Илрей схватил за волосы самозванку, стремительно теряющую сходство с Диссой, и зашвырнул прямо под ноги ошеломлённо смотрящей на происходящее Иллисмее, подскочившей к самому зеркалу...
  - Илрей, - взмолилась девушка, - она там также, как и я! Силой! Помоги, молю!
  Неопределённо хмыкнув, молодой лорд Сандрам просто протянул руку и вытянул на свет божий Иллисмею из рода Авруан. Причём принцесса ухватилась за его ладонь едва не более цепко и судорожно, чем сама Дисса.
  Через мгновение молодой мужчина стоял посреди спальни в объятиях двух вцепившихся в него плачущих девиц. Между прочим, в весьма пикантных нарядах, прозрачных и для стороннего взора не предназначенных. Стоически выдержав массированную атаку красотой - пусть и отчаянно ревущей в два голоса - Илрей, наконец, смог успокоить жену и её новую подругу. Едва придя в себя и найдя в себе силы расцепить судорожные объятия, Иллисмея вдруг ойкнула, впала в ступор и посмотрела на мужчину округлившимися глазами.
  Молодой Сандрам понятливо кивнул, нежно поцеловал жену в заплаканную щёку и, улыбнувшись обеим зардевшимся девушкам, сказал:
  - Приводите себя в порядок, милые дамы. Дисса, надеюсь у тебя найдётся во что нарядить нашу гостью?
  Получив подтверждающий кивок от жены, отчаянно размазывающей слёзы по щекам, Илрей вышел из спальни со словами:
  - Я жду вас за завтраком...
  Через некоторое время вся троица чинно расселась за столом в гостиной апартаментов.
  - Илрей! - едва не с ходу воскликнула сияющая Дисса. - Как вы догадались?!
  - Вам, милая моя жёнушка, в принципе или в подробностях? - непонятная улыбка озарила лицо молодого мужчины. - Если в принципе, то она вела себя не так, как позволяли себе вы, миледи Сандрам. Я, вообще-то, за то, чтобы жена была в постели раскрепощена, но она... А если в подробностях...
  - Потом подробности, милый! - поспешно перебила мужа Дисса. - Но как у вас получилось меня оттуда вытащить? Даже если вы и распознали подмену, то согласитесь, так просто проникнуть в Зазеркалье...
  - Это было нетрудно, Дис! - убеждённо воскликнул Илрей. - Вы милая моя, и сами неплохо справлялись. Мне нужно было просто помочь со своей стороны. А так - всё сделали вы. Сами. Просто вы пока этого не можете делать осознанно, хотя подсознательно шли по верному пути.
  - А...
  - Дис, - Илрей накрыл своей ладонью руку молодой жены, - вам не кажется, что мы забыли о нашей гостье? А это - невежливо.
  Иллисмея одарила парочку вежливой и одновременно смущённой улыбкой.
  - Ой, прости, - Дисса виновато посмотрела на подругу по несчастью. - Муж мой, это Иллисмея из рода Авруан, саасса-нагира народа Саасс.
  Илрей, опять-таки с непонятной улыбкой на устах, встал с кресла и, вежливо наклонив голову, молча поприветствовал представленную ему девушку.
  - Только она уже более двухсот лет сидела там, в Зазеркалье, - не замечая ничего вокруг продолжала Дисса. - Её, как и меня вчера, похитила ируа-аттари Иртарра. Высшая тёмная колдунья отступников народа Саасс. Жрица Надум Турпала. Обманом завлекла.
  Опять почувствовав ладонь мужа на своей руке, миледи Сандрам замолчала и посмотрела на него.
  - Да, - согласился молодой лорд, - если верить хроникам, ируа-аттари Иртарра могла завлечь обманом кого угодно. Ложь и коварство - её втрое имя...
  Перехватив взгляд супруги, мужчина успокоительно кивнул ей и спросил, обращаясь к гостье:
  - Принцесса, не соблаговолите ли вы рассказать нам историю своих злоключений?
  - Да, Иллисмея, расскажи Илрею то, что рассказывала мне, - подхватила Дисса, - ему будет очень интересно послушать!
  Вежливо кивнув, и одарив слушателей благодарной улыбкой, Иллисмея приступила к рассказу.
  - Занятно, - через некоторое время тихо произнёс лорд Сандрам, - двести лет... Трудно представить такой срок... Тем более в заточении... Наверное часто вспоминали родных и дорогих вам людей?
  - Да, - едва ни всхлипнув произнесла принцесса, - чуть ли не каждый день всё это время. Поначалу только эти воспоминания и помогали не сойти с ума...
  - Дис, - обратился Илрей к супруге, - не будет ли бестактным с моей стороны спросить принцессу, как её называли в детстве родные люди? Ведь Иллисмея - это имя совершеннолетия... Я понимаю, что это личное и мой интерес может показаться выходящим за рамки приличия...
  - Нисколько, - заверила мужчину слегка смутившаяся Иллисмея, - в этом нет секрета. Мне даже льстит, что вы так интересуетесь моей историей. Я давно, вот кроме как с Диссой прошлой ночью, не беседовала ни с кем по-человечески. Соскучилась.
  - И всё же? - Илрей был сама концентрированная вежливость.
  - Отец, держа на руках совсем маленькой, называл меня Смея. С тех пор так и прижилось.
  - Мило... - лорд Сандрам кинул взгляд на принцессу, - отличная попытка...
  - Что вы имеете в виду, Илрей, - кокетливо опустив ресницы, спросила Иллисмея.
  Она не успела даже удивиться. Как не успел бы никто. Ибо скорость, с которой Илрей нанёс удар тонким серебряным стилетом, невесть как появившимся в его руке, была просто запредельной.
  - Анвис Ирвур из рода Авруан звал дочь детским именем Илли...
  Вздрогнув, принцесса опустила глаза и увидела торчащую из груди напротив сердца рукоять. Её лицо вдруг исказила злобная гримаса и она, направив руку в сторону обидчика, выкрикнула давно не звучавшее под этим небом убойное заклинание. Точнее - попыталась. Однако к концу страшного в своей силе плетения та, кто называл себя Иллисмеей, уже не кричала, а хрипела, со смертным изумлением глядя затуманивающимся взором в лицо Илрея. Ибо жизнь в ней закончилась раньше, чем произносимая фраза.
  Когда молодому лорду Сандраму удалось унять истерику Диссы и более-менее успокоить жену, облик Иллисмеи уже померк, и гостья приняла свой истинный вид. Молодая, красивая некоей хищной красотой, но мёртвая женщина около тридцати лет откинулась на спинку кресла, так и застыв в последней попытке закончить начатое плетение. Ничего общего с принцессой Иллисмеей она, естественно, не имела.
  - Познакомьтесь, Дис, - Илрей провёл рукой по волосам всё ещё всхлипывающей супруги, второй указав на тело женщины, - ируа-аттари Иртарра. Высшая колдунья, жрица и прочая... А принцесса Иллисмея - моя прабабушка. И я вас с ней познакомлю после окончания путешествия. Никакая Иртарра никуда её не заманивала. Там совсем иная история. И я вам её как-нибудь расскажу.
  - Но как?! - Дисса, опять всхлипнув, задала совершенно предсказуемый в такой ситуации вопрос. - А та, кто меня туда...
  - Мелкая сошка, милая моя. Адепт низшего ранга посвящения. Ничего из себя не представляющая. Иртарра не так глупа. Она всё просчитала. Даже то, что я вмиг распознаю подмену моей несравненной жёнушки самозванкой и вытащу тебя. А ты - её. Как подругу по несчастью.
  - Но почему та, - брезгливый жест в сторону зеркала, - смогла меня затащить туда, если она...
  - Иртарра прекрасно знала, - пояснил Илрей, - что выйти из Зазеркалья на постоянной основе она сможет только если её кто-то сюда пригласит. Причём - добровольно. Как это сделала ты, поверив в рассказанную тебе насквозь лживую историю. Поэтому ей нужно было пугало. Которого не жалко. Теперь, что касается твоего вопроса. На то, чтобы затащить тебя в Зазеркалье, куда Иртарру загнали-таки наши маги двести лет назад, ушли последние силы Надум Турпала, какие он смог накопить по грану за прошедшее время. Это он наделил твою обидчицу крохами от своей прежней мощи.
  - Мне даже страшно представить последствия, если бы её план сработал.
  - Была бы война. Как в тот раз. Она на такие штуки большая мастерица. Но... - Илрей улыбнулся супруге... - План не сработал.
  - Муж мой, - вдруг заинтересованно воскликнула девушка с видом, изумлённым донельзя, - я только сейчас поняла: вы сказали познакомите с Иллисмеей, но-о...
  - Двести с хвостом лет? - Илрей усмехнулся. - Маги, милая моя Дисса, живут немного дольше, чем обычные люди. Лет на пятьсот.
  - Илрей, а вы маг? Просто эта, которая лже-Иллисмея, она говорила, что...
  - Маги могут ходить по визуализациям и измерениям?
  - Да!
  - По сравнению с любимой прабабулей, - Илрей опять улыбнулся, на этот раз мечтательно, - я просто несмышлёныш. Так, фокусник, освоивший пару трюков.
  - Хорошо, что хорошо заканчивается, муж мой, - вздохнула окончательно пришедшая в себя и слегка повеселевшая Дисса.
  - Прости, Дис, - взгляд Илрея построжел, - но это не закончится никогда. Боги, даже самые слабые из них, бессмертны. Их можно заточить, лишить силы и подпитки, но чертовски сложно уничтожить. Ируа-аттари изначально, а теперь и Иртарра - это не имя. Это уже подобно должности. Поэтому таких вот Иртарр-колдуний может быть сколь угодно много. Они будут появляться до тех пор, пока стоит этот мир. И нести с собой склоки, войны, братоубийственные революции. И наша задача - загонять их обратно в Зазеркалье.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"