Отец родился двадцать первого июня 1907 года, мать родилась 17 декабря 1918 года. Годы трудов и лишений.
Нашла в папиной записной книжке памятку.
"С Кишинёвской ж/д вокзала ехать тралейбусе до Бендерской, там пересесть на автобус No9 ехать до конца трассы Малой - малининн
М.Н.И И Онкологий(лимфологический кабинет).
Явиться 11.1.73 г"
Было бы хорошее питание и лекарства...папа быть может пожил подольше.А у нас ничего не было.Ни денег, ни одежды, ни нормальной еды. Что уж тут скрывать. Беспросветная нищета и сплошные проблемы.Уничижение...Сейчас понимаешь, уже взрослой, денег нет, держаться не за что. Неоправданная роскошь - выжить обычному человеку. Папа измучен равнодушием врачей, болезнью, одиночеством.
Родственников у нас в Молдавии не было.Да и богатых друзей не нашлось. Человек оставшийся один на один с болью, обречён.
Помню, приехала в субботу из интерната... и вечером сидя у печки и глядя на огонь, папа спросил меня.
Валечка, а ты помнишь маму?
Я кивнула головой, чтоб не разрыдаться, а он сказал мне...
Я видел сон, они ехали на телеге, на сене, с букетами полевых цветов и смеялись. Махали мне руками. У них всё хорошо.
И светлая печать затуманила его глаза.В последнее время он часто плакал, думал, что я не вижу, тосковал. А тут улыбнулся.
Слава учился в институте на очном.старался. После армии...надо было догонять однокурсников, сытых домашних детей.
Не хватило бы Славика на работу по вечерам, время тратилось на поездки каждодневные в институт и обратно, да и помощь по хозяйству отцу отнимала силы.
Папа до последнего мгновения,пока мог ходить, отдавал себя саду. Опрыскивал, копал, обрезал виноград и розы.
В один из дней его положили в Слободзейскую больницу, Славик бегал каждое утро, сдавать кровь, её переливали папе.
А в один из дней папе не перелили кровь и он умер.
Славик сдал, но почему то не перелили... а может у Славика уже совсем мало её было?
И мы с ним стали готовится к похоронам. Чтоб все было прилично, чужие люди в дом придут, нужно, чтоб все было чисто. И вот я мыла полы и стирала, машинки стиральной у нас не было, и думала о папе...
Хорошо, что гроб и костюм купила партийная организация в которой состоял папа.И венки от них были.
И та же дорога вновь вела к кладбищу, словно уводя в небеса и похороный плач труб и звон литавров не доходил до Бога.