Сочилась роща киноварью,
Как пух кружился белый снег.
Тянуло застарелой гарью,
Садилось солнце на ночлег.
Грудь обжигал осенний холод,
Стояла ранняя зима.
И проступал на небе обод
Луны неясного письма.


За оконною рамой рассеянный свет,
Ты глядишь в никуда через таинство лет.
И душа, замирая, сжимается сладко
Всё идёт чередом и знакомым порядком.
И случится, знакомые люди мелькнут
И рукой, улыбнувшись, прощаясь махнут!


И я уже давно не оптимист,
Не птенчик юный, век не знавший горя,
Который спрятал в книгу дивный лист,
Осенний, алый, что слетел, не споря
Ни с ветром, ни с судьбой, и лёг к ногам,
И стал надгробьем погребенным дням.


Облетают на яблоне листья,
И трава полегла на холме.
И ноябрь хоронится по - лисьи,
Обмирая в своей наготе.
Чёрных окон кресты, как укоры,
Выступают из угольный тьмы.
И сороки кричат, и раздоры...
И до боли несчастливы мы.


Христа, как зарево свободы,
Судьба средь робких избрала.
Поправши смерть, сметая годы,
К вершинам горним вознесла.
И вот стоит он, изумлённый,
В потоках света и любви.
Как рупор неба неуёмный
И Спас, стоящий на крови!


Мартовская оттепель

Дует ветер с Камы, острый, свежий,
Обещают снова холода.
Но подснежник первый, самый нежный,
Распустился средь воды и льда.


Можно услышать сердцем,
Можно прочесть глазами.
Взять тебя, как младенца,
Лоб целовать губами.
Знать бы, что завтра будет,
Дом иль чужие страны?
Люди мы просто, люди!
Прячем от близких раны.


Я по слуху иду, доверяя чутью,
И дорогу ласкаю глазами свою.
И, как в детстве, летит придорожная пыль,
И в груди разгорается радости пыл.
И овечек горит золотое руно,
И звенит, погружает в колодец ведро.


Тьма, возлежащая на лбу,
Восток печален и туманен.
И голубь белый,
В чьём зобу
Земля,
Как Яхве изначален.
И ветер полнит до краёв
Листвою облетевшей скверы.
И этот день с дыханьем в нём,
И эти Храмы, и химеры.


Пропадает деревня в снегах,
Умирает сиротски без толку.
И вороны кричат на путях,
Непутёвых по-русски потомков.
Чёрный дом, как разбитый баркас,
Сторожат корабельные ели,
Когда вьюга пускается в пляс,
Обнажая вселенские мели.


К барашкам облаков, к большому снегопаду
Из райских летних снов, как дворнику к лопате.
Нет, нет!Забьюсь в подушки на рассвете,
Пускай скребут, метут на белом свете.


Ведёт юнец невесту под венец,
Не ведая, что жизни сей конец.
И парка, что сплетает кокон свой,
Ворчит в углу, дрожа перед зимой.
А вдруг случится то, чему не быть?
И обрвётся спряденная нить?
И золото в сундук кладёт богач,
Не ведая, что в дверь стучится врач.
Старушка Смерть с котомкой и косой
Веками не меняет облик свой.


Гроза.

Сдвинулись, темнея , своды,
Рухнули на землю воды.
Струи пляшут по земле,
Молний треск в туманной мгле.
Крутит матушка - гроза,
Обжигает блеск глаза.
С нею духи озорные,
Девы, юноши нагие.
С веток брызги, как слеза,
Закрывает Бог глаза.
Вскачь по тропкам и дорогам,
По оврагам, пашням, логам.
Не окликнуть, не догнать,
Лишь, промокнув сквозь, дрожать!