Неоконченная зимняя поэма.

Что прошлое? Оно необозримо,
Коль время приближается к зиме.
Сентябрь,октябрь,ноябрь
промчались мимо,
Оставив след неясный на земле
Зима рычала в затяжном угаре,
Роились вихри,как исчадья зла.
И вьюга, на рассвете, как в кошмаре,
Снегами на поля мои легла.
Снега...снега...и вечность между нами,
Снежинки задевая шелестят.
И голуби над русскими крестами,
Над церковью, озябшие, летят.
Ушли в пустыню саженцы и реки,
Сбежали от безмолвья и простуд.
Лишь Я-одна-прикована на веки,
К пустотам, видно мой напрасен труд.
Живые деньги, мертвые слова,
Как в Арктике и пухнет голова.
Не Колыма,а жизнь для тупиков,
Как руки для гвоздей или оков.
"Народы мира!Вас спасет Христос!!!"
Умолкла лира...Блок...венок из роз...


К руке подлетают синицы,
Клюют,не спеша,по крупице;
Их грудки,как яркие вспышки,
Сверкают средь хвои и шишек.
Мне плачутся сосны в полслова,
Что злые морозы суровы,
Кляня невесомость Фортуны,
И ветки дрожат словно струны.
Все стоны,да Богу бы в уши,
Так долги февральские стужи.
Посмотришь на небо,на поле,
Пустынно.Лишь ветер на воле,
Качает засохшие травы,
И мчится на север державы.
О,дивные,снежные дали,
Вы сердце российской печали.

КРЕЩЕНИЕ.

Совпав с изменчивой минутой,
Слетит ко мне на плечи голубь.
И я коснусь воды холодной,
И дрогнет ледяная прорубь.


Ах, эти белые снега, как дорогое Слово,
Животворящего Христа, пророка ли Рубцова.
Они легли на тыщи верст, от гор до перелеска,
Они легли на тыщи верст, большой волной без плеска.
И свадьба скачет и кричит, и Русь вдовой безгрешной,
Ей, пригорюнясь, в след глядит, и вздох роняет нежный.

Любовь.

Ах, какая разруха на сердце была,
От любви не осталось следа.
Ревновала, терзала,
И враз отошла, разлюбив навсегда, навсегда.
За стеною январь, за стеною февраль,
Полыхает поленьями печь.
Хоть гляди на огонь, хоть совсем не гляди,
Ничего не сумел ты сберечь.
Влево, вправо ли, прямо, по пояс снега,
Далеко до родной и любимой.
Придавила печаль, захлестнула тоска,
Обвенчала с свечей негасимой. 


Что к радости ближе,
Прозрачного льда позвонки,
Иль бусины рыжей
Рябины у края реки?
Иль все это вкупе
С следами ворон и собак,
Вот ангел в тулупе,
Зажег для нездешних маяк.
К деревне забытой,
Где кругом лежит молоко.
Где звездам в колодцы,
Нырять глубоко,глубоко.

Поле.

И снежинки в красе летучей,
Полетят, закружат меж тучек.
И укроют осеннее поле,
Пропадет оно в белом покрове,
Ожидая крещенский мороз.
Запоет под полозьями лед,
Снега скрип, да шуршание веревки,
Через снежные кручи и горки,
В поднебесье вползает обоз.
С отголосками праздничных песен,
В бессловесности прян и чудесен,
Гул шмеля и пчелы мах и лет.
Запах сена, как чарочка браги,
И возница выводит зигзаги.
На плечах у него снегири,
И любовь, как свет, изнутри.

Поход за хлебом в магазин в поселке Пальцо.

И долгие ливни и черные пашни,
И день непогожий с буханкой вчерашней.
И мутная осень с червивым опенком,
И крепкая баба в фуфайке с ребенком.
Все это родная до боли Россия,
Иду переулком, как новый мессия.
И оды читаю себе потакая,
Их эхо разносит от края до края.
И избы внимают вершинам созвучий,
И каркает ворон под низкою тучей.
Так было и будет, в конце ли, в начале,
Щемящее чувство любви и печали.

В прозрачных пеленах...

В пеленах прозрачных осенние дали,
И неба глаза - изумрудные чаши.
Сверкают над стайкой строений невзрачных,
Где свадьбу играют и стол новобрачных,
Горошиной алой в великом пространстве
Как песнею песня в заоблачном царстве. 


Лицом к безлиственным садам,
Где веток разнобой,
Гуляет ветер тут и там,
По хляби мировой.
Гуляет ветер тут и там,
И гонит облака.
И сизых сумерек туман,
Качает у виска.
Луна над яблоней встает,
И тень в гвардейский рост,
Дороги ширь перемахнет
И ляжет, как нарост.

Огнем холодным догорает лист,
И плещется среди камней и стали.
И ветер, как лихой саксофонист,
Играет соло грусти и печали.
А, помнишь целовались горячо,
Плечом к плечу и холодок по коже.
Какой же болью ум твой омрачен,
Ты, как травинка холодом подкошен.

Русь предстоит немая,
С новым снопом колосьев.
Смерть сторожит у края,
Сирых полей, безголосых.
Ходит душа без доли,
Стынет душа в опале,
Ветер кружит на воле,
Листья, что в миг опали.
Чучелом ли в отрепьях,
Бряцаньем - удивиться?
С псом ли в репьях,блошистым,
Коркою поделиться...
Ходит душа без доли,
Стынет душа в опале,
Ветер несет на воле,
Листья, что враз опали.


Ходят толпою к калитке,
Сказки поют калики.
Где откровений улики,
Спрятаны, как в улитке.
В черном бокале шерри,
Дни беззаботно-праздны.
Осень стучится в двери,
Веткой рябины красной.
Над желтизной трамвая,
Зябкая синь пророчеств.
Слепнет у двери рая,
След моих одиночеств.


Брожу по улицам,где слякоть,шум и гам,
Шепчу:"Привет!"замерзшими губами.
Как хорошо проснуться и звенеть,
Как льдинками прозрачными словами.


Хлопну сотку для сугрева,
Ох, какие холода!
А, весна, такая дева,
Белорыбица из льда.
Не родится в ей младенец,
Не склонятся пастухи.
Чудотворец, песнопевец,
За безверье и грехи.
В простоте сердечной Савва,
Лоб щемил загадкой вечной.
Восклицая Авва, Авва,
Где же пламень твой небесный? 


Волк привыкает к холоду и попадает в капкан,
Не привыкайте к голоду, а также к вкушению манн.

Из темного.
Черный хлеб равнин.


Что мы ищем, что обрящем, слово завтрашнего дня?
Ничего оно не значит, ни для вас, ни для меня.
Из телесной оболочки тихо крыльями шурша,
Улетала к синей тучке обнаженная душа.
Тройка судей-тараканов, проститутка и бандит,
Выползают из туманов коронуя скорбный быт.
Так склоняйся же над строчкой,обличай, кричи, умри!
Зачерпнув воды проточной из вскипающей зари.


Канули сны и забыли,
Жизнь ли, смерть косоротая,
Так беспробудно пили,
Славно по фене ботая.

Мирные все пейзажи,
Радостное соседство.
Это зовется нашим,
Отрочеством и детством.


Все сную, сную, как челнок,
Потрясенный обилием ткани.
И прибит золотой восток,
Черным дымом сиротских окраин.

***
Сеяли просо, вытирали пот,
Был черен духовный хлеб.
В судороге ликовал рот,
Бог был и глух и слеп.