На календаре декабрь. А погода весенняя. Солнце жарит сильнее, чем летом. Пассажиры в маршрутке ожили, принялись без умолку молоть языком.
Маршруткой управлял африканец, он первым и начал балабольство. Нараспев стал говорить:
- Я негр преклонных годов, но я без унынья и лени русский язык выучил только за то, что на нём разговаривал Ленин.
Все засмеялись.
- Выходи за меня замуж, - предложил он усатой сорокалетней женщине, сидевшей рядом с ним.
- Я замужем. Мой муж таксидермист.
- Я тоже таксист дерьмовый.
Все опять засмеялись.
- Таксидермист - это не плохой таксист, а чучельник. Вы были в ресторане "Урал"? Там при входе стояло чучело медведя. Теперь этот медведь у нас в мастерской стоит.
- Понимаешь, работа таксиста тяжёлая, она не по мне. Мои предки на плантациях у белых господ спину гнули, наломались - хватит. В моих генах накопилась многовековая усталость. Мне бы работу не бей лежачего, а я в свои годы "баранку" кручу.
- Поезжайте в Америку, там белые люди неграм ботинки целуют. Я это сама видела, по телевидению показывали. Там отдохнёте от непосильного труда.
- Поздно. Лафа закончилась. Там к власти сейчас Ку-клукс-клан пришёл, скоро снова примутся негров вешать. Поговори с мужем, пусть возьмёт меня к себе учеником чучельника.
- Договорились, - пообещала женщина.
- Узнал? - спросил худощавый пожилой мужчина с ухоженной, седой гривой полного гражданина, с блестящей лысиной.
- Узнал сразу, как только увидел, - крепко пожимая протянутую ему руку, признался толстяк.
- А тебя не узнать, изменился в лучшую сторону. Наверное, бабы заглядываются.
- Какой там. Вон, жена ушла.
- А у тебя какое звание?
- Полковник.
- Тогда понятно. Вас много. Слышал фразу: "Полковнику никто не пишет"? Я бы добавил: "А генералу пишут все"! Дослужился бы до генерала, она б осталась.
- Это точно, - согласился полковник и поинтересовался, - а как твои дела?
- С сыновьями трагедия. Были маленькими - дрались, разнимать приходилось. Выросли - забот не меньше. Аркадий, старший, зашёл ко мне, на новую, трёхкомнатную, квартиру, окинул всё хозяйским взглядом и говорит:
- Квартиру ты купил просторную, а живёшь в ней один. Давай мы с женой, к тебе переедем, а нашу однушку станем сдавать, заработаем. Как ты на это смотришь?
- Плохая идея, - говорю. - Если ты зарабатывать собрался, работу с приличной зарплатой надо искать. А то привык жить на готовеньком. Я для того тебе отдельную квартиру купил, чтобы жил ты своей, самостоятельной жизнью. Женился, молодец. Теперь найди достойную работу, чтобы мог самостоятельно содержать себя и жену. И плодитесь, размножайтесь, пока молодые. А переедете ко мне, Танька твоя нас с тобой сравнивать станет. Сравнения будут не в твою пользу. Спросит, почему у тебя нет такого спортивного тела, как у отца, таких денег? Да и шуметь вы станете, а я к тишине привык. Кончится тем, что она напоит тебя до бесчувствия и в мою постель залезет. Тебе это надо?
- Ну, ты же знаешь мои обстоятельства. Меня все кинули. Обещали, я понадеялся, поверил. А теперь все бросили, выкручивайся, как хочешь. Я не виноват, что вокруг меня одни прохиндеи.
На эту тему я рассказал ему сказку.
- Жил-был король, у которого был не порядок с животом. Он казнил сто поваров, но дело так и не поправил. А ларчик просто открывался. Руки он не мыл и вилкой не пользовался, всё кушал грязными руками. К тому же мало двигался и вёл неспортивный образ жизни. А виноваты в его глазах были повара. Мораль. В своих бедах человек всегда виноват сам.
Обиделся, ушёл. Пришёл младший, Антошка. Ему соседка нравится, Светка Иванова. Девица красивая и с претензией на лидерство. А Антон у меня тоже с гонором, не хочет ей ни в чём уступать.
- Что мне делать, батя? - жалуется. - Я бабу потеряю.
- Сынок, - говорю, - во-первых, спрячь свою гордость куда подальше. А во-вторых, запомни, девушкам надо угождать, если хочешь от них чего-то добиться. За ними надо ухаживать. Я в бытность свою женихом, столько натерпелся от твоей матери. Она была тёмная. В том смысле, что в мистику верила. Прислали ей шутники накануне государственных экзаменов так называемое "письмо счастья". А там, в тексте, угроза: "Не перепишешь сто раз и не разбросаешь по чужим почтовым ящикам сто новых писем - ожидает тебя несчастье". Я с ней всю ночь сидел, переписывал письмо, а затем ходил по домам и разбрасывал по чужим почтовым ящикам копии. Опять же, конверты свои предоставил. То есть заслуживал внимание недалёкой, взбалмошной, но любимой девушки. Так что если хочешь чего-то добиться от человека, научись терпеть и угождать ему. В этом секрет успеха. Даже если она тебя сейчас презирает, высмеивает, спустя время оценит твою настойчивость и станет благосклонной.
Этот поблагодарил, но взял денег на ухаживания. Да и Аркаше я денег дал. Видимо, придётся до самой смерти их кормить и содержать. Такая уж отцовская участь.
Старушка, неряшливо одетая, поинтересовалась у хмурого, бровастого мужчины с "ёжиком" на голове:
- Вы смотрели вчера по телевизору фильм Козинцева "Гамлет"?
- Смотрел, - низким голосом ответил он.
- Как вам принц датский? - она, видимо, имела в виду игру актёра Смоктуновского в главной роли.
- Омерзителен, - грубо ответил бровастый, воспринимая её вопрос впрямую и охотно пояснил. - Понимаешь, мать. Есть такие люди, как этот гадёныш, Гамлет. Всё ему не так. Сыт, одет, красивая баба Офелия его любит, он является наследником престола - живи и радуйся. Нет. Такие люди не уснут, если кому-нибудь зла не сделают. Его мать Гертруда. Ну, женщина. Ну, полюбила брата покойного мужа. Её нужно понять и простить. Она хоть и в возрасте, но ей тоже хочется счастья. Так нет. Ему надо всё испакостить, измерзить. Чтобы ни себе, ни людям. Мой пасынок такой же был. Матери своей покоя не давал, днём и ночью грыз её из-за меня. А что я ему плохого сделал? Невзлюбил он меня сразу, с первого взгляда. Я к нему и так, и эдак. Говорю, давай выпьем с тобой, посидим, поговорим как мужчина с мужчиной. "Я не потребляю, мне лекцию переписывать надо". Словно лекция его куда-то убежит. Не люблю я Шекспира - мрачные у него пьесы.
- А я сейчас из клиники еду, - сменила тему старушка, - Врач определил у меня бессимптомную, но запущенную тяжёлую болезнь. Прописал дорогие, сильнодействующие таблетки под названием Плацебо. Это дорогое, но эффективное лекарство, от которого я совершенно выздоровлю. Мне повезло, что к хорошему специалисту попала. А попади я к другому врачу? Даже страшно представить, чтобы со мной было.
Старушка отвернулась от грубого собеседника и стала поучать школьницу, державшую огромный рюкзак на коленях:
- После окончания школы иди, внучка, в кассирши. Там деньги чужие, но хоть в руках их подержишь.
- Теперь все карточками электронными расплачиваются, - просветила её девочка.
- Тогда иди в проститутки, хорошая профессия. Налогов платить не надо. Мужики тебя ласкают, да ещё и огромные тысячи за это дают. Не повторяй моих ошибок. Я-то жизнь зря прожила. Сталин моих деда с бабкой на каторгу упёк за то, что они революцию делали. При Хрущёве я всё по бездушным чиновничьим кабинетам бегала, пенсию матери хлопотала. Во всём себе всегда отказывала, откладывала каждую копеечку на чёрный день. Но в новые времена меня Горбачёв с Павловым и Ельцин с Черномырдиным дважды ограбили, и осталась я на бобах. Чулков себе хороших купить жалела, чтобы перед мужиком в хорошем виде показаться, а они последнее выгребли. Государству не верь, оно обманет. Воспользуется тобой и забудет. Верь только себе.
Все разом стали стыдить бабушку за её напутствие и она умолкла.
Сидевший напротив меня мужчина слушал молча чужие разговоры. Он несколько раз вопросительно смотрел на меня и, не выдержав, тоже заговорил:
- В холодильнике икра красная и чёрная, шампанское, водка. В баре коньяк, виски, ликёры. В буфете конфеты всех сортов, на столике ваза со свежими персиками, сливами, грушами, виноградом. Одна беда - мне ничего этого не хочется. Не то, чтобы нельзя, - желания нет всё это потреблять. Желания важнее изобилия. Помнится, как я желал когда-то Лену Орлову, провожал, выслеживал, шпионил. Промерзал зимой в тонкой осенней курточке на ледяном ветру, обувь промокала. Придёшь домой счастливый, обнимешь батарею и сидишь возле неё полчаса-час, пока отогреешься. И ощущение такого безбрежного счастья на душе, что не передать. А теперь в моей доступности любые бабы холёные. Бёдра крутые, груди высокие, наряды шёлковые, корни платиновых волос хорошо прокрашены. Бельё на них дорогое, духи вкусно пахнут, губы красные, слаще малины, зубы ровные, жемчужные. Улыбаясь, они зазывно протягивают ко мне прекрасные белые руки. И нет желания коснуться их плоти. Раздеваются сами с шутками и смехом. А мне всё это обрыдло. Раньше мечтал о пирожках с капустой, о кусочке колбасы, сыра. Ничего этого не имел. Теперь и пироги, и колбасы, и сыры. И ничего не лезет в горло. Не того хотим, что нужно человеку. Человеку совсем другое нужно. Жена лопает, словно сто лет её голодом морили. Куда только влезает. Дочь лопает. Сын, как и я, к еде равнодушен. Но он равнодушен ко всему. Ничего ему не надо. Не пьёт, не ест, к бабам интереса не проявляет. А зачем? У него всё есть. Когда всё есть - ничего не хочется. Стремиться не к чему. Фильмы, спектакли не смотрит, книг не читает. Нигде не учится. Будущее его печально. Всё, что останется после меня, у него отберут или сам отдаст.
Сосед пресыщенного мужчины, глядя на то, как я внимательно слушаю, дождавшись паузы, тоже обратился ко мне со своим словом:
- А я только что был у гадалки. Она сказала, что в прошлой жизни я был маркизом. Говорит: "Золото и в навозе разглядишь". Стал вспоминать - точно! В детстве я отличался особенной брезгливостью. Бывало, в чай крошка от бутерброда упадёт, не могу уже этот чай допить. Нарушен эстетический баланс.
Я посмотрел на эстета. Огромные уши, широкий приплюснутый нос, крохотные, поросячьи глазки, гнилые передние зубы. И сказал:
- Маркиз. Как есть маркиз.
Не уловив в моём голосе сарказма, человек-золото умилился и сделал мне комплемент:
- А ты тоже обладаешь экстрасенсорным зрением. Есть в тебе проницательность. Мог бы гадалкой работать.