Тихая, благообразная улица, на которой искони стояли лучшие дома почтенных эльфийских семейств, в это утро огласилось не только эмоциями странных детей.
Впрочем, эльф, их гостеприимный хозяин, не стал увещевать потеряшек, а потихоньку расспросил одного, другого и тем самым узнал о таких поразительных вещах, как братство и сделанные им браслеты связи для своих младших.
Ждать появления своих пришлось примерно с полчаса, и вскоре Амонд получил такое же примерное представление о тех, кто должен приехать за его неожиданными гостями. Эльф скрывал свои чувства, но с внутренним нетерпением ожидал увидеть тех, о ком дети говорили с восторгом и любовью.
Ирма тоже времени зря не теряла: сначала от нетерпения покаталась немного на скейте (их отдали после выхода компашки на улицу) возле крыльца, а потом спросила о таком, что её компания от выжидания рот открыла, желая услышать ответ:
- А почему наши браслеты не сработали в вашем доме, уважаемый Амонд?
- Магическая защита в стенах моего дома такая же, как в стенах подземных коридоров, - объяснил тот, а потом несколько удивлённо добавил: - Вам эта подробность в самом деле интересна?
- Как говорит Коннор, это академический интерес, - задумчиво сказала волчишка.
И компашка с восхищением уставилась на нескрываемо ошарашенного Амонда.
Беседа постепенно перешла на деревенскую школу. Теперь Ирма не боялась признаться, что волчата перед глазами почтенного эльфа тоже могут управляться с магией... Амонд не сразу заметил, что беседует со странными приютскими детьми спокойно, хотя пару раз замирал, кажется побаиваясь их возможной грубости, а то и панибратства. Но дети продолжали разговаривать с ним на довольно приличном уровне воспитания, не забывая добавлять вежливое "уважаемый" к его имени. Да и у самого эльфа находились всё новые и новые вопросы...
Незадолго до приезда родных и воспитателей детей он стоял, как он уже понимал, возле напрасно ему поданной машины, с интересом (неужели напишут?!) следя, как волчата пальцами рисуют на капоте машины пентаграмму стоячего времени, и слушая, как двойняшки-оборотни взахлёб повествуют, как спасали из школы-интерната последних оставшихся в живых тамошних учеников.
Вади к машине подходил. Он задремал на солнышке, сидя на ступенях каменного крыльца. Сначала сбоку от него пристроился Берилл, затем - Гарден.
Ирма же постоянно вертела головой, следя то за лестницей, то за машиной Амонда, где двойняшки активно объясняли эльфу последние поветрия Тёплой Норы.
Первым на полуслове споткнулся и замер Тармо. Независимо от него замолк и стал прислушиваться Вилл.
Оба резко повернули головы к дальнему углу металлической изгороди, окружавшей старинный дом Амонда.
Удивлённый эльф тоже взглянул в ту сторону, куда смотрели двойняшки.
Даже Ирма вскоре услышала стремительно нарастающий гул машинных моторов.
Машины вылетали из-за угла и резко снижали скорость. Одна. Две. Три... Четыре!
Изумлённый Амонд - видела волчишка, пару раз оглянувшись на него, - тоже считал эти машины и, кажется, не верил своим глазам. Или не верил, что за этими мелкими приютскими могут приехать на стольких машинах.
А первая машина уже тормозила на другой обочине, напротив. А едва застыла, как защёлкали двери - и волчишка с криком бросилась навстречу бегущему к ней брату.
Машины останавливались, из них выскакивали такие личности, что... Ирма забыла о своём изумлении: она уже прыгнула на брата, обняла его, сцепив ноги вокруг его пояса. Визжать не хотелось. Хотелось висеть на Колине и мокрыми от слёз глазами следить, как добежал до крыльца Мирт и подхватил вставшего на ноги Гардена - как пушинку! Как Берилл вставал со ступеней лестницы, открыв рот на старшего брата, Александрита, бегущего к нему от четвёртой машины; как сворачивал к машине Амонда Хельми, и к нему изо всех сил мчались оборотни-двойняшки, которых он немедленно подхватил на руки и о чём-то стал расспрашивать, а они ему эмоционально о чём-то рассказывать.
В следующий момент слёзы Ирмы высохли враз: от той же, четвёртой машины к крыльцу спешили Селена и Бернар! Эльф-целитель обежал Колина с волчишкой, мельком улыбнувшись Ирме и кивнув, и буквально шлёпнулся на ту же ступеньку, на которой, прислонившись к кладке перил, сидел Вади. Бернар даже не спросил ничего у мальчишки-оборотня, обернувшегося к нему со слабой улыбкой, но сразу принялся вытаскивать всё, что необходимо, из своей котомки. Селена же, завидя, что Вади уже оказывают первую помощь, успокоенно подошла к уважаемому Амонду, потрясённо следившему за столь яркими событиями, которые разворачивались возле его дома.
За это время Джарри подогнал ближе к дому машину и на руках перенёс в её салон Вади, за которым последовал и обеспокоенный Бернар, будто охраняемый тёмными друидами Иваром и Кадмом, которые насторожённо оглядывались вокруг.
А Ирма, с высохшими слезами, которые ощутимо стягивали кожу лица, радостно здоровалась с Гердом и Сильвестром, окружившими Колина и её, стараясь если не дотронуться до неё, то хотя бы окликнуть.
Сколько знакомых лиц! Как много оказалось тех, кто переживал за них!
Затем волчишка заметила, что к Мирту и Гардену подбежали Космея с Вереском и Мускари, а к Амонду следом за Селеной подошли храмовник Ильм (странно: почему-то его всегда ярко-белое одеяние сейчас выглядит так, словно он вывалялся в пыли!), Колр, который привычно выглядит абсолютно бесстрастным, и Трисмегист, а чуть позже - Джарри и Ривер... Промелькнул ещё какой-то незнакомец - кажется, оборотень...
А потом Ирма поняла, что веки тяжелеют так, что их трудно открыть. Последнее, что она услышала, был голос Коннора:
- Передай мне Ирму. Всё-таки она выросла, а мне её вес...
И она почувствовала, как Колин бережно передал её мальчишке-некроманту, но уже не могла ничего сказать. Да и что говорить? На руках Коннора тоже было тепло и... уверенно. А потом голоса вокруг затихли, и опять она услышала только мальчишку-некроманта:
- Тихо, тихо... Она устала и сейчас расслабилась. Пусть спит. Смотрите - Берилл тоже засыпает... И двойняшки у Хельми... Идём в машину.
Пару раз приходя в себя от густого тумана, давившего на плечи и не дававшего полностью прийти в себя, волчишка видела, что её и впрямь принесли в машину - причём в деревенскую машину, потому что здесь были все свои. Бернар, обследовавший Вади, склонялся и к ней, спрашивая, как она себя чувствует и не болит ли что-нибудь у неё. Кажется, сквозь странное наваждение она что-то отвечала ему и удивлялась, слыша свой необычный голосок - тоненький и жалобный. Однажды расслышала негромкий голос Коннора, после которого её больше ни о чём не спрашивали, а время от времени просыпаясь, она воспринимала невнятные голоса больше похожими на шум дождя по крыше, видела лицо Колина, который с беспокойством склонялся к ней, и снова засыпала, порой равнодушно вспоминая, что она, вообще-то, сегодняшней ночью спала. Кажется, разок она озвучила своё удивление и услышала ответ Коннора:
- Нам сказали - вы спали не всю ночь, а всего где-то около двух часов. Спи, Ирма. Вам надо выспаться.
Почему-то она поверила Коннору больше, чем брату, если бы он это сказал... И больше не просыпалась.
Так глубоко заснула, что не слышала, как доехали до деревни, как перед въездом в неё поднялась небольшая суматоха. Взрослый оборотень, для многих незнакомый, то ли пытался проехать в деревню втихомолку, то ли думал: раз его взяли в машину раньше, он и сейчас легко проедет в деревню без спроса. А драконы изгороди его не впустили. Возвращались-то все свои. Был бы, например, здесь Рамон, защиту подняли бы, но почти неизвестный, да ещё из дома того старика - Абакара...
...Коннор оставил волчишку на коленях её старшего брата и вышел к небольшой толпе, стоявшей перед Тапани, который пожимал плечами, с любопытством глядя, как к изгороди бегут детишки от одного дома.
- Зачем тебе сюда? - жёстко спросил Коннор.
- Ну, я думал... - И взрослый оборотень вдруг расстроился. - Ну, раз нельзя, так... - И он оглянулся на дорогу, по которой его привезли сюда.
Все замолчали - по одной причине. Нет, правда. Странно, что этот оборотень решился поехать со всеми в неизвестное ему место, и вроде прогнать бы надо его, однако... Неловкость получилось из-за того, что Тапани теперь придётся шагать в Серый Лабиринт пешим ходом, а ведь это - почти полгорода.
Неожиданно за взрослого оборотня вступился Трисмегист.
- Раз уж привезли его... - развёл эльф-бродяга руками. - Давайте уж покажем ему то, что ему хочется увидеть, и накормим, благо приехали к обеду. А уж потом я сам отвезу его назад.
- Я с вами, - хладнокровно сказал мальчишка-некромант.
Если на Трисмегиста Тапани поднял брови, то заявлению Коннора он улыбнулся.
- И я, - бесстрастно добавил Хельми, на которого взрослый оборотень открыл рот.
Так у Тапани появилась странная охрана. Причём Коннор внутренне удивлялся, хотя терпел, не спрашивая ни о чём: оборотень дошёл до Тёплой Норы и тут же обратился к Трисмегисту с вопросом, откуда появилось такое название. Братья переглянулись. Тапани, кажется, воспринял уважаемого эльфа в качестве своего законного, чуть ли не официального проводника. И пусть обращался к нему уважительно, но тем не менее старался узнавать от него подробности о новом для себя месте. Трисмегисту пришлось рассказать Тапани сказку про тёплую нору, в которой уютно всем разным существам. Стоило эльфу договорить сказку, как оборотень буквально засыпал его вопросами и не только о том, как здесь живут детишки. Его больше всего интересовала защищённость места, где расположилась Тёплая Нора, и как она вообще появилась. Тут уж пришлось вступить в беседу и братьям...
Оборотня и правда накормили в столовой Тёплой Норы. Ел он с откровенным удовольствием, а после обеда вышел в сад, откуда Хельми проводил его сначала в теплицу, а потом и в оранжерею. И вот тогда Трисмегист, пользуясь кратковременным отсутствием Тапани, объяснил Коннору:
- Не знаю, создалось ли у тебя такое же впечатление, но мне кажется, он хочет отдать сюда какого-то осиротевшего малыша-оборотня, чтобы уберечь его от влияния Серого Лабиринта и его криминальной атмосферы.
- Думал об этом, - насторожённо признался мальчишка-некромант. - Но...
Трисмегист выждал, но Коннор кивнул.
- Ладно, не буду ничего говорить.
- И зря, - усмехнулся эльф. - Запомни и по своей внутренней связи предупреди Хельми, чтобы не встревал в мой допрос этого оборотня.
- Не понял, - удивился мальчишка-некромант. - Когда вы собираетесь его допрашивать? После его прогулки по деревне?
- Нет. Когда повезу его назад, в Серый Лабиринт.
Трисмегист успел ответить на последний вопрос Коннора - и вернулись Хельми с Тапани. Несмотря на то что оборотень, как и они все, не спал ночи, выглядел он довольно бодрым. При виде эльфа он крупным шагом приблизился к нему и горячо поблагодарил его за знакомство с Тёплой Норой и настолько сильно защищённой деревней.
Он ни о чём не просил, но Трисмегист кивнул:
- Идёмте, я отвезу вас в Серый Лабиринт.
Помявшись, Тапани попросил:
- Лучше не в сам Лабиринт. Оставьте меня где-то за две улицы до него.
- Хорошо, но с вас ответы на мои вопросы, - спокойно сказал эльф. - Коннор, Хельми, идём. - И усмехнулся. - Будете нашими телохранителями.
Предупреждённый юный дракон кивнул.
За руль сел Коннор. Но окошечко в салон было открыто, а слышимость хорошая.
Когда выехали с кукурузного поля на ровную дорогу, Трисмегист и начал допрос.
- Тапани, вы знаете, что значит ваше имя?
Была бы возможность, ребята переглянулись бы. А это-то зачем?
Но оборотень после небольшой паузы чуть приподнял уголок губ в намёке на усмешку и ответил:
- Знаю.
- Кем вы были в личном клане до войны?
- Хозяином места.
У Коннора едва не вырвалось: "Что-о?!"
Судя по Хельми, который заёрзал на сиденье, вроде как пытаясь сесть более удобно, юный дракон тоже испытал огромное изумление.
- Абакар взял с вас клятву на верность ему?
- Он берёт такие клятвы со всех. - Поскольку Трисмегист замешкался с новым вопросом, Тапани уточнил: - Личные клятвы.
Мало зная о порядках местечковых кланов в городе, Коннор с трудом удержался от вопроса: почему Тапани уточнил, что клятвы личные?
- То есть ваша клятва касается только вас?
- Да, - безразлично подтвердил тот.
- И что вы теперь будете делать в Сером Лабиринте? - настойчиво спросил эльф. - Если Абакар ослабеет? Если умрёт его правнук... как его... Вейлин? А он умрёт безо всяких "если бы да кабы". Займёте его место?
- Что вы... - грустно усмехнулся оборотень. - Его клан громаден. Даже если он и его правнук умрут, мне не быть на вершине власти, хотя это моя земля, которая питает мои силы. Но я одиночка. Семьи у меня нет... Абакар пощадил меня, зная, кто я. Клятвы достаточно, чтобы меня не трогать и не видеть во мне... конкурента. В семьях второго и третьего круга его клана найдутся другие сильные оборотни, которые сумеют продолжить... его следование к поставленной цели. Я же останусь рядовым в его клане. Мне так легче хоть что-то исправлять на своей бывшей земле.
"Если у него нет семьи, то кого же он пытается пристроить к нам?" - поразился мальчишка-некромант.
"А ты уверен, что он пытается именно пристроить?" - откликнулся Хельми.
"Да... Для уверенности слишком мало информации", - вздохнул Коннор.
Далее они помалкивали, вслушиваясь уже не в допрос, а просто беседу двух взрослых существ, один из которых, ведомый вопросами другого, рассказывал о своей одинокой жизни в Сером Лабиринте.
А под конец странной поездки, когда пассажиры вышли из машины, Коннор, тоже вставший рядом с ними, не удержался и спросил:
- Тапани, как вам понравилось в нашей деревне?
Неожиданностью было увидеть на жёстких губах оборотня мягкую улыбку.
- Я как будто окунулся в настоящее детство...
Оставив оборотня там, где он пожелал, молчали - ехали по городу, молчали - проезжая пригород. А потом Коннор полюбопытствовал:
- А что значит имя Тапани, уважаемый Трисмегист? Почему вас заинтересовал этот оборотень, причём, насколько я понял, вы заинтересовались им из-за его имени?
- Вряд ли другие оборотни Серого Лабиринта знают значение этого имени - на радость самому Тапани, - тяжело произнёс эльф, глядя в окно на проносящиеся пейзажи, знакомые до последнего деревца. - Знали бы, может, не оставили его при Абакаре, даже взяв с него клятву верности. Значение его имени - Корона. Такие имена редко дают оборотням. Чаще - только тем, кто родился не только в сильном, но и в древнем клане. Если бы Абакар знал, смотреть на Тапани ему было бы... как минимум, страшновато. А так... Для Абакара он всего лишь наёмник, давший клятву верности.
Он снова замолчал, выглядя так, будто похудел за пару минут. И только через несколько минут братья поняли его, когда он негромко сказал:
- Не хотел бы я так жить. Побеждённым среди победителей. Смирившимся. Быть тем, взгляд на которого заставляет Абакара торжествующе ухмыляться...
Кажется, Трисмегист слишком ярко представил себе судьбу Тапани. А может, даже проникся ею.
Они вернулись в Тёплую Нору к полднику. Трисмегист сразу же скрылся в своём доме, благо там его поджидал приехавший после занятий Понцерус. Братья же сразу прошли в столовую, где первым делом отыскали стол компашки Ирмы. Все пятеро - то есть без Вади, которого сразу увезли к учебку, к Бернару, сидели за столом и вяло жевали ватрушки, запивая их молоком. Колин и Мирт сидели за столом братства и озадаченно смотрели на них, а Мика, не обращая ни на кого внимания, увлечённо читал учебник по математике. Завтра - прима. Надо успеть выполнить домашнее задание.
Присев к столу и подвинув тарелку с ватрушками к себе, Коннор спросил:
- Что ещё случилось? Почему вы так смотрите на них?
- Мирт считает, что надо предупредить учителей, чтобы завтра их не спрашивали. Ну, домашнее задание, - сказал Колин. - А мне кажется, надо помочь им его выполнить - и тогда никого ни о чём не надо будет предупреждать.
- Если честно, - вздохнул мальчишка-эльф, - я бы вообще не пускал малолетних бандитов в школу. Хотя бы завтра. Хотя бы один день. Чтобы они пришли в себя. А то - сами видите, какие они.
- Так ты не пусти одного Гардена, - предложил Коннор. - Ему ведь слишком многое пришлось испытать из того, что уже раньше было испытанием для компашки Ирмы. Они-то не то чтобы привыкли, но...
- Сказал я ему, - мрачно сказал Мирт, а Мика исподтишка взглянул на него и плутовато захихикал. Мальчишка-эльф стукнул его по затылку, но мальчишка-вампир не унимался, и тогда Мирт махнул на него рукой.
- И что? - поторопил его Коннор, да и Хельми замер с ватрушкой в руках, ожидая.
- Слышал бы, как Гарден рычал на меня!
За столом братьев воцарилось недоуменное молчание, нарушаемое только хихиканьем Мики. Когда мальчишка-вампир понял, что братья смотрят на него укоризненно, он обернулся к Коннору и радостно сказал:
- Когда Мирт сказал Гардену, что ему надо отдохнуть, я был там и всё слышал. Коннор, Гарден и в самом деле рычал на него! Аж мурашки по телу!
- Если рычал, значит, может и в школу пойти. Нашли проблему! Тем более впереди - ночь. Выспятся, - пожал плечами мальчишка-некромант. - Меня больше интересует, почему так страшно избит Вади. Он что-нибудь сказал?
- Ирма и её бандиты ничего не знают, - сказал Колин. - Они спрашивали Вади, он им так и сказал: старик бил его, ничего не говоря.
- Я тоже там был, когда Колин спрашивал, - заявил Мика. - И мне кажется, они все здорово таятся и не говорят правду. Так что... Вади знает, за что его били.
- Спросим? - с недоумением спросил Мирт.
- Он с-спит, - покачал головой юный дракон. - Бернар так напичкал его обезболивающим, что Вади будет спать до завтрашнего утра. Бернар сказал - он так быстрее придёт в себя.
- Кто самый слабый в компашке? - деловито спросил Мика и сам же ответил: - Берилл! Устроим ему допрос?
- Не с-стоит, - ответил Хельми. - Они с-сейчас-с напряжены. Пройдёт нес-сколько дней, они расслабятся - вот тогда можно будет задавать вопрос-сы по второму разу.
Посидели, подумали и согласились с юным драконом. А потом, доев ватрушки, побежали смотреть свои сокровища, вывезенные из мира Селены. Сначала сбегали к Бернару в оранжерею, пока эльфа-целителя нет. Полюбовались на саженцы липы и шиповника, любовно вкопанные в землю, политые водой и окружённые заклинаниями приспособления. Нашли среди мелких сучков даже артефакт на выживание.
- Ничё так - добро выглядят! - оценил Мика.
А Мирт с Колином только переглянулись. Счастливые.
Микины сокровища уже видели. Всё, что он ни набрал, пока лежало в мансарде, мешалось под ногами, и братья уже не раз намекали мальчишке-вампиру, что пора бы перетащить иномирное богатство в его мастерскую.
Колин уже начал переводить на общий язык Города Утренней Зари стихотворения первой книги из тех, что нашла для него Селена. А нашла она для него, побегав по соседям подъезда, двенадцать книг со стихами, и мальчишка-оборотень наслаждался их содержанием и звучанием, то и дело читая переводы для братьев. Мика единственный закатывал глаза, едва Колин начинал читать стихи. Зато мальчишка-вампир не один раз перечитывал инструкцию к старому фотоаппарату, который то и дело нежно прижимал к себе. Селена и к "фотику" успела найти материалы: несколько плёнок и бумагу для проявки со всеми ингредиентами к ней. Остальное Мика пообещал, разобравшись с химией, найти и в своём мире. А когда Селена напомнила, что он не только учится сам, но и учит других - а это время, возразил:
- Много времени изучение этого фотика не займёт. Всё успею!
А когда братья вышли из дома и взглянули на низкое от туч небо, именно Коннор предложил:
- Что-то у нас бандиты квёлые. Может, попробовать позвать их на пейнтбольное поле? Глядишь - в себя придут.
- Мне кажется, они из-за Вади такие, - пробормотал Мирт. - Они в учебку сунулись, чтобы с ним поболтать, а Бернар их прогнал. Да ещё сказал, что он будет спать до утра. Вот и квёлые - переживают.
- Тем более - надо настроить поэнергичнее!
Братья вошли в детскую гостиную, и Хельми, не глядя на хмурую компашку, обратился ко всем:
- Кто с-с нами до ужина пройти одну дорожку на поле? - И сразу повернулся спиной к гостиной, чтобы выйти из Тёплой Норы.
Сначала загомонили старшие ребята: летать в тучах не хотелось, а вот поле манило всегда. Следом помчались маленькие зрители, и уже потом на пороге встала удивлённая волчишка, выговорив возмущённое:
- Без нас?!
Игра прошла на ура. Тянули сначала жребий, делясь на импровизированные команды, а не на те, что и ранее были. Потом бросились на поле, с опаской глядя на небо. Но, едва игра началась, никто на небо и не взглянул. Некогда было.
И никто не видел, как Люция, за которой ещё не пришёл Эрно, последней побежала через сад на поле, вытянув перед собой ручонки со сжатыми кулачками и то ли завывая, то ли рыча... Когда драконишка добежала до поля, мгновение спонтанного прорицания закончилось, а Люция забыла о нём напрочь. Как всегда.
Следующая глава в субботу.
Выкладка ближе к девяти вечера.
Если проды не будет, в комментариях будет предупреждение.