Лежит остывшее светило
Сопит над ним сыра земля.
Не будет света от кадила
Коль нет ответа от Тебя.

Тревога царствует над силой,
Луну сменяет пустота.
В какую старь Ты явью было?
Когда нам ждать личину дня?

Но вот он, вот огнепоклонник
Крабат малкутовой сефиры
Под гул невидимых гармоник
Не с полюса, но из надира.

Подобно свече, словно иней с оконца,
Слижи, о пророк, златоядную плесень.
Зажги своим огенным семенем Солнце,
Пусть путь его будет и вечен и весел.

И он, он ведомый одной лишь легендой,
Ушëл в горизонты, звездою смеясь.
И вслед полумесяц смеялся надменно,
И смех их сплетался, спиралью змеясь.

И с тех древних пор как прошëл этот странник
Мы жили надеждой и больше ничем.
С заходом Луны ожидая печально,
Молясь на желанный живой белый день.

Но вот, развергая края небосвода
Пурпурным сияньем, туманящим взор,
Копьë за копьëм, золотой воевода,
К нам Солнце поднялось из мраморных гор.

Но знали бы мы, что обманчива радость,
Что глуп и наивен наш будет восторг.
Так долго стенались без Солнца, что гадость
И гибель отныне Восток.

И по небу златою ланью мчится
Проклятый диск губительного дня,
Тепло его вгрызается волчицей,
Лучи его безглавят не щадя.

Но раз смертельно солнечное знамя
И полдень нам застать не суждено
Давай станцуем в лапах злого пламя
Пусть кровью нашей давится оно.

Замолкли рты и грешником под землю день ушëл,
Поймав немало душ в златые путы.
И лишь Луна, на свой садясь престол,
Улыбчиво приветствовала трупы.