2570 градусов по Фаренгейту. История 4

Что такое Фобия?

Это была очередная встреча друзей-психиатров, убеждённых, что лучшее средство групповой терапии кружок по обмену историями. На этот раз они устроили свой клинический консилиум прямо в баре, прихватив ноутбуки, VR-очки и портативный нейрошлем чтобы при случае продемонстрировать друг другу виртуальные лечебные сессии.

Бармен, заметив их технологический арсенал, проворчал: Надеюсь, вы тут мозги мерить, а не пиво?

Три байки о пациентах, проходящих виртуальное излечение, уже прошли полный цикл обсуждений и научных комментариев.

Не кажется ли вам, что мы топчемся на месте? с жаром воскликнул Лоу, залпом опрокидывая кружку. Давайте перейдём к чему-то более лёгкому и быстрому.

Ну вот и расскажи что-нибудь коротенькое! хором протянули Мидл и Хай.

Лоу довольно усмехнулся, словно ждал именно этого момента:

Сегодняшняя история об одном любопытном случае фобии, которую мне удалось немного скорректировать.

Хай неожиданно оживился и, приняв наивный вид непосвящённого, с притворным интересом спросил:

Напомни нам, простым любителям, что такое фобия?

Лоу не уловил подвоха и, слегка напыжившись, перешёл на лекционный тон:

Фобия это иррациональный, неконтролируемый и устойчивый страх или тревожное переживание, возникающее при контакте с определённым объектом, ситуацией или даже мыслью, которые не представляют реальной угрозы. В психиатрии фобии классифицируются как подтип тревожных расстройств, при которых страх настолько силён, что выходит за рамки логики и не поддаётся обычному контролю.

Уловив ироничную усмешку Мидла, Лоу сменил регистр и заговорил языком, более привычным для барной стойки:

Ну, если по-простому фобии это такие коварные зверушки психики. Они прячутся в тёмных углах нашего черепа, выскакивают в самый неподходящий момент, а вытравить их почти невозможно. И, заметьте, от них редко умирают, но жить мешают изрядно.

Хотя, если у кого-то фобия на сумчатого крокодила или ящерицу с Новой Гвинеи, шанс встретить объект страха почти нулевой, заметил Мидл. Но мы-то знаем, как работает жизнь: боишься крокодила он обязательно застрянет с тобой в лифте.

Хай, не упускающий случая блеснуть эрудицией, вытянулся во всю академическую длину и начал перечислять:

Среди редких жемчужин фобий я бы выделил: аблутофобия страх мыться, омброфобия страх дождя, хелиофобия боязнь солнечного света. Есть и более изысканные экземпляры: номофобия ужас остаться без мобильного телефона; эйсоптрофобия страх зеркал; погонофобия страх бород; коулрофобия боязнь клоунов.

Ты забыл главное, вставил Лоу. Фобофобия страх обзавестись новой фобией! Прекрасно! прыснул пивом Мидл. Получается, пока люди моются, едят бутерброды, проверяют телефон и убегают от клоунов у нас работа не закончится.

Я всё же вернусь к своему рассказу, сказал Лоу, догадавшись, что друзья устроили лёгкий троллинг. Есть одна фобия, куда более распространённая, чем страх бороды или крокодила под кроватью. И куда более странная. Речь о страхе перед насекомыми энтомофобии.

Он понизил голос, словно собрал друзей у костра: У меня была пациентка профессор филологии, весьма серьёзная дама. Она рухнула в обморок прямо во время лекции, когда в аудиторию залетела безобидная белая бабочка. Студенты потом рассказывали, что подумали: это часть постановки про символизм.

Хай важно кивнул: Это укладывается в концепцию preparedness Селигмана. Эволюция подготовила нас бояться всего, что потенциально угрожало. Насекомые веками переносили инфекции, так что инстинктивная дрожь при жужжании это древний сигнал тревоги.

Лоу возразил: Есть и другая гипотеза. Нейробиологи считают, что дело в зрительной системе. У насекомых слишком много лишних деталей: усики, сегменты, хитиновые блестки. Зрительные корковые зоны перегружаются, и мозг буквально кричит: Ошибка визуальной архитектуры!

Хай хмыкнул и добавил личную виньетку: Недавно столкнулся в лифте с одной особой вся в татуировках, кольца в носу, ушах, на губах и, кажется, где-то ещё. Макияж как у бешеного павлина. Её облик попадал в категорию лишних деталей. Признаюсь честно я слегка струхнул. Но всё равно не так, как если бы мне на плечо сел майский жук.

Мидл расхохотался: Значит, бабочка-капустница опаснее арт-шоу авангардистов. Выходит, ужас перед невинным мотыльком это не культурный каприз, а глубинное эхо эволюции.

Именно! оживился Лоу. Когда та профессор падала в обморок от капустницы, в ней буквально просыпались миллионы лет эволюционного страха перед всем, что жужжит, кусает и может заразить. А если бы у неё был переносной fMRI, мы бы увидели бурю на экране: её миндалевидное тело вспыхивало бы, как новогодняя гирлянда, сигнализируя опасность!, особенно в задних отделах тех, что, по последним исследованиям, отвечают за эмоциональные реакции и демонстрируют половой диморфизм.

Но почему этот страх особенно силён у женщин? спросил Мидл.

Лоу отвечал, слегка колеблясь, будто сам не до конца верил в то, что говорил: Есть несколько объяснений. Во-первых эволюционное. Женщины в первобытных племенах тысячелетиями были хранительницами очага и потомства. Любая угроза будь то жалящее насекомое, змея или сомнительная ягода могла повлиять не только на их здоровье, но и на детей. Поэтому женская психика развила особую чувствительность к подозрительным сигналам: жужжание значит тревога, даже если это просто холодильник бармена.

А ведь это согласуется с реальными научными данными! с умной гордостью подхватил Хай. В миндалевидном комплексе мозга есть зоны с выраженным половым диморфизмом. Исследования показывают, что у женщин некоторые ядра могут быть более активны и плотны в моменты страха, особенно при встрече с потенциально угрожающим стимулом. Нейровизуализация это подтверждает: уровень активации миндалины у женщин иногда выше при реакции на угрозу.

Есть и социальный фактор, добавил Лоу. Девочкам с детства разрешают бояться и избегать гадостей: Фу, не трогай. А мальчику говорят: Не трусь, будь мужчиной. Со временем это превращается в устойчивые паттерны восприятия. Психосоциальная классика.

Мидл хитро прищурился: То есть профессор рухнула под парту не только из-за эволюции, но и благодаря культурным стереотипам? Биология плюс социология двойной удар!

Можно и так сказать, усмехнулся Лоу. Это был обморок на стыке древнего инстинкта и культурной селекции. Классическое нейро-социо шоу. Но мы, коллеги, всё-таки врачи. Нам положено лечить, а не философствовать.

Согласен! Так вот, коллеги, позвольте продолжить Лоу эффектно выпрямился и заговорил голосом опытного рассказчика: Однажды ко мне обратилась пациентка с крайне выраженной фобией тараканов. Звали её Тэла. У неё это было не просто ой, уберите эту гадость стоило ей увидеть таракана, живого или мёртвого, даже на картинке, как она мгновенно замирала, словно мраморная статуя.

В позе Мыслителя Родена? вставил Хай с ухмылкой. Скорее как Медуза Горгона, увидевшая Персея с мечом. Полный вегетативный паралич: ни крика, ни попытки убежать будто мозг включал режим замри, может пронесёт. Обычные методы не работали. Ни экспозиция с тараканом в банке, ни просмотр научных фильмов всё вызывало тот же эффект, как будто кто-то резко нажимал тормоз на коре головного мозга.

Ну показывай уже, что ты придумал! нетерпеливо воскликнул Мидл.

Лоу сделал театральную паузу и загадочно улыбнулся: Конечно, наш любимый инструмент виртуальная реальность. Внедряем пугающий образ в мозг безопасно, наблюдаем всплески активности в миндалине. Для Тэлы я разработал особый сюжет Думаю, вам будет на что посмотреть.

Он откинулся на спинку стула, включил запись на экране, и бармен услужливо заполнил заполнили кружки.

Виртуальный Таракан

На экране оживает супермаркет. Ряды полок тянутся к потолку, свет мягкий, словно в лаборатории сна. Но по проходам чинно гуляют не люди звери, одетые с такой элегантностью, что любой модный журнал обзавидуется.

Волк в костюме-тройке ведёт тележку и аккуратно записывает покупки в блокнот. Лиса в алом платье нюхает пробку вина, как профессиональный сомелье. Бобёр в джинсах спорит с барсуком о скидке на молоко, размахивая купонами. Еноты бодро набивают корзину чипсами и газировкой.

Полная идиллия, похвально замечает Хай. Пациент вводится в максимально расслабленный режим. Все улыбаются, ни грамма агрессии. Это идеальная модель социального взаимодействия.

И вдруг Тэла поднимает глаза и замирает. Прямо перед ней стоит таракан. Не подвальный забияка, а респектабельный господин в очках, с портфелем под мышкой, в костюме, где каждая складка дышит интеллигентностью. По походке типичный представитель интеллигенции, из тех, кто за утренним латте на спор объяснит, почему Кант не понял Гегеля, а затем перейдёт дорогу в неположенном месте. Похоже, таракан явно готов записаться на виртуальный симпозиум, чтобы рассказать доклад: Роль жужжания в формировании невротических паттернов у Homo sapiens.

Если этот таракан сейчас начнёт спор о структуралистах, я лично вложу его в коллекцию барных курьёзов комментирует Мидл.

Хай захихикал:

Странно, что в виртуальной реальности тараканы не только не пугают, но, кажется, способны вызвать уважение к экологии и философии одновременно Вот бы такой консультант заглянул к нам на кафедру!

Сударыня, тем временем таракан вежливо кланяется. Не подскажете ли, где здесь отдел и дезодорантов?

Мидл приглушённо комментирует, словно репортёр из нейролаборатории:
Миндалина мозга у Тэлы активируется. fMRI показал бы сейчас всплеск тревожности. Удивительно, что вместо крика идёт вербальный ответ.

Хай кивает, прищурившись: Налицо когнитивный диссонанс. Она ждёт угрозу, а получает вежливое обращение. Мозг в ступоре, и потому любопытство вытесняет страх.

Тэла, ошеломлённая, соглашается показать дорогу. Они идут вместе мимо обувного отдела. Атмосфера почти мирная, но под кожей у неё нарастает напряжение. И тут внезапно, как импульсный разряд, рука сама срывает с полки огромный туфель. Она заносит его над головой.

Компания за стойкой дружно ахает.

Вот оно! восклицает Мидл. Префронтальная кора отключается, включается древний моторный паттерн: бей или беги. В её случае бей!
Гениально! подхватывает Хай. Это же чистая иллюстрация парадокса: когнитивный контроль держался, но стоило пройти мимо обуви символический триггер сработал.

Среди посетителей суматоха. Волк бросается в сторону, еноты сбиваются в кучку, один снимает видео для TikTok: Таракан VS Туфель.

А таракан, чуть опешив интеллигентно наклоняет голову на бок и произносит с философской задумчивостью: Как говорил Кант, истина познаётся не только умом, но и пяткой.

Через секунду он взмывает прочь, галстук развевается за ним, как хвост кометы.

Тэла застывает с туфлей в руках. Щёки вспыхивают краской осознания. Туфель падает на пол, как обронённое оружие массового поражения. Звери вокруг синхронно выдыхают и возвращаются к покупкам, будто ничего не произошло.

Картина маслом, торжественно произносит Мидл. Покушение на таракана. Супермаркет.

В воздухе остаётся лёгкое эхо драмы, вперемешку с смехом и научными комментариями.

Экран мягко погас.

И что, фобия прошла? с любопытством спросил Хай.

Да! торжественно воскликнул Лоу. Правда появился побочный эффект. Теперь соседи жалуются, что Тэла рассыпает хлебные крошки в подъезде и устраивает мини-пикники для своих новых друзей среди тараканов по вечерам возле мусорного бака. А один особенно нервный сосед уже подал в суд... на меня.

Ну и как будешь защищаться? прищурился Мидл.

Просто, развёл руками Лоу. Скажу, что моя пациентка впервые в жизни подружилась с философом. Пусть даже у него усики и шесть ног.

Компания разразилась хохотом, и Хай подытожил:

Главное, Лоу, чтобы твои пациенты не начали стлать ковры на кухне для гостей из канализации.

А что? оживился Лоу. Новое направление психотерапии: интеграция с тараканом. Дёшево, сердито, а главное безрецидивно!

Представляю, всхлипнул Мидл, конференцию по психиатрии: доклады с графиками, тараканы в баночках, а в президиуме главный усатый консультант.

И пресс-релиз в газетах, добавил Хай. Учёные доказали: тараканы новые коучи по стрессоустойчивости.

Вот-вот! подхватил Лоу. Скоро появятся корпоративные тренинги: Как найти внутреннего таракана и подружиться с ним.

Они смеялись так громко, что бармен вздохнул и пробормотал себе под нос, показывая на шкаф с пивом:

Хорошо ещё, что у вас нет пациентов с боязнью пива. А то пришлось бы лечить их и заодно закрывать бар.