Файн Илья Вольфович
Алгоритм Толпы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:

  
   Опасный долг
   Диор - невысокий, крепкий мужчина средних лет - уже несколько дней не покидал свою квартиру. Он сидел в полумраке, прислушиваясь к каждому звуку: скрипу паркета, тиканью часов, свисту ветра за окном. По квартире он передвигался с крайней осторожностью, стараясь избежать даже малейшего скрипа.
   Он не включал душ - оглушительный шум льющейся воды мог выдать его присутствие или, что ещё хуже, заглушить попытку проникновения в квартиру. Поход в магазин за едой казался безрассудством. Диор питался остатками консервов, с отвращением глотая безвкусную пищу и почти беззвучно полоща зубы.
  В редкие минуты, свободные от тревожного ожидания (а таких было немного, хотя свободного времени у него хватало), он сидел, уставившись в мерцающий монитор компьютера, и вслушивался в каждый подозрительный шорох.
   После нескольких настойчивых звонков, на которые он не хотел отвечать, Диор просто выключил телефон. Несколько раз в дверь ломились - громко, уверенно, так, что, казалось, дрожал весь дом. Он знал, что соседи слышат, но заставил себя не двигаться. Пусть думают, что его нет. Сообщения в мессенджерах и социальных сетях мелькали на экране, как назойливые насекомые. Он не открывал их: догадывался, что ничего хорошего там не найдёт.
   Причиной всего этого затворничества стала одна неосмотрительная ночь, проведённая в давно изученном и почти стерильном для него пространстве - казино. Диор был не просто завсегдатаем: он относился к этому месту как к экспериментальной площадке. Годами он играл на минимальные суммы - ровно настолько, чтобы не вызывать подозрений и сохранять доступ к "данным".
   Он наблюдал за другими игроками, фиксировал последовательности, записывал отклонения, отмечал всплески удачи и фазы падений, словно работал с шумным, но поддающимся анализу сигналом. С фанатичной методичностью он строил модель за моделью, отбраковывал гипотезы, корректировал коэффициенты, стремясь создать алгоритм, способный обыграть слепую рулетку - не удачей, а расчётом.
  И вот настал момент валидации. Он решился запустить новую методику - механику выигрыша, в которой, как ему казалось, случайность лишь маскировала скрытую закономерность. По его расчётам, при достаточно большом числе розыгрышей система обязана была выйти в плюс. Ошибка могла быть где угодно - в данных, в шуме, в мире, - но только не в модели.
   В этот день он распахнул двери казино и уверенным шагом будущего короля рулетки шагнул внутрь. Его встретила привычная смесь запахов алкоголя, табака и женских духов. Игра только начиналась: люди улыбались, перебрасывались шутками, касались фишек чуть дольше, чем требовалось, машинально пересчитывали стопки, приглаживали карты ладонями.
   Кто-то постукивал пальцами по сукну стола, кто-то наклонялся ближе к рулетке в момент броска, словно мог приблизить удачу на несколько сантиметров. Плечи игроков то напрягались, то расслаблялись, лица застывали в выученных выражениях беззаботности. Звучала тщательно подобранная успокаивающая музыка, свет был окрашен в мягкие вечерние оттенки - словно здесь вовсе не существовало ночи.
   - Ставки открыты! -запел крупье, словно зазывала на рынке.
   Диор чувствовал себя уверенно. Он не испытывал азарта - лишь сосредоточенность исследователя, проверяющего теорию. Казино стало для него территорией эксперимента.
  Он выбрал стол, за которым игроки быстро менялись. Мужчина в расстёгнутом пиджаке раздражённо бросал фишки, молодая женщина с блестящими от возбуждения глазами нервно смеялась, а её спутник - по виду опытный игрок - методично выравнивал стопки фишек. Атмосфера постепенно накалялась.
   - Да ставь уже! - рявкнул кто-то сбоку.
   - Спокойно, - ответил другой. - Колесо любит терпеливых.
   Диор действовал строго по методике. Он начал с мелких ставок. Выбор каждой следующей вычислялся из предыдущих результатов, поэтому первые исходы не имели значения. Его окружение, напротив, играло по-крупному с самого начала.
   - Чёрное! - выкрикнула дама, дёрнув спутника за рукав. Через несколько секунд тот раздражённо посмотрел на неё.
   - Да ну тебя, опять мимо... - буркнул он и сделал глоток коктейля из гранёного стакана.
   Час пролетел незаметно. Гул в зале усиливался. Диор продолжал играть осторожно.
   - Сколько можно мелочиться? - бросил мужчина напротив. - Или играй как мужчина, или убирайся!
   После нескольких проигрышей тот явно нарывался на скандал, будто искал повод остановить надвигающееся разорение ведомое болезненным азартом его азартной подруги. Мужчина своего добился: к столу подошёл охранник и, несмотря на фальшивые протесты, вежливо вывел парочку из зала.
   Диор лишь слегка улыбнулся и сделал очередную маленькую ставку. Алгоритм обещал выравнивание. Но серия упрямо шла против него.
   Он увеличил частоту ставок. Потом не выдержал и начал повышать их размер.
   - О, пошло дело! - радостно воскликнули у него за спиной. - Наконец-то играет как джентльмен.
   - Сейчас догонит всех нас, - уверенно добавил кто-то.
   И вот начала радовать небольшая серия выигрышей. Диор быстро подсчитал баланс. Он всё ещё был в минусе - но на правильном пути.
   - Ты что творишь?! - внезапно взорвался тот самый мужчина, который минуту назад хвалил его.
   -Да ты шулер! - завопил он и смахнул фишки со стола.
   К нему бросился охранник покрупнее, но мужчина с яростью ударил его в челюсть. Тот рухнул прямо на рулетку. На помощь подоспели ещё двое и потащили дебошира не к выходу, а в боковую комнату.
   - Я просто хочу вернуть своё! - орал он, пока его уводили.
   Потом крики стихли, и лишь какой-то странный глухой шум доносился из-за двери.
  
   Диор отметил: уровень напряжения вырос. Люди говорили громче, движения стали резче.
   Серия неудач вернулась, и вдруг он с ужасом понял, что его деньги заканчиваются, а до обещанного алгоритмом удачного "финиша" с большим плюсом он так и не добрался.
   - Хотите увеличить лимит? - мягко спросил крупье.
   Диор не мог позволить себе уйти с позорным поражением. Он решительно кивнул.
   - Да.
   - Вы сами скажете, когда остановиться. А пока, как наш старый клиент, вы получаете почти безлимитный кредит.
   С этого момента осторожность исчезла. Иногда он выигрывал, но общий баланс с неумолимостью теории вероятности полз вниз.
   - Он с ума сошёл! - прошептала пожилая женщина напротив. - Его надо остановить.
   - Он всех нас за собой утопит, - пробормотал кто-то.
   Фишки летели на стол уже небрежно. Диор действовал почти автоматически.
   - Ставки закрыты, - равнодушно произнёс крупье.
   - Давай... давай же... - бормотал Диор.
   Проигрыш.
   - Нет. Нет. Нет...
   Он был не один в этом хоре отчаяния.
   - Это невозможно!
   - Колесо кривое! Я требую проверки!
   Крупье оставался невозмутим.
   - Игра продолжается.
   Диор увеличил ставку ещё раз.
   - Ты точно хочешь этого? - тихо спросил сосед, уже без злости.
   - Да, - ответил Диор.
   Он понимал: даже почти безлимитный кредит подходит к концу. Это последний шанс.
   Последний раунд прошёл в тишине. Даже выкрики стихли, будто зал почувствовал момент.
  
   - Ставки закрыты, - сказал крупье почти шёпотом.
   Шарик остановился. Проигрыш. Никто не произнёс ни слова. Потом зал снова взорвался шумом, но для Диора он стал далёким, словно за стеклом.
   Он встал.
   - Уже уходишь? - усмехнулся кто-то.
   Диор не ответил. Он направился к выходу, чувствуя на себе любопытные взгляды. За спиной сомкнулся гул казино. Адреналиновое веселье продолжалось - но уже без него.
   У выхода его встретил в элегантном костюме с бабочкой директор казино. Он как всегда лучился дружелюбием. Директор крепко пожал Диору руку и белозубо улыбнулся:
   - Искренне сочувствую. Но уверен - вы ещё отыграетесь. Что касается кредита, не сомневаюсь, вы вернёте всё в течение пары дней. Этот срок мы предоставляем вам без процентов. Вы же наш старый клиент.
   Диор кивнул, хотя уже знал: ни через два дня, ни через два года он такую сумму не вернёт. И, возможно, директор догадывался о его ограниченных возможностях. Как в театре масок, дружелюбная улыбка вдруг осела, превратившись в ледяной оскал.
   - Вы ведь конечно помните, - сказал он почти шёпотом, - если произойдёт слишком большая задержка, долг придётся взыскать... другими способами. Это наша политика. Ничего личного.

0x01 graphic

   Диор почему-то вспомнил глухие звуки, доносившиеся из комнаты, куда утащили нарушителя спокойствия и мурашки пробежали по коже.. Иллюзий у него не было: если он не вернёт этот долг, с ним сделают что-то нехорошее. Он, конечно, не знал в точности что именно. Диор вышел на улицу, чувствуя, как страх нарастает, как тело становится чужим, неуправляемым, - и долго ещё не мог заставить себя обернуться.
   И вот теперь он уже несколько дней сидел в квартире, в окружении пустых чашек и слежавшегося воздуха. Собственный дом превратился в осажденную крепость. Он был заперт без решёток, без надзирателей - но с ясным пониманием, что выхода нет. Вернее если он выйдет то скорее всего его схватят и куда-то увезут чтобы разобраться как у них принято.
Как он вообще к этому пришёл?
   Диор небезосновательно считал себя человеком независимым и ненавидел, когда ему навязывали чужую волю. Возможно, именно поэтому ему всегда была близка мысль, что в мире нет абсолютных истин - есть лишь вероятности. Всё, что было связано с вероятностями, казалось ему проявлением свободы, альтернативой принуждению. А что в нашей жизни ярче всего проповедует эту идею, если не игры? Карты, автоматы, рулетка - любая деятельность, где единственный закон называется и поэтому он справедлив ко всем в равной степени. Так Диор постепенно и пристрастился к миру игр как к некому символу справедливости и неограниченных возможностей..
   Еще когда он был школьником то просиживал со своими друзьями в больших помещениях, заполненных железными роботами с экранами. Он любил эту атмосферу - где воздух гудел от звона монет и вспышек света игровых автоматов. Диор часами стоял рядом с игроками, ловил ритм машин, а когда у него появлялись первые монетки - с радостью скармливал их голодным автоматам и подпрыгивал от восторга, когда те вдруг извергали пригоршни выигрыша.
   С годами он стал верным жрецом богини, скрывавшейся под простым словом - рулетка. Капризная, холодная принцесса случая. Диор наблюдал за столами, вокруг которых мужчины в дорогих костюмах, гипнотизированные прихотями своей принцессы, могли стоять часами пытаясь добиться ее благосклонности. Кто-то нервно постукивал пальцами по зелёному сукну, кто-то прятал тревогу в бокале. Колесо вращалось с тихим свистом, и пульс у игроков подпрыгивал в темпе крутящегося шарика.
   А Диор хотел добиться благосклонности фортуны нечестным путем. Он пытался раскусить закономерности случая. Это был вызов - найти структуру внутри хаоса. Подчинить случай логике. И когда однажды ему показалось, что он нащупал её - ту самую скрытую закономерность, - именно тогда и был сделан первый шаг к той роковой ночи.
   Теперь он сидел в плену у самого себя, в собственной квартире, и, перебрав свои методы, наконец понял, где допустил ошибку. Но это уже не имело значения. Вопрос был другим: сколько времени он сможет скрываться от своих кредиторов - и насколько они суровы на самом деле.
   Ответ он получил на седьмой день добровольного заключения.
   В этот день под входной дверью что-то зашуршало и тихо постучало. Набравшись мужества, он на цыпочках подошёл к двери и увидел: внизу, в щель между дверью и полом был просунут конверт. Простая белая конверт - без подписи, без адреса.
   Он осторожно вытащил конверт, почему-то понёс его на кухню и вскрыл так же аккуратно, как хирург делает первый надрез, стараясь не повредить операционное поле.
   Внутри лежало несколько листов. На первом была таблица. Один столбец - календарь на ближайший месяц. Напротив каждого дня - выставлена сумма. Самая маленькая соответствовала его текущему долгу. Каждый следующий день - больше предыдущего. Проценты. Рядом аккуратно была выписана формула расчёта. Формула не предвещала ничего хорошего безответственным кредиторам. Финансовый приговор, записанный в виде уравнения. На этом листе больше не было ничего. Там было все понятно.
   А вот остальные листы оказались газетными вырезками. Диор разложил их по столу. Короткие журналистские заметки, удивительно похожие по смыслу:
"Пропал мужчина средних лет..."
   "Части тела найдены в разных районах города..."
   "Пропавший был азартным игроком и часто брал деньги в долг..."
   Он аккуратно сложил листы обратно в конверт. Ему даже не угрожали. Ему всего лишь показали статистику. А в этой статистике он уже был учтён. Просто ещё не дошёл до своей строки в таблице и до газетной заметки.
   Итак, когда страх уступил место ясности, решение было принято.
  
   Поиск нового алгоритма
   Диор понимал: долго так не протянуть. Он слишком хорошо знал, чем заканчивается ожидание ягнёнка, ждущего часа своего заклание. Дальше нужно было действовать.
   И тогда он неожиданно обнаружил в себе таланты, о которых прежде не подозревал. Он перестал анализировать ситуацию - и начал анализировать людей. Не обстоятельства, а свойства тех, кто за ним охотился. Так Диор начал осваивать ремесло, которое позже изменит его жизнь: он стал учитывать психологию своих преследователей.
   Первое, что он заметил, было простым: те, кто угрожают, редко дежурят без перерыва. Они делают ставку на давление, а не на постоянное присутствие. Страху нужно время, чтобы дозреть - чтобы человек сам додумал то, что не было сказано вслух. Значит, между "подходами" к дому и слежкой всегда остаются окна. И через них можно пройти.
   Он слушал шаги в подъезде - не сами шаги, а их ритм. Слишком ровный - жилец. Слишком уверенный - курьер. Слишком редкий и тяжёлый - тот, кто пришёл не по своим делам. Несколько вечеров подряд повторялась одна и та же картина: между одиннадцатью и половиной первого подъезд вымирал, словно аквариум после отключения света. Люди расходились по квартирам. Наблюдатели тоже были людьми.
   Второе правило он вывел быстро: люди верят в очевидное. Если дверь не открывается на стук, в квартире не горит свет и не слышно шума воды - значит, человек сломлен. А если он сломлен, то никуда не денется. За таким можно следить вполглаза - пусть варится в собственном страхе.
   Диор начала изредка вкючать свет - чтобы знали: в квартире кто-то живёт. Но чаще держал его выключенным - как знак покорности. Никто не станет часами стоять под дверью, если уверен, что внутри сидит запуганный, но послушный должник.
   В нужный вечер он оделся просто - в серую неприметную одежду. Никаких сумок, никаких ярких примет. Он вышел не через дверь, а через балкон. Пожарная лестница скрипнула, но звук растворился в ночи, став частью привычного пейзажа. Во дворе он не побежал, а пошел тем неторопливым усталым шагом, каким возвращаются домой после длинного дня. На ходу поднял телефон и уткнулся в экран - универсальный жест доверия, знак: я такой как все - полностью погружен в этот экран. Человек, смотрящий в телефон, сливается с фоном других людей толпы.
   За углом дома он замедлился, позволив двум прохожим обогнать себя. Никто его этому не учил, но он интуитивно чувствовал: внимание преследователя цепляется за тех, кто впереди. Тот, кто идёт вторым, выпадает из фокуса. Он прошёл лишний квартал, затем ещё один - пока не оказался в месте, где маршруты расползаются, как трещины по стеклу.
   Там он сделал то, что всегда считал самым надёжным приёмом: остановился. Люди, которые следят, не всегда умеют останавливаться вместе с объектом. Пауза кажется им ошибкой, а не манёвром.
   Диор дождался небольшой группы - пару, мужчину с пакетом, женщину с коляской - и незаметно встроился в их ритм. Через минуту он шёл так, словно был с ними всегда. Толпа приняла его автоматически, как ещё одну знакомую тень.
   На остановке он сел не в первый подошедший автобус, а во второй. Преследующие всегда спешат: они хватают первый вариант, боясь упустить момент. Когда двери второго автобуса закрылись, Диор впервые за многие дни позволил себе медленно выдохнуть.
   Глядя в окно, он думал уже не о долге и не о страхе. Мысли цеплялись за другое: всё это время он искал закономерности в числах, а спасся благодаря закономерностям в людях. Это был его первый успешный эксперимент, где работало не уравнение, а интуитивное понимание психологии людей.
   Меняя автобус на поезд, поезд - на самолёт, он, как ему казалось, отдалил от себя немедленную опасность. Но он трезво понимал: система долгов устроена так, что кредитор рано или поздно находит всех, кто у него одолжил. Единственный выход - накопить капитал, чтобы, когда до него всё-таки доберутся, у него был бы шанс откупиться - хотя бы временно.
   Он прикинул: у него есть несколько лет чтобы заработать деньги, которые были взяты в кредит. Следы он запутал достаточно хорошо.
   Но теперь нужно было начать зарабатывать. Других способов заработка , кроме как игра в рулетку, он не знал.
   Диор нашёл ближайшее казино и постепенно стал там завсегдатаем. Теперь он играл чисто символически - почти для вида. Основное время он наблюдал. Владельцам он объяснил, что хочет сначала "войти в ритм", а уже потом делать крупные ставки.
   Чем глубже он вглядывался в схемы и стратегии, тем яснее понимал: никакая математика не укрощает хаос. Всё кто уходили с плюсом умели управлять риском и умели вовремя остановиться. Самыми успешными оказывались те, кто уходил из казино первым. Те, кто, получив минимальный выигрыш, исчезали, не дразня удачу.
   Диор всё меньше смотрел на крутящиеся колесо и его статистику всё больше - на игроков. Как реагируют на выигрыш соседа: короткая ухмылка, прищур, едва пожатие плеч. Как дрожат губы у того, кто ставит всё на красное. Как мгновенно бледнеет лицо, когда шарик замедляется не там, где нужно.
   Толпа отзывалась на каждое движение. Радостные выкрики, хлопки по столу, спонтанные объятия - будто все вместе они победили судьбу. В улыбках вспыхивала простая надежда: раз повезло ему - значит, скоро и моя очередь.
   Но стоило фортуне отвернуться, как что-то происходило в воздухе. Кто-то сжимал стакан до хруста, кто-то перебирал фишки, разглядывая каждую из них со всех сторон.. Одни, проиграв, уходили молча, ссутулившись. Другие начинали спорить с крупье, обвиняя всех на свете в мошеничестве.
   Иногда Диор видел, как один и тот же человек проживает целую человеческую драму за несколько минут - от эйфории до пустоты. Победа делала его героем. Поражение - тенью.
   И всё яснее становилось: настоящая закономерность скрывается не в последовательностях чисел, а в поведении людей.
   Он записывал наблюдения, как биолог повадки редких животных: кто удваивает ставку после успеха, кто перестаёт дышать при каждом вращении, кто внезапно замирает - будто внутренний инстинкт шепчет: пора уходить. Он отмечал, как эмоции перескакивают между людьми, как азарт и страх распространяются мгновенно, минуя рациональное мышление.
   Так Диор пришёл к первому выводу: случайно лишь колесо. Люди же удивительно похожи и предсказуемы если ты определил их тип. С этой мысли началась работа над первой версией того, что позже разовьется в "алгоритм толпы".
   То, что он смотрел на людей, а не на игру, однажды спасло ему жизнь. В один из вечеров он заметил нового посетителя - неприметного седого мужчину. Тот реагировал одинаково безразлично и на выигрыши, и на проигрыши. Отсутствие реакции означало лишь одно: игра ему была не важна. Значит, было что-то другое, ради чего он проводил ночи в этом зале. Диор на долю секунды поймал его взгляд - и всё стало ясно. Его нашли. Действовать нужно было немедленно.
   Он подчеркнуто медленно подошёл к кассе и купил ещё несколько жетонов, демонстрируя намерение продолжать игру. Затем, словно вспомнив о чём-то, направился к буфету и взял бутылку вина. Вернувшись к столу, он громко попросил присмотреть за `ценным зельем", пока он отлучится по одному неотложному делу.
   - Больше не буду пить пива, - весело бросил он в пустоту и исчез в коридоре.
   Краем глаза он заметил, как седой мужчина усмехнулся - видимо, решив, что мышка никуда не денется от кошки.
   В туалете Диор вылез через широкое окно и рванул прочь. Вскоре он уже мчался на арендованной машине за тысячу километров от этого места. По дороге ему стала ясна логика преследователей. Они ищут козла там, где трава - а прожжённого игрока там, где казино.
   Вход в эти заведения ему следовало забыть.
  
   Валидация Метода
   Долгое отдаление от главного предмета искушения подарило Диору то, чего у него прежде никогда не было, - время. Он многому успел научиться, и постепенно у него сложилось целостное понимание взаимодействия человека с хаосом. Человек неизбежно оставляет следы даже в беспорядке.
   Из записей, наблюдений и случайных догадок постепенно вырастала его собственная система - гибрид математики, психологии и чистой интуиции. Диор понимал: человека невозможно уложить в формулу, но можно уловить вероятностные паттерны, по которым ведёт себя множество людей одновременно.
   Особенно его заинтересовало поведение толпы - массового сознания. Он пришёл к важному выводу: поведение отдельно взятого человека из толпы почти никогда не предсказывает поведение всей группы. Ведь очевидно что Толпа - это отдельная сущность.
   Он начал моделировать её как сложный организм с общей нервной системой.
   "Толпа не думает, - рассуждал он. - Толпа реагирует".
   Каждую реакцию толпы он пытался разложить на стимулы: страх, жадность, дефицит информации, доверие к большинству. Его записи быстро превратились в странную смесь уравнений и набросков: лица людей, стрелки направлений взглядов, схемы потоков.
   Он уже знал, где сможет применить свои знания. Но сначала систему нужно было протестировать.
   Первый живой эксперимент он провёл в обычном супермаркете.
   Диор стоял у касс, держа корзинку с единственной бутылкой воды. Перед ним было три очереди в три кассы: одна длинная, вторая короче, третья - почти пустая, но возле пустой пожилая женщина медленно перекладывала товары. Диор щёлкнул по экрану планшета, делая пометку.
   - Простите, вы что-то снимаете? - спросил рядом молодой парень с пакетом чипсов.
- Наблюдаю, - ответил Диор, не поднимая глаз.
   - За чем?
   - За людьми.
   Парень усмехнулся:
   - И что вы там увидели?
   Диор кивнул на очереди:
   - Через тридцать секунд половина людей перейдёт к третьей кассе. Они решат, что там быстрее. И ошибутся.
   - С чего вы взяли?
   - Смотрите.
   Пожилая женщина достала кошелёк и начала медленно перебирать монеты. Кассир терпеливо ждал. В длинной очереди кто-то громко вздохнул. В короткой мужчина посмотрел на часы.
   Ровно через тридцать секунд трое покупателей, словно по невидимому сигналу, отделились от своих очередей и направились к третьей кассе.
   - Ого... - протянул парень. - Совпадение?
   - Нет, - спокойно ответил Диор. - Это предсказуемость.
   - И вы можете сказать, кто следующий?
   Диор оглядел зал и задержал взгляд на женщине с маленькой корзинкой, которая нервно переступала с ноги на ногу.
   - Ставлю десять долларов против пяти, что она.
   - По рукам, - не раздумывая, согласился парень.
   Женщина посмотрела на длинную очередь, потом на третью, затем снова на длинную - и решительно шагнула к третьей кассе.
   Это был первый выигрыш Диора со времён весёлых и страшных рулеточных страстей.
   Парень округлил глаза:
   - Ладно... это уже странно. Вы что, психолог?
   - Нет, - ответил Диор. - Я просто считаю, что толпа - это система. А системы можно описать.
   Он начал заключать пари со случайными прохожими: какой уличный музыкант соберёт больше слушателей - тот, кто играет громче, или тот, кто встал у выхода из метро. Он заработал уже более серьёзные суммы, предсказав день, когда прогнозы синоптиков о буре заставят покупателей смести консервы с полок.
   Диор вырабатывал методы обучения своей системы. На центральном вокзале он часами стоял с планшетом, фиксируя пассажирские потоки. Толпа текла, словно по невидимым руслам. Он отмечал точки разветвлений, повороты, места, где движение спотыкалось.
   Он заметил закономерность: если один человек идёт уверенно, за ним почти всегда следуют трое. Стоит ему потерять направление - пятеро останавливаются, и весь поток замирает, словно система дала сбой.
   Ошибки тоже случались. Однажды он предсказал, что слухи о вирусе заставят людей штурмовать аптеки, а они массово пошли покупать телевизоры.
   "Ну конечно, - подумал он язвительно, - зачем лечиться, если можно смотреть сериалы про апокалипсис".
   В другой раз он был уверен, что посетители торгового центра выберут короткий путь через узкий проход, но люди предпочли длинный, зато хорошо освещённый.
Он проиграл десять долларов.
   Прекрасно. Обучаемся. Запишем: свет важнее скорости. Безопасность важнее комфорта. Толпа боится темноты больше, чем опоздания.
   Каждый промах становился материалом для улучшения модели. Он добавлял новые переменные: освещённость, уровень шума, плотность потока людей, слухи, усталость, степень доверия к окружающим. Иногда он создавал почти лабораторные условия - собирал небольшие группы добровольцев, где один начинал движение, а остальные решали, стоит ли ему следовать. Результаты поражали: паттерны почти идеально совпадали с расчётами.
   Диор научился видеть закономерности не в самих действиях, а в паузах между ними - в той микросекунде, когда человек ещё не двинулся, но уже принял решение.
   Он сравнивал, где люди реагируют на официальный пресс-релиз, а где - на пару неуверенных сообщений в мессенджерах. В модели появилось новое понятие: порог визуального доказательства. Толпа верит не словам, а изображениям. Фотография пустой полки запускает панику минимум на сутки раньше любого текста.
   Со временем Диор заметил тревожную деталь: чем точнее работала модель, тем более предсказуемыми становились люди. Будто толпа не только подчинялась правилам, но и терпеливо ждала, когда кто-нибудь начнёт ими пользоваться. При этом поведение каждого отдельного человека оставалось хаотичным.
   Следующий шаг был неизбежен: толпа стала политической. Перед выборами Диор наблюдал митинги, очереди у участков, лица людей, слушающих речи кандидатов. Он пытался предсказать не цифры протоколов, а момент, когда равнодушие превращается в подъём - или распадается в усталое безразличие. В модели появились новые параметры: харизма лидера, частота повторения лозунгов, доля пришедших "просто посмотреть".
   Он отмечал, при какой калечестве людей возникают первые выкрики, в какой момент аплодисменты перестают быть реакцией и становятся рефлексом.
   Диор с удивлением обнаружил , что его алгоритм предсказывает исходы выборов точнее любых организаций, опирающихся на опросы. И тогда он столкнулся с удивительным явлением: его алгоритм видел результат раньше, чем люди. В опросах называли одни кандидаты - а в соответствии с алгоритмом толпе уже "был известен" другой исход.
   Происходило странное явление: коллективное сознание принимало решение задолго до того, как каждый отдельный человек осознавал собственный выбор.
   Долгое время Диор ждал возможности протестировать критическую точку алгоритма - панику. Она случилась в торговом центре в субботний вечер, когда люди особенно беспечны.
   Диор сидел на втором этаже у перил, наблюдая за потоком внизу: скорость движения, плотность, зоны скопления. Всё выглядело спокойно, почти лениво. Пока не раздался крик. Диор сразу понял: это не крик боли, а крик испуга. Но толпа не различает оттенков.
   Рядом остановилась девушка со стаканчиком кофе в руке.
   - Что это было? - спросила она тревожно.
   - Сейчас увидите, - тихо ответил Диор.
   Внизу мужчина резко обернулся, заметил бегущего подростка - тот просто спешил к друзьям - и отшатнулся. Женщина рядом вскрикнула, уронив пакет. Её крик подхватили другие. Этого оказалось достаточно. Система сорвалась.
   Толпа дрогнула, как вода, в которую бросили камень. Люди начали пятиться, сталкиваться, хватать детей, ронять сумки.
   - Они же даже не знают, чего боятся... - прошептала девушка.
   - Толпе не нужно знать, - сказал Диор. - Ей нужен импульс.
   Внизу кто-то крикнул: "Бежим!" - и волна пошла к выходам.
   Диор видел формирование волны давления - самой опасной стадии, когда человеческие тела превращаются в единый, слепой поток. Если волна дойдёт до узкого коридора, начнётся давка.
   Он вскочил.
   - Куда вы? - испуганно спросила девушка.
   - Смотреть ближе.
   Он спустился по эскалатору. Внизу паника уже набирала силу: кто-то лез под поручни, кто-то кричал в телефон, кто-то стоял, парализованный страхом.
   Диор остановил мужчину на грани бегства.
   - Стойте. Что вы видели?
   - Там... что-то случилось... люди бегут!
   - Что именно вы видели?
   Мужчина заморгал.
   - Я... не знаю.
   - Значит, вы побежали, потому что побежали другие?
   - Да...
   Это была критическая точка.
   Диор поднялся на ступеньку и громко сказал:
   - Стоп! Никакой опасности нет. Человек просто уронил пакет. Всё в порядке.
   Несколько человек услышали. Кто-то замедлился, кто-то обернулся. Толпа колебалась, как огромный зверь, не решивший - атаковать или отступить.
   И в этот момент охранник, сам охваченный страхом, схватил рацию:
- Всем немедленно покинуть помещение!
   Одной фразы оказалось достаточно, чтобы разрушить хрупкое равновесие.

0x01 graphic

   Толпа взорвалась. Люди рванули к выходам, давя друг друга, цепляясь за рукава, толкая коляски и сумки. Кто-то упал, кто-то закричал ещё громче - и этот крик мгновенно стал общим. Диор отступил к стене, прижавшись к холодному бетону, чтобы не попасть под основной поток. Девушка с кофе оказалась рядом - стаканчик исчез, пальцы судорожно сжимали пустоту, дыхание сбилось.
   - Вы же сказали, что всё будет нормально! - выкрикнула она, почти плача.
   - Я сказал, что опасности нет, - спокойно ответил Диор. - Но паника - это тоже опасность.
   Он смотрел на кипящий хаос и впервые ясно понял: толпа - это не просто система. Это система с отрицательной обратной связью. Достаточно одного неверного сигнала - и она начинает усиливать саму себя, пока не разрушится. Не злая и не глупая. Просто слепая.
   Диор понял, что всё, что он делал раньше - казино, очереди, митинги, супермаркеты - было лишь подготовкой. Детской игрой с вероятностями. Здесь же, в ревущем нутре паники, он увидел настоящую мощь своего алгоритма.
   Когда толпа наконец выдохлась и начала распадаться на отдельных, растерянных людей, Диор незаметно ушёл. Никто не запомнил его лица. Никто не спросил имени. Толпа не запоминает отдельных элементов - она запоминает только импульсы.
   Вечером он сидел у себя в квартире, снова среди пустых чашек и застоявшегося воздуха, но теперь это уже не было тюрьмой. На экране ноутбука бегали графики: волатильность, резкие скачки, обрывы и всплески - те же самые паттерны, что и в торговом центре. Только вместо криков - заголовки новостей. Вместо бегущих тел - бегущие цифры. Он усмехнулся.
   Биржа оказалась той же толпой. Только более дисциплинированной. Более жадной. И куда более пугливой. Здесь паника измерялась процентами, а слухи назывались инсайдом. Здесь страх распространялся быстрее, потому что был обёрнут в рациональные слова. И главное - здесь не нужно было кричать. Достаточно было сделать ставку вовремя.
   Диор открыл первый счёт. Он больше не играл против случая. Он играл читая мысли толпы. И эти мысли были известны только ему.
  
   Алгоритм Толпы на Бирже
   Биржа показалась ему тем же казино - только вместо фишек были акции, а вместо шарика в рулетке - новости. Он открыл демо-счёт и начал проверять модель на поведении мелких инвесторов. Диор видел, как один громкий заголовок подбрасывает цену вовсе не из-за реальных показателей, а потому, что десятки тысяч людей одновременно решают: остаться в стороне страшнее, чем потерять.
   Он заранее помечал моменты, когда толпа "ломается" - когда цепочка плохих новостей вызывает не коррекцию, а бегство. В терминале его алгоритм выглядел как набор триггеров: всплеск упоминаний, несколько крупных продаж подряд, падение ниже красивой, символической цены - круглого числа, за которым людям психологически больно держаться.
   И чем чаще его прогнозы сбывались, тем отчётливее Диор чувствовал: алгоритм толпы перестаёт быть инструментом наблюдения. Он может стать инструкцией по управлению. Но Диор решил не вмешиваться в систему. Возможно он этим займется попозже - когда рассчитается с долгами.
   Для разминки он начал с того, что было хорошо известно другим. Тысячи любителей и профессионалов годами шлифовали статистические стратегии. Люди полагались на простые индикаторы: скользящие средние, RSI, MACD, стохастики, экзотические осцилляторы с именами давно спившихся гуру. Кто-то покупал на пересечении линий, кто-то продавал при "перекупленности", кто-то свято верил в фигуры "голова и плечи" и "двойное дно".
   Были и другие - немногие, кто сидел буквально рядом с серверами, выжимая прибыль из колебаний в пределах миллисекунд. Они каждый раз забирали крохи от выигрыша в течении этой миллисекунды, но делали это так быстро, что успевали переиграть вероятность, пока та ещё считала себя честной. И набирали большие капиталы. Все эти методы работали. Но недолго. И не для всех.
   Рано или поздно наступал момент, когда привычный сигнал давал сбой: скользящие средние пересекались "как надо", но цена не шла; RSI показывал перепроданность, а рынок продолжал падать, будто мстя за доверчивость. Каждый провал оставлял после себя не только убыток, но и главный вопрос: почему именно сейчас?
   Диор внимательно всматривался именно в эти "сейчас". Он видел: голая статистика честно описывает прошлое, но почти не чувствует моменты, когда в рынок украдкой входят паника, эйфория или стадный страх толпы. Он стал совмещать биржевые графики с тем, что знал о людях. Резкие всплески объёмов он отмечал как моменты коллективного испуга или жадности. Длинные плоские участки - как фазы усталости и безразличия, когда толпа ждёт повода двинуться. Ложные пробои видел как материализованное сомнение: часть рвётся вперёд, часть отступает, и цена дёргается, будто не может решить, куда ей идти.
   Убедившись, что статистика без психологии слепа, Диор переключился на своё главное изобретение. Он начал подгонять алгоритм толпы под биржевые колебания. Вместо того чтобы предсказывать цену, он стал предсказывать состояние толпы - тот самый нервный фон, которому цена послушно подчиняется.
   Его модель оперировала уже не только цифрами, но и скрытыми переменными такими как:
   Уровень страха - скачки волатильности и новости катастрофического тона
   Уровень жадности - массовые покупки на максимумах дня, инфляция слов "прорыв", "возможность века".
Стадность - одинаковые реакции тысяч мелких счетов, внезапное выравнивание стратегий у разных групп.
Усталость - падение объёмов после долгого тренда, частые колебания без направления.
   Вместо привычного сигнала "купи-продай" он рассчитывал вероятность того, что толпа вот-вот сорвётся в панику и начнёт закрывать позиции любой ценой или кинется в погоню за улетающей ценой или замрёт в ожидании, позволяя действовать тем, кто уже принял решение.
   Алгоритм толпы не спрашивал: какой будет цена? Он спрашивал: когда людям станет настолько страшно, что они начнут продавать, не глядя на убыток? Когда им станет настолько жадно, что они забудут о рисках?
   В этом и было его отличие от обычных моделей. Диор перестал пытаться обыграть рынок формулами. Он решил обыграть толпу.
   И вскоре параметры алгоритма начали замечать странные вещи. Некоторые сигналы, даже не связанные напрямую с ценой отдельных акций, начинали указывать на крупные события задолго до того, как они происходили.
   За две недели до первых газетных и телевизионных сообщений о начале массовой эпидемии гриппа модель показала устойчивый всплеск тревожности: взаимосвязанные распродажи в секторах перевозок и развлечений, рост интереса к защитным активам, изменение структуры мелких портфелей. Словно невидимая рука уже тянулась к кнопке "продать всё", хотя официальные новости оставались спокойными и ещё не существовало ни одного человека, который мог бы чётко сформулировать, чего именно он боится.
   За три дня до страшного землетрясения он увидел другую, но столь же чёткую картину: резкое смещение скрытых параметров алгоритма толпы - без видимых колебаний цен. Алгоритм не знал слова "землетрясение", но выдавал однозначный сигнал, понятный только Диору: надвигается нечто, чего люди боятся сильнее обычной коррекции.
   Позже он наткнулся на еще несколько таких аномалий. Например - перед крупным политическим кризисом - всплеск параметров тревожности и хаоса в сознании толпы. Перед технологической революцией, за несколько дней до совершения открытия или до подачи патента, которое впоследствии подбросит рынки вверх как океанская волна - сознание толпы подает явные признаки хорошего настроения и оптимизма. Перед началом страшной войны, о приближении которой никто еще и не знал -алгоритм толпы находит колебания индексов паники и ужаса. Хотя и сами всплески не рассказывали о событии, которое будет причиной этих ощущений толпы, но то, что приближается что-то разрушительное - было совершенно читаемо алгоритмом.
   Толпа проявляла признаки видения будущего, и он находил все больше подтверждений этому необъяснимому явлению.
   Чем больше совпадений он видел, тем яснее становилось: алгоритм толпы вышел за пределы игр, супермаркетов и даже биржи. Он превратился в систему раннего предупреждения - основанную не на информации, а а о том, что толпа почувствует приближение беды раньше чем любой из составных компонентов толпы.
   И тогда Диор понял: пришло время использовать свои знания для заработка капитала - достаточного, чтобы наконец избавиться от тяжести долга.
  
   Окончательный Триумф.
   Только мерцающий синий свет монитора разрезал тьму комнаты, где Диор застыл в своей любимой позе - "паук чует муху". Спина чуть согнута, локти упираются в подлокотники, пальцы сцеплены у губ, как у хирурга перед операцией. Чёрные глаза бегали по строкам биржевой ленты, выхватывая цифры, проценты, крошечные вспышки красного и зелёного.
   Происходило то, чего он ждал много лет. Наступал час триумфа его стратегии - той самой, которую он вынашивал бережно, как ребёнка, которому суждено родиться лишь однажды.
   Ради этого часа он годами дышал воздухом цифр, вслушивался в сухие щелчки приходящих котировок, как музыкант - в аккорды, пытаясь уловить скрытую мелодию. Опционы звучали для него как отдельные ноты, фьючерсы - как басовая линия, акции - как голос солиста: иногда фальшивящий, но неизбежно подчинённый общему ритму.
   Всё его существование свелось к одной цели - в нужный момент опередить опасных, невидимых соперников, мечтающих о том же, что и он.
   Диор стал маэстро предсказаний, гроссмейстером игры на понижение. В отличие от миллионов ему подобных, он играл с фанатичной дисциплиной, почти религиозной строгостью, следуя стратегии, которую тайно шлифовал годами. В его модели существовало около десятка придуманных им индексов - никому, кроме него, не известных. Каждый из них отслеживал не цену, а оттенки настроения толпы: Все вместе они должны были указать точную минуту - почти секунду - для удара. Хладнокровного. Безошибочного. Как разрез скальпеля нейрохирурга.
   В последние дни эти индексы вели себя странно: метались, дрожали, вспыхивали, хотя на поверхности всё выглядело безупречно. Рынок улыбался. Комментаторы говорили о стабильности. Но внутри системы толпа беззвучно кричала. И только он ее слышал.
   И наконец-то пришёл этот день. Все указывает на то, что сегодня наступает точка сингулярности. Сегодня крик толпы просто достиг самой высокой ноты которую Диор когда-либо наблюдал,
   Сейчас. Сейчас. Сейчас. Это должно начаться - говорил себе Диор.
   Если модель права, через считаные минуты он станет мультимиллионером. Да, такие моменты уже бывали в истории - у тех, кто угадывал пузыри, крахи и обвалы. И Диор был уверен: его имя тоже займёт место в этом невидимом пантеоне - пусть пока лишь в его собственном воображении.
   Последние три дня он за бесценок скупал контракты на падение - почти по нулевой цене. Скупал терпеливо, не торопясь, будто знал, что времени больше, чем кажется.
   Диор понимал: полное совпадение нужных индексов толпы происходит так же редко, как великое противостояние планет. Его безрадостная, одинокая жизнь имела смысл только в предвкушении этого мгновения. И сегодня оно настало.
   По телу разливалось странное тепло - не радость и не страх, а вязкое, густое напряжение. В висках стучала кровь, во рту пересохло, но губы тронула почти незаметная улыбка. Сегодня он сорвёт плоды.
   Но главное было не в деньгах. Главное - в доказательстве своей правоты. . Что его алгоритм толпы видит дальше, чем любые "умные статистические модели".
   Ему даже позволилась почти детская фантазия: после обвала индексов его позовут на интервью, попросят объяснить заранее предупреждённый мир. Он покажет графики "до" и "после", спокойно, без бахвальства. И вместе с деньгами придёт слава. Возможно, даже Нобелевская премия по экономике. Ведь это переворот. Новый язык рынка.
   Диор впился взглядом в экран. Ничего не происходило. Графики спокойно колебались вокруг своих обычных цен.
   -Неужели опять? - Диор в ужасе вспомнил свое фиаско в казино.
   Он в отчаянии постучал кулаком по экрану. Ну! Катитесь уже вниз. Я вам сказал - вниз!
   На экране началось микроскопическое движение. Только он мог его разглядеть. Или ему кажется. Прошло ещё несколько секунд и какой-то из графиков споткнулся и начал слегка склонять голову. За него как будто вцепились еще несколько графиков и тоже постепенно начали двигаться вниз.
   - Началось! - вскрикнул Диор.
   И через минуту не осталось ни одной акции, которая не летела бы вниз. Стремительно. Послушно. Точно по рассчитанным им сценариям. Они падали одна за другой, кувыркаясь, как сбитые птицы, устремляясь к невидимому обрыву. Графики краснели, линии рушились, индексы обваливались. Идеальный обвал.
   Даже он сам не ожидал такой чистоты совпадения. Модель не просто сработала - она отработала с точностью, почти оскорбительной для здравого смысла. На миг ему показалось, что сам рынок кричит: Ты был прав!
   Открыть окно новостей? Но ведь его никогда не интересовала причина события - а важен был сам факт падения или взлета рынка. И всё же что-то - наверно просто любопытство заставило его сделать то, чего он не делал много лет. Он это сделал из спортивного интереса - проверить, насколько жалко отстаёт информационный поток от его алгоритма.
   Строки новостей побежали вниз, как паническая толпа по узкому коридору. Сначала он читал рассеянно: политические заявления, странные инциденты, сбои связи. Всё подтверждало модель.
   Пока одна строка не ударила по глазам. Взгляд зацепился. Дыхание споткнулось.
   Он сидел в темноте, всё ещё видя послесвечение последней строки. Мозг пытался загнать её в привычные рамки. Но слова не превращались ни в график, ни в сигнал. Они просто висели в сознании, как приговор.
   И в этот момент дверь квартиры треснула и распахнулась. В комнату без стука вошли двое широкоплечих мужчин. Впереди - улыбающийся здоровяк с бейсбольной битой и металлическим ящичком, из которого глухо побрякивали инструменты. Вместо того чтобы испугаться или ужаснуться, Диор почти равнодушно посмотрел на опасных посетителей.
   Гости бесцеремонно взяли два свободных стула и, не говоря ни слова, уселись напротив Диора.
   Заговорил тот, с битой.
   - Господин Диор, - произнёс он почти учтиво. - Я не вижу радости на вашем лице. Почему-то вы не слишком гостеприимны. Поэтому и мы не будем представляться. Но прошу - не стоит нас недооценивать. Мы всё-таки вас нашли.
   Он наклонился чуть ближе.
   - Надо признать, вы спрятались неплохо. Именно поэтому к основному долгу и набежавшим процентам мы добавили расходы на поиски. Согласитесь, это справедливо.
   Он достал листок, быстро написал цифру и развернул его к Диору.
   - Если в течение ближайшей минуты вы переводите эту сумму на указанный счёт, считаем, что расстаёмся друзьями. В противном случае мой коллега, - он кивнул на второго визитера который сидел очень смирно, - продемонстрирует - как он умеет обращаться с содержимым этой коробочки. - Бандит ткнул указательным пальцем на металлический ящичек. -Уверен, вы оцените, насколько хорошо он владеет хирургическими инструментами. В этот момент как правило настигнутые должники бледнели и падали на колени.
  Но на этот раз что-то было не так. Диор слушал его речь с вежлтвым интересом.
   Не впечатлившись реакцией Диора, вернее отсутствием ожидаемой реакции, гость добавил:.
   - Вы, кажется, ещё помните газетные вырезки, которые мы вам когда-то присылали. Уверяю, вы тоже можете попасть в этот список. Ваш выбор, господин Диор.
   Диор смотрел на них со странной, почти спокойной улыбкой.
   - Да, конечно, - мягко сказал он. - Поздравляю вас с успешно выполненной миссией. Только есть одна маленькая проблема.
   Мужчина с битой прищурился.
   - Какая же?
   - Вы чуть-чуть опоздали.
   - Что, - усмехнулся тот, - опять всё проиграли?
   В его голосе впервые прозвучало искреннее удивление.
  

0x01 graphic

   - Напротив, - усмехнулся Диор. - Я предвидел крушение рынка и поставил всё на понижение. И коллапс уже произошёл. Вероятно, в эту самую секунду я - один из самых богатых людей в мире. Можно сказать, вы пришли как раз вовремя. Так что можете отложить биту и ваши хирургические инструменты в сторону. Я готов перевести указанную вами... скромную сумму.
   Он сделал паузу и добавил тише, почти доверительно:
   - Но есть одна маленькая деталь. Я умею предсказывать обвал, но не умею предсказывать его причину. Я вижу, как мечется толпа, но не всегда знаю - почему. Впрочем... посмотрите сами.
   Он кивнул в сторону монитора.
   Спокойствие Диора было настолько полным и заразительным, что даже второй - тот, с металлическим ящичком, - перестал перебирать инструменты. Оба повернулись к экрану, словно к окну.
   Лента новостей обновилась и выбросила заголовок, набранный огромными, режущими глаза буквами:
   "НАША СТРАНА НАНЕСЛА ПРЕВЕНТИВНЫЙ ЯДЕРНЫЙ УДАР ПО ВРАЖЕСКОЙ ТЕРРИТОРИИ. НЕИЗБЕЖНЫЙ КОНТРУДАР СОТЕН ЯДЕРНЫХ БОЕГОЛОВОК УЖЕ ПРОИЗВЕДЁН. ПЕРВЫЕ ВЗРЫВЫ В КРУПНЕЙШИХ ГОРОДАХ ОЖИДАЮТСЯ В ТЕЧЕНИЕ БЛИЖАЙШИХ ПЯТИ МИНУТ".
   - - У нас ведь достаточно крупный город не так ли?... произнес Диор почти с гордостью жителя столь примечательного места. - Ну что ж. Предлагаю подождать вместе.
   Он чуть наклонил голову.
   - Выходит, Толпа действительно очень неплохо предсказала свой конец.
   Диор с почти эстетическим удовлетворением наблюдал, как с лиц наёмников медленно сходит цвет. Единственное, чего он не знал наверняка, - хватит ли ему оставшихся минут, чтобы успеть почувствовать себя победителем и насладиться видом невольных свидетелей идеального, безупречного и абсолютно бессмысленного триумфа своей идеи.

0x01 graphic

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"