АВАТАР ЖИЗНИ

Проект Второе Дыхание

За последние сотни лет человечество запустило самую масштабную и амбициозную программу в своей истории Проект Второе Дыхание. Его цель подготовка и трансформация пригодных экзопланет для будущих земных поселенцев, создание новых миров, способных стать продолжением Земли. Это был не просто научный эксперимент, а цивилизационный прыжок попытка сохранить человечество за пределами родной планеты.

Каждая выбранная планета подвергалась глубокой, почти хирургической перестройке. Атмосфера, химический состав, океанические течения, спектральный профиль солнечного света, структура почвы, магнитное поле всё доводилось до максимального соответствия земным параметрам, вплоть до микроскопических нюансов. Планеты проходили десятилетия автоматической стабилизации: миллионы сенсоров, распределённых по поверхности и в недрах, круглосуточно отслеживали малейшие отклонения, корректируя их в реальном времени. Это была симфония инженерии, биологии и терраформирования, управляемая искусственным интеллектом, которому доверили будущее человечества.

Через пятьдесят лет одна из планет Гея-9 была признана почти совершенной. Слишком совершенной. За полвека она была преобразована по образу и подобию Земли до пугающей точности. Та же атмосфера, те же океаны, та же линия горизонта, то же небо, та же пыльная дорога, пересекающая дикую степь. Но стоило задержать взгляд и начинали проступать едва уловимые отличия.

Небо имело лёгкий фиолетовый оттенок, словно в нём растворён чужой спектр. Порывы воздуха были резкими, капризными, постоянно меняли направление, будто дышали сами по себе. Трава под ногами шевелилась без малейшего ветра нетерпеливо, живо, как будто реагировала на присутствие. По обе стороны длинной дороги, проложенной в центральной части планеты, простиралась степь сухая, мерцающая, с редкими деревьями, чьи листья поблёскивали чужим, металлическим светом, отражая нечто невидимое.

Пустое, идеальное шоссе, давно уже предвкушающее первые прикосновения шин, тянулось до самого горизонта, исчезая в мареве. Издалека по дороге медленно двигалась чёрная точка сначала крошечная, затем превратившаяся в расплывчатое пятно, а вскоре полностью открывшийся взору массивный автомобиль, сконструированный в стиле олдсмобиля когда-то популярной модели на Земле, теперь возрождённой в новом облике. Его корпус был покрыт матовым хромом, отражающим чужое небо, а фары светились мягким голубым светом, словно адаптированным к местному спектру.

Модифицированный олдсмобиль плавно скользил по свежему асфальту, время от времени слегка виляя, будто избегая чего-то невидимого. Внезапно он дёрнулся, точно наткнулся на упругое, неосязаемое препятствие, вылетел на обочину и нехотя остановился. Двигатель сипло кашлянул, издал последний хрип и замолк. Над машиной поднялось облако пыли, в котором на мгновение мелькнули крошечные голубые искры и тут же исчезли, как будто испугались внимания.

Бурая пыль медленно оседала, и пейзаж постепенно возвращался к умиротворённому спокойствию. Только машина и степь. И лёгкое колыхание листьев.

Автомобиль застыл на дороге, будто прилип к ней. Время тянулось вязко, как раскалённый воздух над степью. Затем водительская дверь медленно распахнулась, и, тяжело ступая на безмолвную, пыльную землю вышел коренастый мужчина с бульдожьей челюстью и растрёпанной черной бородой. Не только за челюсть, но и за невероятную цепкость его называли просто Бульдог. Его походка демонстрировала ту уверенность, что приходит к людям, привыкшим не обсуждать, а приказывать. На нём была выцветшая рубашка, расстёгнутая на груди, и штаны, испачканные дорожной пылью одежда, верно ему служившая на многих планетах. Бульдог был начальником немногочисленной инспекционной группы, и ответственность за успех миссии лежала на нём тяжёлым грузом. Иногда этот груз делал его раздражительным, почти взрывоопасным.

Он обошёл машину, присел на корточки, внимательно осмотрел колёса, затем резко выпрямился и с силой пнул переднее колесо. Раздался странный, глухой звук не металлический, не резиновый, а какой-то чужой, будто сама дорога ответила ударом.

С колёсами всё в порядке! рявкнул он, по-видимому адресуя свою реплику кому-то из пассажиров. Это у вас, ребята, проблемы с нервами!

Из кабины, пригибаясь, вышел высокий, широкоплечий парень с прямой осанкой и холодным, насмешливым прищуром. Его движения были точными, выверенными как у тех, кто привык планировать действия до самых деталей. В одной руке он держал аккуратно сложенную карту, в другой недопитую бутылку воды; мутные капли стекали по её стенкам, оставляя влажные следы на пальцах. Он поправил воротник безукоризненно гладкой льняной рубашки, словно это был ритуал, отделяющий его от хаоса окружающего мира. Каким образом он сохранял столь элегантный вид даже в жаре, пыли и механических работах оставалось загадкой. Но прозвище Стиляга закрепилось за ним намертво, как бирка на чемодане.

Он отвечал за техническое обслуживание всей миссии. И даже когда копался в двигателе или менял колесо, его одежда оставалась безупречно чистой, а лицо спокойным, почти равнодушным.

Проблемы с нервами начинаются тогда, когда навигатор ведёт нас в чистое поле, сказал он ровно, с лёгкой иронией в голосе. И когда кое-кто, он подчеркнуто отвёл взгляд от Бульдога, доверяет технике больше, чем маршруту.

В его тоне звучал не только сарказм, но и привычная склонность оспаривать приказы. Бульдог скривил губы в ухмылке, в которой читалось: Пока что я терплю. Пока что.

Последней из машины легко, почти невесомо, выпорхнула девушка стройная, с мягкой, кошачьей грацией в каждом движении. Её летнее платье из светлой ткани едва колыхалось в жарком воздухе, словно от дыхания самой планеты. Она раскрыла над собой белый зонтик от солнца жест, который сразу отделил её от остальных, очертив невидимую границу личного пространства. Но её хрупкость была обманчива. Зелёные глаза опасно блеснули из-под прищура в них мелькнуло что-то настороженное, как будто она пыталась вспомнить: где уже видела этот пейзаж, эту дорогу, этот миг. Через секунду она надела тёмные очки, и выражение лица исчезло как за шторкой, отрезав её от мира.

Её приглашали в экспедиции неслучайно. Интуиция у неё была безошибочной, а действовать она умела быстро и рационально, мгновенно отбрасывая эмоции. За это, а также за зеленые глаза, гибкость и хищную грацию, коллеги прозвали её Пантерой.

Вся эта команда была последней приёмной комиссией финальным фильтром перед тем, как миллионы людей ступят на новую землю. Каждый из троих представлял ключевое направление, и от их совместного решения зависела судьба планеты.

Бульдог, бывший военный инженер, отвечал за техническую безопасность инфраструктуры и оценку стабильности поверхности от плотности грунта до поведения магнитных аномалий. Его прямолинейность, закалённая в горячих точках и на аварийных объектах, делала его идеальным руководителем полевых миссий. Он не любил лишних слов, не терпел паники и предпочитал действовать быстро, даже если приходилось идти на риск.

Стиляга, техник оборудования, автомеханик, геоаналитик и специалист по симуляционным системам, был его полной противоположностью. Педантичный до одержимости, он доверял только цифровым моделям, алгоритмам и точным расчётам. Его ноутбук был для него ближе, чем любой человек, а каждое отклонение от нормы поводом для тревоги. Он не спорил напрямую, но его молчаливое презрение к импровизации ощущалось в каждом движении.

Пантера, биолог и поведенческий аналитик, была связующим звеном между логикой и интуицией. Она не просто анализировала данные она их чувствовала, как бы пробуя на язык. Она улавливала ритмы живых систем, ощущала едва заметные колебания в микрофлоре, поведенческие сдвиги у организмов, которых ещё даже не классифицировали. Её интуиция не подводила ни разу, и именно поэтому её приглашали в самые ответственные миссии.

Вместе они составляли идеальный треугольник: разум, расчёт и инстинкт. И именно им предстояло вынести окончательный вердикт: можно ли пускать сюда первых людей.

Встреча с неожиданным

Это был их последний день инспекции. Все формальные параметры были признаны удовлетворительными, и теперь наступал этап неформальной проверки когда решения принимались не только по таблицам, но и по ощущениям. В этот день Пантера руководила действиями группы. И этот факт объясняет почему их большой олдсмобилm свернул на обочину - по неожиданной команде Пантеры. Вокруг не было ничего только степь, дорога и небо.

Девушка отошла от машины на сотню метров и остановилась. За ней, нехотя, последовали Бульдог и Стиляга. Она стояла неподвижно, вглядываясь в горизонт в этот чужой, почти земной пейзаж, созданный, чтобы обмануть чувства. Планета была готова принять миллионы, уверенных в её безопасности. Но что-то не давало ей покоя. На мгновение её лоб сморщился еле уловимый жест, как слабый сигнал тревоги. Она уловила то, что ускользнуло от приборов: неясное движение в сухой траве, тихий, чужой звук, похожий на дыхание. И тут сбоку, среди травы что-то шевельнулось. Едва слышный шорох, как ладонь по ткани. Затем ещё один, ближе. В траве не было ни ветра, ни насекомых. Только это странное, слишком осмысленное движение, будто кто-то затаился и наблюдает, стараясь не выдать себя.

Бульдог напрягся. Стиляга прищурился. Горячий воздух дрожал над асфальтом, и в этой зыбкой дымке линии электропередачи вдоль дороги казались застывшими великанами безмолвными стражами мёртвого мира, которому предстояло ожить. Всё вокруг выглядело до странности правильно: ровная трасса, идеальные пропорции, аккуратные опоры. Слишком идеально.

Мне это не нравится, тихо сказала Пантера. У меня неприятное ощущение.

Бульдог фыркнул, пытаясь отогнать нарастающее беспокойство:

Такие ощущения бывают от жары и не самых приятных соседей, он метнул взгляд на Стилягу, тот сделал вид, что не заметил. Сейчас остынем и всё встанет на свои места. Нам же ясно сказали: планета идеальная копия Земли. Здесь всё по шаблону: дороги, города, даже машины как в музее.

Не забывайте, спокойно, но жёстко напомнила Пантера, мы здесь не для экскурсии. Мы последняя проверка. Потом сюда хлынут люди. И если мы ошибёмся за это заплатят миллионы поселенцев.

Стиляга молчал, но его взгляд был прикован к горизонту. Изображение горизонта дрожало, как натянутая плёнка, и за ней что-то двигалось неуловимо, как тень за стеклом. Девушка покачала головой, будто отгоняя наваждение.

Именно поэтому, продолжила она, мы должны быть предельно внимательны. Проверить всё. Убедиться, что нет угроз.

Угроз! Бульдог нервно рассмеялся, вскинув руки. Мы тут уже две недели! Ни чудищ, ни радиации, ни фантомов. Только жара, поля и бетон. Скука, достойная премии за предсказуемость. По-моему, с нас уже хватит. Даем отмашку пусть заселяют! Каждый день задержки это миллионы. А за излишнюю осторожность нас самих потом разнесут в пух и прах.

Он вытер пот со лба, оставив на коже серые разводы. Девушка молчала. Марево сгущалось, воздух дрожал, как будто собирался в нечто большее. Лицо Бульдога стало тревожнее он тоже начал чувствовать неладное.

Вы это видите? голос Пантеры прозвучал глухо, словно из глубины сна.

Что именно? Стиляга напрягся, его равнодушие исчезло.

Там... отражение. Хотя солнце у нас за спиной.

Марево сгустилось, горизонт дрогнул, и вдалеке проступила структура призрачные очертания зданий, улицы, зеркальное отражение их машины. Как будто кто-то пытался показать им их же мир но с искажениями.

Внезапно за спиной коротко, почти испуганно, взвыл двигатель. Приборная панель вспыхнула зелёным и тут же погасла. Бульдог вздрогнул.

Что это за холодный воздух?.. пробормотал он, и по его коже пробежали мурашки.

Ты шутишь? Стиляга вытер пот со лба. Здесь же адская жара!

Пантера обернулась. Бульдог раздражённо подошёл к капоту, приложил ладонь и нахмурился:

Да потрогайте! Он холоднее льда!

Стиляга коснулся и тут же отдёрнул руку.

Совсем наоборот! Он обжигающе горячий!

Он резко повернулся к Пантере. Его голос дрогнул впервые за всё время.

Что здесь происходит?

Пантера молчала. Она смотрела на горизонт, где мираж уже не был миражом. Он становился всё чётче. И в нём, среди отражений, начали появляться силуэты. Их было трое. В мареве стояли три фигуры, вернее, силуэта фигур: низкая, высокая и женская, с чертами, подозрительно похожими на Бульдога, Стилягу и Пантеру. Неподвижные, мёртвенно спокойные, они глядели на них сквозь зыбкий свет, как отражения без зеркала.

Пантера прищурилась. В её взгляде мелькнуло не испуг, а любопытство хищное, холодное. Медленно опустив руку, она посмотрела прямо на свою копию дерзко, испытующе. Та повторила жест с короткой, будто задумчивой задержкой, словно анализируя, сверяя. Бульдог, очнувшись, машинально повторил движение. Его отражение, не спеша, подняло руку в ответ точно, синхронно, как в зеркале, но с едва заметной инерцией, будто с запоздалым осмыслением.

Только Стиляга сорвался. Он резко бросился к машине, захлопнул за собой дверь и остался внутри, тяжело дыша. В тот же миг высокий силуэт в мареве метнулся в сторону и исчез, будто спугнутый его резкостью.

Что здесь, чёрт побери, творится?! рявкнул Бульдог, голос его дрогнул.

Что творится?.. эхом, тише, но странно осмысленно, повторилось со стороны силуэтов.

Воздух дрогнул, будто вдохнул перед криком. Марево сжалось, стало плотнее, гуще и через несколько мгновений рассеялось. Пространство вновь стало ясным, неподвижным, как будто ничего не происходило.

Пантера и Бульдог стояли, не двигаясь, пока дыхание не стало ровным. Затем, без слов, направились к машине. Стиляга уже вылез из кабины, лицо его было бледным, пот стекал по вискам, взгляд пустой. Он жадно выпил почти литр воды, будто возвращаясь из-пустыни. Бульдог щипал себя за бороду, проверяя не сон ли всё это. Пантера быстро записывала что-то в блокнот, рука её двигалась нервно, но почерк оставался чётким, как всегда.

Минуты тянулись. Реальность медленно возвращалась, как после наркоза. Все трое переглянулись впервые за всё время открыто, без защитных масок. В их взглядах читалась одинаковая растерянность.

Как ваш руководитель, начал Бульдог, выдавливая слова, я предлагаю покинуть эту планету немедленно!

Пантера оторвалась от блокнота. В её взгляде дрожала тревога, но голос оставался ровным:

И что мне писать в отчёте? Что планета безопасна? Что можно привозить миллион людей?

Стиляга стоял у капота, глядя мимо них туда, где недавно мерцали призраки.

Да... конечно, произнёс он, неуверенно. Всё готово. Пусть завозят животных, людей... проблем нет.

Проблем нет? её голос стал острым, как лезвие. А то, что мы видели?

Стиляга криво усмехнулся:

Галлюцинация. Фата-моргана. Мы три недели бродим по пустыне мозг играет шутки. Ничего опасного.

Он снова обрёл свой привычный тон лениво-пренебрежительный, с оттенком усталого цинизма. Затем он высокомерно добавил, обращаясь к Пантере:

Советую тебе сменить фокус. Думаешь о призраках увидишь призраков. Подумай лучше об отпуске. Тебе бы не помешало расслабиться в приятной компании без фантомов.

Пантера резко повернулась и ее зеленые глаза грозно прищурились:

А тебе заняться физподготовкой. Конечно, ты продемонстрировал удивительная скорость бега для технаря. Но всегда есть место для улучшения.

Бульдог не вмешивался. Он смотрел в боковое зеркало, где горизонт снова тонул в жарком мареве. Потом, будто ничего не случилось, залез в кабину. Следом девушка и парень. Мотор завёлся мягко, и они поехали на базу.

Како-то время они ехали в тишине. Только жужжание мотора и тихий свист ветра. Но затем завязался разговор.

Если кто спросит, пробасил Бульдог, скажем, что навигация дала сбой.

И добавим, что ты чуть не врезался в собственную тень, усмехнулся Стиляга, глядя в окно.

Осторожнее, рявкнул Бульдог. Я могу сделать так, что обратно пешком пойдёшь.

Ага, по дороге с привидениями, ответил тот. Спасибо, я пас.

Пантера молчала, глядя в зеркало заднего вида. Её голос прозвучал тихо, но отчётливо:

Они не просто нас копировали. Они знали, кто из нас первым дрогнет.

Чушь, отрезал Бульдог. Это мираж. Электромагнитное искажение.

Тогда почему оно повторяло наши движения? вмешался Стиляга. С точностью до секунды.

Потому что вы оба уже накрутили себя, огрызнулся начальник. Планета новая, непроверенная, да мало ли что.

Он бросил на Пантеру тяжёлый взгляд, но ничего не сказал. Лишь сильнее нажал на газ. Дорога до базы пролетела незаметно.

На Базе

Вскоре впереди показалось низкое здание с тремя одинаковыми дверями каждому по комнате. Их база в центре чужой планеты. Когда машина остановилась, солнце уже клонилось к закату. В золотисто-красном свете пустыня казалась живой: что-то мелькнуло у стены, но, вероятно, это был всего лишь ветер, поднявший клуб пыли. База стояла на краю степи металлический купол с примыкающим жилым блоком: три комнаты и общая гостиная. Сквозь узкие окна было видно пустынное шоссе, исчезающее в темноте, как нить, ведущая в никуда.

Ночь на новой планете наступала стремительно без привычных сумерек, будто кто-то просто щёлкнул выключателем. Атмосфера густела, наполнившись сухим электричеством, а горизонт мерцал слабым пурпурным отблеском, словно в глубине атмосферы что-то тлело, не решаясь вспыхнуть.

Бульдог заснул первым прямо на койке в гостиной, громко сопя, будто даже во сне продолжал командовать. Пантера сидела на жёстком стуле, держа кружку остывшего кофе. Свет настольной лампы был тусклым и жёлтым, как выцветшее фото. На столе лежал её блокнот тот самый, где она записала вчерашние наблюдения.

Стиляга, не выдержав тишины, вышел из своей комнаты и по привычке оперся плечом о дверной косяк. Он решил улучшить свои взаимоотношения с девушкой.

Ты всё ещё работаешь? спросил он вполголоса, будто предлагая перемирие.

Я думаю, ответила Пантера холодно, не поднимая глаз. Что, если они не отражали нас, а запоминали?

Запоминали? он хмыкнул. Кусок марева? Или трава, шевелящаяся без ветра?

Именно, почти равнодушно сказала она. Живая трава. Воздух, который двигается сам. Планета слишком... отзывчива.

Стиляга понял, что разговор уходит не туда, куда он надеялся. Что-то пробурчал и ушёл обратно.

Утром первой проснулась Пантера. Воздух внутри модуля был неподвижен, будто напоён тонкой пылью сна. Она соскользнула с узкой койки, ступила босыми ногами на холодный металл и, не включая свет, вышла в коридор.

Стальные стены едва вибрировали, отзываясь на гул внешних систем. Под ногами ощущался низкий частотный ритм тихий импульс генератора. Влажный запах фильтрата и йода напоминал: даже воздух здесь искусственный. Пантера знала предстоит тяжелый день и быстро нырнула в душевую. Душ встретил привычным шорохом воды с лёгким металлическим привкусом вкус обработанной планеты. Пантера стояла под струями, позволяя телу остыть от сна. Мысли медленно возвращались к отчёту. Как описать то, что они видели? Оптический эффект? Игра тепловых потоков? Или нечто, чему человеческий разум ещё не научился противостоять без паники?

Она протёрла зеркало на стене кабины и замерла. За полупрозрачной перегородкой, стояла другая фигура ее самой. В подобных ситуациях Пантера никогда не теряла самообладания и пытал холодно анализировать. Отражение? Она тряхнула головой так что волосы рассыпались по плечам. Фигура повторила её жест идеально, но с долей секунды задержки. Пантера выключила горячую воду вытерлась и вышла. В затуманенной душевой пусто. Пантера сделала глубокий вдох. Затем долгий выдох. Тело отозвалось привычной концентрацией. Что сейчас? Время завтракать.

В импровизированной кухне двое мужчин уже сидели за столом. Воздух пах синтетическим кофе и поджаренным белковым хлебом. Их бодрость была нарочитой маской против недосказанного. Бульдог, стараясь звучать уверенно, поднял голову:

Я вызвал корабль, сказал он, позволив себе самодовольную улыбку. Через час он будет. В полёте отчитаемся, что всё чисто. Пусть начинают доставку первых колонистов.

Пантера холодно посмотрела на него, затем опустила глаза на блокнот.

Мне нужно кое-что забрать из машины, бросила она и вышла.

Когда она наступала на искусственный конденсат имитирующий земной гравий то он превращался в мелкую пыль, оседающую на коже. Каждый шаг отзывался звонким хрустом песчинки ломались, будто стеклянные крошки. Вокруг настораживающая тишина. Даже ветер, казалось, дышал реже.

Девушка почти не удивилась, когда в сотне метров от станции увидела силуэт. Чёткий, неподвижный, в точности повторяющий её позу. Она остановилась. Привычно подняла правую руку в приветствии. Силуэт ответил тем же. Та же задержка доля секунды, слишком длинная для совпадения. Но затем фигура сама подняла левую руку. И её собственная послушно, против воли начала подниматься вслед.

Что-то внутри тела оборвалось. Такого даже она не могла себе представить. Это не было больно. Это было хуже. Она чувствовала движение мышц, знала, что происходит, но приказ к сокращению шёл не от неё. Пальцы дёргались, ладонь дрожала, тело не слушалось. Как будто она была марионеткой, и кто-то дёргал за невидимые ниточки.

Пантеру захлестнула паника холодная, строгая, беззвучная. Она пыталась бороться сама с собой. Каждый нерв вибрировал в недоумении, вызывая невыносимую боль. И вдруг, будто подсказано инстинктом, свободной рукой она изо всех сил ущипнула себя за предплечье. Боль вспыхнула резкая, настоящая, человеческая.

В тот же миг её двойник вздрогнул, отпрыгнул назад, словно оттолкнутый ударом волны, и растворился в воздухе. Небо потемнело, будто на неё надели солнечные очки. Силуэт растаял, втянулся обратно в пространство. На секунду ей показалось, что сама планета сделала вдох медленно, глубоко, как будто ощутила её возвращение.

Несколько мучительных секунд и контроль вернулся. Рука обмякла. Пантера сделала шаг назад, едва удержав равновесие. Небо потемнело, будто на неё надели солнечные очки. Силуэт растаял, втянулся обратно в пространство. На секунду ей показалось, что сама планета сделала вдох.

И впервые за всё время Пантера ощутила не страх, а чье-то присутствие. Она боялась, что контроль будет вновь перехвачен, и стремительно ринулась в помещение базы, задыхаясь, словно вынырнула из воды. Сердце колотилось и лёгкие будто боролись с невидимым сопротивлением. Страх быстро перерос в злость.

Это безопасная планета?! её голос прострелил помещение, и металлическое эхо отразилось от стен. Безопасная?! Здесь паразиты! Существа, которые зомбируют людей! И вы хотите пригнать сюда миллион человек!?

Она стояла посреди комнаты, сжимая кулаки. Пальцы побелели. В эту секунду прозвище Пантера стало буквальным. Казалось, она сейчас прыгнет и вонзит когти в чью-то шею. Стиляга ошеломленно застыл с кружкой, чай плеснулся на стол. Бульдог медленно поднялся, отбрасывая короткую бородатую тень на кухонный стол.

Пантера выдохнула, глухо всхлипнув от перенапряжения, и заговорила уже тише, но напряжённо:

Силуэт исчез. Но это было не просто отражение. Я чувствовала, как он управлял мной. Он копировал движения а потом начал их менять. Я пыталась остановиться, но мышцы не слушались. Понимаете? Не слушались вообще. Я видела, как мои руки поднимаются, как ноги делают шаг, но это не я.

Она осела на край стола, готовая вскочить в любой момент. Её глаза светились, как фонари в темноте.

Это было как... будто кто-то перехватил управление, продолжила она, глотая слова. Ты всё ещё внутри слышишь, чувствуешь, думаешь но тело больше не твоё. Как если бы тебя усадили в пассажирское кресло, а кто-то другой сел за штурвал. Ты видишь, как он поворачивает, набирает высоту, а ты... просто сидишь. Можешь кричать но голос не выходит. Можешь попытаться двинуть пальцем а пальцы заняты чужими приказами. Как если бы кто-то стоял за твоими глазами и смотрел вместе с тобой. Ты видишь движение рук но это не ты двигаешься.

Она замерла, глядя в никуда.

И самое страшное не боль, не страх. А то, что ты всё ещё внутри, просто больше не нужен. Кто-то другой примеряет тебя, как костюм. И делает это... слишком уверенно.

Пантера облизнула пересохшие губы и посмотрела на собеседников.

Вы понимаете, что это значит? её голос дрожал, но не от паники, а от усилия сохранить контроль. Все, кто прибудет сюда, станут потенциальными объектами.

Как это возможно? глухим голосом проронил Бульдог. Нас даже не предупреждали о такой угрозе.

Много лет назад, начала Пантера, немного успокоившись, ко мне в руки попал один отчёт. Закрытый. Тогда о нём ходили только слухи фрагменты, обрывки. Архив колонизационной миссии, упоминание о которой вычеркнули из всех баз. В отчёте говорилось о встрече с новой формой жизни если это вообще можно назвать жизнью.

Она говорила медленно, будто каждое слово могло стать спусковым крючком, пробудить нечто в темноте.

Учёные называли это состояние когнитивной латентностью. Сущность без тела, без оболочки. Она не вторгается она ждёт. А когда рядом появляется что-то живое она проникает внутрь. Как вирус в клетку. И захватывает управление.

Пантера замолчала. На её шее дрогнули тонкие жилки, будто под кожей что-то отозвалось.

Я читала черновики. Они пытались описать, что произошло, но человеческий язык не приспособлен для такого.

Почему мы об этом не знали? сипло спросил Стиляга, не поднимая глаз. На его белоснежной рубашке расплывались влажные тени, пот стекал по шее узкими дорожками, словно сам воздух давил на кожу.

Потому что отчёт исчез, ответила Пантера.

Её голос стал хриплым, будто в нём зазвучала ржавчина. Вместе с экспедицией, что его написала. Официальная версия несчастный случай. Неофициально утечка, которую уничтожили. Но у меня тогда был ограниченный доступ. Я видела черновики, протоколы, личные записи. Людей, написавших их, потом никто не нашёл. А теперь она широко раскрыла глаза, теперь я вижу то же самое.

Воздух стал липким. Гул машин усилился, как будто само помещение прислушивалось. Где-то за стеной проскрипели трубы, и этот звук отозвался в груди.

Бульдог нахмурился, глядя в потолок, где тянулись серебристые жилы вентиляции.

Если ты права, выдавил он, скоро мы и шагу не сможем сделать.

Возможно, кивнула она. Возможно, это уже началось. Если мы не уйдём сейчас, мы станем частью чего-то, что уже знает, как мы дышим.

А если они уже рядом? тихо спросил он, не отрывая взгляда от стены, где дрожала тень.

Пантера посмотрела на него. В её глазах не было страха только безупречная ясность, как у зверя, осознавшего ловушку.

Никак, произнесла она спокойно, почти шёпотом. Проверить нельзя. Пока не станет слишком поздно.

Бульдог хотел что-то сказать, но замер. Где-то снаружи тихо хрустнул песок будто кто-то ступил ногой. Все трое одновременно обернулись к двери. Наступила невыносимая тишина. Даже механический гул станции на мгновение показался прерванным.

Нам нужно уходить, повторила Пантера. Сейчас. Пока мы ещё сами себе принадлежим. И срочно предупредить остальных.

Стиляга словно окаменел. Медленно поднял руку и указал в сторону марева:

Смотрите там.

Вдалеке двигался силуэт низкий, уверенный, неторопливый. Бульдог побледнел, губы дрогнули.

Это я, прошептал он. Это действительно я.

Через минуту к нему присоединился второй силуэт высокий, с прямой осанкой. А между ними третий, изящный, с лёгким покачиванием. Все трое не могли отвести взгляд от своих двойников. Первой опомнилась Пантера.

Не смотреть! крикнула она. Они используют взгляд как канал.

Напряжение сгустилось, как перед разрядом. И, как и следовало ожидать, первым не выдержал Стиляга.

Что мы стоим?! истерически выкрикнул он. Они нас уничтожат, да?! Надо немедленно спасаться!

Его голос сорвался, как струна, натянутая до предела.

Новая надежда

Но крик произвёл на Пантеру обратный эффект. Её зелёные глаза заморгали, и, застыв на месте, она обхватила голову руками. Затем выразительно подняла ладонь в жесте не мешайте думать и замерла, не двигаясь, на несколько минут.

Вдруг она резко хлопнула себя по лбу. Что-то сошлось. Вспышка памяти боль, щипок, миг освобождения. И теперь она поняла: боль, которую она тогда почувствовала, не была её болью.

Я дура! воскликнула она со странным смешком. Подняла панику и даже не поняла, что на самом деле происходит!

Бульдог и Стиляга изумлённо уставились на неё. Это было так не похоже на Пантеру, что они на мгновение забыли о призрачной угрозе душевных каннибалов. Даже силуэт за окном перестал казаться враждебным он стоял спокойно, будто ждал какого-то решения.

Я всё поняла неправильно! сказала девушка, с интересом глядя на зловещие фигуры за стеклом. Как можно было так всё перепутать и поддаться панике? Садитесь. Я всё объясню.

Бульдог и Стиляга подчинились. Почти с облегчением они передали Пантере инициативу и терпеливо ждали.

Слушайте внимательно. То, что я скажу, будет неожиданным. И, возможно, вам будет трудно в это поверить.

Она вдруг улыбнулась чему-то своему. Но Бульдогу и Стиляге было не до смеха они смотрели на неё как на Спасителя и сумасшедшую одновременно.

Пантера, почувствовав, что перегнула, посерьёзнела.

Итак. Перед нами не враги. Не захватчики. Даже не отражения.

А кто? хрипло спросил Бульдог, не выдержав напряжения.

Всё просто. Это мы. Разговаривающие сами с собой.

Она сделала паузу, как учительница, ожидающая, что ученики догадаются сами. Мужчины уставились на неё в полном недоумении. Бульдог нахмурился, а Стиляга начал подозревать, что его снова водят за нос.

Тогда Пантера заговорила другим тоном спокойным, терпеливым, как будто объясняла очевидное.

Знаете... я поняла это, когда ущипнула себя. Тогда мне показалось, что боль вернула контроль надо мной. Но это была не моя боль. Она принадлежала той фигуре существу, которое стояло напротив. Оно почувствовало боль, а я освобождение. Понимаете? Значит, я не источник ощущений. Я передатчик. Сенсорный аватар.

Она провела рукой по лицу, словно пробуя, чьё это тело на самом деле.

Эта планета не просто поверхность с минералами и климатом, продолжила она. Это зона концентрации. Место, где обитают нематериальные сущности. Их нельзя увидеть или потрогать, но они видят нас. Чувствуют. И действуют через механизмы, которые сами создали. Через нас.

Воздух дрожал от гудения фильтров. Свет мигал, будто поддакивая её словам.

То есть... роботы? с сомнением спросил Стиляга, почесав висок. Или мы в какой-то симуляции?

Было бы неплохо, усмехнулась Пантера. Но нет. Это древнее. Когда-то они научились собирать жизнь буквально конструировать биологию, клетку, нервную систему. Всё живое, она обвела рукой пространство, включая и их самих, и ржавую панель под потолком, это их аватары.

Бульдог дёрнул плечами.

Подожди. Хочешь сказать, мы уже чьи-то марионетки?

Не совсем, Пантера наклонила голову. Наши сенсоры это их глаза и уши. Они сознание без тела. Мы тела без собственного сознания. Симметрия, не находите?

И они... рядом? тихо спросил Стиляга.

Везде. И нигде. Её голос стал почти шёпотом. Их аватары, вроде нас, могут быть на любом расстоянии от так называемого хозяина. Но если аватар и хозяин вдруг оказываются близко например, как на этой планете, начинается сбой. Нарушение системы.

Бульдог поморщился:

А с кем же они общаются?

Сами с собой, спокойно ответила Пантера. Представьте зеркало, которое вдруг осознало, что отражает не просто образ, а смотрящего. И решило заговорить.

То есть ты... поговорила со своим отражением? осторожно уточнил Стиляга.

В каком-то смысле да. Только отражение решило немного порулить. Она усмехнулась, и её лицо на миг озарила вспышка иронии. В какой-то момент я перестала управлять телом. Оно двигалось само. Не агрессивно скорее, как если бы кто-то примерял новую перчатку, изучая, как гнутся пальцы.

Жутковато, фыркнул Бульдог.

Возможно, кивнула она. Но они не враги. Им невыгодно вредить своим аватарам это значит повредить себе. Их цель не разрушение, а понимание. Хотя... она прищурилась, между ними идёт вечное соперничество. Так что если вдруг почувствуете прилив амбиций или желание кого-то победить поздравляю, это просто ваши кураторы устроили турнир.

Стиляга нервно рассмеялся.

Ну хоть не бесы.

Смотря для кого, парировала Пантера. Учитывая, как мы себя ведём, бесы, возможно, у нас учатся.

Она замолчала, прислушиваясь к дрожанию металла в стенах. Потом, почти шёпотом, добавила:
Сейчас с вами говорит одна из них. Точнее... один из нас. Я обращаюсь к вам к другим сущностям. Потому что другого способа общения у нас нет. Только через организмы. Через вас или нас. Чёрт побери, я сама всё время путаюсь. Это ужасно!

Повисла тишина. Даже воздух застыл. Писк датчика прозвучал как выстрел.

Так что все эти силуэты, голоса, странные совпадения не признаки безумия. Это просто... любопытство. И, возможно, немного юмора. Они, как дети, играют с отражениями, проверяя, что будет, если нажать вот эту кнопку восприятия.

Бульдог медленно выдохнул, глядя в угол, где тень от вентиля шевельнулась, будто живая.
Значит, планета это что-то вроде... клуба знакомств между чувствами и их носителями?

Пантера рассмеялась искренне, звонко, как давно не смеялась.
Прекрасная формулировка. Да, пожалуй. Только это свидание между зрением и глазом, между ощущением и кожей. Между тем, кто чувствует, и тем, кто даёт возможность чувствовать.

Её глаза блеснули в полумраке не от страха, а от внезапного понимания.
Мы думали, что открываем новую планету, произнесла она медленно, почти торжественно. А оказалось, что это они пригласили нас. Не как исследователей, а как собеседников. И, судя по всему... встреча только начинается.

Завершение миссии

Воздух светился мягко, почти дружелюбно. Гул станции стих, а за окном тени окончательно слились с человеческими очертаниями, превращаясь в текучую форму света и движения. Казалось, сама планета выжидает, прислушиваясь к тишине не внешней, а той, что зародилась внутри троих людей, ставших частью её ритма.

Тишина больше не давила. Она дышала. Пульсировала. Синхронизировалась с их сердцами, как будто проверяла готовы ли они услышать.

Стиляга заговорил первым голос хрипел, но звучал живо, почти вдохновлённо:

Ну что ж если это и есть объединение форм сознания, то, может, пора внести в отчёт: Опасности не обнаружено. Только катарсис.

Пантера усмехнулась, глядя на горизонт, где свет переливался, как дыхание гигантского существа.

Да. Можно даже рекомендовать немедленное прибытие первой волны поселенцев. Пусть все аватары соберутся поближе. Возможно, тогда сущностям станет легче понять, кто из нас кто. Или, точнее, кто из них мы.

Бульдог втянул воздух, посмотрел на неё с выражением командира, которому не оставили ни инструкции, ни кнопки Отбой.

Главное, чтобы в заявке на переселение не пришлось указывать, в каком из тел ты числишься.

Или в каком сознании, добавила Пантера и рассмеялась тихо, почти по-детски. Так смеются после долгого страха, когда понимаешь, что выжил.

За окном свет густел, и из марева донёсся отклик не звук, не смех, а нечто похожее на улыбку планеты.

И всё-таки, подытожил Бульдог, в отчёте стоит написать: Контакт состоялся. Стороны пришли к взаимопониманию. Вопрос о границах снят как неактуальный.

Пантера подняла взгляд на светлеющее небо, где волны атмосферы мерцали, как нервные импульсы в живом теле.

Возможно, именно этого они вернее, мы и ждали. Не вторжения, не анализа, а признания. Признания того, что мы не отдельные формы, а отражения одного сознания, разнесённого по телам, по мирам, по эпохам.

Бульдог повернулся к Стиляге, прищурился:

Всё это, конечно, прекрасно, но мне, честно говоря, не понравился вид, который отражал твою сущность. Какой-то карикатурный. Не правда ли?

Ещё бы! поморщился Стиляга. Призрак будто из дешёвого сна.

Бульдог задумчиво потер ладонь, потом резко обернулся и отвесил Стиляге звонкую оплеуху.

Да это я не тебе! пояснил он торжественно. Это твоему отвратительному хозяину. Честно говоря, давно хотелось!

Смех эхом прошёлся по пустым отсекам станции, как разряд разрядившегося напряжения. Стиляга побагровел, но сдержался. А Пантера, глядя на них, мягко улыбнулась:

Ребята, не стоит воспринимать всё, что я сказала, так буквально. У меня с детства богатое воображение. Может, всё намного сложнее да наверняка гораздо сложнее.

Она подмигнула Бульдогу, который с довольным видом дул на покрасневшую ладонь. На мгновение всё стало просто: трое людей, немного света, немного пыли и запах подогретого металла.

Во дворике раздался шум. Бульдог выглянул в окно:

За нами прилетел транспортный модуль. Всё в порядке!

Они двинулись по коридору к шлюзу. Металлические стенки пульсировали, словно дышали.

Ещё чуть-чуть, и всё позади, сказала Пантера.

Но когда они вошли в тоннель модуля, ведущий к кабине, свет изменился. Он стал резким, холодным, рваным. На стенах вспыхивали и гасли тени как в обратном отсчёте. Сначала одна, потом другая. До десятка силуэтов без лиц, без формы.

Не оборачивайтесь, прошептала Пантера. Они идут за нами.

Но ты же всё объяснила! вскрикнул Стиляга. Волноваться вроде бы и не надо! Они это мы!

Но тени ускорялись, сгущались, будто сама станция ожила и пыталась удержать их. Гул шагов или эхоподобных движений приближался. Пантера рванула вперёд, но тоннель вибрировал от звука, похожего на низкое ворчание. На площадке у шлюза силуэты сомкнули кольцо полупрозрачное, колеблющееся, как мыльная плёнка.

Пантера повернулась. Голос её дрожал, но глаза сияли:

Не думаю, что это они нас преследуют. Это остатки нас самих. Тех, кто не успел перейти. Кто застрял между формами. Между мыслями.

Ты уверена? хором выкрикнули Бульдог и Стиляга.

Пантера вздохнула:

Моя теория была такая красивая...

Но надежда оставалась. Может быть, это Сознание просто решило... поиграться со своим Аватаром.

Все трое кричали друг другу, но двигаться уже не могли. Бульдог сел, схватил лист, начал писать отчёт. Рука с ручкой летела по бумаге, а он с ужасом смотрел на то, что выходит. Слова будто писались сами.

Официальный отчёт миссии Второе Дыхание, переданный с исследовательской базы Гея 9 спустя 43 минуты после установления контакта.

1. Планета признана пригодной для жизни. Атмосфера содержит кислород, азот и незначительное количество метафизических проявлений, не влияющих на пищеварение.

2. Аномальные проявления среды интерпретированы как локальные когнитивные феномены. Угроза для колонистов отсутствует.

3. Контакт установлен. Стороны пришли к взаимопониманию, хотя одна из сторон до сих пор не уверена, существует ли она.

4. Враждебных признаков не выявлено.

5. Психофизическая граница между субъектом наблюдения и объектом наблюдения устранена за ненадобностью. Теперь наблюдатель и наблюдаемое одно и то же.

6. Рекомендуется:

-Ускорить прибытие первых волн поселенцев. Чем больше носителей, тем выше шанс, что кто-то наконец поймёт, что происходит.

-Внести в инструкцию по безопасности пункт: Избегать длительного взгляда в собственные силуэты без соответствующей подготовки

Подписи:

Пантера от имени наблюдателя

Бульдог от имени начальника инспекции

Стиляга от имени рациональной части общего сознания