Если же мой отторгающийся от событий тех дней рассудок все-же осилит попытку вспомнить это, то я всё же не могу быть полностью уверенным в реальности этого явления. Возможно , это всё влияние долгого изучения мною различной оккультной литературы, имеющей отношение к экспериментам, которые я проводил, и самих этих экспериментов, а может быть, всё-таки, мы столкнулись с чем-то, что не укладывается в рамки привычной нам картины мира, и дальнейшее изучение подобных феноменов, если они будут иметь место появляться, приведет к кардинальным переменам в фундаментальных концепциях не одной научной дисциплины, но меня это уже не касается, я завершил свою работу, и теперь больше никогда не вернусь к прежним занятиям. Осмелюсь предположить, что это было то самое неописуемое явление, если вообще его можно так назвать, которое косвенно упоминалось в разных художественных произведениях, мифах и фольклоре, прогнозах, предположениях и размышлениях разных авторов, приблежающееся к нам из глубин небытия, вызванное теми самыми изменениями, о которых пыталась намекнуть мировой общественности группа исследователей. Если это так, то ничего более не остаётся, как просто принять это и отталкиваться уже от тех будоражащих сознание, кажущихся нереальными, фактов, которые могут последовать за этим первым импульсом проявления тех непостижимых глубин, которые нам неведомы и находятся за гранью нашей реальности. Впрочем, неважно. Всё, что я мог сделать, мною сделано, о результатах моих исследований можно прочитать в опубликованном мною дневнике экспериментов и анализирования литературы, имеющей к ним отношение, накануне этого, не укладывающегося ни в какие официальные концепции, непередаваемого явления (если оно вообще существует в том понимании, в котором можно об этом рассуждать).