Аннотация: Слово сложено из букв, Буквы сложены из линий. Из далёкой точки зимней - Расхожденье рельсов, звук, Доброй россыпью бегущий, Просквозил и был таков.
* * *
Первый вздох, первый шаг,
Нежных почек первый знак,
Пробужденье белых рек...
Лист желтеет, выпал снег.
А потом не замечаем,
Оставляем за плечами
Покорённые ветра,
Кромку девичьего рта,
Поколений череду,
Розу алую в саду...
Не глазам считать доверим
Дней рассыпанный горох:
И находки и потери, -
Есть на то последний вздох.
А пока живём и дышим:
Воздух лёгкими колышем.
* * *
Погляжу на себя немного,
Две минуты на отдых часам.
Может, предок мой плыл в пироге,
Дав разлёты моим бровям.
Может, лук изгибал неспешно -
Есть прищур и в моих глазах,
Как соломку ломал орешник -
Сила есть и в моих руках.
Может, был он торговцем в Пальмире
И была его кожа смугла.
Света много в моей квартире
И зимою хватает тепла;
Но я там, за стеклянным порогом,
Не прижатый к домашним углам,
Прохожу по забытым дорогам
И глазею по сторонам.
* * *
Чем отличаются вещи от хлама?
Я думаю, что вещи - хоть иногда, - но всё же пускают в дело, употребляют, используют, а хлам почему-то прячут на антресоль. Хоронят! Потом какой-нибудь "кладоискатель", новый хозяин квартиры, вроде меня, начнёт разбираться.
Вот ржавая электроплитка с одним диском (второй исчез, вместо него дыра) - на помойку!
Рулон заскорузлых обоев - выбросить!
Женские сапоги со стёсанными каблуками и сломанными молниями, сумки с оторванными ручками, - на помойку, хлам, на помойку!
Коробки, коробки, вон ещё одна, из-под обуви, перетянутая бечёвкой (под верёвочным перекрестием листок в клеточку и на нём надпись: "память"). Кто начеркал коричневым грифелем аккуратные буковки и когда? В коробке свёрток: какие-то вязаные лохмотья из красной шерсти, всё изъедено молью. Чья память? Кому память?
Захаживаю в конторки по ремонту одежды.
- Реставрируете?
- Нет.
- Реставрируете?
Старуха в чёрном штапельном халате взглянула безучастно (глаза за стеклянными линзами, точно далёкие мёртвые планеты), сняла очки и, сунув к глазам свёрток, стала разворачивать, осматривать, шевелить губами, будто втягивая время...
- Очень большие потери, - пробормотала, - зайдите через неделю.
Не зашёл, не сумел, явился спустя месяц - наткнулся глазами на вывеску: "Нотариальная контора". Ателье переехало, а куда - никто не знает.
Вернулся домой злой, усталый, плюхнулся на кровать и тут же заснул. Во сне вспомнил про старые лыжи на балконе и подумал, что уж очень давно не катался.
И черканул деревянными лезвиями по первому снегу, скользнул вдоль берёз; а когда потянул след по полю, вдруг оглянулся на прошлое, на бесконечный набег дней, вышел памятью из грустного сражения за умирающую мать, которое вёл ещё недавно, и, словно очнувшись, вспомнил детство: лето, деревню, луг, светлый вечер, знакомство с деревенскими мальчишками...
Уже давно пора спать, но нас не окликают, и мы сидим на траве, устроившись в кружок (наверное, хвастаемся друг перед другом или рассказываем страшные истории), а в белых прозрачных сумерках выписывают загогулины майские жуки.