Погода на южном берегу Исландии не отличалась постоянством, она была ветреной в прямом и в переносном смысле. Все местные ресторанчики и бары оказались заполнены до отказа. Старожилы среди клиентов попадались нечасто, жителей в городке вообще было немного. В основном сюда заглядывали туристы и обитатели острова Хеймаэй, ожидающие парома. Тамошний вулкан Эльдфедль, едва видимый на горизонте, время от времени выпускал струйку дыма, отчего казалось, будто именно он и заполнил небо темными облаками. Шел дождь. Я собирался провести на южном берегу неделю или около того, и ради разнообразия решил встречать каждый следующий вечер в новом баре.
Серо-голубые глаза, светлые, чуть рыжеватые волосы, веснушки. Рост... здесь все отличались высоким ростом. В руке она держала бокал с пивом, таким же светлым и рыжеватым, как волосы.
- Для вас свободен, прекрасная леди.
Кто я такой, чтобы отказывать даме?
Исландия это такая страна, где пикапом занимаются женщины. И я имею в виду не ржавые машины с открытым кузовом, хотя и с ними они справляются на ура. Н-да. Наверное всё дело в истории. Когда-то давно могучие бородатые парни, схватив топоры, шлемы и щиты, расселись по драккарам и кноррам и отправились к дальним берегам - открывать Гренландию с Америкой. Там на зеленых пастбищах Винланда мужчины несколько задержались и женщины, чьи косы крепче канатов, а взгляды острее клинков, в какой-то момент устали их ждать. Дочерям викингов пришлось взять дело в свои руки. В том числе валить остатки леса, пасти скот и отражать набеги берберских пиратов. Ума не приложу, что африканцы собирались найти среди камней и льдов?
***
Городок с непроизносимым названием выглядел уютным и красивым, для тех, конечно, кто понимает красоту такого рода. К югу и западу - суровый Атлантический океан, который приносил каждый день на местные пляжи тонны черного вулканического песка. К северу до самого горизонта простираются не менее суровые пустоши с редкими пастбищами. К востоку, за полупересохшим руслом реки Маркарфльоут - горы, покрытые ледниками. А прямо напротив городка, всего в пяти милях от берега, располагался остров, где лениво дымил вулкан Эльдфедль. Хоть бери мольберт и пиши что-нибудь мрачное в духе Чюрлениса или Куинджи.
Впрочем меня заинтересовали в городке не столько пейзажи, сколько дешевые цены на гостиницы и билборд с надписью "Чемпионат Исландии по прыжкам в ширину". Мероприятие должно было состояться в начале следующей недели, что идеально укладывалось в мои планы. Заинтриговало меня среди прочего то, что надпись на билборде выполнили только на исландском языке. Обычно здесь любыми средствами завлекали туристов, так что продублировать афишу на английском - привычное дело. Однако, не в этом случае.
- В чемпионате участвуют только женщины, - сообщил мне приятель по бару таким тоном, как будто это все объясняло.
Мы с ним уже пару раз выпивали. Он родился на острове Хеймаэй, а бары посещал всяких раз в ожидании парома. Как все островитяне он неимоверно гордился родиной. Никому во всем мире не удавалось потушить вулкан или хотя бы спасти дома от ползущей лавы, а жителям Хеймаэй удалось. Они свезли отовсюду помпы и заливали наступающий огонь океанской водой. Несмотря на скептицизм вулканологов, жители преуспели и вспоминали об этом с гордостью до сих пор.
- Из-под земли поперли древние силы, вот что я вам скажу, мистер, а мы не дали им ходу! - заявил мне собеседник.
Я воспринял это как метафору. Пока еще несколько похожих оговорок не заставили меня задуматься.
***
Следующим днем выйдя на берег реки мы со знакомым пьянчужкой наблюдали, как женщины тащат волоком вдоль русла вязанки сухих деревьев. Лес в Исландии встречается редко. Викинги некогда вырубили его под корень. Ради пастбищ, кораблей и хижин. Теперь его высаживают и строго охраняют. Женщинам наверняка пришлось собирать сухостой и валежник с большой территории в течение нескольких дней. Удивительно, что они не использовали грузовик или трактор, а тащили поклажу сами, впрягаясь в лямки, точно ездовые собаки.
- Это для костров, - пояснил выпивоха.
Он пил даже на природе, прикладываясь к горлышку дорожной коньячной фляжки.
- Для костров? - удивился я.
- Чемпионат! - многозначительно произнес тот.
- Он что, проходит ночью?
Мужик посмотрел на меня как на больного. Сделал последний глоток и отправился к гавани. Он не стал ничего объяснять, а я задумался, почему не заказать дрова из столицы? В Рейкьявике продавали отличные канадские и норвежские бревна.
Гиды и путеводители ничего не сообщали о прыжках в ширину. Популярная газета "Моргюнбладид" тоже ничего не писала об этом. За пределами южных пустошей я вообще не слышал о чемпионате ни слова. Зато об этом расскажет любой, кого вы встретите в местных барах. Но расскажет так, что вы почти ничего не поймете.
- Лучше бы вам не смотреть на это, мистер, - сказал мне одни из немногих старожилов.
Он выглядел слишком пьяным и я не придал должного значения его словам.
- На следующей неделе начнется, - сказал другой, но тут же сполз под барную стойку.
***
Мужики в Исландии все время лажают, что тут сказать. Не так давно они всей нацией вложились в доходные бумаги и решили, что можно больше не работать. Через несколько лет прогорели все разом, поставив страну на грань экономической катастрофы. А потом эти смелые викинги разбежались по более благополучным странам. Кто в Норвегию, кто в Канаду. В точности, как тысячу лет назад. Женщины же, как положено, остались хранить домашние очаги. И не без успеха. Они вспомнили о туризме, обзавелись гостиницами, пабами, заделались гидами по миру льда и огня. Всё по смешным ценам.
- Хотите порыбачить на лодке, мистер? - предложил один из немногих мужчин, что владели бизнесом.
- С удовольствием. Давайте в следующий понедельник.
Он смутился.
- В следующий понедельник я не могу, отгоняю лодку на ремонт в Торлайксхёбн.
Он выглядел виноватым. Наверное потому, что проговорился, предлагая мне рыбалку на не вполне исправной лодке. Я пожал плечами, получив ещё одно свидетельство традиционного мужского факапа.
Отправляясь на экскурсию к местной достопримечательности - водопаду, я встретил двух могучих женщин, в одной из которых узнал хозяйку гостиницы. В охотничьих куртках, с карабинами Зауэр на плечах, они тащили за собой волокушу. На волокуше лежала туша северного оленя.
- Будете угощать нас олениной? - приветливо взмахнув рукой, поинтересовался я.
- Нет, - коротко ответила хозяйка гостиницы.
Её спутница не удостоила меня даже кивком. Я проводил женщин взглядом. Далекий Эльдфедль с короткими промежутками выпустил несколько облачков дыма, словно курильщик, что раскуривает трубку.
Оленины постояльцам (а нас в небольшой гостинице было всего трое) и правда не досталось. Через день я наткнулся на тушу оленя на заднем дворе. Убитое животное лежало под изгородью рядом с сараем. Даже не на льду, а просто на траве. От мошек его прикрывал кусок мешковины. Запах разложения еще не исходил от туши, и я подумал, что возможно эти приготовления сделаны ради особого блюда, для которого требуется слегка подпорченное мясо. Во время путешествий я встречал упоминания о подобной кухне у разных народов.
- Этот запах приманит троллей, - проворчал сосед-постоялец, когда спускался к ресепшен сдавать ключи.
Я отнес слова на счет его искаженного восприятия здешнего мира. Он был норвежцем, а для них исландский звучит, как былинное сказание.
***
Время шло. Чемпионат приближался. Я совершал прогулки к горам и по пустошам, рассматривал редких коров, щиплющих травку. Эльдфедль на горизонте понемногу входил в силу и выпускал по облачку каждые полчаса.
- Это не извержение, - успокоил меня старожил, один из тех, с кем я уже пару раз выпивал в баре.
Он направлялся в к местному аэродрому и тащил с собой огромную сумку.
- Надолго улетаете? - спросил я его.
- На недельку, не больше.
- Тогда мы побольше не увидимся, - улыбнулся я и протянул бывшему соседу руку.
- Уж можете быть уверены, мистер, - он пожал руку, но был явно чем-то смущен.
Через день запах разложения стал сильнее. Мне казалось, что я слышу его не только, когда огибаю двор, но и в самой гостинице. Впрочем, я склонен к обонятельной мнительности. Иные запахи преследуют меня даже через годы.
В четверг вечером, когда я вернулся с прогулки, очередной бар оказался пуст. Почти пуст. Я не увидел ни одного мужчины. Женщин, впрочем, тоже оказалось немного - только барменша и её собеседница. Обе были уже навеселе, но держались уверенно. Таких свалить с ног нужно куда больше пойла.
Они покосились на меня с некоторым удивлением, будто не ожидали увидеть посетителя.
- Не местный, - произнесла барменша с ухмылкой.
- Отчаянный, - ответила ей подруга.
Я заказал шот картофельного бреннивина, влил его в горло и, ощутив в чреве положенный огненный вихрь, поспешил в гостиницу.
Субботним утром я вдруг обнаружил, что мужчин в городке совсем не осталось. Ни туристов, ни местных, ни тех, что добирались транзитом на Хеймаэй. Чужаки вообще куда-то подевались, если не считать нескольких женщин, что приехали накануне ради чемпионата из самых отдаленных мест. Возле гавани висело объявление, что паром не ходит - фарватер занесло черным песком. Теперь машины и люди загружаются в Торлайксхёбне, за сотню километров отсюда.
Зато штормовой ветер с океана отогнал мошку и запах гниющего карибу. А одиночество меня не смущало. Я бродил по берегу и наслаждался соленым ветром, словно впитывал вместе с ним ароматы древних саг. В гостинице растопили камин. Эльдфедль на горизонте дымил все сильнее.
Бары закончились. Я посетил их все до одного. Достопримечательности закончились тоже - их не так много в этой части страны. Теперь я просто гулял по окрестностям и чтобы придать прогулкам хоть какую-то цель, искал место проведения загадочного чемпионата. Что сказать, я не преуспел. До самого аэродрома мне не встретилось никаких следов состязаний. Ни трибун, хотя бы временных, ни выравненных площадок, ни спортивной разметки, ни строений. Только несколько проплешин от старых костров, что еще не затянулись молодой травой. На аэродроме не осталось ни одного самолета. Может быть, чемпионат будет здесь?
Открытие состязаний, в чем бы они не заключались, было назначено на следующей день. Я ворочался всю ночь в предвкушении. Одна догадка все время не давала мне покоя. С кем-то дочери викингов встречались, пока их парни завоевывали Винланд? И потом, во время кризиса, когда мужики разбежались по другим странам? Да и во все прочие моменты истории. Судя по росту, местные леди уж точно не путались с гномами.
Глубоко за полночь я принял решение, а рано утром спустился в холл. Хозяйку ждать не стал, и поскольку бумажных крон у меня не имелось, пришлось оставить на стойке две банкноты в пятьдесят евро, придавив их ключами от номера.
Ну вот и всё. Набросив на плечо рюкзак, я отправился через пустоши к шоссе Хрингвегюр, чтобы поймать машину на Рейкьявик. До захода солнца времени оставалось уйма, так что я успевал убраться отсюда подальше. Взойдя на холм, я оглянулся на городок в последний раз. Он выглядел мирно. Лишь Эльдфедль на горизонте дымил в нетерпении.