Незримый и неосязаемый, он метнул своё тело через Завесу и, проскользив по грани разделённого бытия, возник в другой точке затвердевшей реальности. Его посох со свистом раздвинул воздух, а воля, вложенная в это движение, разделила псевдоплоть искажённого духа, отправляя его обратно в мир по ту сторону.
В его нутре вновь всё всколыхнулось от сожаления, но он привычно проигнорировал свои печали. Сейчас он мог только принести этим несчастным быстрое милосердие и надеяться, что хотя бы некоторые из них со временем смогут восстановить свою суть.
Пусть шансы и ничтожны.
Солас грохнул пятой посоха оземь, повелевая небесному огню снизойти, и спустившиеся молнии одним ударом пригвоздили тр"х демонов голода к тверди. К сожалению, его нынешняя слабость снова напомнила о себе - существа остались целы, просто оглушены. Решив поберечь свои скудные силы, он отступил, позволяя бойцам церкви сделать своё дело. В конце концов, не зря же они носят оружие? Хотя в навыках воителей современный мир многое потерял. Впрочем, как и во всём остальном.
О, сколько же всего было потеряно.
Не передать словами, какой ужас он испытал, узрев последствия своего триумфального отмщения. Магия, что столько раз позволяла ему выходить победителем из противостояния с эванурисами, что дала угнетённым защиту, а его крепости - имя и славу, раскинувшись над всем миром, стала удавкой на шее эльвен хлеще даже, чем кровавые письмена, лишив их силы, гордости и языка. Его народ, ради которого он шёл на всё, стал даже не тенью - прахом себя прежнего, потеряв память о былом величии, в невежестве своём почитая собственных угнетателей. И будто этого мало, даже после всех потерь эльвен не обрели желанной свободы, ведь вместо самозванных богов кнут подобрали странные примитивные создания, заполонившие мир в его отсутствие.
Люди. Че-ло-ве-чес-тво.
Мутные абрисы, подражающие истинной жизни и словно существующие только для того, чтобы мучить его народ. Эти создания походили на извращённую помесь эльвен и детей камня, лишённые грации первых и непоколебимости вторых. Отдал"нные от бесконечных грёз, но не совсем, приникшие к зову тверди, но не полностью. Что-то среднее и оттого безмерно отвратительное.
Не знай он, что подобные помеси невозможны, он мог бы принять их за результат порочных игрищ некоторых приближенных эванурисов с особо неприятными вкусами. Таково горе побеждённых, и скатывающиеся в декаданс избранники владык не забывали напоминать об этом сломленному народу тверди. К счастью, подобное никогда не давало неуместных всходов, будь иначе, и нравы развращённых могли бы стать ещё более дикими.
Взгляд мага уцепился за широкую фигуру человека, назвавшегося Ярославом. Ни имя, ни язык, на котором он говорил, не соответствовали ничему, что знал Солас, а ведь перед своим пробуждением он постарался вобрать все наречия Тедаса. Не то чтобы это было сложно, корни элвенан и старого языка гномов присутствуют во всех диалектах мира.
По-видимому, кроме этого языка, отблеск которого не встречался ему ни в одном сне. Хотя если все его сородичи столь же далеки от океана грёз, как он... Та же Тревельян была вполне обычной человечкой и магом, последнее делало её существование почти терпимым. Если она, как и все прочие представители её расы, отбрасывала тень своей недожизни на океан грёз, то присутствие Ярослава во снах можно было определить только по волнам от осколка Якоря. Даже усмирённые оставляют больший след, несмотря на своё состояние жалких мясных кукол без воли и стремлений. Этот же... ничего, абсолютно ничего.
Обследуя его во время своих попыток извлечь Якорь, Солас смог ощутить присутствие в нём ещё какой-то энергии, но что это такое, так и осталось загадкой. Она неспешно катилась по внедрённым сосудам и органам, переплетаясь с собственной жизненной силой человека, скрытно гудела в костях, отрицая все попытки разгадать её тайны. Глядя на структуры и сплетения, эльф предполагал, что любой маг, что попытается использовать кровь этой... химеры в своих целях, может столкнуться с непредвиденными трудностями, что-то ещё сказать он просто не мог.
Помимо прочего, само существование этого человека заставило его задуматься, не приложили ли к появлению в этом мире расы людей выжившие жрецы Гиланнайн и не действуют ли они до сих пор. Зодчие плоти отличались особым видом безумия и, оказавшись под Завесой, могли создать нечто такое, что обрекло бы элвен на исчезновение. То, что люди могут иметь общее потомство и с эльфами, и с гномами, при любом соотношении получая больше людей, как раз соответствует их искаженному мышлению. Мир под Завесой враждебен элвен, следовательно, нужно превратить их в нечто иное, что лучше подходит новой реальности, и плевать, что в результате элвен потеряют себя. В конце концов, их предводительница уже проделывала подобный трюк, когда создавала галл. А ведь на фоне прочего этот проект был почти безобиден.
Прежде Солас даже не предполагал, что такое возможно, но сейчас эта мысль начала казаться пугающе реальной. Человек, ещё более далёкий от океана грёз, чем его собратья, но одновременно с этим отвратительным образом сращенный с плотью совершенно иного существа (природу которого он также не мог понять), был достаточным доказательством. Само то, что нечто ему подобное может жить, дышать и двигаться, вызывало беспокойство, а то, что в его руках осколок Якоря, безмерно усугубляло ситуацию. Возможно ли, что ошибка в ритуале не случайность, а результат чьей-то злой воли? Осквернённый разум магистра мало на что пригоден (Солас бы первым признал, что выбрал осквернённого на роль жертвенного агнца в своём деле не из-за выдающихся мыслительных способностей), но даже он не должен был облажаться, когда все карты бережно вложены в его руку.
Солас крепче сжал свой посох, превращая приблизившихся духов в ледяные статуи. Миг, и пара взлетевших камней раскололи их на куски. Может, он и ослаб за время утенеры, но всё ещё искусен. Не то чтобы кто-то здесь мог это по-настоящему оценить.
Взмах рукой, и прозрачная плёнка укрыла его невольных союзников от когтей и магии беснующихся духов. Краткий кивок в ответ на взгляд от женщины из ордена с претенциозным названием "Искатели Истины", и шторм сражения вновь разнёс их в стороны.
Тем временем двуединый, находящийся в центре его тяжелых раздумий, настойчиво прорывался через мелких духов, демонстрируя примечательное боевое мастерство. Пентагаст поспешила присоединиться к нему, заняв левую сторону в формирующимся клине, справа оказался один из воинов отряда, имя которого Солас не удосужился узнать. Чуждая энергия, странным образом переплетённая с его жизненной силой, пульсировала под кожей человека, казалось бы, подстегнула его усилия, и тот пёр, словно взбешённый бронто, сметая всё на сво"м пути.
Когда до разрыва оставалось с десяток шагов, человек вскинул руку, и осколок Якоря вспыхнул силой, перенаправляя энергию основной части, приказывая тому закрыться.
Мгновение, другое...
Разрыв рычал, сопротивляясь приказу.
Третье, четвёртое...
Духи, бессмысленно нападающие на всех подряд, сосредоточились на непосредственной угрозе, но отпрянули от свирепо вспыхнувшей ауры беглой неваррской принцессы.
Пятое, шестое... Всё.
Завеса содрогнулась от натуги, но сомкнулась, вновь отчуждая изменчивое от постоянного. Многие духи мгновенно потеряли свои нестабильные тела, оттеснённые обратно на свою сторону мира, а те, что успели укоренить своё существование по эту сторону, оказались оглушены ударом укрепившегося пространства и быстро уничтожены руками людей.
Солас тихо выдохнул и на миг прикрыл глаза, транслируя вслед уходящим своё сожаление и поддержку. Так было нужно, но от этого не легче.
Его взгляд скользнул по невидимыми для других шрамам Завесы, что быстро разглаживались, полностью исчезая, и зацепился за затухающий блеск осколка.
Когда он смог получить доступ к своему Якорю, то с ужасом осознал, что почти ничего не может сделать. Мало того, что Якорь раскололся на две неравные части, так ещё и не откликался на приказы своего единственного хозяина. Мощь была рядом, такая родная и манящая, но одновременно безмерно далёкая и безразличная к любым воззваниям. Все его попытки вернуть своё оказались бесполезны. Он даже не мог убить тех, к кому из-за поганой шутки судьбы оказался привязан его Якорь, ведь в таком случае тот просто самоуничтожится, и Солас потеряет последний шанс обрести контроль над Сферой.
Отчаянье его было велико, но древний маг справился с собой. Возможно, это была одна из величайших его неудач, но далеко не единственная. Итак, как и впредь, Солас взял себя в руки и начал собирать осколки, дабы спасти хоть что-то. Понимая, что медленное и бесконтрольное разрушение Завесы скорее до основания исказит мир, чем приведёт к нужному результату, он решил направить всё своё мастерство на то, чтобы помочь это исправить.
Перво-наперво следовало убедится, что дикари, завладевшие чужим могуществом, не усугубят ситуацию. Якорь не подчинялся ему напрямую, но всё же это было его творение, которое Солас знал от и до. В конце концов, в своё время он ковал Сферу собственными руками, преобразуя трофей старой войны в орудие освобождения, и он же разработал ритуал, который так бездарно провалил магистр. Итак, все последние дни, когда не латал этих двоих, Солас потратил на то, чтобы какие бы глупости не совершали носители, ответ Якоря был один - восстановление Завесы и ничего более. Необходимость делать это через внешние стимулы была совершенно убийственна, и это странное разделение на две части только всё усложняло, но, похоже, в этом труде ему всё же сопутствовала удача.
Солас всё ещё не был уверен полностью. Два раза - это хороший знак, но всё ещё могло полететь в тощую задницу Эльгарнана. В этом деле просто слишком много неизвестных факторов, начиная с самого раскола Якоря, чего просто не должно было произойти, и заканчивая подозрительным конструктом плоти с неизвестными целями и хозяевами, но успех есть успех, и, учитывая события последних дней, он был рад и такой малости.
Размышляя над всем этим, Солас неспешно подошел к месту, где ранее находился разрыв. Это был грубовато вырезанный в скале балкон, явно сделанный в плохой попытке подражать работе детей камня и, по-видимому, использовавшийся в качестве капища. Он слышал, что эти места долгое время принадлежали людям, поклоняющимся высшей драконице. Что ж, неудивительно, что разрыв произошел именно здесь. Культисты наверняка использовали в своих ритуалах кровь, дарованную им их полуразумной хозяйкой, а флуктуации от Бреши просто прорвали старый шрам. Драконы - великолепные существа, но привычка молодых самок собирать сомнительных питомцев всегда создавала проблемы.
- Любопытно, значит, малая часть метки тоже может это сделать, - произнес он, внимательно изучая состояние пространства над капищем. - Я предполагал, что воздействовать на Завесу сможет только леди Тревельян, в то время как вторая часть метки окажется во вспомогательной роли.
Ложь легко слетела с его губ, хотя собственный интерес подделывать не пришлось. Другое дело, что он был сильно смешан с горечью и злостью, но эти чувства Солас успешно оставил при себе. То, что эффект действует через обе части, говорило только о том, что разделение повредило целому меньше, чем он опасался. Это, безусловно, хорошо, но гораздо интереснее, что особенности мужчины не помешали ему взаимодействовать с Якорем. В конце концов, чтобы начать процесс, нужно как минимум отдать магии хоть какой-то приказ. Успех человека говорил, что, несмотря на все обстоятельства, он всё ещё на каком-то уровне взаимодействует с энергиями океана грёз. Что... несколько обнадёживало. Жизнь, существующая в полном отрыве от красоты великого, была бы омерзительна сверх всякой меры, и Соласу куда спокойнее от того, что это не так. С другой стороны, очередной тычок в его нынешнюю слабость неприятно колол, ведь если Якорь нашел на что реагировать, будучи в полной силе, он сам тоже бы это заметил.
- Подействует ли это лучше, если они будут делать это одновременно? - спросила Пентагаст, которую интересовала исключительно практическая сторона дела. Ну, та, которую она могла понять.
- Хм? Нет, думаю, нет, - отрывисто произнёс Солас, поспешно соображая простое объяснение, которое заставит этих дикарей следовать элементарной технике безопасности. - Несмотря на то, что говорят нам наши глаза, метка на их руках в действительности едина. Кроме того, даже если большая её часть, похоже, сосредоточена на ладони леди Тревельян, производимое воздействие, насколько могу судить, в обоих случаях закрытия разрыва было идентично. Ни один из носителей не является источником силы метки, так что... - он пожал плечами, - попытка использовать обе одновременно будет сродни попытке мага сразу использовать два посоха. В лучшем случае бесполезное занятие, а в худшем - сулящее травмы.
- Разве не вернее было бы сказать двоим использовать один посох? - с усмешкой вбросил свой медяк Варрик.
- Ну же, мастер Тетрас, у вас же много друзей-магов. Вы должны в этом кое-что понимать, - попенял ему Солас. - Не поверю, что гном с вашим пытливым умом за все годы не задался этим вопросом.
- Хорошо-хорошо, уел, Гоготун, - поднял руки гном. - Признаться, я даже видел, как это делается. Ну или не делается. Однажды Хохотушка по пьяни стащила посох Солнышка и решила поохотиться на голубей с двух рук. Её собственный пулял нормально, а второй выдавал какие-то невразумительные искры. Хе, выглядело забавно, а уж какой разнос ей Солнышко устроила опосля. - Он потёр подбородок, ухмыляясь собственным воспоминаниям.
- И всё же поясни свою мысль, Солас, - произнесла Пентагаст, за что удостоилась скептически поднятой брови лысого мага. - В моей работе такие тонкости никогда не имели значения, - добавила она почти оборонительно.
- Хм, думаю лучше переадресовать этот вопрос леди Тревельян. Чтобы проиллюстрировать точку зрения мага Круга. Всё же я там никогда не обучался, - мастерски переложил он груз просвещения неучей на другие плечи.
Не ожидавшая такой подставы девушка чуть вздрогнула и бросила на него хмурый взгляд.
- Дело в том, что посох сам по себе не связан с Тенью, - всё же начала отвечать она. - Сплав лириума в сердечнике целенаправленно максимально стабилен и нейтрален, чтобы не мешать магу свободно изменять субстанцию мира снов, в отличие от тех же жезлов и рун. Можно сказать, что он больше всего похож на тот, который используется в зельях. Посохи помогают концентрации, выступают кистью для тонкой работы с заклинаниями, а некоторые изделия даже могут расширить доступное количество энергии, но непосредственно в контакт с Тенью всегда вступает маг, каковой и является источником искажения и волевого усилия, требуемого для любого действия. Аспектирование инструмента с помощью материалов оболочки, которые настаивают на определённую стихию, позволяет не думать о преобразовании каждого удара во что-то конкретное, но направление энергии всё равно требует внимания. Если же это внимание распылять, то ничего хорошего не получится. - Она задумчиво поджала губы. - Думаю, можно придумать ещё много более конкретных сложностей, но и этого достаточно, чтобы поостеречься. Тень не прощает беспечности.
"Тень то, Тень сё, о бездна, как же люди любят этот никчёмный ярлык, - с отвращением думал Солас, слушая речь Тревельян. - Они как будто специально старались принизить то, что находится за Завесой. Сделать это менее реальным и вторичным, чем грубые камни тверди. Хотя бы в своих головах. Конечно, долийцы со своим Запредельем в каком-то смысле ещё хуже... Проклятый, искалеченный мир, здесь только Бездна не утратила своего истинного имени!".
Хотя это его безмерно раздражало, сам по себе разговор послужил хорошим напоминанием о том, что и ему следует употреблять общепринятые понятия. Реноме отступника может прикрывать его оговорки лишь отчасти, так что ему пришло время стряхнуть пыль с собственных шпионских навыков. До сих пор он, по большей части, действовал косвенно, вербуя агентов через сны и манипулируя событиями с минимальным участием, но теперь ему придётся следить за Якорем лично, а значит находиться в центре будущей организации, на вершине которой находятся такие опытные люди, как сестра Соловей. Пока ему везло, а хаос и отчаяние перед лицом катастрофы были его лучшими союзниками, как впрочем и общее пренебрежительное отношение к эльфам, но если продолжать в том же духе, он быстро провалится.
В целом образ отступника-сновидца (этот навык в любом случае скрывать поздно) немного не от мира сего отвечает его потребностям, но маску следует улучшить, чтобы в дальнейшем оказаться вне подозрений.
"Странствующий мудрец при дворе Гельдаурана. Как в старые недобрые времена".
Рассеяно размышляя о превратностях судьбы и собственном образе, эльф лишь краткими кивками обозначал своё внимание к примитивным измышлениям современных магов. В принципе, он был согласен с позицией разумной осторожности, хотя маги, подвергшиеся пропаганде человеческой церкви, по большей части постулировали откровенный страх и паранойю в отношении что собственных даров, что обитателей океана грёз. Насколько такое отношение укоренилось в этом юном даровании, ещё предстояло выяснить.
- Да, это соответствует моим собственным наблюдениям, - произнёс он, когда Тревельян закончила. - Мы не знаем, как действует метка, но, следуя элементарной логике, лучше не заставлять её делать два дела одновременно. Может быть, это перестраховка, но риск того не стоит. Как мне кажется.
- Ха, ясно-понятно. Значит, будем следить, чтобы наши Светяшки не светили в дыры одновременно, - буркнул гном, похоже, выражая общее мнение.
Солас перевёл дух и мысленно поздравил себя с хорошо выполненной работой.
На этом разговор увял.
Оставив выживших разведчиков позади, отряд продолжил прокладывать себе путь через горы. Тропа была ненадёжна, так что Соласу и Тревельян несколько раз пришлось использовать магию, чтобы обеспечить безопасный проход, но в целом оставшийся путь прошел без происшествий.
***
Храм встретил их застоявшейся вонью горелой плоти. Очередное доказательство его неудачи.
Не то чтобы он слишком сильно переживал из-за людей, но и не желал им лишних страданий.
Это должно было стать ударом милосердия. Быстрый росчерк ножа. Укус в горло, в мгновении ока лишающий мозг крови и дарующий спокойное забытье. Народы, заполонившие мир после его величайшего триумфа и величайшего провала, были бы просто смыты свободными водами изначального мира. Без боли и отчаянья. Без мучений. А затем, избавленные от гнёта его творения, элвен восстали бы вновь, обретя свободу и процветание, которых достойны.
Но чистого удара не вышло. Вместо чистого разреза - гноящаяся рана. Вместо лёгкой смерти - ужас без конца. Тем не менее начатое должно довести дело до конца, пусть пока и необходимо отступить.
Он может всё исправить, и исправит, чего бы это ни стоило.
Солас с усилием разорвал нисходящую спираль мыслей и сожалений. Он нахмурился, неохотно принимая, что этот провал влияет на него сильнее, чем казалось. Пообещав себе при первой возможности проверить целостность своей личности, маг целенаправленно отрешился от глубоких размышлений, сосредоточившись на сиюминутном.
Отряд продвигался в глубь руин, обходя завалы и минуя пепельные статуи, застывшие в немой агонии, ожидая, когда неловкое движение или проникший в глубь стен резкий порыв ветра покончит с их существованием. Если во внешних областях тела были просто прожарены и разорваны, то здесь испепеление произошло мгновенно, словно в момент взрыва из океана грёз выплеснулась сама суть огненной ярости.
- Почему... почему они не рассыпаются? - пробормотала Тревельян, нервно косясь на силуэты мертвецов.
Солас задержался у одной из статуй и провёл над ней рукой, испуская слабый ток магии.
- Думаю, они скованы посмертным желанием, - наконец произнёс он. - При приближении неминуемой смерти жажда жизни наиболее сильна, но в данных обстоятельствах воплотить это не смог бы и сильнейший из демонов Желания, так что сила, пропитанная потребностью, просто выполняет единственное, что хоть как-то связано с заданным вектором - сохраняет форму. Хотя смерть и пришла быстро, но некоторым хватило времени, чтобы осознать происходящее, а взрыв напитал материю энергией Тени, закрепив результат. Из-за активности Бреши процесс продолжается до сих пор, так что даже если мы преуспеем, статуи могут остаться такими на многие годы. Останки мертвецов в целом восприимчивы к потустороннему, а учитывая произошедшее... - Маг покачал головой. - Здесь и сейчас Тень ближе к миру, чем где бы то ни было ещё, а Тень помнит.
Повисло тягостное молчание. Солдаты как будто напряглись ещё больше, словно его слова что-то изменили. По мнению Соласа, то, как люди цеплялись за своё невежество, а познав что-то новое, тряслись от страха, было просто удручающе.
- Не время для изысканий, - упрекнула его Кассандра, обводя своих подчинённых недобрым взглядом, под которым те сникали, но после быстро брали себя в руки, выглядя более собранно. Что ж, командир она достойный, это Солас мог уважать. - Займешься этим, когда Брешь будет закрыта.
- Одно мгновение, леди Пентагаст. Следует кое-что проверить. Возможно, это будет важно для нашей миссии, - спокойно, но настойчиво произнёс он.
Дождавшись согласного кивка, Солас прикрыл глаза и прислушался к ритмичным импульсам магии, которые выпускал через посох и ступни в пол. Провал ритуала мог сказаться на территории самым разнообразным образом, особенно учитывая возможный выплеск скверны из тела магистра. Конечно, он уже исследовал это место, и куда плотнее, чем мог сейчас у всех на виду, сразу после взрыва тайно пробравшись сюда в образе зверя, но проверить не помешает.
К счастью, всё обошлось. Скверна присутствовала, но в относительно стабильной форме, воздействие же Тени... Что ж, этим не помешает поделиться с его спутниками.
- Возможно, планировка храма изменилась с тех пор, как вы были здесь последний раз, - сообщил он, оборачиваясь к Кассандре. - Из-за постоянного воздействия реальность здесь стала куда пластичнее, чем должна быть. Ничего критичного, но часть разведанных путей могли стать тупиками, а внешний вид помещений несколько другим.
- Как будто мы в Тени, а не в реальном мире, - пробормотала Тревельян, зябко ёжась.
- Именно так, - подтвердил он, ободряюще улыбнувшись ей, после чего снова посмотрел на Пентагаст. - Далеко не в той степени, как та сторона, но этот кусочек мира стал пластичнее, чем был прежде, и это может усложнить наше продвижение.
- Принято к сведению, - откликнулась та, поджав губы, и приказала остальным: - Продолжаем движение. Сохраняйте бдительность и не паникуйте.
Так они и пошли.
Тревельян плелась в центре построения, что-то шёпотом втолковывая своему спутнику-великану, мешая отдельные слова с экспрессивной жестикуляцией. Солас не брался угадывать, насколько успешно, но тот молча кивнул, цепким взглядом изучая окружение.
Как он и предсказывал, им начали попадаться тупики и просто слишком труднопроходимые места, не стоящие риска. Трижды отряду приходилось возвращаться по своим следам, чтобы изменить курс, но постепенно они продвигались всё глубже в развалины.
В очередном зале, от которого остались только полуразрушенные стены, Солас недобро сощурился, заметив тусклые красные блики около покосившейся стены.
- Задница Андрасте! - выругался доселе непривычно молчаливый Варрик, привлекая общее внимание к предмету. - Это же грёбаный...
Именно этот момент выбрал притаившийся враг, чтобы нанести удар.
Солас ощутил, как в тылу отряда под давлением хищной воли изогнулось пространство. Он едва успел обернуться, когда в его уши вонзился резкий звон. Линия арьергарда разлетелась в стороны, словно их раскидал взрыв. Маг выпустил слабую кинетическую волну, чтобы замедлить летящих в его сторону, и сразу бросил временный щит на всех, до кого мог дотянуться.
Его взгляд впился в противника. На месте первой атаки нарочито медленно поднималась высокая костлявая фигура демона, на плечах которого ещё виднелись искаженные лики пепельных статуй, что ещё не полностью растворились в его новом теле. Перед собой он демонстративно удерживал слабо дёргающееся тело солдата, нанизанное на пять длинных и острых, словно кинжалы, когтей.
Солас напрягся, чувствуя, как на его ментальные щиты давит склизкое присутствие духа.
"Страх. Причём не слабый, - думал он, уже готовя новое заклятие. - И слишком хорошо соображающий для невольно выброшенного на эту сторону. Слуга того разожравшегося паука?".
Несмотря на то, что он знал практически каждый шаг магистра и его последователей, Солас не мог полностью контролировать действия осквернённого. То, что ему удалось подкупить древний Страх обещанием великого пиршества, стало неприятным открытием. Этот союз заметно усложнил его работу и, похоже, так будет и впредь, несмотря на то, что взрыв уничтожил Корифея.
Тем временем часть отряда, не оцепеневшая от наведённого страха, уже действовала. Пентагаст влетела в демона словно комета, заставив того пошатнуться, а её аура и сила, наполнившая оружие, - злобно зашипеть. В тот же миг подоспевший двуединый сдёрнул раненого с когтей, подцепив того клевцом, и, отбросив его в сторону опомнившихся товарищей, сам врубился во врага, дополняя нападение Кассандры. Холодный щит от Тревельян, возникший над ним, позволил человеку выдержать контрудар демона, который проломил уже почти истощившийся барьер Соласа.
Варрик шмальнул точно в рогатую голову, а следом к обстрелу присоединились и другие стрелки отряда.
Казалось, что демона успешно теснят и вот-вот изгонят, но Солас не обольщался. Такие существа без свиты не появляются, а тревожность, которую он ощущал даже несмотря на защиту разума, намекала на продолжающееся воздействие и куда более тонкое, чем прямой, словно кувалда, напор этого существа. У страхов всегда была в чести охота стаей.
Итак, он собрал свою магию, мысленно формируя сложную конструкцию из переплетения идей и забытых рун элвен. Солас воздел посох, вызвав сероватую вспышку, что осветила полуразрушенный зал. Она не слепила глаза, но внезапно ставшие видимыми пауки, облепившие стены и потолок вокруг, прянули от неё, словно от настоящего пламени.
Вокруг раздалась ругань, но люди были опытными и быстро ощетинились круговой обороной, готовясь прикрывать спину своим чемпионам, сражающимся с главным врагом.
Когда в мелких демонов полетели стрелы, те тоже не стали ждать развоплощения и перешли к прямой атаке. Всполохи магии и псевдохитиновые тела обрушились на людей со всех сторон, тесня их, а кое-где успешно разделяя группы.
- Не приближайся к этому красному дерьму! - рыкнул Варрик, пинком отталкивая пятящегося солдата, одновременно метким выстрелом развоплощая мелкого демона, что наседал на него.
"Ах, похоже, несмотря на жизнь вдали от глубин, его связь с камнем достаточно крепка, чтобы отмахиваться от слабых иллюзий", - отметил Солас, видя, что человек, подвергшийся нежной заботе Варрика, находится под действием морока, а самому гному хоть бы хны.
Небольшой отряд Тетраса волею случая оказался в стороне, и атака духов привела их опасно близко к стене, в которую пророс красный лириум, и гном относился к такому соседству с понятным страхом. Демоны угрожают просто смертью, а вот осквернённая кровь костей земли - это прямая угроза разуму. Конечно, этот конкретный лириум был не столь страшен, как тот, с которым он столкнулся в Киркволле, но знать ему об этом было неоткуда, а Солас не собирался его просвещать, рискуя своим прикрытием.
Итак, понимая, что недостаток информации пагубно влияет на тактическое положение гнома, Солас решил ему помочь. Сноп шаровых молний сорвался с его посоха, устремляясь закрученными траекториями по заранее избранным целям.
"Ему лучше поблагодарить меня позже. Это заклятие было почти за гранью того, что я готов демонстрировать церковникам", - подумал он, возвращаясь к более близким целям. Его посох затанцевал в руках, посылая удар за ударом в страхи, изредка вклинивая между простыми морозными всполохами полноценные заклинания.
Врагов ещё было предостаточно.
Сиплый визг заставил его отвлечься. Там, в месте главной битвы, над распадающейся оболочкой демона стояли двое: носитель осколка и Пентагаст. Меч женщины в его чувствах светился от остатков силы, которую дремучие жители этой варварской эпохи считают священной. Сам Солас, может, и не знал конкретный метод, которым достигался результат, многое изменилось под Завесой, и чуждость человеческой сути не помогала, но сама сила была так же стара, как мир. Духовная магия, настроенная определённым образом, бурлила в тени женщины, выплёскиваясь вовне вместе с её ударами и яростью. Хорошее оружие против полуматериальных существ или магов с плохим образованием, но не более. Не сравнить с силами настоящего практика, хотя Пентагаст, безусловно, хорошо владела доступным ей инструментом.
Успех Искательницы и двуединого принёс свои плоды. Изгнание старшего сбило ритм младших страхов, связанных с ним узами подчинения, но те всё же продолжили атаковать, хоть и менее сплочённо. Более того, они как будто впали в неистовство, бросаясь на людей уже вовсе без попыток сохранить свои оболочки.
Тени в дальнем верхнем углу комнаты дрогнули, приобретая форму более крупного насекомого с нечётным количеством конечностей. Приметив движение доселе скрытого резерва, Солас уже начал формировать заклинание, но Тревельян его опередила. С посоха девушки сорвался яркий огненный всполох, мгновенно поглотив воплощённый страх. Одновременно с этим с фланга в прыжке взвился ещё один скрытый страх, метя в носительницу Якоря, но та просто взмахнула рукой, и ещё не успевшие исчезнуть искры первого удара обратились раскалёнными шипами, которые просто изрешетили тело в полёте. Дух не выдержал такого обращения и бросил своё вместилище, осыпав несостоявшуюся жертву пеплом.
Тут уже показала себя неопытность девушки, поскольку защититься от этого она уже не смогла и зашлась кашлем от сгоревших останков своих сородичей. К счастью, вокруг неё было достаточно воинов, чтобы такое отвлечение не могло стать фатальным.
Дальнейший бой закончился быстро. Страхи продолжали атаковать до последнего, но у них больше не было шанса нанести заметного вреда, и люди быстро их перебили. Что, в общем-то, неудивительно. Существа не отличались особой разумностью, а, попав на эту сторону, ещё и оказались под влияние некоторых инстинктов избранных образов. Они могли принести куда больше проблем, если бы отступили и продолжили преследовать отряд в тенях, наводя страх и паранойю просто самим своим присутствием, но на такие сложные действия их уже не хватило.
Убедившись, что больше опасности нет, Солас прекратил поддерживать свои чары и оценивающе глянул на Тревельян. Прежде он уже отмечал, что девушка талантлива, но вот так перехватить остатки одного заклятья, чтобы походя перековать его в другое, - это уже заявка даже по старым временам. Её работа со льдом была весьма технична и продумана. Неплохо, но ничего такого, чего нельзя добиться упорством и усидчивостью, но огонь... С огнём она управлялась естественно и в чём-то даже грациозно. Пламя почти ластилось к её рукам как приручённый зверь. Без сомнения, это врождённый талант.
Одна проблема: до того, как в её руки попал посох с соответствующим аспектом, пламенные заклятья она не создавала вовсе. Маг не должен быть зависим от инструментов в такой мелочи, а значит, тут либо на корню загубленное образование (что сомнительно, даже ограниченный подход к магии, который проповедовали Круги, не настолько плох), либо внутреннее препятствие. Преобразование неопределённой энергии грёз в определённые формы зиждется на фантазии, воле и желаниях. Если в разуме так или иначе возник изъян, это может повлиять на проявление силы самыми разнообразными способами. Подобный самосаботаж встречался и в его время, что уж говорить об искалеченном мире настоящего? Исправлять такие проблемы - та ещё морока, но...
Поймав себя на этой мысли, Солас мысленно выругался.
"Посмотри на себя, уже размышляешь, как огранить этот талант, когда ещё совсем недавно искал способ, как бы половчее её убить, и всё ещё готов сделать это при первом шансе вернуть Якорь. Позор тебе, Фен`Харел, прежде чем размышлять о чужих бедах с головой подумай о собственных", - устало попенял он себе.
Люди уже собирались вместе, помогая раненым и выставляя охранение вокруг. Невосполнимых потерь оказалось немного, что говорило о качестве бойцов, выбранных для прорыва к храму.
- Как там Дженкинс? - спросила Кассандра, стянув шлем и утирая трудовой пот.
- Жить будет, леди Искательница. Ублюдок подрал парня, но, на удивление, не слишком сильно, - ответил немолодой боец, наскоро обрабатывающий раны пронзённого солдата, в которого уже влили пару зелий. - У Адана микстурки что надо, пара минут, и будет готов к бою. Зря эта ворчливая задница прибедняется. А вот сэру Стэфану не повезло. Перелом шеи. Мгновенно умер, бедолага. - Он с сожалением покачал головой.
Выживание парня, взятого демоном, было совсем не удивительно. Демоны жаждут соответствующих эмоций, а не просто резни, и коли уж не находятся в раздрае от перехода, первое, что сделает большинство, - это попытается обеспечить себя "пропитанием". Это первичный инстинкт, и его непросто преодолеть даже самым разумным представителям. То, что страх получить легче, чем большинство других эмоций, только ухудшило ситуацию этого конкретного демона. Он просто не смог удержатся, хотя, вероятно, должен был. Солас не знал, с какой целью дух был послан сюда, но он явно не сумел должным образом приспособиться, чтобы её достичь.
- Проклятье, - выругалась Пентагаст. - Ещё не добрались до цели и уже лишились единственного храмовника, которого смогли найти для прорыва. Слава Создателю, что больше никто не погиб.
- Это, конечно, печально, но давай поговорим о трупе бронто, который смердит как не в себя, - буркнул Варрик, с опаской поглядывая на багровые кристаллы. - Как сюда попал красный лириум? На поверхность, да ещё вот так, жилами!
- Не знаю. - Кассандра поджала губы. - Перед Конклавом мы полностью проверили храм, здесь не было ничего подобного.
- Это ненормально. Даже обычный лириум так высоко никогда не поднимается, а это красное дерьмо я видел только в том проклятом тейге и в преобразившейся Мередит! - прошипел Тетрас севшим голосом. - Помилуй нас Создатель, если проклятая мерзость распространяется.
- Я бы предположил, что лириум мог быть осквернён самим взрывом, и он же вывел его на поверхность, - вмешался Солас. Лучше было отвлечь их от глубокого изучения этого вопроса. По крайней мере сейчас. - Вы все видели, насколько изменились развалины храма. Кто знает, насколько глубоко ушло воздействие?
- И что теперь с этим делать? - подала голос Эвелин. - Мы же даже подойти к нему не можем, не рискуя сойти с ума. Обычный необработанный лириум смертельно опасен, но эта штука... - Она зябко передёрнула плечами. - Меня от одного взгляда на неё всю корежит.
Ненадолго повисла тишина, но Пентагаст не стала долго рассусоливать и решительно напомнила о своём главенстве.
- Пока придётся обойти это место стороной. И все остальные похожие, коли они встретятся нам по пути, - постановила она. - Думать, что делать с красным лириумом, будем, когда разберёмся с Брешью.
Это устроило всех, даже Варрика, который косился на друзы кристаллов с затаённым ужасом. Солас мог понять, ведь, насколько ему удалось выяснить, первой жертвой того, что они нашли в глубинах, стал его родной брат, и он не ушел мирно.
Дальнейший путь обошёлся без происшествий. Несколько полуразрушенных лестниц, пара тупиков, и вот они у цели.
Широкая зала под открытым небом с живописно раскиданными обломками, кучами щебня и останками колонн, некогда поддерживающих вес всего остального здания. По кругу тянулись вполне удобные балкончики и террасы, разграниченные осыпями и волнами потёкшего и мгновенно застывшего камня. Почти амфитеатр, подготовленный для последней сцены первого акта представления, рождённый скорее прикосновением грёз, чем изначальными создателями или случайностью. Простой взрыв такой силы не оставил бы здесь, в месте своего рождения, ничего, кроме расплавленной породы, но прерванный ритуал не имел ничего общего с такими приземлёнными вещами.
Чуть в стороне от центра амфитеатра на высоте в три роста элвен висел разрыв Завесы, временно перекрытый наростом затвердевшей магии, но даже так к небу от него струились ярко-зелёные нити, соединяя его с Брешью.
- Добрались, - произнесла Кассандра. - Вот наш шанс остановить это бедствие.
- Так... под Брешь мы пришли. А как теперь мне допрыгнуть до неё? - пробормотала Тревельян, глядя вверх. - Чувствую, даже если Ярослав меня подбросит, будет недолёт.
- В этом нет нужды, - решил просветить её Солас, пока она не додумалась до какой-нибудь дурости. - Наша цель не сама Брешь, а этот разрыв. - Он указал на заросшую прореху. - С него всё началось. Так что, если его закрыть, это должно повлиять и на то, что в небе. Теоретически.
Вместо благодарности за ценнейшие знания Эвелин только бросила на него хмурый взгляд.
- Знаешь, обычно, когда кто-то говорит относительно неизвестной магии слово "теоретически", обычно это заканчивается взрывом. Сама видела, - сообщила она подчёркнуто сухим тоном.
Солас незаметно усмехнулся.
- Такая вероятность есть всегда, но, судя по прошлым успехам, у нас неплохие шансы, - ответил он, слегка пожав плечами. - До сих пор Метка показывала себя как действенное средство.
Пока они болтали, Кассандра высмотрела место с более удобным спуском к арене и повела их дальше. Топот со стороны одного из проходов ознаменовал прибытие Лелианы с небольшим отрядом лучников, которым, по всей видимости, удалось прокрасться через фронт в момент затишья в активности разрывов.
Церковная шпионка приказала своим людям занять позиции вокруг арены, а сама присоединилась к их отряду.
Они уже подходили к спуску, когда вокруг грянул голос:
- Настал час нашей победы.
Люди застыли и с руганью начали озираться по сторонам, подняв перед собой оружие.
- Это ещё кто? - пробормотал Варрик.
- Рискну предположить, что это тот, кто создал Брешь, - ответил Солас, начиная осторожно прощупывать поток энергии. - Идемте. Это всего лишь отголоски события, просачивающиеся с той стороны. Они не могут причинить вреда.
Но, продолжая путь, он сам не упустил возможности понаблюдать за потоком демонстрируемой истории. До убогого восприятия людей доходило немногое, но Солас видел всё, и чем дальше продвигалось это представление, тем больше он жалел, что связался с этим никчёмным существом.
Если бы он мог презирать древнего магистра больше, чем уже презирал, это был хороший момент, чтобы начать. Подбрасывая Корифею свою Сферу и инструкции для ритуала, Солас даже представить себе не мог, что в таком простом деле, когда у тебя на руках все карты, можно настолько облажаться.
Реальность произошедшего здесь не могла бы быть более сюрреалистичной, даже если бы очень постаралась. Взрыв, разруха, провал - и всё потому, что этот недоумок не мог крепче держать Сферу, а старуха не разучилась лягаться.
Глядя на эту картину вершины глупости и никчёмности, в которой Тревельян сорвала ритуал и похитила (если так можно назвать подбирание величайшего тварного орудия Народа, катящегося по полу как какой-то клубок) Якорь, Солас не мог избавиться от желания убивать. Если бы это осквернённое ничтожество осталось жить, он бы всеми силами постарался оправдать репутацию Фен`Харела среди современных элвен, приложив к его мучениям весь свой опыт и фантазию.
Но рычать и метаться - это не продуктивно, поэтому Солас постарался унять разбушевавшиеся чувства и извлечь из ситуации хоть что-то полезное. Например, то, что второго носителя в момент срыва ритуала там не оказалось. Отпечаток события был совершенно свеж и чёток, не размыт перемешавшимися точками зрения и не затуманен собственными интерпретациями духов. Это был даже не спектакль, которые так любят оставшиеся в грёзах, а чистейшая запись на гобелене мира, которую за Завесу выдувало потоком энергии из Бреши. Любопытное явление само по себе, ведь обычно, чтобы извлечь относительно чистые записи прошлого без участия духов, нужно приложить немалые усилия, но главное то, что он может доверять его подлинности без дополнительных проверок и изысканий.
Ритуал прерывала одна Тревельян. Точка. Никаких иносказаний. Человеческой химеры не присутствовало там даже близко.
Можно предположить, что особые свойства человека делают его невидимым в подобных отпечатках (что вряд ли), его существование всё равно бы влияло на картину, отчего казалось бы, что там есть ещё одно действующее лицо, просто невидимое.
Но этого нет.
В помещении находились только те, кого он видит. Сам магистр, жертва, Тревельян и зачарованные Стражи. (Последнее в чём-то даже забавно, ведь добровольных помощников магистра там нет, а подвластным безразличны речи о великой победе.)
Полезная деталь для будущего расследования. Солас не слишком верил, что они просто повстречались на той стороне, в первую очередь потому, что было непохоже, что он бы мог выжить там без защиты Якоря. Пусть в нём есть странная сила, но она слишком слаба, чтобы противостоять потокам энергии грёз, не смирённым зовом тверди. Человека просто растворило бы в считанные мгновения.
Не обращая внимания на трескотню людей, начавшуюся в ответ на дошедшую до них сцену и голос Тревельян, он приблизился к разрыву, вглядываясь в медленно смещающееся переплетение чёрно-зелёного нароста. Было очевидно, что эта брешь не просто временно закрылась сама по себе, нет, кто-то закрыл её с той стороны, и в момент вскрытия он придёт сюда. Битвы не избежать, как ни жаль. Впрочем, возможность договориться с тем, что вынырнет из грёз, люди вовсе не рассматривали. Печально, но он уже свыкся с неспособностью современных народов узреть в грёзах собственные отражения. Ещё одна глупость, что канет в Бездну, когда падёт Завеса.
- Если вы закончили, нам лучше приступить к делу, - произнёс он, переводя взгляд на Пентагаст. - Но знайте, этот разрыв отличается от других. Разрыв не просто временно неактивен. Кто-то блокирует его с той стороны, и этот кто-то силён. Воздействие метки пробьёт этот барьер, прежде чем начать по-настоящему его закрывать, но это вызовет ответ.
- То есть демоны придут, - кивнула женщина. - Занять позиции! Передовой отряд ко мне! - рявкнула она приказ и жестом подозвала воровку и химеру. - Тревельян, что скажешь, метка отсюда достанет?
Та провела рукой перед собой, напряженно хмуря брови.
- Да... Думаю, ещё пара шагов и точно да, - наконец ответила она. - Эта штука крупнее других, я чувствую, как метку к ней тянет. Чуть подтолкнуть, и начнётся.
- Отлично, мы встанем стеной щитов, начинай из-за наших спин. Если мы сможем удержать позицию, продолжай закрывать сразу. Если нет, отступаем, сохраняя строй. Если нас разметает, беги ко второй линии. Ясно?
Девушка нервно закивала, крепче вцепившись в свой посох, словно тот мог помочь ей не утонуть.
- Стой, стой, стой, Искательница, - возмутился Варрик, перехватывая уже вознамерившуюся идти к бреши Тревельян. - Ты что, хочешь, чтобы мы вот так сразу галопом влетели в это?
- У нас нет на это времени, Тетрас, - лязгнула Пентагаст. - Отпусти её и готовься к битве.
- Именно о подготовке к бою я и говорю! - бросил он в ответ. - Эй, Гоготун, если мы ничего не трогаем, демоны же к нам прям сейчас не полезут?
- Хм, не должны. Хотя сила по ту сторону может в любой момент снять свой барьер, я это почувствую, так что у нас будет несколько мгновений, - ответил он, с интересом взглянув на дитя камня.
Тетрас кивнул ему и многозначительно уставился на Кассандру.
- И что с того? - раздраженно вопросила она. - У нас всё равно нет времени надеяться на прорыв дополнительных сил или, тем паче, строить здесь фортификации. Нужно справляться как есть.
Варрик со стоном прикрыл глаза рукой, затем отнял ладонь от лица и требовательно ткнул пальцем в Лелиану, которая уже примеривалась к вершине одной из разбитых колонн.
- Соловейшество, ну хоть ты ей скажи!
Та на миг недоумённо подняла брови, но, окинув новым взглядом их небольшое воинство, тихо ругнулась и слегка опустила плечи.
- Ах... похоже, мы чуть не облажались, - произнесла она, тем самым прерывая свирепеющую Кассандру.
- В чём? - резко спросила та, мгновенно переключив внимание с гнома на коллегу.
- Маги, Кассандра. Мы забыли в полной мере использовать наших магов, - вздохнула она.
Искательница недоумённо вскинула брови, Солас же на всё это только мысленно хмыкнул.
"Что ж, вот и наглядная демонстрация вреда от удержания магов в цепях, - подумал он с долей злорадства. - Множитель силы рядом, но эти глупцы не могут даже вспомнить о ней, не говоря уже о том, чтобы достойно распорядится".
Тем временем Лелиана обратилась к ним:
- Солас, Эвелин, в вашем арсенале есть заклятья, которые будут нам полезны в предстоящей битве, но требуют некоторого времени на подготовку? Конечно, такие, которые не помешают вам самим действовать эффективно.
- Возможно, - кивнул Солас, прикидывая в уме, что можно показывать. - Думаю, я смогу наколдовать перед лучниками стационарные барьеры, которые выдержат один-два удара и окутают пролетающие сквозь них стрелы магией духа. Они недолговечны, но минут десять просуществуют. Ничего иного, что можно сделать на скорую руку, в голову не приходит. Думаю, мне стоит расширить свой арсенал поддерживающей магией. Для одиночки это никогда не было особо важно.
- Я умею рисовать взрывные сигилы, но против демонов от них пользы немного, это не храмовники, которых мёдом не корми, дай ломануться в лобовую атаку, - пробормотала Тревельян, нахмурив брови. - Точно! Я могу создать и поддерживать огненные чары на оружии! Человек на десять меня точно хватит без проблем. Вот только... - она с опаской покосилась на Кассандру, - мне нужно пометить лезвия своей кровью. Это совсем не магия крови! - тут же выпалила девушка, заметив недовольство во взгляде Пентагаст.
- Я знаю, - фыркнула Искательница, прерывая её оправдания. - Не считай Искателей Истины глупцами, Тревельян. Метки, нанесённые кровью мага, это то же самое, что и филактерии, а эта магия разрешена. У меня нет с этим проблем. Ясно?
Тревельян быстро кивнула и занялась реализацией своей идеи. Сам же Солас отправился чертить якорные руны для своих собственных чар под балконами, что облюбовали стрелки.
"Всё же магия прекрасна. Даже в этот век, в котором искусство деградировало до примитивизма, можно найти самородки, - по ходу дела размышлял он. - Вот, например, стихийный эффект на оружии, который создаёт Тревельян. Минимум силы, простая метка, и готова фактическая замена дефицитного рунического оружия. В прошлом так не умели. Конечно, в основном потому что никто и не задумывался ни о чём подобном за ненадобностью. Зачем, если даже те, кто никогда не посвящал себя стезе мага, могли окутать собственной силой, которой придали желаемые свойства, то, что держали в руках? Тем не менее здесь и сейчас решение абсолютно практично и красиво".
Придаваясь пространным размышлениям и занимаясь своей частью подготовительных мероприятий, Солас не забывал прислушиваться к происходящему вокруг, что принесло свои плоды.
- Почему эта проблема до сих пор не всплыла? - негромко сказала Пентагаст. - Мы уже несколько дней обороняемся на растянутом фронте смешанными отрядами. И что, никому не пришло в голову, что в нашей доктрине пробел размером с бронто?
- Вероятно, так и есть. Каждый делает своё дело, еле как совмещая подходы, и не задумывается о большем. Своих огнём не накрывает, и ладно, - устало ответила Лелиана. - Честно говоря, в начале Мора было то же самое. Морриган что-то чаровала, едва ли поясняя, что делает и на что вообще способна, Сурана тоже. Что понятно, первая была одиночкой из Дикоземья, в кругах же мало кого вообще обучают бою, тем более совместно с отрядом, а из остальных хоть какой-то опыт был только у меня, но работа барда изредка совместно с отступниками - это совсем не то. Так продолжалось, пока мы не добрались до Круга. Винн заставила нас полностью переосмыслить привычную тактику прямо во время зачистки башни. Если бы она не вправила нам мозги, отряд Стража Кусланда не был бы и вполовину так успешен.
- Если мы продолжим следовать плану Её Святейшества, это придётся изменить. Мы не можем позволить себе небрежность, нас просто сожрут, - пробормотала Искательница.
- По крайней мере теперь это у нас на виду, - откликнулась церковная шпионка. - Ещё одно важное дело среди множества других... Будет, если мы переживём этот день.
"Ах, так значит, есть какой-то план? Да ещё активное применение магов в смешанных отрядах не только в этой катастрофической ситуации, а на более постоянной основе? Как любопытно!".
Солас логично предположил, что это должна быть часть какой-то схемы, подготовленной на случай срыва переговоров, но прежде до него не доходило даже слухов об этом. Что поделать, сколь бы полезны ни были его навыки сновидца, но он был одиноким элвен, а агентурная сеть из городских эльфов всё ещё находилась на стадии формирования. Что ж, лишний повод оставаться поблизости после неполного восстановления Завесы (на полное силы одного Якоря просто не хватит. Это очевидно). Действия, которые предпримут эти двое, могут значительно повлиять на политическую карту, так что руку лучше держать на пульсе событий.
Конечно, он и так не собирался выпускать Якорь из виду, но всё же.
"Значит, Жрица собирала здесь собственные силы не только чтобы сдержать слишком буйных представителей обоих сторон во время Конклава. Вполне понятное решение, эта вражда действует на нервы всем фракциям человеческого общества, и если духовенство не предпримет чего-то радикального, светская власть может вмешаться в силах тяжких, и кто знает, к чему это приведет по завершению конфликта? До последнего времени урон авторитету церкви можно было купировать, но их время утекало. Посмотрим, какой у них был план и как они его изменят в свете новых событий".
Вскоре он завершил свою часть. Руны Народа, выдавленные телекинезом на карнизах, светились тусклой синевой, готовые к активации. Один толчок, и позиции стрелков прикроют стены с односторонней проницаемостью. Мелочь в сравнении с настоящими фортификационными чарами, но, возможно, спасёт жизни этих бедолаг и точно позволит им нанести больше урона, чем способны стрелы из мёртвого дерева и металла. Тревельян всё же нарисовала несколько сигилов тут и там, хотя их структура выглядела незавершенной. Скорее заготовки, которые можно доработать, чем чары, готовые взорваться по первому слову создателя, каковой обычно является подобная минная магия. Личная разработка? Что ж, ему будет интересно взглянуть на эти поделки в деле.
Более задержек не было.
- Возденьте знам"на! Тв"рже рука! Во имя Создателя! Вместе! - на сво"м насесте затянула сестра Соловей один из гимнов Священных походов.
В такт е" голосу в Завесе пошла мелкая узорчатая рябь, оседая на тенях людей и будто укрепляя их. Даже Солас ощутил некоторый прилив сил. Он слышал о подобных умениях, но видеть до сих пор не доводилось. Предполагалось, что навыки, необходимые для исполнения подобных песен, встречались редко. Выглядело это весьма изобретательно. Настоящий маг справился бы лучше, но в своей нежизни люди шли самыми странными путями, чтобы прикоснуться к силам, которых лишены.
Тревельян вытянула руку, и сила Якоря хлынула в закрытую рану.
Мгновение-другое, и разрыв в Завесе раскрылся во всю ширь. Солас сразу ощутил, что по ту сторону раскинулись владения Гордости, а спустя миг в мир шагнул и сам хозяин, предъявляя право на частичку мира и здесь. Он возвышался на три человеческих роста, плотью его была броня презрения, ощетинившаяся шипами и неровными наростами. Чудовищный лик - нечестивая смесь рептилии и насекомого - взирал на мир семью пылающими очами, требуя подчинения. Четыре витых рога, словно корона, венчали голову, а вокруг них клубилась тень и трещали разряды.
- Падите ниц, смертные, - пророкотал голос, гулко отдающийся в висках, и резким жестом своих лап демон отбросил от себя волну силы.
Передовой отряд смело назад, протащив по земле. Те, кто был дальше, устояли, но досталось и им.
- Что за черви смеют оспаривать моё Право? Падите и познайте отчаянье, - каждое слово падало на плечи, словно камни, заставляя подгибаться колени. Каждое тараном било в скрепы чертогов разума.
"Чего не отнять у искаженного Гордости, так это умения подать себя", - думал Солас, с некоторым усилием противостоя прессу воли существа. В грубой силе эта Гордыня сейчас, без сомнения, превосходил его, но даже в своём нынешнем состоянии он сходу видел десяток способов совладать с этим, но какой в этом смысл? Сейчас демон не угрожал непоправимыми потерями, например, носителю Якоря или осколка. Нет, как и прошлый, он жаждал возвысить себя, но его природа требовала иного подхода. Это Страх мог просто пугать своих жертв, Гордость же в данной ситуации требовал благоговения, ужаса и отчаянья перед своим выставленным напоказ могуществом.
Нет, пусть люди справляются сами, а он уж окажет поддержку в случае нужды, не привлекая особого внимания. Сильный маг по местным меркам, но далеко не великий - вот его граница, и он будет её придерживаться.
Тем временем люди наконец начали действовать.
Чистый голос Лелианы разнёсся по арене, но на этот раз это была совсем другая песня. Или, скорее, молитва?
Глаза Соласа невольно расширились от потрясения, когда он ощутил действие её голоса.
Сами слова не имели значения. Очередное восхваление несуществующего человеческого бога, не более того, но в них был особый ритм, сложная мелодия, даже резонанс, каким-то образом заставляющий его кровь петь в ответ. Петь совершенно особым образом, диссонируя с любым внешним воздействием, кроме этого. Солас мог бы противостоять этому воззванию, он был хозяин своей плоти с того момента, как решил её обрести, но он подавил этот естественный порыв, ведь противостояние не требовалось. Чем бы ни была эта молитва, она делала одну единственную вещь: призывала плоть восстать против любого внешнего воздействия, и чудесным образом не несла в себе никаких скрытых свойств.
В ответ на угрозу демон зарычал. Сверкнула молния, раскалывая камни в том месте, где стояла сестра Соловей, но та уже ушла с колонны обратным сальто, ещё успев в высшей точке полёта перевернуться и, падая головой вниз, послать стрелу точно в морду духа.
Тот с безразличием отмахнулся от атаки, но к этому моменту пелена принуждения, заставившая отряд застыть, уже полностью сгинула.
- Вперёд, праведные воины! Литания Адраллы убережёт вас от нечестивой воли! Во имя Создателя! Станем же гневом Его! - воскликнула Кассандра и устремилась вперёд, пылая духовным огнём. Насколько мог судить Солас, её саму ментальное влияние не коснулось, но до этого момента она сдерживалась, видимо, ожидая хода напарницы. Даже придержала чужака, который тоже оказался невосприимчив.
"Литания Адраллы, вот как? - думал он, посылая вперёд атаки людей облако острых сосулек. - Нужно разузнать об этом побольше".
Его атака разлетелась осколками, не причинив вреда, что заставило мага отбросить новое открытие и полностью сосредоточиться на битве. Что-то в том, как разбилось его заклятие, было не так.
Но хуже было то, что Гордыня эту атаку заметил. Один из его утопленных в черепе глаз уставился точно на Соласа, и демон расхохотался.
Солас не удостоил его ответом, просто наблюдая, как люди врубаются в него. Ну или пытаются это сделать. Учитывая размеры великана, естественной целью стали ноги, вот только клинки и копья просто бесполезно звенели да высекали искры из пламени, коим Тревельян окутала лезвия. Стрелы же, несущие обрывки установленных им барьеров, и оружие Пентагаст, сияющее силой Искательницы, словно проходили тело насквозь, только раздражая зверя.
Мысли Соласа метались в попытках понять, что за защиту использует этот хитрый демон.
При очередном замахе дух поймал клинок Кассандры на шипы предплечья, от столкновения с которыми лезвие вспыхнуло, и резким движением отбросил её назад.
"Вот оно", - понял маг, но прежде чем он успел выкрикнуть предупреждение, демон решил изменить правила игры.
- Ваше неповиновение будет наказано, ничтожества, - торжественно возвестил он, воздев когтистые лапы.
Пыль взметнулась из-под его ног, снова отметая человеческих воинов, как шелуху, одновременно вырывая из их рядов одного бедолагу. Хватка силы дёрнула человека к демону.
Дёргающегося в хватке воли духа человека выгнуло дугой, а демон чиркнул когтем по его груди, одним движением взрезая доспех и плоть до самого сердца. Воздух сотряс вопль невыносимого страдания. Кровь брызнула наружу, застыв в воздухе подобием пары крыльев. Грудная клетка открылась навстречу демону, оголяя пред миром бьющееся сердце и бешено дрожащие лёгкие. Человек продолжал кричать, безумно вращая глазами. Смерть не торопилась забирать его.
Кассандра, которая справилась с последним ударом лучше остальных, с криком взметнулась вверх могучим прыжком, метя в этот раз в своего искалеченного подчинённого, видимо решив дать тому милосердную смерть, но демон встретил её полёт ударом кулака, отправив обратно. Стрелы Лелианы и других разбивались о невидимый купол вокруг жертвы.
Наконец демон резким взмахом пятерни измочалил в фарш внутренности, обрывая крик, а алые крылья пали вниз, вместе с новой волной крови орошая щебень вокруг. Вместе с этим вспыхнул разрыв, и из кровавых камней начали подниматься неказистые фигуры.
Свита владыки пришла на зов.
Возвышаясь над ними горой, демон величаво взмахнул рукой, в пародии на ничтожные ужимки орлейских вельмож. Не хватало только маски.
"Хотя, кроме маски, здесь и так ничего нет", - мрачно подумал Солас, заклятиями помогая людям, сцепившимся с одержимыми куклами.
Тела из окровавленных камней оказались довольно сильны, что в атаке, что в защите. Впервые столкнувшись с незнакомым противникам, люди понесли потери. Удары тяжелых камней сминали металл и ломали кости. Тем не менее тела были достаточно уязвимы для обычного оружия, так что бойцы вполне успешно давили в ответ. Сражение с созданиями грёз стало больше походить на стычку смертных войск, а в этом люди разбирались.
Хорошо, что демон стремился в этой постановке отыграть роль генерала. Действуй он активнее смертей было бы куда больше.
- Нужно атаковать разрыв! - выкрикнул Солас, улучив момент после того, как обрушил на отряд камней ледяной град. - Это тело - просто симулякр, он на самом деле не прошел за Завесу!
Похоже, это услышали все, включая демона, который снова обратил внимание на далёкую цель, совершенно не радуясь, что кто-то смеет портить игру. Облако в его рогах расширилось в полноценную тучу над головой и с громом разродилось широкой молнией. Видя приближение опасности, Солас почти уже скользнул к Завесе, но вспомнил: для его целей полезно будет прикрыть окружающих - и вместо перемещения вызвал между собой и атакой стену пламени. Разряд, вышедший за пределы породившей его воли, заблудился среди лепестков огня, бесполезно вспахав камень в стороне ото всех.
Ответив демону ментальным жестом глубокого пренебрежения, Солас вдруг обнаружил, что в хаосе битвы Тревельян оказалась в опасной близости от чудовища. Причём, считай, в одиночку.
"Вот же дура!" - взвыл он, посылая в демона очередь заклятий в попытке отвлечь от девчонки, про себя костеря ту за героизм, заигравший в заднице. Крича предупреждение, он предполагал, что её туда отведут, оберегая со всех сторон, а не вот так вот.
Та как раз выжгла кровь с очередной бродячей груды камней, после чего нырнула под молодецкий размах другой, кувырком откатываясь подальше.
Уйдя от очередного жеста внимания демона к своей персоне, Солас выпустил напитанный сверх меры каменный кулак в опорную конечность существа, которое как раз оборачивалось к беглянке. Тот пошатнулся, а дальше она уже справилась сама, накрыв его конусом холода.
Не задерживаясь ни секунды, она рванула дальше, на ходу кутаясь в дополнительные защиты, и вовремя, поскольку демон наконец обратил на неё внимание, выпустив в цель горсть шаровых молний. Пара увязли в щитах, остальные же прошли над головой девчонки, когда та затормозила подкатом.
Шаровые молнии заложили крутые виражи в воздухе, снова заходя на цель, но Тревельян уже что-то шустро чаровала над одним из своих сигилов, даже не пытаясь подняться. Прежде чем вернувшиеся молнии разорвали бы её на куски, девчонка с силой саданула кулаком в по сигилу, вызвав взрыв белого тумана, что скрыл её от глаз Соласа.
Насевшие на него одержимые камни вынудили его отвлечься, а когда он справился с духами и нашел взглядом проклятую человечку, она уже с неплохой скоростью катилась по откуда-то взявшейся ледяной дорожке, используя поток пламени из посоха в качестве ускорителя.
Этот путь выбросил её на камень совсем недалеко от демона и, соответственно, разлома, а Солас понял, что не успевает. Как и он сам, Гордость следил за всеми этими манёврами рыжей самоубийцы и подготовил соответствующую встречу. Кнут молний взметнулся вверх и, со свистом рассекая воздух, понёсся к с трудом поднимающейся на ноги девушке.
Соласу даже показалось, что он увидел страх в её глазах, когда от удара её заслонила внушительная фигура химеры. Маг перевёл дух. Этого человека он как-то упустил из виду. Пусть он и не был так важен, как воровка Якоря, но в нынешних обстоятельствах это непозволительная беспечность.
"Осколок не должен исчезнуть, пока цела основа, но...", - мелькнувшая мысль оборвалась на середине, ведь вместо того, чтобы распасться на куски, человек остался стоять, обмотанный в два витка искрящим кнутом.
Магия демона прожгла доспех, но спасовала перед плотью, а человек, будто издеваясь, с рычанием схватился руками за кнут и потянул на себя, пытаясь вырвать заклятие из рук обидчика, словно то было мирским оружием. Дух Гордыни же, точно в этом был хоть какой-то проклятый смысл, потянул живую молнию на себя, вперив все семь горящих очей в лицо нежданного соперника.
- Ты смеешь?!
Не отрывая взгляд от демона и практически не шевелясь, химерический воин рыкнул что-то на своём грубом языке, и Тревельян, в ужасе застывшая, глядя на возникшее перед ней невозможное противостояние, сорвалась с места, буквально в два прыжка оказавшись в зоне досягаемости от разрыва.
Завеса вздрогнула, задрожала, а вместе с ней рябь прошла по аватаре демона, чья связь с источником исказилась. Разряд, вылетевший из осколка вслед за магией Якоря, довершил дело, буквально разбив иллюзорное тело на быстро истаявшие осколки, а вместе с ним осыпались бесполезными кучами камня и вместилища свиты демона.
Тем не менее на этом всё не закончилось.
Исток Бреши корёжило от воздействия Якоря. Поток нарастал, прогоняя через тела носителей всё больше силы. Уши заложило от гула. Мгновение, другое, третье... Вспышка!
Зелёный свет застил глаза, а волна силы повалила наземь всех вокруг.