- Во второй раз на дежурстве прослушал "Лолиту", хотел порассуждать с тобой.
- Я не слушала и не читала. Я не могу такое.
- Какое?
- Ну, там возня вокруг девочки, мне это неприятно, слава богу, возле меня в детстве не было пускающих слюни по девочкам.
- Тебе не интересны мои суждения? - я специально строго на нее посмотрел.
- Нет, нет! Ты можешь порассуждать.
- Нет, сначала ты прочтешь.
- Хорошо, - подозрительно быстро согласилась она.
Тут дело в том, что для N Набоков стал очередной непревзойденной фигурой. Она выписала все его книги, и начала твердить, что мы похожи творчески. И что я получил палочку эстафеты от Набокова.
Я ходил на свои вынужденные дежурства и там заново через инет и наушники прослушал почти все его романы и рассказы. Ходишь среди слякоти и в ночи, среди строек и нагромождений и слушаешь знаменитые вещи. И будто в мире ничего нет, только художественность и смыслы.
И вот на днях закончил "Лолиту". Дело в том, что когда-то я что-то читал, и ту же "Лолиту" прочел, но как-то всё забылось, из-за мелкотравчатости героев что ли, да и 90-е не располагали к концентрации - где я тогда в Москве периодически не надрывался!
Я никогда не настаивал, что Набоков мелок или там никчемен, узок или бездарен. Набоков - отломившаяся глыба от русской литературы, отпавшая за океан. Или айсберг нетающий. О нем я всё же еще поговорю, если Маруся прочтет "Лолиту".
Пока же она требует от меня продолжения истории с Мастерицей из общаги ПТУ. Но там не было никакого продолжения, если не считать обращённый на меня укоризненный и почти ненавистный взгляд Мастерицы - после того, как я занялся сексуальными семинарами с той метиской, что приехала с Чукотки на какие-то педагогические повышательные курсы. Выходило, что Мастерица осуждала меня за аморалку, или же она сама в голове понастроила каких-то романтических конструкций по поводу... Я так рад, что не связался с ней!
Нужно признаться, что у меня была вежливая и не совсем уместная для сексуальных отношений черта - я вываливал на предмет вожделения все свои знания и идеи, старался сблизиться на почве этого, а потом уже... Я так много говорил! Они так меня слушали! Но я утомлял. Но что-то во мне не допускало начинать физику сходу, сейчас бы я определил это - как желание для начала сблизиться чуток ментально и культурно, а то и идейно. Во-во, это бывало именно так!
Но многие подружки к этому совершенно не готовы. Я мог исповедоваться не только идейно, но и образно, для чего в их мозговых головках не было областей и даже уголков развития этих тем и образов. Видимо, я хотел целостности в отношениях, чтобы подружка не была банальным предметом для вожделения, и, конечно, пусть не музой, но хотя бы не куклой, не дурочкой, а ближе к наименованию "Человек". Впрочем, иногда начинался резонанс, возникало сопереживание (что королева называла эмпатией и гордилась, что имеет сие в великом достатке), и тогда дело плавно шло к обогатительному соитию.
Вот и на этот раз - я вывалил на Женю столько своих идей и мыслей о прочитанном, что она попала под магию моего, можно сказать, безумия, и в эмпатическое состояние сострадания к моей бедной воспламенённой голове.
Мы кувыркались с неделю. И она стала требовать, чтобы я ей читал и свои и классические стихи, а в перерывах учила правильным процедурам в сексе и ставила за каждый интимный урок оценки.
- Оценки? - Маруся хохотала. - И какие? Ты стал отличником?
- Да, в конце были "пятерки".
- Ха-ха, в конце...
Тут я заметил, что на самом деле почему-то эта история явно не нравится Марусе, но она явно это скрывает, и тогда я подлил масла в огонь:
- Одни "пятерки с плюсом" в конце пошли.
- Я опаздываю, - резко сказала она, и вела себя предельно саркастически, пока я ее провожал.