Александру Сергеевичу, нет-нет, не тому, который "Наше всё", другому, но весьма одаренному и весьма известному в весьма узких кругах. Так вот, именно ему, снился сон.
А, забегая (или возвращаясь? Ну тут, смотря как, на что и под каким углом смотреть...) вперёд, скажем прямо, ничуть не лукавя, так, слегка привирая и кривя душой, "почти наше всё" эскулапов в белых халатах, а ныне в разноцветных костюмах, не так, чтобы сильно, но всё же недолюбливал. Опять, отступя от темы: их кто-то, вообще, "долюбливает", а..? И кажется, весь этот негатив возникает в момент рождения, когда ни в чём неповинное дитя шлёпают по пятой точке. Ну вот "кака така любовь" может возникнуть? Вот и у тёзки "Нашего всего" имелись некоторые опасения, и чего более реально, сильные надежды и светлые мечтания, на основе которых и навеялись нынешние сновидения.
Александр Сергеевич стоял посреди зала. Прям такого зального зала. С высокими потолками, беломраморными колоннами и светлыми стенами, украшенными лепниной, дубовым паркетом, покрытым красными дорожками, и французскими окнами с легкими белыми занавесями, кои то легонько подрагивали, то взвивались и тотчас усмирялись, словно стыдились собственных порывов.
Перед нашим сновидцем расположились светила от науки. В массивных креслах за столами сталинской эпохи, крытых сукном, восседали убеленные сединами, с пенсне и моноклями (причем, любители разных оптических приборов чередовались с завидным постоянством: точка-тире, точка-тире...), длиннобородые и в шапочках. Нет, не из фольги. Даже для сна это было бы через чур...
- И так, молодой человек, - начал сидящий посередине и просматривающий какие-то бумаги эскулап, - на что жалуетесь?
- Погодите, погодите! - радостно почти прервал коллегу сосед, - это же Александр Сергеевич! Мы про Вас уже всё-всё знаем. Вы можете ничего не говорить!
Эскулапы вразнобой согласно закивали головами, поблескивая круглыми стеклышками оптики. Зашуршали листочки бумаги, седые головы склонились над ними, а костяные ручки принялись выписывать медицинской тайнописью рецепт. Видимо один у всех. Разницы в написании Александр Сергеевич никогда не находил. Как ни старался. Даже в аптеке его часто переспрашивали, что же доктор прописал...
Но, вот, ручки перестали скрипеть, листы взмыли в воздух и испарились.
- Мы её создали, для Вас! - важно произнес Главный и посмотрел из-под очков. Видимо проверял, проникся ли моментом "почти наше всё". И наступила тишина. Нет, не так! ТИШИНА! И распахнулись двери, и зазвучали фанфары, и...
Трое, хиловатого, но весьма мозговитого вида, студентов-медиков, натужно краснея лицом, вкатили по золочёно-красной дорожке метровую в диаметре таблетку.
- Вот она! - прослезился Главный эскулап, - От всех болезней!
- Только глотать её нужно целиком, - добавил его сосед, - А то не поможет...