Я шел по узкой улице, залитой светом, который не имел источника. В Азазане солнце не восходит и не заходит. Камни мостовой тихо вибрировали, будто под ними шептали корни древних деревьев.
Я знал, что этот город - не на карте. Он создан из мыслей тех, кто мечтал о невозможном. Каждый дом здесь - воспоминание.
На площади стояла башня без дверей и окон. Её поверхность была гладкой, как зеркало сна.
Я коснулся стены.
И в тот миг Азазан загудел - словно город узнал меня.
Из башни вышла девушка. Или, может быть, башня стала ею.
Волосы девушки текли, как чернила, в которых растворяются звёзды. Глаза - два овальных фрагмента неба с летающими внутри рыбами. На коже - надписи на забытых языках, шевелящиеся, как дыхание джинна.
Она шла босиком, и каждый её шаг менял пространство: мостовая расцветала травой, стены становились прозрачными, воздух звенел, как разбитое стекло.
- Ты снова здесь, - тихо сказала девушка - я думала, ты выбрал реальность.
- Я заблудился, - ответил я.
Она улыбнулась.
- Здесь всё - ты.
Я почувствовал, как город дрогнул, будто согласился с её словами. Башни наклонились ближе, улицы стали короче, воздух - плотнее.
- Как тебя зовут? - спросил я.
Азазан, - сказала она. - Когда ты произносишь моё имя, город меняется.
Город вздохнул. Это был не ветер и не звук - скорее, вибрация, которая прошла сквозь кости, как память о чьём-то прикосновении. Дома поменялись местами, улицы изогнулись, словно хребты гигантских существ, пробуждающихся после сна.
Башни колыхались, будто водоросли в глубинах времени. Фонари раскрывались, как глаза, и следили за каждым движением. Площадь поднялась на миг - как грудная клетка, в которую вернулось дыхание.
Азазан ожил.
Сначала это казалось хаосом - но потом я понял, что город говорит. Не словами, а ритмом, движением, светом. Мостовая складывала узоры, похожие на письмена; они текли, сияли, исчезали, оставляя шлейфы фраз, которые можно было почувствовать.
Девушка - та, что назвалась Азазаном, - стояла в центре площади, а вокруг неё воздух дрожал, как от жара.
- Он проснулся, - сказала девушка. - Теперь он видит тебя.
- Кто - он? - спросил я.
Она улыбнулась, и в улыбке зажглись тысячи окон.
- Город. Тот, кто был мёртв, пока ты не пришёл.
И тогда я понял: стены слушают мои мысли, мосты повторяют моё дыхание, а башни растут, когда я вспоминаю своё имя.
Азазан - не место. Это существо, созданное из того, что осталось от меня.
Город начал тянуться ко мне.
Сначала - тени. Они скользнули по мостовой. Потом стены - дышащие, мягкие - приблизились, словно пытались обнять.
Я хотел сделать шаг назад, но под ногами уже не было камня - только свет, густой и живой, как ртуть.
Азазан шептал. Не словами, а ощущениями:
"останься, ты - моя мысль, ты - моё начало, ты - тот, кто помнит".
Девушка, стоящая на площади, смотрела на меня с нежностью и с сожалением.
- Это не смерть, - сказала она. - Это возвращение.
Я почувствовал, как мои руки становятся прозрачными. Сквозь них проступали очертания улиц, мерцающие артерии города. Кожа превращалась в карту - тонкие вены тянулись к башням, пальцы дрожали, срастаясь с мостами.
Мой пульс совпал с пульсом Азазана.
Сердце билось в унисон с его площадями, в его дыхании я чувствовал своё.
Я видел изнутри: как по улицам текут мои мысли, как в домах рождаются мои сны, как в каждом окне отражается моя память.
Девушка подошла ближе, коснулась моего лица - теперь уже из света и камня.
- Ты всегда был частью меня, - прошептала она. - Просто забыл.
И город сомкнулся.
Не больно, не страшно - как будто я вернулся в собственное имя.
Теперь, когда ветер касается стен Азазана, он звучит моим голосом.
И если кто-то забредёт в этот город сна, он услышит шёпот:
"Я здесь. Я - Азазан".